Кристи Агата. Убийства по алфавиту

Кристи Агата
Убийства по алфавиту

   Агата КРИСТИ
   УБИЙСТВА ПО АЛФАВИТУ
   Анонс
   Роман является общепризнанным шедевром не только из числа романов Агаты Кристи, но и всех детективов "Золотого века".
   На базовую идею Агату Кристи натолкнула цитата из Честертона: "Где умный человек прячет лист? В лесу" ("Сломанная шпага"), вложенная позднее в уста Эркюля Пуаро. Любопытна также конандойловская аллюзия: в одном эпизоде Пуаро пародирует дедуктивный метод Холмса, зато в другом - почти дословно повторяет замечание Холмса в отношении того, как лучше разговаривать с простолюдинами.
   Сюжетная линия "Убийства по алфавиту" стала одним из "бродячих" детективных сюжетов. Ее использовали в своих произведениях такие мастера жанра, как Себастьен Жапризо, Эд Макбейн, Ежи Эдигей.
   Впервые роман вышел в Англии в 1936 г. Существует несколько переводов на русский язык. Данный перевод выполнен В. Орлом и впервые опубликован в книге "Следствие продолжается" - "Московский рабочий", 1990 г.
   Джеймсу Уоттсу, одному из моих самых благодарных читателей
   ПРЕДИСЛОВИЕ
   Капитана Артура Гастингса, кавалера Ордена Британской империи
   В этом повествовании я следовал обычной моей практике: излагал только те события и эпизоды, свидетелем которых был сам. Поэтому некоторые главы написаны от третьего лица.
   Хочу заверить моих читателей, что я могу поручиться за достоверность изложенного в этих главах. Если я и прибег к поэтической вольности, описывая мысли и чувства различных людей, то передал их, по моему мнению, с достаточной точностью. Должен добавить, что они были "авторизованы" моим другом Эркюлем Пуаро.
   В заключение скажу, что, если я слишком подробно описывал некоторые второстепенные человеческие отношения, возникшие вследствие череды загадочных преступлений, это потому, что никогда не следует забывать о человеческой натуре. Когда-то Эркюль Пуаро преподал мне драматический пример того, как преступление порождает романтические чувства.
   Что до раскрытия загадки Эй-би-си <Первые буквы английского алфавита.>, то могу лишь заметить, что, на мой взгляд, Пуаро проявил настоящую гениальность в том, как решил задачу, совершенно не сходную с теми, которые вставали перед ним прежде.
   Глава 1
   Письмо
   В июне 1935 года я на полгода вернулся в Англию с моего ранчо в Южной Америке. Жизнь в Америке сложилась для нас непросто. Вместе со всеми мы страдали от последствий мирового кризиса. В Англии у меня был ряд дел, которые, как мне представлялось, требовали для своего разрешения моего личного присутствия. Моя жена осталась управлять нашим ранчо.
   Стоит ли говорить, что, едва прибыв в Англию, я пустился на поиск моего старого друга - Эркюля Пуаро. Я нашел его - в это время он обитал в современной лондонской квартире - в доме гостиничного типа. Я заявил Пуаро ( и он с этим согласился), что его выбор пал на этот дом исключительно из-за строгих геометрических пропорций здания.
   - Ну, конечно, мой друг, мой дом - воплощение симметрии. Вы не находите?
   Я ответил, что строение, на мой взгляд, чересчур прямоугольное, и, вспомнив старинную шутку, спросил, не обучили ли владельцы этого ультрасовременного дома своих кур нести квадратные яйца.
   Пуаро от души рассмеялся.
   - А, так вы не забыли этой шутки? Увы! Наука пока бессильна, и куры все еще не подчиняются новым веяниям - они по-прежнему несут яйца разных цветов и размеров!
   Я с любовью вглядывался в лицо старого друга. Он выглядел просто превосходно и совершенно не постарел с тех пор, как мы расстались.
   - Вы отлично выглядите, Пуаро, - заметил я. - Совсем не стареете. Собственно, как ни дико это звучит, я бы сказал, что в ваших волосах меньше седины, чем прежде.
   Пуаро ослепительно улыбнулся:
   - Почему же дико? Так оно и есть.
   - Что же, ваши волосы чернеют вместо того, чтобы седеть?
   - Вот именно.
   - Но ведь с научной точки зрения такое невозможно!
   - Напротив.
   - Очень странно. По-моему, это противоречит законам природы.
   - Как всегда, Гастингс, вы умны, но скользите по поверхности. Годы вас не изменили! Вы наблюдаете факты и верно их объясняете, сами того не замечая! Озадаченный, я уставился на Пуаро. Не сказав ни слова, он удалился в спальню и вернулся оттуда с бутылочкой, которую и протянул мне. Все еще ничего не понимая, я взял пузырек в руки. На нем было написано: "Ревивит. Восстанавливает естественный цвет волос. Красителем не является! Пять оттенков: пепельный, каштановый, золотистый, коричневый, черный".
   - Пуаро! - воскликнул я. - Вы краситесь?
   - А, наконец-то вы поняли!
   - Так вот почему ваши волосы стали чернее, чем в прошлый мой приезд!
   - Разумеется.
   - Боже мой! - сказал я, справившись с удивлением. - Надо полагать, когда я приеду в Англию в следующий раз, вы будете носить накладные усы... А может быть, они и сейчас накладные?
   Пуаро скривился. Усы были его слабостью - он чрезвычайно ими гордился. Мои слова задели его за живое.
   - О нет, нет, mon ami <Мой друг (фр.).>. Даст Бог, до накладных усов еще далеко. Подумать только - накладные усы! Quel horreur <Какой ужас! (фр.)>!
   И Пуаро с усилием потянул за усы, чтобы я удостоверился в их подлинности.
   - Ну-с, пока они просто великолепны, - заметил я.
   - N'est-ce pas <Не так ли?>? В Лондоне я не видел усов, равных моим.
   "Есть чем гордиться", - подумал я, но ни за что на свете не сказал бы этого вслух, чтобы не оскорбить моего друга в его лучших чувствах.
   Вместо этого я спросил, продолжает ли он трудиться на своем поприще.
   - Мне известно, - сказал я, - что вы уже давно отошли от дел...
   - C'est vrai <Это правда (фр.).>. И взялся за выращивание тыкв. Но вслед за этим случилось убийство - и я послал тыквы к чертовой бабушке. И вот с тех пор - вам-то, конечно, это уже приходило в голову - я веду себя как примадонна, которая каждый раз дает свой прощальный концерт. И этот прощальный концерт повторяется снова и снова.
   Я засмеялся.
   - По правде сказать, это очень близко к истине. Каждый раз я повторяю: все, хватит. Но нет, появляется что-нибудь новое! И надо признать, друг мой, что отставка мне не по душе. Если серые клеточки не работают, им конец.
   - Ясно, - кивнул я. - Вы заставляете свои серые клеточки трудиться, но умеренно.
   - Вот именно. Я стал разборчив. Теперь Эркюль Пуаро отбирает для себя только самые вершки.
   - И много вам перепало вершков?
   - Pas mal <Немало (фр.).>. Недавно я чудом спасся.
   - От провала?
   - Конечно нет! - Пуаро обиженно посмотрел на меня. - Но меня - Эркюля Пуаро - чуть не уничтожили.
   Я присвистнул.
   - Ловкий преступник?
   - Не столько ловкий, сколько бесшабашный, - ответил Пуаро. - Вот именно - бесшабашный. Но не будем об этом говорить. Знаете, Гастингс, я верю, что вы приносите мне счастье.
   - Вот как? - сказал я. - Каким же образом? Пуаро не дал мне прямого ответа. Он продолжал:
   - Как только я узнал, что вы приедете, я подумал: что-то произойдет. Как в прежние времена, мы выйдем на охоту вдвоем. Но если так, дело должно быть необычным, - он взволнованно зажестикулировал, - recherche.., тонким... fine... <Изысканным.., изящным... (фр.)>.
   В последнее французское слово было вложено все его непереводимое своеобразие.
   - Право, Пуаро, - заметил я, - вы говорите о преступлении, словно заказываете ужин в "Ритце".
   - Между тем как не бывает преступлений по заказу? Вы правы. - Пуаро вздохнул. - Но я верю в везение.., если угодно, в рок. Ваше предназначение - быть рядом и спасать меня от непростительной ошибки.
   - От какой ошибки?
   - От пренебрежения очевидностью. Я обдумал эту фразу, но так и не понял, в чем ее суть.
   - Что же, - наконец спросил я с улыбкой, - преступление века пока вам не подвернулось?
   - Pas encore <Пока нет (фр.).>. Впрочем.., то есть...
   Он умолк и озабоченно нахмурился. Механически он расставил на столе мелкие предметы, которые я невольно сдвинул с их мест.
   - Не знаю, - медленно произнес он.
   Я в недоумении смотрел на него.
   Его лоб был по-прежнему насуплен.
   Внезапно он, решительно кивнув, пересек комнату и подошел к бюро у окна. Стоит ли говорить, что бумаги в бюро были аккуратно рассортированы и разложены по полочкам, так что Пуаро не составляло труда сразу достать оттуда то, что он искал.
   Он неторопливо подошел ко мне с распечатанным письмом в руках. Перечитав письмо, Пуаро передал его мне.
   - Скажите, mon ami, - сказал он, - как вам это покажется?
   Не без любопытства я взял письмо.
   Оно было напечатано на машинке на плотной белой бумаге:
   "Мистер Эркюль Пуаро!
   Вы, кажется, не прочь решать загадки, которые не под силу нашей тупоголовой английской полиции. Посмотрим же, мистер умник, хватит ли у вас ума на этот раз. Возможно, этот орешек будет для вас слишком, крепок. Поинтересуйтесь-ка Эндовером 21 числа сего месяца.
   Примите и проч.
   Эй-би-си".
   Я взглянул на конверт. Адрес тоже был напечатан на машинке.
   - Штемпель западной части Лондона, - сказал Пуаро, когда я стал всматриваться в почтовую марку на конверте. - Итак, ваше мнение?
   Я пожал плечами и отдал ему письмо.
   - Сумасшедший какой-то...
   - И больше вам нечего сказать?
   - Э.., разве это не похоже на сумасшедшего?
   - Похоже, друг мой, похоже.
   Пуаро не шутил. Я с любопытством взглянул на него.
   - Вы к этому относитесь всерьез, Пуаро?
   - Сумасшедших, mon ami, надо принимать всерьез. Сумасшедшие - штука опасная.
   - Да, разумеется, вы правы... Об этом я как-то не подумал... Но, по-моему, это смахивает на какой-то идиотский розыгрыш. Писал небось жизнерадостный болван, к тому же наклюкавшись.
   - Comment? <Как? (фр.)> Наклю... Как вы сказали?
   - Нет, нет, это просто такой оборот. Я хотел сказать, что он надрался. Ах нет, черт возьми, я хотел сказать, что он напился.
   - Merci <Спасибо (фр.).>, Гастингс, выражение "надрался" мне известно. Возможно, за этим письмом действительно ничего больше не кроется...
   - Но вы считаете иначе? - спросил я, почувствовав недовольство в его голосе.
   Пуаро с сомнением покачал головой, но промолчал.
   - Какие шаги вы предприняли? - спросил я.
   - А что тут поделаешь? Я показал письмо Джеппу. Он того же мнения, что и вы.., глупая шутка - именно так он выразился. В Скотленд-Ярд такие письма приходят ежедневно. И мне случалось получать такие...
   - Но к этому письму вы относитесь серьезно?
   Пуаро ответил, подыскивая слова:
   - В этом письме мне что-то не нравится... Гастингс. Что бы я сам об этом ни думал, его тон на меня подействовал.
   - Что же?
   Он опять покачал головой и, взяв письмо, спрятал его обратно в бюро.
   - Если вы серьезно относитесь к этому посланию, вы, наверно, можете что-то предпринять, - сказал я.
   - Воистину вы человек действия! Что же можно предпринять? Полиция графства ознакомлена с письмом, но они тоже не проявили к нему интереса. Отпечатков пальцев на нем нет. Ничто не указывает на личность автора.
   - Значит, дело только в вашем инстинкте?
   - Не в инстинкте, Гастингс. Это неподходящее слово. Дело в моих знаниях, моем опыте - они говорят мне, что в этом письме есть что-то не то.
   Ему не хватило слов, и он заменил их жестом, потом снова покачал головой:
   - Наверное, я делаю из мухи слона. Как бы то ни было, выхода нет, нужно ждать.
   - Двадцать первое - пятница. Если в пятницу в окрестностях Эндовера состоится дерзкое ограбление...
   - Как это меня обрадует!
   - Обрадует? - изумился я.
   Это слово показалось мне совершенно неуместным.
   - Ограбление может поразить, но никак не обрадовать! - возразил я.
   Пуаро пылко покачал головой:
   - Вы заблуждаетесь, друг мой. Вы меня не поняли. Ограбление было бы счастьем, потому что я мог бы не бояться другого...
   - Чего же?
   - Убийства, - ответил Эркюль Пуаро.
   Глава 2
   (Не от лица капитана Гастингса)
   Мистер Элекзандер Бонапарт Сист поднялся со стула и близоруко оглядел свою небогатую комнату. От долгого сидения спина его затекла, и он потянулся - случайный наблюдатель, увидев его в эту минуту, понял бы, что перед ним человек выше среднего роста. Обычно Сист горбился и близоруко щурился, и это создавало обманчивое впечатление.
   Подойдя к поношенному пальто, висевшему на двери, он достал из кармана пальто пачку дешевых сигарет и спички. Закурив, он вернулся к столу, снова сел, взял железнодорожный справочник, заглянул в него, затем принялся изучать напечатанный на машинке список фамилий. Рядом с одной из фамилий в начале списка он поставил галочку.
   Это было в четверг, 20 июня.
   Глава 3
   Эндовер
   Сперва я находился под впечатлением от предчувствий Пуаро по поводу полученного им анонимного письма, но следует признать, что совершенно забыл об этом, когда наконец наступило 21-е, и снова вспомнил о письме, лишь когда моему другу нанес визит старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп. Мы были много лет знакомы с инспектором, и он сердечно приветствовал меня.
   - Ба! - воскликнул он. - Капитан Гастингс собственной персоной. Вернулись домой из этих своих пампасов? Увидел вас рядом с мосье Пуаро, и сразу вспомнились старые деньки. Вы, право, неплохо выглядите. Только макушка слегка поредела, а? Ну, да этого нам всем не избежать. Я тоже лысею.
   Я слегка покривился. Мне казалось, что, тщательно зачесывая волосы на макушку, я полностью закрываю проплешину, на которую намекал Джепп. Однако инспектор, если дело касалось меня, никогда не отличался тактом, и я, сделав хорошую мину, признал, что все мы не молодеем.
   - За исключением мосье Пуаро, - сказал Джепп. - Ему бы рекламировать краску для волос. Вон какую он развел растительность на лице. К тому же на старости лет он стал знаменитостью. Замешан во всех громких делах. Убийства в поездах, убийства в самолетах, убийства в высшем свете - он тут как тут. Удалился от дел и сразу же прославился.
   - Я уже говорил Гастингсу, что похож на примадонну, которая дает один прощальный концерт за другим, - улыбаясь, заметил Пуаро.
   - Не удивлюсь, если вы умрете и потом расследуете собственное дело, хохоча, заявил Джепп. - Отличная идея! Об этом можно написать книгу.
   - Ну, это придется сделать Гастингсу, - ответил Пуаро и подмигнул мне.
   - Ха-ха! Вот смеху-то было бы, - веселился Джепп.
   Мне эта идея не показалась забавной, а шутку я счел безвкусной. Бедняга Пуаро стареет. Вряд ли ему приятны остроты насчет его приближающейся кончины.
   Видимо, мое недовольство было замечено, потому что Джепп переменил тему.
   - Вы слышали, какое анонимное письмо получил мосье Пуаро? - спросил он.
   - Я уже показал его Гастингсу, - сказал мой друг.
   - Да, конечно! - воскликнул я. - Совсем забыл об этом письме. Позвольте, о каком числе там шла речь?
   - О двадцать первом, - ответил Джепп. - Поэтому я и забежал. Двадцать первое было вчера, и я, любопытства ради, позвонил вечером в Эндовер. Конечно, это был розыгрыш. Все там тихо. Мальчишка, разбивший витрину, да пара пьяниц и хулиганов. Так что на этот раз наш бельгийский друг дал маху.
   - Признаться, у меня на душе полегчало, - сказал Пуаро.
   - А вы уж и переполошились! - добродушно заметил Джепп. - Господи, да мы такие письма каждый день пачками получаем. Делать людям нечего, чердак пустой, вот они и пишут. И не со зла вовсе, а ради собственного удовольствия.
   - Глупо было с моей стороны относиться к этому так серьезно, - сказал Пуаро. - Как говорят, лучше синица в руке, чем пальцем в небо.
   - Вы перепутали журавля с пальцем, - сказал Джепп.
   - Pardon? <Простите? (фр.)>.
   - Ничего-ничего. Просто две разные пословицы. Ну, мне пора. У меня еще дельце тут за углом - надо забрать краденые драгоценности. Я просто зашел по пути, чтобы вы не волновались. Жаль заставлять серые клеточки работать вхолостую.
   Сказав это и расхохотавшись, Джепп удалился.
   - Он не меняется, наш старина Джепп, - заметил Пуаро.
   - Джепп сильно постарел, - ответил я и мстительно добавил:
   - Седой как лунь. Кашлянув, Пуаро произнес:
   - Знаете, Гастингс, существует такое приспособление.., мой парикмахер очень ловко их делает.., вы надеваете эту штуку на голову, а сверху зачесываете собственные волосы.., это, видите ли, не парик, но...
   - Пуаро, - взревел я, - запомните раз и навсегда: чертовы изобретения вашего треклятого парикмахера мне ни к чему. Чем вам не нравится моя голова?
   - Нравится.., очень нравится...
   - Разве я лысею?
   - Нет, конечно нет!
   - В Южной Америке жаркое лето, вот волосы и редеют немножко. Надо купить здесь приличное средство для укрепления волос.
   - Precisement <Именно (фр.).>.
   - И как бы там ни было, Джеппу какое до этого дело? Он всегда был грубоват. Человек без всякого чувства юмора. Из тех, кто смеется, когда другие садятся мимо стула.
   - В таких случаях многие смеются.
   - Но это глупо!
   - Разумеется, глупо, - с точки зрения того, кто собирался на этот стул сесть.
   - Ну да ладно, - сказал я, совладав с собой (надо признать, что я становлюсь обидчив, когда дело касается моих волос). - Увы, но дело с анонимным письмом закончилось ничем.
   - Да, тут я ошибся. Мне почудилось, что дело пахнет жареным, а оказалось просто глупость. Увы, я старею и становлюсь подозрительным, как слепой сторожевой пес, который рычит на всех и вся.
   - Если мы снова будем сотрудничать, нам стоит поискать "вершков" в другом месте, - смеясь, заметил я.
   - Помните, что вы говорили? Если бы преступление можно было заказывать как ужин, чтобы вы выбрали?
   Я ответил шуткой на шутку:
   - Позвольте поразмыслить. Поглядим в меню. Ограбление? Дело фальшивомонетчиков? Пожалуй, нет. Слишком пресно. Я выбираю убийство, кровавое убийство.., разумеется, с подобающим гарниром.
   - Естественно. И с hors d'oeuvres <Закусками (фр.).>.
   - Кто будет жертвой - мужчина или женщина? Мужчина лучше. Какая-нибудь большая шишка. Американский миллионер. Премьер-министр. Владелец газетного концерна. Место преступления... Почему бы по традиции не выбрать библиотеку? Она создает великолепную атмосферу. Да, орудие убийства! Согласен на экзотический изогнутый кинжал.., а можно и какое-нибудь тупое орудие.., резной каменный божок...
   Пуаро вздохнул.
   - Наконец, - сказал я, - существуют яды.., но это всегда так сложно. Или револьвер - эхо выстрела раздается в ночи. К этому нужно добавить одну-другую красивую девушку...
   - Шатенку, - пробормотал мой друг.
   - Вспомнили вашу старую шутку? На одну из девушек, разумеется, падет несправедливое подозрение.., она к тому же поссорится со своим молодым человеком. Кроме нее, конечно, будут и другие подозреваемые.., пожилая женщина.., роковая брюнетка.., какие-нибудь друзья или соперники убитого.., тихая секретарша - темная лошадка.., и добродушный грубоватый мужчина.., и еще пара слуг, получивших расчет, или лесник, или еще кто-то в этом роде.., и болван-детектив вроде нашего Джеппа.., и еще.., вроде бы все.
   - Так вот как вы себе представляете "вершки"?
   - Вы, кажется, не согласны?
   Пуаро окинул меня печальным взглядом.
   - Вы сделали отличную выжимку из всех детективов, которые когда-либо были написаны.
   - Ну хорошо, - сказал я. - А что бы вы заказали?
   Пуаро закрыл глаза и откинулся в кресле. Из его уст полилось мурлыканье:
   - Простое преступление. Преступление без осложнений. Спокойное домашнее преступление... Хладнокровное и очень intime <Интимное (фр).>.
   - Как это преступление может быть intime?
   - Положим, - прошептал Пуаро, - четверо садятся за бридж, а пятый, лишний, усаживается в кресло у камина. Вечер кончается, и человека у камина находят мертвым. Один из четырех, объявив "пас", подошел и убил его, а остальные, сосредоточившись на игре, этого не заметили. Вот это убийство! Кто из четверых виновен?
   - Ну, - сказал я, - мне это вовсе не кажется интересным.
   Пуаро взглянул на меня с упреком.
   - Не кажется, потому что нет ни экзотических кинжалов, ни шантажа, ни изумруда, служившего глазом идолу, ни восточных ядов, от которых не остается следов. Вы склонны к мелодраме, Гастингс. Вам подавай не убийство, а целую серию убийств.
   - Признаюсь, - ответил я, - что второе убийство в романе часто оживляет события. Если преступление совершено в первой главе и приходится вникать в алиби всех героев до предпоследней страницы книги, это может надоесть.
   Зазвонил телефон, и Пуаро снял трубку.
   - Алло, - произнес он, - алло! Да, это Эркюль Пуаро.
   Минуту-другую он слушал молча, потом я заметил, как лицо его изменилось. Реплики Пуаро были коротки и отрывочны.
   - Mais oui <Ну, да... (фр.)>...
   - Да, конечно...
   - Нет, мы приедем...
   - Разумеется...
   - Возможно, вы правы...
   - Да, я его прихвачу. Итак, a tout a Theure <До скорого свидания... (фр.)>.
   Он положил трубку и подошел ко мне:
   - Гастингс, это звонил Джепп.
   - И что же?
   - Он только что вернулся в Скотленд-Ярд. Ему звонили из Эндовера...
   - Из Эндовера? - в волнении воскликнул я. Пуаро неторопливо произнес:
   - Нашли мертвой пожилую женщину. Ее фамилия Эшер. Она держала табачную лавочку.
   Тут я несколько приуныл. Услышав про Эндовер, я было заинтересовался, но теперь испытал разочарование. Я ожидал чего-то фантастического.., из ряда вон выходящего. Между тем убийство старухи, хозяйки табачной лавочки, едва ли могло увлечь.
   Так же неторопливо и серьезно Пуаро продолжал:
   - Эндоверская полиция полагает, что установила виновного...
   Я ощутил прилив разочарования.
   - Выяснилось, что женщина была в плохих отношениях с мужем. Он пьет, и ужиться с ним нелегко. Он не раз угрожал убить ее. Однако, - продолжал Пуаро, - ввиду всего случившегося полиция хочет еще раз взглянуть на полученное мною анонимное письмо. Я сказал, что мы с вами немедленно выезжаем в Эндовер.
   Мое настроение слегка улучшилось. В конце концов, как ни ничтожно это преступление, это все-таки преступление, а я уже давно не имел никакого дела ни с преступлениями, ни с преступниками.
   Я не прислушался к тому, что далее сказал Пуаро. Лишь позже я вспомнил эту фразу и оценил ее значение.
   - Началось, - сказал Эркюль Пуаро.
   Глава 4
   Миссис Эшер
   В Эндовере нас встречал инспектор Глен, высокий блондин с приятной улыбкой.
   Точности ради я, пожалуй, коротко изложу фактическую сторону дела.
   Факт преступления был обнаружен констеблем Довером в час пополуночи, то есть уже двадцать второго. Патрулируя по городу, он подергал дверь лавки, увидел, что она не заперта, и вошел, причем сперва ему показалось, что в лавке никого нет. Подняв фонарь над прилавком, он, однако, заметил скрюченное тело старой женщины. Когда на место прибыл полицейский врач, выяснилось, что женщину ударили по затылку тяжелым предметом, возможно, в то время, как она брала пачку сигарет с полки за прилавком. Смерть, видимо, наступила семь - девять часов назад.
   - Но нам удалось установить время убийства еще точнее, - пояснил инспектор. - Мы нашли человека, который заходил в лавку купить табаку в семнадцать тридцать. А другой человек, зайдя в лавку, увидел, что там никого нет, - так он подумал, - в пять минут седьмого. Значит, убийство совершено между семнадцатью тридцатью и восемнадцатью пятью. Пока мне не удалось найти свидетелей, видевших этого Эшера поблизости, но пока еще не поздно. В девять он сидел в "Трех коронах" и уже изрядно выпил. Когда мы его разыщем, то задержим его как подозреваемого.
   - Он неприятный субъект, инспектор? - спросил Пуаро.
   - Хорошего в нем мало.
   - Он не жил с женой?
   - Да, они несколько лет как расстались. Эшер - немец. Одно время он служил официантом, но пристрастился к выпивке и потерял работу. Его жена понемногу подрабатывала в прислугах. Под конец была кухаркой и экономкой у одной старой леди, мисс Розы. Она отдавала мужу на прожитье большую часть своих заработков, но тот вечно напивался, являлся в дома, где она служила, и устраивал ей сцены. Потому-то она и устроилась к мисс Розе - в имении в трех милях от Эндовера, там глушь. Мужу до нее не так просто стало добираться. Когда мисс Роза умерла, она оставила миссис Эшер кое-что в наследство, тут-то убитая и открыла табачную лавку.., по правде сказать, лавчонку.., дешевые сигареты, кое-какие газеты.., немудреный товар. Дела у нее шли кое-как. То и дело заявлялся Эшер, устраивал ей скандалы, а она откупалась от него подачками. Да каждую неделю выплачивала ему по пятнадцать шиллингов.
   - Дети у них есть? - спросил Пуаро.
   - Нет. Есть племянница. Она служит под Овертоном. Серьезная девица.
   - Так вы говорите, Эшер имел обыкновение угрожать жене?
   - Так точно.
   Напьется и безобразничает - ругается и кричит, что проломит ей голову. Трудно ей жилось.
   - Сколько ей было лет?
   - Под шестьдесят... Работящая, ношенная женщина!
   Пуаро серьезно спросил:
   - Вы полагаете, инспектор, что преступление совершил Эшер?
   Инспектор неуверенно покашлял.
   - Решать пока преждевременно, мосье Пуаро, но я хотел бы, чтобы сам Франц Эшер рассказал нам, как он провел вчерашний вечер. Если он даст удовлетворительные объяснения - ладно. Если же нет...
   И инспектор многозначительно замолчал.
   - Из лавки ничего не пропало?
   - Нет. Деньги в кассе целы. Никаких признаков ограбления.
   - Вы думаете, что Эшер явился в лавку пьяным, начал оскорблять жену и в конце концов нанес ей удар?
   - Это кажется самым вероятным объяснением. Но, по совести сказать, сэр, я бы хотел еще раз взглянуть на странное письмо, которое вы получили. Как знать, может быть, его написал Эшер.
   Пуаро достал письмо. Инспектор прочел его и нахмурился.
   - На Эшера непохоже, - сказал он наконец. - Едва ли Эшер назвал бы английскую полицию "нашей".., если только он тут не схитрил.., а на это у него вряд ли хватило бы ума. Потом он не человек - сущая развалина. Руки у него трясутся - куда ему написать такое аккуратное письмо! К тому же и бумага и конверт - хорошего качества. Странно, что в письме упоминается двадцать первое июня. Конечно, это может быть совпадением...