Крюкова Тамара. Борис Штерн

контрольно-ревизионной комиссии и военного трибунала... а как еще
доказать, что пациент симулирует? Они забрались в дебри служебных анкет и
характеристик с целью вывести Бел Амора на чистую воду и окончательно
сгинули в этих джунглях - лишь иногда на опушке выглядывала чья-нибудь
козлиная бородка, стригла ушами, трясла обломанными и пожелтевшими
рожками, делала пару жадных затяжек и опять исчезала в шатер перелистывать
раздвоенным копытом страницы гроссбухов, выискивая между ведомостью о
количестве выданных Бел Амору подштанников и сведениями о его боевых
вылетов времен Конфликта у Фанерной Гряды компрометирующий материал, вроде
объяснительной записки о невыходе на работу по причине драки в
присутственном месте с каким-то пьяным ежиком, в результате чего обоих
загребли в каталажку... Кто из нас не без греха, пусть бросит в консилиум
камень. Впрочем, на это святое дело не хватит и целой баржи с гравием.

17

Так вот, пока медицинский консилиум перебирал грязное белье Бел
Амора, наступила третья ночь великого сидения в омуте - ночь, слегка
подернутая дымками от остывших полевых кухонь с запахом гречневой каши и
настоящими котлетами - армию кормили на убой, как перед наступлением. Омут
уже успели в три ряда опутать колючей проволокой и выставили оцепление до
самого терминала. Мало кто спал в эту ночь: часовые перекликались,
корреспонденты резались в карты, ВРИО коменданта в злобе сдуру загнал в
тупик и перемешал там товарняк с бревнами и баржу с пшеницей.
Доктор Зодиак и знахарь Грубиан по представлению Шефа Охраны Среды
были вызваны в правительственную комиссию и объясняли там, что, если
судить по "Календарю Нечистой Силы", в Бел Амора вселился крупный Бес
Эгоцентризма ("Календарь Нечистой Силы", издательство "Фикшн", 3987 г.,
стр. 666: "Бес Эгоцентризма (БЭ) - начальник в иерархии обитателей
одиннадцатимерного пространства. Является олицетворением ползучего
мироощущения типа "моя хата с краю" и "своя рубаха ближе к телу". Изучен
плохо. Случаи отлова БЭ в единичных экземплярах зарегистрированы на
ускорителе бозонов с кривым спином в 10-мерной Скважине Радужного Кольца.
Фотографии не получились. Шкура и внутренности не сохранились. Почти
полный скелет (череп украден) с вросшими золотыми украшениями выставлен в
Музее Галактической Палеонтологии. Более деятельные разновидности: Бес
Обогащения (БО) и Бес Тщеславия (БТ) - являются важной составной частью
гипотетических Демонов Зла").
- Впрочем, - объяснял доктор Зодиак, - вульгарная классификация фауны
разномерных пространств по родам и видам годится разве что для снулых
лекторов из общества "Обозналис" - и то на лекциях в детском саду, когда
на вопрос "Кто такой Кощей Бессмертный? " начинают нудно объяснять явление
репликации генов в девятимерном пространстве, где на самом деле обитают
организмы, от усталости генов уже ни к чему, кроме бессмертия, не
приспособленные.
- В действительности, - продолжал знахарь Грубиан, - эволюция в
многомерных пространствах идет по особому пути, игнорируя как естественный
отбор мистера Дарвина, так и мутации господина Менделя, - этот особый путь
эволюции носит вероятно-обещательный характер ("авось что-то получится"),
используя сумасшедше-пробивную силу частиц живого вещества товарища
Лепешинской, - она (эволюция) причудливо скрещивает в различных
подпространствах черт знает что хрен знает с кем - там вполне возможны
развесистая клюкво-пшеница, взбесившиеся стулья и избушки на курьих
ножках.
- Так что классифицировать духов, привидения и галлюцинации абсолютно
бессмысленно, потому что их изменчивость не может быть зафиксирована в
одной точке, - поддержал коллегу доктор Зодиак.
- А "Календарь Нечистой Силы"? - спросил Шеф Охраны Среды.
- Все врут календари, - безнадежно покачал пожелтевшей кроной знахарь
Грубиан.
- А если вообще обойтись без чертовщины? - с надеждой спросил Министр
Окружающей Среды, но доктор Зодиак терпеливо начал разъяснять, что дело не
в названиях, не в том, как называть ирреальные силы, будто бы изменившие
психику Бел Амора (хамить и качать права мы все умеем без участия всяких
там бесов - эка невидаль! ), но дело в реальных фактах: пациент четвертые
сутки не имеет стула, и неизвестно, в какую такую прорву провалились
тридцать восемь... нет, уже тридцать девять банок консервов по три
килограмма в каждой?
- Умножим... - говорил доктор Зодиак. - И спросим: куда подевалось
больше центнера розовой нежирной свинины, если вес пациента остался на
уровне предполетного? Этот медицинский факт противоречит всем известным
законам природы и свойствам растяжения желудка. Куда что подевалось?
- Весь шоколадный НЗ он тоже сожрал, - вздыхал Шеф Охраны Среды.
- Напрашивается диагноз, - подсказывал кто-то из медицинского
консилиума. - Пилот Бел Амор угодил-таки в фокус и сейчас уже не является
Бел Амором в прежнем смысле слова, а представляет собой социально опасное
существо с измененными, раздвоенными и выбитыми генами, а попросту
оборотня с чуждой психикой, враждебными намерениями и таинственной
структурой желудка. К такому пациенту нужно относиться соответственно: то
есть еще надо доказать, что он Бел Амор, что он пациент и что его нужно
лечить.

18

Услыхав про себя такое, Бел Амор до того разбушевался, что радисты
Охраны Среды прикрутили звук у черного ящика, куда записывался малейший
шорох из омута, а знахарь Грубиан заявил, что, конечно, гласность в
медицине дело деликатное, но сейчас пусть пациент знает всю правду и
заглянет в себя поглубже, а тот, кто сидит в нем, пусть тоже знает, что он
обнаружен, и пусть лучше оставит пациента в покое, потому что, прикрываясь
Бел Амором, из омута ему все равно не выбраться. И знахарь Грубиан
закончил ультиматумом:
- Пусть выбрасывает белый флаг!
- А ты не пугай, не пугай, - отвечал Бел Амор, и врачам было неясно,
ответил ли это Бел Амор или тот, кто сидел в нем.
Зато все ясно было медицинского консилиуму и яйцеголовым экспертам.
Их доклады наконец-то приблизились к концу: эксперты рекомендовали
правительственной комиссии немедленную эвакуацию близлежащих галактик и
строительство вокруг омута двойной сферы Дайсона с прокладкой из риголита
и стекловолокна и с отводом внутреннего тепла в запространство; а
медицинский консилиум, который никого лечить не собирался, предложил
пожизненно заточить Бел Амора в омуте, где так кстати образовался склад с
продовольствием.
- Можно будет предоставить пациенту и другие необходимые удобства, -
разрешили они. - Можно даже назвать планету в его честь.
Бел Амор лишился дара речи.
Даже правительственная комиссия смутилась, даже бродяги были
шокированы... но эксперты и медицинский консилиум стояли на своем: или
спасение Вселенной, или спасение Бел Амора, третьего не дано.
- Что дороже, - спрашивали они, - жизнь целой Вселенной или жизнь
одного человека с сомнительной к тому же репутацией?
Даже видавшие виды корреспонденты так удивились, что забросили
преферанс и примчались решать проблему:

"ЧЕЛОВЕК ИЛИ ВСЕЛЕННАЯ? "

Проблема со всех сторон выглядела надуманной. Во-первых, доказывали
корреспонденты, людей во Вселенной, как собак нерезанных. Во-вторых,
негуманоидных Братьев по Разуму на два порядка больше (примерно как собак
нерезанных в квадрате). В-третьих, каждый день цивилизации рождаются,
живут и умирают, а тут какой-то человечишко - пусть даже инспектор Охраны
Среды, пусть даже его жалко - знак равенства, а тем более разделительный
союз "или" между человечишкой и Вселенной недопустимы.
"Их много, а она одна, и нечего раздувать эту проблему аршинными
буквами! "
Так выразился корреспондент журнала "Столярофф", никогда не державший
в руках кирки или рубанка, но имевший свой интерес к проблеме (он
представлял тайное общество плотников-бетонщиков - этим очень хотелось
получить выгодный правительственный заказ на строительство двойной сферы
Дайсона с Бел Амором внутри: сорвать солидный куш, замуровать, обложить
стекловолокном, а уже потом жалеть и поклоняться).
Шеф Охраны Среды тяжко задумался и полез в карман за портсигаром, но
с досадой вспомнил, как самолично забросил портсигар в омут. Адъютант
услужливо подал ему сигаретку из своих и уже щелкнул зажигалкой, как вдруг
из шатра послышался голос того самого мальчика, которого недавно выгнали с
пресс-конференции - теперь этот голос звучал на заседании
правительственной комиссии.

19

Откуда берутся гениальные мальчики?
Ну, трудно сказать...
Во всяком случае, это был наш, наш мальчик - из кроманьонцев, а не
какое-то там инопланетное рыло, наш быстрый разумом Платон Невтонов, юный
пионер, корреспондент сразу двух журналов - "Юный натуралист" и "Уральский
следопыт", с двумя поплавками Барнаульского университета. Когда его
выгнали с пресс-конференции, он пробрался на заседание правительственной
комиссии, сидел тихо, как мышь, вникая в яйцеголовые доказательства и
изредка иронически улыбаясь. Потом он поднял руку и долго держал ее, как
примерный ученик, ожидая, пока его вызовут. Уже нельзя точно установить,
кто дал ему слово, - похоже, его мамаша хлопотала в кулуарах. Речь ее
сына, длившуюся всю ночь, здесь невозможно привести полностью (желающих
отсылаем в Центральный Архив Охраны Среды, хотя без допуска туда не
пустят). Вот эта речь в кратком изложении:
- Уважаемая правительственная комиссия! - произнес мальчик, взял в
левую руку мелок (он, как многие гении, был левша), в правую - мокрую
тряпку. И чем дальше он говорил, тем больше поднимались волосы, шерсть,
гребешки, хохолки, лепестки на головах членов правительственной комиссии.
И было отчего: его система доказательств оказалась величайшим научным
открытием, к которому с допотопных времен Большого Взрыва стремились все
Братья по Разуму. Имя этого мальчика до сих пор держится в секрете, чтобы
не произносить его всуе и не накликать беду. Свое суперфундаментальное
открытие, отпечатанное в виде доклада в одном экземпляре, он подписал
девичьей фамилией своей мамы, при получении паспорта сам попросил сменить
имя, отчество и фамилию, а потом всю жизнь, боясь собственной тени,
скрывался под разными псевдонимами и ничего уже не открывал, кроме
душеспасительных книжонок, потеряв к науке всякий интерес.
- Уважаемые яйцеголовые эксперты! - сказал этот новоявленный
Резерфорд Эйнштейнович Менделеев и принялся разъяснять всем этим взрослым
дядям, что они не то чтобы ошибаются или намеренно вводят в заблуждение
правительственную комиссию (в том нет их личной вины), но прошли мимо
замаскированного самой природой противоречия, обнаруженного еще голландцем
Дюр-Алюминером, который, вопреки здравому смыслу и правилу Оккама, умножал
на досуге сущности и первым заметил странную флуктуацию
пространства-времени после одиннадцатимерного нарастания. Ему показалось,
что время с пространством на этом уровне как будто начинают
разъединяться... или, вернее, образуют весьма странную конфигурацию
узла-времени и торбы-пространства ("узел" и "торба" - термины самого
Дюр-Алюминера). Рассказывают, что этот незаслуженно забытый разработчик
пространственно-временных котлованов отправил свои уравнения
двенадцатимерного пространства в "Нейчур", нарисовав на полях рукописи
этакую латанную торбу, завязанную узлом, а редакция опубликовала этот
парадокс в апрельском номере журнала в разделе "Физики шутят".
- Но всем известно, что в основе всякой шутки... - осторожно добавил
мальчишка, поглядывая в сторону медицинского консилиума.
- Более того... - уже смелее продолжал мальчик, убедившись, что его
пока еще не волокут в психушку, потому что не догадываются, к чему он
клонит. - Более того, сам высокоуважаемый мэтр Кури-Цын-Сан из
Диффузионно-гражданского колледжа... - хитрый мальчишка сделал реверанс в
сторону насторожившихся яйцеголовых экспертов, а те, услыхав имя своего
великого соотечественника, милостиво кивнули. - Более того, сам
достопочтенный мэтр Кури-Цын-Сан на смертном одре обратил свое милостивое
внимание на нестандартные уравнения Дюр-Алюминера и тоже в шутку
предположил, что время в виде веревки, завязанной бантиком, может очень
легко и естественным образом саморазвязываться и начинать существование в
чистом виде само по себе, не имея к торбообразному пространству никакого
отношения.
Мальчик был прав, и эксперты, хочешь не хочешь, опять с согласием
кивнули.
- Что же из всего этого следует? - продолжал мальчик, обращаясь уже
прямо к правительственной комиссии. Его голос крепчал, приобретал мужскую
бархатистость.
- А это мы должны у вас спросить! - сердито отвечал Министр
Окружающей Среды.
И мальчик из Барнаула, стуча мелом, стал набрасывать на железной
крышке черного ящика уравнения Дюр-Алюминера, выводя из них частный случай
Кури-Цын-Сана и рисуя сбоку векторный график, в самом деле напоминающий
веревку с петлей. Рядом он набросал нечто, похожее на мешок с мукой, и,
пользуясь замешательством разношерстных членов правительственной комиссии,
исчертил бока черного ящика (ящик был выкрашен в синий цвет) белыми
двенадцатиярусными стаями интегралов, диковинных букв и обозначений - эти
стаи проплывали перед обалдевшими членами комиссии навстречу гибели под
мокрой тряпкой, но за ними появлялись все новые и новые альфы, омеги,
иероглифы, мелькнуло мистическое число 666 с восемьюдесятью пятью нулями,
потом опять по синему морю поплыли гуси, лебеди и белые пароходы
интегралов, дифференциалов, радикалов и консерваторов...
Мальчишка при этом поясняюще бормотал, что "Е равное эмцеквадрату в
десятой степени справедливо только для сомнительного сомножества
подпространств одиннадцатимерной шкалы Римана-Лобачевского, а дальше надо
что-то придумывать... " или "как видите, получилось красивенькое уравнение
- природа-матушка любит симметрию". Или "Теперь поехали дальше... ну вы
меня понимаете, да? "
Наконец мальчишка умножил в уме все написанное на фундаментальную
постоянную Планка (6, 626176 х 10-34 Дж-с), поставил знак равенства (=),
тщательно все стер, нарисовал на крышке ящика огромную прописную
ученическую букву "Д" и обвел ее ромбом.
Получилось вот что:

[Рис. 1]

Мальчик подул на пальцы, очищая их от мела и дожидаясь вопросов, но
все недоверчиво разглядывали этот ребус и не произносили ни слова. Мамаша
с любовью смотрела на сыночка из оркестровой ямы, пытаясь телепатировать,
чтобы тот вытер нос. Мальчишка полез в карман за носовым платком и будто
бы ненароком выронил из кармана рогатку.
Правительственная комиссия со знанием дела отметила: рогатка что
надо. Слона убьет.
Молчание затягивалось.
- Н-ну, хорошо... - наконец-то произнес самый надутый из яйцеголовых
экспертов по имени Индюшиный Коготь, тряхнувши красными соплями и
гребешком. - Все это остроумно. Можно согласиться: вы только что доказали,
что природа равна самой себе, а ноль равен нулю. Не возражаю. Да. Готов
согласиться, что вы впервые математически достоверно описали
двенадцатимерное пространство, хотя даже высокочтимый КуриЦын-Сан не
верил, что это возможно. Кстати, он любил повторять древний афоризм: "В
действительности все происходит не так, как на самом деле". Но, повторяю,
готов согласиться. Допустим, вы правы, что в этом омуте время лопнуло, как
резинка в рогатке. Это означает, что в объекте с четырьмя парами
оптических квазаров вообще ничего нет - ни бесов, ни духов, ни
пространства, ни времени, ни отрицательных энергетических полей - ничего.
Ноль на массу. Что ж, все может быть... Но кто возьмет на себя
ответственность рекомендовать правительственной комиссии: не верь глазам
своим? Кто при виде оазиса в пустыне возьмется точно определить: мираж
это, галлюцинация или реальный объект? Что если галлюцинация окажется
объективнее объективной реальности? Что если в действительности все
происходит не так, как описано вашими уравнениями? Или еще хуже: что если
ваши уравнения действительно правильные, но действительность все равно не
такова? Это первое. Второе... черт меня побери, не могу вспомнить, что
напоминает мне эта прописная буква "Д", обрамленная ромбом?
- Лично мне она напоминает юнцов, пачкающих светлые лики планет
лозунгами "ДИНАМО - ЧЕМПИОН! " - тут же завелся и загремел Министр
Окружающей Среды. - Именно так! Лично мне кажется, что один из таких
футбольных хулиганов дурачит здесь правительственную комиссию!

20

Когда неожиданно для такого высокого форума речь зашла о футболе, то
светопреставление отошло на второй план, все встрепенулись и обратили
внимание на подозрительное совпадение окончательной формулы
двенадцатимерного пространства с эмблемой известного футбольного клуба.
Даже Стабилизатор дернулся и прочитал фантастические стишки:

"Динамо" с Марса -
Это класс!
"Динамо" с Марса -
Это школа!
"Динамо" с Марса -
Звездный час
Вселенского футбола!

Кто-то из медицинского консилиума сунул раздвоенное копытце в рот и
оглушительно свистнул.
- Я хочу ответить оппоненту! - крикнул мальчишка, нагибаясь за
рогаткой.
В ответ все научные светила засвистели, затопали и заорали:
- С поля!
Мальчишка пытался что-то сказать, но ему не давали. Тогда он
стремительно подошел к черному ящику и поверх динамовской эмблемы начертил
еще один ромб.
Вот что получилось на этот раз:

[Рис. 2]

21

После появления этой новой фигуры возмущенные болельщики... то есть
члены правительственной комиссии уже не собирались выслушивать никаких
объяснений; и не сносить бы мальчишке головы, и не спрятаться бы ему под
маменькину юбку (к нему уже приближался ВРИО коменданта и бормотал: "Уши
оборву! "), но спас мальчика Бел Амор, почувствовавший, что пацан здесь
единственный, кто гребет против течения, и что за него надо хвататься, как
за спасительную соломинку, которая (кто знает? ) может оказаться путеводным
бревном из этого болота.
- Эй, ты! - закричал Бел Амор, обращаясь к ВРИО коменданта. - Не
трогай мальчика! А то я тебе рога обломаю... На дрова порублю! Пусть
говорит! Говори, мальчик!
Наступила напряженная тишина.
Было понятно, что, обещая порубить ВРИО коменданта на дрова, Бел Амор
имел в виду всех присутствующих, в том числе и членов правительственной
комиссии. В конце концов, в решении проблемы "ЧЕЛОВЕК ИЛИ ВСЕЛЕННАЯ? "
кто-кто, а Бел Амор имел право совещательного голоса, потому что Вселенных
много, а Бел Амор один!
- Пусть мальчик говорит! - разрешил Министр Окружающей Среды.
- Спасибо, - учтиво поблагодарил мальчик. Чувствовалось, что ему есть
что сказать.
- Я люблю футбол, - начал мальчик, - но это, к сожалению, не эмблема
марсианского "Динамо". Если взглянуть на проблему в полном объеме, то...
Мальчик опять схватил мел и одной левой начал набрасывать очередные
рисунки.
- Как видите, подобные объекты могут иметь в основании самую
разнообразную каэдральную структуру, - отметил мальчик, с удовлетворением
разглядывая дело рук своих. - Можно вообразить двенадцатимерное
пространство таким... или таким... или этаким...

[Рис. 3]

-... или каким угодно. Главное, чтобы присутствовал объект и эффект
симметричного оптического линзирования, но для этого, как минимум, нужны
три пары зеркальных квазаров по углам, - а тут их целых четыре! Идея
состоит не в формообразовании, и это я сейчас докажу. Вернемся к рисунку
номер два.
Все опять начали разглядывать перекрещенные ромбы с буквой "Д" в
центре.
- Идея тут вот в чем, - продолжал мальчик. - Квадрат ромбов означает
здесь удвоение пустоты в условиях прохождения через оптический фокус любых
материальных предметов - от незарегистрированной до сих пор реликтовой
спинно-мозонной элементарной частицы с отрицательным значением
разочарования до звездолета с консервами. Легко заметить, что удвоение
пустоты без попадания в фокус не произойдет. Все дело в фокусе. Точнее,
все дело в идее фокуса или, если угодно, в фокусе идеи. Легче верблюду
пролезть сквозь игольное ушко, чем пустоте удвоиться и превратиться в Идею
без попадания в фокус. Сложнее понять, что удвоение пустоты есть не просто
ноль, помноженный на ноль, а именно новая идея качественно иной ипостаси,
выходящая за пределы влияния и разумения теоретической физики. По праву
первооткрывателя я назвал ее "Неприкаянной Идеей", потому что ей негде
существовать. Предлагаю зарегистрировать этот термин официально.
Напряжение нарастало. Казалось, сейчас устами младенца заговорит сама
Истина.
Эксперты развесили розовые индюшиные сопли и ловили кайф. Они были
заинтригованы. Они уже догадывались, что это за "Неприкаянная Идея
Качественно Иной Ипостаси".
- Конечно, вы уже догадались, что перед вами грубое схематическое
изображение неприкаянной идейной квадратной пустоты в тринадцатимерном
пространстве, - подтвердил их догадку первооткрыватель.

22

Было слышно, как два раза остервенело щелкнул зубами корреспондент
журнала "Защита животных от насекомых", ловя пролетавшую мимо зеленую
неразумную муху.
- Неприкаянная Идея... - плаксиво произнес из первого ряда партера
старый академический козлотур с бородой. - Ничего не понимаю! Это в самом
деле выходит за пределы теоретической физики и моего разумения!
Ни-че-го-ни-бэ-ни-мэ-непо-ни-маю! - по слогам произнес он. - Какие-то
верблюды через какие-то фокусы... какое-то "Динамо - чемпион", какое-то
тринадцатимерное пространство, какая-то квадратная пустота... Какая-то
псевдятина, сапоги всмятку! В чем именно состоит идея этого фокуса?
Объясните, что означает эта буква "Д"? Дырку от бублика? Или, может быть,
"Я - Дурак? "
После этого громогласного недоумения корреспондент "Защиты животных
от насекомых" подавился зеленой мухой, а эксперты из
Диффузионно-гражданского колледжа окончательно все поняли. Хотя их и не
любят за слабосилие, за то, что не сеют и не пашут, за то, что раз в году
по праздникам красят скорлупу, за то, что вообще сильно умные, - у
экспертов масса недостатков, - но следует отдать им должное: у них нет
разделения на своих и чужаков и они всегда готовы признать любого
Брата-по-Разуму, который способен хоть на школьной доске, хоть на крыше
черного ящика, хоть на заборе, хоть на песке сделать пусть самое маленькое
и пустое, но фундаментальное открытие (за что их тоже не принимают в
Академию).
Итак, эксперты все уже поняли.
Знахарь Грубиан тоже все уже понял тонким срезом своей кольцевой
структуры и от нехорошего предчувствия пошевелил затекшими корнями, а
доктор Зодиак не знал, как незаметно избавиться от "Календаря Нечистой
Силы", который здесь уже был совсем некстати.
Даже правительственная комиссия догадалась, к какой Неприкаянной Идее
подвел их мальчик под монастырь; даже министр Окружающей Среды, у которого
вечный насморк от протекающего масла, учуял, что ожидание нарастающего
светопреставления достигло апогея и что не хватает последней малости,
последнего, единственного слова, чтобы все полетело в тартарары... и что
надо немедленно заткнуть мальчишке рот мокрой тряпкой, установить полную и
безоговорочную тишину, на цыпочках выйти из шатра, бросить всю технику и
военное снаряжение и драпать отсюда на все четыре стороны, потому что даже
разрушительные коллапсирующие Джины Войны, описанные в "Календаре", в
подметки не годились Тому, Кто Живет в Этом Омуте (о нем "Календарь"
умалчивал).
Но было поздно: мальчик уже открыл рот, чтобы произнести последнее
слово.
И произнес его.

23

- ДЕУС...

24

Пусть и боязливо, но Слово наконец-то было произнесено.

25

Хотя мальчишка числился еще в юных пионерах и в Бога не верил, но
уравнения, стертые мокрой тряпкой, не вызывали никаких сомнений. Они
объясняли природу Неприкаянной Идеи в тринадцатимерном омуте, а уравнениям
он верил больше, чем себе, и так как относился к породе тех плохо
воспитанных мальчиков, которые говорят то, что думают, то взял да и ляпнул
боязливо одно из имен Божьих всуе.
В задачке спрашивается: почему боязливо? Почему бы, спрашивается,
если уверен в своих уравнениях, не взойти смело на трибуну, не развесить
графики и громко, ясно и коротко не сообщить о результатах своего открытия
- мол, так и так, ухватил самого Бога за бороду, - а не тянуть всю ночь
кота за хвост?
Да потому, наверное, и струхнул мальчишка, что свое открытие он
сделал без всякой практической нужды уже давно - еще до того, как Бел Амор
угодил в омут, а уравнения отослал в "Нейчур" еще в прошлом году, но там
никто не удосужился проверить то, до чего не было никому никакой нужды...
(В самом деле, какая практическая нужда в этом "Д" и кому какое до
него дело?.. )
-... и поначалу уверенности в мальчишке было хоть отбавляй именно
из-за того, что, малюя перед правительственной комиссией белых гусей на
черном ящике, он уже не делал открытия, не искал решения, а играл,
демонстрировал, "продавал" то, что давно открыл, но во что не верил...
Потому что в настоящем, подлинном богоискательстве что самое главное?
Найти и сидеть тихо, а не тащить своего Бога на улицу раздевать его