Страница:
На фарватерах к полуострову исключительно высока была минная опасность. Каждый поход сопровождался гибелью кораблей на минах. Спасение людей было возложено на овровцев. Подвергаясь риску, тральщики и "малые охотники", маневрируя в темноте между плавающими минами, подходили к терпящему бедствие судну и снимали с него людей, подбирали оказавшихся в воде. Все это требовало исключительного напряжения физических и моральных сил личного состава.
Действия овровцев в этих походах, как и всегда, отличались доблестью, самоотверженностью, высоким мастерством. Об их боевом настрое можно судить хотя бы по следующей выдержке из боевого листка, выпущенного в те дни на "Т-218": "Пробраться в тыл врага на 400 км, пройти большое количество минных полей ночью, в плохую погоду, без единого заедания механизмов преодолеть 800 км кажется невозможным. Но не такие люди на боевых кораблях советской Балтики, чтобы задумываться над этим. Мы ходили и будем ходить по свинцовым водам Балтийского моря, и ничто нас не остановит, не запугает..."
Вот несколько примеров мужества и высокой выучки личного состава соединения.
На рассвете 1 декабря отряд наших кораблей и транспортов находился в 40 милях от полуострова Ханко. В это время из финских шхер появились три канонерские лодки и четыре сторожевых катера. Они легли на параллельный курс и открыли сильный артиллерийский огонь. Командир отряда капитан 3 ранга М. Д. Белков приказал боевым кораблям и транспортам следовать прежним курсом, а тральщику "Вирсайтис", на котором он находился, вместе с канл едкой "Волга" идти навстречу врагу. Меткой стрельбой наши комендоры обратили противника в бегство и загнали его в шхеры.
В одном из штормовых походов подорвался на мине эскадренный миноносец "Сметливый". На спасение людей немедленно устремились катера "МО-210", "МО-307" и "МО-407" (командир звена старший лейтенант М. И. Камаев). В это время с северного направления эсминец атаковали три торпедных катера противника. "МО-210" (командир лейтенант В. М. Панцырный) ринулся им навстречу и огнем орудий и пулеметов принудил их отступить2.
В другой раз тральщик "Орджоникидзе" (командир старший лейтенант Е. А. Лищенко, военком политрук И. В. Фролов), имея на борту 300 ханковцев, подвергся налету двух вражеских самолетов. Комендоры корабля Смирнов и Тучанов метким огнем сбили один из них, а другой отказался от новых атак и скрылся. Управлял стрельбой лейтенант Ш. Д. Фурутин3.
В очередном походе на Ханко на "МО-112" в результате попадания снаряда затопило носовые отсеки. Йод руководством помощника командира В. Галямова экипаж пять часов упорно боролся за живучесть "охотника". В штормовых условиях, под артиллерийским обстрелом с мыса Юминда катер задним ходом прошел большую часть пути до Гогланда, пока не был взят на буксир другим кораблем1.
В период эвакуации Ханко ярко проявились высокие моральные и боевые качества командного состава кораблей и катеров соединения.
Отличным моряком, умелым руководителем экипажа показал себя командир базового тральщика "Гафель" старший лейтенант Е. Ф. Шкребтиенко. Он трижды водил свой корабль на Ханко и один раз на остров Осмуссар. Тральщику нередко приходилось форсировать минные поля под артиллерийским огнем врага, подвергаться большому риску, чтобы прийти на помощь терпящим бедствие судам, снять с них людей. И всегда Е. Ф. Шкребтиенко находил верное решение, добивался успешного выполнения боевых задач.
Одним из лучших политработников ОВРа был военком "Гафеля" старший политрук В. А. Жуков. Мы знали его смелым, не теряющимся в трудный час, умеющим повести за собой людей, организовать их на отличное решение заданий командования. Под руководством Шкребтиенко и Жукова экипаж "Гафеля", преодолев все преграды и опасности, доставил с Ханко в Кронштадт 1760 бойцов и командиров, в том числе 1040 человек с погибавших кораблей.
В тех памятных трудных походах исключительную смелость и отвагу проявил командир базового тральщика "Т-215" капитан-лейтенант М. А. Опарин. Четырежды ходил этот корабль на Ханко. Не раз М. А. Опарин, действуя спокойно, расчетливо и четко, спасал "Т-215" от неминуемой гибели. Только во время последнего - четвертого похода на Ханко благодаря ему тральщик удачно уклонился не менее чем от 20 плавающих мин.
Военком тральщика старший (политрук Т. Ф. Певнев сумел организовать целеустремленную и действенную партийно-политическую работу, направленную на сплочение экипажа, мобилизацию его на образцовое выполнение
поставленных задач. Через минные поля, йод огнем с берега, уклоняясь от плавающих мин и от торпед подводных лодок, "Т-215" доставил в Кронштадт 1362 человека из состава гарнизона военно-морской базы Ханко.
Доброго слова заслуживают командиры и военкомы базовых тральщиков "Гак", "Шпиль", "Рым", "Т-217" и "Т-218". Все они действовали так, как и подобает советским воинам, коммунистам. Эти руководители экипажей своей отвагой, самозабвением в бою, высоким командирским искусством снискали любовь и уважение подчиненных и всех сослуживцев.
С честью справились со своими задачами в период эвакуации Ханко командиры и комиссары минных заградителей и тихоходных тральщиков. В самой сложной обстановке пример выдержки, хладнокровия и мужества показывал Н. И. Мещерский, командовавший минным заградителем "Ока". Под стать ему был командир минного заградителя "Урал" И. Г. Карпов. Минзаг "Урал" принял самое активное участие в эвакуации Ханко. Он вывез с полуострова больше людей, чем любой другой корабль. Командир тральщика "Ударник" старший лейтенант М. П. Ефимов, приведя корабль с Ханко в Кронштадт, тут же отправился в штаб соединения и настаивал, чтобы его сегодня же опять "послали в поход, так как время не ждет". Эти командиры дружно, в тесном контакте работали с политработниками своих кораблей А. А. Ковалем, А. М. Титковым, В. А. Фокиным.
Но особенно отличились в дни эвакуации Ханко командиры "малых охотников" Д. Дворецкий, В. Панпырный, П. Мартынов, М. Макаренко, А. Немировский, командиры звеньев катеров В. Карпович, Н. Соколов. От них требовалась особая стойкость, особое упорство. Они бессменно находились на открытом мостике. Ловко маневрируя среди плавающих мин, ведомые ими "охотники" под артиллерийским огнем ставили дымовые завесы, спасали людей с тонувших боевых кораблей и судов.
Командиры дивизионов "малых охотников" капитан 3 ранга М. В. Капралов и капитан-лейтенант И. А. Бочанов, военком старший политрук В. К. Молодцов всегда находились на тех катерах, которые выполняли самые трудные и опасные задания. А когда подорвался эсминец "Гордый", комдив Бочанов взял на себя управление катером "МО-306", который среди плавающих вокруг мин подошел к кораблю и спас около сотни людей4.
Сложная минная обстановка требовала высокой точности вождения кораблей по фарватерам, а частые взрывы мин в тралах выводили из строя компасы и рулевые устройства. Флагманский штурман ОВРа В. А. Экман, штурман дивизиона базовых тральщиков П. Г. Иванушкин, штурман отдельного дивизиона сторожевых кораблей Я. Б. Рабинович, штурманы кораблей К. М. Кононов, В. К. Тарасов, А. К. Тихомиров, А. Т. Ермошин, Р. Ю. Флешлер, П. П. Еременко, А. И. Лунин и другие в море работали самоотверженно, не сходя с мостика в осенне-зимних штормовых условиях по 14-16 часов подряд. Отлично несли ходовую вахту рулевые Рыбаков, Дьячков, Дроздов и другие.
Несмотря на шторм и обледенение палубы, тральные расчеты в темноте четко и быстро производили постановку и замену тралов. Старшина 2-й статьи Батырев, матросы Нарышкин и Щербак ("Т-218"), командир отделения Бойченко, матрос Осипов ("Рым") и другие под руководством командиров подразделений Е. М. Машанина, В. П. Савочкина и В. Н. Софронова обеспечили надежную работу тралов, за которыми шли корабли и суда с тысячами бойцов.
Стойко несли тяжелую вахту впередсмотрящих старшины и матросы Клочко ("МО-210"), Мельник ("МО-407"), Лощинин ("МО-307"), Микляев ("МО-301"), Трегубенко и Колосов ("МО-409"), Уколов ("МО-306"), Сурин, Сидоров, Гутковский ("Т-210"), Токмаков, Ефремов и Чимисов ("Т-207"), Филь ("МО-211"), Бруев и Шабалин ("Т-57"), Радостин, Лаврентьев ("Т-42") и многие другие. В обледеневшей одежде, непрерывно окатываемые холодной водой, они, зорко наблюдая за поверхностью моря, своевременно предупреждали о плавающих минах.
Отлично действовали также сигнальщики Соколов и Каулин ("Т-210"), Ковалев .("Т-58"), Яковлев ("МО-306"), Большаков ("Т-57"), радисты Скакун ("Т-207"), Смирнов и Быцунь ("Т-218"), Колосов ("МО-409"), Сорокин ("МО-211")2.
Успех походов на Ханко в значительной мере зависел от действий личного состава электромеханических боевых частей. Надо сказать, что большинство кораблей и катеров, участвовавших в эвакуации базы, к этому времени прошли уже немало тысяч миль. Базовый тральщик "Т-218", к примеру, наплавал около 13 000 миль, его главные дизели проработали 1300 часов. Но для ремонта, предусмотренного по нормам эксплуатации, тогда просто не было времени. Тем не менее все корабли и катера ОВРа, участвовавшие в эвакуации гарнизона Хавко, со своей задачей справились без аварий и серьезных поломок. И в этом, конечно, заслуга наших замечательных механиков, дизелистов, машинистов, мотористов и электриков.
Помню, у борта минного заградителя "Ока" взорвалась мина. Корабль получил повреждения, но благодаря умелым и организованным действиям личного состава продолжал выполнять поставленную задачу. Коммунист старший инженер-лейтенант В. В. Кравченко, старшина 1-й статьи Ждановский, комсомолец старший матрос Костылевский на ходу устранили повреждения в машине. Коммунисты котельные машинисты Груничев, Федулов и Ершов также сделали все от них зависевшее для быстрейшей ликвидации аварии. Электрики Куломинов, Ильин и Касаткин в короткий срок восстановили внутрикорабельную связь и освещение. Всеми действиями по ликвидации повреждений руководил большой знаток своего дела командир электромеханической боевой части инженер-капитан 3 ранга М. Н. Губанков1.
В походе базовый тральщик "Т-217" получил пробоину, через которую в кормовой отсек хлынула вода. Комсомолец старшина 2-й статьи Кириченко и коммунист матрос Куликов, работая в холодной воде, на морозе, сумели заделать пробоину и остановить поступление воды.
На базовом тральщике "Рым" в море во время сильного шторма пробило коллектор главного двигателя. Машинное отделение наполнилось выхлопными газами. Но чтобы не сорвать выполнение боевого задания, останавливать дизель было нельзя, и вахтенным пришлось несколько часов подряд в условиях большой качки нести вахту в противогазах2.
Во всех походах к Ханко безотказно работали механизмы базового тральщика "Гак" (командир электромеханической боевой части старший инженер-лейтенант В. М. Гейко). Когда на корабле засорился топливный насос, старшина 2-й статьи И. Китаев, не останавливая двигателя, быстро прочистил клапан. Тральщик своевременно прибыл к месту назначения. Образцово несли ходовую вахту также мотористы коммунист Гевгал, комсомольцы Кусочкин, Барабошкин, Остриков и Белов.
На тральщике "Т-215" (командир электромеханической боевой части воентехник 1 ранга В. Г. Максимов) от взрыва мины в трале вышло из строя рулевое управление. Главный старшина Гарегин быстро устранил повреждение, и корабль продолжил поход. Образцы отличной работы показали также мичман Орлов, старшие матросы Крылов и Седыгин.
Командиры электромеханических боевых частей инженер-капитан 3 ранга И. К. Дука (минзаг "Урал"), инженер-капитан-лейтенант И. И. Файфер ("Т-218"), механик звена "охотников" воентехник 2 ранга В. Г. Рзянкин, мичман Силантьев ("Т-34"), главный старшина Пономарев ("Т-57") и другие своей самоотверженной работой в походах, умелым руководством подчиненными внесли достойный вклад в успешное выполнение заданий командования.
Но боевые успехи давались нелегко. Нередко они достигались дорогой ценой. При эвакуации Ханко соединение потеряло несколько кораблей. 14 ноября в районе острова Кери взорвался на плавающей мине и погиб со всем личным составом катер "МО-301" (командир младший лейтенант М. Д. Макаренко). В тот же день подорвался на мине и затонул базовый тральщик "Верп". Вместе с ним погибло 33 овровца, в том числе командир корабля старший лейтенант Н. П. Смирнов и военком старший политрук А. С. Якубовский. 22 ноября на переходе Ханко Гогланд на минах погиб сетевой заградитель "Азимут", а 24 ноября - тихоходный тральщик "Менжинский". Среди погибших-командиры кораблей капитан 2 ранга А. Ф. Цобель и лейтенант П. Н. Побытов, военком тральщика политрук Ф. И. Сбросов. 25 ноября не стало тральщика "Клюз" (командир лейтенант Ф. Д. Шалаев, военком старший политрук В. Ф. Паюк). При взрыве мины погиб весь командный состав, кроме военкома. 9 декабря взорвался на мине тихоходный тральщик "Вирсайтис" ).
Операция по эвакуации гарнизона военно-морской базы Ханко получила высокую оценку Военного совета Ленинградского фронта. Всему личному составу кораблей КБФ, участвовавших в ней, была объявлена благодарность. Наиболее отличившиеся удостоились правительственных наград, в их числе было немало моряков Охраны водного района флота.
Суровые будни. Первая блокадная
Вскоре после эвакуации Ханко Финский залив покрылся льдом, боевые походы закончились. Корабли соединения, как и всего флота, рассредоточились на зиму в Кронштадте и Ленинграде. Они нуждались в серьезном ремонте, который в условиях блокады был нелегким делом. Судоремонтные предприятия по могли выполнить ремонтные работы своими силами, поэтому вместе с рабочими трудились военные моряки.
Не хватало электроэнергии - почти все электростанции стояли без топлива. Таяли запасы продовольствия. Нормы питания личного состава резко сократились. А работать приходилось 10-12 часов в сутки, на морозе, под систематическим обстрелом и бомбардировками врага.
Когда Невская губа покрылась толстым льдом, возник новый, почти 50-километровый ледовый фронт, фланги которого упирались в ораниенбаумский плацдарм и район Сестрорецка. Сухопутной обороны здесь еще существовало, и угроза вторжения противника в Ленинград и Кронштадт по льду становилась вполне реальной. На этом участке враг уже начал проявлять активность: на льду стали появляться его разведывательные патрули.
В те дни командование Ленинградского фронта организовало оборону с морского направления. Флот послал сюда несколько рот моряков. Все оружие с катеров ОВРа, поднятых в Кронштадте и Ленинграде на стенку для ремонта, было снято и передано частям "ледового фронта". Овровцы проходили усиленную общевойсковую подготовку. Из экипажей "малых охотников", дислоцировавшихся в Ленинграде, была сформирована cтpeлковая рота. Привлекаются к обороне на ледовом направлении и экипажи катеров-тральщиков. В Кронштадте береговые базы ОВРа оборудовали и укомплектовали боевыми расчетами и оружием 10 огневых точек, создали маневренный резервный взвод лыжников . Зенитная артиллерия кораблей соединения вошла в систему противовоздушной обороны Ленинграда и Кронштадта.
Всю первую блокадную зиму продолжался ремонт кораблей. Овровпы стремились всесторонне подготовиться к вступлению во вторую военную кампанию на Балтике. К весне на всех катерах МО была установлена новая гидроакустическая аппаратура. "Охотники" одного из дивизионов переоборудуются в минные заградители. Несколько катеров МО были приспособлены для траления. Усиливается вооружение тралящих кораблей: на катерах типа Р устанавливаются крупнокалиберные пулеметы, на базовых тральщиках - 20-мм зенитные автоматы.
Повседневное внимание подготовке кораблей и катеров ОВРа к предстоящей кампании на Балтике уделял Военный совет флота. Вопросы судоремонта неоднократно обсуждались на его заседаниях.
Большую роль в успешном окончании зимнего судоремонта сыграли партийные и комсомольские организации кораблей и частей. Они помогли командирам мобилизовать личный состав на своевременное и высококачественное выполнение всех ремонтных работ.
Плодотворно в этот период поработали механики соединения во главе с флагманским инженер-механиком коммунистом Н. В. Строк-Стрелковским. Николай Владимирович Строк-Стрелковский сумел сосредоточить усилия специалистов электромеханических подразделений на решающих участках. С раннего утра и до позднего вечера он находился в цехах и на кораблях, глубоко вникал в ход работ и оказывал необходимую помощь.
За зиму были подведены итоги боевой деятельности соединения в 1941 году. На кораблях подвергли глубокому анализу недостатки и все лучшее стремились сделать достоянием каждого экипажа, каждого моряка. Краснофлотцы и командиры изучали боевой опыт первых месяцев войны, глубже осваивали оружие и технику, отрабатывали организацию и тактические приемы решения задач, стоявших перед Охраной водного района флота.
День 3 апреля 1942 года стал большим праздником для всего личного состава соединения. Минному заградителю "Ока" (командир Н. И. Мещерский и военком А. А. Коваль) и базовому тральщику "Гафель" (командир Е. Ф. Шкребтиенко, военком В. А. Жуков) за образцовое выполнение боевых заданий командования было присвоено звание гвардейских.
В послужном списке минного заградителя "Ока" тысячи поставленных мин. Тысячи бойцов и командиров были доставлены им в Ленинград с полуострова Ханко. Экипаж корабля в боевых походах отличился массовым героизмом, стойкостью и мастерством.
Исключительную доблесть и самоотверженность в боях с немецко-фашистскими захватчиками проявил экипаж "Гафеля". Этот тральщик среди малых кораблей КБФ первым стал гвардейским.
Преобразование двух кораблей соединения в гвардейские воодушевило овровцев. Они поклялись в предстоящих боях усилить удары по ненавистному врагу.
Через несколько дней командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц вызвал меня для ориентирования в предстоящих задачах соединения. Главная из них состояла в том, чтобы тралением, дозорной службой, противоминным наблюдением и непосредственной проводкой за тралами обеспечить выход наших подводных лодок за пределы восточной части Финского залива. Кроме того, как и прежде, мы должны были поддерживать сообщение с островами Сескар и Лавенсари, ставить активные минные заграждения на фарватерах противника, нести дозорную службу.
Едва море освободилось ото льда, гитлеровцы приступили к восстановлению своих минных позиций в западной части Финского залива, начали подготовку к постановке противолодочных заграждений между мысом Порк-кала-Удд и островом Найссар, а также к югу и северо-востоку от Гогланда. 19 апреля вражеские десантные катера поставили 14 магнитных мин в открытой части Морского канала.
Противник непрерывно, вплоть до 30 апреля, пытался ударами с воздуха и артобстрелами вывести из строя наши корабли, зимовавшие в Ленинграде и Кронштадте2. Однако это ему не удалось. Овровцы подготовились и в запланированные сроки вышли в море для решения боевых задач.
Доблесть минеров
Весной 1942 года гитлеровцы предприняли крупную операцию по минированию с воздуха кронштадтских фарватеров, чтобы не допустить выхода в море наших подводных лодок, заблокировать их в Невской губе. Специально сформированная для этой цели группа самолетов-миноносцев совершила в зону Кронштадта 11 массированных ночных налетов (302 самолето-вылета). С 29 мая по 4 июня противник поставил мины в районе северных кронштадтских фортов для заграждения нашего северного (запасного) фарватера, а с 5 по 15 июня - преимущественно на створе кронштадтских маяков (основной фарватер) и в районе Большого рейда. За этот период фашистские самолеты сбросили 413 донных (неконтактных) мин . Треть из них взорвалась при падении на береговую отмель острова Котлин, остальные создали серьезную угрозу для плавания кораблей. В этих условиях овровцы прилагали все усилия, чтобы обеспечить безопасность уходивших на запад и возвращавшихся в свою базу подводных лодок и эскортирующих их сил.
Из всего состава тралящих кораблей соединения борьбу с донными (неконтактными) минами мог вести лишь дивизион деревянных магнитных тральщиков (командир капитан-лейтенант М. М. Безбородов, военком политрук Г. М. Сбоев). Дивизион насчитывал девять кораблей, переоборудованных из бывших рыболовецких сейнеров и мотоботов, - "Сиг", "Поводец", "Пикша", "Воронин", "ГС-1", "ГС-2", "Свирь", "Касатка" и "Ястреб". Из них к тралению с помощью тралбарж были приспособлены только "Сиг", "Поводец" и "Пикша". Эти же тральщики и "ГС-1" могли питать электромагнитный петлевой трал. Остальные корабли имели лишь магнитный (хвостовой) трал и поэтому в ходе траления выполняли вспомогательные функции (обвехование и т. д.).
С чего начать? Какие мины поставлены противником - магнитные, акустические или магнитно-акустические? Эти вопросы со всей настоятельностью встали тогда перед нами, овровцами.
Надо отдать должное штабу бригады траления (начальник штаба капитан 3 ранга М. Т. Радкевич). Преддоженный им порядок тральных работ полностью оправдал себя на практике.
Этот порядок заключался в следующем. Сначала в район постановки вражеских мин высылались быстроходные деревянные катера. Маневрируя на полном ходу, они сбрасывали большие и малые глубинные бомбы, чтобы воздействовать на акустические мины (вызвать самовзрыв, разрушение корпуса или приборов). После этого производилось траление по оси фарватера магнитным или электромагнитным тралом, а затем - тралбаржей с включенным питанием. С целью контроля по фарватеру буксировалось металлическое основание большого корабельного артиллерийского щита, имевшее значительное магнитное поле. Лишь после этого фарватер считался протраленным и объявлялся открытым для плавания.
Уничтожение поставленных противником мин началось 1 июня. В тот день была подорвана первая мина, сдетонировавшая от взрыва глубинной бомбы "малого охотника". 2 июня на траление вышли магнитные тральщики. Первые два дня их многочисленные галсы, обычно выполнявшиеся под воздействием противника, не принесли успеха. Но в последующем было уничтожено 11 мин. Контрольные галсы дали основание считать фарватер безопасным. Однако плавать по нему надо было исключительно точно, не выходя за пределы узкой протраленной полосы2. Расширение ее требовало дополнительного траления, а времени на это не было подводные лодки шли буквально следом за тралящими фарватер кораблями.
9 июня группа "малых охотников" и катеров-дымзавесчиков эскортировала до точки погружения у Шепелевского маяка подводные лодки "Щ-304" и "Щ-317", которые первыми в 1942 году вышли в боевой поход. Во время их следования по створу кронштадтских маяков гитлеровцы начали очередной воздушный налет с постановкой мин на фарватере. Катера эскорта своим огнем отогнали вражеские самолеты, сбрасывавшие парашютные мины. Подводные лодки благополучно вышли в море и вскоре своими торпедами начали разить транспорты противника.
Траление мин овровпы вели всю кампанию 1942 года. За это время магнитные тральщики уничтожили на кронштадтских фарватерах и в Невской губе 53 мины. Бомбометанием с катеров МО было взорвано еще 6 неконтактных мин.
В те дни мы потеряли тральщики "Воронин" и "Ястреб", затонувшие от взрыва мин, и тральщик "Пикша", погибший под артиллерийским огнем противника.
Большую роль в борьбе с минами, сбрасываемыми с самолетов, сыграла своевременно организованная штабом соединения (начальник штаба капитан 1 ранга Н. И. Мещерский, офицеры-операторы Я. С. Большов и И. С. Сафонов) система подвижных постов противоминного наблюдения. Этот вид наблюдения служил важным дополнением к функциям береговых постов флотской службы наблюдения и связи и постов охраны рейдов (ОХР).
Специально созданный отряд подвижных постов насчитывал 20 моторных катеров и 26 шлюпок. Командовал им капитан-лейтенант Н. В. Шклярский.
Эти посты выставлялись ежедневно с 22 час. до 4 час. утра на створе кронштадтских маяков и фарватерах к Лисьему Носу и Ораниенбауму. Наблюдатели на катерах и шлюпках, снабженные средствами зрительного наблюдения и пеленгования, фиксировали в журналах места падения мин и сообщали в штаб ОВРа. Это позволяло эффективно вести борьбу с минной опасностью.
Однажды ночью посты противоминного наблюдения донесли, что две мины упали на берег в районе Бычьего поля в Кронштадте и не взорвались (одна из них угодила в болото). Было решено разоружить их. Наш флагманский минер А. Ф. Гончаренко к этой опасной работе кроме минных специалистов ОВРа привлек инженер-капитана 2 ранга М. Я. Миронова и инженер-подполковника Ф. И. Тепина. Под их руководством группа разоружения успешно справилась с заданием. Это было первое знакомство наших специалистов с новейшим видом минного оружия гитлеровцев. Разобравшись в его устройстве и принципе действия, они легко разоружили еще несколько неконтактных мин, в том числе упавшую на крышу дома на Васильевском острове в Ленинграде.
Тщательное изучение вражеских неконтактных мин позволило установить правильный режим магнитного траления.
Гитлеровцы не ограничились минированием в районе Кронштадта. Стремясь воспрепятствовать развертыванию наших подводных лодок, нарушить морские сообщения с островами Лавепсари и Сескар, они неоднократно ставили якорные мины на фарватерах в восточной части Финского залива.
Основная тяжесть борьбы с минной опасностью в 1942 году легла на 1-й и 2-й дивизионы катеров-тральщиков ОВРа, которыми командовали капитан 3 ранга В. К. Кимаев и капитан-лейтенант Ф. Е. Пахольчук.
Действия овровцев в этих походах, как и всегда, отличались доблестью, самоотверженностью, высоким мастерством. Об их боевом настрое можно судить хотя бы по следующей выдержке из боевого листка, выпущенного в те дни на "Т-218": "Пробраться в тыл врага на 400 км, пройти большое количество минных полей ночью, в плохую погоду, без единого заедания механизмов преодолеть 800 км кажется невозможным. Но не такие люди на боевых кораблях советской Балтики, чтобы задумываться над этим. Мы ходили и будем ходить по свинцовым водам Балтийского моря, и ничто нас не остановит, не запугает..."
Вот несколько примеров мужества и высокой выучки личного состава соединения.
На рассвете 1 декабря отряд наших кораблей и транспортов находился в 40 милях от полуострова Ханко. В это время из финских шхер появились три канонерские лодки и четыре сторожевых катера. Они легли на параллельный курс и открыли сильный артиллерийский огонь. Командир отряда капитан 3 ранга М. Д. Белков приказал боевым кораблям и транспортам следовать прежним курсом, а тральщику "Вирсайтис", на котором он находился, вместе с канл едкой "Волга" идти навстречу врагу. Меткой стрельбой наши комендоры обратили противника в бегство и загнали его в шхеры.
В одном из штормовых походов подорвался на мине эскадренный миноносец "Сметливый". На спасение людей немедленно устремились катера "МО-210", "МО-307" и "МО-407" (командир звена старший лейтенант М. И. Камаев). В это время с северного направления эсминец атаковали три торпедных катера противника. "МО-210" (командир лейтенант В. М. Панцырный) ринулся им навстречу и огнем орудий и пулеметов принудил их отступить2.
В другой раз тральщик "Орджоникидзе" (командир старший лейтенант Е. А. Лищенко, военком политрук И. В. Фролов), имея на борту 300 ханковцев, подвергся налету двух вражеских самолетов. Комендоры корабля Смирнов и Тучанов метким огнем сбили один из них, а другой отказался от новых атак и скрылся. Управлял стрельбой лейтенант Ш. Д. Фурутин3.
В очередном походе на Ханко на "МО-112" в результате попадания снаряда затопило носовые отсеки. Йод руководством помощника командира В. Галямова экипаж пять часов упорно боролся за живучесть "охотника". В штормовых условиях, под артиллерийским обстрелом с мыса Юминда катер задним ходом прошел большую часть пути до Гогланда, пока не был взят на буксир другим кораблем1.
В период эвакуации Ханко ярко проявились высокие моральные и боевые качества командного состава кораблей и катеров соединения.
Отличным моряком, умелым руководителем экипажа показал себя командир базового тральщика "Гафель" старший лейтенант Е. Ф. Шкребтиенко. Он трижды водил свой корабль на Ханко и один раз на остров Осмуссар. Тральщику нередко приходилось форсировать минные поля под артиллерийским огнем врага, подвергаться большому риску, чтобы прийти на помощь терпящим бедствие судам, снять с них людей. И всегда Е. Ф. Шкребтиенко находил верное решение, добивался успешного выполнения боевых задач.
Одним из лучших политработников ОВРа был военком "Гафеля" старший политрук В. А. Жуков. Мы знали его смелым, не теряющимся в трудный час, умеющим повести за собой людей, организовать их на отличное решение заданий командования. Под руководством Шкребтиенко и Жукова экипаж "Гафеля", преодолев все преграды и опасности, доставил с Ханко в Кронштадт 1760 бойцов и командиров, в том числе 1040 человек с погибавших кораблей.
В тех памятных трудных походах исключительную смелость и отвагу проявил командир базового тральщика "Т-215" капитан-лейтенант М. А. Опарин. Четырежды ходил этот корабль на Ханко. Не раз М. А. Опарин, действуя спокойно, расчетливо и четко, спасал "Т-215" от неминуемой гибели. Только во время последнего - четвертого похода на Ханко благодаря ему тральщик удачно уклонился не менее чем от 20 плавающих мин.
Военком тральщика старший (политрук Т. Ф. Певнев сумел организовать целеустремленную и действенную партийно-политическую работу, направленную на сплочение экипажа, мобилизацию его на образцовое выполнение
поставленных задач. Через минные поля, йод огнем с берега, уклоняясь от плавающих мин и от торпед подводных лодок, "Т-215" доставил в Кронштадт 1362 человека из состава гарнизона военно-морской базы Ханко.
Доброго слова заслуживают командиры и военкомы базовых тральщиков "Гак", "Шпиль", "Рым", "Т-217" и "Т-218". Все они действовали так, как и подобает советским воинам, коммунистам. Эти руководители экипажей своей отвагой, самозабвением в бою, высоким командирским искусством снискали любовь и уважение подчиненных и всех сослуживцев.
С честью справились со своими задачами в период эвакуации Ханко командиры и комиссары минных заградителей и тихоходных тральщиков. В самой сложной обстановке пример выдержки, хладнокровия и мужества показывал Н. И. Мещерский, командовавший минным заградителем "Ока". Под стать ему был командир минного заградителя "Урал" И. Г. Карпов. Минзаг "Урал" принял самое активное участие в эвакуации Ханко. Он вывез с полуострова больше людей, чем любой другой корабль. Командир тральщика "Ударник" старший лейтенант М. П. Ефимов, приведя корабль с Ханко в Кронштадт, тут же отправился в штаб соединения и настаивал, чтобы его сегодня же опять "послали в поход, так как время не ждет". Эти командиры дружно, в тесном контакте работали с политработниками своих кораблей А. А. Ковалем, А. М. Титковым, В. А. Фокиным.
Но особенно отличились в дни эвакуации Ханко командиры "малых охотников" Д. Дворецкий, В. Панпырный, П. Мартынов, М. Макаренко, А. Немировский, командиры звеньев катеров В. Карпович, Н. Соколов. От них требовалась особая стойкость, особое упорство. Они бессменно находились на открытом мостике. Ловко маневрируя среди плавающих мин, ведомые ими "охотники" под артиллерийским огнем ставили дымовые завесы, спасали людей с тонувших боевых кораблей и судов.
Командиры дивизионов "малых охотников" капитан 3 ранга М. В. Капралов и капитан-лейтенант И. А. Бочанов, военком старший политрук В. К. Молодцов всегда находились на тех катерах, которые выполняли самые трудные и опасные задания. А когда подорвался эсминец "Гордый", комдив Бочанов взял на себя управление катером "МО-306", который среди плавающих вокруг мин подошел к кораблю и спас около сотни людей4.
Сложная минная обстановка требовала высокой точности вождения кораблей по фарватерам, а частые взрывы мин в тралах выводили из строя компасы и рулевые устройства. Флагманский штурман ОВРа В. А. Экман, штурман дивизиона базовых тральщиков П. Г. Иванушкин, штурман отдельного дивизиона сторожевых кораблей Я. Б. Рабинович, штурманы кораблей К. М. Кононов, В. К. Тарасов, А. К. Тихомиров, А. Т. Ермошин, Р. Ю. Флешлер, П. П. Еременко, А. И. Лунин и другие в море работали самоотверженно, не сходя с мостика в осенне-зимних штормовых условиях по 14-16 часов подряд. Отлично несли ходовую вахту рулевые Рыбаков, Дьячков, Дроздов и другие.
Несмотря на шторм и обледенение палубы, тральные расчеты в темноте четко и быстро производили постановку и замену тралов. Старшина 2-й статьи Батырев, матросы Нарышкин и Щербак ("Т-218"), командир отделения Бойченко, матрос Осипов ("Рым") и другие под руководством командиров подразделений Е. М. Машанина, В. П. Савочкина и В. Н. Софронова обеспечили надежную работу тралов, за которыми шли корабли и суда с тысячами бойцов.
Стойко несли тяжелую вахту впередсмотрящих старшины и матросы Клочко ("МО-210"), Мельник ("МО-407"), Лощинин ("МО-307"), Микляев ("МО-301"), Трегубенко и Колосов ("МО-409"), Уколов ("МО-306"), Сурин, Сидоров, Гутковский ("Т-210"), Токмаков, Ефремов и Чимисов ("Т-207"), Филь ("МО-211"), Бруев и Шабалин ("Т-57"), Радостин, Лаврентьев ("Т-42") и многие другие. В обледеневшей одежде, непрерывно окатываемые холодной водой, они, зорко наблюдая за поверхностью моря, своевременно предупреждали о плавающих минах.
Отлично действовали также сигнальщики Соколов и Каулин ("Т-210"), Ковалев .("Т-58"), Яковлев ("МО-306"), Большаков ("Т-57"), радисты Скакун ("Т-207"), Смирнов и Быцунь ("Т-218"), Колосов ("МО-409"), Сорокин ("МО-211")2.
Успех походов на Ханко в значительной мере зависел от действий личного состава электромеханических боевых частей. Надо сказать, что большинство кораблей и катеров, участвовавших в эвакуации базы, к этому времени прошли уже немало тысяч миль. Базовый тральщик "Т-218", к примеру, наплавал около 13 000 миль, его главные дизели проработали 1300 часов. Но для ремонта, предусмотренного по нормам эксплуатации, тогда просто не было времени. Тем не менее все корабли и катера ОВРа, участвовавшие в эвакуации гарнизона Хавко, со своей задачей справились без аварий и серьезных поломок. И в этом, конечно, заслуга наших замечательных механиков, дизелистов, машинистов, мотористов и электриков.
Помню, у борта минного заградителя "Ока" взорвалась мина. Корабль получил повреждения, но благодаря умелым и организованным действиям личного состава продолжал выполнять поставленную задачу. Коммунист старший инженер-лейтенант В. В. Кравченко, старшина 1-й статьи Ждановский, комсомолец старший матрос Костылевский на ходу устранили повреждения в машине. Коммунисты котельные машинисты Груничев, Федулов и Ершов также сделали все от них зависевшее для быстрейшей ликвидации аварии. Электрики Куломинов, Ильин и Касаткин в короткий срок восстановили внутрикорабельную связь и освещение. Всеми действиями по ликвидации повреждений руководил большой знаток своего дела командир электромеханической боевой части инженер-капитан 3 ранга М. Н. Губанков1.
В походе базовый тральщик "Т-217" получил пробоину, через которую в кормовой отсек хлынула вода. Комсомолец старшина 2-й статьи Кириченко и коммунист матрос Куликов, работая в холодной воде, на морозе, сумели заделать пробоину и остановить поступление воды.
На базовом тральщике "Рым" в море во время сильного шторма пробило коллектор главного двигателя. Машинное отделение наполнилось выхлопными газами. Но чтобы не сорвать выполнение боевого задания, останавливать дизель было нельзя, и вахтенным пришлось несколько часов подряд в условиях большой качки нести вахту в противогазах2.
Во всех походах к Ханко безотказно работали механизмы базового тральщика "Гак" (командир электромеханической боевой части старший инженер-лейтенант В. М. Гейко). Когда на корабле засорился топливный насос, старшина 2-й статьи И. Китаев, не останавливая двигателя, быстро прочистил клапан. Тральщик своевременно прибыл к месту назначения. Образцово несли ходовую вахту также мотористы коммунист Гевгал, комсомольцы Кусочкин, Барабошкин, Остриков и Белов.
На тральщике "Т-215" (командир электромеханической боевой части воентехник 1 ранга В. Г. Максимов) от взрыва мины в трале вышло из строя рулевое управление. Главный старшина Гарегин быстро устранил повреждение, и корабль продолжил поход. Образцы отличной работы показали также мичман Орлов, старшие матросы Крылов и Седыгин.
Командиры электромеханических боевых частей инженер-капитан 3 ранга И. К. Дука (минзаг "Урал"), инженер-капитан-лейтенант И. И. Файфер ("Т-218"), механик звена "охотников" воентехник 2 ранга В. Г. Рзянкин, мичман Силантьев ("Т-34"), главный старшина Пономарев ("Т-57") и другие своей самоотверженной работой в походах, умелым руководством подчиненными внесли достойный вклад в успешное выполнение заданий командования.
Но боевые успехи давались нелегко. Нередко они достигались дорогой ценой. При эвакуации Ханко соединение потеряло несколько кораблей. 14 ноября в районе острова Кери взорвался на плавающей мине и погиб со всем личным составом катер "МО-301" (командир младший лейтенант М. Д. Макаренко). В тот же день подорвался на мине и затонул базовый тральщик "Верп". Вместе с ним погибло 33 овровца, в том числе командир корабля старший лейтенант Н. П. Смирнов и военком старший политрук А. С. Якубовский. 22 ноября на переходе Ханко Гогланд на минах погиб сетевой заградитель "Азимут", а 24 ноября - тихоходный тральщик "Менжинский". Среди погибших-командиры кораблей капитан 2 ранга А. Ф. Цобель и лейтенант П. Н. Побытов, военком тральщика политрук Ф. И. Сбросов. 25 ноября не стало тральщика "Клюз" (командир лейтенант Ф. Д. Шалаев, военком старший политрук В. Ф. Паюк). При взрыве мины погиб весь командный состав, кроме военкома. 9 декабря взорвался на мине тихоходный тральщик "Вирсайтис" ).
Операция по эвакуации гарнизона военно-морской базы Ханко получила высокую оценку Военного совета Ленинградского фронта. Всему личному составу кораблей КБФ, участвовавших в ней, была объявлена благодарность. Наиболее отличившиеся удостоились правительственных наград, в их числе было немало моряков Охраны водного района флота.
Суровые будни. Первая блокадная
Вскоре после эвакуации Ханко Финский залив покрылся льдом, боевые походы закончились. Корабли соединения, как и всего флота, рассредоточились на зиму в Кронштадте и Ленинграде. Они нуждались в серьезном ремонте, который в условиях блокады был нелегким делом. Судоремонтные предприятия по могли выполнить ремонтные работы своими силами, поэтому вместе с рабочими трудились военные моряки.
Не хватало электроэнергии - почти все электростанции стояли без топлива. Таяли запасы продовольствия. Нормы питания личного состава резко сократились. А работать приходилось 10-12 часов в сутки, на морозе, под систематическим обстрелом и бомбардировками врага.
Когда Невская губа покрылась толстым льдом, возник новый, почти 50-километровый ледовый фронт, фланги которого упирались в ораниенбаумский плацдарм и район Сестрорецка. Сухопутной обороны здесь еще существовало, и угроза вторжения противника в Ленинград и Кронштадт по льду становилась вполне реальной. На этом участке враг уже начал проявлять активность: на льду стали появляться его разведывательные патрули.
В те дни командование Ленинградского фронта организовало оборону с морского направления. Флот послал сюда несколько рот моряков. Все оружие с катеров ОВРа, поднятых в Кронштадте и Ленинграде на стенку для ремонта, было снято и передано частям "ледового фронта". Овровцы проходили усиленную общевойсковую подготовку. Из экипажей "малых охотников", дислоцировавшихся в Ленинграде, была сформирована cтpeлковая рота. Привлекаются к обороне на ледовом направлении и экипажи катеров-тральщиков. В Кронштадте береговые базы ОВРа оборудовали и укомплектовали боевыми расчетами и оружием 10 огневых точек, создали маневренный резервный взвод лыжников . Зенитная артиллерия кораблей соединения вошла в систему противовоздушной обороны Ленинграда и Кронштадта.
Всю первую блокадную зиму продолжался ремонт кораблей. Овровпы стремились всесторонне подготовиться к вступлению во вторую военную кампанию на Балтике. К весне на всех катерах МО была установлена новая гидроакустическая аппаратура. "Охотники" одного из дивизионов переоборудуются в минные заградители. Несколько катеров МО были приспособлены для траления. Усиливается вооружение тралящих кораблей: на катерах типа Р устанавливаются крупнокалиберные пулеметы, на базовых тральщиках - 20-мм зенитные автоматы.
Повседневное внимание подготовке кораблей и катеров ОВРа к предстоящей кампании на Балтике уделял Военный совет флота. Вопросы судоремонта неоднократно обсуждались на его заседаниях.
Большую роль в успешном окончании зимнего судоремонта сыграли партийные и комсомольские организации кораблей и частей. Они помогли командирам мобилизовать личный состав на своевременное и высококачественное выполнение всех ремонтных работ.
Плодотворно в этот период поработали механики соединения во главе с флагманским инженер-механиком коммунистом Н. В. Строк-Стрелковским. Николай Владимирович Строк-Стрелковский сумел сосредоточить усилия специалистов электромеханических подразделений на решающих участках. С раннего утра и до позднего вечера он находился в цехах и на кораблях, глубоко вникал в ход работ и оказывал необходимую помощь.
За зиму были подведены итоги боевой деятельности соединения в 1941 году. На кораблях подвергли глубокому анализу недостатки и все лучшее стремились сделать достоянием каждого экипажа, каждого моряка. Краснофлотцы и командиры изучали боевой опыт первых месяцев войны, глубже осваивали оружие и технику, отрабатывали организацию и тактические приемы решения задач, стоявших перед Охраной водного района флота.
День 3 апреля 1942 года стал большим праздником для всего личного состава соединения. Минному заградителю "Ока" (командир Н. И. Мещерский и военком А. А. Коваль) и базовому тральщику "Гафель" (командир Е. Ф. Шкребтиенко, военком В. А. Жуков) за образцовое выполнение боевых заданий командования было присвоено звание гвардейских.
В послужном списке минного заградителя "Ока" тысячи поставленных мин. Тысячи бойцов и командиров были доставлены им в Ленинград с полуострова Ханко. Экипаж корабля в боевых походах отличился массовым героизмом, стойкостью и мастерством.
Исключительную доблесть и самоотверженность в боях с немецко-фашистскими захватчиками проявил экипаж "Гафеля". Этот тральщик среди малых кораблей КБФ первым стал гвардейским.
Преобразование двух кораблей соединения в гвардейские воодушевило овровцев. Они поклялись в предстоящих боях усилить удары по ненавистному врагу.
Через несколько дней командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц вызвал меня для ориентирования в предстоящих задачах соединения. Главная из них состояла в том, чтобы тралением, дозорной службой, противоминным наблюдением и непосредственной проводкой за тралами обеспечить выход наших подводных лодок за пределы восточной части Финского залива. Кроме того, как и прежде, мы должны были поддерживать сообщение с островами Сескар и Лавенсари, ставить активные минные заграждения на фарватерах противника, нести дозорную службу.
Едва море освободилось ото льда, гитлеровцы приступили к восстановлению своих минных позиций в западной части Финского залива, начали подготовку к постановке противолодочных заграждений между мысом Порк-кала-Удд и островом Найссар, а также к югу и северо-востоку от Гогланда. 19 апреля вражеские десантные катера поставили 14 магнитных мин в открытой части Морского канала.
Противник непрерывно, вплоть до 30 апреля, пытался ударами с воздуха и артобстрелами вывести из строя наши корабли, зимовавшие в Ленинграде и Кронштадте2. Однако это ему не удалось. Овровцы подготовились и в запланированные сроки вышли в море для решения боевых задач.
Доблесть минеров
Весной 1942 года гитлеровцы предприняли крупную операцию по минированию с воздуха кронштадтских фарватеров, чтобы не допустить выхода в море наших подводных лодок, заблокировать их в Невской губе. Специально сформированная для этой цели группа самолетов-миноносцев совершила в зону Кронштадта 11 массированных ночных налетов (302 самолето-вылета). С 29 мая по 4 июня противник поставил мины в районе северных кронштадтских фортов для заграждения нашего северного (запасного) фарватера, а с 5 по 15 июня - преимущественно на створе кронштадтских маяков (основной фарватер) и в районе Большого рейда. За этот период фашистские самолеты сбросили 413 донных (неконтактных) мин . Треть из них взорвалась при падении на береговую отмель острова Котлин, остальные создали серьезную угрозу для плавания кораблей. В этих условиях овровцы прилагали все усилия, чтобы обеспечить безопасность уходивших на запад и возвращавшихся в свою базу подводных лодок и эскортирующих их сил.
Из всего состава тралящих кораблей соединения борьбу с донными (неконтактными) минами мог вести лишь дивизион деревянных магнитных тральщиков (командир капитан-лейтенант М. М. Безбородов, военком политрук Г. М. Сбоев). Дивизион насчитывал девять кораблей, переоборудованных из бывших рыболовецких сейнеров и мотоботов, - "Сиг", "Поводец", "Пикша", "Воронин", "ГС-1", "ГС-2", "Свирь", "Касатка" и "Ястреб". Из них к тралению с помощью тралбарж были приспособлены только "Сиг", "Поводец" и "Пикша". Эти же тральщики и "ГС-1" могли питать электромагнитный петлевой трал. Остальные корабли имели лишь магнитный (хвостовой) трал и поэтому в ходе траления выполняли вспомогательные функции (обвехование и т. д.).
С чего начать? Какие мины поставлены противником - магнитные, акустические или магнитно-акустические? Эти вопросы со всей настоятельностью встали тогда перед нами, овровцами.
Надо отдать должное штабу бригады траления (начальник штаба капитан 3 ранга М. Т. Радкевич). Преддоженный им порядок тральных работ полностью оправдал себя на практике.
Этот порядок заключался в следующем. Сначала в район постановки вражеских мин высылались быстроходные деревянные катера. Маневрируя на полном ходу, они сбрасывали большие и малые глубинные бомбы, чтобы воздействовать на акустические мины (вызвать самовзрыв, разрушение корпуса или приборов). После этого производилось траление по оси фарватера магнитным или электромагнитным тралом, а затем - тралбаржей с включенным питанием. С целью контроля по фарватеру буксировалось металлическое основание большого корабельного артиллерийского щита, имевшее значительное магнитное поле. Лишь после этого фарватер считался протраленным и объявлялся открытым для плавания.
Уничтожение поставленных противником мин началось 1 июня. В тот день была подорвана первая мина, сдетонировавшая от взрыва глубинной бомбы "малого охотника". 2 июня на траление вышли магнитные тральщики. Первые два дня их многочисленные галсы, обычно выполнявшиеся под воздействием противника, не принесли успеха. Но в последующем было уничтожено 11 мин. Контрольные галсы дали основание считать фарватер безопасным. Однако плавать по нему надо было исключительно точно, не выходя за пределы узкой протраленной полосы2. Расширение ее требовало дополнительного траления, а времени на это не было подводные лодки шли буквально следом за тралящими фарватер кораблями.
9 июня группа "малых охотников" и катеров-дымзавесчиков эскортировала до точки погружения у Шепелевского маяка подводные лодки "Щ-304" и "Щ-317", которые первыми в 1942 году вышли в боевой поход. Во время их следования по створу кронштадтских маяков гитлеровцы начали очередной воздушный налет с постановкой мин на фарватере. Катера эскорта своим огнем отогнали вражеские самолеты, сбрасывавшие парашютные мины. Подводные лодки благополучно вышли в море и вскоре своими торпедами начали разить транспорты противника.
Траление мин овровпы вели всю кампанию 1942 года. За это время магнитные тральщики уничтожили на кронштадтских фарватерах и в Невской губе 53 мины. Бомбометанием с катеров МО было взорвано еще 6 неконтактных мин.
В те дни мы потеряли тральщики "Воронин" и "Ястреб", затонувшие от взрыва мин, и тральщик "Пикша", погибший под артиллерийским огнем противника.
Большую роль в борьбе с минами, сбрасываемыми с самолетов, сыграла своевременно организованная штабом соединения (начальник штаба капитан 1 ранга Н. И. Мещерский, офицеры-операторы Я. С. Большов и И. С. Сафонов) система подвижных постов противоминного наблюдения. Этот вид наблюдения служил важным дополнением к функциям береговых постов флотской службы наблюдения и связи и постов охраны рейдов (ОХР).
Специально созданный отряд подвижных постов насчитывал 20 моторных катеров и 26 шлюпок. Командовал им капитан-лейтенант Н. В. Шклярский.
Эти посты выставлялись ежедневно с 22 час. до 4 час. утра на створе кронштадтских маяков и фарватерах к Лисьему Носу и Ораниенбауму. Наблюдатели на катерах и шлюпках, снабженные средствами зрительного наблюдения и пеленгования, фиксировали в журналах места падения мин и сообщали в штаб ОВРа. Это позволяло эффективно вести борьбу с минной опасностью.
Однажды ночью посты противоминного наблюдения донесли, что две мины упали на берег в районе Бычьего поля в Кронштадте и не взорвались (одна из них угодила в болото). Было решено разоружить их. Наш флагманский минер А. Ф. Гончаренко к этой опасной работе кроме минных специалистов ОВРа привлек инженер-капитана 2 ранга М. Я. Миронова и инженер-подполковника Ф. И. Тепина. Под их руководством группа разоружения успешно справилась с заданием. Это было первое знакомство наших специалистов с новейшим видом минного оружия гитлеровцев. Разобравшись в его устройстве и принципе действия, они легко разоружили еще несколько неконтактных мин, в том числе упавшую на крышу дома на Васильевском острове в Ленинграде.
Тщательное изучение вражеских неконтактных мин позволило установить правильный режим магнитного траления.
Гитлеровцы не ограничились минированием в районе Кронштадта. Стремясь воспрепятствовать развертыванию наших подводных лодок, нарушить морские сообщения с островами Лавепсари и Сескар, они неоднократно ставили якорные мины на фарватерах в восточной части Финского залива.
Основная тяжесть борьбы с минной опасностью в 1942 году легла на 1-й и 2-й дивизионы катеров-тральщиков ОВРа, которыми командовали капитан 3 ранга В. К. Кимаев и капитан-лейтенант Ф. Е. Пахольчук.