Куртц Кэтрин. Адепт

   Никому из его собеседников не нужно было объяснять, о каком знамени идет речь. Знамя Фейри, принадлежавшее клану Маклеодов, относилось к числу наиболее знаменитых артефактов Шотландии, а связанные с ним легенды были известны каждому, кто мало-мальски интересовался шотландским фольклором. Адам, знакомый с предметом более остальных, ощутил в желудке неприятную сосущую пустоту.
   — Когда это случилось? — спросил он.
   — Вчера ближе к вечеру, между пятью и шестью, насколько удалось установить, — ответил Маклеод — Подробности нам пока неизвестны, но, похоже, похитителем была женщина, выдававшая себя за туристку. У нее был помощник-мужчина, но он был в маске, так что его словесный портрет отсутствует. Оба были вооружены.
   — Никто не пострадал? — спросил Адам.
   — Слава Богу, нет. По крайней мере ничего серьезного. Вывихнутая нога, несколько ушибов и царапин. В замке находились четверо служителей, и грабители бросили их на ночь в замковую темницу. Ну, знаете — одна из этих так называемых “бутылок”. Падать туда неприятно, но, оказавшись внутри, ты уже в относительной безопасности. Возможно, они сидели бы там до сих пор, если бы не автобус с туристами-пенсионерами. Они приехали еще до открытия, и их встревожило, что на стоянке персонала стоят машины, а в замке никто не откликается. Местная полиция проводит расследование, проверяет все машины в радиусе пятидесяти миль, но вам не хуже меня понятно, что налетчики могут быть уже где угодно. У них была целая ночь на то, чтобы скрыться.
   На лице Перегрина отразилось явное недоверие. Наконец он не выдержал:
   — Но это же невероятно! Как они смогли попасть внутрь? В конце концов, это ведь замок, а не что-нибудь! Что-то я не помню, чтобы в замки вламывались.
   Маклеод удостоил молодого собеседника кислой улыбкой.
   — Женщина явно разыграла попавшую в беду добродетельную дамочку: вернулась в замок через несколько минут после его закрытия и заявила, что потеряла где-то внутри ключи от машины. Доверчивый смотритель впустил ее — а она каким-то образом ухитрилась запустить внутрь своего сообщника. Остальное вы можете додумать сами. Служители — люди пожилые. Что они могли поделать с двумя вооруженными налетчиками?
   За время рассказа толпа прибывших пассажиров поредела, оставив троих собеседников в стороне от прохода. Хэмфри с чемоданами терпеливо ждал, подчеркнуто не прислушиваясь к их разговору. Прежде чем тронуться с места, Маклеод огляделся по сторонам.
   — Как бы то ни было, я уполномочен самим Маклеодом действовать в его интересах, — твердо произнес он. — Он в высшей степени озабочен тем, чтобы похитители были выслежены, а Знамя возвращено на место прежде, чем они успеют использовать его в своих целях или даже уничтожить. Я позвонил в Стратмурн сразу, как он положил трубку, и когда Хэмфри сказал мне, что собирается за вами в аэропорт, мне показалось, я сильно сэкономлю время, если лично расскажу вам о последних событиях. Разумеется, я выступаю как частное лицо; тем не менее я зафрахтовал самолет для перелета в Скай — он вылетает меньше чем через час. В нем хватит места и вам, так что если захотите составить мне компанию, милости просим. Мне все кажется, что эта история имеет прямое отношения к давешним развлечениям в Мелроузе.
   — Конечно же, мы летим, — сказал Адам, — хотя жаль, что я не знал этого заранее: я бы попросил Хэмфри захватить кое-какие полезные вещи.
   Заслышав свое имя, Хэмфри откашлялся и сделал шаг в их сторону.
   — С вашего позволения, сэр Адам, мне кажется, я предусмотрел такую возможность. Поговорив утром с инспектором, я взял на себя смелость захватить с собой кое-что помимо упомянутых вами предметов. Я имею в виду тот саквояж с медицинскими инструментами, который вы берете с собой, выезжая на дом к пациентам.
   На лице Адама, до сих пор хранившем хмурое выражение, мелькнула довольная улыбка.
   — Знаете, Хэмфри, бывают случаи, когда благодаря вам я кажусь лучше, чем есть на самом деле. — Он повернулся к ожидавшему их Маклеоду: — Ноэль, похоже, мы подготовлены лучше, чем я полагал.
   — “Мы” — это вы так, по-королевски, именуете себя, или мистер Ловэт тоже летит с нами? — угрюмо поинтересовался Маклеод.
   — Ну разумеется, лечу! — возмутился Перегрин.
   — Не так быстро, сынок, — предостерегающе произнес Маклеод. — Это может оказаться опасным — возможно, в черт знает сколько раз опаснее, чем кажется.
   — Ради Бога, оставьте! — Перегрин даже покраснел. — Уж не думаете ли вы, что на меня нельзя положиться? Или что я соглашусь пропустить такое событие? Я считаю, что честно заработал право на это, копаясь в книгах и тухлых документах, правда, Адам? Пожалуйста, возьмите меня!
   Маклеод вопросительно покосился на Адама.
   — Вы сами знаете, как серьезно все может обернуться, если только я не переоцениваю ситуацию. Вы и впрямь считаете, что он готов к этому?
   — Ну, мне и в самом деле кажется, что нам может понадобиться его помощь, — к несказанному облегчению Перегрина, ответил Адам.
   — Что ж, ладно. Если вы так считаете, я не против. Хэмфри, это весь багаж?
   — Да, инспектор.
   — Тогда я попрошу вас отнести все это в ангар “Б”, — продолжил Маклеод — Там готовят к вылету наш самолет. Мы еще успеем перехватить по сандвичу и по чашке кофе — одному Богу известно, когда нам снова удастся поесть. А Хэмфри тем временем приготовит вам, во что переодеться. Пилот говорит, что погода, похоже, портится.
   Несколько минут спустя, позвонив в службу безопасности аэропорта, чтобы предупредить о приходе Хэмфри, все трое уселись в углу кафе и за черствеющими сандвичами и чуть теплым кофе принялись обсуждать версии ограбления в Данвегане. Адам хмуро жевал, его взгляд блуждал где-то далеко.
   — Во всем этом проступает какая-то малопривлекательная схема, — пробормотал он — Похищение шпаги Фрэнсиса Хепберна, осквернение могилы Майкла Скотта — и самого Скотта тоже, — а теперь еще это. Это определенно дело рук одних и тех же людей. Кто бы они ни были, совершенно ясно, что они намерены любой ценой получить то, что им нужно.
   — Да, но зачем им при этом Знамя Фейри? — спросил Перегрин, переводя взгляд с Адама на Маклеода и обратно — Это явно не Маклеоды. Ни один Маклеод не пошел бы на то, что совершили они. Так что какой им практический смысл от Знамени Фейри, если.. — Он осекся, и лицо его осветилось догадкой — Ну конечно! В материальном понимании — никакого. Все дело в фейри. Ведь Скотт спрятал золото и книгу в пещере фейри!
   — Совершенно верно, — кивнул Адам — И если уж на то пошло, я предположил бы, что наши похитители верят: Знамя способно защитить их от хранителей пещеры, да и шпагу Хепбернов они намерены использовать с этой же целью. — Он покосился на Маклеода — Вы у нас специалист по этой части, Ноэль. Обладают ли они таким правом? Может ли Знамя защитить их от Сидхе?
   Маклеод хмуро уставился в кофейную гущу на дне пластикового стаканчика.
   — Это зависит от того, как они будут с ним обращаться, — медленно произнес он — Одна из наших старейших легенд утверждает, что любой, кто дотронется до Знамени, — кроме Маклеодов, — будет испепелен на месте. Пока похоже, что воры забрали флаг, не вынимая из витрины, так что шанса проверить правдивость легенды у них еще не было. А вот смогут ли они использовать его в своих целях, не вынимая из-под стекла, — это пока вопрос открытый. Может, они собираются оставить его в нынешнем виде, используя как щит в прямом смысле слова.
   — А что, если они уже пытались развернуть его? — задал вопрос Адам.
   Маклеод покачал головой.
   — Это не заставит фейри отдать победу первому призывающему, если вы это имеете в виду. Только глава Маклеодов имеет право делать это, и только во благо своего клана.
   Под удивленным взглядом Перегрина Адам отодвинул свой стаканчик.
   — Когда Знамя Фейри впервые попало в руки клана Маклеодов, — объяснил он, — тогдашнему главе было сказано, что Знамя гарантирует победу в сражении тому, кто развернет его. Однако сделать это можно было только трижды. С тех пор Маклеоды дважды разворачивали Знамя, чтобы спасти клан от поражения и уничтожения: первый раз в битве при Глендейле в тысяча четыреста девяностом, второй раз — в битве при Трампен-Бридж в… В тысяча пятьсот тридцатом, верно, Ноэль?
   — Угу. Меня беспокоит — в личном плане — возможность того, что Знамя может быть уничтожено. Мало ли что может случиться? Если они и впрямь намерены использовать его в качестве щита, а витрина вдруг разобьется или просто откроется, для такой древней и тонкой вещи это может оказаться катастрофой.
   — Увы, — вздохнул Адам, — мне кажется весьма вероятным, что они используют его именно в этом качестве. Если они понимают, что делают, они могут управлять заключенными в нем силами, даже не вынимая из витрины. В конце концов, это талисман фейри — использующий силы фейри для управления фейри. Мне кажется, они рассчитывают именно на это.
   На протяжении беседы выражение лица Перегрина выражало все больший гнев.
   — Но этому надо положить конец! — воскликнул он. — Вот только где и когда?
   — В замке, где Скотт спрятал книгу и золото, — ответил Маклеод. — И там же те, кто рвется к сокровищу, воспользуются шпагой Фрэнсиса Хепберна, чтобы отогнать законных хранителей. Бог мой, если бы только знать, в каком именно замке!
   — Ну, к ответу на этот вопрос мы ближе — благодаря работе, проделанной Перегрином в Лондоне, — сказал Адам. — Мы полагаем, нам удалось сузить число возможных замков до четырех. Возможно, последняя подсказка, которой нам не хватает, ждет нас в Данвегане. — Он покосился на часы. — Кстати, если самолет уже готов, нам пора. И если чутье меня не подводит, события могут подойти к развязке уже сегодня ночью.
   — Но почему сегодня? — удивился Перегрин. Маклеод встал и, собирая со стола мусор, одарил его мрачной улыбкой.
   — Может, вы запамятовали, — сегодня последняя ночь октября, Хэллоуин, канун Дня Всех Святых. Мы, христиане, зовем ее Ночью Всех Душ. А некоторые предпочитают название “Самхайн”.
   — Самхайн… — повторил Перегрин. Маклеод произнес это слово на горский манер, “Соуам”, и молодой художник обкатал непривычное звучание на языке.
   — Самхайн, шабаш ведьм, — кивнул Адам. — Быть может, самая опасная ночь в году. В эту ночь двери, отделяющие физический мир от духовного, распахнуты настежь и все магические предметы и заклинания обладают наибольшей властью.
   Взгляд его темных глаз словно устремился куда-то далеко-далеко.
   — Да, это самое подходящее время для того, чтобы рискнуть помериться силой с Народцем с Холмов. Волшебный Народ обладает немалой силой, но оккультные свойства шпаги и Знамени Фейри будут сегодня максимально эффективны — начиная с восхода луны…
   Как и планировалось, они направились прямиком в подсобку ангара “Б”, где Адам и Перегрин смогли переодеться в более подобающую обстоятельствам одежду, которую привез им Хэмфри: теплые штаны из твида, крепкие туристские ботинки и плотную ветровку, натянутую поверх теплого арранского свитера — для Адама; теплые кроссовки, свитер с высоким воротником и охотничья куртка — для Перегрина. Впрочем, не забыл Хэмфри и синюю замшевую куртку Перегрина, а также зеленую водонепроницаемую куртку, которую Адам обычно надевал для верховых прогулок в непогоду. Завязывая шнурки, Перегрин поднял на мгновение взгляд — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адам прячет во внутренний карман куртки что-то длинное, узкое и блестящее.
   — Принадлежности для охоты, — пояснил Адам, заметив взгляд Перегрина, но показывать ему предмет не стал, а также воздержался от дальнейших объяснений.
   Стараясь не проявлять интерес, Перегрин отвернулся. Он решил, что это, должно быть, предмет — из того таинственного черного саквояжа, о котором говорил Хэмфри. Он огляделся по сторонам и обнаружил саквояж у ног Адама. Что бы ни находилось внутри, из поведения Адама явно следовало, что он предпочитает до поры не выставлять его содержимое на обозрение.
   Они оставили свои чемоданы Хэмфри, захватив с собой только бритвенные принадлежности, Перегринов этюдник и черный саквояж Адама. Маклеод ждал их у самолета, шестиместной “Сессны”, правый двигатель которой уже прогревался на малых оборотах.
   Вся их поклажа без труда разместилась в небольшом багажном отсеке в хвосте самолета, и Маклеод нетерпеливо махнул рукой, чтобы они скорее заняли свои места.
   Адам уселся в кресле за местом пилота. Перегрин сунул пальто на заднее сиденье и сел рядом с ним. Маклеод захлопнул дверцу и пробрался вперед, на место второго пилота. В тот же момент, чихнув, завелся и левый двигатель. Оба пропеллера увеличили обороты, слились в призрачные окружности, машина качнулась и порулила ко взлетной полосе. Еще через несколько минут они были уже в воздухе.
   Перелет занял чуть меньше двух часов. В маленьком самолете воздушные потоки, воздействие которых Адам с Перегрином испытали на себе, еще подлетая к Эдинбургу, ощущались сильнее; по мере того как “Сессна” пробивалась сквозь облака на северо-запад, болтанка усиливалась. Очень скоро пологие зеленые холмы, окружавшие Фирт-Ов-Форт, сменились крутыми темными склонами Стратклайда. Изрезанный горный пейзаж, изредка видневшийся в просветы между облаками, сменил окраску на смесь темно-бурого и серо-зеленого.
   Все они летели дальше на север, держа курс на запад, между Лох-Эйл и Лох-Аркейг; затем вдоль Лох-Оурн к Саунд-Ов-Слит, и вот по курсу замаячили каменистые берега острова Скай, над которыми нависла груда дождевых туч. Они свернули вправо, держась параллельно проливу, потом обогнули остров, заходя со стороны моря. Глянув вниз, Перегрин успел увидеть паром, пробивавшийся к острову сквозь покрытые белыми барашками волны. А почти сразу после этого “Сессна” снова заложила крутой левый вираж и начала снижаться.
   — Вот посадочная полоса, джентльмены, — объявил пилот через плечо. — Пристегните ремни и соберитесь с духом. Посадка может оказаться чуть более жесткой, чем хотелось бы.
   Аэродром оказался открытой всем ветрам асфальтовой полосой, которая тянулась прямо вдоль бушующего моря. Никаких других самолетов на земле не было видно, и вид аэродром имел самый что ни есть заброшенный. Пилот подрулил к обшитому белой пластиковой рейкой небольшому ангару возле изгороди из колючей проволоки и выключил моторы. Пока он пробирался назад и открывал дверцу, самолет сотрясали порывы ветра. Пилот спрыгнул вниз и по очереди помог своим пассажирам выбраться из салона.
   — Не самое гостеприимное местечко, верно? — заметил он, повысив голос, чтобы перекричать свист ветра. — Здесь есть даже диспетчерская — вон в том вагончике, — но ею пользуются только в исключительных случаях, преимущественно летом. Сейчас извлеку вашу поклажу.
   Открыв люк багажного отсека “Сессны”, он принялся доставать оттуда те немногие пожитки, что захватили с собой его пассажиры. Подумав, Перегрин надел свое пальто и поднял воротник, защищаясь от крепнущего ветра. Забирая свои бритву и этюдник, он обратил внимание, что Адам с Маклеодом надевают теплые шерстяные шарфы, и полез в карманы за вязаными беспалыми перчатками.
   Пилот захлопнул люк, плотнее натянул на уши лыжную шапочку, поднял взгляд на сгущавшиеся облака и недовольно поморщился.
   — Надеюсь, вы сюда ненадолго… или, наоборот, капитально, — заявил он. — Чем быстрее я отсюда уберусь, тем лучше. Метеослужба только что передала штормовое предупреждение. Короче, улучшения погоды пока не предвидится, скорее наоборот.
   Он ткнул пальцем в направлении взлетной полосы, где отчаянно мотался на мачте оранжевый флюгер-“колдун”.
   — Сами видите, ветер крепчает. Если я промедлю со взлетом, то рискую застрять здесь надолго.
   — Тогда взлетайте, пока это еще возможно, — посоветовал ему Маклеод. — Вы свое дело сделали, доставив нас сюда. Дальше как-нибудь сами разберемся.
   — Ну, если вы так считаете… — невольно улыбнулся пилот. — Раз так, я полетел. Удачи вам…
   Он забрался на борт и захлопнул дверцу, подождал, пока все трое отойдут на несколько ярдов, и запустил моторы. Пока маленькая “Сессна”, подпрыгивая, катилась обратно к взлетной полосе, оставшиеся трое повернулись спиной к ветру и прижались друг к другу потеснее. Дыша на мгновенно окоченевшие пальцы, Перегрин без особого энтузиазма оглядывал окрестности.
   — Мне неприятно это говорить, — заметил он, — но я не вижу никакого намека на телефон.
   — А здесь его и нет, — ободряюще сообщил Маклеод. — Вот почему я захватил с собой свой.
   Он расстегнул кармашек дорожной сумки и достал оттуда мобильник. Он как раз собирался набрать номер, когда на ведущей от шоссе к аэродрому проселочной дороге показалась серая “вольво”.
   — Возможно, обойдемся без звонка, — заметил Адам. — Похоже, нам выслали встречающих.
   “Вольво” быстро приближалась, разбрасывая колесами мокрую гальку. Как раз когда Маклеод оторвался от своего телефона и поднял взгляд, машина прогрохотала мимо открытых ворот и резко затормозила прямо перед ними. Светловолосый молодой человек в холщовой кепке опустил стекло и помахал Маклеоду.
   — Привет, инспектор! — крикнул он. — Подбросить не надо?
   Морщинистое лицо Маклеода расплылось в первой за день улыбке.
   — Сэнди! — вскричал он. — Откуда ты узнал, что мы прилетаем? Я только собрался звонить в замок, а ты уже тут как тут.
   — Ну, мы увидели самолет, вот я и подумал, что пора смотаться сюда. Папаша тут имел разговор с главой клана, так тот сказал, вы будете вести это дело… короче, мы решили, что это вы и летите. К нам мало кто летает, в такое-то время года. — Он открыл дверцу и вышел, распрямившись во все свои добрые шесть футов. — Глава сказал, чтоб мы помогали вам всем, чем сможем. Вот папаша и решил, что негоже вам стынуть на аэродроме. Так вам с вещами помочь или как?
   Маклеод довольно усмехнулся и повернулся к Адаму с Перегрином.
   — Вот видите, как Маклеоды стоят все за одного, — сказал он. — Позвольте представить вам обоим Александра Маклеода. Его отец работает смотрителем замка. Знакомься, Сэнди: это сэр Адам Синклер из Стратмурна, а это его помощник, мистер Ловэт. Они окажут нам помощь в расследовании.
   Сэнди почтительно коснулся рукой козырька своей кепки.
   — Чертовски рад познакомиться с вами, джентльмены. И если вы сумеете помочь инспектору вернуть нам Знамя, клан Маклеодов будет перед вами в неоплатном долгу, ибо вся удача клана держится на нем.

Глава 17

   Адам с Перегрином с наслаждением укрылись от ветра на заднем сиденье “вольво”. Свои немногие пожитки они сунули за спинку, к заднему стеклу, а Маклеоду предоставили место спереди. Резко рванув с места, Сэнди вывел машину за ворота, одолел крутой поворот и погнал ее по проселку. Несколько минут спустя они уже неслись по шоссе А850 в сторону замка Данвеган.
   Дорога была узкая и извилистая, но, по счастью, — пустая. Сэнди гнал машину на предельной скорости, не обращая внимания на заплаты и выбоины, немилосердно срезая повороты. Когда у Слингахена они свернули налево, на другое шоссе “А”, Перегрин перестал бороться с собой и просто зажмурился, без особого успеха успокаивая себя тем, что Сэнди Маклеод должен знать эту дорогу как свои пять пальцев. Побелев и нервно стиснув кулаки, он даже не пытался любоваться холмистым пейзажем под нависающими все ниже тучами.
   Буря настигла их чуть севернее деревушки Брекдейл. Моросивший дождик ненадолго стих, но ветер, завывавший в мокрых вересковых кустах, усилился. Когда они достигли поворота на Данвеган, разрозненные тучи начали сбиваться в единую массу, а в воздухе запахло озоном, предвещавшим грозу.
   — Не нравится мне все это, — бросил Маклеод через плечо Адаму с Перегрином. — Ветер меняется, и меняется как-то неестественно.
   — Меняется? — вдруг встрепенулся Адам.
   — Ага, — буркнул Маклеод. — А вы не заметили? Он ходит по кругу. Что бы это ни было, это не просто перемена погоды.
   Он говорил с уверенностью, напомнившей Перегрину, что Маклеод провел по крайней мере одну из прошлых своих жизней в борьбе с морскими стихиями. Адам посмотрел в окно на бегущий навстречу пейзаж, потом на небо, повернулся обратно и со вздохом покачал головой.
   — Я бы и рад заверить вас, что беспокоиться не о чем, — сказал он, — но, увы, не могу. Если мои подозрения хоть отчасти верны, это может оказаться еще серьезнее, чем мы предполагали. Впрочем, пока мы все равно ничего не можем с этим поделать.
   И снова погрузился в молчание. Охватившая Перегрина тревога только усилилась, тем более что он абсолютно не понимал, о чем говорят эти двое. На его взгляд, ветер как ветер. Он покосился на Сэнди в надежде на пояснения, но тот, похоже, целиком сосредоточился на вождении. Впрочем, Перегрин был благодарен ему и за это: дорожные условия становились все хуже.
   Дорога постепенно уводила их к северо-западу, время от времени выскакивая на самый берег Лох-Данвегана. Когда до места назначения оставалось не больше мили, а далеко впереди уже замаячил потемневший от времени причал под замком, Сэнди вдруг удивленно фыркнул и нажал на тормоза.
   “Вольво” остановилась, и трое пассажиров тоже увидели перегораживавший дорогу полицейский барьер. Из-за него вышла и двинулась в их сторону фигура в желтом полицейском дождевике с сержантскими нашивками на рукаве. Когда полицейский приблизился, Сэнди опустил стекло со своей стороны.
   — Что стряслось, Дэви? — спросил он. — Или нам одной беды на сегодня мало?
   — Похоже, так, — отвечал сержант. — Не хватало нам грабежа в замке, так Тэм Дьюэр еще и утопленницу из моря вытащил, аккурат у тюленьего лежбища. Тому еще часа не прошло. Они с братцем проверяли силки на лобстеров.
   За барьером у обочины шоссе стояли две полицейские машины и фургон “скорой помощи”. Видневшаяся внизу полоска пляжа была усеяна неразличимыми с такого расстояния фигурами в блестевших от дождя плащах с поднятыми капюшонами; на причале тоже толпились люди.
   Маклеод оглянулся через плечо на Адама.
   — Кто-то из местных? — спросил он. Полисмен с нескрываемым удивлением перевел взгляд на него.
   — А вы кто такой будете, сэр?
   — Ну-ну, Дэви, нечего глядеть волком, — ехидно произнес Сэнди прежде, чем Маклеод успел ответить. — Это детектив, инспектор Ноэль Маклеод. Глава клана позвал его из Эдинбурга, чтоб тот распутал давешнюю кражу. Покажите ему удостоверение, инспектор.
   — Я здесь в неофициальном порядке, сержант, — заявил Маклеод, достав из кармана удостоверение. — Это мой долг как члена клана перед кланом и его главой. Не сомневаюсь, что ваши люди справятся с полицейской стороной дела и без посторонней помощи.
   Встревоженное лицо сержанта заметно просветлело.
   — Ну, раз так, все в порядке. Раз уж сам глава вас позвал… А что до вашего вопроса, так погибшую в наших краях никто не знал. Мы не нашли на теле никаких документов, но вся ейная одежда — с заграничными ярлыками. Мы так решили, она голландка… или скандинавка какая. Может, в Форт-Уильяме анализ отпечатков пальцев сделают, так будем знать больше.
   — Как она погибла? — спросил Адам. — Утонула?
   Сержант повернулся к Адаму и уставился на него так, словно до сих пор не замечал.
   — Это сэр Адам Синклер, — резко произнес Маклеод. — Он врач. Они с ассистентом, мистером Ловэтом, приехали сюда помочь мне.
   — Раз вы так говорите, сэр… — кивнул полисмен, принимая объяснения Маклеода, и снова повернулся к Адаму. — Если бы утонула! Ей пальнули в голову, а потом пустили две пули в сердце.
   — А… — бесстрастно протянул Адам. Маклеод нахмурился еще сильнее.
   — Вы считаете, это похоже на казнь, сержант?
   Сержант пожал плечами.
   — Ну, не то чтоб наверняка, — вздохнул он. — Если честно, у нас такие штуки в редкость, но подумать, так это, похоже, работа профессионала. Да вы и сами можете глянуть на тело, покуда его не забрали в морг, в Портри. Оно, конечно, у ей лицо пулей подпорчено, но в общем совпадает с описанием женщины, что принимала участие в ограблении.
   — Пожалуй, мы посмотрим на тело, — буркнул Маклеод, открывая дверцу.
   Сэнди остался ждать их в “вольво”. Адам с Маклеодом в обществе сержанта, ссутулившись под ударами ветра, начали спускаться к пляжу. Перегрин задержался, чтобы захватить свой этюдник, и поспешил им вдогонку. По спине пробежал неприятный холодок, но он сказал себе, что это просто ветер, и покрепче прижал к груди этюдник.
   Он догнал своих спутников на полпути. Тело лежало на брезентовой подстилке в нескольких футах от края причала. Бригада “скорой помощи” как раз собиралась укладывать его в черный пластиковый мешок.
   — Погодь-ка минуту, Джорджи, — крикнул сержант. — У нас тут пара экспертов, хотят глянуть на находку.
   Мужчина выпрямился, чтобы посмотреть на прибывших. Маклеод остановился у тела; Адам наклонился рассмотреть его. Стиснув кулаки, Перегрин заставил себя подойти ближе.
   На вид женщине можно было дать лет тридцать с небольшим. Светлые волосы были острижены так коротко, что напоминали солдатский ежик. Несколько часов пребывания в воде смыли почти всю кровь, но причина смерти была очевидна. Пуля вошла за левым ухом и вышла чуть ниже правого глаза. По описанию, данному сержантом, Перегрин был готов увидеть обезображенное лицо, однако в действительности повреждения были совсем небольшими — во всяком случае, не настолько большими, чтобы затруднить опознание.