Кристи Агата. Прилив

Агата Кристи
Прилив

   В делах людей прилив есть и отлив.
   С приливом достигаем мы успеха.
   Когда ж отлив наступит, лодка жизни
   По отмелям несчастий волочится.
   Сейчас еще с приливом мы плывем.
   Воспользоваться мы должны теченьем,
   Иль потеряем груз.

У. Шекспир. Юлий Цезарь^[1]

Пролог

1

   В каждом клубе обязательно есть свой зануда. Клуб «Коронейшн» в этом отношении не был исключением. И то, что в данный момент происходил воздушный налет, не внесло никаких изменений в его рутинный порядок.
   Майор Портер, ранее служивший в Индийской армии, зашелестел газетой и откашлялся. Все старательно избегали его взгляда, но толку от этого не было никакого – он все равно заговорил:
   – В «Таймс» объявлено о смерти Гордона Клоуда. Правда, весьма скромно: «5 октября, в результате вражеских военных действий». Даже адрес не указан. Вообще-то он жил совсем рядом со мной – в одном из этих больших домов в Кэмден-Хилл. Должен признаться, меня это потрясло. Вы ведь знаете – я там ответственный за противовоздушную оборону. Клоуд только что вернулся из Штатов – ездил туда по поводу государственных закупок и женился там на молодой вдове, которая ему в дочери годится. Миссис Андерхей. Я был знаком с ее первым мужем в Нигерии.
   Майор Портер сделал паузу. Никто не проявлял никакого интереса и не просил его продолжать. Все старательно прикрывались газетами, но этого было недостаточно, чтобы обескуражить майора. У него всегда имелись наготове длинные истории, в основном о людях, которых никто не знал.
   – Интересно, – проговорил он, рассеянно глядя на пару остроносых лакированных туфель – тип обуви, который ему решительно не нравился. – Как отвечающий за ПВО, я должен сказать: никогда не знаешь, чего можно ожидать от этих бомб. Вот на этот раз был разрушен цокольный этаж и снесена крыша, а второй этаж практически не пострадал. В доме находились шестеро: трое слуг – супружеская пара и горничная, сам Гордон Клоуд, его жена и ее брат. Все собрались на нижнем этаже, кроме брата жены – бывшего десантника. Он предпочел комфортабельную спальню на втором этаже и в результате отделался несколькими ушибами. Трое слуг погибли сразу. Гордона Клоуда завалило – его откопали, но он умер по пути в больницу. Его жена тоже пострадала – на ней не осталось ни клочка одежды, но вроде бы она выкарабкается. Будет богатой вдовой – состояние Гордона, должно быть, превышает миллион.
   Сделав очередную паузу, майор Портер поднял взгляд от лакированных туфель к полосатым брюкам, черному пиджаку, яйцевидной голове и огромным усам. Конечно, иностранец! Отсюда и туфли. «Право, – подумал он, – куда катится клуб? Даже здесь не избавишься от иностранцев!» Эта мысль не покидала его во время продолжения повествования. А тот факт, что данный иностранец, казалось, внимательно его слушает, ни в коей мере не уменьшил предубеждения майора.
   – Ей вряд ли больше двадцати пяти, а она уже вторично овдовела, – сообщил он и умолк, надеясь на заинтересованные отклики слушателей. И хотя их не последовало, не угомонился. – У меня на этот счет есть кое-какие идеи. Вообще-то странная история. Как вам уже известно, я знал ее первого мужа, Андерхея. Славный парень – одно время служил комиссаром округа в Нигерии и работал добросовестно. Он женился на этой девушке в Кейптауне, куда она приехала с туристической группой. Хорошенькая, беспомощная и так далее. Послушала, как бедняга Андерхей распространялся о широких просторах в его округе, и залепетала, как это чудесно и как ей хотелось бы убежать в такое место от всех забот и хлопот. Ну и выскочила за него замуж – избавилась от забот. Бедняга был по уши влюблен, только у них с самого начала все не заладилось. Девица ненавидела буш,^[2] боялась туземцев и смертельно скучала. Ее представление о жизни заключалось в беготне по кафе и театрам, а также в болтовне и сплетнях. Solitude à deux^[3] в джунглях оказалось не для нее. Сам я с ней никогда не встречался – знаю об этом со слов бедняги Андерхея. Он тяжело это воспринял, однако повел себя достойно – отослал жену домой и согласился дать ей развод. Как раз после этого я с ним и познакомился. Андерхей пребывал в таком состоянии, когда необходимо выговориться. В некоторых отношениях он был старомодным парнем, к тому же католиком – не одобрял разводов. Помню, сказал мне: «Есть другие способы дать женщине свободу». – «Только не делайте глупостей, старина, – предупредил я его. – Ни одна женщина в мире не стоит того, чтобы пускать себе пулю в лоб».
   Андерхей заверил меня, что у него и в мыслях такого нет. «Но я одинокий человек, – пожаловался он. – У меня нет родственников, которые стали бы меня оплакивать. Если появится сообщение о моей смерти, Розалин станет вдовой, а ей только того и надо». – «А как же вы?» – спросил я. «Ну, – ответил он, – возможно, где-нибудь за тысячу миль появится мистер Енох Арден^[4] и начнет новую жизнь». – «В один прекрасный день у вашей жены могут возникнуть неприятности», – предостерег я его. «Нет, – возразил он. – Я буду играть честно. Роберт Андерхей никогда не воскреснет».
   Ну, я больше об этом не думал, но через полгода услышал, что Андерхей умер от лихорадки где-то в буше. Сопровождавшие его туземцы вернулись с обстоятельным рассказом о последних часах своего хозяина и даже с запиской от Андерхея, которой он удостоверял, что они – особенно старший проводник – сделали для него все, что могли. Эти люди были ему преданы и поклялись бы в чем угодно, если бы он их об этом попросил. Может, Андерхей действительно похоронен где-то в Экваториальной Африке, а может, и нет. Если так, то миссис Гордон Клоуд в один прекрасный день испытает серьезное потрясение. Ну и поделом! Я никогда ее не видел, но знаю эту алчную породу! Она испортила жизнь бедняге Андерхею. Да, любопытная история…
   Майор Портер огляделся вокруг в надежде на подтверждение. Но увидел только скучающие лица. Молодой мистер Меллон вовсе отвел взгляд. Лишь мсье Эркюль Пуаро проявлял вежливое внимание.
   Потом зашуршала газета, и седовласый мужчина с бесстрастным лицом, молча поднявшись с кресла у камина, вышел из комнаты.
   Челюсть майора отвисла, а молодой мистер Меллон негромко свистнул.
   – Ну вы и влипли! – заметил он. – Знаете, кто это был?
   – Боже мой, конечно, знаю! – отозвался майор Портер. – Мы с ним знакомы, хотя и неблизко. Это Джереми Клоуд – брат Гордона Клоуда. Черт возьми, как неловко! Я и понятия не имел…
   – Он адвокат, – сообщил Меллон. – Держу пари, притянет вас к суду за клевету или что-нибудь в таком роде.
   Самым большим удовольствием для этого молодого человека было сеять тревогу и уныние в таких местах, где такое не возбранялось законом о защите королевства.
   – Как неловко! – возбужденно повторил майор Портер.
   – К вечеру об этом станет известно в Уормсли-Хит, – продолжил Меллон. – Там живут все Клоуды. Они будут допоздна обсуждать, какие следует принять меры.
   В этот момент прозвучал сигнал отбоя. Меллон прекратил издеваться над майором и проводил на улицу своего друга Эркюля Пуаро.
   – Ужасная атмосфера в этих клубах, – заметил он. – Жуткое сборище старых зануд, а Портер – худший из них. Его описание индийского фокуса с веревкой занимает добрых три четверти часа, к тому же он знает каждого, чья мать когда-либо проездом бывала в Пуне!^[5]
   Это происходило осенью 1944 года. А поздней весной 1946 года Эркюлю Пуаро нанесли визит.

2

   Приятным майским утром Эркюль Пуаро сидел за своим аккуратным письменным столом, когда его слуга Джордж подошел к нему и почтительно доложил:
   – Вас хочет видеть леди, сэр.
   – Как она выглядит? – осведомился Пуаро, поскольку всегда наслаждался скрупулезной аккуратностью описаний Джорджа.
   – На вид ей можно дать от сорока до пятидесяти лет, сэр. Выглядит по-артистически неопрятно. На ней крепкие дорожные ботинки, твидовые жакет и юбка и при этом кружевная блузка. Плюс ко всему сомнительные египетские бусы и голубой шифоновый шарф.
   Пуаро слегка поежился.
   – Не думаю, что мне хочется ее видеть, – промолвил он.
   – Сказать ей, сэр, что вам нездоровится?
   Пуаро задумчиво посмотрел на него:
   – Полагаю, вы уже сказали, что я занят важным делом и меня нельзя беспокоить?
   Джордж кашлянул.
   – Она говорит, сэр, что специально приехала из деревни и готова ждать сколько угодно.
   Пуаро вздохнул:
   – Никогда не следует бороться с неизбежным. Если леди средних лет, носящая поддельные египетские бусы, специально приехала из деревни, чтобы повидать знаменитого Эркюля Пуаро, ее ничто не остановит. Она будет сидеть в холле, пока не добьется своего. Проводите ее ко мне, Джордж.
   Слуга вышел и вскоре вернулся, доложив официальным тоном:
   – Миссис Клоуд.
   Позвякивая бусами, фигура в поношенном твидовом костюме и развевающемся шарфе двинулась к Пуаро с протянутой рукой.
   – Мсье Пуаро, – заговорила женщина, – я пришла к вам по велению духов…
   Пуаро быстро заморгал:
   – В самом деле, мадам? Может, вы присядете и расскажете мне, как…
   Больше он ничего не успел сказать.
   – Обоими способами, мсье Пуаро. С помощью автоматического письма^[6] и доски Уиджа.^[7] Это случилось позавчера вечером. Мы с мадам Элвари (она чудесная женщина) пользовались доской и постоянно получали одни и те же инициалы – Э.П. Конечно, я не сразу поняла их значение – на это потребовалось время. Ведь в земной жизни нам не дано все ясно различать с первого взгляда. Я долго ломала голову, вспоминая человека с такими инициалами и понимая, что это как-то связано с нашим предыдущим сеансом, который был очень необычным. А потом купила «Пикчер пост» (очевидно, снова по указанию духов, так как обычно я покупаю «Нью стейтсмен»), и там оказалась статья о вашей деятельности и ваша фотография! Просто чудо, не так ли, мсье Пуаро? Все имеет свою высшую цель. Очевидно, вы избраны духами, чтобы прояснить это дело.
   Пуаро задумчиво разглядывал женщину. Как ни странно, его внимание более всего привлекали проницательные светло-голубые глаза, словно придававшие смысл ее бессвязной болтовне.
   – Какое дело, миссис Клоуд? – Он нахмурился. – Кажется, я когда-то уже слышал эту фамилию.
   Она энергично кивнула:
   – Мой бедный деверь Гордон был очень богат, его имя часто упоминалось в прессе. Он погиб во время воздушного налета года полтора тому назад – для всех нас это было страшным ударом. Мой муж – его младший брат. Он врач, доктор Лайонел Клоуд… – Женщина понизила голос. – Конечно, он понятия не имеет, что я пришла посоветоваться с вами. Лайонел бы этого не одобрил. Врачи – ужасные материалисты. Все духовное спрятано от них за семью печатями. Они верят только в науку – а что может сделать наука?
   По мнению Эркюля Пуаро, ответом на этот вопрос могло служить только подробное описание деятельности Пастера, Листера,^[8] упоминание о безопасной лампе Хамфри Дейви,^[9] удобствах электричества и еще нескольких сотен научных достижений. Но миссис Лайонел Клоуд, естественно, не нуждалась в подобном ответе. Фактически, ее вопрос был чисто риторическим. Поэтому Эркюль Пуаро ограничился тем, что осведомился сугубо практичным тоном:
   – Чем я могу помочь вам, миссис Клоуд?
   – Вы верите в реальность духовного мира, мсье Пуаро?
   – Я добрый католик, – осторожно откликнулся он.
   Миссис Клоуд со снисходительной улыбкой отмахнулась от католической религии.
   – Церковь слепа, глупа и предубеждена – она не приемлет реальности и красоты потустороннего мира.
   – В двенадцать часов у меня важная встреча, – сказал Пуаро.
   Замечание оказалось своевременным. Миссис Клоуд наклонилась вперед:
   – Мне следовало сразу же перейти к делу. Могли бы вы, мсье Пуаро, найти исчезнувшего человека?
   Брови Пуаро поползли вверх.
   – В принципе это возможно, – уклончиво ответил он. – Но полиция, моя дорогая миссис Клоуд, может сделать это куда быстрее меня. К их услугам все необходимые средства.
   Миссис Клоуд отмахнулась от полиции точно так же, как ранее от католической церкви.
   – Нет, мсье Пуаро, духи указали мне на вас. А теперь послушайте. Мой деверь Гордон за несколько недель до смерти женился на молодой вдове – миссис Андерхей. Ее первый муж (бедное дитя, какое горе!) якобы погиб в Африке. Таинственная страна – Африка.
   – Таинственный континент, – поправил Пуаро. – Возможно, вы правы. В какой именно части…
   – В Центральной Африке, – прервала его она. – Обитель вуду, зомби…
   – Ну, зомби скорее относятся к Вест-Индии.
   – …черной магии, странных и загадочных культов, – продолжала миссис Клоуд. – Страна, где человек может исчезнуть раз и навсегда.
   – Возможно, – снова согласился Пуаро. – Но то же самое относится и к Пиккадилли-Серкус.^[10]
   Миссис Клоуд отмахнулась от Пиккадилли-Серкус.
   – За последнее время, мсье Пуаро, мы дважды получали сообщение от духа, назвавшегося Робертом. Сообщение было одинаковым: «Я не умер». Мы были озадачены, так как не знали никакого Роберта. Попросив дополнительных указаний, получили следующий ответ: «Р.А., Р.А., Р.А. Передайте Р. Передайте Р.». – «Передать Роберту?» – спросили мы. «Нет, от Роберта – Р.А.». На вопрос, что означает «А.», последовал самый многозначительный ответ: «Мальчик Блу. Мальчик Блу. Ха-ха-ха!» Понимаете?
   – Нет, – покачал головой Пуаро. – Не понимаю.
   Она с жалостью посмотрела на него:
   – Неужели вы не помните детский стишок «Мальчик Блу под сеном спит»? «Под сеном»^[11] – теперь понятно?
   Пуаро кивнул. Он воздержался от вопроса, почему дух, назвав по буквам имя Роберт, не мог сделать то же самое с фамилией Андерхей, вместо того чтобы прибегать к жаргону дешевых шпионских романов.
   – А мою невестку зовут Розалин, – торжествующе закончила миссис Клоуд. – Сначала мы путались в этих бесконечных Р, но потом смысл стал абсолютно ясен: «Передайте Розалин, что Роберт Андерхей не умер».
   – И вы передали ей это?
   Миссис Клоуд выглядела слегка смущенной.
   – Э-э… нет. Понимаете, люди склонны к скептицизму. Уверена, это относится и к Розалин. Бедная девочка может расстроиться – начать спрашивать, где он и что делает?
   – Кроме того, интересоваться, кто подает голос через эфир? Странный метод сообщать, что вы живы-невредимы.
   – Ах, мсье Пуаро, вы не принадлежите к посвященным. Откуда нам знать все обстоятельства? Бедный капитан Андерхей (или он майор?), возможно, сейчас в плену в мрачных дебрях Африки. Но если бы можно было найти его и вернуть дорогой Розалин! Подумайте о ее счастье! О, мсье Пуаро, я пришла к вам по велению мира духов – вы не можете мне отказать!
   Пуаро задумчиво посмотрел на нее.
   – Мои гонорары высоки, – заметил он. – Даже очень высоки. А задача, которую вы хотите мне поручить, не из легких.
   – О боже, какая жалость! Мы с мужем сейчас пребываем в крайне стесненных обстоятельствах. Причем мои долги куда больше, чем думает мой дорогой супруг. Я купила несколько акций – по указанию свыше, – но до сих пор они приносят только разочарование: за последнее время настолько обесценились, что, боюсь, продать их уже практически невозможно. – Она устремила на него испуганный взгляд голубых глаз. – Я не осмеливаюсь сообщить об этом мужу, а вам рассказываю только для того, чтобы объяснить мое положение. Но, дорогой мсье Пуаро, воссоединение мужа и жены – такая благородная миссия…
   – Благородство, chère madame,^[12] не компенсирует расходы на путешествия по морю, воздуху и железной дороге, а также на телеграммы, международные телефонные разговоры и допросы свидетелей.
   – Но если его найдут… если капитан Андерхей окажется живым и здоровым, тогда, я уверена, не возникнет никаких трудностей в смысле… э-э… вашего вознаграждения.
   – Значит, он богат, этот капитан Андерхей?
   – Нет, но… Одним словом, могу вас заверить, что с деньгами никаких затруднений не будет.
   Пуаро медленно покачал головой:
   – Сожалею, мадам, но вынужден ответить «нет».
   Ему понадобилось время, чтобы заставить ее примириться с его отказом.
   Когда женщина наконец ушла, Пуаро несколько минут стоял, задумчиво нахмурившись. Теперь он вспомнил разговор в клубе во время воздушного налета и понял, почему фамилия Андерхей показалась ему знакомой. Вспомнил гулкий, монотонный голос майора Портера, повествующий историю, которую никто не хотел слушать, шорох газеты, внезапно отвисшую челюсть майора и испуг на его лице…
   Но сейчас его мысли занимала леди средних лет, которая только что вышла. Рассеянный вид, болтовня о спиритизме, развевающийся шарфик, позвякивающие на шее цепочки и амулеты – и противоречащий всему этому проницательный взгляд пары светло-голубых глаз…
   «Зачем она ко мне приходила? – подумал Пуаро. – И что происходит в… – он посмотрел на лежащую на столе карточку, – Уормсли-Вейл?»
 
   Спустя пять дней он прочитал в вечерней газете краткое сообщение о смерти человека по имени Енох Арден в Уормсли-Вейл – маленькой деревушке, находящейся примерно в трех милях от популярной площадки для игры в гольф в Уормсли-Хит.
   «Интересно, – снова подумал Эркюль Пуаро, – что же все-таки происходит в Уормсли-Вейл?..»

Книга первая

Глава 1

   Уормсли-Хит состоит из поля для гольфа, нескольких дорогих современных вилл с окнами, выходящими на него, двух отелей, ряда магазинов, которые до войны можно было назвать роскошными, и железнодорожной станции.
   Налево от станции тянется шоссе в Лондон, а направо – маленькая дорожка через поле с указателем: «Пешеходная дорога в Уормсли-Вейл».
   Приютившаяся среди лесистых холмов Уормсли-Вейл – полная противоположность Уормсли-Хит. Ранее крошечный рыночный городок, она теперь превратилась в деревню. Ее главная улица состоит из зданий в георгианском стиле, нескольких пивных и крайне непрезентабельных магазинчиков, как будто деревня находится не в двадцати восьми, а в целых полутораста милях от Лондона.
   Жители Уормсли-Вейл единодушно презирают растущий, словно гриб после дождя, Уормсли-Хит.
   На окраинах находятся несколько более симпатичных на вид домов с приятными старомодными садами. В один из них, именуемый «Белым домом», ранней весной 1946 года вернулась Линн Марчмонт, демобилизовавшись из Женской вспомогательной службы военно-морского флота.
   На третье утро после возвращения Линн, глядя из окна своей спальни на заросший газон и вязы на лугу, радостно вдохнула воздух родных мест. Влажное пасмурное утро пахло сырой землей. Этого запаха ей так не хватало последние два с половиной года!
   Чудесно снова оказаться дома, в своей маленькой спаленке, о которой она часто думала, находясь за морем. Чудесно сбросить форму, надеть твидовую юбку и джемпер, даже несмотря на то, что за годы войны над ними изрядно потрудилась моль.
   Как хорошо уйти из армии и снова стать свободной женщиной! Нельзя сказать, что служба за морем не нравилась Линн. Работа была интересной, к тому же там часто устраивали забавные вечеринки, но утомительная рутина и ощущение вынужденного пребывания в стаде себе подобных иногда пробуждали желание бежать куда глаза глядят.
   Душным и жарким восточным летом Линн с тоской вспоминала об Уормсли-Вейл, о ветхом, но приятном и прохладном доме и о маме.
   Она любила свою мать, хотя та часто ее раздражала. Но вдали от дома оставалась только любовь, а раздражение, если о нем и вспоминалось, только усиливало тоску. Конечно, мамочка способна довести до белого каления, но что бы Линн не отдала, лишь бы снова услышать ее жалобный голос, изрекающий очередную банальность! Скорее бы вернуться домой и больше никогда и никуда не уезжать!
   И вот наконец Линн демобилизовалась и свободной вернулась в «Белый дом». Она пробыла здесь всего три дня, но уже испытывала странное ощущение беспокойства и неудовлетворенности. Все было таким же, как прежде, – даже чересчур таким же, – дом, мама, Роули, ферма, родственники… Однако она сама стала другой…
   – Дорогая! – послышался снизу тонкий голос миссис Марчмонт. – Принести моей девочке завтрак в постель?
   – Конечно, нет, – резко отозвалась Линн. – Я сейчас спущусь.
   «И почему только мама называет меня «моя девочка»? – подумала она. – Это так глупо!»
   Линн сбежала по ступенькам и вошла в столовую. Завтрак оказался не слишком вкусным. Она уже знала, как много времени отнимают теперь поиски еды. Если не считать весьма ненадежной женщины, которая являлась помогать по хозяйству по утрам четыре раза в неделю, миссис Марчмонт приходилось одной и готовить, и убирать. Между тем ей было уже под сорок, когда родилась Линн, и теперь она не отличалась крепким здоровьем. Линн не без страха думала о том, как изменилось их финансовое положение. Небольшой доход, обеспечивавший им до войны вполне комфортабельное существование, теперь наполовину съедали налоги. Цены значительно возросли, и расходы вместе с ними.
   «Ничего себе, прекрасный новый мир!» – мрачно подумала Линн. Ее взгляд скользил по колонкам газеты. «Бывшая служащая Женской ассоциации содействия армии и флоту ищет работу, где требуются инициатива и предприимчивость». «Бывшая сотрудница Женской вспомогательной службы ВМФ ищет место, где нужны организаторские способности».
   Инициатива, предприимчивость, способность командовать – вот какие качества повсюду предлагались. Но вместо них требовались умение убирать и стряпать, печатать на машинке и стенографировать. Нужны были трудолюбивые люди, привычные к рутинной работе.
   Но Линн это не привлекало. Ее будущее абсолютно ясно – брак с кузеном Роули Клоудом. Они обручились семь лет назад, незадолго до начала войны. Сколько Линн помнила себя, она собиралась замуж за Роули. Его увлечение фермерством вполне ее устраивало. Конечно, эта жизнь не так уж интересна и полна тяжелой работы, но они оба любили бывать на воздухе и возиться с животными.
   Конечно, теперь их перспективы существенно изменились. Дядя Гордон всегда обещал…
   Размышления Линн прервал жалобный голос миссис Марчмонт:
   – Я писала тебе об этом, дорогая, – его смерть нанесла страшный удар нам всем. Гордон пробыл в Англии всего два дня. Мы даже не видели его. Если бы только он не остался в Лондоне, а приехал прямо сюда…
   Да, если бы только…
   Линн была потрясена, получив известие о гибели дяди, но истинный смысл происшедшего только теперь начал до нее доходить.
   Насколько она помнила, в ее жизни, как и в жизни всей семьи, всегда доминировал Гордон Клоуд. Богатый и бездетный, он опекал всех своих родственников, даже Роули, который вместе со своим другом Джонни Вэвасуром приобрел ферму. Капитал друзей был весьма невелик, но они были полны надежд и энергии. А Гордон Клоуд одобрил их начинание.
   «Без капитала на ферме ничего не добьешься, – говорил он Линн. – Но прежде нужно узнать, хватит ли этим ребятам воли и решимости. Если я сразу их обеспечу, то, возможно, не узнаю этого никогда. Пускай поработают, а когда станет ясно, что у них подходящая закваска, то можешь не беспокоиться, Линн, – я полностью их финансирую. Так что не бойся за свое будущее, девочка моя. Ты как раз та жена, которая нужна Роули. Только помалкивай о том, что я тебе сказал».
   Она так и делала, но Роули и сам ощущал благожелательный интерес дяди. Оставалось лишь доказать старику, что в их с Джонни предприятие можно без боязни вкладывать деньги.
   Да, они все зависели от Гордона Клоуда. Не то чтобы в семье имелись паразиты или бездельники. Джереми Клоуд был старшим партнером в адвокатской фирме, а Лайонел Клоуд – практикующим врачом.
   Но в повседневной жизни всегда царило успокаивающее ощущение маячивших на заднем плане денег. Им никогда не приходилось экономить и отказывать себе в чем-нибудь. Будущее было обеспечено. О них позаботится бездетный вдовец Гордон Клоуд. Он неоднократно обещал им это.
   Его вдовствующая сестра Адела Марчмонт продолжала жить в «Белом доме», хотя могла бы переехать в меньшее по размеру и не требующее таких трат жилье. Линн посещала первоклассную школу. Если бы не война, она смогла бы получить любое, самое дорогостоящее образование. Благодаря поступающим с утешительной регулярностью чекам от дяди Гордона можно было позволять себе даже некоторую роскошь.
   Все было устроено и обеспечено. А потом Гордон Клоуд неожиданно женился.
   – Конечно, дорогая, мы все были поражены, – продолжала мать. – Никому из нас и в голову не приходило, что Гордон когда-нибудь женится снова. Как будто ему не хватало родственных связей!