Кук Глен Чарльз. Возвращение 'Дракона-мстителя'

   Колгрейв сплюнул и снова уставился на служанку.
   - Наверное, она не знает, капитан, - предположил я. - Может, где-то есть потайная дверь.
   Колгрейв взглянул на меня, его единственный глаз полыхнул ненавистью.
   - Гм-м. Возможно. - Он надел золотое кольцо, найденное Микой. - Ага... Сюда.
   Мы вернулись в помещение перед кухней и принялись выстукивать панели на стенах.
   - Здесь, - бросил Колгрейв. - Троллединжан, давай! Северянин взмахнул топором и одним ударом разнес панель в щепу. Открылась неосвещенная лестница, ведущая вниз. Я схватил со стола лампу.
   - Ячмень идет первым, - приказал Старик. - Лампу дай мне, а ты ступай за мной и будь начеку.
   Натягивать лук в такой тесноте не очень-то сподручно, но приказ есть приказ.
   12.
   Лестница вела в темную преисподнюю. Я сбился со счета после восьмидесятой ступеньки. Мрак сгущался вокруг нас, становясь плотным, почти осязаемым.
   Откуда-то возник свет. Неяркое бледное свечение, похожее на странные огни, которые порой загораются на мачтах и парусах перед бурей.
   Колгрейв остановился.
   Я обернулся и поднял голову. В светлой панели далеко вверху еще был виден силуэт служанки, потом ее фигурка исчезла, и я разглядел очертание большой птицы, которая возникла перед дырой и нырнула вниз, а за ней последовали остальные твари. Тьма наполнилась стуком когтистых лап по ступенькам, шорохом крыльев в тесном проходе. Летучие стражники не оставляли нас.
   Мы пошли дальше. Лестница кончилась, мы увидели дверь. Из щелей сочился белесый мертвенный свет, в лучах которого идущий впереди Ячмень был похож на привидение.
   Ячмень вышиб дверь ударом ноги. Он трясся от страха, но нет во всем мире человека более смертоносного, чем перепуганный Ячмень. Он ринулся в проем, за ним последовали Колгрейв, я. Святоша, Мика и Троллединжан.
   Оказавшись в помещении, мы рассредоточились, чтобы не попасть под удар тех, кто попытается нас остановить. Но никто пока не нападал.
   Ячмень сделал несколько шагов вперед и замер.
   Существо в алом восседало на троне из темного базальта. Трон стоял в центре огненной пентаграммы. Знаки и символы, обозначающие углы и пересечения линий, извивались и светились, а сам пол казался темнее полуночного неба.
   Факелы, которые были укреплены на высокой спинке трона, не горели единственным источником света оказалась зловещая пентаграмма.
   Глаза существа были закрыты, а губы искривились в странной улыбке.
   - Убить его? - шепотом спросил я Колгрейва и натянул лук.
   - Не спеши. Отойди в сторону и будь наготове. Ячмень шагнул было вперед, но в то же мгновение одна из черных птиц, вылетев из-за наших спин, уселась перед ним.
   - Мы пришли, - негромко произнес Колгрейв. - Чего ты хочешь?
   Существо не ответило и даже не шелохнулось.
   Капитан изменился, но сейчас лучше было иметь дело с прежним Колгрейвом жестким, решительным и не знающим сомнений.
   - Прикажи, и мы атакуем, - сказал я капитану в полный голос.
   - Лучник, я человек действия, - мягко ответил Колгрейв. - Действие порождает действие, и так до конца... Моей целью было попасть сюда. Что делать дальше, я не думал. А теперь приходится размышлять над этим. Покориться колдуну или надрать ему задницу? Но что случится с нами да и с остальными людьми, если мы убьем эту тварь? Или если не убьем? Раньше такие вопросы меня не заботили...
   Ну еще бы, чуть не брякнул я, но смолчал. Новый, рассуждающий Колгрейв был прав. На борту "Дракона-мстителя" будущее никого не волновало.
   Жизнь на этом дьявольском корабле была вечным застывшим Сегодня. Взгляд в прошлое терялся в тумане, где почти ничего нельзя было разглядеть. Взгляд вперед - это предвкушение новых сражений, новых кораблей, которые будут разграблены и сожжены, это ожидание новых жертв, пьянства и насилия. Завтрашним днем нашей обреченной команды ведали капризные и мстительные боги. Они славно заботились о нас, пока не вышла промашка с тем итаскийским колдуном...
   Звериное чутье не подвело капитана. Если раньше наш путь был предопределен, как след сорвавшегося с горы валуна, то сейчас мы оказались на перепутье. Две тропы перед нами, но куда они ведут - неизвестно. Может, обе заведут нас в такое место, по сравнению с которым ад покажется тихим и спокойным уголком.
   Судя по тому, как Старик вскинул голову, он принял решение.
   - Лучник, целься ему между глаз, а еще лучше - в горло, - велел Колгрейв. - Не позволяй ему раскрыть рот и произнести заклинание. Не жди сигнала, действуй по обстоятельствам.
   Мы посмотрели друг на друга. Воистину передо мной стоял новый Колгрейв. До сей поры только он решал, когда и в кого стрелять.
   Существо сидело в прежней позе. Спит чародей или притворяется - мне-то какое дело. Пусть только попробует разинуть пасть, и стальной наконечник на крепкой стреле из бука заткнет ему глотку.
   - Разбуди его, - приказал Колгрейв. Ячмень двинулся вперед.
   - Не входи в пентаграмму! - рявкнул капитан. - Швырни в него чем-нибудь!
   Троллединжан стянул с шеи амулет.
   - Здесь это все равно не имеет силы, - пробормотал он и метнул амулет. Тот вспыхнул на лету, оставляя за собой дымный след, и пролился огненной капелью. Маленькая искорка - все, что от него осталось - долетела до трона и упала на колени колдуна.
   Существо подпрыгнуло, словно ужаленное. Его глаза широко раскрылись. Я натянул тетиву.
   Наши взгляды встретились. Тварь медленно уселась на трон, сложив руки на коленях. Существо посмотрело на Колгрейва, а капитан ответил ему пристальным взглядом.
   Время растягивалось в бесконечность. Наконец существо в алом прервало молчание, хотя губы его не шевелились, а слова падали, словно камни:
   - Судьбы не избежать, капитан. Я знаю, что ты намерен совершить. Но ты не спасешь себя, если расправишься со мной. Лучше убей тех, на кого я укажу. Не надейся на вторую попытку. Тебе уже пришлось убивать, пока ты шел сюда. А потому оставь надежду на прощение.
   Безмолвная речь колдуна, которую, я уверен, слышали и все остальные, не смутила Колгрейва. Он прищурил свой уцелевший глаз, заметив некую несообразность в словах твари.
   - Проклятому единожды наплевать, если проклянут дважды, - осклабился в своей жуткой ухмылке Колгрейв. - Хуже, чем сейчас, уже не будет. Другое дело, что мы сможем избавить невинных людей от ужаса встречи с проклятыми, то бишь с нами!
   Мои глаза не отрывались от лица твари, но мысли метались дико и беспорядочно. И это Колгрейв, безумный капитан призрачного корабля? Ужас морей, кровавый пират, воплощение зла? Я знал, что метаморфозы, которые мы претерпеваем, затрагивают лишь внутренние глубины человека, ничего не заимствуя извне. Мне казалось, я знаю Колгрейва вечность, но даже в страшном сне не мог подумать, что в нем скрывается и такое.
   - В служении мне ты обретешь жизнь, - продолжал обольщать чародей. Будешь перечить - потеряешь все.
   - Разве это жизнь, - прохрипел Троллединжан. - Мы были Оскорейеном морей.
   Святоша кивнул.
   Я слегка отпустил тетиву. Теперь я перестал наблюдать за глазами колдуна. Из них сочился завораживающий свет, который сулил мне и только мне что-то особое, весьма значительное... Совладать со мной колдуну не удастся, но выдерживать блеск его глаз мне становилось все трудней и трудней.
   Мое внимание привлекли его руки. Колдун продолжал пугать и соблазнять Колгрейва, а пальцы его шевелились, словно маленькие змеи. Говорят, что могущественные чародеи могут творить заклинания, не открывая рта, одним лишь мановением рук...
   Легкая одурь мгновенно слетела с меня, и я вновь натянул лук, готовый прервать этот дикий поединок.
   Руки чародея вновь упали на колени и замерли. Он умолк и опустил веки.
   Меня затопила волна блаженства. Существо испугалось меня!
   Меня!
   Это было могущество сродни тому, что наполняло меня, когда, стоя на полуюте во время сближения с очередной жертвой, я готов был меткими выстрелами свалить кормчего и офицеров. То было могущество, сделавшее меня грозой западных морей. Первым был Колгрейв, вторым я. Мое имя наводило трепет не меньше, чем имя Старика.
   То была абсолютная власть над жизнью и смертью.
   Я властен даже над жизнью и смертью чародея в алом - и этим превосхожу его. Кто помешает мне говорить с ним на равных? Неужели какие-то жалкие людишки встанут между мной и Силой, которая может стать моей... со временем...
   Холодный пот выступил на моем лбу. Я понял, что он знает о моей власти и соблазняет меня именно ею. Еще немного, и я мог перейти на его сторону, предать товарищей!
   Партия его была беспроигрышной. Единственное, чего он не учел или просто не ведал, так это то, что мы стали другими. Он знал, на что шел, когда вызывал нас из мертвой вечности Туманного моря. Он знал все наши слабости и надеялся обернуть их против нас, если мы взбунтуемся.
   Уразумев, что со мной не вышло, чародей стал испытывать Ячменя. И здесь он не ошибся. Из всех нас Ячмень слыл самым злобным и тупым убийцей. Но для того, чтобы обезопасить себя, твари надо было в первую очередь разобраться со мной, лишить меня власти над его смертью. И поэтому Ячмень напал не на Колгрейва или Святошу, он кинулся на меня.
   Но Троллединжан был начеку и неуловимо быстрым движением приложил его обухом топора по затылку. Ячмень рухнул ничком и затих. Колгрейв опустился рядом с ним на колени, поднял веко и, пробормотав "жив", обернулся к существу в алом. Глаз капитана пылал ненавистью.
   Я кивнул Троллединжану. Тот подмигнул мне.
   - Хочет нас растащить, - сказал он, ухмыляясь. - Поодиночке ломает.
   Ай да молчун!
   - Только что ты допустил ошибку, - сказал Колгрейв. - Могучие чародеи никогда не ошибаются. Значит, ты слабый колдун.
   - Ты меня утомил, - ответило существо. - Мне следует отослать вас обратно. Есть и другие способы достичь цели.
   В это время Святоша, оттащив в сторону Ячменя, подошел к пентаграмме.
   - Зря ты это сделал, - процедил Святоша. - Ячмень был моим другом.
   "Что за новости? - подумал я. - Да у тебя в жизни не было друга, Святоша".
   Одна из черных птиц предупреждающе каркнула. Колгрейв хотел что-то сказать, но опоздал. Святоша взмахнул левой рукой. Тяжелый метательный нож, раскалившись добела на лету, пересек пространство между нами и троном.
   Колдун дернулся в сторону, однако лезвие полоснуло его по плечу. Он выставил в нашу сторону тонкий кривой палец и что-то пронзительно выкрикнул.
   - Молчать! - прорычал я.
   И пустил стрелу.
   Она пронзила его руку навылет и, дымясь, скрылась во мраке. Колдуна переполняли боль и ярость, но он пытался сдержать их. Не сводя с меня глаз, укутал раненую руку полой алой мантии.
   Мой взгляд метнулся к Колгрейву. Что дальше? Пора Старику вмешаться, иначе этот негодяй начнет перебирать нас одного за другим, и кто-нибудь да сломается. Колгрейву решать, по какой тропе идти. Но почему только ему? Я ведь обладаю не меньшей властью!.. Да, но...
   13.
   Все черные стражники, наши вечные попутчики, набились в зал. Огромные птицы как-то незаметно оказались между нами и троном колдуна. Что они потеряли в этом убежище зла?
   Для меня они были такой же неотъемлемой частью "Дракона-мстителя", как, скажем, Колгрейв или я сам. Кто они такие? Стервятники, ждущие поживы? Посланники небес? Порой во мне возникала мимолетная жалость к ним - птицы были приговорены сопровождать нас, словно и сами провинились перед богами. Эти часовые, приставленные к мертвецам другим мертвецом, оказались в той же ловушке, что мы. А может, их положение гораздо хуже нашего, а путь на свободу еще более узок.
   Ни Колгрейв, ни существо в красном не обращали на них внимания. Для них птицы были просто каркающей помехой, доставшейся в наследство от прежних времен.
   Только сейчас я задумался о том, что эти летающие попутчики с самых первых мгновений нашего воскрешения словно тщились о чем-то предупредить нас, а может, и направить нас в какую-то сторону. Но мы не слушали их. Возможно, напрасно.
   Почему они все время пытались вмешаться в наши дела? Заклятие, вложенное на них, было простым - следить за нами и сообщать обо всем своему повелителю. Кто знает, может, смерть итаскийского колдуна хоть и не освободила их, но ослабила чары и вернула им малую толику свободы. А вдруг они настолько свыклись с нами, что...
   Одна из птиц пронзительно крикнула и метнулась в пентаграмму.
   Эти птицы - порождение чар. Они перенесены из другого мира. И заклинания, ограждающие существо в красном, подействовали на птицу слабее, чем на стрелы, кинжал или амулет.
   Тем не менее она тяжело рухнула, не долетев до колдуна. Едкая вонь опаленных перьев ударила мне в ноздри. Корчащееся тело птицы словно вскипело и заструилось дымом.
   Она издала невыносимо жалобный стон.
   А затем, подобно той птице, которую колдун сбросил в море, она превратилась в дымную змею и серой молнией метнулась прочь - сквозь воздух и стену подвала...
   Существо в алом все же успело прибегнуть к чарам. Теперь тварь восседала посреди необъятной равнины, где вместо травы землю порывала черная пена, а горизонт окаймляла стена пурпурного тумана. Фигура существа неуловимо изменилась, она стала больше, раздалась в плечах, и вместе с тем очертания ее стали зыбкими, а на лице трудно было разглядеть глаза и рот. Страх проник в наши души:
   Здесь, в вотчине колдуна, казалось, мы бессильны что-то предпринять.
   Но тут в пентаграмму бросилась вторая птица. Она пролетела на фут дальше. За ней, отчаянно хлопая крыльями, ворвалась третья, выиграв еще немного.
   - Капитан! Лучник! Поторопитесь, - откуда-то издалека послышался голос Мики. - Перед домом собралась большая толпа. Все вооружены. Если они доберутся до нас, придется туго.
   Еще одна птица ринулась на колдуна. Этой удалось вонзить клюв в его лодыжку. Чародей метнул в нее молнию. Плоть разлетелась в ошметки, вспыхнули перья.
   За ней последовала следующая птица...
   - Мика, передай Току и Тору, пусть собирают команду за домом, - приказал. Старик. - Если мы вскоре не выйдем, бегите к порту. Там нас не ждите, сразу выбирайтесь из устья, пока не вернулся флот.
   - Но, капитан!..
   В голосе Мики звучало отчаяние. Я понимал его. Что они станут делать без Колгрейва? Без воли мертвого капитана, которая вела "Дракона-мстителя", корабль станет бесполезной грудой дров.
   - Это приказ!
   В пентаграмму одновременно ворвались две черные птицы.
   Первую чародей спалил на лету, но вторая свалилась прямо ему на колени и принялась терзать его плоть клювом и когтями. Он вскрикнул от боли, и мы вновь оказались в подземелье.
   Нет, этими птицами явно движет нечто большее, чем воля мертвого колдуна. Уж не боги ли сыграли с нами очередную шутку?..
   Ячмень, пошатываясь, встал на ноги. Колгрейв поддержал его. Над нашими головами загрохотали шаги, послышались крики. Толпа ворвалась в дом.
   Мы оказались в ловушке.
   - Надо уходить! - вскричал Святоша, но ледяной взгляд Колгрейва заставил его умолкнуть.
   - Я не отступаю, - сказал капитан. - Вот наш враг, и вот мы. Он пытается отправить нас обратно. Мы должны его остановить. Все просто. К тому же от нас зависит судьба шестидесяти человек. Я не хочу, чтобы кто-либо из нас вернулся в Туманное море. Потому что оттуда больше не будет возврата.
   - Это точно, - пробормотал я.
   Капитан был прав. Он рассуждал здраво, но все же было удивительно и непривычно слышать связные рассуждения из его уст. И в чем он был трижды прав, так это в том, что никто не хотел возвращаться в Туманное море.
   Смерть колдуна станет избавлением для нас.
   Еще одно убийство.
   А что значит для моей души еще одна смерть? Пустяк, груз не тяжелее перышка.
   Последний черный стражник влетел в пентаграмму.
   Тело колдуна заливала кровь, делая его одного цвета с мантией.
   Боль исказила черты лица. И все же было видно, что губы его искривились в еле заметной высокомерной улыбке.
   Я натянул лук до уха и пустил стрелу.
   Одна и та же мысль озарила нас всех одновременно. Троллединжан метнул топор. Святоша и Ячмень бесстрашно перепрыгнули через светящиеся линии пентаграммы. Колгрейв с тесаком в руке последовал за ними.
   Моя стрела испарилась, не долетев до трона, а топор Троллединжана разлетелся вдребезги от удара молнии. Дымный змей, в которого превратилась наша последняя спутница, исчез.
   Защитные чары колдуна обгладывали Святошу и Ячменя, словно термиты гнилушку. Они истошно вопили, однако упорно шли вперед.
   Любимые охотничьи псы Колгрейва - их никто не мог остановить. В рукопашной они были самыми страшными бойцами западных морей.
   Троллединжан, выхватив кинжал, тоже вступил в пентаграмму. Колгрейв молча ковылял вперед, согнувшись словно от встречного ураганного ветра.
   Святоша и Ячмень упали. Они корчились в муках, но все же пытались ползти, чем-то уподобившись птицам, которые любой ценой хотели нанести урон чародею.
   Лезвие меча Святоши высекло искру из камня близ лодыжки колдуна.
   Улыбка твари стала шире. Колдун решил, что дело уже сделано. Но сейчас он поймет, что ошибается.
   Я выпустил три стрелы подряд, одну за другой, так быстро, что они почти слились в длинную линию.
   Первая сгорела на лету. Вторая, рассыпаясь, все же царапнула существо и хоть на миг, да отвлекла его внимание.
   Третья пронзила сердце твари.
   Тесак Колгрейва свистнул наискось и врезался в голову колдуна, срезав плоть почти с половины его лица.
   Существо медленно поднялось. Оно повисло в воздухе над троном, издав скорбный вой. Звук нарастал, становясь все пронзительнее и страшнее. Я выронил лук и зажал уши ладонями.
   Не помогло. Вой продолжал терзать меня, причиняя сильнейшую боль. Троллединжан рухнул рядом с Ячменем и Святошей.
   Колдун дотронулся невидимой рукой до Колгрейва. Это прикосновение было еле ощутимым, но капитан покачнулся и не устоял на ногах.
   Он падал медленно, как рассыпающееся на куски могучее царство.
   - Уходи, Лучник, - приказал он мне негромко, почти шепотом, и все же я расслышал его снова сквозь неистовый вой. - Уводи "Дракона-мстителя" в море. Спасай людей.
   - Капитан!
   Я схватил его за руку и попытался оттащить. Тварь в алой мантии коснулась его вновь, и это прикосновение намертво приковало Старика к месту.
   - Убирайся отсюда! - просипел он. - Я сам с ним справлюсь.
   - Но...
   - Выполнять приказ!
   Он был моим капитаном. А они были моими товарищами. Моими друзьями. Хотя когда-то я мог убить любого, кто назвал бы их моими друзьями.
   Я схватил лук и побежал.
   14.
   Подгонять остальных не было нужды. Когда я выскочил из дома, меня дожидались лишь Мика и Росток. С теми, кто ворвался в дом, они расправились, но со стороны города с криками и свистом к нам направлялась целая армия рассерженных горожан. Что может быть беспощаднее толпы, этого завывающего монстра-убийцы, состоящего из безобидных поодиночке лавочников.
   - Бежим, Лучник! - завопил Мика. - С этими нам не справиться! Он прав, у меня осталось всего восемь стрел. Мы обежали дом и спустились по склону к кривым улочкам предместья. Остановились перевести дыхание. Росток спросил:
   - Где остальные. Лучник?
   - Остались внизу. Погибли все, кроме Старика и колдуна. Эта тварь вся изрублена, но еще жива.
   - Ты бросил капитана?!
   - Он приказал идти на корабль.
   Росток кивнул. Мы побежали дальше. Недалеко от порта снова остановились.
   - Слушай, - еле выдавил из себя Мика, тяжело дыша, - как же мы теперь без капитана? И без колдуна?
   - Ты о чем?
   - Колгрейв нас вел, и мы без него никто. А колдун нас вызвал. Что будет, когда он сдохнет? Может, мы превратимся в ничто?
   - Нашел, кого спрашивать! - рассердился я. - Хочешь, возвращайся и поговори с колдуном.
   - Эй, тут сейчас с нами беседовать начнут! - крикнул Росток. Сзади послышались топот и вопли. За нами гнался передовой отряд ретивых горожан, далеко опередивший остальных. Их было человек двадцать - сущая ерунда для моряков с "Дракона-мстителя".
   - Ну что, прикончим толстопузых? - весело спросил Росток. Вдруг земля под нашими ногами дрогнула, словно чудовище из северных земель выбиралось из берлоги. Дома зашатались, черепица полетела с крыш.
   Наши преследователи застыли, озираясь по сторонам. Отсюда еще был виден холм и остроконечные башенки поместья. Теперь их рассекали змеистые трещины, светящиеся изнутри. Крыши начали проседать, точно на них уселся невидимый толстозадый великан.
   Из трещин повалил черный туман. В глазах Мики и Ростка был ужас, да и мне стало не по себе - точно такой туман держал нас в долгом заточении на "Драконе-мстителе". Нет такого ветра, что мог бы разогнать туман вечности.
   - Бежим, пока есть время! - крикнул я.
   И сам удивился бессмыслице своих слов.
   Я не опасался, что Ток и Тор уплывут без нас. Никто не знает, где сейчас безопаснее - на "Драконе-мстителе" или на берегу. Если сейчас время прервет свой ход и весь Портсмут застынет в тягостном молчании, а Туманное море заполонит весь мир - я не удивлюсь.
   Может ли гнев стать беспредельным? Облако, в которое сгустился черный туман над поместьем, свидетельствовало о том, что подобное возможно.
   Эта бесформенная тень некогда была существом, для которого люди столь же непонятны и омерзительны, сколь омерзительна сама тварь в облике существа в алой мантии. Теперь я уразумел, почему мы не поняли природы этой твари и все гадали - "он" это или "она"?
   Каждое мгновение я ожидал, что тень сейчас разольется над миром и вечная тьма поглотит нас. Но что-то удерживало ее, не давало выплеснуться силе - не злой и не доброй, а просто бесчеловечной. Мои обострившиеся чувства подсказали, что темное облако сдерживает в смертельных объятиях другое существо, свирепая воля которого была соизмерима с силой тени.
   - Колгрейв, - прошептал я.
   Колгрейв был, несомненно, человеком. Но его прежняя злоба, его безумие и бесчеловечность, помноженные на волю, делали капитана не менее могущественным - в чем-то он был даже подобен твари, враждебной всему нашему роду. Случись кому-нибудь принимать ставки на исход схватки, я-то уж знал, на кого ставить. Даже если Старик не одолеет тварь, он утащит ее за собой... Куда?
   - Исчадия зла, - пробормотал Мика.
   Мы зашагали к причалу. За нами никто не последовал. Ужас, клубящийся над Торианским холмом, заставил всех оцепенеть в тягостном ожидании развязки.
   - Мы все исчадия зла, - повторил Мика, когда остатки команды были уже в порту.
   - Что ты там несешь? - огрызнулся Росток. - Шевели ходулями. Старик долго не продержится...
   - Да он уже победил, дурак! Он заставил эту тварь принять ее естественный облик. Смотри - туман рассеивается, стало быть, твари конец!
   Мика оказался прав. Облако, в которое превратилось существо, испарялось, подобно тому, как истаивают клубы пара над котлом. Но эта же судьба ждала существо, порожденное волей капитана и слившееся с тварью воедино.
   Через несколько минут они исчезли.
   Мои глаза затуманили слезы. Мои. Лучника. А ведь я числился самым смертоносным, хладнокровным и безжалостным убийцей из всех, что когда-либо ходили в западных морях - за единственным исключением. Исключением был тот, кого я сейчас оплакивал.
   Я ненавидел его глубокой, черной и холодной ненавистью. И все же я оплакивал его, скрывая слезы.
   Не помню, когда я в последний раз плакал. Может, когда убил свою жену и был еще маленькой, но живой частичкой всемирного зла.
   Мы подошли к "Дракону-мстителю". Причальные канаты уже втащили на борт, но сходни все еще оставались спущенными. Команда толпилась вдоль борта, не сводя глаз с загородных холмов. Когда мы выбежали на причал, лица людей просветлели, но тут радостные крики сменились унылым стоном. Они поняли, что мы трое последние.
   Ночной пьяница кубарем скатился по сходням, рыгнул на меня лучшим капитанским ромом и побрел прочь, время от времени тряся головой, словно отгоняя видение. Завтра он будет считать свое приключение всего лишь сном. Отпускать кого-либо живым было не в традициях "Дракона-мстителя". Но "Дракон-мститель" стал иным. И мы уже поняли, пусть чуть-чуть, смысл слов "жалость" и "милосердие".
   Теперь хорошо бы нам самим проснуться...
   - Где остальные? - спросил Ток.
   - Ты видишь всех.
   - Что теперь делать? - страх трепетал в его голосе.
   - Решай сам.
   Ток был первым помощником и должен был принять командование. Он посмотрел мне в глаза. Слова были не нужны. Да, он не Колгрейв и не сможет управиться с "Драконом-мстителем" даже в каботажном плавании. А нам предстояла далеко не увеселительная прогулка.
   Я огляделся. Все смотрели на меня и ждали команды. В их взглядах я читал надежду.
   "Я Лучник, - подумал я. - Второй в команде после Колгрейва... а теперь второй после... никого".
   - С якоря сниматься, все по местам, ставить паруса!
   Голос мой во многом уступал хриплому рыку Старика, но никто не оспорил приказ.
   Едва сходни были подняты, задул бриз. Превосходный бриз. Он вынесет нас в пролив как раз вовремя, чтобы ускользнуть от боевого флота, который рыщет в поисках нашего корабля.
   Я поднялся на полуют, встал на место Колгрейва и долго смотрел на небо.
   - Ты все еще с нами? - прошептал я.
   И вздрогнул. На мгновение мне почудилось, что я разглядел лица в пробегающих по небу облаках. Странные чужие лица с ледяными глазами. Может, это к ним был обращен злобно испытующий глаз Колгрейва? Неужели ему было достаточно просто взглянуть на небо и узнать, не отвернулись ли еще от нас боги?
   Мне многому придется научиться, если я решусь заменить Старика...
   Я снова взглянул на небо. И не увидел ничего, кроме облаков.