Кучкина Ольга. Численник

и мертвого вроде бы нет.
Похоже, живешь наудачу,
удачу схвативши за хвост,
где мясу со шкурой в придачу
кулек полагается звезд.
Сезонны законы, как в джунглях,
и сшиты святой простотой,
на быстрых и медленных углях
вскипающей кровью густой.
Ах, вырваться бы на волю,
на свет, не в леса – в небеса!
В зрачок по бескрайнему полю
тигровая бьет полоса.
Тигровая шкура – когда-то,
а нынче – меха как шелка,
и путает факты и даты
кровавого цвета река.
Река роковых предсказаний,
река под названием Тигр,
в потоке провалов сознаний,
в азарте охотничьих игр.
Жена до бровей соболиных
закутана в соболя —
живое все мимо и мимо,
лишь мертвых приемлет земля.
 
   4 апреля 2003

«Я грызу круглое зеленое яблоко…»

 
Я грызу круглое зеленое яблоко,
уставясь оком из аквариума аэропорта
в аквариум аэродрома,
где за толстым стеклом проплывают белые рыбы,
и мы смотрим друга на друга, как смотрят глыбы.
Круглая земля плывет днями и ночами,
вся в зеленых яблоках, как вначале,
хочешь, книгу Иова тебе почитаю,
утолю немного твои печали.
В половине шестого утреннего часа
блестящая связка небесных лент,
у половины щастья – здоровая биомасса,
у второй половины – воображенья эквивалент.
Из груза слипшихся образов-нарезок
проступает древняя рыба-Кит,
Иов доедает яблочный огрызок
и на меня глядит.
 

   Шереметьево, 5 мая 2003

«Порвать все ниточки-веревочки…»

 
Порвать все ниточки-веревочки
с утра ли, в полдень, как придется,
от близких и от всякой сволочи
рвануть на взлет, наверх, где солнце.
Оставить слякотное крошево,
где ни просвета, ни отверстия,
раз не хотели по-хорошему,
примите все, как есть, последствия.
Отбросив правила с веригами,
забыв-прокляв Чечню с Ираками,
я в луже света звонко прыгаю,
и брызги от меня – Икарами.
 

   5 мая 2003

Сады Орвелла

 
Розовое, желтое, фиолетовое
изголодавшийся зрак поглощает,
над – синее летящее ветровое,
под – лежачее изумрудное и смущает:
в моем отечестве пыль летит,
в чужом – как вымытый, лист блестит.
Orwell jardini, Orwell gardens —
сады Орвелла в переводе
тыща девятьсот восемьдесят четвертого,
упертого и потертого,
так по-разному сказываются на природе.
Я иду вдоль реки в садах Орвелла,
наперегонки чужой лабрадор и чужая гончая,
на склоне дрожат лиловые колокольчики,
и пока колокольчики лиловые,
ничего не кончено.
 

   Дублин, 5 мая 2003

«Конопатый мальчонка, принявший облик лисенка…»

 
Конопатый мальчонка, принявший облик лисенка,
и сиротка-красотка видом как бы сорока,
оба действовали замечательно тонко,
не открываясь до срока.
Она прыгала пристойно по саду,
встряхивая черным с белым и пыжась,
он понюхивал кожаной кнопкой с фасаду,
сзади помахивая рыжим.
Он ступал бесшумно и безутешно,
зная, что предприятие безуспешно,
он притворялся, что от прогулки тает,
а она притворялась, что вот-вот взлетает.
 

   6 мая 2003

«Дом призрения частный…»

 
Дом призрения частный,
через и, а не е,
там старухам несчастным
счастье, как по весне.
Ухажеры узоры
вяжут возле, как встарь,
сберегая, как розу Азора,
дряхлый свой инвентарь.
 

   6 мая 2003

«Мелкая буржуазность Запада…»

   Людмиле Петрушевской

 
Мелкая буржуазность Запада
стрекочет машинкой для подрезанья травы у дома
и лязгает ножницами,
округляя кустарник до состояния шара,
а после берет снаряжение
и идет играть в гольф
в чистом поле
с маленькими холмами и травяными лестницами.
Бьет ли их буржуазность посуду в кухне по вечерам,
а по ночам душит мужа либо жену в постели,
или это делает только русская антибуржуазность,
согласно Достоевскому и тебе, моя подруга,
я не знаю.
 

   7 мая 2003

«Старые собаки ходят со старыми людьми…»

 
Старые собаки ходят со старыми людьми.
Старые люди ходят со старыми палками.
Прими их души, Господи, но попозже, прими,
когда они насытятся друг с дружкой перепалками.
 

   8 мая 2003

«Нужда, чтобы срослось: земля и ветер…»

 
Нужда, чтобы срослось: земля и ветер,
египетская казнь, семья и вечер,
прорывы за предел, и переделки,
и со старухой близкой посиделки.
Жистянка-жизнь дрожит в одном флаконе,
ТВ мозги дурит, как вор в законе,
как от подножки, падают дома и люди,
и что-то еще будет, что-то будет.
 

   5 июня 2003

«Из круга, из шара цветного…»

 
Из круга, из шара цветного
свалиться, как в черный квадрат,
где черное слово – основа,
и малый Малевич мне брат.
Мне братья и сестры в квадрате
ушедшие раньше туда,
где в прибыли, а не в утрате,
земля, и трава, и вода,
поэт и пустынник в пустыне,
посланник и в поле пастух,
где всех ожидают поныне
все те, испустившие дух,
и бывшие пленные духи
летают свободно окрест,
где не старики и старухи,
а край женихов и невест.
Открыта земля как натура,
простор голубой вознесен,
и круга цветов квадратура —
примстившийся утренний сон.
 

   5 июня 2003

«…убегая, спросила спросонку вдогонку…»

 
…убегая, спросила спросонку вдогонку,
как спасти, не сгубить расчлененку-душонку,
рвет ее на куски сумасшедший с копытом,
ухмыляясь, что время такое.
Приемчик испытан.
 

   5 июня 2003

«Все мокрое. Небесная вода…»

 
Все мокрое. Небесная вода
промыла каждый лист одушевленный,
в дрожащем воздухе тончайшая слюда,
лес упоен от корня до короны.
И пишет акварель аквамарин,
сквозь графику ветвей легко и слезно,
до слез прогноз наивный уморил,
что будет ясно, солнечно и звездно.
Ни звезд и ни луны. Сплошная течь.
Ни солнца. Но волшебной светосилой
из струй сквозь струи бьет, и эта речь
сплошного света – словно шепот милый.
Услышать свет, увидеть следом звук,
от запаха дождя сойти с ума беспечно —
все обеспечено для избранных, для двух,
великой влагой этой жизни вечной.
 

   10 июня 2003

«На чем остановились мы?…»

 
На чем остановились мы?
Читай.
Читай до самой смерти Книгу Жизни!
Шампань все та же.
Но какие брызги!
Слизни – и смерть, как жизнь, перелистай.
 

   27 июня 2003

«Что слезы в час поздний тротила…»

 
Что слезы в час поздний тротила,
что вопли в час скверных потех —
вы слышали смех крокодила,
знаком вам рептилии смех?
 
 
Рептилия мерзко хохочет,
что высшие пали без слов,
что в царстве зверей и пророчеств
хвосты отпадают у львов.
Хвостатые бьются кометы
и пылью небесной пылят,
в пыли что блины, что балеты,
и мусорный мается взгляд.
 
 
И сморщенный лик старикашки
на месте, где только что юн,
и падают наземь какашки,
и птица кричит Гамаюн.
 

   21 июля 2003

«Круглые сутки, а не квадратные…»

 
Круглые сутки, а не квадратные,
а бьются об углы, загоняют в угол,
коленца выкидывают невероятные,
а не коленчатые, и голова кругом.
Круглый ноль и дурак круглый
вперегонки несутся по кругу,
крутит баранку ездок смуглый,
дырку от бублика оставив другу.
Сдвиги по фазе, крохотные сдвижики —
а миры обретаются и теряются,
кругаля совершают бывшие сподвижники,
а в руке не круглое яблоко, а падалица.
Круговая порука ряды смыкает,
круги на воде расходятся живо,
жизнь кладет пятак на лоб – и синяк сникает,
смерть круглые пятаки на глаза положила.
 

   30 июля 2003

«В помидорном шаре – лето ошалелое…»

 
В помидорном шаре – лето ошалелое,
сахарные головы – луковицы белые,
перцы поросятами рыжими набычились,
вымахали тыквы видом необычные.
Розы и гортензии, а еще настурции,
семена Голландии, Англии и Турции,
голубая елка, туя в форме глобуса,
музыка из дома, типа, Вилли Лобаса.
Лучшая баранина у того татарина
куплена на рынке и не пережарена,
над мангалом дымным смех и блеск азарта,
водочная карта Р усского стандарта.
Лица оживленные, дружеские, милые.
Каждый над разверстою постоял могилою.
Жизнь прожита каждым наспех и с отчаяньем.
А случай, что выдался, в сущности, нечаянный.
Перламутром солнце небо заливает,
от грозы останки ветер завивает,
от гостей до дома километров сорок —
и внезапной скуки налетевший морок.
 

   10 августа 2003

«…а еще Божий дар перепутать с яичницей…»

 
…а еще Божий дар перепутать с яичницей,
а еще разогреть конформизм на конфорке,
в личных целях мешок подобрать околичностей,
контур жалкой судьбы угадать на конторке.
В вальсе то ли печальном, то ль уморительном
кружит злое ничтожество в паре с событием,
время стрелками лязгнет, над всеми смотрителем:
праздник кончен, на выход, плебеи!
С отбытием!
 

   23 сентября 2003

«Одна и в Пизе, с падающей башней…»

 
Одна и в Пизе, с падающей башней,
карт ненавистница, и гидов, и маршрутов,
бредет, ища как будто день вчерашний,
сама – вчерашний век как будто.
 

   2 октября 2003

«У всех полубандитские дела…»

 
У всех полубандитские дела,
торопятся направо и налево,
закушены любые удила,
а глянешь – так король и королева.
Стаканами чужую хлещут кровь,
закапав белоснежные манжеты,
но тетя Ася, общая свекровь,
отмоет тайдом или же кометом.
И так опять сначала без конца,
и выгода утробу выедает,
и никакого милого лица,
и птичка никуда не вылетает.
Прости меня, поэзия, за то,
что из садов твоих на улицу бежала,
за полу легкого полупальто
хватала злоба дня.
Рука дрожала.
 

   18 октября 2003

«Колдунья на ровном на месте…»

 
Колдунья на ровном на месте,
чувствилище гулов подземных,
убежище ветров предзимних,