Страница:
— Да-а-а?
— Да! Мне говорили, что в твоих руках женщины похожи на песок: ты набираешь их целыми горстями, а они в считанные секунды просачиваются сквозь пальцы.
— Редкая болезнь, — усмехнулся Руслан. — Недержание женщин Они стояли на краю Тверского, не обращая внимания на начавший накрапывать дождь и бегущих прохожих.
— Я рассчитывала на то, — продолжала Настя в запале, — что мы будем просто приятно проводить время, понимаешь? Что я для тебя — всего лишь одна из многих, никто.
При этих ее словах Руслан перестал улыбаться и, нахмурившись, строго сказал:
— Все то время, что мы вместе, я не встречался больше ни с одной женщиной, клянусь.
— В том-то весь и ужас! — воскликнула Настя, едва не плача. — Если бы я узнала об этом раньше, я бы давно тебя бросила.
— Спасибочки.
— Придется тебе все рассказать, — вздохнула она.
— Да уж, наверное! — с иронией сказал Руслан. — Должен же я знать страшилку, из-за которой ты ведешь себя, как истеричная школьница.
— Ты не ведаешь, над чем смеешься! Ладно, слушай.
Все началось с моей прабабки Анны. В 1915 году ей только-только исполнилось девятнадцать лет. Она, как говорят, была красавицей невероятной. Молодая певица, талантливая, сводившая с ума публику и.., мужчин. Одного Анна выделяла особо — двадцатишестилетнего ротмистра Дмитрия Шестакова. Не знаю в точности, как развивались их отношения, но как-то развивались, потому что в конце концов она согласилась стать его женой, а потом взяла и сбежала из-под венца.
— Чтобы выйти замуж за другого? — предположил Руслан. — За кого же она вышла?
— За графа Сергея Пустова. Взбешенный ротмистр явился на свадьбу и прилюдно проклял свою вероломную возлюбленную. Причем проклятие его было изощренным.
— Он сказал, что когда-нибудь ее правнучку убьет блондин по имени Руслан Фадеев. — Руслан показал крепкие зубы бизнесмена.
— Он сказал, что ни одна женщина в ее роду никогда больше не сможет насладиться долгим личным счастьем.
Век мужчин, отважившихся полюбить всякую из наследниц Анны, будет недолог. Как недолог был век его, Шестакова, любви. Понимаешь, он в гневе пообещал мужчинам смерть. Всем влюбленным в женщин из нашего рода мужчинам.
— Наверное, гости испугались, — заметил Руслан, пряча в усах улыбочку.
— Еще бы. Ротмистр Шестаков был рослым красавцем — брюнетом с темными глазами. С голосом низким и пугающим…
— Вижу, эту историю ты уже обкатала. Все звучит так драматично.
— Не только звучит, — похлопала его по плечу Настя. — Теперь давай пройдемся по нашей родословной.
— Давай.
— Через год после замужества моя прабабка родила дочку Елизавету, следом за ней Василину. Тут грянула революция. Графа Пустова расстреляли. Анна тогда впервые всерьез задумалась о проклятии Дмитрия Шестакова. Она так больше никогда и не вышла замуж. Да и вообще… Времена были еще те. Все пропало — муж, состояние и даже талант, которым она больше ни разу не блеснула.
— Несладкая женская доля!
— Жених моей бабушки Лизы, — не обращая внимания на его реплику, продолжила Настя, — буквально накануне свадьбы свалился с лошади и сломал себе шею.
— Бедняга, — пробормотал Руслан.
— Она так и осталась старой девой.
— Наверное, теперь она об этом пожалела и стала бегать за мной, — попытался сострить он.
— Бабушка Василина, — упрямо продолжала Настя, — вышла замуж в январе сорок первого года. В самом начале войны ее муж погиб на фронте, а через шесть месяцев родилась моя мама, Наташа.
Слово «мама» заставило Руслана воздержаться от комментариев. Мама была уже чем-то близким, человеком из сегодняшнего мира, а не из какого-то невнятного прошлого, которым его пытались пугать.
— Когда мне было всего полгода, мои родители погибли. Прямо на глазах у бабушки. Мы ехали в машине, мама держала меня на руках. Остановились неподалеку от заправочной станции. Бабушка Василина вышла первой.
Мама передала ей меня. И в этот момент машину сзади протаранил грузовик с пьяным водителем.
— Господи, я не знал, — Руслан сочувственно сжал ее руку. — Тебя растила бабушка?
— Обе бабушки. Мы жили все вместе.
— Полагаю, бабушки тебя здорово накрутили. Конечно, все, что ты рассказала, звучит довольно печально… Но в жизни случаются и не такие повороты, поверь мне, ласточка. Просто несчастливая судьба. А много ты знаешь счастливых женщин? — Руслан снова перешел на покровительственный тон. — Ну почему, почему ты думаешь, глупышка, что во всем виновато проклятие? Посмотри на себя — запуганная, взвинченная! Зачем все это? Неужели ты всерьез полагаешь, что твоего избранника тоже ждет могила?
— Что значит «ждет»? — взбеленилась Настя. — Я не экзальтированная дура. У меня уже было три жениха! — Она растопырила перед его носом три пальца. — Три!
И все они умерли. Погибли. Понимаешь?! Их больше нет!
И тут ты со своим идиотским предложением руки и сердца!
На чело незадачливого ухажера набежала тень.
— Можешь рассказать толком, что случилось с твоими поклонниками?
— Конечно, — отрывисто сказала Настя. — Вкратце, чтобы не углубляться. Не могу относиться к этому спокойно. Мне было девятнадцать лет, когда я получила первое предложение руки и сердца. Жених оказался завидный: собственная квартира, машина и еще — загородный дом с большой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж.
С этой лестницы он и свалился. Недели не прошло, как он сделал мне предложение.
— Ты, конечно, впала в депрессию, — сказал Руслан, нервно теребя пуговицу.
— И надолго. Потом все более или менее успокоилось, я поступила на биофак, с головой погрузилась в учебу.
— А затем?
— А затем в меня влюбился мой сокурсник. Просто голову потерял. Ходил за мной, как привязанный. Поторопился сделать предложение. Через неделю после этого он исчез. Испарился. Ушел из дома — и не вернулся.
— Кошмар какой, — угрюмо прокомментировал Руслан.
— Три года назад, после биофака, я устроилась в «Экодизайн». Там работал Леша Самсонов. Когда он начал за мной ухаживать, я ему все рассказала. Но Леша, — Настя остро взглянула на Руслана, — стал убеждать меня, что фамильное проклятие — не более чем миф. Просто такое стечение обстоятельств, говорил он…
Руслан зажег для нее сигарету, и Настя тянула ее коротенькими нервными затяжками.
— И вот он решил познакомить меня со своими родителями. Договорился на воскресенье. А в субботу ночью свалился с балкона своей квартиры. Милиция сказала, он немного выпил, так что…
— Разбился насмерть? — уточнил Фадеев.
— Насмерть, пятый этаж.
Лицо Руслана вытянулось и слегка побледнело. А его потрясающие незабудковые глаза теперь шныряли по сторонам, словно уже искали в ставшем вдруг враждебным мире неведомую опасность. Настя невесело усмехнулась, но тут же одернула себя: «Нечего грустить. Во-первых, Руслана все равно надо было ввести в курс дела. А во-вторых, я ведь не люблю его. Он для меня просто очередной навязчивый поклонник».
— Почему ты рассказала мне обо всем только теперь? — кашлянув, спросил поклонник, кажется, уже пожалевший о своей навязчивости.
— Ну, до сих пор наше знакомство ни к чему не обязывало. И вдруг это кольцо…
— Кольцо — ерунда! — пробормотал он. — Я сказал всем своим друзьям, что без памяти влюблен в тебя и собираюсь жениться. Я был чертовски несдержан в выражении эмоций. Я прилюдно пил за твое здоровье и называл тебя лучшей девушкой в мире.
— Какой ужас!
— Полагаешь, мне придется из-за этого умереть? — криво усмехнулся Руслан и подергал себя за бороду. — А у тебя нет какого-нибудь противоядия? Ну.., чтобы заблокировать проклятие?
— Если бы было, я бы давно уже вышла замуж, нарожала детей и жила бы себе припеваючи, — ответила Настя.
Взгляд Руслана сделался отрешенным, словно у нерадивого студента на лекции. В голове его родилась оригинальная мысль, которую он рассматривал так и сяк, покуда она не оформилась окончательно.
— А ты никогда не думала, — наконец спросил он у Насти, — что в твоих бедах может быть виновен не злой рок, а злой человек?
— Что? — Настя даже рот разинула от изумления. Однако Руслан и не подумал сдаваться.
— Возможно, у тебя есть кровный враг? Враг, который хочет сделать тебя несчастной?
На нее с интересом смотрели целых пять пар глаз. Они собрались все — Бессонов, который начал дело, заинтригованная Вероника Матвеевна, улыбчивый Таганов и респектабельный Пучков. Встречу организовал Руслан, привыкший решать любые проблемы с помощью личного банковского счета. Физиономия у него была решительная.
Еще бы! Ставки высоки: старое родовое проклятие против новых русских денег. Руслан убедил себя, что проклятия не существует, и решил доказать это во что бы то ни стало.
С помощью детективов, разумеется.
Во время Настиного рассказа диктофон, стоящий в центре стола, крутил и крутил пленку, фиксируя все подробности, даты и имена.
— Это может быть тайный враг, — предположил Руслан. — Он решил навсегда испортить Настенькину жизнь.
Может быть, он даже надеется на то, что она покончит с собой.
— Вы с девятнадцати лет несчастны? — сочувственно спросила Вероника Матвеевна, которая любила все подлинное — слезы, драгоценности и мелодраматические истории.
— Вернее сказать, запугана, — ответила Настя.
Она испытывала сложные чувства. С одной стороны, отчаянно хотелось, чтобы ей помогли. С другой — было страшно, что у сыщиков ничего не получится. С упрямым Русланом случится какая-нибудь трагедия, и тогда ей придется уходить в монастырь.
Пучков закинул ногу на ногу и задал более важный вопрос:
— Скажите, а когда впервые вы услышали историю своей прабабушки? Про ротмистра, бегство из-под венца…
И от кого именно?
— От бабушек, разумеется, — удивилась Настя. — А вот когда? Я уж и не помню. Мне кажется, я знаю ее с младенчества.
— Ей дали негативные психологические установки, — авторитетно заявил Руслан. — Настя росла с убеждением, что на ней лежит проклятие.
— Думаешь, это мое биополе?
— Собственно, какова наша задача? — вмешался Стас, стараясь не глазеть на Настю, как подросток на девицу легкого поведения.
— Собрать максимум информации, чтобы верно оценить ситуацию, — вот какая ваша задача, — ответил Руслан. — Я имею в виду и непосредственно проклятие, и в особенности последние три несчастья с Настиными.., гм… женихами.
— Вы ознакомились с нашими тарифами? — вкрадчиво спросил Пучков, украсив лицо мягкой улыбкой.
Вероника Матвеевна усмехнулась. При Насте Руслан, конечно же, не станет мелочиться. Заплатит как миленький. Она, безусловно, оказалась права. Шеф увел дорогого клиента к себе в кабинет, а Стас пересел поближе к Насте.
Когда Руслан Фадеев, закрывая зонт, только переступил порог агентства, она неожиданно появилась из-за его плеча, и Стас остолбенел.
— Настя, — поздоровалась гостья и ему первому протянула руку.
Стас пожал ее пальчики и почувствовал, что его кровь превратилась в газировку — в нее ворвались пузырьки воздуха и весело побежали по венам, наполняя тело необыкновенной легкостью. Однако подошел красавец Руслан, и пузырьки немедленно полопались.
Но вот Вероника Матвеевна отправилась варить кофе, Саша Таганов полетел отвечать на телефонный звонок, и Стас с Настей остались наедине. Он придвинул к ней большой блокнот и ручку:
— Напишите, пожалуйста, коротенькие справочки по каждому персонажу дела.
— Начиная с прабабушки? — Настя подняла на него не правдоподобно большие глаза, но Стас с честью выдержал взгляд в упор.
— Да, с прабабушки.
Он сидел и смотрел, как она пишет, и вспоминал свою институтскую подружку Лерку Михайлову, которая была помешана на Роберте Рэдфорде. Она скупала журналы с его фотографиями и таскала Стаса на все фильмы с его участием, повизгивая во время сеанса, как болонка в предвкушении прогулки. Стаса бесило ее дурацкое обожание, поэтому он всячески принижал звезду мирового кинематографа, особенно напирая на его маленький рост. «Стасик, не сердись! — ныла Лерка. — Понимаешь, когда я вижу Рэдфорда, в моем организме происходит какая-то химическая реакция. Или даже мистический процесс».
Похоже, сейчас в организме Стаса происходил такой же мистический процесс. К счастью, Анастасия об этом, кажется, не догадывалась и старательно выводила в блокноте ровные буковки. Мистический процесс внутри Стаса был грубо прерван появлением довольного Руслана Фадеева.
— Я уже заканчиваю, — сказала Настя и, протянув Стасу свою работу, заметила:
— В случае чего, у вас есть номер моего телефона.
Стас понял, что сегодня же выучит его наизусть. Когда Фадеев и Настя ушли, он взял блокнот со стола и прижал его двумя руками к груди. Появившаяся Вероника Матвеевна поставила перед ним чашку кофе, но он не обратил на нее никакого внимания.
— Стасик, — вкрадчиво напомнила секретарша. — Тебя дома кое-кто ждет.
— Как будто я могу забыть, — пробормотал тот, нахохлившись.
Дома его и в самом деле ждала жена — дама, которой он когда-то предложил руку. Правда, сердце оставил себе.
Возникший дискомфорт в отношениях до сих пор не особо его волновал.
Сестра Наталья рассказывала всем, что Стас в жизни «не благоустроился», потому что женился на финтифлюшке. С ее точки зрения, настоящая семейная жизнь начиналась с тарелки горячего борща и заканчивалась кучей вопящих отпрысков. Вика же никуда не годилась — готовила она кое-как, не мариновала огурцы, когда начинался сезон, плохо следила за домом, не обихаживала мужа и до сих пор не озаботилась родить наследника. Наталья полагала, что, выйдя замуж, женщина должна осесть, как кочевое племя, обнаружившее уютный уголок.
Войдя в приемную, Саша Таганов успел перехватить взгляд Стаса, устремленный на только что закрывшуюся дверь.
— Стас, жена целует тебя, когда ты возвращаешься с работы? — весело спросил он.
— Нет, она показывает мне штампик в паспорте.
— Он просто недоцелованный, — пояснил Таганов Веронике Матвеевне.
Этой же ночью Бессонову приснилась Настя Шорохова. Она грозила ему пальцем и говорила: "Смотри, Стас!
Влюбишься в меня — и фамильное проклятие падет на твою голову. Берегись, Стас…"
Глава 3
— Да! Мне говорили, что в твоих руках женщины похожи на песок: ты набираешь их целыми горстями, а они в считанные секунды просачиваются сквозь пальцы.
— Редкая болезнь, — усмехнулся Руслан. — Недержание женщин Они стояли на краю Тверского, не обращая внимания на начавший накрапывать дождь и бегущих прохожих.
— Я рассчитывала на то, — продолжала Настя в запале, — что мы будем просто приятно проводить время, понимаешь? Что я для тебя — всего лишь одна из многих, никто.
При этих ее словах Руслан перестал улыбаться и, нахмурившись, строго сказал:
— Все то время, что мы вместе, я не встречался больше ни с одной женщиной, клянусь.
— В том-то весь и ужас! — воскликнула Настя, едва не плача. — Если бы я узнала об этом раньше, я бы давно тебя бросила.
— Спасибочки.
— Придется тебе все рассказать, — вздохнула она.
— Да уж, наверное! — с иронией сказал Руслан. — Должен же я знать страшилку, из-за которой ты ведешь себя, как истеричная школьница.
— Ты не ведаешь, над чем смеешься! Ладно, слушай.
Все началось с моей прабабки Анны. В 1915 году ей только-только исполнилось девятнадцать лет. Она, как говорят, была красавицей невероятной. Молодая певица, талантливая, сводившая с ума публику и.., мужчин. Одного Анна выделяла особо — двадцатишестилетнего ротмистра Дмитрия Шестакова. Не знаю в точности, как развивались их отношения, но как-то развивались, потому что в конце концов она согласилась стать его женой, а потом взяла и сбежала из-под венца.
— Чтобы выйти замуж за другого? — предположил Руслан. — За кого же она вышла?
— За графа Сергея Пустова. Взбешенный ротмистр явился на свадьбу и прилюдно проклял свою вероломную возлюбленную. Причем проклятие его было изощренным.
— Он сказал, что когда-нибудь ее правнучку убьет блондин по имени Руслан Фадеев. — Руслан показал крепкие зубы бизнесмена.
— Он сказал, что ни одна женщина в ее роду никогда больше не сможет насладиться долгим личным счастьем.
Век мужчин, отважившихся полюбить всякую из наследниц Анны, будет недолог. Как недолог был век его, Шестакова, любви. Понимаешь, он в гневе пообещал мужчинам смерть. Всем влюбленным в женщин из нашего рода мужчинам.
— Наверное, гости испугались, — заметил Руслан, пряча в усах улыбочку.
— Еще бы. Ротмистр Шестаков был рослым красавцем — брюнетом с темными глазами. С голосом низким и пугающим…
— Вижу, эту историю ты уже обкатала. Все звучит так драматично.
— Не только звучит, — похлопала его по плечу Настя. — Теперь давай пройдемся по нашей родословной.
— Давай.
— Через год после замужества моя прабабка родила дочку Елизавету, следом за ней Василину. Тут грянула революция. Графа Пустова расстреляли. Анна тогда впервые всерьез задумалась о проклятии Дмитрия Шестакова. Она так больше никогда и не вышла замуж. Да и вообще… Времена были еще те. Все пропало — муж, состояние и даже талант, которым она больше ни разу не блеснула.
— Несладкая женская доля!
— Жених моей бабушки Лизы, — не обращая внимания на его реплику, продолжила Настя, — буквально накануне свадьбы свалился с лошади и сломал себе шею.
— Бедняга, — пробормотал Руслан.
— Она так и осталась старой девой.
— Наверное, теперь она об этом пожалела и стала бегать за мной, — попытался сострить он.
— Бабушка Василина, — упрямо продолжала Настя, — вышла замуж в январе сорок первого года. В самом начале войны ее муж погиб на фронте, а через шесть месяцев родилась моя мама, Наташа.
Слово «мама» заставило Руслана воздержаться от комментариев. Мама была уже чем-то близким, человеком из сегодняшнего мира, а не из какого-то невнятного прошлого, которым его пытались пугать.
— Когда мне было всего полгода, мои родители погибли. Прямо на глазах у бабушки. Мы ехали в машине, мама держала меня на руках. Остановились неподалеку от заправочной станции. Бабушка Василина вышла первой.
Мама передала ей меня. И в этот момент машину сзади протаранил грузовик с пьяным водителем.
— Господи, я не знал, — Руслан сочувственно сжал ее руку. — Тебя растила бабушка?
— Обе бабушки. Мы жили все вместе.
— Полагаю, бабушки тебя здорово накрутили. Конечно, все, что ты рассказала, звучит довольно печально… Но в жизни случаются и не такие повороты, поверь мне, ласточка. Просто несчастливая судьба. А много ты знаешь счастливых женщин? — Руслан снова перешел на покровительственный тон. — Ну почему, почему ты думаешь, глупышка, что во всем виновато проклятие? Посмотри на себя — запуганная, взвинченная! Зачем все это? Неужели ты всерьез полагаешь, что твоего избранника тоже ждет могила?
— Что значит «ждет»? — взбеленилась Настя. — Я не экзальтированная дура. У меня уже было три жениха! — Она растопырила перед его носом три пальца. — Три!
И все они умерли. Погибли. Понимаешь?! Их больше нет!
И тут ты со своим идиотским предложением руки и сердца!
На чело незадачливого ухажера набежала тень.
— Можешь рассказать толком, что случилось с твоими поклонниками?
— Конечно, — отрывисто сказала Настя. — Вкратце, чтобы не углубляться. Не могу относиться к этому спокойно. Мне было девятнадцать лет, когда я получила первое предложение руки и сердца. Жених оказался завидный: собственная квартира, машина и еще — загородный дом с большой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж.
С этой лестницы он и свалился. Недели не прошло, как он сделал мне предложение.
— Ты, конечно, впала в депрессию, — сказал Руслан, нервно теребя пуговицу.
— И надолго. Потом все более или менее успокоилось, я поступила на биофак, с головой погрузилась в учебу.
— А затем?
— А затем в меня влюбился мой сокурсник. Просто голову потерял. Ходил за мной, как привязанный. Поторопился сделать предложение. Через неделю после этого он исчез. Испарился. Ушел из дома — и не вернулся.
— Кошмар какой, — угрюмо прокомментировал Руслан.
— Три года назад, после биофака, я устроилась в «Экодизайн». Там работал Леша Самсонов. Когда он начал за мной ухаживать, я ему все рассказала. Но Леша, — Настя остро взглянула на Руслана, — стал убеждать меня, что фамильное проклятие — не более чем миф. Просто такое стечение обстоятельств, говорил он…
Руслан зажег для нее сигарету, и Настя тянула ее коротенькими нервными затяжками.
— И вот он решил познакомить меня со своими родителями. Договорился на воскресенье. А в субботу ночью свалился с балкона своей квартиры. Милиция сказала, он немного выпил, так что…
— Разбился насмерть? — уточнил Фадеев.
— Насмерть, пятый этаж.
Лицо Руслана вытянулось и слегка побледнело. А его потрясающие незабудковые глаза теперь шныряли по сторонам, словно уже искали в ставшем вдруг враждебным мире неведомую опасность. Настя невесело усмехнулась, но тут же одернула себя: «Нечего грустить. Во-первых, Руслана все равно надо было ввести в курс дела. А во-вторых, я ведь не люблю его. Он для меня просто очередной навязчивый поклонник».
— Почему ты рассказала мне обо всем только теперь? — кашлянув, спросил поклонник, кажется, уже пожалевший о своей навязчивости.
— Ну, до сих пор наше знакомство ни к чему не обязывало. И вдруг это кольцо…
— Кольцо — ерунда! — пробормотал он. — Я сказал всем своим друзьям, что без памяти влюблен в тебя и собираюсь жениться. Я был чертовски несдержан в выражении эмоций. Я прилюдно пил за твое здоровье и называл тебя лучшей девушкой в мире.
— Какой ужас!
— Полагаешь, мне придется из-за этого умереть? — криво усмехнулся Руслан и подергал себя за бороду. — А у тебя нет какого-нибудь противоядия? Ну.., чтобы заблокировать проклятие?
— Если бы было, я бы давно уже вышла замуж, нарожала детей и жила бы себе припеваючи, — ответила Настя.
Взгляд Руслана сделался отрешенным, словно у нерадивого студента на лекции. В голове его родилась оригинальная мысль, которую он рассматривал так и сяк, покуда она не оформилась окончательно.
— А ты никогда не думала, — наконец спросил он у Насти, — что в твоих бедах может быть виновен не злой рок, а злой человек?
— Что? — Настя даже рот разинула от изумления. Однако Руслан и не подумал сдаваться.
— Возможно, у тебя есть кровный враг? Враг, который хочет сделать тебя несчастной?
* * *
— Это в самом деле страшная история, — предупредила Настя, смущаясь оттого, что оказалась в центре внимания.На нее с интересом смотрели целых пять пар глаз. Они собрались все — Бессонов, который начал дело, заинтригованная Вероника Матвеевна, улыбчивый Таганов и респектабельный Пучков. Встречу организовал Руслан, привыкший решать любые проблемы с помощью личного банковского счета. Физиономия у него была решительная.
Еще бы! Ставки высоки: старое родовое проклятие против новых русских денег. Руслан убедил себя, что проклятия не существует, и решил доказать это во что бы то ни стало.
С помощью детективов, разумеется.
Во время Настиного рассказа диктофон, стоящий в центре стола, крутил и крутил пленку, фиксируя все подробности, даты и имена.
— Это может быть тайный враг, — предположил Руслан. — Он решил навсегда испортить Настенькину жизнь.
Может быть, он даже надеется на то, что она покончит с собой.
— Вы с девятнадцати лет несчастны? — сочувственно спросила Вероника Матвеевна, которая любила все подлинное — слезы, драгоценности и мелодраматические истории.
— Вернее сказать, запугана, — ответила Настя.
Она испытывала сложные чувства. С одной стороны, отчаянно хотелось, чтобы ей помогли. С другой — было страшно, что у сыщиков ничего не получится. С упрямым Русланом случится какая-нибудь трагедия, и тогда ей придется уходить в монастырь.
Пучков закинул ногу на ногу и задал более важный вопрос:
— Скажите, а когда впервые вы услышали историю своей прабабушки? Про ротмистра, бегство из-под венца…
И от кого именно?
— От бабушек, разумеется, — удивилась Настя. — А вот когда? Я уж и не помню. Мне кажется, я знаю ее с младенчества.
— Ей дали негативные психологические установки, — авторитетно заявил Руслан. — Настя росла с убеждением, что на ней лежит проклятие.
— Думаешь, это мое биополе?
— Собственно, какова наша задача? — вмешался Стас, стараясь не глазеть на Настю, как подросток на девицу легкого поведения.
— Собрать максимум информации, чтобы верно оценить ситуацию, — вот какая ваша задача, — ответил Руслан. — Я имею в виду и непосредственно проклятие, и в особенности последние три несчастья с Настиными.., гм… женихами.
— Вы ознакомились с нашими тарифами? — вкрадчиво спросил Пучков, украсив лицо мягкой улыбкой.
Вероника Матвеевна усмехнулась. При Насте Руслан, конечно же, не станет мелочиться. Заплатит как миленький. Она, безусловно, оказалась права. Шеф увел дорогого клиента к себе в кабинет, а Стас пересел поближе к Насте.
Когда Руслан Фадеев, закрывая зонт, только переступил порог агентства, она неожиданно появилась из-за его плеча, и Стас остолбенел.
— Настя, — поздоровалась гостья и ему первому протянула руку.
Стас пожал ее пальчики и почувствовал, что его кровь превратилась в газировку — в нее ворвались пузырьки воздуха и весело побежали по венам, наполняя тело необыкновенной легкостью. Однако подошел красавец Руслан, и пузырьки немедленно полопались.
Но вот Вероника Матвеевна отправилась варить кофе, Саша Таганов полетел отвечать на телефонный звонок, и Стас с Настей остались наедине. Он придвинул к ней большой блокнот и ручку:
— Напишите, пожалуйста, коротенькие справочки по каждому персонажу дела.
— Начиная с прабабушки? — Настя подняла на него не правдоподобно большие глаза, но Стас с честью выдержал взгляд в упор.
— Да, с прабабушки.
Он сидел и смотрел, как она пишет, и вспоминал свою институтскую подружку Лерку Михайлову, которая была помешана на Роберте Рэдфорде. Она скупала журналы с его фотографиями и таскала Стаса на все фильмы с его участием, повизгивая во время сеанса, как болонка в предвкушении прогулки. Стаса бесило ее дурацкое обожание, поэтому он всячески принижал звезду мирового кинематографа, особенно напирая на его маленький рост. «Стасик, не сердись! — ныла Лерка. — Понимаешь, когда я вижу Рэдфорда, в моем организме происходит какая-то химическая реакция. Или даже мистический процесс».
Похоже, сейчас в организме Стаса происходил такой же мистический процесс. К счастью, Анастасия об этом, кажется, не догадывалась и старательно выводила в блокноте ровные буковки. Мистический процесс внутри Стаса был грубо прерван появлением довольного Руслана Фадеева.
— Я уже заканчиваю, — сказала Настя и, протянув Стасу свою работу, заметила:
— В случае чего, у вас есть номер моего телефона.
Стас понял, что сегодня же выучит его наизусть. Когда Фадеев и Настя ушли, он взял блокнот со стола и прижал его двумя руками к груди. Появившаяся Вероника Матвеевна поставила перед ним чашку кофе, но он не обратил на нее никакого внимания.
— Стасик, — вкрадчиво напомнила секретарша. — Тебя дома кое-кто ждет.
— Как будто я могу забыть, — пробормотал тот, нахохлившись.
Дома его и в самом деле ждала жена — дама, которой он когда-то предложил руку. Правда, сердце оставил себе.
Возникший дискомфорт в отношениях до сих пор не особо его волновал.
Сестра Наталья рассказывала всем, что Стас в жизни «не благоустроился», потому что женился на финтифлюшке. С ее точки зрения, настоящая семейная жизнь начиналась с тарелки горячего борща и заканчивалась кучей вопящих отпрысков. Вика же никуда не годилась — готовила она кое-как, не мариновала огурцы, когда начинался сезон, плохо следила за домом, не обихаживала мужа и до сих пор не озаботилась родить наследника. Наталья полагала, что, выйдя замуж, женщина должна осесть, как кочевое племя, обнаружившее уютный уголок.
Войдя в приемную, Саша Таганов успел перехватить взгляд Стаса, устремленный на только что закрывшуюся дверь.
— Стас, жена целует тебя, когда ты возвращаешься с работы? — весело спросил он.
— Нет, она показывает мне штампик в паспорте.
— Он просто недоцелованный, — пояснил Таганов Веронике Матвеевне.
Этой же ночью Бессонову приснилась Настя Шорохова. Она грозила ему пальцем и говорила: "Смотри, Стас!
Влюбишься в меня — и фамильное проклятие падет на твою голову. Берегись, Стас…"
Глава 3
Всю ночь Настя вспоминала своих бывших женихов и вертелась в постели, словно кошка на блошиной свадьбе.
И не спалось ей, и даже не дремалось. Прежде она запрещала себе ворошить прошлое, но тут появился Руслан, разбередил ей душу, и все кошмары, спрятанные на дне души, немедленно всплыли на поверхность, словно тина, потревоженная брошенным камнем. Зачем она поддалась на уговоры Руслана? Вдруг сыщики ничего не найдут? А с самим Русланом ничего не случится?
Неприятно было думать, что с сегодняшнего дня в ее прошлом будут копаться совершенно посторонние люди.
Она представила, как детективы собираются в приемной и начинают перемывать ее, Настины, косточки. В конце концов они даже могут обвинить ее в чрезмерной любвеобильности. «Подумать только — три трупа за двенадцать лет! Не слишком ли часто эту девчонку тянуло замуж, с ее-то наследственностью!»
Измученная жестокой мигренью, она отправилась на работу. Отворила дверь под вывеской «Экодизайн» и немедленно вспомнила Лешу Самсонова. Он каждое утро брался за ручку этой самой двери, влетал в комнату и задорно возвещал: «Общий привет!» До тех пор, пока не понял, что жить не может без Насти. Она пыталась образумить его, но он ничего не хотел слушать. И погиб.
«Надо было свести наши отношения к пошлому романчику, — с раскаянием подумала Настя. — Как это было с Захаром». Имелся в виду Захар Горянский — ее бывший любовник и нынешний шеф. В момент образования фирмы их связь уже корчилась в тихих конвульсиях и окончательно была добита женой Захара, нанесшей Насте громкий визит, оставшийся не только в ее памяти, но и в памяти благодарных соседей. После этого инцидента Захар быстро скис и примерно полгода усердно притворялся человеком весьма занятым. Но после смерти Леши Самсонова внезапно зашевелился, попытался было утешить Настю в ее горе, но она не поддалась. Теперь же Захар снова почувствовал азарт и время от времени делал пробные заходы в ее сторону.
Сегодня, по всей видимости, снова настал один из таких дней. Захар и так-то не особо держал дистанцию с подчиненными, а уж когда флиртовал, то и вовсе терял над собой контроль. Едва Настя бросила на стул сумку, Горянский скользнул к ее столу и, присев на самый краешек, нарисовал на своем лице милейшую улыбку.
— Божественно выглядишь, — с голубиной нежностью проворковал он.
Настя подняла на него больные глаза. Он и впрямь походил на голубя, мелкими шажками кружащего вокруг предмета своего обожания и раздувающего зоб.
— Захар, я плохо спала. Мне не до комплиментов.
— Что поделать! Когда ты появляешься, меня тут же охватывает поэтическое настроение.
Витя Валентинов, перебиравший книги на стеллаже, не сдержался и громко фыркнул. Захар оглянулся, просверлил сутулую Витину спину гневным взглядом, затем соскочил со стола и предложил, понизив голос:
— Если ты не в форме, могу подстраховать тебя на выезде. Ведь ты сегодня едешь за материалом?
— Я же поеду не одна, — отговорилась Настя, — а с Олей.
Оля Свиридова сидела рядом с выражением легкого омерзения на лице. Быть невольным зрителем вульгарных заигрываний Горянского — удовольствие то еще. Настя иногда даже чувствовала себя виноватой перед коллегами.
Они не понимали ее странного влечения к шефу, считая, что с такой внешностью, как у нее, можно выйти замуж за молодого и красивого миллионера.
Захару Горянскому было сорок шесть лет. На его круглом лице в глубоких пещерках жили маленькие темные глаза, а яркий, вечно влажный рот без всяких затруднений штамповал улыбки. Он был умен, расчетлив и предприимчив. Когда-то давно, когда фирма еще только вступила в борьбу за место под солнцем, в канун Нового года — все были уже тепленькими, — Оля Свиридова завела Настю за буйно разросшиеся кодиеумы пестролистные и с пьяной откровенностью спросила: "Настя, скажи мне правду.
Каков наш шеф как мужик? Я ночами не сплю, все думаю, чем может удержать такую женщину, как ты, такой козел, как наш Захар".
Не могла же Настя сказать, что с некоторых пор выбирает себе в любовники мужчин по принципу — кого не жалко. Вот только красавец Руслан был явным отступлением от правил. Впрочем, он первый начал.
— Может быть, Ольга сегодня останется в офисе? — не сдавался Захар, снова возникая возле Насти. — А я отвезу тебя на машине?
Настя не желала соглашаться. Захар все испортит своими советами. Он гениальный администратор, но в дизайне понимает не больше, чем кондитер в аэродинамике. Раньше без всякого стеснения Захар обнажал на людях свой убогий вкус, предлагая, к примеру, заполнить стеллаж светлого дерева пластмассовыми кашпо или напустить рыбок гуппи в стильные аквакомпозиции Вити Валентинова. Однажды они собрались с духом и коллективно так осадили его, что Захар с тех пор и не помышлял о творческом участии в проектах. Однако по мелочам все равно изрядно досаждал.
Так или иначе, но выбирать растения она с Захаром не поедет. Даже если обойдется без советов с его стороны, он обязательно станет цапать ее за руки или дышать в шею, как осел, почуявший морковку. «Надо бы продемонстрировать Захару красавца Руслана во всем великолепии его роста и душевной широты, — подумала Настя. — Горянский бы раз и навсегда отвязался». Впрочем, теперь уже поздно. С Русланом она ни за что больше не согласится составить пару, не хочет брать грех на душу. По крайней мере до окончания расследования.
Сам Руслан, однако, смотрел в будущее с радужной надеждой. Он позвонил ей прямо в офис и начал развивать теории — рассуждал о причинах фатального завершения предыдущих Настиных романов.
— Я вполне допускаю, — говорил он, — что твои бабки извращенно восприняли фамильное предание. Может, для них это дело чести — чтобы проклятие работало?
— То есть ты подозреваешь, что это баба Лиза и баба Василина методично расправлялись со всеми моими женихами?! Только для того, чтобы семейная легенда не утратила актуальность?
— Ну, да. А что? Знаешь, с каким остервенением они за мной гонялись?!
— Ладно, расслабься. Теперь, когда их разоблачили, они сидят смирно. И вообще советую тебе не забивать голову всякими глупостями. Они думали, что я тоже от тебя без ума. Поэтому грудью встали на твою защиту. А ты оскорбляешь их подозрениями.
— Я заеду за тобой после работы? — спросил Руслан.
— Нет уж, дудки. Давай подождем, пока твои детективы что-нибудь раскопают.
Сказав про детективов, Настя тут же вспомнила вчерашнее посещение агентства «Шанс» и Стаса Бессонова, который сейчас, вероятно, роется в ее грязном белье.
В конце концов настырный Стас доберется до Леши Самсонова и наверняка появится в «Экодизайне». Настя была уверена, что Стас настырный. У него была соответствующая внешность: и лоб, и подбородок, и губы — все упрямое. А смотрит он так, словно жизнь — его ремесло, и в ней не осталось для него секретов.
Настя обратила внимание, что на пальце у Бессонова нет обручального кольца. Любимая подруга Светлана тут же подсказала бы ей: «Или он просто его не носит».
Пучков, проникшийся к Руслану Фадееву неподдельной симпатией, подключил к делу Сашу Таганова. Тот с головой окунулся в прошлое, обложившись историческими материалами. Начал он с прабабки Насти Анны Ивлевой и еще одной устрашающей личности — ротмистра Дмитрия Васильевича Шестакова.
— Вы не задумывались о том, что Анастасия Шорохова, — сказал Таганов в конце первого дня расследования, — вполне может претендовать на титул графини?
— Породу не пропьешь, — заметила Вероника Матвеевна. — Какая осанка, посадка головы! Настоящая дворянка. Графиня Анастасия Шорохова…
— Скорее Пустова. Ведь фамилия графа была Пустов.
Если девушка захочет, тут же получит бумаженцию и сможет вступить в клуб избранных. Кстати, никто не знает, у нашего Стаса случайно не было знатных родственников?
— Не цепляйся к парню, — предупредила Вероника Матвеевна. — Если кому и по зубам такой бриллиант, как Шорохова, так это нашему Стасу.
Саша, хмыкнув, скрылся в своем кабинете. Стас же тем временем, как и предполагала Настя, занимался ее женихами. Первой в его списке стояла фамилия Торопцева, погибшего в 1991 году в результате несчастного случая. Надо сказать, что у Пучкова была налажена тесная и взаимовыгодная связь с бывшими коллегами из МВД, и никаких препон на пути к известной милиции информации, в сущности, не было. Все три дела — Торопцева, Локтева и Самсонова — находились в распоряжении Стаса. Его преимущество состояло в том, что официальное следствие никогда не рассматривало все эти дела в единой связке.
Юрию Торопцеву только-только исполнилось тридцать пять, когда недальновидный Амур подсунул ему в качестве объекта любовного томления красавицу Анастасию Шорохову. Торопцев тут же потерял голову и готов был бросить к ногам юной Насти все, что имел. А имел он по тем временам немало. Папа Торопцев контролировал финансовые потоки на государственной службе, и один из таких потоков пускал немножко в обход, через Торопцева-сына, который имел к тому времени не только квартиру и машину, но и особняк в Подмосковье, а также блестящие перспективы для развития собственного бизнеса. Но перспективы эти так и остались перспективами.
Влюбившись, Торопцев провел блиц-криг и за один месяц успел Настю обаять и переселить к себе в двухкомнатную квартиру на Речном, а в подтверждение серьезности намерений подарил ей кольцо с бриллиантом. Однажды поздним августовским вечером жених с невестой посетили Большой театр, после чего Торопцев, оставив Настю в городской квартире, рванул в свой загородный дом, чтобы, как он сказал, забрать оттуда документы, необходимые для предстоящей деловой встречи. Там его и нашли на следующее утро — лежащим у подножия лестницы с удивленно распахнутыми навстречу вечности глазами и свернутой шеей. Никаких следов насилия или борьбы обнаружено не было, из дома ничего не пропало, и эксперты пришли к заключению, что с Торопцевым произошел несчастный случай. Он просто-напросто оступился на лестнице и скатился вниз. «Что ж, бывает и такое», — подумал Стас.
Тем не менее в деле была одна зазубрина. Некий гражданин Хитров, шестидесяти пяти лет от роду, проживавший в соседнем селе Голубятово и около полуночи волею странной судьбы оказавшийся неподалеку от дома Торопцева, заявил оперативникам, что видел, как хозяин подъехал на своей машине, открыл калитку и прошел к двери.
И уверял при этом: едва Торопцев включил свет в холле, из темноты сада появилась его невеста, Настя, которую Хитров знает очень хорошо, так как две недели подряд она каждый день приходила к его жене за парным молоком.
Торопцев вроде бы страшно удивился, увидев ее, но потом они вместе зашли в дом, дверь закрылась, а гражданин Хитров без промедления удалился.
У Насти Шороховой, однако, сложилось безупречное алиби. Сразу же после возвращения из театра она была вовлечена в скандал с пьяными разборками, произошедший у соседей по площадке. Именно Настя вызвала наряд милиции, давала показания и подписывала протокол. У гражданина же Хитрова были весьма нелестные рекомендации.
И не спалось ей, и даже не дремалось. Прежде она запрещала себе ворошить прошлое, но тут появился Руслан, разбередил ей душу, и все кошмары, спрятанные на дне души, немедленно всплыли на поверхность, словно тина, потревоженная брошенным камнем. Зачем она поддалась на уговоры Руслана? Вдруг сыщики ничего не найдут? А с самим Русланом ничего не случится?
Неприятно было думать, что с сегодняшнего дня в ее прошлом будут копаться совершенно посторонние люди.
Она представила, как детективы собираются в приемной и начинают перемывать ее, Настины, косточки. В конце концов они даже могут обвинить ее в чрезмерной любвеобильности. «Подумать только — три трупа за двенадцать лет! Не слишком ли часто эту девчонку тянуло замуж, с ее-то наследственностью!»
Измученная жестокой мигренью, она отправилась на работу. Отворила дверь под вывеской «Экодизайн» и немедленно вспомнила Лешу Самсонова. Он каждое утро брался за ручку этой самой двери, влетал в комнату и задорно возвещал: «Общий привет!» До тех пор, пока не понял, что жить не может без Насти. Она пыталась образумить его, но он ничего не хотел слушать. И погиб.
«Надо было свести наши отношения к пошлому романчику, — с раскаянием подумала Настя. — Как это было с Захаром». Имелся в виду Захар Горянский — ее бывший любовник и нынешний шеф. В момент образования фирмы их связь уже корчилась в тихих конвульсиях и окончательно была добита женой Захара, нанесшей Насте громкий визит, оставшийся не только в ее памяти, но и в памяти благодарных соседей. После этого инцидента Захар быстро скис и примерно полгода усердно притворялся человеком весьма занятым. Но после смерти Леши Самсонова внезапно зашевелился, попытался было утешить Настю в ее горе, но она не поддалась. Теперь же Захар снова почувствовал азарт и время от времени делал пробные заходы в ее сторону.
Сегодня, по всей видимости, снова настал один из таких дней. Захар и так-то не особо держал дистанцию с подчиненными, а уж когда флиртовал, то и вовсе терял над собой контроль. Едва Настя бросила на стул сумку, Горянский скользнул к ее столу и, присев на самый краешек, нарисовал на своем лице милейшую улыбку.
— Божественно выглядишь, — с голубиной нежностью проворковал он.
Настя подняла на него больные глаза. Он и впрямь походил на голубя, мелкими шажками кружащего вокруг предмета своего обожания и раздувающего зоб.
— Захар, я плохо спала. Мне не до комплиментов.
— Что поделать! Когда ты появляешься, меня тут же охватывает поэтическое настроение.
Витя Валентинов, перебиравший книги на стеллаже, не сдержался и громко фыркнул. Захар оглянулся, просверлил сутулую Витину спину гневным взглядом, затем соскочил со стола и предложил, понизив голос:
— Если ты не в форме, могу подстраховать тебя на выезде. Ведь ты сегодня едешь за материалом?
— Я же поеду не одна, — отговорилась Настя, — а с Олей.
Оля Свиридова сидела рядом с выражением легкого омерзения на лице. Быть невольным зрителем вульгарных заигрываний Горянского — удовольствие то еще. Настя иногда даже чувствовала себя виноватой перед коллегами.
Они не понимали ее странного влечения к шефу, считая, что с такой внешностью, как у нее, можно выйти замуж за молодого и красивого миллионера.
Захару Горянскому было сорок шесть лет. На его круглом лице в глубоких пещерках жили маленькие темные глаза, а яркий, вечно влажный рот без всяких затруднений штамповал улыбки. Он был умен, расчетлив и предприимчив. Когда-то давно, когда фирма еще только вступила в борьбу за место под солнцем, в канун Нового года — все были уже тепленькими, — Оля Свиридова завела Настю за буйно разросшиеся кодиеумы пестролистные и с пьяной откровенностью спросила: "Настя, скажи мне правду.
Каков наш шеф как мужик? Я ночами не сплю, все думаю, чем может удержать такую женщину, как ты, такой козел, как наш Захар".
Не могла же Настя сказать, что с некоторых пор выбирает себе в любовники мужчин по принципу — кого не жалко. Вот только красавец Руслан был явным отступлением от правил. Впрочем, он первый начал.
— Может быть, Ольга сегодня останется в офисе? — не сдавался Захар, снова возникая возле Насти. — А я отвезу тебя на машине?
Настя не желала соглашаться. Захар все испортит своими советами. Он гениальный администратор, но в дизайне понимает не больше, чем кондитер в аэродинамике. Раньше без всякого стеснения Захар обнажал на людях свой убогий вкус, предлагая, к примеру, заполнить стеллаж светлого дерева пластмассовыми кашпо или напустить рыбок гуппи в стильные аквакомпозиции Вити Валентинова. Однажды они собрались с духом и коллективно так осадили его, что Захар с тех пор и не помышлял о творческом участии в проектах. Однако по мелочам все равно изрядно досаждал.
Так или иначе, но выбирать растения она с Захаром не поедет. Даже если обойдется без советов с его стороны, он обязательно станет цапать ее за руки или дышать в шею, как осел, почуявший морковку. «Надо бы продемонстрировать Захару красавца Руслана во всем великолепии его роста и душевной широты, — подумала Настя. — Горянский бы раз и навсегда отвязался». Впрочем, теперь уже поздно. С Русланом она ни за что больше не согласится составить пару, не хочет брать грех на душу. По крайней мере до окончания расследования.
Сам Руслан, однако, смотрел в будущее с радужной надеждой. Он позвонил ей прямо в офис и начал развивать теории — рассуждал о причинах фатального завершения предыдущих Настиных романов.
— Я вполне допускаю, — говорил он, — что твои бабки извращенно восприняли фамильное предание. Может, для них это дело чести — чтобы проклятие работало?
— То есть ты подозреваешь, что это баба Лиза и баба Василина методично расправлялись со всеми моими женихами?! Только для того, чтобы семейная легенда не утратила актуальность?
— Ну, да. А что? Знаешь, с каким остервенением они за мной гонялись?!
— Ладно, расслабься. Теперь, когда их разоблачили, они сидят смирно. И вообще советую тебе не забивать голову всякими глупостями. Они думали, что я тоже от тебя без ума. Поэтому грудью встали на твою защиту. А ты оскорбляешь их подозрениями.
— Я заеду за тобой после работы? — спросил Руслан.
— Нет уж, дудки. Давай подождем, пока твои детективы что-нибудь раскопают.
Сказав про детективов, Настя тут же вспомнила вчерашнее посещение агентства «Шанс» и Стаса Бессонова, который сейчас, вероятно, роется в ее грязном белье.
В конце концов настырный Стас доберется до Леши Самсонова и наверняка появится в «Экодизайне». Настя была уверена, что Стас настырный. У него была соответствующая внешность: и лоб, и подбородок, и губы — все упрямое. А смотрит он так, словно жизнь — его ремесло, и в ней не осталось для него секретов.
Настя обратила внимание, что на пальце у Бессонова нет обручального кольца. Любимая подруга Светлана тут же подсказала бы ей: «Или он просто его не носит».
Пучков, проникшийся к Руслану Фадееву неподдельной симпатией, подключил к делу Сашу Таганова. Тот с головой окунулся в прошлое, обложившись историческими материалами. Начал он с прабабки Насти Анны Ивлевой и еще одной устрашающей личности — ротмистра Дмитрия Васильевича Шестакова.
— Вы не задумывались о том, что Анастасия Шорохова, — сказал Таганов в конце первого дня расследования, — вполне может претендовать на титул графини?
— Породу не пропьешь, — заметила Вероника Матвеевна. — Какая осанка, посадка головы! Настоящая дворянка. Графиня Анастасия Шорохова…
— Скорее Пустова. Ведь фамилия графа была Пустов.
Если девушка захочет, тут же получит бумаженцию и сможет вступить в клуб избранных. Кстати, никто не знает, у нашего Стаса случайно не было знатных родственников?
— Не цепляйся к парню, — предупредила Вероника Матвеевна. — Если кому и по зубам такой бриллиант, как Шорохова, так это нашему Стасу.
Саша, хмыкнув, скрылся в своем кабинете. Стас же тем временем, как и предполагала Настя, занимался ее женихами. Первой в его списке стояла фамилия Торопцева, погибшего в 1991 году в результате несчастного случая. Надо сказать, что у Пучкова была налажена тесная и взаимовыгодная связь с бывшими коллегами из МВД, и никаких препон на пути к известной милиции информации, в сущности, не было. Все три дела — Торопцева, Локтева и Самсонова — находились в распоряжении Стаса. Его преимущество состояло в том, что официальное следствие никогда не рассматривало все эти дела в единой связке.
Юрию Торопцеву только-только исполнилось тридцать пять, когда недальновидный Амур подсунул ему в качестве объекта любовного томления красавицу Анастасию Шорохову. Торопцев тут же потерял голову и готов был бросить к ногам юной Насти все, что имел. А имел он по тем временам немало. Папа Торопцев контролировал финансовые потоки на государственной службе, и один из таких потоков пускал немножко в обход, через Торопцева-сына, который имел к тому времени не только квартиру и машину, но и особняк в Подмосковье, а также блестящие перспективы для развития собственного бизнеса. Но перспективы эти так и остались перспективами.
Влюбившись, Торопцев провел блиц-криг и за один месяц успел Настю обаять и переселить к себе в двухкомнатную квартиру на Речном, а в подтверждение серьезности намерений подарил ей кольцо с бриллиантом. Однажды поздним августовским вечером жених с невестой посетили Большой театр, после чего Торопцев, оставив Настю в городской квартире, рванул в свой загородный дом, чтобы, как он сказал, забрать оттуда документы, необходимые для предстоящей деловой встречи. Там его и нашли на следующее утро — лежащим у подножия лестницы с удивленно распахнутыми навстречу вечности глазами и свернутой шеей. Никаких следов насилия или борьбы обнаружено не было, из дома ничего не пропало, и эксперты пришли к заключению, что с Торопцевым произошел несчастный случай. Он просто-напросто оступился на лестнице и скатился вниз. «Что ж, бывает и такое», — подумал Стас.
Тем не менее в деле была одна зазубрина. Некий гражданин Хитров, шестидесяти пяти лет от роду, проживавший в соседнем селе Голубятово и около полуночи волею странной судьбы оказавшийся неподалеку от дома Торопцева, заявил оперативникам, что видел, как хозяин подъехал на своей машине, открыл калитку и прошел к двери.
И уверял при этом: едва Торопцев включил свет в холле, из темноты сада появилась его невеста, Настя, которую Хитров знает очень хорошо, так как две недели подряд она каждый день приходила к его жене за парным молоком.
Торопцев вроде бы страшно удивился, увидев ее, но потом они вместе зашли в дом, дверь закрылась, а гражданин Хитров без промедления удалился.
У Насти Шороховой, однако, сложилось безупречное алиби. Сразу же после возвращения из театра она была вовлечена в скандал с пьяными разборками, произошедший у соседей по площадке. Именно Настя вызвала наряд милиции, давала показания и подписывала протокол. У гражданина же Хитрова были весьма нелестные рекомендации.