Страница:
– Знаю, что стараетесь, – резко сказал сэр Освальд. – Просто вы ничего не смыслите в картах.
– Да, дорогой. Вы всегда говорите мне об этом. Простите, Освальд, но вы должны мне еще десять шиллингов.
– Неужели?
–> Конечно, вы были должны мне восемь фунтов и десять шиллингов, а отдали только восемь фунтов.
– О, Господи, прошу прощения.
Леди Кут грустно улыбнулась и взяла еще десять шиллингов. Она очень любила своего мужа, но ни при каких обстоятельствах не позволила бы ему недодать ей десять шиллингов.
Сэр Освальд подошел к столику с напитками и как гостеприимный хозяин стал угощать всех виски с содовой. Только в половине первого гости разошлись по своим спальням.
Ронни Деверуксу, чья комната была рядом с комнатой Джералда Уэйда, было поручено сообщить, когда тот уснет. Без четверти два Ронни тихонько обошел всех. Хихикая и перешептываясь, вся компания, облаченная в халаты и пижамы, собралась у дверей Джералда Уэйда.
– Минут двадцать назад он погасил свет, – хриплым шепотом доложил Ронни. – Я уж думал, что он вообще не собирается спать. Я только что заглядывал к нему – ни звука. Ну так что?
И снова были торжественно извлечены все будильники, но тут возникла очередная проблема.
– Нельзя нам вваливаться толпой – будет слишком шумно, а если по одному, то мы и до утра не управимся. Пусть войдет кто-нибудь один, а остальные передадут ему часы через дверь.
И опять начались дебаты по поводу того, кому поручить это ответственное дело. Девушки не подходили, так как могли захихикать. Рослого Билла Зверели забраковали из-за веса и тяжелой походки, хотя сам он вовсе не считал себя таким уж увальнем. Джимми Тесиджер и Ронни Деверукс – еще куда ни шло. Однако в конце концов остановились на кандидатуре Руперта Бейтмена.
– Да, он тот, кто нам нужен, – не мог не признать Джимми. – У него неслышный шаг, совсем как у кошки, и еще – если Джерри вдруг проснется, он запросто что-нибудь наплетет ему, чтобы тот ничего не заподозрил.
– Что-нибудь классное, – глубокомысленно заметила Лакомка.
– Вот именно, – поддержал ее Джимми. Понго проделал все ловко и быстро. Бесшумно открыв дверь спальни, он исчез в темноте с двумя самыми большими будильниками, через пару минут вернулся, взял еще два, исчез – и так далее. Наконец он вышел. Приложив ухо к двери, друзья прислушались. Равное дыхание Джералда Уэйда заглушалось назойливо-нетерпеливым тиканьем восьми будильников мистера Мергатройда.
Глава 3
Глава 4
– Да, дорогой. Вы всегда говорите мне об этом. Простите, Освальд, но вы должны мне еще десять шиллингов.
– Неужели?
–> Конечно, вы были должны мне восемь фунтов и десять шиллингов, а отдали только восемь фунтов.
– О, Господи, прошу прощения.
Леди Кут грустно улыбнулась и взяла еще десять шиллингов. Она очень любила своего мужа, но ни при каких обстоятельствах не позволила бы ему недодать ей десять шиллингов.
Сэр Освальд подошел к столику с напитками и как гостеприимный хозяин стал угощать всех виски с содовой. Только в половине первого гости разошлись по своим спальням.
Ронни Деверуксу, чья комната была рядом с комнатой Джералда Уэйда, было поручено сообщить, когда тот уснет. Без четверти два Ронни тихонько обошел всех. Хихикая и перешептываясь, вся компания, облаченная в халаты и пижамы, собралась у дверей Джералда Уэйда.
– Минут двадцать назад он погасил свет, – хриплым шепотом доложил Ронни. – Я уж думал, что он вообще не собирается спать. Я только что заглядывал к нему – ни звука. Ну так что?
И снова были торжественно извлечены все будильники, но тут возникла очередная проблема.
– Нельзя нам вваливаться толпой – будет слишком шумно, а если по одному, то мы и до утра не управимся. Пусть войдет кто-нибудь один, а остальные передадут ему часы через дверь.
И опять начались дебаты по поводу того, кому поручить это ответственное дело. Девушки не подходили, так как могли захихикать. Рослого Билла Зверели забраковали из-за веса и тяжелой походки, хотя сам он вовсе не считал себя таким уж увальнем. Джимми Тесиджер и Ронни Деверукс – еще куда ни шло. Однако в конце концов остановились на кандидатуре Руперта Бейтмена.
– Да, он тот, кто нам нужен, – не мог не признать Джимми. – У него неслышный шаг, совсем как у кошки, и еще – если Джерри вдруг проснется, он запросто что-нибудь наплетет ему, чтобы тот ничего не заподозрил.
– Что-нибудь классное, – глубокомысленно заметила Лакомка.
– Вот именно, – поддержал ее Джимми. Понго проделал все ловко и быстро. Бесшумно открыв дверь спальни, он исчез в темноте с двумя самыми большими будильниками, через пару минут вернулся, взял еще два, исчез – и так далее. Наконец он вышел. Приложив ухо к двери, друзья прислушались. Равное дыхание Джералда Уэйда заглушалось назойливо-нетерпеливым тиканьем восьми будильников мистера Мергатройда.
Глава 3
Неудавшаяся шутка
– Двенадцать часов, – упавшим голосом объявила Лакомка.
Шутка не удалась, хотя будильники сработали безукоризненно. Они зазвонили с такой силой, с таким усердием, что Ронни Деверукс буквально вылетел из постели, решив, что грянул Судный день. Если такой звон стоял в соседней комнате, то что же творилось там, где они стояли? Ронни выскочил в коридор и приложил ухо к двери.
Он ждал, когда Джерри разразится проклятьями, но ничего не услышал, то есть не услышал того, что ожидал. Будильники, как им и полагалось, нагло и громко тикали, да тут еще очередной из них затрезвонил, да так резко, так оглушительно, что и мертвый услышал бы. В общем, не было никаких сомнений в том, что будильники не подвели, и мистер Мергатройд мог ими гордиться. Но Джералд Уэйд, однако, оказался крепким орешком.
Компания приуныла.
– Нет, хороший человек так не поступает, – пробурчал Джимми Тесиджер.
– А может, он решил, что это телефон, повернулся на другой бок и снова заснул, – предположила Элен (или Нэнси).
– Это ненормально, – нахмурился Руперт Бейтмен. – Думаю, ему следует обратиться к врачу.
– Что-нибудь с барабанными перепонками, – предположил Билл.
– А мне кажется, он попросту нас разыгрывает, – сказала Лакомка. – Уверена, что будильники его разбудили, просто он решил отомстить нам, притворившись, что ничего не слышит.
Все посмотрели на нее с уважением и восхищением.
– А что, в этом что-то есть, – поддакнул Билл.
– Он же классный парень, – заключила Лакомка. – Вот увидите, сегодня он спустится к завтраку еще позднее, нарочно, чтобы нас проучить.
Поскольку часы уже показывали начало первого, все сошлись на том, что Лакомка права. Сомневался только Ронни Деверукс:
– Вы забыли, я же стоял под дверью, когда звонил первый будильник. Что бы там ни решил старина Джерри, на первый звонок он наверняка должен был как-то отреагировать. Понго, куда ты их поставил?
– На маленький столик, у изголовья кровати, – ответил мистер Бейтмен.
– Весьма мудро, Понго, – сказал Ронни. – А теперь ответь, – он повернулся к Биллу, – что бы ты сказал, если бы у тебя под ухом в половине седьмого утра начал трезвонить будильник?
– О, Господи! – воскликнул Билл. – Что бы я сказал! Да послал бы его в… – И он прикусил язык.
– Вот именно, – согласился Ронни. – И я бы тоже – и примерно туда же – впрочем, как и любой из нас. Как говорится, естественная реакция нормального человека. Но этого не случилось. Поэтому я считаю, что Понго, как всегда, прав – у Джерри что-то с барабанными перепонками.
– Уже двадцать минут первого, – с грустью констатировала одна из девушек.
– Это переходит все границы, – медленно заговорил Джимми. – Шутки шутками, но нельзя же так. Надо подумать и о наших хозяевах.
Билл с удивлением посмотрел на него:
– Ты это о чем?
– Что ни говори, а это уже не похоже на старину Джерри.
Оказалось, подыскать слова не так легко, да Джимми и не собирался сказать ничего такого, но тем не менее… Он заметил, что Ронни внимательно смотрит на него, почему-то вдруг насторожившись.
В этот момент в комнату вошел Тредуелл и нерешительно оглянулся.
– Я ищу мистера Бейтмена, – извиняющимся тоном сказал он.
– Он только что отправился на террасу, – ответил Ронни. – А я не могу быть вам полезен?
Тредуелл многозначительно посмотрел на Ронни, потом на Джимми Тесиджера и снова на Ронни. Следуя этому молчаливому приглашению, молодые люди вышли из комнаты вслед за дворецким. Тредуелл плотно прикрыл за собой дверь.
– Что случилось? – спросил Ронни.
– Мистер Уэйд все не спускался к завтраку, сэр, и я взял на себя смелость послать Уильяма в его комнату.
– Ну и…
– Уильям только что прибежал оттуда в страшном волнении, сэр. – Тредуелл выразительно помолчал. – Боюсь, сэр, бедный молодой джентльмен умер во сне.
Джимми и Ронни уставились на него.
– Что еще за чушь? – наконец воскликнул Ронни. – Это.., этого не может быть! Джерри… Да я… сейчас же пойду посмотрю сам. Этот идиот Уильям наверняка что-то напутал.
Тредуелл вытянул вперед руку, словно желая его остановить, и Джимми с ужасающей ясностью понял, что дворецкий уже сам во всем убедился.
– Нет, сэр, Уильям не ошибся. Я послал за доктором Картрайтом, а пока взял на себя смелость запереть дверь. Надо сообщить сэру Освальду о случившемся. А теперь я должен найти мистера Бейтмена. – И Тредуелл поспешно удалился.
Ронни стоял совершенно ошеломленный.
– Джерри, Джерри, – с отчаяньем повторял он. Джимми взял его за руку, вывел через боковую дверь на пустую террасу и усадил в кресло.
– Держись, старина, сейчас все пройдет, – попытался успокоить приятеля Джимми, глядя на него с некоторым удивлением: оказывается, Ронни и Джерри были так близки… – Бедняга Джерри, – задумчиво проговорил он. – Хороший был парень.
Ронни кивнул.
– Вся эта история с будильниками выглядит теперь просто отвратительно, – продолжал Джимми. – Правда, странно, как часто иногда фарс оборачивается трагедией?
Он что-то продолжал говорить, видимо желая дать возможность Ронни немного оправиться. Тот сидел не двигаясь.
– Скорее бы доктор пришел. Хоть узнаем…
– Что узнаем?
– Отчего он.., умер. Джимми прикусил губу:
– Что-то с сердцем?
Ронни издал странный звук, напоминающий смешок.
– Послушай, Ронни…
– Ну, что еще?
Джимми почувствовал, что ему трудно говорить.
– Ты ведь не думаешь.., я имею в виду, тебе не приходит в голову, что.., ну, что его.., сильно ударили.., или.., еще что-нибудь в этом роде? Вряд ли Тредуелл просто так, без причины запер бы дверь.
Джимми надеялся, что Ронни хоть что-то ему ответит, но тот отрешенно молчал. Покачав головой, Джимми тоже замолчал. Теперь оставалось только терпеливо ждать. Тредуелл вывел их из оцепенения:
– Если вы не возражаете, доктор хотел бы поговорить с вами обоими в библиотеке.
Ронни вскочил, Джимми последовал за ним. Доктор Картрайт, худощавый энергичный молодой человек с умным лицом, кивнул им вместо приветствия.
Понго, еще более серьезный и близорукий, чем обычно, представил их друг другу.
– Понимаю ваше состояние, мистер Деверукс, ведь вы были близким другом мистера Уэйда, – сказал доктор.
– Да, самым близким.
– Гм, дело представляется мне довольно простым, хотя и весьма прискорбным. Покойный был вполне здоровым молодым человеком. Вы случайно не знаете, принимал ли он снотворное?
– Снотворное?! – с удивлением переспросил Роняй. – Зачем? Он всегда спал как сурок.
– Он никогда не жаловался на бессонницу? Вы не слышали?
– Да нет.
– Картина вполне ясная, но, боюсь, придется все же провести расследование.
– Отчего он умер?
– Тут-то все очевидно – слишком большая доза хлорала[6]. Лекарство стояло рядом с его кроватью – и пузырек и стакан. Скверная история.
Именно Джимми задал вопрос, который – он чувствовал – готов был сорваться с языка у его приятеля. Однако Ронни почему-то молчал.
– Но это не.., преступление?
Доктор внимательно посмотрел на него:
– Почему вы об этом спрашиваете? У вас есть какие-то подозрения?
Джимми взглянул на приятеля. Если Ронни что-то знал, то сейчас было самое время все рассказать. Но, к его удивлению, Ронни покачал головой.
– Абсолютно никаких, – твердо ответил он.
– А может быть, это самоубийство? – Исключено.
Доктор в этом не был так уверен и продолжал расспрашивать:
– А не было ли у него каких-нибудь неприятностей? Долги? Женщина?
И снова Ронни молча покачал головой.
– Надо известить родственников.
– У него есть сестра, правда сводная. Она живет в Дин Прайори, примерно в двадцати милях отсюда. Когда Джерри не был занят в городе, он жил у нее.
– Гм, – промычал доктор. – Надо ей сообщить.
– Я поеду, – вызвался Ронни. – Неприятная обязанность, но кто-то должен ее выполнить. – Он посмотрел на Джимми:
– Ты ведь ее знаешь?
– Немного. Пару раз танцевал с ней.
– Тогда, может, поедем на твоей машине, ты не против? Один я не решусь все это ей выложить.
– Ладно, ладно, – успокоил его Джимми. – Я и сам собирался тебе это предложить. Пойду прогрею свою колымагу.
Он был рад чем-нибудь заняться. Но поведение Ронни сильно озадачило его. Он что-то знает и кого-нибудь подозревает? Почему же тогда он ничего не сказал доктору?
Вскоре приятели мчались в машине Джимми, не обращая внимания на такой пустяк, как знаки ограничения скорости.
– Джимми, – наконец произнес Ронни. – Теперь ты мой лучший друг.
– Ну и что? – отрывисто спросил Джимми.
– Я хотел бы тебе кое-что рассказать. Ты должен это знать.
– О Джерри Уэйде?
– Да, о нем.
– Что же ты молчишь? – немного подождав, рискнул спросить Джимми.
– Только не знаю, имею ли я право тебе это рассказать, – засомневался Ронни.
– Почему?
– Я связан чем-то вроде обещания.
– Тогда, может, не стоит… И оба замолчали.
– И все-таки мне бы хотелось… Понимаешь, Джимми, у тебя голова работает лучше.
– Ну, это небольшая заслуга! – довольно бесцеремонно заметил Джимми.
– Нет, не могу, – вдруг заявил Ронни.
– Нет так нет. Тебе видней.
После долгого молчания Ронни спросил:
– Какая она?
– Кто?
– Эта девушка, сестра Джерри.
Джимми сделал паузу, потом неожиданно пылко произнес:
– По правде говоря, она девушка что надо.
– Знаю, Джерри был очень привязан к ней, часто о ней рассказывал.
– И она тоже была к нему привязана. Это известие будет для нее тяжким ударом.
– Да, неприятная миссия.
Больше они не проронили ни слова.
Служанка сообщила им, что мисс Лорен сейчас в саду, но если они хотят увидеть миссис Кокер… Джимми пришлось употребить все свое красноречие, дабы втолковать ей, что им вовсе не нужна миссис Кокер.
– Кто такая миссис Кокер? – спросил Ронни, когда они обходили дом, чтобы попасть в довольно запущенный сад.
– Старая грымза, которая живет с Лорен. Но вот они вышли на дорожку, в конце которой увидели девушку с двумя черными спаниелями. Невысокого роста, белокурая, одетая в старенький твидовый костюм – совсем не такую девушку ожидал увидеть Ронни. Она не была похожа и на девушек, которые обычно нравились Джимми.
Придерживая собаку за ошейник, Лорен направилась к ним навстречу.
– Здравствуйте. Не обращайте внимания на Элизабет, она недавно ощенилась и стала очень подозрительной.
Лорен держалась очень естественно. Когда она с улыбкой взглянула на них, на ее щеках еще ярче вспыхнул густой румянец. Внезапно темно-голубые, точно васильки, глаза расширились – в них промелькнула тревога. Неужели она догадалась, что что-то не так?
– Это Ронни Деверукс, мисс Уэйд. Вы, должно быть, слышали о нем от Джерри.
– Да, конечно. Вы оба гостите в Чимнизе, правда? А почему вы не захватили с собой Джерри?
– Мы.., э-э.., не смогли, – ответил Ронни и замолчал.
И снова Джимми заметил страх в ее глазах.
– Мисс Уэйд, боюсь… Да нет, что я говорю… Мисс Уэйд, у нас плохие новости.
– Джерри?
– Да, Джерри. Он…
Внезапно она нетерпеливо топнула ногой.
– Да говорите же! – Она неожиданно повернулась к Ронни:
– Ну тогда, может, вы скажете?
Джимми почувствовал укол ревности. Он вдруг понял то, в чем раньше не решался себе признаться. Он понял, почему и Элен, и Нэнси, и Лакомка были для него просто знакомыми, и только. Он как бы издалека услышал мрачный голос Ронни:
– Хорошо, мисс Уэйд, я скажу. Джерри мертв. Лорен держалась на редкость мужественно. Правда, в первый момент она, судорожно глотнув воздух, пошатнулась, но потом взяла себя в руки и принялась нетерпеливо расспрашивать – как, когда?
Ронни постарался отвечать как можно осторожнее.
– Снотворное? Джерри?!
В ее голосе слышалось явное недоверие. Джимми посмотрел на нее, как бы предостерегая от чего-то. Ему вдруг показалось, что сейчас Лорен по своему простодушию скажет то, о чем потом пожалеет.
И он поспешил мягко предупредить, что ее, вероятно, вызовут на допрос. Девушка вздрогнула. Ехать с ними в Чимниз она отказалась, сказав, что приедет чуть позже – у нее есть машина.
– Мне бы хотелось.., мне нужно немного побыть одной, – слабым голосом попросила она.
– Понимаю, – сказал Ронни.
– Конечно, – согласился Джимми. Они беспомощно посмотрели на нее.
– Огромное спасибо, что приехали.
Обратно ехали молча, как бы стесняясь друг друга.
– Боже мой, какая мужественная девушка! – воскликнул Ронни, когда они уже приближались к Чимнизу.
Джимми кивнул.
– Джерри был моим другом, – сказал Ронни. – Я должен позаботиться о ней.
– Да, пожалуй… Разумеется. Больше они не разговаривали. Первой, кого Джимми увидел по возвращении в Чимниз, была рыдающая леди Кут.
– Бедный мальчик, – без конца повторяла она. Джимми произнес все подобающие случаю слова. В ответ, успокоившись, леди Кут принялась вдруг подробно описывать все случаи безвременной кончины ее дорогих родственников и друзей. Джимми изо всех сил старался показать, как он ей сочувствует, пока, наконец ему не удалось под благовидным предлогом улизнуть.
Когда он поднялся наверх, Ронни как раз выходил из комнаты Джерри Уэйда. Джимми понял, что застал его врасплох.
– Я хотел посмотреть на него, – объяснил Ронни. – Ты не пойдешь?
– Да нет. – Джимми, как и все молодые люди, инстинктивно избегал всего, что связано со смертью.
– А мне кажется, друзья обязаны с ним проститься.
– Правда? Ты так думаешь? – Джимми отметил про себя, что Ронни Деверукс ведет себя чертовски странно.
– Конечно, это дань уважения умершему. Джимми тяжело вздохнул, но уступил.
– Ладно. – Стиснув зубы, он вошел в комнату. На покрывале лежали белые цветы, кругом было прибрано. Джимми быстро, как бы украдкой, посмотрел на застывшее белое лицо, на неподвижное тело. Неужели еще вчера это было розовощеким, ангелоподобным Джерри Уэйдом? Джимми вздрогнул и направился к выходу. Он машинально скользнул взглядом по каминной полке и замер от удивления. На ней аккуратным рядком стояли купленные накануне будильники. Он поспешно вышел из комнаты. Ронни ждал его.
– Все выглядит так мирно. Чертовски не повезло старине Джерри. Послушай, Ронни, ты не знаешь, кто это так расставил наши будильники?
– Откуда мне знать? Наверное, кто-нибудь из слуг.
– Но их почему-то семь, а не восемь. Ты заметил? Куда делся еще один?
Ронни пробормотал что-то себе под нос. – Семь вместо восьми, – нахмурился Джимми. – Хотел бы я знать почему.
Шутка не удалась, хотя будильники сработали безукоризненно. Они зазвонили с такой силой, с таким усердием, что Ронни Деверукс буквально вылетел из постели, решив, что грянул Судный день. Если такой звон стоял в соседней комнате, то что же творилось там, где они стояли? Ронни выскочил в коридор и приложил ухо к двери.
Он ждал, когда Джерри разразится проклятьями, но ничего не услышал, то есть не услышал того, что ожидал. Будильники, как им и полагалось, нагло и громко тикали, да тут еще очередной из них затрезвонил, да так резко, так оглушительно, что и мертвый услышал бы. В общем, не было никаких сомнений в том, что будильники не подвели, и мистер Мергатройд мог ими гордиться. Но Джералд Уэйд, однако, оказался крепким орешком.
Компания приуныла.
– Нет, хороший человек так не поступает, – пробурчал Джимми Тесиджер.
– А может, он решил, что это телефон, повернулся на другой бок и снова заснул, – предположила Элен (или Нэнси).
– Это ненормально, – нахмурился Руперт Бейтмен. – Думаю, ему следует обратиться к врачу.
– Что-нибудь с барабанными перепонками, – предположил Билл.
– А мне кажется, он попросту нас разыгрывает, – сказала Лакомка. – Уверена, что будильники его разбудили, просто он решил отомстить нам, притворившись, что ничего не слышит.
Все посмотрели на нее с уважением и восхищением.
– А что, в этом что-то есть, – поддакнул Билл.
– Он же классный парень, – заключила Лакомка. – Вот увидите, сегодня он спустится к завтраку еще позднее, нарочно, чтобы нас проучить.
Поскольку часы уже показывали начало первого, все сошлись на том, что Лакомка права. Сомневался только Ронни Деверукс:
– Вы забыли, я же стоял под дверью, когда звонил первый будильник. Что бы там ни решил старина Джерри, на первый звонок он наверняка должен был как-то отреагировать. Понго, куда ты их поставил?
– На маленький столик, у изголовья кровати, – ответил мистер Бейтмен.
– Весьма мудро, Понго, – сказал Ронни. – А теперь ответь, – он повернулся к Биллу, – что бы ты сказал, если бы у тебя под ухом в половине седьмого утра начал трезвонить будильник?
– О, Господи! – воскликнул Билл. – Что бы я сказал! Да послал бы его в… – И он прикусил язык.
– Вот именно, – согласился Ронни. – И я бы тоже – и примерно туда же – впрочем, как и любой из нас. Как говорится, естественная реакция нормального человека. Но этого не случилось. Поэтому я считаю, что Понго, как всегда, прав – у Джерри что-то с барабанными перепонками.
– Уже двадцать минут первого, – с грустью констатировала одна из девушек.
– Это переходит все границы, – медленно заговорил Джимми. – Шутки шутками, но нельзя же так. Надо подумать и о наших хозяевах.
Билл с удивлением посмотрел на него:
– Ты это о чем?
– Что ни говори, а это уже не похоже на старину Джерри.
Оказалось, подыскать слова не так легко, да Джимми и не собирался сказать ничего такого, но тем не менее… Он заметил, что Ронни внимательно смотрит на него, почему-то вдруг насторожившись.
В этот момент в комнату вошел Тредуелл и нерешительно оглянулся.
– Я ищу мистера Бейтмена, – извиняющимся тоном сказал он.
– Он только что отправился на террасу, – ответил Ронни. – А я не могу быть вам полезен?
Тредуелл многозначительно посмотрел на Ронни, потом на Джимми Тесиджера и снова на Ронни. Следуя этому молчаливому приглашению, молодые люди вышли из комнаты вслед за дворецким. Тредуелл плотно прикрыл за собой дверь.
– Что случилось? – спросил Ронни.
– Мистер Уэйд все не спускался к завтраку, сэр, и я взял на себя смелость послать Уильяма в его комнату.
– Ну и…
– Уильям только что прибежал оттуда в страшном волнении, сэр. – Тредуелл выразительно помолчал. – Боюсь, сэр, бедный молодой джентльмен умер во сне.
Джимми и Ронни уставились на него.
– Что еще за чушь? – наконец воскликнул Ронни. – Это.., этого не может быть! Джерри… Да я… сейчас же пойду посмотрю сам. Этот идиот Уильям наверняка что-то напутал.
Тредуелл вытянул вперед руку, словно желая его остановить, и Джимми с ужасающей ясностью понял, что дворецкий уже сам во всем убедился.
– Нет, сэр, Уильям не ошибся. Я послал за доктором Картрайтом, а пока взял на себя смелость запереть дверь. Надо сообщить сэру Освальду о случившемся. А теперь я должен найти мистера Бейтмена. – И Тредуелл поспешно удалился.
Ронни стоял совершенно ошеломленный.
– Джерри, Джерри, – с отчаяньем повторял он. Джимми взял его за руку, вывел через боковую дверь на пустую террасу и усадил в кресло.
– Держись, старина, сейчас все пройдет, – попытался успокоить приятеля Джимми, глядя на него с некоторым удивлением: оказывается, Ронни и Джерри были так близки… – Бедняга Джерри, – задумчиво проговорил он. – Хороший был парень.
Ронни кивнул.
– Вся эта история с будильниками выглядит теперь просто отвратительно, – продолжал Джимми. – Правда, странно, как часто иногда фарс оборачивается трагедией?
Он что-то продолжал говорить, видимо желая дать возможность Ронни немного оправиться. Тот сидел не двигаясь.
– Скорее бы доктор пришел. Хоть узнаем…
– Что узнаем?
– Отчего он.., умер. Джимми прикусил губу:
– Что-то с сердцем?
Ронни издал странный звук, напоминающий смешок.
– Послушай, Ронни…
– Ну, что еще?
Джимми почувствовал, что ему трудно говорить.
– Ты ведь не думаешь.., я имею в виду, тебе не приходит в голову, что.., ну, что его.., сильно ударили.., или.., еще что-нибудь в этом роде? Вряд ли Тредуелл просто так, без причины запер бы дверь.
Джимми надеялся, что Ронни хоть что-то ему ответит, но тот отрешенно молчал. Покачав головой, Джимми тоже замолчал. Теперь оставалось только терпеливо ждать. Тредуелл вывел их из оцепенения:
– Если вы не возражаете, доктор хотел бы поговорить с вами обоими в библиотеке.
Ронни вскочил, Джимми последовал за ним. Доктор Картрайт, худощавый энергичный молодой человек с умным лицом, кивнул им вместо приветствия.
Понго, еще более серьезный и близорукий, чем обычно, представил их друг другу.
– Понимаю ваше состояние, мистер Деверукс, ведь вы были близким другом мистера Уэйда, – сказал доктор.
– Да, самым близким.
– Гм, дело представляется мне довольно простым, хотя и весьма прискорбным. Покойный был вполне здоровым молодым человеком. Вы случайно не знаете, принимал ли он снотворное?
– Снотворное?! – с удивлением переспросил Роняй. – Зачем? Он всегда спал как сурок.
– Он никогда не жаловался на бессонницу? Вы не слышали?
– Да нет.
– Картина вполне ясная, но, боюсь, придется все же провести расследование.
– Отчего он умер?
– Тут-то все очевидно – слишком большая доза хлорала[6]. Лекарство стояло рядом с его кроватью – и пузырек и стакан. Скверная история.
Именно Джимми задал вопрос, который – он чувствовал – готов был сорваться с языка у его приятеля. Однако Ронни почему-то молчал.
– Но это не.., преступление?
Доктор внимательно посмотрел на него:
– Почему вы об этом спрашиваете? У вас есть какие-то подозрения?
Джимми взглянул на приятеля. Если Ронни что-то знал, то сейчас было самое время все рассказать. Но, к его удивлению, Ронни покачал головой.
– Абсолютно никаких, – твердо ответил он.
– А может быть, это самоубийство? – Исключено.
Доктор в этом не был так уверен и продолжал расспрашивать:
– А не было ли у него каких-нибудь неприятностей? Долги? Женщина?
И снова Ронни молча покачал головой.
– Надо известить родственников.
– У него есть сестра, правда сводная. Она живет в Дин Прайори, примерно в двадцати милях отсюда. Когда Джерри не был занят в городе, он жил у нее.
– Гм, – промычал доктор. – Надо ей сообщить.
– Я поеду, – вызвался Ронни. – Неприятная обязанность, но кто-то должен ее выполнить. – Он посмотрел на Джимми:
– Ты ведь ее знаешь?
– Немного. Пару раз танцевал с ней.
– Тогда, может, поедем на твоей машине, ты не против? Один я не решусь все это ей выложить.
– Ладно, ладно, – успокоил его Джимми. – Я и сам собирался тебе это предложить. Пойду прогрею свою колымагу.
Он был рад чем-нибудь заняться. Но поведение Ронни сильно озадачило его. Он что-то знает и кого-нибудь подозревает? Почему же тогда он ничего не сказал доктору?
Вскоре приятели мчались в машине Джимми, не обращая внимания на такой пустяк, как знаки ограничения скорости.
– Джимми, – наконец произнес Ронни. – Теперь ты мой лучший друг.
– Ну и что? – отрывисто спросил Джимми.
– Я хотел бы тебе кое-что рассказать. Ты должен это знать.
– О Джерри Уэйде?
– Да, о нем.
– Что же ты молчишь? – немного подождав, рискнул спросить Джимми.
– Только не знаю, имею ли я право тебе это рассказать, – засомневался Ронни.
– Почему?
– Я связан чем-то вроде обещания.
– Тогда, может, не стоит… И оба замолчали.
– И все-таки мне бы хотелось… Понимаешь, Джимми, у тебя голова работает лучше.
– Ну, это небольшая заслуга! – довольно бесцеремонно заметил Джимми.
– Нет, не могу, – вдруг заявил Ронни.
– Нет так нет. Тебе видней.
После долгого молчания Ронни спросил:
– Какая она?
– Кто?
– Эта девушка, сестра Джерри.
Джимми сделал паузу, потом неожиданно пылко произнес:
– По правде говоря, она девушка что надо.
– Знаю, Джерри был очень привязан к ней, часто о ней рассказывал.
– И она тоже была к нему привязана. Это известие будет для нее тяжким ударом.
– Да, неприятная миссия.
Больше они не проронили ни слова.
Служанка сообщила им, что мисс Лорен сейчас в саду, но если они хотят увидеть миссис Кокер… Джимми пришлось употребить все свое красноречие, дабы втолковать ей, что им вовсе не нужна миссис Кокер.
– Кто такая миссис Кокер? – спросил Ронни, когда они обходили дом, чтобы попасть в довольно запущенный сад.
– Старая грымза, которая живет с Лорен. Но вот они вышли на дорожку, в конце которой увидели девушку с двумя черными спаниелями. Невысокого роста, белокурая, одетая в старенький твидовый костюм – совсем не такую девушку ожидал увидеть Ронни. Она не была похожа и на девушек, которые обычно нравились Джимми.
Придерживая собаку за ошейник, Лорен направилась к ним навстречу.
– Здравствуйте. Не обращайте внимания на Элизабет, она недавно ощенилась и стала очень подозрительной.
Лорен держалась очень естественно. Когда она с улыбкой взглянула на них, на ее щеках еще ярче вспыхнул густой румянец. Внезапно темно-голубые, точно васильки, глаза расширились – в них промелькнула тревога. Неужели она догадалась, что что-то не так?
– Это Ронни Деверукс, мисс Уэйд. Вы, должно быть, слышали о нем от Джерри.
– Да, конечно. Вы оба гостите в Чимнизе, правда? А почему вы не захватили с собой Джерри?
– Мы.., э-э.., не смогли, – ответил Ронни и замолчал.
И снова Джимми заметил страх в ее глазах.
– Мисс Уэйд, боюсь… Да нет, что я говорю… Мисс Уэйд, у нас плохие новости.
– Джерри?
– Да, Джерри. Он…
Внезапно она нетерпеливо топнула ногой.
– Да говорите же! – Она неожиданно повернулась к Ронни:
– Ну тогда, может, вы скажете?
Джимми почувствовал укол ревности. Он вдруг понял то, в чем раньше не решался себе признаться. Он понял, почему и Элен, и Нэнси, и Лакомка были для него просто знакомыми, и только. Он как бы издалека услышал мрачный голос Ронни:
– Хорошо, мисс Уэйд, я скажу. Джерри мертв. Лорен держалась на редкость мужественно. Правда, в первый момент она, судорожно глотнув воздух, пошатнулась, но потом взяла себя в руки и принялась нетерпеливо расспрашивать – как, когда?
Ронни постарался отвечать как можно осторожнее.
– Снотворное? Джерри?!
В ее голосе слышалось явное недоверие. Джимми посмотрел на нее, как бы предостерегая от чего-то. Ему вдруг показалось, что сейчас Лорен по своему простодушию скажет то, о чем потом пожалеет.
И он поспешил мягко предупредить, что ее, вероятно, вызовут на допрос. Девушка вздрогнула. Ехать с ними в Чимниз она отказалась, сказав, что приедет чуть позже – у нее есть машина.
– Мне бы хотелось.., мне нужно немного побыть одной, – слабым голосом попросила она.
– Понимаю, – сказал Ронни.
– Конечно, – согласился Джимми. Они беспомощно посмотрели на нее.
– Огромное спасибо, что приехали.
Обратно ехали молча, как бы стесняясь друг друга.
– Боже мой, какая мужественная девушка! – воскликнул Ронни, когда они уже приближались к Чимнизу.
Джимми кивнул.
– Джерри был моим другом, – сказал Ронни. – Я должен позаботиться о ней.
– Да, пожалуй… Разумеется. Больше они не разговаривали. Первой, кого Джимми увидел по возвращении в Чимниз, была рыдающая леди Кут.
– Бедный мальчик, – без конца повторяла она. Джимми произнес все подобающие случаю слова. В ответ, успокоившись, леди Кут принялась вдруг подробно описывать все случаи безвременной кончины ее дорогих родственников и друзей. Джимми изо всех сил старался показать, как он ей сочувствует, пока, наконец ему не удалось под благовидным предлогом улизнуть.
Когда он поднялся наверх, Ронни как раз выходил из комнаты Джерри Уэйда. Джимми понял, что застал его врасплох.
– Я хотел посмотреть на него, – объяснил Ронни. – Ты не пойдешь?
– Да нет. – Джимми, как и все молодые люди, инстинктивно избегал всего, что связано со смертью.
– А мне кажется, друзья обязаны с ним проститься.
– Правда? Ты так думаешь? – Джимми отметил про себя, что Ронни Деверукс ведет себя чертовски странно.
– Конечно, это дань уважения умершему. Джимми тяжело вздохнул, но уступил.
– Ладно. – Стиснув зубы, он вошел в комнату. На покрывале лежали белые цветы, кругом было прибрано. Джимми быстро, как бы украдкой, посмотрел на застывшее белое лицо, на неподвижное тело. Неужели еще вчера это было розовощеким, ангелоподобным Джерри Уэйдом? Джимми вздрогнул и направился к выходу. Он машинально скользнул взглядом по каминной полке и замер от удивления. На ней аккуратным рядком стояли купленные накануне будильники. Он поспешно вышел из комнаты. Ронни ждал его.
– Все выглядит так мирно. Чертовски не повезло старине Джерри. Послушай, Ронни, ты не знаешь, кто это так расставил наши будильники?
– Откуда мне знать? Наверное, кто-нибудь из слуг.
– Но их почему-то семь, а не восемь. Ты заметил? Куда делся еще один?
Ронни пробормотал что-то себе под нос. – Семь вместо восьми, – нахмурился Джимми. – Хотел бы я знать почему.
Глава 4
Письмо
– Бестактность, вот как я это называю. Лорд Кейтерэм говорил мягким, немного жалобным голосом и, похоже, был очень доволен найденным точным словцом.
– Бестактность вопиющая. Я давно заметил – все эти выскочки патологически бестактны. Может, именно поэтому они и делают такие сумасшедшие деньги.
Лорд скорбным взглядом окинул из окна просторы родового поместья: с сегодняшнего дня оно вновь находилось в его распоряжении.
Дочь лорда Кейтерэма, леди Эйлин Брент, которую в кругу друзей и знакомых называли просто Бандл, взглянула на отца ироничным взглядом и рассмеялась.
– Тебе уж точно не сделать сумасшедших денег, – сухо заметила она. – Впрочем, сдать Чимниз этому Куту – весьма недурная сделка. Кстати, что он за человек? Солидный?
– О, человек он основательный. – Лорд Кейтерэм слегка поежился. – Красное квадратное лицо и серо-стальные волосы. Сильная личность, как это принято теперь называть. Представь себе паровой каток в образе человеческом – вот тебе и мистер Кут.
– Зануда? – сочувственно спросила Бандл.
– Зануда редкостный; сплошь добродетели – одна другой хуже – трезвость, пунктуальность… Уж и не знаю, кто страшнее – “сильные личности” или “серьезные политики”. Лично я предпочитаю жизнерадостных шалопаев.
– Жизнерадостный шалопай вряд ли заплатил бы тебе столько, сколько ты заломил за этот наш пантеон, – резонно заметила Бандл.
Лорд Кейтерэм поморщился.
– Я же просил тебя, Бандл, не употреблять таких слов. Мы же только отвлеклись от этого ужаса.
– Не понимаю, почему ты так близко принимаешь это к сердцу. В конце концов, людям надо же где-то умирать.
– Не понимаю, почему это должно происходить в моем доме, – возразил лорд.
– А почему бы и нет? Тут столько народу перемерло – все эти бабушки, прабабушки.
– Ну, это совсем другое. Когда здесь умирает кто-то из рода Брентов – это вполне естественно. Но я категорически возражаю против чужаков. А особенно – против всяких там дознаний в моем доме. А то это становится уже дурной традицией: второй случай. Помнишь, какой тарарам тут устроили четыре года назад? Кстати, тогда всю кашу заварил Джордж Ломакс. Это целиком на его совести. Если, конечно, она у него есть.
– А теперь, по-твоему, во всем виноват Паровой Каток Кут? Я уверена, он расстроен не меньше других.
– А все из-за отсутствия такта, – гнул свое лорд Кейтерэм. – Разве можно приглашать в гости, да еще в чужой дом, кого попало? Чтобы они потом тут умирали. Нет, Бандл, ты как знаешь, а я не переношу дознаний. И боюсь, никогда не смогу относиться к ним по-другому.
– Но на этот раз все совсем не так, как в прошлый раз, – успокоила отца Бандл. – Теперь хоть никого не прикончили.
– Наверное, ты права. Но наш тупица-инспектор каков! Все долдонит о том, что стряслось четыре года назад. Он думает, если в Чимнизе кто-то умер, то это непременно убийство и непременно с политической подоплекой. Ты не представляешь, что он тут учинил. Мне Тредуелл рассказывал. Все засыпал белым порошком – искал отпечатки пальцев. И, естественно, нашел только отпечатки этого несчастного парня, который умер. И что искал? Дело-то в общем ясное. И вопрос у них только один: самоубийство это или несчастный случай.
– Я встречалась как-то с Джерри Уэйдом, – сказала Бандл. – Он дружил с Биллом. Пожалуй, он был самым жизнерадостным шалопаем из тех, кого я знаю. Он бы тебе понравился, папа.
– Мне не может понравиться человек, который приезжает в мой дом специально, чтобы умереть, – стоял на своем лорд Кейтерэм.
– Не могу представить, кому могло бы понадобиться убивать его, – размышляла вслух Бандл. – Нет, это просто невероятно.
– Конечно. И это ясно каждому. Кроме разве что этого осла, инспектора Реглана.
– Но, папа, может, ему просто нравится искать отпечатки пальцев. В кои-то веки он почувствовал себя нужным человеком. Так на чем они порешили: “смерть от несчастного случая”?
Лорд Кейтерэм кивнул:
– Конечно. Они должны щадить чувства сестры.
– Так у него есть сестра? А я и не знала.
– Насколько мне известно, сводная и много моложе. Старик Уэйд в свое время сбежал с ее матерью. Это вполне в его духе. Ему всегда нравились только чужие жены.
– Я рада, папочка, что существует хоть одна дурная привычка, которой у тебя нет, – усмехнулась Бандл.
– Я прожил достойную и богобоязненную жизнь. – Лорд Кейтерэм задумался. – Но вот что поразительно: я так мало сделал людям дурного. Почему же именно в моем доме…
Он не договорил. Бандл вдруг высунулась из окна и капризно крикнула:
– Макдональд!
Садовый император соизволил приблизиться. Его суровый лик, коим обычно обладают все главные садовники, исказила гримаса, которую при очень большом желании можно было счесть за попытку улыбнуться.
– Да, миледи.
– Как дела? – спросила Бандл.
– Да радоваться вроде как нечему, миледи, – ответил Макдональд.
– Хочу поговорить с вами о лужайке для гольфа. Она совсем заросла. Пошлите кого-нибудь привести ее в порядок.
Макдональд с сомнением покачал головой.
– Боюсь, миледи, для этого придется снять Уильяма с нижнего бордюра.
– Черт с ним, с нижним бордюром. Пошлите его сию же минуту. И еще, Макдональд…
– Да, миледи.
– Распорядитесь, чтобы к обеду подали виноград, что растет у дальнего дома. Знаю-знаю, срезать его еще не время – у вас всегда не время. Но я так хочу. Ясно?
Бандл отошла от окна.
– Извини, папа, мне надо было дать распоряжение Макдональду. Ты ведь что-то хотел сказать?
– Да, но, в общем, теперь это не имеет значения. А что ты хотела от Макдональда?
– Просто пыталась ему внушить, что он не Господь Вседержитель. Но это не так-то просто. У Кутов он совсем распустился. Макдональд не из тех, кого можно запугать паровым катком. Или даже двумя. Кстати, что из себя представляет леди Кут?
Лорд Кейтерэм задумался.
– По-моему, вылитая миссис Сиддонс[7], – наконец сказал он.
– Наверное, когда-то много играла в любительских спектаклях. Похоже, она здорово переживает из-за этих будильников.
– Какие еще будильники?
– Тредуелл только что мне рассказал. Милые гости решили пошутить. Купили кучу будильников, завели и спрятали в спальне несчастного Уэйда. Ну, бедняга, естественно, не выдержал и умер. Так что шутка вышла не очень смешной.
Бандл кивнула.
– А еще Тредуелл рассказал, что с этими будильниками вышел любопытный казус, – увлеченно продолжал лорд Кейтерэм. – Оказывается, после смерти несчастного мальчика кто-то выстроил их в ряд на каминной полке.
– Ну и что с того?
– Вот и я говорю: что с того. Но, похоже, из-за этого такое поднялось… Никто не признается, что сделал это, понимаешь? Опросили всех слуг – те в один голос твердят: не трогали никаких будильников. Просто какая-то мистика. Коронер на дознании пытался выяснить, но ты же знаешь, как трудно добиться толку от этих “простых людей”.
– Ужасно трудно, – согласилась Бандл.
– Да, попробуй разберись потом, как оно все было. Я, например, не понял и половины того, что мне рассказал Тредуелл. Кстати, Бандл, этот парень умер в твоей комнате.
Бандл поморщилась.
– Ну почему надо было обязательно именно в моей! – раздраженно воскликнула она.
– Вот о чем я тебе и толкую, – торжествующе заключил лорд Кейтерэм. – Бестактность! В эти новые времена все катастрофически бестактны!
– А, в конце концов, пускай, какая разница, – сказала вдруг Бандл.
– Как это какая разница? А сны? А привидения?
– Подумаешь. Вот тетушка Луиза умерла на твоей кровати. Ну и что? Она часто навещает тебя по ночам?
– Бывает. – Лорд Кейтерэм поежился. – Особенно как поем лобстера.
– Я, слава Богу, не суеверна, – отрезала Бандл. Тем не менее вечером, сидя у камина в своей комнате, она невольно возвращалась мыслями к веселому безалаберному Джерри Уэйду. Невозможно поверить, что такой жизнерадостный человек мог пойти на самоубийство. Нет, тут что-то другое. Просто он всегда принимал снотворное, а тут, по чистой случайности, выпил слишком большую дозу. Вот это более вероятно. От чего Джерри Уэйд не страдал, так это от избытка интеллекта! Она скользнула взглядом по каминной полке и стала размышлять об истории с будильниками. Ее горничная, наслушавшись разных сплетен от домашней прислуги, только об этом и твердила. Бандл заинтересовала одна подробность, которую упустил из виду Тредуелл. Семь будильников, выстроившись в ряд, стояли на каминной полке, а восьмой, недостающий, был найден на лужайке. Очевидно, кто-то выбросил его из окна.
– Бестактность вопиющая. Я давно заметил – все эти выскочки патологически бестактны. Может, именно поэтому они и делают такие сумасшедшие деньги.
Лорд скорбным взглядом окинул из окна просторы родового поместья: с сегодняшнего дня оно вновь находилось в его распоряжении.
Дочь лорда Кейтерэма, леди Эйлин Брент, которую в кругу друзей и знакомых называли просто Бандл, взглянула на отца ироничным взглядом и рассмеялась.
– Тебе уж точно не сделать сумасшедших денег, – сухо заметила она. – Впрочем, сдать Чимниз этому Куту – весьма недурная сделка. Кстати, что он за человек? Солидный?
– О, человек он основательный. – Лорд Кейтерэм слегка поежился. – Красное квадратное лицо и серо-стальные волосы. Сильная личность, как это принято теперь называть. Представь себе паровой каток в образе человеческом – вот тебе и мистер Кут.
– Зануда? – сочувственно спросила Бандл.
– Зануда редкостный; сплошь добродетели – одна другой хуже – трезвость, пунктуальность… Уж и не знаю, кто страшнее – “сильные личности” или “серьезные политики”. Лично я предпочитаю жизнерадостных шалопаев.
– Жизнерадостный шалопай вряд ли заплатил бы тебе столько, сколько ты заломил за этот наш пантеон, – резонно заметила Бандл.
Лорд Кейтерэм поморщился.
– Я же просил тебя, Бандл, не употреблять таких слов. Мы же только отвлеклись от этого ужаса.
– Не понимаю, почему ты так близко принимаешь это к сердцу. В конце концов, людям надо же где-то умирать.
– Не понимаю, почему это должно происходить в моем доме, – возразил лорд.
– А почему бы и нет? Тут столько народу перемерло – все эти бабушки, прабабушки.
– Ну, это совсем другое. Когда здесь умирает кто-то из рода Брентов – это вполне естественно. Но я категорически возражаю против чужаков. А особенно – против всяких там дознаний в моем доме. А то это становится уже дурной традицией: второй случай. Помнишь, какой тарарам тут устроили четыре года назад? Кстати, тогда всю кашу заварил Джордж Ломакс. Это целиком на его совести. Если, конечно, она у него есть.
– А теперь, по-твоему, во всем виноват Паровой Каток Кут? Я уверена, он расстроен не меньше других.
– А все из-за отсутствия такта, – гнул свое лорд Кейтерэм. – Разве можно приглашать в гости, да еще в чужой дом, кого попало? Чтобы они потом тут умирали. Нет, Бандл, ты как знаешь, а я не переношу дознаний. И боюсь, никогда не смогу относиться к ним по-другому.
– Но на этот раз все совсем не так, как в прошлый раз, – успокоила отца Бандл. – Теперь хоть никого не прикончили.
– Наверное, ты права. Но наш тупица-инспектор каков! Все долдонит о том, что стряслось четыре года назад. Он думает, если в Чимнизе кто-то умер, то это непременно убийство и непременно с политической подоплекой. Ты не представляешь, что он тут учинил. Мне Тредуелл рассказывал. Все засыпал белым порошком – искал отпечатки пальцев. И, естественно, нашел только отпечатки этого несчастного парня, который умер. И что искал? Дело-то в общем ясное. И вопрос у них только один: самоубийство это или несчастный случай.
– Я встречалась как-то с Джерри Уэйдом, – сказала Бандл. – Он дружил с Биллом. Пожалуй, он был самым жизнерадостным шалопаем из тех, кого я знаю. Он бы тебе понравился, папа.
– Мне не может понравиться человек, который приезжает в мой дом специально, чтобы умереть, – стоял на своем лорд Кейтерэм.
– Не могу представить, кому могло бы понадобиться убивать его, – размышляла вслух Бандл. – Нет, это просто невероятно.
– Конечно. И это ясно каждому. Кроме разве что этого осла, инспектора Реглана.
– Но, папа, может, ему просто нравится искать отпечатки пальцев. В кои-то веки он почувствовал себя нужным человеком. Так на чем они порешили: “смерть от несчастного случая”?
Лорд Кейтерэм кивнул:
– Конечно. Они должны щадить чувства сестры.
– Так у него есть сестра? А я и не знала.
– Насколько мне известно, сводная и много моложе. Старик Уэйд в свое время сбежал с ее матерью. Это вполне в его духе. Ему всегда нравились только чужие жены.
– Я рада, папочка, что существует хоть одна дурная привычка, которой у тебя нет, – усмехнулась Бандл.
– Я прожил достойную и богобоязненную жизнь. – Лорд Кейтерэм задумался. – Но вот что поразительно: я так мало сделал людям дурного. Почему же именно в моем доме…
Он не договорил. Бандл вдруг высунулась из окна и капризно крикнула:
– Макдональд!
Садовый император соизволил приблизиться. Его суровый лик, коим обычно обладают все главные садовники, исказила гримаса, которую при очень большом желании можно было счесть за попытку улыбнуться.
– Да, миледи.
– Как дела? – спросила Бандл.
– Да радоваться вроде как нечему, миледи, – ответил Макдональд.
– Хочу поговорить с вами о лужайке для гольфа. Она совсем заросла. Пошлите кого-нибудь привести ее в порядок.
Макдональд с сомнением покачал головой.
– Боюсь, миледи, для этого придется снять Уильяма с нижнего бордюра.
– Черт с ним, с нижним бордюром. Пошлите его сию же минуту. И еще, Макдональд…
– Да, миледи.
– Распорядитесь, чтобы к обеду подали виноград, что растет у дальнего дома. Знаю-знаю, срезать его еще не время – у вас всегда не время. Но я так хочу. Ясно?
Бандл отошла от окна.
– Извини, папа, мне надо было дать распоряжение Макдональду. Ты ведь что-то хотел сказать?
– Да, но, в общем, теперь это не имеет значения. А что ты хотела от Макдональда?
– Просто пыталась ему внушить, что он не Господь Вседержитель. Но это не так-то просто. У Кутов он совсем распустился. Макдональд не из тех, кого можно запугать паровым катком. Или даже двумя. Кстати, что из себя представляет леди Кут?
Лорд Кейтерэм задумался.
– По-моему, вылитая миссис Сиддонс[7], – наконец сказал он.
– Наверное, когда-то много играла в любительских спектаклях. Похоже, она здорово переживает из-за этих будильников.
– Какие еще будильники?
– Тредуелл только что мне рассказал. Милые гости решили пошутить. Купили кучу будильников, завели и спрятали в спальне несчастного Уэйда. Ну, бедняга, естественно, не выдержал и умер. Так что шутка вышла не очень смешной.
Бандл кивнула.
– А еще Тредуелл рассказал, что с этими будильниками вышел любопытный казус, – увлеченно продолжал лорд Кейтерэм. – Оказывается, после смерти несчастного мальчика кто-то выстроил их в ряд на каминной полке.
– Ну и что с того?
– Вот и я говорю: что с того. Но, похоже, из-за этого такое поднялось… Никто не признается, что сделал это, понимаешь? Опросили всех слуг – те в один голос твердят: не трогали никаких будильников. Просто какая-то мистика. Коронер на дознании пытался выяснить, но ты же знаешь, как трудно добиться толку от этих “простых людей”.
– Ужасно трудно, – согласилась Бандл.
– Да, попробуй разберись потом, как оно все было. Я, например, не понял и половины того, что мне рассказал Тредуелл. Кстати, Бандл, этот парень умер в твоей комнате.
Бандл поморщилась.
– Ну почему надо было обязательно именно в моей! – раздраженно воскликнула она.
– Вот о чем я тебе и толкую, – торжествующе заключил лорд Кейтерэм. – Бестактность! В эти новые времена все катастрофически бестактны!
– А, в конце концов, пускай, какая разница, – сказала вдруг Бандл.
– Как это какая разница? А сны? А привидения?
– Подумаешь. Вот тетушка Луиза умерла на твоей кровати. Ну и что? Она часто навещает тебя по ночам?
– Бывает. – Лорд Кейтерэм поежился. – Особенно как поем лобстера.
– Я, слава Богу, не суеверна, – отрезала Бандл. Тем не менее вечером, сидя у камина в своей комнате, она невольно возвращалась мыслями к веселому безалаберному Джерри Уэйду. Невозможно поверить, что такой жизнерадостный человек мог пойти на самоубийство. Нет, тут что-то другое. Просто он всегда принимал снотворное, а тут, по чистой случайности, выпил слишком большую дозу. Вот это более вероятно. От чего Джерри Уэйд не страдал, так это от избытка интеллекта! Она скользнула взглядом по каминной полке и стала размышлять об истории с будильниками. Ее горничная, наслушавшись разных сплетен от домашней прислуги, только об этом и твердила. Бандл заинтересовала одна подробность, которую упустил из виду Тредуелл. Семь будильников, выстроившись в ряд, стояли на каминной полке, а восьмой, недостающий, был найден на лужайке. Очевидно, кто-то выбросил его из окна.