Кристин Лестер. Девушка в полосатом шарфе

Кристин Лестер
Девушка в полосатом шарфе

1

   А началось все с дурацких яблок. В тот злосчастный день Кира возвращалась на автобусе из маленького летнего домика под Нимбурком к себе в Прагу. В огромной холщовой сумке, тяжело оттягивавшей руку, лежало двадцать килограммов яблок и немного ее личных вещей, которые она брала с собой на выходные к маме. Может, яблок было и не двадцать килограммов, а больше, потому что ручки у сумки трещали уже при посадке в автобус, а на ее коричневом полотняном боку, еще выходя из дома, Кира прочла: «Внимание! Выдерживает не более 20 килограммов!». Вот так. Сумка была, прямо сказать, тяжеленная, но главное – неудобная. И зачем мама всучила ей столько яблок, если их продают на каждом углу буквально за копейки? И зачем она поехала этим автобусом, а не подождала папу с машиной? И почему, как назло, никто из друзей не берет трубку, а аккумулятор в мобильном – на последнем издыхании, а ей с вокзала не на чем ехать домой, а денег на такси нет, а сестра тоже куда-то загадочно пропала, а…
   – Девушка, а вы не знаете, во сколько мы будем в Праге? – вдруг подала голос седенькая благообразная старушка справа от нее, и Кира нахмурилась, недовольная, что ее отвлекли от размышлений.
   – Не знаю.
   – А сейчас мы что проезжаем?
   – Не имею понятия.
   – А во сколько мы выехали?
   – На билете должно быть написано.
   – Ах, я потеряла свой билет. А можно посмотреть ваш?
   – Можно.
   Кира подала свой измятый билет, и старушка принялась изучать его, чуть ли не водя носом. Наверное, плохо видит! – подумала Кира и протянула руку, чтобы взять обратно клочок бумаги:
   – Дайте, я посмотрю! Вам, наверное, плохо видно?
   – Да нет, нормально. А вы заметили, что у вас тринадцатое место?
   – Заметила… то есть не заметила. – Кира растерянно посмотрела на свою соседку.
   – Ведь это несчастливое число.
   – Я как-то об этом не подумала.
   – А еще у вас серийный номер билета 1313.
   Кира слегка разозлилась:
   – Какая разница?
   – Мне кажется, стоит обращать внимание на такие вещи, когда покупаешь билет.
   – Глупости.
   – Ничего не глупости! – Старушка слегка надулась. – Я вот никогда не беру билеты с такими номерами. А еще у меня несчастливые числа 6 и 9. А один раз я даже…
   – Все это чрезвычайно интересно, только зачем вы мне это говорите?
   – Как зачем? Чтобы предостеречь.
   – От чего?
   – От невезений.
   – А может, у меня число 13 счастливое?
   – Нет. Оно у вас, как у всех нормальных людей, несчастливое.
   – С чего вы взяли?
   – Вы испугались, когда я показала вам билет. Вы вздрогнули.
   – Просто это было очень неожиданно… Просто…
   – А у вас мобильный сдох.
   – Ой! – Кира машинально глянула на телефон, понажимала на кнопки, но экран был черен и пуст. Мобильный действительно сдох. А зарядка ждала ее в Праге.
   – Вот видите? Что я вам говорила? А у меня, кстати, есть с собой зарядное устройство, и оно подойдет к вашему телефону.
   – Да что вы говорите?! – буркнула в сердцах Кира.
   – Да-да, берите. За соседними креслами есть розетка… Вы ж всю дорогу кнопки жмете, значит, вам надо срочно до кого-то дозвониться. Ну, милочка, соглашайтесь, не то я передумаю!
   Кира отнесла телефон на соседние сиденья, которые никто не занимал, и оставила там. На секунду у нее мелькнула мысль, что можно и самой пересесть подальше от докучливой соседки, но теперь она чувствовала себя обязанной. За услугу полагалось оказать ответную услугу, а старушке, видимо, больше всего на свете хотелось поболтать.
   – Ну что, поставили?
   – Поставила. Спасибо.
   – Ну, как зарядится, так и спасибо скажете. А сейчас пока рано. Расскажите о себе. Чем вы занимаетесь?
   – Я экономист.
   – Интересно.
   – Вы считаете, это интересно?
   – Нет. Но глядя на вашу внешность, я бы сказала… м-м-м… что вы какая-нибудь художница или, например, журналист… В общем, человек творческой профессии. Экономисты так не одеваются.
   – На самом деле все одеваются так, как хотят.
   Старушка еще раз с интересом прошлась взглядом по одежде Киры. Та невольно убрала ноги в «солдатских» ботинках под сиденье и натянула юбку пониже на колени, чтобы прикрыть вызывающе-яркие, почти детские полосатые колготки. Не удалось… Она поежилась под проницательным старушкиным взором и бессознательно засунула руки в карманы. Короткое серое пальто и беретка – тоже разноцветная, словно деревенский домотканый коврик – венчали ее наряд. Из-под оранжево-бирюзовых полосок, окружавших макушку, в разные стороны торчали жесткие темные волосы. Она никогда не умела уложить их как надо, и поэтому прическа – вопреки всем шапкам и капюшонам – получалась очень пышная и бесформенная.
   Впервые Кира вдруг усомнилась: а может, она и впрямь одета слишком неуклюже для своих двадцати пяти лет? Вот младшая сестренка, та – другое дело. Она всегда одевалась так, что комар носа не подточит: и дорого, и элегантно, только из-за этого казалась старше лет на пять. Их часто путали: кто старшая, а кто – младшая.
   – Да, экономисты не носят такой одежды, это точно.
   – А я ношу.
   – Вам нравится?
   – Очень.
   – Хорошо. Тогда меня зовут пани Ижек.
   – Замечательно. Тогда меня – Кира.
   Старушка усмехнулась:
   – Кира?
   – Да. А что такого?
   Пани Ижек еще раз удивленно мотнула головой.
   – Ничего. Вы ведь очень самостоятельная девушка, Кира?
   – Почему вы так решили? – Кира покосилась на свободное сиденье, но телефон показывал только индикатор зарядки, и – ни одного пропущенного звонка. Неужели никто не отзовется на ее отчаянные послания? Ведь она предупредила почти десять человек о том, что ее надо встретить!..
   – Так вы считаете себя самостоятельной?
   – Не знаю. Наверное. Я рано ушла от родителей и живу отдельно с тех пор, как окончила школу.
   – А к кому едете сейчас?
   – К себе. Мы все живем в Праге. И я, и сестра, и родители. В Нимбурке у нас просто летний домик, где папа и мама проводят почти все лето.
   Пани Ижек кивнула на сумку:
   – Яблоки?
   – Да, – тяжело выдавила Кира. – Даже не знаю, как их везти домой. Друзья с машинами как в воду канули.
   – Наймите такси.
   – Да-да, спасибо. Я как-то сразу не догадалась.
   Кира покосилась на нее: если сказать, что на такси нет денег, пани Ижек, скорее всего, попытается их предложить. Это будет уже чересчур.
   – А вот я была… ах, кем я только не была! – мечтательно зевнув, протянула старушка.
   – Например?
   – Я, представляете, Кира, даже стюардессой успела поработать.
   – Да вы что!
   – Ага. Только недолго. Муж не разрешил. Первый муж у меня был ревнивый…
   Кира тактично промолчала. Пани Ижек, несмотря на весьма преклонный возраст, вполне еще могла похвастаться следами былой красоты, так что Кира поверила сразу. Она была сухая, как жердь, высокая (что было заметно даже в сидячем положении) и жилистая. Но лицо сохранило живость, и в глазах мадам Ижек был какой-то совсем не старческий блеск. Надо же… Первый муж. Интересно, при такой-то внешности сколько их было: три, четыре?
   – У вас это все еще впереди… – словно прочитав ее мысли, махнула рукой пани Ижек. – И первый муж, и второй… Вы такая юная… Вам, простите, сколько лет?
   – Двадцать пять.
   – О, подходяще.
   – Для чего?
   – А может, я вас хочу просватать.
   – За кого? – опешила Кира.
   – Например, за своего внука.
   У Киры пропал дар речи.
   – Да не бойтесь вы! Я пошутила. Хотя у меня действительно есть внук. Он очень хороший мальчик. Уже почти вырос.
   – Да? И где он учится?
   – А он не учится. Он уже работает. Ему на один годик больше, чем вам.
   – Ах, на годик!
   – Да, на годик! Так что могу познакомить. Раньше он работал на кабельном телевидении.
   – Замечательно. Он еще и телезвезда!
   – Конечно. Завидный жених.
   – Небось, еще и красавец?
   – Залюбуетесь!
   – О! Наверное, и денег много?
   – А как же?
   – А он не избалован женским вниманием? А то я – очень скромная.
   – Ну хватит вам. Я же пошутила.
   – Нет, отчего же? – Кира помотала головой. – Вы меня заинтриговали!.. Нет уж, давайте! Давайте немедленно знакомьте меня с ним! А то моя сестра меня скоро запилит.
   Старушка участливо смотрела на нее:
   – Она тоже носит разноцветные чулки и работает… бухгалтером?
   – Нет. Она носит костюмы от Валентино, туфли на высоких каблуках и работает дизайнером.
   – Вот те раз! А вы в своих полосочках – экономист.
   – Жизнь – странная штука.
   – А на сколько лет она вас моложе?
   – На два года.
   – Так за что же она вас пилит?
   – Хочет, чтобы я побыстрее образумилась, сняла вот эти полосочки и вышла замуж.
   – А есть за кого?
   – Кроме вашего внука на примете никого нет, – улыбнулась Кира.
   – Ага. Ага. Ну что ж… А, кстати, кому вы названиваете?
   – Всем. Кто мог бы меня встретить. Просто я…
   Нет, все равно про деньги на такси говорить нельзя! Кира заставила себя замолчать.
   – А зачем вам так много яблок?
   – Мама дала. Хотя не вижу в этом смысла. Ими и так завален весь город.
   – Почему вы не видите смысла в этом испытании?
   – Вы считаете, что тащить на себе двадцать килограммов через весь город – испытание, в котором я должна увидеть какой-то смысл?
   – Нет. Это как раз отвратительно. Я, например, в своей жизни никогда не поднимала больше трех килограмм. Даже грудных детей на руках всегда таскали мужья.
   – Всех?
   – Всех!
   – Сколько же их у вас?
   – У меня их было трое.
   – Детей?
   – И тех, и других. От каждого по одному мальчику.
   – Гениально!
   – Что именно? Что я не позволяла этим мужланам себя эксплуатировать?
   – Нет. Ваш генофонд.
   – Я тоже им горжусь. Теперь у меня четверо внуков и двое правнуков.
   – Вот это да!
   – Я просто успела женить только одного внука, поэтому правнуков так мало.
   – Тоже мальчики?
   – Исключительно. У нас рождаются только мальчики. Все женщины в роду являются пришлыми.
   – То есть?
   – То есть, если один из моих внуков женится на вас… Чисто теоретически… То вы, конечно, внесете лепту в наш род, но… уверена, что тоже увеличите его на нескольких мальчиков.
   – А вдруг я окажусь сильней и рожу девочку?
   – Это исключено. Наши гены побеждают уже в третьем колене. Но мы отвлеклись. Мы говорили об испытании.
   – О каком?
   – Яблоками. Оно касается не вас, а ваших друзей.
   – Друзей?
   – Они у вас есть?
   – Да. Очень много.
   – Нет, я говорю о настоящих друзьях. Это большая редкость. Хорошо, если у человека есть хотя бы один. А вы говорите – много.
   – Тогда – не знаю.
   – А вы подумайте. Яблоки – как раз хороший повод отсортировать настоящих друзей от приятелей, которым до вас нет никакого дела. Именно это я и называю испытанием.
   – Да? – глупо моргая, переспросила Кира. – Тогда что же получается… Я же им всем сообщения посылала. И даже сестре.
   – Ну-ну? И что это значит?
   – Получается… у меня совсем нет друзей? – Кира растерянно смотрела на нее.
   Старушка вдруг сменила тон и стала умиротворяюще ласковой:
   – Ну полно вам. Еще рано делать выводы. Вы еще не добрались до вокзала… Кстати, да. Мы подъезжаем.
   – Вот именно. И никто не позвонил. Даже Петра.
   – Сестра?
   – Сестра.
   – Ну что ж, значит, у нее нашлись дела поважнее, чем ваши яблоки. А помните свой тринадцатый номер билета?
   – Как не помнить.
   – Вот видите. Это не обязательно должно означать несчастье. Это может быть сигнал, что надо обратить на что-то внимание.
   Кира молча смотрела «сквозь» старушку. Она мысленно была уже на вокзале, она мысленно тащила тяжеленную сумку к трамваю, а потом – мысленно – от остановки к дому.
   – А давайте я подарю эти яблоки вам?
   – Нашли дурочку! – Пани Ижек захохотала. – Во-первых, меня никто не придет встречать, потому что я решила всем устроить сюрприз.
   – А во-вторых?
   – Во-вторых, яблоки действительно продаются на каждом углу, а если мне не хватит, то у нас в деревне есть свои. Но и это не главное. Дело в другом.
   – А в чем?
   – Да ни в чем. Просто мне кажется, что они пригодятся тебе самой! – сказала она, неожиданно переходя на «ты».
   – Яблоки?
   – Да, яблоки. Пожалуйста, не выбрасывай их, какое бы отчаяние тебя не посетило. Хорошо?
   – Ну… хорошо.
   Пани Ижек вытянула шею, заглядывая в сумку:
   – Красные?
   – Красные. Вкусные! Хотите?
   – Ну… давай попробуем, хотя мы почти приехали.
   Они откусили по яблоку и принялись жевать.
   – А хотите, я вам с собой отсыплю? Хотя бы немного.
   – Нет, мне не надо. А впрочем, давай пару штучек, чтобы было чем в такси заняться.
   Кира понуро опустила плечи, услышав про такси, но снова ничего не сказала. Автобус между тем остановился, и немногочисленные пассажиры принялись выходить из него. Кира с трудом проталкивала неподъемную сумку по ступеням и наконец стащила ее на мостовую. Сейчас они разойдутся. Пани Ижек сядет на такси, а ей придется чесать пешком с проклятой сумкой до трамвая.
   – Ну что? – почему-то весело спросила старушка. Теперь, стоя в полный рост, она оказалась еще выше и тоньше, чем предполагала Кира. – Будем прощаться? Раз ты больше ничего не хочешь.
   Автобус развернулся сзади них и поехал в обратную сторону.
   – Я. Нет. Я не хочу. Вы… езжайте. Вон такси. А я буду звонить… Ой… Ой! Ой!!! Мой мобильный!!!
   Ей показалось, что мостовая уплывает из-под ног. Она пошатнулась, машинально прошла несколько шагов в ту сторону, куда уехал автобус, но его уже и след простыл. Тогда она горестно схватилась за голову и принялась описывать круги вокруг пани Ижек.
   – Мой мобильный! Господи, кто мне вернет мой мобильный!!!
   – И мою зарядку, – озадаченно добавила старушка.
   – Пойдемте скорее к диспетчеру! Или к начальнику вокзала! Пойдемте к кому угодно! Я просто не могу потерять мобильный! Он… Он, во-первых, новый, во-вторых, у меня там все контакты! Боже мой, что же делать…
   – Успокойся, сейчас разберемся.
   Но Кира ее не слушала:
   – А еще в нем столько всего важного! Господи, да это же целый компьютер! Там столько всего! Ну что мне делать!!!
   – Ну хорошо. Давай дотащим твою сумку вон до того скверика у входа, я ее посторожу, а ты иди к диспетчеру. Только не думаю, что он вернет автобус.
   – А куда он уехал? – холодея, переспросила Кира.
   – Наверное, на базу.
   – А где у него база? – пролепетала она, уже ничего не соображая.
   – Я так поняла, что автоколонна не Пражская. Ты читала, что написано на билете?
   – Нет… – Кира села на свою сумку, и под попой что-то сочно хрустнуло несколько раз.
   – Это в двадцати километрах отсюда. В принципе, если ты поймаешь покладистого таксиста и заплатишь ему побольше, может, ты догонишь автобус. А диспетчер ради тебя вряд ли будет его возвращать.
   – О-о-о! – простонала Кира, раздавливая еще несколько яблок. – Ну что же делать?! Что мне делать!!!
   – Успокойся. У тебя есть телефонная карточка?
   – Есть. – Кира мелко кивала.
   – Позвони с вокзала.
   – Точно.
   – Позвони на свой мобильный, может, водитель услышит, и ты сможешь с ним договориться.
   – Х-хорошо.
   – Тебя проводить?
   – С-спасибо. Не надо. Я разберусь… А вы езжайте, вы и так уже задержались из-за меня. Сумки вот еще тяжелые таскаете.
   – Ну как знаешь. В конце концов, это тебе выпал «счастливый» билет.
   – Да! – Кира из последних сил натужно улыбалась. – Теперь я понимаю, о чем вы говорили… про 13 число.
   – Вряд ли. Но скоро, думаю, поймешь. Может, мы еще встретимся.
   – Может быть. Всего хорошего.
   На этом пани Ижек спокойно села в такси и уехала. Так она стала первой, на кого обиделась Кира в этот злосчастный день.

2

   На телефонной карточке значилось две единицы. Этого хватит только на то, чтобы поздороваться с водителем. Или же… Этого хватит на короткий, но полноценный разговор по городскому телефону. Но единственный номер, который она знает наизусть, это телефон Петры.
   – Слава богу! – выдохнула она, услышав голос сестры.
   – Это еще как сказать. Давай быстрее, я очень занята.
   – Петра, у меня горе! Я потеряла мобильный и у меня двадцать килограммов яблок. У меня нет денег, приезжай на вокзал, я не знаю, как отсюда выбраться.
   – Я не могу.
   – Что значит «не могу»? Ты слышала, о чем я тебе сейчас говорила? Это я – не могу. И мне нужна помощь.
   – Слышала. Но я не могу.
   – Ты с ума сошла? Мне нужно догнать водителя автобуса, а на такси нет денег, даже если я выкину эти чертовы яблоки, мне все равно нужно нанимать такси, потому что автоколонна…
   – Кира, какая автоколонна? Я ничего не понимаю! Мы с Филиппом идем сейчас к его маме знакомиться. Это очень серьезно. Он сделал мне предложение, – добавила Петра шепотом.
   У Киры потемнело в глазах:
   – Петра! Мне нужна твоя помощь. У меня сейчас закончатся деньги на карточке, я даже не могу сама позвонить чертову водителю автобуса.
   – Но это же очень важно. Я ждала этого события целый год!
   Кира тихо вздохнула, сжав зубы. Видно, день у нее сегодня такой.
   – Петра. Ты можешь хотя бы перезвонить на мой мобильный и попросить водителя вернуться на вокзал в Праге?
   – Зачем?
   – Ты можешь, черт побери, позвонить ему или нет?!! – заорала Кира, и на нее начали оглядываться посетители вокзала.
   – Ну могу, наверное. Только я что-то не пойму. – Сестра захихикала. – Филипп, подожди! Тут сумасшедшая Кира сбивает меня с толку.
   – Ну что ты с ней церемонишься? – послышалось в глубине трубки. – Мы же торопимся. Мама может обидеться!
   Потом послышались звуки борьбы, видимо, Петра не хотела отдавать трубку, но победил Филипп:
   – Эй, Кира! Ну что ты опять путаешь нам планы?
   – Что значит «опять»? Когда я вам их путала? Лучше бы поимели совесть и приехали за мной на машине!
   – Щас! Нас мама ждет. И вообще. Разбирайся там сама. Ты уже взрослая девочка! Не мешай своей младшей сестре устраивать личную жизнь.
   Послышались гудки отбоя. Вот и все. Кира снова уселась на сумку, подмяв под себя яблоки и маленький пакет с одеждой… На карточке закончились единицы. А денежных единиц в ее карманах почти не осталось. Ей захотелось разбить телефонный аппарат. Но она вовремя сообразила, что на штраф у нее тоже нет денег…
   А может быть, телефон там разрывается, все звонят, а она… Значит, водитель рано или поздно возьмет трубку, все объяснит, и за ней приедут! Или он сам вернется на вокзал, чтобы отдать ей телефон… Конечно, так и будет! Почему она, в сущности, так плохо думает о людях? У нее прекрасные друзья, они все, наверное, теперь волнуются. Это просто сестра – вредная, а друзья хорошие. Ей не нужно ничего делать – просто сесть и ждать.
   Да, а пани Ижек можно было не болтать о всякой ерунде на выходе из автобуса, чтобы Кира не забыла мобильный. А тем более не надо было ставить его на зарядку! Все равно за время пути никто так и не позвонил.
   Кира проглотила обиду на пани Ижек (хотя в глубине души понимала, что старушка вообще ничего ей не должна) и с трудом оторвала сумку от пола. Тащить оказалось тяжелей, чем утром.
   По пути попадалось большое количество мужчин. Она смотрела на них с надеждой, а они на нее – с любопытством. Они оглядывали ее яркий берет и колготки, приветливо улыбались и… шли мимо.
   Как будто проклятие какое-то снизошло на нее! Как будто ее «умножили на ноль», как любила выражаться Петра. Никто не видит, что она тащит тяжеленную сумку!!!
   Кира резко остановилась, глядя под ноги. Нужно выбросить эти чертовы яблоки и все. Теперь главная проблема – не в них, а в поимке водителя автобуса. А еще в том… что у нее совсем нет денег.
   И вдруг за тяжелой стойкой газетного киоска она увидела Стефана. Тот стоял и разглядывал свой любимый журнал для автомобилистов. Для того чтобы начать с ним разговор, требовалось наступить на горло собственной песне, собственной гордости и еще нескольким жизненно важным органам души. Два месяца назад, на макушке лета, они расстались как раз по той причине, что Кира больше не нуждалась в его докучливом участии в своей судьбе и отныне могла справляться со всеми трудностями сама. Она так и сказала. А Стефан рассмеялся злым смехом и заявил, что она еще пожалеет о своем решении.
   Вот теперь, исподтишка оглядывая его через кипы газет и журналов, она поняла, что она не то чтобы оказалась не права… Просто несколько погорячилась.
   – Стефан, – жалобно пропела Кира и выглянула из-за киоска.
   – Что?.. А! О!.. Какой сюрприз!
   – Да, это я.
   – Что с тобой, Кира?
   – Ничего. Просто рада тебя видеть.
   – Как интересно! А обычно ты проходишь мимо и делаешь вид, что мы никогда не были знакомы, никогда не спали в одной постели, никогда не говорили о любви…
   Сейчас он опять начнет занудствовать! Как надоело! Но машина у него есть, и не одна. А ей хватило бы и одной, самой завалящей, чтобы скинуть туда чертовы яблоки и догнать автобус.
   – Стефан. Мне нужна твоя помощь. – Кира начала сбивчивый рассказ.
   – А что я могу сделать?
   – Как что? Ты же на машине.
   – Ну и что…
   – Как это… Помоги по старой дружбе.
   – Я не могу.
   – Стефан! Что за мелочность?
   – Понимаешь… – У него вдруг забегали глаза. – Просто ты пойми: я приехал сюда за своей девушкой. Ну… у меня новая девушка. Она с минуты на минуту прибудет, я жду объявления ее рейса.
   – Стефан… Ну… Ну хотя бы дай мне денег. Мне нечем заплатить таксисту. Но я просто не могу потерять мобильный!!! – с отчаянием прокричала она, схватив его за грудки. – Ну можно подождать твою девушку и вместе съездить за водителем.
   – Да ты что! – Стефан в испуге отступил от нее. – Она у меня очень ревнивая. Она спросит: кто это такая? А я что скажу?
   – Скажи: родственница из деревни. Скажи что-нибудь! Ну неужели ты меня бросишь?
   – Не знаю. Кира, убери руки.
   – Стефан! Ну ты же не последний…
   – Нет, не последний… – Он немного подумал и решительно мотнул головой. – Нет, Кира. Боюсь, мне нечем тебя утешить.
   – Да?
   – Да. К тому же ты сама виновата.
   – Почему это?
   – Ты еще в июле сказала, что сможешь справляться со всеми трудностями сама. А теперь – что?
   Кира сокрушенно покачала головой:
   – Я знала, что ты это припомнишь.
   – А что, разве было не так?
   – Я не учла, что ты любишь дешевые спектакли.
   – Я бы на твоем месте обошелся без оскорблений.
   – Стефан, при чем здесь то, что я сказала тебе в июле? Сейчас речь идет о другом…
   – Извини, Кира, кажется, рейс объявляют.
   – Да?
   – Да. Мне надо бежать. Наш с тобой спектакль, каким бы он ни был – дешевым или дорогим, – закончен. Пока.
   Она посмотрела ему вслед:
   – Скатертью дорога.
   Она постояла с минуту, размышляя над услышанным. Может, она была неправа со Стефаном? Может, ей не нужно было столь сурово обходиться с ним? Но в голову тут же пришла успокоительная мысль: на кой черт ей сдался такой любовник, который бросает одинокую девушку на вокзале, без денег и с тяжелой сумкой? Ведь это даже по отношению к постороннему человеку некрасиво: если у тебя просят помощи и ты располагаешь возможностями помочь…
   – Может, мне блокнотик завести? – пробормотала Кира. – Назову его «предатели». В списке уже есть двое: Петра и Стефан.
   Но делать нечего: нужно либо сидеть и ждать, авось, сестра позвонит водителю и он сам приедет (что маловероятно), либо выбрасывать яблоки и ехать домой на трамвае, а потом прямо от дома на такси – в эту загадочную автоколонну… А что? В сложившейся обстановке второй вариант – единственно разумный выход. Кира окинула прощальным взглядом сумку с яблоками и пошла на выход.
   На привокзальной площади, где, как всегда, толклось много народу и автомобилей, она увидела Стефана, который галантно сажал на заднее сиденье своего модного авто какую-то белокурую девушку и пожилую женщину. Может, он тоже сегодня знакомится с ее мамой? – с горечью подумала Кира. Может, сегодня день такой? В таком случае она тоже имела честь оказаться среди подобных счастливцев, только познакомилась не с мамой, а с бабушкой. И ничего страшного, что жениха пока не видела в лицо. Это не важно. Зато он – бывшая телезвезда. Широко известная в узких кругах.
 
   Трамвайный билет она купила на последние деньги. И усевшись поудобнее в кресле, с облегчением вздохнула: теперь – все. Теперь она на правильном пути, а яблоки… ну и пусть пропадают. Все из-за них! А еще из-за пани Ижек, которая взяла с нее обещание не расставаться с этой сумкой. Ничего, ничего.
   Кира смотрела, как проплывают в окне силуэты домов, площади, скверы, маленькие уютные улочки. Начинало вечереть. В сентябре всегда темнеет рано. Да. Пусть. А город в сумерках становится уютней. Пусть…
   Пусть ее яблоки найдет какой-нибудь счастливчик и заберет себе. Что их жалеть? Маме она, конечно, ничего не скажет, да и Петре тоже. Скажет, что встретила знакомых на машине и благополучно добралась. Сумку тоже не жалко. Она старая.
   Стоп. Сумку?.. Не жалко?..
   Кира вскочила и ринулась к выходу. Нет, это просто безумие какое-то! В сумке – поверх яблок – остался лежать свернутый пакет с ее одеждой и документами. Их она точно не собиралась никому дарить!
   Она выскочила на улицу, и только там до нее дошло, что же она натворила. Она совершила огромную ошибку, потеряв последний шанс на спасение. Надо было все-таки доехать до дома и взять деньги. Теперь потерялись ее вещи и вместе с ними – она сама в огромном сумеречном городе. А до вокзала топать три длиннющих остановки. И, как назло, в этом районе не живет никто из знакомых! Кроме Стефана.