Страница:
– Желательно уже завтра утром. Задерживаться дольше не стоит.
– Тогда еще успеем собраться, – соскочила Лара с кровати и стала одеваться. – Если приставать не будешь.
– Не буду, не буду… если и ты таких соблазнительных поз делать не станешь.
– Не стану, не стану!
Одевшись, Лара упорхнула на кухню, где стала разогревать еду.
– А как вы там живете? – уже за обедом спросила Лара.
– В смысле на Ассалте?
– Ну да… просто интересно, на что это похоже. Поди, какой-нибудь лагерь?..
– Ну почему… – в шутку обиделся Каин. – Город строим.
– Город?!
– Ага. У меня даже дом свой есть. Не обставлен пока никак. Голые стены… Только кровать, стол со стульями и… сервиз.
– А широкая кровать?! – улыбнувшись и стрельнув глазами, с наигранной ревностью и грозным видом спросила Лара.
– Узкая! Такая, что упасть можно, пока перевернешься с одного бока на другой! Да и плохо у нас с женской частью населения.
– Да, я слышала, что вы похищаете…
– Только жриц любви, – быстро сказал Каин, вспомнив, как сам отбил у десантников не отвечающую требованиям пленницу. – Их потом всех вернут, заплатив в том числе за неудобства. Все чин-чинарём.
Лара кивнула, а Каин подумал, действительно ли они гребут только проституток? Наверняка случаются «досадные ошибки». И поговорка: лес рубят – щепки летят, его не успокоила, несмотря на цель подобной «рубки леса».
Вновь сомнения в правильности происходящего заполнили его разум.
– Ты чего вдруг так потемнел лицом? – забеспокоилась Лара. – Тебе нехорошо?..
– Ничего… все нормально, – натянуто улыбнулся Иннокент.
– Каин, ты видел пиратского главаря?
– Да…
– И?
– Что «и»?
– Помнится ты хотел заслужить амнистию… Это был бы лучший способ получить прощение от Закона. Тебе не кажется?
– Да, это был бы лучший способ, и я чуть было им не воспользовался.
– Что произошло?
– Я действительно чуть не вышиб ему мозги, он был у меня на мушке, но…
– Но?
– Я не смог.
– Почему?
– Вскрылась некоторая важная информация, отмахнуться от которой я просто так не мог, – неуверенно ответил Каин. – Слишком много оказалось поставлено на карту, и поставить точку своей пулей я не смог.
– Какая информация?
– Увы, Лар, об этом я рассказать тебе не могу. Меня иногда проверяют на предмет ее распространения посторонним лицам. Сама должна понимать, чем мне это грозит.
– Понимаю…
14
15
16
– Тогда еще успеем собраться, – соскочила Лара с кровати и стала одеваться. – Если приставать не будешь.
– Не буду, не буду… если и ты таких соблазнительных поз делать не станешь.
– Не стану, не стану!
Одевшись, Лара упорхнула на кухню, где стала разогревать еду.
– А как вы там живете? – уже за обедом спросила Лара.
– В смысле на Ассалте?
– Ну да… просто интересно, на что это похоже. Поди, какой-нибудь лагерь?..
– Ну почему… – в шутку обиделся Каин. – Город строим.
– Город?!
– Ага. У меня даже дом свой есть. Не обставлен пока никак. Голые стены… Только кровать, стол со стульями и… сервиз.
– А широкая кровать?! – улыбнувшись и стрельнув глазами, с наигранной ревностью и грозным видом спросила Лара.
– Узкая! Такая, что упасть можно, пока перевернешься с одного бока на другой! Да и плохо у нас с женской частью населения.
– Да, я слышала, что вы похищаете…
– Только жриц любви, – быстро сказал Каин, вспомнив, как сам отбил у десантников не отвечающую требованиям пленницу. – Их потом всех вернут, заплатив в том числе за неудобства. Все чин-чинарём.
Лара кивнула, а Каин подумал, действительно ли они гребут только проституток? Наверняка случаются «досадные ошибки». И поговорка: лес рубят – щепки летят, его не успокоила, несмотря на цель подобной «рубки леса».
Вновь сомнения в правильности происходящего заполнили его разум.
– Ты чего вдруг так потемнел лицом? – забеспокоилась Лара. – Тебе нехорошо?..
– Ничего… все нормально, – натянуто улыбнулся Иннокент.
– Каин, ты видел пиратского главаря?
– Да…
– И?
– Что «и»?
– Помнится ты хотел заслужить амнистию… Это был бы лучший способ получить прощение от Закона. Тебе не кажется?
– Да, это был бы лучший способ, и я чуть было им не воспользовался.
– Что произошло?
– Я действительно чуть не вышиб ему мозги, он был у меня на мушке, но…
– Но?
– Я не смог.
– Почему?
– Вскрылась некоторая важная информация, отмахнуться от которой я просто так не мог, – неуверенно ответил Каин. – Слишком много оказалось поставлено на карту, и поставить точку своей пулей я не смог.
– Какая информация?
– Увы, Лар, об этом я рассказать тебе не могу. Меня иногда проверяют на предмет ее распространения посторонним лицам. Сама должна понимать, чем мне это грозит.
– Понимаю…
14
День прошел в хлопотах. Лара собирала необходимые в поездке вещи, набрав аж два больших чемодана, утрясла вопросы с работой. А вечером… они неожиданно даже для самих себя решили прогуляться в парке.
– Скажи мне, Лар… – тихо произнес Каин, пристально взглянув на мигающие звезды. – Как ты относишься к возможности существования… другой разумной жизни во вселенной?
– Чего? – искренне изумилась Лара и даже остановилась.
– Я всего лишь спросил… – смутился Каин, и, наверное, покраснел, но в темноте было не разобрать, однако щеки в прохладе начинающей ночи, казалось, стали более горячими.
– Почему это тебя так заинтересовало?
– Просто я хочу узнать твое мнение, лично твое, – сказал Иннокент, решив, что раз уж начал разговор, то надо довести его до конца. – Пойдем… На ходу легче думается и разговаривается.
– Я даже не знаю, что сказать… – призналась она, снова зашагав рядом с Каином.
– Ну, как ты думаешь, может существовать другая разновидность жизни помимо человека, обладающего разумом?
– Ты видел там летающую тарелку? – указала в небо Лара.
– Не смейся… Я говорю не об этих пошлостях из желтой прессы.
– А о чем?
– В принципе, может она существовать или нет? Чисто гипотетически…
Лара Сеченова промолчала, до сих пор не решив, как отнестись к разговору на подобную тему, даже несмотря на то, что она психолог.
Проходя практику как психолог, еще во время учебы, она немало повидала «шизиков», утверждавших, что они видели летающую тарелку, разговаривали с пришельцами, а некоторых и вовсе похищали. Одним показывали другие миры, города, над другими якобы ставили опыты. Все они при ближайшем рассмотрении так или иначе обладали психическими отклонениями, а значит, их слова не более, чем бред.
Другое дело Каин Иннокент. В пилоты психов не берут – факт. Потом их ежегодно обследовали полковые психологи… Конечно, он мог повернуться разумом уже позже, перейдя к пиратам, от понимания того, что он творит неправедное дело, и морально не выдержав груза творимой им самим смерти. Он сам говорил, что у него за спиной уже есть личное кладбище, где обитает не менее шести покойников… а сейчас наверняка и того больше. Но то-то и оно, что она не наблюдала у него никаких признаков психических изменений.
«Может, этот разговор об инопланетянах и следует считать таким первым признаком?» – подумала она.
А Иннокент, словно не замечая ее неуверенности, продолжил развивать свою мысль:
– Ведь мы же существуем! Мы разумны! Пусть не абсолютно, раз у нас существует различное зло вроде насилия, смертоубийства и тому подобное… недостойных высшего разума, но это все мелочи. Главное – мы имеем разум, осознаем себя, значит, его может иметь кто-то еще. Ведь так?
– Пока что мы не нашли ничего даже близкого к разумному, хотя открыты сотни планет с обычной жизнью… – сказала Лара, понимая, что нужно сказать хоть что-то, чтобы не потерять контакт.
– Но ведь это не значит, что братьев по разуму не существует…
– Не значит.
– Ведь простая жизнь – есть. Вот на Этоне… растут местные деревья, кусты, трава и прочая растительность. В ней обитают свои насекомые и местные животные.
– Да…
– А раз так, то не может же быть, что человек единственный разумный вид… Кто сказал, что человек – нелепая случайность, исключение, шутка Великого Пересмешника… Ведь только в нашей галактике до черта и больше звезд, похожих на Солнце, согревшую Землю – нашу колыбель. Таких систем тысячи… десятки тысяч, а то и вовсе сотни. И потом, кто сказал, что разумные существа должны появиться именно на землеподобной планете с кислородно-азотной атмосферой, согретой именно солнцеподобной звездой?
– Действительно…
– Вот и я про что! – продолжал распаляться Каин. – Звезда может быть любая, планета – тоже и тем более атмосфера, начиная от метановой и заканчивая сернистой…
– Ну, на подобных уже обнаруженных планетах еще ничего не нашли.
– Хорошо, предположим, что рождение жизни возможно только в тех условиях, озвученных мною ранее – непреложный Закон Природы. Но, как я уже сказал, таких звездных систем только в нашем Млечном Пути сотни тысяч. Значит, разум чисто теоретически мог появиться на сотнях из них, а то и тысячах.
– Наверное…
– Слышала про теорию одного процента?
– Это как?
– Ну, я сам не помню все пункты, – признался Каин. – Зацепил как-то краем уха… Но основная мысль такая: возьмем общее количество звезд в галактике за сто процентов. Предположим, что только один процент из них – солнцеподобные. И только у одного процента из них есть планеты, и лишь один процент из них землеподобен, а на одном проценте землеподобных планет есть простейшая жизнь и так далее…
– Интересная теория…
– Я тоже так думаю. По ней выходит, что в галактике может существовать от нескольких сотен до нескольких тысяч рас. Конечно… я вполне допускаю, что вряд ли все смогли пройти путь развития и не сгинуть в том числе и техногенных катастрофах… но мы же не сгинули, значит, еще кто-то точно так же мог вырваться за пределы тяготения своей планеты… Ведь мог же?
– Мог… – не стала спорить Лара, видя, как эмоционально разгорается Иннокент.
Открыто спорить тут бесполезно: дескать, нет, потому что не может быть. Нужны веские, аргументированные доводы.
– Но я слышала одну теорию, которая в целом не противоречит «одному проценту», – все же рискнула остудить пыл Каина Лара Сеченова.
– Какая?
– Что если бы кто-то разумный появился, то вряд ли бы это произошло одновременно, как… как грибы после дождя. Согласись, что это было бы слишком большим совпадением.
– Ну?..
– Согласен? – настояла Лара.
– Согласен. И что из этого следует?
– То, что появление разума редкое явление в развитии природы, действительно многофакторная случайность. И даже если она все же произошла, то очень давно. Задолго до появления человека, и согласно этой теории эти существа уже давно бы заселили всю нашу галактику, и более того… успели бы сгинуть.
– Остались бы какие-нибудь следы…
– Если бы они действительно существовали. Но даже в этом случае, хочешь верь, хочешь не верь, но материальные свидетельства не живут дольше пятнадцати-двадцати тысяч лет. Все обращается за это время в прах. Видишь, вот там раскинулось холмистое поле, поросшее лесом?
– Ну?
– А может, это не просто поле холмов, а бывший город, разрушившийся под действием природных стихий: ветров, дождей, землетрясений. Все окислилось, занесло землей, на которой вырос лес… Вот и все следы.
– Ты смеешься надо мной?…
– Я не смеюсь. Я подхожу к этому вопросу чисто теоретически. Природа берет свое. Опять же холмы пустые, в смысле из полезных ископаемых там ничего нет…
– Я не об этом, – хмуро сказал Каин. – Я говорю о возможности существования цивилизации параллельно с нами. Пусть они возникли раньше, но, может, они… «тугодумы» в эволюционном развитии и вышли на равный уровень технологического развития одновременно с нами? Такое же тоже может быть.
– Может, – кивнула Лара. – Вселенная полна неожиданностей. Вплоть до одновременного возникновения в масштабах галактического времени, конечно, нескольких существ, обладающих разумом, и даже их развития до космического уровня. Но что ты хочешь этим сказать?
– Не знаю… Я просто хотел услышать твое мнение.
– Ты хотел бы с ними встретиться?
– Вряд ли…
Лара почувствовала, как эмоциональный запал Иннокента на этом вопросе стал быстро падать. И все это очень странно.
– А почему нет?
– В фантастике все происходит просто в смысле общения… Встречаются два вида и – хоп-хлоп – начинают друг с другом оживленно переговариваться. Но в реальности две различные цивилизации, развивавшиеся по своим различным законам, вряд ли найдут общий язык, хотя бы просто в физиологическом плане. Наверняка скажется разница в устройстве речевого аппарата, а также слухового, мы просто не воспроизведем речь друг друга. Я уже молчу про письменность… Но даже если общение удастся установить хотя бы на уровне «я тебя понимай», будем ли мы разговаривать вербально или жестами, дополняя их рисунками, рано или поздно возникнет соперничество, а это чревато.
– Почему соперничество между двумя разумными расами обязано возникнуть?
– Да просто из инстинкта самосохранения. Чужой, значит враг.
«Ох, неспроста этот разговор, – поняла Лара Сеченова. – Он не “потек крышей”, его это действительно беспокоит. Но почему? Что заставило его начать беспокоиться?! Уж и вправду, не встретил ли он этих “зеленых человечков”?..»
Но спрашивать обо всем этом она, естественно, не стала, решив выяснить позже, как бы между прочим. Женщины это умеют, а женщины-психологи тем более.
– Прости, Лар… что-то меня куда-то сегодня понесло, – полностью опомнился Каин, представив, как глупо весь этот разговор выглядел со стороны. – Мне лишь остается надеяться, что ты не решила, будто я слетел с катушек?
– Не решила…
– А не сказала ли ты сейчас мысленно себе: «Я знаю это точно – ты псих»?! – со сдавленным, неуверенным смехом уточнил Иннокент.
– Нет, не сказала! – засмеялась она в ответ.
Но, чувствуя, что он хочет услышать более развернутый ответ, сказала:
– Просто ты много времени проводишь в космосе… среди звезд. Рано или поздно всех настигает вопрос: а одиноки ли мы во вселенной? Не стал исключением и ты. Просто ты это долго держал в себе, поговорить явно было не с кем. И вот со мной тебя прорвало.
Каин кивнул, удовлетворенный ответом. Но в душе он негодовал на самого себя. Да, она близка ему как никакой другой человек. Да, он хотел с кем-то поделиться наболевшим, но подобной откровенности, которая к тому же могла отпугнуть Лару, он от себя не ожидал.
«Нужно впредь быть внимательным и думать, о чем говоришь, – напутствовал себя Каин. – И отговорка, что согласно последним исследованиям мужчина начинает чувствовать себя рядом с женщиной глупее и раскованней, что начинает нести всякую чепуху, не катит».
– Скажи мне, Лар… – тихо произнес Каин, пристально взглянув на мигающие звезды. – Как ты относишься к возможности существования… другой разумной жизни во вселенной?
– Чего? – искренне изумилась Лара и даже остановилась.
– Я всего лишь спросил… – смутился Каин, и, наверное, покраснел, но в темноте было не разобрать, однако щеки в прохладе начинающей ночи, казалось, стали более горячими.
– Почему это тебя так заинтересовало?
– Просто я хочу узнать твое мнение, лично твое, – сказал Иннокент, решив, что раз уж начал разговор, то надо довести его до конца. – Пойдем… На ходу легче думается и разговаривается.
– Я даже не знаю, что сказать… – призналась она, снова зашагав рядом с Каином.
– Ну, как ты думаешь, может существовать другая разновидность жизни помимо человека, обладающего разумом?
– Ты видел там летающую тарелку? – указала в небо Лара.
– Не смейся… Я говорю не об этих пошлостях из желтой прессы.
– А о чем?
– В принципе, может она существовать или нет? Чисто гипотетически…
Лара Сеченова промолчала, до сих пор не решив, как отнестись к разговору на подобную тему, даже несмотря на то, что она психолог.
Проходя практику как психолог, еще во время учебы, она немало повидала «шизиков», утверждавших, что они видели летающую тарелку, разговаривали с пришельцами, а некоторых и вовсе похищали. Одним показывали другие миры, города, над другими якобы ставили опыты. Все они при ближайшем рассмотрении так или иначе обладали психическими отклонениями, а значит, их слова не более, чем бред.
Другое дело Каин Иннокент. В пилоты психов не берут – факт. Потом их ежегодно обследовали полковые психологи… Конечно, он мог повернуться разумом уже позже, перейдя к пиратам, от понимания того, что он творит неправедное дело, и морально не выдержав груза творимой им самим смерти. Он сам говорил, что у него за спиной уже есть личное кладбище, где обитает не менее шести покойников… а сейчас наверняка и того больше. Но то-то и оно, что она не наблюдала у него никаких признаков психических изменений.
«Может, этот разговор об инопланетянах и следует считать таким первым признаком?» – подумала она.
А Иннокент, словно не замечая ее неуверенности, продолжил развивать свою мысль:
– Ведь мы же существуем! Мы разумны! Пусть не абсолютно, раз у нас существует различное зло вроде насилия, смертоубийства и тому подобное… недостойных высшего разума, но это все мелочи. Главное – мы имеем разум, осознаем себя, значит, его может иметь кто-то еще. Ведь так?
– Пока что мы не нашли ничего даже близкого к разумному, хотя открыты сотни планет с обычной жизнью… – сказала Лара, понимая, что нужно сказать хоть что-то, чтобы не потерять контакт.
– Но ведь это не значит, что братьев по разуму не существует…
– Не значит.
– Ведь простая жизнь – есть. Вот на Этоне… растут местные деревья, кусты, трава и прочая растительность. В ней обитают свои насекомые и местные животные.
– Да…
– А раз так, то не может же быть, что человек единственный разумный вид… Кто сказал, что человек – нелепая случайность, исключение, шутка Великого Пересмешника… Ведь только в нашей галактике до черта и больше звезд, похожих на Солнце, согревшую Землю – нашу колыбель. Таких систем тысячи… десятки тысяч, а то и вовсе сотни. И потом, кто сказал, что разумные существа должны появиться именно на землеподобной планете с кислородно-азотной атмосферой, согретой именно солнцеподобной звездой?
– Действительно…
– Вот и я про что! – продолжал распаляться Каин. – Звезда может быть любая, планета – тоже и тем более атмосфера, начиная от метановой и заканчивая сернистой…
– Ну, на подобных уже обнаруженных планетах еще ничего не нашли.
– Хорошо, предположим, что рождение жизни возможно только в тех условиях, озвученных мною ранее – непреложный Закон Природы. Но, как я уже сказал, таких звездных систем только в нашем Млечном Пути сотни тысяч. Значит, разум чисто теоретически мог появиться на сотнях из них, а то и тысячах.
– Наверное…
– Слышала про теорию одного процента?
– Это как?
– Ну, я сам не помню все пункты, – признался Каин. – Зацепил как-то краем уха… Но основная мысль такая: возьмем общее количество звезд в галактике за сто процентов. Предположим, что только один процент из них – солнцеподобные. И только у одного процента из них есть планеты, и лишь один процент из них землеподобен, а на одном проценте землеподобных планет есть простейшая жизнь и так далее…
– Интересная теория…
– Я тоже так думаю. По ней выходит, что в галактике может существовать от нескольких сотен до нескольких тысяч рас. Конечно… я вполне допускаю, что вряд ли все смогли пройти путь развития и не сгинуть в том числе и техногенных катастрофах… но мы же не сгинули, значит, еще кто-то точно так же мог вырваться за пределы тяготения своей планеты… Ведь мог же?
– Мог… – не стала спорить Лара, видя, как эмоционально разгорается Иннокент.
Открыто спорить тут бесполезно: дескать, нет, потому что не может быть. Нужны веские, аргументированные доводы.
– Но я слышала одну теорию, которая в целом не противоречит «одному проценту», – все же рискнула остудить пыл Каина Лара Сеченова.
– Какая?
– Что если бы кто-то разумный появился, то вряд ли бы это произошло одновременно, как… как грибы после дождя. Согласись, что это было бы слишком большим совпадением.
– Ну?..
– Согласен? – настояла Лара.
– Согласен. И что из этого следует?
– То, что появление разума редкое явление в развитии природы, действительно многофакторная случайность. И даже если она все же произошла, то очень давно. Задолго до появления человека, и согласно этой теории эти существа уже давно бы заселили всю нашу галактику, и более того… успели бы сгинуть.
– Остались бы какие-нибудь следы…
– Если бы они действительно существовали. Но даже в этом случае, хочешь верь, хочешь не верь, но материальные свидетельства не живут дольше пятнадцати-двадцати тысяч лет. Все обращается за это время в прах. Видишь, вот там раскинулось холмистое поле, поросшее лесом?
– Ну?
– А может, это не просто поле холмов, а бывший город, разрушившийся под действием природных стихий: ветров, дождей, землетрясений. Все окислилось, занесло землей, на которой вырос лес… Вот и все следы.
– Ты смеешься надо мной?…
– Я не смеюсь. Я подхожу к этому вопросу чисто теоретически. Природа берет свое. Опять же холмы пустые, в смысле из полезных ископаемых там ничего нет…
– Я не об этом, – хмуро сказал Каин. – Я говорю о возможности существования цивилизации параллельно с нами. Пусть они возникли раньше, но, может, они… «тугодумы» в эволюционном развитии и вышли на равный уровень технологического развития одновременно с нами? Такое же тоже может быть.
– Может, – кивнула Лара. – Вселенная полна неожиданностей. Вплоть до одновременного возникновения в масштабах галактического времени, конечно, нескольких существ, обладающих разумом, и даже их развития до космического уровня. Но что ты хочешь этим сказать?
– Не знаю… Я просто хотел услышать твое мнение.
– Ты хотел бы с ними встретиться?
– Вряд ли…
Лара почувствовала, как эмоциональный запал Иннокента на этом вопросе стал быстро падать. И все это очень странно.
– А почему нет?
– В фантастике все происходит просто в смысле общения… Встречаются два вида и – хоп-хлоп – начинают друг с другом оживленно переговариваться. Но в реальности две различные цивилизации, развивавшиеся по своим различным законам, вряд ли найдут общий язык, хотя бы просто в физиологическом плане. Наверняка скажется разница в устройстве речевого аппарата, а также слухового, мы просто не воспроизведем речь друг друга. Я уже молчу про письменность… Но даже если общение удастся установить хотя бы на уровне «я тебя понимай», будем ли мы разговаривать вербально или жестами, дополняя их рисунками, рано или поздно возникнет соперничество, а это чревато.
– Почему соперничество между двумя разумными расами обязано возникнуть?
– Да просто из инстинкта самосохранения. Чужой, значит враг.
«Ох, неспроста этот разговор, – поняла Лара Сеченова. – Он не “потек крышей”, его это действительно беспокоит. Но почему? Что заставило его начать беспокоиться?! Уж и вправду, не встретил ли он этих “зеленых человечков”?..»
Но спрашивать обо всем этом она, естественно, не стала, решив выяснить позже, как бы между прочим. Женщины это умеют, а женщины-психологи тем более.
– Прости, Лар… что-то меня куда-то сегодня понесло, – полностью опомнился Каин, представив, как глупо весь этот разговор выглядел со стороны. – Мне лишь остается надеяться, что ты не решила, будто я слетел с катушек?
– Не решила…
– А не сказала ли ты сейчас мысленно себе: «Я знаю это точно – ты псих»?! – со сдавленным, неуверенным смехом уточнил Иннокент.
– Нет, не сказала! – засмеялась она в ответ.
Но, чувствуя, что он хочет услышать более развернутый ответ, сказала:
– Просто ты много времени проводишь в космосе… среди звезд. Рано или поздно всех настигает вопрос: а одиноки ли мы во вселенной? Не стал исключением и ты. Просто ты это долго держал в себе, поговорить явно было не с кем. И вот со мной тебя прорвало.
Каин кивнул, удовлетворенный ответом. Но в душе он негодовал на самого себя. Да, она близка ему как никакой другой человек. Да, он хотел с кем-то поделиться наболевшим, но подобной откровенности, которая к тому же могла отпугнуть Лару, он от себя не ожидал.
«Нужно впредь быть внимательным и думать, о чем говоришь, – напутствовал себя Каин. – И отговорка, что согласно последним исследованиям мужчина начинает чувствовать себя рядом с женщиной глупее и раскованней, что начинает нести всякую чепуху, не катит».
15
На Касабланке их встречали, и довольно пышно, чего приехавшие никак не ожидали. Навстречу Каину с Ларой из машины представительского класса вышел небольшого роста человек, в котором Каин узнал главного политтехнолога Кэрри Элвиса. Именно ему в помощь он и приехал.
– Здравствуйте, мистер Иннокент, – улыбнулся политтехнолог как-то странно и протянув сразу обе руки для рукопожатия, – я…
– Главный политтехнолог Кэрри Элвис, – поздоровался Каин. – Я знаю. А это моя подруга Лара Сеченова.
– Здравствуйте, мисс.
– Добрый день.
– Едемте, гостиница уже готова.
Каин и Лара недоуменно переглянулись. Слишком уж суетливые движения у этого главного политтехнолога. Не к лицу.
Гостиница их тоже удивила. Не то чтобы пятизвездочная, но и не дешевая, можно даже сказать выше среднего, звезды четыре. Они рассчитывали на менее дорогие апартаменты. Но и протестовать не собирайтесь.
– Располагайтесь, – остался в дверях Кэрри Элвис.
– Благодарим.
– Встретиться с мистером Блэлоком сегодня вечером вас не затруднит?
– Приемлемо, – пробормотал Иннокент, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Мы будем ждать. До свидания.
– До вечера…
Каин закрыл за политтехнологом дверь и встряхнул головой.
– Ничего не понимаю…
– Ты что, большая шишка? – засмеялась Лара. – Я и не знала!
– В том-то и дело, что ничего подобного… Я должен был поступить в распоряжение этого клоуна и исполнять все его поручения.
– А у меня сложилось впечатление, что они решили иначе. Что ты вроде ревизора или большого начальника, чьи приказы следует выполнять им.
– Хм-м… это не есть хорошо.
Лара снова засмеялась.
– Наплюй! Потом им объяснишь, что да как!
Наплевать Иннокент не мог. Раз его приняли за что-то большее, чем он являлся – обычного подчиненного – значит, тому есть причины. Какие?
«Стало быть, меня приняли за ревизора или его аналога? – подумал он. – Значит, у них что-то не так. Что именно? Чего они так хвосты прижали? Так стоит ли тогда раскрывать свой истинный статус?»
– Ладно, это мы решим при встрече.
– О, Каин! Посмотри, какое море!
Иннокент подошел к Ларе, разглядывающей в окно раскинувшийся перед ней пейзаж.
– Пойдем на пляж!
– Давай хоть вещи разберем…
Вечером при встрече с кандидатом в президенты Касабланки Джудом Блэлоком и его политическим помощником Каин Иннокент держался подчеркнуто независимо, решив усилить впечатление, которое произвело его прибытие, и ему это удалось.
– А теперь я хотел бы узнать, как сложилась реальная расстановка сил на политической арене, – сказал Каин после короткого неформального общения, сделав ударение на слове «реальная».
После такого заявления взгляды Джуда Блэлока и Кэрри Элвиса тут же погасли.
– Конечно, – кивнул главный политтехнолог после обмена взглядами с кандидатом в президенты, видимо, на каком-то ментальном уровне дав добро, и начал рассказывать.
То, что на Касабланке все так плохо в политическом плане, катастрофически плохо, Каин Иннокент никак не ожидал. Да, случались провалы и раньше, но по большей части на начальном пути политической работы, когда Оникс и его политтехнологи набирались теоретического и практического опыта в избирательном процессе. Но, если учитывать, какое значение отводил Виктор Баренцев Касабланке – ситуация граничила с катастрофическим провалом.
Первые признаки того, что все не очень хорошо, можно было заметить еще во время путешествия от космодрома в город. Если в других мирах плакаты кандидатов от пиратов выглядели на фоне всех прочих богато как по размерам, так и по исполнению, в том числе и количеству, то здесь наблюдалась если не обратная ситуация, то равная.
Может, еще и поэтому Каина с самого начала приняли за своеобразного ревизора, личного представителя команданте, и постарались создать для него самые лучшие бытовые условия, поселив не в самую дешевую гостиницу, вплоть до того, что его принял лично кандидат в президенты.
Иннокент же не стал их переубеждать. В конце концов, он действительно самый доверенный человек Оникса, ведь всего даже его брат и сын не знают.
– …В итоге на сегодняшний день после почти полугодовой кампании нам, согласно опросам, удалось набрать… семь процентов.
– Семь процентов?! – ужаснулся Каин Иннокент. – Поддержка населения составляет всего семь процентов?!! Оникс лучшего мнения об обстановке на Касабланке…
Кэрри Элвис потупил взгляд и вытер ладони о брюки. Каину стало ясно, что эти ребятки, непонятно на что надеясь, посылали наверх искаженные данные об избирательном процессе.
«Трудно представить, что с ними всеми сделает Оникс, когда все это дерьмо всплывет, – с каким-то злорадством подумал Иннокент, глядя на политтехнолога. – Похоже, они это тоже прекрасно понимают, потому и стелятся…»
– Короче, рассказывайте все с самого начала. Я хочу знать, почему результаты столь низки и можно ли что-то с этим поделать.
– Как скажете, – закивал Кэрри Элвис. – Мы начали работу здесь ровно год назад…
«Сразу после того, как на орбите развернули ремонтную базу», – понял Каин.
– …Создали отдельную партию, составили вполне стандартную программу и начали работать.
– И тем самым допустили первую ошибку.
– Какую?
– Программу сделали стандартную, а не под местные условия… – сказал Каин, сразу же осознав, что сказал он эту очевидную вещь лишь для того, чтобы поднять свой авторитет.
– Да, наверное… – согласился Кэрри Элвис.
– Продолжайте.
– Но работа не пошла… хорошо зарекомендовавшая себя технология на всех прочих мирах, где мы выигрывали, здесь не сработала.
– Причины?
– Касабланка довольно густонаселенна и хорошо развита, а значит, почти не нуждается, как молодые миры, в интенсивном финансировании. Они почти самодостаточны. Кроме того, самый главный аргумент других миров тут пустой звук…
– Это вы про пиратскую угрозу? – понятливо кивнул Иннокент.
– Да. Тут базируются несколько боевых кораблей, и бояться пиратской атаки местным жителям не приходится.
– Это все?
– Да…
– Плохо. Вы как-то пытались изменить ситуацию? Произвести давление?
– Конечно, более того, мы продолжаем над этим работать, но пока результаты наши скромны.
– То есть совсем никаких, – нажал Иннокент хмурым голосом.
– Здесь нет нашей вины, – все же немного раздраженно ответил главный политтехнолог. – В отличие от нас годовалых, местные политические структуры работают с самого основания колонии, а это ни много ни мало двести с лишним лет. У них устоявшийся электорат, переходящий из поколения в поколение… Они заняли все политические ниши, от самых левых, до самых правых позиций.
Мы стали всего лишь еще одной партией, оттянув понемногу голосов у тех, этих и прочих… вот и все. Что-то кардинально тут изменить нельзя. Даже коррупция, за счет которой в одном из миров мы раскрутили ситуацию, так что выиграли с перевесом в тридцать процентов от ближайшего конкурента, здесь ничтожная. Невозможно, как в нашем случае, не имея даже минимального представительства в парламенте пройти сразу в дамки!
– Неужели никаких резервов?!
– То-то и оно, что глухо.
– Так не бывает.
– Значит бывает, – уже откровенно надменно сказал главный политтехнолог.
– В любой системе должен быть изъян, ударив в который можно ее расшатать и обрушить, – настаивал Каин. – Его нужно только найти.
– Может, и есть, но мы при всем желании и упорной работе его не нашли.
– На скольких мирах вы уже успели поработать, мистер Элвис?
– На пяти.
– И как там прошли дела?
– Не сомневайтесь в моих профессиональных качествах, мистер Иннокент! – выпятив грудь, воскликнул главный политтехнолог. – Да будет вам известно, что у меня лучший результат из всех возможных! Я не проиграл ни единого раза, и на всех планетах в президенты вышли кандидаты, на которых я работал!
«А хорошо ли это? – вдруг подумал Каин, попытавшись примерить политику к своей профессии боевого пилота. – На сплошных победах без поражений, как правило, формируется смертельно опасная самоуверенность и косность мышления… стоит пересесть на новый самолет, и старые маневры уже не действуют так же безупречно. Может, и здесь что-то похожее?»
– Но здесь, похоже…
– Да… Но и на старуху бывает проруха! Всего одна неудача…
– На зато какая, – с нажимом сказал Каин Иннокент. – Такая, что десятка побед стоит. Оникс мне сказал предельно ясно: Касабланка должна стань нашей любой ценой. Кровь из носу…
Главный политтехнолог сжал губы так, что они побелели, а глаза засверкали ненавистью.
– Ладно… Когда должны состояться выборы?
– Через два с половиной месяца состоится первый тур, – сразу сникнув, ответил Кэрри Элвис, хорошо понимая, что чудес на свете не бывает, за столь короткий срок ничего кардинально изменить нельзя и второго тура им не видать как собственных ушей.
И еще немаловажный вопрос: останутся ли у него уши в реальности после поражения? И это, пожалуй, наименьшая потеря из возможных.
– Цейтнот… Будьте добры распорядиться, чтобы мне выдали все материалы. Наши действия, действия конкурентов, информацию о Касабланке… но не туристические маршруты, а политико-экономическую… ну вы меня понимаете.
– Да, – кивнул мистер Элвис. – Все будет предоставлено.
– Хорошо, жду, – поднялся Каин со стула, подумав, что теперь ему придется переквалифицироваться из пилота в политтехнолога.
Трудно, страшно, но никуда не деться. В конце концов, он обещал сделать все возможное и… невозможное.
– Здравствуйте, мистер Иннокент, – улыбнулся политтехнолог как-то странно и протянув сразу обе руки для рукопожатия, – я…
– Главный политтехнолог Кэрри Элвис, – поздоровался Каин. – Я знаю. А это моя подруга Лара Сеченова.
– Здравствуйте, мисс.
– Добрый день.
– Едемте, гостиница уже готова.
Каин и Лара недоуменно переглянулись. Слишком уж суетливые движения у этого главного политтехнолога. Не к лицу.
Гостиница их тоже удивила. Не то чтобы пятизвездочная, но и не дешевая, можно даже сказать выше среднего, звезды четыре. Они рассчитывали на менее дорогие апартаменты. Но и протестовать не собирайтесь.
– Располагайтесь, – остался в дверях Кэрри Элвис.
– Благодарим.
– Встретиться с мистером Блэлоком сегодня вечером вас не затруднит?
– Приемлемо, – пробормотал Иннокент, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Мы будем ждать. До свидания.
– До вечера…
Каин закрыл за политтехнологом дверь и встряхнул головой.
– Ничего не понимаю…
– Ты что, большая шишка? – засмеялась Лара. – Я и не знала!
– В том-то и дело, что ничего подобного… Я должен был поступить в распоряжение этого клоуна и исполнять все его поручения.
– А у меня сложилось впечатление, что они решили иначе. Что ты вроде ревизора или большого начальника, чьи приказы следует выполнять им.
– Хм-м… это не есть хорошо.
Лара снова засмеялась.
– Наплюй! Потом им объяснишь, что да как!
Наплевать Иннокент не мог. Раз его приняли за что-то большее, чем он являлся – обычного подчиненного – значит, тому есть причины. Какие?
«Стало быть, меня приняли за ревизора или его аналога? – подумал он. – Значит, у них что-то не так. Что именно? Чего они так хвосты прижали? Так стоит ли тогда раскрывать свой истинный статус?»
– Ладно, это мы решим при встрече.
– О, Каин! Посмотри, какое море!
Иннокент подошел к Ларе, разглядывающей в окно раскинувшийся перед ней пейзаж.
– Пойдем на пляж!
– Давай хоть вещи разберем…
Вечером при встрече с кандидатом в президенты Касабланки Джудом Блэлоком и его политическим помощником Каин Иннокент держался подчеркнуто независимо, решив усилить впечатление, которое произвело его прибытие, и ему это удалось.
– А теперь я хотел бы узнать, как сложилась реальная расстановка сил на политической арене, – сказал Каин после короткого неформального общения, сделав ударение на слове «реальная».
После такого заявления взгляды Джуда Блэлока и Кэрри Элвиса тут же погасли.
– Конечно, – кивнул главный политтехнолог после обмена взглядами с кандидатом в президенты, видимо, на каком-то ментальном уровне дав добро, и начал рассказывать.
То, что на Касабланке все так плохо в политическом плане, катастрофически плохо, Каин Иннокент никак не ожидал. Да, случались провалы и раньше, но по большей части на начальном пути политической работы, когда Оникс и его политтехнологи набирались теоретического и практического опыта в избирательном процессе. Но, если учитывать, какое значение отводил Виктор Баренцев Касабланке – ситуация граничила с катастрофическим провалом.
Первые признаки того, что все не очень хорошо, можно было заметить еще во время путешествия от космодрома в город. Если в других мирах плакаты кандидатов от пиратов выглядели на фоне всех прочих богато как по размерам, так и по исполнению, в том числе и количеству, то здесь наблюдалась если не обратная ситуация, то равная.
Может, еще и поэтому Каина с самого начала приняли за своеобразного ревизора, личного представителя команданте, и постарались создать для него самые лучшие бытовые условия, поселив не в самую дешевую гостиницу, вплоть до того, что его принял лично кандидат в президенты.
Иннокент же не стал их переубеждать. В конце концов, он действительно самый доверенный человек Оникса, ведь всего даже его брат и сын не знают.
– …В итоге на сегодняшний день после почти полугодовой кампании нам, согласно опросам, удалось набрать… семь процентов.
– Семь процентов?! – ужаснулся Каин Иннокент. – Поддержка населения составляет всего семь процентов?!! Оникс лучшего мнения об обстановке на Касабланке…
Кэрри Элвис потупил взгляд и вытер ладони о брюки. Каину стало ясно, что эти ребятки, непонятно на что надеясь, посылали наверх искаженные данные об избирательном процессе.
«Трудно представить, что с ними всеми сделает Оникс, когда все это дерьмо всплывет, – с каким-то злорадством подумал Иннокент, глядя на политтехнолога. – Похоже, они это тоже прекрасно понимают, потому и стелятся…»
– Короче, рассказывайте все с самого начала. Я хочу знать, почему результаты столь низки и можно ли что-то с этим поделать.
– Как скажете, – закивал Кэрри Элвис. – Мы начали работу здесь ровно год назад…
«Сразу после того, как на орбите развернули ремонтную базу», – понял Каин.
– …Создали отдельную партию, составили вполне стандартную программу и начали работать.
– И тем самым допустили первую ошибку.
– Какую?
– Программу сделали стандартную, а не под местные условия… – сказал Каин, сразу же осознав, что сказал он эту очевидную вещь лишь для того, чтобы поднять свой авторитет.
– Да, наверное… – согласился Кэрри Элвис.
– Продолжайте.
– Но работа не пошла… хорошо зарекомендовавшая себя технология на всех прочих мирах, где мы выигрывали, здесь не сработала.
– Причины?
– Касабланка довольно густонаселенна и хорошо развита, а значит, почти не нуждается, как молодые миры, в интенсивном финансировании. Они почти самодостаточны. Кроме того, самый главный аргумент других миров тут пустой звук…
– Это вы про пиратскую угрозу? – понятливо кивнул Иннокент.
– Да. Тут базируются несколько боевых кораблей, и бояться пиратской атаки местным жителям не приходится.
– Это все?
– Да…
– Плохо. Вы как-то пытались изменить ситуацию? Произвести давление?
– Конечно, более того, мы продолжаем над этим работать, но пока результаты наши скромны.
– То есть совсем никаких, – нажал Иннокент хмурым голосом.
– Здесь нет нашей вины, – все же немного раздраженно ответил главный политтехнолог. – В отличие от нас годовалых, местные политические структуры работают с самого основания колонии, а это ни много ни мало двести с лишним лет. У них устоявшийся электорат, переходящий из поколения в поколение… Они заняли все политические ниши, от самых левых, до самых правых позиций.
Мы стали всего лишь еще одной партией, оттянув понемногу голосов у тех, этих и прочих… вот и все. Что-то кардинально тут изменить нельзя. Даже коррупция, за счет которой в одном из миров мы раскрутили ситуацию, так что выиграли с перевесом в тридцать процентов от ближайшего конкурента, здесь ничтожная. Невозможно, как в нашем случае, не имея даже минимального представительства в парламенте пройти сразу в дамки!
– Неужели никаких резервов?!
– То-то и оно, что глухо.
– Так не бывает.
– Значит бывает, – уже откровенно надменно сказал главный политтехнолог.
– В любой системе должен быть изъян, ударив в который можно ее расшатать и обрушить, – настаивал Каин. – Его нужно только найти.
– Может, и есть, но мы при всем желании и упорной работе его не нашли.
– На скольких мирах вы уже успели поработать, мистер Элвис?
– На пяти.
– И как там прошли дела?
– Не сомневайтесь в моих профессиональных качествах, мистер Иннокент! – выпятив грудь, воскликнул главный политтехнолог. – Да будет вам известно, что у меня лучший результат из всех возможных! Я не проиграл ни единого раза, и на всех планетах в президенты вышли кандидаты, на которых я работал!
«А хорошо ли это? – вдруг подумал Каин, попытавшись примерить политику к своей профессии боевого пилота. – На сплошных победах без поражений, как правило, формируется смертельно опасная самоуверенность и косность мышления… стоит пересесть на новый самолет, и старые маневры уже не действуют так же безупречно. Может, и здесь что-то похожее?»
– Но здесь, похоже…
– Да… Но и на старуху бывает проруха! Всего одна неудача…
– На зато какая, – с нажимом сказал Каин Иннокент. – Такая, что десятка побед стоит. Оникс мне сказал предельно ясно: Касабланка должна стань нашей любой ценой. Кровь из носу…
Главный политтехнолог сжал губы так, что они побелели, а глаза засверкали ненавистью.
– Ладно… Когда должны состояться выборы?
– Через два с половиной месяца состоится первый тур, – сразу сникнув, ответил Кэрри Элвис, хорошо понимая, что чудес на свете не бывает, за столь короткий срок ничего кардинально изменить нельзя и второго тура им не видать как собственных ушей.
И еще немаловажный вопрос: останутся ли у него уши в реальности после поражения? И это, пожалуй, наименьшая потеря из возможных.
– Цейтнот… Будьте добры распорядиться, чтобы мне выдали все материалы. Наши действия, действия конкурентов, информацию о Касабланке… но не туристические маршруты, а политико-экономическую… ну вы меня понимаете.
– Да, – кивнул мистер Элвис. – Все будет предоставлено.
– Хорошо, жду, – поднялся Каин со стула, подумав, что теперь ему придется переквалифицироваться из пилота в политтехнолога.
Трудно, страшно, но никуда не деться. В конце концов, он обещал сделать все возможное и… невозможное.
16
Еще никогда Каин Иннокент не читал так много, причем абсолютно не понимая, что именно он читает. Слова вроде бы знакомые, а стоит постичь их смысл, как голова просто идет кругом. Об экономике, как и политике, он не имел никакого представления. Даже понятое сравнить не с чем. Большие эти показатели ВВП на душу населения или маленькие, хорошо это или плохо…
По идее он вообще ничего из этого делать не должен. Более того, его сюда прислали только чтобы выполнять поручения местных начальников, того же Кэрри Элвиса! Он сам взвалил на себя эту ношу и опять-таки не связался с Виктором Баренцевым и не доложил о тяжелой обстановке, сложившейся на Касабланке.
В том, чтобы настучать на местных дельцов, он не видел смысла. Времени осталось слишком мало, чтобы начинать внутренние разборки, а Оникс их вполне мог устроить. Перестреляет еще к чертям всех местных или пришлет новых на усиление, которые вообще ничего о местных условиях не знают, но чтобы показать свою значимость и гонор отстранят от дел старых, а это уже гарантированный провал. Так что на переправе лошадей лучше не менять и выезжать из ямы нужно на тех клячах, которые есть.
– Дорогая…
– Что?
– Там в прикроватной тумбочке у меня пистолет лежит. Нашла?
– Нашла…
– Принеси его, пожалуйста.
– Зачем?
– Застрелюсь.
Лара заглянула из спальни в кабинет, но без пистолета.
– Что ты делаешь?
– Да вот, пытаюсь вникнуть в местную расстановку политических и экономических сил.
– Зачем?
– Ну…
– Я же понимаю, что ты сюда не отдыхать приехал. Тебя сюда прислали… Может, расскажешь? А я помогу чем смогу…
Иннокент сомневался недолго, хотя посторонних в эти дела лучше не посвящать. А потом решил: была не была, в конце концов, что он теряет? Если не придумать в ближайшее время какой-то ход, который позволит им резко вырваться вперед, все и так рухнет. И рассказал, для чего он тут, как мог, обходя острые моменты.
– Вот это да! Вы решили захватить тут власть?! – удивилась Лара.
– Правильнее было бы сказать – легализоваться… но я не уверен.
– А ты лично вроде как затесался в кризисного управляющего с правом решающего голоса?
– Что-то вроде того, – хмыкнул Каин. – Не вижу смысла идти в подчинение людям, которые не знают, что делать.
– Понятно. Ну что ж, давай посмотрим…
– Давай, но прежде приоденься, – кивнул Каин на фривольное одеяние Лары. – А то я совсем расклеюсь и думать буду совсем о другом.
На Касабланке в самом разгаре лето, недалеко пляж, они успели его вчера опробовать, и Лара как раз снова собиралась туда пойти позагорать, так что на ней красовался весьма легкий купальник.
– Один момент.
Лара с улыбкой скрылась в спальне и скоро появилась запахнутой в белый махровый гостиничный халат.
– Так лучше?
– Намного…
– Тогда давай смотреть, что тут творится и где прячется этот самый изъян.
Прокопавшись с данными час, а то и все два, Лара решительно отстранила распечатки и сказала:
– Все, пошли на пляж.
По идее он вообще ничего из этого делать не должен. Более того, его сюда прислали только чтобы выполнять поручения местных начальников, того же Кэрри Элвиса! Он сам взвалил на себя эту ношу и опять-таки не связался с Виктором Баренцевым и не доложил о тяжелой обстановке, сложившейся на Касабланке.
В том, чтобы настучать на местных дельцов, он не видел смысла. Времени осталось слишком мало, чтобы начинать внутренние разборки, а Оникс их вполне мог устроить. Перестреляет еще к чертям всех местных или пришлет новых на усиление, которые вообще ничего о местных условиях не знают, но чтобы показать свою значимость и гонор отстранят от дел старых, а это уже гарантированный провал. Так что на переправе лошадей лучше не менять и выезжать из ямы нужно на тех клячах, которые есть.
– Дорогая…
– Что?
– Там в прикроватной тумбочке у меня пистолет лежит. Нашла?
– Нашла…
– Принеси его, пожалуйста.
– Зачем?
– Застрелюсь.
Лара заглянула из спальни в кабинет, но без пистолета.
– Что ты делаешь?
– Да вот, пытаюсь вникнуть в местную расстановку политических и экономических сил.
– Зачем?
– Ну…
– Я же понимаю, что ты сюда не отдыхать приехал. Тебя сюда прислали… Может, расскажешь? А я помогу чем смогу…
Иннокент сомневался недолго, хотя посторонних в эти дела лучше не посвящать. А потом решил: была не была, в конце концов, что он теряет? Если не придумать в ближайшее время какой-то ход, который позволит им резко вырваться вперед, все и так рухнет. И рассказал, для чего он тут, как мог, обходя острые моменты.
– Вот это да! Вы решили захватить тут власть?! – удивилась Лара.
– Правильнее было бы сказать – легализоваться… но я не уверен.
– А ты лично вроде как затесался в кризисного управляющего с правом решающего голоса?
– Что-то вроде того, – хмыкнул Каин. – Не вижу смысла идти в подчинение людям, которые не знают, что делать.
– Понятно. Ну что ж, давай посмотрим…
– Давай, но прежде приоденься, – кивнул Каин на фривольное одеяние Лары. – А то я совсем расклеюсь и думать буду совсем о другом.
На Касабланке в самом разгаре лето, недалеко пляж, они успели его вчера опробовать, и Лара как раз снова собиралась туда пойти позагорать, так что на ней красовался весьма легкий купальник.
– Один момент.
Лара с улыбкой скрылась в спальне и скоро появилась запахнутой в белый махровый гостиничный халат.
– Так лучше?
– Намного…
– Тогда давай смотреть, что тут творится и где прячется этот самый изъян.
Прокопавшись с данными час, а то и все два, Лара решительно отстранила распечатки и сказала:
– Все, пошли на пляж.