Кукаркин Евгений. Залив Скапа-Флоу

   - Проклятое судно, тяжелее с левого борта. Ник, где ты? Не навесить ли мне балласт с правой стороны?
   - Это надо, примерно, 1200 тонн.
   - Сомов, где Сомов?
   - Сомов! - заорали десяток глоток.
   С берега к докам неслась лодка. Сомов соскочил на палубу.
   - Голубчик, бери один из эсминцев, подгони к правому борту и закрепи его тщательно при тщательно. Как только закрепишь, заполни корабль водой. Понял?
   - Будет сделано, господин Кокс.
   - Стой, не несись, как ужаленный. Второй эсминец отведешь, примерно, на длину троса к острову Каве. Закрепишь несколько тросов на нем, другие концы закрепишь на фок-мачту крейсера. После чего эсминец затопишь. Пусть уйдет на дно.
   - Разрешите идти, господин Кокс?
   - Валяй.
   Сомов исчез.
   - Макки, топите крейсер обратно.
   Залив Скапа-Флоу. Сентябрь 1926г.
   Опять началась новая попытка. Заработали насосы. Показался нос крейсера и тут с пушечным выстрелом лопнули два, 300 миллиметровых троса, закрепленных за утопленный вдали эсминец. Они взметнулись над водой и снесли поручни и трапы с навешенного на крейсер, эсминец.
   - Берегись! - вопил я, - Кого-нибудь задело?
   Мне повезло, не задело никого. Но потянул штормовой ветер. Отсутствие противоштормовой защиты в виде эсминцев быстро сказалось на подъеме. Крен крейсера достиг 25 градусов, его начало болтать и швырять во все стороны.
   На правом доке вышел из строя паровой котел, остановилась половина насосов. Я понял, крейсер обречен. Я подогнал свой буксир и пытался использовать его котлы, но мощность была мала и работы пришлось остановить.
   Крейсер ушел на дно опять.
   - Мы поднимем его в следующем году, - сказал я рабочим, - Я подумаю, что еще можно предпринять, а пока займемся "Мольтке".
   Если б они черти знали, что я почти разорен этим проклятым "Гинденбургом". Все мои капиталы ушли в этот подъем. У меня осталось 10000 фт. ст. Это финансовый крах!
   Залив Скапа-Флоу. Октябрь. 1926г.
   "Мольтке" лежал вверх днищем. Он весь зарос водорослями и первое чем мы занялись, это стали очищать дно при помощи секаторов и топоров. Потом мы заткнули отверстия и начали закачивать воздух. Нос крейсера поднялся над водой на 2,5 метра, но корма упорно сидела на дне и не хотела отрываться.
   - Ник, в чем дело?
   - Нужно заделать все переборки и во все отсеки закачивать воздух одновременно. В настоящий момент воздух из всех отсеков перетекает наверх.
   Мне пришлось только выругаться и топить крейсер. Господи, одни неудачи. Скоро это кончиться?
   Залив Скапа-Флоу. Май. 1927г.
   Повторилась та же история, что и "Гинденбургом", крейсер при подъеме упрямо тянуло с креном влево. Опять я подогнал эсминец к правому борту, закрепил его и затопил водой. Для страховки, приказал продуть цистерны левого борта и заполнить водой цистерны правого. Потом мне ударила в голову идея, а не утопить ли у правого борта две секции сухого дока и тросами выравнивать крен при подъеме. Я приказал это сделать и вот мы начали подъем.
   Наконец из воды показался корабль. Корма и нос вышли нормально, только небольшой крен все еще свидетельствовал, что вода в виде балласта сидит в левой стороне. Вдруг лопнул трос, который держался за утопленный док. Люди попадали на палубу плавающих доков и не зря. В воздухе засвистели обрывки второго, третьего, четвертого и пятого тросов. Пальба вдруг прекратилась. Остальные 15 тросов, удержали крейсер от крена. Мне везет, опять никого не задело. На всякий случай отправил водолазов под воду. Через 20 минут они доложили, что тросы были перерезаны острыми кромками палубы.
   Наконец, "Мольтке" всплыл. Вокруг него стояли фонтаны воды. Маки уменьшили давление воздуха, фонтаны упали и я вздохнул с облегчением. Это победа! Но радовался я рано. Крейсер всплыл вверх дном и, выступающие снизу башни, мачты и надстройки не позволяли ему маневрировать в заливе и пришлось при приливе ткнуться на отмель у острова Каве. Здесь мы облегчили его полностью, срезали башни, часть надстроек. Мало того, распотрошили дно напротив двигательных установок и вытащили их на берег.
   Не забыл я и Эванса. Ободрал алюминий и переправил на остров Хоу. Я решил буксировать крейсер в порт Росайт, в том же перевернутом состоянии. Для этого на днище корабля соорудили домик для жилья, кухню, столовую и помещение для воздушных компрессоров.
   Но мне нужны деньги, я отчаянно нуждался в деньгах. В конце месяца выехал в Лондон.
   Лондон. Май. 1927г.
   - Дженни, поговорим серьезно, я нуждаюсь в деньгах. Дай мне под проценты часть своего капитала.
   - Дорогой, это не возможно. Деньги дочери, а я при них.
   Я знал, что уламывать Дженни бесполезно, поэтому пошел к себе в кабинет. Дженни шла следом.
   - Знаешь, к нам приходил Крейдел. Какой милый человек!
   Я остановился. Дженни налетела на меня.
   - Что он тебе говорил?
   - Он все восхищался тобой. Просил, как только приедешь, что бы ты связался с ним.
   На столе накопилось много бумаг. Среди свежей почты, находилось несколько писем разных стальных компаний. Я стал их быстро перебирать. Все они предлагали переговоры о продаже металла.
   Я позвонил в понравившуюся мне по названию "Аллоа Шипбрейкерс".
   Они сходу сделали мне предложение, покупать у меня металлолом по весьма приличной цене. Я сразу же согласился. Блокада была прорвана.
   Аванса они мне не дали, но и того, что произошло, было достаточно.
   Меня пригласили в Адмиралтейство. Слава о моих подвигах, проникла в их тихие кабинеты. Принимал меня сам адмирал Хорджерс.
   - Мистер Кокс, - сказал он после рукопожатия, - я слышал о ваших успехах в подъеме кораблей в заливе Скапа-Флоу и нас к вам небольшое предложение.
   Он достал из бара коньяк и разлил по мизерным стопкам. Мы вылили капли в рот.
   - Не поднимете ли вы минный заградитель "Бремзе", утонувший в 1919г., там же, в северной части Скапа-Флоу.
   - Я понимаю это так, что вы мне дарите этот корабль.
   - И да, и нет. Да - это дарим, нет - там 24 мины. Это опасно.
   - Адмирал, вы предлагаете мне разминировать его?
   - Разминировать могут и наши специалисты, но для этого его надо перевернуть. Сейчас "Бремзе" лежит на дне вверх дном.
   - Мины могут сдетонировать при перемещении корпуса?
   - Да.
   - Адмирал, мы посмотрим корабль и дадим вам свое решение. Но у меня к вам просьба.
   Адмирал еще раз наполнил коньяком мини-рюмки.
   - Пожалуйста, мистер Кокс.
   - В порту Росайт находиться самый большой в Англии сухой док, принадлежащий вашему ведомству. Не могу ли я поставить в него для разборки "Мольтке"?
   - Почему же нет, пожалуйста. Только за это надо внести залог, на случай повреждения дока.
   - Не могу ли я в залог внести сам крейсер?
   Адмирал пошевелил губами.
   - Если вы так хотите, я ничего против не имею.
   Мы стали прощаться.
   - Да, - напомнил адмирал, - я слышал вы прорвали оборону наших болванов в правительстве. Если вы поднимете "Бремзе", мы гарантируем вам поддержку во многих финансовых операциях. Держите со мной связь.
   Мы расстались друзьями.
   Молли дико обрадовалась моему приезду. Она затащила меня в отель, где мы долго предавались любви.
   - Эрнст, новость потрясающая! Моего мужа выгнали с работы. Представляешь, после решения суда в твою пользу, часть членов кабинета еще имела иллюзию по приобретению линкоров для ВМФ. Но наши друзья из Америки вернули их на реальную основу и что бы не уплыл их заказ на сторону, они согласились снять с тебя все негласные запреты.
   - Где же сейчас Юджин?
   - В Глазго, выставляет свою кандидатуру от консерваторов в парламент.
   - А ты-то осталась на месте?
   - Пока да. Там председатель комитета милый старичок. Мы с ним ладим. Эрнст, я решила подать на развод с Юджином.
   - Молли, это твое личное дело.
   - Не совсем. Я слишком растворилась в тебе, я слишком твоя.
   - Не предлагаешь ли ты мне тоже развестись.
   - Нет. Это дело твое. Ты скоро уезжаешь?
   Молли поспешила перевести разговор на другую тему.
   - Сегодня.
   Северное побережье Англии. Май. 1927г.
   Три буксира немецкой фирмы буксировали "Мольтке" в порт Росайд. В заливе Пентленд-Ферт поднялся сильный ветер. Перевернутый корпус корабля начал тяжело переваливаться с боку на бок. Потери воздуха увеличились и "Мольтке" начал с каждой милей потихоньку опускаться в воду. Когда мы прибыли к городку Вик, корпус корабля торчал на 2 метра над водой, а начинали мы путешествие с 6 метров. Ветер спал, качка прекратилась и я перешел на буксир. При подходе к Росайду, по недоразумению, на буксире оказалось два лоцмана. Одного вызвал я из Адмиралтейства, другого капитан буксира из залива Ферт-оф-Форт. Эти два балбеса сразу сцепились друг с другом. В результате, караван двигался сам по себе и гигантская туша корабля вдруг неожиданно оказалась перед центральными устоями моста через реку Форт. Я понял, что сейчас, если мы не оторвем буксиры, пришвартованные по бокам крейсера, моста и нас не будет.
   - Рубите швартовые! - заорал я.
   - Зачем? - ко мне подскочил лоцман.
   Я двинул ему в ухо и он пропал за трюмным подъемом.
   - Руби!!! - мой голос переполошил реку.
   На противоположном буксире забегали матросы. Они топорами перерубали тросы. Устои моста надвигались на нас огромной глыбой камня. Наконец, мы оторвались от крейсера и он начал вдвигаться в проем моста. Буксиры вылетели за центральные устои моста и мы увидели, как неуправляемая масса корабля, движется по водной глади, разгоняя мелкие суда и лодки. Наши трудяги догнали корабль и опять сомкнулись по бокам. Впереди маячил большой док.
   Через 5 дней в Скапа-Флоу пришел официальный пакет из Адмиралтейства, в нем находился счет и письмо с предложением о незамедлительной оплате счета за убытки, причиненные сухому доку, иначе "Мольтке" будет конфискован как залог.
   После такого предупреждения, я долго не открывал счет, мысленно разыскивая деньги. Когда же развернул документ, то чуть не подпрыгнул от радости. Счет был на 8 фунт. ст.
   Залив Скапа-Флоу. Июнь. 1927г.
   Наконец я добрался до линейного крейсера "Зейдлиц". Опыт "Мольтке" подсказал, что самый лучший вариант, это одновременная закачка воздуха во все отсеки. Но "Зейдлиц" лежал на дне под наклоном и мне пришла идея, а не поднять ли нам корабль бортом вверх.
   - Кокс, ты сошел с ума, - брюзжал Маккоун.
   - Не делай этого, ничего не выйдет, - вторил ему Маккензи.
   - Мистер Кокс, корабль поднять можно, но его нужно четко отцентрировать, - подвел свои подсчеты Ник.
   - Ник, Ты прав. Мы засыпем в помещения левого борта гравий. Подсчитай сколько нам его надо и давайте приступать к работе.
   - Опомнись, Кокс, это безумный план, - заныл опять МАккоун.
   - Все, ребята, дебаты кончились, по местам!
   - Кокс...,- начал было Маккензи.
   Я взорвался.
   - Черт возьми, я знаю, что этого ни кто не делал, но ни кто еще не поднимал линкоры со дна моря, да еще в разных положениях. Поэтому идите вы в ...
   Они обиженные ушли.
   Операция началась удачно. Включили компрессора и "Зейдлиц" медленно начал всплывать. Он вышел точно бортом вверх и закачался на воде. Маки недоверчиво смотрели на это чудо. Все бросились поздравлять меня.
   Вдруг в носовой части корабля раздался грохот. "Зейдлиц" задрожал.
   - Отключите компрессора! - завопил я, - Кто там у вентилей? Открывай! Выпустить воздух из всех отсеков!
   Но было уже поздно. Переборки начали лопаться одна за другой. В корпусе зашумел, перемещающийся гравий. Крейсер сначала как бы погрузился, потом выскочил из воды и перевернувшись вверх дном, исчез с поверхности воды.
   Я чуть не заплакал. Мало того, что утонул корабль, с ним на дно ушли все компрессора и больше половины воздушных шлюзов.
   Залив Скапа-Флоу. Октябрь. 1927г.
   Я начал новую борьбу за "Зейдлиц". Водолазы срезали надстройки и мачты. Они выпотрошили гравий, скопившийся в корме и заткнули все дырки в корпусе. По новой заварили и усилили переборки.
   Крейсер поднялся из воды с креном около 50 градусов и что я только не подвешивал на противоположный борт , что бы выровнять крен, ничего не помогало. Я приказал его опять утопить.
   Опять я подвел две секции дока, затопил их у борта крейсера и прикрепил к ним, с помощью 22 тросов крейсер.
   Подъем вышел удачный, правда, 10 тросов лопнули, но остальные выровняли корабль и мы приступили к его облегчению и транспортировке. Все повторилось, как с "Мольтке", мы отвезли его в Росайд.
   Лондон. Декабрь. 1927г.
   Нас с Дженни пригласили на рождественский бал к сэру Уильяму.
   - Князь, вы здесь? - удивился я.
   - Только что приехал из Парижа. Гляжу, все старые лица. В старушке Англии ничего не меняется.
   Он поцеловал Дженни руку и та, милостиво кивнула головой.
   - Так уж ничего?
   Князь засмеялся.
   - Женщины похорошели. Вот Дженни стала прекраснее, чем была.
   - Вы меня вводите в краску, князь.
   Дженни расплылась от удовольствия.
   - А разве эти женщины не прекрасны? Посмотрите туда, - он ткнул рукой в зал, - Когда я был в прошлый раз, та красавица, была длинной худой девчонкой, а сейчас... Слов нет, до чего прекрасна!
   - Это дочь судьи Эдванса. По-моему, Маргарет. А рядом, его жена Ирен, очень странная женщина, - прозвенел голосок Дженни.
   - Чем же она странная?
   - Она любит выпить на ровне с мужчинами.
   - Дженни, не могли бы вы представить меня им? - попросил князь.
   - С удовольствием, князь.
   Они отошли и в тут я увидел адмирала Ходжерса.
   - Здравствуйте, адмирал.
   - Кокс! Рад вас видеть. Вы там так закопались в Скапа-флоу, что каждое ваше появление здесь, праздник для нас.
   - Адмирал, я согласен поднять "Бремзе", после того как подниму линейный крейсер "Кайзер".
   - Хорошо. Мы следим за вами, Кокс. То, что вы делаете, это не только слава Англии, это новая страница в подъеме кораблей разных классов. Вы даже себе не представляете, как мы изучаем каждую вашу новинку. Это все пригодиться в будущем. Поверьте мне.
   - У меня есть один талантливый расчетчик, математик, конструктор.
   - Если вы говорите о господине Николаеве, то мы в курсе дела. Я догадываюсь почему вы начали о нем разговор. Адмиралтейство согласно взять его к себе.
   - Но после того, как я закончу работу.
   - Разумеется, как вы пожелаете.
   В это время начались танцы и я, извинившись перед адмиралом, успел перехватить у пронырливой молодежи, Маргарет. Яркую звезду настоящего бала.
   - А я вас знаю, - мелодичным голосом проговорила Маргарет, закинув на мое плечо руку, - Вы Кокс, тот самый, который поднял немецкий флот.
   - Зовите меня Эрнст. А флот я еще не поднял, сил не хватает.
   - Ну да? Вы меня сейчас по залу носите, другие бы этого не могли.
   - Извините, Маргарет.
   Я опустил ее талию.
   - Ничего, ничего. Мне даже нравиться. А откуда вы знаете меня?
   - От моей жены.
   - Это та, что танцует с князем. Ее кажется звать Дженни?
   - Да.
   - Эрнст, - она сделала паузу, - мне так надоели эти пустые ухажеры, давайте удерем отсюда.
   Я сбился с ритма танца.
   - А как же твоя мать?
   - С ма все будет в порядке, ее привезут домой после бала.
   - Она не будет беспокоиться?
   - Она напьется в стельку. Ей будет не до меня.
   - Тогда удерем.
   У меня завязался роман с Маргарет.
   - Эрнст, у тебя новая подружка? - зло начала Молли, - Как она в пастели, лучше, чем я?
   - Молли, если ты сейчас не успокоишься, я уйду.
   - Я столько в тебя вложила, усвоила все твои волчьи законы! Вся моя личная жизнь кувырком и все из-за тебя. Как я могу успокоиться, когда я тебя зарабатывала, а эта вертихвостка, взяла целиком даже без аванса!
   - Я с тобой не порываю, успокойся.
   - Зато порываю я!
   - Как хочешь.
   Я встал и пошел к двери.
   - Кокс, я тебе отомщу! - услышал я крик в затылок.
   Через три дня меня вызвали в парламентскую комиссию по вооружению. Председатель комиссии, дохлый старичок, с пронзительным голосом, устроил мне допрос в присутствии членов комиссии и других лиц, заинтересованных в деле, связанным со мной,. Конечно, за председательским столом также сидел референт комиссии с личиком Молли.
   - Скажите, мистер Кокс, на каком основании вы продали стратегическое сырье за границу?
   - Простите, господин председатель. Вы про что?
   - Про алюминий, мистер Кокс, про алюминий.
   - Господин председатель, можно вам задать вопрос. Вы кажется купили себе машину "Форд"?
   - Да, "Форд", но это к делу не относиться.
   - Относиться. Так вот, двигатель на вашей машине сделан из того стратегического материала, о котором вы говорите.
   - Мистер Кокс, мы говорим о том алюминии, который "Дженерал-моторс" продала в Италию и Испанию, для производства самолетов.
   - Господин председатель, во-первых, необходимы документы, подтверждающие, что именно мой материал продан в другие страны; во-вторых, я продал американской компании только, 5 тонн алюминия, а для развития самолетостроения разных государств требуется алюминия гораздо больше; в-третьих, в моем контракте с американцами оговорено, что это временная сделка, до пуска завода в Мексике. Кстати, по моим данным завод выпустил опытную партию только в этом месяце и я, выполняя контракт, прекратил поставки этого сырья.
   Молли подала мне газету.
   - Прочтите, мистер Кокс.
   В газете говорилось о сделке между фирмами Италии, Испании с "Дженерал-моторс" о продаже алюминия.
   - Я надеюсь, у вас есть копии контрактов?
   - Нет.
   - Тогда у нас не должно быть никаких недоразумений.
   - Есть. Германия готовила специальный алюминий для кораблей. Технология изготовления его была засекречена. Мы только знаем, что ими был разработан вязкий алюминий. Почему вы нас не предупредили и не дали нам образцов для исследования, - спросил один из членов комиссии?
   - Господа, если вам нужен алюминий для анализа, я его еще могу вам представить. Но я отметаю категоричность поставленного вопроса. Меня самого никто не предупреждал о составе материала. И вообще, я не понимаю, какую цель преследует данная комиссия, вызвав меня сюда, с идиотскими попытками доказать, что я в чем-то виноват. Простите господа, выполняйте лучше свои дела, а не копайтесь в грязном белье других.
   Как это их возмутило! Они все заговорили, понесли ахинею. Стали выносить дурацкие решения. Мне это надоело, я обозвал их "старыми пердунами" и ушел.
   Так Молли начала выполнять обещания.
   Восточное побережье Америки. Февраль. 1928г.
   Мы, это я и Молли, плывем на пароходе "Вествор" из Англии в Норфолк уже 4 дня. У нее своя каюта первого класса, у меня своя. Молли практически не бывает у себя, она с первых часов, как только мы отошли от пристани, застряла у меня в каюте.
   Пароход переполнен иммигрантами сверху донизу. Они шляются по нему, оставляя на каждом шагу грязь и вонь своих немытых тел. Даже на нашу первую палубу доходит эта вонь.
   Мы с Молли примирились и наша любовь 4 дня валяется на смятой кровати.
   - Эрнст, что произошло в штате Кентукки?
   - Нам с Дженни перепала недвижимость по завещанию ее брата. Пока мы жили в Англии практически никто не контролировал, что нам досталось. Твоя мать не раз просила меня помочь разобраться с землями и имуществом в этом штате. Сейчас мы с Дженни решили продать все и поместить капитал в нефть. А ты интересно зачем плывешь?
   - Я ушла из комиссии. Решила навестить мать и, может быть, останусь в Нью-Йорке.
   Лихо, ничего не скажешь.
   - Почему ты не просишь меня вернуться с тобой обратно? Неужели, я не осталась у тебя в сердце? Неужели эта моложавая фи-фи так захватила тебя?
   - Ты осталась во мне. Возвращайся.
   - Скоро мы приедем?
   - Осталось 4 часа.
   - Я пойду к себе. Как мы хорошо провели время! Даже погода сопутствовала нам.
   Лучше б она не заикалась о погоде. Как только она ушла, стенка каюты сотряслась от удара. Порыв ветра качнул пароход. Привыкший к штормам в заливе Скапа-Флоу, я совсем не обратил внимания на перемещение палубы под ногами. За первым порывом ветра последовала серия ударов по корпусу. Пароход начал качаться и дрожать. Качка стала увеличиваться. Я выскочил из каюты и помчался на мостик. Капитан и два его помощника с тревогой смотрели на горизонт. Серая, грязная туча затянула небо. Поверхность океана покрылась белой пеной барашков и провалами опускающейся воды.
   - Сюда посторонним нельзя, - подлетел ко мне помощник.
   - Я - Эрнст Кокс.
   Помощнику моя фамилия ничего не говорила, но он сделав на всякий случай вид, что узнал, пропустил меня. Мелкий дождь начал обрабатывать стекла.
   - Стив, - обратился капитан к помощнику - Пароход перегружен, спустись вниз, посмотри, как обстановка. А ты? - он обратился к другому, - проверь по каютам, как закрыты иллюминаторы.
   Они разбежались.
   - Капитан, - сказал я, - я видел отметку, когда поднимался на пароход. Уровень на критической. Держите корабль по ветру, иначе мы опрокинемся.
   - Господин...
   - Кокс, Эрнст Кокс. Занимаюсь подъемом затонувших кораблей.
   - Кокс, - уже уважительно произнес он, - Я это знаю. Пароход изменил курс и нас несет на Флориду.
   - Пароход перегружен?
   - Да. В основном иммигранты с пожитками. Компания навязала мне 150 лишних человек.
   - А сколько надо было взять?
   - 300.
   - Ого! - присвистнул я.
   В этот момент гигантский шквал ветра обрушился на пароход. Его качнуло вправо и, несмотря на усилия рулевого, развернуло поперек волны. Меня подбросило и я вцепился в раму окна. Пароход кренился от ветра в правую сторону. На мостик влетел Стив.
   - Капитан, там внизу, толпа обезумела! Они все ползут на верх!
   - Иди, останови! Не давай этой массе перемещаться.
   Крен достиг 40 градусов и я с ужасом понял. Пароходу конец. Это понял и капитан.
   - Стив, отставить! Бери всех и готовьтесь покинуть корабль! Опускайте лодки, раздайте пробковые жилеты. Бегом!
   Исчез Стив, появился второй помощник. Капитан распорядился.
   - Бегом в машинное отделение! Пусть гасят топки и удирают!
   Пароход достиг крена 50 градусов. Через рябившее от воды окно, видно было мечущихся по палубам людей. Несколько лодок правой стороны спустилось вниз. С левой - они легли на корпус парохода и их молотило по нему набегавшими волнами.
   - Шли бы вы за жилетом, - посоветовал капитан.
   Я отцепился от окна и помчался на верхнюю палубу, в каюты первого класса. Молли в своей каюте не было. Спотыкаясь о людей, я добежал до своей каюты и натянул спасательный жилет. Пароход упал на бок. В коридоре вместо пола оказались двери кают правой стороны. Буквально выжимаясь на руках по свихнувшимся трапам выполз на воздух. Ветер ударил в плечо и согнул.
   Из-за наветренной стороны парохода отходили лодки, наполненные людьми. Там же в воде оранжевыми поплавками жилетов, мотало по волнам людей. Несколько точек голов, не имевших жилетов, ловили всякие плавающие предметы, сыпавшиеся с палуб.
   Пароход погружался и я понял что если не уберусь, меня затянет в воронку, за тонущей посудиной. В этот момент пароход крутануло резко вправо и он повалился надстройками в воду. Меня выбросило от парохода метров на 10 и я забился в воде, пытаясь сориентироваться среди безумия волн. Заросшее дно парохода исчезло. Из образовавшейся воронки выскочила лодка, с которой даже не успели снять брезент. Я поплыл к ней. Но поймать ее оказалось трудным делом. Она плясала, крутилась на волнах, и когда мне удалось поймать борт, то зацепиться за него я не мог. Рука скользила по натянутому брезенту. Только тогда, когда после очередной волны борт лодки опустился ко мне и мне удалось просунуть руку между брезентом и бортом, я заплясал вместе с лодкой. Я висел на лодке и отцеплял трос, продернутый через брезент к крючкам вдоль борта лодки. Наконец дырка увеличилась и я отжавшись, влез под брезент. В лодке было немного воды, сверху по брезенту лупили брызги волн. Я развернулся и высунул голову из дырки. Всех людей и лодки разбросало по поверхности океана. Несколько людей плыло ко мне, но из-за парусности лодки, меня все дальше и дальше отрывало от них.
   Внезапно, даже через рев океана, я услыхал душераздирающие крики. Нырнув под брезент выволакиваю тяжелое весло. отстегиваю брезент на носу лодки и пытаюсь хоть как-то направить лодку к плавающим. Мне удается замедлить ее отрыв от них и даже показалось, что приближаюсь к людям. Вдруг меня как током ударило. Я понял, почему так истерично кричат люди. На поверхности воды мелькнул плавник акулы. Кое-где гребешки и кромки волн окрасились в красные и розовые цвета. Впереди мелькнула женская голова, я рвал мышцы и тащил лодку на нее. Вот она рядом и ее крик, проник в мен!. Она выкинула руку из воды. Я перегибаюсь через борт, хватаю ее и резкий толчок чуть не выкидывает меня из лодки. Я тащу ее и вытаскиваю обрубок тела, перерезанный в талии, из лохмотьев человеческой плоти хлещет кровь. Плавник убийцы показался рядом. Он сделал круг и пошел в атаку. Я бросил женщину обратно в воду и она исчезла, но ее лицо с распахнутыми от ужаса глазами и открытым ртом, казалось долго не исчезало у борта лодки.
   Мне удалось вытащить одного пожилого мужчину в жилете. Страх так сковал его, что он не вылезал из-под брезента, до конца нашего путешествия.
   Нас не долго мотало по океану. Через минут 40 подошел сторожевик, охраны побережья США. Меня и мужчину подняли на веревке и мы с ним, забившись в машинное отделение, отогревались под грохот шатунов, на грязных переборках.
   Всех спасенных высадили в Норфолке. Молли среди них не было.
   ЧАСТЬ 4.