Квик Аманда. Превратности судьбы

   Оуэн не ответил. Все было ясно без слов.
   – Ты начал бродить по ночам, не так ли? – тихо спросила тетя Аурелия.
   Оуэн ощутил ледяной укол в затылок. Суитуотеры прекрасно умели скрывать тайны от посторонних, но как, черт возьми, сохранить тайну внутри семьи?!
   – Я всегда охотился по ночам, – сказал он, пытаясь избежать расставленной ловушки. – Все в семье это знают. Знают, что после наступления темноты я вижу природу чудовища гораздо яснее, чем днем.
   – Вся семья знает и другое, – заявила Аурелия. – А именно: ты проводишь все больше времени на ночных улицах. Одно дело – время от времени выходить на охоту. В нашей семье это как спорт, что-то вроде рыбалки. Но совсем другое – бродить в одиночестве каждую ночь, выискивая добычу. Это путь к безумию, грозящему мужчине рода Суитуотер.
   – Я не охочусь ради азарта. У меня – особый заказчик, агентство «Джонс и Джонс». И особая цель – маньяк, который убивает тех, кто обладает даром читать в зеркалах.
   – Я понимаю, ты недавно приобрел выгодного клиента, но это отвлечет тебя лишь на короткое время. Эта работа не избавит от того, что с тобой происходит, Оуэн. Твои родители и вся семья начинают волноваться. И если ты не найдешь свою женщину как можно скорее, то превратишься в ночного одержимого.
   – С чего вы взяли, что леди Милден сможет найти мне пару?
   – Мне рассказывали, что она преуспела в своем искусстве. Попробуй. Что ты теряешь?
   – Время, – ответил Оуэн. – Время, которое я мог бы посвятить поискам моей второй половины.
   – Ты же сам сказал, что мы живем в новую эпоху. Нужно пользоваться преимуществами современных, куда более действенных методов ведения дел.
   – Хорошо, подумаю, – процедил Оуэн сквозь зубы.
   – Принимаю эти твои слова как обещание.
   Оуэн повернулся к гостье спиной.
   – К черту все это, – пробурчал он.
   – На сей раз я пропущу твою брань мимо ушей, потому что понимаю: ты говоришь так под гнетом тяжелых обстоятельств и из-за расстроенных нервов. – Тетя направилась к дверям. – Однако ты уже потерял слишком много времени. Дольше медлить нельзя, Оуэн. Твоя семья не хочет потерять тебя и отдать во власть ночи.

Глава 5

   – Но обычно я не представляю заказчику отчет, пока дело не закончено, – сказал Оуэн Суитуотер.
   Калеб молча кивнул. Похоже, Суитуотер думал, что делает агентству «Джонс и Джонс» огромное одолжение. За те несколько месяцев, что они с Люсиндой вели дела агентства, они обнаружили, что еще большей проблемой, чем клиенты, могли стать люди, наделенные могучим и непредсказуемым даром, – их агентство было вынуждено нанимать для проведения расследований.
   – Сэр, мы ценим то, что вы делаете для нас исключение, – проговорил Калеб. Гейб, его двоюродный брат и Магистр Общества, рассматривал Оуэна с выражением участливого внимания.
   – Ваша репутация выше всяких похвал, мистер Суитуотер. Однако прошу понять: подобным делом мы занимаемся впервые, – сказал Гейб.
   Все трое стояли в помещении заброшенного склада возле доков. Место для разговора выбрал сам Суитуотер – точно так же, как он назначил место первой встречи, когда Калеб связался с ним, чтобы обсудить возможность сотрудничества. И сразу же стало ясно: если прибегаешь к услугам клана Суитуотер, то принимаешь все их условия.
   Уже при первой встрече Калеб был уверен, что Оуэн Суитуотер наделен талантом охотника, но только не в традиционном смысле. Психические свойства среднего охотника тяготели скорее к физической природе. Как правило, такие люди отличались чрезвычайно обостренными рефлексами, быстротой движений, особо тонким слухом и способностью видеть в темноте. Они выслеживали добычу, улавливая оставленный психический след.
   Оуэн Суитуотер двигался с непринужденной грацией хищного зверя, рассчитывая каждый шаг, что сразу наводило на мысль об охотнике. Однако среди родственников Калеба время от времени также появлялись охотники, поэтому он был совершенно уверен: Суитуотер, кем бы он ни являлся, обладал талантом совсем иного рода.
   – И мы хотим знать, – Калеб тщательно подбирал слова, – удалось ли вам обнаружить улики, свидетельствующие о том, что обе гадалки были убиты паранормальным способом. Если же нет, то этот случай не может интересовать агентство «Джонс и Джонс». А сведения, которыми мы располагаем, я передам знакомому из Скотленд-Ярда. Пусть убийцу ищет полиция.
   – Так же, как они расследуют убийства проституток, которые случились за последние несколько лет?
   Гейб нахмурился:
   – Черт возьми, что это может означать?
   – Завтра или послезавтра в утренних газетах вы прочтете о трагической смерти лорда Холлистера, – продолжал Оуэн. – Официальной причиной его кончины назовут сердечный приступ или удар. На самом же деле ему воткнули нож в грудь.
   Брови Калеба взлетели изумленно:
   – Ваша работа?
   – Вы мне льстите. Я подозреваю его жену. Я обнаружил тело, когда обследовал подземелья под его особняком.
   – Что вы делали в подземельях Холлистера? – спросил Гейб.
   – Туда меня завело расследование, – ответил Оуэн слишком уж ровным тоном. – Но пресса не знает, что Холлистер годами истреблял молоденьких проституток. Заманивал в карету и увозил к себе. Запирал в подвале под домом, насиловал и убивал. Не могу сказать, скольких он убил. Когда я был в его доме, нашел еще одну девушку, к счастью – живую. Я отвез ее в приют на Элм-стрит.
   – Газеты ничего не сообщали о пропаже уличных девиц, – заметил Калеб.
   – Это потому, что газеты, как правило, не считают пропажу девушки событием, – заметил Оуэн. – С проститутками вечно что-то случается. Иногда их вылавливают из реки, иногда они просто исчезают. Но публике это неинтересно – привлекают только те случаи, когда смерть была особенно кровавая. А Холлистер был очень осторожен и избавлялся от трупов так, чтобы не привлекать внимания.
   Гейб ненадолго задумался.
   – Вы считаете, что у Холлистера был дар? – спросил он.
   – Да, я уверен. Вероятно, он читал в зеркалах.
   – Значит, вы очутились в его подземелье… – пробормотал Калеб. – Полагаете, это он убил гадалок?
   – Нет, не думаю. Но уверен, что существует связь между Холлистером и тем, кто убивает читающих в зеркалах. Мое расследование продолжается.
   – Не сильно же вы продвинулись, – заметил Гейб.
   – Зато я могу представить вам несколько интересных фактов. Например: в доме Холлистера я нашел довольно опасное психооружие, замаскированное под заводную игрушку. Там могут быть и другие устройства подобного типа.
   Калеб простонал:
   – А я-то надеялся, что после хрустальных ружей, которые причинили нам столько бед, с психооружием было покончено.
   – Очевидно, еще нет, – сказал Оуэн. – Могу также сообщить, что связь между смертью Холлистера и гибелью гадалок пролегает через Институт Лейбрука.
   – Этот Институт – оплот мошенников и шарлатанов! – в раздражении закричал Калеб.
   – Если хорошо подумать, – проговорил Гейб, – то Институт – идеальное убежище для убийцы.
   – Истинный талант среди шарлатанов, – со вздохом заметил Калеб. – Очень умно…
   – Это называется «спрятать на виду», – сказал Оуэн. – Чудовища очень изобретательны в подобных вещах.
   Калебу вдруг показалось, что в воздухе повеяло холодом. Но не из-за того, что с реки тянуло промозглой сыростью. И не из-за тумана, что окутывал склад. Этот холод исходил от ауры мистера Оуэна Суитуотера. «Мы связались с очень опасным человеком», – подумал он.
   – Похоже, Калеб, вы были правы, – сказал Гейб. – Впрочем, вы всегда правы, когда дело касается подобных вещей.
   Калеб не ответил. Да и что тут скажешь? Он почти всегда оказывался прав, если нужно было обнаружить закономерность, умысел. Особенно хорошо умел он распознавать зловещие признаки, свидетельствующие о том, что преступление совершил негодяй, одаренный особым психическим талантом. Но никто не может быть всегда прав на все сто. Калеб жил с тайным сознанием, что однажды он допустит просчет – и тогда погибнет невиновный. Именно таков был предмет его самых мрачных раздумий.
   Он хмуро взглянул на «сыщика»:
   – Как вы намерены действовать дальше?
   Оуэн пожал плечами – словно ответ был очевиден.
   – Узнаю, кто убийца, и уничтожу его, – ответил он. – После этого, разумеется, отправлю вам счет за оказанные услуги.
   Калеб прислонился спиной к огромной пустой бочке. Скрестив руки на груди, пробормотал:
   – Как у вас все просто…
   – Да, разумеется, – кивнул Оуэн. – Замечу, однако, что у меня много дел. И если вопросов больше нет, то я, с вашего позволения, пойду.
   Он тотчас развернулся и зашагал прочь. А через несколько секунд исчез из виду.
   Гейб долго всматривался в темноту, где скрылся Суитуотер. Наконец проворчал:
   – Думаю, он не рассказал нам всего, что знает.
   – Можете смело ставить на это предположение, – согласился Калеб.
   – Он ведь является одним из нас, верно?
   – Этот охотник? – спросил Калеб. – Нет, конечно. Но он – особый охотник. Таких я раньше не встречал.
   – Как, по-вашему, он охотится?
   – Из того немногого, что я о нем узнал, могу сделать вывод: он обладает умением разгадывать мотивы убийцы. И, зная это, он делает выводы.
   – То есть узнает, кто станет следующей жертвой убийцы?
   – Да.
   – А что, если он ошибается?
   – Тогда ошибся я, поручив ему работу, – ответил Калеб. – Если погибнет еще одна зеркальная гадалка, виноват буду я.
   – Нет-нет, – возразил Гейб. – Вы сделали тот единственный шаг, который могли сделать, чтобы попытаться остановить человека, убивающего гадалок. А я, как Магистр Общества, одобрил ваше решение поручить это дело Суитуотеру. Все вполне логично – так я полагаю. Мы наняли того, кто является прирожденным охотником на чудовищ, верно?
   Калеб со вздохом кивнул:
   – Да, конечно. Но имеем ли мы право на подобный поступок?
   – Не знаю, – признался Гейб. – Но если «Джонс и Джонс» откажется преследовать психоубийц, то кому же этим заниматься? Вряд ли полиция сможет выследить чудовище, наделенное особым даром.
   – Согласен, – кивнул Калеб.
   – И не такие уж мы альтруисты, – продолжал Гейб. – Просто на кону может оказаться судьба всех нам подобных. Поэтому Аркан и заинтересован в том, чтобы защитить Общество от чудовищ.
   Калеб снова кивнул:
   – И с этим согласен.
   Как раз в это время газеты и публика были одержимы идеей паранормальных способностей. Но любопытство и интерес тут же сменились паническим ужасом, когда стало известно, что есть люди, способные использовать силы своей психики для того, чтобы убивать.
   Гейб направился к выходу. Обернувшись, сказал:
   – Пока я Магистр, буду делать все, что в моей власти, чтобы не допустить возвращения той эпохи, когда тех, кто обладал хоть искрой паранормального таланта, клеймили как ведьм и колдунов. И если для этого необходимо прибегнуть к услугам наемного психоубийцы, то так тому и быть.
   Догнав его, Калеб тихо проговорил:
   – С тех пор как в прошлом месяце Венеция подарила вам первенца, вас гораздо сильнее волнует благополучие членов Общества и всех грядущих поколений одаренных.
   Выходя на улицу, окутанную туманом, Гейб пробормотал:
   – Поразительно, как меняются приоритеты, когда становишься отцом.

Глава 6

   Поднимаясь по лестнице дома на Гарнет-лейн, Оуэн был весь во власти приятного ожидания, не отпускавшего его все утро. От перспективы снова увидеть Вирджинию он был сам не свой, и это должно было бы насторожить его или по меньшей мере несколько встревожить.
   Несомненно, с его стороны было ошибкой отпустить на волю чувства, став на тропу охоты. Суитуотеры, однако, были людьми увлекающимися, что являлось побочным эффектом их таланта, как говорили некоторые. Но позволить себе сильные чувства во время охоты – это явно шло вразрез с принятыми в семье правилами.
   Похоже, что Вирджиния Дин являлась исключением из всех правил, которыми он руководствовался всю жизнь.
   Оуэн не успел постучать второй раз, когда дверь на верхней площадке лестницы отворилась. Перед ним возникла экономка, миссис Крофтон. Это была высокая женщина около сорока лет, облаченная в серое платье, которое дополнял белоснежный, крепко накрахмаленный фартук. Столь же белоснежный чепец почти полностью скрывал ее заколотые и уложенные в высокую прическу светлые волосы. Голубые глаза смотрели с любопытством и в то же время – оценивающе. По тому, как его встретили, Оуэн заключил, что экономка не привыкла видеть мужчин у порога дома своей хозяйки. Мысль о том, что в дверях Вирджинии не толпятся посетители-джентльмены, обрадовала его куда больше, чем он был готов признать.
   – Значит, вы – мистер Суитуотер, – сказала экономка.
   В ее голосе слышались холодные нотки опытной прислуги, и было очевидно, что она когда-то заведовала хозяйством в домах куда более изысканных особ, чем мисс Дин. Оставалось лишь гадать, почему она согласилась прислуживать женщине, вынужденной уходить по вечерам из дома, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Ведь экономки, как правило, весьма озабочены своим социальным статусом, напрямую зависящим от социального статуса их хозяев.
   – Полагаю, меня ждут. – Оуэн подал ей свою визитную карточку.
   – Да, сэр. Мисс Дин говорила, что вы зайдете сегодня, сэр. Она вас примет. – Миссис Крофтон отступила на шаг, принимая у него перчатки и шляпу. – Я провожу вас в кабинет.
   Она закрыла парадную дверь, и в передней воцарился странный полумрак. Через минуту Оуэн понял, в чем дело. В большинстве домов на стене, над приставным столиком, было принято вешать зеркало, которое как бы расширяло пространство передней и создавало иллюзию большего ее освещения. Здесь же зеркала отсутствовали.
   Он проследовал за миссис Крофтон по узкому коридору в уютный кабинет, стены которого были уставлены полками с книгами. Окно в дальнем конце кабинета выходило на маленький, но красивый садик. Причем в этой комнате зеркало имелось – совсем новое, как отметил гость.
   Вирджиния сидела за небольшим бюро. Держа в руке перо, она подняла на визитера глаза. Какой-то миг он просто смотрел на нее, очарованный игрой утреннего солнца в ее огненно-рыжих волосах.
   – Мистер Суитуотер с визитом, мадам, – сообщила экономка.
   – Благодарю, миссис Крофтон, – ответила Вирджиния. Она отложила перо. – Садитесь, мистер Суитуотер.
   Миссис Крофтон задержалась в дверях:
   – Не подать ли чаю, мадам?
   Вирджиния, казалось, растерялась. Оуэн же улыбнулся про себя, вспомнив о том, что утром ему самому пришлось решать этот сложный вопрос во время визита тетушки. Ведь предложение выпить чаю подразумевало, что гость может задержаться дольше, чем необходимо.
   Наконец Вирджиния ответила:
   – Да, пожалуйста, подайте. Спасибо, миссис Крофтон.
   Оуэн мысленно улыбнулся. Хотя Вирджиния держалась настороженно, она, однако, приняла тот факт, что не сможет больше избегать встреч с ним. Конечно, чай не означал, что она согласна на безоговорочное сотрудничество, но все же это было очевидное признание того, что отныне они связаны – пусть даже временно – событиями прошедшей ночи.
   Миссис Крофтон прикрыла за собой дверь, а Оуэн, сев в кресло, проговорил:
   – Должен признаться, мне любопытно… Как же вы объяснили своей экономке причину вашего позднего возвращения?
   – Просто сказала, что задержалась в доме клиента дольше, чем рассчитывала. – Вирджиния указала на свежий выпуск «Флайинг интеллидженсер», лежащий на крышке бюро: – В утренних газетах нет ни слова о смерти Холлистера, так что у миссис Крофтон нет причин задавать вопросы.
   – Зря вы так уверены в этом. Я по собственному опыту знаю: домоправительницы и экономки всегда знают больше, чем кажется. Слухи еще не распространились лишь потому, что час был полночный. И пока никто, кроме нас с вами и убийцы, не знает, что Холлистер мертв. Насколько нам известно, труп все еще в той комнате – его пока не обнаружили. Когда же сообщение появится в газетах, смерть, без сомнения, объяснят естественными причинами.
   – Да, разумеется. Семья об этом позаботится. Им не нужен скандал, связанный с убийством и расследованием, – особенно если убийцей, как мы подозреваем, была его жена.
   – Вы правы, – кивнул Оуэн.
   Немного помолчав, Вирджиния добавила:
   – Но если это семейство не хочет быть замешано в полицейском расследовании, то кому же понадобилось обставить дело так, чтобы меня нашли на месте убийства с ножом в руке?
   – Я почти убежден, что это не входило в первоначальный план. Мне представляется куда более вероятным, что тщательно выстроенный план преступления почему-то дал сбой.
   – Вы считаете просто совпадением тот факт, что леди Холлистер заказала вчера сеанс чтения?
   – Когда речь идет об убийстве, «просто совпадений» не бывает. Но в данной ситуации есть и другие возможности.
   – Например?
   – Вероятно, роль жертвы предназначалась вам.
   Вирджиния замерла.
   – Мне?..
   – Если бы вас нашли на месте преступления, то арестовали бы. И весьма вероятно, что повесили бы за убийство.
   – Как мило…
   – У вас есть враги или конкуренты, мисс Дин?
   Она тяжело вздохнула:
   – Явных врагов, тех, о которых я бы знала, – нет. Но ведь среди практикующих конкурентов всегда хватает… Поэтому – да, у меня есть соперники. Но я не могу представить, что кто из них мог бы зайти настолько далеко, чтобы втянуть меня в это дело просто для того, чтобы убрать с дороги.
   – Это лишь одно из вероятных объяснений произошедшего. Я уверен, что есть и другие.
   – Обнадеживающая мысль… Должно быть, сэр, вы немало времени обдумывали события прошедшей ночи. Что еще вы могли бы предположить?
   – Увы, мои ночные размышления не увенчались особым успехом. В этом деле слишком многое неизвестно.
   – Сэр, а вы вообще ложились спать?
   Оуэн утвердительно кивнул:
   – Да, но спал очень мало.
   – Как и я… – вздохнула Вирджиния. – Я провела почти всю ночь, пытаясь найти хоть какой-то смысл в произошедшем. И я совсем сбита с толку.
   – Здесь явно кроется тайна. Но в одном я уверен: хотя мы с успехом избежали чьей-то искусно устроенной ловушки, вы по-прежнему в опасности.
   – Но почему?
   – Потому что у вас исключительный талант, мисс Дин. Ключом ко всему является ваша психическая сила. Скажите, что вы помните о вчерашней ночи?
   – Я снова и снова перебираю каждый момент. – Вирджиния подошла к окну и, отодвинув зеленую бархатную занавеску, выглянула в сад. – Мистер Уэлч, джентльмен, который ведет консультационные записи в Институте, записал меня на сеанс чтения для леди Холлистер. И я прибыла в особняк Холлистеров точно в назначенное время, в восемь вечера.
   – Леди Холлистер высылала за вами карету?
   Губы Вирджинии скривились в ироничной улыбке:
   – Нет. Конечно, нет. Люди вроде Холлистеров удостаивают этой чести только тех, кого считают равными себе. По мнению моих клиентов, на социальной лестнице я стою на ступень или две ниже гувернантки или наемной компаньонки. Ведь в отличие от этих женщин мне приходится ходить по вызовам, зарабатывая себе на жизнь.
   – Однако у вас собственный дом, вы держите экономку и одеваетесь по моде. И я бы рискнул предположить, что зарабатываете вы гораздо больше, чем дамы названных вами профессий.
   Вирджиния коротко рассмеялась:
   – Ваши слова – да Богу в уши, мистер Суитуотер. Дом я арендую. А миссис Крофтон любезно согласилась получать жалованье, которое, как она уверяет, значительно ниже того, что ей платили на предыдущем месте службы. Моя же портниха даже не притворяется француженкой в отличие от своих более стильных товарок. Однако – да, мои дела идут неплохо. Более того, дела мои процветают с тех пор, как я стала сотрудничать с Институтом Лейбрука. Мистер Лейбрук умеет находить первоклассных клиентов.
   – Таких, как леди Холлистер? – спросил Оуэн, не повышая голоса.
   Вирджиния поморщилась:
   – Оглядываясь назад, можно сказать, что она оказалась не лучшей из клиенток.
   – Вспоминайте дальше.
   Вирджиния вернулась к созерцанию пейзажа за окном своего кабинета.
   – Сейчас… Дайте подумать. Ну, я помню, как меня провели в библиотеку. Комната казалась мрачной и холодной, хотя в камине пылал огонь, а лампы горели. Думаю, такова аура самого дома. Она прямо-таки подавляла. Леди Холлистер ожидала меня вместе со своей компаньонкой. Подали чай. Я спросила хозяйку, зачем ей понадобилось читать в зеркале.
   – Она объяснила?
   – Почти сразу же стало ясно, что леди Холлистер… несколько не в себе. В разговоре перескакивала с одного на другое, легко приходя в крайнее волнение. Компаньонке несколько раз приходилось ее успокаивать. Однако леди Холлистер с предельной ясностью объяснила, зачем она меня позвала.
   – Что за зеркало вам дали?
   – Это было зеркало из спальни ее умершей дочери. – По телу Вирджинии пробежала легкая дрожь. – Ужасно читать такие вещи. Ведь дети…
   – Да, понимаю.
   Она быстро взглянула на него:
   – В самом деле понимаете?
   – Я видел чудовищ, которые охотились на детей. Но зачем вы читаете такие вещи, если они вам столь отвратительны?
   – Я чувствую, что должна. – Вирджиния снова уставилась в окно. – Иногда мне удается внушить безутешным родителям ощущение, что все закончилось – как будто чтение в зеркале закрывает некую дверь в прошлое. И люди обретают свободу, могут дальше идти навстречу будущему. А в редких случаях я даже находила ключ, который затем приводил полицию к убийце, если, конечно, таковой имелся.
   – И такие сеансы чтения приносят вам удовлетворение? Те, что позволяют восторжествовать справедливости…
   – Да, – призналась Вирджиния. – Они меня отчасти утешают. Но этой ночью я не смогла дать леди Холлистер того, в чем она нуждалась. Подозреваю, что я даже содействовала тому, что она еще глубже погрузилась в свое безумие.
   – Что же произошло?
   – Леди Холлистер сказала мне, что ее дочь умерла в возрасте одиннадцати лет. Официально это была смерть от несчастного случая. Тело девочки обнаружили у подножия лестницы. Когда меня провели в ее спальню, стало ясно: в комнате ничего не меняли с тех пор, как умер несчастный ребенок.
   – Где находилось зеркало?
   – На маленьком туалетном столике. Напротив постели. Помню, мне не хотелось в него смотреть. Но я чувствовала, что обязана сказать леди Холлистер правду.
   – Что вы увидели?
   Вирджиния закрыла глаза.
   – Девочка была убита кем-то, кого хорошо знала. И этот кто-то внушал ей ужас. Увидев его, она закричала. Наверное, поэтому он и задушил ее. Возможно, он просто хотел, чтобы она замолчала, но не рассчитал свои силы. А потом, как я полагаю, он сбросил ее тело с лестницы, чтобы изобразить несчастный случай. Но я знаю, где она умерла.
   – В постели?
   Вирджиния комкала в кулаке зеленую бархатную занавеску.
   – Да.
   – Холлистер? Ее изнасиловал и убил родной отец?
   – Думаю, что да.
   Оуэна охватил знакомый азарт охоты – лед вперемешку с пламенем. Усилием воли он взял себя в руки. «Чудовище уже мертво», – напомнил он себе. И следовало сосредоточиться на другой добыче.
   – Вы сказали правду леди Холлистер? – спросил он.
   – Я не назвала ее мужа убийцей. В конце концов, мне нечем было это доказать. Женщине моего положения следует соблюдать осторожность в подобных ситуациях. Дело в том, что в зеркале я вижу образы не убийц, а мертвых. Эти видения рассказывают мне очень много, но полных ответов не дают. Возможно, убийцей был другой член семьи – дядя или, скажем, дедушка.
   – Но вы ведь сказали леди Холлистер, что ее дочь была убита человеком, которого та знала и боялась?
   – Да.
   – Как она отреагировала?
   Брови Вирджинии сошлись на переносице. Пожав плечами, она пробормотала:
   – Не совсем понимаю… С этого момента воспоминания о событиях вчерашнего вечера начинают расплываться. Кажется, она молча вышла из комнаты. Но точно не помню. А после этого – полный провал, пока я не очнулась в той комнате с зеркалами.
   – Вас чем-то опоили.
   – Это единственное объяснение, – согласилась Вирджиния. – Но кто? Леди Холлистер? Зачем ей это?
   – Вы сказали ей правду, которую она не желала знать. Вы ведь сами рассказывали, что она казалась… неуравновешенной.
   – Мы знаем, что в случае с Бекки лорд Холлистер воспользовался хлороформом, так что он, возможно, имелся в доме. Я уверена, однако, что запомнила бы запах. По крайней мере я бы сопротивлялась…
   – Мне говорили, что жертвы не всегда помнят запах. Думаю, что в вашем случае снадобье было в чае.
   – Но это означает, что леди Холлистер намеревалась отравить меня еще до того, как узнала, что именно я увижу в ее зеркале, – заметила Вирджиния. – И опять же – почему?
   – Пока у нас нет ответов, но мы их получим.
   Вирджиния отвернулась от окна.
   – Вы сказали… «мы», мистер Суитуотер?
   – Я не смогу выйти на охоту… – Он в смущении кашлянул. – Не смогу провести это расследование без вашей помощи.
   Она вернулась к столу и села.
   – Похоже, вы искренне хотите мне помочь, сэр. Подозреваю, это оттого, что я являюсь ключом к тайне, которую вы должны раскрыть по настоянию вашего клиента.
   – Вы подозрительны, мисс Дин. Почему вы не рассматриваете вероятность того, что мой клиент просто хочет защитить вас и других потенциальных жертв от чудовища, которое убивает читающих в зеркалах?