Страница:
Азим также повернулся к озеру и позволил себе негромко вздохнуть.
— Государь, я считаю, вы делаете очень важное дело, помогая Лайему-Лайосу, — промолвил он негромко. — Да благословит Бог вас обоих, и да сохранит вас невредимыми.
Келсон бросил взгляд на Азима и попробовал прощупать его ментальную защиту, но, разумеется, тщетно.
— Азим, уж не пытаетесь ли вы предупредить меня о какой-то опасности? — прошептал он.
— Я полагаю, что любой, кто недооценивает коварство старших братьев Фурстанов, будет настоящим глупцом, — загадочно проронил на это Азим.
— А что вы скажете о младшем брате и о самом Лайеме? — настаивал Келсон.
— Я уже сказал все, что мог, — возразил Азим. — И советую вам хорошенько поразмыслить над этим.
После чего он развернул лошадь и повел ее к берегу, где дожидались остальные, а Келсон остался на месте, гадая, что за странное предупреждение — или совет — он получил только что.
Морган, знакомый с Азимом куда лучше, чем Келсон, не мог объяснить, каким образом тот оказался столь тесно замешан в торентские интриги. Он лишь выразил свое согласие, что если уж Лайем и впрямь попросил Келсона заменить Ласло в Скользящей Защите, то у короля нет иного выбора, кроме как согласиться, — и точно так же ему придется принять помощь Азима, который подготовит его к этому ритуалу. Келсон скверно спал этой ночью, прекрасно сознавая, что грядущий день принесет события, над которыми у него нет никакой власти, и которые, скорее всего, пока остаются за пределами его понимания.
На следующее утро он встал с головной болью.
Когда после завтрака распорядитель торжеств поведал королю о планах на сегодняшний день, то он отнюдь не удивился, узнав, что его присутствия ожидают в одном из внутренних покоев дворца. С собой он взял Моргана и Дугала и обнаружил, что у дверей его уже ожидают Азим, Арилан и Летальд. Судя по выражению их лиц, они уже знали обо всем и были весьма недовольны происходящим.
В малой приемной Лайем с лицом, преисполненным решимости, восседал на троне с балдахином, — не столь пышном, как в парадном зале, однако и этого было достаточно, чтобы напомнить присутствующим о королевской власти. Больше никто не сидел, хотя это и допускалось по этикету торонтского двора. Махаэль, Теймураз и Матиас стояли рядом с троном с хмурым и угрюмым видом.
С другой стороны, опираясь на пастырский посох в виде буквы may, стоял патриарх Альфей в темно-пурпурной рясе, резко контрастировавшей с пышными многоцветными одеяниями придворных, и в высокой плосковерхой шапке с черным покрывалом, ниспадавшим на плечи сзади.
Грудь его украшал большой наперсный крест и две панагии. Келсон заметил также у Матиаса его образок Богоматери, и тот незаметным жестом тронул иконку, когда они с королем на миг встретились взглядом.
— Торонтский двор приветствует Келсона Гвиннедского, нашего брата во Христе, — обратился к нему Альфей, когда Келсон со свитой вошел в зал, и двери за ними закрылись. Король Гвиннеда приветственно кивнул Лайему и патриарху, тогда как сопровождающие его отвесили более церемонный поклон. — Мне было поручено задать вам некоторые вопросы, дабы выяснить, готовы ли вы посодействовать нашему падишаху в одном весьма важном деле.
Келсон вновь кивнул Альфею, заранее зная, чего сейчас от него попросят.
— Будучи его сюзереном, я всегда рад помочь Лайему-Лайосу в исполнении его обязанностей. Святейший.
— Торент благодарит вас, — отозвался Альфей. — Возможно, вам доводилось слышать, что один из придворных сановников скончался вчера: граф Ласло Чальский. Мы скорбим о кончине этого достойного человека, ибо высоко ценили его заслуги; но, увы, его смерть принесла нам одну весьма серьезную проблему, ибо он должен был участвовать в установке Скользящей Защиты на церемонии возведения падишаха на престол, стать Столпом Царства в киллиджалае, что считается величайшей честью, которую может оказать человеку Дом Фурстанов, но это для этого требуется немалое умение. Падишах пожелал предложить эту честь вам — дабы вы заняли место графа Ласло — но он прекрасно поймет ваш отказ, если вы сочтете, что недостаточно опытны для этого и не слишком хорошо знакомы с нашими обычаями.
В третий раз Келсон церемонно поклонился патриарху. Вероятнее всего, по указаниям Махаэля, он таким образом сформулировал свое предложение, что у короля не осталось никакой возможности отказаться, не потеряв лицо, — а, стало быть, Махаэль желал присутствия Келсона при этом обряде. Оставалось лишь надеяться, что Лайем и Матиас не солгали ему. К тому же Келсон никак не мог отвергнуть предложение, которого Лайем добился с таким трудом.
— Я ценю вашу заботу и внимание к моим трудностям, Святейший, — промолвил он тщательно подбирая слова, ибо знал, что все присутствующие сейчас проверяют его правдивость с помощью чар истины, так что ему следовало говорить лишь то, что полностью соответствует действительности.
— Ла, вчера мне сообщили о кончине графа Ласло… И я узнал также, что Лайем-Лайос просит меня о помощи и желает, чтобы я занял его место. Я взял на себя смелость спросить совета принца Азима, который лучше меня знаком с требованиями этой церемонии, и также знает мои собственные способности. — Азим поклонился, когда Келсон указал на него, прижав одну руку к груди. — Он заверил меня, что под его наставничеством я сумею обучиться всему необходимому, дабы исполнить свой долг. Кроме того, возможно, отец Иреней или отец Кароли согласятся прийти мне на помощь в подготовке к ритуалу, ибо я хотел бы исполнить свою роль в этом столь важном для Торента событии с надлежащим почтением и умением.
По залу пронесся общий вздох облегчения, — но оттого ли, что своим ответом Келсон снял неловкость, или оттого, что они ожидали его неудачи, король не мог сказать наверняка.
В этот же самый день после обеда Келсон начал свои занятия с Азимом. Он никогда прежде не работал напрямую с этим магом-Дерини, который обучался у Рыцарей Наковальни, что являлись прямыми наследниками ордена Святого Михаила, восходившего еще к временам святого Камбера; но он знал, что Азим обучал и Риченду, и Росану (он также был и наставником Аракси, но эту мысль Келсон постарался выбросить из головы, чтобы не отвлекаться от насущных задач). По взаимному невысказанному соглашению, оба они не позволяли проникнуть на поверхность сознания никаким воспоминаниям прошлого, ибо задача их была и без того слишком трудна. Точно также они не обсуждали между собой возможный вопрос о предательстве Матиаса или Лайема.
— Вам не следует беспокоиться о том, чтобы уравновесить потоки силы, — пояснил ему Азим, пока они отдыхали от очередного сеанса визуализации, которой должен был овладеть Келсон как представитель Западной Части Света. — Лайем должен будет слить вашу энергию воедино, дабы укрепить защитную сферу. Пока он делает это, вам предстоит лишь без колебаний удерживать воображаемый образ, — но удерживать его предстоит в два этапа, продолжительностью около двух часов: сперва в пути отсюда до базилики святого Иова, а затем — во время самого киллиджалая. Там, возможно, это будет не столь долго, но потребует куда больших усилий. Для передышки у вас будет всего четверть часа между двумя этими этапами.
— Но хватит ли этого, чтобы прийти в себя? — спросил его Келсон.
— Должно хватить. По счастью, назначив вас на Западную Сторону, — что вполне логично, учитывая, что Гвиннед граничит с Торентом с запада, — они также предоставили вам наименее важную из четырех позиций: ее покровителем является архангел Гавриил, вестник Богоматери.
— И это вы называете наименее важной позицией? — пробормотал Келсон, потирая виски.
Азим усмехнулся.
— О, да. Труднее всего положение на Севере: Уриил — это тот из архангелов, кого мы понимаем хуже всего, но Матиас достаточно компетентен, чтобы сыграть эту роль. Самая опасная позиция — на Юге, где Теймураз будет сдерживать Огонь — ибо архангел Михаил играет ведущую роль в киллиджалае.
— Но я успею обучить вас всему необходимому за оставшееся время, — продолжил Азим. — Вы способный ученик, и если будете знать, чего ожидать от Огня, то сумеете оказать достойный отпор Теймуразу, какое бы предательство тот ни готовил. На Востоке Бранинг тоже занимает угрожающее положение, если он также замешан в этом заговоре. Он будет владеть мощью Бури. — Маг покачал головой. — Все позиции имеют свои сильные стороны.
— Но ведь каждый из них должен направить свою мощь в поддержку Лайема, — заметил Келсон, собираясь с духом для очередного сеанса визуализации. — Если получится, то именно этого я и постараюсь добиться.
Поначалу ему удавалось удерживать концентрацию всего на каких-то десять минут, но уже на следующее утро он выдержал целый час.., и три часа к исходу этого дня. С помощью Азима, он как следует выспался ночью и, как тот и обещал, встал отдохнувшим, с ясной головой.
Чуть позже утром Азим привел с собой отца Иренея, отца Кароли и пожилого вельможу по имени Янус Сократ, чтобы они также помогли королю.
Все трое были сведущи в искусстве Скользящей Защиты, хотя обычно эта роль отводилась более молодым людям, — а у седобородых мудрецов недоставало сил, чтобы выдержать столь долгую церемонию, как того требовалось от Келсона. Янус, самый опытный маг из всех них, был совершенно слеп, и глаза его скрывали молочно-белесые бельма, так что он и шагу не мог ступить без мальчика-поводыря, однако разум его был остер, как бритва, и он превосходно справился с визуализацией Уриила на Северной Стороне при репетиции обряда, сделавшись для них подлинным Столпом Силы, уравновесившим энергии Защиты. Отец Кароли встал на Юге, а отец Иреней с честью выполнил свой долг на Восточной позиции; тогда как сам Азим во время этих тренировок исполнял роль Лайема, смешивая потоки силы и воздвигая Защиту.
Во время этой работы, пока Азим переплетал и удерживал их энергию, Келсон обнаружил, что когда Защита уже воздвигнута, удерживать ее куда проще и требует меньшего напряжения, чем ему казалось вначале. Всем четверым следовало лишь не сходить со своего места, а все остальное получалось как бы само собой. После часа занятий, хотя они пока не пробовали перемещаться и покидать пределы комнаты, Келсон убедился, что достойно сможет исполнить свою роль в первой части обряда, как бы много времени это ни заняло, — по крайней мере, до того мига, когда начнется действительная передача силы.
Однако, на этом этапе ему придется владеть куда более мощной энергией, совсем иного порядка, и не только удерживать свои собственные потоки в равновесии с тремя остальными, но и помогать Лайему концентрировать их на себе; а Азим сообщил, что эту часть обряда им не удастся отрепетировать, ибо она требует огромного расхода магической мощи.
И, разумеется, пока их трое помощников ни удалились для отдыха, Азим с Келсоном не стали обсуждать тот вопрос, что взаимодействие энергетических потоков во многом будет зависеть от того, каким образом противники намерены совершить свое нападение в решающий момент.
Именно на этот случай, прежде чем прерваться для трапезы, Азим показал королю Гвиннеда, каким образом в критический момент можно выйти из обряда ради спасения собственной жизни, — хотя это было крайним средством, и Келсон мог применить его лишь в том случае, если утратит всякую надежду спасти Лайема и будет вынужден бросить его на произвол судьбы. Чуть позднее, прежде чем изможденный Келсон отправился спать, двое священников вернулись, дабы ознакомить его с внешней стороной церемонии возведения короля на престол. После всех этих занятий у Келсона начала кружиться голова. Поскольку на завтра ему предстояла первая тренировка совместно с братьями Фурстанами, а не с наставниками, он вновь позволил Азиму погрузить его в глубокий, несущий отдохновение сон.
Как ни удивительно, работать с Теймуразом, Бранингом и Матиасом в конечном итоге оказалось куда проще, чем Келсон опасался. Сперва все они не скрывали своей враждебности, но когда Лайем занял позицию посередине, соединяя их энергетические потоки в гармоничное единство, они вскоре добились того, что смогли перемещаться по коридорам дворца, поддерживая действенную Скользящую Защиту, внушая благоговение стражникам и пугая детишек, которые разбегались с пронзительным визгом.
После полуденной трапезы они подошли к следующему этапу: перенести Защиту на парадную карету, запряженную восьмеркой лошадей, такую же как та, в которой Лайем-Лайос в день киллиджалая отправится из дворца на пристань святого Вассила, а затем на корабль, что отвезет его вверх по реке в Торентали и базилику святого Иова. Физическая сторона дела требовала немалой практики: Бранинг усаживался на козлы рядом с возницей, Матиас с Теймуразом вставали на подножки по бокам, а Келсон должен был вскочить на запятки, все это время тщательно удерживая Защиту. Однако, когда они как следует натренировались, это стало требовать лишь минимальных усилий.
Лайем вознаградил Келсона радостной улыбкой, когда, завершив репетицию, они возвращались во дворец. Матиас держался рядом с братьями на вечернем пиршестве, которое состоялось в честь очередных прибывших на торжества чужеземных гостей; но пока Махаэль и Теймураз отвлеклись для беседы с одним из послов, их младший брат успел заговорщицки переглянуться с Келсоном, поднеся два пальца к губам, а затем коснувшись ими иконки на груди.
Келсон догадался, что Матиас хотел убедить его, что сейчас он лишь играет свою роль, притворяясь, будто заодно с братьями, но исполнит клятву, данную им в часовне в тот день, когда они посещали Николасеум.
Однако, Келсон по-прежнему не до конца был уверен в правдивости Матиаса.
Репетиции продолжились и на следующий день.
Поутру они попробовали сдвинуть Скользящую Защиту, выйдя из кареты на пристань, а затем и перейдя на корабль, где смогли удерживать купол над Лайемом все то время, что судно шло вверх по реке, пробуя все составные части ритуала в различных сочетаниях.
Высадившись в Торентале, где граф Берронес хмуро наблюдал за их усилиями, они продолжили тренировку, на сей раз закрывая Скользящей Защитой белого жеребца, на котором будет восседать Лайем в день церемонии, и вместе с ним двигаясь вверх по Дороге Королей, до самой Хагия-Иов. Лошадь оказалась беспокойной, еще не привычной к седоку, и принялась вырываться из рук конюших, когда пятеро участников ритуала приблизились; но вмиг успокоилась, оказавшись под сферой Защиты, без труда позволив Лайему сесть в седло.
Лошадь и всадник словно слились воедино, и гигантский жеребец сделался абсолютно покорным, — за что Келсон был искренне благодарен, ибо ему пришлось идти прямо вслед за огромными подкованными копытами. Рядом с ними ехал граф Берронес на спокойном белом муле и, когда Лайем, наконец, спешился перед золотыми вратами церкви, объявил, что вполне доволен тем, как у них все получается. Внутри базилики для продолжения репетиции их ожидали Мораг, Ронал-Рурик и сам Махаэль, которые впервые за все время должны были присоединиться к ним.
Затем они прошли всю церемонию от начала до конца, — для большинства присутствующих это была лишь одна из множества репетиций, однако Келсону впервые довелось ее пройти, ибо до сих пор он лишь наблюдал за обрядом со стороны, в блаженном неведении о своей будущей роли в нем. Теперь же, став частью Скользящей Защиты, он мог наблюдать за происходящим совсем с иной стороны, и гораздо внимательнее прислушивался к указаниям Берронеса, постоянно чувствуя на себе пристальный взгляд Азима, Моргана и всех остальных, пока, наконец, они не подошли к тому моменту, когда должен совершиться переход Силы.
— Эту часть мы репетировать не будем, — заявил Махаэль, давая знак, что можно сделать передышку, — ибо не стоит повторять лишь внешнюю часть ритуала, не затрагивая его внутреннюю сущность.
Лайе знает, что должен делать.
— Но, может быть, вы хотя бы изобразите… — начал было Берронес.
— Этого не будет, — отрезал Теймураз, поддержав Махаэля. — Давайте сразу перейдем к коронации, выражениям почтения и большой процессии.
— Но для короля Келсона… — настаивал Берронес.
— Ему останется лишь смотреть и повторять все наши действия, — возразил Матиас, бросив резкий взгляд на Лайема, который уже готов был начать спор. — Ради нашего падишаха, не станем осквернять наследие Фурстанов.
— Ваше величество! — воззвал Берронес к своему королю.
— Поступим так, как советуют мои дядья, — неохотно согласился тот. — Мы не будем репетировать эту часть ритуала Фурстанов.
— Пойдем со мной, — пригласил он чуть слышно.
— И не говори ни слова.
Арилан безмолвно последовал за ним по винтовой лестнице, отыскивая путь почти на ощупь, поскольку здесь не было ни единого факела. Азиму, похоже, вовсе ни к чему был свет. Спустившись на один этаж, они оказались перед бронзовыми дверями, покрытыми сложным резным узором. За ними скрывалась скромная комната, освещенная единственной масляной лампой, подвешенной над небольшой нишей. Азим закрыл за ними двери, и из тени выступила женщина с непокрытой головой.
— Ни слова, — прошептала Софиана. — Пойдем.
Этот Портал часто используют придворные. Нас тут никто не заметит.
В тот же самый миг Азим подтолкнул Арилана за плечи, защиты Софианы окружили всех троих, она взяла их за руки, и Арилан в ответ опустил свои щиты, ибо, приблизившись, тут же почувствовал, что под ногами у него находится Портал. Заранее зная пункт их назначения, он уступил контроль Софиане, так же как и Азим, отметив краткий головокружительный миг перехода, когда они сменили Портал. Тут же зрение вернулось к нему, и Софиана выпустила его руку. Арилан увидел, что, как он и ожидал, они находятся прямо перед залом заседаний Камберианского Совета.
Внутри их поджидали Баррет с Сионом, сидевшие за огромным столом под пурпурным куполом.
Сион поднялся при виде троих вновь прибывших с озабоченным видом, одной рукой придерживая Баррета за плечо. Софиана покосилась на пустующие кресла, а затем уселась на свое место рядом с Сионом.
— Я вижу, Ларан пока не прибыл, — заметила она.
— И сегодня не придет, — отозвался Баррет серьезным тоном. — Равно как и Вивьен… Она умирает, — продолжил он, подняв слепое заплаканное лицо.
Ларан там с ней, и останется до самого конца, но он мало чем может помочь.
Арилан, заслышав эту весть, невольно оступился.
На его памяти, гордая и неуступчивая Вивьен всегда была членом Совета, внося в их споры столь необходимую нотку сурового здравого смысла и делясь с остальными своей огромной магической силой. И хотя порой все они злились на ее упрямство, она являла собой некое звено в цепи, связывавшей их с традициями былых времен. Он не мог себе представить, каким станет Совет без нее, и он никогда не думал над тем, что она может быть больна; он лишь считал ее очень хрупкой.
— Что случилось? — спросил он, усаживаясь на место.
Азим занял свое кресло напротив пустующего стула Вивьен, рядом с Софианой и Сионом.
Баррет тяжело вздохнул. Внезапно он и сам стал выглядеть куда старше, чем пару мгновений назад, прежде чем поведал им о близкой смерти Вивьен.
— Она уже стара, Денис, мы все состаримся, если повезет. Пришло ее время. А вскорости наступит и мой черед.
— Но…
— Денис, — промолвила Софиана негромко. — Ей уже давно нездоровилось. Даже при нашей последней встрече она тяжело страдала, хотя и старалась этого не показать. Три дня назад с ней случился удар. Ларан все это время оставался с ней и не покинет ее, пока… — беспомощным жестом она вскинула обе руки.
— Но почему мне никто ничего не сказал? — прошептал Арилан. — Три дня!
— Ничто не должно было мешать подготовке короля к киллиджалаю, — невозмутимо ответствовал Азим. — Даже я сам узнал обо всем лишь час назад, ибо это могло помешать моей сосредоточенности, а я должен был обучить короля всему необходимому.
— Я уверен, что именно этого она бы от нас и хотела, — заявил Баррет, оборачивая слепое лицо к Арилану. — Настал критический момент, и мы не можем позволить скорби совлечь нас с намеченного пути. Наш брат Азим постоянно держал нас в курсе своих успехов по подготовке Келсона к участию в обряде. Он также сообщил, что ты желаешь еще кое-что довести до нашего сведения, и это имеет прямое отношение к Совету.
— Верно, — согласился Арилан, покосившись на Азима — и гадая, вправду ли тот пока еще никому не поведал о скором браке Келсона, раз уж он общался с членами Совета не только на обычных заседаниях. — Это уже не такая свежая новость, но когда мы впервые обо всем узнали, у нас не было доступа к Порталу, а Азим сказал, что о таких вещах лучше сообщать с глазу на глаз. Учитывая состояние Вивьен, он, должно быть, был прав, поскольку наши известия могли бы вызвать ее недовольство.., хотя я все же надеюсь на одобрение Совета. Король, наконец, избрал свою будущую супругу, и состоялось формальное обручение.
Вид у всех, кроме Азима, был пораженный, и Арилан убедился, что тот и впрямь никому ничего не сказал.
— И кто же счастливая избранница? — вопросил Сион.
— Та, чей уход с рынка невест может затруднить твою задачу в Лланнеде, — отозвался Арилан. — Но нам следовало подумать о ней раньше. Лично я готов одобрить этот брак.
— Но кто же она? — воскликнул Баррет.
— Он хочет взять в жены свою кузину Аракси Халдейн, — отозвался Арилан, и ответом ему были изумленные возгласы присутствующих. — Это означает, что она не выйдет за принца Куана Ховисского, а сам Келсон не женится на Ноэли Рэмси.
Баррет нахмурил брови.
— Ты прав, это бы пришлось не по вкусу Вивьен… И очень не понравится меарцам.
— Король кое-что придумал, чтобы улестить Меару, — возразил Арилан. — Он желает, чтобы Ноэли вышла за его кузена Рори Халдейна… Судя по всему, эти двое питают друг к другу теплые чувства еще с прошлого лета, когда их семейства встретились в Ремуте для обсуждения первого из меарских браков.
Второй союз закрепит присутствие Халдейнов в Меаре, ибо, как мне сообщили, Рори может стать будущим вице-королем. Таким образом, меарский вопрос будет решен мирным путем и больше не будет причинять нам хлопот еще долгое время.
— Да, это будет славно, — признал Сион, задумчиво взъерошив свою вьющуюся рыжеватую бородку.
— Однако сам Келсон желает именно того, чего так опасалась Вивьен: брака между Халдейнами. Каков же будет результат такого союза.., если потенциал Халдейнов замкнется сам на себя?
— К тому же ты прав, дома в Лланнеде у меня возникнут дополнительные трудности, — вздохнул он. — Все вновь обратят пристальные взгляды на мою госпожу принцессу Гвенлиан и ее кузена Куана, как только выяснится, что его предполагаемая невеста выходит за другого. Боюсь, мне будет нелегко утихомирить короля Колмана, когда он обо всем узнает.
Софиана нетерпеливо поморщилась.
— Со всем уважением к тебе, Сион, замечу все же, что сейчас Совет меньше всего волнуют внутренние проблемы Лланнеда и Ховиса. — Она покосилась на Азима. — А новость и впрямь самая благоприятная, хотя над этим стоит поразмыслить как следует.
Однако, пока вы все совершенно правы, и нашей первой заботой должен быть киллиджалаи со всеми его опасностями. Так значит, Азим убежден, что Келсон способен участвовать в ритуале Скользящей Защиты и отразить возможную угрозу со стороны Махаэля?
— С моей стороны было бы глупо утверждать, что он способен отразить любое нападение, — отозвался Азим, склонив голову, — но я считаю, что он очень способный ученик. Остается лишь проверить на практике, насколько моя убежденность соответствует реальности. Утро станет для всех нас моментом истины, а завтра в это же самое время мы уже будем знать, есть ли смысл так тревожиться об этом браке, или это утратит всякое значение.
Глава девятнадцатая
День килиджалая выдался ясным, но не слишком жарким. Зной прошлых недель смягчили прохладные ветры, вызванные по такому случаю погодными магами.
Келсон поднялся с первыми лучами солнца и некоторое время стоял у открытого окна, глядя, как первые длинные тени постепенно отступают перед золотой волной сияния, заливающего город. Вскоре Дугал явился сообщить ему, что ванна готова.
Вода была чуть теплой, в самый раз, чтобы слегка охладиться, но в то же время и не продрогнуть. Келсон наслаждался купанием, пока Пейн с Бренданом не явились помочь королю одеться. За ними следовал Морган, который нес на вытянутых руках богато расшитое церемониальное платье, что надлежало надеть королю, олицетворявшему один из четырех Столпов Скользящей Защиты.
— Государь, я считаю, вы делаете очень важное дело, помогая Лайему-Лайосу, — промолвил он негромко. — Да благословит Бог вас обоих, и да сохранит вас невредимыми.
Келсон бросил взгляд на Азима и попробовал прощупать его ментальную защиту, но, разумеется, тщетно.
— Азим, уж не пытаетесь ли вы предупредить меня о какой-то опасности? — прошептал он.
— Я полагаю, что любой, кто недооценивает коварство старших братьев Фурстанов, будет настоящим глупцом, — загадочно проронил на это Азим.
— А что вы скажете о младшем брате и о самом Лайеме? — настаивал Келсон.
— Я уже сказал все, что мог, — возразил Азим. — И советую вам хорошенько поразмыслить над этим.
После чего он развернул лошадь и повел ее к берегу, где дожидались остальные, а Келсон остался на месте, гадая, что за странное предупреждение — или совет — он получил только что.
***
Чуть позднее, после того, как они установили защитный купол над своими покоями, чтобы помешать торентским соглядатаям подслушать их разговор, король рассказал обо всем Моргану и Дугалу, и те точно так же, как и сам Келсон, пришли в полное недоумение. Судя по словам Азима, который предупреждал, что следует опасаться лишь двух старших братьев Фурстанов, но не Матиаса, этому последнему можно было доверять. Однако окажется ли его утверждений достаточно в нынешней ситуации, которая становилась все более опасной и натянутой с каждым проходящим часом?Морган, знакомый с Азимом куда лучше, чем Келсон, не мог объяснить, каким образом тот оказался столь тесно замешан в торентские интриги. Он лишь выразил свое согласие, что если уж Лайем и впрямь попросил Келсона заменить Ласло в Скользящей Защите, то у короля нет иного выбора, кроме как согласиться, — и точно так же ему придется принять помощь Азима, который подготовит его к этому ритуалу. Келсон скверно спал этой ночью, прекрасно сознавая, что грядущий день принесет события, над которыми у него нет никакой власти, и которые, скорее всего, пока остаются за пределами его понимания.
На следующее утро он встал с головной болью.
Когда после завтрака распорядитель торжеств поведал королю о планах на сегодняшний день, то он отнюдь не удивился, узнав, что его присутствия ожидают в одном из внутренних покоев дворца. С собой он взял Моргана и Дугала и обнаружил, что у дверей его уже ожидают Азим, Арилан и Летальд. Судя по выражению их лиц, они уже знали обо всем и были весьма недовольны происходящим.
В малой приемной Лайем с лицом, преисполненным решимости, восседал на троне с балдахином, — не столь пышном, как в парадном зале, однако и этого было достаточно, чтобы напомнить присутствующим о королевской власти. Больше никто не сидел, хотя это и допускалось по этикету торонтского двора. Махаэль, Теймураз и Матиас стояли рядом с троном с хмурым и угрюмым видом.
С другой стороны, опираясь на пастырский посох в виде буквы may, стоял патриарх Альфей в темно-пурпурной рясе, резко контрастировавшей с пышными многоцветными одеяниями придворных, и в высокой плосковерхой шапке с черным покрывалом, ниспадавшим на плечи сзади.
Грудь его украшал большой наперсный крест и две панагии. Келсон заметил также у Матиаса его образок Богоматери, и тот незаметным жестом тронул иконку, когда они с королем на миг встретились взглядом.
— Торонтский двор приветствует Келсона Гвиннедского, нашего брата во Христе, — обратился к нему Альфей, когда Келсон со свитой вошел в зал, и двери за ними закрылись. Король Гвиннеда приветственно кивнул Лайему и патриарху, тогда как сопровождающие его отвесили более церемонный поклон. — Мне было поручено задать вам некоторые вопросы, дабы выяснить, готовы ли вы посодействовать нашему падишаху в одном весьма важном деле.
Келсон вновь кивнул Альфею, заранее зная, чего сейчас от него попросят.
— Будучи его сюзереном, я всегда рад помочь Лайему-Лайосу в исполнении его обязанностей. Святейший.
— Торент благодарит вас, — отозвался Альфей. — Возможно, вам доводилось слышать, что один из придворных сановников скончался вчера: граф Ласло Чальский. Мы скорбим о кончине этого достойного человека, ибо высоко ценили его заслуги; но, увы, его смерть принесла нам одну весьма серьезную проблему, ибо он должен был участвовать в установке Скользящей Защиты на церемонии возведения падишаха на престол, стать Столпом Царства в киллиджалае, что считается величайшей честью, которую может оказать человеку Дом Фурстанов, но это для этого требуется немалое умение. Падишах пожелал предложить эту честь вам — дабы вы заняли место графа Ласло — но он прекрасно поймет ваш отказ, если вы сочтете, что недостаточно опытны для этого и не слишком хорошо знакомы с нашими обычаями.
В третий раз Келсон церемонно поклонился патриарху. Вероятнее всего, по указаниям Махаэля, он таким образом сформулировал свое предложение, что у короля не осталось никакой возможности отказаться, не потеряв лицо, — а, стало быть, Махаэль желал присутствия Келсона при этом обряде. Оставалось лишь надеяться, что Лайем и Матиас не солгали ему. К тому же Келсон никак не мог отвергнуть предложение, которого Лайем добился с таким трудом.
— Я ценю вашу заботу и внимание к моим трудностям, Святейший, — промолвил он тщательно подбирая слова, ибо знал, что все присутствующие сейчас проверяют его правдивость с помощью чар истины, так что ему следовало говорить лишь то, что полностью соответствует действительности.
— Ла, вчера мне сообщили о кончине графа Ласло… И я узнал также, что Лайем-Лайос просит меня о помощи и желает, чтобы я занял его место. Я взял на себя смелость спросить совета принца Азима, который лучше меня знаком с требованиями этой церемонии, и также знает мои собственные способности. — Азим поклонился, когда Келсон указал на него, прижав одну руку к груди. — Он заверил меня, что под его наставничеством я сумею обучиться всему необходимому, дабы исполнить свой долг. Кроме того, возможно, отец Иреней или отец Кароли согласятся прийти мне на помощь в подготовке к ритуалу, ибо я хотел бы исполнить свою роль в этом столь важном для Торента событии с надлежащим почтением и умением.
По залу пронесся общий вздох облегчения, — но оттого ли, что своим ответом Келсон снял неловкость, или оттого, что они ожидали его неудачи, король не мог сказать наверняка.
В этот же самый день после обеда Келсон начал свои занятия с Азимом. Он никогда прежде не работал напрямую с этим магом-Дерини, который обучался у Рыцарей Наковальни, что являлись прямыми наследниками ордена Святого Михаила, восходившего еще к временам святого Камбера; но он знал, что Азим обучал и Риченду, и Росану (он также был и наставником Аракси, но эту мысль Келсон постарался выбросить из головы, чтобы не отвлекаться от насущных задач). По взаимному невысказанному соглашению, оба они не позволяли проникнуть на поверхность сознания никаким воспоминаниям прошлого, ибо задача их была и без того слишком трудна. Точно также они не обсуждали между собой возможный вопрос о предательстве Матиаса или Лайема.
— Вам не следует беспокоиться о том, чтобы уравновесить потоки силы, — пояснил ему Азим, пока они отдыхали от очередного сеанса визуализации, которой должен был овладеть Келсон как представитель Западной Части Света. — Лайем должен будет слить вашу энергию воедино, дабы укрепить защитную сферу. Пока он делает это, вам предстоит лишь без колебаний удерживать воображаемый образ, — но удерживать его предстоит в два этапа, продолжительностью около двух часов: сперва в пути отсюда до базилики святого Иова, а затем — во время самого киллиджалая. Там, возможно, это будет не столь долго, но потребует куда больших усилий. Для передышки у вас будет всего четверть часа между двумя этими этапами.
— Но хватит ли этого, чтобы прийти в себя? — спросил его Келсон.
— Должно хватить. По счастью, назначив вас на Западную Сторону, — что вполне логично, учитывая, что Гвиннед граничит с Торентом с запада, — они также предоставили вам наименее важную из четырех позиций: ее покровителем является архангел Гавриил, вестник Богоматери.
— И это вы называете наименее важной позицией? — пробормотал Келсон, потирая виски.
Азим усмехнулся.
— О, да. Труднее всего положение на Севере: Уриил — это тот из архангелов, кого мы понимаем хуже всего, но Матиас достаточно компетентен, чтобы сыграть эту роль. Самая опасная позиция — на Юге, где Теймураз будет сдерживать Огонь — ибо архангел Михаил играет ведущую роль в киллиджалае.
— Но я успею обучить вас всему необходимому за оставшееся время, — продолжил Азим. — Вы способный ученик, и если будете знать, чего ожидать от Огня, то сумеете оказать достойный отпор Теймуразу, какое бы предательство тот ни готовил. На Востоке Бранинг тоже занимает угрожающее положение, если он также замешан в этом заговоре. Он будет владеть мощью Бури. — Маг покачал головой. — Все позиции имеют свои сильные стороны.
— Но ведь каждый из них должен направить свою мощь в поддержку Лайема, — заметил Келсон, собираясь с духом для очередного сеанса визуализации. — Если получится, то именно этого я и постараюсь добиться.
Поначалу ему удавалось удерживать концентрацию всего на каких-то десять минут, но уже на следующее утро он выдержал целый час.., и три часа к исходу этого дня. С помощью Азима, он как следует выспался ночью и, как тот и обещал, встал отдохнувшим, с ясной головой.
Чуть позже утром Азим привел с собой отца Иренея, отца Кароли и пожилого вельможу по имени Янус Сократ, чтобы они также помогли королю.
Все трое были сведущи в искусстве Скользящей Защиты, хотя обычно эта роль отводилась более молодым людям, — а у седобородых мудрецов недоставало сил, чтобы выдержать столь долгую церемонию, как того требовалось от Келсона. Янус, самый опытный маг из всех них, был совершенно слеп, и глаза его скрывали молочно-белесые бельма, так что он и шагу не мог ступить без мальчика-поводыря, однако разум его был остер, как бритва, и он превосходно справился с визуализацией Уриила на Северной Стороне при репетиции обряда, сделавшись для них подлинным Столпом Силы, уравновесившим энергии Защиты. Отец Кароли встал на Юге, а отец Иреней с честью выполнил свой долг на Восточной позиции; тогда как сам Азим во время этих тренировок исполнял роль Лайема, смешивая потоки силы и воздвигая Защиту.
Во время этой работы, пока Азим переплетал и удерживал их энергию, Келсон обнаружил, что когда Защита уже воздвигнута, удерживать ее куда проще и требует меньшего напряжения, чем ему казалось вначале. Всем четверым следовало лишь не сходить со своего места, а все остальное получалось как бы само собой. После часа занятий, хотя они пока не пробовали перемещаться и покидать пределы комнаты, Келсон убедился, что достойно сможет исполнить свою роль в первой части обряда, как бы много времени это ни заняло, — по крайней мере, до того мига, когда начнется действительная передача силы.
Однако, на этом этапе ему придется владеть куда более мощной энергией, совсем иного порядка, и не только удерживать свои собственные потоки в равновесии с тремя остальными, но и помогать Лайему концентрировать их на себе; а Азим сообщил, что эту часть обряда им не удастся отрепетировать, ибо она требует огромного расхода магической мощи.
И, разумеется, пока их трое помощников ни удалились для отдыха, Азим с Келсоном не стали обсуждать тот вопрос, что взаимодействие энергетических потоков во многом будет зависеть от того, каким образом противники намерены совершить свое нападение в решающий момент.
Именно на этот случай, прежде чем прерваться для трапезы, Азим показал королю Гвиннеда, каким образом в критический момент можно выйти из обряда ради спасения собственной жизни, — хотя это было крайним средством, и Келсон мог применить его лишь в том случае, если утратит всякую надежду спасти Лайема и будет вынужден бросить его на произвол судьбы. Чуть позднее, прежде чем изможденный Келсон отправился спать, двое священников вернулись, дабы ознакомить его с внешней стороной церемонии возведения короля на престол. После всех этих занятий у Келсона начала кружиться голова. Поскольку на завтра ему предстояла первая тренировка совместно с братьями Фурстанами, а не с наставниками, он вновь позволил Азиму погрузить его в глубокий, несущий отдохновение сон.
Как ни удивительно, работать с Теймуразом, Бранингом и Матиасом в конечном итоге оказалось куда проще, чем Келсон опасался. Сперва все они не скрывали своей враждебности, но когда Лайем занял позицию посередине, соединяя их энергетические потоки в гармоничное единство, они вскоре добились того, что смогли перемещаться по коридорам дворца, поддерживая действенную Скользящую Защиту, внушая благоговение стражникам и пугая детишек, которые разбегались с пронзительным визгом.
После полуденной трапезы они подошли к следующему этапу: перенести Защиту на парадную карету, запряженную восьмеркой лошадей, такую же как та, в которой Лайем-Лайос в день киллиджалая отправится из дворца на пристань святого Вассила, а затем на корабль, что отвезет его вверх по реке в Торентали и базилику святого Иова. Физическая сторона дела требовала немалой практики: Бранинг усаживался на козлы рядом с возницей, Матиас с Теймуразом вставали на подножки по бокам, а Келсон должен был вскочить на запятки, все это время тщательно удерживая Защиту. Однако, когда они как следует натренировались, это стало требовать лишь минимальных усилий.
Лайем вознаградил Келсона радостной улыбкой, когда, завершив репетицию, они возвращались во дворец. Матиас держался рядом с братьями на вечернем пиршестве, которое состоялось в честь очередных прибывших на торжества чужеземных гостей; но пока Махаэль и Теймураз отвлеклись для беседы с одним из послов, их младший брат успел заговорщицки переглянуться с Келсоном, поднеся два пальца к губам, а затем коснувшись ими иконки на груди.
Келсон догадался, что Матиас хотел убедить его, что сейчас он лишь играет свою роль, притворяясь, будто заодно с братьями, но исполнит клятву, данную им в часовне в тот день, когда они посещали Николасеум.
Однако, Келсон по-прежнему не до конца был уверен в правдивости Матиаса.
Репетиции продолжились и на следующий день.
Поутру они попробовали сдвинуть Скользящую Защиту, выйдя из кареты на пристань, а затем и перейдя на корабль, где смогли удерживать купол над Лайемом все то время, что судно шло вверх по реке, пробуя все составные части ритуала в различных сочетаниях.
Высадившись в Торентале, где граф Берронес хмуро наблюдал за их усилиями, они продолжили тренировку, на сей раз закрывая Скользящей Защитой белого жеребца, на котором будет восседать Лайем в день церемонии, и вместе с ним двигаясь вверх по Дороге Королей, до самой Хагия-Иов. Лошадь оказалась беспокойной, еще не привычной к седоку, и принялась вырываться из рук конюших, когда пятеро участников ритуала приблизились; но вмиг успокоилась, оказавшись под сферой Защиты, без труда позволив Лайему сесть в седло.
Лошадь и всадник словно слились воедино, и гигантский жеребец сделался абсолютно покорным, — за что Келсон был искренне благодарен, ибо ему пришлось идти прямо вслед за огромными подкованными копытами. Рядом с ними ехал граф Берронес на спокойном белом муле и, когда Лайем, наконец, спешился перед золотыми вратами церкви, объявил, что вполне доволен тем, как у них все получается. Внутри базилики для продолжения репетиции их ожидали Мораг, Ронал-Рурик и сам Махаэль, которые впервые за все время должны были присоединиться к ним.
Затем они прошли всю церемонию от начала до конца, — для большинства присутствующих это была лишь одна из множества репетиций, однако Келсону впервые довелось ее пройти, ибо до сих пор он лишь наблюдал за обрядом со стороны, в блаженном неведении о своей будущей роли в нем. Теперь же, став частью Скользящей Защиты, он мог наблюдать за происходящим совсем с иной стороны, и гораздо внимательнее прислушивался к указаниям Берронеса, постоянно чувствуя на себе пристальный взгляд Азима, Моргана и всех остальных, пока, наконец, они не подошли к тому моменту, когда должен совершиться переход Силы.
— Эту часть мы репетировать не будем, — заявил Махаэль, давая знак, что можно сделать передышку, — ибо не стоит повторять лишь внешнюю часть ритуала, не затрагивая его внутреннюю сущность.
Лайе знает, что должен делать.
— Но, может быть, вы хотя бы изобразите… — начал было Берронес.
— Этого не будет, — отрезал Теймураз, поддержав Махаэля. — Давайте сразу перейдем к коронации, выражениям почтения и большой процессии.
— Но для короля Келсона… — настаивал Берронес.
— Ему останется лишь смотреть и повторять все наши действия, — возразил Матиас, бросив резкий взгляд на Лайема, который уже готов был начать спор. — Ради нашего падишаха, не станем осквернять наследие Фурстанов.
— Ваше величество! — воззвал Берронес к своему королю.
— Поступим так, как советуют мои дядья, — неохотно согласился тот. — Мы не будем репетировать эту часть ритуала Фурстанов.
***
Позже вечером, когда в парадном зале дворца проходили очередные торжества, епископ Денис Арилан явился на встречу, которую ему назначили сегодня. Когда он замешкался на развилке коридора, откуда-то из темноты ему навстречу выступил Азим, как всегда, одетый в черное.— Пойдем со мной, — пригласил он чуть слышно.
— И не говори ни слова.
Арилан безмолвно последовал за ним по винтовой лестнице, отыскивая путь почти на ощупь, поскольку здесь не было ни единого факела. Азиму, похоже, вовсе ни к чему был свет. Спустившись на один этаж, они оказались перед бронзовыми дверями, покрытыми сложным резным узором. За ними скрывалась скромная комната, освещенная единственной масляной лампой, подвешенной над небольшой нишей. Азим закрыл за ними двери, и из тени выступила женщина с непокрытой головой.
— Ни слова, — прошептала Софиана. — Пойдем.
Этот Портал часто используют придворные. Нас тут никто не заметит.
В тот же самый миг Азим подтолкнул Арилана за плечи, защиты Софианы окружили всех троих, она взяла их за руки, и Арилан в ответ опустил свои щиты, ибо, приблизившись, тут же почувствовал, что под ногами у него находится Портал. Заранее зная пункт их назначения, он уступил контроль Софиане, так же как и Азим, отметив краткий головокружительный миг перехода, когда они сменили Портал. Тут же зрение вернулось к нему, и Софиана выпустила его руку. Арилан увидел, что, как он и ожидал, они находятся прямо перед залом заседаний Камберианского Совета.
Внутри их поджидали Баррет с Сионом, сидевшие за огромным столом под пурпурным куполом.
Сион поднялся при виде троих вновь прибывших с озабоченным видом, одной рукой придерживая Баррета за плечо. Софиана покосилась на пустующие кресла, а затем уселась на свое место рядом с Сионом.
— Я вижу, Ларан пока не прибыл, — заметила она.
— И сегодня не придет, — отозвался Баррет серьезным тоном. — Равно как и Вивьен… Она умирает, — продолжил он, подняв слепое заплаканное лицо.
Ларан там с ней, и останется до самого конца, но он мало чем может помочь.
Арилан, заслышав эту весть, невольно оступился.
На его памяти, гордая и неуступчивая Вивьен всегда была членом Совета, внося в их споры столь необходимую нотку сурового здравого смысла и делясь с остальными своей огромной магической силой. И хотя порой все они злились на ее упрямство, она являла собой некое звено в цепи, связывавшей их с традициями былых времен. Он не мог себе представить, каким станет Совет без нее, и он никогда не думал над тем, что она может быть больна; он лишь считал ее очень хрупкой.
— Что случилось? — спросил он, усаживаясь на место.
Азим занял свое кресло напротив пустующего стула Вивьен, рядом с Софианой и Сионом.
Баррет тяжело вздохнул. Внезапно он и сам стал выглядеть куда старше, чем пару мгновений назад, прежде чем поведал им о близкой смерти Вивьен.
— Она уже стара, Денис, мы все состаримся, если повезет. Пришло ее время. А вскорости наступит и мой черед.
— Но…
— Денис, — промолвила Софиана негромко. — Ей уже давно нездоровилось. Даже при нашей последней встрече она тяжело страдала, хотя и старалась этого не показать. Три дня назад с ней случился удар. Ларан все это время оставался с ней и не покинет ее, пока… — беспомощным жестом она вскинула обе руки.
— Но почему мне никто ничего не сказал? — прошептал Арилан. — Три дня!
— Ничто не должно было мешать подготовке короля к киллиджалаю, — невозмутимо ответствовал Азим. — Даже я сам узнал обо всем лишь час назад, ибо это могло помешать моей сосредоточенности, а я должен был обучить короля всему необходимому.
— Я уверен, что именно этого она бы от нас и хотела, — заявил Баррет, оборачивая слепое лицо к Арилану. — Настал критический момент, и мы не можем позволить скорби совлечь нас с намеченного пути. Наш брат Азим постоянно держал нас в курсе своих успехов по подготовке Келсона к участию в обряде. Он также сообщил, что ты желаешь еще кое-что довести до нашего сведения, и это имеет прямое отношение к Совету.
— Верно, — согласился Арилан, покосившись на Азима — и гадая, вправду ли тот пока еще никому не поведал о скором браке Келсона, раз уж он общался с членами Совета не только на обычных заседаниях. — Это уже не такая свежая новость, но когда мы впервые обо всем узнали, у нас не было доступа к Порталу, а Азим сказал, что о таких вещах лучше сообщать с глазу на глаз. Учитывая состояние Вивьен, он, должно быть, был прав, поскольку наши известия могли бы вызвать ее недовольство.., хотя я все же надеюсь на одобрение Совета. Король, наконец, избрал свою будущую супругу, и состоялось формальное обручение.
Вид у всех, кроме Азима, был пораженный, и Арилан убедился, что тот и впрямь никому ничего не сказал.
— И кто же счастливая избранница? — вопросил Сион.
— Та, чей уход с рынка невест может затруднить твою задачу в Лланнеде, — отозвался Арилан. — Но нам следовало подумать о ней раньше. Лично я готов одобрить этот брак.
— Но кто же она? — воскликнул Баррет.
— Он хочет взять в жены свою кузину Аракси Халдейн, — отозвался Арилан, и ответом ему были изумленные возгласы присутствующих. — Это означает, что она не выйдет за принца Куана Ховисского, а сам Келсон не женится на Ноэли Рэмси.
Баррет нахмурил брови.
— Ты прав, это бы пришлось не по вкусу Вивьен… И очень не понравится меарцам.
— Король кое-что придумал, чтобы улестить Меару, — возразил Арилан. — Он желает, чтобы Ноэли вышла за его кузена Рори Халдейна… Судя по всему, эти двое питают друг к другу теплые чувства еще с прошлого лета, когда их семейства встретились в Ремуте для обсуждения первого из меарских браков.
Второй союз закрепит присутствие Халдейнов в Меаре, ибо, как мне сообщили, Рори может стать будущим вице-королем. Таким образом, меарский вопрос будет решен мирным путем и больше не будет причинять нам хлопот еще долгое время.
— Да, это будет славно, — признал Сион, задумчиво взъерошив свою вьющуюся рыжеватую бородку.
— Однако сам Келсон желает именно того, чего так опасалась Вивьен: брака между Халдейнами. Каков же будет результат такого союза.., если потенциал Халдейнов замкнется сам на себя?
— К тому же ты прав, дома в Лланнеде у меня возникнут дополнительные трудности, — вздохнул он. — Все вновь обратят пристальные взгляды на мою госпожу принцессу Гвенлиан и ее кузена Куана, как только выяснится, что его предполагаемая невеста выходит за другого. Боюсь, мне будет нелегко утихомирить короля Колмана, когда он обо всем узнает.
Софиана нетерпеливо поморщилась.
— Со всем уважением к тебе, Сион, замечу все же, что сейчас Совет меньше всего волнуют внутренние проблемы Лланнеда и Ховиса. — Она покосилась на Азима. — А новость и впрямь самая благоприятная, хотя над этим стоит поразмыслить как следует.
Однако, пока вы все совершенно правы, и нашей первой заботой должен быть киллиджалаи со всеми его опасностями. Так значит, Азим убежден, что Келсон способен участвовать в ритуале Скользящей Защиты и отразить возможную угрозу со стороны Махаэля?
— С моей стороны было бы глупо утверждать, что он способен отразить любое нападение, — отозвался Азим, склонив голову, — но я считаю, что он очень способный ученик. Остается лишь проверить на практике, насколько моя убежденность соответствует реальности. Утро станет для всех нас моментом истины, а завтра в это же самое время мы уже будем знать, есть ли смысл так тревожиться об этом браке, или это утратит всякое значение.
Глава девятнадцатая
Удали не праведного от царя, и престол его утвердится правдою
Притчи 25:5
День килиджалая выдался ясным, но не слишком жарким. Зной прошлых недель смягчили прохладные ветры, вызванные по такому случаю погодными магами.
Келсон поднялся с первыми лучами солнца и некоторое время стоял у открытого окна, глядя, как первые длинные тени постепенно отступают перед золотой волной сияния, заливающего город. Вскоре Дугал явился сообщить ему, что ванна готова.
Вода была чуть теплой, в самый раз, чтобы слегка охладиться, но в то же время и не продрогнуть. Келсон наслаждался купанием, пока Пейн с Бренданом не явились помочь королю одеться. За ними следовал Морган, который нес на вытянутых руках богато расшитое церемониальное платье, что надлежало надеть королю, олицетворявшему один из четырех Столпов Скользящей Защиты.