Совершенно нагую Нору окутал приятный ночной воздух. Она наблюдала, как Эли резким движением освобождает конец рубашки из своих плавок и борется с незнакомыми ониксовыми запонками. Бормоча ругательства себе под нос, он наконец расправился с манжетами и стянул рубашку через голову. Его брюки вместе с плавками упали на пол секундой позже. От его тела исходило приятное тепло, когда он повалил Нору на матрас. Но на этот раз он уложил ее не под себя, а на живот и взял за бедра.
— Эли! — инстинктивно запротестовала Нора, ощутив его набухшую плоть.
— Шшш. Все в порядке. — Его мягкий, успокаивающий голос обдал ее теплой волной. Он наклонился и начал покрывать поцелуями ее спину. — Я никогда не сделаю то, чего ты не захочешь, Бу. Все, что я хочу, — это прикасаться к тебе…
Эли откинулся назад, и Нора задрожала. Свежий ночной воздух показался прохладным по сравнению с его горячим телом.
— Не сейчас, минутку… — прошептал он.
Его теплые, влажные губы начали ласкать ее поясницу. Нора затаила дыхание.
Была в этом какая-то сладостная опасность — лежать совершенно нагой и не иметь возможности видеть, чем он занимается, зато обострились все остальные чувства. Нора ощущала каждый порыв легкого бриза, вызывавшего у нее мурашки. Она вдыхала чистоту воздуха, смешанную с пряным мужским запахом. Нора слизывала желание со своих полураскрытых губ и пьянела гораздо больше, чем от выпитого на благотворительном вечере. Это чувство разливалось по всему телу, увеличивая боль в груди и бедрах от страстных и настойчивых поцелуев Эли.
— Если бы ты знала, как я хочу заниматься этим всю ночь, — шептал он.
У Норы не хватало терпения. Она хотела видеть его, ласкать и ощущать его плоть внутри себя.
— Довольно, Эли… — слабо простонала она.
Он резко отпрянул. Нора перевернулась на спину и, обхватив, притянула его к себе. Она запустила руки в его волосы и прильнула к нему губами.
— О, Эли. Я хочу тебя. Сейчас. Скорей…
— Еще не время, детка. — Он проделал своими губами дорожку от ее подбородка к горлу. Спускаясь ниже и ниже, до самых грудей. Захватив губами болезненно набухший сосок, лаская и теребя его языком, мужчина опустил руку и нащупал ее горящее от возбуждения естество.
Нора растворилась в блаженстве. Она выгнулась и, не в силах справиться с горячим потоком наслаждения, пронесшимся по ее телу, вцепилась в горячую шею Эли. В следующее мгновение мужчина нежно вошел в нее, громко застонав. Нора прижалась к мужу дрожащим от восторга телом, возбуждаясь от его прерывистого, неистового, горячего дыхания.
Испытывая высшее наслаждение, она громко выкрикнула его имя. Эли застонал. Вскоре они уже заглушали друг друга сладострастными криками. Усталые и счастливые, влюбленные откинулись на матрас.
С удовлетворенным вздохом Эли перевернулся на живот и зарылся в изгибе шеи Норы, обхватив ее за талию.
У изможденных любовными ласками молодых людей совсем не осталось сил, и они просто лежали обнявшись. Ощущая упругое и теплое тело Эли, Нора была не в силах припомнить более счастливые минуты в своей жизни.
Эли повернулся к ней и, слегка касаясь руки, спросил:
— Ты довольна сегодняшним вечером?
Уголки губ Норы поползли вверх.
— Последние полчаса были очень даже ничего.
Эли слегка ущипнул ее за руку.
— Я имею в виду загородный клуб.
— А, это. Да, было интересно. А ты?
— Неплохо. — После непродолжительной паузы Эли глухо рассмеялся.
— Что?
— Представляю, как вытянулось лицо Джо, когда он понял, что мы слиняли.
Нора протянула руку, запустила пальчики в его волосы и слегка помассировала ему шею.
— По-моему, он не большой любитель разных формальных вечеров.
— Ты права. А если я скажу, что идея смыться с вечеринки принадлежала тебе, он сойдет с ума.
Нора застыла.
— Ты же не расскажешь ему… все, правда?
Нет, черт возьми. — Эли зевнул: — Лишь самое пикантное.
— Эли!
— Ладно, ладно, успокойся. Я пошутил. — Он снова зевнул. — Ну хоть про красное белье можно?
— Нет!
— Господи, Бу, ты такая скучная. Давай заключим сделку. Ты продолжаешь массировать мою шею, а я обещаю хранить молчание.
— Но это шантаж.
— Да… а что в этом плохого?
Нора прислушалась к его успокоившемуся, ровному дыханию. Эли засыпал. Она тихонько рассматривала черты его лица. Прямой нос и точеный рот, твердая челюсть и сильные скулы. Благодатное чувство наполнило ее.
Постепенно и ее веки стали смежаться, она дотянулась до одеяла и накинула его на себя и на мужа. Нора положила руку на широкую грудь Эли. Ее ладонь ощущала биение его сердца.
— Я люблю тебя, Эли, — прошептала она и погрузилась в крепкий сон.
Эли резко открыл глаза. Его сердце рвалось из груди, и он был не в силах пошевелиться. Ее признание как рукой сняло весь сон.
Какого черта она об этом заговорила? И что я теперь должен делать? — думал Эли.
Глава одиннадцатая
— Эли! — инстинктивно запротестовала Нора, ощутив его набухшую плоть.
— Шшш. Все в порядке. — Его мягкий, успокаивающий голос обдал ее теплой волной. Он наклонился и начал покрывать поцелуями ее спину. — Я никогда не сделаю то, чего ты не захочешь, Бу. Все, что я хочу, — это прикасаться к тебе…
Эли откинулся назад, и Нора задрожала. Свежий ночной воздух показался прохладным по сравнению с его горячим телом.
— Не сейчас, минутку… — прошептал он.
Его теплые, влажные губы начали ласкать ее поясницу. Нора затаила дыхание.
Была в этом какая-то сладостная опасность — лежать совершенно нагой и не иметь возможности видеть, чем он занимается, зато обострились все остальные чувства. Нора ощущала каждый порыв легкого бриза, вызывавшего у нее мурашки. Она вдыхала чистоту воздуха, смешанную с пряным мужским запахом. Нора слизывала желание со своих полураскрытых губ и пьянела гораздо больше, чем от выпитого на благотворительном вечере. Это чувство разливалось по всему телу, увеличивая боль в груди и бедрах от страстных и настойчивых поцелуев Эли.
— Если бы ты знала, как я хочу заниматься этим всю ночь, — шептал он.
У Норы не хватало терпения. Она хотела видеть его, ласкать и ощущать его плоть внутри себя.
— Довольно, Эли… — слабо простонала она.
Он резко отпрянул. Нора перевернулась на спину и, обхватив, притянула его к себе. Она запустила руки в его волосы и прильнула к нему губами.
— О, Эли. Я хочу тебя. Сейчас. Скорей…
— Еще не время, детка. — Он проделал своими губами дорожку от ее подбородка к горлу. Спускаясь ниже и ниже, до самых грудей. Захватив губами болезненно набухший сосок, лаская и теребя его языком, мужчина опустил руку и нащупал ее горящее от возбуждения естество.
Нора растворилась в блаженстве. Она выгнулась и, не в силах справиться с горячим потоком наслаждения, пронесшимся по ее телу, вцепилась в горячую шею Эли. В следующее мгновение мужчина нежно вошел в нее, громко застонав. Нора прижалась к мужу дрожащим от восторга телом, возбуждаясь от его прерывистого, неистового, горячего дыхания.
Испытывая высшее наслаждение, она громко выкрикнула его имя. Эли застонал. Вскоре они уже заглушали друг друга сладострастными криками. Усталые и счастливые, влюбленные откинулись на матрас.
С удовлетворенным вздохом Эли перевернулся на живот и зарылся в изгибе шеи Норы, обхватив ее за талию.
У изможденных любовными ласками молодых людей совсем не осталось сил, и они просто лежали обнявшись. Ощущая упругое и теплое тело Эли, Нора была не в силах припомнить более счастливые минуты в своей жизни.
Эли повернулся к ней и, слегка касаясь руки, спросил:
— Ты довольна сегодняшним вечером?
Уголки губ Норы поползли вверх.
— Последние полчаса были очень даже ничего.
Эли слегка ущипнул ее за руку.
— Я имею в виду загородный клуб.
— А, это. Да, было интересно. А ты?
— Неплохо. — После непродолжительной паузы Эли глухо рассмеялся.
— Что?
— Представляю, как вытянулось лицо Джо, когда он понял, что мы слиняли.
Нора протянула руку, запустила пальчики в его волосы и слегка помассировала ему шею.
— По-моему, он не большой любитель разных формальных вечеров.
— Ты права. А если я скажу, что идея смыться с вечеринки принадлежала тебе, он сойдет с ума.
Нора застыла.
— Ты же не расскажешь ему… все, правда?
Нет, черт возьми. — Эли зевнул: — Лишь самое пикантное.
— Эли!
— Ладно, ладно, успокойся. Я пошутил. — Он снова зевнул. — Ну хоть про красное белье можно?
— Нет!
— Господи, Бу, ты такая скучная. Давай заключим сделку. Ты продолжаешь массировать мою шею, а я обещаю хранить молчание.
— Но это шантаж.
— Да… а что в этом плохого?
Нора прислушалась к его успокоившемуся, ровному дыханию. Эли засыпал. Она тихонько рассматривала черты его лица. Прямой нос и точеный рот, твердая челюсть и сильные скулы. Благодатное чувство наполнило ее.
Постепенно и ее веки стали смежаться, она дотянулась до одеяла и накинула его на себя и на мужа. Нора положила руку на широкую грудь Эли. Ее ладонь ощущала биение его сердца.
— Я люблю тебя, Эли, — прошептала она и погрузилась в крепкий сон.
Эли резко открыл глаза. Его сердце рвалось из груди, и он был не в силах пошевелиться. Ее признание как рукой сняло весь сон.
Какого черта она об этом заговорила? И что я теперь должен делать? — думал Эли.
Глава одиннадцатая
Понедельник обещал быть знойным. Несмотря на то, что было еще утро и все двери и окна гаража были распахнуты настежь, внутри стоял удушливый и давящий воздух. Немного похожий на щемящее чувство в его груди.
Эли покрутил головой и вернулся к закручиванию болтов на двигателе машины Андрэа.
Вот ведь ирония судьбы. Эли счастлив тем, что помогает кому-то из работников библиотеки. И он не мог отделаться от навязчивого внутреннего голоса, спрашивающего, что делать с неожиданным признанием Норы: я люблю тебя, Эли.
Вчера он провел одну из самых длинных ночей в своей жизни. Лишившись сна, Эли проворочался до утра, разглядывая спящую женщину и в который раз повторяя про себя эту предательскую фразу.
С одной стороны, ему хотелось заключить ее в объятия и притвориться, что он ничего не слышал. Может быть, тогда они продолжали бы оставаться только любовниками. Но… они женаты.
С некоторых пор его стала мучить совесть. Он стал проявлять заботу о Норе. И он никогда бы не посмел оскорбить ее чувства. Это неминуемо случится, если он что-то не предпримет. Она слишком доверчива. Чересчур наивна. Привыкла видеть во всем только хорошее. Даже в нем.
Особенно в нем.
Эли резко повернулся и выругался, когда болтик упал из рук, стукнувшись о крышку разгоряченного двигателя. Он полез за ним и резко отдернул обожженную руку. Приложив ее к губам, Эли снова поймал себя на мысли о прошедшей ночи… На рассвете того воскресного утра он разбудил Нору. И, несмотря на ее протесты, убедил вернуться в дом. Она позволила ему одеть ее и помочь ей спуститься по лестнице. Обнявшись, они прошли до самого дома, минуя темные комнаты. Нора на мгновение задержалась в дверях своей спальни. Она безвольно прильнула к мужу и нежно поцеловала в губы…
А весь день они почти не разговаривали.
Даже если она и задумалась над несвойственной ему молчаливостью, то не подала вида. Как и вчера, когда он не выходил из комнаты до полудня, притворившись спящим. Она не обратила внимания и на то, что целый вечер он не отрывался от телевизора, а потом, сладко зевнув, встал и заявил, что собирается спать. Хотя в этот момент в ее взгляде промелькнула легкая тень.
Все это неудивительно, Нора не любила выяснять отношения. Однако Эли не рассчитывал, что ее терпение вечно. И если он будет продолжать в том же духе, она непременно спросит, в чем дело.
И как ей ответить?
Признаться, что обожает заниматься с ней сексом, но что это не стоит путать с любовью? Оставалось только догадываться, что произойдет. Но продолжать заниматься с ней любовью, словно ничего не произошло, он тоже не мог.
Тогда не спи с ней, нашептывал внутренний голос, и он искренне думал так до тех пор, пока ее соблазнительный образ не проникал в его воображение. Теоретически звучит неплохо, но на практике…
Эли вдруг заметил, что не может контролировать свои руки, и, выругавшись, в сердцах отбросил гаечный ключ.
Все. Точка. Решено. Им с Шельсой необходимо уехать.
Его лицо исказилось от тяжелого чувства, сдавившего грудь.
Доигрался. Шесть недель с простушкой — недотрогой — и не смог придержать штаны. За исключением того, что Нора далеко не простушка. С ее мягкими серо-голубыми глазами, скромной улыбкой и плавными линиями тела, она была так аппетитна и соблазнительна, словно спелый персик. Недотрогой ее тоже не назовешь: она щедрая и изобретательная любовница.
Просто Нора Джейн Браун не для него.
С возрастающей неприязнью к себе Эли припомнил их первую встречу в машине. Уже тогда он решил, что они не созданы друг для друга, и сразу вычислил, что, будучи совершенно неопытной, она неизбежно примет физическую страсть за любовь.
Какого черта он не прислушался к себе?
Но теперь уже поздно. Изменить случившееся он уже не в силах. Все, что он может сделать, — это постараться закончить отношения сейчас, причинив Норе как можно меньше боли. Но как это сделать, Эли не представлял.
Вдруг внимание Эли привлекло какое-то движение. Он обернулся. В дверях стоял мистер Лампли.
— Элайджа. — Поверенный склонил голову. Несмотря на жару, пожилой джентльмен, облаченный в летнюю тройку, выглядел свежо.
— Надеюсь, я вас не отвлекаю?
— Совсем нет, — откликнулся Эли. — Что-то не так с вашей машиной?
— Да нет. — Аккуратно обогнув масляную лужу на полу, Лампли подошел к Эли. — Я пришел совсем по другому вопросу. Мне следовало позвонить, но я проходил мимо и подумал, что застану вас здесь. У меня есть кое-что для вас, очень неожиданное и весьма приятное. — Он извлек из нагрудного кармана длинный конверт и протянул его.
Эли завороженно взял конверт и вопросительно приподнял бровь, прочитав в целлофановом окошке свое имя и имя отправителя. Это было извещение из его страховой компании.
Эли взглянул на Лампли, открыл конверт и извлек листок бледно-зеленой бумаги. Ошарашенный, он не мог поверить своим глазам. Сумма на чеке превышала все его ожидания. Извещение гласило: «Вся сумма Элайдже Вайлдеру/„Вайлдер автомотив“ выплачена».
Эли не мог в это поверить. Полтора месяца назад это значило бы для него все. А сейчас… сейчас он не знал, что с этим делать. Он взглянул на поверенного.
— Не понимаю, — медленно произнес он. — Откуда это у вас?
— Ничего удивительного, — просто ответил старый господин. — Сегодня утром я заглянул по делам в их офис. И когда услышал, что все готово, предложил занести вам конверт.
— Но почему они говорили об этом с вами?
— О! Вижу, Нора Джейн вам ничего не сказала?
— Не сказала что?
— Она просила меня заняться этим делом. К сожалению, до того как вы решили пожениться, я успел лишь созвониться с парой своих друзей. Правда, потом дело пошло.
— Нора просила вас это сделать? Когда?
Поверенный сдвинул брови.
— Если быть точным, сразу после того, как вы отвергли ее предложение. — Вдруг он замялся и неуверенно спросил: — Надеюсь, вы не обиделись? И не обвините нас в том, что мы лезем не в свои дела? Уверяю, что все делалось от чистого сердца. Нора Джейн хотела лишь помочь.
Не нужно было так говорить! Поступки, подобные этому, были свойственны Норе, и он хорошо это знал.
Мистер Лампли посмотрел на часы.
— С вашего разрешения, мне надо идти, иначе опоздаю на встречу.
Эли проводил его до дверей и посмотрел на чек.
Вдруг Эли осенило.
Нора такого поворота не предусмотрела и предоставила ему замечательный шанс. Теперь удастся избежать долгих объяснений, но первоклассное представление, конечно, потребуется.
Он сможет это сделать. Он должен.
«А когда приходит зима, я смотрю на тихо падающий снег. Тогда я сворачиваюсь клубочком в своем дупле и мечтаю о весне». — Улыбаясь завороженно смотрящим ей в рот ребятам, Нора захлопнула красиво иллюстрированную книгу «Я Банни-Бу».
После минутного затишья посыпался град вопросов:
— А как мог Банни спать на дереве?
— А у него были родители?
— А почему он носил красные брюки? Только Нора открыла рот, чтобы утихомирить разгалдевшуюся малышню, как увидала стоящего в дверях Эли и лишилась дара речи.
— Я… я думаю, сегодня на ваши вопросы ответит мисс Кулаф, — пробормотала она детям, умоляюще посмотрев на их дневного воспитателя. — Если вы не против, мисс.
Мельком окинув Эли понимающим взглядом, воспитательница встала.
— Конечно, — согласилась она, потрепав Нору по плечу. — Идите, дорогая. Я позабочусь об остальном.
— Спасибо.
Под детские крики «До свидания, миссис Вайлдер!» Нора подошла к мужу.
— Привет. Какая приятная неожиданность. Что-нибудь случилось? — вдруг заволновалась она.
Эли выпрямился.
— У тебя есть несколько минут?
— Конечно. Мы можем пойти в мой офис.
— Нет, думаю, нескольких минут нам не хватит. Ты можешь уйти из библиотеки, чтобы мы могли спокойно поговорить?
Нора взглянула на часы.
— Конечно. Двенадцатый час, скоро ланч. Только скажу Андрэа и возьму сумочку.
— Если она начнет возмущаться, намекни, что я уже починил ее машину.
Нора улыбнулась.
— Ладно.
— Я подожду тебя на улице.
Она проводила его долгим взглядом. Что-то тревожило ее. Вчера он был такой тихий и замкнутый. Нора пыталась убедить себя в том, что он просто устал и ему хочется побыть одному, и все же глубоко внутри ее терзали сомнения.
Но вот он здесь, и на душе стало спокойнее.
Она нашла Эли спрятавшимся под тенью развесистого дерева.
— Договорилась? — спросил он по дороге к припаркованной у обочины машине.
— Все в порядке, хотя Андрэа явно не в восторге.
— Переживет.
— Ты не против, если поведу я? Мне в с деле нужна практика, ведь я собираюсь сдать экзамен на следующей неделе.
— Почему бы и нет? — Он передал ей ключи.
— Ты хочешь поехать в какое-то определенное место? — спросила она, медленно катя по городу.
— Нет. Куда ты захочешь.
— Ладно. — И поскольку ничего другого не приходило в голову, Нора свернула на дорогу, ведущую мимо Виллоу-Ран, и посмотрела на него. — Может, скажешь, что все это значит?
— Даже покажу. — Едва сдерживая порыв предвкушения, Эли достал из кармана рубашки свернутый листочек и протянул. — Взгляни.
— Что это?
— Это чек.
— ???
— Наконец выплатили мою страховку. — Счастливая улыбка озарила его лицо.
— Что? О, Эли! Это же здорово!
Улыбаясь, он осторожно свернул чек и положил обратно в карман.
— Я так ждал этого дня. Завтра же встречаюсь с Джеком Кристофером, и мы обсудим план нового гаража. И еще: сегодня днем хочу посмотреть на дом, сдаваемый в аренду. Тебе тоже стоит на него взглянуть. Замечательное место, небольшой особнячок, всего в нескольких шагах от любимой подружки Сары. Шельса будет в восторге.
От неожиданности Нора чуть не задохнулась.
— Что?
— Мистер Лампли сказал, что именно благодаря тебе я получил деньги так быстро. И я очень признателен за все, что ты для меня сделала. Сначала я не верил, что из этого что-то выйдет, но все обернулось как нельзя лучше.
Он откинулся на своем сиденье и удовлетворенно вытянул ноги.
— У тебя остался твой дом, у меня деньги, и лето выдалось на славу.
— Эли! Прекрати!
Он посмотрел на девушку с мягким удивлением.
— Что?
— Я… — Нора тщетно пыталась собраться с мыслями, ее мир рушился на глазах. — Вам… не обязательно уезжать, — сказала она, пытаясь сохранять самообладание. — Ты можешь оставаться в Виллоу-Ран, пока твой дом приводят в порядок.
Эли напрягся, но потом его лицо приняло обычное выражение.
— Спасибо за предложение. Но через несколько недель начнется школа, и я хочу, чтобы дочка была устроена побыстрее.
— Да, но…
— Я думаю, что так будет лучше для всех.
Их обогнал возникший ниоткуда грузовик. Нора вздрогнула, осознав, что последние несколько минут она совершенно не следила за дорогой. Встряхнувшись, она замедлила ход и перебралась на первую полосу, а когда осознала, что дорога завела их на заброшенную насосную фабрику, где он впервые ее обнял, то страшно сконфузилась. Перейдя на нейтральную скорость, она притормозила и собралась с мыслями.
— Твой отъезд меня совсем не радует, — наконец сказала она, отстегивая ремень и поворачиваясь к нему лицом. — Я хочу, чтобы ты остался и мы были вместе.
Впервые за все время Эли засомневался.
— Может, ты хочешь этого только сейчас, — заметил он. — Но поверь, пройдет неделя, другая, и ты будешь только рада, что избавилась от нас.
Нора глубоко вздохнула.
— Нет, это не так. Я люблю Шельсу. Я хочу, чтобы мы стали одной семьей. Я… я люблю тебя, Эли.
Наконец. Она сказала это. И теперь с замиранием сердца ждала ответа.
Каково же было ее разочарование, когда он лишь покачал головой:
— Нет, ты не любишь. Это обманчивое чувство, просто тебе не с кем сравнивать.
Нора уставилась на него, не веря своим ушам.
— Извини, — продолжал Эли, — это я во всем виноват.
Напряжение росло с каждым мгновением, оно застилало глаза Норы, заволакивало грудь, сдавливало дыхание и путало мысли. Внутри все болело. Но было еще какое-то давящее чувство и отчетливый металлический привкус, наполнивший рот.
Мне не нужна твоя жалость, — резко заявила она. — Я не ребенок, за которого надо быть в ответе. И не надо решать за меня, что плохо, а что хорошо, как делал мой дед. Я прекрасно знаю, что делаю и чего хочу. Если же наши желания не совпадают, это не мои проблемы. И не надо притворяться, будто ты делаешь это ради меня.
— Ты не права, Нора. И если бы у тебя было немного здравого смысла, ты бы давно попили, что мы не созданы друг для друга.
— В каком смысле?
— О, да что с тобой, Бу? У тебя два диплома, а я простой автомеханик.
— Это не имеет значения, по крайней мере для меня.
— А зря. Очень скоро ты начнешь замечать, что я профан во многих вопросах, которые для тебя ясны, как день, и тогда ты изменишь свое отношение ко мне.
— Ничего подобного. А я — полный профан в карбюраторах. И что это меняет?
Эли поджал губы.
— Меняет. Да и мое прошлое, кстати, тоже. Есть вещи, которые ты обо мне не знаешь…
— Да я и не хочу знать, Эли. Я знаю все, что мне нужно. Что бы с тобой ни происходило, все это сделало тебя таким, какой ты есть, а это самое главное.
— Отлично. Но не станешь же ты отрицать, что у тебя есть деньги, а у меня их нет.
— Правда? А как же чек в твоем кармане?
— Ладно, — наконец сдался Эли. — Может, ты и права, и все это не важно. Но у меня есть Шельса, и о ней надо заботиться. Одну мать она уже потеряла. И ради нее будет лучше, если мы все закончим прямо сейчас, не откладывая на потом.
Нора покачала головой.
— Я никогда не причиню девочке зла, — отрешенно сказала она. — И если бы на мою долю выпало счастье и Шельса признала меня своей мамой, нас бы ничто не разлучило… даже ты. Хотя, думаю, это тебя лишь пугает. — Слова вырвались помимо воли Норы.
— Да? И чем же?
— Я думаю, что ты просто боишься поверить, что кто-нибудь, кроме Шельсы, тебя полюбит.
В самом деле? Это почему же?
— Не знаю. Может, из-за твоей матери, может, из-за того, что произошло между тобой и матерью Шельсы.
— Что ты сказала? Неужели ты думаешь, что я страдаю от разбитого сердца? Тогда послушай. Я был едва с ней знаком. Как-то раз мы с ней переспали, и больше я о ней не слышал до тех пор, пока однажды, шесть лет спустя, в дверях моего дома не появился социальный работник и не сказал, что я отец ребенка.
— Человек, которого я люблю, принял самое живое участие в судьбе ребенка, о существовании которого даже не знал, и превратился в самого замечательного отца, назло всем. Человека, который изменил свою жизнь, научившись на ошибках, и помог мне сделать то же самое.
Он окинул Нору быстрым взглядом, поджал губы и открыл дверцу.
— Это ничего не меняет.
— Что ты делаешь? — резко спросила Нора.
— Тебе пора возвращаться на работу, и ты не в состоянии вести машину. Я отвезу тебя сам.
— Отлично! — Успокоившись, она схватилась за руль и посмотрела на вылезающего из машины мужчину.
Вдруг до нее дошло, что все разыгралось по тому же сценарию, что и в прошлый раз на этом же месте.
Только теперь она была не та беззащитная скромная девственница. И Эли должен это понять.
Она подождала, пока он выбрался из машины, и, не вполне осознавая, что делает, повернула ключ зажигания, резко рванулась вперед, оставив его позади, окутанного клубами пыли.
Эли раздраженно шагал по пыльной, обжигающей подошвы дороге.
Научил ее водить — и вот благодарность.
Вот что я заслужил за свои попытки быть хорошим. Впервые в жизни я поставил счастье женщины выше своего. Оценила она это? Нет, конечно. Просто бросила меня у черта на куличках.
Удрученный, Эли пнул ногой камень, целясь в одну из кучек сена у дороги, но эта попытка выместить злобу нисколько не улучшила его настроения.
Прошагав не более десяти минут, он весь взмок от жары и вдобавок стер ногу.
Мысль, что Нора одержала над ним победу, не давала ему покоя, как ни старался он ее отогнать.
Когда она успела понять, что я собираюсь относиться к ней, как ее дед? Как она пришла к выводу, что их различия не имеют значения? А ее заявление, что ее не волнует его прошлое… Но это еще ничего по сравнению с дешевой наживкой по поводу его боязни, что никто, кроме Шельсы, его не полюбит.
Однако это доказывало, насколько хорошо она его знала. Теперь они квиты. Если он считал, что таким образом Нора отомстила за его заботу, то это лишь потому, что полностью потерял контроль над ситуацией. А потерять контроль означает оказаться в чьей-то власти. Давным-давно, еще в детстве, когда ушла его мать, Эли поклялся, что никогда не будет таким уязвимым и не поверит в мнимые клятвы о любви…
Он добрался до остановки.
А так ли все на самом деле?
Может, Нора права? И его поведение лишь запоздалая реакция на детские обиды?
Нет. Что за чертовщина. И все же, размышляя о событиях прошедших дней, он должен был признаться: до субботнего вечера какая-то часть его сущности верила, что, ухаживая за Бу, он делает ей одолжение. Эта ничтожная частичка питала свое самодовольство ее очевидным сексуальным желанием. Вплоть до этой проклятой вечеринки, когда из неприметной куколки вылетела прекрасная бабочка.
Нора Джейн, эта простушка Бу, предстала перед обществом, сбросив свою серую шкурку и сразив всех своим очарованием и интеллектом. Впервые за все время она была с ним на равных. Черт, даже выше. И несмотря на то, что он был рад за нее, его мучили сомнения.
Эли глубоко вдохнул, затем выдохнул, пытаясь избавиться от нежеланных мыслей, но, к сожалению, уже не мог себя остановить. Ему необходимо было докопаться до истины, разобравшись в самом себе…
Может быть, дело не в том, что он не верил ее словам, а в том, что слишком хотел в них верить? И, не желая стать жертвой, решил ретироваться первым?
Да. Да. И снова да.
С минуту он стоял неподвижно, покачиваясь, словно придавленный тонной кирпичей. Постепенно его рассудок прояснился, и он осознал еще одну вещь.
Из всех, кого знал, он доверял только Норе Джейн. В конце концов, она-то верила ему с самого начала. Больше того, даже после его признания о матери Шельсы и о том, как он узнал о существовании дочери, Нора не отвернулась. Напротив, она сумела увидеть положительные стороны этой позорной ситуации.
Эли зажмурился, не понимая, почему ему потребовалось столько времени, чтобы все понять. Но это уже не важно. Главное — он любит ее. Любит всем своим существом.
Ясно, что после такой сцены убеждать ее в этом придется очень долго.
Вспоминая ее раскрасневшееся лицо, мечущие молнии глаза, расстроенный, Эли вдруг почувствовал, что его тело наполнилось желанием и горит далеко не от припекающего солнца.
Он покачал головой. Стоп. Сначала надо подумать, как загладить свою вину, и только потом мечтать об этом…
Неожиданный гудок автомобиля прервал его размышления.
С полсекунды его сердце учащенно билось, ожидая увидеть Нору. Наконец он понял, что сигнал идет не с той стороны. Развернувшись, Эли заметил знакомый белый «форд» и посторонился.
Машина резко затормозила, и Эли поморщился. Секундой позже из окна выглянула Мелани Роулингс.
— Эли! Я так и подумала, что это ты. Как тебя сюда занесло? Где твоя машина? — Она оглянулась.
Он изучающе посмотрел на Мел и неохотно улыбнулся.
— Долго рассказывать… Не подбросишь до города? Мне нужно кое-что уладить.
— Конечно.
Эли обогнул машину и уселся рядом с Мелани.
Нора стояла на террасе, созерцая клумбы ярких цветов и ровно подстриженный газон Виллоу-Ран. Тут и там сновали пчелы-работяги, а красногрудая малиновка спасалась от жары, ныряя в специально налитую ванночку.
Когда-то эти спокойные сцены доставляли ей удовольствие. Но только не теперь… В тени под кленом Сара и Шельса устроили для своих кукол милое чаепитие. И хотя Нора не слышала, о чем болтали девочки, до ее ушей доносился их веселый смех.
Нора не могла представить, как будет жить без девочки, без этого смеха… Но уже твердо знала, что, несмотря ни на что, не будет жить как прежде. В конце концов, она может взять жильцов, или же продать Виллоу-Ран, или вообще уехать и начать новую жизнь… Она никогда не вернется в тихое, размеренное и пустое существование, которое вела до приезда Эли и Шельсы.
Она изменилась.
За одно лето из скромной тихони Нора превратилась в необузданную тигрицу. Она заимела любовника, отрезала волосы, с которыми не расставалась всю жизнь. Более того, она сбежала с работы намного раньше и в довершение всего угнала машину, не имея водительских прав.
Нора прикусила губу. Ее глаза наполнились слезами, перешедшими в приступ смеха. Все казалось бы таким забавным, если бы она не уехала без Эли.
Зачем, зачем она так поступила?
Затем, откликнулся ее внутренний голос, что он это заслужил.
Может быть, ответило сердце. И все же не следовало… Должен был быть лучший способ доказать, что я люблю его и, несмотря ни на что, всегда буду любить…
Наблюдая за девочками, она заметила, что они вскочили и бросились к дому. Нора проводила их взглядом и улыбнулась. Интересно, что они задумали на этот раз. Они уже попросили Нору сбегать в магазин за мороженым, заказать пиццу на ужин и оставить Сару на ночь.
Как и предполагалось, через несколько минут раздался стук в дверь.
— Входите. — Нора услышала, как открылась дверь, и до нее донесся хрипловатый голос:
— Нора?
Это был он. Ее колени подкосились, и она тяжело облокотилась на перила. Однако она тут же взяла себя в руки. Гордо выпрямившись, Нора заставила себя повернуться.
Он стоял на пороге. Высокий и загорелый, Эли выглядел невероятно привлекательным. Она так любила его, и это причиняло ей боль. Нора изучающе посмотрела ему в глаза, рассчитывая найти в них гнев, но, к своему удивлению, обнаружила загадочную настороженность.
Она заметила, что у него мокрые волосы, видимо, он только что принял душ и сменил одежду.
Несмотря на жару, поверх джинсов и футболки на нем был спортивный пиджак.
Наверняка он собрался на встречу по поводу аренды дома, мелькнула у нее мысль.
Не зная, как себя дальше вести, Нора достала из кармана ключи от машины и протянула ему.
— Извини, что все так вышло. Не знаю, что на меня нашло.
Эли молча разглядывал ее. Наконец он протянул руку, взял ключи и положил в карман.
— Все в порядке. Я это заслужил.
Нора уставилась на него непонимающим взглядом.
— Ты… ты так считаешь?
— Да, если ты еще не заметила, что я немного упрям. — Эли замолчал, сжав кулаки и переступая с ноги на ногу.
— О. — Удивлению Норы не было предела, когда она осознала, что он нервничает.
— Иногда тебе придется идти на крайние меры, чтобы привлечь мое внимание. Только не думай, что я предлагаю проделывать такие штучки после каждой нашей стычки.
Надежда вспыхнула, когда Нора поняла, что его слова звучат так, словно у них есть будущее.
— Дело в том, что я подумал над твоим предложением остаться здесь с Шельсой, пока наш дом реконструируют.
— Правда?
— Да. Но я думаю, что ничего из этого не получится…
У Норы опустилось сердце.
— До тех пор, пока ты… не возьмешь… вот это. — Слегка смущенно Эли опустил руку в карман и извлек маленький, изящно завернутый в подарочную упаковку сверток и, ненадолго задержав в руках, протянул ей.
Нора застыла.
— Что это?
— Открой, тогда узнаешь.
Дрожащими пальцами Нора потянула за бантик и скинула блестящую красную обертку. Внутри была маленькая бархатная коробочка. Ее сердце забилось, и она осторожно приподняла крышку…
Ее взору предстало обручальное кольцо с переливающимся на свету бриллиантом.
— О, Эли… — Она смотрела на него, не в состоянии произнести ни слова.
Все чувства отражались в его прекрасных голубых глазах — нежность, интерес, любовь.
— Я так и не сделал подарок к твоему дню рождения, — сказал он, медленно сокращая дистанцию между ними. — И еще я подумал, что, если ты и в самом деле… хочешь быть моей… женой, все должно быть как следует, — быстро проговорил он. — Я люблю тебя, Бу. Выйдешь за меня? Но на этот раз по-настоящему?
— О, Эли, да… да…
Внезапно раздался радостный возглас Шельсы, весело прыгающей в дверях.
В следующую секунду Нора была в объятиях Эли. Она целовала этого некогда отпетого хулигана, который стал ее сердцем, ее будущим, ее любовью.
Эли покрутил головой и вернулся к закручиванию болтов на двигателе машины Андрэа.
Вот ведь ирония судьбы. Эли счастлив тем, что помогает кому-то из работников библиотеки. И он не мог отделаться от навязчивого внутреннего голоса, спрашивающего, что делать с неожиданным признанием Норы: я люблю тебя, Эли.
Вчера он провел одну из самых длинных ночей в своей жизни. Лишившись сна, Эли проворочался до утра, разглядывая спящую женщину и в который раз повторяя про себя эту предательскую фразу.
С одной стороны, ему хотелось заключить ее в объятия и притвориться, что он ничего не слышал. Может быть, тогда они продолжали бы оставаться только любовниками. Но… они женаты.
С некоторых пор его стала мучить совесть. Он стал проявлять заботу о Норе. И он никогда бы не посмел оскорбить ее чувства. Это неминуемо случится, если он что-то не предпримет. Она слишком доверчива. Чересчур наивна. Привыкла видеть во всем только хорошее. Даже в нем.
Особенно в нем.
Эли резко повернулся и выругался, когда болтик упал из рук, стукнувшись о крышку разгоряченного двигателя. Он полез за ним и резко отдернул обожженную руку. Приложив ее к губам, Эли снова поймал себя на мысли о прошедшей ночи… На рассвете того воскресного утра он разбудил Нору. И, несмотря на ее протесты, убедил вернуться в дом. Она позволила ему одеть ее и помочь ей спуститься по лестнице. Обнявшись, они прошли до самого дома, минуя темные комнаты. Нора на мгновение задержалась в дверях своей спальни. Она безвольно прильнула к мужу и нежно поцеловала в губы…
А весь день они почти не разговаривали.
Даже если она и задумалась над несвойственной ему молчаливостью, то не подала вида. Как и вчера, когда он не выходил из комнаты до полудня, притворившись спящим. Она не обратила внимания и на то, что целый вечер он не отрывался от телевизора, а потом, сладко зевнув, встал и заявил, что собирается спать. Хотя в этот момент в ее взгляде промелькнула легкая тень.
Все это неудивительно, Нора не любила выяснять отношения. Однако Эли не рассчитывал, что ее терпение вечно. И если он будет продолжать в том же духе, она непременно спросит, в чем дело.
И как ей ответить?
Признаться, что обожает заниматься с ней сексом, но что это не стоит путать с любовью? Оставалось только догадываться, что произойдет. Но продолжать заниматься с ней любовью, словно ничего не произошло, он тоже не мог.
Тогда не спи с ней, нашептывал внутренний голос, и он искренне думал так до тех пор, пока ее соблазнительный образ не проникал в его воображение. Теоретически звучит неплохо, но на практике…
Эли вдруг заметил, что не может контролировать свои руки, и, выругавшись, в сердцах отбросил гаечный ключ.
Все. Точка. Решено. Им с Шельсой необходимо уехать.
Его лицо исказилось от тяжелого чувства, сдавившего грудь.
Доигрался. Шесть недель с простушкой — недотрогой — и не смог придержать штаны. За исключением того, что Нора далеко не простушка. С ее мягкими серо-голубыми глазами, скромной улыбкой и плавными линиями тела, она была так аппетитна и соблазнительна, словно спелый персик. Недотрогой ее тоже не назовешь: она щедрая и изобретательная любовница.
Просто Нора Джейн Браун не для него.
С возрастающей неприязнью к себе Эли припомнил их первую встречу в машине. Уже тогда он решил, что они не созданы друг для друга, и сразу вычислил, что, будучи совершенно неопытной, она неизбежно примет физическую страсть за любовь.
Какого черта он не прислушался к себе?
Но теперь уже поздно. Изменить случившееся он уже не в силах. Все, что он может сделать, — это постараться закончить отношения сейчас, причинив Норе как можно меньше боли. Но как это сделать, Эли не представлял.
Вдруг внимание Эли привлекло какое-то движение. Он обернулся. В дверях стоял мистер Лампли.
— Элайджа. — Поверенный склонил голову. Несмотря на жару, пожилой джентльмен, облаченный в летнюю тройку, выглядел свежо.
— Надеюсь, я вас не отвлекаю?
— Совсем нет, — откликнулся Эли. — Что-то не так с вашей машиной?
— Да нет. — Аккуратно обогнув масляную лужу на полу, Лампли подошел к Эли. — Я пришел совсем по другому вопросу. Мне следовало позвонить, но я проходил мимо и подумал, что застану вас здесь. У меня есть кое-что для вас, очень неожиданное и весьма приятное. — Он извлек из нагрудного кармана длинный конверт и протянул его.
Эли завороженно взял конверт и вопросительно приподнял бровь, прочитав в целлофановом окошке свое имя и имя отправителя. Это было извещение из его страховой компании.
Эли взглянул на Лампли, открыл конверт и извлек листок бледно-зеленой бумаги. Ошарашенный, он не мог поверить своим глазам. Сумма на чеке превышала все его ожидания. Извещение гласило: «Вся сумма Элайдже Вайлдеру/„Вайлдер автомотив“ выплачена».
Эли не мог в это поверить. Полтора месяца назад это значило бы для него все. А сейчас… сейчас он не знал, что с этим делать. Он взглянул на поверенного.
— Не понимаю, — медленно произнес он. — Откуда это у вас?
— Ничего удивительного, — просто ответил старый господин. — Сегодня утром я заглянул по делам в их офис. И когда услышал, что все готово, предложил занести вам конверт.
— Но почему они говорили об этом с вами?
— О! Вижу, Нора Джейн вам ничего не сказала?
— Не сказала что?
— Она просила меня заняться этим делом. К сожалению, до того как вы решили пожениться, я успел лишь созвониться с парой своих друзей. Правда, потом дело пошло.
— Нора просила вас это сделать? Когда?
Поверенный сдвинул брови.
— Если быть точным, сразу после того, как вы отвергли ее предложение. — Вдруг он замялся и неуверенно спросил: — Надеюсь, вы не обиделись? И не обвините нас в том, что мы лезем не в свои дела? Уверяю, что все делалось от чистого сердца. Нора Джейн хотела лишь помочь.
Не нужно было так говорить! Поступки, подобные этому, были свойственны Норе, и он хорошо это знал.
Мистер Лампли посмотрел на часы.
— С вашего разрешения, мне надо идти, иначе опоздаю на встречу.
Эли проводил его до дверей и посмотрел на чек.
Вдруг Эли осенило.
Нора такого поворота не предусмотрела и предоставила ему замечательный шанс. Теперь удастся избежать долгих объяснений, но первоклассное представление, конечно, потребуется.
Он сможет это сделать. Он должен.
«А когда приходит зима, я смотрю на тихо падающий снег. Тогда я сворачиваюсь клубочком в своем дупле и мечтаю о весне». — Улыбаясь завороженно смотрящим ей в рот ребятам, Нора захлопнула красиво иллюстрированную книгу «Я Банни-Бу».
После минутного затишья посыпался град вопросов:
— А как мог Банни спать на дереве?
— А у него были родители?
— А почему он носил красные брюки? Только Нора открыла рот, чтобы утихомирить разгалдевшуюся малышню, как увидала стоящего в дверях Эли и лишилась дара речи.
— Я… я думаю, сегодня на ваши вопросы ответит мисс Кулаф, — пробормотала она детям, умоляюще посмотрев на их дневного воспитателя. — Если вы не против, мисс.
Мельком окинув Эли понимающим взглядом, воспитательница встала.
— Конечно, — согласилась она, потрепав Нору по плечу. — Идите, дорогая. Я позабочусь об остальном.
— Спасибо.
Под детские крики «До свидания, миссис Вайлдер!» Нора подошла к мужу.
— Привет. Какая приятная неожиданность. Что-нибудь случилось? — вдруг заволновалась она.
Эли выпрямился.
— У тебя есть несколько минут?
— Конечно. Мы можем пойти в мой офис.
— Нет, думаю, нескольких минут нам не хватит. Ты можешь уйти из библиотеки, чтобы мы могли спокойно поговорить?
Нора взглянула на часы.
— Конечно. Двенадцатый час, скоро ланч. Только скажу Андрэа и возьму сумочку.
— Если она начнет возмущаться, намекни, что я уже починил ее машину.
Нора улыбнулась.
— Ладно.
— Я подожду тебя на улице.
Она проводила его долгим взглядом. Что-то тревожило ее. Вчера он был такой тихий и замкнутый. Нора пыталась убедить себя в том, что он просто устал и ему хочется побыть одному, и все же глубоко внутри ее терзали сомнения.
Но вот он здесь, и на душе стало спокойнее.
Она нашла Эли спрятавшимся под тенью развесистого дерева.
— Договорилась? — спросил он по дороге к припаркованной у обочины машине.
— Все в порядке, хотя Андрэа явно не в восторге.
— Переживет.
— Ты не против, если поведу я? Мне в с деле нужна практика, ведь я собираюсь сдать экзамен на следующей неделе.
— Почему бы и нет? — Он передал ей ключи.
— Ты хочешь поехать в какое-то определенное место? — спросила она, медленно катя по городу.
— Нет. Куда ты захочешь.
— Ладно. — И поскольку ничего другого не приходило в голову, Нора свернула на дорогу, ведущую мимо Виллоу-Ран, и посмотрела на него. — Может, скажешь, что все это значит?
— Даже покажу. — Едва сдерживая порыв предвкушения, Эли достал из кармана рубашки свернутый листочек и протянул. — Взгляни.
— Что это?
— Это чек.
— ???
— Наконец выплатили мою страховку. — Счастливая улыбка озарила его лицо.
— Что? О, Эли! Это же здорово!
Улыбаясь, он осторожно свернул чек и положил обратно в карман.
— Я так ждал этого дня. Завтра же встречаюсь с Джеком Кристофером, и мы обсудим план нового гаража. И еще: сегодня днем хочу посмотреть на дом, сдаваемый в аренду. Тебе тоже стоит на него взглянуть. Замечательное место, небольшой особнячок, всего в нескольких шагах от любимой подружки Сары. Шельса будет в восторге.
От неожиданности Нора чуть не задохнулась.
— Что?
— Мистер Лампли сказал, что именно благодаря тебе я получил деньги так быстро. И я очень признателен за все, что ты для меня сделала. Сначала я не верил, что из этого что-то выйдет, но все обернулось как нельзя лучше.
Он откинулся на своем сиденье и удовлетворенно вытянул ноги.
— У тебя остался твой дом, у меня деньги, и лето выдалось на славу.
— Эли! Прекрати!
Он посмотрел на девушку с мягким удивлением.
— Что?
— Я… — Нора тщетно пыталась собраться с мыслями, ее мир рушился на глазах. — Вам… не обязательно уезжать, — сказала она, пытаясь сохранять самообладание. — Ты можешь оставаться в Виллоу-Ран, пока твой дом приводят в порядок.
Эли напрягся, но потом его лицо приняло обычное выражение.
— Спасибо за предложение. Но через несколько недель начнется школа, и я хочу, чтобы дочка была устроена побыстрее.
— Да, но…
— Я думаю, что так будет лучше для всех.
Их обогнал возникший ниоткуда грузовик. Нора вздрогнула, осознав, что последние несколько минут она совершенно не следила за дорогой. Встряхнувшись, она замедлила ход и перебралась на первую полосу, а когда осознала, что дорога завела их на заброшенную насосную фабрику, где он впервые ее обнял, то страшно сконфузилась. Перейдя на нейтральную скорость, она притормозила и собралась с мыслями.
— Твой отъезд меня совсем не радует, — наконец сказала она, отстегивая ремень и поворачиваясь к нему лицом. — Я хочу, чтобы ты остался и мы были вместе.
Впервые за все время Эли засомневался.
— Может, ты хочешь этого только сейчас, — заметил он. — Но поверь, пройдет неделя, другая, и ты будешь только рада, что избавилась от нас.
Нора глубоко вздохнула.
— Нет, это не так. Я люблю Шельсу. Я хочу, чтобы мы стали одной семьей. Я… я люблю тебя, Эли.
Наконец. Она сказала это. И теперь с замиранием сердца ждала ответа.
Каково же было ее разочарование, когда он лишь покачал головой:
— Нет, ты не любишь. Это обманчивое чувство, просто тебе не с кем сравнивать.
Нора уставилась на него, не веря своим ушам.
— Извини, — продолжал Эли, — это я во всем виноват.
Напряжение росло с каждым мгновением, оно застилало глаза Норы, заволакивало грудь, сдавливало дыхание и путало мысли. Внутри все болело. Но было еще какое-то давящее чувство и отчетливый металлический привкус, наполнивший рот.
Мне не нужна твоя жалость, — резко заявила она. — Я не ребенок, за которого надо быть в ответе. И не надо решать за меня, что плохо, а что хорошо, как делал мой дед. Я прекрасно знаю, что делаю и чего хочу. Если же наши желания не совпадают, это не мои проблемы. И не надо притворяться, будто ты делаешь это ради меня.
— Ты не права, Нора. И если бы у тебя было немного здравого смысла, ты бы давно попили, что мы не созданы друг для друга.
— В каком смысле?
— О, да что с тобой, Бу? У тебя два диплома, а я простой автомеханик.
— Это не имеет значения, по крайней мере для меня.
— А зря. Очень скоро ты начнешь замечать, что я профан во многих вопросах, которые для тебя ясны, как день, и тогда ты изменишь свое отношение ко мне.
— Ничего подобного. А я — полный профан в карбюраторах. И что это меняет?
Эли поджал губы.
— Меняет. Да и мое прошлое, кстати, тоже. Есть вещи, которые ты обо мне не знаешь…
— Да я и не хочу знать, Эли. Я знаю все, что мне нужно. Что бы с тобой ни происходило, все это сделало тебя таким, какой ты есть, а это самое главное.
— Отлично. Но не станешь же ты отрицать, что у тебя есть деньги, а у меня их нет.
— Правда? А как же чек в твоем кармане?
— Ладно, — наконец сдался Эли. — Может, ты и права, и все это не важно. Но у меня есть Шельса, и о ней надо заботиться. Одну мать она уже потеряла. И ради нее будет лучше, если мы все закончим прямо сейчас, не откладывая на потом.
Нора покачала головой.
— Я никогда не причиню девочке зла, — отрешенно сказала она. — И если бы на мою долю выпало счастье и Шельса признала меня своей мамой, нас бы ничто не разлучило… даже ты. Хотя, думаю, это тебя лишь пугает. — Слова вырвались помимо воли Норы.
— Да? И чем же?
— Я думаю, что ты просто боишься поверить, что кто-нибудь, кроме Шельсы, тебя полюбит.
В самом деле? Это почему же?
— Не знаю. Может, из-за твоей матери, может, из-за того, что произошло между тобой и матерью Шельсы.
— Что ты сказала? Неужели ты думаешь, что я страдаю от разбитого сердца? Тогда послушай. Я был едва с ней знаком. Как-то раз мы с ней переспали, и больше я о ней не слышал до тех пор, пока однажды, шесть лет спустя, в дверях моего дома не появился социальный работник и не сказал, что я отец ребенка.
— Человек, которого я люблю, принял самое живое участие в судьбе ребенка, о существовании которого даже не знал, и превратился в самого замечательного отца, назло всем. Человека, который изменил свою жизнь, научившись на ошибках, и помог мне сделать то же самое.
Он окинул Нору быстрым взглядом, поджал губы и открыл дверцу.
— Это ничего не меняет.
— Что ты делаешь? — резко спросила Нора.
— Тебе пора возвращаться на работу, и ты не в состоянии вести машину. Я отвезу тебя сам.
— Отлично! — Успокоившись, она схватилась за руль и посмотрела на вылезающего из машины мужчину.
Вдруг до нее дошло, что все разыгралось по тому же сценарию, что и в прошлый раз на этом же месте.
Только теперь она была не та беззащитная скромная девственница. И Эли должен это понять.
Она подождала, пока он выбрался из машины, и, не вполне осознавая, что делает, повернула ключ зажигания, резко рванулась вперед, оставив его позади, окутанного клубами пыли.
Эли раздраженно шагал по пыльной, обжигающей подошвы дороге.
Научил ее водить — и вот благодарность.
Вот что я заслужил за свои попытки быть хорошим. Впервые в жизни я поставил счастье женщины выше своего. Оценила она это? Нет, конечно. Просто бросила меня у черта на куличках.
Удрученный, Эли пнул ногой камень, целясь в одну из кучек сена у дороги, но эта попытка выместить злобу нисколько не улучшила его настроения.
Прошагав не более десяти минут, он весь взмок от жары и вдобавок стер ногу.
Мысль, что Нора одержала над ним победу, не давала ему покоя, как ни старался он ее отогнать.
Когда она успела понять, что я собираюсь относиться к ней, как ее дед? Как она пришла к выводу, что их различия не имеют значения? А ее заявление, что ее не волнует его прошлое… Но это еще ничего по сравнению с дешевой наживкой по поводу его боязни, что никто, кроме Шельсы, его не полюбит.
Однако это доказывало, насколько хорошо она его знала. Теперь они квиты. Если он считал, что таким образом Нора отомстила за его заботу, то это лишь потому, что полностью потерял контроль над ситуацией. А потерять контроль означает оказаться в чьей-то власти. Давным-давно, еще в детстве, когда ушла его мать, Эли поклялся, что никогда не будет таким уязвимым и не поверит в мнимые клятвы о любви…
Он добрался до остановки.
А так ли все на самом деле?
Может, Нора права? И его поведение лишь запоздалая реакция на детские обиды?
Нет. Что за чертовщина. И все же, размышляя о событиях прошедших дней, он должен был признаться: до субботнего вечера какая-то часть его сущности верила, что, ухаживая за Бу, он делает ей одолжение. Эта ничтожная частичка питала свое самодовольство ее очевидным сексуальным желанием. Вплоть до этой проклятой вечеринки, когда из неприметной куколки вылетела прекрасная бабочка.
Нора Джейн, эта простушка Бу, предстала перед обществом, сбросив свою серую шкурку и сразив всех своим очарованием и интеллектом. Впервые за все время она была с ним на равных. Черт, даже выше. И несмотря на то, что он был рад за нее, его мучили сомнения.
Эли глубоко вдохнул, затем выдохнул, пытаясь избавиться от нежеланных мыслей, но, к сожалению, уже не мог себя остановить. Ему необходимо было докопаться до истины, разобравшись в самом себе…
Может быть, дело не в том, что он не верил ее словам, а в том, что слишком хотел в них верить? И, не желая стать жертвой, решил ретироваться первым?
Да. Да. И снова да.
С минуту он стоял неподвижно, покачиваясь, словно придавленный тонной кирпичей. Постепенно его рассудок прояснился, и он осознал еще одну вещь.
Из всех, кого знал, он доверял только Норе Джейн. В конце концов, она-то верила ему с самого начала. Больше того, даже после его признания о матери Шельсы и о том, как он узнал о существовании дочери, Нора не отвернулась. Напротив, она сумела увидеть положительные стороны этой позорной ситуации.
Эли зажмурился, не понимая, почему ему потребовалось столько времени, чтобы все понять. Но это уже не важно. Главное — он любит ее. Любит всем своим существом.
Ясно, что после такой сцены убеждать ее в этом придется очень долго.
Вспоминая ее раскрасневшееся лицо, мечущие молнии глаза, расстроенный, Эли вдруг почувствовал, что его тело наполнилось желанием и горит далеко не от припекающего солнца.
Он покачал головой. Стоп. Сначала надо подумать, как загладить свою вину, и только потом мечтать об этом…
Неожиданный гудок автомобиля прервал его размышления.
С полсекунды его сердце учащенно билось, ожидая увидеть Нору. Наконец он понял, что сигнал идет не с той стороны. Развернувшись, Эли заметил знакомый белый «форд» и посторонился.
Машина резко затормозила, и Эли поморщился. Секундой позже из окна выглянула Мелани Роулингс.
— Эли! Я так и подумала, что это ты. Как тебя сюда занесло? Где твоя машина? — Она оглянулась.
Он изучающе посмотрел на Мел и неохотно улыбнулся.
— Долго рассказывать… Не подбросишь до города? Мне нужно кое-что уладить.
— Конечно.
Эли обогнул машину и уселся рядом с Мелани.
Нора стояла на террасе, созерцая клумбы ярких цветов и ровно подстриженный газон Виллоу-Ран. Тут и там сновали пчелы-работяги, а красногрудая малиновка спасалась от жары, ныряя в специально налитую ванночку.
Когда-то эти спокойные сцены доставляли ей удовольствие. Но только не теперь… В тени под кленом Сара и Шельса устроили для своих кукол милое чаепитие. И хотя Нора не слышала, о чем болтали девочки, до ее ушей доносился их веселый смех.
Нора не могла представить, как будет жить без девочки, без этого смеха… Но уже твердо знала, что, несмотря ни на что, не будет жить как прежде. В конце концов, она может взять жильцов, или же продать Виллоу-Ран, или вообще уехать и начать новую жизнь… Она никогда не вернется в тихое, размеренное и пустое существование, которое вела до приезда Эли и Шельсы.
Она изменилась.
За одно лето из скромной тихони Нора превратилась в необузданную тигрицу. Она заимела любовника, отрезала волосы, с которыми не расставалась всю жизнь. Более того, она сбежала с работы намного раньше и в довершение всего угнала машину, не имея водительских прав.
Нора прикусила губу. Ее глаза наполнились слезами, перешедшими в приступ смеха. Все казалось бы таким забавным, если бы она не уехала без Эли.
Зачем, зачем она так поступила?
Затем, откликнулся ее внутренний голос, что он это заслужил.
Может быть, ответило сердце. И все же не следовало… Должен был быть лучший способ доказать, что я люблю его и, несмотря ни на что, всегда буду любить…
Наблюдая за девочками, она заметила, что они вскочили и бросились к дому. Нора проводила их взглядом и улыбнулась. Интересно, что они задумали на этот раз. Они уже попросили Нору сбегать в магазин за мороженым, заказать пиццу на ужин и оставить Сару на ночь.
Как и предполагалось, через несколько минут раздался стук в дверь.
— Входите. — Нора услышала, как открылась дверь, и до нее донесся хрипловатый голос:
— Нора?
Это был он. Ее колени подкосились, и она тяжело облокотилась на перила. Однако она тут же взяла себя в руки. Гордо выпрямившись, Нора заставила себя повернуться.
Он стоял на пороге. Высокий и загорелый, Эли выглядел невероятно привлекательным. Она так любила его, и это причиняло ей боль. Нора изучающе посмотрела ему в глаза, рассчитывая найти в них гнев, но, к своему удивлению, обнаружила загадочную настороженность.
Она заметила, что у него мокрые волосы, видимо, он только что принял душ и сменил одежду.
Несмотря на жару, поверх джинсов и футболки на нем был спортивный пиджак.
Наверняка он собрался на встречу по поводу аренды дома, мелькнула у нее мысль.
Не зная, как себя дальше вести, Нора достала из кармана ключи от машины и протянула ему.
— Извини, что все так вышло. Не знаю, что на меня нашло.
Эли молча разглядывал ее. Наконец он протянул руку, взял ключи и положил в карман.
— Все в порядке. Я это заслужил.
Нора уставилась на него непонимающим взглядом.
— Ты… ты так считаешь?
— Да, если ты еще не заметила, что я немного упрям. — Эли замолчал, сжав кулаки и переступая с ноги на ногу.
— О. — Удивлению Норы не было предела, когда она осознала, что он нервничает.
— Иногда тебе придется идти на крайние меры, чтобы привлечь мое внимание. Только не думай, что я предлагаю проделывать такие штучки после каждой нашей стычки.
Надежда вспыхнула, когда Нора поняла, что его слова звучат так, словно у них есть будущее.
— Дело в том, что я подумал над твоим предложением остаться здесь с Шельсой, пока наш дом реконструируют.
— Правда?
— Да. Но я думаю, что ничего из этого не получится…
У Норы опустилось сердце.
— До тех пор, пока ты… не возьмешь… вот это. — Слегка смущенно Эли опустил руку в карман и извлек маленький, изящно завернутый в подарочную упаковку сверток и, ненадолго задержав в руках, протянул ей.
Нора застыла.
— Что это?
— Открой, тогда узнаешь.
Дрожащими пальцами Нора потянула за бантик и скинула блестящую красную обертку. Внутри была маленькая бархатная коробочка. Ее сердце забилось, и она осторожно приподняла крышку…
Ее взору предстало обручальное кольцо с переливающимся на свету бриллиантом.
— О, Эли… — Она смотрела на него, не в состоянии произнести ни слова.
Все чувства отражались в его прекрасных голубых глазах — нежность, интерес, любовь.
— Я так и не сделал подарок к твоему дню рождения, — сказал он, медленно сокращая дистанцию между ними. — И еще я подумал, что, если ты и в самом деле… хочешь быть моей… женой, все должно быть как следует, — быстро проговорил он. — Я люблю тебя, Бу. Выйдешь за меня? Но на этот раз по-настоящему?
— О, Эли, да… да…
Внезапно раздался радостный возглас Шельсы, весело прыгающей в дверях.
В следующую секунду Нора была в объятиях Эли. Она целовала этого некогда отпетого хулигана, который стал ее сердцем, ее будущим, ее любовью.