– Вы говорите о вдове судьи?..
– Именно так.
– Я знавал Метью Трессильяна и, кажется, встречался и с ней. Обаятельная женщина… Хотя, конечно, с тех пор много воды утекло. Ведь Солткрик неподалеку от Сент-Лу? Я бывал у своих друзей в тех краях. Вы знаете, я все больше склоняюсь к тому, что Солткрик именно то, что мне нужно! Надо будет написать в этот отель и оговорить все детали. Мне хотелось бы поехать туда на месяц, примерно с середины августа до середины сентября. Да, мне придется взять с собой шофера. Надеюсь, там есть гаражи для машин?
– Можете не сомневаться. «Балморал-Корт» вполне соответствует современным требованиям.
– Как вы знаете, мне противопоказаны прогулки в горы, и я предпочитаю жить не выше первого этажа. Хотя, вероятно, там есть и лифт.
– Конечно, там есть все удобства подобного рода.
– У меня складывается впечатление, – сказал мистер Тревис, – что ваше предложение разрешит все мои проблемы. К тому же я надеюсь иметь удовольствие возобновить знакомство с леди Трессильян.
28 июня
10 августа
19 августа
Беляночка и Розочка
– Именно так.
– Я знавал Метью Трессильяна и, кажется, встречался и с ней. Обаятельная женщина… Хотя, конечно, с тех пор много воды утекло. Ведь Солткрик неподалеку от Сент-Лу? Я бывал у своих друзей в тех краях. Вы знаете, я все больше склоняюсь к тому, что Солткрик именно то, что мне нужно! Надо будет написать в этот отель и оговорить все детали. Мне хотелось бы поехать туда на месяц, примерно с середины августа до середины сентября. Да, мне придется взять с собой шофера. Надеюсь, там есть гаражи для машин?
– Можете не сомневаться. «Балморал-Корт» вполне соответствует современным требованиям.
– Как вы знаете, мне противопоказаны прогулки в горы, и я предпочитаю жить не выше первого этажа. Хотя, вероятно, там есть и лифт.
– Конечно, там есть все удобства подобного рода.
– У меня складывается впечатление, – сказал мистер Тревис, – что ваше предложение разрешит все мои проблемы. К тому же я надеюсь иметь удовольствие возобновить знакомство с леди Трессильян.
28 июня
Кей Стрендж, одетая в шорты и канареечного цвета свитерок, сидела подавшись вперед и наблюдала за игроками. Шел полуфинал теннисного турнира в Сент-Лу, одиночные игры между мужчинами, и Невиль играл против молодого Меррика, которого считали восходящей звездой теннисного небосклона. Меррик, бесспорно, обладал блестящими способностями, но играл не слишком обдуманно и, случалось, бил наугад. Поэтому на сегодняшний день более опытные и расчетливые игроки могли еще его победить.
Сейчас шел как раз финальный сет игры, и счет пока был три – три.
Присев на скамью рядом с Кей, Тед Латимер прокомментировал небрежным, ироничным голосом:
– Любящая жена следит за продвижением своего мужа к победе!
Кей вздрогнула от неожиданности:
– О, как ты меня напугал! Я не заметила, когда ты появился.
– Я всегда с тобой. Пора тебе уже осознать это.
Тед Латимер, двадцатипятилетний молодой человек, обладал на редкость приятной внешностью, хотя чопорные старые полковники обыкновенно называли его «типичный даго»[2].
У него была смуглая кожа, великолепный шоколадный загар, и, кроме всего прочего, он был замечательным танцором.
Его темные глаза могли быть очень выразительными, и он прекрасно владел своим голосом, как хороший актер. Кей познакомилась с ним, когда ей было пятнадцать лет.
Они вместе жарились под солнцем на пляжах Жан-ле-Пинса, танцевали и играли в теннис. Они стали больше чем приятелями, скорее их можно было назвать родственными душами.
Молодой Меррик подавал из левого угла. Ответный мяч Невиля – точный и сильный удар в противоположный угол – отбить было почти невозможно.
– У Невиля отличный удар слева, – заметил Тед. – Даже лучше, чем справа. А у Меррика удар слева слабоват, и Невиль понял это. Да, он знает, как прижать Меррика, и, думаю, сделает игру.
Этот гейм закончился со счетом четыре – три в пользу Стренджа.
Следующий гейм начинался с его подачи. Юный Меррик слишком разгорячился и бил как попало.
Пять – три.
– Молодец Невиль, – сказал Латимер.
Наконец юный спортсмен овладел собой. Его игра стала более расчетливой и осторожной. Он начал варьировать стиль и силу ударов.
– А парень-то с головой, – сказал Тед. – И скорость у него первоклассная. Должно быть, борьба будет интересной.
Меррику удалось сравнять счет: пять – пять. Потом каждый отыграл по два очка, и в итоге Невиль проиграл партию со счетом семь – девять.
Невиль, усмехаясь, подошел к сетке, сокрушенно покачивая головой. Соперники обменялись рукопожатиями.
– Юность говорит сама за себя, – бросил Тед. – Девятнадцать лет против тридцати трех. Но причина все же не в этом. Знаешь, Кей, я могу сказать тебе, почему Невиль никогда не станет чемпионом. Он слишком легко проигрывает.
– Чепуха!
– Нет, не чепуха! Невиль, черт его возьми, всегда в прекрасной форме. Но я никогда не видел, чтобы он расстроился, проиграв партию.
– Разумеется, – сказала Кей. – Таким людям это не свойственно.
– Нет, свойственно! Мы же видим их на соревнованиях. Теннисные звезды еще как переживают и еще как чертыхаются, загубив хоть один мяч. Но старина Невиль всегда готов с улыбочкой принять поражение. Пусть победит сильнейший, игра есть игра и так далее. Боже, как же я ненавижу это традиционное благообразное воспитание. Слава богу, что я никогда не посещал этих закрытых привилегированных школ.
Кей повернулась к нему:
– Тебе не кажется, что ты не слишком доброжелателен?
– Да, я просто злорадствую!
– Мне бы не хотелось, чтобы ты так ясно показывал свое отношение к Невилю. Я знаю, что ты его недолюбливаешь.
– А с какой радости мне его любить? Он увел мою девушку, – сказал Тед, взглянув на Кей многозначительным взглядом.
– Я не могла быть твоей девушкой. Обстоятельства были против нас.
– Безусловно. Не было даже и года взаимного интереса между нами… даже легкого романчика.
– Заткнись. Я полюбила Невиля и вышла за него замуж…
– О да, чертовски выгодная партия! Это всем известно!
– Ты что, пытаешься разозлить меня?
Задавая этот вопрос, Кей повернула к нему голову. Он улыбнулся, и она, помедлив, улыбнулась в ответ.
– Как проходит лето, Кей?
– В общем, неплохо. Мы чудесно попутешествовали на яхте. Но я уже устала от всех этих теннисных дел.
– И как долго они будут продолжаться? Еще месяц?
– Около того. А потом, в сентябре, мы поедем на две недели в Галлс-Пойнт.
– Я остановлюсь в отеле «Истерхед-Бей», – сказал Тед. – Я уже зарезервировал номер.
– Да уж, там соберется премиленькая компания! – сказала Кей. – Мы с Невилем, его бывшая жена да еще какой-то малайский колонист, решивший навестить родные пенаты.
– Что ж, похоже, скучать не придется!
– Кроме того, встречать нас, естественно, будет та безвкусная бедная родственница. Как же она суетится вокруг этой противной старухи… А не получит ни пенни, ведь все денежки достанутся нам с Невилем.
– Возможно, – предположил Тед, – она не знает об этом?
– Вот было бы забавно! Тогда ее ждет хорошенький сюрприз, – ответила Кей.
Но вид у нее был рассеянный, она уже явно думала о другом. Опустив глаза, Кей вертела в руках теннисную ракетку.
– Ох, Тед! – вдруг сказала она, затаив дыхание.
– В чем дело, моя дорогая?
– Даже не знаю… Просто порой… мне делается страшно! Я вдруг начинаю чего-то бояться… Просто поджилки трясутся.
– Это не похоже на тебя, Кей.
– Да, правда, и все же… Ладно, – она взглянула на него с какой-то задумчивой, неопределенной улыбкой, – в любом случае ты ведь будешь рядом в отеле «Истерхед-Бей».
– Да, милая, все согласно плану.
Они расстались, и Кей отправилась к раздевалке встречать Невиля.
– Я заметил, что прибыл твой дружок, – сказал он.
– Тед?
– Да, твой верный пес… Хотя он больше напоминает кого-то из пресмыкающихся, возможно, ручную ящерицу.
– Тебе он не нравится, да?
– О, я ничего не имею против него. Если он развлекает тебя, то можешь таскать его с собой на поводке, – небрежно произнес он, пожав плечами.
– Мне кажется, ты ревнуешь.
– К Латимеру? – Его удивление было искренним.
– Тед может быть очень привлекательным.
– Я не сомневаюсь в его способностях. У него гибкая натура и южноамериканский шарм.
– Ты и вправду ревнуешь.
Невиль слегка сжал ее руку и добродушно улыбнулся:
– Нет, моя королева, ничего подобного. Ты можешь иметь сколько угодно прирученных воздыхателей, заводи хоть целую свиту, если пожелаешь. Я вступил во владение неким имуществом, а такое владение, как говорится, почти равносильно праву на него.
– Ты слишком самоуверен, – слегка надув губки, сказала Кей.
– Ничуть. От судьбы не уйдешь. Нам суждено было встретиться. Ее величество Судьба сама свела нас с тобой. Ты помнишь нашу встречу в Каннах, а потом я отправился в Эсторил и вновь увидел там очаровательную Кей. Ты была первым человеком, вышедшим мне навстречу! Тогда-то я и понял, что это судьба, – а от нее не уйдешь!
– Ну, возможно, не совсем судьба… – сказала Кей. – Надо признаться, я немного помогла ей!
– Что значит помогла?
– То и значит! Видишь ли, дорогой, я слышала, как ты сказал в Каннах, будто собираешься в Эсторил, поэтому я провела соответствующую работу с мамулей и заставила ее все организовать… Вот почему первым человеком, которого ты увидел, приехав туда, была Кей!
На лице Невиля появилось какое-то странное выражение.
– Ты никогда не говорила мне об этом прежде, – задумчиво сказал он.
– Да, незачем тебе было знать о моем участии. Это могло бы сыграть на руку твоему тщеславию! Однако я всегда умело планировала свою жизнь. Под лежачий камень вода не течет! Человек должен сам устраивать свою судьбу! Ты иногда называешь меня глупышкой… Но в определенном смысле я очень даже не глупа. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Иногда мои планы заходят довольно далеко, и я вполне целенаправленно их осуществляю.
– Да, должно быть, в твоей очаровательной головке идет напряженная работа ума.
– Тебе бы только насмехаться.
– Похоже, я совершенно не знал женщину, на которой женился… – вдруг сказал Невиль с острой горечью в голосе. – Но картина начинает проясняться. Судьбу зачеркиваем – пишем Кей!
– Надеюсь, ты не расстроился, Невиль?
– Нет… конечно, нет, – довольно рассеянно сказал Невиль. – Я только думаю…
Сейчас шел как раз финальный сет игры, и счет пока был три – три.
Присев на скамью рядом с Кей, Тед Латимер прокомментировал небрежным, ироничным голосом:
– Любящая жена следит за продвижением своего мужа к победе!
Кей вздрогнула от неожиданности:
– О, как ты меня напугал! Я не заметила, когда ты появился.
– Я всегда с тобой. Пора тебе уже осознать это.
Тед Латимер, двадцатипятилетний молодой человек, обладал на редкость приятной внешностью, хотя чопорные старые полковники обыкновенно называли его «типичный даго»[2].
У него была смуглая кожа, великолепный шоколадный загар, и, кроме всего прочего, он был замечательным танцором.
Его темные глаза могли быть очень выразительными, и он прекрасно владел своим голосом, как хороший актер. Кей познакомилась с ним, когда ей было пятнадцать лет.
Они вместе жарились под солнцем на пляжах Жан-ле-Пинса, танцевали и играли в теннис. Они стали больше чем приятелями, скорее их можно было назвать родственными душами.
Молодой Меррик подавал из левого угла. Ответный мяч Невиля – точный и сильный удар в противоположный угол – отбить было почти невозможно.
– У Невиля отличный удар слева, – заметил Тед. – Даже лучше, чем справа. А у Меррика удар слева слабоват, и Невиль понял это. Да, он знает, как прижать Меррика, и, думаю, сделает игру.
Этот гейм закончился со счетом четыре – три в пользу Стренджа.
Следующий гейм начинался с его подачи. Юный Меррик слишком разгорячился и бил как попало.
Пять – три.
– Молодец Невиль, – сказал Латимер.
Наконец юный спортсмен овладел собой. Его игра стала более расчетливой и осторожной. Он начал варьировать стиль и силу ударов.
– А парень-то с головой, – сказал Тед. – И скорость у него первоклассная. Должно быть, борьба будет интересной.
Меррику удалось сравнять счет: пять – пять. Потом каждый отыграл по два очка, и в итоге Невиль проиграл партию со счетом семь – девять.
Невиль, усмехаясь, подошел к сетке, сокрушенно покачивая головой. Соперники обменялись рукопожатиями.
– Юность говорит сама за себя, – бросил Тед. – Девятнадцать лет против тридцати трех. Но причина все же не в этом. Знаешь, Кей, я могу сказать тебе, почему Невиль никогда не станет чемпионом. Он слишком легко проигрывает.
– Чепуха!
– Нет, не чепуха! Невиль, черт его возьми, всегда в прекрасной форме. Но я никогда не видел, чтобы он расстроился, проиграв партию.
– Разумеется, – сказала Кей. – Таким людям это не свойственно.
– Нет, свойственно! Мы же видим их на соревнованиях. Теннисные звезды еще как переживают и еще как чертыхаются, загубив хоть один мяч. Но старина Невиль всегда готов с улыбочкой принять поражение. Пусть победит сильнейший, игра есть игра и так далее. Боже, как же я ненавижу это традиционное благообразное воспитание. Слава богу, что я никогда не посещал этих закрытых привилегированных школ.
Кей повернулась к нему:
– Тебе не кажется, что ты не слишком доброжелателен?
– Да, я просто злорадствую!
– Мне бы не хотелось, чтобы ты так ясно показывал свое отношение к Невилю. Я знаю, что ты его недолюбливаешь.
– А с какой радости мне его любить? Он увел мою девушку, – сказал Тед, взглянув на Кей многозначительным взглядом.
– Я не могла быть твоей девушкой. Обстоятельства были против нас.
– Безусловно. Не было даже и года взаимного интереса между нами… даже легкого романчика.
– Заткнись. Я полюбила Невиля и вышла за него замуж…
– О да, чертовски выгодная партия! Это всем известно!
– Ты что, пытаешься разозлить меня?
Задавая этот вопрос, Кей повернула к нему голову. Он улыбнулся, и она, помедлив, улыбнулась в ответ.
– Как проходит лето, Кей?
– В общем, неплохо. Мы чудесно попутешествовали на яхте. Но я уже устала от всех этих теннисных дел.
– И как долго они будут продолжаться? Еще месяц?
– Около того. А потом, в сентябре, мы поедем на две недели в Галлс-Пойнт.
– Я остановлюсь в отеле «Истерхед-Бей», – сказал Тед. – Я уже зарезервировал номер.
– Да уж, там соберется премиленькая компания! – сказала Кей. – Мы с Невилем, его бывшая жена да еще какой-то малайский колонист, решивший навестить родные пенаты.
– Что ж, похоже, скучать не придется!
– Кроме того, встречать нас, естественно, будет та безвкусная бедная родственница. Как же она суетится вокруг этой противной старухи… А не получит ни пенни, ведь все денежки достанутся нам с Невилем.
– Возможно, – предположил Тед, – она не знает об этом?
– Вот было бы забавно! Тогда ее ждет хорошенький сюрприз, – ответила Кей.
Но вид у нее был рассеянный, она уже явно думала о другом. Опустив глаза, Кей вертела в руках теннисную ракетку.
– Ох, Тед! – вдруг сказала она, затаив дыхание.
– В чем дело, моя дорогая?
– Даже не знаю… Просто порой… мне делается страшно! Я вдруг начинаю чего-то бояться… Просто поджилки трясутся.
– Это не похоже на тебя, Кей.
– Да, правда, и все же… Ладно, – она взглянула на него с какой-то задумчивой, неопределенной улыбкой, – в любом случае ты ведь будешь рядом в отеле «Истерхед-Бей».
– Да, милая, все согласно плану.
Они расстались, и Кей отправилась к раздевалке встречать Невиля.
– Я заметил, что прибыл твой дружок, – сказал он.
– Тед?
– Да, твой верный пес… Хотя он больше напоминает кого-то из пресмыкающихся, возможно, ручную ящерицу.
– Тебе он не нравится, да?
– О, я ничего не имею против него. Если он развлекает тебя, то можешь таскать его с собой на поводке, – небрежно произнес он, пожав плечами.
– Мне кажется, ты ревнуешь.
– К Латимеру? – Его удивление было искренним.
– Тед может быть очень привлекательным.
– Я не сомневаюсь в его способностях. У него гибкая натура и южноамериканский шарм.
– Ты и вправду ревнуешь.
Невиль слегка сжал ее руку и добродушно улыбнулся:
– Нет, моя королева, ничего подобного. Ты можешь иметь сколько угодно прирученных воздыхателей, заводи хоть целую свиту, если пожелаешь. Я вступил во владение неким имуществом, а такое владение, как говорится, почти равносильно праву на него.
– Ты слишком самоуверен, – слегка надув губки, сказала Кей.
– Ничуть. От судьбы не уйдешь. Нам суждено было встретиться. Ее величество Судьба сама свела нас с тобой. Ты помнишь нашу встречу в Каннах, а потом я отправился в Эсторил и вновь увидел там очаровательную Кей. Ты была первым человеком, вышедшим мне навстречу! Тогда-то я и понял, что это судьба, – а от нее не уйдешь!
– Ну, возможно, не совсем судьба… – сказала Кей. – Надо признаться, я немного помогла ей!
– Что значит помогла?
– То и значит! Видишь ли, дорогой, я слышала, как ты сказал в Каннах, будто собираешься в Эсторил, поэтому я провела соответствующую работу с мамулей и заставила ее все организовать… Вот почему первым человеком, которого ты увидел, приехав туда, была Кей!
На лице Невиля появилось какое-то странное выражение.
– Ты никогда не говорила мне об этом прежде, – задумчиво сказал он.
– Да, незачем тебе было знать о моем участии. Это могло бы сыграть на руку твоему тщеславию! Однако я всегда умело планировала свою жизнь. Под лежачий камень вода не течет! Человек должен сам устраивать свою судьбу! Ты иногда называешь меня глупышкой… Но в определенном смысле я очень даже не глупа. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Иногда мои планы заходят довольно далеко, и я вполне целенаправленно их осуществляю.
– Да, должно быть, в твоей очаровательной головке идет напряженная работа ума.
– Тебе бы только насмехаться.
– Похоже, я совершенно не знал женщину, на которой женился… – вдруг сказал Невиль с острой горечью в голосе. – Но картина начинает проясняться. Судьбу зачеркиваем – пишем Кей!
– Надеюсь, ты не расстроился, Невиль?
– Нет… конечно, нет, – довольно рассеянно сказал Невиль. – Я только думаю…
10 августа
Лорд Корнелли, известный своими чудачествами и богатством, сидел за громадным письменным столом, который был его особой гордостью и удовольствием. Это удовольствие обошлось ему в кругленькую сумму, и вся обстановка его приемной была под стать этому мастодонту. Комната производила потрясающее впечатление, слегка подпорченное, правда, неизбежным добавлением самого лорда Корнелли – бесцветного пухленького человечка почти карликового роста, который крайне смехотворно смотрелся за этим великанским столом.
Неожиданно и тихо на фоне этого делового великолепия лондонского Сити появилась белокурая секретарша, вполне гармонировавшая с роскошной обстановкой приемной.
Мягко ступая по паркету, она проплыла к столу и положила визитную карточку перед великим деятелем.
Лорд Корнелли вперил в нее свой взгляд:
– Мак-Виртер?.. Мак-Виртер? Кто это такой? Никогда не слышал о нем. Ему было назначено?
Белокурая секретарша напомнила ему, по какому поводу пришел посетитель.
– Ах да, Мак-Виртер! Я вспомнил этого бедолагу! Отлично! Зовите. Немедленно пригласите его ко мне.
Лорд Корнелли радостно хихикнул. Он был в прекрасном настроении.
Откинувшись на спинку кресла, он внимательно взглянул на угрюмого, неулыбчивого человека, которого пригласил для делового разговора:
– Итак, вы – мистер Мак-Виртер? Ангус Мак-Виртер?
– Да, сэр, – неохотно выдавил Мак-Виртер. Он стоял в напряженной позе, расправив плечи, без тени улыбки на лице.
– Вы ведь работали у Герберта Клея? Я прав, не так ли?
– Да.
Лорд Корнелли опять хихикнул:
– Я знаю вашу историю. Клею пришлось восстанавливать водительские права только из-за того, что вы отказались подтвердить, что он не превысил скорость! Ох и сердит же он был! – Пофыркивающие смешки стали громче. – Он поведал нам обо всем в ресторане «Саввой». «Проклятый тупоголовый шотландец!» – так он вас окрестил. И так далее и тому подобное. И знаете, о чем я подумал тогда?
– Не имею ни малейшего представления.
Тон Мак-Виртера был крайне сдержанным. Но лорд Корнелли не обратил на это никакого внимания. Он наслаждался собственными воспоминаниями.
– Тогда я сказал себе: «Вот с таким парнем можно иметь дело! Этот человек честен и неподкупен!» Вам не придется идти против совести, работая со мной. Я деловой человек, но играю в открытую. И я пытаюсь найти в этом мире честных людей… И надо вам сказать, их чертовски мало!
Маленький пэр залился кудахтающим резким смехом, его проницательное обезьяноподобное личико сморщилось в веселой причудливой гримасе. Мак-Виртер стоял с бесстрастным видом, на лице его не отразилось и тени удовольствия.
Лорд Корнелли закончил смеяться. Его лицо стало серьезным и настороженным.
– Если вы хотите получить работу, Мак-Виртер, то я могу предоставить ее вам.
– Да, я бы хотел найти работу, – сказал Мак-Виртер.
– Это ответственное дело. Для него требуется работник высокой квалификации… И вы как раз подходите. Я искал именно такого специалиста. И кроме того, человека, которому мог бы доверять… полностью доверять.
Лорд Корнелли молчал, ожидая ответа. Мак-Виртер не проронил ни слова.
– Так как же, молодой человек, мне необходимо знать, могу ли я полностью положиться на вас?
– Если я отвечу, что, разумеется, можете, – сухо заметил Мак-Виртер, – то это ничего не прибавит к вашим знаниям.
Лорд Корнелли рассмеялся:
– Да, действительно. Вы именно тот человек, которого я искал. У вас есть хоть какое-нибудь представление о Южной Америке?
Он углубился в детали. Полчаса спустя Мак-Виртер стоял на тротуаре, пытаясь поверить в то, что неожиданно получил интересную и исключительно хорошо оплачиваемую работу… работу, которая, ко всему прочему, открывала перед ним большие перспективы.
Судьба, похоже, сменила гнев на милость и решила ему улыбнуться. Однако у него пока не было желания улыбнуться ей в ответ. Мак-Виртер не испытывал никакого ликования, хотя когда он начал перебирать в уме только что закончившийся разговор, то его природное чувство юмора пробудилось и позволило ему изрядно позабавиться. Была некая непреклонная божественная справедливость в том, что резкая обличительная речь его бывшего шефа предоставила ему возможность получить гораздо более интересную работу.
Похоже, что он просто счастливчик. Удача сама приплыла к нему в руки! Ему не пришлось даже пальцем пошевелить. Конечно, он понимал, что надо будет подыскать какую-то работу, чтобы прокормить себя, но не испытывал никакой радости, а тем более вдохновения, представляя себе эти методичные, каждодневные поиски. Семь месяцев назад он пытался уйти из жизни; ему помешала случайность, чистая случайность, однако он не испытывал особой благодарности к своим спасителям. По правде говоря, сейчас он уже не имел желания покончить с собой. То был, слава богу, пройденный этап. Он сознавал, что человек не может хладнокровно пойти на самоубийство. Для этого нужно особое внутреннее состояние – отчаяние, горе, безысходная тоска или страсть. Человек не может покончить с собой только потому, что жизнь представляется ему замкнутым кругом скучных и безрадостных событий.
В общем и целом он был даже рад тому, что ему предстояло уехать из Англии. В конце сентября он отправится в Южную Америку. А пока в течение нескольких недель он должен будет заниматься сборами багажа и досконально изучить все тонкости предстоящей сложной работы.
Но перед отъездом у него, возможно, будет неделя отдыха. И Мак-Виртер пока не решил, как ему распорядиться этой неделей. Остаться ли в Лондоне? Или куда-нибудь съездить?
Он вяло размышлял на эту тему, и неожиданно на ум ему пришла одна интересная мысль. Солткрик?!
«Пожалуй, мне явно хочется туда съездить», – сказал сам себе Мак-Виртер.
Ему подумалось, что это может быть на редкость интересная поездка.
Неожиданно и тихо на фоне этого делового великолепия лондонского Сити появилась белокурая секретарша, вполне гармонировавшая с роскошной обстановкой приемной.
Мягко ступая по паркету, она проплыла к столу и положила визитную карточку перед великим деятелем.
Лорд Корнелли вперил в нее свой взгляд:
– Мак-Виртер?.. Мак-Виртер? Кто это такой? Никогда не слышал о нем. Ему было назначено?
Белокурая секретарша напомнила ему, по какому поводу пришел посетитель.
– Ах да, Мак-Виртер! Я вспомнил этого бедолагу! Отлично! Зовите. Немедленно пригласите его ко мне.
Лорд Корнелли радостно хихикнул. Он был в прекрасном настроении.
Откинувшись на спинку кресла, он внимательно взглянул на угрюмого, неулыбчивого человека, которого пригласил для делового разговора:
– Итак, вы – мистер Мак-Виртер? Ангус Мак-Виртер?
– Да, сэр, – неохотно выдавил Мак-Виртер. Он стоял в напряженной позе, расправив плечи, без тени улыбки на лице.
– Вы ведь работали у Герберта Клея? Я прав, не так ли?
– Да.
Лорд Корнелли опять хихикнул:
– Я знаю вашу историю. Клею пришлось восстанавливать водительские права только из-за того, что вы отказались подтвердить, что он не превысил скорость! Ох и сердит же он был! – Пофыркивающие смешки стали громче. – Он поведал нам обо всем в ресторане «Саввой». «Проклятый тупоголовый шотландец!» – так он вас окрестил. И так далее и тому подобное. И знаете, о чем я подумал тогда?
– Не имею ни малейшего представления.
Тон Мак-Виртера был крайне сдержанным. Но лорд Корнелли не обратил на это никакого внимания. Он наслаждался собственными воспоминаниями.
– Тогда я сказал себе: «Вот с таким парнем можно иметь дело! Этот человек честен и неподкупен!» Вам не придется идти против совести, работая со мной. Я деловой человек, но играю в открытую. И я пытаюсь найти в этом мире честных людей… И надо вам сказать, их чертовски мало!
Маленький пэр залился кудахтающим резким смехом, его проницательное обезьяноподобное личико сморщилось в веселой причудливой гримасе. Мак-Виртер стоял с бесстрастным видом, на лице его не отразилось и тени удовольствия.
Лорд Корнелли закончил смеяться. Его лицо стало серьезным и настороженным.
– Если вы хотите получить работу, Мак-Виртер, то я могу предоставить ее вам.
– Да, я бы хотел найти работу, – сказал Мак-Виртер.
– Это ответственное дело. Для него требуется работник высокой квалификации… И вы как раз подходите. Я искал именно такого специалиста. И кроме того, человека, которому мог бы доверять… полностью доверять.
Лорд Корнелли молчал, ожидая ответа. Мак-Виртер не проронил ни слова.
– Так как же, молодой человек, мне необходимо знать, могу ли я полностью положиться на вас?
– Если я отвечу, что, разумеется, можете, – сухо заметил Мак-Виртер, – то это ничего не прибавит к вашим знаниям.
Лорд Корнелли рассмеялся:
– Да, действительно. Вы именно тот человек, которого я искал. У вас есть хоть какое-нибудь представление о Южной Америке?
Он углубился в детали. Полчаса спустя Мак-Виртер стоял на тротуаре, пытаясь поверить в то, что неожиданно получил интересную и исключительно хорошо оплачиваемую работу… работу, которая, ко всему прочему, открывала перед ним большие перспективы.
Судьба, похоже, сменила гнев на милость и решила ему улыбнуться. Однако у него пока не было желания улыбнуться ей в ответ. Мак-Виртер не испытывал никакого ликования, хотя когда он начал перебирать в уме только что закончившийся разговор, то его природное чувство юмора пробудилось и позволило ему изрядно позабавиться. Была некая непреклонная божественная справедливость в том, что резкая обличительная речь его бывшего шефа предоставила ему возможность получить гораздо более интересную работу.
Похоже, что он просто счастливчик. Удача сама приплыла к нему в руки! Ему не пришлось даже пальцем пошевелить. Конечно, он понимал, что надо будет подыскать какую-то работу, чтобы прокормить себя, но не испытывал никакой радости, а тем более вдохновения, представляя себе эти методичные, каждодневные поиски. Семь месяцев назад он пытался уйти из жизни; ему помешала случайность, чистая случайность, однако он не испытывал особой благодарности к своим спасителям. По правде говоря, сейчас он уже не имел желания покончить с собой. То был, слава богу, пройденный этап. Он сознавал, что человек не может хладнокровно пойти на самоубийство. Для этого нужно особое внутреннее состояние – отчаяние, горе, безысходная тоска или страсть. Человек не может покончить с собой только потому, что жизнь представляется ему замкнутым кругом скучных и безрадостных событий.
В общем и целом он был даже рад тому, что ему предстояло уехать из Англии. В конце сентября он отправится в Южную Америку. А пока в течение нескольких недель он должен будет заниматься сборами багажа и досконально изучить все тонкости предстоящей сложной работы.
Но перед отъездом у него, возможно, будет неделя отдыха. И Мак-Виртер пока не решил, как ему распорядиться этой неделей. Остаться ли в Лондоне? Или куда-нибудь съездить?
Он вяло размышлял на эту тему, и неожиданно на ум ему пришла одна интересная мысль. Солткрик?!
«Пожалуй, мне явно хочется туда съездить», – сказал сам себе Мак-Виртер.
Ему подумалось, что это может быть на редкость интересная поездка.
19 августа
– И мой отпуск летит к чертям, – с отвращением сказал суперинтендант Баттл.
Миссис Баттл была разочарована, но, как жена офицера полиции, она давно научилась философски относиться к подобным разочарованиям.
– Ну что ж, – сказала она, – ничего не поделаешь. По крайней мере я надеюсь, это будет интересный случай?
– Не особенно, как ты могла заметить, – сказал суперинтендант Баттл. – Им заинтересовалось министерство иностранных дел. Вокруг нас будет вечно крутиться стайка лощеных молодцов. Мы и слова не сможем сказать без их ведома. Думаю, это дело будет замято и ничье доброе имя не пострадает. Однако подобные преступления я не храню в копилке моей памяти. Было бы глупо даже рассказывать о них.
– Мы можем отложить наш отпуск. Мне кажется… – задумчиво начала было миссис Баттл, но муж решительно прервал ее:
– Ни в коем случае. Ты вместе с девочками, как и было запланировано, поедешь в Бритлингтон – комнаты были заказаны еще в марте, – жаль упускать такую возможность. А я тоже как-нибудь устроюсь. Знаешь, я подумал, что, когда эта шумиха утихнет, мы с Джимом прекрасно отдохнем недельку у моря.
Инспектор Джеймс Лич, а попросту Джим, был племянником суперинтенданта Баттла.
– Солткрик и отель «Истерхед-Бей» находятся совсем близко от Солтингтона, – продолжал он. – Там прекрасный морской воздух, и мы еще успеем немного поплавать.
– Скорее всего, – усмехнувшись, сказала миссис Баттл, – он втянет тебя в какую-нибудь историю!
– Какие могут быть истории в этом славном местечке в такое время года? Разве только какая-нибудь женщина стащит пару монет на рынке. И в любом случае мы с Джимом отлично поладим, он сам вполне сможет разобраться в любой ситуации.
– Ну ладно, – сказала миссис Баттл, – возможно, все кончится хорошо, однако мне от этого мало радости.
– Господь посылает напасти, чтобы испытать нас, – утешил ее суперинтендант Баттл.
Миссис Баттл была разочарована, но, как жена офицера полиции, она давно научилась философски относиться к подобным разочарованиям.
– Ну что ж, – сказала она, – ничего не поделаешь. По крайней мере я надеюсь, это будет интересный случай?
– Не особенно, как ты могла заметить, – сказал суперинтендант Баттл. – Им заинтересовалось министерство иностранных дел. Вокруг нас будет вечно крутиться стайка лощеных молодцов. Мы и слова не сможем сказать без их ведома. Думаю, это дело будет замято и ничье доброе имя не пострадает. Однако подобные преступления я не храню в копилке моей памяти. Было бы глупо даже рассказывать о них.
– Мы можем отложить наш отпуск. Мне кажется… – задумчиво начала было миссис Баттл, но муж решительно прервал ее:
– Ни в коем случае. Ты вместе с девочками, как и было запланировано, поедешь в Бритлингтон – комнаты были заказаны еще в марте, – жаль упускать такую возможность. А я тоже как-нибудь устроюсь. Знаешь, я подумал, что, когда эта шумиха утихнет, мы с Джимом прекрасно отдохнем недельку у моря.
Инспектор Джеймс Лич, а попросту Джим, был племянником суперинтенданта Баттла.
– Солткрик и отель «Истерхед-Бей» находятся совсем близко от Солтингтона, – продолжал он. – Там прекрасный морской воздух, и мы еще успеем немного поплавать.
– Скорее всего, – усмехнувшись, сказала миссис Баттл, – он втянет тебя в какую-нибудь историю!
– Какие могут быть истории в этом славном местечке в такое время года? Разве только какая-нибудь женщина стащит пару монет на рынке. И в любом случае мы с Джимом отлично поладим, он сам вполне сможет разобраться в любой ситуации.
– Ну ладно, – сказала миссис Баттл, – возможно, все кончится хорошо, однако мне от этого мало радости.
– Господь посылает напасти, чтобы испытать нас, – утешил ее суперинтендант Баттл.
Беляночка и Розочка
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента