Кунц Дин Рэй. Путь из ада

Глава 13

   Дэйвис стоял возле панели с клавиатурой компьютера, установленного в крепости, и набирал обозначения каждого раздела, который, по его мнению, мог иметь какое-то отношение к местоположению трех остальных крепостей или указать, что те существуют в природе. Бобины с лентами в устрашающем количестве выскальзывали из щели устройства вывода, и он в темпе бросал их в специально подготовленный для этой цели мешок. В перерывах, когда он не мог сообразить, где еще могут находиться ключевые данные, связанные с другими форпостами, Дэйвис начинал вводить названия источников информации, относящейся к работе искусственных маток, надеясь, что ему хватит времени, чтобы оставить Альянс в неведении также и по этому важному аспекту.
   — Вот, — запыхавшись, произнесла Ли, входя в комнату и вываливая в мешок стопку лент. — Те самые, что я отдала тебе этим вечером. Они так и лежали на столе в студии.
   — Спасибо, — кивнул он. — Как насчет провизии?
   — Вся уже упакована.
   — Вода?
   Он ввел с клавиатуры еще раздел; из отверстия выводного устройства на поддон градом посыпались ленты.
   — И вода тоже, — заверила она.
   — Два одеяла с подогревом?
   — Взяла, и еще электрофакелы. И хотя крепость-Два наверняка в избытке снабжена оружием, нам оно может понадобиться, пока будем добираться туда. Поэтому я упаковала четыре пистолета.
   — Проклятие! — выругался он, стукнув кулаком по панели с клавиатурой.
   — Что такое?
   — Не вижу, каким образом мы выкроим время, чтобы выбрать все данные из библиотеки. И даже если нам удастся это, то все равно не сможем забрать с собой такую кучу материала. И все на несгораемой пленке. Можно, конечно, всю ее изрезать, да только они все равно смогут ее склеить по кускам.
   — А как насчет кислоты? — осведомилась Ли. — В лабораториях каких только видов нет. Можно подобрать такую, что может уничтожить все без остатка, не так ли?
   Он послал ей воздушный поцелуй:
   — Блестяще! — Затем покопался в мешке и вручил ей несколько лент. — Спустись вниз и испробуй на них все, что только можно. Я останусь здесь и буду выводить из банка данных то, что еще осталось, а потом присоединюсь к тебе.
   Девушка подхватила бобины с лентами и опрометью кинулась к двери, а оттуда через холл к лифту, чтобы спуститься к лабораториям.
   По какой-то странной причине Дэйвис, оставшись один и продолжая набирать на клавиатуре названия различных разделов по тематике, подлежащей выводу, внезапно ощутил себя голландским мальчиком из легенды, который пытался пальчиком заткнуть течь в дамбе. Только вместо воды, текущей ему на башмаки, здесь были ленты с данными, десятки и сотни бобин. Наконец, когда уже больше не мог вспомнить ни одного названия раздела, связанного с интересующим его предметом, он набил лентами мешок доверху. Дэйвис уже достаточно хорошо был знаком с библиотекой, чтобы понимать, что там остались еще тысячи лент по всевозможным областям знаний, но у него не было больше времени, чтобы даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы тревожиться по этому поводу.
   Когда он добрался до первой лаборатории, то чуть не столкнулся с Ли, спешившей к лифту.
   — В чем дело? — спросил он.
   — Идея с кислотой не проходит. Во всяком случае, если ты не успел совсем недавно вызубрить химические формулы хотя бы некоторых из них. Я имею в виду, для кислот.
   — Хм-м?
   — Здесь их больше не содержат по столам и шкафам в бутылочках. Похоже на то, что в каждой лаборатории есть свой искусственный “фармацевт”, который соединен с центральным складом химикатов. Выглядит так, что набираешь нужную тебе формулу и получаешь заказ. Но я не знаю никаких формул.
   — Набери что-нибудь наобум.
   — Уже пробовала. Четыре раза. Ничего не получается.
   Мысли замелькали в мозгу с такой скоростью, что исключали возможность обдумать хоть одну из них. Но прежде чем ему удалось сбить темп до приемлемого, замигали тревожные огни и взвыли сирены по всему укрытому в горе комплексу. Кто-то взламывал маскировку из камней, закрывавшую вход на наблюдательный пункт. Люди Альянса с минуты на минуту должны были проникнуть в крепость.
   — Быстрее! — закричал он. — Надо успеть, пока они не остановили лифты!
   Он потащил ее назад в похожую на колбу кабинку и нажал кнопку подвала. Лифт пошел вниз с такой скоростью, что у них свело спазмами желудки, и уже через секунду двери шахты распахнулись в самой сердцевине сооружения.
   — Вот и сани, — показала Ли на оборудованный гравитационными тарелками снегоход, поджидавший их у дальней стены. Сани были легкими, с большой плоской поверхностью для сидения — и больше никаких удобств для комфорта пассажиров, кроме ремней, чтобы пристегнуться к жесткому металлу. Они были предназначены для поездок на короткие расстояния в штормовую погоду и уж никак не для путешествий на восемьдесят шесть миль. Но было похоже, что одолеют и такую дистанцию.
   На металлический стержень, предназначенный для крепления багажа, повесили два рюкзака, фонари и оружие приладили к поручню по обеим сторонам саней для равновесия. Снегоход выглядел достаточно устойчивым, чтобы не перевернуться на бездорожье, и, вне всякого сомнения, обладал хорошей скоростью. Но Дэйвис не удовлетворился беглым осмотром и открыл капот, чтобы взглянуть на мотор.
   Они облачились в тяжелые пальто, застегнули их сверху донизу, опустили капюшоны и натянули толстые перчатки. Дэйвис ощутил странное покалывание в спине, там, где находились сложенные крылья. Ощущение было не из приятных, и ему захотелось скинуть пальто. Но им предстояла долгая поездка. Димосиане исчисляли восемьдесят шесть миль пути до крепости-Два прямиком по воздуху и исходя из скорости полета определяли время путешествия. Но им предстояло попасть в конечный пункт низом, а не поверху, а такой маршрут мог занять вдвое больше времени.
   Двери лифта захлопнулись, и он взмыл вверх, с тем чтобы вскоре доставить вниз людей Альянса.
   — Вот здесь управление, — затараторила Ли, быстро определившая назначение каждой педали и кнопки на штурвале. — Эта вот — чтобы открыть потайную дверь и выпустить нас отсюда. Эта — чтобы закрыть ее сразу же, как только мы выедем.
   — Садимся! — распорядился Дэйвис. Они уселись на плоскую поверхность саней и пристегнулись ремнями. Ли обхватила Дэйвиса сзади за пояс, прижалась лицом к его плечу так, чтобы немного видеть то, что впереди.
   — Поехали, — отозвалась она.
   Дверь в стене из камней скользнула в сторону.
   Он поднял сани в воздух и стремительно направил их вперед через тоннель в горе, в снежный мир, наружу. Затем нажал кнопку закрытия двери, в тот же момент, как выскочили из горы, и они, отныне и навсегда, оказались отрезанными от крепости, наедине с темнотой и ветром.
   Наверху, возле вершины, вертолеты Альянса молотили лопастями винтов воздух, высаживая штурмовые группы на площадку наблюдательного пункта, где был взломан вход в цитадель. Дэйвис терялся в догадках, знают ли власти, что те двое крылатых людей, которых обнаружили здесь, — те самые, кого объявили мертвыми раньше, ведь тогда летать мог только один из них. Если верить тому, что удалось подслушать Ли по монитору из города возле космопорта, то фотографии их обоих были переданы по всем каналам связи и средствам массовой информации, дополненные “содержательными” пояснениями о том, что бывает с теми, кто сбивается с пути истинного, предается пороку и нарушает законы Альянса и директивы партии Превосходства Человека. И хотя его внешние черты даже отдаленно не напоминали те, что были показаны широкой телевизионной аудитории, однако Ли осталась той же самой. И никто, в этом он был уверен, не смог бы забыть ее лицо, увидев его хотя бы однажды. Так что, весьма вероятно, а скорее всего так оно и есть, властям уже доподлинно известно, что девушка — это Ли. Если же у них есть сомнения насчет его идентификации, то они отпадут, когда будут обнаружены искусственные матки и спецы разберутся, для чего те предназначены.
   Дэйвис сосредоточился на управлении легким быстрым экипажем, направляя его поверх снежного покрова. Создаваемое им гравитационное поле было настолько мощным, что снегоход удерживал себя на тонкой кромке наста, даже не потревожив его и не оставляя почти никаких следов. Единственный шум, производимый им в димосианском воздухе, напоминал довольное урчание кота, который после долгой охоты наконец настиг свою добычу.
   В этот раз по дороге у них не было никаких затруднений и почти ничего такого, что могло бы заставить затаить дыхание и думать, что настал последний миг их жизни, если не считать единственного случая, когда быколось с рогами, которые, казалось, были опутаны паутиной (на самом деле это были своего рода антенны), неуклюже выскочил прямо перед санями. Им удалось избежать столкновения, проскочив мимо животного буквально в нескольких дюймах, и оно в ярости бросилось за ними, раскачивая над мордой паутиной антенн, но его быстрота не шла ни в какое сравнение с той, с которой неслись сани.
   Они добрались до второй крепости за пять часов; за все это время их скорость не превысила пятидесяти и не снизилась ниже тридцати миль в час. Пришлось лавировать между деревьями, объезжать ущелья, иногда по самому краю, взлетать на самые умопомрачительные снежные наносы, какие они когда-либо видели, и нырять с них.
   Еще не светало, когда они нашли гору, где скрывалось их убежище, и разыскали вход в него в самом подножии горы, который вел в гараж для саней, такой же в точности, как и тот, который они покинули несколькими часами раньше. Крепость была сооружена почти так же, как и первая, только намного превосходила первую по размерам. Осмотрев наскоро небольшую часть ее, они решили с полным осмотром обождать до утра.
   — Знаешь... — вымученно начал он, когда они забрались в постель.
   — Что еще? — сонным голосом спросила она.
   — Мы не сможем оставаться здесь больше одного или двух дней.
   — Это еще почему? — Ли даже приподнялась на кровати.
   — Да потому, любимая, что, хотя я и пытался уничтожить в библиотеке все, что может навести на след остальных крепостей, все равно упоминания о цитаделях и их координаты должны остаться на тысячах оставшихся лент. И можешь чертовски быть уверена, что эти ребята чуть ли не под микроскопом просмотрят все, что там осталось, особенно когда обнаружат, что мы пытались уничтожить, да и уничтожили целые разделы по различным областям науки и техники. Сразу станет ясно, что есть и другое место, такое же, как и первая крепость, и они ничего не пожалеют, лишь бы его найти. Много времени у них на поиски не уйдет. Они даже могут упростить себе жизнь, заставив компьютер крепости-Один просканировать всю библиотеку, и сберегут тем самым тысячи человеко-часов кропотливой работы.
   — А нам что остается делать?
   — Нам остается только одна вещь, — ответил он. Зевнул и отвернулся.
   — Повремени со сном, хотя бы минуту! — взорвалась Ли и попыталась повернуть его на спину. — Что это за вещь?
   — Слишком долго объяснять. К тому же это потребует от тебя принятия эмоционального и важного решения. Подождем, когда ты почувствуешь себя немного лучше после того, как отдохнешь.
   — Нет, сейчас, — настаивала она. Дэйвис пожал плечами и сел, почесывая в затылке.
   — Сейчас, эхм? Ну, тебе, возможно, это не понравится. А то и вовсе возненавидишь меня за такое предложение. Приятного в нем мало, да и усилий от нас обоих потребуется порядком — не стоит заблуждаться на этот счет. Так ты все еще желаешь услышать все прямо сейчас?
   — Выкладывай! — незамедлительно отозвалась она.
   И он начал...

Глава 14

   Генерал сидел в пассажирском кресле своего личного вертолета, пока пилот совершал облет Иглы, горы, где находилась крепость-Два. На его коленях лежала книга по античной мифологии — предмет, изучением которого он с интересом занимался всегда, когда это позволяли его прямые командирские обязанности. Сейчас он заложил пальцем страницу книги в кожаном переплете, наблюдая, как группа вертолетов занимает позиции согласно его приказу. Вот первый коснулся поверхности у самого подножия горы Игла, блокируя выход из потайной двери санного гаража. Грубая ошибка, допущенная из-за халатности при взятии первой цитадели, ни в коем случае не должна была повториться здесь. Два других оседлали вершину горы, где находился наблюдательный пункт — искусно замаскированная площадка, так что внешне все выглядело как часть горы.
   Генерал поднес к губам микрофон:
   — Подрывники, вперед!
   Группа из трех одетых в голубую форму солдат Альянса выпрыгнула из боковой двери грузового отсека одного из вертолетов на выступ горы, находящийся тремя футами ниже. Им были опущены два ящика со взрывчаткой, и вся троица приступила к работе.
   Генерал подумал, сидя в кабине, где ночная темнота была менее плотной, чем внизу, и наблюдая в свете прожекторов, установленных на вертолете, за драмой, разыгрываемой под ним, о том, что он и сам почти что Бог. Эта мысль доставила ему немалое удовольствие. Он вновь поднес микрофон ко рту и отдал распоряжение на борт вертолета, высадившего подрывников:
   — Прикажите им поторопиться! Три человека секундой позже отреагировали на этот приказ, повторенный им невидимым командиром, находящимся в грузовом отсеке вертолета, — они лихорадочно засуетились. Через две минуты солдаты отступили от выглядевшей так естественно части горной вершины, посмотрели на часы и замерли в напряжении за секунду до того, как прогремел взрыв и осколки камня полетели внутрь и в сторону от них, открыв вход в крепость-Два.
   Генерал совсем уже было собрался отдать приказ воздержаться от проникновения в глубь цитадели, пока он сам не высадится, чтобы лично возглавить группу, когда тяжеловооруженный робот-охранник — судя по всему, одно из звеньев в цепи защиты крепости — открыл огонь через взорванную дверь.
   Трое взрывников упали, покатились в агонии, рухнули вниз с уступа с высоты семи тысяч футов и летели до следующего выступа, который с холодной жестокостью принял их на свои острые камни.
   Стекла в иллюминаторах первого грузового вертолета разлетелись вдребезги, и пилот, находящийся внутри, завопил так громко, что генерал даже смог услышать его через свои наушники. Сам же вертолет штопором устремился вниз, врезался в горный склон, взорвался и, охваченный огнем, покатился по снегу, корежа деревья и поджигая их.
   Не было необходимости отдавать приказ к отступлению. Все и так это сделали еще в тот момент, когда первые трое приняли на себя огонь.
   — Гранату! — приказал генерал пилоту другого вертолета. Его личный геликоптер имел на борту минимум вооружения, и под рукой не было ничего такого, чтобы выполнить эту задачу самому.
   Первый пилот повиновался.
   Секунду спустя зев пролома вспыхнул слепящим глаза пламенем, и находившийся там робот-защитник рассыпался на части от жара и сотрясения. Вспыхнувшее яркое пламя тут же угасло, так как, кроме камня и металла, на пути огня ничего не оказалось.
   — Пехоту вперед! — приказал генерал.
   Другой вертолет, державшийся до сих пор на почтительном расстоянии от горы, тотчас же полетел к площадке, набирая скорость. Через десять минут группа из двадцати солдат Альянса, одетых в бронекостюмы, выстроилась перед обгоревшим входом в крепость-Два.
   — На штурм! — распорядился генерал.
   Солдаты вошли в проход.
   Капитан авангарда пехотинцев следовал позади двух своих самых опытных солдат, облаченных в бронекостюмы, похожие на доспехи. Его всегда изумляла, когда он участвовал в операциях, покорность своих бойцов, их манера, с которой они с готовностью соглашались ринуться вперед даже тогда, когда это им наверняка грозило гибелью. Он покачал головой внутри просторного боевого шлема и ухмыльнулся. “Тупые зеленые щенки, пусть даже в возрасте тридцати лет и старше”.
   Справа внезапно дала о себе знать целая батарея тяжелых пневматических ружей — и один из шедших впереди солдат рухнул капитану под ноги, с полудюжиной стальных стрел, вонзившихся в него, несмотря на плотную сталь костюма. Второй оказался проворнее, он резко повернулся и влепил разрывную ракету в обнаружившую себя батарею, разнеся ее вдребезги, прежде чем прицелы успели взять на мушку его или кого-то другого.
   — Трое вперед! — рявкнул капитан.
   И трое послушно выступили вперед, чтобы занять место убитого.
   Капитан подивился слаженности их движений. Да, Альянс знал, как обучать своих людей.
   "Заставьте их считать себя винтиками, — вспомнилось ему. — Это то, что удержит их в строю. Если начнут думать или иметь свое мнение — сапогом под зад и долой эту сволочь из армии”.
   — Первый этаж сверху очищен, — доложил он по рации генералу несколько минут спустя. — Потери — один убитый.

* * *

   Генерал задумался: кто же мог погибнуть и был ли это один из тех, кого он мог знать? В последнем он сильно сомневался. Самое лучшее — не замечать рядовых, так как они всего лишь винтики в сложном механизме армии. Этот капитан достаточно приятный парень — но, судя по всему, полный идиот. Сплошь и рядом генерал изумлялся покорности, с которой такие люди, как капитан, повиновались его приказам, даже зная, что это им ничего не сулит, кроме смерти. У большинства из них просто не было мозгов.
   Он высадился из своего личного вертолета и вошел в крепость-Два, настороженно обследуя уже безопасный с военной точки зрения верхний ярус, предпочитая здесь дожидаться сообщения о том, что и следующий этаж очищен и признан безопасным.
   В руке он держал книгу по мифологии.
   Затем остановился перед телом мертвого солдата в бронекостюме, пронзенного стрелами из батареи пневматических ружей. Попинал ногой шлем, пока не показалось лицо убитого.
   Оно не принадлежало к числу тех, что были ему известны.
   Он подумал, что бы сделал, если бы это оказался один из его знакомых?
   Да ничего.
   Человек должен быть полным идиотом, чтобы согласиться занять место в авангарде пехоты.
   А как можно всерьез огорчаться из-за смерти идиота?

* * *

   Димосиане, как понял капитан, не ожидали, что их крепости будут обнаружены и подвергнуты штурму, так как, судя по всему, не слишком изощрялись, располагая свои защитные линии. В большинстве случаев легко можно было предугадать и вычислить, что они из себя представляют и где находятся. Конечно, были и неожиданности, как, например, на восемнадцатом уровне, считая от верхнего, когда оружие оказалось — впервые за все время — скрытым в потолке, и четверых недосчитались, пока все поспешно покидали зону огня. Но, во всяком случае пока, это было единственным серьезным уроном, если не считать убитого на верхнем ярусе.
   Тем не менее он предпочитал держаться в стороне от основной группы и позади двух солдат, облаченных в бронекостюмы, находясь под их прикрытием. Капитан оглянулся назад на строй, чтобы убедиться, что самые последние, находящиеся в арьергарде пехотинцы не отстают и держатся начеку. Он никак не мог понять, какими же дебилами надо быть, чтобы согласиться идти последними, впрочем, в его сознании также не укладывалось — кем же надо быть, чтобы с готовностью занять место впереди остальных и стать мишенью для первых же выстрелов из засады. Оба этих места в строю были самыми опасными.

* * *

   А рядовые в арьергарде с интересом наблюдали за капитаном все время, пока штурмовой отряд продвигался сверху вниз через крепость-Два. Если бы не военные доспехи на них, они бы не преминули шепотом отпустить на его счет немало шуточек.
   В конце концов, кем же надо быть, чтобы отказаться идти в середине строя, когда тебя со всех сторон прикрывают своими телами другие?

* * *

   Генерал стоял на лестничной площадке, готовый спуститься вниз, как только получит соответствующие донесения; пока же он читал главу из своей книги, очередной абзац, посвященный богу войны Марсу. Главе предшествовал рисунок скорее супермужчины, чем бога. Генералу понравились очертания массивной челюсти и почти безумное выражение глаз, которые, в его понимании, говорили о наличии смекалки.
   Марс?
   Да, он тоже Марс в какой-то степени. А то как же — один из высших военных чинов в целом соцветии миров. Он мог нести мир или гибель по своему усмотрению. Он как раз посмеивался над тем мифологическим рангом, который Марс, как полагали древние, занимал среди своих собратьев-богов, когда пол под его ногами вздыбился, затем прогнулся, заставив его поползти на четвереньках. Оглушающий рев донесся из нижних коридоров, охватил всю крепость и вырвался наружу, во мглу димосианской ночи.
   Он схватил прикрепленный к лацкану кителя микрофон:
   — Что, дьявол подери, происходит там внизу?
   Ответа не было.
   — Занят ли ярус? — потребовал он ответа.
   — Сэр? — донесся с другого конца слабый голос.
   — С кем я говорю? — допытывался генерал.
   — Рядовой арьергарда номер три, — доложил пехотинец.
   — Где ваш капитан?
   — Мертв, сэр.
   — Убит?
   — Мы достигли самого конца оборонительной системы димосиан. Пол оказался заминирован, а капитан по неосторожности наступил на детонирующее устройство, и оно сработало под тяжестью его тела. Только пятеро из нас остались в живых, причем двое нуждаются в срочной медицинской помощи, генерал. Прошу прощения, сэр.
   — Вы говорили о системе обороны. Откуда у вас такая уверенность, что это последняя линия?
   — Должна быть, сэр! Не могут же они рисковать, минируя и самые нижние ярусы, чтобы потом похоронить себя под обломками? По всему чувствуется, что это последнее препятствие подобного рода. В дальнейшем, возможно, ими будет пущено в ход ручное оружие.
   — Приготовьтесь сопровождать меня в последние казематы, рядовой! Вы и двое остальных в состоянии вести бой?
   — Да, сэр!

* * *

   — Они здесь, сэр! — доложил рядовой, выходя из последнего помещения крепости. — Вместе со всем генетическим оборудованием.
   — Ну тогда доставьте их сюда! — приказал генерал.
   — Но они уже.., словом, доставлять особенно нечего, сэр.
   Генерал нахмурился и захлопнул книгу по мифологии.
   — Как это?
   — Покончили с собой. Подожгли помещение, затем выстрелили себе в головы из двух сверхмощных пистолетов. Сплошная каша!
   Генерал побледнел:
   — Вы уверены, что это они?
   — Абсолютно! Крылатые парень и девушка. — Тут он сделал паузу. — Та часть ее лица, которая уцелела, говорит о том, что это именно та красотка, за которой мы охотились.
   Генерал вернулся в холл, не сочтя нужным лично убедиться в точности доклада рядового. Он связался через микрофон с пилотом своего личного вертолета:
   — Соедините меня с полпредом!
   — Слушаюсь, сэр!
   Генерал прислонился к стене и продолжил читать о Зевсе. Как здорово обладать всей полнотой власти и быть более могущественным, чем генерал (хотя и генерал — это тоже немало). Куда приятнее дергать за ниточки и приводить в движение целые нации, чем одну или несколько дивизий. Он закрыл книгу и задумался над тем, что в последнее время занимало его мысли все больше и больше: почему бы не стать претендентом на политический пост? Разве вот этот полпред не был в прошлом военным человеком? А теперь он обладает властью, где... Нет, это плохая мысль. То, чем занимается полпред, — овчинка, не стоящая выделки! Будучи полпредом, ты просто спица в колеснице: передаешь приказы тех, кто наверху, а отнюдь не свои собственные. Нет, единственное место для тех, кто не хочет быть пешкой в чужих руках, — это армия.
   — Полпред, сэр! — доложил пилот, прервав нить его рассуждений.
   — Генерал?!
   — Они мертвы!
   — Вы уверены в этом? Однажды вы уже докладывали, что им не выжить...
   — У меня их тела. Вернее, то, что осталось от тел. Устроили пожар в помещении, а затем пустили пули себе в головы.
   — В самом деле? Они действительно сделали это? Как то, так и другое?
   — Да, — кратко ответил генерал.
   — У них было четыре дня, — не унимался полпред. — Целых четыре дня до того, как мы определили местонахождение крепости-Два. Они наверняка должны были ожидать нашего прихода. Меня беспокоит, почему они не использовали это время, чтобы спастись бегством?
   — Возможно, они устали постоянно находиться в бегах. Решили для разнообразия испробовать что-то новенькое.
   — Действительно, — согласился полпред. — Человек с таким прошлым за плечами, как Стэффер Дэйвис, не мог не убедиться в конце концов в бессмысленности борьбы с нами. Скорее всего, и ее убедил в этом. Отсюда и такой финал, генерал! Доброй ночи!
   Генерал пожелал и ему того же, отцепил от лацкана кителя микрофон, открыл свою книгу и стал поджидать лифт, который сейчас уже заработал, после того как техники устранили все повреждения, причиненные ему саботажем последних обитателей крепости.
   "Зевс. Да, это было бы чуду подобно. Но как добраться до самого верха, не утратив своей индивидуальности и прочего? Возможно ли такое?” Он продолжал читать до тех пор, пока за ним не спустился лифт.

* * *

   До тех пор, пока последний вертолет не поднялся от разрушенной крепости и не взял курс на базу, исчезая в темноте, две птицы, укрывшиеся в ветвях большого дерева, росшего посреди одного из склонов горы Игла, пристально вглядывались вверх, в подбрюшья летающих над ними огромных транспортных воздушных кораблей. Птицы были большими, каждая ростом с шестилетнего ребенка, и покрыты толстыми пушистыми перьями под цвет листвы дерева, на котором сидели, — желтыми и очень красивыми. Их головы казались похожими на лица, на удивление нежные и милые. На концах длинных крыльев можно было увидеть зачатки рук с четырьмя пальцами и пятым, большим, угадываемым под перьями.
   — Они действительно ушли? — спросила она.
   — Да, и больше не вернутся. Даже если и подозревают какой-нибудь трюк, то все равно не знают, какой именно.
   — Как ты себя чувствуешь?
   — Все еще в шоке, — признался он. — Не мешало бы иметь больше времени до того, как они сюда пожаловали, чтобы успеть получше привыкнуть к тому, кем мы " отныне стали. Но теперь в нашем распоряжении целые годы на то, чтобы освоиться.
   Какое-то время она молчала, затем спросила:
   — А сможем ли мы и на самом деле создать и других по своему образу и подобию?
   — За первые два дня я до деталей изучил все, что связано с работой искусственных маток. А потом у меня ушло более двух дней на создание наших тел, потому что я хотел быть предельно осторожным и уверенным, тогда как мог бы создать их за несколько часов. Мы можем иметь детей. Это будут здоровые и полноценные дети, совсем как мы — человеко-птицы. И они будут умными. Ваши люди ушли дальше, чем сами полагали, в покорении тайн генетики. Если бы они не были так поглощены единственной задачей — созданием солдат, — то смогли бы творить поистине чудеса. Даже могли бы найти вариант, подобный нашему, чтобы спасти себя от уничтожения в последних сражениях с Альянсом.
   — И сколько уйдет на это времени? Я о детях.
   — Думаю.., месяцев пять. У тебя они появятся на свет самым естественным путем, конечно, не через яйца.
   — Когда? — спросила она.
   — Хочешь сейчас? — спросил он вместо ответа.
   Было бы здорово — зачать своего первого ребенка прямо в эту ночь, первую ночь их пребывания в новых телах, ночь, когда Альянс счел их мертвыми и всеми забытыми.
   — Боюсь, что буду выглядеть глуповато, занимаясь любовью на птичий манер, — произнесла она со смущением в голосе.
   — Нет-нет! — запротестовал он. — Ты прекрасна. И дети твои будут такими же!
   И этой ночью во мраке лесов был зачат первый ребенок из серии тайных, невидимых, невероятных воинов, — воинов, которые в один прекрасный день провозгласят свои права на землю отцов и предков, право на Димос для людей, которым покорился воздух... А сегодня ночью была любовь и попытки преодолеть смущение от того, что они не совсем как люди. Сегодня ночью — праздник. Завтра — подготовка к восстанию...