Страница:
Тральным расчетам неоднократно приходилось заменять тралящие части тралов, выходившие из строя от взрыва затраленной мины. Это требовало от людей огромного напряжения. Каждый отчетливо представлял, что дрейф проводимых кораблей, вызванный повреждением тралов, мог привести к подрывам на минах, и работал самоотверженно. Но нехватка тральщиков давала о себе знать. 6 18 час. 00 мин. подорвался на мине и затонул транспорт "Элла". В 21 час 4(У мин. взорвалась мина в параване лидера "Минск". Корабль, получив пробоины в корпусе, принял 650 т воды, но остался на плаву. Оказывавший ему помощь эсминец "Скорый" сам подорвался на мине и затонул. Около 22 час. наскочили на мины и погибли штабной корабль "Вирония", сторожевой корабль "Циклон", спасательное судно "Сатурн" и транспорт "Алев"
Вскоре такая участь постигла и эскадренный миноносец "Калинин". На меридиане мыса Юминда в тралящей части правого паравана взорвалась мина. На эсминце вышли из строя почти все вспомогательные механизмы, образовалась значительная течь в носовой части, появился все увеличивавшийся крен. Усилиями личного состава корабль в течение почти часа удерживался на плаву. За это время с него были сняты все моряки: сначала - пострадавшие при взрыве, в том числе командир арьергарда контр-адмирал Ю. Ф. Ралль и военком бригадный комиссар Н. Т. Кокин, а затем остальные члены экипажа. Тяжело раненный начальник штаба Минной обороны капитан 1 ранга В. П. Александров на катере "МО-211" был доставлен на эсминец "Володарский" для оказания медицинской помощи. Но через минуту после того, как раненый был поднят на борт, корабль тоже подорвался. При этом сдетонировали боеприпасы. Пожар моментально охватил весь эсминец, а горящая нефть залила "МО-211". Всех людей, стоявших на палубе катера, взрывной волной выбросило за борт. От огня вот-вот могла взорваться бензоцистерна. Находившийся в машинном отсеке старший моторист Морозов, получив приказание командира дать ход, один быстро запустил все три мотора и тем самым спас катер от гибели.
В 23 час. 15 мин., подорвавшись, затонул эсминец "Артем". Вскоре погибли от мин подводная лодка "С-5", эсминец "Яков Свердлов", транспорты "Эверига" и "Ярвама".
Все это время противник обстреливал наши корабли с мыса Юминда, из финских шхер пытались атаковать их торпедные катера.
Обстановка сложилась очень тяжелая. На пути кораблей становилось все больше плавающих мин. Многие тралы оказались перебитыми. В этих условиях командующий флотом, державший свой флаг на крейсере "Киров", приказал всем кораблям стать на якорь до рассвета.
Рано утром 29 августа отряды боевых кораблей и конвои продолжили движение на восток. В пути им приходилось то и дело отражать удары противника с воздуха. К исходу дня они прибыли в Кронштадт.
О Таллинском прорыве Краснознаменного Балтийского флота, о стойкости и мужестве, проявленных моряками-балтийцами в этом героическом переходе, написано немало. Проанализированы как положительные моменты, так и недостатки. Но ни одного упрека не получили экипажи тральщиков. В обстановке исключительно высокой минной опасности они проявили изумительную отвагу и героизм, стойкость и высокое мастерство.
Потери, понесенные флотом от подрыва на минах, нельзя ставить в вину нашим тральщикам. Расчеты показывают, что для надежного противоминного обеспечения Таллинского прорыва надо было иметь в действии не менее 100 тралящих кораблей специальной постройки. Но такими силами Краснознаменный Балтийский флот, как известно, в то время не располагал.
Во время прорыва особенно отличились матросы, старшины и офицеры базовых тральщиков "Фугас", "Гафель", "Верп", "Шпиль", "Т-217", "Патрон", "Гак", "Рым", "Т-215" и "Т-218". Они под руководством командиров кораблей В. П. Гиллермана, Е. Ф. Шкребтиенко, Г. А. Бадаха, Н. С. Дебелова, М. П. Ефимова, И. Я. Станового, С. В. Панкова, А. М. Савлевича, Г. С. Дуся, И. И. Маевского самоотверженными и мастерскими действиями обеспечили форсирование плотных, глубоко эшелонированных минных заграждений противника основным боевым ядром флота. Их сплоченность и высокие моральные качества явились результатом большой работы коммунистов и комсомольцев, усилия которых умело направляли военкомы кораблей В. И. Козлов, В. А. Жуков, А. С. Якубовский, В. С. Бартенев, Л. А. Таранушенко, В. Н. Никифоров, С. Д. Зайцев, А. Ф. Смирнов, Т. Ф. Певнев, И. Г. лычков.
Четко и уверенно руководили проводкой за тралами командиры дивизионов базовых тральщиков капитан 3 ранга П. Т. Резванцев и капитан-лейтенант М. Д. Годяцкий.
Мужественно и неутомимо действовали также на переходе экипажи тихоходных тральщиков и катеров-тральщиков, обеспечивавших конвои. Они сделали все, что было в их силах. Большая заслуга в этом командиров дивизионов Д. М. Белкова, О. Ф. Дункера, И. И. Круглова, В. К. Кимаева, военкомов дивизионов В. А. Фокина, А. И. Коршунова, И. Ф. Баранова, Л. А. Костарева, командиров и комиссаров кораблей.
Флот перебазировался в восточную часть Финского залива. Остались позади мощные минные поля противника. Но с ними еще не раз придется встретиться нашим кораблям. Минная угроза на Балтике продолжала расти. Требовались немалые усилия для осуществления надежной противоминной обороны. На переднем крае этой обороны самоотверженно несли свою боевую вахту корабли и катера Охраны водного района.
На защите коммуникаций. Атакуют "малые охотники"
Немецко-фашистское командование, добиваясь быстрейшего продвижения своих сухопутных армий на ленинградском направлении, предпринимало большие усилия для нарушения наших морских коммуникаций на Балтике. В этих целях противник наряду с развертыванием ожесточенной минной войны на море широко использовал подводные лодки, авиацию и легкие корабельные силы.
Краснознаменный Балтийский флот с первых дней войны вел активные действия по защите своих морских сообщений. Эта задача решалась в системе дозорной и конвойной службы, которую несли корабли и катера Охраны водного района. На них лежала главная ответственность за оборону морских коммуникаций, за безопасность плавания по фарватерам и прилегающим к нашему побережью районам морского театра.
Для осуществления противолодочной обороны соединения ОВРа располагали следующим составом сил.
Основным типом противолодочных кораблей являлись катера - малые охотники за подводными лодками Это был довольно удачный по своей конструкции катер. Он отличался высокими мореходными качествами и живучестью. Восемь водонепроницаемых переборок позволяли ему оставаться на плаву даже при разрушении от взрывной волны или затоплении двух отсеков. Благодаря отличным обводам он плавал даже в семи-восьмибалльный шторм. Вооружен катер был двумя 45-мм полуавтоматическими пушками, двумя пулеметами калибра 12,7 мм и значительным количеством глубинных бомб и дымовых шашек. Но не все "малые охотники" имели современную гидроакустическую аппаратуру. Она была установлена лишь на шести из них. Остальные располагали устаревшими гидроакустическими средствами.
Накануне войны на Краснознаменном Балтийском флоте имелось всего 17 "малых охотников" (в ОВРе главной базы - 7, в ОВРе Кронштадтской военно-морской базы-7 и в ОВРе военно-морской базы Ханко-3). С началом военных действий флоту были переданы 43 катера МО из состава 1-го и 2-го балтийских отрядов погрансудов НКВД. 40 "малых охотников" находились в достройке .
Личный состав "малых охотников", входивших до войны в соединения ОВРа военно-морских баз, бью хорошо подготовлен к решению задач противолодочной обороны (НЛО). Экипажи катеров, поступивших на флот от морской пограничной охраны, обладали отличными морскими качествами, но их действия в системе противолодочной обороны не были отработаны.
К борьбе с подводными лодками противника привлекались также сторожевые корабли. Но их было мало на флоте. Поэтому они в противолодочной обороне не играли большой роли. Это можно сказать и о противолодочной авиации КБФ, самолеты МБР-2 имели невысокие боевые возможности. К тому же их действия сковывала активность истребителей гитлеровцев.
Таким образом, в борьбе против вражеских подводных лодок на Балтике основной силой оказались катера МО
Система противолодочной обороны, осуществлявшейся соединениями Охраны водного района, охватывала пять зон театра: первая - от острова Осмуссар на запад, вторая - от острова Осмуссар на восток до острова Вайндло, третья - от острова Вайндло до меридиана острова Витрунд (Восточный Гогландский плес), четвертая-от меридиана острова Вигрунд до меридиана банки Змей (островной район) и пятая - от меридиана банки Змей на восток до Кронштадта.
За первой зоной в начале войны постоянный контроль не был организован. Обычно вражеские подводные лодки здесь обнаруживались случайно - кораблями и судами, выполнявшими другие задания. Всего за июнь - август в этой зоне немецкие лодки были замечены 30 раз. Во многих случаях они были атакованы нашими кораблями.
Удачно, например, действовал против подводного противника экипаж катера "МО-213" (командир младший лейтенант Д. В. Солнцев). 7 июля "малый охотник" при сопровождении эсминца "Энгельс" в Ирбенском проливе обнаружил перископ и, выйдя в атаку, сбросил две серии больших глубинных бомб. Удар был точным - на воде появились масляные пятна и воздушные пузыри. Катер снова пробомбил это место - теперь уже малыми глубинными бомбами.
Впоследствии водолазы со спасательного судна "Колывань", обследовав район атаки, обнаружили на грунте затонувшую подводную лодку противника
Во второй зоне за июнь - август было 29 случаев обнаружения вражеских подводных лодок. При этом они 13 раз пытались атаковать наши боевые корабли. Однако все эти попытки были сорваны противолодочным охранением. Лишь дважды противник смог выпустить торпеды, но все они прошли мимо целей
Противолодочные силы флота особенно активно действовали против немецких подводных лодок, появлявшихся у дозорных линий и в районах переходов наших кораблей.
24 июня катер "МО-206" (командир лейтенант М. А. Равдугин), находясь в дозоре между островами Найссар и Аэгна, обнаружил вражескую лодку и атаковал ее двумя сериями больших и малых глубинных бомб. После бомбометания на поверхности воды появилось большое маслянистое пятно. На этом месте наблюдалось также интенсивное выделение из глубины темно-желтой смеси.
Катер сбросил еще три малые глубинные бомбы. Гидроакустики длительное время прослушивали водные толщи, но подводная лодка никаких признаков жизни не подала.
25 июня в 2 часа 07 мин. пост СНиС на мысе Юминда дал по радио оповещение об обнаружении неизвестной подводной лодки. Находившийся неподалеку на линии дозора сторожевой корабль "Аметист" (командир капитан-лейтенант А. Н. Сукач), получив радиограмму, полным ходом направился в указанный район. Через 20 мин. сигнальщик Куимов заметил перископ на курсовом угле 30° левого борта и доложил об этом командиру. Капитан-лейтенант Сукач повел корабль в атаку. Старшина 1-й статьи А. Косарев и матрос Г. Пашкевич по команде с мостика сбросили большую серию глубинных бомб. На поверхности моря образовались воздушные пузыри и всасывающая воронка. Находившиеся на мостике слышали характерный металлический звук подводного удара. Обследуя район атаки, "Аметист" сбросил еще серию глубинных бомб. На воде появились масляные и ржавые пятна. Корабль в течение пяти часов вел непрерывное наблюдение за подводной средой. В 7 час. 30 мин. подошел вызванный из поддержки дозора катер "МО-229". Он продолжил наблюдение, но движение лодки противника не было зафиксировано.
5 августа катера "МО-212" (командир лейтенант В. К. Яковлев) и "МО-142" (командир лейтенант А. А. Обухов) сопровождали транспорт "Хильда" на пере ходе из Таллина на Ханко. "МО-212" слева за кормой на расстоянии 4 кабельтовых обнаружил перископ подводной лодки. Затем показалась ее рубка, и наблюдатели заметили след торпед, выпущенных по транспорту. Катер тут же устремился к лодке и сбросил серию глубинных бомб. Взрыв третьей по счету большой глубинной бомбы по звуку был не похож на предшествующие, прозвучал более глухо. Необычным был и всплеск от него. Поверхность моря всколыхнул большой воздушный пузырь. Катер произвел повторное бомбометание. Он не располагал гидроакустической аппаратурой, поэтому прослушать район не смог.
"МО-142" по приказанию командира конвоя оставался в охранении транспорта, производя бомбометание по курсу движения. Взрывы бомб, очевидно, повлияли на выпущенные лодкой торпеды. Одна из них взорвалась, не дойдя до цели, вторая, изменив курс, прошла у транспорта за кормой.
Особую активность подводные лодки противника проявляли в третьей зоне. За первые три месяца войны в этом районе они обнаруживались 69 раз. Однако преследованию подвергались лишь в 28 случаях. Это объясняется прежде всего значительной удаленностью мест обнаружения подводных лодок от пунктов базирования наших противолодочных сил. Пока наши корабли шли из Таллина или Кронштадта в район обнаружения лодки, она успевала уйти. Тогда наши противолодочные силы не базировались в губе Кунда. На Западном Гогландском плесе дозорная служба из-за нехватки сторожевых кораблей и катеров МО практически не неслась. Привлекавшиеся же к несению дозора тихоходные тральщики типа "Ижорец" не могли решать задачи, свойственные противолодочным кораблям. Кроме того, в начале войны на Балтийском флоте еще не была отработана связь дозорных сил с береговыми постами наблюдения, не имевшими радиостанции УКВ. Осуществлялась она через Кронштадт, и это, естественно, приводило к задержке прохождения радиограмм и запаздыванию оповещений об обнаружении вражеских подводных лодок. Тем не менее противнику в третьей зоне только один раз удалось добиться успеха. 3 июля его подводная лодка в результате торпедной атаки потопила транспорт "Выборг"
Дольше всего, но безуспешно действовали подводные лодки противника в четвертой зоне. За первые три месяца войны здесь было отмечено 16 их появлений, в 10 случаях им было оказано активное боевое противодействие.
В пятой зоне, непосредственно прилегавшей к Кронштадту, вражеские лодки в первые месяцы войны обнаруживались 7 раз. Во всех случаях они были атакованы и преследовались кораблями дозоров и специально высылавшимися катерами.
Кораблями ОВРа в 1941 году были поставлены позиционные противолодочные сети. Эту задачу выполнял дивизион сетевых заградителей (командир капитан 3 ранга Е. Н. Пихуля, военком старший политрук Н. Д. Игнатюк). Всего на Балтике в начале войны было поставлено около 30 миль противолодочных сетей. Их число и протяженность намечалось увеличить, но эти постановки по ряду причин выполнены не были. Хотя в 1941 году сетевые заграждения боевого эффекта не дали, однако наличие их в Финском заливе, несомненно, способствовало снижению активности подводных лодок противника и тем самым сыграло свою роль в общей системе ПЛО на морском театре.
Конвойная служба
Защита морских коммуникаций ОВРом от воздействия надводных сил и авиации противника осуществлялась конвоированием судов и охраной фарватеров в системе дозорной службы.
С началом войны перевозки из портов Советского Союза в другие страны на Балтийском море прекратились. Действовали лишь внутренние коммуникации. Из них основными были Кронштадт - Таллин, вдоль южного берега Финского залива через проход Хайлода и Нарвский залив (протяженность 170 миль), и Таллин - Ханко, поперек Финского залива (протяженность около 60 миль). Поддерживалось также морское сообщение с Выборгом и островами Моонзундского архипелага
С первых дней войны движение судов, как правило, осуществлялось в конвоях небольшого состава. Близость финского побережья с обширной сетью постов наблюдения и систематическая воздушная разведка позволяли противнику в светлое время суток просматривать основные узлы и фарватеры наших коммуникаций, а ночью - производить на них минные постановки.
После выхода немецко-фашистских войск на южное побережье средней части Финского залива и захвата ими Усть-Нарвы и Усть-Луги Балтийский флот потерял возможность использования для перевозок прибрежной линии коммуникаций. Конвоям пришлось ходить фарватерами, проложенными по середине Финского залива. Это позволяло противнику оказывать постоянное воздействие на наши коммуникации, засорять фарватеры минами и наносить удары по конвоям с воздуха, из-под воды, надводными кораблями.
До 16 июля 1941 года организация конвойной службы на КБФ не была регламентирована специальными документами. Формирование конвоев осуществлялось обычно на основе письменных или устных распоряжений штаба флота. Конвойные силы не были распределены между пунктами формирования. Поэтому они нередко складывались из первых попавшихся кораблей, без учета подготовленности экипажей к решению этой задачи. Не была определена и организация управления конвоями на переходе морем. Командиры соединений ОВРа считали себя ответственными лишь за их формирование и своевременную отправку из базы. Не продумывалась должным образом организация походного движения. Все это приводило к тому, что суда порой следовали без необходимой охраны. В частности, 9 июля 1941 года из губы Кунда были отправлены в Таллин 16 транспортов в сопровождении всего лишь трех базовых тральщиков. 16 июля из Таллина в Кронштадт вышел конвой из 8 транспортов и одного базового тральщика. Проводку четырех транспортов, направившихся на Ханко, также обеспечивал только один тральщик
Положение изменилось, когда была издана "Инструкция по организации конвойной службы и действиям кораблей в конвоях". Эта инструкция, утвержденная штабом КБФ 16 июля 1941 года, ответственность за формирование конвоев и назначение их командиров возлагала на командование соединений ОВРа военно-морских баз. Устанавливался численный состав конвоев в 5-6 единиц. На подготовку к проводке отводилось определенное время - трое суток.
Правда, эта инструкция нередко нарушалась, особенно из-за нехватки кораблей. Но в целом конвоирование осуществлялось успешно. С каждым днем мы становились опытнее, все больше совершенствовалась организация конвойной службы. А самое главное условие наших успехов заключалось в людях, подлинных советских патриотах, замечательных мастерах своего дела. В труднейших походных условиях они проявляли несгибаемую волю, упорство, высокую выучку и отвагу.
За период с 22 июня по 28 августа 1941 года корабли и катера Охраны водного района для обеспечения конвоев совершили 591 выход в море, провели более 500 боевых кораблей и судов. Общие потери наших конвоев за это время составили 14 единиц - 10 из проводимых кораблей и судов (1,8 процента от их общего числа) и 4 обеспечивающих корабля (0,71 процента от общего числа участвовавших в проводке)
Противник вел активные действия против наших конвоев - атаковал их разнородными силами, широко осуществлял постановку мин на фарватерах.
Вот отдельные примеры ожесточенной борьбы овровцев с кораблями и катерами врага. 14 июля базовый тральщик "Т-215" (командир капитан-лейтенант Г. С. Дусь) сопровождал конвой, следовавший из Таллина на Ханко. На рассвете матрос Лазаренко справа по курсу обнаружил шесть силуэтов катеров. Командир тральщика объявил боевую тревогу. Через несколько минут неизвестные катера, шедшие параллельным курсом с конвоем, начали перестраиваться. Два из них увеличили скорость и стали заходить в голову конвоя, а остальные продолжали оставаться справа на курсовом угле 30-35°. Еще через пять минут все шесть катеров резко изменили курс и пошли на сближение с конвоем.
- Рубить тралы! По ближней группе катеров огонь! - прозвучала команда на тральщике.
Не успели скрыться в воде обрубленные концы тралов, как раздались орудийные залпы. Метко стреляло орудие старшины 1-й статьи Судьева. Снаряды ложились у самого носа вражеских катеров. Не выдержав огня, первая группа катеров стала отходить, прикрываясь дымовой завесой. Тогда огонь был перенесен на вторую группу. Она также отошла в северном направлении. Вражеские катера все же выпустили 12 торпед. Но сильное огневое противодействие "Т-215" помешало им сблизиться на необходимую дистанцию и точно прицелиться. В результате все торпеды прошли мимо, не причинив конвою никакого вреда. Он благополучно прибыл на Ханко.
В ночь на 24 июля катер "МО-204" (командир лейтенант С. Ф. Туморин), находясь на линии дозора между банкой Калкгрунд и островом Вайндло, обнаружил шесть вражеских катеров, шедших от финских шхер к нашему фарватеру. Послав радиограмму о появлении противника, Туморин решил первым атаковать его. "Малый охотник" лег на курс сближения с катерами. Но они, не приняв боя, отошли в шхеры.
8 августа катера "МО-142" (командир лейтенант А. А. Обухов) и "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) сопровождали конвой с Ханко в Таллин. В 13 час. 40 мин. прямо по курсу были обнаружены четыре торпедных катера, сближавшихся с конвоем. Наши "малые охотники" устремились навстречу им и открыли огонь из орудий. После первых залпов торпедные катера разделились на две группы. Одна из них пыталась снова выйти в атаку, но снаряды, выпущенные "малыми охотниками", накрыли головной катер. Вся группа отвернула от конвоя и скрылась в направлении шхер. Вторая группа от атаки отказалась и отошла к северу.
Вечером 20 августа "МО-231" и "МО-207" (командир звена старший лейтенант Г. С. Козлов), следовавшие на линию дозора, слева по курсу обнаружили силуэты двух кораблей и шести катеров. "МО-231", на котором находился командир звена, увеличил ход и, поставив дымовую завесу, отвернул вправо. С "МО-207" за дымовой завесой не заметили поворота головного катера, и "охотник" продолжал идти прежним курсом. Когда вышли из дымовой завесы, командир "МО-207" старший лейтенант А. П. Воробьев приказал сигнальщику запросить у обнаруженных кораблей опознавательные. В ответ с ближнего неизвестного корабля выпустили красную ракету и открыли артиллерийский огонь. Воробьев резким поворотом вывел катер из-под снарядов. "Малый охотник" продолжал наблюдение за вражескими кораблями и катерами, но вскоре они скрылись в быстро сгустившейся темноте.
Остаток ночи "МО-207" находился на своей линии дозора, а с рассветом взял курс на северо-запад. Командир рассчитывал обнаружить там корабли противника. Вскоре в утренних сумерках показались четыре вражеских сторожевых катера, шедших курсом на восток. "МО-207" пошел на сближение с ними и открыл огонь. Но противник не принял боя и отвернул на север.
"Малый охотник" направился в район нахождения "МО-231". По пути ему встретился наш конвой, следовавший из Таллина в Кронштадт. Воробьев доложил командиру конвоя о появлении вражеских сторожевиков. Тот приказал катеру следовать впереди по курсу. Вскоре сигнальщик "МО-207" обнаружил на воде буйки минных защитников. Конвой благополучно миновал этот опасный район. Но через некоторое время налетели семь фашистских бомбардировщиков. "МО-207" открыл огонь и один из них подбил. После отражения налета самолетов экипаж катера оказал помощь морякам гидрографического судна "Норд", пострадавшего от вражеских бомб.
Действия старшего лейтенанта А. П. Воробьева и всего экипажа "МО-207" получили высокую оценку командования соединения. В то же время было указано командиру звена Г. С. Козлову на то, что он оторвался от своего ведомого и не попытался установить с ним контакт.
24 августа катера "МО-193" (командир лейтенант А. В. Никитин) и "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) принимали участие в отражении атак торпедных катеров и самолетов противника на конвой, следовавший из Таллина в Кронштадт. "МО-201" смело пошел на сближение с торпедными катерами и артиллерийским огнем отогнал их от конвоя. Через некоторое время они снова атаковали конвой, но и эта попытка не удалась. Встретив сильное противодействие, торпедные катера отвернули в сторону финского берега.
Всего за июнь-август 1941 года на наших морских коммуникациях произошло 18 боевых столкновений. В них со стороны противника действовали 2 канонерские лодки, 24 торпедных катера, 2 подводные лодки и до 10 сторожевых катеров. С нашей стороны в этих столкновениях участвовало 3 сторожевых корабля, 11 "малых охотников" и 6 тральщиков.
"Малые охотники" при несении дозорной службы на фарватерах и сопровождении конвоев за это время уничтожили 23 вражеских самолета. Особенно отличились "МО-202" (командир младший лейтенант И. Г. Дорошенко), сбивший четыре самолета, "МО-402" (командир лейтенант К. В. Михайлов) и "МО-413" (командир лейтенант П. Е. Казаев), уничтожившие по три самолета, и "МО-302" (командир старший лейтенант Ю. Ф. Азеев), сбивший два самолета противника. По одному уничтоженному самолету врага имели на своем боевом счету катера "МО-101", "МО-102", "МО-104", "МО-201", "МО-206", "МО-207", "МО-210", "МО-301" и "МО-304"
Следует подчеркнуть, что "малые охотники" при защите наших морских коммуникаций на Балтике в первые месяцы войны испытывали наибольшее напряжение. Каждый из них в море находился в среднем около 104 суток. А некоторые катера и того больше. Так, "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) из 205 суток кампании находился в море 188 и прошел в общей сложности 10 546 миль
Вскоре такая участь постигла и эскадренный миноносец "Калинин". На меридиане мыса Юминда в тралящей части правого паравана взорвалась мина. На эсминце вышли из строя почти все вспомогательные механизмы, образовалась значительная течь в носовой части, появился все увеличивавшийся крен. Усилиями личного состава корабль в течение почти часа удерживался на плаву. За это время с него были сняты все моряки: сначала - пострадавшие при взрыве, в том числе командир арьергарда контр-адмирал Ю. Ф. Ралль и военком бригадный комиссар Н. Т. Кокин, а затем остальные члены экипажа. Тяжело раненный начальник штаба Минной обороны капитан 1 ранга В. П. Александров на катере "МО-211" был доставлен на эсминец "Володарский" для оказания медицинской помощи. Но через минуту после того, как раненый был поднят на борт, корабль тоже подорвался. При этом сдетонировали боеприпасы. Пожар моментально охватил весь эсминец, а горящая нефть залила "МО-211". Всех людей, стоявших на палубе катера, взрывной волной выбросило за борт. От огня вот-вот могла взорваться бензоцистерна. Находившийся в машинном отсеке старший моторист Морозов, получив приказание командира дать ход, один быстро запустил все три мотора и тем самым спас катер от гибели.
В 23 час. 15 мин., подорвавшись, затонул эсминец "Артем". Вскоре погибли от мин подводная лодка "С-5", эсминец "Яков Свердлов", транспорты "Эверига" и "Ярвама".
Все это время противник обстреливал наши корабли с мыса Юминда, из финских шхер пытались атаковать их торпедные катера.
Обстановка сложилась очень тяжелая. На пути кораблей становилось все больше плавающих мин. Многие тралы оказались перебитыми. В этих условиях командующий флотом, державший свой флаг на крейсере "Киров", приказал всем кораблям стать на якорь до рассвета.
Рано утром 29 августа отряды боевых кораблей и конвои продолжили движение на восток. В пути им приходилось то и дело отражать удары противника с воздуха. К исходу дня они прибыли в Кронштадт.
О Таллинском прорыве Краснознаменного Балтийского флота, о стойкости и мужестве, проявленных моряками-балтийцами в этом героическом переходе, написано немало. Проанализированы как положительные моменты, так и недостатки. Но ни одного упрека не получили экипажи тральщиков. В обстановке исключительно высокой минной опасности они проявили изумительную отвагу и героизм, стойкость и высокое мастерство.
Потери, понесенные флотом от подрыва на минах, нельзя ставить в вину нашим тральщикам. Расчеты показывают, что для надежного противоминного обеспечения Таллинского прорыва надо было иметь в действии не менее 100 тралящих кораблей специальной постройки. Но такими силами Краснознаменный Балтийский флот, как известно, в то время не располагал.
Во время прорыва особенно отличились матросы, старшины и офицеры базовых тральщиков "Фугас", "Гафель", "Верп", "Шпиль", "Т-217", "Патрон", "Гак", "Рым", "Т-215" и "Т-218". Они под руководством командиров кораблей В. П. Гиллермана, Е. Ф. Шкребтиенко, Г. А. Бадаха, Н. С. Дебелова, М. П. Ефимова, И. Я. Станового, С. В. Панкова, А. М. Савлевича, Г. С. Дуся, И. И. Маевского самоотверженными и мастерскими действиями обеспечили форсирование плотных, глубоко эшелонированных минных заграждений противника основным боевым ядром флота. Их сплоченность и высокие моральные качества явились результатом большой работы коммунистов и комсомольцев, усилия которых умело направляли военкомы кораблей В. И. Козлов, В. А. Жуков, А. С. Якубовский, В. С. Бартенев, Л. А. Таранушенко, В. Н. Никифоров, С. Д. Зайцев, А. Ф. Смирнов, Т. Ф. Певнев, И. Г. лычков.
Четко и уверенно руководили проводкой за тралами командиры дивизионов базовых тральщиков капитан 3 ранга П. Т. Резванцев и капитан-лейтенант М. Д. Годяцкий.
Мужественно и неутомимо действовали также на переходе экипажи тихоходных тральщиков и катеров-тральщиков, обеспечивавших конвои. Они сделали все, что было в их силах. Большая заслуга в этом командиров дивизионов Д. М. Белкова, О. Ф. Дункера, И. И. Круглова, В. К. Кимаева, военкомов дивизионов В. А. Фокина, А. И. Коршунова, И. Ф. Баранова, Л. А. Костарева, командиров и комиссаров кораблей.
Флот перебазировался в восточную часть Финского залива. Остались позади мощные минные поля противника. Но с ними еще не раз придется встретиться нашим кораблям. Минная угроза на Балтике продолжала расти. Требовались немалые усилия для осуществления надежной противоминной обороны. На переднем крае этой обороны самоотверженно несли свою боевую вахту корабли и катера Охраны водного района.
На защите коммуникаций. Атакуют "малые охотники"
Немецко-фашистское командование, добиваясь быстрейшего продвижения своих сухопутных армий на ленинградском направлении, предпринимало большие усилия для нарушения наших морских коммуникаций на Балтике. В этих целях противник наряду с развертыванием ожесточенной минной войны на море широко использовал подводные лодки, авиацию и легкие корабельные силы.
Краснознаменный Балтийский флот с первых дней войны вел активные действия по защите своих морских сообщений. Эта задача решалась в системе дозорной и конвойной службы, которую несли корабли и катера Охраны водного района. На них лежала главная ответственность за оборону морских коммуникаций, за безопасность плавания по фарватерам и прилегающим к нашему побережью районам морского театра.
Для осуществления противолодочной обороны соединения ОВРа располагали следующим составом сил.
Основным типом противолодочных кораблей являлись катера - малые охотники за подводными лодками Это был довольно удачный по своей конструкции катер. Он отличался высокими мореходными качествами и живучестью. Восемь водонепроницаемых переборок позволяли ему оставаться на плаву даже при разрушении от взрывной волны или затоплении двух отсеков. Благодаря отличным обводам он плавал даже в семи-восьмибалльный шторм. Вооружен катер был двумя 45-мм полуавтоматическими пушками, двумя пулеметами калибра 12,7 мм и значительным количеством глубинных бомб и дымовых шашек. Но не все "малые охотники" имели современную гидроакустическую аппаратуру. Она была установлена лишь на шести из них. Остальные располагали устаревшими гидроакустическими средствами.
Накануне войны на Краснознаменном Балтийском флоте имелось всего 17 "малых охотников" (в ОВРе главной базы - 7, в ОВРе Кронштадтской военно-морской базы-7 и в ОВРе военно-морской базы Ханко-3). С началом военных действий флоту были переданы 43 катера МО из состава 1-го и 2-го балтийских отрядов погрансудов НКВД. 40 "малых охотников" находились в достройке .
Личный состав "малых охотников", входивших до войны в соединения ОВРа военно-морских баз, бью хорошо подготовлен к решению задач противолодочной обороны (НЛО). Экипажи катеров, поступивших на флот от морской пограничной охраны, обладали отличными морскими качествами, но их действия в системе противолодочной обороны не были отработаны.
К борьбе с подводными лодками противника привлекались также сторожевые корабли. Но их было мало на флоте. Поэтому они в противолодочной обороне не играли большой роли. Это можно сказать и о противолодочной авиации КБФ, самолеты МБР-2 имели невысокие боевые возможности. К тому же их действия сковывала активность истребителей гитлеровцев.
Таким образом, в борьбе против вражеских подводных лодок на Балтике основной силой оказались катера МО
Система противолодочной обороны, осуществлявшейся соединениями Охраны водного района, охватывала пять зон театра: первая - от острова Осмуссар на запад, вторая - от острова Осмуссар на восток до острова Вайндло, третья - от острова Вайндло до меридиана острова Витрунд (Восточный Гогландский плес), четвертая-от меридиана острова Вигрунд до меридиана банки Змей (островной район) и пятая - от меридиана банки Змей на восток до Кронштадта.
За первой зоной в начале войны постоянный контроль не был организован. Обычно вражеские подводные лодки здесь обнаруживались случайно - кораблями и судами, выполнявшими другие задания. Всего за июнь - август в этой зоне немецкие лодки были замечены 30 раз. Во многих случаях они были атакованы нашими кораблями.
Удачно, например, действовал против подводного противника экипаж катера "МО-213" (командир младший лейтенант Д. В. Солнцев). 7 июля "малый охотник" при сопровождении эсминца "Энгельс" в Ирбенском проливе обнаружил перископ и, выйдя в атаку, сбросил две серии больших глубинных бомб. Удар был точным - на воде появились масляные пятна и воздушные пузыри. Катер снова пробомбил это место - теперь уже малыми глубинными бомбами.
Впоследствии водолазы со спасательного судна "Колывань", обследовав район атаки, обнаружили на грунте затонувшую подводную лодку противника
Во второй зоне за июнь - август было 29 случаев обнаружения вражеских подводных лодок. При этом они 13 раз пытались атаковать наши боевые корабли. Однако все эти попытки были сорваны противолодочным охранением. Лишь дважды противник смог выпустить торпеды, но все они прошли мимо целей
Противолодочные силы флота особенно активно действовали против немецких подводных лодок, появлявшихся у дозорных линий и в районах переходов наших кораблей.
24 июня катер "МО-206" (командир лейтенант М. А. Равдугин), находясь в дозоре между островами Найссар и Аэгна, обнаружил вражескую лодку и атаковал ее двумя сериями больших и малых глубинных бомб. После бомбометания на поверхности воды появилось большое маслянистое пятно. На этом месте наблюдалось также интенсивное выделение из глубины темно-желтой смеси.
Катер сбросил еще три малые глубинные бомбы. Гидроакустики длительное время прослушивали водные толщи, но подводная лодка никаких признаков жизни не подала.
25 июня в 2 часа 07 мин. пост СНиС на мысе Юминда дал по радио оповещение об обнаружении неизвестной подводной лодки. Находившийся неподалеку на линии дозора сторожевой корабль "Аметист" (командир капитан-лейтенант А. Н. Сукач), получив радиограмму, полным ходом направился в указанный район. Через 20 мин. сигнальщик Куимов заметил перископ на курсовом угле 30° левого борта и доложил об этом командиру. Капитан-лейтенант Сукач повел корабль в атаку. Старшина 1-й статьи А. Косарев и матрос Г. Пашкевич по команде с мостика сбросили большую серию глубинных бомб. На поверхности моря образовались воздушные пузыри и всасывающая воронка. Находившиеся на мостике слышали характерный металлический звук подводного удара. Обследуя район атаки, "Аметист" сбросил еще серию глубинных бомб. На воде появились масляные и ржавые пятна. Корабль в течение пяти часов вел непрерывное наблюдение за подводной средой. В 7 час. 30 мин. подошел вызванный из поддержки дозора катер "МО-229". Он продолжил наблюдение, но движение лодки противника не было зафиксировано.
5 августа катера "МО-212" (командир лейтенант В. К. Яковлев) и "МО-142" (командир лейтенант А. А. Обухов) сопровождали транспорт "Хильда" на пере ходе из Таллина на Ханко. "МО-212" слева за кормой на расстоянии 4 кабельтовых обнаружил перископ подводной лодки. Затем показалась ее рубка, и наблюдатели заметили след торпед, выпущенных по транспорту. Катер тут же устремился к лодке и сбросил серию глубинных бомб. Взрыв третьей по счету большой глубинной бомбы по звуку был не похож на предшествующие, прозвучал более глухо. Необычным был и всплеск от него. Поверхность моря всколыхнул большой воздушный пузырь. Катер произвел повторное бомбометание. Он не располагал гидроакустической аппаратурой, поэтому прослушать район не смог.
"МО-142" по приказанию командира конвоя оставался в охранении транспорта, производя бомбометание по курсу движения. Взрывы бомб, очевидно, повлияли на выпущенные лодкой торпеды. Одна из них взорвалась, не дойдя до цели, вторая, изменив курс, прошла у транспорта за кормой.
Особую активность подводные лодки противника проявляли в третьей зоне. За первые три месяца войны в этом районе они обнаруживались 69 раз. Однако преследованию подвергались лишь в 28 случаях. Это объясняется прежде всего значительной удаленностью мест обнаружения подводных лодок от пунктов базирования наших противолодочных сил. Пока наши корабли шли из Таллина или Кронштадта в район обнаружения лодки, она успевала уйти. Тогда наши противолодочные силы не базировались в губе Кунда. На Западном Гогландском плесе дозорная служба из-за нехватки сторожевых кораблей и катеров МО практически не неслась. Привлекавшиеся же к несению дозора тихоходные тральщики типа "Ижорец" не могли решать задачи, свойственные противолодочным кораблям. Кроме того, в начале войны на Балтийском флоте еще не была отработана связь дозорных сил с береговыми постами наблюдения, не имевшими радиостанции УКВ. Осуществлялась она через Кронштадт, и это, естественно, приводило к задержке прохождения радиограмм и запаздыванию оповещений об обнаружении вражеских подводных лодок. Тем не менее противнику в третьей зоне только один раз удалось добиться успеха. 3 июля его подводная лодка в результате торпедной атаки потопила транспорт "Выборг"
Дольше всего, но безуспешно действовали подводные лодки противника в четвертой зоне. За первые три месяца войны здесь было отмечено 16 их появлений, в 10 случаях им было оказано активное боевое противодействие.
В пятой зоне, непосредственно прилегавшей к Кронштадту, вражеские лодки в первые месяцы войны обнаруживались 7 раз. Во всех случаях они были атакованы и преследовались кораблями дозоров и специально высылавшимися катерами.
Кораблями ОВРа в 1941 году были поставлены позиционные противолодочные сети. Эту задачу выполнял дивизион сетевых заградителей (командир капитан 3 ранга Е. Н. Пихуля, военком старший политрук Н. Д. Игнатюк). Всего на Балтике в начале войны было поставлено около 30 миль противолодочных сетей. Их число и протяженность намечалось увеличить, но эти постановки по ряду причин выполнены не были. Хотя в 1941 году сетевые заграждения боевого эффекта не дали, однако наличие их в Финском заливе, несомненно, способствовало снижению активности подводных лодок противника и тем самым сыграло свою роль в общей системе ПЛО на морском театре.
Конвойная служба
Защита морских коммуникаций ОВРом от воздействия надводных сил и авиации противника осуществлялась конвоированием судов и охраной фарватеров в системе дозорной службы.
С началом войны перевозки из портов Советского Союза в другие страны на Балтийском море прекратились. Действовали лишь внутренние коммуникации. Из них основными были Кронштадт - Таллин, вдоль южного берега Финского залива через проход Хайлода и Нарвский залив (протяженность 170 миль), и Таллин - Ханко, поперек Финского залива (протяженность около 60 миль). Поддерживалось также морское сообщение с Выборгом и островами Моонзундского архипелага
С первых дней войны движение судов, как правило, осуществлялось в конвоях небольшого состава. Близость финского побережья с обширной сетью постов наблюдения и систематическая воздушная разведка позволяли противнику в светлое время суток просматривать основные узлы и фарватеры наших коммуникаций, а ночью - производить на них минные постановки.
После выхода немецко-фашистских войск на южное побережье средней части Финского залива и захвата ими Усть-Нарвы и Усть-Луги Балтийский флот потерял возможность использования для перевозок прибрежной линии коммуникаций. Конвоям пришлось ходить фарватерами, проложенными по середине Финского залива. Это позволяло противнику оказывать постоянное воздействие на наши коммуникации, засорять фарватеры минами и наносить удары по конвоям с воздуха, из-под воды, надводными кораблями.
До 16 июля 1941 года организация конвойной службы на КБФ не была регламентирована специальными документами. Формирование конвоев осуществлялось обычно на основе письменных или устных распоряжений штаба флота. Конвойные силы не были распределены между пунктами формирования. Поэтому они нередко складывались из первых попавшихся кораблей, без учета подготовленности экипажей к решению этой задачи. Не была определена и организация управления конвоями на переходе морем. Командиры соединений ОВРа считали себя ответственными лишь за их формирование и своевременную отправку из базы. Не продумывалась должным образом организация походного движения. Все это приводило к тому, что суда порой следовали без необходимой охраны. В частности, 9 июля 1941 года из губы Кунда были отправлены в Таллин 16 транспортов в сопровождении всего лишь трех базовых тральщиков. 16 июля из Таллина в Кронштадт вышел конвой из 8 транспортов и одного базового тральщика. Проводку четырех транспортов, направившихся на Ханко, также обеспечивал только один тральщик
Положение изменилось, когда была издана "Инструкция по организации конвойной службы и действиям кораблей в конвоях". Эта инструкция, утвержденная штабом КБФ 16 июля 1941 года, ответственность за формирование конвоев и назначение их командиров возлагала на командование соединений ОВРа военно-морских баз. Устанавливался численный состав конвоев в 5-6 единиц. На подготовку к проводке отводилось определенное время - трое суток.
Правда, эта инструкция нередко нарушалась, особенно из-за нехватки кораблей. Но в целом конвоирование осуществлялось успешно. С каждым днем мы становились опытнее, все больше совершенствовалась организация конвойной службы. А самое главное условие наших успехов заключалось в людях, подлинных советских патриотах, замечательных мастерах своего дела. В труднейших походных условиях они проявляли несгибаемую волю, упорство, высокую выучку и отвагу.
За период с 22 июня по 28 августа 1941 года корабли и катера Охраны водного района для обеспечения конвоев совершили 591 выход в море, провели более 500 боевых кораблей и судов. Общие потери наших конвоев за это время составили 14 единиц - 10 из проводимых кораблей и судов (1,8 процента от их общего числа) и 4 обеспечивающих корабля (0,71 процента от общего числа участвовавших в проводке)
Противник вел активные действия против наших конвоев - атаковал их разнородными силами, широко осуществлял постановку мин на фарватерах.
Вот отдельные примеры ожесточенной борьбы овровцев с кораблями и катерами врага. 14 июля базовый тральщик "Т-215" (командир капитан-лейтенант Г. С. Дусь) сопровождал конвой, следовавший из Таллина на Ханко. На рассвете матрос Лазаренко справа по курсу обнаружил шесть силуэтов катеров. Командир тральщика объявил боевую тревогу. Через несколько минут неизвестные катера, шедшие параллельным курсом с конвоем, начали перестраиваться. Два из них увеличили скорость и стали заходить в голову конвоя, а остальные продолжали оставаться справа на курсовом угле 30-35°. Еще через пять минут все шесть катеров резко изменили курс и пошли на сближение с конвоем.
- Рубить тралы! По ближней группе катеров огонь! - прозвучала команда на тральщике.
Не успели скрыться в воде обрубленные концы тралов, как раздались орудийные залпы. Метко стреляло орудие старшины 1-й статьи Судьева. Снаряды ложились у самого носа вражеских катеров. Не выдержав огня, первая группа катеров стала отходить, прикрываясь дымовой завесой. Тогда огонь был перенесен на вторую группу. Она также отошла в северном направлении. Вражеские катера все же выпустили 12 торпед. Но сильное огневое противодействие "Т-215" помешало им сблизиться на необходимую дистанцию и точно прицелиться. В результате все торпеды прошли мимо, не причинив конвою никакого вреда. Он благополучно прибыл на Ханко.
В ночь на 24 июля катер "МО-204" (командир лейтенант С. Ф. Туморин), находясь на линии дозора между банкой Калкгрунд и островом Вайндло, обнаружил шесть вражеских катеров, шедших от финских шхер к нашему фарватеру. Послав радиограмму о появлении противника, Туморин решил первым атаковать его. "Малый охотник" лег на курс сближения с катерами. Но они, не приняв боя, отошли в шхеры.
8 августа катера "МО-142" (командир лейтенант А. А. Обухов) и "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) сопровождали конвой с Ханко в Таллин. В 13 час. 40 мин. прямо по курсу были обнаружены четыре торпедных катера, сближавшихся с конвоем. Наши "малые охотники" устремились навстречу им и открыли огонь из орудий. После первых залпов торпедные катера разделились на две группы. Одна из них пыталась снова выйти в атаку, но снаряды, выпущенные "малыми охотниками", накрыли головной катер. Вся группа отвернула от конвоя и скрылась в направлении шхер. Вторая группа от атаки отказалась и отошла к северу.
Вечером 20 августа "МО-231" и "МО-207" (командир звена старший лейтенант Г. С. Козлов), следовавшие на линию дозора, слева по курсу обнаружили силуэты двух кораблей и шести катеров. "МО-231", на котором находился командир звена, увеличил ход и, поставив дымовую завесу, отвернул вправо. С "МО-207" за дымовой завесой не заметили поворота головного катера, и "охотник" продолжал идти прежним курсом. Когда вышли из дымовой завесы, командир "МО-207" старший лейтенант А. П. Воробьев приказал сигнальщику запросить у обнаруженных кораблей опознавательные. В ответ с ближнего неизвестного корабля выпустили красную ракету и открыли артиллерийский огонь. Воробьев резким поворотом вывел катер из-под снарядов. "Малый охотник" продолжал наблюдение за вражескими кораблями и катерами, но вскоре они скрылись в быстро сгустившейся темноте.
Остаток ночи "МО-207" находился на своей линии дозора, а с рассветом взял курс на северо-запад. Командир рассчитывал обнаружить там корабли противника. Вскоре в утренних сумерках показались четыре вражеских сторожевых катера, шедших курсом на восток. "МО-207" пошел на сближение с ними и открыл огонь. Но противник не принял боя и отвернул на север.
"Малый охотник" направился в район нахождения "МО-231". По пути ему встретился наш конвой, следовавший из Таллина в Кронштадт. Воробьев доложил командиру конвоя о появлении вражеских сторожевиков. Тот приказал катеру следовать впереди по курсу. Вскоре сигнальщик "МО-207" обнаружил на воде буйки минных защитников. Конвой благополучно миновал этот опасный район. Но через некоторое время налетели семь фашистских бомбардировщиков. "МО-207" открыл огонь и один из них подбил. После отражения налета самолетов экипаж катера оказал помощь морякам гидрографического судна "Норд", пострадавшего от вражеских бомб.
Действия старшего лейтенанта А. П. Воробьева и всего экипажа "МО-207" получили высокую оценку командования соединения. В то же время было указано командиру звена Г. С. Козлову на то, что он оторвался от своего ведомого и не попытался установить с ним контакт.
24 августа катера "МО-193" (командир лейтенант А. В. Никитин) и "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) принимали участие в отражении атак торпедных катеров и самолетов противника на конвой, следовавший из Таллина в Кронштадт. "МО-201" смело пошел на сближение с торпедными катерами и артиллерийским огнем отогнал их от конвоя. Через некоторое время они снова атаковали конвой, но и эта попытка не удалась. Встретив сильное противодействие, торпедные катера отвернули в сторону финского берега.
Всего за июнь-август 1941 года на наших морских коммуникациях произошло 18 боевых столкновений. В них со стороны противника действовали 2 канонерские лодки, 24 торпедных катера, 2 подводные лодки и до 10 сторожевых катеров. С нашей стороны в этих столкновениях участвовало 3 сторожевых корабля, 11 "малых охотников" и 6 тральщиков.
"Малые охотники" при несении дозорной службы на фарватерах и сопровождении конвоев за это время уничтожили 23 вражеских самолета. Особенно отличились "МО-202" (командир младший лейтенант И. Г. Дорошенко), сбивший четыре самолета, "МО-402" (командир лейтенант К. В. Михайлов) и "МО-413" (командир лейтенант П. Е. Казаев), уничтожившие по три самолета, и "МО-302" (командир старший лейтенант Ю. Ф. Азеев), сбивший два самолета противника. По одному уничтоженному самолету врага имели на своем боевом счету катера "МО-101", "МО-102", "МО-104", "МО-201", "МО-206", "МО-207", "МО-210", "МО-301" и "МО-304"
Следует подчеркнуть, что "малые охотники" при защите наших морских коммуникаций на Балтике в первые месяцы войны испытывали наибольшее напряжение. Каждый из них в море находился в среднем около 104 суток. А некоторые катера и того больше. Так, "МО-201" (командир старший лейтенант В. И. Басов) из 205 суток кампании находился в море 188 и прошел в общей сложности 10 546 миль