Кулаков Сергей. Надейся только на себя

   – Я не обязана спрашивать его разрешения.
   – Вот как? – Роман начал догадываться, почему она подошла к нему. – Похоже, вечер не удался?
   – Не удался.
   – Что так?
   – Он хам, – просто ответила Надежда. – Не люблю хамов.
   – Я тоже.
   – Тогда вы меня понимаете.
   – Еще как.
   Они обменялись быстрыми взглядами, затем некоторое время помолчали, медленно и нежно кружась в танце. Роман вдруг понял, что ему не хочется расставаться с Надеждой. Такие женщины нечасто попадаются на жизненном пути. Связывать с ними судьбу, конечно, не стоит, это существа слишком высоких запросов, и духовных, и материальных, и от своих мужчин требуют того же, что в обычной жизни довольно утомительно. Но побыть какое-то время вместе очень хотелось бы, ибо лишь подобные встречи дарят мужчине незабываемые ощущения. Надо что-то придумать… Но что? Она не из тех, кого запросто можно пригласить к себе домой на «чашечку кофе». Разве что сама пригласит? Такие, если что-то затеяли, доводят свои затеи до конца.
   – Вы не могли бы мне помочь, Роман? – словно в ответ на его мысли спросила Надежда.
   При этом она снова пристально глянула на него – так и обожгла яркими глазищами.
   – Все, что угодно! – не задумываясь, ответил Роман.
   – Тогда… давайте уйдем отсюда.
   – То есть? Из ресторана? Простите, я не совсем…
   – Да, из ресторана, – подтвердила Надежда. – Уйдем прямо сейчас. Если вы, конечно, не откажетесь проводить меня.
   – Да что вы?! – вскинулся Роман. – Сочту за честь.
   – Тогда пойдемте.
   Она решительно остановилась, сняла руку с его плеча и направилась в глубь зала.
   – Подождите меня у гардероба, – сказала она на ходу. – Я только заберу сумочку.
   – Как прикажете, – почтительно кивнул Роман, круто сворачивая к выходу. В этом ресторане у него был открыт персональный счет, и он мог уходить, не дожидаясь официанта.
   Идя по залу, он словно бы рассеянно посматривал по сторонам (профессионализм не пропьешь) и, уже скрываясь в дверях, успел разглядеть спутника Надежды, когда она, отрицательно мотнув головой, отходила от своего столика, стоящего за колонной в дальнем, самом престижном углу зала.
   Да, дядя серьезный. Низкий волчий лоб и бульдожья челюсть вступали в резкий диссонанс с лощеным «прикидом» респектабельного бизнесмена. Знаем мы эту уголовно-банкирскую породу, хорошо знаем. Такой своего не упустит, и вряд ли ему придется по душе выходка Надежды.
   «Что ж, так даже интересней, – оскалился в недоброй улыбке Роман. – Потанцуем…»
   Через минуту Надежда выскочила в фойе и, громко цокая каблучками, побежала к выходу, сделав знак Роману, чтобы он следовал за ней. Он подумал, что она спешит удрать от преследующего ее спутника, и нарочно подзадержался в дверях, собираясь разобраться с ним, «не отходя от кассы». Но никто за Надеждой не вышел, и Роман, пожав плечами – жаль, так надеялся развлечься, – поспешил вслед за ней к стоянке такси.
   Она уже договорилась с шофером и, не дожидаясь помощи Романа, открыла заднюю дверь и села на сиденье. Он было решил, что она собралась ехать без него, но Надежда дверь не закрыла и призывно махнула рукой, дескать, чего мешкаешь, давай сюда.
   Делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов. Роман сел подле своей несколько экзальтированной дамы, закрыл дверцу – и такси, вырулив со стоянки, взяло направление на север.
   Немного помолчав, Надежда нервно закурила, тыкаясь сигаретой в протянутую Романом зажигалку, и негромко сказала:
   – Извините меня за излишне резкое поведение. Но этот человек… он довел меня до…
   Не договорив, она сжала тонкие, чуть дрожащие пальцы в кулачок и замолчала, с силой выпуская дым под спинку сиденья водителя.
   – Ничего, – беззаботно отозвался Роман. – Я все понимаю, не стоит оправдываться. Только мне кажется, ваш кавалер так легко от нас не отстанет.
   – Он не имеет права меня преследовать! – быстро и возмущенно отозвалась Надежда, тем не менее испуганно покосившись назад.
   – Такие на все имеют право, – возразил Роман.
   – А вы разве знаете его?!
   – Я хорошо знаю таких, как он. И поверьте, они все одинаковые.
   – Да… Возможно, – рассеянно согласилась Надежда и снова надолго замолчала.
   – Я могу узнать, куда мы едем? – прервал затянувшееся молчание Роман.
   – Да, конечно, – спохватилась Надежда. – Если вам позволяет время, не могли бы вы доехать со мной до моего дома? Здесь недолго, еще минут десять…
   – Ради бога, не оправдывайтесь, – улыбнулся Роман. – Я же сказал, что вы целиком можете располагать мною.
   – Благодарю вас, – с чувством сказала Надежда. – Вы не представляете, как…
   Вдруг слева на них наскочил огромный черный джип. Надежда, едва увидев его, затравленно ахнула и прижалась к Роману, как бы ища у него защиты.
   – Ну вот, – философски заметил Роман, – я же говорил.
   Джип тем временем, едва не наезжая крылом на такси, держался рядом. Затем переднее окно в нем опустилось, и чья-то рука жестом приказала таксисту сворачивать к обочине.
   – Не останавливайтесь! – крикнула Надежда.
   – Ага! – возразил таксист, пригибаясь к баранке. – Попробуй тут не остановись. Они ж палить начнут…
   – Делайте, как они приказывают, – сказал Роман, привычно переходя от состояния ленивой, хмельной расслабленности к состоянию повышенной физической и психологической готовности.
   – Вы не понимаете, – округляя глаза, громко зашептала Надежда. – Это страшные люди!
   – Посмотрим, кто страшнее, – улыбнулся Роман.
   Он уже был полностью готов к бою.
   Таксист, подчиняясь требованиям джипмена, свернул к обочине (шоссе здесь было довольно пустынным) и остановился. Джип проехал немного дальше и тоже приткнулся к бровке, не заглушая двигателя. Из него чуть вразвалку выбрались два широкоплечих парня в кожанках и остановились в пяти шагах от такси. Один из них сделал приглашающий жест широкой ладонью. Оба они поганенько улыбались.
   – Я пойду к ним, – обреченно сказала Надежда. – Они все равно не отстанут.
   – Посидите несколько минут здесь, – попросил Роман, открывая дверцу. – Только, пожалуйста, тихо.
   – Не нужно… – попыталась задержать его Надежда.
   – Да не лезь ты, парень, глянь, какие они амбалы! – сказал и таксист, сочувствуя Роману, не отличавшемуся богатырским сложением.
   – Теряем время, – сказал Роман, выбираясь из такси.
   Он медленно подошел к парням, изучая тончайшие оттенки их поведения и внешнего вида. Ребятишки крепкие, ничего не скажешь. Литые шеи, красиво-покатые спортивные плечи. И не раскачанные без меры «шкафы»-культуристы, которых даже и бить как-то неловко, а отлично скроенные, опытные и очень опасные бойцы. Тут чуть зазеваешься – и пиши пропало.
   – Какие-то проблемы, парни? – миролюбиво спросил Роман, останавливаясь в трех шагах от них и немного сбоку от того, который был ближе к обочине.
   – Никаких проблем, – ухмыльнулся снисходительно дальний от него верзила. – Ты нам сто лет не нужен. Иди своей дорогой, человече.
   – То же самое могу предложить и вам, – с пьяноватой улыбкой сказал Роман. – Садитесь в свое корыто и ч-чешите подальше, п-пока я добрый.
   – Чо-чо?! – изумился верзила и аж потряс головой. – Ты чо это такое сейчас сказал, дурик?
   – Да ладно, – хмуро сказал тот, что был ближе к Роману. – Не видишь – неученый. Щас поучим…
   Он сделал навстречу Роману два быстрых шага и, не тая своих намерений, нанес мощнейший – и не думал, гаденыш, шутить, бил наповал, насмерть – прямой удар кулаком в подбородок. Роман ушел от этого удара мгновенным уклоном вбок и «клювом» сложенных вместе пальцев ударил нападавшему в глаз. Бил он без всякой жалости – не те были люди и не та ситуация, чтоб жалеть. Дикий крик потряс тихую улицу. Схватившись двумя руками за пораженный глаз, противник отпрянул к бровке, зацепился за бордюр, упал и, вопя от боли, покатился по траве.
   – Ах ты… – только и сказал второй, тут же принял стойку и упруго двинулся на Романа.
   Теперь он понял, что перед ним не выпивший доходяга, которого можно пришибить одним щелчком, а очень серьезный и хладнокровный боец. И бой он ему собрался дать такой же серьезный и жестокий.
   – Может, не надо… – не становясь в ответную стойку и вообще не двигаясь, предложил Роман. – Молодой ведь еще, жить да жить. Чего нам делить-то?
   Но противник, не обращая никакого внимания на его слова и тем самым подтверждая свою опытность, сделал обманный финт корпусом и рукой и почти сразу ударил твердым носком ботинка в голень Романа.
   Роман этот удар предвидел и легко убрал ногу, сместившись чуть в сторонку.
   Тогда нападавший провел целую серию мощных ударов руками и ногами, каждый из которых при попадании в цель способен был вывести из строя хоть Майка Тайсона.
   Но Роман попасть в себя так и не дал. Делая уклоны и короткие уходы вправо-влево-назад, благо место позволяло, он в неуловимую долю секунды вдруг подсел под летящую ногу противника и ударил его локтем в пах. Удар наносился навстречу и оттого был страшен вдвойне. Сдавленно хрюкнув, нападавший переломился пополам и упал на землю, не подавая признаков жизни.
   Роман поправил задравшиеся рукава пиджака, бросил последний взгляд на поверженных врагов – добром же просил убраться восвояси – и уже собирался вернуться к оставленной в такси спутнице, когда задняя дверца джипа распахнулась и послышался хриплый, дрожащий от ярости голос:
   – Стой, сука!
   Роман с удивлением поворотился к джипу. Кто это там столь некультурно выражается?
   Из джипа выскочил тот самый «бульдог», от которого сбежала Надежда. Вот те на, хозяин-то, оказывается, все время был здесь. Роман думал, что он послал за Надеждой своих псов, а сам в ресторане дожирать и допивать остался. А он весь тут, стало быть, под боком. Ну и чего выскочил, интересно знать? Кулаками решил помахать? Не видел, что из этого вышло? Ну, тогда ты поглупее своих телохранителей будешь.
   – Вы – мне? – на всякий случай спросил Роман.
   – Тебе, козел, кому же еще? – низким басом заревел «бульдог», наступая на Романа. Был он плечист, широк, длиннорук – из бывших борцов-тяжеловесов, не иначе – и для обычного человека представлял немалую угрозу. – Ты чо, думаешь, все кончилось, да? Повалял моих бойцов и думаешь – самый тут крутой?
   – Можно короче? – поморщился Роман. – Меня ждут.
   – Что?! Да я тебя под землей найду! – останавливаясь перед Романом, зашелся бешеным хрипом «бульдог». (Но нападать, правда, не спешил, видно, кое-что все же понял.) – Да ты уши свои жрать будешь, лох вонючий! Да я таких, как ты, сотнями душил…
   Не дожидаясь конца этой чрезмерно эмоциональной речи, Роман с наслаждением засадил классический боксерский крюк прямо в середину маячившей перед ним раскормленной рожи. Под кулаком хрястнуло, «бульдог» со стоном дернул квадратной головой и обеими руками схватился за нос. Ноги его подкосились, и он тяжело ткнулся коленями в асфальт, не отнимая рук от лица. Из-под ладоней на подбородок и расстегнутый на жирной груди ворот белой шелковой сорочки густо текла кровь.
   – Теперь ты меня послушай, сволочь, – негромко, но очень внятно заговорил Роман, немного склонившись над ним. – Это я тебя под землей найду, если ты вздумаешь преследовать меня или Надежду. И если я тебя еще раз встречу…
   Он сделал многозначительную паузу, увидел, что «бульдог» внимательно его слушает, и закончил:
   – В общем, надеюсь на твое здравомыслие.
   Он вернулся к такси, сел на заднее сиденье и сказал тупо молчавшему шоферу:
   – Трогай, командир.
   Тот послушно завел двигатель, осторожно объехал ристалище и брошенный джип и лишь после этого дал газу на полную катушку.
   – Ну, ты даешь… – сказал было он, крутнув головой, но тут же замолк, видно сочтя за лучшее помолчать.
   – Спасибо, – сказала Надежда, когда джип остался далеко позади. – Это было великолепно. Всю жизнь мечтала, чтобы хоть кто-нибудь… Спасибо!
   – Рад был вам угодить, – скромно отозвался Роман. – Кстати, можете не бояться. Сей пылкий субъект не будет вас преследовать – за это я ручаюсь.
   – Вы такой мужчина… – понизив голос до бархатного мурлыканья, выдохнула вдруг Надежда. Она вплотную придвинулась к Роману и положила горячую ладонь ему на бедро. – Вы такой…
   Он посмотрел ей в глаза. В свете неоновых фонарей они сияли восторженно и бездонно. Она потянулась к нему губами, он склонился навстречу – и огненный поцелуй ожег ему губы.
   – Вы не откажетесь зайти ко мне домой? – тяжело дыша, спросила Надежда, на минуту отстранившись от него. Ее голос звучал умоляюще, одна рука теребила волосы на затылке Романа, другая уже проникла под рубашку и робко ласкала его тело.
   – Если вы приглашаете… – чувствуя, что начинает заводиться сам, прохрипел Роман.
   – Да… Я приглашаю вас… Приглашаю… – задыхаясь от страсти, едва слышно прошептала она. Голова ее откидывалась назад, из-под полуопущенных ресниц дивно сияли огромные глаза.
   Роман улыбнулся, кивнул в знак согласия, обнял ее за талию и нежно, но властно привлек к себе.

23 сентября, 10 утра, ГРУ

   Роман шел по коридору и гадал, зачем его вызвал генерал Слепцов. Ничего не было сказано по телефону во вчерашнем звонке подполковником Дубининым. Только «явиться завтра к десяти ноль-ноль». Роман попытался было расспросить, что за надобность такая срочная возникла (после дела с бомбой о нем словно забыли), но Дубинин, хоть и был хорошим знакомцем, ничего более не прибавил и сразу дал отбой.
   Делать нечего, служба есть служба. Роман с утра, вернувшись от Надежды – последнее время он чуть не поселился у нее, – побрился, переоделся в скромный костюмчик, чтоб зазря не раздражать Слепцова, и отправился на зов трубы, то есть дубининского мобильника.
   Ровно в десять он вошел в приемную. Дубинин, увидев его, сразу снял трубку внутренней связи.
   – Морозов здесь, товарищ генерал, – глядя на Романа одним глазом, интимно проворковал он в трубку.
   Чем-то Роману все это не нравилось, а чем – сам не мог понять.
   – Привет, разведка, – подал он руку Дубинину, собираясь присесть на стул. – Что тут за дела?
   – Давай, заходи, – отвечая вялым рукопожатием и не давая ему сесть, указал Дубинин подбородком на дверь генеральского кабинета. – Товарищ генерал уже ждет.
   – Чего ждет-то? Шепни хоть пару слов…
   – Там тебе все расскажут. Давай, вперед.
   Роман обидчиво вздохнул и открыл дверь.
   – Разрешите, товарищ генерал?
   – Входите, – кивнул Слепцов.
   Он вышел из-за стола, подал Роману руку, чего ни разу на памяти последнего не случалось, и радушно – если не сказать ласково – усадил на стул.
   От всего этого Роману стало тоскливо, как бедолаге Шарику из «Собачьего сердца» в день знаменательной операции. Захотелось немедленно встать и бодро выйти вон. Было бы это в школе на уроке или, скажем, в институте на экзамене – вышел бы и не задумался, целиком доверившись интуиции, просто-таки воющей от недобрых предчувствий. Но поскольку дело происходило не в школе и не в институте, а в штаб-квартире Главного разведывательного управления, то он остался сидеть на месте и даже виду не подал, что чем-то смущен. Ладно, сперва послушаем, для чего звали, а потом и выводы делать будем.
   Усевшись за свой стол, Слепцов некоторое время молчал, бросая на Романа лучезарные взгляды.
   «Совсем плохи дела», – приуныл тот.
   – Как настроение, товарищ капитан? – спросил Слепцов, откидываясь на спинку кресла.
   – Спасибо, ничего, – сдержанно отозвался Роман.
   Они снова помолчали, присматриваясь друг к другу, как два боксера перед схваткой. Причем Роман почти наверняка чувствовал, что этот бой он проиграл еще до того, как тот начался.
   – Чего вызывали, товарищ генерал? – наплевав на субординацию, грубовато спросил Роман, напомнив себе, что лучший способ обороны – нападение. Заодно и обстановку пора прощупать.
   – Ну, вы еще на службе, товарищ капитан, – блеснул очками Слепцов.
   – Да? А я уже думал, что нет.
   – Почему так? – быстро спросил Слепцов.
   – Ну как же? За последнее дело я получил таких… извините, что ничего, кроме увольнения, от родной конторы не ждал.
   – Ну почему увольнение? – поморщившись при слове «контора», возразил Слепцов. – После тщательного разбора ситуации мы пришли к выводу, что вы приняли единственно верное решение. Были небольшие просчеты в ваших действиях, не скрою, были. Но, во-первых, у кого их нет, хе-хе-хе? А во-вторых, учитывая сложность обстановки и дефицит времени, вы сделали максимум возможного для того, чтобы предотвратить опаснейший взрыв в общественном месте. Ну, то, что погиб фигурант, досадная случайность. Непосредственно вашей вины в том нет…
   Роман хмуро молчал, вспоминая слова Слепцова двухнедельной давности. Тогда они были прямо противоположны нынешним, хотя беглого ознакомления с делом было достаточно, чтобы понять правомерность действий Романа. К чему тогда эта речь, похожая на извинения? Слепцов никогда вины своей не признавал и уж тем более извинения у подчиненных не просил. Ох, неспроста все это. И Дубинин, змей, ничего не стал говорить, хотя наверняка знает, что здесь затевается. За время, которое Роман работал в отделе Слепцова, он привык к тому, что ему поручают самые грязные дела. Но на этот раз ему приготовили что-то архипаскудное.
   – Так что, капитан, можете быть уверены: вы не только ни в чем не виноваты, а даже отличились по службе. Что, кстати, я не преминул внести в ваше личное дело, – закончил наконец свой панегирик Слепцов.
   – Угу, отличился, – проворчал Роман. – Причем так, что вы две недели обо мне не вспоминали?
   – Ну, надо было во всем разобраться, – мягко возразил Слепцов. – К тому же вы отдохнули, набрались сил перед новым и очень ответственным заданием…
   «Вот оно, – подумал Роман, лениво поглядывая на Слепцова. – Подать рапорт, пока не поздно, пока не узнал государственную тайну? То-то Леня рад будет».
   – Сразу должен предупредить: задание чрезвычайной важности. Вам доверяется особая миссия.
   «С чего бы это? – соображал Роман. – Обычно для особых миссий Слепцов своих любимчиков выдвигает, а меня лишь объедки за ними посылает подбирать. Может, после "библиотеки" ему дали по шапке за то, что ценный кадр зажимает, и приказали дать человеку нормальный шанс проявить себя?»
   – Миссия-то выполнима? – спросил он, прикидываясь на всякий случай приятно обрадованным.
   – Это зависит от вас, – строго сказал Слепцов. – Но мы очень надеемся, что вы проявите все свое умение и проведете операцию на самом высоком уровне.
   Он замолчал, барабаня пальцами по столу и испытующе глядя на Романа: дескать, а справишься ли ты, засранец, с таким ответственным поручением?
   Молчал и Роман, думая о том, останется ли он жив после операции и сможет ли воспользоваться тем, что ему удалось заработать с помощью Лени на последних биржевых сделках.
   – Вам предстоит отправиться на Ближний Восток, – сказал Слепцов очень тихо, как будто кто-то их мог здесь подслушать. – А именно – в Ирак.
   – В Ирак? – поразился Роман. – Но Ближний Восток – не мой профиль. Я могу работать в Европе, в Америке – но только не на Ближнем Востоке. Я не знаю ни одного тамошнего языка, незнаком с местными обычаями и вообще не люблю этот регион…
   – Ничего, – прервал его Слепцов. – Знание языков от вас и не потребуется. Обычаи же мусульман во всех странах Ближнего Востока примерно одинаковы, а вы служили полтора года в Афганистане и кое-чему там научились.
   – Только что – кое-чему, – пробурчал Роман, видя, что Слепцов ничуть не смущен его доводами. – Но что я там буду делать, не зная языка? Или, – вдруг подозрительно глянул он на Слепцова, – вам понадобился курьер? Тогда бы так прямо и говорили.
   – Нет, – снова оборвал его Слепцов. – Не курьер.
   Он поднялся из-за стола, жестом приказав Роману сидеть, и прошелся взад-вперед по просторному кабинету. Сия ходьба означала усиленную работу мысли, и Роман с досадой водил за Слепцовым головой вправо-влево, дожидаясь, когда начальство изволит высказаться подробнее.
   – Я думаю, для вас не секрет, что мы поддерживаем легитимное правительство Ирака, – начал наконец издалека Слепцов. – Для нашей страны очень выгодно стратегическое партнерство с этой ближневосточной страной. Поэтому в свое время мы сохраняли дружеские отношения с Саддамом Хусейном и, невзирая на разные политические пертурбации, происходящие ныне в Ираке, сохраняем прежний курс, направленный на самое тесное с ним сотрудничество.
   Он искоса глянул на Романа, словно желая убедиться, достаточно ли внимательно тот слушает, прошелся туда-сюда и неторопливо продолжил:
   – Как вам, надеюсь, известно, власть в стране сейчас принадлежит шиитам и курдам. Но сунниты, которые были правящим кланом при Хусейне, жаждут вернуть себе утраченную власть. Для этого им нужно в первую очередь современное оружие. Шииты, которых, как правящий класс, мы вынуждены поддерживать теперь, также нуждаются в первоклассном вооружении. И наша страна, заключив двусторонний договор – разумеется, тайный – с законным правительством Ирака, поставляет ему наше новейшее оружие. При нашем посольстве в Багдаде работает представитель Росвооружения, Илья Ильич Сергачев. Он опытный работник, и до недавнего времени к нему не было никаких претензий. Но вот три недели назад во время боестолкновения с суннитскими радикалами американцы в числе прочих трофеев захватили портативную ракетную установку нового поколения российского производства. И все указывает на то, что установка эта была из той партии оружия, которую мы продали накануне правительству Ирака. Скандал кое-как замяли, но, как вы понимаете, и у арабов, и у нас, и у американцев остались сомнения довольно неприятного свойства. И ладно бы это был единичный случай. Так нет, на прошлой неделе имела место быть схожая ситуация. На этот раз, слава богу, правительство Ирака ничего не узнало, иначе больших неприятностей было бы не избежать. Но рано или поздно все раскроется, и неизвестно, как далеко все это может зайти. Вы меня понимаете?
   – Вы подозреваете Сергачева? – прямо спросил Роман.
   – Однозначно кого-то подозревать трудно, – сказал Слепцов, усаживаясь за стол. – Сергачев – работник проверенный, до сих пор ни в чем предосудительном не замеченный.
   – Но кто-то же толкает оружие налево, так? – уточнил Роман.
   – Похоже, что толкает, – согласился Слепцов, не без усилия повторяя жаргонизм Романа. – Но дело в том, что продавать оружие суннитам может не только Сергачев. Возможно, в этом замешан кто-то из его заместителей. Возможно, существуют нечистые на руку местные чиновники, занимающиеся армейскими поставками. Возможно – и это нас настораживает больше всего, – оборотень существует здесь, в России. Он заключает сделки с суннитами и поставляет им оружие по каким-то своим каналам. В общем, гадать сложно. Нужно разбираться на месте.
   – А что, на месте еще нет нашего человека? – ехидно спросил Роман.
   – Есть, конечно. Но он, как бы это сказать…
   – Не справляется? – подсказал Роман.
   – Ему сложно действовать в одиночку, – сделав вид, что не услыхал «подсказку», сказал Слепцов. – Ситуация требует тщательного расследования. Майор Крохин – так зовут нашего человека – запросил надежного помощника. Вот вы, капитан Морозов, и были выбраны в качестве такового.
   – Майор Крохин, – пробормотал Роман. – Значит, снова за кем-то дерьмо подчищать?
   – Умерьте тон, капитан, – холодно приказал Слепцов. – Майор Крохин – отличный профессионал с большим опытом оперативной работы. И если ему потребовался напарник – это неспроста. Не волнуйтесь, вам тоже хватит забот. И именно от вас зависит, как быстро мы сможем выявить нелегальный канал продажи оружия повстанцам.
   – Можно узнать, что именно мне предстоит делать? – спросил Роман, более или менее удовлетворенный таким ответом.
   – Все инструкции получите от майора Крохина непосредственно на месте. Он введет вас в курс дела и очертит круг обязанностей. Связь будете держать через него. Денежные средства получите также у него.
   – Понятно, – кивнул Роман. – Разрешите задать один маленький вопрос, товарищ генерал. Как говорится, на всякий случай?
   – Да, я вас слушаю.
   – Если между мной и майором Крохиным возникнут некоторые… э-э… недоразумения, с кем мне тогда поддерживать связь? Лично с вами? Или…
   – Никаких недоразумений возникнуть не должно, – ледяным тоном оборвал его Слепцов. – Вы поступаете в подчинение майору Крохину и четко выполняете его приказания. Имейте в виду: если вы вздумаете затевать какую-то свою игру, это вам очень дорого обойдется. Никакой самодеятельности. Работаете в паре, вторым номером. Нравится вам это или нет. Дело на моем личном контроле, поэтому мне будет известен каждый ваш шаг. Все, вы свободны. Ваш отлет назначен на завтра. Дальнейшие инструкции и соответствующие документы получите в десятом кабинете.
   От первоначальной любезности Слепцова не осталось и следа. Кажется, Роман здорово разозлил его своим «маленьким» вопросом.
   – Разрешите идти, товарищ генерал? – очень довольный таким результатом, спросил Роман.
   – Идите, – раздраженно махнул рукой Слепцов.
   Роман вышел в приемную, закрыл дверь и подсел к столу Дубинина.
   Тот был занят тем, что подшивал документы в папку, и на Романа глянул без большой радости.
   – Только два слова, – сказал Роман.
   – Ну? – не поднимая глаз, отозвался Дубинин.
   – Майор Крохин.