Вердикт природы:
"А кто теперь будет водить?»
Итак, нам уже известно, что у мужчин и женщин оргазмы разные, но одним этим различие сексуальности полов отнюдь не исчерпывается. Дело в том, что мужчины и женщины (т. е. самцы и самки) находятся в разном положении — одни являются стимулом, другие — тем, что реагирует на стимул. То есть одни — самки — предлагаются на выбор, другие — самцы — выбирают. Но так ли это на самом деле?..
Сексуальное поведение самца в природе зависит от того, какие стимулы на него воздействуют: если до его носа донеслись возбуждающие запахи (феромоны), то вне зависимости от времени суток и погодных условий, вне зависимости от того, какое у него настроение и как он себя чувствует, он возбуждается и реализует всю программу действий — ухаживание, борьба с конкурентом, получение согласия, садка и т. п. Самка же становится этим стимулом по причинам, от нее не зависящим, — наступило время, гормоны сами собой взыграли и дали команду соответствующим железам источать соответствующие вещества.
В нашей — человеческой — культуре ситуация изменилась незначительно. Поскольку мы уже давно не ходим на четвереньках, нас уже трудно прельстить грубыми запахами — мы и мочу нюхать не согласны, и иные физиологические запахи не производят на нас должного впечатления. Однако мы придумали то, что называется у нас «эстетикой», т. е. понятием красоты. Понятие это объединяет специфические раздражители наших органов чувств — зрения, слуха, оба-няния. Поскольку природа не позаботилась о том, чтобы эти раздражители были «эстетически выверенными», об этом заботится сам человек — он использует одежду от модных кутюрье, парфюмы и прочее. Женщины оголяют коленки, мужчины качают бицепсы и торсы, в общем, все заняты делом.
Но здесь возникает вопрос: если выбор осуществляется мужчинами, то зачем в этом случае им так утруждать себя? Понятно, хорошая одежда и одеколон — это само по себе приятно, но зачем, скажите на милость, мучить себя в спортзалах и сидеть на диетах (мужчины, знаете ли, очень не дураки на диетах посидеть)? Ответ, как оказывается, лежит на поверхности. Поскольку в отношениях между представителями полов в каждом конкретном случае принимают участие два человека (мужчина и женщина), то выбор, соответственно, производится дважды: сначала мужчина выбирает женщину, а затем женщина выбирает мужчину из числа тех, которые ее выбрали.
Надо признать, что такое положение дел значительно уравняло всех нас в правах. Однако оно поставило женщину в тяжелейшее положение. Мне, например, сотни раз приходилось консультировать женщин, которые стояли перед проблемой, «какого мужчину выбрать», но зато мне не приходят на память случаи, когда бы мужчина занимался и мучился тяжелейшим выбором промеж двух, трех или четырех женщин. Мужчины время от времени оказываются в ситуации, когда им приходится выбирать из двух семей одну, но это выбор именно между семьями, а не между женщинами. «Тут, — рассуждает мужчина, оказавшийся в подобной ситуации, — дети, квартира, знаю я тут все — это „мое болото". А там новая женщина, новые отношения, секс хороший...» Вот и выбирает, но эта альтернатива — вовсе не такой же выбор, как между одним симпатичным мужчиной и другим, менее симпатичным, но, например, более состоятельным.
И вот чем дальше, тем больше мы замечаем эту трансформацию — мужчины все откровеннее пытаются «выставить себя на продажу». Именно они теперь все ощутимее и более чувствуют себя «девицей на выданье». С одной стороны, они должны предлагать своей избраннице наибольшие материальные блага. С другой, в нашем обществе, где женщина — «личность», а потому «имеет право», мужчинам все более и более хочется быть желанными,они хотят быть привлекательными, они все менее и менее потому походят на мужчин. Разумеется, красивый, аккуратный и ухоженный мужчина лучше некрасивого, неопрятного и вонючего субъекта, но речь сейчас не о том, что лучше, а о том, кто из нас — мужчины или женщины — чем дальше, тем больше вынуждены брать на себя бремя выбора.
Женщины все время добивались права выбирать, и, кажется, скоро у них будут для этого все шансы. Но возможность осуществления выбора не находит в их сердцах отклика, напротив, она повергает их в состояние, как сказал бы И. П. Павлов, «раздраженной слабости».
А вот мужская природа, напротив, вполне отвечает этим задачам — производить выбор для мужчины куда меньшая проблема, нежели для женщины. Однако боюсь, что в скором времени мужчины потеряют необходимый для этого навык. И получится, что «верхи не могут, а низы не хотят»...
Дамы выбирают кавалеров!
Но оставим сексологические проблемы до другого раза и давайте задумаемся о том, какие психологические следствия имеет обсуждаемая здесь неприметная, на первый взгляд, особенность мужской и женской сексуальности. Как мы уже могли видеть, женщина, для которой сексуальные отношения — это только один из видов удовольствия (большей или меньшей степени выраженности), пребывает в состоянии хронической нерешительности. А мужчина в определенные моменты своей жизни вообще теряет всякую разборчивость и, возвращаясь, например, из дальнего плавания по морям и океанам, может отпустить такую сентенцию: «Поимеем все, что движется, а то, что не движется, — расшевелим и тоже поимеем» (в действительности эта фраза звучит с чуть большим колоритом непечатного толка). Если же все-таки в нем и возопит какая-то, в целом не свойственная мужскому полу разборчивость, то дело решится, например, «приемом на грудь»: «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки!» (Должен оговориться, что все сказанное здесь про мужчину действительно только при условии реальной неудовлетворенности мужской половой потребности, что встречается нечасто, а потому и разборчивых мужчин вроде как пруд пруди.)
Когда думаешь о том, кто в нашем обществе принимает решения, то невольно вспоминаешь о белом танце: «Внимание, белый танец! Дамы выбирают кавалеров!» Но то же ли это самое, что и обычный танец? Отнюдь, здесь за дам приняли решение — им сказали: «А теперь ты должна выбирать!» Ей дали отмашку, ей дали инструкцию, а женщина — эта замечательная, милая женщина — пошла и сделала то, что ей было сказано. Конечно, она имела возможность выбора, но выбора, который ей был предписан. Часто, когда нам кажется, что решение было принято женщиной, мы просто не учли того, что это, возможно, классическая ситуация белого танца: она выбирала, потому что за нее было принято решение, что она должна выбирать.
Социальное явление сквозь призму науки:
«Что феминизм сделал с женщиной?»
Все слышали слово «феминизм», но все ли понимают, что это такое? По правде сказать, в этом действительно не просто разобраться. Ведь, например, феминизм XVIII, XIX и XX веков — это совершенно разные вещи. Даже в нашем столетии феминизм претерпевал кардинальные перемены. И если в 20-е годы феминистки боролись за предоставление им равных с мужчинами избирательных прав, то с 60-х они стали утверждать, что половые роли, брак, семья и деторождение придуманы «коварными мужчинами» только для того, чтобы властвовать над «беззащитными и порабощенными женщинами». Звучит красиво и даже правдоподобно, только вот сложно представить, как это мужчины «придумали» деторождение... Но не будем придираться к словам и посчитаем это высказывание досадным недоразумением. Сделаем небольшое отступление, поговорим о «половых ролях». Мы действительно созданы, как зеркальные отражения. Девочки обустраивают маленькие уютные домики и убаюкивают своих кукол, а мальчики возводят огромные башни и командуют игрушечными полками. И никто их этому не учит, потому что для них это и так естественно. Женщина мечтает о страстном рослом любовнике, который вероломно ворвется в ее спальню и добьется ее тела свой неуемной силой, невзирая на сопротивление и слабые протесты. Мужчина же мечтает о скромной, чистой, хрупкой и недоступной девушке, трепетной и безропотной. Он мечтает обладать, она мечтает отдаваться. Она грезит о спокойствии и безмятежности, он — о доблестных свершениях и подвигах. Она — о детях, он — о делах. Он должен действовать, искать, бороться, она — любить, ухаживать и проявлять нежность. Анализируя эти особенности, можно сказать, что мужчина и женщина словно бы движутся в разных направлениях: женщина — внутрь, а мужчина — наружу.
На этот вопрос ответить практически невозможно. Вообще говоря, понять, чего именно хочет женщина, непросто, тем более что она и сама подчас путается. Но есть то, что заложено в ней лриродой, по факту рождения, ее Х-хромосомой (впрочем, то же самое можно сказать и о мужчине с его Y-хромосомой). И с этим ничего не поделать, здесь не помогут ни законы, ни лозунги. Если женщина мечтает о любви, ласке и уюте — значит, так и должно быть. При внимательном рассмотрении оказывается, что радикальный феминизм требует вовсе не равных с мужчинами прав, а мужской душевной организации для женщин. Он требует, чтобы женщина хотела строить бастионы, водить войска, насиловать сексуальных партнеров и управлять государством. Но возможно ли это?..
Мужчины, конечно, наделали делов, излишне переоценив себя и свой статус, так что теперь женщина, родившаяся женщиной, чувствует себя ущербной, «человеком второго сорта». «Ну что с тебя взять? Тебе простительно, ты же женщина!» — говорит «великодушный» мужчина. Говорит и даже не догадывается, что таким образом он собственноручно роет себе могилу. Формируя в сознании женщины комплекс ущербности, он толкает ее на боевые действия, она будет пытаться «восстановить справедливость». И поскольку все здесь буквально пропитано отсутствием какого-либо здравого смысла и тотальной невротичностью, разгорающаяся война пойдет «до победного конца» — пока все не погибнут, никто не успокоится. О, не будите в женщине воина — это воин-камикадзе!
Беда в том, что женщина не видит, не ценит тех своих достоинств и возможностей, которых, кстати сказать, нет у мужчин! Ни общество, ни сама женщина не понимают того, чем она действительно может гордиться. Мужчине, например, никогда не узнать радости материнства, ему никогда не найти того душевного покоя, который известен женщине. Он обречен на постоянный поиск, а потому и на разочарования. Тогда как женщина самой своей природой застрахована от такого рода неприятностей. Родиться женщиной — значит получить право на счастье, но если где и нарушены в нашем обществе права женщины, так это именно здесь — у нее это право отобрано.
Вместо того чтобы поднять авторитет женственности, феминизм принижает авторитет мужского. Избавит ли это женщину от ее мнимого, но крайне болезненного чувства ущербности?.. Напротив. Мы не зря устроены, как зеркальные отображения друг друга. Мужчина ощущает себя мужественным рядом с женщиной, а потому и женственность может расцвести только на фоне мужественности. Так что принижая мужское, феминизм автоматически обесценивает и женственность.
Феминизм, если бы его действительно интересовало счастье женщины, не ратовал бы за пресловутые равные права для нее. Зачем женщине лишняя головная боль? Он бы стремился к тому, чтобы у женщины была возмож ность реализации ее истинных потребностей и задатков.Но феминизм амбициозен и неосмотрителен, он обеспечил женщине право участвовать в политической жизни, на которую ей, по большому счету, глубоко наплевать, но разучил ее чувствовать, переживать, испытывать истинную сексуальную радость. Феминизм учит женщину быть хищницей, сражаться, скалить зубы, работать локтями, а ведь это противоречит всему ее устройству! Феминизм разлучает женщину с самой собой. Как говорится, за что боролись...
Мужчина любит обыкновенно женщин, которых уважает; женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Потому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать.Так или иначе, но факт остается фактом: нереши тельность женщины, ее неготовность принимать решения, ее желание, чтобы решение было приня то ее любимым мужчиной, не является ни ее виной, ни недостатком; это следствие внутреннего устрой ства, за которое конкретная женщина не несет ровным счетом никакой ответственности.Ждать от нее, что она вдруг начнет резко и самостоятельно принимать решения, кардинально менять свою жизнь — это все равно что ждать от Земли, что в какой-то момент та покинет свою орбиту и отправится искать удачу где-нибудь в другой галактике. Мужчина, ко торый по самой своей сути всегда озабочен реше нием проблемы удовлетворения, — напротив, субъ ект, которому на роду написано принимать реше ния.Но тут возникает одна существенная сложность; ведь он может начать принимать решения именно так, как ему на роду написано (надеюсь, вы догадываетесь, что я имею в виду), а может принимать решения и под руководством здравого смысла, что, как оказывается, вещи совершенно разные...
В. О. Ключевский
Когда думаешь о том, кто в нашем обществе принимает решения, то невольно вспоминаешь о белом танце: «Внимание, белый танец! Дамы выбирают кавалеров!» Но то же ли это самое, что и обычный танец? Отнюдь, здесь за дам приняли решение — им сказали: «А теперь ты должна выбирать!» Ей дали отмашку, ей дали инструкцию, а женщина — эта замечательная, милая женщина — пошла и сделала то, что ей было сказано. Конечно, она имела возможность выбора, но выбора, который ей был предписан. Часто, когда нам кажется, что решение было принято женщиной, мы просто не учли того, что это, возможно, классическая ситуация белого танца: она выбирала, потому что за нее было принято решение, что она должна выбирать.
Сердце мужчины наслаждается свободой, даже подобие принуждения мучительно для него. Когда насильно привяжешь его к тому, что в противном случае было бы предметом его свободного выбора, то его расположение немедленно меняется и желание превращается в отвращение.Принятие решения — это вещь необычайно важная в любом случае. Это важно, если речь идет об одном конкретном человеке (например, когда он выбирает себе место работы), но это стократ важнее тогда, когда речь идет о двух людях, которые находятся в одной упряжке — будь это брак или какой иной союз. И чаще всего получается какая-то из нижеследующих глупостей: или оба — мужчина и женщина — начинают толкать друг на друга «телегу выбора», отчего все превращается в какой-то уродливый фарс; или второй вариант, мужчина, как «настоящий джентльмен», предлагает женщине сделать выбор и принять решение, отчего женщине становится дурно; или, в третьем случае, женщина сама пытается натянуть на себя одеяло выбора: «Я буду принимать решение, и баста!», после чего мужчина разворачивается и уходит в неизвестном направлении; или последний, четвертый вариант: мужчина принимает решение, абсолютно не согласуясь с мнением своей второй половины, а решение потому оказывается глубоко ошибочным. Во всех этих случаях последствия печальны и, надо признать, тривиальны — «хотели как лучше, получилось как всегда...»
Дэвид Юм
Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж — за обещания.Если мужчина живет от события к событию, то женщина, напротив, живет в самом событии. Мужчина ищет удовлетво рения потребности и освобождения для новых начинании. Женщина получает удовольствие (или неудовольствие) и про должает то, что продолжается. Мужчину интересует только результат, свершенное событие, а женщина принадлежит тому, что происходит, тому, что находится в движении. Это разли чие кажется несущественным, но лишь до тех пор, пока мы не задаемся вопросом: «Почему решения всегда принимает муж чина?»
В. О. Ключевский
Социальное явление сквозь призму науки:
«Что феминизм сделал с женщиной?»
Все слышали слово «феминизм», но все ли понимают, что это такое? По правде сказать, в этом действительно не просто разобраться. Ведь, например, феминизм XVIII, XIX и XX веков — это совершенно разные вещи. Даже в нашем столетии феминизм претерпевал кардинальные перемены. И если в 20-е годы феминистки боролись за предоставление им равных с мужчинами избирательных прав, то с 60-х они стали утверждать, что половые роли, брак, семья и деторождение придуманы «коварными мужчинами» только для того, чтобы властвовать над «беззащитными и порабощенными женщинами». Звучит красиво и даже правдоподобно, только вот сложно представить, как это мужчины «придумали» деторождение... Но не будем придираться к словам и посчитаем это высказывание досадным недоразумением. Сделаем небольшое отступление, поговорим о «половых ролях». Мы действительно созданы, как зеркальные отражения. Девочки обустраивают маленькие уютные домики и убаюкивают своих кукол, а мальчики возводят огромные башни и командуют игрушечными полками. И никто их этому не учит, потому что для них это и так естественно. Женщина мечтает о страстном рослом любовнике, который вероломно ворвется в ее спальню и добьется ее тела свой неуемной силой, невзирая на сопротивление и слабые протесты. Мужчина же мечтает о скромной, чистой, хрупкой и недоступной девушке, трепетной и безропотной. Он мечтает обладать, она мечтает отдаваться. Она грезит о спокойствии и безмятежности, он — о доблестных свершениях и подвигах. Она — о детях, он — о делах. Он должен действовать, искать, бороться, она — любить, ухаживать и проявлять нежность. Анализируя эти особенности, можно сказать, что мужчина и женщина словно бы движутся в разных направлениях: женщина — внутрь, а мужчина — наружу.
«Право» на человека дается не браком и не своей любовью к нему, а его любовью к тебе. Но надо помнить, что само чувство любви сопряжено с внутренними обязательствами к тому, кого любишь. «Обязательства» эти — чуткость и бережливость. Хочешь сохранить любовь другого — пользуйся не только своим «правом» на него, но и помни о том, что любовь требует бережливого отношения.Теперь вернемся к феминизму. Прежде феминизм решал насущные проблемы — добивался того, что принято называть «правами человека». И никто не спорит с важностью этих завоеваний. Но после того как эти противоречия были улажены, а на Западе прокатилась волна сексуальной революции, феминизм, мягко говоря, немного «тронулся». Когда равенство прав было декларировано всеми возможными законами и подзаконными актами, голос радикальных феминисток, требующих равных прав, не ослабел, чего следовало бы ожидать, а, наоборот, — усилился! Чего же они теперь хотят?!
А. М. Коллонтпай
На этот вопрос ответить практически невозможно. Вообще говоря, понять, чего именно хочет женщина, непросто, тем более что она и сама подчас путается. Но есть то, что заложено в ней лриродой, по факту рождения, ее Х-хромосомой (впрочем, то же самое можно сказать и о мужчине с его Y-хромосомой). И с этим ничего не поделать, здесь не помогут ни законы, ни лозунги. Если женщина мечтает о любви, ласке и уюте — значит, так и должно быть. При внимательном рассмотрении оказывается, что радикальный феминизм требует вовсе не равных с мужчинами прав, а мужской душевной организации для женщин. Он требует, чтобы женщина хотела строить бастионы, водить войска, насиловать сексуальных партнеров и управлять государством. Но возможно ли это?..
Хотя между людьми разных полов может существовать дружба, в которой нет и тени нечистых помыслов, тем не менее женщина всегда будет видеть в своем друге мужчину, точно так же, как он будет видеть в ней женщину. Такие отношения нельзя назвать ни любовью, ни дружбой: это нечто совсем особое.Психотерапевтический опыт свидетельствует, что женской душевной организации такие «свершения» не свойственны, даже если женщинам эти утопичные планы и кажутся подчас вполне правомерными. Женщина хочет быть «как мужчина». Но спрашивается, что в этом хорошего?.. По всему выходит, что женщина просто страдает от комплекса, что она не родилась мужчиной. А страшащемуся никакие оборонительные сооружения не кажутся достаточными, пока он боится — он ненасытен до укреплений и предосторожностей, а еще он как заведенный повторяет: «Нападение — это лучшая оборона».
Жан де Лабрюйер
Мужчины, конечно, наделали делов, излишне переоценив себя и свой статус, так что теперь женщина, родившаяся женщиной, чувствует себя ущербной, «человеком второго сорта». «Ну что с тебя взять? Тебе простительно, ты же женщина!» — говорит «великодушный» мужчина. Говорит и даже не догадывается, что таким образом он собственноручно роет себе могилу. Формируя в сознании женщины комплекс ущербности, он толкает ее на боевые действия, она будет пытаться «восстановить справедливость». И поскольку все здесь буквально пропитано отсутствием какого-либо здравого смысла и тотальной невротичностью, разгорающаяся война пойдет «до победного конца» — пока все не погибнут, никто не успокоится. О, не будите в женщине воина — это воин-камикадзе!
Беда в том, что женщина не видит, не ценит тех своих достоинств и возможностей, которых, кстати сказать, нет у мужчин! Ни общество, ни сама женщина не понимают того, чем она действительно может гордиться. Мужчине, например, никогда не узнать радости материнства, ему никогда не найти того душевного покоя, который известен женщине. Он обречен на постоянный поиск, а потому и на разочарования. Тогда как женщина самой своей природой застрахована от такого рода неприятностей. Родиться женщиной — значит получить право на счастье, но если где и нарушены в нашем обществе права женщины, так это именно здесь — у нее это право отобрано.
Необходимо, чтобы определенная степень его мужественности точно соответствовала ее женственности; при таком условии обе односторонности взаимно сгладятся. И оттого самый мужественный мужчина будет искать самой женственной женщины, и наоборот, точно так же всякий индивидуум будет тяготеть к той степени половой определенности, которая соответствует его личным свойствам.Феминизм ничего не делает для того, чтобы избавить женщин от великого заблуждения, что для счастья нужно «быть мужчиной» или, в худшем случае, «быть как мужчина». Задумайтесь, разве вы будете ощущать себя комфортно в чужой одежде? Вряд ли. Почему же кто-то думает, что женщине больше подойдет мужская роль, чем ее собственная? Если женщина будет подсознательно играть мужскую роль, разве сможет она обрести «женское счастье»? А какое еще может быть счастье у женщины, кроме женского)..
Артур Шопенгауэр
Вместо того чтобы поднять авторитет женственности, феминизм принижает авторитет мужского. Избавит ли это женщину от ее мнимого, но крайне болезненного чувства ущербности?.. Напротив. Мы не зря устроены, как зеркальные отображения друг друга. Мужчина ощущает себя мужественным рядом с женщиной, а потому и женственность может расцвести только на фоне мужественности. Так что принижая мужское, феминизм автоматически обесценивает и женственность.
Феминизм, если бы его действительно интересовало счастье женщины, не ратовал бы за пресловутые равные права для нее. Зачем женщине лишняя головная боль? Он бы стремился к тому, чтобы у женщины была возмож ность реализации ее истинных потребностей и задатков.Но феминизм амбициозен и неосмотрителен, он обеспечил женщине право участвовать в политической жизни, на которую ей, по большому счету, глубоко наплевать, но разучил ее чувствовать, переживать, испытывать истинную сексуальную радость. Феминизм учит женщину быть хищницей, сражаться, скалить зубы, работать локтями, а ведь это противоречит всему ее устройству! Феминизм разлучает женщину с самой собой. Как говорится, за что боролись...
Кто сказал «мяу»?
Радикальные феминистки, которые воюют за некие абстрактные равные права, игнорируют как природу женщины, так и ее желания. Вне всякого сомнения, женщина должна получить равные права с мужчиной, но не следует обязывать женщину делать то, что она не хочет или не может делать. То же самое, кстати сказать, относится к представителям мужского пола, поскольку по ряду причин, обсуждение которых почему-то всегда остается «за кадром», ущем-ленности их прав никто не замечает. Но то, что мужчину уравняют в правах с женщинами (если это когда-нибудь и произойдет), отнюдь не означает, что они захотят или должны будут использовать предоставленные им женские возможности. Итак, мое предложение: давайте всех уравняем, чтобы никому не было обидно, а потом каждый будет делать то, что ему по его природе делать удобнее, сообразуясь с интересами и пожеланиями противоположной стороны. И никакого давления! Хватит, додавились уже бог знает до чего!..
Ну так вот, радикальные феминистки требуют от женщин, чтобы те сами принимали все решения в своей жизни.Здесь дурно пахнет слово «все». Как психотерапевту мне очень часто приходится убеждать женщину: «Это тот случай, когда вам придется принимать самостоятельное решение. Ожидание здесь — это ожидание у моря погоды, а промедление смерти подобно». И я знаю, насколько сложно, с какой болью эти решения даются женщинам, если вообще даются (в этом смысле радикальный феминизм — это банальное проявление изощренной мести всему женскому, которое феминистки так ненавидят). И поэтому я не вижу смысла в этом тезисе: «Товарищи женщины, примите всерешения сами!» Какой в этом смысл?Ради чего? Просто — «чтобы было»? Нет, это абсурд. Всякий раз, когда у женщины есть возможность передать право принятия решения мужчине, которому это дело можно поручить, это нужно делать. А почему нет?
Другое дело, что женщина должна помнить здесь об ответственности перед самой собой: если она передает право принятия решения какому-то мужчине, то далее на него нечего будет сетовать — сама передала, сама и получи. Так что нужно думать о том, какого ты мужчину выбираешь, чем в этом случае руководствуешься — одними ли надеждами или же адекватной оценкой ситуации. Мечты, что он все поймет, оценит, изменится и будет делать то, что «должен» в такой ситуации делать, — это чистой воды утопия. Но женщина может поступить вопреки своему исключительному жизненному здравомыслию (говорю это без всякой издевки и в превосходной степени), она может пойти на поводу у своей мечты-надежды, любовной доминанты, а потом окажется, что с получившимся корытом есть проблемы. Так что тут у женщины действительно ответственность собственная и перед самою собой.
Дальше мы будем более подробно говорить о том, что, по факту, оказывается: мужчины чаще и боль ше принимают решения(это им свойственно и в целом это у них неплохо получается), однако реали-зовывать эти решения в жизнь выпадает на долю женщины.Мужчина — стратег (он может быть как хорошим, так и плохим стратегом), а женщина — тактик (причем она тоже может быть как хорошим, так и плохим тактиком). Подобное «разделение труда» должно быть осмысленным, и об этом стоит подумать прежде, чем очередной катамаран, состоящий из мужчины и женщины, будет собран в дорогу жизни. В результате все равно получится именно так: мужчина напринимает решений, а расхлебывать будет женщина (мужчина, правда, потом будет расхлебывать за то, что пришлось расхлебывать женщине, так что тут все будут квиты). А раз получится так, то давайте определимся с тем, что должно получиться и как поступить правильно, т. е. так, чтобы получилось желаемое, а не «как всегда». В общем и целом эти правила выглядят следующим образом.
Мужчина должен помнить, что именно ему над лежит принимать решения. Принимая решения, он должен сообразовывать их с возможностями женщины, которой придется воплощать эти реше ния в жизнь. При этом вся мера ответственности за принятое решение остается на плечах мужчи ны, и об этом он тоже должен знать.Если принимаемые им решения не соответствуют возможно стям, пожеланиям и готовности женщины их реализовы-вать, то, значит, эти решения ошибочны и незачем потом обвинять женщину в том, что, мол, она не оправдала его надежд. С другой стороны, если мужчина не принимает решений или не делает это вовремя, — это тоже его решение и в ряде случаев — самое худшее из всех, которые он мог принять.
Женщина должна понимать, что она, как это ни прискорбно, не обладает способностью к принятию самостоятельных решений, обстоятельства делают это за нее, а ей остается только визировать случив шееся(принимать к сведению, находить этому объяснения и т. п.). Может показаться, что это правило не абсолютно, но все обнаруживаемые здесь «исключения» — результат простого недопонимания и невнимательности. Чувства женщины являются обстоятельствами, в которых она живет, обстоятельствами, которые она не контролирует, и они действительно могут уложиться таким образом, что женщина сделает что-то, что можно будет интерпретировать как принятое ею решение. На самом деле это не ее решение, а решение ее чувств, а чувства эти с неба не падают, они сопряжены с внешними факторами, а одним из самых важных внешних факторов в жизни является мужчина, которому кроме прочего еще и на роду написано принимать решения.
«Третий лишний ?»
Анна обратилась ко мне с достаточно типичной ситуацией и с весьма странным вопросом. Ей уже исполнилось 34 года, она состоит в браке с «хорошим человеком», их общему ребенку пять лет, живут они обеспеченно за счет бизнеса мужа. Короче говоря, все здесь замечательно, кроме разве одной маленькой детали: с полгода как Анна влюбилась в одного мужчину... Мужчина этот, судя по всему, тоже «человек хороший» и, что особенно важно, очень сильно впечатляющий Анну сексуально. При этом он женат, у него дочь десяти лет. Он признается Анне в нежных чувствах, но, по всей видимости, так и не соберется оставить ради нее свою семью.
Ну так вот, радикальные феминистки требуют от женщин, чтобы те сами принимали все решения в своей жизни.Здесь дурно пахнет слово «все». Как психотерапевту мне очень часто приходится убеждать женщину: «Это тот случай, когда вам придется принимать самостоятельное решение. Ожидание здесь — это ожидание у моря погоды, а промедление смерти подобно». И я знаю, насколько сложно, с какой болью эти решения даются женщинам, если вообще даются (в этом смысле радикальный феминизм — это банальное проявление изощренной мести всему женскому, которое феминистки так ненавидят). И поэтому я не вижу смысла в этом тезисе: «Товарищи женщины, примите всерешения сами!» Какой в этом смысл?Ради чего? Просто — «чтобы было»? Нет, это абсурд. Всякий раз, когда у женщины есть возможность передать право принятия решения мужчине, которому это дело можно поручить, это нужно делать. А почему нет?
Другое дело, что женщина должна помнить здесь об ответственности перед самой собой: если она передает право принятия решения какому-то мужчине, то далее на него нечего будет сетовать — сама передала, сама и получи. Так что нужно думать о том, какого ты мужчину выбираешь, чем в этом случае руководствуешься — одними ли надеждами или же адекватной оценкой ситуации. Мечты, что он все поймет, оценит, изменится и будет делать то, что «должен» в такой ситуации делать, — это чистой воды утопия. Но женщина может поступить вопреки своему исключительному жизненному здравомыслию (говорю это без всякой издевки и в превосходной степени), она может пойти на поводу у своей мечты-надежды, любовной доминанты, а потом окажется, что с получившимся корытом есть проблемы. Так что тут у женщины действительно ответственность собственная и перед самою собой.
Дальше мы будем более подробно говорить о том, что, по факту, оказывается: мужчины чаще и боль ше принимают решения(это им свойственно и в целом это у них неплохо получается), однако реали-зовывать эти решения в жизнь выпадает на долю женщины.Мужчина — стратег (он может быть как хорошим, так и плохим стратегом), а женщина — тактик (причем она тоже может быть как хорошим, так и плохим тактиком). Подобное «разделение труда» должно быть осмысленным, и об этом стоит подумать прежде, чем очередной катамаран, состоящий из мужчины и женщины, будет собран в дорогу жизни. В результате все равно получится именно так: мужчина напринимает решений, а расхлебывать будет женщина (мужчина, правда, потом будет расхлебывать за то, что пришлось расхлебывать женщине, так что тут все будут квиты). А раз получится так, то давайте определимся с тем, что должно получиться и как поступить правильно, т. е. так, чтобы получилось желаемое, а не «как всегда». В общем и целом эти правила выглядят следующим образом.
Мужчина должен помнить, что именно ему над лежит принимать решения. Принимая решения, он должен сообразовывать их с возможностями женщины, которой придется воплощать эти реше ния в жизнь. При этом вся мера ответственности за принятое решение остается на плечах мужчи ны, и об этом он тоже должен знать.Если принимаемые им решения не соответствуют возможно стям, пожеланиям и готовности женщины их реализовы-вать, то, значит, эти решения ошибочны и незачем потом обвинять женщину в том, что, мол, она не оправдала его надежд. С другой стороны, если мужчина не принимает решений или не делает это вовремя, — это тоже его решение и в ряде случаев — самое худшее из всех, которые он мог принять.
Женщина должна понимать, что она, как это ни прискорбно, не обладает способностью к принятию самостоятельных решений, обстоятельства делают это за нее, а ей остается только визировать случив шееся(принимать к сведению, находить этому объяснения и т. п.). Может показаться, что это правило не абсолютно, но все обнаруживаемые здесь «исключения» — результат простого недопонимания и невнимательности. Чувства женщины являются обстоятельствами, в которых она живет, обстоятельствами, которые она не контролирует, и они действительно могут уложиться таким образом, что женщина сделает что-то, что можно будет интерпретировать как принятое ею решение. На самом деле это не ее решение, а решение ее чувств, а чувства эти с неба не падают, они сопряжены с внешними факторами, а одним из самых важных внешних факторов в жизни является мужчина, которому кроме прочего еще и на роду написано принимать решения.
Феминизм с подозрительностью следит за всеми попытками мужчин дать определение особенностей женщины, как будто особенности изначально предполагают неравенство.В связи с этим важно то, какого мужчину она — женщина — себе выберет, а ориентироваться здесь нужно на то, как он принимает решения,какова у него технология этого процесса. Возможно, он рубит сплеча — что ж, когда-нибудь он может обрубить и отношения с находящейся с ним женщиной. Возможно, он, напротив, так погружается в подробности, что принятие решения оказывается для него делом непосильным, а потому когда-нибудь, когда отношения зайдут в тупик, они в этом тупике и останутся. Женщина не особенно выбирает в своей жизни, но она имеет все шансы выбрать мужчину, который будет выбирать и принимать соответственно этому выбору нужные им обоим решения. Здесь важно выяснить, что мотивирует принятие им решения — страх, собственное страдание, логические установки, понимание окружающих?
Эрик Эриксон
Женщина, старающаяся походить на мужчину, так же уродлива, как женоподобный мужчина.Из терапевтической практики:
Л. Н. Толстой
«Третий лишний ?»
Анна обратилась ко мне с достаточно типичной ситуацией и с весьма странным вопросом. Ей уже исполнилось 34 года, она состоит в браке с «хорошим человеком», их общему ребенку пять лет, живут они обеспеченно за счет бизнеса мужа. Короче говоря, все здесь замечательно, кроме разве одной маленькой детали: с полгода как Анна влюбилась в одного мужчину... Мужчина этот, судя по всему, тоже «человек хороший» и, что особенно важно, очень сильно впечатляющий Анну сексуально. При этом он женат, у него дочь десяти лет. Он признается Анне в нежных чувствах, но, по всей видимости, так и не соберется оставить ради нее свою семью.