Страница:
Я снова этого не сделала и вышла из сновидения с крайне неприятным чувством незавершенности.
(комментарий)
Совсем не хотелось рассказывать АК, но на третий раз все же рассказала. На это он сказал только: "Эх, пользоваться надо было, — это же «союзник». Пускай обернется — схвати его и держи! Посмотрим, что получится…"
Что ж, результат показал, что совет был вполне правильным, хотя сам процесс — мягко говоря, малоприятным. Зато полученного (и опыта, и энергии) хватило надолго.
(поздний комментарий)
Я не хочу повторяться, поскольку АК с моего разрешения описал этот случай в "Тайне Карлоса Кастанеды". Правда, скромно обозвал меня «некто» и, на мой взгляд, несколько драматизировал ситуацию, что вообще было свойственно его тогдашнему стилю, но изложил все со своей обычной точностью.
Вообще, хочу по этому поводу напомнить, что испытываемые в сновидении эмоции (во всяком случае, согласно моим впечатлениям) основательно отличаются от эмоций, как мы их понимаем в "первом внимании". Скажем, не страх, а скорее «мысль» о страхе или ощущение опасности, желание/нежелание произвести определенное действие, — просто констатация факта. И радость — тоже не совсем радость… Все-таки здесь надо говорить об ощущениях. (И общение — на другом уровне; об этом я уже говорила.) Однако я использую эти слова, говоря о своем опыте, поскольку мы не располагаем другими словами.
(запись б — середина 90-х гг.)
[Начало восстановления сновидческой памяти]
Наконец поняла, почему та женщина в доме (см. запись 3) спросила: "И как я тебе показалась?" Вспомнила, где я ее видела, хотя и не сразу. Это не было записано, поскольку я отчего-то не была уверена в характере опыта, хотя все критерии соответствовали. Уж больно ситуация нарочитая — собирали с ней травы, неподалеку от неизвестного мне города, в какой-то болотистой местности, — хорошо хоть, что не кактусы в пустыне! Иначе и говорить бы не стала. Был вечер, но я отчетливо ее видела — луна была довольно яркой. Она была в брюках, и другая прическа — узлом. Ничего особенного не происходило. Указывала мне на различные растения, которых я не знала.
Возможно, впечатление было странным, как бы несколько смазанным, еще и потому, что я в те дни была нездорова и ослаблена. Трав, естественно, наутро под подушкой не нашла, однако почувствовала себя значительно лучше.
(запись 7 — примерно тогда же)
["Архетип ученичества" — продолжение трансформации ЭТ]
Ночь, холмы. В долине находится ярко освещенный дом, я вхожу туда. Вижу нескольких женщин, они смотрят на меня безо всякого интереса и уходят куда-то. Раз так — я нахально брожу, разглядывая дом. Довольно современный и красивый. Очень большие окна, хорошо видна местность, и это явно не город: никаких огней не видно. Поднимаюсь на самый верх. За одной из открытых дверей что-то блестит. Оказывается, там приличных размеров бассейн (!). И очень красивый оттенок воды, хотя она, пожалуй, чересчур ярко-лазурная. Некоторое время смотрю на нее. Трудно сказать, насколько долго.
Замечаю сидящего на дальнем краю бассейна человека — откуда только взялся? Он встает и подходит ближе, и я вижу, что он высокого роста. Рассмотрела повнимательнее: лицо красивое, но слишком правильные черты. Он стоит совсем рядом, и оказывается, что у него еще и до странности гладкая кожа — какой-то ненастоящий… Но его присутствие вызывает в целом приятное ощущение. Забавно, но я не знаю, с чем это сравнить, — будто меня окатили сильно газированной водой, такие специфические «мурашки» по всему телу.
Он сообщает мне, что сейчас я должна научиться — и дальше следует слово/образ, который я интерпретирую как «летать», «перемещаться», — что-то в этом роде. Я должна стоять напротив, на близком расстоянии, глядя на него, но не прикасаясь. Мы так и делаем. Я думаю: "Какие темные глаза!" — и мы начинаем подниматься. Плавно, сохраняя дистанцию, в таком же строго вертикальном положении, и он как бы поддерживает меня взглядом. Я с интересом замечаю, что крыша в нашем случае — не препятствие. Мы поднимаемся сравнительно невысоко и «зависаем». Все происходящее кажется совершенно естественным.
Но таковым оно кажется недолго — оказывается, моего спутника соединяет с землей нечто вроде тонкой нити. Первая мысль — совершенно ненормальная: "Так вот как мы держимся в воздухе!" Потом быстро мелькает ряд ассоциаций: шарик на ниточке; воздушный змей; гусеницы, куколки, шелкопряды; еще какая-то мелкая живность… Нить, между тем, начинает светиться, и взгляд буквально прилипает к ней. Ничего подобного раньше не видела. Вся местность как бы вспыхивает. Я успеваю подумать: "Утро, что ли?" — и меня «выбрасывает» с огромной скоростью и уже не с гудением, а прямо-таки с грохотом.
С добрым утром… У нормальных людей продолжается ночь. Кстати, выход у меня никогда не перетекает в обычный сон, я всегда просыпаюсь полностью, хоть ненадолго.
(поздний комментарий)
И еще о входах (в) и выходах из сновидения. Я заметила, что со временем они стали менее яркими, более смазанными; в частности, я практически перестала слышать этот звук — характерный шум. Но в данном случае он не просто имел место, а еще и был весьма интенсивным.
Вообще же я думаю, что если опыты сновидения более-менее регулярны и удачны, то вот такие повторяющиеся элементы, как схемы ощущений при входе-выходе, перестают восприниматься отчетливо потому, что нас это уже не так волнует, мы не фиксируемся на этом. Попросту говоря, то, что входит в привычку, уже не оставляет столь выпуклого впечатления. Во всяком случае, у меня в дальнейшем все происходило именно таким образом, что представляется достаточно естественным.
Относительно непосредственного содержания данного сновидения и некоторых других. Разумеется, можно по-разному воспринимать и интерпретировать содержательную сторону; впрочем, об этом уже сказано достаточно много. Я же хочу напомнить следующее. Проявляемое «союзниками» в сновидении особое внимание лично к вам, — буде таковое произойдет, — может оказаться чем угодно: от ловушки до игр вашего эго. Особенно хороши в этом смысле фразы типа "Мы — твои учителя" и т. п. (Я имею в виду собственный первый опыт, см. выше.) Можете себе представить, какая благодатная почва для пышного расцвета ЧСВ! А если еще периодически будут появляться разные странные субъекты и действительно чему-то вас учить…
Полагаю, что мое отношение к подобным вещам было правильным. Я никогда не воспринимала их всерьез… но и не отмахивалась от них. Я воспринимала их как данность, никак не оценивая. Пожалуй, можно утверждать, что здесь мне удалось применить известный принцип "верить не веря".
Если бы это было так же легко по отношению ко множеству других вещей!..
(запись 8 — вторая половина 90-х гг.)
[Перевернутая ориентация в сновидении-наяву в соответствии с траекторией смещения ТС]
Один любопытный эпизод, имеющий некоторое отношение к теме отчета. Я уже довольно долго практикую концентрацию в точке над головой — когда только есть возможность, а также ежевечерне минут по сорок — сорок пять. Все было как всегда. Но сегодня вечером я буквально «вылетела» из тела, забавным образом: как если бы встала на голову — только у себя же над головой. Сидела я возле стенки, вот и имела возможность созерцать постель, ковер и себя — вид сверху. Недолго, правда.
(запись 9 — 1997 г., май)
Полноценное сновидение-наяву. "Союзник")
Часов восемь вечера. Верхний свет не горит, только настольная лампа. Телевизор не включен, компьютер отдыхает — и все это радует. Вообще — очень тихо, тепло и спокойно. АК неподалеку — для разнообразия пишет ручкой. Я удобно устроилась в кресле, собираясь почитать, но книга откладывается в сторону, мысли где-то бродят… Впрочем, они весь день где-то бродят — внимание очень рассеянное, скользит, как змея, ничего не задевая. (Это существенно: внимание, если уж желательно его рассредоточить, не должно «прыгать», «порхать» или еще как-нибудь летать. Оно должно именно скользить, плавно обтекая те мысли/объекты/ситуации, на которые вы так или иначе натыкаетесь. В общем — "Я — змея, я сохраняю покой…")
Дальнейшее, надо полагать, происходит тоже по рассеянности, поскольку никаких специальных целей я не ставила. Не наблюдается ни обычного сна (либо просоночного состояния), ни чего-то наподобие. Окружающее как бы выключается — и «включается» нечто иное. Я просто оказываюсь в другом месте.
Это место мне хорошо знакомо: я стою на углу двух улиц, на одной из которых я когда-то жила. Очень странное ощущение: одновременно я продолжаю сидеть в кресле. Оно проходит почти сразу, но остается своего рода "растерянность тела". Будто меня разобрали на части, и я не уверена, что собрали правильно. Состояние незнакомое и неприятное, и я пугаюсь. Хаотичные попытки справиться со страхом только усиливают его. Среди этого хаоса приходит дурацкая мысль: как я могу выглядеть со стороны — беспорядочно болтающиеся в воздухе руки-ноги и прочее, живая картина в духе сюрреализма… Это смешно, но рассмеяться не получается. В теле и голове ощущается странное "онемение".
От попыток рассмеяться или по какой-то иной причине специфическое головокружение прекращается. Меня почти сбивает с ног проходящая по телу тяжелая плотная волна — будто в ветреный день пытаешься войти в воду на пляже, где нет волнореза. Я наконец в порядке, успокаиваюсь окончательно и оглядываюсь.
Время суток — светло, но освещение какое-то необычное. Я не могу определить природу этого света. Он не похож ни на электрический, ни на солнечный, хотя все видно очень отчетливо, даже резко. В остальном — знакомый пейзаж. За спиной — парк, перекресток и светофор, поблизости — институт, газоны, пара скамеек, прохожие… Кажется, что привычная проверка (на руки) не нужна, поскольку я и так очень ясно ощущаю «реальность» происходящего.
Делаю всего несколько шагов по улице в сторону от перекрестка. Передо мной появляется человек. Он действительно «появляется» — хотя, возможно, я просто не заметила его приближения. Выглядит он вполне обычно: волосы скорее светлые, одет во что-то вроде джинсового костюма. Глаза привлекают внимание, поскольку у него нет зрачков и белков: вместо них — ярко-синее свечение. Оно заполняет его глаза, как морская вода. Я воспринимаю это как нечто естественное и приятное.
Мы смотрим друг на друга. В нем не чувствуется ни агрессии, ни особой доброжелательности, — то есть никаких эмоциональных «ловушек». От него исходит спокойное деловитое любопытство, обращенное конкретно ко мне. У меня нет никаких причин «закрываться», и у нас происходит обмен какой-то информацией (обращаю внимание — не энергией), без слов, как обычно.
Когда "обмен информацией" завершается, я «включаюсь» в свою реальность практически мгновенно.
(комментарий)
После «включения» АК, оторвавшийся от своих записей, обратился ко мне с вопросом, но я не поняла его: звуки не складывались в смысл, в голове была "звонкая пустота", и выражение моего лица, видимо, было не слишком интеллектуальным… Я почувствовала его беспокойство, но ответить на его расспросы смогла только через минут десять-пятнадцать — уж очень сильным было это состояние оглушенности.
АК не знал, сколько я «отсутствовала», выглядела ли уснувшей или задремавшей, потому что перед этим мы оба были заняты своими делами, и он в мою сторону не смотрел.
Явно связанное с этим эпизодом изменение энергетического состояния и позиции ТС продолжалось не меньше недели. Любопытно, что не только в течение недели, но и позже время от времени мне казалось, что я вижу на улице этого человека (это существо?). У меня осталось ощущение, что «общение» с ним было значимым и насыщенным. Но я пока не могу найти для него адекватное словесное выражение.
Опыт был для меня новым: изначальное состояние, время суток и т. д. Я отношу его к спонтанным сновидениям-наяву.
(поздний комментарий)
Через пару месяцев АК, «выскочивший» в сновидение-наяву, когда в одиночестве блуждал у моря, повстречался с тем же «союзником» или очень похожим на него существом. (Мне не очень нравится общепринятый термин «союзники», но как еще их называть?) Свой опыт он описал в предыдущей книге, и, насколько я могу судить, наши ощущения были во многом похожи.
Я не знаю, как к этому относиться — как к совпадению? Или же АК (надо сказать, очень заинтересовавшийся этим моим случаем) бессознательно сформировал намерение встретиться с моим «собеседником»? Вполне возможно.
(запись 10 — 1998 г., лето)
[Включение второго внимания через уплотнение тела сновидения в ситуации опасности]
Все начинается как обыкновенный сон, но с изначально обостренным эмоциональным фоном и повышенной осознанностью, так что ощущение необычности присутствует. Я нахожусь в небольшом зале, где люди время от времени поднимаются и выходят на сцену, при этом примеряя различные маски. Я примеряю ту, что мне досталась, она мне не нравится, и я выхожу наружу.
Там очень жарко, светлое, белесое небо. Пейзаж — необъятная рыжевато-желтоватая равнина, но это явно не пустыня — никаких барханов. Тем не менее горы песка «производственного» происхождения и еще какой-то почвы типа глины. Собственно, рядом песчаный карьер, то есть большое углубление, где возятся люди и экскаваторы. Общее ощущение — абсолютно безрадостное: тоска, подавленность, не-свобода, опасность.
Тем более что я попадаю в колонну людей, идущих по рыхловатой желтой дороге в окружении этих самых гор песка или еще чего. Одет народ кое-как, вся ситуация носит характер сильного принуждения. Кто принуждает и к чему, непонятно, но я тут же обзываю все происходящее "концлагерем".
Жарко, сухо, пыльно и противно. Добредаем до места, где много зелени и очень высоких деревьев, но их густая тень вызывает мрачное ощущение. Проходим мимо ржавого остова довольно высокого здания, то ли недостроенного, то ли наоборот. На нем висит плакат "Смерть предателям! " (?). Мне на секунду становится смешно.
Кто-то снабжает нас лопатами. К счастью, никакого песка — окапываем кусты. Тупо смотрю на взрыхляемую мною же землю и замечаю у себя на руке часы. Смотрю на них, и наконец появляется более-менее внятная мысль: "Мне позарез надо убраться отсюда!" Бросаю лопату и догадываюсь провести "тест на руки" — долго же я собиралась…
Я как бы упираюсь руками, собственно, о воздух, но так, будто бы по бокам от меня находятся столы или брусья, и я хочу подтянуться на руках и покачаться на них. Наконец я чувствую свое тело, а то была какая-то полубесплотная — и как только землю копала! Интересное чувство: словно на мне плотно прилегающий костюм, а на нем еще и множество змеек, и они все сейчас сами собой застегиваются. Я продолжаю отталкиваться руками, появляется знакомое ощущение вязкости, тестообразности воздуха. Делаю резкое усилие и — с непередаваемым чувством освобождения от чего-то несовместимого с моим существованием — вырываюсь. "Да, нелегкая это работа…" — вроде как выныриваешь с большой глубины, через толстый слой воды.
Открыв глаза, довольно долго не могу понять, где я нахожусь. Пульс основательно учащенный.
(поздний комментарий)
Можно толковать это как угодно: как фрейдистский сон, юнгианский, кастанедовский, посткастанедовский… Можно толковать о проекциях бессознательного, о скрытых напряжениях психики, о злобных происках гипотетических врагов — все едино! Но я знаю, когда я могу доверять своим ощущениям. Я находилась в части какого-то мира. И этот мир существует. Это не лимб (преддверие ада), не специальный ад для тех, кто с детства ненавидел субботники, — это всего лишь один из миров, куда меня занесло (почему — уже второй вопрос), куда может занести и вас. И вполне может оказаться, что у вас не окажется на руке часов. В любом случае — не поддавайтесь легкомысленному любопытству. Такие места не любят расставаться с новыми приобретениями. Вспомните и соберите себя, в общем, займитесь сталкингом, — и уходите оттуда… пока ваше любопытство не удовлетворили сверх меры!
(запись 11, в тот же год)
["Архетип ученичества" — символическое объяснение реальности]
Исходное состояние — такое же, как в предыдущем случае. Но здесь все наоборот: мне так комфортно, будто я вернулась "на историческую родину". Некоторое время брожу по коридорам и этажам симпатичного светлого здания (там есть люди, они заняты своими делами) и выхожу во двор. Разглядываю окружающее и периодически поглядываю на руки, пытаясь оценить качество сновидения.
Двор образуют стены множества высоких зданий (в том числе и того, где я была). Я рассматриваю их долго и с удовольствием. Похоже, они из камня, цвет — бежевый или желтоватый. Причудливая архитектура и много разнообразных очаровательных деталей (я не знаю, как это называется), лепных украшений: химеры, головы животных и т. п. Очень светлое и радостное чувство. Мне кажется, это что-то вроде старинного университетского городка, во всяком случае, здесь должны жить или учиться весьма приятные существа.
Выход из двора выглядит как ворота с аркой в одном из зданий. Под ногами не асфальт, а коротко подстриженная трава.
У меня появляется спутник. По внешности это один мой хороший знакомый в реальности, но манера поведения совсем не похожа. Он хочет, чтобы я обратила внимание на то, что находится в центре двора (или все-таки назвать его небольшой площадью?). Там — стол в форме большого неширокого кольца. Внутри него еще одно кольцо — это скамья. Мой спутник объясняет: это устроено так, чтобы те, кто здесь регулярно собирается, — а вот кто именно, я не поняла, — сидели не лицом друг к другу, а смотрели наружу — на эти странные стены с множеством причудливых деталей, окружающие площадь кольцом. Мне кажется очень интересным и значимым то, что сидящие не имеют возможности (и не должны) видеть друг друга (разве что своих непосредственных соседей слева и справа), и некоторое время я думаю об этом. Сейчас скамья пуста. Мой спутник повторяет, что это место для встреч.
Я просыпаюсь с совершенно великолепным чувством подъема, радости и покоя, которое было более длительным, чем всегда.
(Комментарий АК: В данном случае мы имеем дело с символической интерпретацией "безмолвного знания", которое начинает проникать на фоне постепенного расширения области светимости осознания. Очевидность символики поразила меня. Впрочем, она очевидна лишь тем, кто уже давно свыкся с нагуалистским мировоззрением, да и то после некоторого размышления. Предлагаю вам свою интерпретацию, судите сами:
"Площадь" — пространство тоналя.
"Дома-стены" с большим количеством архитектурных украшений — описание мира, или стены "пузыря восприятия". С одной стороны, они ограничивают доступное восприятию пространство, с другой — занимают внимание большим количеством деталей, не имеющих реального содержания. «Арка» символизирует возможность выхода за пределы данного описания мира, данной позиции точки сборки. Это выход на просторы нагуаля. Именно сновидение открывает нам сам факт наличия подобного "выхода".
Необычная форма скамьи (где собравшиеся сидят, не глядя друг на друга, а созерцая стены-дома) — довольно яркое отражение подлинной ситуации общения людей внутри описания мира. Недаром это "место встреч". Ведь во время общения мы не видим друг друга — мы видим собственные иллюзии и проекции, отражения на стенках "пузыря восприятия".
"Спутник" (знакомый) — воплощение внутреннего знания, внутреннего голоса в состоянии сновидения.
Поскольку "символическое объяснение реальности" несколько раз имело место и в моих сновидениях, можно допустить, что это — типичное явление на определенном этапе практики.)
(запись 12 — 1999 г.)
[Посещение мира второго внимания в сновидении (через ближайшее "место силы")]
Я выхожу в сновидение привычным образом, но оказываюсь в собственной спальне, что вообще-то для меня нетипично. Это АК непременно должен побродить по квартире, когда входит в сновидение, а потом уж его куда-нибудь заносит. У меня же обычно бывает иначе… Эта мысль меня забавляет, и я думаю об АК. Решаю, что нужно найти его.
Это оказывается несложно — он в другой комнате. Стоит неподвижно и, похоже, смотрит в окно. Мое появление его не удивляет. Он делает несколько шагов в мою сторону, и в комнате становится светлее. У меня возникает знакомое "ощущение тела": плотная и теплая волна. Видимо, у АК происходит то же самое, потому что мы вспоминаем, как когда-то меня в "доме с бассейном" учили перемещаться вверх (см. запись выше) — хотя прошло время, но тот эпизод помнится хорошо. Решаем, что настал момент попробовать. Стоим близко, лицом друг к другу, беремся за руки.
Наверное, последнего делать не стоило, ведь тот давний «преподаватель» меня за руки не держал. Хотя, может, никакого значения это не имело. Так или иначе, подняться мы не можем. Наоборот, нас уносит куда-то вниз и будто прибоем выбрасывает на улицу. Я отчего-то сильно волнуюсь, и восприятие как бы «плывет». АК старается меня успокоить — без слов, жестами и взглядом. По крайней мере, так я это понимаю. Ощущение «уплывания» проходит удивительно быстро, но тревога остается.
Я осматриваюсь. Здесь тоже ночь, но все видно очень отчетливо. Четкость восприятия кажется даже преувеличенной.
Людей нет. Улица без фонарей, будто освещена неяркой луной. По сторонам — невысокие здания. Идти трудно — воздух стал совсем вязким. Мне все еще не по себе. Сначала я не понимаю, что именно тут неладно, потом АК дергает меня за руку, я смотрю в направлении его взгляда и вижу, что неладно с улицей. На некотором расстоянии от нас она начинает как бы выгибаться вниз, и чем дальше, тем больше, а на пределе видимости — вообще превращается в воронку.
Мы идем в ту сторону — почему-то туда идти легче. Все равно это происходит очень медленно. Когда я одна, передвигаюсь обычно быстрее. Пока мы идем, происходят две вещи: похоже, начинается рассвет; и я наконец чувствую, что я в порядке.
Разумеется, никакой воронки нет, вообще ничего пугающего. Это скорее похоже на овраг, вокруг которого довольно беспорядочно торчат высокие камни, похожие на ракушник. Мне очень хочется сказать: "Куда ты меня затащил!", но вместо этого я сообщаю АК, что здесь центр той «воронки». И мне послышалось, что кто-то сказал: "Это то место".
Такое ощущение, что восприятие останавливается. Все исчезает, кроме нас. Кажется, что мы в темном пузыре. Я вижу АК ясно — он освещен желтым светом, откуда — непонятно… Понимаю, что здесь уже никакое не сновидение, что это какое-то «промежуточное» (или совсем иное?) состояние. И еще четкое ощущение, что мы случайно (?) нашли что-то очень важное. После чего восприятие «выключается», как свет.
(комментарий)
Утром АК не жалеет времени и сил на то, чтобы убедить меня в следующем: а) совместное сновидение — это вовсе не так сложно и утомительно, как мне показалось; б) совместное сновидение — это вещь полезная и где-то даже необходимая; в) обнаруженное нами место — вовсе не "яма с лопухами", а нечто очень существенное, может быть, "место силы"; г) неведомому, сказавшему "то место", присваивается титул "голоса видения", хотя тут, конечно, никакой уверенности нет; д) в одиночку все это ничуть не легче, а просто я еще не привыкла; е) я не имею права отказываться от совместных попыток, потому что — см. пункты а и б. И так далее. Я обещаю подумать, прекрасно понимая, что куда я денусь…
(поздний комментарий)
Этот эпизод — из тех, что и сейчас имеют продолжение. "Совместные сновидения" такого рода происходят не очень часто, но регулярно — в среднем, раз в два месяца. Последовательность событий в общих чертах повторяется. Иногда в это «место» приходится спускаться не по улице, а по полутемной тропе. Иногда здания кажутся огромными, иногда превращаются в нечто, напоминающее каменистые холмы.
Однако само место остается неизменным. Трудно понять, а соответственно, и запомнить, что с нами там происходит и как долго мы там находимся. Кое-что вспоминается после перепросмотра. Не так давно, например, вспомнила, что мы долго неподвижно стояли там, потому что АК сказал, будто мы "должны слушать камни". Эта мысль вызвала у меня две реакции: а) некоторое напряжение в области солнечного сплетения; б) после того, как расслабилась, сообщила АК, что ему рановато выражаться в высоком индейском стиле.
Если серьезно — пока что говорить обо всем этом очень сложно. Но меня радует после пробуждения чувство силы и спокойствия, глубокое и прохладное, как любимая мною вода. Утомления и какого-либо дискомфорта не наблюдается, только иногда возникает специфическая тревожность; впрочем, в последнее время она больше похожа на приятное возбуждение. АК высказал гипотезу, что это место "учит несгибаемому намерению" (или «излучает» его?).
(комментарий)
Совсем не хотелось рассказывать АК, но на третий раз все же рассказала. На это он сказал только: "Эх, пользоваться надо было, — это же «союзник». Пускай обернется — схвати его и держи! Посмотрим, что получится…"
Что ж, результат показал, что совет был вполне правильным, хотя сам процесс — мягко говоря, малоприятным. Зато полученного (и опыта, и энергии) хватило надолго.
(поздний комментарий)
Я не хочу повторяться, поскольку АК с моего разрешения описал этот случай в "Тайне Карлоса Кастанеды". Правда, скромно обозвал меня «некто» и, на мой взгляд, несколько драматизировал ситуацию, что вообще было свойственно его тогдашнему стилю, но изложил все со своей обычной точностью.
Вообще, хочу по этому поводу напомнить, что испытываемые в сновидении эмоции (во всяком случае, согласно моим впечатлениям) основательно отличаются от эмоций, как мы их понимаем в "первом внимании". Скажем, не страх, а скорее «мысль» о страхе или ощущение опасности, желание/нежелание произвести определенное действие, — просто констатация факта. И радость — тоже не совсем радость… Все-таки здесь надо говорить об ощущениях. (И общение — на другом уровне; об этом я уже говорила.) Однако я использую эти слова, говоря о своем опыте, поскольку мы не располагаем другими словами.
(запись б — середина 90-х гг.)
[Начало восстановления сновидческой памяти]
Наконец поняла, почему та женщина в доме (см. запись 3) спросила: "И как я тебе показалась?" Вспомнила, где я ее видела, хотя и не сразу. Это не было записано, поскольку я отчего-то не была уверена в характере опыта, хотя все критерии соответствовали. Уж больно ситуация нарочитая — собирали с ней травы, неподалеку от неизвестного мне города, в какой-то болотистой местности, — хорошо хоть, что не кактусы в пустыне! Иначе и говорить бы не стала. Был вечер, но я отчетливо ее видела — луна была довольно яркой. Она была в брюках, и другая прическа — узлом. Ничего особенного не происходило. Указывала мне на различные растения, которых я не знала.
Возможно, впечатление было странным, как бы несколько смазанным, еще и потому, что я в те дни была нездорова и ослаблена. Трав, естественно, наутро под подушкой не нашла, однако почувствовала себя значительно лучше.
(запись 7 — примерно тогда же)
["Архетип ученичества" — продолжение трансформации ЭТ]
Ночь, холмы. В долине находится ярко освещенный дом, я вхожу туда. Вижу нескольких женщин, они смотрят на меня безо всякого интереса и уходят куда-то. Раз так — я нахально брожу, разглядывая дом. Довольно современный и красивый. Очень большие окна, хорошо видна местность, и это явно не город: никаких огней не видно. Поднимаюсь на самый верх. За одной из открытых дверей что-то блестит. Оказывается, там приличных размеров бассейн (!). И очень красивый оттенок воды, хотя она, пожалуй, чересчур ярко-лазурная. Некоторое время смотрю на нее. Трудно сказать, насколько долго.
Замечаю сидящего на дальнем краю бассейна человека — откуда только взялся? Он встает и подходит ближе, и я вижу, что он высокого роста. Рассмотрела повнимательнее: лицо красивое, но слишком правильные черты. Он стоит совсем рядом, и оказывается, что у него еще и до странности гладкая кожа — какой-то ненастоящий… Но его присутствие вызывает в целом приятное ощущение. Забавно, но я не знаю, с чем это сравнить, — будто меня окатили сильно газированной водой, такие специфические «мурашки» по всему телу.
Он сообщает мне, что сейчас я должна научиться — и дальше следует слово/образ, который я интерпретирую как «летать», «перемещаться», — что-то в этом роде. Я должна стоять напротив, на близком расстоянии, глядя на него, но не прикасаясь. Мы так и делаем. Я думаю: "Какие темные глаза!" — и мы начинаем подниматься. Плавно, сохраняя дистанцию, в таком же строго вертикальном положении, и он как бы поддерживает меня взглядом. Я с интересом замечаю, что крыша в нашем случае — не препятствие. Мы поднимаемся сравнительно невысоко и «зависаем». Все происходящее кажется совершенно естественным.
Но таковым оно кажется недолго — оказывается, моего спутника соединяет с землей нечто вроде тонкой нити. Первая мысль — совершенно ненормальная: "Так вот как мы держимся в воздухе!" Потом быстро мелькает ряд ассоциаций: шарик на ниточке; воздушный змей; гусеницы, куколки, шелкопряды; еще какая-то мелкая живность… Нить, между тем, начинает светиться, и взгляд буквально прилипает к ней. Ничего подобного раньше не видела. Вся местность как бы вспыхивает. Я успеваю подумать: "Утро, что ли?" — и меня «выбрасывает» с огромной скоростью и уже не с гудением, а прямо-таки с грохотом.
С добрым утром… У нормальных людей продолжается ночь. Кстати, выход у меня никогда не перетекает в обычный сон, я всегда просыпаюсь полностью, хоть ненадолго.
(поздний комментарий)
И еще о входах (в) и выходах из сновидения. Я заметила, что со временем они стали менее яркими, более смазанными; в частности, я практически перестала слышать этот звук — характерный шум. Но в данном случае он не просто имел место, а еще и был весьма интенсивным.
Вообще же я думаю, что если опыты сновидения более-менее регулярны и удачны, то вот такие повторяющиеся элементы, как схемы ощущений при входе-выходе, перестают восприниматься отчетливо потому, что нас это уже не так волнует, мы не фиксируемся на этом. Попросту говоря, то, что входит в привычку, уже не оставляет столь выпуклого впечатления. Во всяком случае, у меня в дальнейшем все происходило именно таким образом, что представляется достаточно естественным.
Относительно непосредственного содержания данного сновидения и некоторых других. Разумеется, можно по-разному воспринимать и интерпретировать содержательную сторону; впрочем, об этом уже сказано достаточно много. Я же хочу напомнить следующее. Проявляемое «союзниками» в сновидении особое внимание лично к вам, — буде таковое произойдет, — может оказаться чем угодно: от ловушки до игр вашего эго. Особенно хороши в этом смысле фразы типа "Мы — твои учителя" и т. п. (Я имею в виду собственный первый опыт, см. выше.) Можете себе представить, какая благодатная почва для пышного расцвета ЧСВ! А если еще периодически будут появляться разные странные субъекты и действительно чему-то вас учить…
Полагаю, что мое отношение к подобным вещам было правильным. Я никогда не воспринимала их всерьез… но и не отмахивалась от них. Я воспринимала их как данность, никак не оценивая. Пожалуй, можно утверждать, что здесь мне удалось применить известный принцип "верить не веря".
Если бы это было так же легко по отношению ко множеству других вещей!..
(запись 8 — вторая половина 90-х гг.)
[Перевернутая ориентация в сновидении-наяву в соответствии с траекторией смещения ТС]
Один любопытный эпизод, имеющий некоторое отношение к теме отчета. Я уже довольно долго практикую концентрацию в точке над головой — когда только есть возможность, а также ежевечерне минут по сорок — сорок пять. Все было как всегда. Но сегодня вечером я буквально «вылетела» из тела, забавным образом: как если бы встала на голову — только у себя же над головой. Сидела я возле стенки, вот и имела возможность созерцать постель, ковер и себя — вид сверху. Недолго, правда.
(запись 9 — 1997 г., май)
Полноценное сновидение-наяву. "Союзник")
Часов восемь вечера. Верхний свет не горит, только настольная лампа. Телевизор не включен, компьютер отдыхает — и все это радует. Вообще — очень тихо, тепло и спокойно. АК неподалеку — для разнообразия пишет ручкой. Я удобно устроилась в кресле, собираясь почитать, но книга откладывается в сторону, мысли где-то бродят… Впрочем, они весь день где-то бродят — внимание очень рассеянное, скользит, как змея, ничего не задевая. (Это существенно: внимание, если уж желательно его рассредоточить, не должно «прыгать», «порхать» или еще как-нибудь летать. Оно должно именно скользить, плавно обтекая те мысли/объекты/ситуации, на которые вы так или иначе натыкаетесь. В общем — "Я — змея, я сохраняю покой…")
Дальнейшее, надо полагать, происходит тоже по рассеянности, поскольку никаких специальных целей я не ставила. Не наблюдается ни обычного сна (либо просоночного состояния), ни чего-то наподобие. Окружающее как бы выключается — и «включается» нечто иное. Я просто оказываюсь в другом месте.
Это место мне хорошо знакомо: я стою на углу двух улиц, на одной из которых я когда-то жила. Очень странное ощущение: одновременно я продолжаю сидеть в кресле. Оно проходит почти сразу, но остается своего рода "растерянность тела". Будто меня разобрали на части, и я не уверена, что собрали правильно. Состояние незнакомое и неприятное, и я пугаюсь. Хаотичные попытки справиться со страхом только усиливают его. Среди этого хаоса приходит дурацкая мысль: как я могу выглядеть со стороны — беспорядочно болтающиеся в воздухе руки-ноги и прочее, живая картина в духе сюрреализма… Это смешно, но рассмеяться не получается. В теле и голове ощущается странное "онемение".
От попыток рассмеяться или по какой-то иной причине специфическое головокружение прекращается. Меня почти сбивает с ног проходящая по телу тяжелая плотная волна — будто в ветреный день пытаешься войти в воду на пляже, где нет волнореза. Я наконец в порядке, успокаиваюсь окончательно и оглядываюсь.
Время суток — светло, но освещение какое-то необычное. Я не могу определить природу этого света. Он не похож ни на электрический, ни на солнечный, хотя все видно очень отчетливо, даже резко. В остальном — знакомый пейзаж. За спиной — парк, перекресток и светофор, поблизости — институт, газоны, пара скамеек, прохожие… Кажется, что привычная проверка (на руки) не нужна, поскольку я и так очень ясно ощущаю «реальность» происходящего.
Делаю всего несколько шагов по улице в сторону от перекрестка. Передо мной появляется человек. Он действительно «появляется» — хотя, возможно, я просто не заметила его приближения. Выглядит он вполне обычно: волосы скорее светлые, одет во что-то вроде джинсового костюма. Глаза привлекают внимание, поскольку у него нет зрачков и белков: вместо них — ярко-синее свечение. Оно заполняет его глаза, как морская вода. Я воспринимаю это как нечто естественное и приятное.
Мы смотрим друг на друга. В нем не чувствуется ни агрессии, ни особой доброжелательности, — то есть никаких эмоциональных «ловушек». От него исходит спокойное деловитое любопытство, обращенное конкретно ко мне. У меня нет никаких причин «закрываться», и у нас происходит обмен какой-то информацией (обращаю внимание — не энергией), без слов, как обычно.
Когда "обмен информацией" завершается, я «включаюсь» в свою реальность практически мгновенно.
(комментарий)
После «включения» АК, оторвавшийся от своих записей, обратился ко мне с вопросом, но я не поняла его: звуки не складывались в смысл, в голове была "звонкая пустота", и выражение моего лица, видимо, было не слишком интеллектуальным… Я почувствовала его беспокойство, но ответить на его расспросы смогла только через минут десять-пятнадцать — уж очень сильным было это состояние оглушенности.
АК не знал, сколько я «отсутствовала», выглядела ли уснувшей или задремавшей, потому что перед этим мы оба были заняты своими делами, и он в мою сторону не смотрел.
Явно связанное с этим эпизодом изменение энергетического состояния и позиции ТС продолжалось не меньше недели. Любопытно, что не только в течение недели, но и позже время от времени мне казалось, что я вижу на улице этого человека (это существо?). У меня осталось ощущение, что «общение» с ним было значимым и насыщенным. Но я пока не могу найти для него адекватное словесное выражение.
Опыт был для меня новым: изначальное состояние, время суток и т. д. Я отношу его к спонтанным сновидениям-наяву.
(поздний комментарий)
Через пару месяцев АК, «выскочивший» в сновидение-наяву, когда в одиночестве блуждал у моря, повстречался с тем же «союзником» или очень похожим на него существом. (Мне не очень нравится общепринятый термин «союзники», но как еще их называть?) Свой опыт он описал в предыдущей книге, и, насколько я могу судить, наши ощущения были во многом похожи.
Я не знаю, как к этому относиться — как к совпадению? Или же АК (надо сказать, очень заинтересовавшийся этим моим случаем) бессознательно сформировал намерение встретиться с моим «собеседником»? Вполне возможно.
(запись 10 — 1998 г., лето)
[Включение второго внимания через уплотнение тела сновидения в ситуации опасности]
Все начинается как обыкновенный сон, но с изначально обостренным эмоциональным фоном и повышенной осознанностью, так что ощущение необычности присутствует. Я нахожусь в небольшом зале, где люди время от времени поднимаются и выходят на сцену, при этом примеряя различные маски. Я примеряю ту, что мне досталась, она мне не нравится, и я выхожу наружу.
Там очень жарко, светлое, белесое небо. Пейзаж — необъятная рыжевато-желтоватая равнина, но это явно не пустыня — никаких барханов. Тем не менее горы песка «производственного» происхождения и еще какой-то почвы типа глины. Собственно, рядом песчаный карьер, то есть большое углубление, где возятся люди и экскаваторы. Общее ощущение — абсолютно безрадостное: тоска, подавленность, не-свобода, опасность.
Тем более что я попадаю в колонну людей, идущих по рыхловатой желтой дороге в окружении этих самых гор песка или еще чего. Одет народ кое-как, вся ситуация носит характер сильного принуждения. Кто принуждает и к чему, непонятно, но я тут же обзываю все происходящее "концлагерем".
Жарко, сухо, пыльно и противно. Добредаем до места, где много зелени и очень высоких деревьев, но их густая тень вызывает мрачное ощущение. Проходим мимо ржавого остова довольно высокого здания, то ли недостроенного, то ли наоборот. На нем висит плакат "Смерть предателям! " (?). Мне на секунду становится смешно.
Кто-то снабжает нас лопатами. К счастью, никакого песка — окапываем кусты. Тупо смотрю на взрыхляемую мною же землю и замечаю у себя на руке часы. Смотрю на них, и наконец появляется более-менее внятная мысль: "Мне позарез надо убраться отсюда!" Бросаю лопату и догадываюсь провести "тест на руки" — долго же я собиралась…
Я как бы упираюсь руками, собственно, о воздух, но так, будто бы по бокам от меня находятся столы или брусья, и я хочу подтянуться на руках и покачаться на них. Наконец я чувствую свое тело, а то была какая-то полубесплотная — и как только землю копала! Интересное чувство: словно на мне плотно прилегающий костюм, а на нем еще и множество змеек, и они все сейчас сами собой застегиваются. Я продолжаю отталкиваться руками, появляется знакомое ощущение вязкости, тестообразности воздуха. Делаю резкое усилие и — с непередаваемым чувством освобождения от чего-то несовместимого с моим существованием — вырываюсь. "Да, нелегкая это работа…" — вроде как выныриваешь с большой глубины, через толстый слой воды.
Открыв глаза, довольно долго не могу понять, где я нахожусь. Пульс основательно учащенный.
(поздний комментарий)
Можно толковать это как угодно: как фрейдистский сон, юнгианский, кастанедовский, посткастанедовский… Можно толковать о проекциях бессознательного, о скрытых напряжениях психики, о злобных происках гипотетических врагов — все едино! Но я знаю, когда я могу доверять своим ощущениям. Я находилась в части какого-то мира. И этот мир существует. Это не лимб (преддверие ада), не специальный ад для тех, кто с детства ненавидел субботники, — это всего лишь один из миров, куда меня занесло (почему — уже второй вопрос), куда может занести и вас. И вполне может оказаться, что у вас не окажется на руке часов. В любом случае — не поддавайтесь легкомысленному любопытству. Такие места не любят расставаться с новыми приобретениями. Вспомните и соберите себя, в общем, займитесь сталкингом, — и уходите оттуда… пока ваше любопытство не удовлетворили сверх меры!
(запись 11, в тот же год)
["Архетип ученичества" — символическое объяснение реальности]
Исходное состояние — такое же, как в предыдущем случае. Но здесь все наоборот: мне так комфортно, будто я вернулась "на историческую родину". Некоторое время брожу по коридорам и этажам симпатичного светлого здания (там есть люди, они заняты своими делами) и выхожу во двор. Разглядываю окружающее и периодически поглядываю на руки, пытаясь оценить качество сновидения.
Двор образуют стены множества высоких зданий (в том числе и того, где я была). Я рассматриваю их долго и с удовольствием. Похоже, они из камня, цвет — бежевый или желтоватый. Причудливая архитектура и много разнообразных очаровательных деталей (я не знаю, как это называется), лепных украшений: химеры, головы животных и т. п. Очень светлое и радостное чувство. Мне кажется, это что-то вроде старинного университетского городка, во всяком случае, здесь должны жить или учиться весьма приятные существа.
Выход из двора выглядит как ворота с аркой в одном из зданий. Под ногами не асфальт, а коротко подстриженная трава.
У меня появляется спутник. По внешности это один мой хороший знакомый в реальности, но манера поведения совсем не похожа. Он хочет, чтобы я обратила внимание на то, что находится в центре двора (или все-таки назвать его небольшой площадью?). Там — стол в форме большого неширокого кольца. Внутри него еще одно кольцо — это скамья. Мой спутник объясняет: это устроено так, чтобы те, кто здесь регулярно собирается, — а вот кто именно, я не поняла, — сидели не лицом друг к другу, а смотрели наружу — на эти странные стены с множеством причудливых деталей, окружающие площадь кольцом. Мне кажется очень интересным и значимым то, что сидящие не имеют возможности (и не должны) видеть друг друга (разве что своих непосредственных соседей слева и справа), и некоторое время я думаю об этом. Сейчас скамья пуста. Мой спутник повторяет, что это место для встреч.
Я просыпаюсь с совершенно великолепным чувством подъема, радости и покоя, которое было более длительным, чем всегда.
(Комментарий АК: В данном случае мы имеем дело с символической интерпретацией "безмолвного знания", которое начинает проникать на фоне постепенного расширения области светимости осознания. Очевидность символики поразила меня. Впрочем, она очевидна лишь тем, кто уже давно свыкся с нагуалистским мировоззрением, да и то после некоторого размышления. Предлагаю вам свою интерпретацию, судите сами:
"Площадь" — пространство тоналя.
"Дома-стены" с большим количеством архитектурных украшений — описание мира, или стены "пузыря восприятия". С одной стороны, они ограничивают доступное восприятию пространство, с другой — занимают внимание большим количеством деталей, не имеющих реального содержания. «Арка» символизирует возможность выхода за пределы данного описания мира, данной позиции точки сборки. Это выход на просторы нагуаля. Именно сновидение открывает нам сам факт наличия подобного "выхода".
Необычная форма скамьи (где собравшиеся сидят, не глядя друг на друга, а созерцая стены-дома) — довольно яркое отражение подлинной ситуации общения людей внутри описания мира. Недаром это "место встреч". Ведь во время общения мы не видим друг друга — мы видим собственные иллюзии и проекции, отражения на стенках "пузыря восприятия".
"Спутник" (знакомый) — воплощение внутреннего знания, внутреннего голоса в состоянии сновидения.
Поскольку "символическое объяснение реальности" несколько раз имело место и в моих сновидениях, можно допустить, что это — типичное явление на определенном этапе практики.)
(запись 12 — 1999 г.)
[Посещение мира второго внимания в сновидении (через ближайшее "место силы")]
Я выхожу в сновидение привычным образом, но оказываюсь в собственной спальне, что вообще-то для меня нетипично. Это АК непременно должен побродить по квартире, когда входит в сновидение, а потом уж его куда-нибудь заносит. У меня же обычно бывает иначе… Эта мысль меня забавляет, и я думаю об АК. Решаю, что нужно найти его.
Это оказывается несложно — он в другой комнате. Стоит неподвижно и, похоже, смотрит в окно. Мое появление его не удивляет. Он делает несколько шагов в мою сторону, и в комнате становится светлее. У меня возникает знакомое "ощущение тела": плотная и теплая волна. Видимо, у АК происходит то же самое, потому что мы вспоминаем, как когда-то меня в "доме с бассейном" учили перемещаться вверх (см. запись выше) — хотя прошло время, но тот эпизод помнится хорошо. Решаем, что настал момент попробовать. Стоим близко, лицом друг к другу, беремся за руки.
Наверное, последнего делать не стоило, ведь тот давний «преподаватель» меня за руки не держал. Хотя, может, никакого значения это не имело. Так или иначе, подняться мы не можем. Наоборот, нас уносит куда-то вниз и будто прибоем выбрасывает на улицу. Я отчего-то сильно волнуюсь, и восприятие как бы «плывет». АК старается меня успокоить — без слов, жестами и взглядом. По крайней мере, так я это понимаю. Ощущение «уплывания» проходит удивительно быстро, но тревога остается.
Я осматриваюсь. Здесь тоже ночь, но все видно очень отчетливо. Четкость восприятия кажется даже преувеличенной.
Людей нет. Улица без фонарей, будто освещена неяркой луной. По сторонам — невысокие здания. Идти трудно — воздух стал совсем вязким. Мне все еще не по себе. Сначала я не понимаю, что именно тут неладно, потом АК дергает меня за руку, я смотрю в направлении его взгляда и вижу, что неладно с улицей. На некотором расстоянии от нас она начинает как бы выгибаться вниз, и чем дальше, тем больше, а на пределе видимости — вообще превращается в воронку.
Мы идем в ту сторону — почему-то туда идти легче. Все равно это происходит очень медленно. Когда я одна, передвигаюсь обычно быстрее. Пока мы идем, происходят две вещи: похоже, начинается рассвет; и я наконец чувствую, что я в порядке.
Разумеется, никакой воронки нет, вообще ничего пугающего. Это скорее похоже на овраг, вокруг которого довольно беспорядочно торчат высокие камни, похожие на ракушник. Мне очень хочется сказать: "Куда ты меня затащил!", но вместо этого я сообщаю АК, что здесь центр той «воронки». И мне послышалось, что кто-то сказал: "Это то место".
Такое ощущение, что восприятие останавливается. Все исчезает, кроме нас. Кажется, что мы в темном пузыре. Я вижу АК ясно — он освещен желтым светом, откуда — непонятно… Понимаю, что здесь уже никакое не сновидение, что это какое-то «промежуточное» (или совсем иное?) состояние. И еще четкое ощущение, что мы случайно (?) нашли что-то очень важное. После чего восприятие «выключается», как свет.
(комментарий)
Утром АК не жалеет времени и сил на то, чтобы убедить меня в следующем: а) совместное сновидение — это вовсе не так сложно и утомительно, как мне показалось; б) совместное сновидение — это вещь полезная и где-то даже необходимая; в) обнаруженное нами место — вовсе не "яма с лопухами", а нечто очень существенное, может быть, "место силы"; г) неведомому, сказавшему "то место", присваивается титул "голоса видения", хотя тут, конечно, никакой уверенности нет; д) в одиночку все это ничуть не легче, а просто я еще не привыкла; е) я не имею права отказываться от совместных попыток, потому что — см. пункты а и б. И так далее. Я обещаю подумать, прекрасно понимая, что куда я денусь…
(поздний комментарий)
Этот эпизод — из тех, что и сейчас имеют продолжение. "Совместные сновидения" такого рода происходят не очень часто, но регулярно — в среднем, раз в два месяца. Последовательность событий в общих чертах повторяется. Иногда в это «место» приходится спускаться не по улице, а по полутемной тропе. Иногда здания кажутся огромными, иногда превращаются в нечто, напоминающее каменистые холмы.
Однако само место остается неизменным. Трудно понять, а соответственно, и запомнить, что с нами там происходит и как долго мы там находимся. Кое-что вспоминается после перепросмотра. Не так давно, например, вспомнила, что мы долго неподвижно стояли там, потому что АК сказал, будто мы "должны слушать камни". Эта мысль вызвала у меня две реакции: а) некоторое напряжение в области солнечного сплетения; б) после того, как расслабилась, сообщила АК, что ему рановато выражаться в высоком индейском стиле.
Если серьезно — пока что говорить обо всем этом очень сложно. Но меня радует после пробуждения чувство силы и спокойствия, глубокое и прохладное, как любимая мною вода. Утомления и какого-либо дискомфорта не наблюдается, только иногда возникает специфическая тревожность; впрочем, в последнее время она больше похожа на приятное возбуждение. АК высказал гипотезу, что это место "учит несгибаемому намерению" (или «излучает» его?).