Кукаркин Евгений. Все для будущей войны (Полигон - II)

   - Неужели ничего нет, а эти танки, бронетранспортеры?
   - К сожалению, мы не загрузили эти боевые машины живым материалом и не сможем вам конкретно ответить на этот вопрос... Но теоретически спастись можно, если спрятаться в бункер или убежище под землей, причем абсолютно герметичные. Сейчас подойдемте к самому вокзалу, танкам и бронетранспортерам.
   Мы подходим к бывшему грандиозному сооружению аэровокзала. Лишь только по краям бывшего длинного здания вывороченные бетонные блоки, по центру же мелкий бетонный щебень, проваленный в большую воронку.
   - Куда же делся бетон? - недоумевает кто то.
   - Новейшая начинка головки ракеты, это необычный состав аэрозоли - это миллиардная система маленьких микровзрывов, который возникают под действием возбудителей... Это величайшее достижение наших ученых...
   - Разве за границей таких не?
   - Таких нет. Из серии аэрозольных, есть вакуумные бомбы, кислородные, химические, биологические. Но вот эта красавица перещеголяла по свойствам поражения все. Вы взгляните только на этот бронетранспортер.
   Теперь мы подошли к необычно уродливому корпусу, стоящему недалеко от воронки. Бывшая грозная машина раздавлена чудовищной силой.
   - Ого, - восхищается один из генералов.
   - Вы видите, эта машина попала почти в эпицентр взрыва, ее не отбросило взрывной волной, не разорвало, а просто как под прессом раздавило...
   - Мини атомный взрыв, - предположил один из гражданских.
   - Не атомный, но близок к нему, это страшное свойство новых аэрозолей.
   Похоже Мирон Иванович переключился с нашей тематики и поет дифирамбы аэрозолям.
   - Ну как поездка на полигон? - спросила меня Маша.
   Мы сидели с ней в столовой и ужинали роскошными котлетами с жаренной картошкой.
   - Мы вступили в новую стадию войны.
   - Что это значит?
   - Наступила эра аэрозолей.
   Маша запивает котлету чаем.
   - А мне Мирон Иванович приказал готовить новый контейнер с микробами. Завтра присылают нового упаковщика вместо Сашки. Так что эра аэрозолей продолжается.
   - А когда запуск не говорил?
   - Вроде через неделю. Чего ты сегодня вечером планируешь делать?
   - Ничего. Кино, смотреть не хочется, мы смотрели его два дня тому назад, телевизор только в столовой, танцев сегодня нет, гулять по полигону запрещено, остается одно, завалиться на койку и задрать ноги к верху.
   - Есть предложение. Собраться у меня и выпить стаканчик вина...
   - У тебя какой-нибудь праздник?
   - Да. Мне исполнилось двадцать пять лет...
   - Машка, что же ты мне раньше не сказала.
   - Раньше, ты был от меня далеко, а теперь...
   - Машенька, я сейчас...
   Вырви Глаз ошалело смотрел на меня.
   - Тебе чего, Андрюшка?
   - Продай свои часы.
   - Да ты что, выпил что ли?
   - Нет. У моего лучшего друга день рождения, а подарить нечего...
   - Девушка? Неужели Машка?
   - Она. Я тебе помимо денег, свои старые часы отдам.
   - Кировские?
   - Ну да.
   - Давай, я согласен, только рука у Машки маленькая. Знаешь что, я пару звеньев в браслете выкину. Посиди здесь немного.
   У Вырви Глаза часы новенькие, только перед отъездом на полигон вместе со мной выбирал и купил в магазине. Они самозаводящиеся, с числовой и месячной индикацией. На руку их Вырви Глаз одевает, когда идет на танцы или вечеринки. Вот и сейчас он достает коробочку из чемодана и, вытащив от туда часы, начинает осторожно разбирать металлический браслет...
   Маша со своей подругой Настей по жилью собрала скромный стол. Бутылка портвейна, нарезанная колбаса и батон.
   - За нашу новорожденную.
   Мы выпиваем крепкий суррогат алкоголя.
   - Вот тебе от меня подарок.
   Я протягиваю ей часы.
   - Ой, Андрюшенька, они же такие большие.
   - Машка, это же мечта в полосочку, - с завистью тянет Настя.
   - Давай я тебе одену.
   Я одеваю часы, а она прикасается щекой к моей голове.
   - Спасибо, Андрюша.
   В это время с грохотом двери открываются и на пороге группа парней и девчат, все институтские. Впереди Вырви Глаз.
   - Это в этой комнате зажимают день рождения? Входи ребята.
   Выплывает огромный букет цветов. И где они только его нашли?
   - Маша, принимай.
   - Ребята..., - виновница торжества, только разевает от восхищения рот.
   Борька, бригадир монтажников, выставляет на стол четыре бутылки водки, а Игорь Колыванов вытаскивает из распухшей сетки свертки с селедкой, колбасой, маслом и хлебом.
   - Настя, ищи стаканы.
   - Где же я их найду?
   - Обегай все комнаты, не может быть, чтобы спортсмены не выпивали. Наверняка в каждой по паре стаканов есть.
   - У меня, - подсказываю я, - четыре стакана в столе. Сейчас их принесу. Настя пусть их вымоет.
   В дверь стучат.
   - Входите, не заперто, - кричит Гришка балаболка.
   В комнату входит Тамара, та самая по вине которой, как ходили слухи, сгорела гостиница.
   - Маша, я хочу тебя поздравить, я тебе несла телеграммы и нечаянно прочитала.
   - Спасибо. Присоединяйся к нам. Ребята, у нас есть еще стаканы?
   - Достанем. Кто там тебя поздравляет? Мама?
   - Мама и Мира.
   Девчата нарезают колбасу, чистят селедку и мы вскоре по новой отмечаем день рождения.
   - Ребята, - Боря поднял наполненный стакан, - за нашу новорожденную, самую лучшую, самую красивую, самую обаятельную девушку в институте. Дай бог, ей здоровья, счастья и приличного жениха. Поехали.
   Мы прогуляли до часу ночи. Я пришел к себе в комнатушку и развалился на кровати. Ну и денек. Дверь скрипнула.
   - Кто здесь?
   - Это я, Маша. Мы уже там все прибрали.
   - Иди сюда.
   Маша валится ко мне на кровать.
   - Как все таки было чудесно и ребята пришли, и все были в норме.
   Я поцеловал ее в щеку.
   - Я сегодня останусь у тебя. Хорошо? - шепотом говорит она.
   - Хорошо.
   Начались горячие денечки с новым запуском. Мы опять с Мирон Ивановичем выезжаем на полигон. Хоть и здания аэровокзала нет, однако взлетное поле заполнено. Уже навезли новые самолеты и технику. По центру дорожки большой крест выведенный белой краской.
   - Надеюсь, тебе ясно куда наводить?
   - Ясно. Опять приедут генералы?
   - Нет. Сейчас контингент поменьше. Приедут ученые и будущие офицеры.
   - Курсанты?
   - Они самые. Всем хочется посмотреть на свойства необычного оружия. Все ясно?
   - Все.
   - Тогда поехали обратно.
   Мы сидим в газике и главный мне вдруг задает вопрос.
   - Андрей, ты в курсе дела по поводу болезни Миры?
   - Да.
   - Вчера пришла телеграмма, Мира умерла в больнице. Так неожиданно вдруг. Всего то несколько дней там пролежала, а ее печень ни к черту... Как она только все время терпела эту боль.
   - Не может быть?
   - Все может быть. Ты никому об этом не говори. И так все эти события с военными вышли за рамки действительности.
   Я потрясен и не могу вымолвить ни слова. Вспоминаю как при пожаре она обозвала меня придурком, может быть и задело... Кстати о пожаре.
   - Мирон Иванович, вы обещали вместо Саши, прислать нового человека, Мария сказала, что микробы готовы, но нет упаковщика.
   - Знаю. Будет. Уже выслали самолетом.
   Это было юное создание с задранным от высокомерия носиком.
   - Меня направили к вам, - сказала она и протянула мне документы.
   - Элла Панфиловна..., - прочел я, - специалист по аэрозолям.
   - Зовите меня просто, Элла.
   - Хорошо. Вас определили на жилье?
   - Ах вы про койку? Это мне выделили, но мне не хочется жить среди этих офицерских жен и их пищащих детей, я хочу среди своих. Вы бы не могли устроить меня с коечкой...
   - Не знаю. Сейчас переговорю с девчатами. Посидите здесь.
   - А эта ваша комната?
   - Моя.
   - Шикарно живете.
   - К сожалению ее вам уступить не могу.
   - А я и не претендую.
   - Тогда подождите немного, я сейчас.
   Затратил почти двадцать минут на уговоры, в одной из тренерских комнат, где поселились три женщины. Там раньше был ринг и места, хоть на десять человек. Те неохотно согласились. Когда вернулся обратно, Элла сидела на моей кровати и пудрила носик.
   - Ну как? Вам удалось меня устроить?
   - Да.
   - Может я проведу эту ночь все же здесь?
   - Нет. Вы проведете эту ночь в другом месте...
   - Очень жаль. Пошли. Где там мой угол?
   Утром обхожу все участки работ. У биологов дым коромыслом. Эллочка, мечется вдоль лабораторного стола, смешивая реактивы. Маша стоит у своих эксикаторов и скептически смотрит на эту сцену. Я подхожу к ней.
   - Может ей помочь? - киваю на Эллу.
   - Справиться.
   - Уже сцепились?
   - Ничего подобного. Она попросила ей не мешать, я не мешаю.
   Хрустнуло стекло. Эллочка локтем сбила колбу. Я дернулся, но Маша схватила меня за руку.
   - Не надо. Все будет в порядке. Эта женщина горы свернет, но своего добьется. Твой аэрозоль будет готов в срок.
   - Тогда желаю удачи.
   Маша ласково жмет мне руку.
   Гостей на командном пункте набралось больше, чем в последние два запуска. В основном курсанты училищ и их наставники. Я ввожу время отсчета и все с напряжением смотрят на экраны. Дернулась ракета и пошла в небо. Вот ее огненный хвост стал сужаться в светящуюся точку и вскоре пропал из виду. Теперь все внимание на центральный экран.
   - Говорит пятый, - вдруг раздался голос одного из операторов. Телеметрические показания двигательной установки ракеты резко изменились.
   - Что за дьявольщина. Локаторщики как там? Где ракета?
   - Не доходя до пика подъема, - бубнит в ответ динамик, - наблюдалось повышение давления в первой ступени, в результате произошел взрыв, Головка со второй ступенью сбились вправо от курса на тринадцать градусов.
   - Вычислители, куда падает ракета?
   - Смотрите, - крикнул кто то из зала, - на мониторе...
   Теперь на центральном экране всем стала видна слабая карта земли. Головка исправно работала. Но у меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Я не могу остановить автоматику головки. Взрыв с биологической начинкой наверху, еще хуже чем над землей. Карта увеличивается в размере и на встречу нам уже стремительно несутся леса, поля, селения. Только бы в ненаселенный пункт.
   - Ракета падает в жилой район поселка Вахруши, в тридцати километрах от Дзержинска, - раздается голос вычислителя.
   - Тревога. - вдруг раздался голос командира части, который присутствовал при запуске. - Оператор, поднять часть по тревоге. Всех военнослужащих отправить к поселку и оцепить его. Никого там не впускать, никого из него не выпускать.
   Вместе с вытьем сирены в военном городке, центральный экран пыхнул и погас. Ракета распылила свою ношу. В помещении все заговорили, военные быстро убрались, кроме полковника. Он подошел к пульту управления и нажав на нем несколько кнопок, рявкнул в микрофон.
   - Командующего.
   Сидим в так называемых "своих номерах" и не высовываем нос. В городке тихо, всех военнослужащих бросили в оцепление пораженных районов. Я просился у Мирона Ивановича выехать вместе со всеми, но он отказал.
   - Ты лучше сиди в своей комнате и не вылезай.
   - Но почему?
   - По кочану. Приедет комиссия и разберется кто прав, кто виноват. А пока не маячь. Высунешься со своими инициативами и все подумают, вину замаливает.
   - Но мы же действительно не виноваты...
   - Андрей... иди..., иди к себе. Все..., мне надо на совещание к командующему.
   Ко мне пришла Маша. Она села на кровать, подтащив под себя ноги.
   - Андрюша, ты не переживай.
   - Там же люди. Я же видел в экран, что это поселок.
   - Но что сделать? Это же несчастный случай. Ты уже ничем им помочь не можешь.
   - Я это понимаю.
   В дверь стучат и в комнату вваливается несколько монтажников, во главе с Вырви Глазом.
   - Андрюшка, ты здесь. А мы думали, что ты закис и уже гниешь на кровати. Маша, ты умница, не бросила этого бирюка в самый гнусный момент его жизни. По случаю неудачного запуска, мы решили немного потревожить нашего ИО.
   - Ребята мне действительно тошно и хочется напиться...
   - А на это мы мастера. Гришка, давай.
   Гришка достает две бутылки водки.
   - Где тут у вас стаканы, - вопит он.
   - Маша притащи из своей комнаты стаканы.
   Маша соскакивает с кровати и уходит к себе в комнату. Ребята прямо на одеяле расстилают газетку, вытаскивают хлеб и колбасу. Возвращается Маша и приносит стаканы.
   - Мне ребята не надо, я чего то не хочу, - говорит она.
   - Нет, налейте ей, - командую я. - За этот тост ей придется выпить.
   Все недоуменно глядят на меня.
   - Выпьем, ребята, за упокой души Миры.
   Вскрикнула Маша. Посерьезнели ребята и замолчали.
   - Давайте, мальчики. Хороший была она человек.
   Я первый выпиваю, все за мной.
   - Когда? - спросил Вырви Глаз.
   - Три дня назад.
   - Почему не сказал?
   - Мне запретили.
   - Сволочи. Зачем же от нас то скрывать?
   В дверь просовывается носик, новой упаковщицы Эллы.
   - Мальчики, у вас собантуйчик. Примите меня.
   - У нас поминальник, - отвечает Вырви Глаз, - но ты проходи, выпей за хороших людей.
   Она недоуменно входит и ей вручают пол стакана водки.
   - Пей. За Миру пей. Пусть земля ей будет пухом. Как мы здесь появились, сколько сразу смертей. Началось с пожара, потом Мира, а теперь еще ракету заслали на головы людей.
   - Но этот микроб безопасен для людей, - сказала Элла.
   - А от чего ты думаешь Мира умерла.
   - Наливай, по второй, - прошу я Вырви Глаза. - Теперь выпьем за то, чтобы люди попавшие по наш вирус, жили. Как можно дольше жили.
   - Но ведь я тоже работала с вирусами, - чуть не плачет Эллочка.
   Никто не ответил ей.
   Ребята допили водку и умотали. Эллочка окосела и ее пришлось отвести в свою комнату. Маша осталась у меня.
   - Мне так страшно, Андрюша.
   - Все что мы делаем, это ужасно.
   Комиссия приехала на следующий день и меня первого вызвали на допрос.
   За длинным столом сидело шесть человек, трое военных и трое гражданских. Председательствовал генерал, который даже не представившись, сразу бросился в атаку.
   - Гражданин Голубев, кажется вы руководили запуском ракеты?
   - Да, я.
   - Почему же, когда ракета изменила курс, вы не взорвали ее?
   - Система "Луна", обеспечена только одной системой предохранения , это подрыв ее головки при отягчающих обстоятельствах. В связи с тем, что при взрыве, аэрозоли не погибнут, а будут сохранять свои свойства, я прикинул, что произойдет при преждевременном подрыве и вышло, что наверху мы охватим более больший район поражения, чем при взрыве у земли.
   - А куда направлена Роза Ветров? - спросила один из членов комиссии.
   - На город Горький. Это, примерно, при взрыве наверху, зона поражения сто километров по фронту.
   - А кто проверял ракету?
   - Это не входит в наши обязанности. Ракету привезли с завода изготовителя и задача, которую нам ставили, это сборка головки, ее стыковка и руководство запуском.
   - Кто вам поставил такую задачу?
   - Руководящая инструкция, о порядке запуска и стыковке ракет.
   - Есть еще вопросы? - спрашивает председатель.
   Все молчат.
   - Тогда идите и позовите сюда бригадира сборщиков...
   Я выхожу в приемную и киваю на дверь Вырви Глазу.
   - Иди. Тебя вызывают.
   Через день меня пригласил к себе начальник.
   Я прочел протоколы комиссии, - говорит мне Мирон Иванович, - ты молодец. Сразу поставил их на место, но вот здесь есть допрос одной женщины, это новая упаковщица...
   - Элла?
   - Она. Так вот она доносит, что ты утверждал о якобы смертоносном действии микробов на человека в присутствии бригады сборщиков...
   - Мы пили за упокой Миры и соответственно говорили об истории ее болезни.
   - Я по моему, просил тебя не сообщать о ее смерти.
   - Они бы все равно узнали. Позже или раньше, это не играет роли.
   - Ты меня разочаровал...
   - Я такой как есть.
   - Хорошо, иди.
   - Ну как? - тревожно спросила Маша
   - Похоже меня вытурят с должности ИО.
   - А помнишь, тогда... с Мирой, ты хорохорился, что вот... выдержишь.
   - Что возьмешь с глупого мужика.
   - Пожалуй, это тебе обойдется более серьезными вещами. Капитан Самсонов так просто тебя из своих лап теперь не отпустит. Может мне поговорить с Мироном.
   - Не надо, этот человек без эмоций. Он тебя не поймет.
   Мы тревожно ждали неделю. Нас не отправляли домой, но и к запускам мы так же не готовились. Неожиданно на площадку прилетел зам министра, Горюнов Митрофан Иванович. Меня и Мирон Ивановича пригласили к нему на собеседование.
   - Ну что, орлы, - усмехаясь говорит зам министра, - испугались. Мы за вами никакой вины не видим и конечно будем дальше развивать ракетное вооружение. На коллегии министерства вооружения пришли к более трезвой мысли. Чем выкидывать в небо дорогостоящие системы ракет межконтинентальных и дальнего действия, не лучше ли головки отрабатывать на малых системах, более дешевых. Поэтому появилось предложение, все начинки готовить стандартные, на основе "Луны". По этому поводу у министра возникло предложение, сделать ваш институт базовым по запускам ракет. У вас технология, отработанные системы, да и запуск с аэрозолями вы провели удачно, все это говорит за вас. Коллегией было решено, вам Мирон Иванович, принять руководство над этим ответвлением вашего института, а вам Андрей Иванович, руководить запусками здесь.
   - Простите, Митрофан Иванович, кем же я буду в институте? - спросил Мирон Иванович.
   - Зам директора по экспериментальным исследованиям. Это новое ответвление даст вам большие права. Чем сидеть в начальниках отдела, это гораздо ближе к власти.
   - А мое место займет Андрей Андреевич?
   - Нет, он будет вашим помощником здесь.
   - Понял.
   Я лично ничего не понял. Только одно стало ясно, меня оставляют на полигоне.
   Первое что сделал Мирон Иванович в новой должности, это попер с полигона микробиологов.
   Маша пришла прощаться со мной.
   - Андрюша, как же мы...
   - Я к тебе приеду, жди меня.
   - Меня проводишь?
   - Обязательно.
   Мы долго целовались в моей комнате и я вдруг понял, что Маша может исчезнуть..., как Мира, как те солдаты и те люди, которым на голову спустили ракету. Теперь я испугался.
   - Как приедешь, сразу сходи к врачу.
   - Уговорил.
   - Нет, я не шучу. Вот что, у меня есть один хороший человек в медицинской академии, майор Скобелев. Позвони к нему, я напишу ему записку.
   - Откуда ты его знаешь?
   - Познакомился с ним на дне рождения одного хорошего знакомого.
   - Хорошо. Я зайду к нему. Давай телефон.
   Я спешно набрасываю записку и сложив ее, передаю Маше.
   - Все здесь.
   - Пошли к автобусу, он отходит через десять минут.
   Я ее провожаю до стоянки. Там уже с вещами ждет автобус Элла. Она бросилась ко мне и, не обращая внимание на Машу, быстро заговорила.
   - Андрей Иванович, простите меня. Я не знала, что с Мирой это запретная тема, ну и ляпнула.
   - Почему же ты ляпнула в комиссии?
   - Испугалась. Там как на меня рявкнули, я чуть и не..., так все и рассказала.
   К остановке подходит автобус.
   - Ладно, отправляйся спокойно. Считаю, что это ты сделала последний раз.
   - Ой, спасибочки.
   Она чмокнула меня в щеку и помчалась занимать место.
   - Импульсивная девочка, - замечает Маша.
   - Ты ее сторонись, не принимай всерьез.
   - Слушаюсь, товарищ начальник, - улыбается она.
   Я крепко ее целую.
   Мирон Иванович уехал в институт и оставил мне свой кабинет. Теперь у меня много забот. Это работа с представителями институтов, завязанных с нашей темой, выбор местности, строительные сооружения и приобретение вооружений и оборудования под макеты для испытаний. Целый строительный батальон подчинялся мне, помимо тех мастерских и лабораторий, которые проводили монтаж головок и сборку ракет. Пришлось назначит руководителем испытаний Вырви Глаза. После этого у меня был неприятный разговор с капитаном Самсоновым.
   - Андрей Иванович, неужели нельзя было назначить на эту должность нормального человека.
   - Вы о чем, товарищ капитан?
   - О новом руководителе испытаний.
   - Так в чем его ненормальность?
   - Да у него такая рожа, что любой генерал или министр, сразу потеряет интерес к новой технике.
   - Товарищ капитан, я считаю, что новый начальник на своем месте. Дело не в роже, а в подготовке.
   - Смотрите сами, но я вас предупредил.
   Новая головка ракеты требовала изобретательности. По ее данным я понял, что она даст мощные потоки электромагнитных излучений. На полигоне был построено старое убежище, разбитое под землей на два этажа. Я дал команду строительному батальону очистить эти помещения и надстроить еще два этажа, сварных бетонных плит над ними. Быстро завозили технику, вычислительные комплексы, узлы связи, телефонные станции и радиостанции. Не вытерпел городской скуки, приехал сам Мирон Иванович.
   - Ну что у тебя здесь? Показывай.
   Я повел его по стройке. Он облазил все четыре этажа постройки.
   - Впечатляет, - закончил он осмотр. - Как ты смотришь, кто будет их обслуживать при взрыве?
   - Никто. Это же электромагнитные излучения, они вредны для человека.
   - Кто тебе это сказал?
   - Я прочел инструкцию, там везде подчеркивается, что действие бомбы опасно для жизни.
   - Не загибай. Там на странице 17 и 34 говорится, что вырубается только связь, при этом люди на расстоянии более двести метров не страдают.
   - А меньше?
   - Никто нам этого не сказал. К тому же мы их засовываем под землю и в здание,..
   - Что вы хотите Мирон Иванович?
   - Посадить во время испытаний военных, пусть тренируются и им полезно и нам полезно. Армию я уговорю, они сразу согласятся.
   - Но... Они же... люди...
   - Все мы люди. Я считаю, что таким методом, мы сразу получим все интересующие нас сведения.
   Похоже мой начальник закусил удила, теперь его не свернуть.
   - Я могу иметь свое мнение?
   - Естественно.
   - Я против.
   - Я это ожидал. Поэтому решил, что на время испытаний, вам предоставлю отпуск. Вы продумали все хорошо, но логическую цепь не закончили. Отправляйтесь на пару деньков домой, а потом возвращайтесь для решения следующей задачи.
   Скобелев положил Машу в больницу. Когда я приехал к нему, он угостил меня стопочкой коньяка и только после этого начал разговор.
   - Я сейчас провожу анализы, и картина получается неприглядная. Машу надо лечить, но весь вопрос от чего. Ясно, что непонятный микроб действует на печень и его надо быстро локализовать. Вся беда в том, что ни лекарств, ни методов лечения от него нет.
   - Может ты поговоришь с Машей и она сама тебе о микробах кое что скажет. Дело в том, что она наверняка занималась не только их размножением, но и способами торможения развития...
   - Я уже беседовал с ней на эту тему. Те химические препараты, которыми она пользовалась, для человека опасны. Но... идейка одна есть.
   - Время для нее несется как метеор, сделай что-нибудь.
   - Ты прав, еще бы месяца два и ей конец.
   - С ней можно встретиться?
   - Почему же нет. Завтра приемный день, приходи.
   - Меня завтра не будет. Я должен вернуться на полигон.
   - Ладно, иди сейчас. Я договорюсь с глав врачом, он тебе разрешит.
   Ой, Андрюша, - она соскочила с кровати и бросилась ко мне. - Тебя отправили сюда?
   - Нет, выгнали на время испытаний, завтра необходимо возвратиться обратно.
   - И ты сразу же ко мне.
   - А к кому же. Покажи мне свой носик.
   Я осторожно целую ее.
   - Кругом люди... Пойдем туда... в коридор.
   В конце коридора мы усаживаемся на матрацы и начинаем целоваться.
   - Ты поругался с Мироном? - вдруг спрашивает она.
   - Так и вышло. Не сошлись в технических вопросах.
   - Он опять подставил людей?
   - Откуда ты все знаешь?
   - Я просто знаю с кем работаю. Знаешь, что я думаю, ты с ним не сработаешься.
   - Естественно. Но я не хочу уходить с этой работы.
   - Тебя тогда уволят или куда-нибудь затолкнут.
   - Чего раньше времени гадать. Посмотрим.
   Мы проговорили до самого ужина и только тогда дежурный врач предложил мне покинуть стены этого учреждения.
   Я вернулся на полигон вечером и в своей комнатке в спорт комплексе обнаружил Вырви Глаза.
   - Привет. Ты чего здесь?
   - Тебя жду.
   - Ясно. Рассказывай, что произошло.
   - После твоего отъезда меня сняли с руководителя испытаний.
   - Мирон?
   - Он. Его натравил капитан Самсонов.
   - Так... с. Хорошее начало. Дальше что?
   - Мирон сам встал за пульт и ошибся на сто метров. Надо было совмещать крест наводки с самой высоты, а он это сделал где то со средины траектории, ракета стала выправляться и не дотянула до цели на сто метров.
   - Но это наверно не повлияло на результаты эксперимента. Как прошло испытание?
   - Вроде ничего, вырубились все электронные системы, не только двух подземных этажей, но похоже и всего района, включая Дзержинск. По крайней мере, вся наша аппаратура и ни один монитор, подключенный к полигону, в течении часа не смогли работать.
   - А люди как? Я про тех, кто обслуживал технику...
   - Эти то? Вроде ничего.
   - Что еще?
   - Тобой интересовался зам министра.
   - Ну и...
   - Мирон сказал, что ты плохо чувствуешь.
   - Вот это мне нравиться. Теперь увидишь, больше он меня в краткосрочный отпуск не пошлет.
   - Ты был у Маши?
   - Да. Плоховато с ней. Врачи пытаются что то предпринять. Но пока у них у самих нет четкого представления, как это делать.
   - А что будет теперь со мной?
   - Будешь работать. Завтра переговорю с Мироном, там решим твою судьбу...
   - Значит, я не вернусь на должность руководителя испытаний?
   - Я постараюсь, чтобы ты там был.
   Мирон Иванович был в хорошем настроении.
   - А, появился, гулена. Как там в институте, все в порядке?
   - Не совсем. Директор института подал в министерство докладную, с просьбой, чтобы мы разделились. Он считает, что тематика института не соответствует нашей деятельности здесь. Завтра директор вылетает в Москву.