Страница:
История сидов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОТ ОБЩЕГО ПРЕДКА ДО ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА.
Главнейшим из трёх общеизвестных парадоксов современной антропологии является то, что самый распространённый на Земле вид крупных животных остаётся без признанного названия. Более того, это разумный вид! Тем не менее, Homo sapiens diurnus так и остаётся без общепринятого сокращённого наименования. Любая попытка сделать шаг в сторону от обозначения "человек", общего для всего рода, вызывает среди обывателей вида "человек разумный дневной" удивительную эмоциональную реакцию, различно мотивируемую, но неизменно негативную! Это заставляет нас, учёных-антропологов, именовать для краткости один из двух видов современного человека "диурнисом", от последнего слова латинского наименования, как ископаемое. Обидно и неловко, особенно когда, как сейчас, с трибуны говорит сама "окаменелость". В настоящем обзоре я посмею называть диурнисов "людьми", никоим образом не претендуя отобрать право на это имя у вида, составляющего предмет рассмотрения. Таким образом, в дальнейшем, когда я буду упоминать "людей" и "человека" без указания вида, я буду иметь в виду именно диурнисов.
Второй парадокс, который я тоже не могу обойти вниманием, заключается в том, что ранняя история человека вида Homo sapiens vespertinus, или "человек разумный вечерний", который в просторечии именуется сидом, и не испытывает от того, заметим, никаких неудобств, известна гораздо лучше, нежели история человека. Что, по меньшей мере, странно, поскольку относительная численность всех видов этой ветви человечества во все эпохи была значительно ниже численности соседствующих видов. Эти заключения хорошо подтверждается сравнением числа находок - но образцы человеческой линии сильнее повреждены или относятся к одной эпохе: выходит то густо, то пусто. Если представить себе археолога в роли следователя, допрашивающего минувшее, то фактологический материал по человечеству безудержно болтает и повторяется в ответ на одни вопросы - а на иные, ключевые, никакого ответа не даёт. По сидам же рапортует точно, лаконично, по пунктикам, не пропустив ни одной завалящей проблемы! Если проблемы и возникают, так именно в связи с этим лаконизмом. Поэтому многие этапы в истории эволюции человека нам приходится восстанавливать, исходя из аналогов, уже известных на примере сида.
Третьим парадоксом обычно полагают уши сидов, но вот в них-то никакого противоречия нет, хотя для гоминин, и даже приматов, они нетипичны. Обычный плод атавистической мутации. В случае целесообразности признаки, вернувшиеся из прошлого, закрепляются очень быстро, это известный и многократно подтверждённый факт. Вот хвостатые люди тоже иногда рождаются - но от хвоста им пользы никакой, кроме вреда, а потому признак не сохраняется, оставаясь курьёзным уродством индивида. Но природа всё равно время от времени перетряхивает старые сундуки: а вдруг хвосты нужны? А ухо стоячее не хотите? А что не на макушке, извиняйте - уж больно у вас мозг разросся. Чуткий же слух ночному существу попросту показан, так что уши, в отличие от хвостов, оказались сидам весьма кстати.
Справедливости ради нужно отметить, что уж от ушей своих сиды сполна натерпелись во времена оны - дело в том, что подобные анималистические признаки крайне характерны для различного рода фольклорных персонажей, и сиды ухитрились настолько затесаться в сказочную компанию, что, с одной стороны, им нередко отказывали в принадлежности к роду людскому, что мусульмане, например, делают до сих пор, а с другой - старательно объясняли их внешний вид и повадку уродством, отклонением от нормы более распространённого человеческого вида - обычным объяснением тому было кровосмешение. Но к нашему времени страсти - по крайней мере, среди учёных - улеглись. И сиды стали тем, что они и есть - отдельным видом нашего рода, со своими собственными благословениями и проклятиями. И всё-таки флёр мистичности до сих пор окружает их - в результате чего они часто становятся жертвами творцов вненаучных сенсаций.
Которые и создали камбрийским сидам в обывательских глазах славу последнего бастиона креационизма. Так что третьим парадоксом антропологии будет справедливо назначить эти настроения, которые не могут быть долее переносимы. Потому нам и пришлось подготовить сей труд, краткий и не слишком сложный, дабы всякий желающий мог убедиться - камбрийские сиды самим своим существованием не только не опровергают эволюционную теорию, но полностью её подтверждают.
Начнём мы с периода, отстоящего от нас на 800 тысяч лет в прошлое - именно тогда в Европу в районе Иберийского полуострова проник Homo antecessor, последний общий предок (латинское наименование в переводе и означает - "человек предшествующий") наших видов. Эта была первая попытка колонизации мира за пределами африканского континента, которая оказалась успешной. Да и на старом континенте вид процветал. Дальше эволюционная линия человечества разделяется на три ветви, две африканские и европейскую: в Европе существует приспособившийся к местным условиям Homo antecessor, в Африке формируется и около 700 тысяч лет назад покидает её Homo heidelbergensis, человек гейдельбергский, по месту первой находки, - для того, чтобы населить всю Европу и значительные области Азии. В Африке же около этого времени формируется некая промежуточная перед современным человеком форма, которая пока не описана.
В Европе между тем происходит вытеснение Homo antecessor человеком гейдельбергским. Отличная иллюстрация на тему, как происходило в истории человечества замещение одного вида другим. Теорий тут три, и все, очевидно, справедливы - в различной степени для разных случаев. Согласно одной, виды смешивались, а в последующих поколениях выживали носители лучших признаков. Согласно другой, исход противостояния решала война на истребление. Согласно третьей, вид, который лучше охотился и размножался, потихоньку вытеснял конкурента. Не была исключением и Европа 500-400 тысяч лет назад. Сам-то гейдельбергский человек, безусловно, предпочёл бы самый простой и брутальный способ действий - попросту говоря, он был вовсе не прочь сожрать соперников. Желания, однако, оказалось мало - и если останки архантропов в некоторых районах Азии, как раз перед исчезновением, представляют собой несомненные объедки с его стола с характерными повреждениями, то в остальных частях мира что-то не задалось. В Африке этой эпохи пока вообще не найдено ничьих останков, и как проходила борьба видов, неясно, но, в конце концов, эта борьба закончилась пришествием современного человека. В Европе случилось по другому. Существовавший там подвид Homo antecessor развивался, в основном адаптируясь к окружающей среде. Грубо говоря, за триста тысяч лет он не поумнел: как был в черепной коробке литр мозга, так и остался! Причём разброса никакого - всегда литр, ровнёхонько! Именно из-за этого феномена возник обычай лаборантов-археологов собираться не по трое, а по четверо. Дело в том, что хорошо сохранившиеся черепа они герметизируют. Чтобы, при плановом сливе спирта, в них оставалась достаточная порция. Такое вот воскрешение древних степных обычаев. Европейских антесессоров в любом музее много, и, какой череп ни возьми - всегда выходит ровно четыре стакана из любой взрослой особи... Из ранних до краёв, из поздних - с мениском. Всей эволюции! Но при этом, этот предок сидов был адаптирован к умеренной и холодной среде обитания несколько лучше южного пришельца. Конкуренция с более молодым видом вызвала некоторое совершенствование, но в основном адаптация пошла по пути специализации. Аборигенный вид нашёл себя в роли ночного загонного охотника. В результате к 300 000 году до нашей эры формируется первый из классических двусоставных вариантов человечества Европы: произошедший от гейдельбергского человека преднеарденталец в качестве дневной формы, и Homo nocturnalis в качестве ночной, или, скорее, утренне-вечерней. Уже тогда появляются "парадоксальные" уши, усилено бинокулярное зрение, формируется характерный, комбинирующий засаду и погоню способ охоты: подранить добычу издали, метнув камень, потом загнать. Очень похожий способ охоты в наши дни можно наблюдать, например, у комодских варанов. Тем более, что существует ряд свидетельств в пользу того, что свои снаряды ноктурналисы (что означает "ночные") умащивали гнилым мясом - то есть поступали абсолютно как комодский варан, только в отличие от него, нападение начинали не укусом, а броском копья. Теория эта не окончательно не подтверждена, но тщательно выбитые борозды и зазубрины на наконечниках копий ноктурналисов - кстати, сбалансированных совершенно так же, как современные спортивные копья - могли служить не столько для того, чтобы копьё было труднее вырвать из раны, сколько для вмещения большего количества трупного яда. Существуют косвенные свидетельства того, что ноктурналис обладал инфракрасным зрением, которое сиды утратили позже. Отступивший в ночь, ноктурналис расширял восприятие светового спектра равномерно. Пределами этого расширения стали, во-первых, область полностью поглощаемого так называемым озоновым слоем атмосферы ультрафиолета. С другой стороны, из-за теплового излучения тела и, прежде всего, самого глаза, его высокая чувствительность к инфракрасному излучению сделала бы работу глаза невозможной. Именно поэтому у ноктурналиса полностью исчезает надбровный валик - лишняя тёплая деталь вблизи поля зрения, нос укорачивается и уплощается. И, всё-таки, инфракрасный спектр был широк - это доказывают краски, найденные на стоянках ноктурналиса. Которые он, вероятно, использовал для ритуальных целей. Среди красок почти нет цветов, привычных нам, зато очень много чёрных оттенков - которые, должно быть, казались ноктурналису отдельными цветами: зрение ноктурналиса максимально охватывало спектр, но отличалось пониженной переносимостью избытка света. Дело в том, что ареалом ноктурналиса были влажные холодные леса вдоль западной кромки ледника. Там и днём-то не слишком ярко. Стоянки неандертальцев группируются на открытых пространствах. Виды, разделённые временем суток и охотничьими угодьями, соперничают ровно настолько, чтобы их развитие шло синхронно. 200 000 лет назад появляются классический неандерталец, Homo neardentalensis, и непосредственно предковая форма сида, Homo obscurus, человек сумеречный. На ней мы остановимся чуть подробнее. Совместная охота вызвала социализацию - и речь. Именно начиная с обскуруса можно говорить о возникновении у сидов общества - они делились добычей и ухаживали за больными. Это заметно и морфологически - лобные доли обскуруса заметно больше, чем у неандертальца, а ведь именно лобные доли отвечают за социальное поведение.
Человеку - уже вполне современному - между тем стало тесно в Африке. 80 тысяч лет назад начинается первая экспансия людей современного типа из восточной Африки. 40 тысяч лет назад - кроманьонец начинает осваивать Европу, вытесняя неандертальца. Примерно к этому времени к этому времени в результате неотенической мутации формируется современный вид сида. Под неотенией обычно понимают способность незрелых, скажем, личиночных форм, производить потомство. С точки зрения биологии сид вообще не вырастает - вместо этого каждые десять лет рождает себя заново, изнутри. Начальная, самая тяжёлая стадия процесса, называется обновлением, протекает около сорока дней в форме тяжёлой болезни, связанной с поочерёдным отказом органов, это в том случае, если не требуется регенерации костей, в противном случае мучения длятся до полугода. Затем следуют несколько месяцев восстановления и настройки организма, что проявляется в форме некоторой слабости и повышенной утомляемости. Собственно, именно неотения привела к тому, что этот вид похож на человека - а если говорить прямо, то на человеческих детей.
Еще обскурус выглядел иначе.
Глаза его крупнее, чем у современных сидов - зато лобные доли развиты значительно слабее.
Собственно, для них уже не оставалось места в массивном, рано отвердевающем черепе, без надбровных дуг, но с чётко выраженными гребнями. Жевательная мускулатура у обскуруса развита весьма сильно - он ещё не знал огня, хотя около 100 тыс. лет назад научился готовить пищу путём её преднамеренной порчи. Гнилое мясо - или, скорее, вяленое - позволило несколько высвободить череп, но объём мозга возрос незначительно, теперь он колеблется между 1100-1200 кубическими сантиметрами. Значительная доля этого объёма приходится на центр слуха, который и служит теперь главным средством ориентирования в пространстве. Их всегда было довольно мало, и охотились они малыми группами - вне прямой видимости друг друга. Очевидно, к этому времени относится окончательное формирование речи, но нижняя челюсть обскуруса расположена слишком неудобно для произведения каких-либо согласных звуков, помимо нёбных щелчков. Возможно, их речь состояла из одних только гласных звуков, и именно здесь следует искать истоки знаменитой певучести сидов? Впрочем, "изначальная", собственная, речь сидами полностью утрачена, и оценить, сколько в ней оставалось от речи обскурусов, не представляется возможным.
Зрение несколько редуцируется - во всяком случае, угол зрения у обскурусов не превышает 60 градусов. Судя по всему, именно обскурус впервые увидел дневные звёзды - чудо, любоваться которым сиды так любят заставлять своих людей-возлюбленных. Для чего дарят им бинокли с увеличением не ниже тридцатикратного. Вообще, для человека походить в таком бинокле, намертво прикреплённом к глазам - лучший способ понять особенности зрения сида.
Зубов у обскурусов было 32 - вот тут они больше напоминают людей, чем их потомки. Ступни широкие, кости сравнительно тонкие.
Шитой одежды у обскурусов не было, но в шкуры они заворачивались. Обскурус неплохо работал с камнем - на фоне той же мустьерской культуры. Похоже, именно обскурусы первыми перешли на использование каменных орудий с двумя режущими кромками. Будучи сравнительно всеядным существом, обскурус предпочитал мясную диету - всё-таки у обскурусов существовало обычное для людей разделение труда между полами - и заметный половой диморфизм, схожий с тем, что наблюдается теперь у людей, неоспоримо это подтверждает.
А теперь посмотрим, что получилось после мутации?
У сидов нет постоянного набора зубов. В сущности, все их зубы - молочные. Это, кстати, единственный орган, не затрагиваемый обычным обновлением - при малейшем повреждении зуба включается механизм выпадения, приводящий к разрушению и рассасыванию всех трех прикрепляющих структур: корня, окружающего его альвеолярного отростка и периодонтальной связки. Именно из-за этого сиды любят всё грызть - вот, например, как сида в заднем ряду покусывает веер - процесс смены зубов у них, после первых пяти лет жизни, становится постоянным и непрерывным. Вообще, карандаши, веера и прочие удобные для чесания режущихся зубов вещи всегда выдают своего владельца. Человек, кстати, подделать сидовское покусывание не может - прикус другой. Здесь я считаю нужным предупредить об одном из весьма распространённых мошенничеств. Поскольку человеческие дети научили сидов сохранять выпавшие зубы, но не научили зубную фэйри их оплачивать, то у некоторых сидов, очевидно, возникло непреодолимое искушение... Сколько по рукам коллекционеров ходит "истинных" зубов Манавидана - в Каледонии, Бригиты -в Гибернии и Немайн - в Гесперии, точно неизвестно, но самые заниженные оценки дают общую массу в несколько тонн, что несколько слишком... Полный набор включает 24 зуба: два резца, один клык и три "ложных моляра", то есть коренных зуба, на каждой стороне верхней и нижней челюсти. В отличие от человеческих молочных зубов, трёх корней никакие из этих зубов не имеют. Корни их расставлены так, чтобы оставалось место для развития зубов следующего поколения.
Ещё одна неотеническая черта сидов - тонкая подкожная прослойка бурого жира, при практически полном отсутствии белого - похожая на него ткань сохранилась только у женщин, из неё сформированы груди. Эта ткань выключена из нормального оборота жировой ткани, и несёт исключительно эстетическую функцию. Тут вкусы всех видов рода Homo решительно совпадают. Чем и объясняется огромное число смешанных браков. О последствиях подобных браков мы поговорим чуть позже.
Сид не слишком грузоподъёмное существо, как ни тренируй. А с его узкими ступнями - каждый грамм лишнего веса, действительно, лишний. Избыточная энергия при изобилии пищи вхолостую сжигается бурым жиром - вот поэтому сиды мужского пола не могут растолстеть, а женского - сделать это иначе, как забеременев.
Неотения привела к резкому облегчению черепа - а поначалу, и прочих костей. Объём мозга вырос до 1600 куб. см. Тогда же сиды начинают пользоваться огнём - и не только поддерживать, но и добывать. Где тут причина, а где следствие, вопрос сложный, как о курице и яйце: сырого мяса молочными зубками сида особо не нажуёшь, а без мозгов - и слабой челюсти - с огнём не сладишь.
Самое любопытное в скелете сида - таз и позвоночник. Таз массивный - кроме мест сочленения, которые должны при родах растягиваться. У мужчин они тоже отчего-то тонкие. Возможно, из-за того, что к летальному исходу это не приводит, и признак закрепился в потомстве. Но и теперь одна из самых частых причин досрочного обновления у сидов - перелом таза. Так или иначе, но весит он немало.
Позвоночник у сидов тонкий, гибкий, выгнутый в сторону живота-груди. Причиной стало, очевидно, изменение манеры охоты. Ставший мельче и уязвимее, сид утратил возможность вступать в ближний бой, предпочитая метать камни и копья. Скоро это привело к новому типу охоты, смешивавшей засадную и загонную. Сначала с расстояния наносилось ранение, затем жертва преследовалась и добивалась. Таким образом, вместо адаптации к быстрому бегу засадного хищника, или выносливому - загонного, произошла, простите термин из другой области, стабилизация стрелковой базы. Плечевой пояс сида при беге по поверхности, перепад высот на которой составляет не более полуметра, находится в состоянии покоя. Имитировать это техническими средствами пока невозможно. Кстати, именно эта форма позвоночника создаёт впечатление женского профиля у сидов мужского пола. У людей. Сами сиды на этот изгиб внимания особого не обращают. А когда он исчезает у человеческой женщины? При беременности. Отсюда у сидов-мужчин и репутация утешителей и спасителей брошенных девиц. Мужчинам-людям такая форма спины кажется мужской - а сидам всё равно. Сам факт беременности их тоже не смущает, ещё с диких времён сиды любят подбирать чужую добычу и чужих детей.
Точному метанию с бега служат и тонкие ступни, обеспечивающие прочную опору и кратковременную надёжную фиксацию тела. Разумеется, нагрузка на такую ступню приходилась изрядная. При этом дикий сид был, очевидно, достаточно вынослив, чтобы длительное время удерживаться невдалеке от жертвы, и с ходу засыпать её своими снарядами.
И некоторые всё никак не поймут, что играть с сидом в дартс бессмысленно!
Точность и выносливость, впрочем, дались недёшево. Про отказ от белого жира мы уже говорили - а ведь это - неспособность переносить голодное время. С этого времени сид больше не может рассчитывать на себя и становился животным облигатно общественным: слишком нужен кусок мяса при неудачной охоте и уход во время обновления.
Явившимся в Европу кроманьонцам пришлось сразу смириться с тем, что ночь - не их время. Соперничество видов начинает понемногу склоняться в пользу сида. Но этот вид продолжает быть европейским эндемиком. Хотя бы потому, что на востоке место "ночного человека" было занято. Восточная ветвь обскурусов возникла в попытках освоить новые ландшафты, которых нам известно три: около 180, 100 и 60 тысяч лет назад. Успешной оказалась только третья - а возникший подвид обскуруса обычно именуется регрессивным или робустным. У этого вида, перешедшего к одиночной загонной охоте, очевидно, не было речи. Совершенствование мозга шло за счёт отказа от лобных долей - они быстро сокращаются от более древних образцов к более молодым - в сторону усиления частей, ответственных за слух и зрение. Вид процветал, пока не пришёл лёд.
Изо всех разумных видов труднее пришлось именно сидам. Неотения принесла не только положительные эффекты. Одна из проблем была связана со зрением. До тех пор, пока прослойки бурого жира включались только в экстренных случаях в завершающей стадии погони, спектр зрения оставался широким. Более того, ради точного первого броска в темноте инфракрасный спектр был освоен достаточно широко. К этим выводам нам удалось прийти, изучая изменения наскальных росписей, сделанных предками нынешней расы. Как раз с наступлением оледенения всё меняется. Засадная часть охоты исчезает, грацильный сид не в состоянии долго сохранять неподвижность на холоде. В результате тепловое излучение от собственного тела создаёт помехи зрению, мешает охоте. Глаз сидов полностью теряет палочки, зато колбочки полностью перекрывают современный диапазон. Зрительное восприятие усилено за счёт отражения света внутренней поверхностью сетчатки. Здесь нужно описать "эффект кругов". Должно быть, многие замечали, как при резкой перемене освещения от сумеречного к яркому глаза сидов вспыхивают. Таким образом мы можем наблюдать отражающий слой, который расположен у них под сетчаткой, и который заметно усиливает восприятие при слабой освещённости. Подобная организация зрения весьма способствует точному прицеливанию ночью.
Ярким днём им приходится щуриться - точнее, прикрывать глаза ресницами. При этом - благодаря явлению дифракции - изображение, получаемое глазом, остаётся полным. а цветную кайму сиды подсознательно игнорируют, так же, как все люди - перевёрнутое изображение.
Из-за "детскости" форм у сидов резко сократилась рождаемость. Несмотря на гибкие кости, роды были очень тяжёлыми. Часто кости таза рвались... Вот только узкобёдрая сида не умирала, а погружалась в обновление. Ребёнка немедленно принимала другая - сиды маленьких детей любят патологически. Получалось, что ребёнок часто рос не с собственной матерью. При этом молоко начинало идти у той сиды, которой доставался ребёнок. Отсюда, кстати происходит и гибернийский обычай отдавать детей на воспитание, приобретший со временем ряд социальных смыслов, но с биологической точки зрения совершенно бессмысленный. Сиды, напротив, от обычая избавились, как только получили доступ к человеческим кормилицам - которых обычно нанимали, но иногда, особенно в Гибернии, и похищали.
Тогда же сформировался механизм задержки родов - периода гона у рода хомо нет, а детей следовало рождать весной. Да ещё не всем одновременно! Опять же, рожали сиды редко, не больше одного ребёнка и позволить себе терять детей, скажем, из-за капризов погоды, было непозволительно. А потому сида в состоянии задержать развитие плода на полгода. Таким образом, беременность у них длится от семи до тринадцати месяцев в зависимости от желания женщины. В настоящее время считается шиком родить ребёнка точно через год после зачатия. Ну, или того дня, который сида вздумает объявить днём зачатия.
Ещё организму сидов требуется с пищей больший набор аминокислот. В результате сидам нужно мясо - точнее, любая плоть с предпочтением внутренних органов, исключая жир, и хотя бы раз в два дня. В противном случае начинается болезнь, которая для здорового организма заканчивается обновлением, а для истощённого - гибелью. Именно эта переборчивость поставила сидов на грань гибели во время последнего ледникового периода. Все группы европейских сидов, отступившие на юг, вымерли без потомства уже к 20000 году до основания Города. Причиной стала скученность - мясной пищи не хватало на всех. В этот период среди сидов отмечается каннибализм. Без животной плоти сид выжить не мог - и тут причиной не только аминокислоты. Предки сидов, как уже отмечено, нередко питались падалью и даже нарочно портили свежее мясо. Подобный продукт нуждался в обеззараживании - и средством для этого стал желудочный сок очень высокой кислотности. Из-за этого у сидов немного другой соляной баланс, нежели у людей, и дефицит развивается, если соли употребляется менее пяти граммов в сутки, в противном случае у сидов резко повышается артериальное давление, что заканчивается инфарктом, или прямым уходом в обновление. А при прямой нехватке "строительных веществ" обновление заканчивается скоротечным раком и гибелью. Такова наиболее частая картина смерти сида и в наши дни - о чём стоит задуматься каждому, кто завидует их долгим векам. Каждые десять лет сида подстерегает строжайшая проверка: способен ли он жить дальше? И не всегда суд природы объективен.
Так или иначе, но вымирание западных сидов на континенте было очень быстрым, с учётом несовершенных методов датировки образцов - мгновенным. Восточные обскурусы продержались дольше. Они хорошо вписались в систему тундростепи, но после окончания ледникового периода численность их упала катастрофично. В этот период отмечены случаи их скрещивания с людьми. Потомство получалось плодовитым, так что можно предположить, что легенды о восточных оборотнях связаны со случаями атавизма, или даже с изолированными популяциями полукровок. Последние чистокровные робустные обскурусы вымерли около 5000 лет назад. Впрочем, они вполне могли сохраниться до наших дней в малодоступных горных районах. По крайней мере, устойчиво сохраняющиеся легенды о снежном человеке оставляют нам такую надежду.
Из современных сидов сохранилась лишь небольшая популяции на крайнем западе Европы, тогда ещё соединённом перешейками с континентом - именно от неё и произошли классические сиды, или гибернийские. Бурый жир спасал их от холода на бегу, дыхание было при этом редуцировано - в отличие от неандертальца, нос у сида маленький, вздёрнутый, который просто не может прогреть достаточное количество морозного воздуха. Тогда сиды и обретают окончательно современный облик, вызванный адаптацией к перенесению сравнительно высокого содержания углекислоты в крови.
Второй парадокс, который я тоже не могу обойти вниманием, заключается в том, что ранняя история человека вида Homo sapiens vespertinus, или "человек разумный вечерний", который в просторечии именуется сидом, и не испытывает от того, заметим, никаких неудобств, известна гораздо лучше, нежели история человека. Что, по меньшей мере, странно, поскольку относительная численность всех видов этой ветви человечества во все эпохи была значительно ниже численности соседствующих видов. Эти заключения хорошо подтверждается сравнением числа находок - но образцы человеческой линии сильнее повреждены или относятся к одной эпохе: выходит то густо, то пусто. Если представить себе археолога в роли следователя, допрашивающего минувшее, то фактологический материал по человечеству безудержно болтает и повторяется в ответ на одни вопросы - а на иные, ключевые, никакого ответа не даёт. По сидам же рапортует точно, лаконично, по пунктикам, не пропустив ни одной завалящей проблемы! Если проблемы и возникают, так именно в связи с этим лаконизмом. Поэтому многие этапы в истории эволюции человека нам приходится восстанавливать, исходя из аналогов, уже известных на примере сида.
Третьим парадоксом обычно полагают уши сидов, но вот в них-то никакого противоречия нет, хотя для гоминин, и даже приматов, они нетипичны. Обычный плод атавистической мутации. В случае целесообразности признаки, вернувшиеся из прошлого, закрепляются очень быстро, это известный и многократно подтверждённый факт. Вот хвостатые люди тоже иногда рождаются - но от хвоста им пользы никакой, кроме вреда, а потому признак не сохраняется, оставаясь курьёзным уродством индивида. Но природа всё равно время от времени перетряхивает старые сундуки: а вдруг хвосты нужны? А ухо стоячее не хотите? А что не на макушке, извиняйте - уж больно у вас мозг разросся. Чуткий же слух ночному существу попросту показан, так что уши, в отличие от хвостов, оказались сидам весьма кстати.
Справедливости ради нужно отметить, что уж от ушей своих сиды сполна натерпелись во времена оны - дело в том, что подобные анималистические признаки крайне характерны для различного рода фольклорных персонажей, и сиды ухитрились настолько затесаться в сказочную компанию, что, с одной стороны, им нередко отказывали в принадлежности к роду людскому, что мусульмане, например, делают до сих пор, а с другой - старательно объясняли их внешний вид и повадку уродством, отклонением от нормы более распространённого человеческого вида - обычным объяснением тому было кровосмешение. Но к нашему времени страсти - по крайней мере, среди учёных - улеглись. И сиды стали тем, что они и есть - отдельным видом нашего рода, со своими собственными благословениями и проклятиями. И всё-таки флёр мистичности до сих пор окружает их - в результате чего они часто становятся жертвами творцов вненаучных сенсаций.
Которые и создали камбрийским сидам в обывательских глазах славу последнего бастиона креационизма. Так что третьим парадоксом антропологии будет справедливо назначить эти настроения, которые не могут быть долее переносимы. Потому нам и пришлось подготовить сей труд, краткий и не слишком сложный, дабы всякий желающий мог убедиться - камбрийские сиды самим своим существованием не только не опровергают эволюционную теорию, но полностью её подтверждают.
Начнём мы с периода, отстоящего от нас на 800 тысяч лет в прошлое - именно тогда в Европу в районе Иберийского полуострова проник Homo antecessor, последний общий предок (латинское наименование в переводе и означает - "человек предшествующий") наших видов. Эта была первая попытка колонизации мира за пределами африканского континента, которая оказалась успешной. Да и на старом континенте вид процветал. Дальше эволюционная линия человечества разделяется на три ветви, две африканские и европейскую: в Европе существует приспособившийся к местным условиям Homo antecessor, в Африке формируется и около 700 тысяч лет назад покидает её Homo heidelbergensis, человек гейдельбергский, по месту первой находки, - для того, чтобы населить всю Европу и значительные области Азии. В Африке же около этого времени формируется некая промежуточная перед современным человеком форма, которая пока не описана.
В Европе между тем происходит вытеснение Homo antecessor человеком гейдельбергским. Отличная иллюстрация на тему, как происходило в истории человечества замещение одного вида другим. Теорий тут три, и все, очевидно, справедливы - в различной степени для разных случаев. Согласно одной, виды смешивались, а в последующих поколениях выживали носители лучших признаков. Согласно другой, исход противостояния решала война на истребление. Согласно третьей, вид, который лучше охотился и размножался, потихоньку вытеснял конкурента. Не была исключением и Европа 500-400 тысяч лет назад. Сам-то гейдельбергский человек, безусловно, предпочёл бы самый простой и брутальный способ действий - попросту говоря, он был вовсе не прочь сожрать соперников. Желания, однако, оказалось мало - и если останки архантропов в некоторых районах Азии, как раз перед исчезновением, представляют собой несомненные объедки с его стола с характерными повреждениями, то в остальных частях мира что-то не задалось. В Африке этой эпохи пока вообще не найдено ничьих останков, и как проходила борьба видов, неясно, но, в конце концов, эта борьба закончилась пришествием современного человека. В Европе случилось по другому. Существовавший там подвид Homo antecessor развивался, в основном адаптируясь к окружающей среде. Грубо говоря, за триста тысяч лет он не поумнел: как был в черепной коробке литр мозга, так и остался! Причём разброса никакого - всегда литр, ровнёхонько! Именно из-за этого феномена возник обычай лаборантов-археологов собираться не по трое, а по четверо. Дело в том, что хорошо сохранившиеся черепа они герметизируют. Чтобы, при плановом сливе спирта, в них оставалась достаточная порция. Такое вот воскрешение древних степных обычаев. Европейских антесессоров в любом музее много, и, какой череп ни возьми - всегда выходит ровно четыре стакана из любой взрослой особи... Из ранних до краёв, из поздних - с мениском. Всей эволюции! Но при этом, этот предок сидов был адаптирован к умеренной и холодной среде обитания несколько лучше южного пришельца. Конкуренция с более молодым видом вызвала некоторое совершенствование, но в основном адаптация пошла по пути специализации. Аборигенный вид нашёл себя в роли ночного загонного охотника. В результате к 300 000 году до нашей эры формируется первый из классических двусоставных вариантов человечества Европы: произошедший от гейдельбергского человека преднеарденталец в качестве дневной формы, и Homo nocturnalis в качестве ночной, или, скорее, утренне-вечерней. Уже тогда появляются "парадоксальные" уши, усилено бинокулярное зрение, формируется характерный, комбинирующий засаду и погоню способ охоты: подранить добычу издали, метнув камень, потом загнать. Очень похожий способ охоты в наши дни можно наблюдать, например, у комодских варанов. Тем более, что существует ряд свидетельств в пользу того, что свои снаряды ноктурналисы (что означает "ночные") умащивали гнилым мясом - то есть поступали абсолютно как комодский варан, только в отличие от него, нападение начинали не укусом, а броском копья. Теория эта не окончательно не подтверждена, но тщательно выбитые борозды и зазубрины на наконечниках копий ноктурналисов - кстати, сбалансированных совершенно так же, как современные спортивные копья - могли служить не столько для того, чтобы копьё было труднее вырвать из раны, сколько для вмещения большего количества трупного яда. Существуют косвенные свидетельства того, что ноктурналис обладал инфракрасным зрением, которое сиды утратили позже. Отступивший в ночь, ноктурналис расширял восприятие светового спектра равномерно. Пределами этого расширения стали, во-первых, область полностью поглощаемого так называемым озоновым слоем атмосферы ультрафиолета. С другой стороны, из-за теплового излучения тела и, прежде всего, самого глаза, его высокая чувствительность к инфракрасному излучению сделала бы работу глаза невозможной. Именно поэтому у ноктурналиса полностью исчезает надбровный валик - лишняя тёплая деталь вблизи поля зрения, нос укорачивается и уплощается. И, всё-таки, инфракрасный спектр был широк - это доказывают краски, найденные на стоянках ноктурналиса. Которые он, вероятно, использовал для ритуальных целей. Среди красок почти нет цветов, привычных нам, зато очень много чёрных оттенков - которые, должно быть, казались ноктурналису отдельными цветами: зрение ноктурналиса максимально охватывало спектр, но отличалось пониженной переносимостью избытка света. Дело в том, что ареалом ноктурналиса были влажные холодные леса вдоль западной кромки ледника. Там и днём-то не слишком ярко. Стоянки неандертальцев группируются на открытых пространствах. Виды, разделённые временем суток и охотничьими угодьями, соперничают ровно настолько, чтобы их развитие шло синхронно. 200 000 лет назад появляются классический неандерталец, Homo neardentalensis, и непосредственно предковая форма сида, Homo obscurus, человек сумеречный. На ней мы остановимся чуть подробнее. Совместная охота вызвала социализацию - и речь. Именно начиная с обскуруса можно говорить о возникновении у сидов общества - они делились добычей и ухаживали за больными. Это заметно и морфологически - лобные доли обскуруса заметно больше, чем у неандертальца, а ведь именно лобные доли отвечают за социальное поведение.
Человеку - уже вполне современному - между тем стало тесно в Африке. 80 тысяч лет назад начинается первая экспансия людей современного типа из восточной Африки. 40 тысяч лет назад - кроманьонец начинает осваивать Европу, вытесняя неандертальца. Примерно к этому времени к этому времени в результате неотенической мутации формируется современный вид сида. Под неотенией обычно понимают способность незрелых, скажем, личиночных форм, производить потомство. С точки зрения биологии сид вообще не вырастает - вместо этого каждые десять лет рождает себя заново, изнутри. Начальная, самая тяжёлая стадия процесса, называется обновлением, протекает около сорока дней в форме тяжёлой болезни, связанной с поочерёдным отказом органов, это в том случае, если не требуется регенерации костей, в противном случае мучения длятся до полугода. Затем следуют несколько месяцев восстановления и настройки организма, что проявляется в форме некоторой слабости и повышенной утомляемости. Собственно, именно неотения привела к тому, что этот вид похож на человека - а если говорить прямо, то на человеческих детей.
Еще обскурус выглядел иначе.
Глаза его крупнее, чем у современных сидов - зато лобные доли развиты значительно слабее.
Собственно, для них уже не оставалось места в массивном, рано отвердевающем черепе, без надбровных дуг, но с чётко выраженными гребнями. Жевательная мускулатура у обскуруса развита весьма сильно - он ещё не знал огня, хотя около 100 тыс. лет назад научился готовить пищу путём её преднамеренной порчи. Гнилое мясо - или, скорее, вяленое - позволило несколько высвободить череп, но объём мозга возрос незначительно, теперь он колеблется между 1100-1200 кубическими сантиметрами. Значительная доля этого объёма приходится на центр слуха, который и служит теперь главным средством ориентирования в пространстве. Их всегда было довольно мало, и охотились они малыми группами - вне прямой видимости друг друга. Очевидно, к этому времени относится окончательное формирование речи, но нижняя челюсть обскуруса расположена слишком неудобно для произведения каких-либо согласных звуков, помимо нёбных щелчков. Возможно, их речь состояла из одних только гласных звуков, и именно здесь следует искать истоки знаменитой певучести сидов? Впрочем, "изначальная", собственная, речь сидами полностью утрачена, и оценить, сколько в ней оставалось от речи обскурусов, не представляется возможным.
Зрение несколько редуцируется - во всяком случае, угол зрения у обскурусов не превышает 60 градусов. Судя по всему, именно обскурус впервые увидел дневные звёзды - чудо, любоваться которым сиды так любят заставлять своих людей-возлюбленных. Для чего дарят им бинокли с увеличением не ниже тридцатикратного. Вообще, для человека походить в таком бинокле, намертво прикреплённом к глазам - лучший способ понять особенности зрения сида.
Зубов у обскурусов было 32 - вот тут они больше напоминают людей, чем их потомки. Ступни широкие, кости сравнительно тонкие.
Шитой одежды у обскурусов не было, но в шкуры они заворачивались. Обскурус неплохо работал с камнем - на фоне той же мустьерской культуры. Похоже, именно обскурусы первыми перешли на использование каменных орудий с двумя режущими кромками. Будучи сравнительно всеядным существом, обскурус предпочитал мясную диету - всё-таки у обскурусов существовало обычное для людей разделение труда между полами - и заметный половой диморфизм, схожий с тем, что наблюдается теперь у людей, неоспоримо это подтверждает.
А теперь посмотрим, что получилось после мутации?
У сидов нет постоянного набора зубов. В сущности, все их зубы - молочные. Это, кстати, единственный орган, не затрагиваемый обычным обновлением - при малейшем повреждении зуба включается механизм выпадения, приводящий к разрушению и рассасыванию всех трех прикрепляющих структур: корня, окружающего его альвеолярного отростка и периодонтальной связки. Именно из-за этого сиды любят всё грызть - вот, например, как сида в заднем ряду покусывает веер - процесс смены зубов у них, после первых пяти лет жизни, становится постоянным и непрерывным. Вообще, карандаши, веера и прочие удобные для чесания режущихся зубов вещи всегда выдают своего владельца. Человек, кстати, подделать сидовское покусывание не может - прикус другой. Здесь я считаю нужным предупредить об одном из весьма распространённых мошенничеств. Поскольку человеческие дети научили сидов сохранять выпавшие зубы, но не научили зубную фэйри их оплачивать, то у некоторых сидов, очевидно, возникло непреодолимое искушение... Сколько по рукам коллекционеров ходит "истинных" зубов Манавидана - в Каледонии, Бригиты -в Гибернии и Немайн - в Гесперии, точно неизвестно, но самые заниженные оценки дают общую массу в несколько тонн, что несколько слишком... Полный набор включает 24 зуба: два резца, один клык и три "ложных моляра", то есть коренных зуба, на каждой стороне верхней и нижней челюсти. В отличие от человеческих молочных зубов, трёх корней никакие из этих зубов не имеют. Корни их расставлены так, чтобы оставалось место для развития зубов следующего поколения.
Ещё одна неотеническая черта сидов - тонкая подкожная прослойка бурого жира, при практически полном отсутствии белого - похожая на него ткань сохранилась только у женщин, из неё сформированы груди. Эта ткань выключена из нормального оборота жировой ткани, и несёт исключительно эстетическую функцию. Тут вкусы всех видов рода Homo решительно совпадают. Чем и объясняется огромное число смешанных браков. О последствиях подобных браков мы поговорим чуть позже.
Сид не слишком грузоподъёмное существо, как ни тренируй. А с его узкими ступнями - каждый грамм лишнего веса, действительно, лишний. Избыточная энергия при изобилии пищи вхолостую сжигается бурым жиром - вот поэтому сиды мужского пола не могут растолстеть, а женского - сделать это иначе, как забеременев.
Неотения привела к резкому облегчению черепа - а поначалу, и прочих костей. Объём мозга вырос до 1600 куб. см. Тогда же сиды начинают пользоваться огнём - и не только поддерживать, но и добывать. Где тут причина, а где следствие, вопрос сложный, как о курице и яйце: сырого мяса молочными зубками сида особо не нажуёшь, а без мозгов - и слабой челюсти - с огнём не сладишь.
Самое любопытное в скелете сида - таз и позвоночник. Таз массивный - кроме мест сочленения, которые должны при родах растягиваться. У мужчин они тоже отчего-то тонкие. Возможно, из-за того, что к летальному исходу это не приводит, и признак закрепился в потомстве. Но и теперь одна из самых частых причин досрочного обновления у сидов - перелом таза. Так или иначе, но весит он немало.
Позвоночник у сидов тонкий, гибкий, выгнутый в сторону живота-груди. Причиной стало, очевидно, изменение манеры охоты. Ставший мельче и уязвимее, сид утратил возможность вступать в ближний бой, предпочитая метать камни и копья. Скоро это привело к новому типу охоты, смешивавшей засадную и загонную. Сначала с расстояния наносилось ранение, затем жертва преследовалась и добивалась. Таким образом, вместо адаптации к быстрому бегу засадного хищника, или выносливому - загонного, произошла, простите термин из другой области, стабилизация стрелковой базы. Плечевой пояс сида при беге по поверхности, перепад высот на которой составляет не более полуметра, находится в состоянии покоя. Имитировать это техническими средствами пока невозможно. Кстати, именно эта форма позвоночника создаёт впечатление женского профиля у сидов мужского пола. У людей. Сами сиды на этот изгиб внимания особого не обращают. А когда он исчезает у человеческой женщины? При беременности. Отсюда у сидов-мужчин и репутация утешителей и спасителей брошенных девиц. Мужчинам-людям такая форма спины кажется мужской - а сидам всё равно. Сам факт беременности их тоже не смущает, ещё с диких времён сиды любят подбирать чужую добычу и чужих детей.
Точному метанию с бега служат и тонкие ступни, обеспечивающие прочную опору и кратковременную надёжную фиксацию тела. Разумеется, нагрузка на такую ступню приходилась изрядная. При этом дикий сид был, очевидно, достаточно вынослив, чтобы длительное время удерживаться невдалеке от жертвы, и с ходу засыпать её своими снарядами.
И некоторые всё никак не поймут, что играть с сидом в дартс бессмысленно!
Точность и выносливость, впрочем, дались недёшево. Про отказ от белого жира мы уже говорили - а ведь это - неспособность переносить голодное время. С этого времени сид больше не может рассчитывать на себя и становился животным облигатно общественным: слишком нужен кусок мяса при неудачной охоте и уход во время обновления.
Явившимся в Европу кроманьонцам пришлось сразу смириться с тем, что ночь - не их время. Соперничество видов начинает понемногу склоняться в пользу сида. Но этот вид продолжает быть европейским эндемиком. Хотя бы потому, что на востоке место "ночного человека" было занято. Восточная ветвь обскурусов возникла в попытках освоить новые ландшафты, которых нам известно три: около 180, 100 и 60 тысяч лет назад. Успешной оказалась только третья - а возникший подвид обскуруса обычно именуется регрессивным или робустным. У этого вида, перешедшего к одиночной загонной охоте, очевидно, не было речи. Совершенствование мозга шло за счёт отказа от лобных долей - они быстро сокращаются от более древних образцов к более молодым - в сторону усиления частей, ответственных за слух и зрение. Вид процветал, пока не пришёл лёд.
Изо всех разумных видов труднее пришлось именно сидам. Неотения принесла не только положительные эффекты. Одна из проблем была связана со зрением. До тех пор, пока прослойки бурого жира включались только в экстренных случаях в завершающей стадии погони, спектр зрения оставался широким. Более того, ради точного первого броска в темноте инфракрасный спектр был освоен достаточно широко. К этим выводам нам удалось прийти, изучая изменения наскальных росписей, сделанных предками нынешней расы. Как раз с наступлением оледенения всё меняется. Засадная часть охоты исчезает, грацильный сид не в состоянии долго сохранять неподвижность на холоде. В результате тепловое излучение от собственного тела создаёт помехи зрению, мешает охоте. Глаз сидов полностью теряет палочки, зато колбочки полностью перекрывают современный диапазон. Зрительное восприятие усилено за счёт отражения света внутренней поверхностью сетчатки. Здесь нужно описать "эффект кругов". Должно быть, многие замечали, как при резкой перемене освещения от сумеречного к яркому глаза сидов вспыхивают. Таким образом мы можем наблюдать отражающий слой, который расположен у них под сетчаткой, и который заметно усиливает восприятие при слабой освещённости. Подобная организация зрения весьма способствует точному прицеливанию ночью.
Ярким днём им приходится щуриться - точнее, прикрывать глаза ресницами. При этом - благодаря явлению дифракции - изображение, получаемое глазом, остаётся полным. а цветную кайму сиды подсознательно игнорируют, так же, как все люди - перевёрнутое изображение.
Из-за "детскости" форм у сидов резко сократилась рождаемость. Несмотря на гибкие кости, роды были очень тяжёлыми. Часто кости таза рвались... Вот только узкобёдрая сида не умирала, а погружалась в обновление. Ребёнка немедленно принимала другая - сиды маленьких детей любят патологически. Получалось, что ребёнок часто рос не с собственной матерью. При этом молоко начинало идти у той сиды, которой доставался ребёнок. Отсюда, кстати происходит и гибернийский обычай отдавать детей на воспитание, приобретший со временем ряд социальных смыслов, но с биологической точки зрения совершенно бессмысленный. Сиды, напротив, от обычая избавились, как только получили доступ к человеческим кормилицам - которых обычно нанимали, но иногда, особенно в Гибернии, и похищали.
Тогда же сформировался механизм задержки родов - периода гона у рода хомо нет, а детей следовало рождать весной. Да ещё не всем одновременно! Опять же, рожали сиды редко, не больше одного ребёнка и позволить себе терять детей, скажем, из-за капризов погоды, было непозволительно. А потому сида в состоянии задержать развитие плода на полгода. Таким образом, беременность у них длится от семи до тринадцати месяцев в зависимости от желания женщины. В настоящее время считается шиком родить ребёнка точно через год после зачатия. Ну, или того дня, который сида вздумает объявить днём зачатия.
Ещё организму сидов требуется с пищей больший набор аминокислот. В результате сидам нужно мясо - точнее, любая плоть с предпочтением внутренних органов, исключая жир, и хотя бы раз в два дня. В противном случае начинается болезнь, которая для здорового организма заканчивается обновлением, а для истощённого - гибелью. Именно эта переборчивость поставила сидов на грань гибели во время последнего ледникового периода. Все группы европейских сидов, отступившие на юг, вымерли без потомства уже к 20000 году до основания Города. Причиной стала скученность - мясной пищи не хватало на всех. В этот период среди сидов отмечается каннибализм. Без животной плоти сид выжить не мог - и тут причиной не только аминокислоты. Предки сидов, как уже отмечено, нередко питались падалью и даже нарочно портили свежее мясо. Подобный продукт нуждался в обеззараживании - и средством для этого стал желудочный сок очень высокой кислотности. Из-за этого у сидов немного другой соляной баланс, нежели у людей, и дефицит развивается, если соли употребляется менее пяти граммов в сутки, в противном случае у сидов резко повышается артериальное давление, что заканчивается инфарктом, или прямым уходом в обновление. А при прямой нехватке "строительных веществ" обновление заканчивается скоротечным раком и гибелью. Такова наиболее частая картина смерти сида и в наши дни - о чём стоит задуматься каждому, кто завидует их долгим векам. Каждые десять лет сида подстерегает строжайшая проверка: способен ли он жить дальше? И не всегда суд природы объективен.
Так или иначе, но вымирание западных сидов на континенте было очень быстрым, с учётом несовершенных методов датировки образцов - мгновенным. Восточные обскурусы продержались дольше. Они хорошо вписались в систему тундростепи, но после окончания ледникового периода численность их упала катастрофично. В этот период отмечены случаи их скрещивания с людьми. Потомство получалось плодовитым, так что можно предположить, что легенды о восточных оборотнях связаны со случаями атавизма, или даже с изолированными популяциями полукровок. Последние чистокровные робустные обскурусы вымерли около 5000 лет назад. Впрочем, они вполне могли сохраниться до наших дней в малодоступных горных районах. По крайней мере, устойчиво сохраняющиеся легенды о снежном человеке оставляют нам такую надежду.
Из современных сидов сохранилась лишь небольшая популяции на крайнем западе Европы, тогда ещё соединённом перешейками с континентом - именно от неё и произошли классические сиды, или гибернийские. Бурый жир спасал их от холода на бегу, дыхание было при этом редуцировано - в отличие от неандертальца, нос у сида маленький, вздёрнутый, который просто не может прогреть достаточное количество морозного воздуха. Тогда сиды и обретают окончательно современный облик, вызванный адаптацией к перенесению сравнительно высокого содержания углекислоты в крови.