Купцов Василий. Мечта любого мужчины

   Собственно, такое они видели совсем недавно. На шести лапах, ободранное и гноящееся...
   Яромил с разбегу бросился на врата.
   Удар, кровь из разбитой брови... Увы, с этой стороны прозрачный камень был обычным кварцем!
   - Судьба... - протянул Млек.
   - Какая еще судьба! - Лихобор бросился на товарища с кулаками.
   - Тише вы, - остановил драку Яромил, машинально размазывая ладонью кровь по лбу, - нас ведь только трое и осталось... Вернее, четверо! добавил он, взглянув на сидящего в прострации Гыга.
   А старичок там, с той стороны Ворот, уже примерял золотой шлем прежнего князька...
   * * *
   Такого милого, теплого и уютного подземного мирка путешественники еще не встречали. Гладко, до блеска отполированные мраморные стены, свежая солома под ногами, теплый ветерок в лицо. Чего еще не хватает?
   - А вот и еда! - радостно воскликнул Яромил, обнаружив уложенные вдоль стены небольшие каравайчики из еще теплого хлеба.
   - Не тронь, не наше! - воскликнул Лихобор.
   - Такие хлеба кладут для путешественников в коридорах отдыха, вмешался Гыг, - это - нам, это - можно есть!
   - А вдруг они отравлены? - усомнился Лихобор, уже ничему и никому не веривший после увиденного только что.
   - Хорошо, я проверю, - кивнул Гыг, опускаясь на колени.
   Белоглазый достал небольшой камешек, приложил к каравайчику, всмотрелся.
   - Яда нет! - заявил Гыг, отправляя каравай в рот.
   - А вдруг они заколдованы?! - на этот раз осторожничал уже Млек.
   - И это можно проверить... - согласился Гыг, так и не откусив поднесенной ко рту пищи.
   Рудокоп действовал на этот раз маленьким яхонтовым оберегом в виде скрепленных вместе кольца и крестика.
   Поковырял в каравае, что-то побормотал, сплюнул через кольцо, всмотрелся в плевок.
   - Все чисто! - проговорил паренек, уплетая хлебушек за обе щеки.
   - А этот, этот проверь! - Млек протянул белоглазу другой каравай.
   - И мой тоже... - протянул каравай Лихобор.
   - А чего их проверять, - буркнул Яромил, уписывая хлеб за обе щеки, два раза не умирать, а одного не миновать...
   Весь хлеб оказался съедобным и совсем не заколдованным. Гыг был прав. Коротышка рассказал, что еду здесь оставляют согласно обычаям, для рудознатцев и путешественников.
   Буркнул что-то непонятное о том, что если коли кто найдет свой самоцвет и свое место, то все равно другим достанется... Парни ничего не поняли, да и в сон потянуло. Гыг остался сторожить их сон.
   - Должно же быть что-то плохое в этом мирке! - воскликнул Млек, впервые, за многие дни, спокойно выспавшись.
   - Да, здесь слишком уж хорошо, - согласился Яромил.
   - Есть здесь кое-что неприятное! - обрадовал парней Гыг.
   - Что же? Что? - закричали молодые воины, готовые уже ко всему.
   - Этот мир довольно... короток! - засмеялся Гыг своей шутке, - Дверь-то в следующий мир рядом.
   - Да, действительно... - протянул Млек разочарованно.
   - Такой хороший, но такой короткий мирок, - улыбнулся Яромил, - а эти коридоры?
   К основному большому тоннелю примыкали другие, поменьше. Они тоже были неплохо освещены, посыпаны песочком и соломкой... Куда они ведут? Какие люди здесь живут?
   - Увы, наш путь лежит сюда! - Лихобор указал на огромный кристалл.
   - От Врат до Врат - сто шагов, не боле... - пропел Яромил.
   * * *
   Новое подземелье оказалось абсолютно темным. Черная, обволакивающая тьма со всех сторон, влажный вонючий воздух и странные звуки время от времени, визгливые такие...
   - Я здесь, - шепнул Лихобор.
   - Ага, вот чья-то рука! - обрадовался Млек.
   - А вот чья-то нога и еще кое-что... - повеселел Яромил.
   - Это мог кое-что, свое тереби! - хихикнул Лихобор.
   - А кто это такой маленький и вонючий? - парни продолжали ощупывать друг друга в темноте.
   - Сам ты вонючий! - обиделся Гыг.
   - Други, становитесь вкруг, - скомандовал Млек, - спинами внутрь, встали?
   - Ага, встали...
   Коротышку в середину! - Млек явно входил в роль старшего, - Теперь мечи наголо!
   - Мой в стену уперся, - сообщил Яромил.
   - Ты думаешь, на нас могут напасть? - спросил Лихобор.
   - А что это за звуки вокруг, как сам думаешь?
   - У меня от этого скрипа мороз по коже!
   - признался Яромил, - Не страх, а так - отвратительно, как железом об...
   - Так скребутся тела скрыгов о норы, - прошептал Гыг, - старайтесь не прислоняться к стенам, осторожнее, здесь полно их нор! Надо сдвинуться, Яромил стоит слишком близко к стене.
   - Ты что, видишь в темноте? - удивились парни.
   - А вы что, не видите? - в свою очередь удивился белоглаз.
   - Вообще ничего!
   - Так что же раньше не сказали, у меня ведь есть бел-горюч камень, обрадовал молодцов Гыг, - сейчас достану... Осторожней, Яромил!
   - Ой! Ай! - вскрикнул Яромил, - Вот, получай, получай... Кусаться, кусаться, я тебе покусаюсь!
   Юноша отчаянно рубил перед собой, ругаясь все более непристойно. Но вот появился слабый свет. В руках Гыга блистал небольшой яхонт, освещавший пещеру слабым светом, подобным тому, который дала бы цветущая сирень, случись ей чудом засветиться.
   Возле Яромила, на каменном полу валялись куски какой-то твари, не раз и не два порубленной мечом молодца. А голова, отрубленная передняя часть гада, болталась у плеча парня, зубы ее оставались сжатыми, вгрызались в тело Яромила. Гыг среагировал мгновенно, подскочил и разрезал малым ножичком какие-то связки у челюстей твари, после чего голова отвалилась, наконец, от плеча парня.
   - Это и есть, как ее...
   - Да, это скрыг, - подтвердил коротышка, - они веками сидят в своих каменных норах и ждут...
   - Кого ждут? - спросил Яромил. У юноши продолжала сочиться кровь из ран на плече, но он явно стремился показать эдакое пренебрежение к подобным мелочам.
   - Тебя ждут, неужели не понятно! - объяснил Лихобор, - Дай-ка мне твою рану посмотреть!
   - А чего ее смотреть?
   - Я кровь умею заговаривать! - похвастал паренек.
   - Давай, давай, заговаривай! - обрадовался Яромил.
   Лихобор начал поглаживать руками плечо раненого, поводил ладонью над раной и - о чудо! Кровь остановилась.
   - Слово какое знаешь? - спросил Млек товарища с неким почтением.
   - Нет, просто само собой получается... - не стал скрывать истины Лихобор.
   - Чего же тогда тебя, с Даром, и в жертву Змею? - подивился Млек.
   - Все добры молодцы жребий бросали, и я бросал, - пожал плечами паренек, - чем я лучше других?
   - Что-то камешек твой меркнет! - заметил Млек.
   - Он скоро совсем потухнет, - вздохнул Гыг, - но я его в темноте подержу, полежит-полежит, сил наберется и вновь засветится!
   - А как же нам в темноте идти?
   - Скрыги осветят...
   - Это как?
   - Да они же светятся, правда - лишь чуть-чуть.
   - Да я и не вижу даже, что чуть-чуть, - покачал головой Лихобор.
   - Посидите в темноте, глазки попривыкнут, увидите, - пообещал белоглаз, тщательно обертывая совсем уж померкший бел-горюч камень в какой-то засушенный листок.
   Наступила полная тьма. Парни уселись на пол и принялись ждать... Вновь послышались скребущие звуки, почему-то умолкшие, едва Гыг достал свет-камень. Тогда было не до этого, сейчас же появилось время поразмышлять.
   - Опять этот скрежет!
   - Это скрыги трутся панцирями о камень, - объяснил Гыг по второму разу.
   - А чего только что не терлись? Света боятся?
   - Ага, - подтвердил белоглаз, - да скоро и сами увидите...
   Некоторое время друзья молчали.
   - Все равно ничего не вижу, - буркнул Млек, - тебе-то легко, Гыг, всю жизнь под землей!
   - Да еще и с глазами белыми, - добавил Лихобор чуть ли не с завистью.
   - Все предки мои были белоглазы, и в темноте видеть горазды, уж такова моя порода! - похвастал Гыг, - Неужели и теперь ничего там, впереди, не видите?
   - Что-то там светится, - наконец-то прозрел Млек, - какие-то головешки, что ли, торчат отовсюду.
   Это скрыги повылазили из нор!
   - А они нас видят?
   - У них, вроде, и глаз-то нет? - Млек успел, оказывается, рассмотреть отрубленную голову в подробностях еще в то время, пока светил камешек Гыга.
   - Они как-то по другому чуют, - объяснил маленький рудокоп, - и еще, берегитесь, они бросаются. Так что когда пойдем, держитесь от стен подальше.
   - А как держаться, ведь стен-то не видно? - в голосе Млека сквозило раздражение.
   - Так по всем стенам норы, а из них - светящиеся скрыги, - засмеялся Гыг, - а там, где скрыгов нет, там и путь вперед!
   - Тогда пошли! - вскочил Млек.
   - Нет, пусть глаза свыкнутся с темнотой окончательно, - остановил товарища Яромил, - интересно, как прошел здесь тот старикашка?
   - Он Слово, небось, знает, - предположил Лихобор.
   - Да, он знает Скрыгово Слово, - подтвердил Гыг.
   - Раз уж мы все равно сидим, - начал Яромил, - так поведай нам, малорослый друг наш, откуда взялось твое племя в этих подземельях, и вообще... Расскажи о себе!
   - О себе я рассказывать не буду, слишком молод, что б было, чего сказать... Молод, не женат, исходил немало пещер вдоль и поперек... Нашел лучшую из друз, да вот - украли... - коротышка умолк.
   - Тогда давай о своем народе!
   Гыг помолчал немного, собираясь с мыслями, затем начал сказ:
   - Когда-то род наш, рудокопов да рудознатцев, жил на поверхности земли. Люди моего племени много чем занимались - и охотились, и рыбу ловили, и разные чудные вещи руками своими изготовляли. Вещи те дорого ценились великанами, то есть людьми вашей породы. Готовы были отдать за ножи наши да мечи великаны и хлебом, и мясом, да так много давали, что смогли прокормиться рудокопы да кузнецы одним своим умением. А каменья самоцветные тогда тоже в цене были, но не так, как сейчас... Лежали те узорочья у всех прямо под ногами - пойдешь, как говорилось в легендах, в лес по грибы - не знаю, что это такое - так пол-лукошка лалов да смарагдов наберешь...
   - Ну ты здоров врать-то, Гыг! - развеселились парни.
   - Что, только в сказках грибы бывают? - переспросил белоглаз, - Я так и знал...
   - Нет, это узорочья под ногами только в сказках валяются, а грибов в наших лесах видимо-невидимо! - смеясь, объяснил Млек.
   - Особо после дождика грибного, - добавил Яромил.
   Коротышка так и не понял - шутят над ним, али всерьез о своей жизни сказывают. Покачал головой для порядка, да продолжил свой рассказ.
   - Жил среди моего народа один ведун-колдун, жадный-прежадный, злой-презлой... И более всего на свете любил тот колдун узорочья самоцветные, собирал их всю жизнь, да в своей пещере прятал. Смеялись над ним все - чего собирать то, что под ногами валяется? Осерчал ведун, затворился в пещере своей на сорок лет. Ворожил-ворожил, да и нашел Слово Узорочное. Сказал Слово злой ведун, и ушли все камни самоцветные глубоко под землю, в горы каменные. А вместе с теми камнями попрятались от людей и руды полезные, медные да железные, даже камень поделочный, и тот - в земле затворился! Но люди племени моего никогда подземелий не боялись.
   Пошли мои предки под землю, вырыли их руки ходы подземные, привыкли глаза их к темноте кромешной. И стали добывать из под земли - и руды медные, оловянные да серебряные, и камень разный, и узорочья находить стали, средь толщи земной жадным колдуном упрятанные... За ту руду, да за те каменья стали давать великаны еще больше еды вкусной да одежды шерстяной да льняной. Решили тогда предки мои научить великанов самим себе руду плавить, да работе всей кузнечной обучили.
   А сами еще глубже под землю ушли, в горы каменные, в пещеры потаенные. И занимаемся мы с тех времен только добычей камня, с камнем живем, и камнем живем!
   - А что злой колдун? Нашли его? - заинтересовался Млек.
   - Накостыляли ему за такие дела? - перебил друга Яромил.
   - Нет, говорят, до сих пор злой колдун в своей пещере сидит среди камней драгоценных, не ест и не пьет, а всю силу только от лалов да смарагдов получает... И нет равным тем камням - ни по величине, ни по красоте. Многие ту пещеру искали, которые и нашли... Мало ведь найти, надо еще и покрасть суметь, да уйти живым, что б волшба злая тебя не достала! вздохнул Гыг.
   - Небось, и сам ту пещеру искал?
   - Все искали... - признался в потаенном Гыг.
   - Ну, ничего, может вместе найдем? - улыбнулся Млек.
   - Нет, цель жизни моей близка, - покрутил головой белоглаз, - скоро, чую я, кончится мой путь!
   - Я тоже слышал сказ о злом карлике, берегущим свои сокровища в пещере потаенной, - вернулся к исходной теме Яромил, - рассказывали старики, что в пещере той ладьи стоят, узорочьями груженные, в одной - лалы, в другой до верху алмасов, в третьей - яхонты, есть ладьи и с смарагдами, и с дзинтарем морским крупным-прекрупным, какого нынче во всех морях сыскать не сыскать! А сами ладьи - какая из дерева черного, какая - из красного, а есть и такие, что целиком из камня зеленого, да голубого, за золотистого...
   - А у карлика борода длинная, он ее во все уголки пещеры, как паук паутину, раскидал. Придет кто за сокровищами - карлик сразу чует, как волосинки в бороде дергают, щиплют. Набрасывает бороду, потом кровь высасывает...
   - Это ты со сказом про князь-паука перепутал, - дружески хлопнул по лбу Яромил товарища.
   - Да и вправду... - засмеялся Млек.
   Кажется, на какое-то время молодые воины забыли, где находятся, куда идут и какие опасности им грозят. Но вот волшебство изустного рассказа кончилось, и юноши вновь оказались во тьме кромешной...
   Наступила тишина. Парни всматривались в темноту. Теперь их глаза уже отчетливо различали светящиеся оскаленные морды скрыгов, торчащие отовсюду, со стен - от уровня лодыжек людей, до головы и выше - с потолка, свешиваясь вниз да покачиваясь.
   - Пора идти! - вновь первым решился Млек.
   - Чтобы держаться подальше от стен, надо идти гуськом, - заметил Яромил.
   - А впереди пойду я, - заявил Гыг, - раз уж вы такие слепые...
   Никто не стал возражать коротышке.
   Кажется, парни с поверхности окончательно признали белоглаза сотоварищем, равным среди равных...
   - Левую руку на плечо впереди идущему, в правой - меч, - распоряжался Млек, - держаться ближе к правой стене... Но не вплотную!
   - Почему к правой? - удивился, было, Гыг.
   - Потому что в правой меч, а в левой - шиш! Слева мы беззащитны...
   - Но я левша, - заметил Яромил, - конечно, я могу и правой не хуже!
   - Тогда пойдешь последним, коли и левой, и правой...
   Парни шли, вертя головами то - налево, то - направо. Светящиеся головы выскакивали из пещерок с отвратительным скрежетом, хватали зубами воздух и - втягивались обратно. Первая сотня шагов далась людям без потерь - зато с полдюжины разрубленных гадов слегка освещали теперь их следы.
   Кажется, на мгновение была потеряна бдительность...
   Когда Млек, шедший сразу за Гыгом, ткнул мечом в чересчур высунувшуюся справа тварь, из той же пещерки вынырнула другая - спаривались они, что ли?! И эта, другая, вцепилась в предплечье парня, острые зубы прокусили кожу, мышцы. Лихобор резанул гадину мечом - рубить, увы, нельзя - можно ведь оставить товарища без руки... Юноша, стараясь освободить Млека от кусачей головы, неосторожно повернулся спиной к стене, наклонился - и этого оказалось достаточно, чтобы в незащищенную спину и ягодицы вцепились сразу две твари. Их долго рубил Яромил, одна из голов настолько сильно сжала челюсти, что ее пришлось выдирать с мясом - увы, с мясом Лихобора, ведь умелый в таких делах Гыг был занят борьбой в другом месте. Почуяв то ли кровь, то ли просто движение, на него сверху свалилась очень крупная гадина. К чести белоглаза, он ухитрился увернуться от зубов, всадил ножик в шею и теперь валял скрыга по полу, не давая тому возможности вцепиться зубами. Млек, не смотря на раненую руку, пришел на помощь коротышке, прижав мечом толстую гадину к полу и аккуратно разрезав ее бронированное тельце.
   Еще через сотню шагов парни подверглись следующему групповому нападению. Потом - истекающие кровью, с открытыми ранами юные воины вступали в схватки еще и еще... И вот, наконец, Дверь! Из последних сил кровоточащие куски мяса, еще недавно бывшие ладными парнями, бросились к спасительному кристаллу. Прыжки - все равно куда, лишь бы подальше от этого кусачего ада...
   * * *
   Врачеватель как будто поджидал их с этой стороны Двери. Едва парни оказались в очередном подземелье, их телами завладел, с полного согласия последних, престарелый ведун.
   Удивительно, как умело он зашивал рваные раны, покрывавшие молодых воинов. У Яромила, скажем, грудь была настолько изодрана, что прекрасный Ясный Сокол, выколотый пять лет назад, в День Мужей, знак рода, смотрелся как распотрошенный кур... Лихобор, едва придя в себя, присоединился к лекарю. Стоило юноше провести руками над кровоточащей раной, как кровь прекращала выделяться, а еще через некоторое время края раны сами собой срастались. Врачеватель подивился Дару Лихобора, но отложил расспросы до окончания работы. Как обычно, сапожник оказался без сапог - Лихобор не умел заживлять раны самому себе, ему пришлось довольствоваться лишь искусством нового знакомого, его мазями и травами.
   - А вас, чудь белоглазую, лечат травами иными, - приговаривал лекарь, переключившись на Гыга, - их у меня маловато, увы...
   - Но и ран у него тоже... - заметил Лихобор, - Маловато!
   - Мы мажемся горным воском, - объяснил Гыг, - скрыги не любят запаха черного меда!
   - Потому что черный воск смертелен для виевых пальцев, - объяснил лекарь.
   - Потому ты так воняешь? - поинтересовался Млек.
   - Сам ты воняешь! - огрызнулся рудокоп.
   - Просто вы не привыкли, - улыбнулся врачеватель, - здесь, в подземельях, вода предназначена лишь для питья...
   - А для чего еще может служить вода? - спросил Гыг недоуменно, - Для ворожбы, что ли?!
   - Водой моются, - объяснил Лихобор, неуверенно улыбаясь. Юноша никак не мог понять - всерьез ли говорит недоросток, али насмехается?!
   - Как моются?
   - Ей обмывают тела жители поверхности, - молвил лекарь, - водой смывают грязь, жир и пот...
   - Как водой... Воду оскверняют? Поганым человеческими телами? возмутился Гыг.
   - Тела не поганы, это у тебя оно, может, поганое, а наши, ежели помыть...
   - Святотатство! - продолжал возмущаться коротышка.
   Спор скоро закончился, путешественники, уже полностью истощенные предыдущими приключениями и ранами, один за другим провалились в глубокий сон. Сторожить остался, как уже не раз бывало, удивительно стойкий к лишениям Гыг. Справедливости ради надо сказать, что он был еще и менее других изранен...
   Когда Млек и Яромил проснулись, они обнаружили Лихобора и старого ведуна беседующими о каких-то своих, лекарских делах. Первое время они не прислушивались к разговору, осматривая раны - каждый у себя и друг у друга. Ни одна из ран не загноилась, небольшие раны начали рубцеваться, укусы покрупнее оставались чистыми, в них нарождалась свежая плоть. Боли не слишком беспокоили - как видно, лечебные мази делали свое дело. Что же касалось Гыга, так у него и вовсе заросло, юноши едва нашли следы недавних укусов. Удовлетворившись взаимным осмотром, раненые позволили себе прислушаться к разговору двух врачевателей.
   - Твой Дар должен служить людям, - уговаривал Лихобора старик, - твои чудо-руки могут спасти бессчетное количество раненых и больных, тебе надо остаться со мной, а не ходить неизвестно куда и зачем... Твой Дар может быть утрачен впустую!
   - На меня пал Жребий! - не соглашался Лихобор, - Такова моя Судьба...
   - Твой Жребий отправил тебя сюда, а твоя Судьба привела тебя, юноша, ко мне, - усмехнулся ведун, - Следовательно, остаться со мной - это воля богов...
   - Не уверен, - покачал головой юноша.
   - А я уверен, - голос старика был тверд, - Судьба привела юношу с Даром ко мне, старому врачевателю, твое появление здесь - это ее Перст!
   - Вот как... - растерялся Лихобор.
   - Оставайся, оставайся, - уговаривал лекарь, - обещаю, клянусь Богами Верхними, Нижними и Древними, Сварог, людей Создатель и Велес, мудрецов Учитель мне в свидетели - твои руки спасут множество жизней, сохранят здоровье страждущим, снимут боль и скорбь!
   - Ты приносишь страшные клятвы... - вмешался Яромил, - Зачем?
   - Я готов на все. лишь бы руки этого юноши остались со мной!
   - Я так нужен тебе? - недоумевал Лихобор.
   - Ты нужен будущим раненым и больным! - поправил старик, - И я готов отдать за тебя все что угодно, любой откуп - только назовите свою цену!
   - Мы и так должники перед тобой, - признал Яромил, ты вылечил нас...
   - Я остаюсь! - решился Лихобор.
   - Это очень хорошо, что ты принял такое решение, - удовлетворенно кивнул старый ведун, - тебе будут благодарны тысячи!
   - Но я хочу проводить друзей до следующей Двери...
   - Разумеется, я тоже пойду с вами, - согласился врачеватель, - тем паче, что возле той двери - мое место, там, где я лечу больных...
   - Тогда вперед!
   - Да, мы уже здоровы...
   - Нет, добры молодцы, - не согласился старик, - я лучше знаю, здоровы вы, или нет. Вам еще пять наземных дней, не меньше, отдыхать!
   - Но тогда мы точно упустим злого мага...
   - Не упустите, - усмехнулся ведун, - обещаю, маг дождется вас у выхода из подземелий!
   - Как? Каким образом? Обещаете? - тут же забросали старика вопросами.
   - Иногда я бываю ясновидящим, - загадочно усмехнулся лекарь, почему-то окончательно успокоив тем самым юношей.
   - А моя друза, ведь он украл и мою друзу тоже... - зашептал белогаз.
   - Все, все найдете на выходе из подземелий, и старика, и все, что было при нем...
   * * *
   Как мерил время старый лекарь - неизвестно, может, он и впрямь видел через толщи земли да вереницы Дверей - настал ли день в мире ясном, человеческим, явил ли Хорст лико свое людям смертным.
   Когда ведун сообщил, что пять дней и ночей минули, юные воины уже были к этому готовы - только не знали, когда это случится точно... Раны юношей зарубцевались - как по волшебству, или, быть может, не обошлось без волшбы, да и Лихобор своими Чудо-руками поработал еще не раз, ускоряя заживление. И вот настал момент расставания.
   - Ты давай, учись еще, станешь великим лекарем! - напутствовал Лихобора Млек на прощание.
   - Может, еще встретимся... - предположил Яромил.
   - Прощай, Лихобор, - сказал Гыг, - чую, не встретимся больше, может когда потом, другими ставши...
   - Совестно мне, вы идете дальше, навстречу новым сечам, а я остаюсь тут, в безопасности... - смущался Лихобор.
   - Сказано же, твой Дар нужен людям...
   Юноши проходили чрез врата на этот раз, волнуясь не больше, чем через соседскую калитку когда-то в своем мире, в далеком Крутене. Привыкли, ясное дело. Новый мир поразил парней - это было уже не совсем подземное княжество, но еще и не светлый мир. Где-то далеко вверху проглядывалось небо, у этого подземелья... не было крыши. Парни находились в каком-то узком глубоком овраге, поросшем мхами да лишайниками. Путь был один вперед, и тройка путешественников выступила навстречу своей судьбе.
   Овражек несколько раз петлял, но пока не раздваивался. Возможно, парни шли по руслу высохшей реки...
   - Гром и молния! - воскликнул Яромил, когда юноши отошли от Двери на пару тысяч шагов, - Я забыл там свою котомку.
   - Теперь уж ничего не сделаешь, - пожал плечами Млек, - плакала твоя котомка...
   - Как плакала? - удивился Гыг.
   - Да по хозяину! - объяснил юноша.
   - Может, Лихобор нашел и догадается перебросить через Врата? предположил Яромил, - Вы подождите меня, я сбегаю - только взгляну, ждать не буду...
   - Ну и ладно, посидим, подождем, - решил Млек, - здесь ведь совсем и не плохо, тепло, мягко и никто ни за что не кусает!
   Яромил побежал обратно - для юноши бег был делом привычным, его, сына княжьего дружинника, с малых лет приучали все делать бегом. Сначала этого требовал отец, потом их, ватагу малолеток, пестовал старик, мудрый воин, прошедший через сотни битв, но к своим ста годам уже больше ни на что ни годный - разве что учить уму-разуму мальчишек. И он учил - все наказы бегом! Потом была ватага отроков, затем Яромил дорос до дружины княжеской, и везде - бегал, бегал, бегал... Юноша как-то, вместе с сотней молодых воинов, пробежал расстояние от града Крутена до Старого Волока за день, начав пеший переход с восходом Солнца и закончив путь к закату, ни разу не остановившись, не отдохнув, не сменив бег на шаг...
   Яромил остановился у Врат. Увы, его котомки видно не было, вероятно Лихобору было не до этого. Яромил вгляделся в кристалл, помахал рукой, хотя разумом юноша прекрасно понимал, что с той стороны Врат ни его самого, ни, тем паче, махающей руки, видно не будет. А что делает Лихобор?
   Вот старый лекарь натирает виски Лихобору каким-то составом. Неужели паренек заболел? Странно... Вот у юноши медленно прикрылись очи, он прилег и заснул. Старый лекарь наклонился над спящим, вот старческая рука оттянула веко юноши, обнажив белую часть закатившегося глаза.
   Сердце у Яромила тревожно забилось. Что же это? Все - не к добру! Что же сердце, почему оно так и хочет выпрыгнуть из груди?!
   Лекарь возвратился с длинным острым ножом. Аккуратно подложил кусок полотна под левую руку Лихобора, разрезал кожу по кругу у локтя. Яромил, весь трясясь от бессилия чем-либо помочь, наблюдал, как лекарский нож последовательно рассекает жилы и сухожилия, вскрывает суставной мешочек... И вот, аккуратно отделанная рука Лихобора - у старика. Он мажет чем-то отрытую часть отрезанной руки, совершенно не обращая внимания на кровь, хлещущую из культи продолжающего лежать без чувств юноши. Вот, теперь отрезанная рука уложена в короб с чем-то белым. А старик принимается за правую руку Лихобора. Все повторяется...