Лаэртский Диоген. Жизнь, учения и изречения знаменитых философов

^[600]); тогда всех детей мы будем одинаково любить, по-отечески, и не станет больше ревности из-за прелюбодеяний. А наилучшим государственным правлением они считают смешанное из народной власти, царской власти и власти лучших людей. Вот какие излагают они догматы в своей этике, а кроме того, и много других, с особыми доказательствами; но ограничимся этим, перечислив только основное и в виде перечня. Рассуждение о физике они делят на следующие области: о телах, о началах (archai), об основах (stoicheia), о богах, о пределах, о пространстве, о пустоте. ^[601]Это деление видовое, а родовое деление физики — на три области: о мире, об основах и о причинах. Раздел о мире у них делится на две части. С одной точки зрения, к нему причастны и математики, поскольку они занимаются разысканиями о планетах и неподвижных звездах, и о том, такой ли величины солнце и луна, как кажутся, и о кругообороте неба, и о прочем подобном. С другой точки зрения, эта наука принадлежит только физикам, поскольку они доискиваются, какова сущность мира, (и состоят ли солнце и звезды из вещества и образа), ^[602]и имел ли мир начало или нет, одушевлен он или нет, подвержен гибели или нет, управляется провидением или нет, и прочего. Раздел о причинах тоже делится у них на две части. С одной точки зрения, к нему причастны и врачи, поскольку они занимаются разысканиями о ведущем начале души, о происходящем в душе, о семенах и т. п. С другой точки зрения, на это притязают и математики, например в вопросах о том, что есть зрение, в чем причина зеркальных отражений, как образуются тучи, гром, радуга, солнечные венцы, кометы и т. п. Начал во всем сущем они признают два: деятельное и страдательное. Страдательное начало есть бескачественная сущность, то есть вещество; а деятельное — разум, в ней содержащийся, то есть бог. Он вечен, и он — творец всего, что в ней имеется. Такое учение излагают Зенон Китайский в книге "О сущности", Клеанф в книге "Об атомах", Хрисипп в I книге «Физики», Архидем в книге "Об основах", Посидоний во II книге "Рассуждений о физике". Начала и основы — вещи разные: первые не возникают и не подвержены гибели, вторые же погибают в обогневении. Далее, начала бестелесны и не имеют формы, основы же имеют форму. Тело, по словам Аполлодора в «Физике», есть то, что имеет три измерения: длину, ширину и глубину; такое тело называется объемным. Поверхность — это зримый предел тела, она имеет длину и ширину, но не имеет глубины. (Посидоний в III книге "О небесных явлениях" пишет, что она существует не только мысленно, но и в качестве основания.) Линия — это зримый предел поверхности, она не имеет, ширины, но только длину. Точка — это предел линии, то есть самый малый знак. Бог, ум, судьба и Зевс — одно и то же, и у него есть еще много имен. Существуя вначале сам по себе, он всю сущность обращает через воздух в воду; и как в поросли содержится семя, так и бог, сеятельный разум мира, пребывает таковым во влажности, приспособляя к себе вещество для следующего становления; а затем он порождает четыре основы — огонь, воду, воздух и землю. Пишут об этом Зенон в книге "О целокупном", Хрисипп в I книге «Физики» и Архедем в книге "Об основах". Основа есть то, из чего первоначально возникает все возникающее и во что оно в конце концов разрешается. Четыре основы составляют бескачественную сущность — вещество. Огонь есть горячая основа, вода — влажная, воздух холодная, земля — сухая (впрочем, это же качество есть и в воздухе). Самое верхнее место занимает огонь, называемый эфиром, и в нем прежде всех возник круг неподвижных звезд, потом — круг планет, затем — воздух, потом — вода и в основании всего — земля, середина всего. Слово «мир» они употребляют трояко. Во-первых, это сам бог, то есть обособленная качественность всей сущности; он не гибнет и не возникает. Он — творец всего мироустройства, время от времени расточающий в себя всю сущность и вновь порождающий ее из себя. Во-вторых — само это мироустройство, то есть звездный мир. В-третьих — это совокупность того и другого. Таким образом, мир — это особая качественность всеобщей сущности; или это построение, включающее небо и землю с их естествами (так говорит Посидоний в "Началах небесных явлений"); или это построение, включающее богов, людей и все возникшее для них. Крайняя окружность, в которой находится седалище всей божественности, есть небо. Мир устрояется умом и провидением (так говорят Хрисипп в V книге "О провидении" и Посидоний в III книге "О богах"). Ибо ум проницает все части мира, как душа — все части человека. Но одни части он проницает больше, другие меньше; а именно в одних он — сдерживающая сила, например в костях и жилах, а в других — ум, например в ведущей части души. Таким образом, весь мир есть живое существо, одушевленное и разумное, а ведущая часть в нем — это эфир. Так пишет Антипатр Тирский в VIII книге "О мире"; Хрисипп в I книге "О провидении" и Посидоний в I книге "О богах" говорят, что ведущая часть в мире — это небо, а Клеанф что это солнце. Впрочем, Хрисипп в той же книге говорит и несколько иначе — что это чистейшая часть эфира, называемая также первым богом и чувственно проникающая все, что в воздухе, всех животных, все растения и даже (как сдерживающая сила) самую землю. Мир един, конечен и шарообразен с виду, потому что такой вид удобнее всего для движения (так пишут Посидоний в V книге "Рассуждения о физике" и ученики Антипатра в книгах "О мире"). Его окружает пустая беспредельность, которая бестелесна; а бестелесно то, что может быть заполнено телом, но не заполнено. Внутри же мира нет ничего пустого, но все едино в силу единого дыхания и напряжения, связующего небесное с земным. (О пустоте пишут Хрисипп в книге "О пустоте" и в I книге "Пособий по физике", Аполлофан в «Физике», Аполлодор, а также Посидоний во II книге "Рассуждения о физике".) Бестелесны ^[603]также и произносимые слова; бестелесно время, которое есть лишь мера движению мира. Прошедшее время и будущее бесконечны, а настоящее конечно. Мир, по их учению, подвержен гибели, как все, имеющее начало: таковы ведь и чувственно воспринимаемые вещи. Когда подвержены гибели части, то подвержено и целое; но части мира подвержены гибели, ибо переходят друг в друга; стало быть, подвержен гибели весь мир. Кроме того, если нечто доказуемым образом изменяется к худшему, то оно подвержено гибели, — а мир изменяется к худшему, ибо он иссыхает и затопляется водой. А начало мира было тогда, когда сущность из огня через воздух обратилась в воду, самые плотные части которой сгустились потом в землю, самые тонкие образовали воздух, а истончаясь еще того более, — огонь. А потом уже из смешения этих основ явились растения, животные и прочие породы. О начале и гибели мира говорят Зенон в книге "О целокупном", Хрисипп в I книге «Физики», Посидоний в I книге "О мире", Клеанф, а также Антипатр в Х книге "О мире"; Панэтий же, напротив, объявляет мир неразрушимым. О том, что мир — это живое существо, разумное, одушевленное и мыслящее, говорят Хрисипп в I книге "О провидении", Аполлодор в «Физике» и Посидоний. Живое — это значит: сущность одушевленная и чувствующая; в самом деле, живое лучше, чем неживое; но лучше мира нет ничего; стало быть, мир есть живое существо. Одушевленное — это ясно из того, что наши души представляют собой его осколки. (Впрочем, Боэф говорит, что мир не есть живое существо.) О том, что мир един, говорят Зенон в книге "О целокупном", Хрисипп, Аполлодор в «Физике», Посидоний в I книге "Рассуждений о физике". «Всё», по словам Аполлодора, говорится, с одной стороны, о мире и, с другой стороны, о построении, в которое входят мир и окружающая его пустота. Мир конечен, пустота бесконечна. Среди светил иные неподвижны и совершают оборот вместе со всем небом; иные же (а именно планеты) движутся собственными движениями. Солнце совершает путь по кривой через зодиак; подобным же образом и луна движется по спирали. Солнце есть чистый огонь (так говорит Посидоний в VII книге "О небесных явлениях"); оно больше земли (говорит он же в VI книге "Рассуждений о физике"); оно шарообразно, как и весь мир (так говорят его последователи). Огненное оно потому, что все его действия свойственны огню; оно больше земли, потому что освещает всю землю, да еще и небо, а также потому, что земля отбрасывает коническую тень; именно из-за величины своей оно видно отовсюду. А луна более схожа с землей, потому что она и ближе к земле. Эти огненные тела и все светила питаются по-разному: солнце, как мыслящий светоч, — из большого моря: луна, будучи близка к земле и смешана с воздухом, — из пресных вод (так говорит Посидоний в VI книге "Рассуждений о физике"); все прочее — из земли. ^[604]Звезды, по их мнению, тоже шарообразны, как II земля, но земля неподвижна. Луна своего света не имеет, а принимает солнечный, который на нее светит. Затмение солнца происходит, когда луна заслоняет его с нашей стороны (так рисует Зенон в книге "О целокупном"). В самом деле, луна в точках схождения, видимо, сближается с ним, закрывает его и отдаляется опять; это легче всего понять с помощью таза, наполненного водой. ^[605]А затмение луны происходит, когда луна попадает в тень земли; вот почему затмения происходят только в полнолуние. При этом, хотя луна и солнце встают в противостояние каждый месяц, она по отношению к нему движется по кривой и часто минует его плоскость, оказываясь то севернее, то южнее; зато, когда плоскость луны совместится с зодиакальной плоскостью солнца и они окажутся в противостоянии, тогда луна затмевается, а происходит такое совмещение в знаках Рака, Скорпиона, Овна и Тельца (так говорят последователи Посидония). Бог есть живое существо, бессмертное, разумное, совершенное или же умное в счастье, не приемлющее ничего дурного, а промысел его — над миром и над всем, что в мире; однако же он не человекоподобен. Он — творец целокупности и словно бы родитель всего: как вообще, так и в той своей части, которая проницает все; и по многим своим силам он носит многие имена. ^[606]Он зовется Дием, потому что через него (dia) совершается все, и Зевсом, поскольку он — причина жизни (zen) и проницает всю жизнь; он зовется Афиной, поскольку ведущая часть его души простирается по эфиру; Герой, поскольку по воздуху (aer); Гефестом, поскольку по искусническому огню; Посидоном, поскольку по воде; Деметрой, поскольку по земле; и другие имена, даваемые ему людьми, точно так же обозначают какие-либо свойства. Сущностью бога Зенон считает весь мир в небе (точно так же и Хрисипп в I книге "О богах", и Посидоний в I книге "О богах"); Антипатр в VII книге "О мире" говорит, что сущность бога имеет вид воздуха; а Боэф в книге "О природе" называет сущностью бога круг неподвижных звезд. Природой они называют иногда то, чем держится мир, иногда то, чем порождается все земное. Природа есть самодвижущееся самообладание, изводящее и поддерживающее свои порождения в назначенные сроки по сеятельному разуму, и от чего что взято, так то и творится. Стремится она и к пользе, и к наслаждению, как это видно из человеческого творчества. Судьба определяет возникновение всего на свете, так пишут Хрисипп (в книге "О судьбе"), Зенон и Боэф (в I книге "О судьбе"). Судьба есть причинная цепь всего сущего или же разум, по которому движется мир. И если есть провидение, говорят они, то имеют под собой основание и всяческие гадания; что это наука, показывают случаи их исхода (как пишут Зенон, Хрисипп во II книге "О гадании", Афинодор, Посидоний во II книге "Рассуждения о физике" и в V книге "О гадании"; Панэтий, однако же, считает эту науку безосновательной). Сущность называют они первовеществом всего сущего, так пишут Хрисипп (в I книге "Физики") и Зенон. Вещество есть то, из чего возникает все. Понятия «сущность» и «вещество» употребляются двояко — применительно к общему и применительно к частному. Применительно к общему оно не увеличивается и не умаляется, применительно к частному [и увеличивается и умаляется]. Телом они называют сущность, имеющую границы (так говорят Антипатр во II книге "О сущности" и Аполлодор в "Физике"). Вещество поддается изменению (говорит тот же писатель) — будь оно неизменяемо, из него ничто не могло бы возникнуть. По той же причине оно делимо до бесконечности (Хрисипп говорит [не о "делимости до бесконечности"], а о "бесконечной делимости", ибо нельзя назвать «бесконечностью» то, что делимо и далее, а делимость идет и далее). При смешении два вещества проницают друг друга насквозь, а не только прилегают и охватывают друг друга (как пишет Хрисипп в I книге "Физики"); так, если в море упадет малая капля вина, то она в нем растворится, сколько бы ни сопротивлялась. Далее, они полагают, что существуют демоны, находящиеся с людьми во взаиморасположении и надзирающие над людскими делами; и существуют герои, то есть души взыскующих, пережившие их смерть. Говоря о явлениях, совершающихся в воздухе, они утверждают, что зима есть охлаждение воздуха над землей по причине отдаления солнца; весна — благорастворение воздуха по причине его приближения; лето-нагревание воздуха над землей от продвижения солнца к северу; осень — новое отступление солнца от нас. [Ветры — это течения воздуха, меняющие имена в зависимости от того], ^[607]с какой стороны они протекают, а причина их возникновения испарение облаков от солнца. Радуга — это отражение света от влажных облаков или же (как говорит Посидоний в "Метеорологии") край солнца или луны, зеркально отраженный, как дуга в росянистом облаке, полом и презираемом насквозь. Кометы, хвостатые звезды и огненные столбы — это огонь, вспыхивающий, когда плотный воздух взлетает в область эфира. Падучие звезды — это вспышки сплошного огня, быстро пролетающие сквозь воздух и оттого кажущиеся удлиненными. Дождь — это облака, превратившиеся в воду оттого, что влага, выпаренная солнцем из земли и моря, осталась не преобразовавшейся до конца. Охлажденная, эта влага называется инеем. Град — это замерзшее облако, искрошенное ветром. Снег — это влага замерзшего облака (так говорит Посидоний в VIII книге "Рассуждений о физике"). Молния это вспышка облаков, которые трет и рвет ветер (так говорит Зенон в книге "О целокупном"). Гром — это шум оттого, что они трутся и рвутся. Грозовой удар — это мощная вспышка, с большой силой ударяющая в землю от трущихся и рвущихся облаков; а другие говорят, что это сгусток огнистого воздуха, с силой несущийся вниз. Смерч — это грозовой удар, очень сильный и вихревой, или же дымный вихрь от лопнувшего облака. Огненный вихрь — это облако, разорванное со всех сторон огнем и вихрем. [Землетрясения бывают, когда воздух врывается] ^[608]в пустоты земли или спирается там (так говорит Посидоний в VIII книге). Среди землетрясений различаются дрожания, расседания, смещения и толчки. Расположение мира они принимают такое. Земля находится посредине, соответственно средоточию; следом за нею — вода, шарообразно облегающая землю, как свое средоточие, так что земля находится в воде; следом за водою — воздух, тоже шарообразно расположенный. Небесных кругов имеется пять: первый — полярный, видимый всегда, второй — летний тропик, третий — равноденственный, четвертый — зимний тропик, пятый — противополярный, невидимый. Круги эти называются параллельными, потому что наклона друг к другу не имеют, а очерчены все вокруг общей середины. Напротив того, зодиакальный круг — наклонный и пересекает параллельные круги. Поясов на земле тоже пять: первый — северный за полярным кругом, необитаемый из-за холода, второй — с умеренным воздухом, третий — необитаемый из-за жары и называемый жарким, четвертый — противоумеренный, пятый южный, необитаемый из-за холода. Природа в их представлении есть искуснический огонь, движущийся по пути к порождению, то есть дыхание, ^[609]огневидное и искусническое; а душа есть чувствующая [природа]. Душа — это дыхание, врожденное в нас, поэтому она телесна и остается жить после смерти; однако же она подвержена разрушению, и неразрушима только душа целого, частицами которой являются души живых существ. Зенон Китайский, Антипатр (в книге "О душе") и Посидоний говорят, что душа есть теплое дыхание, которое нас одушевляет и которым мы движемся. Клеанф считает, что все души продолжают существовать до самого обогневения, Хрисипп — что таковы лишь души мудрецов. Душа, по их словам, имеет восемь частей: пять чувств, сеятельный разум, речевую часть и разумную часть. Зрение совершается оттого, что свет между зрителем и предметом напрягается в виде конуса (так пишут Хрисипп во II книге «Физики» и Аполлодор), причем направлен этот конус воздуха острием к глазу, а основанием к предмету — так предмет сообщается зрению напряженным воздухом, словно подгоняемый палкою. Слышание совершается оттого, что воздух между слушателем и звучащим предметом колеблется кругами, а затем расходится волнами и достигает слуха, наподобие того, как вода в водоеме расходится круговыми волнами от брошенного камня. Сон наступает оттого, что расслабляется чувствующее напряжение ведущей части души. Причинами страстей они считают превращения, совершающиеся с дыханием. Семенем они называют то, что может порождать подобное порождающему; а в человеческом семени, которое человек испускает с влагою, смешаны частицы души в том же соотношении, что и у предков. Хрисипп во II книге «Физики» утверждает, что по сущности семя есть дыхание: это видно из того, что когда семена бросают в землю, то перестарелые не прорастают — именно потому, что сила выдохнулась из них. Семя стекается со всего тела (говорят последователи Сфера), во всяком случае, порождению поддаются все части тела; женское же семя, по их словам, бесплодно, потому что оно скудно, водянисто и в нем нет напряжения (так говорит Сфер). Ведущая же часть души — это главная ее часть, в которой зарождаются представления и побуждения и откуда исходит разум; место ее-в сердце. Такова у стоиков физика, — в той мере, в какой я счел достаточным ее изложить, заботясь о соразмерности моего сочинения. А в чем иные из них отклоняются от сказанного, о том речь далее. 2. АРИСТОН Аристон Лысый из Хиоса, прозванный также Сиреной, заявил, что конечная цель — в том, чтобы жить в безразличии ко всему, что лежит между добродетелью и пороком, и не допускать в отношении к этим вещам ни малейшей разницы: все должно быть одинаково. Мудрец должен быть подобен хорошему актеру, который может надеть маску как Агамемнона, так и Ферсита и обоих сыграть достойным образом. Физику и логику он отменил, утверждая, что первая выше нас, а вторая не для нас и одна только этика нас касается. Диалектические рассуждения он сравнивал с паучьими сетями, которые кажутся искусно сотканными, а на самом деле бесполезны. Он не говорил, что добродетелей много (как Зенон), и не говорил, что добродетель — одна под многими именами (как мегарики), а говорил, что добродетель зависит от того, к чему она применяется. Рассуждая таким образом и выступая в Киносарге, он сумел даже прослыть основателем новой школы: так, и Мильтиада и Дифила называли «аристоновцами». Говорил он убедительно и во вкусе толпы; отсюда и слова Тимона о нем: Кто производит свой род от лукавейшего Аристона… А потом, воспользовавшись долгой болезнью Зенона, он отложился от него и перебежал к Полемону — так сообщает Диокл Магнесийский. Он особенно настаивал на том Стоическом положении, что мудрец не подвержен ложным мнениям; Персей, споря с ним, обратился к двум братьям-близнецам и велел одному из них оставить у Аристона деньги, а другому забрать их; Аристон попался в эту ловушку и так был опровергнут. Спорил он и с Аркесилаем: однажды, увидевши урода быка, у которого была матка, он сказал: "Беда! Вот оно, доказательство Аркесилая против очевидности!" А когда один академик уверял, будто нет постигающих представления, он спросил: "Так и соседа твоего ты не видишь?" Тот ответил: «Нет», а Аристон сказал: — Кто же тебя ослепил? кто отнял сияние зренья? ^[610]Книги его известны такие: «Поощрения» — 2 книги, "Об учении Зенона", «Разговоры», «Занятия» — 6 книг, "Беседы о мудрости" — 7 книг, "Беседы о любви", "Записки о тщеславии", «Записки» — 25 книг, «Воспоминания» — 3 книги, «Изречения» — 11 книг, "Против риторов", "Против отповеди Алексина", "Против диалектиков" — 3 книги, "Письма к Клеанфу" — 4 книги. Впрочем, Панэтий и Сосикрат считают подлинными только письма, остальное же приписывают Аристону-перипатетику. Был он лыс, и говорят, будто умер он от солнечного удара. Мы о нем сложили в шутку такие хромые ямбы: О, Аристон! до старости дожив лысой, Зачем не в меру подставлял ты лоб солнцу? На солнечном припеке захотев греться, За это и в загробный ты сошел холод. ^[611]Был также и другой Аристон, перипатетик из Юлиды; и третий, музыкант из Афин; четвертый, трагический поэт; пятый, родом из Галы, Сочинитель учебников по риторике; шестой, перипатетик из Александрии. 3. ЭРИЛЛ Эрилл Карфагенскийзаявил, что конечная цель есть знание, и жить надобно, все соотнося с жизнью по науке, не заблуждаясь по неведению. Наука же есть такой склад приятия представлений, который не может быть подорван рассуждениями. Впрочем, иногда он говорил, что единой конечной цели нет, но она меняется в зависимости от обстоятельств и предметов — так, из одной и той же меди можно отлить статую как Александра, так и Сократа. Между конечной целью и вспомогательной целью есть разница: к последней. может стремиться не только мудрец, к первой только мудрец. Все, что лежит между добродетелью и пороком, безразлично. Книги его немногословны, но полны силы и содержат даже споры с Зеноном. Когда он был мальчиком, говорят, в него многие были влюблены; Зенон, чтобы их отвадить, заставил Эрилла обриться, и они его покинули. Книги Эрилла таковы: "Об упражнении", "О страстях", "О предвосхищении", «Законодатель», «Повиватель», «Спорщик», «Наставник», «Распорядитель», «Направитель», «Гермес», «Медея», «Разговоры», "Этические положения". 4. ДИОНИСИЙ Дионисий Перебежчикзаявил, что конечная цель есть наслаждение; побудила его к этому глазная боль: мучаясь непомерными страданиями, он не в силах был утверждать, будто боль безразлична. Он был сыном Феофанта, родом из Гераклеи, а учился (говорит Диокл) сперва у Гераклида, своего земляка, потом у Алексина и Менедема и, наконец, у Зенона. В молодости он был любителем словесности и упражнялся в стихах разного рода, потом стал усердно подражать Арату. А когда он отстал от Зенона, то обратился к киренаикам, стал ходить по дурным домам и бесстыдно предаваться иным наслаждениям. Прожил он восемьдесят лет, а потом уморил себя голодом. Книги его известны такие: "О бесстрастии" 2 книги, "Об упражнении" 2 книги, "О наслаждении" 4 книги, "О богатстве, милости и мести", "Об обхождении с людьми", "О благополучии", "О древних царях", "О достохвальном", "О варварских обычаях". Таковы были стоики, несогласные с Зеноном; преемником же его был Клеанф, о котором и пойдет теперь речь. 5. КЛЕАНФ