Страница:
Интересной чертой поселений туатов было отсутствие открытого огня - во всяком случае, в том числе для приготовления пищи, они использовали камни, раскалённые в большом общественном очаге посреди поселения, построенном, в отличие от полуземлянок, из камня. Мороки много, но нет дыма, и сиды никогда не угорали. Зато какое впечатление оказывала на людей эта манера класть в суп камни!
Из-за этого обычая домашней, повседневной пищей сидов всегда было разнообразное варево - мясное, молочное, мучное, зерновое, овощное, фруктовое, травное или смешаное в самых различных сочетаниях - хотя мясо оставалось необходимым компонентом любого блюда. Подать пищу без мяса означало не просто оскорбить - это почиталось едва не за попытку отравления. Скорее всего, именно сиды придумали кофе - хотя прямых свидетельств тому и нет, но цикорий и ячмень у них явно были. Интересно, что за столетия соседства гибернийцы так и не переняли этот питаткльный и бодрящий напиток - а вот в Камбрии он прижился, хоть и не сразу. Хлеб сиды пекли централизованно, на плоских камнях в центральном очаге. Это были толстые бездрожжевые лепёшки. Обычно их пекли из смеси овса и ячменя.
Сиды всегда были народом весёлым - но пустому веселью всегда предпочитали спорт. Хоккей на траве, футбол, гольф - все эти игры изобретены ими, хотя выглядели отнюдь не так, как сейчас. Футбол и хоккей, например, исключали прямую защиту ворот, удары по которым были разрешены только с нескольких позиций, за которые и шла борьба - сиды избегали метать снаряды, пусть даже мягкие, в сторону сородичей. Также сиды придумали кегельбан - и швырялись вволю, при раскопках в Темре найдены шары со следами золотого покрытия, вероятно, предназначавшиеся победителям.
В легендах многократно упоминаются музыка - и инструменты, но тут археологические изыскания противоречат изустной традиции. Например, у сидов были трубы, но не было волынок. Да и орган, это убедительно доказано, всё-таки является римским инструментом. Каковы были многократно упоминающиеся танцы сидов, неясно.Можно предположить, что скачков и прыжков в них особых не было: сиды к такому просто не приспособлены, им упасть с самой небольшой высоты неприятно и даже больно. Для лучшей ориентации сиды нашивали на одежду для танца маленькие колокольчики, чтобы лучше чувствовать партнёра. Возможно, что наряды с колокольцами служили и другой цели, обозначая ранг носящего их лица. Во всяком случае, одежда без подобного рода полезных украшений означала либо нищего, либо воина.
Интеллектуальные развлечения сидов включали поэтические состязания - часть их стихов сохранилась, например, восхитительная лирика Талиесина и его исторические песни. Его творения требуют перевода на современный язык - и, тем не менее, выдерживают переиздание за переизданием - даже и в прозаических переводах. А ещё они играли в шахматы - так же сильно, как и теперь. Доски и фигуры неизменно обнаруживаются при раскопках селений и гнёзд классической эпохи, и даже в период упадка и регресса после кельтского завоевания шахматная доска остаётся непременным атрибутом любого постоянного жилища сидов. Единственное отличие тогдашних досок от нынешних - они квадратные, и расстановка фигур, разумеется, незбежно отличалась от современной.
Люди, столкнувшись с этой своеобразной и высокой цивилизацией, начали заимствовать её элементы - собственно, это продолжается до сих пор. Воспроизведение увеличенных копий сидовских миниатюр - иногда воистину гигантских, увлечение ночным бодрствованием, характерное для аристократии. И, разумеется, военное искусство. Даже в поражении, военное искусство сидов произвело на их врагов неизгладимое впечатление. И в первую очередь - их манера боя метательным оружием.
Противореча позднейшим легендам, Немайн утверждает, что из всех метательных орудий сиды предпочитали пращу - и в этом сильно напоминали балеарцев. Именно град камней нанес окончательное поражение фоморам. Существуют свидетельства, что свои снаряды сиды готовили особым способом - то есть это были не природные камни или металлические пули, а прочный цемент на основе известкового раствора. Итак, праща, дротик, который можно метать, но которым можно и колоть, и короткий меч - таково оружие гибернийского сида. На поздних этапах появляются одноконные колесницы, служащие исключительно как транспорт. К концу классической эпохи сиды обзавелись прямоугольными ростовыми щитами, стена из которых надёжно закрывала воинов. Из-за этой стены в противника летели камни и дротики, вырывались колесницы - для того, чтобы, когда отборные воины опробуют силу противника, вернуть их под защиту строя. Распространённый в те времена обычай поединков сиды отвергли после битвы с Фир Болг, когда из десятков их поединщиков не выжил никто. Пришлось брать числом и организацией.
Изначально атаку сиды предпринимали ночью. Организация войска была завязана на звуковые сигналы - трубы, волынки, барабаны, но, прежде всего, на высокий женский голос. Именно поэтому мужчины у сидов - богатыри или стратеги, а на поле битвы царят женщины с их "песнями" - они либо передают приказы вождей, либо сами командуют. Смесь яростной песни с чётко передаваемыми распоряжениями - что могло быть ужаснее для врага? Недаром подобные богини войны становились главными целями: что фоморов, что милесиан. Лучшими, соединяющими в себе качества полководца и великолепные голоса, на момент вторжения милесиан,безусловно, являлись Кессайр и Морриган. Первая погибла в бою, вторая же возглавила партизанскую борьбу. Необходимо особо отметить, что тогдашняя Немайн предпочитала действовать в одиночку или в малой группе, и как террорист достигла таких успехов, что само её имя, изначально обозначавшее что-то вроде "Юла" или "Непоседа" стало ассоциироваться со страхом и ужасом.
Поражение от милесиан было не мгновенным: сиды, проиграв два сражения "по правилам" перешли к партизанской войне, а точнее, к кампании массированного вредительства. Угон скота, потравы полей, ночные атаки - всё это утомляло победителей, но мир наступил, лишь когда от могучего некогда народа почти никого не осталось. И всё-таки ужас перед последними партизанами был столь велик, что люди пошли на договор. За сидам сохранились лишь их тщательно скрытые убежища в холмах, да право охотиться по всей стране. Судя по тому, что эти условия были приняты, от туатов мало кто остался. И всё-таки многие не успокоились. Та же Немайн воспользовалась сварами среди людей и стала вмешиваться в их внутренние конфликты, формально оставаясь в рамках договора. Впрочем, со временем сиды поняли, что усобицы есть органическое свойство милесиан, а размножаются они быстрее, чем истребляют друг друга. К тому времени, однако, образ грозных врагов и щедрых друзей уже вполне сложился - и побеждённые стали чем-то вроде языческих божеств, укрывшихся на свих невысоких Олимпах.
Что представляло собой сидовское убежище в холме, от которого - "сидха" - они и получили своё имя?
При первом же взгляде на жилище внутри холма сразу бросается в глаза, что это скрытая модификация их любимой полуземлянки - иными словами, отрытая в каменистом грунте длинная щель, перекрытая сверху бревенчатым или каменным сводом и укрытая дёрном. Потому найденный сид был уязвим - если люди начинали стучать в крышу, во всяком конфликте укрытие сдавалось. Использовались и натуральные пещеры - но недолго, обычно не удавалось замаскировать вход. Один такой "сидх" был обнаружен и вырезан под корень, после чего эта форма применяется исключительно как маскировка, как ложное поселение, нашпигованное ловушками. Интересно, что сиды не раз использовали свою способность к длительному кислородному голоданию - при обороне холмов нередко использовались задымление и затопление. Кстати, выбор холмов для подобных укрытий более чем обоснован - в болотистой местности любое другое подземное убежище было бы затоплено.
Все подземные селения гибернийских сидов делятся на два класса: бруг, или городок, и тулмен - подземный дом. Собственно бругов к настоящему времени раскопано около полутора десятков, число тулменов перевалило за сотню - но этого очень и очень мало. Общее население всех этих мест никак не могло превышать двух тысяч: бруг обеспечивал весьма стеснённые условия для жизни нескольким десяткам сидов, тулмен - одной паре с детьми. Иногда встречаются и сооружения промежуточного размера. Например, замок Гвина в Камбрии на основе натуральной пещеры представлял собой нечто среднее между бругом и тулменом. Причина была в том, что замок Гвина не обеспечивал ни питание своих обитателей, ни производство - это было военное укрепление, оплот власти - но не более того. Подробности его осады мы рассмотрим позже.
Итак, главный коридор бруга ведёт в комнату с припасами, и в стойло для скота - необходимый запас на случай неудачной охоты. Канализация - выложенные камнем галереи - отводят сток в расположенный ниже и укрытый колодец. Вода поступает из подземного резервуара, пополняющегося дождевой водой, и расположенного обычно чуть выше убежища. Комната-псарня. Дальше галерея расширяется и превращается в главный зал обитателей убежища. Из зала идёт отводок к комнате с очагом и кузней, в поздних сидах нередко не оборудованной. Отсюда при необходимости производится задымление. Другой коридор ведёт к жилым комнатам. Комнаты маленькие, обстановка простая: ларь, одеяла. Пол засыпан соломой. Свет обеспечивает лампа на животном жире, так что ароматы стоят специфические. В углу - арфа, шахматная доска, кофейный столик. Вот и всё. Стульев нет - впрочем, культура высокой мебели, завезена в Гибернию и на Придай римлянами, и после их ухода постепенно ослабляет позиции. Что в высшей степени разумно: как человек помимо верхней одежды нуждается в белье, так и жилище, помимо деловой и парадной, общественной высокой мебели должно включать и интимную и уютную традиционную обстановку, значительно более располагающую к успокоению и отдыху.
К сожалению, все убежища к приходу археологов полностью были полностью разорены или затоплены - что хоть и лучше, но также не способствовало сохранности обстановки. Многие из них к тому времени были брошены - и мы можем с уверенностью утверждать, что последние из них, а именно те, в которых остались следы борьбы, в XIX веке от основания Города, когда подверглись окончательному разорению, были уже пусты.
Тулмен тоже не представлял собой ничего мистического: небольшое жилище, без помещений для скота. Тулмены, в отличие от бругов, строятся и много позже поражения сидов, и причины тут могут быть разные. Вероятно, в тулменах селились те, кто отказался признать власть правителей бругов, но не решился покинуть родину. Позже к ним, вероятно, присоединяются и беженцы из разорённых поселений. Поздние тулмены вовсе убоги - узкий вход, не позволяющий войти в полный рост, и небольшая комната, укреплённая плетёными ивовыми прутьями. Слой земли, отделяющий крышу такого жилища от поверхности, обычно не превышает минимально необходимого для маскировки. Понятно, что большинство таких примитивных землянок не сохранилось, поэтому именно бруг и ранний тулмен обычно изображают в качестве жилища гибернийских сидов - что неверно, и если бруг в случае ссоры доводилось осаждать, то тулмен позднего типа был крайне уязвим. Распространены истории, в которых человек, пытаясь забить в землю колышек, чтоб привязать скотину, дырявил крышу тулмена. После этого сидам обычно приходилось уходить, хотя и не всегда - часто люди принимали такое соседство.
Понесённое от людей поражение маргинализировало цивилизацию сидов в Ирландии - несмотря на легенды о попытках развить в холмах земледелие, и содержание в гнёздах некоторого количества скота, основным источником пищи снова стали охота и рыбная ловля. В холмах останавливается время, и даже обращается вспять, предметы материальной культуры понемногу ломаются, а новые взять неоткуда... В народных сказаниях нередко отражается сюрреалистическая картина -сид, плачущий, как над мёртвым, над сломанной вещью, которую некому починить. Сида, которой не во что завернуть новорожденного... А ведь прялки, ткацкие станки, жернова, токарные станки классических сидов значительно превосходят все современые им человеческие устройства!
Хуже того - у сидов начинаются проблемы с продлением рода. В классический период туаты изрядно отвыкли от обычая обмена младенцами - ибо обнаружили, что человеческая кормилица отдаёт ребёнка очнувшейся от обновления матери без особых страданий. В те времена кормилицам платили - но позднее дошло до похищений. Этим злоупотребляли больше жители тулменов - они и создали себе репутацию "сидов второго сорта", эльфов, тилвит тег, и тому подобных. Особо заметим, что кормилицы были нужны именно сидам - человеческие женщины, вышедшие замуж в бруг или тулмен, обычно в подобном не нуждались - зато к ним часто приглашали человека-повитуху. Человеческих невест в холмах встречали особенно хорошо - они были способны родить много детей. Сида, если не уходит после родов в обновление, становится бесплодной на несколько лет - до нового обновления. Если уходит - может не выйти. И, в любом случае, не родит более одного ребёнка в два года.
Женихов тоже приветствовали: сидов осталось слишком мало, и угрожало вырождение. Впрочем, всего этого оказалось недостаточно, тем более, что большая часть населения сконцентрировалась в бругах, а там царила скученность и уныние, разряжаемое натужным прожиганием жизни. В результате сиды, смирившиеся с поражением постепенно вымирают. До одиннадцатого-двенадцатого века сиды ещё как-то держались. Потом лучших вымыло из этой цивилизации христианство - утомлённые жизнью, сиды наполняют монастыри, где совершают новые для них подвиги, и многие станут святыми. Увы, монастырская аскеза быстро вгоняет их в гроб. И всё-таки эти сиды оставили свой след -недостаточный, чтобы создать нашу цивилизацию, но оказавший большую помощь тем, кто не опустил рук. Вымирание гибернийских тулменных сидов, возможно, не завершено до конца - но последнее время о них слышно всё реже и реже, а лучшей эпитафией ветви бругов служит грустная и смешная история о фениях, которые перебили двадцать семь "богов", забавы ради принявших облик свиней - право, любопытно, какое именно поведение передано этим характерным образом, тем более, что предположения сделать можно. После поражения прославленное веселье сидов стало наигранным и подчёркнуто бессмысленным - музыка, песни, пляски до упада, исчезает спорт. Каким образом сиды отключали могзи - вместе с печальными мыслями - себе и вступившим в их круг людям? В холме Мидхира, о котором шла речь в легенде, обнаружены курительные трубки. Если учесть, что Новый Свет - а с ним и табак, в то время не были открыты, возможно предположить коноплю или опиум...
С таким оборотом, однако, смирились не все. Хроники запомнили лишь трёх представителей старших поколений - двух женщин и одного мужчину.
Мужчина - Манавидан фаб Ллир, великий кормчий и купец, провозгласивший себя королём тех сидов, кто так и не признал поражения, уехал из Ирландии в одну из своих факторий на острове, носящем его имя, и долгое время правил смешанным народом из сидов и людей - до тех пор, пока не наскучил богатствами этого мира и не принял постриг в одном из монастырей Шотландии. Его ученики и компаньоны продолжали дело, и создали сидам славу лучших купцов северного Атлантического океана. К настоящему времени эта группа совершенно смешалась с камбрийскими сидами, так же, как люди-камбрийцы перемешались с корнцами, бретонцами и мэнцами.
Женщины - Дон и Рианнон. Их происхождение неясно, в языческой мифологии Дон удостоилась чести быть объявленной матерью богов, а Рианнон - владычицей подземного царства. В христианской - обе стали ангелами небесными, в отличие от прочих "божеств", давно сделавшими выбор в пользу Бога, но задержавшимися на земле, чтобы указать путь трём великим богиням: Бранвен и Бригите в Гибернии, и Неметоне в Гесперии. Впрочем, наверняка Бранвен и Бригиту прибавляют "для триады" - это типичные ирландские сиды-христианки, не имеющие к планам Рианнон и Дон никакого отношения.
Но здесь у нас под ногами появляется прочная историческая почва: в конце двенадцатого века от основания Рима Дон с двумя несовершеннолетними сыновьями, настроенными помочь в её замыслах, и дочерью, которую в то время более заботило собственное разбитое сердце, высаживается в порту Кер-Сегейнт, на земле римского диоцеза Британия, и входит в писаную историю.
ЧАСТЬ 3. ДОН И ЕЁ ДЕТИ.
Из-за этого обычая домашней, повседневной пищей сидов всегда было разнообразное варево - мясное, молочное, мучное, зерновое, овощное, фруктовое, травное или смешаное в самых различных сочетаниях - хотя мясо оставалось необходимым компонентом любого блюда. Подать пищу без мяса означало не просто оскорбить - это почиталось едва не за попытку отравления. Скорее всего, именно сиды придумали кофе - хотя прямых свидетельств тому и нет, но цикорий и ячмень у них явно были. Интересно, что за столетия соседства гибернийцы так и не переняли этот питаткльный и бодрящий напиток - а вот в Камбрии он прижился, хоть и не сразу. Хлеб сиды пекли централизованно, на плоских камнях в центральном очаге. Это были толстые бездрожжевые лепёшки. Обычно их пекли из смеси овса и ячменя.
Сиды всегда были народом весёлым - но пустому веселью всегда предпочитали спорт. Хоккей на траве, футбол, гольф - все эти игры изобретены ими, хотя выглядели отнюдь не так, как сейчас. Футбол и хоккей, например, исключали прямую защиту ворот, удары по которым были разрешены только с нескольких позиций, за которые и шла борьба - сиды избегали метать снаряды, пусть даже мягкие, в сторону сородичей. Также сиды придумали кегельбан - и швырялись вволю, при раскопках в Темре найдены шары со следами золотого покрытия, вероятно, предназначавшиеся победителям.
В легендах многократно упоминаются музыка - и инструменты, но тут археологические изыскания противоречат изустной традиции. Например, у сидов были трубы, но не было волынок. Да и орган, это убедительно доказано, всё-таки является римским инструментом. Каковы были многократно упоминающиеся танцы сидов, неясно.Можно предположить, что скачков и прыжков в них особых не было: сиды к такому просто не приспособлены, им упасть с самой небольшой высоты неприятно и даже больно. Для лучшей ориентации сиды нашивали на одежду для танца маленькие колокольчики, чтобы лучше чувствовать партнёра. Возможно, что наряды с колокольцами служили и другой цели, обозначая ранг носящего их лица. Во всяком случае, одежда без подобного рода полезных украшений означала либо нищего, либо воина.
Интеллектуальные развлечения сидов включали поэтические состязания - часть их стихов сохранилась, например, восхитительная лирика Талиесина и его исторические песни. Его творения требуют перевода на современный язык - и, тем не менее, выдерживают переиздание за переизданием - даже и в прозаических переводах. А ещё они играли в шахматы - так же сильно, как и теперь. Доски и фигуры неизменно обнаруживаются при раскопках селений и гнёзд классической эпохи, и даже в период упадка и регресса после кельтского завоевания шахматная доска остаётся непременным атрибутом любого постоянного жилища сидов. Единственное отличие тогдашних досок от нынешних - они квадратные, и расстановка фигур, разумеется, незбежно отличалась от современной.
Люди, столкнувшись с этой своеобразной и высокой цивилизацией, начали заимствовать её элементы - собственно, это продолжается до сих пор. Воспроизведение увеличенных копий сидовских миниатюр - иногда воистину гигантских, увлечение ночным бодрствованием, характерное для аристократии. И, разумеется, военное искусство. Даже в поражении, военное искусство сидов произвело на их врагов неизгладимое впечатление. И в первую очередь - их манера боя метательным оружием.
Противореча позднейшим легендам, Немайн утверждает, что из всех метательных орудий сиды предпочитали пращу - и в этом сильно напоминали балеарцев. Именно град камней нанес окончательное поражение фоморам. Существуют свидетельства, что свои снаряды сиды готовили особым способом - то есть это были не природные камни или металлические пули, а прочный цемент на основе известкового раствора. Итак, праща, дротик, который можно метать, но которым можно и колоть, и короткий меч - таково оружие гибернийского сида. На поздних этапах появляются одноконные колесницы, служащие исключительно как транспорт. К концу классической эпохи сиды обзавелись прямоугольными ростовыми щитами, стена из которых надёжно закрывала воинов. Из-за этой стены в противника летели камни и дротики, вырывались колесницы - для того, чтобы, когда отборные воины опробуют силу противника, вернуть их под защиту строя. Распространённый в те времена обычай поединков сиды отвергли после битвы с Фир Болг, когда из десятков их поединщиков не выжил никто. Пришлось брать числом и организацией.
Изначально атаку сиды предпринимали ночью. Организация войска была завязана на звуковые сигналы - трубы, волынки, барабаны, но, прежде всего, на высокий женский голос. Именно поэтому мужчины у сидов - богатыри или стратеги, а на поле битвы царят женщины с их "песнями" - они либо передают приказы вождей, либо сами командуют. Смесь яростной песни с чётко передаваемыми распоряжениями - что могло быть ужаснее для врага? Недаром подобные богини войны становились главными целями: что фоморов, что милесиан. Лучшими, соединяющими в себе качества полководца и великолепные голоса, на момент вторжения милесиан,безусловно, являлись Кессайр и Морриган. Первая погибла в бою, вторая же возглавила партизанскую борьбу. Необходимо особо отметить, что тогдашняя Немайн предпочитала действовать в одиночку или в малой группе, и как террорист достигла таких успехов, что само её имя, изначально обозначавшее что-то вроде "Юла" или "Непоседа" стало ассоциироваться со страхом и ужасом.
Поражение от милесиан было не мгновенным: сиды, проиграв два сражения "по правилам" перешли к партизанской войне, а точнее, к кампании массированного вредительства. Угон скота, потравы полей, ночные атаки - всё это утомляло победителей, но мир наступил, лишь когда от могучего некогда народа почти никого не осталось. И всё-таки ужас перед последними партизанами был столь велик, что люди пошли на договор. За сидам сохранились лишь их тщательно скрытые убежища в холмах, да право охотиться по всей стране. Судя по тому, что эти условия были приняты, от туатов мало кто остался. И всё-таки многие не успокоились. Та же Немайн воспользовалась сварами среди людей и стала вмешиваться в их внутренние конфликты, формально оставаясь в рамках договора. Впрочем, со временем сиды поняли, что усобицы есть органическое свойство милесиан, а размножаются они быстрее, чем истребляют друг друга. К тому времени, однако, образ грозных врагов и щедрых друзей уже вполне сложился - и побеждённые стали чем-то вроде языческих божеств, укрывшихся на свих невысоких Олимпах.
Что представляло собой сидовское убежище в холме, от которого - "сидха" - они и получили своё имя?
При первом же взгляде на жилище внутри холма сразу бросается в глаза, что это скрытая модификация их любимой полуземлянки - иными словами, отрытая в каменистом грунте длинная щель, перекрытая сверху бревенчатым или каменным сводом и укрытая дёрном. Потому найденный сид был уязвим - если люди начинали стучать в крышу, во всяком конфликте укрытие сдавалось. Использовались и натуральные пещеры - но недолго, обычно не удавалось замаскировать вход. Один такой "сидх" был обнаружен и вырезан под корень, после чего эта форма применяется исключительно как маскировка, как ложное поселение, нашпигованное ловушками. Интересно, что сиды не раз использовали свою способность к длительному кислородному голоданию - при обороне холмов нередко использовались задымление и затопление. Кстати, выбор холмов для подобных укрытий более чем обоснован - в болотистой местности любое другое подземное убежище было бы затоплено.
Все подземные селения гибернийских сидов делятся на два класса: бруг, или городок, и тулмен - подземный дом. Собственно бругов к настоящему времени раскопано около полутора десятков, число тулменов перевалило за сотню - но этого очень и очень мало. Общее население всех этих мест никак не могло превышать двух тысяч: бруг обеспечивал весьма стеснённые условия для жизни нескольким десяткам сидов, тулмен - одной паре с детьми. Иногда встречаются и сооружения промежуточного размера. Например, замок Гвина в Камбрии на основе натуральной пещеры представлял собой нечто среднее между бругом и тулменом. Причина была в том, что замок Гвина не обеспечивал ни питание своих обитателей, ни производство - это было военное укрепление, оплот власти - но не более того. Подробности его осады мы рассмотрим позже.
Итак, главный коридор бруга ведёт в комнату с припасами, и в стойло для скота - необходимый запас на случай неудачной охоты. Канализация - выложенные камнем галереи - отводят сток в расположенный ниже и укрытый колодец. Вода поступает из подземного резервуара, пополняющегося дождевой водой, и расположенного обычно чуть выше убежища. Комната-псарня. Дальше галерея расширяется и превращается в главный зал обитателей убежища. Из зала идёт отводок к комнате с очагом и кузней, в поздних сидах нередко не оборудованной. Отсюда при необходимости производится задымление. Другой коридор ведёт к жилым комнатам. Комнаты маленькие, обстановка простая: ларь, одеяла. Пол засыпан соломой. Свет обеспечивает лампа на животном жире, так что ароматы стоят специфические. В углу - арфа, шахматная доска, кофейный столик. Вот и всё. Стульев нет - впрочем, культура высокой мебели, завезена в Гибернию и на Придай римлянами, и после их ухода постепенно ослабляет позиции. Что в высшей степени разумно: как человек помимо верхней одежды нуждается в белье, так и жилище, помимо деловой и парадной, общественной высокой мебели должно включать и интимную и уютную традиционную обстановку, значительно более располагающую к успокоению и отдыху.
К сожалению, все убежища к приходу археологов полностью были полностью разорены или затоплены - что хоть и лучше, но также не способствовало сохранности обстановки. Многие из них к тому времени были брошены - и мы можем с уверенностью утверждать, что последние из них, а именно те, в которых остались следы борьбы, в XIX веке от основания Города, когда подверглись окончательному разорению, были уже пусты.
Тулмен тоже не представлял собой ничего мистического: небольшое жилище, без помещений для скота. Тулмены, в отличие от бругов, строятся и много позже поражения сидов, и причины тут могут быть разные. Вероятно, в тулменах селились те, кто отказался признать власть правителей бругов, но не решился покинуть родину. Позже к ним, вероятно, присоединяются и беженцы из разорённых поселений. Поздние тулмены вовсе убоги - узкий вход, не позволяющий войти в полный рост, и небольшая комната, укреплённая плетёными ивовыми прутьями. Слой земли, отделяющий крышу такого жилища от поверхности, обычно не превышает минимально необходимого для маскировки. Понятно, что большинство таких примитивных землянок не сохранилось, поэтому именно бруг и ранний тулмен обычно изображают в качестве жилища гибернийских сидов - что неверно, и если бруг в случае ссоры доводилось осаждать, то тулмен позднего типа был крайне уязвим. Распространены истории, в которых человек, пытаясь забить в землю колышек, чтоб привязать скотину, дырявил крышу тулмена. После этого сидам обычно приходилось уходить, хотя и не всегда - часто люди принимали такое соседство.
Понесённое от людей поражение маргинализировало цивилизацию сидов в Ирландии - несмотря на легенды о попытках развить в холмах земледелие, и содержание в гнёздах некоторого количества скота, основным источником пищи снова стали охота и рыбная ловля. В холмах останавливается время, и даже обращается вспять, предметы материальной культуры понемногу ломаются, а новые взять неоткуда... В народных сказаниях нередко отражается сюрреалистическая картина -сид, плачущий, как над мёртвым, над сломанной вещью, которую некому починить. Сида, которой не во что завернуть новорожденного... А ведь прялки, ткацкие станки, жернова, токарные станки классических сидов значительно превосходят все современые им человеческие устройства!
Хуже того - у сидов начинаются проблемы с продлением рода. В классический период туаты изрядно отвыкли от обычая обмена младенцами - ибо обнаружили, что человеческая кормилица отдаёт ребёнка очнувшейся от обновления матери без особых страданий. В те времена кормилицам платили - но позднее дошло до похищений. Этим злоупотребляли больше жители тулменов - они и создали себе репутацию "сидов второго сорта", эльфов, тилвит тег, и тому подобных. Особо заметим, что кормилицы были нужны именно сидам - человеческие женщины, вышедшие замуж в бруг или тулмен, обычно в подобном не нуждались - зато к ним часто приглашали человека-повитуху. Человеческих невест в холмах встречали особенно хорошо - они были способны родить много детей. Сида, если не уходит после родов в обновление, становится бесплодной на несколько лет - до нового обновления. Если уходит - может не выйти. И, в любом случае, не родит более одного ребёнка в два года.
Женихов тоже приветствовали: сидов осталось слишком мало, и угрожало вырождение. Впрочем, всего этого оказалось недостаточно, тем более, что большая часть населения сконцентрировалась в бругах, а там царила скученность и уныние, разряжаемое натужным прожиганием жизни. В результате сиды, смирившиеся с поражением постепенно вымирают. До одиннадцатого-двенадцатого века сиды ещё как-то держались. Потом лучших вымыло из этой цивилизации христианство - утомлённые жизнью, сиды наполняют монастыри, где совершают новые для них подвиги, и многие станут святыми. Увы, монастырская аскеза быстро вгоняет их в гроб. И всё-таки эти сиды оставили свой след -недостаточный, чтобы создать нашу цивилизацию, но оказавший большую помощь тем, кто не опустил рук. Вымирание гибернийских тулменных сидов, возможно, не завершено до конца - но последнее время о них слышно всё реже и реже, а лучшей эпитафией ветви бругов служит грустная и смешная история о фениях, которые перебили двадцать семь "богов", забавы ради принявших облик свиней - право, любопытно, какое именно поведение передано этим характерным образом, тем более, что предположения сделать можно. После поражения прославленное веселье сидов стало наигранным и подчёркнуто бессмысленным - музыка, песни, пляски до упада, исчезает спорт. Каким образом сиды отключали могзи - вместе с печальными мыслями - себе и вступившим в их круг людям? В холме Мидхира, о котором шла речь в легенде, обнаружены курительные трубки. Если учесть, что Новый Свет - а с ним и табак, в то время не были открыты, возможно предположить коноплю или опиум...
С таким оборотом, однако, смирились не все. Хроники запомнили лишь трёх представителей старших поколений - двух женщин и одного мужчину.
Мужчина - Манавидан фаб Ллир, великий кормчий и купец, провозгласивший себя королём тех сидов, кто так и не признал поражения, уехал из Ирландии в одну из своих факторий на острове, носящем его имя, и долгое время правил смешанным народом из сидов и людей - до тех пор, пока не наскучил богатствами этого мира и не принял постриг в одном из монастырей Шотландии. Его ученики и компаньоны продолжали дело, и создали сидам славу лучших купцов северного Атлантического океана. К настоящему времени эта группа совершенно смешалась с камбрийскими сидами, так же, как люди-камбрийцы перемешались с корнцами, бретонцами и мэнцами.
Женщины - Дон и Рианнон. Их происхождение неясно, в языческой мифологии Дон удостоилась чести быть объявленной матерью богов, а Рианнон - владычицей подземного царства. В христианской - обе стали ангелами небесными, в отличие от прочих "божеств", давно сделавшими выбор в пользу Бога, но задержавшимися на земле, чтобы указать путь трём великим богиням: Бранвен и Бригите в Гибернии, и Неметоне в Гесперии. Впрочем, наверняка Бранвен и Бригиту прибавляют "для триады" - это типичные ирландские сиды-христианки, не имеющие к планам Рианнон и Дон никакого отношения.
Но здесь у нас под ногами появляется прочная историческая почва: в конце двенадцатого века от основания Рима Дон с двумя несовершеннолетними сыновьями, настроенными помочь в её замыслах, и дочерью, которую в то время более заботило собственное разбитое сердце, высаживается в порту Кер-Сегейнт, на земле римского диоцеза Британия, и входит в писаную историю.
ЧАСТЬ 3. ДОН И ЕЁ ДЕТИ.
Римские свидетельства утверждают, что ещё до похода императора Максима Великого на континент, окончившегося его поражением и гибелью, тот разделил управление диоцезом между своими сыновьями. Управление Северным Уэльсом досталось Константину. Женитьбу крупного имперского чиновника на безродной беглянке, вдове с тремя детьми объяснять принято двояко. Романтическая версия сводит всё к порыву безудержной страсти. Как выглядела Дон, мы доподлинно не знаем, изображений не сохранилось. Но, судя по дочери, вернее всего, Дон была просто мила - а обаяние личности, характерное для сидов, проявляется не мгновенно. Иными словами, влюбиться без ума в Дон, правитель Уэльса, конечно, мог - но для этого требовалось более или менее продолжительное знакомство.
Которое тоже было вполне вероятно - мать правителя была валлийка, и Константин вполне мог знать, кто такие сиды, и кто такая Дон. В таком варианте выходит, что женитьба на легитимной королеве ирландских сидов нужна была комесу Ирландского берега для того, чтобы провозгласить королём себя, и привлечь на свою сторону ирландских наёмников.
Романтика или расчёт - но брак состоялся, и, к тому времени, когда примерно через десять лет Дон снова овдовела, её семейство прибавилось ещё одной сидой - Аранрод. Здесь мы снова возвращаемся к вопросу о скрещивании сидов с людьми. Отчего - неясно, при этом никогда не родятся полукровки - или люди, или сиды, и ничего посередине. Длительные наблюдения показывают, что как люди, так и сиды, происходящие от смешанных браков, в дальнейшем никогда не производят на свет детей иного вида, если, подобно собственным родителям, не выберут себе пару из представителей другого.
Как известно, человеческая половина такого союза обычно воспринимает рождение ребёнка-сида как удачу, а ребёнка человека - едва не как трагедию, хотя должно быть, скорее, наоборот. Сиды справедливо проявляют к этому вопросу полнейшее безразличие. Сида воспитывать труднее и дольше, зато человека - быстрее. Проблемы тут есть, но другие и преходящие. Вероятно, на всё это накладывается желание своему отпрыску долгой жизни - которая у сидов, в среднем, не так уж и велика. За вычетом сидов, проживших более трёхсот лет, она и вовсе не превышает человеческую.
Дон намеревалась создать королевство людей с аристократией - сидами на вершине. Сама королева правила Гвинедом около двадцати лет, и - не справилась. Судя по репутации, у Дон был слишком мягкий характер, сыновья её политику не разделяли, а старшая дочь ушла в пустынь - на два столетия. Увы, выяснилось, что Дон - не лучший тип правителя, а сиды органически не способны воспринять систему наследственного долга. Когда Дон, надеясь смягчить подданных и оформить династию, передала правление сыну Гвидиону, тот продемонстрировал историю Бреса наоборот, прославившись как самый безалаберный король в истории Гвинеда. Король занимался исключительно тем, что ему было интересно - поэзией, войной и собственной сестрой Аранрод. Войны он проиграл, увлечение поэзией завершилось созданием валлийской письменности, а от сестры он прижил двух детей. Это было слишком для христианского государства, чем и не замедлил воспользоваться узурпатор Вортигерн, тот самый, что пригласил в Британию саксов, и около 1180 г. от основания Города предложил одному из военных вождей северной Британии, Кунеде, сместить недостойного, что тот и проделал с лёгкостью, поскольку Гвидиона к тому времени покинули даже ирландские наёмники. Озлобленный сид подался к саксам - и довольно скоро занял у них положение верховного божества, превратившись в Одина, и став, таким образом, одним из главных врагов бриттов.
Что касается Рианнон, то ей не повезло сразу: хоть ей и удалось выйти замуж за короля Диведа, жизнь среди людей не заладилась. Рианнон даже по меркам сидов была очень стройной. В результате сразу после родов она ушла в обновление. Когда она пришла в себя, её обвинили в том, что она в беспамятстве сожрала собственного ребёнка - судя по всему, хищные аппетиты сделали версию убедительной для людей, а то, что сиды к концу обновления бывают не в себе - медицинский факт. Правда, ни одного детоубийства в таком состоянии никто из них пока не совершил - но кто ж это мог рассказать королю Пвиллу? Король был истинным христианином и истинным варваром - разводиться с женой он не стал, но из королевы Рианнон превратилась в рабыню. Сын, правда, к ней вернулся - для того, чтобы вскоре сложить голову в очередной битве с саксами - от руки Гвидиона-Вотана. Рианнон, выброшенная из Диведа, одно время жила в Гвинеде, в местечке Харлех. К тому времени она вышла замуж за Манавидана фаб Ллира, "торгового короля" и короля острова Мэн - и в дальнейшем верно разделяла все его победы и злоключения. Манавидан проигрывал битвы и разорялся - но неизбежно вставал на ноги вновь и вновь, хотя в плохие времена ему с Рианнон приходилось жить охотой и ремесленничеством - Манавидан был, по легендам отличным шорником, а Рианнон - ткачихой и вышивальщицей. Эту полосу неудач принято связывать с так называемой "Юстиниановой чумой", когда его остров, торгующий со всем миром, не только вымер, но и послужил источником заразы для всей Британии.
Младшие братья Манавидана довольно быстро с ним поссорились. Впрочем, они не забыли передраться друг с другом (и один из них, Бран, убил другого, Белена), с ирландцами (вступившись за сестру Бранвен, история которой была очень похожа на ту, что приключилась с Рианнон), и с саксами (и Гвидионом). Бран, в конце концов, приобрёл репутацию - а за свою внешность и свирепость получил прозвище Драконоголового - но ещё больше прославился его сын Артур.
Тогда на исторической сцене впервые появляется Немайн. За прошедшие полтора столетия она сильно переменилась - и началась эта перемена тогда, когда сида принялась читать римскую литературу из библиотеки приёмного отца. Причём - не художественную. В результате старательного самообразования за полтораста лет из неё получилась римлянка-сида, которая и попыталась с пользой применить полученные знания именно во времена Артура.
Подробности опутаны легендами - но закончилось всё очередной ссорой. Во многих легендах Немайн-Нимуэ попросту убивают - вот уж пример степени их достоверности, но во всех вариантах король Артур дает на это своё позволение. Что ж: без советов Девы Озера королевство пало. В тех же рассказах, в которых она остаётся жива, Нимуэ прячет смертельно раненого Артура на своём острове... А потом уверяет, что ей ничего про это не известно.
Гвин фаб Дон к тому времени уже давно продолжал аннонский эксперимент, и внешним миром практически не интересовался. Его идея сводилась к созданию изолированного общества, возглавляемого сидами, основанного на друидической традиции. Необходимо отметить, что в отличие от Дон и Гвидиона, Гвин преуспел, создав устойчивое общественное образование, построенное на вполне сидовских принципах. Проблема у него была одна - похоже, он был единственным сидом в системе, а роль племенного быка его не устраивала. Гвин был романтично и безнадёжно влюблён в сестру Манавидана фаб Ллира Корделию, за руку которой и воевал и одним из товарищей короля-купца.
Закончилось это тем, что Корделия оказалась в святцах (житие не сохранилось), Манавидан тоже, а сам Гвин стал сидом, мрачным вплоть до демонизма. Но Аннон продолжал жить, а его король, стиснув зубы, исполнял свой долг, пытясь заманить сидов на поселение в болотную страну. На этой почве он восстановил старую дружбу с Мабоном и некоторыми другими ирландскими сидами, которым наскучили собственные женщины, и даже ирландки - а вот аннонки для них стали чем-то новым... Чем бы стало общество через пару столетий этой дружбы - неясно, потому как сестра Гвина и Гвидиона Немайн, в который раз пересмотрела свои планы и взялась за дело. И уж она-то позаботилась обо всём!
На деле это был проект её матери. После падения своей династии Дон не придумала ничего лучше, чем вырыть себе классическую землянку и начать вести жизнь простой сиды. И скоро вся Британия знала, что богиня-мать и королева Гвинеда - существо доброе, честное и очень свойское. Воинские подвиги Брана и Артура, торговля Манавидана, раняя поэзия Гвидиона - всё это сложилось для валлийцев в крайне привлекательный образ.
На этот раз Немайн не повторила старых ошибок: не попыталась встать выше или сбоку, но стала частью народа Камбрии, всегда упорно отвергая попытки чрезмерного возвышения. Она оказалась права - только единый народ, в котором люди и сиды работают бок о бок, не разделяясь и не расслаиваясь, и способен создать техническую цивилизацию. Что мешает одновидовым цивилизациям, пока не установлено - но все, решительно все чисто человеческие - и единственная сидовская - цивилизации пали, так и не сумев преодолеть этого барьера. Скажем больше - не удались даже попытки модернизации и догоняющего развития. Но история технологической цивилизации и её взаимодействия с чисто человеческими формированиями (так назваемыми цивилизациями класса А), это другая важная тема, о которой невозможно сказать слишком много. А потому мы вернёмся к ней в следующий раз.
Которое тоже было вполне вероятно - мать правителя была валлийка, и Константин вполне мог знать, кто такие сиды, и кто такая Дон. В таком варианте выходит, что женитьба на легитимной королеве ирландских сидов нужна была комесу Ирландского берега для того, чтобы провозгласить королём себя, и привлечь на свою сторону ирландских наёмников.
Романтика или расчёт - но брак состоялся, и, к тому времени, когда примерно через десять лет Дон снова овдовела, её семейство прибавилось ещё одной сидой - Аранрод. Здесь мы снова возвращаемся к вопросу о скрещивании сидов с людьми. Отчего - неясно, при этом никогда не родятся полукровки - или люди, или сиды, и ничего посередине. Длительные наблюдения показывают, что как люди, так и сиды, происходящие от смешанных браков, в дальнейшем никогда не производят на свет детей иного вида, если, подобно собственным родителям, не выберут себе пару из представителей другого.
Как известно, человеческая половина такого союза обычно воспринимает рождение ребёнка-сида как удачу, а ребёнка человека - едва не как трагедию, хотя должно быть, скорее, наоборот. Сиды справедливо проявляют к этому вопросу полнейшее безразличие. Сида воспитывать труднее и дольше, зато человека - быстрее. Проблемы тут есть, но другие и преходящие. Вероятно, на всё это накладывается желание своему отпрыску долгой жизни - которая у сидов, в среднем, не так уж и велика. За вычетом сидов, проживших более трёхсот лет, она и вовсе не превышает человеческую.
Дон намеревалась создать королевство людей с аристократией - сидами на вершине. Сама королева правила Гвинедом около двадцати лет, и - не справилась. Судя по репутации, у Дон был слишком мягкий характер, сыновья её политику не разделяли, а старшая дочь ушла в пустынь - на два столетия. Увы, выяснилось, что Дон - не лучший тип правителя, а сиды органически не способны воспринять систему наследственного долга. Когда Дон, надеясь смягчить подданных и оформить династию, передала правление сыну Гвидиону, тот продемонстрировал историю Бреса наоборот, прославившись как самый безалаберный король в истории Гвинеда. Король занимался исключительно тем, что ему было интересно - поэзией, войной и собственной сестрой Аранрод. Войны он проиграл, увлечение поэзией завершилось созданием валлийской письменности, а от сестры он прижил двух детей. Это было слишком для христианского государства, чем и не замедлил воспользоваться узурпатор Вортигерн, тот самый, что пригласил в Британию саксов, и около 1180 г. от основания Города предложил одному из военных вождей северной Британии, Кунеде, сместить недостойного, что тот и проделал с лёгкостью, поскольку Гвидиона к тому времени покинули даже ирландские наёмники. Озлобленный сид подался к саксам - и довольно скоро занял у них положение верховного божества, превратившись в Одина, и став, таким образом, одним из главных врагов бриттов.
Что касается Рианнон, то ей не повезло сразу: хоть ей и удалось выйти замуж за короля Диведа, жизнь среди людей не заладилась. Рианнон даже по меркам сидов была очень стройной. В результате сразу после родов она ушла в обновление. Когда она пришла в себя, её обвинили в том, что она в беспамятстве сожрала собственного ребёнка - судя по всему, хищные аппетиты сделали версию убедительной для людей, а то, что сиды к концу обновления бывают не в себе - медицинский факт. Правда, ни одного детоубийства в таком состоянии никто из них пока не совершил - но кто ж это мог рассказать королю Пвиллу? Король был истинным христианином и истинным варваром - разводиться с женой он не стал, но из королевы Рианнон превратилась в рабыню. Сын, правда, к ней вернулся - для того, чтобы вскоре сложить голову в очередной битве с саксами - от руки Гвидиона-Вотана. Рианнон, выброшенная из Диведа, одно время жила в Гвинеде, в местечке Харлех. К тому времени она вышла замуж за Манавидана фаб Ллира, "торгового короля" и короля острова Мэн - и в дальнейшем верно разделяла все его победы и злоключения. Манавидан проигрывал битвы и разорялся - но неизбежно вставал на ноги вновь и вновь, хотя в плохие времена ему с Рианнон приходилось жить охотой и ремесленничеством - Манавидан был, по легендам отличным шорником, а Рианнон - ткачихой и вышивальщицей. Эту полосу неудач принято связывать с так называемой "Юстиниановой чумой", когда его остров, торгующий со всем миром, не только вымер, но и послужил источником заразы для всей Британии.
Младшие братья Манавидана довольно быстро с ним поссорились. Впрочем, они не забыли передраться друг с другом (и один из них, Бран, убил другого, Белена), с ирландцами (вступившись за сестру Бранвен, история которой была очень похожа на ту, что приключилась с Рианнон), и с саксами (и Гвидионом). Бран, в конце концов, приобрёл репутацию - а за свою внешность и свирепость получил прозвище Драконоголового - но ещё больше прославился его сын Артур.
Тогда на исторической сцене впервые появляется Немайн. За прошедшие полтора столетия она сильно переменилась - и началась эта перемена тогда, когда сида принялась читать римскую литературу из библиотеки приёмного отца. Причём - не художественную. В результате старательного самообразования за полтораста лет из неё получилась римлянка-сида, которая и попыталась с пользой применить полученные знания именно во времена Артура.
Подробности опутаны легендами - но закончилось всё очередной ссорой. Во многих легендах Немайн-Нимуэ попросту убивают - вот уж пример степени их достоверности, но во всех вариантах король Артур дает на это своё позволение. Что ж: без советов Девы Озера королевство пало. В тех же рассказах, в которых она остаётся жива, Нимуэ прячет смертельно раненого Артура на своём острове... А потом уверяет, что ей ничего про это не известно.
Гвин фаб Дон к тому времени уже давно продолжал аннонский эксперимент, и внешним миром практически не интересовался. Его идея сводилась к созданию изолированного общества, возглавляемого сидами, основанного на друидической традиции. Необходимо отметить, что в отличие от Дон и Гвидиона, Гвин преуспел, создав устойчивое общественное образование, построенное на вполне сидовских принципах. Проблема у него была одна - похоже, он был единственным сидом в системе, а роль племенного быка его не устраивала. Гвин был романтично и безнадёжно влюблён в сестру Манавидана фаб Ллира Корделию, за руку которой и воевал и одним из товарищей короля-купца.
Закончилось это тем, что Корделия оказалась в святцах (житие не сохранилось), Манавидан тоже, а сам Гвин стал сидом, мрачным вплоть до демонизма. Но Аннон продолжал жить, а его король, стиснув зубы, исполнял свой долг, пытясь заманить сидов на поселение в болотную страну. На этой почве он восстановил старую дружбу с Мабоном и некоторыми другими ирландскими сидами, которым наскучили собственные женщины, и даже ирландки - а вот аннонки для них стали чем-то новым... Чем бы стало общество через пару столетий этой дружбы - неясно, потому как сестра Гвина и Гвидиона Немайн, в который раз пересмотрела свои планы и взялась за дело. И уж она-то позаботилась обо всём!
На деле это был проект её матери. После падения своей династии Дон не придумала ничего лучше, чем вырыть себе классическую землянку и начать вести жизнь простой сиды. И скоро вся Британия знала, что богиня-мать и королева Гвинеда - существо доброе, честное и очень свойское. Воинские подвиги Брана и Артура, торговля Манавидана, раняя поэзия Гвидиона - всё это сложилось для валлийцев в крайне привлекательный образ.
На этот раз Немайн не повторила старых ошибок: не попыталась встать выше или сбоку, но стала частью народа Камбрии, всегда упорно отвергая попытки чрезмерного возвышения. Она оказалась права - только единый народ, в котором люди и сиды работают бок о бок, не разделяясь и не расслаиваясь, и способен создать техническую цивилизацию. Что мешает одновидовым цивилизациям, пока не установлено - но все, решительно все чисто человеческие - и единственная сидовская - цивилизации пали, так и не сумев преодолеть этого барьера. Скажем больше - не удались даже попытки модернизации и догоняющего развития. Но история технологической цивилизации и её взаимодействия с чисто человеческими формированиями (так назваемыми цивилизациями класса А), это другая важная тема, о которой невозможно сказать слишком много. А потому мы вернёмся к ней в следующий раз.