Страница:
Над этим-то она и ломала теперь голову. Совершенно непонятный поступок. Она еще могла допустить, что кто-то из слуг случайно смахнул будильник, а потом, испугавшись, что его заподозрят, не захотел признаваться. Но, конечно, выкинуть будильник из окна никто из них не решился бы. А может, это сделал сам Джерри Уэйд, когда его разбудил первый звонок? Да нет, едва ли. Бандл вспомнила, что, по словам врача, смерть наступила рано утром, а до этого он находился в коматозном состоянии и двигаться не мог.
Бандл нахмурилась. Да, одной ей с этими будильниками не разобраться. Надо поговорить с Биллом Эверсли, ведь он тогда был здесь.
Бандл не привыкла ничего откладывать. Усевшись за бюро с инкрустированной выдвижной крышкой, она достала лист почтовой бумаги и написала: “Дорогой Билл!”
Чтобы удобней было писать, Бандл попыталась выдвинуть крышку до конца, но что-то заело, и, сколько она ни дергала, ничего не получалось. Вспомнив, что в прошлый раз там застрял конверт, она взяла нож для разрезания бумаги и сунула его кончик в узкую щель. Ей сразу повезло – показался белый уголок листа. Бандл потянула за него и вытащила слегка помятое письмо.
Первое, что бросилось ей в глаза, была дата, написанная крупным незнакомым почерком, – 21 сентября.
– Двадцать первое сентября, – медленно проговорила Бандл. – Но это же было…
Она задумалась. Джерри Уэйда нашли мертвым двадцать второго. Выходит, у нее в руках письмо, которое он писал вечером перед смертью. Бандл разгладила бумагу и принялась читать.
“Дорогая Лорен, приеду в среду. Я себя прекрасно чувствую, мне здесь все нравится. Как я рад, что скоро увижу тебя. Забудь, пожалуйста, все, что я говорил тебе о Семи Циферблатах. Я-то думал, что это что-то вроде шутки, но оказалось как раз наоборот. Ни к чему тебя, малышка, впутывать в это дело. Так что просто забудь об этом, ладно?
Собирался еще что-то тебе рассказать, но так, хочется спать, что прямо глаза слипаются…
Ну а Лерчер, по-моему…
На этом письмо обрывалось. Бандл нахмурилась. Семь Циферблатов.[8] Что это? Кажется, какой-то захудалый район Лондона. “Семь циферблатов” – вроде бы она уже слышала что-то похожее… Но в связи с чем? Ее внимание еще раз привлекли две фразы: “Я себя прекрасно чувствую…” и “…так хочется спать, что прямо глаза слипаются…”
Что-то тут не так, это точно. Ведь именно в этот вечер Джерри Уэйд принял смертельную дозу хлорала и уже не проснулся. А если у него и так слипались глаза, то зачем ему было пить хлорал?
Бандл покачала головой. Оглядевшись, она почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки. А может, Джерри Уэйд здесь и смотрит сейчас на нее? В этой комнате он умер… Она сидела не двигаясь. Тишину нарушало только тиканье ее золотых наручных часиков, неестественно громкое и торжественное.
Бандл взглянула на каминную полку. И представила себе, как на кровати лежит мертвый человек, а на каминной полке тикают семь будильников громко, зловеще. Тик-так.., тик-так.., тик-так…
Глава 5
Глава 6
Бандл нахмурилась. Да, одной ей с этими будильниками не разобраться. Надо поговорить с Биллом Эверсли, ведь он тогда был здесь.
Бандл не привыкла ничего откладывать. Усевшись за бюро с инкрустированной выдвижной крышкой, она достала лист почтовой бумаги и написала: “Дорогой Билл!”
Чтобы удобней было писать, Бандл попыталась выдвинуть крышку до конца, но что-то заело, и, сколько она ни дергала, ничего не получалось. Вспомнив, что в прошлый раз там застрял конверт, она взяла нож для разрезания бумаги и сунула его кончик в узкую щель. Ей сразу повезло – показался белый уголок листа. Бандл потянула за него и вытащила слегка помятое письмо.
Первое, что бросилось ей в глаза, была дата, написанная крупным незнакомым почерком, – 21 сентября.
– Двадцать первое сентября, – медленно проговорила Бандл. – Но это же было…
Она задумалась. Джерри Уэйда нашли мертвым двадцать второго. Выходит, у нее в руках письмо, которое он писал вечером перед смертью. Бандл разгладила бумагу и принялась читать.
“Дорогая Лорен, приеду в среду. Я себя прекрасно чувствую, мне здесь все нравится. Как я рад, что скоро увижу тебя. Забудь, пожалуйста, все, что я говорил тебе о Семи Циферблатах. Я-то думал, что это что-то вроде шутки, но оказалось как раз наоборот. Ни к чему тебя, малышка, впутывать в это дело. Так что просто забудь об этом, ладно?
Собирался еще что-то тебе рассказать, но так, хочется спать, что прямо глаза слипаются…
Ну а Лерчер, по-моему…
На этом письмо обрывалось. Бандл нахмурилась. Семь Циферблатов.[8] Что это? Кажется, какой-то захудалый район Лондона. “Семь циферблатов” – вроде бы она уже слышала что-то похожее… Но в связи с чем? Ее внимание еще раз привлекли две фразы: “Я себя прекрасно чувствую…” и “…так хочется спать, что прямо глаза слипаются…”
Что-то тут не так, это точно. Ведь именно в этот вечер Джерри Уэйд принял смертельную дозу хлорала и уже не проснулся. А если у него и так слипались глаза, то зачем ему было пить хлорал?
Бандл покачала головой. Оглядевшись, она почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки. А может, Джерри Уэйд здесь и смотрит сейчас на нее? В этой комнате он умер… Она сидела не двигаясь. Тишину нарушало только тиканье ее золотых наручных часиков, неестественно громкое и торжественное.
Бандл взглянула на каминную полку. И представила себе, как на кровати лежит мертвый человек, а на каминной полке тикают семь будильников громко, зловеще. Тик-так.., тик-так.., тик-так…
Глава 5
Человек на дороге
– Отец! – Бандл стояла на пороге кабинета лорда Кейтерэма – святая святых, где он скрывался от треволнений современной жизни. – Отец, я собираюсь в город на машине. Надоела мне здешняя скукотища.
– Но мы ведь только вчера вернулись наконец домой. – В голосе лорда Кейтерэма послышались плаксивые нотки.
– А мне кажется, прошла целая вечность. Я совсем забыла, какая нудная за городом жизнь.
– Ну, тут я с тобой не согласен, – заметил лорд Кейтерэм. – Здесь спокойно, а покой – это главное. И комфорт. Я так рад, что Тредуелл опять при мне. Он, как никто другой, знает мои привычки и умеет мне угодить. К примеру, не далее как сегодня утром явились какие-то субъекты – желают устроить у нас в поместье слет юных гидов-перевозчиц…
– Переводчиц, – поправила Бандл.
– Перевозчиц – переводчиц – какая разница, что так, что этак. Сама понимаешь, этот визит поставил бы меня в крайне щекотливое положение – мне бы следовало отказать, но, согласись, это не совсем удобно. Тредуелл меня спас. Не помню точно, что он им сказал – мягко так, по-доброму, никого не обидев. В общем, они и сами поняли, что эта затея абсолютно невозможная.
– Мне спокойствия и комфорта мало, – зевнула Бандл. – Лично я люблю приключения.
Лорд Кейтерэм поежился.
– Тебе мало того, что у нас было четыре года назад? – жалобно спросил он.
– Да, хочется чего-нибудь свеженького, – решительно сказала Бандл. – Конечно, в городе тоже вряд ли что подвернется, но здесь уж точно челюсть свернешь от зевоты.
– По собственному опыту знаю, – заметил лорд Кейтерэм, – кто ищет приключений на свою голову, тот рано или поздно их находит. – Он зевнул. – Впрочем, я бы тоже не отказался проехаться в Лондон.
– Так поехали. Только не копайся, я спешу. Лорд Кейтерэм, начавший было выбираться из кресла, в нерешительности замер.
– Ты сказала, что очень спешишь? – подозрительно спросил он.
– Да-да, очень.
– Понятненько. – Лорд снова опустился в кресло. – Я остаюсь. Ехать на твоем безумном “испано”[9], да еще когда ты так спешишь, – это слишком острое ощущение для такого пожилого джентльмена. Я остаюсь.
– Как хочешь, – бросила Бандл и вышла прочь. Тут же на пороге святилища появился Тредуелл.
– Викарий, милорд. Очень хотел вас видеть. У них возникли какие-то проблемы с организацией отряда бойскаутов.
Лорд Кейтерэм покорно склонил голову.
– Мне показалось, милорд, что за завтраком вы обмолвились, будто бы собираетесь в деревню навестить викария, чтобы обсудить именно этот вопрос.
– И вы сказали ему об этом, Тредуелл? – оживился лорд Кейтерэм.
– Да, милорд. И он поспешил обратно в деревню сломя голову, если вы позволите так выразиться. Надеюсь, я поступил правильно, милорд?
– Конечно, Тредуелл! Вы всегда поступаете правильно! Вы, даже если захотите, не сможете ошибиться! Тредуелл снисходительно улыбнулся и вышел.
Тем временем Бандл нетерпеливо нажимала на клаксон перед главными воротами, а от домика привратника бежала девчушка, вдогонку которой неслась брань сердитой мамаши:
– Да скорее же, Кэти! Ее светлость ужасно спешит!
И правда, Бандл всегда спешила, особенно когда вела машину. Водила она хорошо и имела крепкие нервы, иначе ее отчаянная езда уже давно закончилась бы катастрофой.
Был прохладный октябрьский день. На ясном голубом небе сияло солнце. От свежего воздуха Бандл разрумянилась, почувствовала себя бодрой. Утром она отправила Лорен Уэйд неоконченное письмо Джерри Уэйда, вложив в конверт записку от себя. Странное ощущение, которое осталось от письма, почти прошло, и все же Бандл никак не могла выкинуть это из головы. Она решила встретиться с Биллом Эверсли и расспросить его поподробнее о том трагическом вечере. При всем при том она чувствовала необыкновенную бодрость, это осеннее утро было чудесное, а “испано-сюиза” летела стрелой.
Бандл нажала на газ, прибавляя скорость. Машин на шоссе почти не было, перед Бандл далеко вперед расстилалась прямая дорога.
Вдруг, совершенно неожиданно, из-за живой изгороди на дорогу, пошатываясь, вышел человек. На такой скорости остановиться сразу было невозможно. Бандл резко вывернула руль вправо, и машину почти занесло в кювет. Проделав опасный маневр, Бандл была почти уверена, что ей удалось объехать этого идиота. Она оглянулась и почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Наверно, она все-таки задела его. Человек ничком лежал на дороге и был пугающе неподвижен. Бандл выскочила из машины и побежала назад. То, что она вряд ли виновата в происшедшем, дела не меняло. Похоже, человек был пьян. Но как бы то ни было, она убила его. А в том, что он мертв, сомнений не было. Сердце колотилось так сильно, что стук отдавался в ушах.
Бандл опустилась на колени перед распростертым телом и осторожно его перевернула. Человек даже не застонал. Это был довольно красивый, хорошо одетый юноша, на бледном лице чернела щеточка усов. Следов крови видно не было, но Бандл понимала, что он либо уже мертв, либо умирает. Вдруг его веки чуть дрогнули, глаза приоткрылись. Карие, по-собачьи жалобные глаза. Бандл прочитала в них боль, страдание. Ей показалось, он пытается что-то сказать. Бандл наклонилась.
– Что? Не понимаю, что?
Да, он явно силится что-то выговорить, что-то очень-очень важное. Но помочь ему она не могла. Наконец ему удалось произнести, точно выдохнуть, несколько слов:
– Семь Циферблатов.., скажите…
– Что? – снова переспросила Бандл, поняв, что он пытается назвать чье-то имя. – Что и кому я должна сказать?
– Скажите… Джимми Тесиджер… – наконец выговорил он, после чего голова его откинулась назад, а тело обмякло.
Вся дрожа, Бандл без сил опустилась на корточки. Даже в самом страшном сне ей не могло привидеться такое: юноша был мертв – и это она убила его.
Бандл попыталась взять себя в руки. Что же теперь делать? Первое, что пришло ей в голову, – нужно найти врача. Да, надо срочно найти врача. Может, молодой человек не умер, а только потерял сознание? Интуиция подсказывала ей, что уже ничего не поделаешь, но Бандл все же заставила себя действовать. Надо втащить его в машину и довезти до ближайшего врача. Поскольку машин на дороге не было, на помощь рассчитывать не приходилось.
Бандл была хрупкая, но сильная девушка. Подогнав “испано” как можно ближе, она, поднатужившись, волоком затащила обмякшее тело в машину. Перетаскивать труп – занятие не из приятных, но она, стиснув зубы, все же с этим справилась. Затем села за руль и рванула вперед. Через несколько миль она оказалась в небольшом городке и, расспросив прохожих, сразу же нашла дом местного врача.
Доктор Кассел, добродушный, средних лет человек, был крайне удивлен, обнаружив у себя в приемной девушку в полуобморочном состоянии. Бандл говорила отрывисто, с трудом подбирая слова:
– Я.., мне кажется, я убила человека.., сбила машиной. Он сейчас там, я привезла его… Я.., я, наверно, слишком быстро ехала. Я всегда так езжу.
Внимательно посмотрев на Бандл, доктор подошел к полке, что-то налил в стакан и протянул ей:
– Вот, выпейте, вам сразу станет легче. У вас шок. Бандл послушалась и действительно почувствовала себя лучше, ее мертвенно-бледные щеки чуть порозовели. Доктор удовлетворенно кивнул:
– Ну вот, хорошо. Посидите пока здесь, я сам обо всем позабочусь. Если бедняге уже ничем нельзя помочь, я вернусь, и мы вместе решим, что делать дальше.
И он ушел. Бандл смотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Прошло пять, десять минут, четверть часа… Да когда же он вернется? Наконец дверь открылась, и на пороге появился доктор Кассел. Бандл сразу бросилось в глаза, что вид у него мрачный и настороженный. Было видно, что он старается скрыть волнение.
– Итак, юная леди, давайте разберемся. Вы говорите, что сбили этого человека. Расскажите, как это произошло?
Бандл постаралась как можно точнее рассказать обо всем.
Доктор выслушал ее очень внимательно.
– Так, значит, наезда не было?
– Нет, я думала, мне удалось объехать его.
– Вы сказали, что он шел, пошатываясь?
– Да, мне показалось, что он был пьян.
– И он появился из-за живой изгороди?
– Мне кажется, где-то там была калитка. Должно быть, он вышел из калитки.
Доктор кивнул, откинулся на спинку кресла и снял пенсне:
– Я абсолютно уверен, что вы отчаянная лихачка и в самое ближайшее время собьете какого-нибудь беднягу, но на этот раз вам удалось этого избежать.
– Но…
– Машина даже не коснулась его. Этого человека застрелили.
– Но мы ведь только вчера вернулись наконец домой. – В голосе лорда Кейтерэма послышались плаксивые нотки.
– А мне кажется, прошла целая вечность. Я совсем забыла, какая нудная за городом жизнь.
– Ну, тут я с тобой не согласен, – заметил лорд Кейтерэм. – Здесь спокойно, а покой – это главное. И комфорт. Я так рад, что Тредуелл опять при мне. Он, как никто другой, знает мои привычки и умеет мне угодить. К примеру, не далее как сегодня утром явились какие-то субъекты – желают устроить у нас в поместье слет юных гидов-перевозчиц…
– Переводчиц, – поправила Бандл.
– Перевозчиц – переводчиц – какая разница, что так, что этак. Сама понимаешь, этот визит поставил бы меня в крайне щекотливое положение – мне бы следовало отказать, но, согласись, это не совсем удобно. Тредуелл меня спас. Не помню точно, что он им сказал – мягко так, по-доброму, никого не обидев. В общем, они и сами поняли, что эта затея абсолютно невозможная.
– Мне спокойствия и комфорта мало, – зевнула Бандл. – Лично я люблю приключения.
Лорд Кейтерэм поежился.
– Тебе мало того, что у нас было четыре года назад? – жалобно спросил он.
– Да, хочется чего-нибудь свеженького, – решительно сказала Бандл. – Конечно, в городе тоже вряд ли что подвернется, но здесь уж точно челюсть свернешь от зевоты.
– По собственному опыту знаю, – заметил лорд Кейтерэм, – кто ищет приключений на свою голову, тот рано или поздно их находит. – Он зевнул. – Впрочем, я бы тоже не отказался проехаться в Лондон.
– Так поехали. Только не копайся, я спешу. Лорд Кейтерэм, начавший было выбираться из кресла, в нерешительности замер.
– Ты сказала, что очень спешишь? – подозрительно спросил он.
– Да-да, очень.
– Понятненько. – Лорд снова опустился в кресло. – Я остаюсь. Ехать на твоем безумном “испано”[9], да еще когда ты так спешишь, – это слишком острое ощущение для такого пожилого джентльмена. Я остаюсь.
– Как хочешь, – бросила Бандл и вышла прочь. Тут же на пороге святилища появился Тредуелл.
– Викарий, милорд. Очень хотел вас видеть. У них возникли какие-то проблемы с организацией отряда бойскаутов.
Лорд Кейтерэм покорно склонил голову.
– Мне показалось, милорд, что за завтраком вы обмолвились, будто бы собираетесь в деревню навестить викария, чтобы обсудить именно этот вопрос.
– И вы сказали ему об этом, Тредуелл? – оживился лорд Кейтерэм.
– Да, милорд. И он поспешил обратно в деревню сломя голову, если вы позволите так выразиться. Надеюсь, я поступил правильно, милорд?
– Конечно, Тредуелл! Вы всегда поступаете правильно! Вы, даже если захотите, не сможете ошибиться! Тредуелл снисходительно улыбнулся и вышел.
Тем временем Бандл нетерпеливо нажимала на клаксон перед главными воротами, а от домика привратника бежала девчушка, вдогонку которой неслась брань сердитой мамаши:
– Да скорее же, Кэти! Ее светлость ужасно спешит!
И правда, Бандл всегда спешила, особенно когда вела машину. Водила она хорошо и имела крепкие нервы, иначе ее отчаянная езда уже давно закончилась бы катастрофой.
Был прохладный октябрьский день. На ясном голубом небе сияло солнце. От свежего воздуха Бандл разрумянилась, почувствовала себя бодрой. Утром она отправила Лорен Уэйд неоконченное письмо Джерри Уэйда, вложив в конверт записку от себя. Странное ощущение, которое осталось от письма, почти прошло, и все же Бандл никак не могла выкинуть это из головы. Она решила встретиться с Биллом Эверсли и расспросить его поподробнее о том трагическом вечере. При всем при том она чувствовала необыкновенную бодрость, это осеннее утро было чудесное, а “испано-сюиза” летела стрелой.
Бандл нажала на газ, прибавляя скорость. Машин на шоссе почти не было, перед Бандл далеко вперед расстилалась прямая дорога.
Вдруг, совершенно неожиданно, из-за живой изгороди на дорогу, пошатываясь, вышел человек. На такой скорости остановиться сразу было невозможно. Бандл резко вывернула руль вправо, и машину почти занесло в кювет. Проделав опасный маневр, Бандл была почти уверена, что ей удалось объехать этого идиота. Она оглянулась и почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Наверно, она все-таки задела его. Человек ничком лежал на дороге и был пугающе неподвижен. Бандл выскочила из машины и побежала назад. То, что она вряд ли виновата в происшедшем, дела не меняло. Похоже, человек был пьян. Но как бы то ни было, она убила его. А в том, что он мертв, сомнений не было. Сердце колотилось так сильно, что стук отдавался в ушах.
Бандл опустилась на колени перед распростертым телом и осторожно его перевернула. Человек даже не застонал. Это был довольно красивый, хорошо одетый юноша, на бледном лице чернела щеточка усов. Следов крови видно не было, но Бандл понимала, что он либо уже мертв, либо умирает. Вдруг его веки чуть дрогнули, глаза приоткрылись. Карие, по-собачьи жалобные глаза. Бандл прочитала в них боль, страдание. Ей показалось, он пытается что-то сказать. Бандл наклонилась.
– Что? Не понимаю, что?
Да, он явно силится что-то выговорить, что-то очень-очень важное. Но помочь ему она не могла. Наконец ему удалось произнести, точно выдохнуть, несколько слов:
– Семь Циферблатов.., скажите…
– Что? – снова переспросила Бандл, поняв, что он пытается назвать чье-то имя. – Что и кому я должна сказать?
– Скажите… Джимми Тесиджер… – наконец выговорил он, после чего голова его откинулась назад, а тело обмякло.
Вся дрожа, Бандл без сил опустилась на корточки. Даже в самом страшном сне ей не могло привидеться такое: юноша был мертв – и это она убила его.
Бандл попыталась взять себя в руки. Что же теперь делать? Первое, что пришло ей в голову, – нужно найти врача. Да, надо срочно найти врача. Может, молодой человек не умер, а только потерял сознание? Интуиция подсказывала ей, что уже ничего не поделаешь, но Бандл все же заставила себя действовать. Надо втащить его в машину и довезти до ближайшего врача. Поскольку машин на дороге не было, на помощь рассчитывать не приходилось.
Бандл была хрупкая, но сильная девушка. Подогнав “испано” как можно ближе, она, поднатужившись, волоком затащила обмякшее тело в машину. Перетаскивать труп – занятие не из приятных, но она, стиснув зубы, все же с этим справилась. Затем села за руль и рванула вперед. Через несколько миль она оказалась в небольшом городке и, расспросив прохожих, сразу же нашла дом местного врача.
Доктор Кассел, добродушный, средних лет человек, был крайне удивлен, обнаружив у себя в приемной девушку в полуобморочном состоянии. Бандл говорила отрывисто, с трудом подбирая слова:
– Я.., мне кажется, я убила человека.., сбила машиной. Он сейчас там, я привезла его… Я.., я, наверно, слишком быстро ехала. Я всегда так езжу.
Внимательно посмотрев на Бандл, доктор подошел к полке, что-то налил в стакан и протянул ей:
– Вот, выпейте, вам сразу станет легче. У вас шок. Бандл послушалась и действительно почувствовала себя лучше, ее мертвенно-бледные щеки чуть порозовели. Доктор удовлетворенно кивнул:
– Ну вот, хорошо. Посидите пока здесь, я сам обо всем позабочусь. Если бедняге уже ничем нельзя помочь, я вернусь, и мы вместе решим, что делать дальше.
И он ушел. Бандл смотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Прошло пять, десять минут, четверть часа… Да когда же он вернется? Наконец дверь открылась, и на пороге появился доктор Кассел. Бандл сразу бросилось в глаза, что вид у него мрачный и настороженный. Было видно, что он старается скрыть волнение.
– Итак, юная леди, давайте разберемся. Вы говорите, что сбили этого человека. Расскажите, как это произошло?
Бандл постаралась как можно точнее рассказать обо всем.
Доктор выслушал ее очень внимательно.
– Так, значит, наезда не было?
– Нет, я думала, мне удалось объехать его.
– Вы сказали, что он шел, пошатываясь?
– Да, мне показалось, что он был пьян.
– И он появился из-за живой изгороди?
– Мне кажется, где-то там была калитка. Должно быть, он вышел из калитки.
Доктор кивнул, откинулся на спинку кресла и снял пенсне:
– Я абсолютно уверен, что вы отчаянная лихачка и в самое ближайшее время собьете какого-нибудь беднягу, но на этот раз вам удалось этого избежать.
– Но…
– Машина даже не коснулась его. Этого человека застрелили.
Глава 6
Снова Семь циферблатов
Бандл уставилась на доктора. Мир, который сорок минут назад перевернулся вверх дном, медленно возвращался в свое прежнее состояние. Она наконец заговорила, но теперь это уже была не насмерть перепуганная девица, а прежняя Бандл – хладнокровная, энергичная, разумная.
– Как его могли застрелить?
– Как – не знаю, – бесстрастно ответил доктор, – но его застрелили. Он убит пулей из винтовки. Пуля вызвала только внутреннее кровотечение, поэтому вы ничего и не заметили.
Бандл кивнула.
– А вот кто это сделал? Вы видели кого-нибудь поблизости?
Бандл покачала головой.
– Странно, – сказал доктор. – Если бы это был несчастный случай, то виновник прибежал бы на помощь.., если, конечно, он сделал это нечаянно…
– Нет, на дороге никого не было.
– Должно быть, бедняга убегал и пуля настигла его как раз у калитки, поэтому-то он и шатался, точно пьяный. Вы не слышали выстрела?
Бандл снова покачала головой:
– Да я и не могла его услышать из-за шума мотора.
– Верно. А он ничего не сказал перед смертью?
– Пробормотал несколько слов.
– Они не могут нам помочь?
– Да нет, он хотел что-то передать своему другу. Ах, вспомнила, он упомянул Семь Циферблатов.
– Гм-м, – промычал доктор Кассел. – Маловероятно для человека его круга. Может быть, убийца из этого района? Ладно, не будем пока об этом. Положитесь на меня, я извещу полицию. Скажите только ваше имя и адрес, поскольку полиция наверняка захочет с вами поговорить. А самое лучшее заехать в участок вместе.
И они отправились туда в машине Бандл. Инспектор был весьма сдержан. Судя по всему, имя и адрес Бандл внушали ему благоговейный страх, и он очень осторожно расспросил ее о происшедшем.
– Да это наверняка местные хулиганы! Больше некому! Какая жестокость! Стреляют в птиц, не думая, что кто-то может оказаться поблизости!
Доктору такая версия показалась совершенно неубедительной, но спорить он не стал – не имело смысла, – скорее всего дело будет передано в руки более опытного человека.
– Имя покойного? – спросил сержант, послюнявив карандаш.
– При осмотре я обнаружил визитную карточку. Его зовут Роналд Деверукс, проживает в Олбани.
Бандл наморщила лоб. Имя Роналда Деверукса показалось ей знакомым, она точно слышала его раньше.
И только на полпути в Чимниз она вспомнила. Конечно! Это же Ронни Деверукс, коллега Билла по Министерству иностранных дел.
Они работали вместе – Билл, Ронни и… Джералд Уэйд. От неожиданности Бандл чуть не врезалась в придорожную изгородь. Сначала Джерри Уэйд, затем Ронни Деверукс. Смерть Джерри Уэйда еще можно приписать несчастному случаю, но за гибелью Ронни Деверукса, безусловно, кроется что-то зловещее.
И тут Бандл осенило: Семь Циферблатов! Эти слова произнес умирающий, и они же были в предсмертном письме Джералда Уэйда. И еще кто-то упоминал Семь Циферблатов, но кто и в связи с чем, она никак не могла вспомнить.
Размышляя обо всем этом, она так медленно въехала в ворота, что, если бы не знаменитая “испано”, никто не подумал бы, что это Бандл. Оставив машину в гараже, она пошла разыскивать отца.
Лорд Кейтерэм, погруженный в блаженное созерцание каталога очередной распродажи редких изданий, был несказанно удивлен, увидев перед собой Бандл.
– Даже ты, – воскликнул он, – не могла бы за это время доехать до Лондона и вернуться обратно!
– Я не была в Лондоне. Я сбила человека.
– Что?
– Ну, то есть на самом деле он погиб от пули.
– Как это его угораздило?
– Не знаю уж как, но угораздило.
– А за что ты его застрелила?
– Это не я.
– В людей стрелять нельзя, Бандл. Нельзя. – В голосе лорда Кейтерэма слышались едва уловимые потки сожаления. – Хотя многие этого очень даже заслуживают. Согласен, но все равно – в конечном счете это приводит только к лишним хлопотам.
– Да говорю же тебе: я не стреляла.
– А кто?
– Неизвестно.
– Чепуха, – решительно возразил лорд Кейтерэм. – Не мог же человек сам себя сбить и застрелить – кто-то же должен был это сделать.
– Его не сбивали.
– Ты же вроде бы сказала, что сбила его.
– Я сказала, мне показалось, что я сбила.
– Наверное, шина лопнула, – предположил лорд. – Звучит как выстрел. По крайней мере, так пишут в детективах.
– Папа, иногда ты решительно невыносим. Зачем ты строишь из себя чучело с куриными мозгами?
– Ничего я не строю, – обиделся лорд Кейтерэм. – Ты врываешься, несешь какую-то чушь о том, как кого-то там вначале переехали, а потом еще и застрелили.., а я каким-то чудом должен разобраться во всей этой абракадабре.
Бандл устало вздохнула.
– Ладно. Постараюсь разложить тебе все по полочкам. Закончив свое повествование, она, с сомнением глядя на отца, спросила:
– Ну, теперь понял?
– Теперь, да. Я все прекрасно понял. Мне тебя очень жаль. Что тебе пришлось перенести! Говорил я тебе: человек, который ищет неприятностей на свою голову, как правило, их находит. Увы, я был недалек от истины. Слава Богу, – лорд Кейтерэм слегка поежился, – у меня хватило ума остаться дома. – Он снова потянулся к каталогу.
– Отец, Семь Циферблатов, это где?
– Наверное, где-нибудь в Ист-Энде. Я часто видел автобусы с такими табличками – или, может, это были Семь Сестер? Сам я там никогда не бывал, и слава Богу. Думаю, это не то место, где можно чувствовать себя спокойно. Но послушай, как ни странно, я недавно где-то слышал это название. Не помню, правда, в связи с чем.
– Ты знаком с Джимми Тесиджером? Лорд Кейтерэм уже успел вновь погрузиться в приятное созерцание каталога. Воспоминания о Семи Циферблатах потребовали от него колоссальных интеллектуальных усилий. Выдержать такое напряжение второй раз подряд он был явно не способен.
– Тесиджер, – рассеянно пробормотал он, – Тесиджер. Он что, из йоркширских Тесиджеров?
– Вот это я и хочу узнать. Сосредоточься, папа. Это очень важно.
Лорд Кейтерэм изо всех сил старался изобразить на лице работу мысли, по возможности не обременяя при этом ум.
– Определенно есть йоркширские Тесиджеры, – серьезно изрек он. – И, если я не ошибаюсь, есть девонширские Тесиджеры. Кстати, твоя тетушка Седина была замужем за Тесиджером.
– Папа, но что мне-то с того? Лорд Кейтерэм усмехнулся.
– Насколько я помню, ей тоже с того ничего хорошего не было.
– Нет, это невозможно, – нетерпеливо сказала Бандл. – Лучше спрошу у Билла.
– Правильно, голубушка, – рассеянно пробормотал лорд Кейтерэм, переворачивая страницу каталога. – Это ты хорошо придумала. Все верно. Так и надо.
Бандл встала и раздраженно вздохнула.
– И почему я как следует не запомнила, что там было в этом письме, – размышляла она вслух. – “Эта шутка с Семью Циферблатами обернулась делом нешуточным”.., была там, по-моему, такая фраза.
Лорд Кейтерэм вдруг встрепенулся и поднял голову от своего каталога.
– Семь Циферблатов? – переспросил он. – Ну, конечно, я вспомнил.
– Что ты вспомнил?
– Вспомнил, где я это слышал. Был тут Джордж Ломакс. Тредуелл сплоховал и впустил его. Он ехал в Лондон. На будущей неделе собирается учинить у себя в Аббатстве очередной политический прием, а тут это предостерегающее письмо.
– Что за письмо?
– Ну, точно я не знаю, в детали он не вдавался. Что-то вроде: “Остерегайтесь, вас ждут неприятности”. И все в таком духе. А отправлено оно из Семи Циферблатов. Это я точно запомнил. Ломакс ехал с письмом в Скотленд-Ярд. Ну, ты же знаешь Джорджа…
Бандл кивнула. Она очень хорошо знала члена Кабинета министров, бессменного государственного секретаря Ее Величества по иностранным делам Джорджа Ломакса, которого мало кто любил из-за его дурной привычки цитировать в разговоре собственные парламентские речи. За свои выпученные глаза и налитое кровью апоплексическое лицо он получил кличку “Индюк”, которую чаще и охотнее других употреблял его личный секретарь Билл Эверсли.
– Скажи, папа, а что говорил Индюк о смерти Джералда Уэйда?
– Ничего. Вообще даже не заикался. Между прочим, мог хотя бы посочувствовать.
Бандл задумалась. Она пыталась точно вспомнить ту фразу из письма, которое она отослала Лорен Уэйд, и все гадала, как выглядит эта девушка, кто она такая? Почему Джералд Уэйд был к ней так привязан? Чем больше она над этим размышляла, тем яснее ей становилось, что это послание мало походило на обычное письмо брата к сестре.
– Ты, кажется, говорил, что эта девица Уэйд – сводная сестра Джерри? – спросила она вдруг.
– Как его могли застрелить?
– Как – не знаю, – бесстрастно ответил доктор, – но его застрелили. Он убит пулей из винтовки. Пуля вызвала только внутреннее кровотечение, поэтому вы ничего и не заметили.
Бандл кивнула.
– А вот кто это сделал? Вы видели кого-нибудь поблизости?
Бандл покачала головой.
– Странно, – сказал доктор. – Если бы это был несчастный случай, то виновник прибежал бы на помощь.., если, конечно, он сделал это нечаянно…
– Нет, на дороге никого не было.
– Должно быть, бедняга убегал и пуля настигла его как раз у калитки, поэтому-то он и шатался, точно пьяный. Вы не слышали выстрела?
Бандл снова покачала головой:
– Да я и не могла его услышать из-за шума мотора.
– Верно. А он ничего не сказал перед смертью?
– Пробормотал несколько слов.
– Они не могут нам помочь?
– Да нет, он хотел что-то передать своему другу. Ах, вспомнила, он упомянул Семь Циферблатов.
– Гм-м, – промычал доктор Кассел. – Маловероятно для человека его круга. Может быть, убийца из этого района? Ладно, не будем пока об этом. Положитесь на меня, я извещу полицию. Скажите только ваше имя и адрес, поскольку полиция наверняка захочет с вами поговорить. А самое лучшее заехать в участок вместе.
И они отправились туда в машине Бандл. Инспектор был весьма сдержан. Судя по всему, имя и адрес Бандл внушали ему благоговейный страх, и он очень осторожно расспросил ее о происшедшем.
– Да это наверняка местные хулиганы! Больше некому! Какая жестокость! Стреляют в птиц, не думая, что кто-то может оказаться поблизости!
Доктору такая версия показалась совершенно неубедительной, но спорить он не стал – не имело смысла, – скорее всего дело будет передано в руки более опытного человека.
– Имя покойного? – спросил сержант, послюнявив карандаш.
– При осмотре я обнаружил визитную карточку. Его зовут Роналд Деверукс, проживает в Олбани.
Бандл наморщила лоб. Имя Роналда Деверукса показалось ей знакомым, она точно слышала его раньше.
И только на полпути в Чимниз она вспомнила. Конечно! Это же Ронни Деверукс, коллега Билла по Министерству иностранных дел.
Они работали вместе – Билл, Ронни и… Джералд Уэйд. От неожиданности Бандл чуть не врезалась в придорожную изгородь. Сначала Джерри Уэйд, затем Ронни Деверукс. Смерть Джерри Уэйда еще можно приписать несчастному случаю, но за гибелью Ронни Деверукса, безусловно, кроется что-то зловещее.
И тут Бандл осенило: Семь Циферблатов! Эти слова произнес умирающий, и они же были в предсмертном письме Джералда Уэйда. И еще кто-то упоминал Семь Циферблатов, но кто и в связи с чем, она никак не могла вспомнить.
Размышляя обо всем этом, она так медленно въехала в ворота, что, если бы не знаменитая “испано”, никто не подумал бы, что это Бандл. Оставив машину в гараже, она пошла разыскивать отца.
Лорд Кейтерэм, погруженный в блаженное созерцание каталога очередной распродажи редких изданий, был несказанно удивлен, увидев перед собой Бандл.
– Даже ты, – воскликнул он, – не могла бы за это время доехать до Лондона и вернуться обратно!
– Я не была в Лондоне. Я сбила человека.
– Что?
– Ну, то есть на самом деле он погиб от пули.
– Как это его угораздило?
– Не знаю уж как, но угораздило.
– А за что ты его застрелила?
– Это не я.
– В людей стрелять нельзя, Бандл. Нельзя. – В голосе лорда Кейтерэма слышались едва уловимые потки сожаления. – Хотя многие этого очень даже заслуживают. Согласен, но все равно – в конечном счете это приводит только к лишним хлопотам.
– Да говорю же тебе: я не стреляла.
– А кто?
– Неизвестно.
– Чепуха, – решительно возразил лорд Кейтерэм. – Не мог же человек сам себя сбить и застрелить – кто-то же должен был это сделать.
– Его не сбивали.
– Ты же вроде бы сказала, что сбила его.
– Я сказала, мне показалось, что я сбила.
– Наверное, шина лопнула, – предположил лорд. – Звучит как выстрел. По крайней мере, так пишут в детективах.
– Папа, иногда ты решительно невыносим. Зачем ты строишь из себя чучело с куриными мозгами?
– Ничего я не строю, – обиделся лорд Кейтерэм. – Ты врываешься, несешь какую-то чушь о том, как кого-то там вначале переехали, а потом еще и застрелили.., а я каким-то чудом должен разобраться во всей этой абракадабре.
Бандл устало вздохнула.
– Ладно. Постараюсь разложить тебе все по полочкам. Закончив свое повествование, она, с сомнением глядя на отца, спросила:
– Ну, теперь понял?
– Теперь, да. Я все прекрасно понял. Мне тебя очень жаль. Что тебе пришлось перенести! Говорил я тебе: человек, который ищет неприятностей на свою голову, как правило, их находит. Увы, я был недалек от истины. Слава Богу, – лорд Кейтерэм слегка поежился, – у меня хватило ума остаться дома. – Он снова потянулся к каталогу.
– Отец, Семь Циферблатов, это где?
– Наверное, где-нибудь в Ист-Энде. Я часто видел автобусы с такими табличками – или, может, это были Семь Сестер? Сам я там никогда не бывал, и слава Богу. Думаю, это не то место, где можно чувствовать себя спокойно. Но послушай, как ни странно, я недавно где-то слышал это название. Не помню, правда, в связи с чем.
– Ты знаком с Джимми Тесиджером? Лорд Кейтерэм уже успел вновь погрузиться в приятное созерцание каталога. Воспоминания о Семи Циферблатах потребовали от него колоссальных интеллектуальных усилий. Выдержать такое напряжение второй раз подряд он был явно не способен.
– Тесиджер, – рассеянно пробормотал он, – Тесиджер. Он что, из йоркширских Тесиджеров?
– Вот это я и хочу узнать. Сосредоточься, папа. Это очень важно.
Лорд Кейтерэм изо всех сил старался изобразить на лице работу мысли, по возможности не обременяя при этом ум.
– Определенно есть йоркширские Тесиджеры, – серьезно изрек он. – И, если я не ошибаюсь, есть девонширские Тесиджеры. Кстати, твоя тетушка Седина была замужем за Тесиджером.
– Папа, но что мне-то с того? Лорд Кейтерэм усмехнулся.
– Насколько я помню, ей тоже с того ничего хорошего не было.
– Нет, это невозможно, – нетерпеливо сказала Бандл. – Лучше спрошу у Билла.
– Правильно, голубушка, – рассеянно пробормотал лорд Кейтерэм, переворачивая страницу каталога. – Это ты хорошо придумала. Все верно. Так и надо.
Бандл встала и раздраженно вздохнула.
– И почему я как следует не запомнила, что там было в этом письме, – размышляла она вслух. – “Эта шутка с Семью Циферблатами обернулась делом нешуточным”.., была там, по-моему, такая фраза.
Лорд Кейтерэм вдруг встрепенулся и поднял голову от своего каталога.
– Семь Циферблатов? – переспросил он. – Ну, конечно, я вспомнил.
– Что ты вспомнил?
– Вспомнил, где я это слышал. Был тут Джордж Ломакс. Тредуелл сплоховал и впустил его. Он ехал в Лондон. На будущей неделе собирается учинить у себя в Аббатстве очередной политический прием, а тут это предостерегающее письмо.
– Что за письмо?
– Ну, точно я не знаю, в детали он не вдавался. Что-то вроде: “Остерегайтесь, вас ждут неприятности”. И все в таком духе. А отправлено оно из Семи Циферблатов. Это я точно запомнил. Ломакс ехал с письмом в Скотленд-Ярд. Ну, ты же знаешь Джорджа…
Бандл кивнула. Она очень хорошо знала члена Кабинета министров, бессменного государственного секретаря Ее Величества по иностранным делам Джорджа Ломакса, которого мало кто любил из-за его дурной привычки цитировать в разговоре собственные парламентские речи. За свои выпученные глаза и налитое кровью апоплексическое лицо он получил кличку “Индюк”, которую чаще и охотнее других употреблял его личный секретарь Билл Эверсли.
– Скажи, папа, а что говорил Индюк о смерти Джералда Уэйда?
– Ничего. Вообще даже не заикался. Между прочим, мог хотя бы посочувствовать.
Бандл задумалась. Она пыталась точно вспомнить ту фразу из письма, которое она отослала Лорен Уэйд, и все гадала, как выглядит эта девушка, кто она такая? Почему Джералд Уэйд был к ней так привязан? Чем больше она над этим размышляла, тем яснее ей становилось, что это послание мало походило на обычное письмо брата к сестре.
– Ты, кажется, говорил, что эта девица Уэйд – сводная сестра Джерри? – спросила она вдруг.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента