Кристофер Джон. Огненный бассейн

   Мы спустились по рампе в машинный зал. Тьма была полной, и мы наугад искали центральную пирамиду. В воздухе стоял странный запах, как от гниющих листьев, и, случайно наткнувшись на тело хозяина, я понял, откуда он исходит. Они начали разлагаться, и, я думаю, здесь, внизу, разложение шло быстрее, чем на улицах.
   В первый раз мы прошли мимо пирамиды и наткнулись на ряд машин и полушарий за ней. Вторая попытка оказалась успешной. Я коснулся гладкого металла и окликнул Фрица. Вместе мы ощупью отыскали вход и прошли сквозь лабиринт внутренних пирамид. Здесь, конечно, было не темнее, чем в зале, но я почувствовал страх. Вероятно, дело было в закрытом помещении, а также в том, что мы приближались к темной яме.
   Когда мы подошли к третьему выходу, Фриц проговорил:
   – Оставайся здесь, Уилл. Дальше не ходи.
   – Не говори глупостей. Конечно, я пойду с тобой.
   – Нет. – Голос его звучал ровно и строго. – Это ты говоришь глупости. Если со мной что-то случится, ты меня заменишь… Нам нужен выход из города.
   Я молчал, понимая, что он прав. Мне было слышно, как он обходит яму. Это заняло немало времени, потому что шел он осторожно. Наконец послышались его слова:
   – Я добрался до колонны. Ищу рычаг. Я его поднял!
   – Как ты? На всякий случай отойди.
   – Уже отошел. Но ничего не случилось. И ни следа огня.
   Я напрягал зрение во тьме. Может, огня не было слишком долго. Может, нужно еще что-то, о чем мы не смогли догадаться. И разочарованным голосом Фриц сказал:
   – Я возвращаюсь.
   Я протянул руку и нащупал его. Он добавил:
   – Остается веревка или река. Жаль. А я надеялся, что мы сумеем управлять городом.
   Вначале мне показалось, что глаза подводят меня, что я вижу искры во тьме, как это иногда бывает. Я сказал:
   – Подожди…
   А потом:
   – Смотри!
   Он повернулся. Внизу, там, где находилась яма, мелькнула искра, за ней другая. Они росли, сливались. Огонь поднимался, и послышался свистящий звук. И вот уже огонь заполнил всю яму, комната осветилась.

Глава 7
Лето на ветру

   Хозяева умерли, но город снова ожил.
   Свинцовая тяжесть снова навалилась на нас. В зале загорелись зеленые шары, загудели машины. Мы вышли на улицу и, найдя экипаж, отправились в нем к тому месту, где мы оставили остальных. Они стояли и таращили на нас глаза. По периметру города поднимался зеленый туман: машины, производящие воздух хозяев, тоже начали работать. Но это было уже не опасно. Он уходил через расколотый купол и терялся в бесконечной глубине.
   Мы собрали своих последователей и направились к выходу из города. На этот раз дверь открылась от нажатия кнопки. Внутри мы нашли рабов, которые должны были готовить новичков ко входу в город. Они были сбиты с толку, и воздух после 18 часов был спертый, но в остальном все было в порядке. Именно они показали нам, как действует поднимающаяся и опускающаяся комната и как открывается стена.
   – Треножники… – сказал я. – Многие из них застигнуты снаружи. Может, они ждут там. Если мы откроем…
   – Ждут чего? – спросил Фриц. – Они знают, что купол разбит.
   – Но у хозяев в треножниках могут быть маски. А машины, производящие их воздух, работают. Они смогут что-нибудь сделать, починить…
   Фриц вернулся к тому, чтобы выяснить, как открывается стена. Он спросил:
   – В зале треножников человеческий воздух. Как они проходили туда, где снова могли дышать?
   – Выход из треножника находится на уровне ворот в верхней части зала. Там они и выходили.
   – Ворота открываются снаружи?
   – Нет, отсюда. Мы нажимали кнопку по приказу хозяев. – Он указал на решетку в стене. – Их голоса доносились отсюда, хотя сами они находились снаружи, в треножниках.
   – Оставайтесь здесь, – сказал Фриц. – Позже вас сменят, но до того времени ваша обязанность – следить, чтобы ворота были закрыты. Ясно?
   Он говорил властно, как человек, имеющий право распоряжаться, и его приказы исполнялись без возражений. Нас, четверых оставшихся из отряда, вошедшего в город, окружили почтением и уважением. Хотя люди в шапках больше не находились под контролем хозяев, они испытывали благоговейный страх при мысли о тех, кто осмелился выступить против хозяев и победил их.
   Мы поднялись в маленькой комнатке и оказались в зале треножников. Горели зеленые шары, но их свет терялся в блеске дня, лившемся через отверстие в стене в 50 футов шириною и вдвое больше в высоту. Ряды треножников стояли вдоль стен, неподвижные, неуправляемые. В их присутствии мы снова были пигмеями, но торжествующими пигмеями. Мы прошли в отверстие, и Ян схватил меня за руку.
   Над нами угрожающе возвышался еще один треножник.
   Фриц крикнул:
   – Приготовьтесь разбежаться. Как можно шире, если он нападет. Всех сразу он не схватит.
   Но щупальце безжизненно свисало с полушария. Угроза оказалась мнимой. В треножнике не было жизни. Через несколько минут мы поняли это и успокоились. Спокойно прошли в тени треножника, а несколько бывших рабов с криками и смехом радости вскарабкались на одну огромную ногу.
   Фриц сказал мне:
   – Я думал, у них большой запас воздуха, еды и питья. Ведь они уходят на целые дни и даже недели.
   – Какая разница? – ответил я. – Они все мертвы.
   Мне хотелось присоединиться к тем, кто карабкался на гиганта, и я продолжал:
   – Может, у них разбились сердца!
   И может, мое глупое предположение было не так уж далеко от истины. Позже мы установили, что все треножники замерли спустя несколько часов после гибели города. Наши ученые вскрывали тела хозяев. Невозможно было установить, от чего они умерли. Похоже, что от отчаяния. Их мозг не похож на наш. Руки, однако, не умер, вернее, умер, но не тогда. Возможно, что привык к плену и мог противостоять шоку от гибели города. У него еще оставалась надежда на спасение.
   День был прекрасный, как бы в честь нашей победы. Большие пушистые облака висели в небе, но между ними виднелись голубые участки, и в них проглядывало солнце. Дул легкий теплый ветерок, пахло весенними цветами. Мы пошли вокруг стены к реке и к убежищу, откуда мы выступили. Нас уже ждали. Мы издали увидели машущих руками людей и поняли, что дни убежищ и страха миновали. Земля снова принадлежала нам.
   Здесь был Андре, он сказал:
   – Хорошая работа! Мы думали, что вы не сумеете выбраться.
   Фриц рассказал, как мы вновь зажгли огненный бассейн.
   Андре внимательно слушал.
   – Это еще лучше. Ученые сойдут с ума от радости. Тайны хозяев открыты для нас.
   Я потянулся и сморщился: напомнили о себе ребра.
   – У них будет достаточно времени. Можно не торопиться.
   – Нет, – возразил Андре. – Мы выиграли здесь, но возможны контратаки.
   – Из других городов? – спросил Фриц. – Когда мы получим оттуда известия?
   – Мы их уже получили.
   – Но голуби не могут летать так быстро.
   – Невидимые лучи быстрее голубей. Мы сами не осмеливались их использовать, но прослушивали переговоры хозяев. Передачи из двух городов прекратились, но продолжаются из третьего.
   – Того, что на востоке? – предположил я сразу же. – Маленькие желтые люди потерпели неудачу…
   – Нет, – возразил Андре. – Из города на западе.
   Там должен был находиться Генри. Я подумал о нем, вспомнил наших погибших, и яркий день для меня потускнел.
   Но Генри остался жив. Два месяца спустя в замке он рассказал нам троим – Бинполу, Фрицу и мне – о том, что произошло.
   С самого начала их поджидали неудачи. В последний момент трое из шести заболели и были заменены другими, менее подготовленными. Один из новичков пытался отговорить их плыть через тоннель и попытаться сделать это на следующую ночь. Даже когда они проникли в город, их преследовали неудачи и задержки. Им долго пришлось искать склад с крахмалоподобным веществом, а когда они наконец нашли его, часть дрожжей оказалась негодной. Им также не удалось найти убежища вблизи от очистительных установок, а это означало, что по ночам им приходилось далеко тащить контейнеры с жидкостью.
   Но к назначенному времени они получили необходимое количество, и Генри думал, что дальше будет легче. Они должны были начать на рассвете, до появления первой смены хозяев. Но к рампе, ведущей к очистительным машинам, нужно было идти через открытое пространство с садами-бассейнами, и они увидели в одном из бассейнов двух хозяев.
   Хозяева как будто боролись, обхватив друг друга щупальцами, вода вокруг билась и пенилась. Мы с Фрицем видели такую картину, когда ночью искали выход из города. Мы не поняли этого – как не поняли и многих других обычаев хозяев, из-за которых ломают головы наши ученые. Генри тоже не понял. Ему оставалось только надеяться, что они скоро кончат и уйдут. Но они не уходили, а время шло. Скоро должна была появиться первая смена.
   В конце концов Генри решил рискнуть. Хозяева казались поглощенными своим занятием. Он решил, что они смогут проскользнуть мимо бассейна и пробежать к рампе в тени. Троим это удалось, но четвертый был замечен. С удивительной быстротой хозяева выбрались из бассейна и отправились расследовать, что происходит.
   Отряду Генри удалось убить одного из них, наверно, удалось бы убить и другого, как считал Генри, если бы он остался. Но второй хозяин при виде невероятного зрелища – нападения рабов на хозяев – убежал с невероятной скоростью, воя что-то на своем языке. Он, несомненно, вернется с другими; не было надежды вылить в воду больше десяти контейнеров до этого. Значит, хозяева узнают об опасности. Не только здесь, но и в остальных двух городах – туда немедленно будет послано сообщение по невидимым лучам.
   Приходилось признать, что нападение не удалось. Теперь главная цель – избежать плена и раскрытия наших планов, по крайней мере пока не завершится нападение на два других города. Генри велел своим людям рассыпаться и пробираться разными путями к речному выходу.
   Он выбрался из города, и с ним еще двое. Они не имели представления, что произошло с остальными тремя, но думали, что они захвачены: они следили за рекой в поисках их тел, но ничего не увидели. (Это была не настоящая река, а создание древних: огромный канал, соединяющий западный океан с еще большим восточным.) В последующие дни всюду бродили треножники, но беглецы отлежались в подземном убежище и не были обнаружены. Впоследствии им удалось добраться до корабля и приплыть к нам.
   – Полная неудача, – закончил он.
   – Тебе не повезло, – ответил я. – И нам всем нужна была удача для успеха, у тебя ее не было.
   – И все же это не полная неудача, – сказал Фриц. – Что бы ни случилось с невернувшимися, очевидно, они продержались достаточно долго. Другие два города не получили предупреждения.
   Бинпол сказал:
   – Я был с Джулиусом, когда пришло сообщение об этом. Джулиус сказал, что был бы доволен, если бы удалось нападение хотя б на один город. Два – это больше, чем можно было ожидать.
   – Но это не меняет того факта, что у них остается Американский континент, – заметил Генри. – Что нам теперь делать? Проникнуть в город теперь вряд ли удастся. И хозяева могут не знать, что произошло, но не будут больше доверять рабам.
   – Не пойму, почему они не контратакуют, – сказал я.
   – Они еще могут это сделать, – ответил Фриц.
   – Немного поздно. Если бы они сумели установить новый передатчик до того, как мы вывели из строя шапки, тогда наше положение было бы гораздо труднее.
   Шапки, которые срастались с телом тех, кто их носил, невозможно было снять, но наши ученые нашли способ разрезать их сетку, так что они больше не могли выполнять свое назначение. Мы смогли снять свои фальшивые шапки, которые носили для маскировки. Было удивительно приятно не ощущать давления металла на голову.
   Фриц сказал:
   – Может, они решили сосредоточиться на обороне. Их города здесь и на востоке разрушены, и тут они ничего не могут сделать. Но через полтора года придет большой корабль с их планеты. Вероятно, они рассчитывают продержаться до того времени. Удерживая один континент, они смогут установить на нем машины для замены воздуха.
   – Полтора года… – беспокойно повторил Генри. – Немного же. Ты знаешь наши планы, Бинпол?
   – Некоторые.
   – Но тебе, наверно, нельзя говорить?
   Бинпол улыбнулся.
   – Вы скоро узнаете. Думаю, Джулиус все скажет завтра на банкете.
   Погода стояла прекрасная, и поэтому банкет провели во дворе замка. На нем предполагалось отпраздновать победу над двумя городами, а мы были активными участниками нападения. Различная морская и речная рыба, цыплята, мясо дикой свиньи, голубиный пирог – все это стояло на столах. Было также искристое вино с севера, которое мы пили на банкете в честь окончания игр. И нам не нужно было готовить пищу, расставлять столы и тому подобное. Существовали люди в шапках. Они – все они – смотрели на нас как на героев; это смущало, но в то же время было приятно. К тому же пищу готовили повара, которые специально учились этому искусству.
   Джулиус говорил о нашем деле. Его похвалы не были чрезмерны, но я почувствовал, что краснею. Особо он упомянул Фрица, и совершенно справедливо. Именно решительность и спокойствие Фрица помогли нам выиграть.
   Джулиус продолжал:
   – Мы все размышляли над тем, что же дальше. Нам удалось уничтожить города врага здесь и на востоке. Но один город остался невредим, и пока он существует, нож по-прежнему прижат к нашему горлу. Прошло больше половины отпущенного нам времени. Последняя крепость должна быть разрушена до прилета их корабля.
   Но она одна. Одна-единственная атака, правильно подготовленная и организованная, может принести нам победу. И могу вам сказать, план ее разработан.
   Он основан на их главном уязвимом месте – они чужаки в нашем мире и вынуждены повсюду создавать собственное окружение. В первой атаке мы опьянили хозяев и выключили энергию, приводящую в движение город, но разрушение наступило лишь тогда, когда треснул купол и их воздух сменился нашим. Именно это нужно сделать с оставшимся городом.
   Бесполезно повторять попытку изнутри. В последних сообщениях говорится, что хозяева перестали набирать для города рабов. Мы не знаем, что случилось с рабами в самом городе, но почти несомненно, что они убиты или получили приказ убить себя сами. Нет, мы должны напасть на них. Вопрос: как?
   Мы узнали, что в древние времена люди могли поразить такую большую территорию, как этот город, из-за половины мира. Мы тоже можем создать такие средства, но у нас нет времени. Мы могли бы построить более примитивные орудия, чтобы кидать взрывающиеся снаряды, но это не поможет. В другом сообщении из-за океана говорится, что хозяева опустошили всю территорию на много миль к югу и северу. Там теперь нет ничего живого. Нам нужно что-то другое.
   И я считаю, что оно у нас есть. У наших предков было одно достижение, которое, по-видимому, никогда не существовало у хозяев. У них были машины, которые могли летать по воздуху. Хозяева пришли с планеты, тяготение которой делает полеты затруднительными, если не невозможными. Прямо с поверхности они перешли к межпланетным полетам. Вероятно, после завоевания Земли они могли бы скопировать земные машины для полетов в воздухе, но они не сделали этого. Возможно, из-за своеобразной гордости или потому, что считали треножники достаточными для своих целей… или из-за своеобразного каприза и особенностей строения мозга боялись их.
   Я вспомнил собственный страх и головокружение, когда поднимался по рампе и шел по узкому карнизу вдоль стены над пирамидами города. Хозяева, очевидно, не испытывали ничего подобного, иначе они не построили бы такой ход. Но страх не всегда рационален. Возможно, они оставались спокойны, пока сохранялся контакт с поверхностью, иначе приходили в ужас.
   Джулиус сказал далее:
   – Мы построили летающие машины.
   Он сказал это спокойно, без подчеркивания, но его слова завершил гул аплодисментов.
   Джулиус, улыбаясь, поднял руку.
   – Не такие, как у древних, – машины, которые могли переносить сотни людей через западный океан за несколько часов. Да, как ни невероятно вам это кажется, но это правда. Такие машины пока нам недоступны. Мы построили более простые и маленькие. Но они могут летать и нести человека и взрывчатку. Мы используем их и надеемся с их помощью разбить скорлупу врага.
   Он продолжал говорить об общем плане. Я ожидал услышать слова о нашем конкретном участии в новом деле, но не услышал. Позже, когда мы смотрели представление нескольких жонглеров, я спросил у него прямо:
   – Скоро ли мы начнем учиться летать на этих машинах, сэр? И будем ли учиться тут или за океаном?
   Он посмотрел на меня смеющимися глазами.
   – Я думал, ты насытился приключениями, Уилл. Как ты умудряешься столько проглотить и остаться маленьким?
   – Не знаю, сэр. Машины действительно построены?
   – Да.
   – Значит, мы можем сразу начать учиться управлять ими?
   – Люди уже учатся. В сущности, они уже научились. Сейчас им нужно лишь напрактиковаться.
   – Но…
   – Но как же твое участие? Послушай, Уилл, полководец не использует все время одно и то же оружие. Вы с Фрицем хорошо поработали и заслужили отдых.
   – Сэр! Это было несколько месяцев назад. С тех пор мы ничего не делали, только отъедались. Я предпочел бы учиться летать на этих машинах.
   – Я знаю. Но полководец должен уметь организовать своих людей и свое время. Нельзя ждать конца одной операции, чтобы лишь потом начать другую. Мы не смели поднимать машины в воздух, пока жили города хозяев. Но наши люди изучали их и старые книги о полетах. Первая машина поднялась на следующий день после разрушения купола.
   Я возразил:
   – Но я смогу присоединиться к ним и догнать. Вы говорите, я мал ростом. Разве это не ценно? Машине будет легче нести вес.
   Он покачал головой.
   – Вес не важен. И пилотов у нас больше, чем нужно. Ты знаешь наши правила, Уилл. Личные приверженности не имеют значения. Важны лишь эффективность и успех. Число машин у нас ограниченно. Даже если бы я считал, что ты сумеешь догнать других пилотов – а я так не считаю, – я все равно не пошел бы на это.
   Он говорил решительно, и мне пришлось смириться. Позже я рассказал об этом Фрицу. Он выслушал с обычным спокойствием и заметил:
   – Джулиус прав, конечно. Нас включили в отряд для нападения на город, потому что мы жили в нем и знали его. Но с летающими машинами у нас нет таких преимуществ.
   – Значит, мы должны остаться здесь и бездействовать, когда по ту сторону океана решается все?
   – Да. – Фриц пожал плечами. – Выбора у нас нет.
   Боюсь, что я не очень хорошо перенес это. Я считал, что вполне могу догнать пилотов и что наши прошлые дела дают нам право участвовать в последнем нападении. Я надеялся, что Джулиус изменит свое решение, хотя такое случалось нечасто. И отказался от надежды, лишь когда он уехал из нашего замка на другую базу.
   Когда я с разбитого укрепления смотрел за его отъездом, ко мне подошел Бинпол. Он спросил:
   – Нечего делать, Уилл?
   – Мне многое нужно делать. Купаться, загорать, ловить мух…
   – Перед отъездом Джулиус разрешил мне начать одно дело. Ты можешь мне помочь.
   – Что это? – безучастно спросил я.
   – Я тебе рассказывал, что еще до нашей встречи заметил, как поднимается пар из котла. Я пытался построить шар, который смог бы поднять меня в воздух.
   – Помню.
   – Я хотел улететь на землю, где нет треножников. Конечно, у меня ничего не вышло. Прежде всего воздух быстро остывал, и шар тут же опускался. Но когда мы разделили воздух на отдельные газы, чтобы сделать для вас маски, мы обнаружили газы легче воздуха. Если наполнить шар одним из таких газов, он поднимется и останется в воздухе. Такие шары были у древних до того, как они изобрели летающие машины.
   Я сказал без всякого энтузиазма:
   – Очень интересно. И что я должен буду делать?
   – Я убедил Джулиуса выделить мне несколько человек для работы над такими шарами. Мы разобьем лагерь и будем там испытывать шары. Хочешь с нами? Фриц и Генри согласились.
   Мое негодование, конечно, было детским, и, примирившись с обстоятельствами, я понял это. Мне помогло то обстоятельство, что воздушные шары оказались удивительно интересными. Мы на телегах отвезли шары в глубь континента, в дикую и почти не населенную местность. Это было высокогорье, конечно, не такое высокое, как Белые горы, но впечатляющее. Бинпол хотел научиться управлять шаром в разных условиях, а многочисленные холмы создавали потоки воздуха.
   Сам шар делался из промасленной кожи и заключался в шелковую сетку, которая, в свою очередь, крепилась к корзине. Вот в этой корзине и помещался человек. Корзину привязывали к земле, потом шар наполняли легким газом, и он натягивал веревки. Ему не терпелось в небо. Шары были большие, а корзина была способна нести четверых, хотя обычный экипаж состоял из двоих. В корзине также находился балласт – мешки с песком, которые можно было сбрасывать, если нужно уменьшить вес груза.
   Опускаться было сравнительно просто. Нужно было потянуть за веревку и выпустить из шара немного газа. Нетрудно, но дело это требовало осторожности: если открыть клапаны полностью, шар камнем полетит на землю… Не очень приятная перспектива: ведь земля в сотнях футов внизу.
   Но это не уменьшало нашего удовольствия. Не припомню ничего такого же возбуждающего, как первый полет. Конечно, я и раньше взлетал над землей, подхваченный щупальцем треножника, и это было ужасно. Здесь же, наоборот, все было спокойно. Бинпол отпустил последнюю веревку, и мы начали подниматься, быстро, но ровно и устойчиво. Стоял тихий день, и мы поднимались прямо в небо, затянутое мелкими кучевыми облаками. Деревья, кусты, люди – все уменьшалось и отходило. С каждым мгновением наш кругозор все расширялся. Мы чувствовали себя божествами. Мне показалось, что никогда не захочу опускаться на землю. Как прекрасно было бы вечно плыть по воздуху, питаясь солнечным светом и дождем из облаков!
   Постепенно мы научились управлять большими шарами, которые поднимали нас и несли по воздуху. Это гораздо более сложное искусство, чем можно подумать. Даже в сравнительно спокойные дни случались вихри, а иногда ветер был очень сильный. Сам Бинпол поговаривал о сооружении гораздо больших шаров с прочной оболочкой, которые могли бы нести двигатель, но это следовало отложить на будущее. Наши же шары полностью зависели от ветра и погоды. Нам пришлось учиться править ими, как каноэ, проводить по невидимым рекам. Мы учились предвидеть погоду по незначительным приметам и угадывать воздушные течения.
   Очарованный новым занятием, я смог даже на время забыть о том, что приближалась решающая битва. Самый тяжелый момент, когда присоединившиеся к нам из замка люди сообщили, что наши пилоты отправились за океан. Они плыли на разных кораблях для безопасности, и каждый корабль вез части, из которых на том берегу будут собраны летающие машины. Мы с Генри поговорили об этом. Я обнаружил, что он переживает гораздо больше меня: ведь он был в третьем городе и не сумел его разрушить.
   Но нам приходилось сосредоточиться на собственных бесполезных полетах, подниматься высоко над холмами и с разной высоты смотреть на коричневые вершины гор. На земле мы жили в лагере… но эта жизнь включала ловлю рыбы в реках, которые текли сквозь заросли папоротника и вереска. Мы жарили рыбу на горячих угольях. Мы ловили не только кроликов и зайцев, но и оленей и диких кабанов и часто пировали в сумерках возле костра. А потом спали на жесткой земле и просыпались освеженные.
   Так шли дни, недели, месяцы. Лето кончалось, и дни укорачивались. Приближалась осень. Вскоре нужно будет возвращаться на зимние квартиры в замок. Но за несколько дней до намеченного возвращения прибыл вестник. Известие было простым: Джулиус срочно вызывал нас к себе. Мы разобрали шары, погрузили их на телеги и на следующее утро выехали рано под мелким дождем.
   Я никогда раньше не видел Джулиуса таким усталым и старым. Глаза у него покраснели; видно было, что он мало спал ночью. Я почувствовал себя виноватым из-за беззаботных дней и ночей на холмах.
   Джулиус сказал:
   – Лучше вам все сказать прямо. Новости плохие. Хуже быть не может…
   – Нападение на третий город… – начал было Бинпол.
   – Полностью провалилось.
   – Как?
   – Подготовка шла хорошо. Мы благополучно доставили все летающие машины и основали три базы: две на севере и одну на юге. Мы замаскировали их как будто удачно, раскрасив машины так, что с высоты они сливались с окружающей местностью. Этот трюк использовали в своих войнах древние. Треножники им не досаждали. Они никак не показывали, что знают о них. И вот в назначенный час с грузом взрывчатки они вылетели к городу…
   Джулиус помолчал.
   – Никто не долетел. В один и тот же момент двигатели остановились.
   – Известно, почему? – резко спросил Бинпол.
   – В работе двигателей участвовало электричество. Ты знаешь это лучше меня. На базах, на много миль позади, в тот же момент остановилось все, что действует на основе электричества. Позже машины снова заработали. Ученые считают, что были применены особые невидимые лучи, убивающие электричество на расстоянии.
   – А летающие машины? – спросил я. – Что произошло с ними, сэр?
   – Большинство разбилось. Некоторым удалось сравнительно благополучно приземлиться. Но пришли из города треножники и уничтожили беспомощные машины.
   – Все, сэр?
   – Все. Целой осталась лишь одна машина, которая из-за какой-то неисправности не вылетела с базы.