Крюгер Мария. Голубая бусинка

   - Хорошо, сейчас вымою ручки, - согласилось сокровище, она же Каролинка. Петрик решил на обед не оставаться. Он не был уверен в приеме, который ему окажут дома.
   Ведь его мама не ела пряничных сердец в шоколаде.
   ВНИМАНИЕ, А ЧТО ЖЕ БУДЕТ ДАЛЬШЕ? ...
   На следующий день, точно в тот момент, когда Каролинка доедала завтрак, под балконом раздался условный свист. Это Петрик подавал знак, что он уже дожидается Каролинку внизу.
   - Тётя, можно мне пойти во двор? - вежливо спрашивает Каролинка. Правда, тётя Агата, после съеденного вчера пряничного заколдованного сердечка, была всё ещё необычайно добра, но неизвестно, долго ли это продержится? А может быть, пройдет некоторое время, и тётя опять примется за старое?
   Но, пока что, тётя всё ещё находится под влиянием шоколадного сердечка, потому что соглашается, чтобы Каролинка, сразу же, как выпьет молоко, шла во двор. И даже предлагает Каролинке, чтобы та надела новое голубое платьице. Гм, таким предложением нельзя пренебрегать. Надеть новое голубое платьице очень приятно.
   А, кроме того, - и это необычайно важно - у нового голубого платьица имеются большие карманы, такие, из которых наверняка ничего не выпадет.
   - Тётя, ты ужасно, страшно добрая! - восклицает поэтому Каролинка. Сейчас я оденусь, только скажу сначала Петрику, чтобы он подождал меня.
   Тётя согласилась, ласково покачивая головой, и достала из шкафа платьице, а Каролинка выбежала на балкон и крикнула Петрику:
   - Жди меня! Я сейчас приду! Мне нужно сказать тебе что-то очень важное!
   - Ладно! - кричит Петрик. Он очень весел и у него такой вид, как будто у него нет никаких забот или важных дел, а вот у Каролинки... Ах! Да что тут говорить!
   Дело очень важное. Но сейчас, однако, нужно надеть новое платьице. Тётя Агата завязывает ей на голове бантик, тоже из новой голубой ленты, а Каролинка засовывает глубоко в карман... голубую бусинку. Потому что всё дело именно в этой бусинке. Но всё это сейчас выяснится.
   - Только гляди, Каролинка, не порви чего-нибудь, - всё так же ласково напоминает тётя Агата. - А может быть, дать тебе и Петрику что-нибудь на второй завтрак? Вы куда собираетесь? Может быть, у вас есть охота сходить в сад?
   Да, это прекрасная мысль!
   - Да, да, мы пойдем в сад, - горячо заявляет Каролинка, - и прошу тебя, тётя, приготовь какую-нибудь еду, чтобы хватило на нас двоих.
   - Конечно, рыбка моя, - соглашается тётя, - сейчас сделаю. Я вам всё заверну в красивый, аккуратный пакетик.
   Когда тётя Агата говорит "рыбка", это означает, что у неё самое чудесное в мире настроение. А это, в свою очередь, означает, что завернутый в бумагу завтрак тоже будет самым чудесным в мире.
   Петрик, конечно полный нетерпения, дожидается во дворе.
   - Ну, так что же мы сегодня будем делать? - спрашивает он с интересом. А у самого - глаза так и блестят.
   - Погоди, - очень серьезно отвечает ему Каролинка, - произошла ужасная вещь! У меня страшная неприятность!
   - Что-о-о! Ты её потеряла? - спрашивает вконец перепуганный Петрик.
   Каролинка отрицательно качает головой - нет, не потеряла. Но... Как бы это объяснить... она стала какая-то светлая, как будто побледнела...
   Каролинка достала из кармана маленькую коробочку из-под лекарств. На подушечке из розовой ваты, накрытая, как одеяльцем, другим кусочком ваты, лежала голубая бусинка.
   - Что ты говоришь? - обеспокоился Петрик. - Что бы это могло означать? Слушай! А может, это - не та бусинка? Может, какая другая. Может быть, тебе её подменила Филомена? - Петрик даже подпрыгнул от возбуждения.
   - Ну, что ты, никак она не могла подменить!
   - А когда ты спала?
   - Ты думаешь, что она могла влезть через окно? Ой-ой! Может и вправду. Она ведь такая бледная, просто совсем другая! Бусинка - отзовись! - И Каролинка вынула бусинку из коробочки.
   Но бледная бусинка молча лежала на раскрытой ладони Каролинки.
   - Лучше всего - проверить! - решительно, по-мужски сказал Петрик. Попроси её о чем-нибудь! Если исполнится, значит это - та самая. Так всегда делают во всех сказках.
   - Может быть, ты и прав. Только, о чем её попросить?
   - Всё равно! Ну, хотя бы, чтобы здесь выросло деревцо, тут, прямо перед нами!
   - Хорошо! - соглашается Каролинка и произносит желание.
   И в ту же минуту перед ними вырастает стройное молодое деревцо.
   - Ну, видишь? Та самая! - радостно кричит Петрик. Но Каролинка всё ещё неспокойна. Она держит бусинку на ладони и приглядывается к ней.
   - Гляди, гляди - она, кажется, ещё больше побледнела! Что-то с ней происходит!
   Говорю тебе! А может быть, она, бедняжка, больна?
   Одна только мысль об этом так разволновала девочку и расстроила, что она расплакалась.
   - Бусиночка, - шептала она нежно и даже не заметила, как одна, не вытертая вовремя слеза, капнула на бусинку.
   - Не плачь, Каролинка, - раздался шепот.
   - Кто это говорит? Неужели это ты, бусинка? - удивилась и одновременно обрадовалась Каролинка.
   - Я, я! Я могу говорить только тогда, когда я влажная... Я и забыла тебе сказать об этом. И ещё об одной важной вещи я забыла тебе сказать слушай! Каждое желание, которое я исполняю, ослабляет меня настолько, что я теряю окраску.
   Итак, запомни - когда я стану совсем бесцветной, я не смогу уже исполнять желаний.
   - Бусиночка... - Каролинка хотела ещё о чем-то спросить, но лучик солнца, который как раз упал на Каролинкину ладонь, высушил, по-видимому, окончательно капельку слезы: бусинка лежала теперь молча, неподвижно, бледно-голубая, как бледная незабудка или весеннее небо.
   - Ты слышал, Петрик? - отозвалась наконец Каролинка.
   - Слышал! - Петрик в эту минуту тоже выглядел до крайности серьезным и озабоченным. - Нам обязательно нужно об этом потолковать... Только где бы это можно было спокойно сделать?
   - Лучше всего - в саду, - решила Каролинка, - да я ведь и сказала тете Агате, что мы идем в сад.
   - Чудесно! Мы там и вправду сможем поговорить на свободе, а если придет охота - покатаемся на карусели или на качелях.
   - Вот, я как раз об этом и подумала, - заметила Каролинка, - а завтрак у меня есть на двоих.
   - Хорошо, но только знаешь, что я тебе скажу? У меня от всех этих забот даже аппетит пропал!
   Сад, о котором говорила тётя Агата, был тут же, поблизости. Он, собственно говоря, находился рядом, на другой стороне Цветочной улицы. Он был не так уж и велик, но зато обладал множеством достоинств. Самым важным, в первую очередь, было то, что дети со всего района могли в теплые дни проводить в этом саду всё время на воздухе и прекрасно играть. Были здесь кусты, в которых удобно жить индейцам, были узенькие тропинки, которыми пробирались великие вожди могикан и сиу, были площадки, где вволю можно кататься на велосипедах и самокатах, было здесь наконец, четверо качелей и гигантские шаги, и одна карусель, и две горки, не говоря уже о парочке больших песочниц для малышей. Если случалось, что кто-нибудь из ребятишек не мог выехать на каникулы в деревню, он проводил здесь всё лето. Матери в таких случаях говорили: - "Если бы не этот наш сад, я буквально не знала бы, что делать!"
   Вот какой это был сад! И если речь о нем не зашла в самом начале, то только потому, что история с бусинкой произошла слишком неожиданно и необычно, и у нас попросту не хватило времени на обсуждение многих других вопросов. А теперь кстати будет поговорить и о саде, потому что именно туда направились Петрик и Каролинка.
   Оба они были поглощены тем, что их бусинка бледнеет, и даже не заметили, что на сетке ограды сада вывешено какое-то объявление, а вокруг него толпятся дети и взрослые. Не обращая ни на что внимания, Петрик с Каролинкой прошли в сад и сразу же направились в тенистую аллею, где стояла каменная скамья. Там всегда бывало мало детей, и там можно было спокойно поговорить о занимавшем их деле.
   Когда они уселись и удостоверились, что вокруг никого нет, Петрик попросил:
   - Дай-ка мне ещё раз поглядеть, действительно ли она так сильно побледнела.
   - Смотри!
   - Да, кажется, она на самом деле намного бледнее, - сказал Петрик через минуту.
   - Вот видишь, - грустно вздохнула Каролинка, - бедняжка! Мне её страшно жалко!
   - Не знаю, сможем ли мы её ещё о чем-нибудь попросить! - Петрик был в отчаянии.
   - Разве только - о чем-нибудь необычайно важном. О самом, самом, самом важном!
   - Конечно - только в этом случае, - согласился Петрик. - Но на свете есть столько важных вещей!
   - Ещё бы! Вот мне, например, хотелось бы иметь новую куклу!...
   - Ну знаешь! Этакую чепуху!
   - И вовсе не чепуху! И в конце концов бусинка-то моя!
   - Ну, твоя, твоя, - вздохнул Петрик. - Да я для себя ничего и не хочу, я только говорю, что даже если и для тебя кукла - это далеко не самая важная вещь. Ведь куклу всегда можно купить! Правда?
   - Можно, - и Каролинка со вздохом спрятала коробочку с бусинкой в карман, - конечно можно. Я ведь взаправду об этих вещах и не думаю. И о кукле сказала просто так... Если бы я подумала, то попросила бы что-нибудь поважнее.
   - Гм! Вот с невидимками это у нас здорово получилось! - отдавая дань вчерашнему, пробормотал Петрик и даже ухмыльнулся во весь рот. - Как ты думаешь, - прибавил он через минуту, - от такой невидимости она сильно бледнеет?
   - Не думаю, может, даже и не очень сильно, но только нам-то нельзя всё время оставаться невидимыми!
   - Если бы это пригодилось для чего-нибудь невероятно важного, тогда ещё можно было бы, правда?
   - Ну, понятно, ради чего-нибудь важного, можно было бы...
   - Пока мы ни о чем просить не будем, - решил Петрик. - Пока не случится что-нибудь необычайное, верно? А сейчас, знаешь что? Пойдем кататься с горок!
   - Не могу я, - спохватилась вдруг Каролинка, - сегодня я надела новое платье, и тётя Агата очень рассердится, если я его сразу же выпачкаю.
   - Тогда пошли на качели!
   - Хорошо! Только не сильно раскачивай!
   - А ты что - боишься?
   - Ничего я не боюсь, но тогда у меня из кармана может вывалиться коробочка с бусинкой.
   - А! Правда! Придется быть осторожными.
   На площадке с качелями они застали уже Лешека и Яню, а затем подошли и Дорота с Агасей. Вслед за ними приплелся и Вальдек. Только он был какой-то странный - совершенно не баловался и не задирал, как обычно, всех и каждого, а молча поглядел на всех, а потом присел на качели, повесив голову.
   - Ну, как Лешек? Покачаемся? - весело спросил Петрик.
   - Покачаемся, - кивнул Лешек, но как-то вяло, как будто сонный или очень расстроенный.
   - Ну! Яня! - командовал Петрик. - Садись с Лешеком на одну сторону, а мы с Каролинкой - на другую - накатаемся на целое лето! Лешек, что это ты сегодня какой-то странный? Сердишься, что ли? Ну, говори!
   - А чего мне сердиться? - пожал плечами Лешек. - Только грустно мне. А у тебя разве нет забот?
   - Есть. Только откуда ты знаешь о моих заботах? - удивился Петрик. Неужели Лешек узнал каким-то образом о бусинке?
   Петрик оглянулся на Каролинку, но та была занята разговором с Яней.
   - Как же мне не знать о твоих заботах! - возмутился Лешек. - Все на нашей улице расстроились из-за этого.
   - Каким образом? Как это все расстроились? - пробормотал окончательно поражённый Петрик.
   - А как же. Всем обидно, что мы уже больше не сможем сюда приходить. Лешек был очень огорчен.
   - Конечно, если кто выезжает на каникулы, тому и так будет неплохо. А как же тем, которые на всё лето остаются в городе? Тут было очень здорово! Даже ещё лучше, чем в деревне. Потому что и играть можно, и от дома близко. И маме за нас не приходится волноваться! А теперь что будет?
   - Как это - что? Ничего не понимаю, - хлопал глазами Петрик. - Я ничего не знаю.
   О чем ты говоришь?
   - Да ты что - с луны свалился, что ли?
   Или разучился читать?
   - Нет, не разучился, - рассердился Петрик. - А ты, вместо того, чтобы болтать всякие глупости, лучше сказал бы сразу, в чем дело!
   - В чем дело? Дело в том, что завтра сад закрывается. Теперь тебе ясно? Сегодня мы здесь играем в последний раз, а он ещё спрашивает, в чем дело!
   - Как это "в последний раз?" - удивилась Каролинка. - Что это значит?
   - Что значит, что значит, - передразнил её Лешек.
   Таким он никогда не был, даже непонятно было, какая муха его укусила.
   - Лешек, Яня, говорите же толком, в чем дело! Почему это "в последний раз?!"
   - Пойдем, сам увидишь, - сказал Лешек и, соскочив с качелей, схватил Петрика за руку и потащил к выходу. Тут всё ещё толпились люди, читавшие прибитое к ограде объявление. Вслед за мальчиками прибежали и Каролинка с Яней.
   Читайте! - драматически произнес Лешек.
   С 25 июня сад будет закрыт.
   На этом месте будет построен большой ресторан.
   Подпись: Президент Города.
   - С пятнадцатого июня, это значит - когда? - спросила Каролинка.
   - Не знаете когда?! - возмутилась мамаша, державшая за руки двоих детей. - С пятнадцатого - это значит - с завтрашнего дня! Что значит, что уже завтра моим детишкам негде будет играть!
   - Хе-хе, зато можно будет здесь прилично пообедать, - вмешался в разговор какой-то толстяк. Но женщины не дали ему продолжать.
   - Вот и моим детям тоже придется всё лето слоняться по грязному и тесному двору!
   - кричала ещё одна мамаша. - Что же это за решение такое, дорогие мои, почему так обижают ребятишек?!
   - И куда же теперь деться нашей детворе? - возмущался чей-то папаша. Мой мальчик с радостью целыми днями играл бы в индейцев. А, скажите на милость, разве можно прилично играть в индейцев в комнате?
   - Да какое там! Конечно нельзя, - откликнулись все.
   - Так что же нам делать? - спросила дама с ребенком в коляске.
   - Как это - "что"? Нужно бы сходить к Президенту Города и рассказать ему обо всем! - раздались голоса.
   - А где же искать этого Президента?
   - Понятно - в ратуше, - сказала старушка, провожавшая в сад своего маленького внука.
   - Да, но пустят ли нас в ратушу? - спросил какой-то худой господин в очках. - Я слышал, что к Президенту очень трудно попасть.
   - Для этого, кажется, нужно пройти через сто семнадцать комнат! сообщила по секрету толстуха с ребенком на руках. - Я слыхала об этом от моей тётки, которая убирает некоторые из этих комнат. А в каждой из них сидит по меньшей мере один чиновник, а часто по двое и по трое. Все они по очереди спрашивают, зачем вы идете к Президенту. Или даже велят писать это на большом листе бумаги.
   - Притом - без клякс и без ошибок, потому что иначе не принимают, добавил худой господин в очках.
   - Да, а кроме того требуют, чтобы к такой бумаге, которая называется "заявление", были ещё и приложения.
   - А что это такое - приложения? - заинтересовалась Каролинка.
   - А разные такие вещи, которые прилагают к этому заявлению, продолжала объяснения толстуха с ребенком.
   - Ну, хорошо, - вмешался на этот раз Петрик, - а если кто-нибудь с помощью орфографического словаря всё-таки напишет без ошибок это заявление, что тогда?
   - Как это - "что"? - спросил кто-то с раздражением.
   - Ну, что тогда будет? Президент его прочтет?
   - Ишь, чего захотел! Так он тебе сразу и прочтет. А для чего же секретарь или секретарша? А может, и не одна! А ещё есть и привратники. А вдруг, как раз будет заседание, и у Президента вообще не будет времени!
   - Да, да, - теперь все грустно кивали головами. Что же теперь остается делать, надо же как-нибудь сохранить этот сад?
   Под конец всем сделалось так грустно, что мамы начали потихоньку всхлипывать, а девочки - те даже заплакали навзрыд. Старичок с внуком сделал вид, что он закашлялся, а худой господин в очках, достав из кармана платок, пожаловался, что ему в глаз попала песчинка. Мальчики ещё кое-как держались, но им тоже было невесело. Наконец чья-то мама сказала:
   - Поиграйте ещё немножко, милые дети! Только один этот день и остался вам. Часы на соседней башне начали отбивать время.
   - Который это час? - спросил кто-то.
   - Я насчитала десять, - ответила мама с ребенком на руках, - значит, десять часов.
   - Десять, - повторили Петрик и Каролинка. - Значит уже десять!
   КРАСНЫЙ АВТОМОБИЛЬ ВПЕРВЫЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ НА СЦЕНЕ
   Так они стояли, охваченные грустью. Но минуту спустя Петрик взял Каролинку за руку и прошептал:
   - Нам нужно посоветоваться и что-нибудь решить.
   - А что мы можем решить?
   - Как это - что? Решить, как быть с этим садом...
   - Ты думаешь, что бусинка могла бы... - неуверенно начала Каролинка.
   Ой, какая же ты ещё маленькая! Я и не говорю, что бусинка всё может сделать...
   Ну, предположим, здесь, вместо ресторана, опять сделается сад... Из этого всё равно ничего не получилось бы, и этот сад могли бы закрыть и, вместо него, устроили бы ресторан. И так - без конца.
   - Ну, так о чем же нам просить бусинку? - спросила Каролинка. - Я не знаю, сколько ещё раз можно её просить, ты ведь и сам видел, какая она бледная.
   - Если ты хочешь попросить какую-нибудь совсем детскую игрушку для себя, то, пожалуйста, - сказал Петрик с горечью.
   - Что ты, Петрик! - обиделась Каролинка. - Я вовсе не для себя хочу. Ведь я знаю, что сейчас этот сад - самое важное, потому что это - для всех детей. Разве что, если бусинка после этого останется хоть чуточку голубой, то я её ещё о чем-нибудь попрошу. Но, честное слово, у меня и в голове не было таких глупостей!
   - Тогда хорошо, - кивнул Петрик. - Но, давай подумаем, что мы можем сделать.
   Понимаешь, мы сейчас являемся единственными людьми - я хотел сказать детьми, которые могут как-то помочь этому делу.
   - Да ведь все говорили, что только Президент Города может помочь...
   - Эх, ты! Говорить-то говорили, потому что известно, что он единственный, кто может вынести такое решение. Но, чтобы он вынес его, нужно, чтобы кто-нибудь с ним об этом поговорил.
   - А кто же будет с ним разговаривать?
   - Боже, какая же ты недогадливая, Каролинка! Мне кажется, только мы и можем с ним об этом поговорить.
   - Но я не умею!
   - Я тоже не умею, но мы должны!
   - Так, давай попросим об этом бусинку. - Каролинка очень обрадовалась такому выводу. - Может она и поговорит!
   - Да что ты, Каролинка! - вышел из себя Петрик. - Как же это бусинка будет разговаривать. Ну, сама подумай!...
   - Правда, - вздохнула Каролинка. - Так что же нам делать?
   - Что? Мы пойдем к Президенту Города, объясним ему всё и потребуем, чтобы этот свой ресторан они строили в каком-нибудь другом месте!
   - Как здорово ты придумал! - восхитилась Каролинка.
   Однако, спустя минуту, она опять заволновалась. - Как же это сделать?!
   - Придумаем что-нибудь.
   - Да, а ты слышал обо всех этих ста семнадцати комнатах и обо всех этих чиновниках, и об этом заявлении или как там оно называется, и об этом секретаре или секретарше...
   - Так вот в этом-то нам и поможет бусинка! Ну, нечему так удивляться, Каролинка.
   Бусинка поможет нам попасть к Президенту, понимаешь?
   - Понимаю, - кивнула Каролинка в знак согласия, хотя, по правде сказать, она не очень-то понимала. - Нам прямо сейчас нужно сделаться невидимыми? - спросила она.
   - Ну, вот ещё! - запротестовал Петрик. - Неизвестно ещё, именно ли это нам потребуется. Сначала мы попытаемся собственными силами. Я думаю, что нам нужно как можно скорее добраться до ратуши.
   - Идем сейчас же, - согласилась Каролинка.
   Понятно, что на этот раз, не желая ослаблять силу бусинки, они поехали самым обыкновенным автобусом на Старый Рынок, где находится огромная ратуша. Рядом с огромными воротами стоял на посту городской стражник в старинном парадном мундире и очень строго поглядывал на всякого, кто пытался пройти внутрь.
   - Я очень боюсь этого стражника, - призналась Каролинка, - ни за что на свете я не пройду мимо него. Глянь только, какой он злой!
   - А я бы прошёл, я его совсем не боюсь!
   - Хвастунишка ты! Ты бы тоже не прошёл.
   - Это я хвастунишка? Это я бы не прошёл? - кипятился Петрик. - Подожди, сейчас сама увидишь! - И смело двинулся вперед. Но стражник его тут же задержал.
   - Эй, малыш, а ты куда? Ну-ка, сматывайся отсюда, пока у меня хорошее настроение.
   - Я иду к пану Президенту Города по очень важному делу, - заявил Петрик, задирая повыше голову, чтобы прибавить себе роста и солидности.
   На стражника это, однако, но подействовало. Он грозно пошевелил усищами и зарычал на всю площадь:
   - Ну-ка, проваливай отсюда, сопляк, пока цел! Глядите на него! У него дела с Президентом Города!
   - А вот есть дело! - топнул ногой Петрик. Для большей уверенности он держался теперь подальше от стражника, но всё ещё не сдавался.
   - Ха, ха, ха, ха, ха! - расхохотался стражник. - У него дела с Президентом! Ну и насмешил!
   - Смешно это или нет, но у меня есть дело!
   - О-оо! Слушайте, люди добрые! - продолжал издеваться стражник. Смотреть не на что, а уж у него дела! Однако довольно шуток! Не зли меня, не то всыплю!
   - Прошу вас немедленно меня пропустить, - Петрик произнес это как можно настойчивее, - мне необходимо пройти по чрезвычайно важному делу.
   - А я тебе говорю, что никуда ты не пойдешь! - заорал стражник и парадной алебардой, которую он держал в руке, замахнулся на Петрика.
   - А я говорю, что пройду, - повторил Петрик. - А уж когда я пройду и добьюсь своего, вам стыдно будет, что вы не хотели меня пускать.
   - Довольно этой болтовни и убирайся отсюда, бездельник!
   - Никакой я не бездельник, - возмутился Петрик. Каролинка тоже была возмущена и закричала изо всех сил:
   - Неправда, неправда! Петрик вовсе не бездельник! Пустите нас, пожалуйста, у нас очень важное дело!
   - Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я велю посадить вас в холодную! - рявкнул в ответ стражник.
   Да, было совершенно ясно, что стражник ни за что не пропустит их к Президенту Города. А что же тогда говорить о ста семнадцати чиновниках? А тут ещё и заявление! Конечно, придется прибегнуть к помощи бусинки.
   - Мы сделали всё, что только было возможно, чтобы обойтись без неё, сказал Петрик, - но ничего не получается, придется её кое о чем попросить.
   - Ты хочешь, чтобы мы опять стали невидимыми?! - спросила Каролинка.
   - Гм, я уже говорил тебе, что я не знаю, будет ли это хорошо. А как мы сможем уговорить Президента, если мы сами будем невидимыми?!
   - Но мы можем сделаться невидимыми только для того, чтобы войти к нему...
   - Я боюсь, что он тогда не поверит, что мы настоящие, - Петрик раздумывал, нахмурив брови, - однако другого выхода я не вижу.
   Итак, Каролинка быстро вынула из кармана коробочку с бусинкой. Та на своей ватной постельке голубела, как незабудка.
   - Милая бусиночка, - прошептала Каролинка, - ты понимаешь, что дело необычайно важное. И прошу тебя - не бледней ты так быстро!
   Когда, минуту спустя, они, уже совершенно невидимые, проходили мимо стражника, им с трудом приходилось удерживаться от хохота, потому что Петрик никак не мог стерпеть, чтобы не дернуть его за полу парадного мундира.
   - Боже мой! Да что это? - испугался стражник. - Мне почудилось, что кто-то меня зацепил! - И он принялся беспокойно оглядываться. А Петрик цап! - и хватил стражника за алебарду, да вдруг нечаянно вырвал у него из рук. Конечно, вовсе не потому, что он был таким страшно сильным, а потому, что стражник ни капельки не ожидал этого! Но это были бы пустяки, если бы он просто вырвал алебарду, - самое страшное заключалось в том, что получилось так, будто алебарда самостоятельно двинулась на стражника. Вот тут-то тот перепугался уже не на шутку. Глаза у него выкатились, рот раскрылся, и он с минуту не мог произнести ни слова. Всё это было очень смешно, и у Петрика была охота нагнать на него ещё больше страху, но он тут же опомнился: им ведь ещё предстоит повидаться по чрезвычайно важному делу с самим Президентом Города! Пришлось им идти дальше через огромный двор, в котором рядами стояли великолепные автомобили.
   - А кто ездит на этих автомобилях? - спросила Каролинка.
   - Наверное Президент.
   - Но он же не может ездить на всех.
   - Так он, наверное, в разное время дня ездит на разных, - пытался угадать Петрик, - или, может, это к нему гости понаехали. Знаешь, такие важные, например, из других городов. Но автомобили хороши! Подожди, давай немного посмотрим на них. Я тебе сейчас скажу, какие это марки.
   Да, в этом Петрик разбирался великолепно. Тут уж ничего не скажешь! А больше всех им понравился один очень большой и длинный автомобиль, выкрашенный в красный и черный цвета.
   - А кроме того, его очень легко вести. Понимаешь, Каролинка? Вот здесь включается скорость, здесь нажимают стартер. Погоди! Сейчас попробуем! Садись!
   Автомобиль стоял пустой, а искушение было слишком велико. Дверцы хлопнули, и Каролинка уже сидит на кожаных красных подушках, а Петрик возится у золотисто-красного руля.
   - Интересно... интересно... - раздумывает Петрик, - а зачем же здесь этот ключик? Сейчас поглядим...
   И вдруг машина рванулась, и мотор угрожающе заворчал. К счастью Петрик быстро ухватился за руль и повернул машину в сторону, иначе они наехали бы на стену.
   - Ax! Ax! - воскликнула перепуганная Каролинка.
   - Ничего не бойся, - успокоил её Петрик. - Я немного разбираюсь в этом! Ничего страшного! - Но, говоря по правде, он сам был перепуган и не знал, что делать дальше.
   - Я уже хочу выйти, - сказала Каролинка, - на самом деле, я лучше выйду!
   - Подожди, только бы мне удалось его остановить. Дьявольская машина! Никак не пойму, что это творится с мотором.
   Тем временем, во двор выбежал вконец обозлившийся шофёр красной машины.
   - Кто посмел трогать машину пана Президента? - завопил он. Но тут же окаменел от изумления. Красный автомобиль был пуст. Совершенно пуст. Мотор ворчал, а машина вся как-то странно подпрыгивала. Шофёр протер глаза и поглядел ещё раз. Нет, зрение его не обманывало - в автомобиле никого не было.
   - Да что же это? - пробормотал он.
   - Вы лучше скажите, как его останавливают, - спросил вдруг неизвестно откуда чей-то голос. Голос звучал немного по-детски, но шоферу некогда было над этим раздумывать, и он быстро ответил: