Кукаркин Евгений. Дальний гарнизон

   - Привет. Говорят ты был в центральном, а я тебя не видела.
   - Я тебя тоже.
   - Значит, я была на пересменке. Ты приходил, чтобы увидеть меня?
   - Приходил по делам и увидеть тебя тоже...
   Она улыбается.
   - Катя, - слышится голос одного из офицеров, - у нас чай есть, давай за компанию.
   - Нет, мальчики, я на минутку. Сейчас надо сдавать смену, - громко говорит она, потом уже обращается ко мне потише. - Сегодня будем заниматься?
   - Будем. Приходи.
   Я не ожидал такого наплыва желающих. Почти вся молодежь собралась в ангаре. Катя принесла магнитофон и мне с трудом пришлось объяснять окружающим, чем отличается аэробика от танцев. Девушки и парни выстроились в неровный квадрат и я начал их учить обыкновенным гимнастическим упражнениям под музыку.
   Когда кончились занятия, все разбежались по своим домам, чтобы вымыться и привести себя в порядок. Я уходил последний, запирал ангар и тут возле меня появился капитан Ковров.
   - Дима, я к тебе по поводу письма от моего брата.
   - Да, я слушаю.
   - Я не могу выехать к маме, в конверте не хватает ста рублей. Там их двести.
   Началось. Чего же я не пересчитал тогда...
   - Это уже не моя забота, спросите у своего брата. Конверт был заклеен.
   - Дима, верни деньги.
   - Слушайте, капитан, отвяжитесь, ищите деньги где угодно, а от меня вы получите кукишь.
   - Ты не понимаешь..., я пока по хорошему.
   - Я тоже... Прощайте, капитан.
   - Ах ты, гаденышь. Ну погоди у меня.
   Капитан пошел прочь, а у меня на душе стало противно и муторно.
   Идут нудные дни дежурства. Маша засобиралась в Ленинград, на начало занятий. Она пришла ко мне домой простится.
   - Дима, я завтра утром улетаю.
   - Жаль, я не смогу тебя проводить.
   - Я знаю, поэтому и пришла к тебе.
   - Скоро здесь будет зима, ты вовремя уезжаешь.
   - Разве в этом дело. Я хочу получить образование и навсегда покинуть это место...
   - А родители, дом. Ты их бросаешь здесь?
   - Я хочу жить, та где много людей, где другая жизнь, где есть театры, библиотеки, учеба, работа. Я хочу быть счастливой...
   - У тебя большое право выбора, может быть ты и права...
   - Конечно, я могла бы вернуться, если... если..., а впрочем, это все зависит также от тебя.
   - И от тебя тоже.
   Она подходит и почти прижимается животом ко мне. Мы целуемся. Наконец она отрывается...
   - Я... Ты мне очень нравишься, я... не знаю, это любовь или нет, но чтобы не произошло, пообещай мне, что ты будешь писать. Говорят расстояние либо укрепляет, либо ослабляет чувство. Я хочу себя проверить.
   - Обещаю тебе писать.
   Она опять целует меня и вдруг вырвавшись бежит к двери. Мне кажется, Маша плачет.
   - Пока, - слышен ее последний вскрик.
   Катя как то выпрямилась и расцвела. На занятиях по аэробике и боевым искусствам, она первый участник и помощник. Теперь Катя бесцеремонно приходит ко мне в дом, помогает готовить еду и занимается уборкой. Это не ускользнуло от жителей городка. Надо мной начали посмеиваться офицеры.
   - Дима, - это лейтенант Кочетков, - не пора ли тебе съездить в Мальцевск за горючим?
   - Это зачем же?
   - Разве мы не будем праздновать становление новой семьи?
   - Будем, но сначала, отрежем тебе язык...
   - Дима... Какой ты не хороший. Я же не смогу тогда произнести первый тост за тебя.
   - И слава богу. Лучше скажи, куда ты удрал, уже пол часа не могу тебя дозваться. А вдруг у меня лопнет мочевой пузырь.
   - Ты будешь первым, у кого он здесь лопнет. Это так тяжело быть первым. Но лучше меня извини, Мы с Игорем малость увлеклись.
   - Лучше садись на мое место, я побежал.
   - Никак в центральный?
   - Нет, в туалет.
   Только высыпал первый снег, как меня вызвали в штаб. Подполковник, потирая руки, говорил.
   - Лейтенант, как ты смотришь, если мы тебя отправим на денек в Мальцевск?
   - Я не против. А зачем?
   - У командира в субботу и воскресение для двух смен будет праздноваться день рождения, круглая дата, нужно привезти согревающего. Мы решили послать тебя..., опыт у тебя есть...
   - Раз надо, значит надо. Сколько?
   - Бутылок сорок.
   - Ого. Когда вылетать, сегодня?
   - Нет, завтра, утром. Вот тебе командировочная, вот деньги.
   Я распихиваю по карманам документы и деньги.
   В Мальцевске очень сыро. Первый снег лежит только в садах и полях, улицы и тротуары покрыты кашей из воды и снега. В гостинице холодно, незнакомая администраторша, закутавшись в теплое пальто, говорила со мной через поднятый воротник.
   - Лейтенант, номеров нет.
   - Как нет?
   - Так нет. Все заняты.
   - Что же мне делать?
   - Не знаю. Попроситесь в какой-нибудь дом, может пустят переночевать.
   Расстроенный я вышел из гостиницы и пошел напротив в буфет. Хмурый буфетчик сразу приметил меня.
   - Привет, лейтенант. Привезли пиво, только не разливное, а в бутылках.
   - Давай две бутылки.
   Он ставит на прилавок бутылки.
   - Открыть?
   - Открывай.
   Делаю несколько глотков из горлышка.
   - Скажи пожалуйста, где здесь переночевать можно?
   - В гостинице номеров нет?
   - Нет.
   - Это дело поправимое. Я тебе дам адресок. Кстати здесь в городе Арнольд Николаевич...
   - Где он? Мне с ним поговорить надо.
   - Это мы сейчас организуем.
   Буфетчик идет к концу стойки и вытаскивает из под прилавка телефон. Набирает номер и после длительного ожидания говорит.
   - Мне Арнольда... Это ты? К тебе приехал гость... Он здесь... Хорошо, я ему скажу.
   Буфетчик прячет телефон потом оборачивается ко мне.
   - Он просил вас никуда не уходить, сейчас будет здесь.
   Я беру бутылки и направился к свободному столику.
   Арнольд Николаевич с шумом ворвался в буфет и сразу отыскал меня.
   - Лейтенант, извини. Несся как угорелый. Буфетчик, пять бутылок пива.
   Он плюхается напротив.
   - Что-нибудь не так, лейтенант?
   - Все не так. Твой брат, предъявил мне обвинение, что я якобы украл сто рублей из той суммы, которую ты мне подсунул. Теперь я хочу разобраться, что произошло? Кто из вас врет? Либо вы не додали ему сто рублей, либо он блефует, пытается взять меня в кабальную зависимость. Учтите, я шантажу не поддамся. Там намылю капитану морду и с вами здесь разберусь по простому...
   - Не может быть? Я точно помню, что триста рублей положил в конверт, но раз такая вещь произошла, то меня не вини, это точно мой нечистоплотный братишка. Сволочь такая, уже не первый раз так... Лейтенант, пойми, я к тебе никаких претензий не имею. Чтобы между нами никаких черных мыслей не было, давай выпьем и забудем это недоразумение. Я, клянусь, напишу ему письмо и все выложу, что про него думаю.
   Геолог вытаскивает бутылку водки. Ставит ее на стол и тут же срывается к стойке, где прихватив два стакана возвращается ко мне. Не спрашивая моего согласия, он разливает водку и открыв бутылку пива добавляет в стаканы до верху.
   - За дружбу, лейтенант.
   Он лихо выпивает пойло и... опять наливает пиво и запивает им.
   - Хорошо прошла.
   Я выпиваю "ерша" и тоже чувствую, что проскочило легко.
   - Арнольд Николаевич, в гостинице нет мест. Нельзя где-нибудь устроиться?
   - Почему нельзя. Могу дать с десяток адресов, где тебя примут с распростертыми объятьями, только скажи. что от меня. Нет... я лучше тебя сам отведу. Ты приехал сюда, опять за горючим?
   - Да, завтра надо увезти, сорок бутылок водки. У командира день рождения.
   - И этим я тебя обеспечу.
   - Мне так неудобно, ты все... - алкоголь стал давать себя знать, но пока я говорил, Арнольд налил по второй. - Так помогаешь мне...
   - Ерунда. Давай выпьем и пойдем на новую квартиру. Я твои вещи возьму, не боись.
   Со второго стакана, я почти поплыл, но стараясь бодро держатся, вышел с геологом на улицу и поплелся по дороге. Мы уже несли всякую чушь, зашли в какой дом, где хозяева встретили нас действительно радостно и там... по моему упились совсем.
   Утром меня будит Арнольд.
   - Лейтенант, вставай, уже час дня.
   - Чего?
   Я вскочил и тут же схватился за голову. Боль иголками прошила голову.
   - Что это с моей башкой.
   - Я тебе стакан приготовил. Пей.
   - Что это?
   - Водка.
   - Меня сейчас вырвет.
   - Давай, давай. Иначе весь день ничего соображать не будешь.
   Я с отвращением выпиваю стакан, геолог подсовывает мне соленый огурец. Трясу головой и чувствую, как постепенно боль уходит.
   - Мне еще надо водку купить...
   - Все в порядке. Сейчас принесут. Я уже заказал ребятам. Сейчас иди приведи себя в порядок. Вон там, в коридоре, ванна и туалет.
   На кухне хозяева дома любезно накормили меня яичницей на шпике. Арнольд Николаевич ковырялся вилкой рядом.
   - Наверно, это надоедливое и тоскливое дело, служить в глуши...
   - Служим же.
   - Ну да. Наш народ ужасно терпелив, хоть в говно спрячь, рыпаться не будет.
   - Мы не чувствуем себя в говне.
   - Не чувствуете, потому что не пахнет. Еще будешь пить?
   Он показывает на бутылку.
   - Нет, нет. Мне надо там быть с трезвой головой.
   - Правильно.
   И тут раздался звонок в дверь.
   - Наверно мои гаврики пришли, - говорит геолог.
   Он идет открывать двери, там слышен шум, возгласы, потом раздается крик.
   - Лейтенант, пойди сюда.
   Я выхожу в прихожую. Двое бородатых мужиков приволокли два ящика водки.
   - Понимаешь, я их просил привести сорок, а они при купили два ящика, сорок восемь. Что делать то?
   - У меня денег только на сорок.
   - Хорошо, давай сюда. Там с заднего хода магазина дают только ящиками, вот ребята и взяли.
   Я передаю деньги, Арнольд считает их, потом кивает головой.
   - Правильно. За остальные плачу я.
   Он вытаскивает из брюк пачку купюр и отсчитывает нужную сумму. Потом добавляет несколько бумажек.
   - Это ребятам за работу.
   Мужики уважительно кланяются, берут деньги и исчезают.
   - Я сейчас уложу свою водку в сумки.
   - Что значит свою, она вся твоя. Неужели ты думаешь, что я буду здесь лакать восемь бутылок. Ты знаешь, я так подумал, мой глупый брат обидел тебя, и должна за это быть моральная компенсация. Этот жмот и болтун никогда не сделает этого, а я от имени всей родни прошу, возьми подарок, не обижай нас.
   - Мне же не унести...
   - Поможем. Разве я тебе раньше не помогал?
   - Помогал.
   - Ну и в этот раз помогу.
   Как и в тот раз, вертолет встречает начальник штаба.
   - Все в порядке? - спрашивает он меня у трапа.
   - Все. Только помогите выгрузить.
   - Давай.
   Подполковник и шофер помогают мне перенести сумки в машину.
   - Сегодня тяжелее, чем в тот раз, - замечает начальник штаба.
   - Здесь сорок восемь штук.
   - Ничего себе. Никак лишнее купил?
   - Можно считать так. Восемь бутылок.
   - Продай мне несколько штук.
   - Берите. Сколько надо?
   Подполковник колеблется.
   - Семь.
   - Хорошо, они ваши, можете взять.
   Он обрадовался.
   - Деньги я тебе потом отдам. А сейчас, поехали сначала ко мне, потом к командиру. Завтра будем справлять день рождения, мне еще надо позаботится о подарке. Местные умельцы, сейчас изготавливают макет с часами из уральского камня.
   - А у меня не будет пересменки? Я ведь пропустил свой день сегодня.
   - Лейтенант, у нас никогда смены не меняются. Как положено выйдете на дежурство после завтра. Вам повезло, вы завтра будете на дне рождения.
   А вечером произошло ЧП. В дом постучали. На пороге стоял капитан Ковров.
   - Что ты, мерзавец, на меня наплел, брату. Я ему только что из штаба звонил, он тоже обвиняет меня в подлости...
   - А разве не так.
   - Вмазать бы тебе за это.
   - Попробуй вмажь. И если чувствуешь себя слабаком, то катись.
   И он мне вмазал, да так, что я прокатился по полу, через весь маленький тамбур. Тот час же заныл глаз, несколько секунд прихожу в себя. Я рассвирепел, выскочил на крыльцо и спрыгнул на капитана, сильным ударом ноги опрокинул его на землю и двумя взмахами заставил его затихнуть. Потом пришел испуг, не убил ли я его.
   - Капитан, капитан...
   Нет, вроде ничего, зашевелился.
   - Дима, - раздается недалеко возглас, - что ты наделал?
   Это лейтенант Сивков и майор Горемыкин. Они стоят недалеко и недоуменно смотрят на нас.
   - Помогите мне отнести его в медпункт.
   Мы волочем Коврова в медпункт и сдаем дежурному фельдшеру.
   - Зачем ты это сделал? - не может опомнится Сивков.
   - Задирался. А потом, видишь глаз как распух, сумел все таки задеть.
   - Завтра тебе будет на орехи, командир не прощает таких вещей, говорит майор.
   - Давайте доживем до завтра.
   - Пока, Кривцов.
   Утром меня вызвали к командиру.
   - Вы недавно служите у нас и уже явно разочаровали. Почему вы избили старшего по званию?
   - Это был честный бой. Мне попало и ему, но я оказался более везучим. То что это был честный бой, могут подтвердить свидетели...
   - Я не спрашиваю вас о честном бое. Я спрашиваю почему?
   - Это очень трудно ответить, но если кратко, я капитану Коврову не понравился.
   - О каких деньгах шла между вами речь?
   Значит этот хлюст на меня уже накапал.
   - Я передал капитану деньги от брата, а тот сказал, что их не хватает.
   - Ну и что?
   - Брат, узнав об этом, обозвал его хлюстом.
   - Так... Вы знаете, что можете пойти под трибунал?
   - Так точно. Но когда первый получаешь под глаз, об этом не думаешь.
   - Хорошо. Я постараюсь, чтобы вы все время думали об этом. Вот мое решение. Если вы решили сачкануть от дежурства, то напрасно надеетесь. Десять суток домашнего ареста, но в свободное от дежурства время. Если еще раз так же поскользнетесь, пойдете под трибунал.
   - Есть. Разрешите идти.
   - Идите.
   Вот черт, сегодня день рождения командира, его будет поздравлять весь городок, а мне придется сидеть под арестом дома.
   Днем прибежала Катя.
   - Как же так? Я не поверила, что ты мог это сделать?
   - Мог.
   - За что?
   - За жульничество.
   - Значит правильно сделал. Я ему сейчас водкой в лицо плесканула. Как он заверещал. Интересно, полковник меня под арест посадит?
   - Ковров на дне рождения полковника?
   - Ну да. Ты здесь, а он там. Пришел в ангар такой... бедненький, весь в наклейках, за живот держится, водку пить не может, есть не может, вот мол как избит... Я терпела, терпела, а потом на очередную жалобу о том, какой ты варвар, вылила ему свою рюмку в нос.
   - Ох, будет с тобой разборка тоже.
   - Ничего, отсидим вместе.
   - Катька, ты сумасшедшая.
   Она плюхнулась мне на колени и поцеловала в нос.
   - Я просто, наконец то стала сумасшедшей и поэтому... Как ты думаешь, что я сделаю поэтому?
   - Ты останешься у меня дома на ночь.
   - Верно.
   Теперь я целую ее в губы.
   Утром я не узнаю своих коллег. Бледно зеленые офицеры получали оружие и садились в "Урал". Среди них, поникший капитан Ковров. Я демонстративно отворачиваюсь от него.
   - Чего это с вами сегодня? - спрашиваю лейтенанта Кочеткова.
   - Перепили вчера. Опохмелиться бы... Завидую смене, которую мы сменим, они сегодня будут продолжать день рождения полковника.
   - Меня полковник наказал, я вчера не был...
   - Знаю. Зря конечно связался с Ковровым, но... что вышло, то вышло.
   Мы принимаем смену и все дежурные вяло садятся по своим местам. Кочетков сославшись на боли в желудке ушел в комнату отдыха. Я сижу за пультом и от нечего делать вспоминаю, как вчера провел всю ночь с Катей. Здорово конечно... Оглядываюсь. Офицеры почти все клюют носом.
   Прошел час, другой, кругом подозрительно тихо. Я нажимаю кнопку вызова замены. Тишина. Никаких подвижек. Несколько раз нажимаю кнопку, опять ничего. Обращаюсь к своему соседу, лейтенанту Сотняге, другу Кочеткова.
   - Послушай..., да это же... черт возьми...
   Лейтенант лежит лицом на пульте в мою сторону. У него остекленевший взгляд и из открытого рта течет зеленая жижа.
   Выпрыгиваю с кресла.
   - Лейтенант...
   Я проверяю пульс, его нет.
   - Товарищи...
   Я оглядываюсь. Несколько фигур свалилось с кресел на пол и застыли в неестественной позе. Другие, мешками лежат на пультах или в кресле.
   - Да они же... Неужели мертвы...
   Я пробегаю несколько человек. Везде одно и тоже, смерть поразила их.
   - Кочетков...
   Несусь в комнату отдыха. Четыре человека лежат на койках, остальные на полу и кругом страшная тишина.
   - Господи. Кочетков...
   Он лежит на спине, как будь то спит. Лицо зеленого цвета и почти неузнаваемо, глаза закрыты, а рот крепко сжат. Я прощупываю его запястье. Он мертв.
   В пультовой грохочут двери. Вылетаю туда. В комнате с сумасшедшими глазами Катя.
   - Дима..., - это ей кажется, что она кричит, на самом деле она разевает рот, - Дима, - этот шепот дошел до меня, - они умерли...
   - У тебя тоже. Бежим туда.
   У Кати столбняк, я ее буквально тащу по коридору до центрального. Набираю шифр и врываюсь туда. Мерцают огни экранов и разноцветные лампочки пультов, все офицеры сидят на своих местах в неестественных позах, в комнате командира, полковник уронил голову на стол и замер. Смерть подловила всех.
   - Дима, Дима, - визжит Катя.
   Я выскакиваю к ней. На ее рабочем месте ожили экраны. По галереям бегут люди в масках с оружием в руках.
   - Черт возьми. Включи проходную.
   Катя автоматом нажимает нужную кнопку. Мигнул один из мониторов и появилось изображение проходной. Через двойной пост проскакивает цепочка неизвестных людей. Видна фигура охранника, он лежит на полу, темное пятно вокруг головы подсказывает, что мертв, другого вообще не видно.
   - Катя... Это... захват... На СТП напали...
   - Как же.. А как же...
   - Жми на кнопку тревоги. Пусть автоматически перекроются двери.
   Катя тянется к красной кнопке и вдруг одна из фигур за пультом наведения ракеты зашевелилась, она выпрямилась и в ее руках оказался пистолет.
   - Не надо жать кнопку, Катя.
   Да это же капитан Ковров.
   - Убери руку, иначе стреляю..., - продолжает он. - Молодец, теперь отойди от пульта. Лейтенант вы тоже не шевелитесь, руки в верх.
   - Подлец, - слышен возглас Кати.
   - Спокойно. Вытаскивайте оружие и бросайте на пол. Не вздумайте шутить Кривцов, я стреляю без промаха.
   Катя бросает пистолет к ногам, я свой тоже.
   - Очень хорошо, отойдите назад.
   В дверь центрального поста забарабанили. Ковров пятится к ней, не выпуская нас с поля зрения. Он выворачивает руку назад и оттягивает ручку электронной защелки. Дверь открывается и в центральный пост врываются вооруженные люди. Впереди знакомая кепочка. Да это же Арнольд Николаевич.
   - Все в порядке? - спрашивает он Коврова.
   - Все. Все сдохли. Вот эти двое только и остались.
   Капитан кивает на нас.
   - А... Да это лейтенант, - геолог подходит ко мне и по дружески похлопывает по плечу. - Спасибо тебе. Помог отравить всю точку. Ковров, у нас есть место, куда их можно спрятать.
   - Найдем.
   Арнольд Николаевич хлопает в ладоши.
   - Внимание. Сейчас со всех пультов и из комнат отдыха выдрать мертвецов и скинуть их в одну из галерей. Ковров укажет куда. Занести сюда оборудование и перекрыть все входы в СТП. Всех специалистов, прошу занять свои места.
   - Куда бы вас засунуть? - это Ковров, он задумчиво смотрит на меня с Катей. - Пожалуй, я вас затолкаю в комнату отдыха пультовой Б. Эй, - он подзывает пару вооруженных типов. - Посторожите пока их.
   Сам капитан начинает руководить уборкой мертвых офицеров. Здоровые ребята выдергивают пистолеты у мертвых, выволакивают трупы из пультовой и комнаты отдыха и, так как мониторы находятся у меня впереди и повернуты. чуть боком, то видно как их тащат по галерее и сворачивают в старые туннели. Два здоровых амбала притащили сбитый из досок большой ящик, из комнаты отдыха принесли стол и, взвалив ящик на него, тут же начали распаковывать. Это какая то электронная машина. Бородатый, мужичок начал хозяйничать вокруг нее, опутывая проводами и стыкуя с пультом управления запуском ракеты. Появился Ковров.
   - Пошли, - командует он нам, - Ребята вы тоже с нами. - обращается также к охране. - Этот тип способен на провокации.
   Нас ведут в пультовую, где мое рабочее место и там запихивают в комнату отдыха и чем то стопорят ручку с той стороны. Катя буквально падает на стул.
   - Что они задумали? - спрашивает она.
   - Похоже решили произвести запуск ракеты.
   - Но это невозможно. Кнопка находится на переносном пульте президента.
   - Ты видел аппаратуру, которую они с собой принесли?
   - Видела. Неужели...
   - Вот именно. На каждое ядие есть противоядие. Пока существует развитие электроники, нет надежды на всякие ящики с кнопками... Наши системы старые и расшифровываются сейчас легко и просто. Создадут имитацию сигнала и выполнят запуск.
   - Как ты думаешь, кто это?
   - Не знаю, может быть террористы, а может быть экстремисты.
   - А разве нет разницы?
   - Есть. да еще большая. Террористы угрожают, торгуются, а потом может быть и ничего не сделают, правда иногда смогут напакостить, а экстремисты, чтобы разжечь войну, готовы хоть сейчас запустить ракету.
   - Нас не могут убить?
   - Могут.
   - Я не хочу, я хочу жить. Сегодня погибло столько людей, я многих хорошо знала..., - она заплакала, потом вдруг резко подняла голову. - Почему главарь, сказал , что ты отравил всю точку?
   - С его помощью я провез это ядовитое пойло сюда, на СТП. На дне рождения командира пили отравленную водку.
   - Так, ты давно знаешь этого бандита?
   - Познакомился, когда приехал сюда.
   - Значит ты тоже виноват в этой трагедии.
   - Выходит, что так.
   Она расстроенная поднимается со стула валится на кровать.
   - Как ты мог...?
   - Я просто ничего не знал. Догадался здесь, когда увидел, как погибли люди.
   - Что же теперь делать?
   Она в отчаянии. Я бы хотел сам знать, что делать.
   Прошло минут пятнадцать. Гремит дверь, в комнату заглядывает охранник.
   - Эй, ты, - он кивает мне, - пошли, тебя зовут. - Катя поднимается с кровати. - А ты сиди, твое время не пришло...
   - Дима...
   - Все будет в порядке...
   - Иди, - охранник толкнул меня прикладом в спину.
   Я с удивлением вижу в пультовой нескольких человек, очень похожих на геологов, которых видел в Мальцевске, они сидят на наших рабочих местах.
   В центральном полно народа. На местах офицеров сидит разношерстная публика. Несколько вооруженных людей толпятся у стен и видны в комнате отдыха. Меня толкают к комнатке командира. Там в кресле развалился Арнольд Николаевич, рядом к стенке прижался Ковров.
   - Лейтенант, - начал геолог. - Мы благодарим тебя за помощь оказанную нам.
   - Не надо только меня благодарить, это вышло непроизвольно.
   - Все равно, хрен редьки не слаще. Мы здесь подумали и решили предложить тебе помочь нам...
   - Кому это нам?
   - Организации истинных патриотов России.
   - Пока название мне ничего не говорит.
   - Мы хотим уничтожение американского империализма, хотим не сюсюкания, а настоящей борьбы с врагом. Наше правительство пошло на уступки американцам, во всех вопросах, политических, экономических, совсем упало наше влияние в Африке, Азии, во всем мире, Ухудшается жизнь внутри страны и подъем возможен, только если мы ввяжемся в войну. Могущество России принизили, а мы хотим его возразить. Нас эта американская срань принижает, а мы... Если сейчас запустим эту ракету, с необычными свойствами, то имея на ней 26 ядерных кассет, мы просто сметем пол Америки. Они даже сбить ее не могу, а может даже не увидят. Во, будет здорово.
   - Но они потом смогут ответить нам...
   - А мы им. Еще, еще и еще. У них же пол территории уже будут дохлыми. Да струсят они, неженки поганые. Это им не Корея и Вьетнам, это настоящая война... Они еще ее на своей территории не нюхали, а теперь сразу одумаются...
   - Бред какой то.
   - Я же говорил, что он не пойдет нам на встречу, - влез в разговор Ковров.
   - Лейтенант, мы год разрабатывали эту операцию. Подыскивали подходящего кандидата, по стечению обстоятельств, им оказался ты. Пол сотни людей под видом геологов, три месяца терпеливо ждали момента, сидя недалеко в лесу. Вариант с водкой был прекрасным, сама обстановка подталкивала нас к действию. Что касается капитана Коврова, то он никогда не был мне братом и чтобы все было естественно, мы хорошо разыграл карту с письмом, с недостачей денег и дракой. Все вышло отлично. Теперь СТП наша. Городок отравлен и мертв. Мы сумели передать также водку в казармы и теперь там одни трупы. Несколько наших ребят контролируют там положение. До сих пор центр не знает, что здесь произошло, а это прекрасный выигрыш во времени. Наша вычислительная машина, разработанная в одном НИИ, долго пережевывает информацию, но зато потом полностью создаст имитацию ключа президента. Успех предрешен. Однако, не хватает специалистов. Мы бы могли и без тебя запустить ракету, но это вышло бы дольше, одного Коврова на все не хватит.. Если поможешь нам, сохраним жизнь, если нет... ни ты, ни твоя любовница не увидят белого света.
   - Пойми, - склоняется ко мне Ковров, - ты уже запачкан, все понимают, что ты пронес водку и отравил людей. За это, даже если ты останешься жив, тебя не простят и если не расстреляют, то всю жизнь будешь гноить вшей в тюрьме. Лучше соглашайся. Возьми командование над пультовой Б, а я здесь помогу с наведением и запуском.
   - Чего же эти то, зря сидят? - я киваю на сидящих за пультами боевиков.
   - Нет. Часть из них имеет опыт работы на СТП, часть хорошие специалисты, по ходу дела вынуждены знакомится с устройством пультов. Как никак, это третий вариант построения шахт и не всех готовили по этим типам в училище.
   - Нет. Я лучше отсижу в тюрьме, она мне в любом случае светит с вами или без вас. Если убьете, заслужил. Смерть невинных людей также и на мне.
   - Жаль, а как же Катя? - гнусно улыбается Ковров.
   - Что Катя? Она уже все поняла и похоже я уже для нее пустой звук.