– Тебе тоже надо бы отдохнуть, любимая. Когда она ушла, бен-Раби достал свою коллекцию марок и развернул потрепанный альбом. Упомянув Макс и Грету, Маус открыл ящик Пандоры. Через некоторое время он оттолкнул от себя альбом и попытался набросать письмо девочке. Но не придумал, что сказать.
Глава пятая:
Глава шестая:
Глава пятая:
3049 год н.э.
Отступление
К адмиралам и генералам обычное ожидание и дезинфекционные процедуры по прилете на Луну Командную не относились. Проверяли их тоже по сокращенной программе. С тех пор, как после Улантской войны адмирал Мак-Гроу подался в пираты, случаев нелояльности старших офицеров больше не наблюдалось. Всего через три часа после посадки личного шаттла адмирала южнее моря Спокойствия Бэкхарт вошел в свой офис.
Говоря языком другого века, он не жалел лошадей. Корабль-носитель вынырнул из гипера посередине между Луной Командной и Л-5. И тут же адмирал получил шифровку: «Немедленно требуется личное присутствие. Критично».
Либо у вселенной отвалилось дно, либо Мак-Кленнон и Шторм вернулись с охоты с ягдташами, из которых капают маленькие вкусненькие секреты.
В его кабинете уже собрался экипаж. Так он называл своих лично отобранных и доверенных людей.
– Отлично, как и вы. – Он поднял руку, обрывая дальнейшие приветствия. – Что стряслось?
– Не хотите ли сперва принять душ и переодеться? – спросил Джонс.
Бэкхарт выглядел измотанным, почти жалким. Как бродяга, нарядившийся в костюм адмирала.
– Это вы, шуты гороховые, отстукали мне «Личное присутствие. Критично». Если у меня есть время срать, мыться и бриться, надо было писать «Срочно».
– Возможно, мы поторопились, – признал Намагуши. – Но мы нашли подземный ход в этот склеп. Естественно, несколько возбудились.
– Подземный ход? Черт возьми, что здесь происходит? – Бэкхарт рухнул в огромное кресло за бескрайним столом из полированного дерева. – Ближе к делу, Акидо.
Намагуши вскочил с кресла и толкнул по сверкающей поверхности стола картонный квадратик.
– Цифры. Твой почерк ничуть не улучшился.
– Секретариат готовит распечатку, сэр. Это, сэр, то, что прислал нам Шторм.
– Ну и что?
– Стандартная система координат Моргана, сэр. Местоположение звезды. У нас ушло два дня на перевод из сангарийской системы координат.
– Сангарийской?.. Господи Иисусе! Это?..
– То, чего мы дожидались всю свою жизнь. Координаты их звезды.
– О Господи! Не может быть. Две сотни лет мы их искали. Резали глотки и теряли собственные головы – как банда фашиствующих молодчиков. И это окупилось. Я сделал ставку с дальним прицелом, и она выиграла. Коммуникатор мне! Черт возьми, дайте мне кто-нибудь этот чертов коммуникатор!
Джонс передал коммуникатор через стол. Бэкхарт яростно застучал по клавишам.
– Бэкхарт. Приоритетно. Эй ты! Да хоть бы он сейчас царицу Савскую трахал! Личное, важное, и я твои яйца зажарю на завтрак, молокосос, если ты сейчас же не… Прошу прощения, сэр. – Его манеры вдруг претерпели чудесное превращение.
– Да, сэр. Именно так, сэр. Я хочу получить подтверждение нашей позиции по Меморандуму о Долгосрочной Политике и Процедуре номер четыре. Конкретнее – параграфа шестого.
Воцарилось долгое молчание. Соратники Бэкхарта все ближе и ближе пододвигались к своему шефу. Наконец человек на другом конце провода что-то ответил.
– Да, сэр. Абсолютно. У меня в руках данные, сэр. Только что расшифрованы. Дайте мне фон Драхова и Первый Флот… Да, сэр. Я прошу на это время карт-бланш. Начать могу прямо завтра.
Снова молчание.
Наконец:
– Да, сэр. Именно об этом я и подумал, сэр. Понимаю, сэр. Благодарю вас, сэр. – Бэкхарт отключил связь. – Он хочет обсудить это с начальниками штабов.
– Они хотят дать задний ход? Сейчас? Когда мы на это положили столько жизней, которые?..
– Капитан Джонс! Вы представляете, насколько дико прозвучало мое к нему обращение? Позвольте, я нарисую вам картину. Я прервал его, когда фон Штауфенберг докладывал, что мы видели у центра. Это было именно то, что мы ожидали обнаружить, и выглядело это не лучше, чем баржа, нагруженная мертвыми младенцами. Какая-то раса психопатов добросовестно уничтожает любую разумную жизнь, которая попадается ей на пути. Тут я вламываюсь и прошу подтвердить Меморандум четыре дробь шесть, который является обетом истребить сангарийцев, как только мы обнаружим, где их Метрополия. Считается, что хорошие в этой игре – мы, Джонс. То, что ему приходится сейчас выслушивать, способно погасить пламя нашей старой благородной ненависти к сангарийцам.
– Но я не вижу проблемы, сэр.
– Практически ее и нет. Взглянув на то, что творится ближе к центру, я бы счел четыре дробь шесть стратегическим императивом. Нам надо стряхнуть со своей шеи этих кровопийц. Они жрали нас живьем во время войны с Улантом и Токе. Как только намечается заварушка между нами и мирами вне Конфедерации, они появляются, как шакалы. Армады пиратских кораблей… Не говоря уже о той цене, которой нам приходится расплачиваться за пристрастие к звездной пыли. Черт побери, половина флота связана защитой торговых путей. Выполнение четыре дробь шесть освободило бы эти корабли. А если мы покончим с сангарийцами, Мак-Гроу тоже придется прикрыть лавочку. Это аргументы за. Акидо! Возьмите на себя роль адвоката дьявола.
Это была старая игра. Намагуши хорошо знал своего командира.
– Сэр! С какими глазами сможем мы заявить народам Конфедерации – не говоря уже о наших союзниках, – что мы уничтожили целую расу? И это именно в тот момент, когда мы собираемся распалить их и оправдать наш превентивный удар, направленный против вида, который мы обвиняем в том же грехе? Боюсь, сэр, что эти позиции, мягко говоря, несовместимы. Я бы осмелился заметить, сэр, что этот путь ведет нас в моральную пропасть. Проще говоря, мы будем величайшими лицемерами, которых доводилось видеть вселенной.
– Фигня! – отчетливо отозвался Джонс. – Да среди нашего населения найдется только один на тысячу, кому придет в голову задуматься о противоречиях! Сначала они будут махать чепчиками в честь уничтожения сангарийцев, а потом подписываться за начало войны с извергами центральной расы. Акидо, мне кажется, ты переоцениваешь мистера Среднего Человека. Он не может даже уследить за своим кредитным балансом, не то что оценить моральный.
– Чарли, такое отношение может загубить Луну Командную. А погибнем мы – погибнет и Конфедерация. Погибнет Конфедерация – придут варвары. Говоря словами римского центуриона Публия Минутия, «мы и есть империя».
– Минуточку, – вмешался Бэкхарт. – Акидо, подойди-ка сюда. – Он толкнул по столу коммуникатор. – Вызови мне библиотеку и найди информацию по этому Минутию.
– Хм-м…
– Так я и думал. Еще один твой авторитет из минувших веков.
Намагуши рассмеялся. Это его любимый трюк, и шеф был единственным человеком, которому каждый раз удавалось его поймать.
– На самом деле старик Публий, наверное, изрек что-то вроде: «Эй, приятель, где здесь ближайший бордель?», но я готов поставить на карту мою репутацию и биться об заклад, что какой-нибудь римский солдат все же изрек нечто подобное. Это правда. Армия действительно была империей.
– У тебя нет репутации, которую можно поставить, Акидо; – подколол Джонс.
– Армии очень помогало, что все жители римских провинций придерживались многих неписаных правил, Акидо, – заметил Бэкхарт. – Но мы отклонились от темы. Что там с отчетом Мак-Кленнона?
– Над ним все еще работают. Первые тезисы должны поступить с минуты на минуту. Главное, что нам удалось узнать, – это что звездоловы попытались взять Звездный Рубеж. Так что вы и здесь угадали.
– Это не догадка. Это внутренняя информация.
– Что бы это ни было. И именно там Шторм обнаружил данные о планете сангарийцев. Пиратские корабли напали там на флот траулеров, пройдя по короткому пути. Дело в том, что сейнеры вполне могли добиться цели. Они не стали пытаться, потому что сангарийцы их потрепали.
– Когда этих ребят депрограммируют? Я хочу их видеть.
Тишина охватила комнату, как кошка хватает мышь. Молчание тянулось, пока не перешло в неловкость.
– Итак?
– Хм-м… , – Хватит ходить вокруг да около, Акидо. Говори прямо. Кто пострадал? Насколько сильно?
– Дело не в этом, сэр. Они не вернулись.
– Погибли? Тогда как?..
– Они живы. Но они перешли к ним.
– Они – что?
– Если вы помните, Мак-Кленнон был на это запрограммирован.
– Знаю. Это была моя идея. Но мы вовсе не предполагали, что он попытается сделать на этом карьеру. Он не был депрограммирован? А что, черт возьми, приключилось со Штормом? Как он там увяз? Почему он не вытащил оттуда Томаса?
– Мы работаем над этим, сэр. Опрашиваем вернувшихся. Если нам удается до них добраться. Они вернулись на Карсон и успели разбежаться в разные стороны раньше, чем мы узнали о случившемся. Насколько можно сейчас судить, Шторм остался потому, что не хотел бросать Мак-Кленнона в одиночестве. Должно быть, в программировании была ошибка. Мак-Кленнон попросил разрешения остаться. Шторму не дали его оттуда вытащить.
– Ясно. Это похоже на Мауса. Не бросай своих раненых. Совсем как его отец. Я знал Гнея Шторма. Его, по сути дела, погубило именно чувство чести. Что ж, у меня тоже есть честь, даже если за долгие годы в этом кресле она несколько полиняла. Я тоже не бросаю своих раненых. Акидо, я хочу, чтобы мальчиков оттуда вытащили.
Джонс фыркнул.
– Чарльз? У тебя что, гвоздь в стуле?
– Я просто подумал, что тот, кто так заботится о своих людях, как вы утверждаете, не стал бы кидать их обратно в печку, пока они не остыли после заварушки на Сломанных Крыльях. А вы их выпихнули прежде, чем они остыли от…
– Эй, Чарли! Моя совесть – она моя. И мне с этим жить, не тебе.
– Шторм мог с этим сладить. Он не проходил глубокого психопрограммирования. А вот Мак-Кленнон… Пожалуй, вы его перегрузили. Даже в лучшие свои времена он был слегка слюнтяем.
– Хватит. Я хочу, чтобы мы здесь и сейчас прекратили оплакивать Шторма и Мак-Кленнона. Это ясно? И давайте начнем думать, как их оттуда вытащить. А в свободное время побеспокоимся и о четыре дробь шесть. А перед сном, если у вас вдруг появится соблазн терять на него драгоценное время, помучайтесь над тем, как нам прижать сейнеров раньше, чем они приберут к рукам Звездный Рубеж.
– Сэр? – не понял Намагуши.
– Кто-то из вас, обезьяны, только что говорил, что сейнеры уверены в победе. Вы знаете, что будет, если им удастся?
– Сэр?
– Нам останется только поцеловать себя в задницу на прощание. Потому что мы тогда покойники. Можем надеяться, но уже в очереди в морг.
– На этот раз мне не удается следить за вашей мыслью, сэр.
– Потому что ты не видишь картину в целом. Гештальт, как говорят немцы. Если они доберутся до этого оружия раньше нас, то мы можем тогда месить песок и ждать, пока он застынет. Контроль над производством амбры нам захватить не удастся, следовательно, флоту придется обходиться без адекватной инстелной связи, следовательно, наши шансы против этих тварей из центра становятся пшиком. Это тебе не трусоватые улантиды, которые собирались нас слегка выпороть, а потом честно пожать руку.
– И обратно, – сказал Намагуши, – если нам удастся вовремя взять звездоловов на мушку, то мы не только сможем оснастить флот, но и получим оборонный потенциал Звездного Рубежа. Если его удастся использовать.
– Вот! – Бэкхарт повернулся к остальным. – Теперь понимаете, почему Акидо у нас кронпринц? Берешь палку и долго по нему колотишь, тогда он начинает думать. Устроим мозговой штурм, джентльмены. На тему превращения пассивов в активы.
– Касательно парадокса четыре дробь шесть, – начал Джонс. – Должным образом организованная утечка должной информации в должное время и в должном месте могла бы обеспечить Луне Командной такой поворот общественного мнения, что истребление сангарийцев станет требованием народа. В Бюро Общественных Связей есть несколько настоящих профессионалов. Они проделали чертовскую работу, создавая атмосферу напряжения просто намеками на мартовские беспорядки. Что, если они сейчас дадут чуть-чуть пробиться истине? Ровно настолько, чтобы возникли вопросы: какой же на самом деле ужас мы скрываем, создавая плохую прессу нашим друзьям с Уланта? Нет ничего, что публика заглотает охотнее, чем историю о заговоре. Особенно о заговоре молчания.
– Что я вижу! – воскликнул Бэкхарт. – У двух моих сотрудников работают мозги? И одновременно? Джентльмены, начало положено. Итак, у нас есть пара направлений работы. Как вы думаете, дадут нам сыграть музыку к этому спектаклю?
– А почему бы нам просто ее не сыграть? Не в первый раз.
– Однако этот раз может стать последним. Мы на перепутье. Мы – я имею в виду каждого на Луне Командной – собираемся дать тонкую настройку механизму всей Луны Командной. И эта работа не потерпит наших игр друг с другом. Времени до стычки с центральной расой так мало… В общем, план простой. Мы должны ударить первыми, ударить сильно и продолжать бить всем, что у нас есть.
– Так же, как бил нас Улант?
– Именно так. Генеральный штаб Примы Защиты тоже строит планы – по данным своей разведки. Она будут вносить в них изменения ежедневно, чтобы как можно точнее отражать реальную ситуацию. Если у нас появятся какие-то предложения, то их тоже включат в программу. Если орда из центра сделает что-то неожиданное, они и это учтут. Они выслали вперед целый флот кораблей-смертников. И разведывательных кораблей с инстелом для передачи информации в реальном времени.
– Сэр, прежде эта стратегия не принесла Упанту успеха.
– И может не принести и на сей раз, но это лучшее, что у нас есть. Аналитики Уганта рисуют очень мрачную картину. Численность… Вы увидите видеозаписи. Пока будете смотреть, помните, что видите лишь один из флотов. Улантиды обнаружили еще четыре. Впечатление такое, что они просто перелетают вслед за роем разведчиков, идя вдоль нашего рукава и уничтожая любой обитаемый мир с любой разумной жизнью.
Загудел сигнал связи. Бэкхарт щелкнул переключателем.
– Бэкхарт слушает. Да, сэр.
Звук был однонаправленным, а изображение – плоским. Собравшиеся в кабинете не могли ни слышать разговора, ни узнать вызывающего. Наконец после долгого молчания Бэкхарт произнес «Так точно, сэр» довольно тусклым голосом и дал отбой.
– Это был Начальник Генштаба Флота. Они решили выполнить четыре дробь шесть, но не собираются дать нам провести операцию. Он сказал, что они используют фон Драхова, но контроль над операцией будет за научно-исследовательским управлением.
– Научно-исследовательским? Что за черт?
– Им-то какое дело? Значит, мы чего-то не знаем.
Снова раздался сигнал связи. Ответил Бэкхарт, но тут же повернулся к Джонсу:
– Это тебя, Чарли.
Джонс примостился на краешке безбрежного стола и развернул аппарат к себе.
– Докладывайте. – Через несколько секунд его высокая, тощая и черная фигура задрожала от возбуждения. – Хорошо. Понял. Благодарю вас.
– Ну? – прорычал Бэкхарт.
– Один из моих сотрудников по электронному перехвату. Они только что зафиксировали обращение Совета Звездоловов к Сенату Конфедерации. Обычный запрос на таможенные льготы для проведения аукциона амбры. Просят провести его на Сломанных Крыльях. Правила и взаимные обязательства обычные. Такой запрос посылается каждый раз, когда они проводят аукцион на одном из миров Конфедерации.
– Сломанные Крылья недалеко от Звездного Рубежа. Есть какие-нибудь еще причины для волнения?
– Спонсором аукциона будет флот Пейна. Бэкхарт смотрел на свои руки дольше минуты. И поднял голову с блаженным лицом.
– Джентльмены, в конце концов боги нас любят. Отменить все увольнительные. Все сданные в аренду вычислительные мощности вернуть в наше распоряжение. Объявить о сверхурочных работах. Для всех, включая уборщиков и операторов машин уничтожения документов. У меня такое чувство, что нам все же удастся выкарабкаться из этой навозной кучи. – Он разразился демоническим смехом. – Смотреть в оба и держать ушки на макушке, джентльмены. Вся входящая информация – буквально вся – должна прогоняться через главную программу для поиска любых корреляций. Группы программистов пусть начнут обрабатывать имеющуюся информацию. Я хочу иметь самую большую и самую лучшую, черт побери, модель ситуации, какая возможна вне Управления Стратегического Анализа Генштаба. Посмотрим, не удастся ли нам спрессовать это все в большой и красивый пакет.
Бэкхарт поднялся из-за стола и отпер свой личный бар. Он достал бокалы и полгаллона подлинного скотча со Старой Земли, который он приберегал для случаев, бывающих раз в тысячелетие.
– За успехи и победы, джентльмены! Надеюсь, что наши, – провозгласил он и налил всем двойную порцию.
Говоря языком другого века, он не жалел лошадей. Корабль-носитель вынырнул из гипера посередине между Луной Командной и Л-5. И тут же адмирал получил шифровку: «Немедленно требуется личное присутствие. Критично».
Либо у вселенной отвалилось дно, либо Мак-Кленнон и Шторм вернулись с охоты с ягдташами, из которых капают маленькие вкусненькие секреты.
В его кабинете уже собрался экипаж. Так он называл своих лично отобранных и доверенных людей.
– Отлично, как и вы. – Он поднял руку, обрывая дальнейшие приветствия. – Что стряслось?
– Не хотите ли сперва принять душ и переодеться? – спросил Джонс.
Бэкхарт выглядел измотанным, почти жалким. Как бродяга, нарядившийся в костюм адмирала.
– Это вы, шуты гороховые, отстукали мне «Личное присутствие. Критично». Если у меня есть время срать, мыться и бриться, надо было писать «Срочно».
– Возможно, мы поторопились, – признал Намагуши. – Но мы нашли подземный ход в этот склеп. Естественно, несколько возбудились.
– Подземный ход? Черт возьми, что здесь происходит? – Бэкхарт рухнул в огромное кресло за бескрайним столом из полированного дерева. – Ближе к делу, Акидо.
Намагуши вскочил с кресла и толкнул по сверкающей поверхности стола картонный квадратик.
– Цифры. Твой почерк ничуть не улучшился.
– Секретариат готовит распечатку, сэр. Это, сэр, то, что прислал нам Шторм.
– Ну и что?
– Стандартная система координат Моргана, сэр. Местоположение звезды. У нас ушло два дня на перевод из сангарийской системы координат.
– Сангарийской?.. Господи Иисусе! Это?..
– То, чего мы дожидались всю свою жизнь. Координаты их звезды.
– О Господи! Не может быть. Две сотни лет мы их искали. Резали глотки и теряли собственные головы – как банда фашиствующих молодчиков. И это окупилось. Я сделал ставку с дальним прицелом, и она выиграла. Коммуникатор мне! Черт возьми, дайте мне кто-нибудь этот чертов коммуникатор!
Джонс передал коммуникатор через стол. Бэкхарт яростно застучал по клавишам.
– Бэкхарт. Приоритетно. Эй ты! Да хоть бы он сейчас царицу Савскую трахал! Личное, важное, и я твои яйца зажарю на завтрак, молокосос, если ты сейчас же не… Прошу прощения, сэр. – Его манеры вдруг претерпели чудесное превращение.
– Да, сэр. Именно так, сэр. Я хочу получить подтверждение нашей позиции по Меморандуму о Долгосрочной Политике и Процедуре номер четыре. Конкретнее – параграфа шестого.
Воцарилось долгое молчание. Соратники Бэкхарта все ближе и ближе пододвигались к своему шефу. Наконец человек на другом конце провода что-то ответил.
– Да, сэр. Абсолютно. У меня в руках данные, сэр. Только что расшифрованы. Дайте мне фон Драхова и Первый Флот… Да, сэр. Я прошу на это время карт-бланш. Начать могу прямо завтра.
Снова молчание.
Наконец:
– Да, сэр. Именно об этом я и подумал, сэр. Понимаю, сэр. Благодарю вас, сэр. – Бэкхарт отключил связь. – Он хочет обсудить это с начальниками штабов.
– Они хотят дать задний ход? Сейчас? Когда мы на это положили столько жизней, которые?..
– Капитан Джонс! Вы представляете, насколько дико прозвучало мое к нему обращение? Позвольте, я нарисую вам картину. Я прервал его, когда фон Штауфенберг докладывал, что мы видели у центра. Это было именно то, что мы ожидали обнаружить, и выглядело это не лучше, чем баржа, нагруженная мертвыми младенцами. Какая-то раса психопатов добросовестно уничтожает любую разумную жизнь, которая попадается ей на пути. Тут я вламываюсь и прошу подтвердить Меморандум четыре дробь шесть, который является обетом истребить сангарийцев, как только мы обнаружим, где их Метрополия. Считается, что хорошие в этой игре – мы, Джонс. То, что ему приходится сейчас выслушивать, способно погасить пламя нашей старой благородной ненависти к сангарийцам.
– Но я не вижу проблемы, сэр.
– Практически ее и нет. Взглянув на то, что творится ближе к центру, я бы счел четыре дробь шесть стратегическим императивом. Нам надо стряхнуть со своей шеи этих кровопийц. Они жрали нас живьем во время войны с Улантом и Токе. Как только намечается заварушка между нами и мирами вне Конфедерации, они появляются, как шакалы. Армады пиратских кораблей… Не говоря уже о той цене, которой нам приходится расплачиваться за пристрастие к звездной пыли. Черт побери, половина флота связана защитой торговых путей. Выполнение четыре дробь шесть освободило бы эти корабли. А если мы покончим с сангарийцами, Мак-Гроу тоже придется прикрыть лавочку. Это аргументы за. Акидо! Возьмите на себя роль адвоката дьявола.
Это была старая игра. Намагуши хорошо знал своего командира.
– Сэр! С какими глазами сможем мы заявить народам Конфедерации – не говоря уже о наших союзниках, – что мы уничтожили целую расу? И это именно в тот момент, когда мы собираемся распалить их и оправдать наш превентивный удар, направленный против вида, который мы обвиняем в том же грехе? Боюсь, сэр, что эти позиции, мягко говоря, несовместимы. Я бы осмелился заметить, сэр, что этот путь ведет нас в моральную пропасть. Проще говоря, мы будем величайшими лицемерами, которых доводилось видеть вселенной.
– Фигня! – отчетливо отозвался Джонс. – Да среди нашего населения найдется только один на тысячу, кому придет в голову задуматься о противоречиях! Сначала они будут махать чепчиками в честь уничтожения сангарийцев, а потом подписываться за начало войны с извергами центральной расы. Акидо, мне кажется, ты переоцениваешь мистера Среднего Человека. Он не может даже уследить за своим кредитным балансом, не то что оценить моральный.
– Чарли, такое отношение может загубить Луну Командную. А погибнем мы – погибнет и Конфедерация. Погибнет Конфедерация – придут варвары. Говоря словами римского центуриона Публия Минутия, «мы и есть империя».
– Минуточку, – вмешался Бэкхарт. – Акидо, подойди-ка сюда. – Он толкнул по столу коммуникатор. – Вызови мне библиотеку и найди информацию по этому Минутию.
– Хм-м…
– Так я и думал. Еще один твой авторитет из минувших веков.
Намагуши рассмеялся. Это его любимый трюк, и шеф был единственным человеком, которому каждый раз удавалось его поймать.
– На самом деле старик Публий, наверное, изрек что-то вроде: «Эй, приятель, где здесь ближайший бордель?», но я готов поставить на карту мою репутацию и биться об заклад, что какой-нибудь римский солдат все же изрек нечто подобное. Это правда. Армия действительно была империей.
– У тебя нет репутации, которую можно поставить, Акидо; – подколол Джонс.
– Армии очень помогало, что все жители римских провинций придерживались многих неписаных правил, Акидо, – заметил Бэкхарт. – Но мы отклонились от темы. Что там с отчетом Мак-Кленнона?
– Над ним все еще работают. Первые тезисы должны поступить с минуты на минуту. Главное, что нам удалось узнать, – это что звездоловы попытались взять Звездный Рубеж. Так что вы и здесь угадали.
– Это не догадка. Это внутренняя информация.
– Что бы это ни было. И именно там Шторм обнаружил данные о планете сангарийцев. Пиратские корабли напали там на флот траулеров, пройдя по короткому пути. Дело в том, что сейнеры вполне могли добиться цели. Они не стали пытаться, потому что сангарийцы их потрепали.
– Когда этих ребят депрограммируют? Я хочу их видеть.
Тишина охватила комнату, как кошка хватает мышь. Молчание тянулось, пока не перешло в неловкость.
– Итак?
– Хм-м… , – Хватит ходить вокруг да около, Акидо. Говори прямо. Кто пострадал? Насколько сильно?
– Дело не в этом, сэр. Они не вернулись.
– Погибли? Тогда как?..
– Они живы. Но они перешли к ним.
– Они – что?
– Если вы помните, Мак-Кленнон был на это запрограммирован.
– Знаю. Это была моя идея. Но мы вовсе не предполагали, что он попытается сделать на этом карьеру. Он не был депрограммирован? А что, черт возьми, приключилось со Штормом? Как он там увяз? Почему он не вытащил оттуда Томаса?
– Мы работаем над этим, сэр. Опрашиваем вернувшихся. Если нам удается до них добраться. Они вернулись на Карсон и успели разбежаться в разные стороны раньше, чем мы узнали о случившемся. Насколько можно сейчас судить, Шторм остался потому, что не хотел бросать Мак-Кленнона в одиночестве. Должно быть, в программировании была ошибка. Мак-Кленнон попросил разрешения остаться. Шторму не дали его оттуда вытащить.
– Ясно. Это похоже на Мауса. Не бросай своих раненых. Совсем как его отец. Я знал Гнея Шторма. Его, по сути дела, погубило именно чувство чести. Что ж, у меня тоже есть честь, даже если за долгие годы в этом кресле она несколько полиняла. Я тоже не бросаю своих раненых. Акидо, я хочу, чтобы мальчиков оттуда вытащили.
Джонс фыркнул.
– Чарльз? У тебя что, гвоздь в стуле?
– Я просто подумал, что тот, кто так заботится о своих людях, как вы утверждаете, не стал бы кидать их обратно в печку, пока они не остыли после заварушки на Сломанных Крыльях. А вы их выпихнули прежде, чем они остыли от…
– Эй, Чарли! Моя совесть – она моя. И мне с этим жить, не тебе.
– Шторм мог с этим сладить. Он не проходил глубокого психопрограммирования. А вот Мак-Кленнон… Пожалуй, вы его перегрузили. Даже в лучшие свои времена он был слегка слюнтяем.
– Хватит. Я хочу, чтобы мы здесь и сейчас прекратили оплакивать Шторма и Мак-Кленнона. Это ясно? И давайте начнем думать, как их оттуда вытащить. А в свободное время побеспокоимся и о четыре дробь шесть. А перед сном, если у вас вдруг появится соблазн терять на него драгоценное время, помучайтесь над тем, как нам прижать сейнеров раньше, чем они приберут к рукам Звездный Рубеж.
– Сэр? – не понял Намагуши.
– Кто-то из вас, обезьяны, только что говорил, что сейнеры уверены в победе. Вы знаете, что будет, если им удастся?
– Сэр?
– Нам останется только поцеловать себя в задницу на прощание. Потому что мы тогда покойники. Можем надеяться, но уже в очереди в морг.
– На этот раз мне не удается следить за вашей мыслью, сэр.
– Потому что ты не видишь картину в целом. Гештальт, как говорят немцы. Если они доберутся до этого оружия раньше нас, то мы можем тогда месить песок и ждать, пока он застынет. Контроль над производством амбры нам захватить не удастся, следовательно, флоту придется обходиться без адекватной инстелной связи, следовательно, наши шансы против этих тварей из центра становятся пшиком. Это тебе не трусоватые улантиды, которые собирались нас слегка выпороть, а потом честно пожать руку.
– И обратно, – сказал Намагуши, – если нам удастся вовремя взять звездоловов на мушку, то мы не только сможем оснастить флот, но и получим оборонный потенциал Звездного Рубежа. Если его удастся использовать.
– Вот! – Бэкхарт повернулся к остальным. – Теперь понимаете, почему Акидо у нас кронпринц? Берешь палку и долго по нему колотишь, тогда он начинает думать. Устроим мозговой штурм, джентльмены. На тему превращения пассивов в активы.
– Касательно парадокса четыре дробь шесть, – начал Джонс. – Должным образом организованная утечка должной информации в должное время и в должном месте могла бы обеспечить Луне Командной такой поворот общественного мнения, что истребление сангарийцев станет требованием народа. В Бюро Общественных Связей есть несколько настоящих профессионалов. Они проделали чертовскую работу, создавая атмосферу напряжения просто намеками на мартовские беспорядки. Что, если они сейчас дадут чуть-чуть пробиться истине? Ровно настолько, чтобы возникли вопросы: какой же на самом деле ужас мы скрываем, создавая плохую прессу нашим друзьям с Уланта? Нет ничего, что публика заглотает охотнее, чем историю о заговоре. Особенно о заговоре молчания.
– Что я вижу! – воскликнул Бэкхарт. – У двух моих сотрудников работают мозги? И одновременно? Джентльмены, начало положено. Итак, у нас есть пара направлений работы. Как вы думаете, дадут нам сыграть музыку к этому спектаклю?
– А почему бы нам просто ее не сыграть? Не в первый раз.
– Однако этот раз может стать последним. Мы на перепутье. Мы – я имею в виду каждого на Луне Командной – собираемся дать тонкую настройку механизму всей Луны Командной. И эта работа не потерпит наших игр друг с другом. Времени до стычки с центральной расой так мало… В общем, план простой. Мы должны ударить первыми, ударить сильно и продолжать бить всем, что у нас есть.
– Так же, как бил нас Улант?
– Именно так. Генеральный штаб Примы Защиты тоже строит планы – по данным своей разведки. Она будут вносить в них изменения ежедневно, чтобы как можно точнее отражать реальную ситуацию. Если у нас появятся какие-то предложения, то их тоже включат в программу. Если орда из центра сделает что-то неожиданное, они и это учтут. Они выслали вперед целый флот кораблей-смертников. И разведывательных кораблей с инстелом для передачи информации в реальном времени.
– Сэр, прежде эта стратегия не принесла Упанту успеха.
– И может не принести и на сей раз, но это лучшее, что у нас есть. Аналитики Уганта рисуют очень мрачную картину. Численность… Вы увидите видеозаписи. Пока будете смотреть, помните, что видите лишь один из флотов. Улантиды обнаружили еще четыре. Впечатление такое, что они просто перелетают вслед за роем разведчиков, идя вдоль нашего рукава и уничтожая любой обитаемый мир с любой разумной жизнью.
Загудел сигнал связи. Бэкхарт щелкнул переключателем.
– Бэкхарт слушает. Да, сэр.
Звук был однонаправленным, а изображение – плоским. Собравшиеся в кабинете не могли ни слышать разговора, ни узнать вызывающего. Наконец после долгого молчания Бэкхарт произнес «Так точно, сэр» довольно тусклым голосом и дал отбой.
– Это был Начальник Генштаба Флота. Они решили выполнить четыре дробь шесть, но не собираются дать нам провести операцию. Он сказал, что они используют фон Драхова, но контроль над операцией будет за научно-исследовательским управлением.
– Научно-исследовательским? Что за черт?
– Им-то какое дело? Значит, мы чего-то не знаем.
Снова раздался сигнал связи. Ответил Бэкхарт, но тут же повернулся к Джонсу:
– Это тебя, Чарли.
Джонс примостился на краешке безбрежного стола и развернул аппарат к себе.
– Докладывайте. – Через несколько секунд его высокая, тощая и черная фигура задрожала от возбуждения. – Хорошо. Понял. Благодарю вас.
– Ну? – прорычал Бэкхарт.
– Один из моих сотрудников по электронному перехвату. Они только что зафиксировали обращение Совета Звездоловов к Сенату Конфедерации. Обычный запрос на таможенные льготы для проведения аукциона амбры. Просят провести его на Сломанных Крыльях. Правила и взаимные обязательства обычные. Такой запрос посылается каждый раз, когда они проводят аукцион на одном из миров Конфедерации.
– Сломанные Крылья недалеко от Звездного Рубежа. Есть какие-нибудь еще причины для волнения?
– Спонсором аукциона будет флот Пейна. Бэкхарт смотрел на свои руки дольше минуты. И поднял голову с блаженным лицом.
– Джентльмены, в конце концов боги нас любят. Отменить все увольнительные. Все сданные в аренду вычислительные мощности вернуть в наше распоряжение. Объявить о сверхурочных работах. Для всех, включая уборщиков и операторов машин уничтожения документов. У меня такое чувство, что нам все же удастся выкарабкаться из этой навозной кучи. – Он разразился демоническим смехом. – Смотреть в оба и держать ушки на макушке, джентльмены. Вся входящая информация – буквально вся – должна прогоняться через главную программу для поиска любых корреляций. Группы программистов пусть начнут обрабатывать имеющуюся информацию. Я хочу иметь самую большую и самую лучшую, черт побери, модель ситуации, какая возможна вне Управления Стратегического Анализа Генштаба. Посмотрим, не удастся ли нам спрессовать это все в большой и красивый пакет.
Бэкхарт поднялся из-за стола и отпер свой личный бар. Он достал бокалы и полгаллона подлинного скотча со Старой Земли, который он приберегал для случаев, бывающих раз в тысячелетие.
– За успехи и победы, джентльмены! Надеюсь, что наши, – провозгласил он и налил всем двойную порцию.
Глава шестая:
3049 год н.э.
Основное действие
Пять огромных траулеров еле двигались. Их скорость по отношению к осколкам едва доходила до трех километров в час. Похожие на москитов корабли сопровождения кружили впереди и по бокам этой процессии, отпихивая любую летающую гору, грозившую столкновением.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента