Куликова Галина. Ключ от черствого сердца, или Леди из нержавейки

Галина Куликова
Ключ от черствого сердца, или Леди из нержавейки

   Самолет коснулся земли, пробежал по посадочной полосе и наконец вцепился в нее намертво. Медленно плававшие в проходах стюардессы сбились у выхода, с утомленным кокетством желая пассажирам всего наилучшего. В этот самый миг его отпуск закончился. Виктор Астахов спустился по трапу и с силой втянул в себя московский воздух. Странная вещь эти перелеты! Утром была живая, движущаяся, восхитительно-солнечная Флорида, а теперь вдруг – бац! – и она превратилась в яркий полароидный снимок: ты уже дома, и надо снова впрягаться в работу.
   Жаль, что его никто не ждет. Была бы у него собака, бросилась бы с радостным лаем навстречу. Или, на худой конец, жена. Жена, наверное, даже лучше. Ее не надо пристраивать на время отпуска и беспокоиться, что она скучает и с горя отказывается от пищи.
   В сущности, Виктор мог бы жениться еще полгода назад. На Алене – был у него такой порыв. Хорошо, что он его в себе подавил. Алена в последнее время стала слишком много себе позволять. Ночные клубы, случайные кавалеры, крепкие напитки, маленькие сигаретки, которые внешне выглядят так безобидно… Она сто раз обещала Виктору угомониться и вести себя более сдержанно. Он сделал вид, что верит, но ключи от своей квартиры перед отъездом во Флориду все-таки у нее отобрал. Жаль, что все так вышло. Чертовски красивая девица – в ней есть изюминка, в меру перчика и еще масса всяких аппетитных ингредиентов, которые гурман Виктор высоко ценил.
   Открыв дверь, он даже зажмурился – на него пахнуло родным домом. Слава богу, на этот раз запах родного дома оказался не таким противным, как обычно. И все потому, что перед отъездом Виктор не поленился сделать генеральную уборку. «Вот какой я молодец!» – подумал он и, бросив чемоданы в прихожей, отправился в душ.
   Снял рубашку и первым делом потрогал медальон, приятно холодивший грудь. Он представлял собой довольно большой круг, внутри которого помещались две затейливо вырезанные буквы – В и А. Сверху топорщил крылышки маленький толстопузый ангелочек. «Как представишь, где побывал этот медальон, в дрожь бросает», – усмехнулся Виктор. Инициалы блеснули дорогим тусклым светом, отразившись в слегка запотевшем зеркале. Укладываясь спать, Виктор снял медальон и положил на столик под лампу.
   Целых шесть часов он наслаждался радужными снами и мог бы проспать еще столько же, но тут в дверь позвонили. Кто-то стоял на лестничной площадке и настойчиво, раз за разом, нажимал на кнопку. Запрограммированный на десять мелодий звонок с энтузиазмом исполнил весь свой репертуар.
   – Иду, иду, кто там такой нетерпеливый? – пробормотал Виктор, упаковывая себя в джинсы. Он был уверен, что сейчас увидит Глеба Спешинского или Левку Емельянова. Или обоих сразу. В конце концов, на сегодняшний день именно эти парни были его семьей. Вместе они проводили по нескольку суток кряду, кипятили чайник за чайником и складывали смятые гармошкой окурки в сюрреалистические пирамиды. Издержки научных изысканий, так сказать.
   Левка Емельянов работал в институте металлов. Это именно ему пришла в голову мысль создать компьютерную программу, способную с высокой точностью определять молекулярный состав содержащихся в металлах газов. Такая программа могла бы заинтересовать западные фирмы, которые занимаются выпуском соответствующих приборов, и резко увеличить конкурентоспособность последних. Левка говорил, что на этом деле можно срубить по меньшей мере тысяч пятьсот баксов. Но для начала требовалось разработать математическую модель и обкатать ее на одном из вышеозначенных приборов. Для этого нужны были соавторы и деньги.
   Соавторов Левка нашел довольно быстро, вдохновив своей идеей давних приятелей – программиста Виктора Астахова и математика Глеба Спешинского. Оба они окончили факультет прикладной математики МГУ и ради хороших перспектив готовы были изо всех сил шевелить мозгами. С деньгами дело обстояло сложнее. Сам прибор, с которого, собственно, все должно было начаться, стоил порядка двадцати тысяч зеленых. Плюс опытные образцы, аренда лаборатории и всякие сопутствующие расходы. Набегало около пятидесяти тысяч. По сравнению с ожидаемыми доходами сумма была плевой. Но относительно нынешней их совокупной зарплаты – абсолютно неподъемной. Ее можно было только занять под грядущий успех.
   Именно Виктор Астахов взял на себя весь финансовый риск. Иными словами, раздобыл деньги. Это был достаточно безопасный по нынешним временам вариант: одолжил всю сумму у хорошего приятеля под символический процент да еще на целых три года. Работа закипела. На сегодняшний день проект находился в завершающей стадии. Так что неудивительно, что Глеб с Левкой, знавшие дату возвращения Вити домой, не выдержали и нагрянули без предупреждения. Наверняка у них есть что-то новенькое.
   Однако, посмотрев в глазок, он увидел Алену. Виктор вздохнул, сменил дружеский оскал на милую улыбочку и распахнул дверь.
   – Какие люди! – пробормотал он, широко расставляя руки, будто намеревался объять нечто необъятное.
   – Привет, Виктор! Вижу, что отдохнул, – ни синяков под глазами, ни унылой мины на лице, которая, как ты уверяешь, означает творческий поиск… Ого, даже натуральный загар!
   Алена прислонилась к шершавой, жаркой со сна щеке Виктора своей прохладной персиковой щечкой, чмокнув воздух где-то у него за ухом. Выглядела она потрясающе: узенькие брючки и просторный свитер, который был знаком только с одним ароматом – запахом духов от Сони Рикель. Виктор, буквально накануне озабоченный поиском подарков, теперь точно знал цену этого очарования – шестьдесят пять долларов за унцию.
   Сбросив туфли, Алена продефилировала в комнату и, упав на диван, закинула ножки на круглый кофейный столик.
   – Тебя это не раздражает? Наверняка нет. Американцы ведь все так делают!
   – Сварить тебе кофе? – спросил Виктор, на ходу натягивая футболку.
   У Алены были прямые темные волосы, за которыми она ухаживала с усердием, переходящим в фанатизм. Мужчины, конечно, не в состоянии оценить женщину по достоинству, но на уровне подсознания… Алена обожала действовать на подсознание мужчин. И точно знала, где находятся рычаги воздействия. У нее с Витей определенно, было нечто общее. Она тоже шла к намеченной цели опытным путем, ей тоже нужны были деньги на экипировку, и в конечном итоге она рассчитывала на крупные дивиденды.
   – Ты не забывал фотографироваться? – спросила Алена, когда Виктор поставил на салфетку две дымящиеся чашки. – Могу себе представить, что вы там вытворяли с этим Майклом!
   – Не с Майклом, а с Мишкой, – беспечно поправил он.
   – А на конвертах он пишет – Майкл.
   – Надеюсь, ты не вскрывала моих писем?
   – Вот еще, делать больше нечего! – Алена передернула плечами.
   – Как прошла неделя?
   – Бездарно. Наверное, это я по тебе скучала.
   «Вот уж враки, – подумал Виктор. – Скучала! Шаталась по кабакам с кучкой жадных до развлечений студентов. Чтобы такая штучка осталась вечером дома, ее надо приковать цепями». Но вслух, конечно, ничего не сказал. Чего попусту сотрясать воздух?
   Алена между тем отняла у Вити почти полную чашку кофе и взобралась к нему на колени.
   – Не забудь, детка, я еще в другом часовом поясе, – напомнил он.
   – Мне это не мешает, – заявила Алена, обвивая руками его шею. – В целом я была послушной девочкой, за это мне полагается награда.
   – Тогда пойдем, займемся ее вручением, – пробормотал он.
   Церемония награждения завершилась только рано утром. Когда Алена вылезала из кровати, Виктор проснулся. Однако виду не подал. Лежал и наблюдал сквозь полуопущенные веки за тем, как Алена собирает свои вещи с пола и близлежащей мебели. Одевшись, она сосредоточила свое внимание на Витином чемодане. Щелкнула замочками. «Вот ведь нахалка! – лениво подумал тот сквозь полудрему. – Впрочем, бог с ней. Уверен, что она возьмет лишь то, что ей причитается».
   Позже выяснилось, что, кроме платья и пары сережек, Алена прихватила с собой и медальон, который Виктор накануне положил под лампу. «Наверняка польстилась на ангелочка! – вздохнул он. – Не мои же инициалы ее заинтересовали. У этой девчонки напрочь отсутствует сентиментальность. Надеюсь, она не потеряет медальон на одной из своих диких вечеринок. В противном случае, будет безумно жаль».

* * *

   Часа в два пополудни чувство голода выгнало Витю из кровати. Пришлось вставать, принимать душ, бриться и идти в магазин, а потом еще суетиться на кухне. После еды он окончательно проснулся, повеселел и занялся разборкой вещей. Глеба с Левкой обнаружить не удавалось: скорее всего, они, по обыкновению, заперлись в лаборатории и на неопределенное время оборвали контакты с внешним миром. Виктор решил, что поедет к ним завтра. Ночь крепкого сна – и можно считать процесс адаптации завершенным.
   Однако выспаться ему не дали.
   Вечер Виктор провел возле телевизора. Целую неделю не слышал ничего о политике – кошмарное дело. Посмотрел все новости, концерт популярной музыки и подыскивал еще что-нибудь незатейливое, когда зазвонил телефон. В тот момент Виктор даже и не подумал ни о чем плохом, хотя часы показывали уже половину первого ночи.
   «Наверное, мужики все-таки вспомнили, что я вернулся», – решил он, протягивая руку к трубке. И довольно оптимистично сказал:
   – Алло!
   – Виктора Астахова, – коротко потребовал далекий незнакомый голос. Говорил мужчина, и Виктору его тон как-то сразу не понравился.
   – Я у телефона, – ответил он, хмурясь. – Кто звонит?
   – Догадайся с двух раз.
   – Кто это? – переспросил Виктор раздраженно.
   – Твой Санта-Клаус! Не пора ли возвратить мешок с подарками?
   – Черт знает что! – возмутился Астахов, шмякнув трубку на место. – Козел какой-то.
   Телефон зазвонил снова. Виктор, сжав губы, быстро снял трубку.
   – Твоя девка у нас, так что не фони, – грубо сказали ему.
   – Какая девка? – разозлился Виктор.
   – Которая у тебя сегодня утром медальон с ангелом увела.
   Витю мгновенно обдало жаром. Они имеют в виду Алену! Выходит, это не ошибка и не глупая шутка. Звонят именно ему.
   – Мы с вами знакомы? – спросил он, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.
   – Не валяй дурака, приятель.
   – Я вас не знаю!
   – Да наплевать. Главное, ты знаешь, по какому поводу я звоню. Верни то, что взял, и тебя не тронут. По крайней мере, мы.
   – Не пойму, о чем вы говорите! Я у вас ничего не брал.
   – Слушай внимательно, – голос приблизился и стал еще более зловещим. – Завтра в девять утра приезжай в обычное место. Привезешь должок, отпустим твою девку. Не приедешь – ей конец.
   Трубку повесили. Продолжая слушать короткие гудки, Виктор вскочил на ноги. «Только этого мне не хватало!» – простонал он, лихорадочно размышляя, что, собственно, происходит. Тут ему в голову пришла идея. Положив трубку на стол, он бросился к двери и бегом спустился на первый этаж. Здесь жил его приятель – художник Толик Покровский, который называл себя анималистом и ночами рисовал страшенных собак, кошмарного вида кошек и зайцев, похожих на людей, страдающих алкогольной зависимостью. Возле Толиковой двери Виктор замер и прислушался. Из квартиры доносились звуки ударов и сдавленный хохот. Он коротко позвонил. Звуки тут же стихли, и грузный Толик протопал к двери.
   – Кто это?
   – В глазок посмотри, – предложил ему Виктор. – Открой, Толян, мне срочно надо позвонить!
   – Телефон, что ли, сломался? – пробасил хозяин, пропуская его в квартиру.
   – Нет, телефонные хулиганы замучили. Хочу позвонить на станцию, узнать, кто балуется. Извини, что ночью.
   – Да я все равно не сплю, – пожал тот плечами. – Смотрю жесткое порно. Называется «Ситцевый ад». Забойная вещь! Дело происходит на швейной фабрике. Группа озверевших швей-мотористок натыкается ночью на подвыпившего заведующего складом. У баб оказалась потрясающая фантазия!
   – Могу себе представить, – пробормотал Виктор, листая телефонный справочник. – Вот, нашел. Девушка! – взмолился он, когда трубку сняли. – Не могли бы вы мне помочь? Третью ночь подряд кто-то меня изводит – всякие гадости говорит по телефону. Нельзя ли выяснить, с какого номера звонят?
   – Ой, я не знаю… – простонала невидимая девушка. – Наверное, вам надо прийти к нам, написать заявление на имя начальника телефонного узла…
   – Ладно, спасибо, – извинился Виктор, положил трубку и скороговоркой пробормотал несколько нецензурных слов. – Как всегда! – пожаловался он Толику. – Любая фигня вызывает бюрократическую цепную реакцию.
   – А чего ты телефон из розетки не выдернешь? – полюбопытствовал Толик.
   – Так звонка жду. Работа срочная, понимаешь?
   – Хочешь, поднимусь к тебе, и если хулиганы позвонят, я их обматерю? – предложил отзывчивый Толик.
   – Нет, пожалуй, не надо, я и сам могу.
   Виктор взлетел вверх по лестнице, вбежал в квартиру и подскочил к телефону. «Может, я зря паникую и Алена на самом деле дома? – спохватился он. – Правда, уже второй час ночи. У нее родители, сестра. Если позвонить сейчас, можно их здорово испугать. Придется ждать до утра. Нет, все-таки это какая-то ошибка, – думал он, бегая по комнате взад и вперед. – Кроме Вовки Казакова, я никому ничего не должен. А Вовка не такой человек, чтобы наезжать на меня раньше времени да еще при посредничестве каких-то бандитов».
   Тем не менее, никакого другого долга у него не было. Выходит, речь шла именно о нем. И то сказать: пятьдесят тысяч баксов – это не шутка. Что, если Вовка попал в какую-нибудь скверную историю? Может, его пивнушка прогорела и он волей-неволей натравил своих кредиторов на Витю? Громыхая ящиками, Астахов бросился искать в столе записную книжку. Казакову можно звонить круглые сутки: он человек нормальный, все поймет как надо. Однако к телефону никто не подходил.
   Ночи крепкого сна явно не получалось. Виктор выпил три чашки кофе и выкурил прорву сигарет, стоя на своем крошечном балкончике и уставившись на далекие огни за пустырем. «Вот оно, возвращение на родину, – обреченно думал он, пока за окном светало. – Россия – страна стрессов. Здесь нельзя даже просто подержать в руках деньги без риска влезть в криминал. Кажется, теперь и я вляпался по-крупному».
   С одной стороны, ему до сих пор не верилось, что Алена попала в руки бандитов. С другой, если Виктору звонили именно бандиты, вряд ли они стали бы брать его на понт. Итак, все выглядит достаточно скверно. Чтобы выручить Алену, потребуется найти где-то пятьдесят штук зеленых. Причем срочно. Где, спрашивается? Если обратиться в милицию, можно подставить Казакова, который и без того, видимо, находится не в лучшем положении. Начнут его склонять по лицам, числам и падежам: откуда бабки, платил ли налоги и все такое? Нет, такой подлости Вовка ему не простит.
   Еле-еле Виктор дождался семи утра. Как только стрелки часов заняли заветную позицию, он торопливо набрал знакомый номер телефона. Ему ответила младшая сестра Алены.
   – А Ленка сегодня дома не ночевала, – голосом передовой ябеды класса сообщила она. – И не звонила. Папа ничего не сказал, а мама рассердилась.
   Ну еще бы! Кто бы не рассердился… Виктор сглотнул застрявший в горле ком и уточнил:
   – А она записки не оставила? Ну, куда пошла, с кем…
   – Не-ет. Мама думала, что она с подружкой загуляла, с этой, Иркой Гусевой. У которой ноги от ушей растут и ветер в голове.
   Мысль о том, что Алена по его милости действительно попала в заложницы, буквально сводила Витю с ума. Он сто раз пытался дозвониться своим друзьям, но ни одного, ни второго дома не было. Наверняка спят на кушетках в лаборатории и не берут трубку. Виктор мог бы рвануть в институт, но панически боялся отойти от телефона. Вдруг ему позвонят еще раз, его не окажется на месте и из-за этого с Аленой случится что-нибудь ужасное?
   Всю ночь он названивал Казакову, даже не поленился разыскать в кармане одного из летних костюмов его визитку, чтобы проверить номер мобильного телефона. Однако тот оказался отключен. «Куда же все подевались? – нервничал Виктор. – У Казакова ведь есть жена и ребенок. Может быть, они всей семьей уехали в отпуск? Хорошо, если так». Он снова посмотрел на часы. Половина девятого. Что там ему сказал этот тип? Приезжай в обычное место. Никакого «обычного места» у них с Вовкой не было и быть не могло, они ведь не занимались совместным бизнесом, да и вообще нечасто встречались. А что, если тот тип имел в виду Вовкин бар? Еще раз поглядев на телефонный аппарат, Виктор схватил куртку, выбежал на улицу и принялся ловить машину – идти в гараж за своей было далеко и некогда.
   Пивной бар с игривым названием «Соленый сухарик» притулился у входа в офисный комплекс. К нему вели три высокие ступеньки, наверху красовалась вывеска, где была нарисована пивная кружка и тарелка, наполненная совершенно не подходящей к случаю снедью. На тарелке лежала курица, погребенная в кургане из гороховых стручков, кукурузных початков и морковной ботвы. Двери бара были закрыты. Виктор достал из кармана монетку и постучал по стеклу. Если встреча должна состояться именно здесь, внутри наверняка притаились люди. Он огляделся по сторонам и постучал громче. Потом потряс дверь и забарабанил по ней кулаком. Никто не выглянул на шум.
   – Проклятье! – сказал Виктор сквозь зубы.
   Почти в ту же минуту откуда-то из глубины помещения появился молодой человек, похожий на подсолнух: голова его была желтой и держалась на тощей длинной шее, торчащей из просторного ворота.
   – Что вам надо? – Вопрос Виктор прочитал по губам, потому что через стекло ничего не было слышно.
   – Казакова! – закричал он. – Мне надо Владимира Казакова!
   Парень шарахнулся от двери с такой физиономией, будто ему показали только что снятый скальп. Пятясь, он зацепился ногой за край ковра и полетел на пол вверх тормашками.
   Тотчас за его спиной возникла невысокая девица лет двадцати. На ней был деловой костюм и очки, волосы забраны в крошечный хвостик.
   – Девушка, дорогая! – обрадовался Виктор и снова поколотил в стекло. – Пустите меня! Мне очень надо!
   Девица молча таращилась на него, не сделав ни одного движения. Тогда Виктор снова потряс ручку, с той стороны что-то звякнуло, и дверь открылась. Виктор немедленно ворвался внутрь, лихорадочно блестя глазами.
   – Владимир Казаков! – выкрикнул он, словно покупатель на торгах.
   – Тетя Мотя! – хором закричали девица и парень, который к этому моменту ухитрился встать на четвереньки.
   Виктор страшно удивился и даже затормозил, и тут откуда-то из темных недр бара появилось чудовище с усами и шваброй в руке.
   – Кто звал тетю Мотю? – басом спросило оно и надвинулось на Витю, тесня его назад тектоническим бюстом. – А! Хулиган…
   – Мне нужно узнать! – рявкнул тот и немедленно поехал назад, скрежеща подошвами.
   – Щас ты все узнаешь, – пообещала тетя Мотя и уже схватила его за воротник, когда в зале появился еще один персонаж – здоровяк с мясистым лицом и пудовыми кулаками.
   – Мотя, твою мать! – взревел он. – Я за тебя полы не мою! Так какого фига ты мою работу делаешь?!
   Мотя развернулась и обозвала его словом, какого Виктор сроду не слыхивал. Звучало оно, однако, совершенно неприлично и сопровождалось ярким эпитетом. Оскорбившись, здоровяк схватился за швабру, Мотя дернула ее на себя – и завязалась нешуточная драка. В пылу смели напольную вазу, которая повалилась набок и покатилась на девушку с хвостиком.
   – Смотрите, что вы наделали! – воскликнула та, поглядев на Витю, и отпрыгнула в сторону.
   – Я наделал?! Я всего-навсего хотел увидеться с Казаковым!
   В этот момент ворочавшийся на полу здоровяк схватил его за ногу и дернул. Виктор взмахнул руками, клацнул зубами и обрушился на ковер.
   – Зачем тебе Казаков? – жарким шепотом спросил вышибала, высунувшись откуда-то из-под тети Моти.
   – Поговорить! – простонал Виктор и немедленно получил шваброй по печени. Взвыл, принял вертикальное положение и топнул ногой: – Что у вас тут за дикие нравы?! Я его друг, меня некоторое время не было в Москве. Я вчера прилетел и никак не могу до него дозвониться…
   – С ним нельзя поговорить! – сердито ответила девица, оказавшись к Вите ближе всех. – Он умер.
   – Как умер? – ахнул Астахов, даже не заметив, что мимо него со свистом пролетело ведро. – Он же совсем молодой!
   – Володю на прошлой неделе убили. Прямо возле подъезда. Несколькими выстрелами из пистолета.
   – Ничего себе! – Виктор схватился за голову двумя руками и взъерошил волосы.
   Все оказалось даже хуже, чем он думал. Вовку убили? Вероятно, убийцы знали о долге. И теперь хотят прибрать деньги к рукам.
   – А к кому перешли все его дела? – спросил он, ловко уклонившись от чьей-то ноги.
   – К партнеру.
   Вот оно что! Возможно, он замешан во все это? Партнерам по бизнесу веры нет. В любой момент партнер может стать твоим могильщиком. Тем не менее Виктор спросил:
   – С ним можно как-то связаться?
   Девушка кивнула и, покопавшись в кармане, извлекла из него визитку. Виктор взял картонный квадратик с тисненными золотыми буквами и поднес к глазам. «Бобков Василий Сергеевич», – было написано там.
   – Василий Сергеевич бывает на месте после семи вечера! – крикнула девушка, отскакивая к стене, чтобы ее не повалили тоже. – Можете звонить.
   – А вас, кстати, как зовут?
   – Катя, – сказала она. – Но я не думаю, что смогу вам хоть чем-то помочь.
   – Тем не менее, большое спасибо.
   Виктор спрятал визитку Бобкова в карман и вынырнул на улицу, искренне надеясь, что за ним не погонятся. Внимательно огляделся по сторонам и двинулся к метро. Всю дорогу он пытался придумать какой-нибудь приемлемый выход из положения.
   Возле его подъезда, посверкивая гладкими боками, стоял новенький «БМВ», на который он обратил внимание еще утром. На месте водителя кто-то сидел. «Странно, – подумал Виктор, – неужели у одного из моих соседей появился личный шофер? Впрочем, здесь птиц высокого полета вроде бы и нет. А что, если это слежка? И человек за рулем сторожит не кого-нибудь, а меня? Нет, не может быть. В этом случае машина помчалась бы за мной к бару, и я бы ее заметил. Кроме того, стоило ли назначать встречу невесть где, сидя прямо у меня под окнами?»
   Тем не менее «БМВ» не давал Виктору покоя. Он то и дело отодвигал занавеску и смотрел на улицу. Известие об убийстве Казакова, конечно же, сыграло здесь свою роль. Виктор постоянно думал о Вовкиной смерти и прикидывал, каким образом и насколько глубоко он сам, хоть и невольно, погряз в чужих денежных разборках.
   Несколько раз он звонил Алене, но дома ее по-прежнему не было. Стрелки часов бежали вперед, телефон молчал, подозрительный автомобиль недвижно стоял под окнами, а Виктор все еще не мог решить, как действовать дальше. Чтобы не прислушиваться к шагам на лестничной площадке, он включил телевизор. Тут же наткнулся на «Дорожный патруль». «Рок какой-то, – подумал он. – Теперь мне будет попадаться одна криминальная хроника».
   Раньше он никогда не смотрел такие программы, но в настоящий момент с мрачной решимостью уставился на экран. Сюжеты подобрались один страшнее другого, и он уже было нацелился уйти на кухню, но начало очередного репортажа заставило его остаться на месте. Тело девушки, Ленинградское шоссе…
   – Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы. Возможно, жертва была сбита машиной и затем перенесена в кювет. Тело забросали опавшей листвой. Личность погибшей до сих пор не установлена.
   Виктор почувствовал, как сердце в его груди совершает медленный кульбит. Эта девушка! Ее лицо крупным планом не показали, но дали общую картину места происшествия. Вид сверху. Тело, припорошенное листьями. Руки оперативников, осторожно разгребающие листву. И тут Виктор увидел платье. То самое, которое он купил в магазине «Джей Си Пенни». Он не мог ошибиться! Изящного покроя темно-серое платье с шелковой вышивкой по подолу. На экране мелькнули темные волосы – блестящие, словно снятые для рекламного ролика. Алена. Она мертва, убита! И все из-за того, что Виктор не смог взять ситуацию под контроль. Метался как раненый бизон, по квартире, тупо разглядывал телефонный аппарат, чего-то ждал…
   Шатающейся походкой Виктор двинулся в ванную и, пустив холодную воду, сунул под нее голову. Его мутило. Девушка, с которой он провел предыдущую ночь, теперь мертва. С трудом справившись с потрясением, Виктор кое-как попал руками в рукава куртки и положил в карман ключи от гаража. Пора ехать к ребятам в институт. Они тоже имеют отношение к этим проклятым деньгам, их надо немедленно предупредить о возможной опасности. И попытаться всем вместе выработать хоть какой-то план действий.
   Выйдя из подъезда, он краем глаза посмотрел на беспокоивший его автомобиль. За рулем сидел нормальный парень и что-то читал. Когда хлопнула дверь, парень на секунду оторвался от своего занятия и поглядел в сторону подъезда. Дальнейшего интереса Виктор у него не вызвал, и он снова уткнулся в свой журнал. Уже выезжая со двора, Виктор с облегчением заметил, что «БМВ» остался на месте. «Вот так, наверное, начинается мания преследования», – с горечью подумал он.
   Ребята, как он и предполагал, торчали в лаборатории. Появление Виктора они восприняли как сюрприз.
   – Витька! – воскликнул заросший щетиной Емельянов. – Ты вернулся! Неужели сегодня вторник?
   – Сегодня четверг.
   – Не может быть!
   Несмотря на круглосуточное заточение и несвежую одежду, Левка Емельянов был румян, а его круглые голубые глаза задорно блестели. Невысокий и упитанный, он с детства был уверен в собственной неотразимости и вел себя, как заправский повеса. Женщины отчего-то были к нему благосклонны, и это еще больше раздувало Левкино самомнение.