Страница:
Стрелять Джон не хотел, и, похоже, незнакомка это чувствовала. Распахнув дверь, ринулась в ночную темноту. Он почти настиг ее, был уже в нескольких футах, когда предпринял последний бросок. Джон схватился за что-то, женщина рванулась вперед, раздался звук разрываемой ткани.
В это время на улице появилась машина с зажженными фарами. Если его увидят преследующим женщину, неприятностей не оберешься. Джон бросился в тень дома чрезвычайно расстроенный. Не мог скрыть восхищения смелостью ночной незнакомки. Ведь она ухватилась за единственный шанс, и ей повезло.
Маннеринг вернулся в дом. Куда, к черту, запропастился Читтеринг? Но не время думать об этом. Моррис и Брайс дали ему достаточно пищи для размышлений.
Увидел тень в комнате, где остались эти двое. Прозвучал выстрел, пуля просвистела над головой. Брайс снова выстрелил. Маннеринг издал страшный крик.
В проеме двери появился Брайс с пистолетом в руке, Маннеринг выстрелил и попал в пистолет. Брайс остался без оружия.
Потом Джон услышал топот приближающихся и их возбужденные голоса. Втолкнул Брайса обратно в комнату. Закрыл дверь и повернул ключ в замке.
В парадную дверь уже ломились, – Это здесь, – слышен был мужской голос. – Уверен, это здесь.
Маннеринг выбежал через кухню в сад. Перелез через забор, пересек еще один сад и выскочил на пустынную улицу. Вскоре он добежал до конца Уилерби-стрит, где стоял его «остин».
Читтеринг где-то рядом. Должен быть.
Читтеринг бы его не подвел.
Джон завел двигатель, и в этот момент услышал женский крик. Какая-то женщина стояла над телом лежащего на земле человека. Джон со страхом подумал, что этим человеком может быть Читтеринг.
Если Читтеринг ранен, он ничем не может помочь репортеру. Маннеринг нажал на акселератор, и машина рванулась вперед.
Есть еще одно местечко, где он еще не был, и сейчас самое время нанести туда визит, пока Брайс не начал действовать. Джон помчался по почти пустынным улицам на северо-запад, в сторону Хемстеда. Перед его глазами стояло лицо Читтеринга, молодое, живое, полное оптимизма.
Кто напал на него? Та женщина?
Да, Маннерингу пока похвастаться нечем.
Джон оставил машину в ста ярдах от дома Брайса. Брайс был холостяком. В доме кроме него жило двое слуг.
Особняк выглядел солидно и основательно. Маннеринг быстро прошел через ворота, поднялся на крыльцо и включил фонарик. Конечно, он рисковал, но времени было в обрез.
Чтобы открыть дверь, понадобится несколько минут. Гораздо больше времени уйдет на поиски подходящего окна или выяснение расположения черного хода. Отмычка в руке дрожала, когда Джон вставлял ее в замок. Ни звука, ни света на первом этаже тоже нет.
Дверь открылась.
Маннеринг вошел в темный вестибюль. Снова включил фонарик. Огляделся: широкая лестница и несколько закрытых дверей. Да, солидное помещение.
Одна из дверей была вращающаяся. Джон открыл ее и прошел в коридор. Справа из-под дверей проникал свет. Слуги, пожилая супружеская пара, должно быть, там. Маннеринг расслышал слабые звуки радиоприемника, раздававшиеся из этой комнаты.
Открыл на полдюйма дверь и заглянул в образовавшуюся узкую щель. Заметил мужчину, сидящего в удобной позе, а рядом с ним – женщину.
Вернулся в вестибюль и придвинул к вращающейся двери стул. Заметив серебряный поднос на дубовом секретере, поставил его на сиденье стула. Легкое движение – и поднос свалится на пол с шумом и грохотом, предупредив его тем самым об опасности.
Маннеринг осмотрел три оставшиеся на первом этаже комнаты, потом осторожно поднялся по лестнице; шаги заглушались толстым ковром.
На втором этаже открыл ближайшую дверь, это оказался превосходно обставленный кабинет делового человека. В камине горел слабый огонь. Маннеринг быстро обнаружил сейф за одной из картин.
Вделанный в стену сейф с комбинированным замком чрезвычайно трудно открыть. Джон сомневался, что у него хватит времени и инструментов для такай тонкой работы. Подошел к письменному столу, тут все попроще. Стараясь не оставлять царапин, открыл средний ящик.
Вытащил кипу бумаг. Ничего интересного.
Вдруг Джону показалось, что он услышал какой-то звук.
Он замер, затаив дыхание, прислушиваясь. Тишина. На цыпочках подкрался к двери и выглянул в коридор – никого. Внизу по-прежнему было темно.
Джон вернулся к столу и принялся исследовать содержимое ящиков.
Нашел пачку счетов Джеймса Артура Морриса, ювелира. Отложил их и продолжал поиски. Вынул из конверта какие-то фотографии. Одной из первых попалась ему фотография Анны Штафер. Нашел также изображение самого Морриса, Кертни и каких-то незнакомых мужчин и женщин. Одна из фотографий запечатлела еще одну молодую девушку. Она была настоящей красавицей, черты ее лица показались Маннерингу знакомыми.
Леди Айрис Лермонт.
Маннеринг вспомнил, что она несколько раз заходила в его магазин, а ее муж был известен как одержимый коллекционер драгоценных камней.
Вот здесь и может таиться разгадка. Незнакомкой в доме Морриса вполне могла быть леди Айрис Лермонт.
Сам Лермонт, уже многие годы вдовец, совсем недавно женился на девушке моложе его на двадцать лет. Это вызвало небольшую сенсацию в лондонском высшем свете, хотя она и происходила из знатной семьи. Лермонты организовывали время от времени балы и приемы, но особой популярностью в свете не пользовались.
Маннеринг открыл последний ящик.
Тут он наткнулся на пачку писем, адресованных Мортимеру Брайсу, каждое из них было подписано Лестером Лермонтом. В них содержались инструкции по покупке и продаже драгоценностей. Было и распоряжение о продаже Фесинской коллекции.
Последнее письмо датировалось 9 сентября, как раз за неделю до нападения на «Куинз». Оно гласило:
"Я чрезвычайно расстроен, что вы не смогли уговорить Маннеринга продать коллекцию за ту же цену, за которую он ее приобрел. Как я уже вам говорил, это очень важно. Если вы не сможете выполнить это поручение, я найму другого агента.
Лестер Лермонт".
Тон довольно жесткий, содержание вообще загадка: зачем сначала продавать драгоценности, а потом выкупать их?
Маннеринг оставил письма там, где они лежали. Нет никакого смысла давать знать, что кто-то знакомился с содержимым его стола. Закрыл все ящики на замки и выпрямился. Он нашел то, что искал, то, что Бристоу не смог выяснить: Брайс работает в интересах Лермонта. Почему же он не заявил об этом прямо?
Ответа Джон не нашел. Он вышел, выключил свет и закрыл дверь. В темноте спустился по лестнице. Пересек вестибюль, поставил поднос обратно на секретер, стул отнес на место.
Открыл парадную дверь.
Одинокий свет уличного фонаря. Тишина. Мягко закрыл за собой дверь и быстро пошел в сторону улицы. Напряжение, которое им владело с момента исчезновения таинственной незнакомки, отпустило его.
Открыл дверцу «остина».
Женский голос из салона сказал:
– Вы очень быстры.
Свет от уличного фонаря оказался вполне достаточным, чтобы разглядеть пистолет в ее руке.
Глава 17
Глава 18
Глава 19
В это время на улице появилась машина с зажженными фарами. Если его увидят преследующим женщину, неприятностей не оберешься. Джон бросился в тень дома чрезвычайно расстроенный. Не мог скрыть восхищения смелостью ночной незнакомки. Ведь она ухватилась за единственный шанс, и ей повезло.
Маннеринг вернулся в дом. Куда, к черту, запропастился Читтеринг? Но не время думать об этом. Моррис и Брайс дали ему достаточно пищи для размышлений.
Увидел тень в комнате, где остались эти двое. Прозвучал выстрел, пуля просвистела над головой. Брайс снова выстрелил. Маннеринг издал страшный крик.
В проеме двери появился Брайс с пистолетом в руке, Маннеринг выстрелил и попал в пистолет. Брайс остался без оружия.
Потом Джон услышал топот приближающихся и их возбужденные голоса. Втолкнул Брайса обратно в комнату. Закрыл дверь и повернул ключ в замке.
В парадную дверь уже ломились, – Это здесь, – слышен был мужской голос. – Уверен, это здесь.
Маннеринг выбежал через кухню в сад. Перелез через забор, пересек еще один сад и выскочил на пустынную улицу. Вскоре он добежал до конца Уилерби-стрит, где стоял его «остин».
Читтеринг где-то рядом. Должен быть.
Читтеринг бы его не подвел.
Джон завел двигатель, и в этот момент услышал женский крик. Какая-то женщина стояла над телом лежащего на земле человека. Джон со страхом подумал, что этим человеком может быть Читтеринг.
Если Читтеринг ранен, он ничем не может помочь репортеру. Маннеринг нажал на акселератор, и машина рванулась вперед.
Есть еще одно местечко, где он еще не был, и сейчас самое время нанести туда визит, пока Брайс не начал действовать. Джон помчался по почти пустынным улицам на северо-запад, в сторону Хемстеда. Перед его глазами стояло лицо Читтеринга, молодое, живое, полное оптимизма.
Кто напал на него? Та женщина?
Да, Маннерингу пока похвастаться нечем.
Джон оставил машину в ста ярдах от дома Брайса. Брайс был холостяком. В доме кроме него жило двое слуг.
Особняк выглядел солидно и основательно. Маннеринг быстро прошел через ворота, поднялся на крыльцо и включил фонарик. Конечно, он рисковал, но времени было в обрез.
Чтобы открыть дверь, понадобится несколько минут. Гораздо больше времени уйдет на поиски подходящего окна или выяснение расположения черного хода. Отмычка в руке дрожала, когда Джон вставлял ее в замок. Ни звука, ни света на первом этаже тоже нет.
Дверь открылась.
Маннеринг вошел в темный вестибюль. Снова включил фонарик. Огляделся: широкая лестница и несколько закрытых дверей. Да, солидное помещение.
Одна из дверей была вращающаяся. Джон открыл ее и прошел в коридор. Справа из-под дверей проникал свет. Слуги, пожилая супружеская пара, должно быть, там. Маннеринг расслышал слабые звуки радиоприемника, раздававшиеся из этой комнаты.
Открыл на полдюйма дверь и заглянул в образовавшуюся узкую щель. Заметил мужчину, сидящего в удобной позе, а рядом с ним – женщину.
Вернулся в вестибюль и придвинул к вращающейся двери стул. Заметив серебряный поднос на дубовом секретере, поставил его на сиденье стула. Легкое движение – и поднос свалится на пол с шумом и грохотом, предупредив его тем самым об опасности.
Маннеринг осмотрел три оставшиеся на первом этаже комнаты, потом осторожно поднялся по лестнице; шаги заглушались толстым ковром.
На втором этаже открыл ближайшую дверь, это оказался превосходно обставленный кабинет делового человека. В камине горел слабый огонь. Маннеринг быстро обнаружил сейф за одной из картин.
Вделанный в стену сейф с комбинированным замком чрезвычайно трудно открыть. Джон сомневался, что у него хватит времени и инструментов для такай тонкой работы. Подошел к письменному столу, тут все попроще. Стараясь не оставлять царапин, открыл средний ящик.
Вытащил кипу бумаг. Ничего интересного.
Вдруг Джону показалось, что он услышал какой-то звук.
Он замер, затаив дыхание, прислушиваясь. Тишина. На цыпочках подкрался к двери и выглянул в коридор – никого. Внизу по-прежнему было темно.
Джон вернулся к столу и принялся исследовать содержимое ящиков.
Нашел пачку счетов Джеймса Артура Морриса, ювелира. Отложил их и продолжал поиски. Вынул из конверта какие-то фотографии. Одной из первых попалась ему фотография Анны Штафер. Нашел также изображение самого Морриса, Кертни и каких-то незнакомых мужчин и женщин. Одна из фотографий запечатлела еще одну молодую девушку. Она была настоящей красавицей, черты ее лица показались Маннерингу знакомыми.
Леди Айрис Лермонт.
Маннеринг вспомнил, что она несколько раз заходила в его магазин, а ее муж был известен как одержимый коллекционер драгоценных камней.
Вот здесь и может таиться разгадка. Незнакомкой в доме Морриса вполне могла быть леди Айрис Лермонт.
Сам Лермонт, уже многие годы вдовец, совсем недавно женился на девушке моложе его на двадцать лет. Это вызвало небольшую сенсацию в лондонском высшем свете, хотя она и происходила из знатной семьи. Лермонты организовывали время от времени балы и приемы, но особой популярностью в свете не пользовались.
Маннеринг открыл последний ящик.
Тут он наткнулся на пачку писем, адресованных Мортимеру Брайсу, каждое из них было подписано Лестером Лермонтом. В них содержались инструкции по покупке и продаже драгоценностей. Было и распоряжение о продаже Фесинской коллекции.
Последнее письмо датировалось 9 сентября, как раз за неделю до нападения на «Куинз». Оно гласило:
"Я чрезвычайно расстроен, что вы не смогли уговорить Маннеринга продать коллекцию за ту же цену, за которую он ее приобрел. Как я уже вам говорил, это очень важно. Если вы не сможете выполнить это поручение, я найму другого агента.
Лестер Лермонт".
Тон довольно жесткий, содержание вообще загадка: зачем сначала продавать драгоценности, а потом выкупать их?
Маннеринг оставил письма там, где они лежали. Нет никакого смысла давать знать, что кто-то знакомился с содержимым его стола. Закрыл все ящики на замки и выпрямился. Он нашел то, что искал, то, что Бристоу не смог выяснить: Брайс работает в интересах Лермонта. Почему же он не заявил об этом прямо?
Ответа Джон не нашел. Он вышел, выключил свет и закрыл дверь. В темноте спустился по лестнице. Пересек вестибюль, поставил поднос обратно на секретер, стул отнес на место.
Открыл парадную дверь.
Одинокий свет уличного фонаря. Тишина. Мягко закрыл за собой дверь и быстро пошел в сторону улицы. Напряжение, которое им владело с момента исчезновения таинственной незнакомки, отпустило его.
Открыл дверцу «остина».
Женский голос из салона сказал:
– Вы очень быстры.
Свет от уличного фонаря оказался вполне достаточным, чтобы разглядеть пистолет в ее руке.
Глава 17
ЛЕДИ С ПИСТОЛЕТОМ
Маннеринг на секунду замер, потом наклонился и забрался в машину.
– Куда желаете ехать? – задал вопрос. Женщина рассмеялась, смех ее оказался таким же красивым, как и голос.
– Вы совсем не такой, как ваше лицо, – заметила незнакомка. – Поедем прямо в Хит, чудесное пустынное место.
– Чудесное местечко для уединения влюбленных и тихого убийства. Надеюсь, вы не забыли, что я мог вас убить. – Маннеринг мягко тронул машину.
– Отлично помню. Еще помню, что вам не хватило смелости выстрелить. – Не получив ответа, женщина продолжила. – Что случилось после моего ухода из дома Морриса?
– Я совершил глупейшую ошибку, думая о двух вещах одновременно, и забыл, что Брайс начал приходить в себя. Он добрался до пистолета Морриса, и мы немного постреляли.
Голос ее стал жестче:
Брайс ранен?
– Я целился в пистолет, но не уверен, что с рукой у него все в порядке. Не думаю, что вы будете довольны Моррисом и Брайсом в будущем. Их уверенность в себе основательно подорвана.
Джон свернул, и они направились в Хит. По обеим сторонам дороги росли деревья, а у самой обочины – густые кусты. Дорога была широкой, но извилистой.
– Вы не заметили человека на Уилерби-стрит?
– Вы имеете в виду того, кто следил за домом.., для вас?
– Никто не ведет слежку для меня, я работаю один, но мне известно, что он там был.
– Каким образом?
– Он репортер уголовной хроники и с какого-то времени интересуется Моррисом. Я проник в дом так, что он меня не заметил, а когда покидал дом, с ним, похоже, что-то произошло. Хотел бы знать, что.
– Я нанесла ему удар.
– Какая вы амазонка!
– Он стоял на крыльце дома Морриса и не слышал, как я приблизилась. Я ударила его пистолетом, а после этого...
Незнакомка замолчала.
– Ну, дальше, – поторопил ее Маннеринг. Никаких иллюзий у Джона не было – он был на мушке, и рука, державшая пистолет, не дрогнет.
– Я оттащила его на крыльцо другого дома.
– Он все еще был без сознания, когда я уезжал, здорово же вы к нему приложились.
Вдруг почувствовал ее горячее дыхание. Она наклонялась к нему. Джон интуитивно понял, что незнакомка что-то затевает. Резко нажал на тормоза. Визжа шинами, машина остановилась, отбросив женщину к лобовому стеклу.
Маннеринг включил свет в салоне и посмотрел на свою спутницу. Та лежала без сознания. В левой руке – шприц для подкожных инъекций. Джон наклонился и взял сначала пистолет, потом шприц. Размотал скрывающий лицо шарф.
Сейчас она была не в лучшей своей форме, но все равно выглядела великолепно. Звали ее леди Лермонт.
– Через несколько минут вам станет лучше, – пообещал Маннеринг. – Репортеру вы тоже сделали укол?
Леди Лермонт не ответила, но Джон понял, что так оно и было. Сейчас она собиралась повторить этот фокус с ним.
Маннеринг систематизировал все известные ему факты об этой женщине. Была она молодой женой пожилого коллекционера драгоценных камней, который в тайне продал часть Фесинской коллекции, потом попытался выкупить ее обратно. Поручил это Брайсу, но тот использовал метод Реджинальда Аллена. Пока все логично. Брайс предпочел украсть драгоценности и продать их обратно Лермонту...
Нет, что-то не сходится: Лермонт не станет платить за краденые драгоценности, а он обязательно узнает, что они украдены. Об этом сообщалось в газетах по всей стране...
А почему он так уверен, что Лермонт не станет брать «горячие» камешки? Многие коллекционеры не брезговали этим, охваченные страстью. Им наплевать, каким образом им достались эти камни. Об этом не стоит забывать, ведь в письме Лермонт ясно указал на желание получить часть Фесинской коллекции обратно.
А его жена не только была просто знакома с Брайсом и Моррисом, но и приказывала им – и оба они, похоже, послушно выполняли ее указания. Интересно, что она скажет, когда поймет, что ему известно, кто она на самом деле.
– Думаю, вы кое-что задолжали этому репортеру, точно? Мы сейчас поедем, и, может быть, у вас для него найдется интересный материал.
Женщина побледнела от страха:
– Нет!
– Вас не интересует мнение публики? – Джон рассмеялся. – Вы прекрасно будете смотреться на первых полосах газет, наверное, и полиция заинтересуется кое-чем.
– Вы не посмеете так поступить.
– Почему вы так думаете? Полиция уже извещена о подозрительном шуме в доме Морриса. Я видел, как они подъезжали. Не знаю, что будут объяснять Брайс и Моррис, но уверен, если им предъявят обвинения и начнется расследование, спасая свою шкуру, они выдадут вас с потрохами.
Низким голосом женщина произнесла:
– Ни Брайс, ни Моррис не знают, кто я. Джон удивился:
– Да ну?
– Точно. У меня есть способ управлять и Брайсом, и Моррисом. Они зарабатывают деньги, выполняя мои указания. Могу и вам заплатить.
– Но у вас против меня ничего нет.
– Я буду платить за работу на меня. Я мыслю только большими суммами. Маннеринг расхохотался:
– Красиво все у вас получается, моя милая. Да, у меня есть кое-какой интерес в этом деле. Откуда вы узнали об ограблении квартиры Кертни?
– Я установила наблюдение за квартирой Кертни, потому что считала неразумным, что Моррис пользуется услугами этого типа.
– Кто вел наблюдение?
– Это не имеет ровным счетом никакого значения, те люди не знали причин моей заинтересованности. Маннеринг пожал плечами.
– Ну что ж. Оставим пика это. Кто вы такая, где вы проживаете и чем занимаетесь?
– Неужели вы думаете, что я вам все и выложу... Мягким голосом Джон сказал:
– Моя дорогая леди Лермонт... Она вздрогнула. Впервые Джон заметил в ее глазах настоящий страх, он похлопал ее по руке.
– Я хочу только знать, что вас во всем этом интересует. Леди Лермонт молчала.
– Вы, конечно, можете ничего мне не говорить. Но подумайте о заголовках завтрашних газет. Леди Айрис Лермонт...
– Прекратите!
– Думаю, половинный интерес в прибылях этого стоит. Брайс и Моррис мне больше не нужны, а у вас есть единственный шанс избежать тюрьмы – во всем мне признаться.
Айрис по-прежнему молчала.
– Как вам угодно. – Маннеринг взялся за руль. Женщина сидела совершенно неподвижно.
Он направил машину в сторону Вест-Энда. Было уже за полночь, на улицах попадалось совсем мало машин.
Наконец Айрис прервала молчание:
– Куда вы едете?
– Флит-стрит. Разве я вам не сказал?
– Везите меня домой. Там я все расскажу.
– Куда желаете ехать? – задал вопрос. Женщина рассмеялась, смех ее оказался таким же красивым, как и голос.
– Вы совсем не такой, как ваше лицо, – заметила незнакомка. – Поедем прямо в Хит, чудесное пустынное место.
– Чудесное местечко для уединения влюбленных и тихого убийства. Надеюсь, вы не забыли, что я мог вас убить. – Маннеринг мягко тронул машину.
– Отлично помню. Еще помню, что вам не хватило смелости выстрелить. – Не получив ответа, женщина продолжила. – Что случилось после моего ухода из дома Морриса?
– Я совершил глупейшую ошибку, думая о двух вещах одновременно, и забыл, что Брайс начал приходить в себя. Он добрался до пистолета Морриса, и мы немного постреляли.
Голос ее стал жестче:
Брайс ранен?
– Я целился в пистолет, но не уверен, что с рукой у него все в порядке. Не думаю, что вы будете довольны Моррисом и Брайсом в будущем. Их уверенность в себе основательно подорвана.
Джон свернул, и они направились в Хит. По обеим сторонам дороги росли деревья, а у самой обочины – густые кусты. Дорога была широкой, но извилистой.
– Вы не заметили человека на Уилерби-стрит?
– Вы имеете в виду того, кто следил за домом.., для вас?
– Никто не ведет слежку для меня, я работаю один, но мне известно, что он там был.
– Каким образом?
– Он репортер уголовной хроники и с какого-то времени интересуется Моррисом. Я проник в дом так, что он меня не заметил, а когда покидал дом, с ним, похоже, что-то произошло. Хотел бы знать, что.
– Я нанесла ему удар.
– Какая вы амазонка!
– Он стоял на крыльце дома Морриса и не слышал, как я приблизилась. Я ударила его пистолетом, а после этого...
Незнакомка замолчала.
– Ну, дальше, – поторопил ее Маннеринг. Никаких иллюзий у Джона не было – он был на мушке, и рука, державшая пистолет, не дрогнет.
– Я оттащила его на крыльцо другого дома.
– Он все еще был без сознания, когда я уезжал, здорово же вы к нему приложились.
Вдруг почувствовал ее горячее дыхание. Она наклонялась к нему. Джон интуитивно понял, что незнакомка что-то затевает. Резко нажал на тормоза. Визжа шинами, машина остановилась, отбросив женщину к лобовому стеклу.
Маннеринг включил свет в салоне и посмотрел на свою спутницу. Та лежала без сознания. В левой руке – шприц для подкожных инъекций. Джон наклонился и взял сначала пистолет, потом шприц. Размотал скрывающий лицо шарф.
Сейчас она была не в лучшей своей форме, но все равно выглядела великолепно. Звали ее леди Лермонт.
– Через несколько минут вам станет лучше, – пообещал Маннеринг. – Репортеру вы тоже сделали укол?
Леди Лермонт не ответила, но Джон понял, что так оно и было. Сейчас она собиралась повторить этот фокус с ним.
Маннеринг систематизировал все известные ему факты об этой женщине. Была она молодой женой пожилого коллекционера драгоценных камней, который в тайне продал часть Фесинской коллекции, потом попытался выкупить ее обратно. Поручил это Брайсу, но тот использовал метод Реджинальда Аллена. Пока все логично. Брайс предпочел украсть драгоценности и продать их обратно Лермонту...
Нет, что-то не сходится: Лермонт не станет платить за краденые драгоценности, а он обязательно узнает, что они украдены. Об этом сообщалось в газетах по всей стране...
А почему он так уверен, что Лермонт не станет брать «горячие» камешки? Многие коллекционеры не брезговали этим, охваченные страстью. Им наплевать, каким образом им достались эти камни. Об этом не стоит забывать, ведь в письме Лермонт ясно указал на желание получить часть Фесинской коллекции обратно.
А его жена не только была просто знакома с Брайсом и Моррисом, но и приказывала им – и оба они, похоже, послушно выполняли ее указания. Интересно, что она скажет, когда поймет, что ему известно, кто она на самом деле.
– Думаю, вы кое-что задолжали этому репортеру, точно? Мы сейчас поедем, и, может быть, у вас для него найдется интересный материал.
Женщина побледнела от страха:
– Нет!
– Вас не интересует мнение публики? – Джон рассмеялся. – Вы прекрасно будете смотреться на первых полосах газет, наверное, и полиция заинтересуется кое-чем.
– Вы не посмеете так поступить.
– Почему вы так думаете? Полиция уже извещена о подозрительном шуме в доме Морриса. Я видел, как они подъезжали. Не знаю, что будут объяснять Брайс и Моррис, но уверен, если им предъявят обвинения и начнется расследование, спасая свою шкуру, они выдадут вас с потрохами.
Низким голосом женщина произнесла:
– Ни Брайс, ни Моррис не знают, кто я. Джон удивился:
– Да ну?
– Точно. У меня есть способ управлять и Брайсом, и Моррисом. Они зарабатывают деньги, выполняя мои указания. Могу и вам заплатить.
– Но у вас против меня ничего нет.
– Я буду платить за работу на меня. Я мыслю только большими суммами. Маннеринг расхохотался:
– Красиво все у вас получается, моя милая. Да, у меня есть кое-какой интерес в этом деле. Откуда вы узнали об ограблении квартиры Кертни?
– Я установила наблюдение за квартирой Кертни, потому что считала неразумным, что Моррис пользуется услугами этого типа.
– Кто вел наблюдение?
– Это не имеет ровным счетом никакого значения, те люди не знали причин моей заинтересованности. Маннеринг пожал плечами.
– Ну что ж. Оставим пика это. Кто вы такая, где вы проживаете и чем занимаетесь?
– Неужели вы думаете, что я вам все и выложу... Мягким голосом Джон сказал:
– Моя дорогая леди Лермонт... Она вздрогнула. Впервые Джон заметил в ее глазах настоящий страх, он похлопал ее по руке.
– Я хочу только знать, что вас во всем этом интересует. Леди Лермонт молчала.
– Вы, конечно, можете ничего мне не говорить. Но подумайте о заголовках завтрашних газет. Леди Айрис Лермонт...
– Прекратите!
– Думаю, половинный интерес в прибылях этого стоит. Брайс и Моррис мне больше не нужны, а у вас есть единственный шанс избежать тюрьмы – во всем мне признаться.
Айрис по-прежнему молчала.
– Как вам угодно. – Маннеринг взялся за руль. Женщина сидела совершенно неподвижно.
Он направил машину в сторону Вест-Энда. Было уже за полночь, на улицах попадалось совсем мало машин.
Наконец Айрис прервала молчание:
– Куда вы едете?
– Флит-стрит. Разве я вам не сказал?
– Везите меня домой. Там я все расскажу.
Глава 18
ВСЯ ПРАВДА
Жила она в огромном особняке на площади Грейлинг. Света в доме не было. Муж в отъезде, объяснила леди Лермонт, а слуги уже давно спят.
Открыла массивную дверь своим ключом и пропустила Маннеринга вперед.
– Только после вас, – прошептал он.
Она вошла первой, включила свет. Вестибюль был просторный и прекрасно обставленный, что и следовало ожидать от таких богатых владельцев.
Леди сбросила шарф и легкой походкой направилась к лестнице. Джон не доверял ей, но все же посчитал, что она не станет предпринимать рискованных действий. Они вошли в длинную и узкую комнату.
– Выпить не хотите?
– А что у вас есть?
– Джин и вермут. – Айрис села в кресло. Джон налил два бокала и подал ей один. Девушка подняла бокал.
– За сотрудничество, – прошептал Маннеринг.
Она выглядела усталой и обессиленной.
Джон посмотрел на фотографию Лермонта – тому было лет пятьдесят, и он выглядел в соответствии со своим возрастом.
– Мы будем говорить начистоту, помните? Я в такой же мере, как и вы, не желаю иметь каких-либо дел с полицией, поэтому попытаемся сработаться.
– Я вам не доверяю. Не верю, что вы мне сказали правду. Джон пожал плечами, и девушка продолжила:
– Я обыкновенный человек почти во всем. Никогда не смогу украсть и пенни, – короткий смешок. – Но у меня есть свои заскоки. Поэтому-то я и вышла замуж за Лермонта. Подойдите-ка сюда.
Она подошла к одной из книжных полок, на что-то нажала. Полка отошла от стены, представив взору встроенный сейф. Комбинацию замка она знала наизусть, повертела рычажки, потом открыла сама сейф. Леди Лермонт знала, что имеет дело с грабителем, но тем не менее рискнула открыть в его присутствии сейф. Джон внимательно наблюдал за ее движениями, когда она взяла в руки футляр с драгоценностями, длинный и узкий, сделанный из превосходной кожи. Девушка стояла, глядя на футляр. В ее глазах появился какой-то необычный блеск, не совсем нормальный, как показалось Маннерингу.
Очень медленно леди Лермонт открыла футляр. Свет играл на гранях великолепных бриллиантов, отбрасывая бесчисленные разноцветные отблески по всей комнате.
Маннеринг знал, что такое страсть к бриллиантам, он ее сразу же обнаружил в блеске глаз девушки.
У него самого перехватило дыхание при виде такой красоты, но он заставил себя не терять самообладания – это очередной фокус леди Лермонт. Огонь в ее глазах, казалось, поддерживали своим блеском редчайшие камни. Они сияли в ожерелье, серьгах, двух заколках для волос и двух брошках. Это была коллекция Мориарти, появившаяся на рынке где-то год назад. Никто не знал, кому же она досталась.
Девушка трогала камни, как мать дотрагивается до щеки любимого чада. Пальцы ее ласкали грани бриллиантов, любовно передвигаясь от одного украшения к другому. Дыхание ее стало похожим на дыхание марафонца, завершившего дистанцию.
– Теперь поняли, в чем заключается мой заскок? Маннеринг тихо ответил:
– Да.
– Это – болезнь. Когда я вижу драгоценности, я просто схожу с ума. Джон ничего не сказал. Девушка продолжала хриплым голосом:
– Я буду лгать, обманывать, хитрить, грабить – на все готова ради этих камней, поверьте мне. Хотя сама никогда не ношу драгоценности. Желание иметь их сидит во мне так глубоко, что я не могу его ни с кем делить. Я держу и храню их у себя, как какой-то постыдный секрет. Вы верите этому?
– Верю.
– Они пища и питье, тело и кровь, жизнь и смерть для меня. – У девушки перехватило дыхание. – И так было всегда. В детстве у меня их было немного, мы были не очень богаты, но я буквально упивалась ими и страстно завидовала тем, у кого было больше. Я готова была проводить сутки, рассматривая частные коллекции. Меня знали во всех ювелирных магазинах Лондона и Парижа. Я редко могла что-нибудь приобрести сама, но мне нравилось смотреть на драгоценности, особенно на бриллианты. Я ничего не могла с собой поделать! – Леди Лермонт протянула руку и схватила Джона за кисть. – Вы понимаете? Как будто какой-то дьявольский огонь горит внутри меня. Мне хотелось все больше и больше! Я жаждала обладать каждым увиденным мною бриллиантом.
Потом я встретила Лермонта. Мы познакомились на парижском аукционе драгоценностей – там были представлены некоторые камни, которые он хотел приобрести. Казалось, он просто пожирал их глазами – то же самое делала и я. Нас объединила эта любовь. СТРАСТЬ!
Через несколько недель мы поженились.
Казалось, у меня было все, что я хотела, о чем мечтала. Я могла любоваться всеми бриллиантами его коллекции. Я могла путешествовать по всему миру в поисках более прекрасных экземпляров, я получила доступ ко всем известным частным собраниям, я могла жить ради этих камней. И на время я успокоилась. Но только на время, – повторила она, – на короткое время.
Девушка подошла к креслу и буквально рухнула в него. Джон никогда не встречал более одержимого человека. Когда она говорила, что готова совершить все что угодно ради бриллиантов, девушка была абсолютно искренна.
Она посмотрела на Маннеринга.
– Потом я начала ненавидеть своего мужа. Это были его драгоценности, не мои. А я жаждала обладать ими. Страстно хотела, чтобы никому больше они не были доступны. Я бы спрятала их от остального мира. Мечтала, чтобы эта красота принадлежала только мне.
Слова лились нескончаемым потоком, как прорвавшая плотину вода.
– У мужа была такая же страсть, и у него были драгоценности, которые он даже мне не показывал. Я знала, что он совершает тайные покупки, чтобы никто не знал состав его коллекции. Знала также, что Брайс, его адвокат, покупает целые коллекции и отдельные камни для него. Совсем недавно я обнаружила, что мужу совершенно безразлично, откуда появляются эти драгоценности: были ли они украдены или приобретены на законных основаниях. Он хотел только ими обладать. Я нашла способ проникать в его тайник – узнала, где он прячет ключи и какие меры предосторожности принимает. Сделала копию этих ключей. Один сейф он никогда при мне не открывал. И вот однажды в его отсутствие я ознакомилась с содержимым и этого сейфа. Там я нашла драгоценности, которые, я точно знала, были украдены. – После минутной паузы закончила:
– Я сама поступила бы точно так же. Вы понимаете?
– Думаю, да, – тихо подтвердил Маннеринг.
– Все это произошло шесть месяцев назад. Тогда я поняла, что никогда не буду счастлива, если не буду иметь своей собственной коллекции. Стала шантажировать Брайса, а через него и Морриса, ведь они оба торговали крадеными драгоценностями. Они доставали для меня драгоценности, в основном бриллианты. Мне было наплевать, каким путем они к ним попали. Потом появилась Фесинская коллекция. – Айрис произнесла эти слова ласково, почти нежно. – У мужа была половина коллекции, в ней были редчайшие камни. Я хотела их, как ничего в этой жизни, – а он ПРОДАЛ их. Я, наверное, могла убить его. Продал он их, потому что не смог добраться до второй части коллекции, но после того как он это сделал, на рынке объявилась и вторая часть. Эти драгоценности были украдены во Франции, и вместо них оставлены точные копии, чтобы кражу нельзя было быстро обнаружить. Их предложил моему мужу один французский делец: никогда я не видела супруга таким разъяренным. Он сразу же послал за Брайсом и приказал немедленно вернуть драгоценности, но я сказала Брайсу, что сама хочу эти драгоценности. Если не получу их, то выдам его полиции. Брайс достал их для меня.
Леди Лермонт повернулась к сейфу и, взяв другую коробочку, открыла ее и показала Маннерингу бриллианты – именно их украл Аллен.
Джон промолчал.
Она продолжала, и первые же ее слова заставили Джона вздрогнуть.
– Они принадлежали Маннерингу. Его ранили во время ограбления. Меня это не волновало, ведь теперь у меня была Фесинская коллекция, вернее, ее часть. На рынке была и вторая часть, но совершенно по баснословной цене. Я сказала Брайсу о своем желании иметь и ее, хотя точно знала, что денег у меня нет. Потом Брайс сделал мне предложение. Он объяснял, что нашел способ достать и другую часть: у него есть человек, работающий у владельца этих камней. Пообещал через него организовать ограбление. Он не говорил мне, кто этот делец и что за человек работает у него. Меня это не удовлетворило, и я заставила Брайса обо всем мне рассказать.
Брайс воспользовался услугами молодого человека по имени Аллеи, чтобы украсть драгоценности для меня. Его сообщник Кертни планирует ограбление неизвестного мне владельца камней. План был очень прост – я выберу нужные мне камни, остальные же они продадут моему мужу. Все понятно?
Айрис сдавленно рассмеялась.
Маннеринг прошептал:
– Так просто, что могло получиться. Итак, вы знали, что человек, выполнивший первый их заказ, был убит, ведь так?
– Теперь слушайте меня. Вы сказали, что хотите часть больших денег. Вот эти деньги. Моррис и Брайс сейчас мне не помощники. Мне нужен кто-нибудь другой, способный совершить ограбление и вскрыть сейф. Вы как раз подходите для этого. Что скажете на это?
– А что скажут Моррис и Брайс?
– Они не знают моего имени, поэтому ничего не смогут сообщить полиции. В любом случае, они против меня не пойдут, потому что я могу уничтожить их.
– Тогда вам надо уничтожить и собственного мужа, – напомнил девушке Джон. Айрис резко встала.
– Ну чего же вы еще ждете? – Повернулась к Джону. – Лучшего шанса у вас никогда не будет.
– Ваш муж...
– Забудьте о нем. Он не играет никакой роли. В любом случае, долго он не проживет. Я сама позабочусь об этом. В случае его смерти я унаследую...
Закончить фразу леди Лермонт так и не успела. Раздался сухой отрывистый треск выстрела. В проеме двери стоял человек с дымящимся пистолетом в руке.
Это был Лермонт.
Его жена коротко вскрикнула и рухнула на пол, на лбу ее появилась маленькая аккуратная дырочка.
Открыла массивную дверь своим ключом и пропустила Маннеринга вперед.
– Только после вас, – прошептал он.
Она вошла первой, включила свет. Вестибюль был просторный и прекрасно обставленный, что и следовало ожидать от таких богатых владельцев.
Леди сбросила шарф и легкой походкой направилась к лестнице. Джон не доверял ей, но все же посчитал, что она не станет предпринимать рискованных действий. Они вошли в длинную и узкую комнату.
– Выпить не хотите?
– А что у вас есть?
– Джин и вермут. – Айрис села в кресло. Джон налил два бокала и подал ей один. Девушка подняла бокал.
– За сотрудничество, – прошептал Маннеринг.
Она выглядела усталой и обессиленной.
Джон посмотрел на фотографию Лермонта – тому было лет пятьдесят, и он выглядел в соответствии со своим возрастом.
– Мы будем говорить начистоту, помните? Я в такой же мере, как и вы, не желаю иметь каких-либо дел с полицией, поэтому попытаемся сработаться.
– Я вам не доверяю. Не верю, что вы мне сказали правду. Джон пожал плечами, и девушка продолжила:
– Я обыкновенный человек почти во всем. Никогда не смогу украсть и пенни, – короткий смешок. – Но у меня есть свои заскоки. Поэтому-то я и вышла замуж за Лермонта. Подойдите-ка сюда.
Она подошла к одной из книжных полок, на что-то нажала. Полка отошла от стены, представив взору встроенный сейф. Комбинацию замка она знала наизусть, повертела рычажки, потом открыла сама сейф. Леди Лермонт знала, что имеет дело с грабителем, но тем не менее рискнула открыть в его присутствии сейф. Джон внимательно наблюдал за ее движениями, когда она взяла в руки футляр с драгоценностями, длинный и узкий, сделанный из превосходной кожи. Девушка стояла, глядя на футляр. В ее глазах появился какой-то необычный блеск, не совсем нормальный, как показалось Маннерингу.
Очень медленно леди Лермонт открыла футляр. Свет играл на гранях великолепных бриллиантов, отбрасывая бесчисленные разноцветные отблески по всей комнате.
Маннеринг знал, что такое страсть к бриллиантам, он ее сразу же обнаружил в блеске глаз девушки.
У него самого перехватило дыхание при виде такой красоты, но он заставил себя не терять самообладания – это очередной фокус леди Лермонт. Огонь в ее глазах, казалось, поддерживали своим блеском редчайшие камни. Они сияли в ожерелье, серьгах, двух заколках для волос и двух брошках. Это была коллекция Мориарти, появившаяся на рынке где-то год назад. Никто не знал, кому же она досталась.
Девушка трогала камни, как мать дотрагивается до щеки любимого чада. Пальцы ее ласкали грани бриллиантов, любовно передвигаясь от одного украшения к другому. Дыхание ее стало похожим на дыхание марафонца, завершившего дистанцию.
– Теперь поняли, в чем заключается мой заскок? Маннеринг тихо ответил:
– Да.
– Это – болезнь. Когда я вижу драгоценности, я просто схожу с ума. Джон ничего не сказал. Девушка продолжала хриплым голосом:
– Я буду лгать, обманывать, хитрить, грабить – на все готова ради этих камней, поверьте мне. Хотя сама никогда не ношу драгоценности. Желание иметь их сидит во мне так глубоко, что я не могу его ни с кем делить. Я держу и храню их у себя, как какой-то постыдный секрет. Вы верите этому?
– Верю.
– Они пища и питье, тело и кровь, жизнь и смерть для меня. – У девушки перехватило дыхание. – И так было всегда. В детстве у меня их было немного, мы были не очень богаты, но я буквально упивалась ими и страстно завидовала тем, у кого было больше. Я готова была проводить сутки, рассматривая частные коллекции. Меня знали во всех ювелирных магазинах Лондона и Парижа. Я редко могла что-нибудь приобрести сама, но мне нравилось смотреть на драгоценности, особенно на бриллианты. Я ничего не могла с собой поделать! – Леди Лермонт протянула руку и схватила Джона за кисть. – Вы понимаете? Как будто какой-то дьявольский огонь горит внутри меня. Мне хотелось все больше и больше! Я жаждала обладать каждым увиденным мною бриллиантом.
Потом я встретила Лермонта. Мы познакомились на парижском аукционе драгоценностей – там были представлены некоторые камни, которые он хотел приобрести. Казалось, он просто пожирал их глазами – то же самое делала и я. Нас объединила эта любовь. СТРАСТЬ!
Через несколько недель мы поженились.
Казалось, у меня было все, что я хотела, о чем мечтала. Я могла любоваться всеми бриллиантами его коллекции. Я могла путешествовать по всему миру в поисках более прекрасных экземпляров, я получила доступ ко всем известным частным собраниям, я могла жить ради этих камней. И на время я успокоилась. Но только на время, – повторила она, – на короткое время.
Девушка подошла к креслу и буквально рухнула в него. Джон никогда не встречал более одержимого человека. Когда она говорила, что готова совершить все что угодно ради бриллиантов, девушка была абсолютно искренна.
Она посмотрела на Маннеринга.
– Потом я начала ненавидеть своего мужа. Это были его драгоценности, не мои. А я жаждала обладать ими. Страстно хотела, чтобы никому больше они не были доступны. Я бы спрятала их от остального мира. Мечтала, чтобы эта красота принадлежала только мне.
Слова лились нескончаемым потоком, как прорвавшая плотину вода.
– У мужа была такая же страсть, и у него были драгоценности, которые он даже мне не показывал. Я знала, что он совершает тайные покупки, чтобы никто не знал состав его коллекции. Знала также, что Брайс, его адвокат, покупает целые коллекции и отдельные камни для него. Совсем недавно я обнаружила, что мужу совершенно безразлично, откуда появляются эти драгоценности: были ли они украдены или приобретены на законных основаниях. Он хотел только ими обладать. Я нашла способ проникать в его тайник – узнала, где он прячет ключи и какие меры предосторожности принимает. Сделала копию этих ключей. Один сейф он никогда при мне не открывал. И вот однажды в его отсутствие я ознакомилась с содержимым и этого сейфа. Там я нашла драгоценности, которые, я точно знала, были украдены. – После минутной паузы закончила:
– Я сама поступила бы точно так же. Вы понимаете?
– Думаю, да, – тихо подтвердил Маннеринг.
– Все это произошло шесть месяцев назад. Тогда я поняла, что никогда не буду счастлива, если не буду иметь своей собственной коллекции. Стала шантажировать Брайса, а через него и Морриса, ведь они оба торговали крадеными драгоценностями. Они доставали для меня драгоценности, в основном бриллианты. Мне было наплевать, каким путем они к ним попали. Потом появилась Фесинская коллекция. – Айрис произнесла эти слова ласково, почти нежно. – У мужа была половина коллекции, в ней были редчайшие камни. Я хотела их, как ничего в этой жизни, – а он ПРОДАЛ их. Я, наверное, могла убить его. Продал он их, потому что не смог добраться до второй части коллекции, но после того как он это сделал, на рынке объявилась и вторая часть. Эти драгоценности были украдены во Франции, и вместо них оставлены точные копии, чтобы кражу нельзя было быстро обнаружить. Их предложил моему мужу один французский делец: никогда я не видела супруга таким разъяренным. Он сразу же послал за Брайсом и приказал немедленно вернуть драгоценности, но я сказала Брайсу, что сама хочу эти драгоценности. Если не получу их, то выдам его полиции. Брайс достал их для меня.
Леди Лермонт повернулась к сейфу и, взяв другую коробочку, открыла ее и показала Маннерингу бриллианты – именно их украл Аллен.
Джон промолчал.
Она продолжала, и первые же ее слова заставили Джона вздрогнуть.
– Они принадлежали Маннерингу. Его ранили во время ограбления. Меня это не волновало, ведь теперь у меня была Фесинская коллекция, вернее, ее часть. На рынке была и вторая часть, но совершенно по баснословной цене. Я сказала Брайсу о своем желании иметь и ее, хотя точно знала, что денег у меня нет. Потом Брайс сделал мне предложение. Он объяснял, что нашел способ достать и другую часть: у него есть человек, работающий у владельца этих камней. Пообещал через него организовать ограбление. Он не говорил мне, кто этот делец и что за человек работает у него. Меня это не удовлетворило, и я заставила Брайса обо всем мне рассказать.
Брайс воспользовался услугами молодого человека по имени Аллеи, чтобы украсть драгоценности для меня. Его сообщник Кертни планирует ограбление неизвестного мне владельца камней. План был очень прост – я выберу нужные мне камни, остальные же они продадут моему мужу. Все понятно?
Айрис сдавленно рассмеялась.
Маннеринг прошептал:
– Так просто, что могло получиться. Итак, вы знали, что человек, выполнивший первый их заказ, был убит, ведь так?
– Теперь слушайте меня. Вы сказали, что хотите часть больших денег. Вот эти деньги. Моррис и Брайс сейчас мне не помощники. Мне нужен кто-нибудь другой, способный совершить ограбление и вскрыть сейф. Вы как раз подходите для этого. Что скажете на это?
– А что скажут Моррис и Брайс?
– Они не знают моего имени, поэтому ничего не смогут сообщить полиции. В любом случае, они против меня не пойдут, потому что я могу уничтожить их.
– Тогда вам надо уничтожить и собственного мужа, – напомнил девушке Джон. Айрис резко встала.
– Ну чего же вы еще ждете? – Повернулась к Джону. – Лучшего шанса у вас никогда не будет.
– Ваш муж...
– Забудьте о нем. Он не играет никакой роли. В любом случае, долго он не проживет. Я сама позабочусь об этом. В случае его смерти я унаследую...
Закончить фразу леди Лермонт так и не успела. Раздался сухой отрывистый треск выстрела. В проеме двери стоял человек с дымящимся пистолетом в руке.
Это был Лермонт.
Его жена коротко вскрикнула и рухнула на пол, на лбу ее появилась маленькая аккуратная дырочка.
Глава 19
ЛЕРМОНТ
Лермонт продолжал стоять в дверях. Его лицо было бледно. Поражало выражение глаз. В них горел тот же дьявольский огонь, что светился несколько минут назад в глазах его жены.
– Не шевелитесь, – последовал приказ.
– Как много вы слышали?
– Все. Я ждал ее, – объяснил Лермонт. – С некоторых пор я перестал доверять ей. Кто вы?
– Частный детектив. Занимаюсь расследованием убийства.
– Одного вы уже нашли. Она не стала бы вам предлагать такие суммы, если бы вы были частным детективом.
– Она не знала, кто я на самом деле. Лермонт пожал плечами.
– Сейчас это не имеет значения. Я могу просто застрелить вас. Отомстив за убийство жены, в глазах публики я стану героем, так ведь?
– Полиция быстро обнаружит, что стреляли из одного пистолета.
– Точно. Но пистолет может лежать рядом с вами, как будто вы совершили самоубийство, – улыбаясь, Лермонт поднял пистолет.
– Вам не удастся уйти от ответственности.
– Но все же попытаться стоит. Повернитесь. Маннеринг не шелохнулся.
– Повернитесь, – жестче повторил Лермонт. Смерть была совсем рядом. Маннеринг понял, что имеет дело с ненормальным человеком, и испугался.
– Поворачивайтесь, быстро!
– В «Куинз» для вас есть целое состояние. У Маннеринга одна из лучших коллекций драгоценных камней в стране. Если ваша жена была права, почему бы вам не добраться до них? Мне останутся обычные камешки, а вам лучшие экземпляры. Мне много известно о «Куинз».
– Я никогда не имел дел с Маннерингом. Думаю, нельзя рассчитывать на него, у него слишком тесные связи с полицией. Брайсу не надо было ничего продавать Маннерингу, но тот предложил очень выгодные условия.
– Это вам не будет ничего стоить. Если у этого человека, Кертни, на самом деле шпион в «Куинз», все будет очень просто. Вам не придется расплачиваться за ее смерть.
– Не шевелитесь, – последовал приказ.
– Как много вы слышали?
– Все. Я ждал ее, – объяснил Лермонт. – С некоторых пор я перестал доверять ей. Кто вы?
– Частный детектив. Занимаюсь расследованием убийства.
– Одного вы уже нашли. Она не стала бы вам предлагать такие суммы, если бы вы были частным детективом.
– Она не знала, кто я на самом деле. Лермонт пожал плечами.
– Сейчас это не имеет значения. Я могу просто застрелить вас. Отомстив за убийство жены, в глазах публики я стану героем, так ведь?
– Полиция быстро обнаружит, что стреляли из одного пистолета.
– Точно. Но пистолет может лежать рядом с вами, как будто вы совершили самоубийство, – улыбаясь, Лермонт поднял пистолет.
– Вам не удастся уйти от ответственности.
– Но все же попытаться стоит. Повернитесь. Маннеринг не шелохнулся.
– Повернитесь, – жестче повторил Лермонт. Смерть была совсем рядом. Маннеринг понял, что имеет дело с ненормальным человеком, и испугался.
– Поворачивайтесь, быстро!
– В «Куинз» для вас есть целое состояние. У Маннеринга одна из лучших коллекций драгоценных камней в стране. Если ваша жена была права, почему бы вам не добраться до них? Мне останутся обычные камешки, а вам лучшие экземпляры. Мне много известно о «Куинз».
– Я никогда не имел дел с Маннерингом. Думаю, нельзя рассчитывать на него, у него слишком тесные связи с полицией. Брайсу не надо было ничего продавать Маннерингу, но тот предложил очень выгодные условия.
– Это вам не будет ничего стоить. Если у этого человека, Кертни, на самом деле шпион в «Куинз», все будет очень просто. Вам не придется расплачиваться за ее смерть.