там и комментировать - ведь фундаментальные открытия смело делаются лишь
без дела на досуге, под яблоней, одной левой, на кончике пера, но когда
доходит до дела, неглупый человек все-таки струхнет и протрубит отбой, как
в свое время Галилей: "А вдруг все-таки она вертится? " Или Эйнштейн: "А
вдруг все-таки она взорвется? "
Вот почему струхнул мальчишка в последний момент: а вдруг уравнения
верны не только по науке? А вдруг за этой Неприкаянной Идеей, Которая
Носится В Фокусе в самом деле кроется этакий библейский Демиург - хитрый,
коварный, вспыльчивый, противоречивый и во-от с таким кривым радикалом,
похожим на молнию?
[Рис. 4]
Вот почему мальчишка струхнул в последний момент, а что тогда
говорить о старших и умудренных опытом? Правильно говорят: пока гром не
грянет, мужик не перекрестится. Да, все они насмерть перепугались (а ВРИО
коменданта, например, патрули Охраны Среды нашли только на второй день в
глубоком тылу в пятимерной проруби, куда он с трудом забился, прижимая к
себе бутылку Кахетинского из "Арагви" и обалдевшую от счастья зеленую
выдру с дамским бюстом и рыбьим хвостом, которая постоянно проживала там.
"Пошла за хлебом, вернулась, а тут мужчина! " - объясняла она патрулю).
Но главное слово было произнесено, и сейчас что-то должно было
произойти, потому что одно из имен Божьих было помянуто в такой ситуации,
когда никакая альтернатива невозможна: Бог был вычислен на глазах у всех,
и получилось одно из четырех:
1. Или уравнения ПРАВИЛЬНЫ, и ОН ЕСТЬ.
2. Или уравнения НЕПРАВИЛЬНЫ, и ЕГО НЕТ.
3. Или уравнения ПРАВИЛЬНЫ, но ЕГО НЕТ.
4. Или пусть, наконец, уравнения НЕПРАВИЛЬНЫ, но ОН все равно ЕСТЬ.
Получилось, что при любом раскладе в этой ситуации Неприкаянная Идея
должна была или проявить, или не проявить себя и дать таким образом
окончательный ответ на вечный вопрос: есть она, черт побери, или ее нет, и
положить конец этому богоискательству, переходящему в богохульство!
- Буква "Д" означает "ДЕУС", - боязливо повторил мальчишка.
В этот момент во всей Вселенной наступила гробовая тишина, и все, что
происходило потом, довольно точно описано в газетных репортажах и
журнальных статьях, транслировалось по головидению, подвергалось
комментариям и бродяг, и философов, и бродячих философов, и богословов, и
славобогов, и словоблудов, и фундаменталистов-теоретиков, и дилетантов во
всех отраслях знаний. Все, что произошло дальше, обсуждалось во всех
производственных коллективах и воинских частях, в очередях за водкой и в
вытрезвителях, в каждой семье, на любой кухне, во всем содружестве
разномерных пространств - все как-то сразу сблизились перед лицом нависшей
Неприкаянной Идеи - как же иначе, если в омуте вдруг щелкнул портсигар,
раздался звон на мотив мелодии Созвездия Козинец, а в наступившей гробовой
тишине голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто Сидел В Омуте.
И сказал Тот, Кто Сидел В Омуте:
- У меня тут реплика с места...
Во Вселенной стояла жуткая гробовая тишина, а Бел Амор, выйдя из
буксира и выловив в омуте серебряный портсигар своего шефа, разочарованно
заглядывал в него.
- Последнюю не берут, - вздохнул Бел Амор, защелкнул портсигар и
отшвырнул его в гравитационную изгородь. Портсигар нашел в ней щель,
вылетел из омута прямо в руки растерявшегося адъютанта, а Бел Амор уселся
на корме буксира и задумчиво произнес: - Уравнения - оно, конечно...
Мальчик все хорошо разъяснил... прямо-таки гениальный мальчик. Но давайте
говорить прямо, как на духу: зачем все это?
Бел Амор подумал-подумал и вдруг заорал (да так, что у слабонервного
скунс-секретаря, стенографировавшего выступления, случился непроизвольный
защитный выброс, а пара носорогих супругов-академиков упала в обморок и,
проломив тушами перекрытие, провалилась в потайной видеозальчик прямо на
хребет пришатрового драконослужителя - его трем головам, исполнявшим здесь
обязанности дворника, электрика и кочегара, было сейчас не до Божьих
откровений - эти три деятеля, заткнув себя от мира наушниками и позабыв
даже о початой бутылке "Белой Дыры", пуская слюни, смотрели какую-то
стародавнюю, плоскую, двухмерную синематографическую порнуху, как вдруг им
на хребет свалились два носорога - вот галиматья-то была и
головокружение! ), так вот, Тот, Кто Сидел В Омуте заорал, срывая Бел Амору
голос:
- Зачем я создал все это - и Вселенную, и жизнь, и уравнения, и все
прочее? Зачем фуги Баха, рок под часами, фотонные звездолеты, позитронные
роботы, освоение планет, рождение и закат цивилизаций, блеск и нищета
куртизанок? Футбол зачем? Сидели бы лучше на деревьях, зачем спускались?!
- Бел Амор уже хрипел. - Неблагодарные твари! Делал для них все, что мог,
- а я все мог! - но вот устал, удалился на покой... Являются! Шум, гром,
уравнения, оцепление, проверка документов! Лезут в Божий храм, а ноги
вытерли?! Устроили тут всенародную стройку... Бога, понимаешь, нашли! Если
уж нашли, то нет, чтобы спросить: что тебе, Боже, нужно? Нет! Собрались
Бога замуровать! А может, я не хочу?!
От этого крика души Стабилизатор опять очнулся и прочел из омута:
Прогресс номер 3, 14
Когда я влез
На плотину
ГРЭС
[Новую плотину гравитальной
энергостанции над Гольфстримом],
Последняя стайка бесов
Улетала в собес
Журавлиным
Клином,
Но
Мимо:
"Приема нету".
Что делать?
Понюхали замок и разбрелись по свету
Кто по дрова, кто в лес.
Таким вот образом канул в лету
Последний во Вселенной
Бес.
Послушав эту басню, Тот, Кто Сидел В Омуте, немного успокоился и с
тоской сказал:
- Курить охота.
- Дай ему закурить, - прошептал Шеф Охраны Среды.
Адъютант дрожащими руками набил портсигар сигаретами и метнул его
Тому, Кто Сидел В Омуте.
- Благодарствую, - ответил Тот голосом Бел Амора и тут же обругал
себя за это лакейское "благодарствую". Если уж взялся вещать от имени
Бога, то не суетись, не ори, не кланяйся униженно, а будь на высоте - на
тебя вся Вселенная смотрит.
- Короче, так... - продолжал Бел Амор, чувствуя, что в этой
критической ситуации надолго умолкать нельзя, а нужно продолжать щелкать
портсигаром, создавать звон, пускать дым и говорить Бог знает о чем... все
что Бог на душу положит, лишь бы это было о Боге: у Бога имен много и,
если что не так, то потом можно будет сказать, что имел в виду совсем
другое.
А Стабилизатор молодец, хорошо подыграл и отвлек внимание... Жив
курилка! Вдвоем и врать веселее...
Бел Амор божественным жестом стряхнул пепел в омут. Теперь за дело.
- Короче, так, - повторил Бел Амор. - Уравнения - оно, конечно... Но
вот послушал-послушал я вас, граждане, и вижу, что вы устроили какую-то
грандиозную деятельность вокруг пустого места, а зачем - сами толком не
знаете. Бога ищете? Зачем он вам? Или он у вас в дефиците? Ваша методика,
в общем, верная: лучшие умы предыдущих Вселенных предлагали проверять на
присутствие Бога именно такие подозрительные объекты, где кипит какая-то
непонятная возня вокруг пустого места. Хотя и этот способ богоискательства
совсем не прост - во Вселенной так много суеты, пустоты и дураков, что все
проверить невозможно. Я не собирался тут выступать ни с докладом, ни в
прениях, но вижу, что вы уже добрались до Неприкаянной Идеи двойной
пустоты, а это уже скорее горячо, чем тепло - хотя, в принципе, Мое
существование можно доказать безо всяких уравнений путем обычной логики. В
самом деле, во все времена каждое новое поколение начинает с пылом искать
Меня, несмотря на убеждение офонарелых церковников, что Бог есть, потому
что они себе Его выдумали; не глядя на толпы равнодушных обывателей,
которым начхать на всю Вселенную с высокой колокольни, и невзирая на
перегибы прямых, как шпалы, воинствующих атеистов, которые однажды решили,
что Бога нет, ведь от него не дождешься реальной пользы для народного
хозяйства, и потому обтягивают Божьи храмы колючей проволокой и превращают
их в овощные склады. Но ни те, ни другие, ни третьи никак не могут понять,
что поиски Бога есть диалектика не разума, но души! А что есть душа?..
Бел Амор осекся, поняв, что задавать риторические вопросы типа "Что
есть душа? " не следует, потому что немедленно услышит ответ: "Именно это
мы и хотели бы у вас узнать! " Правда, у членов правительственной комиссии
хватило вкуса не перебивать Бога язвительными замечаниями, но все же вся
Вселенная ожидала ответа на вопрос:
"ЧТО ЕСТЬ ДУША? "
А в самом деле: что есть душа?
Бел Амор сбился с мысли, открыл портсигар, послушал звон и размял
новую сигаретку.
Он забыл то, что хотел сказать... Тот, Кто Сидел В Омуте, покинул Бел
Амора.
Но на помощь ему опять пришел Стабилизатор. Он прошептал из
консервного облака:
Если мы
Назовем то,
Что делает душа,
То получим определение
Души.
Тот, Кто Сидел В Омуте, вернулся. Бел Амор вспомнил, что хотел
сказать. Он в душе сказал Стабилизатору: "Благодарствую! " и продолжал:
- О любой части тела можно сказать, что она делает то-то и то-то.
Например, глаз смотрит, рука держит, мозг мыслит, сердце качает, печень
фильтрует... и так далее. Если мы назовем то, что делает душа, то получим
определение души. Что же душа делает? Душа - это орган, который умеет
делать все. Она умеет думать, дышать, говорить, держать, смотреть, летать,
фильтровать, любить, размножаться... Когда душа работает, все способности
удваиваются или даже удесятеряются. Душа - это дублирующая система
организма, которой надо уметь управлять, - а управление душой - это и есть
поиски Бога, и понимающие разумные существа - несмотря, не глядя,
невзирая! - во все времена продолжают искать Меня, потому что Я нужен им
для личного пользования, они без Меня не могут! Меня ищут, а кто ищет, тот
всегда найдет; значит, Я существую! Ну а какие меры следует предпринимать
по преодолению нехватки Бога для лучшего и более полного удовлетворения
каждой Души населения - это уже ваши проблемы...
Расправившись с определениями богоискательства и души, Бел Амор
почувствовал, что полностью опустошен и что Тот, Кто Сидел В Нем,
окончательно из него вышел.
Бел Амор не мог понять, откуда что в нем взялось: где он сам
придумал, а где его устами в самом деле глаголила Неприкаянная Идея. Он не
ожидал от себя такой прыти и совсем не был похож на пророка, на голову
которого произвел посадку звездолет под названием "Божья благодать", -
правда, в глубине души он оставался все тем же пятнадцатилетним Бел
Амором, мечтавшим поступить на отделение поэзии, но в суровой жизни
инспектора Охраны Среды с поэзией было туго. Ноль на массу. Стабилизатор
не в счет. Бел Амор всю жизнь гонялся за браконьерами и контрабандистами,
открывал и оплодотворял безжизненные планеты, вкупе с коллегами катал
телеги на зловредное начальство, однажды угодил в рабство к омарам, два
года был царем у хайямов (с собственным гаремом), водил баржи, очищал
свалки, о Боге не думал и даже не вспоминал, а когда приходилось
взбираться на трибуну, двух слов связать не мог и говорил по шпаргалке.
Пока Бел Амор искал в себе пропавшую Неприкаянную Идею, раздались
бурные аплодисменты - это бродяги и арестанты, инспектора Охраны Среды,
пожарники, санитары и вахтовые работяги дружно зааплодировали - простой
люд, как всегда, все понял быстрее любой правительственной комиссии: народ
сообразил, что Бел Амор решил воспользоваться своим последним шансом:
прикинуться самим господом Богом и под угрозой светопреставления заставить
правительственную комиссию выпустить его из этого болота. Голь на выдумки
хитра - такой Божий план спасения Бел Амора ей понравился, и она
единодушно этот план одобрила.
- Я знал, что он не дурак, - пробормотал Шеф Охраны Среды, - но не
думал, что он такой умница.
Под "умницей" Шеф Охраны Среды подразумевал не какие-то умные речи,
но весь этот ход, каким Бел Амор привлек на свою сторону простых смертных
- всех вселенских пахарей, пролетариев и незажравшуюся интеллигенцию, - то
есть одним махом создал себе благожелательное общественное мнение, и
теперь никакая комиссия не решилась бы обидеть бездомную Неприкаянную Идею
в образе этого страдальца.
Ход, конечно, был хорош. Но в правительственной комиссии тоже не
дураки сидят.
Кто же сидел в правительственной комиссии?
Там сидели видные специалисты по всем отраслям знаний. Не было забыто
ни одно ведомство. Сидел там, кстати, в двадцать девятом ряду, ближе к
проходу, скромный, не очень заметный в этом блистательном обществе
человек... человек - не человек, но существо, которое хотя и не было
человеком в биологическом смысле слова, но очень на человека походило.
Одето оно было в черную шерстяную сутану, курчавые каштановые волосы
перевязаны белой лентой с непонятными золотыми иероглифами, рыжеватая
бородка - волосок к волоску, на указательном когте - толстый золотой
перстень с личной печатью Помощника Владыки Всея Вселенной. Острые
торчащие рожки, два клыка и длиннющий хвост с мягкой кисточкой (за такую
кисточку любой художник запродал бы душу) нисколько не портили
человекоподобную внешность этого чертообразного существа, а даже украшали,
как нечто экзотическое. Это был личный помощник-референт стареющего
Владыки, который писал новогодние доклады по проблемам координации
сближения и слияния основных направлений мировых религиозных течений.
Вот уже двое суток Помощник Владыки слушал в пол-уха экспертов. Он
лениво перекидывал кисточку своего хвоста с левого плеча на правое,
поправлял накрахмаленный воротничок, ковырял в клыках платиновой
зубочисткой; внимательно выслушал мальчика, теребя золотой перстень с
печатью, и сразу насторожился, когда голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто
Живет В Омуте.
Этому Помощнику ничего не стоило оставить от беламорского самозваного
Бога сплошное мокрое место, и Шеф Охраны Среды несколько раз вопросительно
взглянул на него из президиума.
Наконец Помощник Владыки утвердительно кивнул и стал пробираться из
двадцать девятого ряда к выходу, вежливо кланяясь потревоженным видным
специалистам, когда случайно наступал им на хвосты и лапы; а Шеф выбрался
из-за длинного стола, встретил Помощника у выхода и провел его мимо охраны
к самому краю омута.
Бел Амор продолжал молчать.
Молчание затягивалось.
Бел Амор заглянул в глаза Помощника Владыки, а тот вдруг подмигнул
ему, и Бел Амор начал молчать совсем уже беспомощно.
- Ну хорошо, - сказал Помощник Владыки и выплюнул платиновую
зубочистку в омут, смертельно оскорбив этим плевком Стабилизатора. - Чего
ж тебе нужно, Боже?
- Чего? - обалдело спросил Бел Амор.
- Ты хотел, чтобы тебя когда-нибудь нашли и спросили: "Чего тебе
нужно, Боже? " Вот я и спрашиваю.
- Выпустите меня отсюда, ребята, - вдруг жалобно попросил Бел Амор.
- Если ты - Бог, тогда выходи сам. Тебя никто не сможет удержать, -
резонно заметил чертов Помощник и подышал на печатку Владыки.
Вселенная с нетерпением ожидала ответа Бел Амора, а Помощник Владыки
держал эффектную паузу, чтобы все могли убедиться, что никаких нарушений
Божьих прав не происходит, проверка идет в высшей степени вежливо и
демократично: если ты Бог - выходи!
Ответа от Бел Амора не последовало.
- Если ты Тот, За Кого Себя Выдаешь, - продолжал Помощник Владыки, -
если ты создал все это, - Помощник повел хвостом по окружности, обозначая
всю Вселенную, - тогда сотвори чудо.
- Какое еще чудо? - пробормотал Бел Амор. - Порося в карася, что ли?
- Любое. Чтобы все видели. Это же так просто: если ты Бог, то выйди
отсюда и сотвори чудо. Не для того, чтобы кому-то что-то доказать, а для
себя лично. Ведь ты же в себя веришь? Хорош Бог, который не верит в себя!
"Выпустите меня отсюда", - передразнил Помощник.
Ответа не последовало.
Вселенная разочарованно убеждалась, что Бел Амору не устоять на ринге
против Помощника и не повесить лапшу на уши этому видному специалисту.
- Жаль, - вздохнул Помощник. - А я, наивный, хотел спросить тебя о
Большом Взрыве, о доказательствах Канта и Лейбница, о других богах, о том,
сколько ангелов может поместиться на острие иглы, о том, сколько банок
тушенки Бог может съесть за один раз... Хотел узнать точно, есть ли жизнь
после смерти? - Помощник Владыки говорил спокойно, но его волнение выдавал
хвост, теребивший воротничок, поглаживавший кисточкой бородку и хлеставший
по бокам своего хозяина. - Ответь мне хотя бы на эти вопросы.
Бел Амор молчал.
Тот, Кто Недавно Сидел В Нем, покинул его, и во всех этих делах Бел
Амор уже не разбирался.
- Жаль! - повторил Помощник Владыки. - Мы в самом деле хотели узнать,
что Ему от нас нужно, какие Его духовные и материальные потребности...
Можешь ли ты ответить за Него?
Молчание.
- Очень жаль!
Помощник собрался уходить.
- Подождите! - в отчаянии крикнул Бел Амор. - Я же объясняю вам, что
Он здесь есть! Он только что сидел во мне, но куда-то вышел! Я не могу без
Него отвечать... но когда я писал рапорт, ел тушенку и говорил о душе, Он
сидел во мне, и я делал все это от Его имени! Постойте! Он где-то здесь...
Он неприкаян... Он стар и устал... Его силы на исходе... Пожалейте Его,
выпустите меня отсюда, а Его оставьте в покое! Не разрушайте Его дом, не
перестраивайте и не координируйте... Ему уже ничего не нужно от вас, но и
вы не требуйте от Него чуда! Постойте! Он где-то рядом... Может быть, Он
захочет в меня вернуться и Сам объяснит...
- Он не вернется, потому что Его нет и не было, - жестко сказал
Помощник Владыки.
- Это вы говорите, что Бога нет?! - поразился Бел Амор.
- Его нет здесь, в этом омуте, - с досадой поправился Помощник
Владыки, от раздражения крутя хвостом, как пропеллером. - А тот, кто сидел
в тебе, не был Богом, и ты говорил не от Божьего имени!
- От кого же я говорил? - разозлился Бел Амор.
- От лукавого! - рявкнул Помощник Владыки.
Его хвост уже раскрутился с такой силой, что за спиной Помощника, как
ореол, образовался сплошной вертящийся круг, - если бы не безвоздушное
пространство, он взлетел бы, как вертолет.
- Погодите, - вмешался Шеф Охраны Среды. - Как ты сказал? "Ему уже
ничего не нужно от вас. " Что означает это "уже"? Что ему было нужно от
нас?
- Все, что я от Его имени написал в рапорте! Неприкаянной Идее нужна
была телесная оболочка, она давно искала что-нибудь подходящее. Она
вселилась в меня, но потом ушла...
- Куда?
- Не сказала!
Бел Амор с последней надеждой огляделся по сторонам, разыскивая
подходящее местожительство для Неприкаянной Идеи... как вдруг увидел
раскрытые до упора и сверкающие, как у пантеры, фотоэлементы
Стабилизатора... таким он помнил своего робота в те далекие времена, когда
тот только что сошел с конвейера и бросался на любого, если считал, что
Бел Амору угрожает опасность.
- Эй, осторожно! - крикнул Бел Амор. - Эй!.. Как вас там? Перестаньте
крутить хвостом!!!
Но было поздно: Помощник Владыки уже повернулся спиной к омуту, чтобы
с достоинством удалиться, но его разъяренный хвост малость не рассчитал и
перешел границу зеркального омута... достаточно было самой малости, всего
лишь кончика одного волоска от кисточки, чтобы Тот, Кто Сидел В
Стабилизаторе, схватил Помощника за хвост и утащил в омут. Не успел никто
и глазом моргнуть, как Стабилизатор с победоносным кличем: "Поймал!!! "
выскочил из облаков картошки с консервами, размахивая Помощником, - тот,
как драный кот, крутился вокруг своего хвоста.
- Доказательства Лейбница?! - орал Стабилизатор. - Зачем тебе
доказательства? Вот он, Я, безо всяких доказательств! - Стабилизатор
шарахнул Помощником об пролетающий мешок с солью. - Вот тебе
доказательства! Чувствуешь? Кто создал все это? Я! А ты кто такой?
Референт-координатор по согласованию... Тьфу! Если Я есть, то зачем
координировать?
- Еще один самозванец... - опасливо пробормотал Шеф Охраны Среды,
отходя на безопасное расстояние, но Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, его не
услышал, потому что был очень занят - Он предъявлял Помощнику Владыки
доказательства своего существования: - Нет, ты скажи, чтобы все слышали:
кто создал все это?
Но теперь уже молчал Помощник Владыки - то ли оглушенный мешком с
солью, то ли из принципа.
- Отпусти его! - потребовал Бел Амор. - Не мельтеши!
Наверное, отдавать такие приказы Тому, Кто Сидел В Стабилизаторе,
было архирискованно, но голос хозяина успокаивающе подействовал на старые
струны робота.
Стабилизатор перестал вращать Помощника Владыки за хвост, переложил
его в правую клешню, подцепил за крахмальный воротничок, высоко поднял над
собой и грозно спросил:
- Кто сказал, что я самозванец?
(Значит, он все-таки расслышал бормотание Шефа. )
- Послушай... - не очень уверенно произнес Шеф Охраны Среды, не зная,
с кем говорить: то ли со взбесившимся роботом, то ли с Тем, Кто Сидел В
Нем. Наконец решил говорить сразу с обоими:
- Подумай сам своей башкой. Все, что ты тут наговорил, может, правда,
может, нет, но чего же ты в самом деле хочешь от нас? Чего изволите, Боже?
Чего желаешь ты, а чего твоя Неприкаянная Идея?
- Хочу, чтобы его отпустили, - ответил Стабилизатор, указывая на Бел
Амора.
- А этого ты отпустишь? - тут же начал торговаться Шеф Охраны Среды.
- Отпущу. Не нужен. Но пусть больше не плюет в омут.
- Хорошо. Обсудим.
- А что обсуждать? - удивился Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе и
приподнял Помощника повыше, чтобы тот лучше видел. - Ты чуда захотел?
Доказательств? Какого тебе чуда? Порося в карася? Смотри!
Стабилизатор взмахнул левой клешней (она у него всегда была ведущей -
правая барахлила), и в омуте вдруг раздались пронзительные поросячьи визги
и хрюканье. Облака картошки с консервами вокруг баржи разбухли,
зашевелились, изменили стройные формы колец Сатурна, банки с тушенкой,
весело визжа и хрюкая, начали сходить с орбит и, сталкиваясь с картошкой и
между собой, устремлялись к Стабилизатору. Их содержимое на ходу
превращалось в живых поросят, а тара - в маленькие свиные скафандры с
цветными наклейками Мало-Магеллановского мясокомбината...
Вскоре все это десятитысячное стадо приблизилось к Стабилизатору и,
перетолкавшись и устроившись на удобной орбите, принялось вращаться вокруг
Того, Кто Сидел В Омуте, - правда, один поросенок отстал, заблудился,
ткнулся пятачком в Помощника Владыки, недовольно хрюкнул и помчался
разыскивать свою постоянную орбиту.
- Кто создал это чудо? - гордо спросил Тот, Кто Сидел В
Стабилизаторе, потрясая Помощником Владыки.
- Ты, - прошептал тот.
- Ты уверен в этом?
- Да.
- Теперь ты не сомневаешься в моем существовании?
- Нет.
- Хорошо, - ответил Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, и крикнул Шефу
Охраны Среды: - Открывайте ворота пошире!
Хотя у Шефа еще оставались кое-какие сомнения (даже после метаморфозы
с консервами! ), он приказал саперам пошире расчистить проход в колючей
изгороди.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, прицелился и вышвырнул бедного
Помощника Владыки из омута... впрочем, Помощник тут же стал самым
популярным чертообразным существом во Вселенной, которого "Д"
собственноручно соизволили отколотить.
- Прощай, - сказал Стабилизатор Бел Амору.
- Прощай, - ответил Бел Амор Тому, Кто Сидел В Стабилизаторе.
- Нет, подожди... - сказал Стабилизатор, смутившись. - Я тут сочинил
стихи. Послушай в последний раз.
- Давай, - согласился Бел Амор и дал себе слово не смеяться над
очередными виршами старого робота.
- Это стихи о бессмертии, - смущаясь, объяснил Стабилизатор.
- Давай.
- Они посвящаются тебе.
- Спасибо. Давай.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, откашлялся и принялся читать стихи о
бессмертии.
Бессмертие - 0, 000...
Рекламных факелов погаснет пестрый
Ряд,
И взгляд угаснет твой, как синий меч
Олега.
Над нами, друг, что летопись,
Года прошелестят,
Не станет нас,
Но будет так же лить на землю свет
Медлительная Вега.
Я не о том,
Что тихо, без следа,
Уйдем из жизни мы,
И нас никто не вспомнит.
Но эта ли,
Иная ли звезда
Других когда-нибудь смятением
Наполнит.
И будут думать под вечерние огни,
Что и любовь, и все
Кончается, проходит,
И будут, друг, охвачены они
Тем чувством,
Что в сердцах сегодня наших бродит.
А это ли не значит - вечно жить?
Мы, безымянные, далекие,
Как синий меч Олега,
Возникнем в них, и снова будет лить
Серебряный свой свет
Пленительная Вега.
[Стихотворение Виктора Панина]
Вселенная внимала.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, дочитав стихи, опять смутился, хотел
что-то объяснить, но безнадежно махнул левой клешней, отвернулся и пошел
вглубь омута прямо в фокус промеж четырех пар дрейфующих квазаров, увлекая
за собой стадо уснувших поросят.
- А ты рули сюда, - сурово приказал Шеф Охраны Среды. - С тобой
разговор особый...
Бел Амор чуть было не швырнул окурок в омут, но затушил бычок и
спрятал в портсигар.
За суровым тоном Шефа Охраны Среды скрывалось смущение: он, как и
все, не разбирался в поэзии (а в правительственной комиссии, кстати, не
нашлось ни одного специалиста по стихосложению), но он, как и все, понял,
что обыкновенный робот не мог сочинить эти божественные стихи.
1986
без дела на досуге, под яблоней, одной левой, на кончике пера, но когда
доходит до дела, неглупый человек все-таки струхнет и протрубит отбой, как
в свое время Галилей: "А вдруг все-таки она вертится? " Или Эйнштейн: "А
вдруг все-таки она взорвется? "
Вот почему струхнул мальчишка в последний момент: а вдруг уравнения
верны не только по науке? А вдруг за этой Неприкаянной Идеей, Которая
Носится В Фокусе в самом деле кроется этакий библейский Демиург - хитрый,
коварный, вспыльчивый, противоречивый и во-от с таким кривым радикалом,
похожим на молнию?
[Рис. 4]
Вот почему мальчишка струхнул в последний момент, а что тогда
говорить о старших и умудренных опытом? Правильно говорят: пока гром не
грянет, мужик не перекрестится. Да, все они насмерть перепугались (а ВРИО
коменданта, например, патрули Охраны Среды нашли только на второй день в
глубоком тылу в пятимерной проруби, куда он с трудом забился, прижимая к
себе бутылку Кахетинского из "Арагви" и обалдевшую от счастья зеленую
выдру с дамским бюстом и рыбьим хвостом, которая постоянно проживала там.
"Пошла за хлебом, вернулась, а тут мужчина! " - объясняла она патрулю).
Но главное слово было произнесено, и сейчас что-то должно было
произойти, потому что одно из имен Божьих было помянуто в такой ситуации,
когда никакая альтернатива невозможна: Бог был вычислен на глазах у всех,
и получилось одно из четырех:
1. Или уравнения ПРАВИЛЬНЫ, и ОН ЕСТЬ.
2. Или уравнения НЕПРАВИЛЬНЫ, и ЕГО НЕТ.
3. Или уравнения ПРАВИЛЬНЫ, но ЕГО НЕТ.
4. Или пусть, наконец, уравнения НЕПРАВИЛЬНЫ, но ОН все равно ЕСТЬ.
Получилось, что при любом раскладе в этой ситуации Неприкаянная Идея
должна была или проявить, или не проявить себя и дать таким образом
окончательный ответ на вечный вопрос: есть она, черт побери, или ее нет, и
положить конец этому богоискательству, переходящему в богохульство!
- Буква "Д" означает "ДЕУС", - боязливо повторил мальчишка.
В этот момент во всей Вселенной наступила гробовая тишина, и все, что
происходило потом, довольно точно описано в газетных репортажах и
журнальных статьях, транслировалось по головидению, подвергалось
комментариям и бродяг, и философов, и бродячих философов, и богословов, и
славобогов, и словоблудов, и фундаменталистов-теоретиков, и дилетантов во
всех отраслях знаний. Все, что произошло дальше, обсуждалось во всех
производственных коллективах и воинских частях, в очередях за водкой и в
вытрезвителях, в каждой семье, на любой кухне, во всем содружестве
разномерных пространств - все как-то сразу сблизились перед лицом нависшей
Неприкаянной Идеи - как же иначе, если в омуте вдруг щелкнул портсигар,
раздался звон на мотив мелодии Созвездия Козинец, а в наступившей гробовой
тишине голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто Сидел В Омуте.
И сказал Тот, Кто Сидел В Омуте:
- У меня тут реплика с места...
Во Вселенной стояла жуткая гробовая тишина, а Бел Амор, выйдя из
буксира и выловив в омуте серебряный портсигар своего шефа, разочарованно
заглядывал в него.
- Последнюю не берут, - вздохнул Бел Амор, защелкнул портсигар и
отшвырнул его в гравитационную изгородь. Портсигар нашел в ней щель,
вылетел из омута прямо в руки растерявшегося адъютанта, а Бел Амор уселся
на корме буксира и задумчиво произнес: - Уравнения - оно, конечно...
Мальчик все хорошо разъяснил... прямо-таки гениальный мальчик. Но давайте
говорить прямо, как на духу: зачем все это?
Бел Амор подумал-подумал и вдруг заорал (да так, что у слабонервного
скунс-секретаря, стенографировавшего выступления, случился непроизвольный
защитный выброс, а пара носорогих супругов-академиков упала в обморок и,
проломив тушами перекрытие, провалилась в потайной видеозальчик прямо на
хребет пришатрового драконослужителя - его трем головам, исполнявшим здесь
обязанности дворника, электрика и кочегара, было сейчас не до Божьих
откровений - эти три деятеля, заткнув себя от мира наушниками и позабыв
даже о початой бутылке "Белой Дыры", пуская слюни, смотрели какую-то
стародавнюю, плоскую, двухмерную синематографическую порнуху, как вдруг им
на хребет свалились два носорога - вот галиматья-то была и
головокружение! ), так вот, Тот, Кто Сидел В Омуте заорал, срывая Бел Амору
голос:
- Зачем я создал все это - и Вселенную, и жизнь, и уравнения, и все
прочее? Зачем фуги Баха, рок под часами, фотонные звездолеты, позитронные
роботы, освоение планет, рождение и закат цивилизаций, блеск и нищета
куртизанок? Футбол зачем? Сидели бы лучше на деревьях, зачем спускались?!
- Бел Амор уже хрипел. - Неблагодарные твари! Делал для них все, что мог,
- а я все мог! - но вот устал, удалился на покой... Являются! Шум, гром,
уравнения, оцепление, проверка документов! Лезут в Божий храм, а ноги
вытерли?! Устроили тут всенародную стройку... Бога, понимаешь, нашли! Если
уж нашли, то нет, чтобы спросить: что тебе, Боже, нужно? Нет! Собрались
Бога замуровать! А может, я не хочу?!
От этого крика души Стабилизатор опять очнулся и прочел из омута:
Прогресс номер 3, 14
Когда я влез
На плотину
ГРЭС
[Новую плотину гравитальной
энергостанции над Гольфстримом],
Последняя стайка бесов
Улетала в собес
Журавлиным
Клином,
Но
Мимо:
"Приема нету".
Что делать?
Понюхали замок и разбрелись по свету
Кто по дрова, кто в лес.
Таким вот образом канул в лету
Последний во Вселенной
Бес.
Послушав эту басню, Тот, Кто Сидел В Омуте, немного успокоился и с
тоской сказал:
- Курить охота.
- Дай ему закурить, - прошептал Шеф Охраны Среды.
Адъютант дрожащими руками набил портсигар сигаретами и метнул его
Тому, Кто Сидел В Омуте.
- Благодарствую, - ответил Тот голосом Бел Амора и тут же обругал
себя за это лакейское "благодарствую". Если уж взялся вещать от имени
Бога, то не суетись, не ори, не кланяйся униженно, а будь на высоте - на
тебя вся Вселенная смотрит.
- Короче, так... - продолжал Бел Амор, чувствуя, что в этой
критической ситуации надолго умолкать нельзя, а нужно продолжать щелкать
портсигаром, создавать звон, пускать дым и говорить Бог знает о чем... все
что Бог на душу положит, лишь бы это было о Боге: у Бога имен много и,
если что не так, то потом можно будет сказать, что имел в виду совсем
другое.
А Стабилизатор молодец, хорошо подыграл и отвлек внимание... Жив
курилка! Вдвоем и врать веселее...
Бел Амор божественным жестом стряхнул пепел в омут. Теперь за дело.
- Короче, так, - повторил Бел Амор. - Уравнения - оно, конечно... Но
вот послушал-послушал я вас, граждане, и вижу, что вы устроили какую-то
грандиозную деятельность вокруг пустого места, а зачем - сами толком не
знаете. Бога ищете? Зачем он вам? Или он у вас в дефиците? Ваша методика,
в общем, верная: лучшие умы предыдущих Вселенных предлагали проверять на
присутствие Бога именно такие подозрительные объекты, где кипит какая-то
непонятная возня вокруг пустого места. Хотя и этот способ богоискательства
совсем не прост - во Вселенной так много суеты, пустоты и дураков, что все
проверить невозможно. Я не собирался тут выступать ни с докладом, ни в
прениях, но вижу, что вы уже добрались до Неприкаянной Идеи двойной
пустоты, а это уже скорее горячо, чем тепло - хотя, в принципе, Мое
существование можно доказать безо всяких уравнений путем обычной логики. В
самом деле, во все времена каждое новое поколение начинает с пылом искать
Меня, несмотря на убеждение офонарелых церковников, что Бог есть, потому
что они себе Его выдумали; не глядя на толпы равнодушных обывателей,
которым начхать на всю Вселенную с высокой колокольни, и невзирая на
перегибы прямых, как шпалы, воинствующих атеистов, которые однажды решили,
что Бога нет, ведь от него не дождешься реальной пользы для народного
хозяйства, и потому обтягивают Божьи храмы колючей проволокой и превращают
их в овощные склады. Но ни те, ни другие, ни третьи никак не могут понять,
что поиски Бога есть диалектика не разума, но души! А что есть душа?..
Бел Амор осекся, поняв, что задавать риторические вопросы типа "Что
есть душа? " не следует, потому что немедленно услышит ответ: "Именно это
мы и хотели бы у вас узнать! " Правда, у членов правительственной комиссии
хватило вкуса не перебивать Бога язвительными замечаниями, но все же вся
Вселенная ожидала ответа на вопрос:
"ЧТО ЕСТЬ ДУША? "
А в самом деле: что есть душа?
Бел Амор сбился с мысли, открыл портсигар, послушал звон и размял
новую сигаретку.
Он забыл то, что хотел сказать... Тот, Кто Сидел В Омуте, покинул Бел
Амора.
Но на помощь ему опять пришел Стабилизатор. Он прошептал из
консервного облака:
Если мы
Назовем то,
Что делает душа,
То получим определение
Души.
Тот, Кто Сидел В Омуте, вернулся. Бел Амор вспомнил, что хотел
сказать. Он в душе сказал Стабилизатору: "Благодарствую! " и продолжал:
- О любой части тела можно сказать, что она делает то-то и то-то.
Например, глаз смотрит, рука держит, мозг мыслит, сердце качает, печень
фильтрует... и так далее. Если мы назовем то, что делает душа, то получим
определение души. Что же душа делает? Душа - это орган, который умеет
делать все. Она умеет думать, дышать, говорить, держать, смотреть, летать,
фильтровать, любить, размножаться... Когда душа работает, все способности
удваиваются или даже удесятеряются. Душа - это дублирующая система
организма, которой надо уметь управлять, - а управление душой - это и есть
поиски Бога, и понимающие разумные существа - несмотря, не глядя,
невзирая! - во все времена продолжают искать Меня, потому что Я нужен им
для личного пользования, они без Меня не могут! Меня ищут, а кто ищет, тот
всегда найдет; значит, Я существую! Ну а какие меры следует предпринимать
по преодолению нехватки Бога для лучшего и более полного удовлетворения
каждой Души населения - это уже ваши проблемы...
Расправившись с определениями богоискательства и души, Бел Амор
почувствовал, что полностью опустошен и что Тот, Кто Сидел В Нем,
окончательно из него вышел.
Бел Амор не мог понять, откуда что в нем взялось: где он сам
придумал, а где его устами в самом деле глаголила Неприкаянная Идея. Он не
ожидал от себя такой прыти и совсем не был похож на пророка, на голову
которого произвел посадку звездолет под названием "Божья благодать", -
правда, в глубине души он оставался все тем же пятнадцатилетним Бел
Амором, мечтавшим поступить на отделение поэзии, но в суровой жизни
инспектора Охраны Среды с поэзией было туго. Ноль на массу. Стабилизатор
не в счет. Бел Амор всю жизнь гонялся за браконьерами и контрабандистами,
открывал и оплодотворял безжизненные планеты, вкупе с коллегами катал
телеги на зловредное начальство, однажды угодил в рабство к омарам, два
года был царем у хайямов (с собственным гаремом), водил баржи, очищал
свалки, о Боге не думал и даже не вспоминал, а когда приходилось
взбираться на трибуну, двух слов связать не мог и говорил по шпаргалке.
Пока Бел Амор искал в себе пропавшую Неприкаянную Идею, раздались
бурные аплодисменты - это бродяги и арестанты, инспектора Охраны Среды,
пожарники, санитары и вахтовые работяги дружно зааплодировали - простой
люд, как всегда, все понял быстрее любой правительственной комиссии: народ
сообразил, что Бел Амор решил воспользоваться своим последним шансом:
прикинуться самим господом Богом и под угрозой светопреставления заставить
правительственную комиссию выпустить его из этого болота. Голь на выдумки
хитра - такой Божий план спасения Бел Амора ей понравился, и она
единодушно этот план одобрила.
- Я знал, что он не дурак, - пробормотал Шеф Охраны Среды, - но не
думал, что он такой умница.
Под "умницей" Шеф Охраны Среды подразумевал не какие-то умные речи,
но весь этот ход, каким Бел Амор привлек на свою сторону простых смертных
- всех вселенских пахарей, пролетариев и незажравшуюся интеллигенцию, - то
есть одним махом создал себе благожелательное общественное мнение, и
теперь никакая комиссия не решилась бы обидеть бездомную Неприкаянную Идею
в образе этого страдальца.
Ход, конечно, был хорош. Но в правительственной комиссии тоже не
дураки сидят.
Кто же сидел в правительственной комиссии?
Там сидели видные специалисты по всем отраслям знаний. Не было забыто
ни одно ведомство. Сидел там, кстати, в двадцать девятом ряду, ближе к
проходу, скромный, не очень заметный в этом блистательном обществе
человек... человек - не человек, но существо, которое хотя и не было
человеком в биологическом смысле слова, но очень на человека походило.
Одето оно было в черную шерстяную сутану, курчавые каштановые волосы
перевязаны белой лентой с непонятными золотыми иероглифами, рыжеватая
бородка - волосок к волоску, на указательном когте - толстый золотой
перстень с личной печатью Помощника Владыки Всея Вселенной. Острые
торчащие рожки, два клыка и длиннющий хвост с мягкой кисточкой (за такую
кисточку любой художник запродал бы душу) нисколько не портили
человекоподобную внешность этого чертообразного существа, а даже украшали,
как нечто экзотическое. Это был личный помощник-референт стареющего
Владыки, который писал новогодние доклады по проблемам координации
сближения и слияния основных направлений мировых религиозных течений.
Вот уже двое суток Помощник Владыки слушал в пол-уха экспертов. Он
лениво перекидывал кисточку своего хвоста с левого плеча на правое,
поправлял накрахмаленный воротничок, ковырял в клыках платиновой
зубочисткой; внимательно выслушал мальчика, теребя золотой перстень с
печатью, и сразу насторожился, когда голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто
Живет В Омуте.
Этому Помощнику ничего не стоило оставить от беламорского самозваного
Бога сплошное мокрое место, и Шеф Охраны Среды несколько раз вопросительно
взглянул на него из президиума.
Наконец Помощник Владыки утвердительно кивнул и стал пробираться из
двадцать девятого ряда к выходу, вежливо кланяясь потревоженным видным
специалистам, когда случайно наступал им на хвосты и лапы; а Шеф выбрался
из-за длинного стола, встретил Помощника у выхода и провел его мимо охраны
к самому краю омута.
Бел Амор продолжал молчать.
Молчание затягивалось.
Бел Амор заглянул в глаза Помощника Владыки, а тот вдруг подмигнул
ему, и Бел Амор начал молчать совсем уже беспомощно.
- Ну хорошо, - сказал Помощник Владыки и выплюнул платиновую
зубочистку в омут, смертельно оскорбив этим плевком Стабилизатора. - Чего
ж тебе нужно, Боже?
- Чего? - обалдело спросил Бел Амор.
- Ты хотел, чтобы тебя когда-нибудь нашли и спросили: "Чего тебе
нужно, Боже? " Вот я и спрашиваю.
- Выпустите меня отсюда, ребята, - вдруг жалобно попросил Бел Амор.
- Если ты - Бог, тогда выходи сам. Тебя никто не сможет удержать, -
резонно заметил чертов Помощник и подышал на печатку Владыки.
Вселенная с нетерпением ожидала ответа Бел Амора, а Помощник Владыки
держал эффектную паузу, чтобы все могли убедиться, что никаких нарушений
Божьих прав не происходит, проверка идет в высшей степени вежливо и
демократично: если ты Бог - выходи!
Ответа от Бел Амора не последовало.
- Если ты Тот, За Кого Себя Выдаешь, - продолжал Помощник Владыки, -
если ты создал все это, - Помощник повел хвостом по окружности, обозначая
всю Вселенную, - тогда сотвори чудо.
- Какое еще чудо? - пробормотал Бел Амор. - Порося в карася, что ли?
- Любое. Чтобы все видели. Это же так просто: если ты Бог, то выйди
отсюда и сотвори чудо. Не для того, чтобы кому-то что-то доказать, а для
себя лично. Ведь ты же в себя веришь? Хорош Бог, который не верит в себя!
"Выпустите меня отсюда", - передразнил Помощник.
Ответа не последовало.
Вселенная разочарованно убеждалась, что Бел Амору не устоять на ринге
против Помощника и не повесить лапшу на уши этому видному специалисту.
- Жаль, - вздохнул Помощник. - А я, наивный, хотел спросить тебя о
Большом Взрыве, о доказательствах Канта и Лейбница, о других богах, о том,
сколько ангелов может поместиться на острие иглы, о том, сколько банок
тушенки Бог может съесть за один раз... Хотел узнать точно, есть ли жизнь
после смерти? - Помощник Владыки говорил спокойно, но его волнение выдавал
хвост, теребивший воротничок, поглаживавший кисточкой бородку и хлеставший
по бокам своего хозяина. - Ответь мне хотя бы на эти вопросы.
Бел Амор молчал.
Тот, Кто Недавно Сидел В Нем, покинул его, и во всех этих делах Бел
Амор уже не разбирался.
- Жаль! - повторил Помощник Владыки. - Мы в самом деле хотели узнать,
что Ему от нас нужно, какие Его духовные и материальные потребности...
Можешь ли ты ответить за Него?
Молчание.
- Очень жаль!
Помощник собрался уходить.
- Подождите! - в отчаянии крикнул Бел Амор. - Я же объясняю вам, что
Он здесь есть! Он только что сидел во мне, но куда-то вышел! Я не могу без
Него отвечать... но когда я писал рапорт, ел тушенку и говорил о душе, Он
сидел во мне, и я делал все это от Его имени! Постойте! Он где-то здесь...
Он неприкаян... Он стар и устал... Его силы на исходе... Пожалейте Его,
выпустите меня отсюда, а Его оставьте в покое! Не разрушайте Его дом, не
перестраивайте и не координируйте... Ему уже ничего не нужно от вас, но и
вы не требуйте от Него чуда! Постойте! Он где-то рядом... Может быть, Он
захочет в меня вернуться и Сам объяснит...
- Он не вернется, потому что Его нет и не было, - жестко сказал
Помощник Владыки.
- Это вы говорите, что Бога нет?! - поразился Бел Амор.
- Его нет здесь, в этом омуте, - с досадой поправился Помощник
Владыки, от раздражения крутя хвостом, как пропеллером. - А тот, кто сидел
в тебе, не был Богом, и ты говорил не от Божьего имени!
- От кого же я говорил? - разозлился Бел Амор.
- От лукавого! - рявкнул Помощник Владыки.
Его хвост уже раскрутился с такой силой, что за спиной Помощника, как
ореол, образовался сплошной вертящийся круг, - если бы не безвоздушное
пространство, он взлетел бы, как вертолет.
- Погодите, - вмешался Шеф Охраны Среды. - Как ты сказал? "Ему уже
ничего не нужно от вас. " Что означает это "уже"? Что ему было нужно от
нас?
- Все, что я от Его имени написал в рапорте! Неприкаянной Идее нужна
была телесная оболочка, она давно искала что-нибудь подходящее. Она
вселилась в меня, но потом ушла...
- Куда?
- Не сказала!
Бел Амор с последней надеждой огляделся по сторонам, разыскивая
подходящее местожительство для Неприкаянной Идеи... как вдруг увидел
раскрытые до упора и сверкающие, как у пантеры, фотоэлементы
Стабилизатора... таким он помнил своего робота в те далекие времена, когда
тот только что сошел с конвейера и бросался на любого, если считал, что
Бел Амору угрожает опасность.
- Эй, осторожно! - крикнул Бел Амор. - Эй!.. Как вас там? Перестаньте
крутить хвостом!!!
Но было поздно: Помощник Владыки уже повернулся спиной к омуту, чтобы
с достоинством удалиться, но его разъяренный хвост малость не рассчитал и
перешел границу зеркального омута... достаточно было самой малости, всего
лишь кончика одного волоска от кисточки, чтобы Тот, Кто Сидел В
Стабилизаторе, схватил Помощника за хвост и утащил в омут. Не успел никто
и глазом моргнуть, как Стабилизатор с победоносным кличем: "Поймал!!! "
выскочил из облаков картошки с консервами, размахивая Помощником, - тот,
как драный кот, крутился вокруг своего хвоста.
- Доказательства Лейбница?! - орал Стабилизатор. - Зачем тебе
доказательства? Вот он, Я, безо всяких доказательств! - Стабилизатор
шарахнул Помощником об пролетающий мешок с солью. - Вот тебе
доказательства! Чувствуешь? Кто создал все это? Я! А ты кто такой?
Референт-координатор по согласованию... Тьфу! Если Я есть, то зачем
координировать?
- Еще один самозванец... - опасливо пробормотал Шеф Охраны Среды,
отходя на безопасное расстояние, но Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, его не
услышал, потому что был очень занят - Он предъявлял Помощнику Владыки
доказательства своего существования: - Нет, ты скажи, чтобы все слышали:
кто создал все это?
Но теперь уже молчал Помощник Владыки - то ли оглушенный мешком с
солью, то ли из принципа.
- Отпусти его! - потребовал Бел Амор. - Не мельтеши!
Наверное, отдавать такие приказы Тому, Кто Сидел В Стабилизаторе,
было архирискованно, но голос хозяина успокаивающе подействовал на старые
струны робота.
Стабилизатор перестал вращать Помощника Владыки за хвост, переложил
его в правую клешню, подцепил за крахмальный воротничок, высоко поднял над
собой и грозно спросил:
- Кто сказал, что я самозванец?
(Значит, он все-таки расслышал бормотание Шефа. )
- Послушай... - не очень уверенно произнес Шеф Охраны Среды, не зная,
с кем говорить: то ли со взбесившимся роботом, то ли с Тем, Кто Сидел В
Нем. Наконец решил говорить сразу с обоими:
- Подумай сам своей башкой. Все, что ты тут наговорил, может, правда,
может, нет, но чего же ты в самом деле хочешь от нас? Чего изволите, Боже?
Чего желаешь ты, а чего твоя Неприкаянная Идея?
- Хочу, чтобы его отпустили, - ответил Стабилизатор, указывая на Бел
Амора.
- А этого ты отпустишь? - тут же начал торговаться Шеф Охраны Среды.
- Отпущу. Не нужен. Но пусть больше не плюет в омут.
- Хорошо. Обсудим.
- А что обсуждать? - удивился Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе и
приподнял Помощника повыше, чтобы тот лучше видел. - Ты чуда захотел?
Доказательств? Какого тебе чуда? Порося в карася? Смотри!
Стабилизатор взмахнул левой клешней (она у него всегда была ведущей -
правая барахлила), и в омуте вдруг раздались пронзительные поросячьи визги
и хрюканье. Облака картошки с консервами вокруг баржи разбухли,
зашевелились, изменили стройные формы колец Сатурна, банки с тушенкой,
весело визжа и хрюкая, начали сходить с орбит и, сталкиваясь с картошкой и
между собой, устремлялись к Стабилизатору. Их содержимое на ходу
превращалось в живых поросят, а тара - в маленькие свиные скафандры с
цветными наклейками Мало-Магеллановского мясокомбината...
Вскоре все это десятитысячное стадо приблизилось к Стабилизатору и,
перетолкавшись и устроившись на удобной орбите, принялось вращаться вокруг
Того, Кто Сидел В Омуте, - правда, один поросенок отстал, заблудился,
ткнулся пятачком в Помощника Владыки, недовольно хрюкнул и помчался
разыскивать свою постоянную орбиту.
- Кто создал это чудо? - гордо спросил Тот, Кто Сидел В
Стабилизаторе, потрясая Помощником Владыки.
- Ты, - прошептал тот.
- Ты уверен в этом?
- Да.
- Теперь ты не сомневаешься в моем существовании?
- Нет.
- Хорошо, - ответил Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, и крикнул Шефу
Охраны Среды: - Открывайте ворота пошире!
Хотя у Шефа еще оставались кое-какие сомнения (даже после метаморфозы
с консервами! ), он приказал саперам пошире расчистить проход в колючей
изгороди.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, прицелился и вышвырнул бедного
Помощника Владыки из омута... впрочем, Помощник тут же стал самым
популярным чертообразным существом во Вселенной, которого "Д"
собственноручно соизволили отколотить.
- Прощай, - сказал Стабилизатор Бел Амору.
- Прощай, - ответил Бел Амор Тому, Кто Сидел В Стабилизаторе.
- Нет, подожди... - сказал Стабилизатор, смутившись. - Я тут сочинил
стихи. Послушай в последний раз.
- Давай, - согласился Бел Амор и дал себе слово не смеяться над
очередными виршами старого робота.
- Это стихи о бессмертии, - смущаясь, объяснил Стабилизатор.
- Давай.
- Они посвящаются тебе.
- Спасибо. Давай.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, откашлялся и принялся читать стихи о
бессмертии.
Бессмертие - 0, 000...
Рекламных факелов погаснет пестрый
Ряд,
И взгляд угаснет твой, как синий меч
Олега.
Над нами, друг, что летопись,
Года прошелестят,
Не станет нас,
Но будет так же лить на землю свет
Медлительная Вега.
Я не о том,
Что тихо, без следа,
Уйдем из жизни мы,
И нас никто не вспомнит.
Но эта ли,
Иная ли звезда
Других когда-нибудь смятением
Наполнит.
И будут думать под вечерние огни,
Что и любовь, и все
Кончается, проходит,
И будут, друг, охвачены они
Тем чувством,
Что в сердцах сегодня наших бродит.
А это ли не значит - вечно жить?
Мы, безымянные, далекие,
Как синий меч Олега,
Возникнем в них, и снова будет лить
Серебряный свой свет
Пленительная Вега.
[Стихотворение Виктора Панина]
Вселенная внимала.
Тот, Кто Сидел В Стабилизаторе, дочитав стихи, опять смутился, хотел
что-то объяснить, но безнадежно махнул левой клешней, отвернулся и пошел
вглубь омута прямо в фокус промеж четырех пар дрейфующих квазаров, увлекая
за собой стадо уснувших поросят.
- А ты рули сюда, - сурово приказал Шеф Охраны Среды. - С тобой
разговор особый...
Бел Амор чуть было не швырнул окурок в омут, но затушил бычок и
спрятал в портсигар.
За суровым тоном Шефа Охраны Среды скрывалось смущение: он, как и
все, не разбирался в поэзии (а в правительственной комиссии, кстати, не
нашлось ни одного специалиста по стихосложению), но он, как и все, понял,
что обыкновенный робот не мог сочинить эти божественные стихи.
1986