Страница:
– Ты рассталась с Владиком? – не поверил Глеб.
Подавшись вперед, он навалился грудью на стол и вперил в несчастную подчиненную обалделый взгляд. Варя могла его понять: Владик среди сотрудников фирмы стал притчей во языцех. Что младший босс немедленно и подтвердил, воскликнув:
– После всех этих стояний под окнами и идиотских звонков во время совещаний? А как же тюльпаны, рассованные по всему зданию, бомбардировка твоего кабинета конфетами и шампанским? До сих пор не могу забыть, как этот козел радостно скакал возле своей машины, стоило тебе только появиться на пороге!
– Да, он очень романтичный, – по привычке защитила Владика Варя.
– Это называется романтичный? Ну-ну. – В голосе Глеба ясно слышался скептицизм.
– В проявлении чувств он умный и тонкий, – уперлась Варя.
Пусть она отвергла Владика, но перечеркивать то хорошее, что между ними было, не намерена! Впрочем, у младшего босса, кажется, имелись возражения.
– Умными и тонкими бывают только профессиональные ловеласы, – заявил он непререкаемым тоном. – По-настоящему влюбленный мужик неуклюж и похож на медведя, танцующего мазурку. Так что когда тебя снова начнут красиво обхаживать – будь начеку.
– Ладно, уговорил.
– Так, давай вернемся к нашему разговору. Ты согласна с моим планом?
– Согласна. Но… Сколько времени ты собираешься изображать… искренний интерес к моей персоне? И что будет потом? Ведь отношения обычно развиваются, а у нас с тобой…
– Мало ли, что будет потом. Не надо загадывать, там посмотрим. Ладно, считай, что мы ударили по рукам. Если что-то будет непонятно – звони, номер моего мобильника у тебя имеется.
Глеб снова перешел на деловой тон. Глаза его обратились к монитору компьютера, и Варя поняла, что разговор подошел к концу. Пробормотав слова прощания, она встала и вышла в коридор. Закрывая дверь, бросила испытующий взгляд на младшего босса. Тот явно переключился на другую задачу и думать забыл про свою «новую пассию». Варя тяжело вздохнула и побрела к своему кабинету.
Положа руку на сердце, ей было трудно представить себе Глеба Лаленко изображающим нежные чувства. Впрочем, в реальной жизни он ведь наверняка в кого-то влюблен. Он мощный не только с виду – у него сильный характер, а женщины таких мужчин обожают. Впрочем, рядом с ним чувствуешь себя несколько тревожно. Потому что никогда не знаешь, чего от него ждать. Но… Если отбросить его повадки и слегка бандитский вид, то он, безусловно, весьма симпатичный тип. Весьма.
Посмотрев на часы, Варя ахнула. Вряд ли ей удастся так скоро успокоиться, но привести себя в порядок она просто обязана. Отыскав в общественном холодильнике лед, она завернула его в салфетку и несколько минут прикладывала к лицу. Пудра и помада довершили дело.
Нырнув за руль, Варя первым делом посмотрелась в зеркальце. Какой лихорадочный румянец у нее на щеках! Только бы баронесса ничего не заметила… Снегопад продолжался, город словно ослеп и оглох. Конечно, впереди пробки, и с парковкой будут проблемы…
Она не отдавала себе отчета, в каком смятении находятся ее чувства, пока дважды едва не врезалась в автомобиль, ползущий впереди нее. Растерянная, взволнованная, смертельно обиженная на Владика, она тем не менее постоянно возвращалась мыслями к стычке с Ружейниковым. Прокручивала в голове недавний разговор с младшим боссом и искала в плане Глеба недостатки и достоинства. В ее душе царило смятение, а в голове была каша из прошлых отношений с Владиком и будущих – хотя и фальшивых – с Глебом Лаленко. Несколько раз на светофорах она проверяла неотвеченные телефонные звонки – Владик набирал ее номер шестнадцать раз подряд. «Рекорд побит! – с горечью подумала Варя. – Когда влюбился, звонил часто, но не с такой бешеной настойчивостью». Она была почти уверена, что ей удастся справиться с собой, и Элен Хупер ничего не заметит. Разумеется, она недооценила старушку.
– Милая моя, что случилось? – спросила баронесса, едва Варя шагнула ей навстречу. – С вами все в порядке?
– Все в полном и абсолютном порядке, – заверила девушка, чертыхнувшись про себя.
Пожилые леди столь проницательны, что иной раз чувствуешь себя в их присутствии голым и безоружным.
– Ну хорошо, – бросила баронесса. – Поговорим позже. Будь я истинной англичанкой, я бы ни за что не стала расспрашивать. Но я родилась в Венеции, выросла в Шанхае, объездила весь мир, а теперь вот постоянно бываю в России. Ваша страна поразительна. Никто не сдерживает своих эмоций! Это оказывает на меня странное влияние, знаете ли.
Варя усмехнулась. Россия на всех иностранцев оказывает странное влияние. Здесь их охватывают смутные чувства, ибо они сбиты с толку и не знают, чего ждать от окружающих. «А от наших сограждан ожидать можно чего угодно», – подумала Варя не без раздражения. Баронессу приходилось постоянно защищать от мошенников, покушавшихся на ее деньги, от проходимцев всех мастей, от кусочничающих представителей госструктур и так далее и тому подобное. Варя с лету распознавала стервятников и отшивала их, едва они расправляли крылья. Уже через год после знакомства Элен Хупер шутила, что доверяет русской сопровождающей больше, чем своему английскому финансовому советнику. «Это вопрос менталитета, а не ума, – приговаривала она. – Понять русского может только русский. Ни у кого в мире нет такой буйной фантазии, как у ваших соотечественников, моя милая».
Варя была с ней совершенно согласна. Взять хотя бы сегодняшний план Глеба Лаленко. Кто бы мог подумать, что ему в голову придет фантазия прикинуться влюбленным! И все только для того, чтобы разрешить рабочий конфликт. Предложение младшего босса никак не шло у Вари из головы, и она в какой-то момент подумала даже, что стычка с Ружейниковым произошла очень вовремя: она отвлекла ее от душевных страданий.
Варя отвезла Элен Хупер на деловые переговоры в высокое матово-серое офисное здание с закругленной макушкой, похожее на камень под названием «чертов палец». Такие камни Варя в детстве собирала и складывала в коробку из-под папиных сигарет.
Во время переговоров она держалась вполне прилично – ничего не пропускала и профессионально выполняла свою работу. Правда, взгляд ее время от времени уплывал в сторону окна. Отсюда, с высоты, открывался сумасшедший вид на Москву, утонувшую в крепко взбитой пене снега. Тысячи машин с включенными фарами ползли по дорогам, словно гигантская сверкающая змея, свивающаяся кольцами.
Элен Хупер то и дело бросала на свою сопровождающую обеспокоенные взгляды. Заметив это, Варя полностью сосредоточилась на переводе. Однако после переговоров, когда они с баронессой спускались вниз на бесшумном лифте, она, сама того не заметив, погрузилась в свои мысли и очнулась лишь тогда, когда двери мягко раздвинулись.
– У вас совершенно точно какие-то проблемы, моя милая, – заявила баронесса. И непререкаемым тоном добавила: – Мы должны выпить с вами вместе чаю и поговорить. Может быть, с моего прошлого приезда в вашем городе открылась какая-нибудь чудесная чайная, где приятно поболтать и обменяться секретами?
– Есть одно местечко, – улыбнулась Варя. – Вообще-то это китайский ресторан, но чай там замечательный.
– Этого не может быть, – заявила баронесса, дернув маленьким круглым плечом. – Китайский чай бывает довольно милым, но замечательным – никогда. Только индийский или цейлонский. Но я все же ненастоящая англичанка, – напомнила она, слегка бравируя. – Я гражданка мира и могу получить удовольствие даже от заваренных чайных листьев, которые на несколько лет закапывали в землю.
Варя была рада, что Элен Хупер согласилась на ее предложение. Вообще-то ей нравился благородный костяной фарфор, позолоченные чайные ложечки, нежнейшие чизкейки и кексы на великолепных блюдах, но вся эта красота требовала соответствующего обращения и сосредоточенности, а сегодня Варе совсем не хотелось напрягаться. И она повезла-таки баронессу в китайский ресторан.
Они устроились на крохотных диванчиках, стоявших друг напротив друга, за столиком, накрытым темной шелковой скатертью.
– Вот теперь можно немножко посекретничать, – заявила Элен Хупер. – Я уверена, что вы грустите из-за мужчины. Хэнки-пэнки, да? Как это по-русски? Никак не могу запомнить, но звучит смешно.
– Шуры-муры, – подсказала Варя. И тут же удивилась: – Я что, выгляжу влюбленной?
– Ну… Любовь окрашена в разные цвета, – увильнула от ответа баронесса и сложила руки перед собой на столе. На ее указательном пальце сидело кольцо с синим камнем, похожим на выпученный глаз. Будто камень и сам удивлялся своим размерам и красоте.
В этот момент подошел официант и спросил, что дамы желают заказать.
– Я хочу выпить кофе, – призналась Варя и с виноватым видом сморщила нос.
– Это же ваши традиции, моя милая! – воскликнула баронесса, оправдывая ее выбор. Для себя она потребовала чай и желе из мякоти мандарина. – Съешьте тоже что-нибудь сладкое, это вас непременно утешит.
Варя послушно выбрала медовые шарики с кунжутом, хотя на самом деле сладкого ей совершенно не хотелось.
– Это обман, – шепотом заявила баронесса, глядя вслед удаляющемуся официанту. – Он никакой не китаец. Трудно даже понять, откуда он приехал!
Варя могла предположить, откуда он на самом деле приехал, но от комментариев решила воздержаться.
– Зато он говорит по-русски, – заметила она, любуясь красными фонариками, развешанными по залу.
Почему-то ей страстно захотелось рассказать баронессе о своей любви к Владику и о только что состоявшемся разрыве, о своем прозрении, о смятении чувств… Вообще-то Варя была довольно сдержанной девушкой и не любила выворачиваться наизнанку, тем более – перед малознакомыми людьми. А уж перед клиентами! Но сегодняшний день оказался исключением – потрясение, которое она испытала, когда позвонил Владик, собственная храбрость, Глеб, который решил защитить ее самым удивительным способом…
Кроме того, ей нравилась баронесса. И не просто нравилась – Варя была от нее в восторге. Ей самой хотелось бы вот так держать свою жизнь в кулаке, чтобы все с первого взгляда понимали, какая ты сильная, умная, образованная и при этом очаровательная. В глубине души Варя понимала, что ей никогда этого не достичь. Диплом и выучка тут ни при чем. Вероятно, чего-то не хватает ее характеру. Смелости? Перчика? А может быть, уверенности в себе? Коллеги-мужчины настаивали, что лишь внушительный счет в банке – источник подобной уверенности, но Варя считала, что дело не только в деньгах. Это был внутренний огонь, и она сожалела, что не родилась такой же сильной.
– Признайтесь, вы влюблены в своего босса! – неожиданно заявила Элен Хупер. На ее лице был написан детский восторг. – В Ярослава. Я угадала?
– В Ярослава?! – переспросила Варя, расширив глаза. – Нет, да что вы!
– А что такого? – Баронесса тут же надулась. – Он невозможный красавец, высокий, молодой, глаза у него синие, как этот топаз. – Она постучала ногтем по своему кольцу. – Как можно было в него не влюбиться?
– Но он же мой начальник! – Варя возмущенно взъерошилась. – А начальник – это практически небожитель. Он идеален. На него наложено табу. Влюбиться в начальника – это все равно, что влюбиться в Эррола Флинна!
– Эррол Флинн умер в пятьдесят девятом году, – заметила баронесса.
– Вот именно. Это я и имею в виду! Бесперспективно, бессмысленно, безнадежно…
– Какая ерунда! – отрезала Элен Хупер, махнув ручкой. – Начальники созданы как раз для того, чтобы в них влюбляться.
Варя против воли вспомнила тот момент, когда пришла наниматься на работу. Ее роман с Владиком только начинался, но все равно, увидев Ярослава, она остолбенела. А когда он пожал ей руку, ее словно ударило током – так на нее подействовало его мужское обаяние. Он был совершенно неотразим.
– Да он на меня никогда и внимания-то не обращал! – вслух сказала она. – Кроме того, он женат на потрясающей женщине. Хотя, конечно, это не всегда имеет значение…
Варя внезапно поникла. Тяжесть разрыва с Владиком навалилась на нее. Она снова одинока и никому не принадлежит! Ее охватило чувство неприкаянности, отдельности от мира, в котором у каждого имеется своя пара…
– Вы любите кого-то? Неужели женатого мужчину? – догадалась баронесса.
– Уже не люблю, – горячо заверила Варя.
– Если у вас тяжело на душе, можете рассказать мне все без утайки, – заявила старая леди. – Я вас не выдам. Возраст позволяет мне не только дремать в гостях и проливать вино на колени тех, кто сидит рядом, но и бестрепетно выслушивать признания хорошеньких девушек. Черт побери, я могу дать вам дельный совет. В конце концов, я тоже была молода и знаю цену настоящим чувствам.
Подошел официант и расставил на столе принадлежности для чаепития. Другой официант принес теплые влажные салфетки. Оба пытались угодить в первую очередь баронессе и кружили вокруг нее, словно осы вокруг ломтика дыни.
Та подняла крышку чайничка и пошевелила ноздрями. Чай назывался «тарри сушонг» и обладал мужским ароматом: дыма и древесины. Элен Хупер, ясное дело, отлично разбиралась в сортах чая. Впрочем, создавалось впечатление, что она отлично разбирается во всем – в политике, астрономии, искусстве фотографии и тонкостях погружения в океанские впадины.
И Варя, как только ушли официанты, неожиданно выложила ей все – как она встретилась с Владиком, как влюбилась в него, как он обещал ей развестись с женой и чем в конце концов все закончилось. Рассказанная вслух, история неожиданно показалась ей самой такой обескураживающе банальной, что снова захотелось расплакаться.
Смотреть в полные сочувствия глаза баронессы было тяжело, и Варя отвела взгляд. Из окна открывался вид на бульвар. Сумерки цвета «тарри сушонг» окутывали заснеженные деревья.
– Я не знаю, что делать, – призналась девушка. Вид у нее был потерянным. – Я все время ошибаюсь в выборе! Мужчины оказываются совсем не такими, какими кажутся мне в самом начале. Не то чтобы я их идеализировала, нет. Просто с первого взгляда я не чувствую никакой фальши! Все принимаю за чистую монету… Жалко, что нет способа уберечься от ошибок.
– Вы неправы, такой способ есть! – азартно заявила баронесса. Взяла в руки тяжелый чайничек и подлила себе еще чаю. – Я знаю один секрет, который помогает человеку избегать провальных решений. Благодаря этому секрету можно жить без проигрышей и поражений.
– Так не бывает, – ответила Варя с печалью в голосе, будто бы это именно она прожила долгую жизнь и могла судить обо всем с полным знанием дела.
– Еще как бывает, – возразила Элен Хупер. – Посмотрите на меня. Разве я кажусь вам разочарованной? Уязвимой? Сожалеющей о чем-то?
– Нет, ничего подобного! А… А что это за секрет? Вы мне расскажете?
– Дело было в Шанхае, – заговорщическим тоном начала Элен Хупер. У нее было такое выражение лица, словно она собиралась раскрыть тайну фамильных сокровищ. – Мне было семнадцать лет, и я, как большинство молодых людей, переживала настоящий ад. Весь мир был не таким, как мне хотелось, и относился ко мне с предубеждением. Однажды я встретила старого мудрого человека. Вероятно, он пожалел меня и захотел помочь. Именно он открыл мне тайну. Эта тайна изменила мою жизнь.
– Действительно?
В Варином сердце внезапно вспыхнула надежда. А вдруг все это правда? И некая тайна действительно существует? Достаточно взглянуть на Элен Хупер, чтобы поверить в чудо.
– Это не имеет ничего общего с эликсиром молодости или бессмертием. Я так же, как и все, могу умереть от инфаркта. Секрет касается ежедневного выбора решений. Благодаря ему я всегда знаю, как правильно поступить. Совершив ошибку, я тотчас понимаю, что это именно ошибка, и исправляю ее. А это, согласитесь, немало.
Варя смотрела на Элен Хупер блестящими глазами. У нее возникло такое чувство, будто она смотрит кино и не может от него оторваться.
– Вы, конечно, никому не открываете свой секрет? – спросила она, отчаянно надеясь, что именно для нее баронесса сделает исключение.
– В сущности, это просто интересная теория. Но если в нее поверить, можно избавить себя от сожалений и глупых переживаний, – продолжала Элен Хупер. – Вы согласны с тем, что у каждого человека в жизни есть своя дорога? С самого рождения мы идем по пути, предначертанному нам свыше.
Глупо было с этим не согласиться, и Варя кивнула.
– Так вот. Как только мы пытаемся свернуть с этого пути, с нами начинают случаться всякие неприятности. Судьба ставит на нашем пути красные флажки, показывая, что мы сошли с трассы. Это словно компас в руках, он не дает тебе совершить ошибку. Благодаря этому секрету ты всегда можешь узнать верное направление. Понять, правильно ты поступил или нет. И если что – вовремя все исправить!
– Интересная теория, – пробормотала Варя, глядя на баронессу во все глаза.
Нельзя сказать, что она была падкой на всякого рода сенсации или слепо верила предсказаниям, но теория Элен Хупер ее захватила. В ней была тайна, а тайны всегда очаровывают тех, у кого не все ладится.
– Теория не просто интересная, она замечательная, – непререкаемым тоном заявила баронесса.
– А как конкретно это работает?
– Однажды мне предложили заключить сделку, которая казалась невероятно выгодной.
Рассказчица понизила голос, незаметно оглядевшись по сторонам. При росте метр с кепкой Элен Хупер всегда заполняла пространство целиком. Когда она входила в помещение, публика мгновенно сосредотачивалась на ней, как на гипнотических руках фокусника. Ее невозможно было не принимать в расчет. Вероятно, сейчас она опасалась, что снова привлекла чье-то внимание.
– Деньги от сделки должны были пойти на благое дело, – продолжала она. – Но как только я села в машину, собираясь отправиться заключать контракт, началась страшная гроза. Ветер повалил деревья, они упали на дорогу, и мы надолго застряли в пробке. В конце концов я все же добралась до места. И обнаружила, что в небоскребе вышли из строя лифты.
– И что? – с нескрываемым интересом спросила Варя. – Это были знаки судьбы?
– Разумеется! Мне подавали сигналы о том, что я совершаю ошибку. Я все же заключила ту сделку, но потом сто раз об этом пожалела. С вами наверняка такое тоже случалось. Вы поступаете так или иначе и вдруг попадаете в полосу неудач. Неудачи следуют одна за другой. Вы неожиданно встречаете неприятных вам людей, теряете ключи и документы, ломаете запястья, ошпариваете пальцы и проваливаете тесты.
– И что же в таком случае делать?
– Вычислить событие, которое послужило началом неурядиц, и все переиграть!
– Так просто?
– Дорогая моя, но вы же не думаете, что Господь Бог, создав человека, бросил его на произвол судьбы? Не дал ни одной подсказки, как стать счастливым? Вытолкнул на автостраду, отобрав руль и заляпав грязью ветровое стекло?
– Вы пользуетесь этой теорией с семнадцати лет? – Варю обуревали сложные чувства. Смесь скепсиса и надежды, восторга и протеста.
– Об этом я вам и толкую. И посмотрите на меня! Если следовать теории флажков, жизнь становится по меньшей мере увлекательной.
– Честное слово, вы меня заинтриговали.
Варя лихорадочно восстанавливала в памяти цепочку событий, которые привели ее к разрыву с Владиком. Ей хотелось немедленно примерить теорию баронессы на себя, разобраться в совершенных ошибках, понять, не свернула ли она с дороги на узкую петляющую тропинку.
– Я не просто так вам все это рассказываю, – призналась между тем баронесса. – Я вижу, что вы запутались и несчастны. Вернее, вам кажется, что вы несчастны. Ведь вы так молоды! А в молодости всегда все преувеличиваешь.
– Когда чувствуешь себя несчастной, трудно поверить, что все пройдет, – пробормотала Варя и недоверчиво добавила: – По-вашему, выходит, что можно прожить жизнь без всяких потрясений?
– Без потрясений вряд ли, – усмехнулась баронесса. – Но без душевного разлада с самой собой – запросто. Поверьте мне, милая моя, жизнь – очень приятная штука. Если ты перестаешь преодолевать, не идешь против своей природы, все складывается идеально: находится место для парковки, поезд приходит вовремя, багаж в аэропорту первым появляется на транспортере, телефоны не разряжаются, дороги не заносит, и все важные встречи в твоей жизни происходят вовремя. И как только ты поймешь, что пульт управления находится в твоих руках, ты испытаешь настоящий восторг.
– Но ведь некоторые вещи от нас вообще не зависят!
– Фатум! – гневно воскликнула баронесса. – Ненавижу, когда мне говорят, что я ни на что не могу повлиять. Возможно, на Него и не могу, – она глазами указала на потолок. – Но на свой распорядок дня вполне! Советую вам перестать кукситься и взять все под контроль.
Варе не хотелось признаваться, что брать под контроль она умеет только неотложные дела. И родители, и сестра с детства звали ее нюней и укоряли в безволии. Она никогда ничего не могла решить в свою пользу. Карьера складывалась только потому, что у Вари оказался талант к языкам. И еще талант все преувеличивать. Если первое шло ей на пользу, то второе – всегда во вред. Когда она влюблялась, то делала это страстно, и ее жизнь сотрясалась до основания. Но в этой своей любовной горячке Варя никогда не могла за себя постоять и вечно страдала. Нателла признавалась, что ей сто раз хотелось убить младшую сестру. Она упорно наставляла ее на путь истинный, но пока что безрезультатно.
«А что, если воспользоваться теорией баронессы и попытаться кардинально изменить свою жизнь?» – подумала Варя с замиранием сердца.
Баронесса между тем продолжала давать ей советы, перейдя от глобальных теорий к маленьким женским хитростям. Задумавшись, Варя упустила тот момент, когда беседа свернула в житейское русло, и теперь постаралась как можно скорее включиться в разговор, чтобы не показаться невежливой.
– И никогда не покупайте одежду комплектами, моя дорогая, – говорила Элен Хупер, зорко наблюдая за тем, как официант убирает скомканные салфетки со стола. – Юбка не должна быть сшита из той же ткани, что и жакет.
– Но как же? – удивилась Варя. – Даже королева носит комплекты. А знаменитые костюмы Шанель?
– Это другое дело, – отмахнулась баронесса. – Королевский этикет не должен кружить вам голову. Вы живете в реальном мире. А костюмы от Шанель, могу поспорить, вы видели лишь на увядающих актрисах. Жизнь меняется, и это прекрасно.
– Значит, костюмы не подходят для свиданий, – Варя улыбнулась.
– Да, и брюки тоже не подходят. Выглядеть в брюках настоящей женщиной довольно проблематично. Нет, нет и нет – только юбка. Она, кстати, должна быть чуточку мятой, – продолжила свои рассуждения Элен Хупер, отхлебнув из чашки крошечный глоток чаю.
– Почему юбка должна быть мятой? Хочется ведь на свидании выглядеть как можно лучше.
– Ну в этом-то и фокус! Нужна небрежность и еще раз небрежность. Следует быть элегантной, а не выглаженной и накрахмаленной, как медицинский халат. Если ты немного небрежна, мужчина интуитивно понимает, что не слишком важен для тебя. Это держит его в напряжении, заставляет быть особо внимательным.
Варя рассмеялась, подумав, что Элен Хупер, возможно, права. Но продемонстрировать легкую небрежность тоже надо уметь.
– И еще волосы, – продолжала неугомонная баронесса, предварительно скосив глаза вправо, а потом влево и проверив, не могут ли их услышать другие посетители ресторана. Мало ли – вдруг среди них окажутся как раз такие, которые промахнулись с прической. – Волосы не должны быть уложены слишком тщательно. Зафиксированная прическа – самый большой промах. Она просто вопит о часах, проведенных перед зеркалом. В общем, моя дорогая, во всем блеске женщина может являться только на бал.
Варя против воли хихикнула, порадовавшись в душе, что ее собственные русые кудри невозможно зафиксировать ничем, кроме лыжной шапочки. Ей нравилась баронесса, нравилось, что вместе с ней она попадала в так называемую «зону комфорта», которая создавалась вокруг этой женщины будто сама собой. Нравился ресторанчик со скользящими, словно тени, официантами, с веселыми фонариками, развешанными по залу. Нравился мягкий свет и чудесный кофе, поданный с крошечным рассыпчатым печеньем. В середине печенья алела капля джема.
Варя отхлебнула из своей чашки и зажмурилась от удовольствия. Хороший кофе в Москве – всегда неожиданность. Тебе могут принести первоклассный эспрессо в какой-нибудь богом забытой забегаловке, а в шикарном ресторане запросто напоить бурдой. Впрочем, с Элен Хупер всегда все получалось по высшему разряду. Жизнь любила ее. И не по той банальной причине, что баронесса сама любила жизнь. Просто судьба порой играет людьми просто так, без причины – изводя одних и балуя других.
– Ах, моя дорогая! Вы заставили меня вспомнить собственную молодость… Боже, как давно это было. Поверьте мне, в те времена мир разительно отличался от сегодняшнего!
Элен Хупер повернула голову и посмотрела в окно, словно еще раз желая убедиться воочию, как сильно все изменилось. На улице по-прежнему шел снег. В зыбкой белой пелене двигались угольно-темные силуэты прохожих. Ворча и роняя искры, проползали усатые троллейбусы, похожие на неведомых чудовищ.
– По-моему, все ваши горести оттого, что вы просто не разобрались в себе, – добавила баронесса, подзывая официанта взмахом руки. При виде снега на улице ей захотелось еще горячего чаю. Дурная привычка, которую она приобрела в России – пить обжигающий чай.
Подавшись вперед, он навалился грудью на стол и вперил в несчастную подчиненную обалделый взгляд. Варя могла его понять: Владик среди сотрудников фирмы стал притчей во языцех. Что младший босс немедленно и подтвердил, воскликнув:
– После всех этих стояний под окнами и идиотских звонков во время совещаний? А как же тюльпаны, рассованные по всему зданию, бомбардировка твоего кабинета конфетами и шампанским? До сих пор не могу забыть, как этот козел радостно скакал возле своей машины, стоило тебе только появиться на пороге!
– Да, он очень романтичный, – по привычке защитила Владика Варя.
– Это называется романтичный? Ну-ну. – В голосе Глеба ясно слышался скептицизм.
– В проявлении чувств он умный и тонкий, – уперлась Варя.
Пусть она отвергла Владика, но перечеркивать то хорошее, что между ними было, не намерена! Впрочем, у младшего босса, кажется, имелись возражения.
– Умными и тонкими бывают только профессиональные ловеласы, – заявил он непререкаемым тоном. – По-настоящему влюбленный мужик неуклюж и похож на медведя, танцующего мазурку. Так что когда тебя снова начнут красиво обхаживать – будь начеку.
– Ладно, уговорил.
– Так, давай вернемся к нашему разговору. Ты согласна с моим планом?
– Согласна. Но… Сколько времени ты собираешься изображать… искренний интерес к моей персоне? И что будет потом? Ведь отношения обычно развиваются, а у нас с тобой…
– Мало ли, что будет потом. Не надо загадывать, там посмотрим. Ладно, считай, что мы ударили по рукам. Если что-то будет непонятно – звони, номер моего мобильника у тебя имеется.
Глеб снова перешел на деловой тон. Глаза его обратились к монитору компьютера, и Варя поняла, что разговор подошел к концу. Пробормотав слова прощания, она встала и вышла в коридор. Закрывая дверь, бросила испытующий взгляд на младшего босса. Тот явно переключился на другую задачу и думать забыл про свою «новую пассию». Варя тяжело вздохнула и побрела к своему кабинету.
Положа руку на сердце, ей было трудно представить себе Глеба Лаленко изображающим нежные чувства. Впрочем, в реальной жизни он ведь наверняка в кого-то влюблен. Он мощный не только с виду – у него сильный характер, а женщины таких мужчин обожают. Впрочем, рядом с ним чувствуешь себя несколько тревожно. Потому что никогда не знаешь, чего от него ждать. Но… Если отбросить его повадки и слегка бандитский вид, то он, безусловно, весьма симпатичный тип. Весьма.
Посмотрев на часы, Варя ахнула. Вряд ли ей удастся так скоро успокоиться, но привести себя в порядок она просто обязана. Отыскав в общественном холодильнике лед, она завернула его в салфетку и несколько минут прикладывала к лицу. Пудра и помада довершили дело.
Нырнув за руль, Варя первым делом посмотрелась в зеркальце. Какой лихорадочный румянец у нее на щеках! Только бы баронесса ничего не заметила… Снегопад продолжался, город словно ослеп и оглох. Конечно, впереди пробки, и с парковкой будут проблемы…
Она не отдавала себе отчета, в каком смятении находятся ее чувства, пока дважды едва не врезалась в автомобиль, ползущий впереди нее. Растерянная, взволнованная, смертельно обиженная на Владика, она тем не менее постоянно возвращалась мыслями к стычке с Ружейниковым. Прокручивала в голове недавний разговор с младшим боссом и искала в плане Глеба недостатки и достоинства. В ее душе царило смятение, а в голове была каша из прошлых отношений с Владиком и будущих – хотя и фальшивых – с Глебом Лаленко. Несколько раз на светофорах она проверяла неотвеченные телефонные звонки – Владик набирал ее номер шестнадцать раз подряд. «Рекорд побит! – с горечью подумала Варя. – Когда влюбился, звонил часто, но не с такой бешеной настойчивостью». Она была почти уверена, что ей удастся справиться с собой, и Элен Хупер ничего не заметит. Разумеется, она недооценила старушку.
– Милая моя, что случилось? – спросила баронесса, едва Варя шагнула ей навстречу. – С вами все в порядке?
– Все в полном и абсолютном порядке, – заверила девушка, чертыхнувшись про себя.
Пожилые леди столь проницательны, что иной раз чувствуешь себя в их присутствии голым и безоружным.
– Ну хорошо, – бросила баронесса. – Поговорим позже. Будь я истинной англичанкой, я бы ни за что не стала расспрашивать. Но я родилась в Венеции, выросла в Шанхае, объездила весь мир, а теперь вот постоянно бываю в России. Ваша страна поразительна. Никто не сдерживает своих эмоций! Это оказывает на меня странное влияние, знаете ли.
Варя усмехнулась. Россия на всех иностранцев оказывает странное влияние. Здесь их охватывают смутные чувства, ибо они сбиты с толку и не знают, чего ждать от окружающих. «А от наших сограждан ожидать можно чего угодно», – подумала Варя не без раздражения. Баронессу приходилось постоянно защищать от мошенников, покушавшихся на ее деньги, от проходимцев всех мастей, от кусочничающих представителей госструктур и так далее и тому подобное. Варя с лету распознавала стервятников и отшивала их, едва они расправляли крылья. Уже через год после знакомства Элен Хупер шутила, что доверяет русской сопровождающей больше, чем своему английскому финансовому советнику. «Это вопрос менталитета, а не ума, – приговаривала она. – Понять русского может только русский. Ни у кого в мире нет такой буйной фантазии, как у ваших соотечественников, моя милая».
Варя была с ней совершенно согласна. Взять хотя бы сегодняшний план Глеба Лаленко. Кто бы мог подумать, что ему в голову придет фантазия прикинуться влюбленным! И все только для того, чтобы разрешить рабочий конфликт. Предложение младшего босса никак не шло у Вари из головы, и она в какой-то момент подумала даже, что стычка с Ружейниковым произошла очень вовремя: она отвлекла ее от душевных страданий.
Варя отвезла Элен Хупер на деловые переговоры в высокое матово-серое офисное здание с закругленной макушкой, похожее на камень под названием «чертов палец». Такие камни Варя в детстве собирала и складывала в коробку из-под папиных сигарет.
Во время переговоров она держалась вполне прилично – ничего не пропускала и профессионально выполняла свою работу. Правда, взгляд ее время от времени уплывал в сторону окна. Отсюда, с высоты, открывался сумасшедший вид на Москву, утонувшую в крепко взбитой пене снега. Тысячи машин с включенными фарами ползли по дорогам, словно гигантская сверкающая змея, свивающаяся кольцами.
Элен Хупер то и дело бросала на свою сопровождающую обеспокоенные взгляды. Заметив это, Варя полностью сосредоточилась на переводе. Однако после переговоров, когда они с баронессой спускались вниз на бесшумном лифте, она, сама того не заметив, погрузилась в свои мысли и очнулась лишь тогда, когда двери мягко раздвинулись.
– У вас совершенно точно какие-то проблемы, моя милая, – заявила баронесса. И непререкаемым тоном добавила: – Мы должны выпить с вами вместе чаю и поговорить. Может быть, с моего прошлого приезда в вашем городе открылась какая-нибудь чудесная чайная, где приятно поболтать и обменяться секретами?
– Есть одно местечко, – улыбнулась Варя. – Вообще-то это китайский ресторан, но чай там замечательный.
– Этого не может быть, – заявила баронесса, дернув маленьким круглым плечом. – Китайский чай бывает довольно милым, но замечательным – никогда. Только индийский или цейлонский. Но я все же ненастоящая англичанка, – напомнила она, слегка бравируя. – Я гражданка мира и могу получить удовольствие даже от заваренных чайных листьев, которые на несколько лет закапывали в землю.
Варя была рада, что Элен Хупер согласилась на ее предложение. Вообще-то ей нравился благородный костяной фарфор, позолоченные чайные ложечки, нежнейшие чизкейки и кексы на великолепных блюдах, но вся эта красота требовала соответствующего обращения и сосредоточенности, а сегодня Варе совсем не хотелось напрягаться. И она повезла-таки баронессу в китайский ресторан.
Они устроились на крохотных диванчиках, стоявших друг напротив друга, за столиком, накрытым темной шелковой скатертью.
– Вот теперь можно немножко посекретничать, – заявила Элен Хупер. – Я уверена, что вы грустите из-за мужчины. Хэнки-пэнки, да? Как это по-русски? Никак не могу запомнить, но звучит смешно.
– Шуры-муры, – подсказала Варя. И тут же удивилась: – Я что, выгляжу влюбленной?
– Ну… Любовь окрашена в разные цвета, – увильнула от ответа баронесса и сложила руки перед собой на столе. На ее указательном пальце сидело кольцо с синим камнем, похожим на выпученный глаз. Будто камень и сам удивлялся своим размерам и красоте.
В этот момент подошел официант и спросил, что дамы желают заказать.
– Я хочу выпить кофе, – призналась Варя и с виноватым видом сморщила нос.
– Это же ваши традиции, моя милая! – воскликнула баронесса, оправдывая ее выбор. Для себя она потребовала чай и желе из мякоти мандарина. – Съешьте тоже что-нибудь сладкое, это вас непременно утешит.
Варя послушно выбрала медовые шарики с кунжутом, хотя на самом деле сладкого ей совершенно не хотелось.
– Это обман, – шепотом заявила баронесса, глядя вслед удаляющемуся официанту. – Он никакой не китаец. Трудно даже понять, откуда он приехал!
Варя могла предположить, откуда он на самом деле приехал, но от комментариев решила воздержаться.
– Зато он говорит по-русски, – заметила она, любуясь красными фонариками, развешанными по залу.
Почему-то ей страстно захотелось рассказать баронессе о своей любви к Владику и о только что состоявшемся разрыве, о своем прозрении, о смятении чувств… Вообще-то Варя была довольно сдержанной девушкой и не любила выворачиваться наизнанку, тем более – перед малознакомыми людьми. А уж перед клиентами! Но сегодняшний день оказался исключением – потрясение, которое она испытала, когда позвонил Владик, собственная храбрость, Глеб, который решил защитить ее самым удивительным способом…
Кроме того, ей нравилась баронесса. И не просто нравилась – Варя была от нее в восторге. Ей самой хотелось бы вот так держать свою жизнь в кулаке, чтобы все с первого взгляда понимали, какая ты сильная, умная, образованная и при этом очаровательная. В глубине души Варя понимала, что ей никогда этого не достичь. Диплом и выучка тут ни при чем. Вероятно, чего-то не хватает ее характеру. Смелости? Перчика? А может быть, уверенности в себе? Коллеги-мужчины настаивали, что лишь внушительный счет в банке – источник подобной уверенности, но Варя считала, что дело не только в деньгах. Это был внутренний огонь, и она сожалела, что не родилась такой же сильной.
– Признайтесь, вы влюблены в своего босса! – неожиданно заявила Элен Хупер. На ее лице был написан детский восторг. – В Ярослава. Я угадала?
– В Ярослава?! – переспросила Варя, расширив глаза. – Нет, да что вы!
– А что такого? – Баронесса тут же надулась. – Он невозможный красавец, высокий, молодой, глаза у него синие, как этот топаз. – Она постучала ногтем по своему кольцу. – Как можно было в него не влюбиться?
– Но он же мой начальник! – Варя возмущенно взъерошилась. – А начальник – это практически небожитель. Он идеален. На него наложено табу. Влюбиться в начальника – это все равно, что влюбиться в Эррола Флинна!
– Эррол Флинн умер в пятьдесят девятом году, – заметила баронесса.
– Вот именно. Это я и имею в виду! Бесперспективно, бессмысленно, безнадежно…
– Какая ерунда! – отрезала Элен Хупер, махнув ручкой. – Начальники созданы как раз для того, чтобы в них влюбляться.
Варя против воли вспомнила тот момент, когда пришла наниматься на работу. Ее роман с Владиком только начинался, но все равно, увидев Ярослава, она остолбенела. А когда он пожал ей руку, ее словно ударило током – так на нее подействовало его мужское обаяние. Он был совершенно неотразим.
– Да он на меня никогда и внимания-то не обращал! – вслух сказала она. – Кроме того, он женат на потрясающей женщине. Хотя, конечно, это не всегда имеет значение…
Варя внезапно поникла. Тяжесть разрыва с Владиком навалилась на нее. Она снова одинока и никому не принадлежит! Ее охватило чувство неприкаянности, отдельности от мира, в котором у каждого имеется своя пара…
– Вы любите кого-то? Неужели женатого мужчину? – догадалась баронесса.
– Уже не люблю, – горячо заверила Варя.
– Если у вас тяжело на душе, можете рассказать мне все без утайки, – заявила старая леди. – Я вас не выдам. Возраст позволяет мне не только дремать в гостях и проливать вино на колени тех, кто сидит рядом, но и бестрепетно выслушивать признания хорошеньких девушек. Черт побери, я могу дать вам дельный совет. В конце концов, я тоже была молода и знаю цену настоящим чувствам.
Подошел официант и расставил на столе принадлежности для чаепития. Другой официант принес теплые влажные салфетки. Оба пытались угодить в первую очередь баронессе и кружили вокруг нее, словно осы вокруг ломтика дыни.
Та подняла крышку чайничка и пошевелила ноздрями. Чай назывался «тарри сушонг» и обладал мужским ароматом: дыма и древесины. Элен Хупер, ясное дело, отлично разбиралась в сортах чая. Впрочем, создавалось впечатление, что она отлично разбирается во всем – в политике, астрономии, искусстве фотографии и тонкостях погружения в океанские впадины.
И Варя, как только ушли официанты, неожиданно выложила ей все – как она встретилась с Владиком, как влюбилась в него, как он обещал ей развестись с женой и чем в конце концов все закончилось. Рассказанная вслух, история неожиданно показалась ей самой такой обескураживающе банальной, что снова захотелось расплакаться.
Смотреть в полные сочувствия глаза баронессы было тяжело, и Варя отвела взгляд. Из окна открывался вид на бульвар. Сумерки цвета «тарри сушонг» окутывали заснеженные деревья.
– Я не знаю, что делать, – призналась девушка. Вид у нее был потерянным. – Я все время ошибаюсь в выборе! Мужчины оказываются совсем не такими, какими кажутся мне в самом начале. Не то чтобы я их идеализировала, нет. Просто с первого взгляда я не чувствую никакой фальши! Все принимаю за чистую монету… Жалко, что нет способа уберечься от ошибок.
– Вы неправы, такой способ есть! – азартно заявила баронесса. Взяла в руки тяжелый чайничек и подлила себе еще чаю. – Я знаю один секрет, который помогает человеку избегать провальных решений. Благодаря этому секрету можно жить без проигрышей и поражений.
– Так не бывает, – ответила Варя с печалью в голосе, будто бы это именно она прожила долгую жизнь и могла судить обо всем с полным знанием дела.
– Еще как бывает, – возразила Элен Хупер. – Посмотрите на меня. Разве я кажусь вам разочарованной? Уязвимой? Сожалеющей о чем-то?
– Нет, ничего подобного! А… А что это за секрет? Вы мне расскажете?
– Дело было в Шанхае, – заговорщическим тоном начала Элен Хупер. У нее было такое выражение лица, словно она собиралась раскрыть тайну фамильных сокровищ. – Мне было семнадцать лет, и я, как большинство молодых людей, переживала настоящий ад. Весь мир был не таким, как мне хотелось, и относился ко мне с предубеждением. Однажды я встретила старого мудрого человека. Вероятно, он пожалел меня и захотел помочь. Именно он открыл мне тайну. Эта тайна изменила мою жизнь.
– Действительно?
В Варином сердце внезапно вспыхнула надежда. А вдруг все это правда? И некая тайна действительно существует? Достаточно взглянуть на Элен Хупер, чтобы поверить в чудо.
– Это не имеет ничего общего с эликсиром молодости или бессмертием. Я так же, как и все, могу умереть от инфаркта. Секрет касается ежедневного выбора решений. Благодаря ему я всегда знаю, как правильно поступить. Совершив ошибку, я тотчас понимаю, что это именно ошибка, и исправляю ее. А это, согласитесь, немало.
Варя смотрела на Элен Хупер блестящими глазами. У нее возникло такое чувство, будто она смотрит кино и не может от него оторваться.
– Вы, конечно, никому не открываете свой секрет? – спросила она, отчаянно надеясь, что именно для нее баронесса сделает исключение.
– В сущности, это просто интересная теория. Но если в нее поверить, можно избавить себя от сожалений и глупых переживаний, – продолжала Элен Хупер. – Вы согласны с тем, что у каждого человека в жизни есть своя дорога? С самого рождения мы идем по пути, предначертанному нам свыше.
Глупо было с этим не согласиться, и Варя кивнула.
– Так вот. Как только мы пытаемся свернуть с этого пути, с нами начинают случаться всякие неприятности. Судьба ставит на нашем пути красные флажки, показывая, что мы сошли с трассы. Это словно компас в руках, он не дает тебе совершить ошибку. Благодаря этому секрету ты всегда можешь узнать верное направление. Понять, правильно ты поступил или нет. И если что – вовремя все исправить!
– Интересная теория, – пробормотала Варя, глядя на баронессу во все глаза.
Нельзя сказать, что она была падкой на всякого рода сенсации или слепо верила предсказаниям, но теория Элен Хупер ее захватила. В ней была тайна, а тайны всегда очаровывают тех, у кого не все ладится.
– Теория не просто интересная, она замечательная, – непререкаемым тоном заявила баронесса.
– А как конкретно это работает?
– Однажды мне предложили заключить сделку, которая казалась невероятно выгодной.
Рассказчица понизила голос, незаметно оглядевшись по сторонам. При росте метр с кепкой Элен Хупер всегда заполняла пространство целиком. Когда она входила в помещение, публика мгновенно сосредотачивалась на ней, как на гипнотических руках фокусника. Ее невозможно было не принимать в расчет. Вероятно, сейчас она опасалась, что снова привлекла чье-то внимание.
– Деньги от сделки должны были пойти на благое дело, – продолжала она. – Но как только я села в машину, собираясь отправиться заключать контракт, началась страшная гроза. Ветер повалил деревья, они упали на дорогу, и мы надолго застряли в пробке. В конце концов я все же добралась до места. И обнаружила, что в небоскребе вышли из строя лифты.
– И что? – с нескрываемым интересом спросила Варя. – Это были знаки судьбы?
– Разумеется! Мне подавали сигналы о том, что я совершаю ошибку. Я все же заключила ту сделку, но потом сто раз об этом пожалела. С вами наверняка такое тоже случалось. Вы поступаете так или иначе и вдруг попадаете в полосу неудач. Неудачи следуют одна за другой. Вы неожиданно встречаете неприятных вам людей, теряете ключи и документы, ломаете запястья, ошпариваете пальцы и проваливаете тесты.
– И что же в таком случае делать?
– Вычислить событие, которое послужило началом неурядиц, и все переиграть!
– Так просто?
– Дорогая моя, но вы же не думаете, что Господь Бог, создав человека, бросил его на произвол судьбы? Не дал ни одной подсказки, как стать счастливым? Вытолкнул на автостраду, отобрав руль и заляпав грязью ветровое стекло?
– Вы пользуетесь этой теорией с семнадцати лет? – Варю обуревали сложные чувства. Смесь скепсиса и надежды, восторга и протеста.
– Об этом я вам и толкую. И посмотрите на меня! Если следовать теории флажков, жизнь становится по меньшей мере увлекательной.
– Честное слово, вы меня заинтриговали.
Варя лихорадочно восстанавливала в памяти цепочку событий, которые привели ее к разрыву с Владиком. Ей хотелось немедленно примерить теорию баронессы на себя, разобраться в совершенных ошибках, понять, не свернула ли она с дороги на узкую петляющую тропинку.
– Я не просто так вам все это рассказываю, – призналась между тем баронесса. – Я вижу, что вы запутались и несчастны. Вернее, вам кажется, что вы несчастны. Ведь вы так молоды! А в молодости всегда все преувеличиваешь.
– Когда чувствуешь себя несчастной, трудно поверить, что все пройдет, – пробормотала Варя и недоверчиво добавила: – По-вашему, выходит, что можно прожить жизнь без всяких потрясений?
– Без потрясений вряд ли, – усмехнулась баронесса. – Но без душевного разлада с самой собой – запросто. Поверьте мне, милая моя, жизнь – очень приятная штука. Если ты перестаешь преодолевать, не идешь против своей природы, все складывается идеально: находится место для парковки, поезд приходит вовремя, багаж в аэропорту первым появляется на транспортере, телефоны не разряжаются, дороги не заносит, и все важные встречи в твоей жизни происходят вовремя. И как только ты поймешь, что пульт управления находится в твоих руках, ты испытаешь настоящий восторг.
– Но ведь некоторые вещи от нас вообще не зависят!
– Фатум! – гневно воскликнула баронесса. – Ненавижу, когда мне говорят, что я ни на что не могу повлиять. Возможно, на Него и не могу, – она глазами указала на потолок. – Но на свой распорядок дня вполне! Советую вам перестать кукситься и взять все под контроль.
Варе не хотелось признаваться, что брать под контроль она умеет только неотложные дела. И родители, и сестра с детства звали ее нюней и укоряли в безволии. Она никогда ничего не могла решить в свою пользу. Карьера складывалась только потому, что у Вари оказался талант к языкам. И еще талант все преувеличивать. Если первое шло ей на пользу, то второе – всегда во вред. Когда она влюблялась, то делала это страстно, и ее жизнь сотрясалась до основания. Но в этой своей любовной горячке Варя никогда не могла за себя постоять и вечно страдала. Нателла признавалась, что ей сто раз хотелось убить младшую сестру. Она упорно наставляла ее на путь истинный, но пока что безрезультатно.
«А что, если воспользоваться теорией баронессы и попытаться кардинально изменить свою жизнь?» – подумала Варя с замиранием сердца.
Баронесса между тем продолжала давать ей советы, перейдя от глобальных теорий к маленьким женским хитростям. Задумавшись, Варя упустила тот момент, когда беседа свернула в житейское русло, и теперь постаралась как можно скорее включиться в разговор, чтобы не показаться невежливой.
– И никогда не покупайте одежду комплектами, моя дорогая, – говорила Элен Хупер, зорко наблюдая за тем, как официант убирает скомканные салфетки со стола. – Юбка не должна быть сшита из той же ткани, что и жакет.
– Но как же? – удивилась Варя. – Даже королева носит комплекты. А знаменитые костюмы Шанель?
– Это другое дело, – отмахнулась баронесса. – Королевский этикет не должен кружить вам голову. Вы живете в реальном мире. А костюмы от Шанель, могу поспорить, вы видели лишь на увядающих актрисах. Жизнь меняется, и это прекрасно.
– Значит, костюмы не подходят для свиданий, – Варя улыбнулась.
– Да, и брюки тоже не подходят. Выглядеть в брюках настоящей женщиной довольно проблематично. Нет, нет и нет – только юбка. Она, кстати, должна быть чуточку мятой, – продолжила свои рассуждения Элен Хупер, отхлебнув из чашки крошечный глоток чаю.
– Почему юбка должна быть мятой? Хочется ведь на свидании выглядеть как можно лучше.
– Ну в этом-то и фокус! Нужна небрежность и еще раз небрежность. Следует быть элегантной, а не выглаженной и накрахмаленной, как медицинский халат. Если ты немного небрежна, мужчина интуитивно понимает, что не слишком важен для тебя. Это держит его в напряжении, заставляет быть особо внимательным.
Варя рассмеялась, подумав, что Элен Хупер, возможно, права. Но продемонстрировать легкую небрежность тоже надо уметь.
– И еще волосы, – продолжала неугомонная баронесса, предварительно скосив глаза вправо, а потом влево и проверив, не могут ли их услышать другие посетители ресторана. Мало ли – вдруг среди них окажутся как раз такие, которые промахнулись с прической. – Волосы не должны быть уложены слишком тщательно. Зафиксированная прическа – самый большой промах. Она просто вопит о часах, проведенных перед зеркалом. В общем, моя дорогая, во всем блеске женщина может являться только на бал.
Варя против воли хихикнула, порадовавшись в душе, что ее собственные русые кудри невозможно зафиксировать ничем, кроме лыжной шапочки. Ей нравилась баронесса, нравилось, что вместе с ней она попадала в так называемую «зону комфорта», которая создавалась вокруг этой женщины будто сама собой. Нравился ресторанчик со скользящими, словно тени, официантами, с веселыми фонариками, развешанными по залу. Нравился мягкий свет и чудесный кофе, поданный с крошечным рассыпчатым печеньем. В середине печенья алела капля джема.
Варя отхлебнула из своей чашки и зажмурилась от удовольствия. Хороший кофе в Москве – всегда неожиданность. Тебе могут принести первоклассный эспрессо в какой-нибудь богом забытой забегаловке, а в шикарном ресторане запросто напоить бурдой. Впрочем, с Элен Хупер всегда все получалось по высшему разряду. Жизнь любила ее. И не по той банальной причине, что баронесса сама любила жизнь. Просто судьба порой играет людьми просто так, без причины – изводя одних и балуя других.
– Ах, моя дорогая! Вы заставили меня вспомнить собственную молодость… Боже, как давно это было. Поверьте мне, в те времена мир разительно отличался от сегодняшнего!
Элен Хупер повернула голову и посмотрела в окно, словно еще раз желая убедиться воочию, как сильно все изменилось. На улице по-прежнему шел снег. В зыбкой белой пелене двигались угольно-темные силуэты прохожих. Ворча и роняя искры, проползали усатые троллейбусы, похожие на неведомых чудовищ.
– По-моему, все ваши горести оттого, что вы просто не разобрались в себе, – добавила баронесса, подзывая официанта взмахом руки. При виде снега на улице ей захотелось еще горячего чаю. Дурная привычка, которую она приобрела в России – пить обжигающий чай.