Кудашев Алексей. Ледяной остров (в сокращении)

   - Тебе не холодно, Оля? Может быть, включить отопление? Кабина обогревается.
   - Да, я что-то замерзла, включи, пожалуйста.- Ольга глубже надвинула на голову шапку-ушанку.- Да рассказывай, чем вы тут занимались.
   -- Ты и сама, наверное, догадалась, что мы испытываем здесь микрохолодильники, замораживаем морскую воду. Да вот Алексей Петрович недоволен результатами.
   - Почему?
   - Он хочет найти способ одним микрохолодильником замораживать сотни кубометров проточной воды, а мы замораживаем самое большее десять-двенадцать кубометров.
   - Да, больше не взять. Я это знала еще два месяца тому назад.
   - Как так знала? Откуда? - Таня удивленно подняла брови.
   - По расчетам.
   - Ты слышишь, Ашурбек,- обратилась Таня к вошедшему молодому инженеру,- мы зря тут потеряли столько времени. Результаты, которых мы добились с замораживанием, были давно известны Ольге Петровне.
   - В самом деле, Ольга Петровна?
   - Да, я вам потом покажу. Все материалы у меня в сейфе. Значит, опыты подтвердили правильность моих расчетов. Ну, и что же вы собираетесь делать дальше?
   - Будем испытывать его холодильники,- указала Таня на Ашурбека.- Он у нас молодец, всегда что-нибудь новое придумает.
   - Что такое вы придумали, Ашурбек?
   - О, это совсем просто! Почему мы не можем заморозить много воды одним аппаратом? Потому что теплопроводность льда очень мала. И чем больше слой льда вокруг аппарата, тем слабей реакция. Для нее не хватает тепла. Вот я и решил изменить форму аппарата, сделать его плоским, но широким. Но не в этом главное. Такой аппарат мы опустим на дно- Как только на нем намерзнет небольшой слой льда, мы переключим аппарат на обратную реакцию. Лед снизу подтает и всплывет. Тогда мы снова включим охлаждение. И так каждые двадцать секунд.
   - Оригинально. Посмотрим. У вас все готово?
   - Да. Ольга Петровна, сейчас я дам команду,- и Ашурбек включил стоящий на столике микрофон.- Промыть бассейн? Приготовить новые холодильники!
   Теплая морская вода хлынула в бассейн. И вскоре от льда, покрывавшего поверхность воды, не осталось и следа. Глыбы льда с вмерзшими в них холодильниками были извлечены из бассейна. На дно спустили широкие прямоугольные холодильники, похожие на большие ящики.
   Ашурбек нажал кнопку, и кабина мостового крана, в которой, кроме него, находились Киоиллова и Березина, плавно стала перемещаться к центру бассейна.
   - Разрешите начать? - обратился Ашурбек к Ольге.
   - Давайте.
   - Я включаю автоматический переключатель. Через двадцать секунд начнется обратная реакция.
   Все смотрели на темную гладь воды, над которой расстилалась легкая пелена тумана. Вдруг поверхность воды во многих местах всколыхнулась-всплыли первые пластины льда. Вслед за ними появились новые, и вскоре весь бассейн был покрыт квадратными ледяными плитками в несколько слоев, смерзшимися в сплошную ледяную массу.
   Ашурбек спустил кабину ниже, открыл дверцу и смело спрыгнул на неровный лед. Следом за ним сошла и Таня.
   Через час бассейн был проморожен на всю глубину.
   Молодой инженер торжествовал. Товарищи поздравляли его с успехом. Все столпились на льду. Только Ольга Кириллова, задумавшись, продолжала сидеть в кабине мостового крана.
   Таня первой заметила перемену в Ольге.
   - Ты что, Оля? Чем недовольна? - раскрасневшееся на морозе лицо Тани выражало удивление и огорчение.
   - Все это не то, Танюша.
   - Что не то?
   - Ну, вот эти детские забавы,- Ольга кивнула на замороженный бассейн.
   Таня пожала плечами и отошла.
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
   Под колесами мягко шуршал асфальт. По пустынным ночным улицам Алексей Петрович доехал до порта. Дневной зной уже спал, но портовая набережная еще дышала жаром гранитных глыб, раскаленных за день солнцем. Слева в море уходил мол, прорезая темноту южной ночи золотым пунктиром огней. У причалов стояли громады грузовых судов. Одни из них застыли неподвижными темными силуэтами, возле других кипела работа: хоботы подъемных кранов то повисали над палубами, опуская в огкрытые пасти люков тяжелый груз, то поворачивались к железнодорожным платформам, чтобы взять очередную многотонную порцию и вновь опустить ее в необъятные трюмы.
   Железнодорожные платформы и крытые вагоны двигались вдоль причалов мимо пришвартовавшихся кораблей.
   Басистые гудки морских гигантов перекликались с певучими сиренами тепловозов. Людские голоса тонули в лязге железа.
   Вдоль нефтеналивной эстакады стояли вместительные танкеры и баржи. Их тысячетонные отсеки наполнялись нефтью, бензином, керосином, смазочными маслами, горючим для дизелей и реактивных самолетов.
   Небольшие, но проворные буксиры суетились между Морскими гигантами.
   Силуэты кораблей у дальних причалов сливались с темнотой ночи, и лишь ряды светящихся точек-иллюминаторов выдавали их присутствие.
   Выйдя из машины, Трофимов направился к мо,лу, у которого стоял поджидавший морской катер. Выслушав рапорт старшины о готовности катера к походу, Алексей Петрович приказал отчаливать.
   Катер рванулся вперед, оставляя за кормой кипящий поток.
   Миновав последний огонек на молу, катер нырнул в темноту. Старшина, сидевший за рулем, включил мощные фары,-ослепительный сноп света надвое разрезал черную темень, узкой лентой заблестела уходящая вперед свинцовая гладь моря. Катер, вырвавшись на простор, со стокилометровой скоростью мчался на восток. В небольшой надпалубной каюте, прикрытой обтекаемым прозрачным пластмассовым колпаком, бешеная скорость, с которой мчался катер, не чувствовалась. Звук ревевших газовых турбин, скрытых за звуконепроницаемыми стенками, почти не доходил до слуха.
   Трофимов напряженно думал. Из головы не выходила мысль о коллекторах. Почему они не действуют? И, как это он без обкатки отправил их в море. Зря поторопился. Странный этот Григорий Иванович, не мог сообщить, в чем там дело. "Коллекторы отказали в работе, ждем вашего приезда". Ну, ладно. Прибуду на место, разберусь. И с радиотелефоном у них что-то неладно.
   Стало душно. Алексей Петрович открыл боковые иллюминаторы. Вместе со свежей струёй морского воздуха в каюту ворвался шум кипевшей вдоль бортов и за кормой воды.
   А вдали уже виднелись огни отряда разведчиков.
   - Что у вас тут случилось? - спросил Трофимов Королева, поднявшись на борт Краснодона.
   - Не берут керн коллектора, Алексей Петрович. На скальном грунте еще кое-что подымаем, а там, где породы не очень крепкие, ничего не можем взять.
   - Ну, а вы пробовали установить причину?-обратился Трофимрв к оператору Короткову.
   -- Пробовал, но не смог,- беспомощно пожал плечами тот.
   Трофимов приказал спустить аппарат на морское дно.
   Когда коллектор лег на грунт, Коротков передал в микрофон:
   - Лаборатория, приготовиться! Начинаем бурить.
   - Отставить! Будем бурить без анализа,- приказал Королев.
   Прошло двадцать минут. Бур коллектора углубился на пятьдесят метров..
   - Подымай,- коротко бросил Королев.
   Когда рабочие извлекли пустые грунтоносные трубки, Королев с досады выругался.
   - Вот каждый раз так, Алексей Петрович.
   - Сейчас попробуем узнать, в чем дело,- ответил Трофимов.
   Вместе с оператором он долго разбирал и осматривал коллектор. Было проверено все до последней мелочи, кроме головки грунтоносных трубок, которая ничем не отличалась от головки старых коллекторов.
   "Что за чертовщина! Как будто все в порядке, а вот не работает же",думал Алексей Петрович.
   Он понимал, что если коллектор не будет работать, то сроки разведки растянутся еще на год-два. А этого никак нельзя допустить.
   Несмотря на поздний час, экипаж корабля, лаборанты, рабочие-все, кто был свободен от вахты, обступили Трофимова. А он, вытерев ветошью масляные руки, сел на первый попавшийся предмет и задумался.
   - Мне кажется, Алексей Петрович,- нарушил неловкое молчание Коротков,что причин может быть только две: или керн вымывается из трубок сильной струёй воды, или грунтоносные трубки при работе вращаются вместе с долотом и керн разрушается кернодержателем.
   - Да, но откуда в трубках струя воды? Вращение же трубок исключено. Хорошо, проверим. Давайте головку трубок.
   Через минуту рабочий бережно опустил на разостланный брезент злополучную головку. Трофимов быстро разобрал ее, но никаких видимых дефектов не обнаружил. Озадаченный, он смотрел на разбросанные детали.
   - Собрать? - обратился к нему Коротков.
   - Нет,- сказал, подумав, Алексей Петрович.- Есть у вас кронциркуль или нутромер?
   Алексей Петрович тщательно измерил и записал размеры каждой детали. Затем быстро подсчитал что-то в блокноте и сказал:
   - Вот оно что! Кажется, нашел.
   Все насторожились.
   - Есть у вас головки от старых коллекторов? - обратился Трофимов к Короткову.
   - Есть.-Оператор кинулся в трюм.
   Через пятнадцать минут вновь собранный коллектор вгрызался в морское дно. А еще через двадцать пять минут рабочие укладывали в деревянные ящики цилиндрические куски породы.
   Алексей Петрович, облокотившись на поручни, мучительно думал, глядя на спокойную гладь моря. Странный случай с головкой грунтоносных трубок не выходил из головы.
   К Трофимову подошел Королев.
   - Хороший день начинается, Алексей Петрович.
   Трофимов взглянул на восток. Из моря поднималось пурпурное солнце. Его первые лучи осветили надстройки корабля. Трофимов посмотрел на Королева. Жесткие усы геолога отливали золотом, исчезла недавняя озабоченность. В ярких лучах солнца широкое скуластое лицо казалось моложе.
   Вернувшись в Приморск, Трофимов поехал на машиностроительный завод.
   В кабинете главного инженера он положил на письменный стол тяжелую головку грунтоносных трубок.
   - Что это? - Штанько удивленно поднял брови.
   - Очень любопытная вещь, Остап Федорович. Из-за нее отряд морской разведки потерял целый день. Эта головка сделана на вашем заводе. Явный брак, а может быть и хуже.
   - Да в чем же дело?
   Трофимов молча разобрал головку, вынул закрывающий диск и уплотняющее кольцо и подал их Штанько:
   - Прошу сверить размеры по рабочим чертежам.
   Штанько вызвал Сорокина и попросил принести чертежи. Развернув на столе синьку, он стал сличать замеренные размеры. Алексей Петрович мрачно следил за Штанько.
   - Странно. Ерунда какая-то. Это единственный экземпляр, Алексей Петрович? - руки Штанько нервно играла нутромером.
   - В том-то и дело, что нет. Все такие.
   - А что случилось, Алексей Петрович? - не вытерпел Сорокин.
   - А вот то и случилось, что опозорились мы,- ответил вместо Трофимова Штанько.- Кто выполнял заказ?
   Сорокин задумался, вспоминая. Затем, сверившись в записной книжке, сказал:
   - Токарь Муравьев. Да, да. Муравьев Николай.
   - Муравьев? Коля Муравьев? Это же наш лучший токарь! - Штанько недоверчиво посмотрел на Сорокина.
   - Да, считается,- пожал плечами Сорокин.
   Штанько пропустил реплику мимо ушей. Под молчаливыми взглядами Трофимова и Сорокина он взял дефектные детали, покачал их в руке, словно пробуя на вес, и отложил в сторону. Затем соединился с третьим цехом.
   Через две-три минуты в кабинет вошел подтянутый юноша с открытым добродушным лицом.
   - Твоя работа? - главный инженер подал детали.-А вот чертеж. Проверь-ка размеры.
   Муравьев вынул из кармана кронциркуль.
   - Не сходятся?
   - Да, не сходятся,- озадаченно сказал Муравьев.- Только я не по синьке выполнял заказ.
   - А по чему же?
   - Видите ли, Остап Федорович,-вмешался в разговор Сорокин,-заказ был срочный, а светокопия нам задержала чертежи, и в цех мы дали копии на кальке.
   - Я сейчас принесу,- и Муравьев быстро исчез за дверью.
   - Значит, чертеж скопирован с ошибками,-сказал Штанько.
   - Не может быть!-уверенно сказал Сорокин.-Чертеж был правильный.
   - Трудно поверить, чтобы Муравьев ошибся столько раз. Случай исключительный.
   Штанько замолчал, нервно барабаня пальцами по столу. Сорокин с рассеянным видом смотрел в окно. Потом подошел к задумчиво сидевшему Трофимову, с тревогой спросил:
   - Алексей, неужели все корабли Королева вернулись в Приморск?
   Алексей Петрович обернулся к Сорокину и, мягко улыбнувшись, успокаивающе ответил:
   - Нет, все обошлось. Использовали старые головки. Пока работаем.
   - Вот,- виновато сказал быстро вошедший Муравьев,
   кладя на стол захватанную кальку.- Размеры правильные. Не понимаю, как я ошибся и на диске и на кольце.
   - А кто из ОТК проверял? - спросил Штанько.
   - Катя Грибанова, недавно выдвинутая на должность контролера, это ее клеймо,- ответил Сорокин.
   - Выходит, Муравьев, что она положилась на тебя?
   - Не знаю, Остап Федорович, как это получилось. Она всегда так строго проверяет.
   - Подвели вы с ней и завод и трест Морнефть.
   Муравьев опустил голову, глядя себе под ноги. Но тут же, взяв себя в руки, выпрямился и, глядя на Штанько, тихо сказал:
   - Остап Федорович, я, конечно, очень виноват, что допустил такой брак... даже самому не верится, что так получилось, но только прошу, не лишайте мeня возможности хоть немного поправить то, что я наделал,разрешите мне остаться на вторую смену и выточить эти детали... А наказание я готов нести любое...
   Трофимов молча наблюдал за Муравьевым, не знавшим, куда девать свои руки. Алексею Петровичу понравился этот юноша с открытым умным лицом. Та злость, которая появилась несколько часов назад на виновника брака, незаметно сменилась другим чувством: Трофимову было почему-то жаль Муравьева.
   Нa просьбу юноши Штанько сухо ответил:
   - Иди работай. Оставаться на вторую смену нет надобности. Людей хватает.
   Муравьев молча повернулся и направился к двери. Не дойдя до нее, он остановился, обернулся, собираясь что-то сказать, но не сказал и быстро вышел.
   Наступило неловкое молчание.
   - Зазнался парень, и вот результат,- нарушил паузу Сорокин.
   - На него не похоже. Жаль парня, а придется наказать. Вы, Илья Тимофеевич, можете идти.
   - И невеста его не меньше виновата,- сказал Сорокин, задерживаясь у двери.
   - Какая невеста? - удивился Штанько.
   - Ну эта, как ее, Грибанова...-- Сорокин повернулся к Штанько, словно проверяя впечатление, которое на того произвели его слова.
   Штанько с еле скрытой неприязнью посмотрел на Сорокина, и тот поспешил удалиться.
   Когда за Сорокиным закрылась дверь, главный инженер повернулся к Трофимову:
   - Вот видите, Алексей Петрович, как получилось. Но ничего, дело поправимое.
   - Почему вы, Остап Федорович, не разрешили Муравьеву остаться на вторую смену?
   - Ничего, пусть немножко подумает. Внимательней будет работать потом. А все-таки странный это случай.- Штанько, помолчав, добавил: - Вы хорошо знаете Сорокина, Алексей Петрович?
   - Да. А что?
   - Так, ничего. Мне кажется, людей он не любит. Странный человек...
   - Ну, что вы, Остап Федорович! Вы его, наверное, плохо знаете. И работать он любит.
   - Да. Специалист он хороший, дело знает и много работает. Вы, кажется, с ним вместе воевали?
   - Да. В самом конце войны. Если бы не он, лежать бы мне сейчас в чужой земле... Только ведь ему не легко. В войну он потерял всю семью.
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
   Чем выше поднималась по лестнице Ольга, тем сильней волновалась. На последней ступеньке она остановилась. Рука невольно потянулась к затылку, но вместо привычного плотного пучка ощутила пышные кудряшки.
   Для Алексея Петровича появление Ольги в его кабинете было настолько неожиданным, что он, растерявшись, даже позабыл предложить ей стул. Сам того не замечая, он встал.
   Наступила неловкая пауза, которая Ольге показалась очень долгой. Наконец, поборов внезапную внутреннюю слабость, она чужим голосом сказала:
   - Алексей Петрович, нам нужен корабль.
   - Какой корабль? Зачем? Да вы садитесь, Ольга Петровна. Как вы себя чувствуете? - овладев собой, улыбнулся Алексей Петрович.
   Глаза их встретились. От приветливого взгляда Алексея Петровича у Ольги потеплело на душе.
   - Хочу стать моряком,- совсем другим голосом, полушутя, полусерьезно сказала Ольга, глядя смеющимися глазами на Трофимова.
   Он снова улыбнулся.
   - Вы полагаете, что из меня не получится моряк? - чуточку кокетливо сказала Ольга.
   - Нет, я думаю о другом: почему вас потянуло в море? Что-нибудь задумали, Ольга Петровна? Или, может, это секрет?
   Ольга стала серьезной. Ее задумчивый взгляд был устремлен через открытое окно на голубевшее в просвете домов море.
   Как удивительно сочетается в ней внешняя красота с внутренней, со светлым, большим умом,- залюбовался Ольгой Трофимов.
   Ольга, почувствовав на себе взгляд, потеряла нить мыслей и смутилась. Она хотела продолжить прерванный разговор и повернулась к Трофимову. Но слова застряли у нее в горле, когда они вновь встретились глазами. И каждый прочел во взгляде другого то, чего давно ждал. В порыве нахлынувших чувств они чуть не кинулись друг к другу. Но Ольга сдержала себя и, отведя взгляд, сухо сказала:
   - Прежде чем ответить, разрешите задать вам вопрос.
   Алексей Петрович понял не сразу. Но, вспомнив, о чем они разговаривали, сдержанно сказал:
   - Пожалуйста, Ольга Петровна.
   - Зачем вы заставили нас заниматься замораживанием вещи? Ведь не думаете же вы готовить лед для городских аптек или ларьков с прохладительными напитками?
   - Конечно, нет.
   - Значит, вы собираетесь использовать атомные холодильники в море?
   - Это уже второй вопрос, Ольга Петровна, а вы получили разрешение только на один,- непринужденно рассмеялся Трофимов, почувствовав себя опять хорошо.
   - Ну, где один, там и два,-сказала Ольга и тоже улыбнулась.
   - Ну ладно. Что с вами сделаешь.- Алексей Петрович серьезно закончил:-Мне кажется, что атомные холодильные реакции мы можем использовать при освоении морских промыслов.
   - Ну вот, теперь я отвечу на, ваш вопрос, Алексей Петрович, хотя вы сами на него уже пoчти ответили. Атомные холодильники, мне кажется, надо испытывать не в лаборатории, а в море. У меня возникла одна мысль. Нефть в море мы найдем, разведаем. Потом мы ее должны будем взять. А как?.. Но, может быть, у вас уже все на этот счет продумано и решено и я зря вам все это говорю?
   У Трофимова от волнения перехватило дыхание. На атомые холодильники он возлагал большие надежды. С этой целью в отсутствие Кирилловой он дал задание Березиной к Ахундову начать испытание атомных холодильников по замораживанию морской воды. Но ни Березиной, ни Ахундову Трофимов не рассказал своих далеко идущих замыслов. Он лишь поставил перед ними задачу-добиться максимального съема льда с одного аппарата. И вот он почувствовал, что его секрет, его замысел высказывает Ольга.
   Ольга, заметив внезапную перемену в лице Трофимова, умолкла.
   - Продолжайте, Ольга Петровна. Я вас слушаю.-Алексей Петрович широкими шагами стал ходить по кабинету.
   - Теплоемкость холодильников, вы сами знаете, практически неограниченна. Во всяком случае, она достаточна, чтобы превратить любую часть моря в сушу. Но пока что мы, Алексей Петрович, превратили в сушу лишь нашу лабораторную лужу.
   - Как? Заморозили? По методу Ахундова? Что же вы мне сразу не сказали, Ольга Петрoвна?
   - Но ведь это же детские забавы. Практически этот метод не будет пригоден в море.
   - Вы в этом уверены?
   - А вы сомневаетесь?
   - Пожалуй, вы правы. Оба замолчали.
   "Превратить любую часть моря в сушу. Здорово сказано! - думал Алексей Петрович.- Молодец! Далекo смотрит вперед". Ему хотелось похвалить ее, сказать, как приятно работать с ней, но вместо этого он подошел к сейфу, вынул из него коричневую папку и передал ее Ольге.
   - Читайте, Ольга Петровна,- сказал он.
   Это было постановление правитeльсгва об объявлении конкурса на лучший проект по разработке нефтяных месторождений в открытом море. Срок был ограничен мартом будущего года.
   Дважды перечитав документ, Ольга крепко задумалась. Мысли одна за другой роились в голове. Наконец она сказала:
   - Отдайте для наших опытов теплоход Океан.
   - Вы это серьезно, Ольга Петровна?
   - Разве я похожа на шутника?-с обидой спросила Кириллова.
   - Извините, Ольга Петровна, я не то хотел сказать. Океан нам сейчас очень нужен для другого дела...
   - Более важного, чем наше,- с иронией добавила Ольга, сама не понимая, на что обиделась.
   - Вы злопамятны, Ольга Петровна,-с улыбкой сказал Трофимов, пытаясь свести разговор к мирному кoнцу.
   Но Ольга, злясь на себя, все же продолжала:
   - Нет. Меня просто удивляет ваша нелогичность. Вы только что показывали мне постановление правительства и, если я правильно вас поняла, возлагаете большие надежды иа атомные холодильники. Но эти надежды так и останутся надеждами, если мы будем сидеть в стенах нашей лаборатории. Дайте нам возможность поставить настоящие опыты с реакциями ядерного уплотнения не в этом Холодильном пигмее, а в самой толще морской воды. А это вaжно сделать только в открытом море. Я не могу подвергать риску население города.
   - О каком риске вы говорите, .Ольга Петровна?
   Ольга, помолчав минутку, более спокойно ответила:
   -ДА- Извините, Алексей Петрович. Мне с этого и надо было начать. Еще до того нелепого случая в Белых камнях я на досуге занималась кое-какими расчетами. Вот они. - Ольга положила на стол толстую тетрадь в клеенчатом переплете.-Надо было бы практически проверить правильность некоторых выводов, а это безопасно только в открытом море. Видите ли, ядерные реакции с поглощением тепла, мне кажется, следует вести на совершенно иных принципах. Но радиус ядерных превращений при этом может оказаться весьма большим, и мы не уложимся в размеры наших лабораторных помещений. Да это и хорошо, если ядерные реакции охватят большое пространство. Это то, что нам нужно. Но только такие опыты не для города, где к самой лаборатории примыкают жилые кварталы.
   Алексеи Петрович в волнении вял тетрадь и раскрыл ее наугад. Обе странички были густо исписаны. Слева он прочел заголовок: "Относительно искусственной радиоактивности." Дальше шли математические формулы и расчеты.
   -Между прочим, расчеты требуют проверки на злeктронно-счетной машине. Я еще этим займусь. Но если они окажутся правильными, тогда мы сможем вести реакции атомного, уплотнения в самой толще воды.
   - Это очень интересно, Ольга Петровна. Обязательно посмотрю. Да вот еще что. Выберите несколько вечерочков и прочитайте книгу академика Петрова. Условия разрушения ядерных оболочек.при уплотнении атомов. Один экземпляр нам прислали. Ну, а насчет Океана пока ничего обещать не могу.
   Острая обида иновь вспыхнула в груди Ольги. Не глядя больше на Трофимова, она встала и, словно для самой себя, сказала:
   - Выходит, зря я потеряла два часа!-и, не оглядываясь, быстро вышла.
   "Обиделась,"-со смешанным чувством досады и уважения к Ольге подумал Трофимов. В это время проплывавшее в небе облачко закрыло солнце. В кабинете стало сразу мрачно и как-то неуютно.-Вот так же и у меня сейчас на душе,- грустно улыбнулся Трофимов.- Только тучка пройдет, и солнце вновь засияет, а придет ли она такой же, какой пришла сюда сегодня?
   Но что можно сделать, если Океан хотят у нас отобрать потому, что он плохо используется. А вдруг не будет успеха с опытами в море. Тогда что? Нет, сначала надо все проверить..
   Прошло несколько дней. Все это время мысли об Ольге не покидали Трофимова. Может, потому и откладывал Алексей Петрович встречу с ней. Ну что он ей скажет? Чем рассеет ее обиду? Читая ее записи и расчеты, он все больше и больше убеждался, что она была права, требуя проведения опытов в море. "Не отдадим Океан",-решил Трофимов и поехал в nopт, чтобы осмотреть внутренние помещения корабля. По пути Алексей Петрович решил заехать в лабораторию. Под окнами стояла двадцатипятитонная автоцистерна. Выйдя из машины, Алексей Петрович направился к подъезду лаборатории. Внезапно звук, подобный пушечному выстрелу, потряс воздух. Из лаборатории послышалась беспорядочная трескотня, напоминавшая ружейную перестрелку. Трофимов замер, пораженный. Автоцистерна, стоявшая в полной исправности минуту назад, представляла сейчас жалкое зрелище. Лоскутья стальных листов ее корпуса, порванные самым причудливым образом, торчали в разные стороны. Под железными лохмотьями белела огромная цилиндрическая глыба прозрачного льда.
   От табачного ларька к цистерне со всех ног бежал шофер, запихивая на ходу в карман коробку папирос. Остановившись у искалеченной машины, он с удивлением cмотрел на глыбу льда. Он даже потрогал рукой его гладкую поверхность.
   - Лед! Вот чудеса!-растерянно сказал шофер Трофимову.
   - Это Оля проводит свои опыты,- с тревогой подумал Трофимов.Действительно, нужно немедленно перенести все работы в море.
   Он поспешил к подъезду.
   Арктическим холодом веяло в помещениях лаборатории.
   На всем лежал слой инея. В лопнувших трубах белел лед. Осколки стекла валялись на столах и на полу. Заледеневшие реактивы, сохраняя форму склянок, в которых они находились, рядами стаяли на полках. Люди, выдыхая клубы белого пара, метались из комнаты в комнату.
   - Где Кириллова? - подбежал Трофимов, к одетой по-зимнему девушке, усиленно растиравшей посиневшие теки.
   - Там,-махнула она рукой, показывая в конец коридора.
   - Трофимов кинулся дальше. Одну за другой открывал он двeри. Наконец нашел Ольгу. На ней были полушубок, валeнки, шапка-ушанка,
   - Погибла лаборатория, Алексей Петрович!-такое отчаяниe в голосе Ольги Трофимов слышал впервые. Две крупные слезы скатились по щекам, оставив мокрый след.-Я же вам говорила, что опыты надо проводить в море.