– Этот твой пресловутый поединок. Ты принял в нем участие лишь из гордыни. Тому ли я тебя учила?
– Но я его обязательно выиграю.
– И ты думаешь, это тебя оправдывает? Думаешь, от этого кому-то, кроме тебя, будет польза?
Сития Джок-о-бер ткнула ему в грудь пальцем. Кончик его жег, словно перед этим она раскалила его в кузнечном горне.
Вообще-то она была права. И Хнор это, теперь, достаточно ясно осознавал.
Гордыня, самая настоящая гордыня.
Ему захотелось спрятаться от суровой научительницы, провалиться под землю, разделиться на атомы…
Он провалился.
Там, под землей, все было совсем по-другому. Там было хорошо, и никто к нему не приставал. А еще там никто не имел понятия, как с помощью вероятностного поля можно выращивать овощи, строить дома или хотя бы просто зажечь огонь.
Он попытался прикинуть, какие из данного положения можно извлечь выгоды. Но тут перед ним опять появилась научительница.
Она сказала:
– Тебе не стыдно? В то время, когда у обычного, рядового жителя нашей планеты всех его способностей хватает лишь на то, чтобы заставить вращаться вал обычного вероятностного двигателя, ты тратишь свой талант на то, чтобы потешить собственное жалкое самолюбие?
Хнор застонал. Он понял, что избавиться от Ситии Джок-о-бер ему не удастся. Ни сейчас, ни потом. Она так и будет его преследовать до самой смерти, травить, обличать, загонять в угол, портить ему кровь, бередить совесть, вешать на него всех собак, изводить его, немерено доставать и подталкивать к самым крайним мерам.
И значит, у него не остается другой возможности все это прекратить, кроме как…
– Просыпайся, немедленно просыпайся!
Хнор открыл глаза.
И конечно, это оказался Эддун. Он тормошил его, приговаривая:
– Вставай, соня. Кажется, эти мыслящие решили преподнести нам сюрприз. Хороший сюрприз. Уверяю, он тебе понравится.
24
Если заглянуть в “апокрифическую лоцию” безумного Хрута, то на одной из ее страниц, наряду с описаниями планет-призраков, лишь кажущихся, но никак не существующих, есть упоминание о планете последнего предела, той самой, где находят свое успокоение экипажи всех погибших в космосе кораблей. Правда, для того чтобы это успокоение получить, мало добраться до планеты, надо еще как-то умудриться проскочить мимо охраняющих ее невидимых стражей, суметь пробить щит, которым они закрывают ее от желающих получить успокоение.
После того как безумный Хрут написал свою “апокрифическую лоцию”, он прожил еще более двадцати лет. За это время, по тем или иным причинам, его около тридцати раз подвергли психиатрическому обследованию. Осматривавшие его врачи, все как один, признали, что прозвище “безумный” имеет прямое отношение к состоянию разума обследуемого пациента. Составленная им “лоция” подверглась беспощадной критике, обструкции и расстрелу из самых главных орудий не только с позиций официальной науки, классического литературоведения, но и с точки зрения обычного здравого смысла. Это обеспечило ей просто феноменальную популярность среди обывателей и породило обычай у тех, кто имеет отношения к полетам в космосе, отзываться о ней с презрительной усмешкой, но на всякий случай держать ее в дальних уголках памяти своих компов.
Капитан из этого правила исключением не был.
В данный момент он сидел у себя в каюте, пялился на гравюру с парусником и пытался сообразить, почудился ему во время его последней встречи с главным координатором-исследователем запах гниения или он существовал на самом деле. И если запах не относился к разряду галлюцинаций, то становится совершенно понятно, почему несколько стандартных дней назад лицо одного из техников показалось ему лицом трупа месячной давности.
Причем все эти факты прекрасно увязывались со странными событиями, происходящими возле Драгоценности. Достаточно было лишь заглянуть в “апокрифическую лоцию”.
25
Любое терпение может лопнуть. Статс-ассистентка взбунтовалась. Она поставила на край клавиапульта чашечку кофе и заявила:
– Ты спятил! Это опасно. Я тебя просто не пущу. Я подниму тревогу. Я немедленно сообщу капитану, и он наложит вето на твой вылет. Я соберу совет…
– Ха, – сказал главный координатор-исследователь. – Может, еще и ассамблею “трюмных крыс”?
Статс-ассистентка поморщилась.
– Ты напрасно на них нападаешь. Они не виноваты в том, что им достались каюты возле трюма. Все решил жребий, слепой случай.
– Ну да, – не без желчи в голосе, сказал главный координатор-исследователь. – Странный какой-то жребий… Почему так получилось, что все неучи, старые ворчуны и дубоголовые упрямцы получили каюты в одном отсеке корабля, расположенном рядом с трюмом? Эти “трюмные крысы” – самые настоящие бунтари, и как только у меня дойдут руки, я все-таки уговорю капитана, и уж мы…
– Не уводи разговор в сторону, – сурово сказала статс-ассистентка. – Лучше расскажи мне, какого черта ты надумал отправиться на разведку лично?
– Я должен, обязан лететь лично.
– Почему? – И статс-ассистентка скомандовала: – Выкладывай свои доводы!
Главный координатор-исследователь пожал плечами.
– А разве не ясно? Думаю, ты не будешь отрицать, что попытки провести исследования с помощью зондов полностью провалились? И новые наверняка ни к чему не приведут.
– Допустим.
Главный координатор-исследователь облегченно вздохнул.
Если женщина готова воспринимать хоть какие-то доводы, значит, она уже наполовину с тобой согласна. Впрочем, расслабляться еще рановато.
– Сканирование не дало никаких результатов?
– Нет.
– В таком случае остается только послать разведчика, послать человека.
– Тебя?
– Да.
– Вот как? А если с тобой случится то же, что произошло с зондами?
Главный координатор-исследователь небрежно махнул рукой. Среди его предков наверняка было полным-полно безумцев, запросто высаживавшихся на способную в любую минуту развалиться на кусочки льдину или отправлявшихся безоружным на встречу с толпой разъяренных людоедов.
– Я надеюсь, этого не произойдет, – сообщил он. – А если и случится, то уж лучше пусть со мной, чем с кем-то другим.
Статс-ассистентка бросила на него преисполненный ужаса взгляд.
– Вот как?
– Ну да, – подтвердил главный координатор-исследователь. – По крайней мере, на моей совести не будет ничьей гибели, Кроме собственной.
Он слегка улыбнулся.
– Считаешь, это очень остроумно?
– Нет, – уже вполне серьезно сказал главный координатор-исследователь. – Просто с меня хватит. С меня хватает тех, кто не вернулся от риски восемнадцать, и тех, кто нашел свою смерть возле двойной звезды Лаплам. И прочих, прочих… Более – не желаю. И потом… имею ли я право посылать кого-то туда, куда у меня самого не хватает духу слетать?
– А у тебя его на самом деле хватает?
– Хватает. И это я хочу сейчас доказать.
– Кому?
– Себе. В первую очередь – себе.
– И давно тебе такая мысль пришла в голову?
– Недавно.
– С чего бы это?
– Вот пришла и все. Сама. Полчаса назад. Осознание, что я могу поступить только так.
– Ах, вот как? – мрачно сказала статс-ассистентка. – Никак иначе?
– Да, именно так.
– Ты зарываешься. Ты очень сильно зарываешься, и поэтому…
– А мне плевать, – с бесшабашным видом промолвил главный координатор-исследователь.
И конечно, в глубине души он понимал, что статс-ассистентка права.
Зарывался он, да еще как! Впрочем, пойти на попятный было невозможно. Только не в данном случае, только не сейчас.
26
– Девяносто пять процентов, – сказал Хнор. – Я не пущу его к планете, вот и все. Не пущу.
– Тогда тебе придется его уничтожить. Ты готов к этому? Убить или не убить мыслящее существо? Тяжелый выбор.
Хнор неприятно усмехнулся.
– Насколько я понимаю, тебе этот выбор делать уже случалось?
– Конечно.
– И как? В пользу убийства?
– Ни разу.
Хнор удивился.
– Так и не разу? Ты меня обманываешь?
– И в мыслях не держал.
– Это опять твое – высшее мастерство?
– Оно самое.
– Хорошо же…
Хнор задумчиво побарабанил пальцами но столу.
– И все-таки что ты выберешь? – спросил Эддун. – Уничтожишь ты этого мыслящего или пропустишь к планете?
– Ни то, ни другое…
– Каким образом?
– Увидишь, – сказал Хнор. – Не забудь: на моей стороне девяносто пять процентов.
– Да, конечно, но ты должен учесть, что разминка закончена. Теперь нам придется сражаться друг с другом, теперь настало время заключительного поединка. Кто кого.
– Кто кого, – повторил за ним Хнор. – Сейчас все и решится. Девяносто пять процентов.
27
Пилотируемый модуль находился на нижней палубе. Главного координатора-исследователя отделяло от нее три коридора.
Всего-навсего.
Он прошел половину первого, когда выскочивший из ближайшего отсека кофейный автомат, завопив “а вот кому горяченького?”, неловко подпрыгивая на своих, не очень-то предназначенных для передвижения ногах, бросился в его сторону. Над круглой и сверкающей, словно бильярдный шар, головой кофейного автомата висела странная зеленоватая аура.
Главный координатор не обратил на нее ни малейшего внимания. Он во все глаза смотрел на доверху наполненный крушм кипятком вместительный кувшин в манипуляторах у автомата. Этот кувшин стремительно приближался.
Несколько отстраненно главный координатор-исследователь подумал, что идею придать кибер-слугам человеческий облик назвать блестящей весьма трудно.
– Кофейку? – взвыл автомат, вскидывая над головой кувшин. – С сахаром, сливками?
Воображение у главного координатора-исследователя было развито неплохо. Мысль о том, что вот сейчас его окатит струя кипятка, ему не понравилась. Он даже сообразил, что можно попытаться унести ноги.
Да, вот так, повернуться и кинуться по коридору, прочь от этого спятившего автомата. Он даже успел сделать шаг назад, но тут зеленоватая аура над головой кибер-слуги стала значительно толще, а потом мигнула и погасла. Он застыл, как игрушка, у которой закончился завод.
Очевидно, кто-то из техников все же сумел его отключить.
Осознав это, главный координатор-исследователь испустил вздох облегчения и осторожно, бочком протиснувшись мимо сломавшегося автомата, отправился дальше. Он спешил, пытаясь наверстать потерянное время. Его ждал пилотируемый модуль, его ждала Драгоценность.
28
Сто процентов.
Хнор удовлетворенно откинулся на спинку стула и устало прикрыл обе пары глаз.
Теперь он имел на это право. Теперь он имел право на что угодно.
Сто процентов.
– С огнетушителем было придумано неплохо, – сказал Эддун.
– Да, конечно, – согласился Хнор. – Совсем неплохо.
– А вот кофейный автомат… Мне кажется, это было слишком театрально.
– Но эффектно, – встрепенулся Хнор. – Согласись, эффектно? Особенно учитывая, что с него все началось. Для того чтобы его остановить, тебе пришлось затратить много энергии. Тебе пришлось с ним повозиться, не так ли?
– Слегка, – улыбнулся Эддун.
– Пришлось, – стоял на своем Хнор. – Для этого он и был задуман. Спятивший кофейный автомат, прилипчивый огнетушитель, размагнитившаяся дорожка, сломанные двери. Все это – лишь отвлекающие маневры.
– Ты тянул время для того, чтобы у пилотируемого зонда проявились признаки чумки искусственной плоти.
– Не мог же я допустить, чтобы это выяснилось после старта с корабля. Мыслящий, так рвавшийся к нашей планете, не мог вылететь с корабля на больном зонде. Ты прекрасно знаешь, чем это могло для него закончиться.
– Молодец, – сказал Эддун. – Ты сделал правильный выбор. Наверное, эту проблему можно было решить только так.
– Я не только молодец, – промолвил Хнор. – Отныне я становлюсь верховным манипулятором вероятностным полем. Сто процентов!
– Мы еще не закончили.
– Что ты предпримешь? Ближе к планете корабль подлететь не может, не позволяет конструкция. Исследовательские зонды более никто запускать не решается. Все пилотируемые модули заболели чумкой. Проще говоря: у мыслящих на этом корабле не осталось технических средств для высадки на планету. Да и желания, как мне кажется, тоже… Еще немного, и они улетят прочь. Что ты можешь в такой ситуации придумать?
– Ты забываешь, у меня есть…
– Ну да, ну да… – с иронией сказал Хнор. – Высшее мастерство… Теперь самое время пустить его в ход. Не так ли?
– Возможно, – промолвил Эддун. – Я подумаю… – Думай. – Хнор широко зевнул.
Он чувствовал себя победителем. И значит, теперь нет смысла скрывать, как тяжело ему далась эта борьба.
Сто процентов.
Что бы в дальнейшем ни случилось, он все равно выиграл. А высшее мастерство… Надо признать, старик блефовал неплохо. Но любой блеф рано или поздно заканчивается, и наступает время предъявлять, что у тебя на руках.
– Я подумаю, – заявил Эддун. – У меня еще есть время.
– Есть, – согласился Хнор. – А я пойду отдохну. После того как корабль улетит, разбудишь меня, ладно?
– Не думаю, что он улетит просто так, – сказал Эддун. – А насчет борьбы… Я же тебя предупреждал, что она не имеет смысла, поскольку ничего не решает.
– Ну да… – скучным голосом сказал Хнор. – Не имеет смысла… высшее мастерство… Я выиграл и баста. После того как корабль улетит, я стану верховным манипулятором. Извини, но тебе пора на покой.
– Ты торопишься, – промолвил Эддун.
– Это свойственно молодости. Торопиться получить то, что положено. Сто процентов, старик, сто процентов…
29
Нет, это все-таки рифы.
Капитан перестал рассматривать гравюру и даже повернулся к ней спиной.
Главное – обязанности. А удовольствия… если останется время.
Он недовольно взглянул на коммуникатор.
Видит Бог, делать этого он не хотел, но вмешаться все-таки придется. Главный координатор-исследователь завалил все, вообще все. Теперь придется как-то выкручиваться.
Как именно?
Капитан хитро улыбнулся.
Ну у него есть свои источники сведений, а также свои возможности. Отличные от тех, которыми пользуется главный координатор, и конечно, более действенные.
Встав, капитан аккуратно застегнул отутюженный китель и водрузил на голову украшенную золотой эмблемой фуражку.
Вот теперь можно было и приниматься за дело, за настоящее дело.
Он отправился на мостик и для начала устроил разнос всем, там находившимся. Его возмутил их недостаточно бравый вид. Основания для этого и в самом деле были. После того как все, кому положено бегать, забегали, а все, кому положено было стоять неподвижно, застыли как замороженные, капитан почувствовал некоторое удовлетворение.
Все-таки настоящий уставной порядок – штука хорошая. С его помощью можно решить любую проблему. Кстати, настоящий порядок является результатом отданных вовремя правильных команд.
Капитан принялся отдавать команды, четкие, хорошо продуманные, полностью соответствующие уставу. После того, как все они были неукоснительно выполнены, ему лично осталось только нажать одну-единственную кнопку.
Положив на нее палец, капитан не без гордости подумал, что за полчаса решил проблему, над которой эти умники-ученые бились такое долгое время. Собственно говоря, нет проблемы, которую нельзя было бы решить, руководствуясь уставом. Надо только ею хорошо знать.
Впрочем, в данном случае, ему помогла еще и “апокрифическая лоция” Безумного Хрута. Как в ней сказано? “Планета последнего предела”, путь на которую можно обнаружить, лишь пробив щит невидимых стражей.
Что ж, у него ест чем это сделать. Может быть, это средство даже более радикально, чем нужно, однако, как известно, кашу маслом не испортишь.
Нажав кнопку, капитан не удержался и хихикнул. Впрочем, он тут же осекся и дал себе слово более так не делать. По крайней мере, пока вновь не окажется в каюте. Там он волен заниматься чем угодно. Здесь же… Здесь царствует его величество устав, а в уставе о хихиканье на боевом посту не сказано ничего.
На боевом посту…
Капитан активизировал экран обзора. “Игрушка”, запущенная им в космос, чем-то напоминала дубовый бочонок с медом или солеными огурцами. Вот только бочонком она не являлась. Это была аннигилирующая бомба, способная разнести на кусочки средних размеров планету. Летела бомба к Драгоценности.
30
Эддун слизнул капельку слада, посмотрел на зажатую в ладони половинку мутгорской палочки так, словно в ней содержался ответ на все возникшие перед ним вопросы, и тяжело вздохнул.
Ну вот, опять ничего не получилось. Опять неудача.
А он-то надеялся, что в парне все же проснется высшее мастерство… Для этого и согласился на турнир. Жаль, очень жаль…
Неподалеку от дома пронзительно закричала летающая каракатица. Похоже, это означало, что к утру она разродится выползнями, розовыми, пушистыми и совершенно беспомощными. До той поры пока они не окрепнут, их придется поселить в сарае и подкармливать молоком.
Впрочем… скорее всего, этого не понадобится. После большой уборки.
Да, ему еще предстоит большая уборка. Ладно бы только сопляк, приехавший ради благосклонности какой-то красотки сражаться за титул, так ведь есть еще и мыслящие на орбите планеты, умудрившиеся запустить какую-то жуткую бомбу.
Тут не обойдешься малыми мерами. Придется попыхтеть в полную силу.
Да, уборка. И в том, что у него осталось мало времени, виноваты мыслящие, запустившие таки свою бомбу. Впрочем, разве он не был готов к чему-то подобному?
Был, как не быть? Визиты чужих мыслящих чаще всего бомбой и заканчиваются. Впрочем… Было у него некое ощущение, что если бы у Хнора оказалось больше времени… Все-таки получить титул манипулятора утонченного уровня не так просто… И окажись времени больше… кто знает?
Эддун грустно улыбнулся.
Не стоит заниматься несбыточными мечтами. Пора приниматься за большую уборку.
Он положил палочку на стол, допил хасс и мысленно перенесся в соседнюю комнату, в которой спал Хнор, увидел его улыбающееся во сне лицо и не удержался, тоже улыбнулся.
Занятно. Парень-то, оказывается, всерьез поверил в свою победу.
Что ж, время счастливых снов не бесконечно. Наступает момент, и оно должно закончиться, уйти, уступая место времени большой уборки. Времени высшего мастерства.
31
Идеальный прикол!
Трабас-потрясатель основ замер, от удивления позабыв на мгновение о том, где находится, кем является, что должен делать.
Старая-старая загадка, оказывается, все-таки имела решение. Простое и понятное даже самому примитивному мыслящему, а значит – верное.
В чем недостаток обычных приколов? В том, что они обязательно заканчиваются. А идеальность предусматривает отсутствие каких-либо недостатков. Значит, каким должен быть идеальный прикол? Конечно, бесконечным. Именно это и превратит его в идеальный. Неподвластность времени.
Как его таким сделать?
Очень просто. Тому, кто, еще не отделившись от родителя, уже умел баловаться со временем, это раз плюнуть мелкой пространственной пылью. Не нужно даже ждать подходящего случая. Вот он, буквально рядом. Стоит только потратить некоторое количество энергии на живущего на поверхности планеты мыслящего, вздумавшего поиграть с обитателями космического корабля… А что, чем не прикол? Поймать в ловушку того, кто сам любит ловить других.
Да, конечно, слабосильным этого противника не назовешь, но против самого Трабаса-потрясателя основ он не выстоит. Нет, не выстоит. Кстати, тем слаще будет осознание победы.
32
Эддун держал на ладони время.
Таким он, по крайней мере, себе виделся.
Путником, зачерпнувшим из лесного ручья полную пригоршню чистой холодной воды. Если он сейчас ее не выпьет, то она неизбежно просочится между пальцами, уйдет в землю, так и не утолив жажду. Эта вода и была временем.
Вот сейчас верховный манипулятор с помощью высшего мастерства заставит его течь вспять, к тому моменту, когда некий юноша увидел некую прекрасную незнакомку, а потом еще немного вспять, для того чтобы с помощью небольшого усилия не допустить этой встречи. Потом надлежит двинуться по линии космического корабля. Тут придется потрудиться, но тоже больших осложнений не предвидится. Так ли трудно заставить капитана корабля слегка изменить направление движения и пролететь мимо некоей планеты, населенной не жалующими визитеров мыслящими?
Вот сейчас…
Тут это и произошло.
Буквально рядом с планетой возник еще один мыслящий, до сей поры остававшийся невидимым. Как он выглядит, Эддун не успел рассмотреть, поскольку неизвестный, едва появившись, тут же напал.
Легко, словно делая привычную, даже слегка наскучившую работу, он выхватил из руки Эддуна время, проскочил в прошлое и замкнул его в кольцо.
Раз, два и дело сделано.
Прежде чем верховный манипулятор сообразил, что получилось, незнакомец исчез – так же быстро, как и появился, оставив после себя что-то вроде следа эмоций, напоминающих издевательский смех.
Вот так-то…
Для того чтобы прийти в себя и остановить время, Эддуну потребовалось секунд пять. Зато потом он мог думать, прикидывать и оценивать обстановку сколько душе угодно.
Оценил и прикинул.
М-да… веселенькая получалась картинка. Через десять минут он достигнет границы, после которой вся планета вернется на несколько дней в прошлое и петля времени окончательно замкнется. С каждым витком изменить хоть что-то будет все труднее и труднее. Значит, надо действовать именно сейчас. Использовать эти оставшиеся десять минут.
Каким образом, если учесть, что у него сил разомкнуть петлю не хватит? Совсем немного, но все же – не хватит. Тот, кто ее создал, был сильнее.
Как получить помощь, если ее ждать неоткуда?
Впрочем… Хнор…
Эддун хмыкнул.
Нет, это невозможно. Разбудить, попытаться объяснить, как пользоваться высшим мастерством, сделать так, чтобы он это понял, а потом заставить действовать. И все за десять минут. С первой попытки, поскольку во второй раз уже будет гораздо труднее…
Невозможно.
Хотя есть ли у него выбор?
33
Зеленый смерчик закрутился вокруг половинки мутгорской палочки. Мгновение, и она нарастилась до полной длины.
– Теперь веришь? – спросил Эддун.
Хнор кивнул.
Все происходящее с палочкой мог бы счесть каким-нибудь фокусом лишь неспециалист. А Хнор прекрасно знал, что можно сделать с помощью вероятностного поля, а что нельзя даже за все богатства мира.
– Объяснить?
– Давай, – согласился Хнор.
– Объясняю. Второй раз повторять нет времени. Вообще нет времени. Поэтому напряги все извилины. Время тоже можно изменять. В этом и состоит высшее мастерство. Что мы делаем, манипулируя вероятностным полем? Изменяем вероятность тех или иных событий. Вал мотора тележки начинает вращаться благодаря тому, что все частицы, из которых он состоит, под воздействием вероятностного поля, устремляются в одну сторону. Твое поле многократно увеличивает вероятность этого события. Дошло?
– Да, – ответил Хнор.
Сна у него не было ни в одном глазу, и слушал он очень внимательно, сразу поверив, что всей планете угрожает большая опасность. Слишком уж дикое было у старика выражение лица, слишком вытаращены все четыре глаза.
– Время тоже состоит из особых частиц. И если в них поверить, если суметь применить к ним вероятностное поле… то можно заставить их двигаться в нужном направлении. В общем, ими можно управлять. В этом вся суть высшего мастерства. Дошло?
– Дошло.
– В таком случае пора приступать. У нас осталось пять минут. Если ты за это время не сумеешь мне помочь, не видать тебе больше красавицы Линьи во веки веков.
– Ошибаешься, – сказал Хнор. – Я снова увижу нашу первую встречу. Бесконечное количество раз. Так ли это плохо?
– Время, – рявкнул Эддун. – Не до шуток.
Манипулятор утонченного уровня сообщил:
– Готов.
– Начинаем. Возьми меня за руку. Я тебе постараюсь помочь.
– Хорошо.
Хнор послушно взял Эддуна за руку и постарался сосредоточиться. Куда там! В голову упорно лезли посторонние мысли. Например, о том, что за пять минут нельзя научиться ничему, даже простейшим вещам. А тут… И еще он думал о Линье.
– Начали, – скомандовал Эддун. – Прежде всего ты должен вызвать свое вероятностное поле, заставить его работать на полную мощность.
34
Прикол был сделан, и значит, пора было уходить. Где-то там, в ином пространстве, его ждали новые впечатления и новые приколы.
Причем не простые, а идеальные. Отныне он будет создавать только их.
Подумав об этом, Трабас почувствовал, как по его телу разлилась волна удовольствия, и не удержался, еще раз мысленно повторил “идеальные”, для того чтобы ощутить ее вновь.
И заодно прикинул возможность присоединить к своему имени это, ставшее таким приятным и волнительным слово. А что, звучало вполне неплохо. Трабас-идеальный потрясатель основ. А может, даже… Идеальный Трабас-потрясатель основ? Вот интересно, кто ему может запретить так называться? Да никто. И значит…
Пора было улетать прочь, но прежде чем это сделать, Трабас не удержался, решил потратить несколько частичек времени и полюбоваться своим творением. Все-таки первый идеальный прикол. Вечный памятник его уму, находчивости, могуществу и, конечно, мастерству.
35
Он увидел частицы времени тогда, когда до конечного срока оставалось всего пять секунд. Эддун, уже совсем переставший верить в то, что это случится, все же среагировал и остановил время.
Теперь, когда их стало двое, обладающих высшим мастерством, это можно было сделать. Теперь они находились в остановившемся времени вдвоем и, значит, могли себе позволить отдохнуть.