Страница:
— Неужели? — Дотери вскинула светлую бровь. Слишком уж холодна и сдержанна эта Швейк. — Что ж, позвольте представиться. Мы называемся ВМИИЗ, Военный медицинско-исследовательский институт инфекционных заболеваний США. Сугубо научная направленность. Все наши офицеры являются врачами, ветеринарами, прочими специалистами в области медицины. У нас даже работают гражданские. Никакого оружия, ни сборов, ни учений, ни славы.
Швейк улыбнулась.
— Что ж, звучит очень мирно, сержант-майор. Приятная смена обстановки, особенно после Косово. Кроме того, я слышала, что ВМИИЗ занимается сейчас какими-то особо опасными, смертельными заболеваниями. Или ошибаюсь? Но мне показалось, что это звучит вполне заманчиво.
Сержант-майор задумчиво склонила голову набок.
— Разве что для врачишек. А наше дело — чистой воды рутина. Следим за тем, чтоб механизм не давал сбоев. Да, действительно, в этот уикэнд была поднята тревога. Только не задавайте вопросов. Это вас совершенно не касается. Если вдруг с вами вступят в контакт журналисты, отсылайте их в отдел по связям с общественностью. Это приказ. О'кей, ваш отсек вон там, рядом с Квин. Познакомьтесь, устраивайтесь поудобнее, Квин введёт вас в курс дела.
Швейк снова встала по стойке «смирно».
— Благодарю, сержант-майор!
Уставясь на дверь, за которой скрылась девушка. Дотери вновь принялась катать карандаш между пальцев. Потом тяжело вздохнула. Всей правды этой новенькой она не сказала. Да, конечно, рутины хватает, и порой кажется, что держать здесь военных нет никакого смысла. Она пожала плечами. К тому же в жизни ей довелось повидать куда более странные вещи, нежели столь внезапная смена персонала, которая произошла сегодня и, похоже, осчастливила обе стороны. Она позвонила Квин и попросила принести ей чашечку кофе. И постаралась выбросить из головы события последнего дня и эту странную смену персонала. Ей не до того, работы полно.
Новичок, Адель Швейк, сказала:
— Мне бы хотелось задержаться немного, изучить дела. Если, конечно, это возможно, сержант-майор.
— Почему нет? Я предупрежу охрану. У вас есть ключи от офиса? Ну и прекрасно. Запрете, когда будете уходить. Уверяю, одиноко вам не будет. Этот новый вирус просто свёл всех наших врачей с ума. Наверняка кто-то из них просидит здесь всю ночь. Если эта суматоха продлится ещё какое-то время, они станут сварливы и раздражительны сверх всякой меры. Им не нравятся загадочные микробы, убивающие людей.
— Да, я слышала, — кивнула и улыбнулась маленькая брюнетка. — И успела заметить, что здесь, в Форт-Детрике, все пребывают в страшном возбуждении.
— Соответствует истине, — усмехнулась Дотери и вышла.
Снова усевшись за стол, специалист Швейк ещё примерно в течение получаса читала докладные записки и делала какие-то пометки — до тех пор, пока наконец не убедилась, что ни сержант-майор, ни охрана её больше не побеспокоят. Затем открыла атташе-кейс, который внесла в помещение во время перерыва на кофе. С момента её прибытия на базу ВВС Эндрюс кейс лежал в машине, которую ей предоставили.
Она достала из него схему телефонных сетей в здании ВМИИЗа. Распределительная коробка находилась в подвале и обеспечивала телефонную связь как внутри здания, так и все входящие и выходящие звонки, Адель долго изучала этот листок, пока не убедилась, что все запомнила. Затем положила схему в кейс, заперла его и вышла в коридор.
И с выражением самого невинного любопытства на лице огляделась.
Охранник у главного входа что-то читал. Швейк надо было проскользнуть мимо него. Она сделала глубокий вдох, чтоб успокоиться, и медленно и бесшумно двинулась по боковому коридору ко входу в подвальное помещение.
Добравшись до него, остановилась и выждала. Охранник не подавал признаков жизни. Хотя здание считалось строго охраняемым объектом, за людьми, выходившими из него, следили меньше. Главная задача заключалась в том, чтобы не допускать посторонних к смертельным ядам, вирусам, бактериям и прочим опасным материалам, что изучались во ВМИИЗе. И, хотя охранник был хорошо натренирован, ему не хватало агрессивности, характерной для людей из спецслужб, охраняющих лаборатории, в которых разрабатывалось сверхсекретное оружие.
С облегчением заметив, что он так и не оторвался от своей книги, Швейк попыталась открыть тяжёлую металлическую дверь. Дверь оказалась заперта. Она достала из кейса связку ключей. Третий из них подошёл. Она бесшумно спустилась вниз по ступенькам, прошла мимо огромных машин, согревавших и охлаждавших здание, подававших в лаборатории стерильный воздух и отрицательное давление, приводивших в движение мощную воздухоочистительную систему, подающих в души воду и специальные химические растворы и обеспечивающих должное функционирование всего медицинского комплекса.
Добравшись, наконец, до главной распределительной коробки, Адель заметила, что вся вспотела. Поставила атташе-кейс на пол, достала из него ящичек с инструментами, проводами, переключателями, подслушивающими устройствами и миниатюрными магнитофонами.
Был вечер, и в подвале стояла тишина, лишь в трубах и котлах что-то тихонько булькало и пощёлкивало. И все же она ещё раз прислушалась, чтобы убедиться, что никого, кроме неё, здесь больше нет. От нервного напряжения её пробрал лёгкий озноб. Какое-то время она внимательно изучала серые стены. Затем открыла распределительную коробку и принялась за работу.
— Да?
— Установка завершена, — доложила она. — На записывающее устройство будут поступать все телефонные звонки, к тому же получен доступ к линии, позволяющий слушать все интересующие вас кабинеты. В том числе и все внутренние переговоры.
— Вас никто не видел? Вы остались вне подозрений?
Швейк всегда гордилась своим безупречным слухом и памятью на голоса, к тому же она знала все основные европейские языки и много редких. Вот, к примеру, этот голос. Он принадлежит образованному человеку, и английский его хорош, но не безупречен. Выдаёт не совсем английская интонация и еле уловимый акцент. Средневосточный. Нет, определённо не Израиль, не Иран или Турция. Возможно, Сирия или Ливан. Но вероятней всего — Иордания или Ирак.
Что ж, она возьмёт этот голос на заметку, может, пригодится.
— Ну, конечно, нет, — ответила она.
— Прекрасно. Постарайтесь обратить особое внимание на любую информацию по неизвестному вирусу, над которым они работают. Записывайте все входящие и выходящие звонки из кабинетов доктора Рассел, подполковника Смита и генерала Кильбургера.
Такая работа долго продолжаться не может, слишком уж рискованно. А тело настоящей Адель Швейк вряд ли когда-нибудь найдут. Родственников у этой Швейк не было, друзей вне армии — почти не было. Именно по этой причине выбор остановился на ней.
Но мнимая Швейк почувствовала, что сержант-майор Дотери что-то подозревает, немного обеспокоена этим новым назначением. Слишком активная деятельность может её выдать.
— Сколько я должна здесь пробыть?
— До тех пор, пока мы нуждаемся в ваших услугах. Старайтесь не привлекать к себе особого внимания.
В трубке щёлкнуло, послышались частые гудки. Она повесила её и принялась знакомиться с кабинетом сержант-майора Дотери. Она также слушала телефонные разговоры в здании и вне его и установила на своём настольном телефонном аппарате специальное световое устройство — чтобы видеть, когда звонят в лабораторию этой дамочки Рассел. На секунду её охватило любопытство — чем это так важна для них доктор Рассел? Но затем постаралась выбросить эту мысль из головы. Есть на свете вещи, которые просто опасно знать.
Глава 4
Швейк улыбнулась.
— Что ж, звучит очень мирно, сержант-майор. Приятная смена обстановки, особенно после Косово. Кроме того, я слышала, что ВМИИЗ занимается сейчас какими-то особо опасными, смертельными заболеваниями. Или ошибаюсь? Но мне показалось, что это звучит вполне заманчиво.
Сержант-майор задумчиво склонила голову набок.
— Разве что для врачишек. А наше дело — чистой воды рутина. Следим за тем, чтоб механизм не давал сбоев. Да, действительно, в этот уикэнд была поднята тревога. Только не задавайте вопросов. Это вас совершенно не касается. Если вдруг с вами вступят в контакт журналисты, отсылайте их в отдел по связям с общественностью. Это приказ. О'кей, ваш отсек вон там, рядом с Квин. Познакомьтесь, устраивайтесь поудобнее, Квин введёт вас в курс дела.
Швейк снова встала по стойке «смирно».
— Благодарю, сержант-майор!
Уставясь на дверь, за которой скрылась девушка. Дотери вновь принялась катать карандаш между пальцев. Потом тяжело вздохнула. Всей правды этой новенькой она не сказала. Да, конечно, рутины хватает, и порой кажется, что держать здесь военных нет никакого смысла. Она пожала плечами. К тому же в жизни ей довелось повидать куда более странные вещи, нежели столь внезапная смена персонала, которая произошла сегодня и, похоже, осчастливила обе стороны. Она позвонила Квин и попросила принести ей чашечку кофе. И постаралась выбросить из головы события последнего дня и эту странную смену персонала. Ей не до того, работы полно.
* * *
Ровно в 17.32 сержант-майор Дотери заперла дверь в свой кабинет и собралась было выйти из опустевшего помещения. Но тут заметила, что опустело оно не совсем.Новичок, Адель Швейк, сказала:
— Мне бы хотелось задержаться немного, изучить дела. Если, конечно, это возможно, сержант-майор.
— Почему нет? Я предупрежу охрану. У вас есть ключи от офиса? Ну и прекрасно. Запрете, когда будете уходить. Уверяю, одиноко вам не будет. Этот новый вирус просто свёл всех наших врачей с ума. Наверняка кто-то из них просидит здесь всю ночь. Если эта суматоха продлится ещё какое-то время, они станут сварливы и раздражительны сверх всякой меры. Им не нравятся загадочные микробы, убивающие людей.
— Да, я слышала, — кивнула и улыбнулась маленькая брюнетка. — И успела заметить, что здесь, в Форт-Детрике, все пребывают в страшном возбуждении.
— Соответствует истине, — усмехнулась Дотери и вышла.
Снова усевшись за стол, специалист Швейк ещё примерно в течение получаса читала докладные записки и делала какие-то пометки — до тех пор, пока наконец не убедилась, что ни сержант-майор, ни охрана её больше не побеспокоят. Затем открыла атташе-кейс, который внесла в помещение во время перерыва на кофе. С момента её прибытия на базу ВВС Эндрюс кейс лежал в машине, которую ей предоставили.
Она достала из него схему телефонных сетей в здании ВМИИЗа. Распределительная коробка находилась в подвале и обеспечивала телефонную связь как внутри здания, так и все входящие и выходящие звонки, Адель долго изучала этот листок, пока не убедилась, что все запомнила. Затем положила схему в кейс, заперла его и вышла в коридор.
И с выражением самого невинного любопытства на лице огляделась.
Охранник у главного входа что-то читал. Швейк надо было проскользнуть мимо него. Она сделала глубокий вдох, чтоб успокоиться, и медленно и бесшумно двинулась по боковому коридору ко входу в подвальное помещение.
Добравшись до него, остановилась и выждала. Охранник не подавал признаков жизни. Хотя здание считалось строго охраняемым объектом, за людьми, выходившими из него, следили меньше. Главная задача заключалась в том, чтобы не допускать посторонних к смертельным ядам, вирусам, бактериям и прочим опасным материалам, что изучались во ВМИИЗе. И, хотя охранник был хорошо натренирован, ему не хватало агрессивности, характерной для людей из спецслужб, охраняющих лаборатории, в которых разрабатывалось сверхсекретное оружие.
С облегчением заметив, что он так и не оторвался от своей книги, Швейк попыталась открыть тяжёлую металлическую дверь. Дверь оказалась заперта. Она достала из кейса связку ключей. Третий из них подошёл. Она бесшумно спустилась вниз по ступенькам, прошла мимо огромных машин, согревавших и охлаждавших здание, подававших в лаборатории стерильный воздух и отрицательное давление, приводивших в движение мощную воздухоочистительную систему, подающих в души воду и специальные химические растворы и обеспечивающих должное функционирование всего медицинского комплекса.
Добравшись, наконец, до главной распределительной коробки, Адель заметила, что вся вспотела. Поставила атташе-кейс на пол, достала из него ящичек с инструментами, проводами, переключателями, подслушивающими устройствами и миниатюрными магнитофонами.
Был вечер, и в подвале стояла тишина, лишь в трубах и котлах что-то тихонько булькало и пощёлкивало. И все же она ещё раз прислушалась, чтобы убедиться, что никого, кроме неё, здесь больше нет. От нервного напряжения её пробрал лёгкий озноб. Какое-то время она внимательно изучала серые стены. Затем открыла распределительную коробку и принялась за работу.
* * *
Два часа спустя, вернувшись в офис, она проверила свой телефон, вставила в уши миниатюрные наушники, щёлкнула переключателем на спрятанной в ящике письменного стола контрольной коробке и стала слушать, «…да, боюсь, что проторчу здесь ещё часа два как минимум. Прости, милая, но никак не получится. Этот вирус — настоящий зверь. Для работы над ним задействован весь штат. Ладно, постараюсь приехать до того, как детишки улягутся спать». Удовлетворённая тем, что слышно прекрасно и что её шпионское оборудование работает нормально, Швейк отключилась и набрала городской номер. Ей ответил тот же голос, что инструктировал её прошлой ночью:— Да?
— Установка завершена, — доложила она. — На записывающее устройство будут поступать все телефонные звонки, к тому же получен доступ к линии, позволяющий слушать все интересующие вас кабинеты. В том числе и все внутренние переговоры.
— Вас никто не видел? Вы остались вне подозрений?
Швейк всегда гордилась своим безупречным слухом и памятью на голоса, к тому же она знала все основные европейские языки и много редких. Вот, к примеру, этот голос. Он принадлежит образованному человеку, и английский его хорош, но не безупречен. Выдаёт не совсем английская интонация и еле уловимый акцент. Средневосточный. Нет, определённо не Израиль, не Иран или Турция. Возможно, Сирия или Ливан. Но вероятней всего — Иордания или Ирак.
Что ж, она возьмёт этот голос на заметку, может, пригодится.
— Ну, конечно, нет, — ответила она.
— Прекрасно. Постарайтесь обратить особое внимание на любую информацию по неизвестному вирусу, над которым они работают. Записывайте все входящие и выходящие звонки из кабинетов доктора Рассел, подполковника Смита и генерала Кильбургера.
Такая работа долго продолжаться не может, слишком уж рискованно. А тело настоящей Адель Швейк вряд ли когда-нибудь найдут. Родственников у этой Швейк не было, друзей вне армии — почти не было. Именно по этой причине выбор остановился на ней.
Но мнимая Швейк почувствовала, что сержант-майор Дотери что-то подозревает, немного обеспокоена этим новым назначением. Слишком активная деятельность может её выдать.
— Сколько я должна здесь пробыть?
— До тех пор, пока мы нуждаемся в ваших услугах. Старайтесь не привлекать к себе особого внимания.
В трубке щёлкнуло, послышались частые гудки. Она повесила её и принялась знакомиться с кабинетом сержант-майора Дотери. Она также слушала телефонные разговоры в здании и вне его и установила на своём настольном телефонном аппарате специальное световое устройство — чтобы видеть, когда звонят в лабораторию этой дамочки Рассел. На секунду её охватило любопытство — чем это так важна для них доктор Рассел? Но затем постаралась выбросить эту мысль из головы. Есть на свете вещи, которые просто опасно знать.
Глава 4
Полночь
Вашингтон, округ Колумбия
Замечательный вашингтонский парк Рок Крик находился в самом сердце города, но у человека, попавшего в него, создавалось ощущение, что он оказался в заповедном и диком лесу. Парк простирался от самой реки Потомак, немного сужался к северу после центра Кеннеди, затем расширялся снова — и бескрайние густые леса тянулись до самых окраин города на северо-западе. Этот зелёный заповедный уголок пользовался большой популярностью у горожан, здесь были дорожки для катания на роликах и велосипедах, специальные тропы для верховой езды, лужайки для пикников, а также разнообразные исторические достопримечательности. Одним из таких исторических мест являлась Пирс Милл, в той точке, где Тилден-стрит пересекалась с Бич Драйв. Там ещё со времён Гражданской войны сохранилась старинная мельница, подобная тем, что некогда целыми рядами выстраивались вдоль ручья. Теперь здесь находился музей, а при лунном свете это сооружение казалось обиталищем духов и привидений и напоминало о давно прошедших временах.
К северо-западу от этой самой мельницы, там, где заросли были особенно густы и на них падали тени высоких деревьев, поджидал своего друга Билл Гриффин, придерживая на коротком поводке напрягшегося от волнения добермана. Ночь выдалась холодная, но Гриффин весь взмок от пота. И не сводил взгляда усталых глаз с мельницы и лужайки для пикника. Поджарый пёс жадно принюхивался к воздуху, заострённые стоячие уши слегка шевелились, пытаясь отыскать источник беспокойства.
Вот справа, прямо от мельницы, к ним начала приближаться какая-то фигура. Пёс уловил слабое похрустывание осенней листвы под чьими-то ногами значительно раньше своего хозяина. Но вот и Гриффин услышал шаги и спустил собаку с поводка. Но послушный доберман остался сидеть рядом, хотя и напрягся всем телом, каждой мышцей, готовый сорваться с места.
Гриффин сделал знак рукой.
Словно чёрный фантом, доберман прыгнул и растворился в ночи. По широкому кругу обошёл лужайку, оставаясь невидимым в густой тени деревьев.
Гриффину до смерти хотелось курить. Нервы были просто на пределе. Вот за спиной с шорохом прошмыгнуло какое-то маленькое существо и скрылось под кустом. Время от времени над парком раздавался тоскливый клич совы. Но он не обращал внимания на эти звуки, даже не вздрагивал от них. Он был прекрасно натренированным профессионалом, умел держать нервы в узде и, оставаясь совершенно спокойным и неподвижным, продолжал прислушиваться. Старался дышать реже и неглубоко, чтобы не выдать своего присутствия облачком вырывавшегося изо рта пара. И, хотя изо всех сил старался сохранять спокойствие, был до крайности возбуждён и взволнован.
Когда, наконец, в поле зрения появился подполковник Джонатан Смит, вышагивающий через открытое пространство под лунным светом, Гриффин даже не шевельнулся. Доберман, находившийся на дальнем от него конце лужайки, приник брюхом к земле и затаился. Видно его не было, но Гриффин точно знал, что пёс там.
Вот Джон Смит нерешительно остановился на полпути. И окликнул хриплым шёпотом:
— Билл?
Остававшийся под прикрытием деревьев Гриффин продолжал вслушиваться в ночь. Он слышал шум движения на ближайшей дороге и шумы города вдали. Ничего необычного. Ни единый посторонний не вторгся в это относительно замкнутое пространство. Он ждал, что собака подскажет ему другое, но доберман возобновил свой безмолвный бег по кругу, так, по всей видимости, никого и не учуяв.
Гриффин вздохнул. И вышел из-под деревьев на край опушки, залитой лунным светом. И произнёс тихо, но внятно:
— Смити? Давай сюда.
Джон Смит обернулся. Он видел лишь размытые очертания человеческой фигуры. Но все равно двинулся по направлению к ней, чувствуя себя открытым и незащищённым — вот только он не совсем понимал, от чего.
— Билл? — прошипел он. — Это ты?
— Паршивый коп, кто ж ещё, — ответил Гриффин и нырнул в тень.
Смит последовал за ним. Оказавшись в тени деревьев, несколько раз моргнул, стараясь, чтобы глаза поскорей привыкли к темноте. И вот, наконец, увидел своего старого друга — тот стоял и, улыбаясь, смотрел на него. Такое знакомое круглое и простоватое лицо, хотя Смиту и показалось, что Билл Гриффин сбросил фунтов десять. Щеки немного ввалились, плечи казались ещё шире по контрасту с похудевшей фигурой. И все те же каштановые волосы, беспорядочными прядями свисавшие чуть ниже ушей. Он был дюйма на два ниже высокого, ростом шесть футов, Смита — складный, сильный, крепко сбитый мужчина.
Смит заметил также, что Билл Гриффин постарался одеться как можно нейтральнее и неприметнее. Ну, прямо работяга, только что вышедший с фабрики, на которой собирал какие-нибудь компьютерные узлы. И направляется прямиком в местное кафе, где его ждёт незатейливый гамбургер. Именно такая непритязательная внешность всегда служила хорошим прикрытием для военного разведчика или агента ФБР, выполняющего спецзадание. Никому бы и в голову не пришло, что за обликом простака и работяги скрыты незаурядный ум и железная воля.
Для Смита старый друг был всегда кем-то вроде хамелеона, но только не сегодня. Сегодня он смотрел на него и видел перед собой звезду футбольной команды Айовы, незаурядно мыслящего человека. Да что там говорить, Билл Гриффин всегда был честным, порядочным и добрым человеком. Настоящий Билл Гриффин.
Гриффин протянул руку.
— Привет, Смити. Страшно рад тебя видеть после столь долгого перерыва. Давно, давно пора было повидаться. Когда это было в последний раз? В отёле «Дрейк», в Дес Мойнс?
— Да, там. Дешёвый ресторанчик, пиво. — Однако Джон Смит, пожимая руку Гриффину, не улыбнулся этому воспоминанию. — Черт побери, что за странное место для встречи? Во что ты вляпался? У тебя неприятности?
— Можно сказать и так, — кивнул Гриффин, но голос его по-прежнему звучал весело. — Ладно, об этом потом. Лучше скажи, как, черт возьми, поживаешь, а, Смити?
— Я в полном порядке, — нетерпеливо рявкнул в ответ Смит. — И вообще, насколько понял, речь пойдёт о тебе. Как это ты узнал, что я в Лондоне? — Он тут же спохватился и фыркнул от смеха. — Ладно, неважно. Дурацкий вопрос, верно? Ты всегда все знаешь. А теперь скажи, что…
— Слышал, ты вроде бы собрался жениться. Наконец-то нашлась девушка, способная укротить нашего ковбоя! Осесть в тихом месте, растить ребятишек, стричь газон, верно?
— О, этого никогда не случится, — усмехнулся Смит. — Моя Софи сама ковбой. Ещё один охотник за вирусами.
— Так, понял. Что ж, это имеет смысл. Может, у вас что-то и получится, — кивнул Гриффин и отвернулся. И снова принялся обшаривать насторожённым взглядом непроницаемую тьму, что царила кругом. Словно эти тьма и тишина вдруг могли взорваться и поглотить их в языках пламени. — А кстати, что ваши ребята успели узнать об этом самом вирусе?
— Каком именно? Знаешь сколько их там у нас, в Детрике?
Билл Гриффин, прищурившись, посмотрел на луну, потом обвёл взглядом утопавшие в тени деревья, точно снайпер, выискивающий мишень. По груди и спине стекали ручейки пота, но он старался не обращать на это внимания.
— Да том самом, который вас срочно просили исследовать в воскресенье утром.
Смит удивился.
— Вообще-то я со вторника находился в Лондоне. Тебе это должно быть известно. — Он умолк и вдруг громко выругался. — Черт! Так вот что за срочность. Я как раз позвонил Софи, и тут её вызвали на работу. Я должен был вернуться… — Тут он снова умолк и нахмурился. — А откуда это ты узнал, что в Детрике появился новый вирус? Значит, о нем у нас и пойдёт речь? Думаешь, они сумели выложить мне все, пока я отсутствовал, и хочешь теперь выкачать максимум информации?
На лице Гриффина не отражалось ровным счётом ничего. Он продолжал всматриваться в ночь. Затем тихо произнёс:
— Успокойся, Джон.
— Успокойся? — Смит так и кипел. — Стало быть, ФБР так заинтересовал этот вирус, что они подослали тебя ко мне выведать все секреты? Но ведь твой директор мог просто позвонить моему. Именно так положено поступать в подобных случаях.
Гриффин нехотя перевёл взгляд на Смита.
— Я больше не работаю на ФБР.
— Вот как? — Смит смотрел прямо в глаза своему старому другу. Но теперь в них не осталось ничего похожего на глаза Билла Гриффина, как, впрочем, и в лице тоже. И глаза, и лицо были какими-то странно пустыми, лишёнными какого-либо выражения. Старина Билл Гриффин куда-то исчез, и у Смита вдруг неприятно заныло в животе. Но длилось это всего секунду. На смену растерянности пришёл гнев, кровь в жилах вскипела. В голосе звучала ярость.
— Что же такого особенного в этом новом вирусе? И для чего тебе эта информация? Для какой-нибудь грязной газетёнки?
— Ни на газеты, ни на журналы я не работаю.
— Тогда, наверное, на какой-нибудь комитет конгрессменов? Ясное дело, бывший фэбээровец — самая лучшая кандидатура для этих конгрессменов, которые только и норовят при любой возможности урезать бюджет на науку! — Смит перевёл дух. Он просто не узнавал этого человека, некогда бывшего его лучшим другом. Что-то очень сильно изменилось в Билле Гриффине, а вот что именно — понять было трудно. Ясно одно: Билл Гриффин хочет использовать их старую дружбу в каких-то своих целях. Смит удручённо покачал головой. — Нет, Билл. Не надо говорить мне, на кого ты теперь работаешь. Это неважно. Если хочешь что-то узнать о любом из вирусов, действуй по армейским каналам. И больше не вызывай меня. По крайней мере до тех пор, пока снова не станешь просто моим другом. И никем больше. — И он развернулся и, весь дрожа от возмущения, зашагал прочь.
— Постой, Смити! Нам надо поговорить.
— Да плевал я на тебя, Билл, — Джон Смит продолжал шагать в лунном свете.
Гриффин громко свистнул.
Внезапно путь Смиту преградил огромный доберман. И, глухо рыча, оскалил зубы. Смит окаменел. Собака, крепко упёршись всеми четырьмя лапами в землю, продолжала издавать низкое и грозное рычание. Острые белые клыки, увлажнённые слюной, блестели. При первом взгляде на них становилось ясно, что этому псу ничего не стоит разорвать человеку горло.
Сердце у Смита колотилось как бешеное. Он стоял, не шевелясь, и не сводил глаз с собаки.
— Извини, — прозвучал за спиной почти печальный голос Гриффина. — Но ты сам спросил, что за неприятности. Так вот, они имеют место, но не только для меня.
Собака продолжала издавать низкое горловое рычание, Джон Смит по-прежнему не двигался с места. Лицо его искажала презрительная гримаса.
— Ты хочешь сказать, что опасность грозит и мне? Может, объяснишь, в чем, собственно, дело?
— Да, — кивнул Гриффин. — Именно за этим тебя и позвал, Смити. Но пока что не могу тебе сказать всего. Ты в опасности. Серьёзной опасности. Постарайся убраться из города, и как можно быстрей. Не возвращайся в лабораторию. Садись на самолёт и…
— О чем это ты, черт возьми? Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда этого не сделаю. Чтобы бежать от своей любимой работы? Да с какой это стати? Черт! Что с тобой происходит, Билл?
Гриффин проигнорировал этот последний вопрос.
— Делай что я говорю! Позвони в Детрик. Скажи генералу, что тебе нужен отпуск. Долгий отпуск. И что проведёшь ты его за границей. Сделай это сегодня же и уезжай как можно дальше отсюда! Сегодня же!
— Нет, так не пойдёт. Ты должен сказать мне, что такого особенного в этом вирусе. И какой именно опасности я подвергаюсь. Я должен знать, прежде чем предпринимать какие-то действия.
— Господи, боже ты мой! — воскликнул Гриффин, теряя терпение. — Я же пытаюсь помочь! Убирайся отсюда! И быстро! Забирай свою Софи и уматывай!
Едва успел он произнести эти слова, как рычавший доберман приподнялся на задние лапы, затем резко развернулся на девяносто градусов к югу. И стал всматриваться в дальнюю часть парка.
— Что, незваные гости, да, мальчик? — тихо спросил его Гриффин. Потом сделал жест рукой, и собака помчалась к тёмной стене деревьев. Гриффин обернулся к Смиту и заорал: — Вон отсюда, Джон! Пошёл, пошёл, убирайся! — и бросился вслед доберману. И его приземистая тень мчалась с непостижимой скоростью.
И вот мужчина с собакой исчезли, растворились среди огромных и тёмных деревьев.
Секунду Смит стоял не двигаясь, совершенно потрясённый услышанным. За него так боялся Билл или за себя? Или же за них обоих? Похоже, его старый друг действительно пошёл на огромный риск, желая предупредить его, Джона. И попросил исполнить невыполнимую просьбу — расстаться с любимой работой и бежать неведомо куда.
Но чтобы совершить такой поступок, нужны весьма веские основания.
Во что, черт возьми, умудрился впутаться его старый приятель, Билл Гриффин?
По спине у Смита пробежали мурашки. В висках застучало. Билл прав. Он в опасности — по крайней мере здесь, в этом тёмном парке. Вспомнились старые навыки. Все чувства обострились до предела, и он медленно, опытным глазом окинул деревья и лужайки.
И двинулся вдоль опушки под прикрытием тёмного кустарника, а мысль меж тем продолжала работать. Судя по всему, Билл отыскал его по каналам ФБР, но, с другой стороны, он в ФБР больше не работает.
О том, что Смит остановится в отёле «Уилбрахам», было известно лишь его невесте, начальнику и клерку из Форт-Детрика, который заказывал билеты и номер. Но ни при каких обстоятельствах ни один из них не стал бы рассказывать о его местонахождении человеку постороннему, какими бы убедительными ни показались просьбы этого постороннего.
Так каким же тогда образом Билл, утверждавший, что больше не состоит на государственной службе, все же узнал, где его друг остановился в Лондоне?..
Мэддакс запыхался от долгого бега, по его красному лицу стекали капли пота.
— Если этот Билл Гриффин действительно был в парке, мистер аль-Хасан, то он, доложу я вам, не человек, а призрак, черт бы его побрал! Я никого не встретил, кроме какого-то военврача, который там прогуливался, — он умолк, пытаясь хоть немного отдышаться.
Лицо высокого мужчины, столь вальяжно расположившегося в шикарной машине, было изъедено оспой. Знак того, что он, один из немногих, сумел выжить, побороть эту смертельную болезнь. Чёрные, полузакрытые веками глаза смотрели холодно, и прочесть их выражение было невозможно.
— Я ведь уже предупреждал тебя, Мэддакс, пока работаешь на меня; чтоб не смел богохульствовать!
— Простите, сэр, извините! Короче, одному богу…
Из приоткрытого бокового окна стремительно, точно кобра, вылетела рука высокого мужчины, тонкие, но сильные пальцы впились в горло Мэддаксу.
Мэддакс побелел от ужаса и лишь издавал невнятные сдавленные звуки. Наконец пальцы немного отпустили. На лбу Мэддакса выступили крупные капли пота.
Глаза, смотревшие на него из машины, были точно зеркала, блестели и отражали происходящее, а вот что крылось за ними, видно не было.
Голос звучал обманчиво ласково:
— Неужели хочешь так рано умереть?
— Эй! — хрипло воскликнул насмерть перепуганный Мэддакс. — Вы ведь мусульманин. Так что такого, если…
— Все пророки священны и неприкосновенны. Авраам, Моисей, Иисус. Все!
— Ну, хорошо, хорошо, понял. Просто я хотел сказать, черт… — Мэддакс жалобно пискнул, пальцы с удвоенной силой сомкнулись на его горле. — Откуда мне было знать?
Через несколько секунд пальцы снова ослабили хватку. Мужчина отпустил его. Втянул узкую руку в окошко.
— А может, ты и прав. Слишком уж многого я ожидаю от этих тупиц американцев. Но теперь ты знаешь, получил урок и старайся не забывать его.
Хватавший ртом воздух Мэддакс жалобно пролепетал:
— Ясно, ясно, я все понял. О'кей, мистер аль-Хасан.
Остролицый аль-Хасан окинул помощника холодным взглядом зеркальных глаз.
— Значит, Джон Смит все-таки был там. — Откинувшись на спинку сиденья, он продолжал говорить тихо и медленно, словно рассуждая сам с собой: — Наш человек в Лондоне узнал, что Смит поменял билет на самолёт и что в городе его не было целый день. И вдруг твои люди нападают на его след в Далласе. Зачем это ему понадобилось в Даллас вместо того, чтобы лететь домой, в Мэриленд? А потом вдруг является сюда. Примерно в то же самое время наш уважаемый коллега вдруг ускользает из отеля. И я бросаюсь за ним следом и теряю здесь, в этой чащобе. Пусть ты не видел его в парке, но согласись, это довольно странное совпадение. Для чего это коллега доктора Рассел оказался здесь, как не для встречи с нашим мистером Гриффином?
Мэддакс молчал. Босс озвучивал те же вопросы, которые он уже задавал сам себе. Несколько секунд царило напряжённое молчание. Машина, двое мужчин, а вокруг — дикий заброшенный парк, живший своей собственной жизнью.
Вашингтон, округ Колумбия
Замечательный вашингтонский парк Рок Крик находился в самом сердце города, но у человека, попавшего в него, создавалось ощущение, что он оказался в заповедном и диком лесу. Парк простирался от самой реки Потомак, немного сужался к северу после центра Кеннеди, затем расширялся снова — и бескрайние густые леса тянулись до самых окраин города на северо-западе. Этот зелёный заповедный уголок пользовался большой популярностью у горожан, здесь были дорожки для катания на роликах и велосипедах, специальные тропы для верховой езды, лужайки для пикников, а также разнообразные исторические достопримечательности. Одним из таких исторических мест являлась Пирс Милл, в той точке, где Тилден-стрит пересекалась с Бич Драйв. Там ещё со времён Гражданской войны сохранилась старинная мельница, подобная тем, что некогда целыми рядами выстраивались вдоль ручья. Теперь здесь находился музей, а при лунном свете это сооружение казалось обиталищем духов и привидений и напоминало о давно прошедших временах.
К северо-западу от этой самой мельницы, там, где заросли были особенно густы и на них падали тени высоких деревьев, поджидал своего друга Билл Гриффин, придерживая на коротком поводке напрягшегося от волнения добермана. Ночь выдалась холодная, но Гриффин весь взмок от пота. И не сводил взгляда усталых глаз с мельницы и лужайки для пикника. Поджарый пёс жадно принюхивался к воздуху, заострённые стоячие уши слегка шевелились, пытаясь отыскать источник беспокойства.
Вот справа, прямо от мельницы, к ним начала приближаться какая-то фигура. Пёс уловил слабое похрустывание осенней листвы под чьими-то ногами значительно раньше своего хозяина. Но вот и Гриффин услышал шаги и спустил собаку с поводка. Но послушный доберман остался сидеть рядом, хотя и напрягся всем телом, каждой мышцей, готовый сорваться с места.
Гриффин сделал знак рукой.
Словно чёрный фантом, доберман прыгнул и растворился в ночи. По широкому кругу обошёл лужайку, оставаясь невидимым в густой тени деревьев.
Гриффину до смерти хотелось курить. Нервы были просто на пределе. Вот за спиной с шорохом прошмыгнуло какое-то маленькое существо и скрылось под кустом. Время от времени над парком раздавался тоскливый клич совы. Но он не обращал внимания на эти звуки, даже не вздрагивал от них. Он был прекрасно натренированным профессионалом, умел держать нервы в узде и, оставаясь совершенно спокойным и неподвижным, продолжал прислушиваться. Старался дышать реже и неглубоко, чтобы не выдать своего присутствия облачком вырывавшегося изо рта пара. И, хотя изо всех сил старался сохранять спокойствие, был до крайности возбуждён и взволнован.
Когда, наконец, в поле зрения появился подполковник Джонатан Смит, вышагивающий через открытое пространство под лунным светом, Гриффин даже не шевельнулся. Доберман, находившийся на дальнем от него конце лужайки, приник брюхом к земле и затаился. Видно его не было, но Гриффин точно знал, что пёс там.
Вот Джон Смит нерешительно остановился на полпути. И окликнул хриплым шёпотом:
— Билл?
Остававшийся под прикрытием деревьев Гриффин продолжал вслушиваться в ночь. Он слышал шум движения на ближайшей дороге и шумы города вдали. Ничего необычного. Ни единый посторонний не вторгся в это относительно замкнутое пространство. Он ждал, что собака подскажет ему другое, но доберман возобновил свой безмолвный бег по кругу, так, по всей видимости, никого и не учуяв.
Гриффин вздохнул. И вышел из-под деревьев на край опушки, залитой лунным светом. И произнёс тихо, но внятно:
— Смити? Давай сюда.
Джон Смит обернулся. Он видел лишь размытые очертания человеческой фигуры. Но все равно двинулся по направлению к ней, чувствуя себя открытым и незащищённым — вот только он не совсем понимал, от чего.
— Билл? — прошипел он. — Это ты?
— Паршивый коп, кто ж ещё, — ответил Гриффин и нырнул в тень.
Смит последовал за ним. Оказавшись в тени деревьев, несколько раз моргнул, стараясь, чтобы глаза поскорей привыкли к темноте. И вот, наконец, увидел своего старого друга — тот стоял и, улыбаясь, смотрел на него. Такое знакомое круглое и простоватое лицо, хотя Смиту и показалось, что Билл Гриффин сбросил фунтов десять. Щеки немного ввалились, плечи казались ещё шире по контрасту с похудевшей фигурой. И все те же каштановые волосы, беспорядочными прядями свисавшие чуть ниже ушей. Он был дюйма на два ниже высокого, ростом шесть футов, Смита — складный, сильный, крепко сбитый мужчина.
Смит заметил также, что Билл Гриффин постарался одеться как можно нейтральнее и неприметнее. Ну, прямо работяга, только что вышедший с фабрики, на которой собирал какие-нибудь компьютерные узлы. И направляется прямиком в местное кафе, где его ждёт незатейливый гамбургер. Именно такая непритязательная внешность всегда служила хорошим прикрытием для военного разведчика или агента ФБР, выполняющего спецзадание. Никому бы и в голову не пришло, что за обликом простака и работяги скрыты незаурядный ум и железная воля.
Для Смита старый друг был всегда кем-то вроде хамелеона, но только не сегодня. Сегодня он смотрел на него и видел перед собой звезду футбольной команды Айовы, незаурядно мыслящего человека. Да что там говорить, Билл Гриффин всегда был честным, порядочным и добрым человеком. Настоящий Билл Гриффин.
Гриффин протянул руку.
— Привет, Смити. Страшно рад тебя видеть после столь долгого перерыва. Давно, давно пора было повидаться. Когда это было в последний раз? В отёле «Дрейк», в Дес Мойнс?
— Да, там. Дешёвый ресторанчик, пиво. — Однако Джон Смит, пожимая руку Гриффину, не улыбнулся этому воспоминанию. — Черт побери, что за странное место для встречи? Во что ты вляпался? У тебя неприятности?
— Можно сказать и так, — кивнул Гриффин, но голос его по-прежнему звучал весело. — Ладно, об этом потом. Лучше скажи, как, черт возьми, поживаешь, а, Смити?
— Я в полном порядке, — нетерпеливо рявкнул в ответ Смит. — И вообще, насколько понял, речь пойдёт о тебе. Как это ты узнал, что я в Лондоне? — Он тут же спохватился и фыркнул от смеха. — Ладно, неважно. Дурацкий вопрос, верно? Ты всегда все знаешь. А теперь скажи, что…
— Слышал, ты вроде бы собрался жениться. Наконец-то нашлась девушка, способная укротить нашего ковбоя! Осесть в тихом месте, растить ребятишек, стричь газон, верно?
— О, этого никогда не случится, — усмехнулся Смит. — Моя Софи сама ковбой. Ещё один охотник за вирусами.
— Так, понял. Что ж, это имеет смысл. Может, у вас что-то и получится, — кивнул Гриффин и отвернулся. И снова принялся обшаривать насторожённым взглядом непроницаемую тьму, что царила кругом. Словно эти тьма и тишина вдруг могли взорваться и поглотить их в языках пламени. — А кстати, что ваши ребята успели узнать об этом самом вирусе?
— Каком именно? Знаешь сколько их там у нас, в Детрике?
Билл Гриффин, прищурившись, посмотрел на луну, потом обвёл взглядом утопавшие в тени деревья, точно снайпер, выискивающий мишень. По груди и спине стекали ручейки пота, но он старался не обращать на это внимания.
— Да том самом, который вас срочно просили исследовать в воскресенье утром.
Смит удивился.
— Вообще-то я со вторника находился в Лондоне. Тебе это должно быть известно. — Он умолк и вдруг громко выругался. — Черт! Так вот что за срочность. Я как раз позвонил Софи, и тут её вызвали на работу. Я должен был вернуться… — Тут он снова умолк и нахмурился. — А откуда это ты узнал, что в Детрике появился новый вирус? Значит, о нем у нас и пойдёт речь? Думаешь, они сумели выложить мне все, пока я отсутствовал, и хочешь теперь выкачать максимум информации?
На лице Гриффина не отражалось ровным счётом ничего. Он продолжал всматриваться в ночь. Затем тихо произнёс:
— Успокойся, Джон.
— Успокойся? — Смит так и кипел. — Стало быть, ФБР так заинтересовал этот вирус, что они подослали тебя ко мне выведать все секреты? Но ведь твой директор мог просто позвонить моему. Именно так положено поступать в подобных случаях.
Гриффин нехотя перевёл взгляд на Смита.
— Я больше не работаю на ФБР.
— Вот как? — Смит смотрел прямо в глаза своему старому другу. Но теперь в них не осталось ничего похожего на глаза Билла Гриффина, как, впрочем, и в лице тоже. И глаза, и лицо были какими-то странно пустыми, лишёнными какого-либо выражения. Старина Билл Гриффин куда-то исчез, и у Смита вдруг неприятно заныло в животе. Но длилось это всего секунду. На смену растерянности пришёл гнев, кровь в жилах вскипела. В голосе звучала ярость.
— Что же такого особенного в этом новом вирусе? И для чего тебе эта информация? Для какой-нибудь грязной газетёнки?
— Ни на газеты, ни на журналы я не работаю.
— Тогда, наверное, на какой-нибудь комитет конгрессменов? Ясное дело, бывший фэбээровец — самая лучшая кандидатура для этих конгрессменов, которые только и норовят при любой возможности урезать бюджет на науку! — Смит перевёл дух. Он просто не узнавал этого человека, некогда бывшего его лучшим другом. Что-то очень сильно изменилось в Билле Гриффине, а вот что именно — понять было трудно. Ясно одно: Билл Гриффин хочет использовать их старую дружбу в каких-то своих целях. Смит удручённо покачал головой. — Нет, Билл. Не надо говорить мне, на кого ты теперь работаешь. Это неважно. Если хочешь что-то узнать о любом из вирусов, действуй по армейским каналам. И больше не вызывай меня. По крайней мере до тех пор, пока снова не станешь просто моим другом. И никем больше. — И он развернулся и, весь дрожа от возмущения, зашагал прочь.
— Постой, Смити! Нам надо поговорить.
— Да плевал я на тебя, Билл, — Джон Смит продолжал шагать в лунном свете.
Гриффин громко свистнул.
Внезапно путь Смиту преградил огромный доберман. И, глухо рыча, оскалил зубы. Смит окаменел. Собака, крепко упёршись всеми четырьмя лапами в землю, продолжала издавать низкое и грозное рычание. Острые белые клыки, увлажнённые слюной, блестели. При первом взгляде на них становилось ясно, что этому псу ничего не стоит разорвать человеку горло.
Сердце у Смита колотилось как бешеное. Он стоял, не шевелясь, и не сводил глаз с собаки.
— Извини, — прозвучал за спиной почти печальный голос Гриффина. — Но ты сам спросил, что за неприятности. Так вот, они имеют место, но не только для меня.
Собака продолжала издавать низкое горловое рычание, Джон Смит по-прежнему не двигался с места. Лицо его искажала презрительная гримаса.
— Ты хочешь сказать, что опасность грозит и мне? Может, объяснишь, в чем, собственно, дело?
— Да, — кивнул Гриффин. — Именно за этим тебя и позвал, Смити. Но пока что не могу тебе сказать всего. Ты в опасности. Серьёзной опасности. Постарайся убраться из города, и как можно быстрей. Не возвращайся в лабораторию. Садись на самолёт и…
— О чем это ты, черт возьми? Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда этого не сделаю. Чтобы бежать от своей любимой работы? Да с какой это стати? Черт! Что с тобой происходит, Билл?
Гриффин проигнорировал этот последний вопрос.
— Делай что я говорю! Позвони в Детрик. Скажи генералу, что тебе нужен отпуск. Долгий отпуск. И что проведёшь ты его за границей. Сделай это сегодня же и уезжай как можно дальше отсюда! Сегодня же!
— Нет, так не пойдёт. Ты должен сказать мне, что такого особенного в этом вирусе. И какой именно опасности я подвергаюсь. Я должен знать, прежде чем предпринимать какие-то действия.
— Господи, боже ты мой! — воскликнул Гриффин, теряя терпение. — Я же пытаюсь помочь! Убирайся отсюда! И быстро! Забирай свою Софи и уматывай!
Едва успел он произнести эти слова, как рычавший доберман приподнялся на задние лапы, затем резко развернулся на девяносто градусов к югу. И стал всматриваться в дальнюю часть парка.
— Что, незваные гости, да, мальчик? — тихо спросил его Гриффин. Потом сделал жест рукой, и собака помчалась к тёмной стене деревьев. Гриффин обернулся к Смиту и заорал: — Вон отсюда, Джон! Пошёл, пошёл, убирайся! — и бросился вслед доберману. И его приземистая тень мчалась с непостижимой скоростью.
И вот мужчина с собакой исчезли, растворились среди огромных и тёмных деревьев.
Секунду Смит стоял не двигаясь, совершенно потрясённый услышанным. За него так боялся Билл или за себя? Или же за них обоих? Похоже, его старый друг действительно пошёл на огромный риск, желая предупредить его, Джона. И попросил исполнить невыполнимую просьбу — расстаться с любимой работой и бежать неведомо куда.
Но чтобы совершить такой поступок, нужны весьма веские основания.
Во что, черт возьми, умудрился впутаться его старый приятель, Билл Гриффин?
По спине у Смита пробежали мурашки. В висках застучало. Билл прав. Он в опасности — по крайней мере здесь, в этом тёмном парке. Вспомнились старые навыки. Все чувства обострились до предела, и он медленно, опытным глазом окинул деревья и лужайки.
И двинулся вдоль опушки под прикрытием тёмного кустарника, а мысль меж тем продолжала работать. Судя по всему, Билл отыскал его по каналам ФБР, но, с другой стороны, он в ФБР больше не работает.
О том, что Смит остановится в отёле «Уилбрахам», было известно лишь его невесте, начальнику и клерку из Форт-Детрика, который заказывал билеты и номер. Но ни при каких обстоятельствах ни один из них не стал бы рассказывать о его местонахождении человеку постороннему, какими бы убедительными ни показались просьбы этого постороннего.
Так каким же тогда образом Билл, утверждавший, что больше не состоит на государственной службе, все же узнал, где его друг остановился в Лондоне?..
* * *
Чёрный лимузин с затемнёнными стёклами затаился в тени старой мельницы, неподалёку от входа в парк Рок Крик со стороны Тилден-стрит. На заднем его сиденье расположился в одиночестве Надаль аль-Хасан, высокий мужчина с тёмным, узким и заострённым лицом, напоминавшим томагавк. Он внимательно слушал, что говорит ему подчинённый, Стив Мэддакс, почтительно склонившийся к боковому окну.Мэддакс запыхался от долгого бега, по его красному лицу стекали капли пота.
— Если этот Билл Гриффин действительно был в парке, мистер аль-Хасан, то он, доложу я вам, не человек, а призрак, черт бы его побрал! Я никого не встретил, кроме какого-то военврача, который там прогуливался, — он умолк, пытаясь хоть немного отдышаться.
Лицо высокого мужчины, столь вальяжно расположившегося в шикарной машине, было изъедено оспой. Знак того, что он, один из немногих, сумел выжить, побороть эту смертельную болезнь. Чёрные, полузакрытые веками глаза смотрели холодно, и прочесть их выражение было невозможно.
— Я ведь уже предупреждал тебя, Мэддакс, пока работаешь на меня; чтоб не смел богохульствовать!
— Простите, сэр, извините! Короче, одному богу…
Из приоткрытого бокового окна стремительно, точно кобра, вылетела рука высокого мужчины, тонкие, но сильные пальцы впились в горло Мэддаксу.
Мэддакс побелел от ужаса и лишь издавал невнятные сдавленные звуки. Наконец пальцы немного отпустили. На лбу Мэддакса выступили крупные капли пота.
Глаза, смотревшие на него из машины, были точно зеркала, блестели и отражали происходящее, а вот что крылось за ними, видно не было.
Голос звучал обманчиво ласково:
— Неужели хочешь так рано умереть?
— Эй! — хрипло воскликнул насмерть перепуганный Мэддакс. — Вы ведь мусульманин. Так что такого, если…
— Все пророки священны и неприкосновенны. Авраам, Моисей, Иисус. Все!
— Ну, хорошо, хорошо, понял. Просто я хотел сказать, черт… — Мэддакс жалобно пискнул, пальцы с удвоенной силой сомкнулись на его горле. — Откуда мне было знать?
Через несколько секунд пальцы снова ослабили хватку. Мужчина отпустил его. Втянул узкую руку в окошко.
— А может, ты и прав. Слишком уж многого я ожидаю от этих тупиц американцев. Но теперь ты знаешь, получил урок и старайся не забывать его.
Хватавший ртом воздух Мэддакс жалобно пролепетал:
— Ясно, ясно, я все понял. О'кей, мистер аль-Хасан.
Остролицый аль-Хасан окинул помощника холодным взглядом зеркальных глаз.
— Значит, Джон Смит все-таки был там. — Откинувшись на спинку сиденья, он продолжал говорить тихо и медленно, словно рассуждая сам с собой: — Наш человек в Лондоне узнал, что Смит поменял билет на самолёт и что в городе его не было целый день. И вдруг твои люди нападают на его след в Далласе. Зачем это ему понадобилось в Даллас вместо того, чтобы лететь домой, в Мэриленд? А потом вдруг является сюда. Примерно в то же самое время наш уважаемый коллега вдруг ускользает из отеля. И я бросаюсь за ним следом и теряю здесь, в этой чащобе. Пусть ты не видел его в парке, но согласись, это довольно странное совпадение. Для чего это коллега доктора Рассел оказался здесь, как не для встречи с нашим мистером Гриффином?
Мэддакс молчал. Босс озвучивал те же вопросы, которые он уже задавал сам себе. Несколько секунд царило напряжённое молчание. Машина, двое мужчин, а вокруг — дикий заброшенный парк, живший своей собственной жизнью.