Страница:
Еще одна комедия, не менее знаменитая, - называется "Большие гонки". Главную героиню играет Натали Вуд (Тигр), вокруг неё увиваются два Быка, один из них Тони Кертис. Веселое кино, смотрел его в детстве, было довольно смешно. Вектор конечно же помогает играть непринужденно.
Певец и актер Крис Кристоферсон (Крыса) - сплошные "Крис" и "Крыс" играет месте с певицей и актрисой Барбарой Стрейзанд (Лошадь) в музыкальное кино. Речь о фильме "Звезда родилась". Посмотреть фильм не удалось, однако премий нахватал он много, видимо, кино получилось.
Увы, к западному кино подбираться очень пока трудно, слишком мало я его смотрел, слишком скудна информация по годам рождения. Куда легче следить за нашими фильмами. К примеру, показали в "Старом телевизоре" фильм "Мы, нижеподписавшиеся" Татьяны Лиозновой (Крыса). В нем много действующих лиц, столкновений лоб в лоб, но почему-то лишь одна пара рождает ощущение странности и извращенности - Куравлев (Крыса) и Янковекий (Обезьяна). Все остальные пары разыграны в открытую, а здесь диапазон от объятии и заверений в дружбе до драки в купе. Случайно ли это?
Еще один фильм: "Его звали Роберт". Классическое векторное столкновение да ещё с мощной знаковой основой. Роботизированная Змея в лице двух персонажей Олега Стриженова сталкивается с природолюбивой и сумбурной Козой в исполнении Марианны Вертинской. Разумеется, конфликт разрешается в пользу последней.
Пани Моника
Смотреть телевизор - занятие довольно скучное. Но если при этом пальцы лежат на клавиатуре, а мысли плещутся в прокопанном русле любимой рукописи, то становится много веселее.
Вот, к примеру, идет документальный фильм про какую-то современную российскую фашистскую организацию. Лидирует в ней круглолицый юноша мясницкого вида и худощавый юноша, кличущий себя человеком-волком. Первый демонстрирует корреспонденту отрезанные уши в колбе, второй, как впоследствии выяснится, был именно тем, кто срезал уши с убитого им человека. Оба явно не в себе, хотя у второго лицо скорее даже симпатичное. Оба оказываются из мистических знаков и конечно же (А как ещё им было попасть в эту книгу?) оказались в векторной паре. Первый (Пирожок) Обезьяна (1968), второй - Виктор Баранов - Крыса (1972). Разумеется, всем заправлял первый, а на больший срок (как убийца) сел второй.
Смотрю телевизор далее. Мир дожевывает скандал с Моникой и президентом. Президент получил свою долю позора, Моника пытается получить свою долю гонорара за книги и интервью. Я пытаюсь получить свою долю векторной информации. (Напоминаю, что она - Бык, а он - Собака).
Название фильма не помню, на экране Моника с полудебильным выражением на лице рассказывает эту в общем-то скучнейшую историю. И что так взволновало человечество? Остается повторить банальную векторную истину: векторная пара образует воронку, вихрь, который втягивает в орбиту своего вращения всё новых и новых людей.
Моника утверждает, что президент не казался ей безумно привлекательным, пока она не увидела его лично. В первый раз, когда она его увидела, у неё перехватило дыхание... Далее следует странная блуждающая улыбочка и следующие слова: "У него способность, дар притягивать. Он очень чувственный, привлекательный и буквально затягивает вас своей энергией. Он как будто смотрит и видит тебя насквозь, словно видит все основы твоего бытия. Своими глазами, энергией, духом... очень мощно..."
Дальше описание первой встречи, первого поцелуя. Она прозвала его Красавчиком, а он называл её Пацанкой. Поначалу их встречи были частыми и любвеобильными, разговоры - теплыми, в каких бы далеких командировках ни был Билл Клинтон, он звонил ей домой, интересовался её настроением, а если её не было, то оставлял ей нежные послания на автоответчике.
Моника упирает на одиночество самого могущественного человека и утверждает, что секс не был главным, главное - любовь. Утверждает, что их отношения были равными, потом задумывается, сомневается в сказанном и вновь утверждает, что их отношения не соответствовали положению хозяина и прислуги. "Неправда, что он получал всё, а я ничего", - утверждает Моника.
Потом предвыборная пора, и Билл пристраивает векторную подружку в Пентагон, общение продолжается по телефону. Моника разочарована, под это дело появляется демон-искуситель - некая Линда Трипп (возможно, тоже Собака), которая первой втягивается в векторную воронку и потом, со временем, втянет в неё всю вселенную.
После выборов всё вроде бы возвращается на круги своя: новые свидания, новые планы, даже мечты о будущей совместной жизни - и вдруг начало скандала, в воронку втягивается ФБР, ЦРУ, потом пресса, прокуратура, вся Америка, а потом и весь мир. Причем, по версии многих обозревателей, жертвы бомбежек в Ираке и Югославии - тоже последствия невинной, на первый взгляд, шалости, оказавшейся между тем зародышем векторного урагана.
В концовке векторная любовь оборачивается неприязнью. Можно представить, как "обрадовался" Клинтон, узнав о подробностях истории, в которую попал. Она расстроена его злостью, говорит, что ей было больно. Говорит, что когда-нибудь извинится перед президентом за то, что не сумела скрыть отношения. Но тут же заявляет, что. больше не любит его. Мораль чисто женская: Клинтон не мужчина, а только политик.
Атлас Ленинграда
Первая (историческая) часть книги подходит к концу. Мне почти нечего добавить к сказанному. Я добираю какие-то крохи из текущих событий. Бедный Йорик Примаков (Змея) попал на растяжку между Ельциным (Коза) и Зюгановым (Обезьяна). Он сразу даже заболел, сник. Ельцин ещё раз показал, что Тигры ему интересны и дороги, а Змеи вызывают скуку и пренебрежение. Примаков стал сдвигаться в сторону слуги, растяжка лопнула. Вместе с Примаковым посыпался ещё один Змей - Сысуев. Ельцин в своем амплуа - разгоняет всех: хозяев, слуг, случайных прохожих...
На обложке "Кинословаря" нахожу пару векторных заметок. Когда Райзман (Кот) снял фильм "А если это любовь", Юткевич (Дракон) написал статью "А если это не любовь". Тот же Райзман (тот же Кот), разругав при личной встрече фильм Абдрашитова (Петух) в пух и прах, в инстанциях грудью за него стоял, проявив потрясающее благородство. В результате у слуги - комплекс благодарности, у хозяина - взгляд свысока.
На этом я хотел закончить первую часть, выбрав, как говорится, лимит по объему, но тут пришло время съездить в деревню, в глушь, в Саратов, где в избе на самой верхней полке я нашел знаменитый "Атлас Ленинграда".
Собственно, Ленинград тут ни при чем. Был у меня толстый и большой не нужный мне "Атлас Ленинграда". В него я стал клеить фотографии векторных пар. Было это в пору максимального увлечения кольцом, году так в 1987-1988-м. Потом об "Атласе" как-то забылось. Как и всё второстепенное, он переехал в деревню и вот спустя двенадцать лет нашелся.
Стираю пыль с обложки. Открываю. Бог мой, кроме фотографий тут полным-полно всяких векторных текстов. Бедная моя книга, бедная моя первая часть, бедный мой читатель, бедный я сам... Впрочем, начинается "Атлас Ленинграда" действительно с векторных фотографий. Ахеджакова (Тигр) в обнимку с Филозовым (Бык) - это кадр из фильма "Допинг для ангелов". Франсуа Миттеран (Дракон) обнимает Алена Делона (Кабан) после вручения тому ордена Почетного легиона. "Без вас немыслима французская культура!" А вот одна из любимых векторных фотографий - увешанный орденами и медалями Юрий Гагарин (Собака) нежно треплет за ушко Валентину Терешкову (Бык). Тут же Шуйдин (Собака) заглядывает в глаза своему напарнику Юрию Никулину (Петух). Описание странного и внезапного визита Гавриила Попова (Крыса) к папе Иоанну Павлу II (Обезьяна). Наконец, противостояние Ельцина (Коза) и Рыжкова (Змея), указывающее на время создания первой страницы - это 1991 год. Впрочем, на третьей странице более старая фотография - Казанник (3мея) уступает свой мандат депутата Верховного Совета СССР Ельцину (Коза) - это 1989 год. И всё же дата создания "Атласа" - 1991 год.
Фильм "Прости". Благополучная семья. Жена, муж, ребенок. Хорошая квартира, достаток. Вот оно, кажется, счастье? Но нет счастья, нет любви. Режиссер Э.Ясан. В главных ролях Игорь Костолевский (Крыса) и Наталья Андрейченко (Обезьяна). Жизнь миллионеров: Джейн Фонда (Бык) и Тэд Тёрнер (Тигр) смотрят друг на друга влюбленными глазами. Впрочем, во взгляде Тэда уже появляется что-то робкое и неуверенное. Андропов (Тигр) и Горбачёв (Коза) - у начала славных дел.
Архивные фотографии. Сталин (Кот), нелепый и скособоченный, сидит рядом с грустным и солидным Максимом Горьким (Дракон). Кругом какие-то цветочки, кустики... Редкое тройное фото - Мейерхольд (Собака) принимает в гостях французского писателя Андре Мальро (Бык) и нашего Бориса Пастернака (Тигр). Так пара Тигр - Собака обязательно притянет Быка. Кстати, выясняется, что Мальро был министром культуры в правительстве де Голля (Тигр).
Художественное фото. Актриса Екатерина Васильева (Петух) и режиссер Александр Сокуров (Кот) в композиции, изображающей что-то трагическое. Рядом чрезвычайно заумный текст, доказывающий, что при полном отсутствии личных и творческих связей, Васильеву и Сокурова связывает нечто более важное и мощное, некий единый стиль творчества, единая задача "страдальческого эстетизма, религиозного искусства"...
Вновь Горбачёв (Коза) - всё-таки 1991 год на дворе, - но теперь он в паре с "плаксой" Рыжковым (Змея). Горбачёв смеется, Рыжков задумчив. Солженицын (Лошадь) рядом с Зубром (Крыса)...
Несколько историй
А вот история политическая. 13 сентября 1971 года на территории Монголии потерпел катастрофу самолет китайских ВВС, на котором второй человек в Пекине - Линь Бяо (Коза), объявленный преемником Мао Цзедуна (3мея), пытался бежать в Советский Союз после раскрытия планов военного переворота. (Не точно такой ли была история Тито и Джиласа?)
Линь Бяо не устраивали экономические эксперименты Мао, культ личности "великого кормчего". Отнюдь не был он уверен и в твердости намерения Мао сделать его преемником. Наконец, Линь Бяо не разделял воинственную линию вождя в отношении СССР. С августа 1970 года ряд крупных военачальников, на которых опирался Линь Бяо, достаточно внятно проявляли оппозиционность Мао. В ответ последовала перетасовка высшего военного эшелона и удаление лояльных Линь Бяо воинских частей из района Пекина.
К февралю 1971 года Линь Бяо понял, что тянуть более нельзя. В конце марта был составлен план заговора с захватами городов, убийством Мао и т.д. Возможно, что в план заговора была втянута и наша держава. Такая вот векторная история с несостоявшимся преемником Мао.
Другая история относится к разряду окололитературных, Может, когда-нибудь распишу её поподробнее. А пока лишь скажу, что порешили стреляться два наших замечательнейших поэта - Николай Гумилёв (Собака) и Максимилиан Волошин (Бык). Стреляться так стреляться. Дело для нашей литературной истории вполне обыденное. Однако стреляются два векторных поэта, и начинаются загадки. Один источник утверждает, что пистолет Волошина несколько раз дал осечку, и Гумилёв, с его благородством дворянина, выстрелил в воздух, посчитав в такой ситуации стрелять в противника поступком неблагородным. А вот Волошин... повел себя гнусно.
По другим свидетельствам, всё было не так. Граф А.Толстой, секундант Гумилёва: "Гумилёв предъявил требование стреляться в пяти шагах до смерти одного из противников. Он не шутил... Я заметил, что он с ледяной ненавистью глядит на Волошина, стоявшего, расставив ноги, без шапки... Три! - крикнул я. У Гумилёва блеснул красный свет, и раздался выстрел. Прошло несколько секунд. Второго выстрела не последовало. Тогда Гумилев крикнул с бешенством: я требую, чтобы этот господин стрелял..."
А вот свидетельство самого Волошина: "Гумилёв промахнулся, у меня пистолет дал осечку. Он предложил мне стрелять ещё раз. Я выстрелил, боясь по неумению своему стрелять, попасть в него..." Такая вот разноголосица. Придется к этой дуэли вернуться ещё раз.
Совсем короткая история про Фаину Раневскую (Обезьяна), очень любившую Осипа Абдулова (Крыса). Именно он уговорил Раневскую выступать с ним на эстраде (вот и ещё одна эстрадная пара). С этой целью они инсценировали рассказ Чехова "Драма". Это их совместное выступление в концертах пользовалось большим успехом. Когда не стало Осипа Наумовича, через некоторое время Раневская начала играть с другими партнерами, но вскоре прекратила выступать в этой роли. Успеха больше не было. Это к тому, что без векторной искры не всякую роль сыграешь...
Ну и, наконец, история, которую я уже два раза анонсировал - история, произошедшая между молодой певицей и всесильным министром. Галина Вишневская (Тигр) описывает день своей свадьбы с Ростроповичем. Неожиданно в канву событий врывается третий персонаж - Николай Булганин (Коза). Он ищет Галину Павловну по всей Москве. Наконец находит и тут же в практически приказном порядке вызывает на дачу давать концерт. На даче пьянка, собралась вся верхушка страны. Сидеть пришлось между Булганиным и Хрущёвым. Слушать пришлось очень специфические властно-партийные разговоры. Но главное - приходилось терпеть многозначительные и откровенные взгляды новоиспеченного государя Николая Александровича.
- Я позвонил вам домой, но мне сказали, что вы там больше не живете, что вы сбежали...
- Не сбежала, а вышла замуж!..
- Правда? Поздравляю!
На следующее утро - звонок в квартиру молодоженов. Посыльный полковник принес гигантский букет цветов от Булганина. Так начался медовый месяц Вишневской. Вечером звонок из Кремля, звонит сам...
"Я уже понимаю всю серьезность ситуации, но стараюсь создать легкую, ни к чему не обязывающую атмосферу, а потому забираю сразу с высокой ноты: "Ах, здравствуйте, Николай Александрович! Какие дивные цветы, спасибо!" "Это я вас должен благодарить, я был счастлив видеть вас вчера у меня дома. Не хотите ли со мной поужинать, я сегодня в городе?" И разговаривает со мной так, как будто никакого мужа у меня нету! Я ещё пытаюсь всё перевести просто на светскую болтовню, но голос на другом конце провода, серьезный и спокойный, не собирается включаться в мою тональность. Начинаю мямлить: "У меня вечером репетиция в театре... кончится поздно". - "Это неважно. Я подожду". Тогда я со святой простотой подключаюсь: "Ах как чудно, спасибо! Мы приедем". На том конце провода длинная пауза... Затем: "Так я за вами пришлю машину". С тех пор начались чуть ли не ежедневные приглашения то к нему на дачу, то в его московскую квартиру. И, конечно, "возлияния". Булганин пил много и Ростроповича заставлял. Напившись, начинали выяснять отношения. Разговоры шли про любовь. "Мальчишка! Разве ты можешь понимать, что такое любовь! Вот я её люблю, это моя лебединая песня...Ну, ничего, подождем, мы умеем ждать, приучены..."
Вишневская всё это слушала, а что ей оставалось? Векторная пружина закручивалась всё туже. Булганин был готов на всё, предлагал квартиру, деньги, силу... Уговаривал Ростроповича не сердиться на частые звонки, мол, у тебя вся жизнь впереди, дай и мне полюбоваться. Однажды после очередной совместной попойки нервы Ростроповича не выдержали, и он устроил скандал, заявив, что больше к Булганину не пойдет. Когда Вишневская ответила ему, что это невозможно, он полез на подоконник, чтобы выпрыгнуть в окно. Надо было заканчивать эту очень странную историю, тем более, что Вишневская уже была беременна. Однако Булганина ничего не брало, отказы не помогали, Вишневскую стали вызывать на кремлевские концерты официально, через Министерство культуры. Не помогали никакие отговорки. И однажды Вишневская не выдержала: "Я стояла в вонючем коридоре коммунальной квартиры и в ярости орала в телефонную трубку: "Что вы валяете дурака?! Звоните по несколько раз в день, будто не понимаете, что мы не можем бывать у вас дома! Мне надоели сплетни вокруг меня! Я не хочу петь на ваших приемах. Почему? Потому что мне противно! Я не желаю во время пения видеть ваши жующие физиономии..." Ну и т.д. Впрочем, и эта отповедь ничего не дала, приглашения и визиты продолжались...
Векторные фотографии
Векторные фотографии, как и векторное кино, приносят физиологическое удовольствие. Причем удовольствие странное, составленное из недоумения, очарования, чувства проникновения куда-то за ширму мира сего, в пространство, запретное для обычного человека.
Одна из самых знаменитых векторных фотографий: Борис Пастернак (Тигр) и Анна Ахматова (Бык) после выступления перед читателями (1946). Оба одухотворены, приподняты, в её улыбке что-то джокондовское и одновременно хищное; он же чуть-чуть сутулится, взгляд в камеру, но как-то сквозь нее. Как будто легчайший космический ветер отклоняет Ахматову в сторону от него, а Пастернака, напротив, к ней. Два титана с наклоном влево.
Миронова (Собака) и Менакер (Бык) на сцене. Идет спектакль, выстроен сюжет так, что как бы активно не наступал герой Менакера, героиня Мироновой всё равно остается выше. Костолевский (Крыса) и Гринько (Обезьяна). Кадр из фильма. Герой Гринько смотрит на своего молодого друга снисходительно и недоверчиво.
Братья Тавиани (3мея и Обезьяна). Как и всякие братья, очень похожи и как-то удивительно слитны. Впрочем, каждые ли братья? Пока лишь ясно, что кровному родству помогает векторное кольцо либо закон четности.
Олег Газманов (Кот) и его сын Родион (Петух). В подписи к фото вопрос: кто кого породил, то ли Олег Родиона, то ли наоборот? Дело в том, что запел первым Родион и своим пением открыл карьеру папы-композитора. Петь свои песни Олег начал уже потом. На фото всё хорошо.
"Карьера Димы Горина". Кадр из фильма. Вообще-то фильм не про это. Однако небольшой векторный треугольничек, с любовью подобранный авторами, очень оживляет фильм. В центре треугольника Владимир Высоцкий (Тигр), он мешает романтическому контакту между Т.Конюховой (Коза) и А.Демьяненко (Бык). Помнится, в кино Горин (Демьяненко) даже пытается побить более мощного и складного героя Высоцкого, вступаясь за обиженную слугу своего слуги.
Удивительная фотография: два президента двух государств смотрят спектакль в театре. Казалось бы; обыденная вещь. Он - президент Чехии, она - президент Исландии. Уже интереснее. Но если чуть-чуть напрячься, то выясняется, что он - это драматург Вацлав Гавел (Крыса), а она - бывший директор театра Вигдис Финнбогадоттир (Лошадь). Разумеется, что пьеса его, а театр - ее. Так удивительно тасуется колода жизни.
Горбачёв не любил хозяев, Горбачёв любил слуг. Но несколько хозяев все же смогли втереться в его окружение. Так, в телевизионные начальники пробился большой человек Кравченко (Тигр). На фото с высоты своего роста он снисходительно смотрит на последнего генсека. Говорит, что Горбачёв (Коза) вытащил его из отпуска в ноябре 1990 года, чтобы уговорить стать теледиктатором страны.
Уж какой великий человек Шарль де Голль (Тигр)! Однако если сядет на диван, то сразу станет нескладным, негабаритным, неловким. С Андре Мальро (Бык) они сидят именно на диване. Векторный ветер идет от хозяина к слуге. Очень похожая пара - Сталин (Кот) и Горький (Дракон). Вновь могучий властелин рядом с писателем, властителем душ. Но направление ветра другое. Горький - как неприступная скала, а Сталин так и льнет к нему, так и ластится. Если фотография не врет, то Сталину было за что убивать Горького, видимо, тот был последним человеком на Земле, который имел влияние на тирана.
Фотография, отражающая самый напряженно обсуждаемый союз Франции: лицо Франции - Ален Делон (Кабан) и голос Франции - Патрисия Каас (Лошадь). Делон почти что и не красавец, слишком возбужден, слишком суетлив. Каас в своем репертуаре: темпераментна, напориста, глаза горят.
Кадры из фильмов. Белов (Лошадь) пьет шампанское с Гурченко (Кабан) на "Карнавальной ночи". Тихонов (Дракон) на коленях перед Лужиной (Кот). Фильм называется "На семи ветрах". Высоцкий (Тигр) с Чуриковой (Коза) под ручку, при полном параде...
Бои местного значения
Не буду скрывать, что я разыскиваю векторные эпизоды общемирового значения. Не потому, что я пресытился подробностями русской жизни, напротив, именно потому, что я со своим структурным гороскопом чрезмерно приклеился к русской культуре. Векторное кольцо, по сути, единственное направление прорыва к международной общественности. История в разрезе поиска теории вряд ли интересует Запад, брачная теория слишком мягкая штука, слишком связана с культурой, а западное общество более в курсе светских тусовок, чем истинной культуры.
Однако вектору плевать на детали, мелочи и подробности. Вектор не знает наций, не знает культурных, имущественных и прочих различий. Как мясорубка, он ест мясо и пьет кровь всех подряд, кого угораздит пройти мимо и заглянуть в жерло...
И всё же, перечисляя всемирно известные эпизоды, не будем брезговать боями местного значения.
Маленький бой, главные лица которого уже забываются. Предпоследний генсек Константин Черненко (Кабан) тяжело заболел в конце августа 1983 года - по злой иронии судьбы он отравился копченной рыбой, присланной ему министром внутренних дел Виталием Федорчуком (Лошадь). Генерал Федорчук, бывший начальник украинского КГБ, был личным выдвиженцем Черненко, который добился его назначения председателем КГБ СССР после Андропова. После отравления рыбой Черненко окончательно превратился в инвалида, хотя ему ещё предстояло ("не приходя в сознание") стать генсеком. Вот такая история, почти что "Моцарт и Сальери"!
Еще одна история, анонсированная ранее, произошла с двумя знаменитыми академиками. Один из них был сначала самым нашим засекреченным, потом самым скандальным, в конце же концов оказался самым прославленным. Это академик Сахаров (Петух). Другой сначала был самым прославленным, потом самым скандальным, в конечном счете оказался самым нераспознанным - это народный академик Лысенко (Собака).
Дело в том, что хрущёвская "оттепель" далеко не во всех науках ликвидировала (растопила) льды сталинского научного догматизма и жульничества. (Кстати, наступление новых времен не отменило множества коммунистических гуманитарных заблуждений.) Лысенко со своими антигенетическими воззрениями устоял при Хрущёве и чувствовал себя даже лучше, чем при Сталине. Однако время изменилось. Против Лысенко поднимало голос всё большее число ученных. В самиздате появились обширные трактаты, разоблачавшие учение Трофима Денисовича, крепчал фольклор, пытался выступить "Ботанический журнал", но редакцию разогнали. Не хватало открытого и прямого выступления...
Вот и говори после этого о вреде векторного кольца! Съесть таракана-великана может только тот, кто не боится его и презирает. (В действии всё тот же мотив векторного разоблачения.) Лучше всего конечно же векторный хозяин. Лысенко было 66 лет, Сахарову - 43 года. Но Сахарова ничего не смущает и не пугает, он на всю академию заявляет, что Лысенко несет ответственность за "позорные тяжелые страницы в развитии советской науки".
Лысенко был взбешен, требовал реакции Президиума, президента Академии. В образовавшуюся векторную воронку втягивались все, кто был связан с ними, в первую очередь Хрущёв, который пригрозил разогнать непокорную Академию наук. Однако через несколько месяцев Хрущёв был снят и пожар погас сам собой. Векторный хозяин одержал победу. Ставленник Лысенко - Н.Нуждин так и не стал академиком, Сахаров кроме научного авторитета обрел авторитет смелого и честного человека. Более того, именно с этого первого боя местного значения началась его карьера правозащитника, будущего лауреата Нобелевской премии мира, вождя революции 1989 года.
Кстати, о революции 1989 года. Она действительно произошла в 1989 году, но всё было не вдруг, не внезапно, не на пустом месте. Была мощная артподготовка, проведенная нашей доблестной прессой, одним из лидеров которой был журнал "Огонек", где главным редактором был тогда Виталий Коротич (Крыса). Тем более было удивительно узнать, что Коротич оставил "Огонек" и уехал за границу, когда подготовляемая им революция свершилась. Узнав, что новый главный (Гущин) родился в год Обезьяны, я сразу понял, что и тут не обошлось без проказ векторного кольца.
Разумеется, стоило бы опереться на несколько источников, но передо мной лишь одинокая статья из журнала "Столица" В.Вигилянского. Однако, для того чтобы почувствовать запах жареного, достаточно одной статьи. В.В. пишет, что Коротич всегда боялся Гущина (!)... Далее описывается некий финансовый скандал, в который были вовлечены самые высокие покровители. Когда произошли августовские события 1991 года, чуткий к политическим переменам Коротич сообразил, что иметь под боком партийно-номенклатурного бонзу Гущина (чья общественная роль в последнее десятилетие ясна: его легко перебрасывали из райкома в "Московский комсомолец", затем в "Советскую Россию", в "Комсомольскую правду" и, наконец, в "Огонек") надежнее, чем прислушиваться к журналистам, за которыми никого нет. Далее Вигилянский приходит к выводу о близорукости Коротича, точнее дальнозоркости: вдаль видел хорошо, а в людях у себя под носом не разобрался, уволил много честных и талантливых сотрудников, а Гущина, съевшего его в конце концов, проглядел... Бежать от векторного удара пришлось за кордон.
Певец и актер Крис Кристоферсон (Крыса) - сплошные "Крис" и "Крыс" играет месте с певицей и актрисой Барбарой Стрейзанд (Лошадь) в музыкальное кино. Речь о фильме "Звезда родилась". Посмотреть фильм не удалось, однако премий нахватал он много, видимо, кино получилось.
Увы, к западному кино подбираться очень пока трудно, слишком мало я его смотрел, слишком скудна информация по годам рождения. Куда легче следить за нашими фильмами. К примеру, показали в "Старом телевизоре" фильм "Мы, нижеподписавшиеся" Татьяны Лиозновой (Крыса). В нем много действующих лиц, столкновений лоб в лоб, но почему-то лишь одна пара рождает ощущение странности и извращенности - Куравлев (Крыса) и Янковекий (Обезьяна). Все остальные пары разыграны в открытую, а здесь диапазон от объятии и заверений в дружбе до драки в купе. Случайно ли это?
Еще один фильм: "Его звали Роберт". Классическое векторное столкновение да ещё с мощной знаковой основой. Роботизированная Змея в лице двух персонажей Олега Стриженова сталкивается с природолюбивой и сумбурной Козой в исполнении Марианны Вертинской. Разумеется, конфликт разрешается в пользу последней.
Пани Моника
Смотреть телевизор - занятие довольно скучное. Но если при этом пальцы лежат на клавиатуре, а мысли плещутся в прокопанном русле любимой рукописи, то становится много веселее.
Вот, к примеру, идет документальный фильм про какую-то современную российскую фашистскую организацию. Лидирует в ней круглолицый юноша мясницкого вида и худощавый юноша, кличущий себя человеком-волком. Первый демонстрирует корреспонденту отрезанные уши в колбе, второй, как впоследствии выяснится, был именно тем, кто срезал уши с убитого им человека. Оба явно не в себе, хотя у второго лицо скорее даже симпатичное. Оба оказываются из мистических знаков и конечно же (А как ещё им было попасть в эту книгу?) оказались в векторной паре. Первый (Пирожок) Обезьяна (1968), второй - Виктор Баранов - Крыса (1972). Разумеется, всем заправлял первый, а на больший срок (как убийца) сел второй.
Смотрю телевизор далее. Мир дожевывает скандал с Моникой и президентом. Президент получил свою долю позора, Моника пытается получить свою долю гонорара за книги и интервью. Я пытаюсь получить свою долю векторной информации. (Напоминаю, что она - Бык, а он - Собака).
Название фильма не помню, на экране Моника с полудебильным выражением на лице рассказывает эту в общем-то скучнейшую историю. И что так взволновало человечество? Остается повторить банальную векторную истину: векторная пара образует воронку, вихрь, который втягивает в орбиту своего вращения всё новых и новых людей.
Моника утверждает, что президент не казался ей безумно привлекательным, пока она не увидела его лично. В первый раз, когда она его увидела, у неё перехватило дыхание... Далее следует странная блуждающая улыбочка и следующие слова: "У него способность, дар притягивать. Он очень чувственный, привлекательный и буквально затягивает вас своей энергией. Он как будто смотрит и видит тебя насквозь, словно видит все основы твоего бытия. Своими глазами, энергией, духом... очень мощно..."
Дальше описание первой встречи, первого поцелуя. Она прозвала его Красавчиком, а он называл её Пацанкой. Поначалу их встречи были частыми и любвеобильными, разговоры - теплыми, в каких бы далеких командировках ни был Билл Клинтон, он звонил ей домой, интересовался её настроением, а если её не было, то оставлял ей нежные послания на автоответчике.
Моника упирает на одиночество самого могущественного человека и утверждает, что секс не был главным, главное - любовь. Утверждает, что их отношения были равными, потом задумывается, сомневается в сказанном и вновь утверждает, что их отношения не соответствовали положению хозяина и прислуги. "Неправда, что он получал всё, а я ничего", - утверждает Моника.
Потом предвыборная пора, и Билл пристраивает векторную подружку в Пентагон, общение продолжается по телефону. Моника разочарована, под это дело появляется демон-искуситель - некая Линда Трипп (возможно, тоже Собака), которая первой втягивается в векторную воронку и потом, со временем, втянет в неё всю вселенную.
После выборов всё вроде бы возвращается на круги своя: новые свидания, новые планы, даже мечты о будущей совместной жизни - и вдруг начало скандала, в воронку втягивается ФБР, ЦРУ, потом пресса, прокуратура, вся Америка, а потом и весь мир. Причем, по версии многих обозревателей, жертвы бомбежек в Ираке и Югославии - тоже последствия невинной, на первый взгляд, шалости, оказавшейся между тем зародышем векторного урагана.
В концовке векторная любовь оборачивается неприязнью. Можно представить, как "обрадовался" Клинтон, узнав о подробностях истории, в которую попал. Она расстроена его злостью, говорит, что ей было больно. Говорит, что когда-нибудь извинится перед президентом за то, что не сумела скрыть отношения. Но тут же заявляет, что. больше не любит его. Мораль чисто женская: Клинтон не мужчина, а только политик.
Атлас Ленинграда
Первая (историческая) часть книги подходит к концу. Мне почти нечего добавить к сказанному. Я добираю какие-то крохи из текущих событий. Бедный Йорик Примаков (Змея) попал на растяжку между Ельциным (Коза) и Зюгановым (Обезьяна). Он сразу даже заболел, сник. Ельцин ещё раз показал, что Тигры ему интересны и дороги, а Змеи вызывают скуку и пренебрежение. Примаков стал сдвигаться в сторону слуги, растяжка лопнула. Вместе с Примаковым посыпался ещё один Змей - Сысуев. Ельцин в своем амплуа - разгоняет всех: хозяев, слуг, случайных прохожих...
На обложке "Кинословаря" нахожу пару векторных заметок. Когда Райзман (Кот) снял фильм "А если это любовь", Юткевич (Дракон) написал статью "А если это не любовь". Тот же Райзман (тот же Кот), разругав при личной встрече фильм Абдрашитова (Петух) в пух и прах, в инстанциях грудью за него стоял, проявив потрясающее благородство. В результате у слуги - комплекс благодарности, у хозяина - взгляд свысока.
На этом я хотел закончить первую часть, выбрав, как говорится, лимит по объему, но тут пришло время съездить в деревню, в глушь, в Саратов, где в избе на самой верхней полке я нашел знаменитый "Атлас Ленинграда".
Собственно, Ленинград тут ни при чем. Был у меня толстый и большой не нужный мне "Атлас Ленинграда". В него я стал клеить фотографии векторных пар. Было это в пору максимального увлечения кольцом, году так в 1987-1988-м. Потом об "Атласе" как-то забылось. Как и всё второстепенное, он переехал в деревню и вот спустя двенадцать лет нашелся.
Стираю пыль с обложки. Открываю. Бог мой, кроме фотографий тут полным-полно всяких векторных текстов. Бедная моя книга, бедная моя первая часть, бедный мой читатель, бедный я сам... Впрочем, начинается "Атлас Ленинграда" действительно с векторных фотографий. Ахеджакова (Тигр) в обнимку с Филозовым (Бык) - это кадр из фильма "Допинг для ангелов". Франсуа Миттеран (Дракон) обнимает Алена Делона (Кабан) после вручения тому ордена Почетного легиона. "Без вас немыслима французская культура!" А вот одна из любимых векторных фотографий - увешанный орденами и медалями Юрий Гагарин (Собака) нежно треплет за ушко Валентину Терешкову (Бык). Тут же Шуйдин (Собака) заглядывает в глаза своему напарнику Юрию Никулину (Петух). Описание странного и внезапного визита Гавриила Попова (Крыса) к папе Иоанну Павлу II (Обезьяна). Наконец, противостояние Ельцина (Коза) и Рыжкова (Змея), указывающее на время создания первой страницы - это 1991 год. Впрочем, на третьей странице более старая фотография - Казанник (3мея) уступает свой мандат депутата Верховного Совета СССР Ельцину (Коза) - это 1989 год. И всё же дата создания "Атласа" - 1991 год.
Фильм "Прости". Благополучная семья. Жена, муж, ребенок. Хорошая квартира, достаток. Вот оно, кажется, счастье? Но нет счастья, нет любви. Режиссер Э.Ясан. В главных ролях Игорь Костолевский (Крыса) и Наталья Андрейченко (Обезьяна). Жизнь миллионеров: Джейн Фонда (Бык) и Тэд Тёрнер (Тигр) смотрят друг на друга влюбленными глазами. Впрочем, во взгляде Тэда уже появляется что-то робкое и неуверенное. Андропов (Тигр) и Горбачёв (Коза) - у начала славных дел.
Архивные фотографии. Сталин (Кот), нелепый и скособоченный, сидит рядом с грустным и солидным Максимом Горьким (Дракон). Кругом какие-то цветочки, кустики... Редкое тройное фото - Мейерхольд (Собака) принимает в гостях французского писателя Андре Мальро (Бык) и нашего Бориса Пастернака (Тигр). Так пара Тигр - Собака обязательно притянет Быка. Кстати, выясняется, что Мальро был министром культуры в правительстве де Голля (Тигр).
Художественное фото. Актриса Екатерина Васильева (Петух) и режиссер Александр Сокуров (Кот) в композиции, изображающей что-то трагическое. Рядом чрезвычайно заумный текст, доказывающий, что при полном отсутствии личных и творческих связей, Васильеву и Сокурова связывает нечто более важное и мощное, некий единый стиль творчества, единая задача "страдальческого эстетизма, религиозного искусства"...
Вновь Горбачёв (Коза) - всё-таки 1991 год на дворе, - но теперь он в паре с "плаксой" Рыжковым (Змея). Горбачёв смеется, Рыжков задумчив. Солженицын (Лошадь) рядом с Зубром (Крыса)...
Несколько историй
А вот история политическая. 13 сентября 1971 года на территории Монголии потерпел катастрофу самолет китайских ВВС, на котором второй человек в Пекине - Линь Бяо (Коза), объявленный преемником Мао Цзедуна (3мея), пытался бежать в Советский Союз после раскрытия планов военного переворота. (Не точно такой ли была история Тито и Джиласа?)
Линь Бяо не устраивали экономические эксперименты Мао, культ личности "великого кормчего". Отнюдь не был он уверен и в твердости намерения Мао сделать его преемником. Наконец, Линь Бяо не разделял воинственную линию вождя в отношении СССР. С августа 1970 года ряд крупных военачальников, на которых опирался Линь Бяо, достаточно внятно проявляли оппозиционность Мао. В ответ последовала перетасовка высшего военного эшелона и удаление лояльных Линь Бяо воинских частей из района Пекина.
К февралю 1971 года Линь Бяо понял, что тянуть более нельзя. В конце марта был составлен план заговора с захватами городов, убийством Мао и т.д. Возможно, что в план заговора была втянута и наша держава. Такая вот векторная история с несостоявшимся преемником Мао.
Другая история относится к разряду окололитературных, Может, когда-нибудь распишу её поподробнее. А пока лишь скажу, что порешили стреляться два наших замечательнейших поэта - Николай Гумилёв (Собака) и Максимилиан Волошин (Бык). Стреляться так стреляться. Дело для нашей литературной истории вполне обыденное. Однако стреляются два векторных поэта, и начинаются загадки. Один источник утверждает, что пистолет Волошина несколько раз дал осечку, и Гумилёв, с его благородством дворянина, выстрелил в воздух, посчитав в такой ситуации стрелять в противника поступком неблагородным. А вот Волошин... повел себя гнусно.
По другим свидетельствам, всё было не так. Граф А.Толстой, секундант Гумилёва: "Гумилёв предъявил требование стреляться в пяти шагах до смерти одного из противников. Он не шутил... Я заметил, что он с ледяной ненавистью глядит на Волошина, стоявшего, расставив ноги, без шапки... Три! - крикнул я. У Гумилёва блеснул красный свет, и раздался выстрел. Прошло несколько секунд. Второго выстрела не последовало. Тогда Гумилев крикнул с бешенством: я требую, чтобы этот господин стрелял..."
А вот свидетельство самого Волошина: "Гумилёв промахнулся, у меня пистолет дал осечку. Он предложил мне стрелять ещё раз. Я выстрелил, боясь по неумению своему стрелять, попасть в него..." Такая вот разноголосица. Придется к этой дуэли вернуться ещё раз.
Совсем короткая история про Фаину Раневскую (Обезьяна), очень любившую Осипа Абдулова (Крыса). Именно он уговорил Раневскую выступать с ним на эстраде (вот и ещё одна эстрадная пара). С этой целью они инсценировали рассказ Чехова "Драма". Это их совместное выступление в концертах пользовалось большим успехом. Когда не стало Осипа Наумовича, через некоторое время Раневская начала играть с другими партнерами, но вскоре прекратила выступать в этой роли. Успеха больше не было. Это к тому, что без векторной искры не всякую роль сыграешь...
Ну и, наконец, история, которую я уже два раза анонсировал - история, произошедшая между молодой певицей и всесильным министром. Галина Вишневская (Тигр) описывает день своей свадьбы с Ростроповичем. Неожиданно в канву событий врывается третий персонаж - Николай Булганин (Коза). Он ищет Галину Павловну по всей Москве. Наконец находит и тут же в практически приказном порядке вызывает на дачу давать концерт. На даче пьянка, собралась вся верхушка страны. Сидеть пришлось между Булганиным и Хрущёвым. Слушать пришлось очень специфические властно-партийные разговоры. Но главное - приходилось терпеть многозначительные и откровенные взгляды новоиспеченного государя Николая Александровича.
- Я позвонил вам домой, но мне сказали, что вы там больше не живете, что вы сбежали...
- Не сбежала, а вышла замуж!..
- Правда? Поздравляю!
На следующее утро - звонок в квартиру молодоженов. Посыльный полковник принес гигантский букет цветов от Булганина. Так начался медовый месяц Вишневской. Вечером звонок из Кремля, звонит сам...
"Я уже понимаю всю серьезность ситуации, но стараюсь создать легкую, ни к чему не обязывающую атмосферу, а потому забираю сразу с высокой ноты: "Ах, здравствуйте, Николай Александрович! Какие дивные цветы, спасибо!" "Это я вас должен благодарить, я был счастлив видеть вас вчера у меня дома. Не хотите ли со мной поужинать, я сегодня в городе?" И разговаривает со мной так, как будто никакого мужа у меня нету! Я ещё пытаюсь всё перевести просто на светскую болтовню, но голос на другом конце провода, серьезный и спокойный, не собирается включаться в мою тональность. Начинаю мямлить: "У меня вечером репетиция в театре... кончится поздно". - "Это неважно. Я подожду". Тогда я со святой простотой подключаюсь: "Ах как чудно, спасибо! Мы приедем". На том конце провода длинная пауза... Затем: "Так я за вами пришлю машину". С тех пор начались чуть ли не ежедневные приглашения то к нему на дачу, то в его московскую квартиру. И, конечно, "возлияния". Булганин пил много и Ростроповича заставлял. Напившись, начинали выяснять отношения. Разговоры шли про любовь. "Мальчишка! Разве ты можешь понимать, что такое любовь! Вот я её люблю, это моя лебединая песня...Ну, ничего, подождем, мы умеем ждать, приучены..."
Вишневская всё это слушала, а что ей оставалось? Векторная пружина закручивалась всё туже. Булганин был готов на всё, предлагал квартиру, деньги, силу... Уговаривал Ростроповича не сердиться на частые звонки, мол, у тебя вся жизнь впереди, дай и мне полюбоваться. Однажды после очередной совместной попойки нервы Ростроповича не выдержали, и он устроил скандал, заявив, что больше к Булганину не пойдет. Когда Вишневская ответила ему, что это невозможно, он полез на подоконник, чтобы выпрыгнуть в окно. Надо было заканчивать эту очень странную историю, тем более, что Вишневская уже была беременна. Однако Булганина ничего не брало, отказы не помогали, Вишневскую стали вызывать на кремлевские концерты официально, через Министерство культуры. Не помогали никакие отговорки. И однажды Вишневская не выдержала: "Я стояла в вонючем коридоре коммунальной квартиры и в ярости орала в телефонную трубку: "Что вы валяете дурака?! Звоните по несколько раз в день, будто не понимаете, что мы не можем бывать у вас дома! Мне надоели сплетни вокруг меня! Я не хочу петь на ваших приемах. Почему? Потому что мне противно! Я не желаю во время пения видеть ваши жующие физиономии..." Ну и т.д. Впрочем, и эта отповедь ничего не дала, приглашения и визиты продолжались...
Векторные фотографии
Векторные фотографии, как и векторное кино, приносят физиологическое удовольствие. Причем удовольствие странное, составленное из недоумения, очарования, чувства проникновения куда-то за ширму мира сего, в пространство, запретное для обычного человека.
Одна из самых знаменитых векторных фотографий: Борис Пастернак (Тигр) и Анна Ахматова (Бык) после выступления перед читателями (1946). Оба одухотворены, приподняты, в её улыбке что-то джокондовское и одновременно хищное; он же чуть-чуть сутулится, взгляд в камеру, но как-то сквозь нее. Как будто легчайший космический ветер отклоняет Ахматову в сторону от него, а Пастернака, напротив, к ней. Два титана с наклоном влево.
Миронова (Собака) и Менакер (Бык) на сцене. Идет спектакль, выстроен сюжет так, что как бы активно не наступал герой Менакера, героиня Мироновой всё равно остается выше. Костолевский (Крыса) и Гринько (Обезьяна). Кадр из фильма. Герой Гринько смотрит на своего молодого друга снисходительно и недоверчиво.
Братья Тавиани (3мея и Обезьяна). Как и всякие братья, очень похожи и как-то удивительно слитны. Впрочем, каждые ли братья? Пока лишь ясно, что кровному родству помогает векторное кольцо либо закон четности.
Олег Газманов (Кот) и его сын Родион (Петух). В подписи к фото вопрос: кто кого породил, то ли Олег Родиона, то ли наоборот? Дело в том, что запел первым Родион и своим пением открыл карьеру папы-композитора. Петь свои песни Олег начал уже потом. На фото всё хорошо.
"Карьера Димы Горина". Кадр из фильма. Вообще-то фильм не про это. Однако небольшой векторный треугольничек, с любовью подобранный авторами, очень оживляет фильм. В центре треугольника Владимир Высоцкий (Тигр), он мешает романтическому контакту между Т.Конюховой (Коза) и А.Демьяненко (Бык). Помнится, в кино Горин (Демьяненко) даже пытается побить более мощного и складного героя Высоцкого, вступаясь за обиженную слугу своего слуги.
Удивительная фотография: два президента двух государств смотрят спектакль в театре. Казалось бы; обыденная вещь. Он - президент Чехии, она - президент Исландии. Уже интереснее. Но если чуть-чуть напрячься, то выясняется, что он - это драматург Вацлав Гавел (Крыса), а она - бывший директор театра Вигдис Финнбогадоттир (Лошадь). Разумеется, что пьеса его, а театр - ее. Так удивительно тасуется колода жизни.
Горбачёв не любил хозяев, Горбачёв любил слуг. Но несколько хозяев все же смогли втереться в его окружение. Так, в телевизионные начальники пробился большой человек Кравченко (Тигр). На фото с высоты своего роста он снисходительно смотрит на последнего генсека. Говорит, что Горбачёв (Коза) вытащил его из отпуска в ноябре 1990 года, чтобы уговорить стать теледиктатором страны.
Уж какой великий человек Шарль де Голль (Тигр)! Однако если сядет на диван, то сразу станет нескладным, негабаритным, неловким. С Андре Мальро (Бык) они сидят именно на диване. Векторный ветер идет от хозяина к слуге. Очень похожая пара - Сталин (Кот) и Горький (Дракон). Вновь могучий властелин рядом с писателем, властителем душ. Но направление ветра другое. Горький - как неприступная скала, а Сталин так и льнет к нему, так и ластится. Если фотография не врет, то Сталину было за что убивать Горького, видимо, тот был последним человеком на Земле, который имел влияние на тирана.
Фотография, отражающая самый напряженно обсуждаемый союз Франции: лицо Франции - Ален Делон (Кабан) и голос Франции - Патрисия Каас (Лошадь). Делон почти что и не красавец, слишком возбужден, слишком суетлив. Каас в своем репертуаре: темпераментна, напориста, глаза горят.
Кадры из фильмов. Белов (Лошадь) пьет шампанское с Гурченко (Кабан) на "Карнавальной ночи". Тихонов (Дракон) на коленях перед Лужиной (Кот). Фильм называется "На семи ветрах". Высоцкий (Тигр) с Чуриковой (Коза) под ручку, при полном параде...
Бои местного значения
Не буду скрывать, что я разыскиваю векторные эпизоды общемирового значения. Не потому, что я пресытился подробностями русской жизни, напротив, именно потому, что я со своим структурным гороскопом чрезмерно приклеился к русской культуре. Векторное кольцо, по сути, единственное направление прорыва к международной общественности. История в разрезе поиска теории вряд ли интересует Запад, брачная теория слишком мягкая штука, слишком связана с культурой, а западное общество более в курсе светских тусовок, чем истинной культуры.
Однако вектору плевать на детали, мелочи и подробности. Вектор не знает наций, не знает культурных, имущественных и прочих различий. Как мясорубка, он ест мясо и пьет кровь всех подряд, кого угораздит пройти мимо и заглянуть в жерло...
И всё же, перечисляя всемирно известные эпизоды, не будем брезговать боями местного значения.
Маленький бой, главные лица которого уже забываются. Предпоследний генсек Константин Черненко (Кабан) тяжело заболел в конце августа 1983 года - по злой иронии судьбы он отравился копченной рыбой, присланной ему министром внутренних дел Виталием Федорчуком (Лошадь). Генерал Федорчук, бывший начальник украинского КГБ, был личным выдвиженцем Черненко, который добился его назначения председателем КГБ СССР после Андропова. После отравления рыбой Черненко окончательно превратился в инвалида, хотя ему ещё предстояло ("не приходя в сознание") стать генсеком. Вот такая история, почти что "Моцарт и Сальери"!
Еще одна история, анонсированная ранее, произошла с двумя знаменитыми академиками. Один из них был сначала самым нашим засекреченным, потом самым скандальным, в конце же концов оказался самым прославленным. Это академик Сахаров (Петух). Другой сначала был самым прославленным, потом самым скандальным, в конечном счете оказался самым нераспознанным - это народный академик Лысенко (Собака).
Дело в том, что хрущёвская "оттепель" далеко не во всех науках ликвидировала (растопила) льды сталинского научного догматизма и жульничества. (Кстати, наступление новых времен не отменило множества коммунистических гуманитарных заблуждений.) Лысенко со своими антигенетическими воззрениями устоял при Хрущёве и чувствовал себя даже лучше, чем при Сталине. Однако время изменилось. Против Лысенко поднимало голос всё большее число ученных. В самиздате появились обширные трактаты, разоблачавшие учение Трофима Денисовича, крепчал фольклор, пытался выступить "Ботанический журнал", но редакцию разогнали. Не хватало открытого и прямого выступления...
Вот и говори после этого о вреде векторного кольца! Съесть таракана-великана может только тот, кто не боится его и презирает. (В действии всё тот же мотив векторного разоблачения.) Лучше всего конечно же векторный хозяин. Лысенко было 66 лет, Сахарову - 43 года. Но Сахарова ничего не смущает и не пугает, он на всю академию заявляет, что Лысенко несет ответственность за "позорные тяжелые страницы в развитии советской науки".
Лысенко был взбешен, требовал реакции Президиума, президента Академии. В образовавшуюся векторную воронку втягивались все, кто был связан с ними, в первую очередь Хрущёв, который пригрозил разогнать непокорную Академию наук. Однако через несколько месяцев Хрущёв был снят и пожар погас сам собой. Векторный хозяин одержал победу. Ставленник Лысенко - Н.Нуждин так и не стал академиком, Сахаров кроме научного авторитета обрел авторитет смелого и честного человека. Более того, именно с этого первого боя местного значения началась его карьера правозащитника, будущего лауреата Нобелевской премии мира, вождя революции 1989 года.
Кстати, о революции 1989 года. Она действительно произошла в 1989 году, но всё было не вдруг, не внезапно, не на пустом месте. Была мощная артподготовка, проведенная нашей доблестной прессой, одним из лидеров которой был журнал "Огонек", где главным редактором был тогда Виталий Коротич (Крыса). Тем более было удивительно узнать, что Коротич оставил "Огонек" и уехал за границу, когда подготовляемая им революция свершилась. Узнав, что новый главный (Гущин) родился в год Обезьяны, я сразу понял, что и тут не обошлось без проказ векторного кольца.
Разумеется, стоило бы опереться на несколько источников, но передо мной лишь одинокая статья из журнала "Столица" В.Вигилянского. Однако, для того чтобы почувствовать запах жареного, достаточно одной статьи. В.В. пишет, что Коротич всегда боялся Гущина (!)... Далее описывается некий финансовый скандал, в который были вовлечены самые высокие покровители. Когда произошли августовские события 1991 года, чуткий к политическим переменам Коротич сообразил, что иметь под боком партийно-номенклатурного бонзу Гущина (чья общественная роль в последнее десятилетие ясна: его легко перебрасывали из райкома в "Московский комсомолец", затем в "Советскую Россию", в "Комсомольскую правду" и, наконец, в "Огонек") надежнее, чем прислушиваться к журналистам, за которыми никого нет. Далее Вигилянский приходит к выводу о близорукости Коротича, точнее дальнозоркости: вдаль видел хорошо, а в людях у себя под носом не разобрался, уволил много честных и талантливых сотрудников, а Гущина, съевшего его в конце концов, проглядел... Бежать от векторного удара пришлось за кордон.