Страница:
после того, как его толкнул моряк-негр, Я не забыл, что среди служителей
культа в Луизиане было много людей смешанной крови и моряков, и меня
нисколько не удивили сообщения об отравленных иголках и других тайных
методах, столь же бесчеловечных и древних, как тайные обряды и ритуалы. Да,
в самом деле, Легресса и его людей никто не тронул, однако, в Норвегии
загадочной смертью закончил свой путь моряк, бывший свидетелем подобной
оргии. Разве не могли сведения о тщательных расследованиях, которые
предпринял мой дед после получения данных о снах скульптора, достичь чьих-то
ушей? Я думаю, что профессор Эйнджелл умер потому, что слишком много знал
или, по крайней мере, мог узнать слишком много. Суждено ли мне уйти так же,
как ему, покажет будущее, ибо я уже сейчас знаю слишком многое...
Если бы небесам захотелось когда-нибудь совершить для меня благодеяние,
то таковым стало бы полное устранение последствий случайного стечения
обстоятельств, которое побудило меня бросить взгляд на одну бумагу. В иной
ситуации ничего не могло бы заставить меня посмотреть на этот старый номер
австралийского журнала "Сиднейский бюллетень" от 18 апреля 1925 года. Он
ускользнул от внимания и той фирмы, которая занималась сбором газетных и
журнальных вырезок для моего деда,
К тому времени я почти оставил изучение того, что мой дед назвал "Культ
Цтулху", и находился в гостях у одного своего друга, ученого из Патерсона,
штат Нью-Джерси, хранителя местного музея, довольно известного специалиста
по минералогии. Рассматривая как-то образцы камней из запасников музея, я
обратил внимание на странное изображение на старой бумаге, постеленной на
полке под камнями. Это как раз и был "Сиднейский бюллетень", о котором я
упомяну~1, а картинка же представляла собой выполненное методом автотипии
изображение страшной каменной фигурки, почти идентичной той, которую Легресс
обнаружил на болотах.
С жадностью вытащив журнал из-под драгоценного груза коллекции, я
внимательно просмотрел заметку и был разочарован ее малым объемом.
Содержание ее, однако, было необычайно важным для моих изрядно выдохшихся
поисков и поэтому я аккуратно вырезал заметку из журнала, В ней сообщалось
следующее:
"ОБНАРУЖЕНО ТАИНСТВЕННОЕ
БРОШЕННОЕ СУДНО"
"Неусыпный" Прибывает с Неуправляемой Новозеландской Яхтой на Буксире.
Один Живой и Один Мертвый Обнаружены на Борту. Рассказ об Отчаянной Битве и
Гибели на Море. Спасенный Моряк Отказывается Сообщить Подробности Странного
Происшествия, У Него Обнаружен Причудливый Идол. Предстоит Расследование.
Грузовое судно "Неусыпный", принадлежащее компании "Моррисон",
отправившееся из Вальпараисо, подошло сегодня утром к своему причалу в
Дарлинг-Харборе, имея на буксире пробитую и неуправляемую, но прекрасно
вооруженную паровую яхту "Бдительная" из Данедина, Новая Зеландия, которая
была замечена 12 апреля в 34 градусах 21 минуте южной широты и 152 градусах
17 минутах западной долготы с одним живым и одним мертвым человеком на
борту.
"Неусыпный" покинул Вальпараисо 25 марта и 2 апреля значительно
отклонился к югу от своего курса из-за необыкновенно сильного шторма и
гигантских волн, 12 апреля было обнаружено брошенное судно; яхта на первый
взгляд казалась совершенно пустой, однако затем там заметили одного живого
человека в полубессознательном состоянии и одного покойника, умершего не
менее недели назад.
Оставшийся в живых сжимал в руках страшного каменного идола
неизвестного происхождения; примерно футовой высоты, в отношении которого
специалисты Сиднейского университета, королевского Общества, а также Музея
Кдлледж-стрит признали свою полную неосведомленность. Сам оставшийся в живых
матрос утверждает, что обнаружил эту вещь в салоне яхты, в небольшом резном
алтаре довольно
, грубого образца.
Этот человек, после того как пришел в чувство, рассказал весьма
странную историю о пиратстве и кровавой резне. Он назвался Густавом
Йохансеном, норвежцем, вторым помощником капитана на двухмачтовой шхуне
"Эмма" из Окленда, которая отплыла в Каллао 20 февраля, имея на борту
команду из одиннадцати человек.
Он рассказал, что "Эмма" задержалась в пути и была отнесена к югу от
своего курса сильным штормом 1-то марта, и 22 марта в 49 градусах и 51
минуте южной широты и 128 градусах и 34 минутах западной долготы встретила
"Бдительную", управляемую странной и зловещего вида командой из канаков и
людей смешанной расы. Получив повелительное требование повернуть назад,
капитан Коллинз, отказался выполнить его; и тут странный экипаж без всякого
предупреждения открыл, яростный огонь по шхуне из батареи медных пушек,
составлявших вооружение яхты.
Команда "Эммы", как сказал оставшийся в живых, приняла вызов и, хотя
шхуна уже начала тонуть от пробоин ниже ватерлинии, смогла подвести шхуну
бортом к борту яхты, проникнуть на нее и вступить в схватку с диким экипажем
на палубе. В результате этой схватки они были принуждены перебить всех
дикарей, хотя тех было несколько больше, из- за их яростного и отчаянного,
хотя и довольно неуклюжего сопротивления.
Трое из экипажа "Эммы" были убиты, среди них -- ' капитан Коллинз и
первый помощник Грин; оставшиеся восемь под командой второго помощника
Иохансена взяли на себя управление захваченной яхтой, двигаясь своим курсом
с целью определить, были ли у экипажа яхты причины требовать от них его
изменения.
На следующий день они увидели маленький остров и, причалив, высадились
на него, хотя никто из них не знал ранее о его существовании в этой части
океана; шестеро почему-то погибли на этом острове, причем в этой части
своего рассказа Йохансен стал крайне сдержанным и скрытным, сообщив лишь о
том, что они упали в глубокую расщелину в скалах.
Позднее, по всей видимости, он и его оставшийся в живых напарник сели
на яхту и попытались управлять ею, но 2 апреля оказались жертвами шторма.
С этого момента и по день своего спасения 12 апреля, Йохансен мало что
помнит, в частности не может указать, когда умер его напарник, Уильям
Брайден. Смерть последнего, как показал осмотр, не была вызвана какими-либо
явными причинами и по всей вероятности произошла в результате
перевозбуждения или атмосферных явлений.
Из Данедина по телеграфу сообщили, что "Бдительная" была, хорошо
известным торговым судном, курсировавшим между островами Тихого океана, и
что она пользовалась дурной репутацией по всему побережью; Ей владела группа
представителей смешанных рас, достаточно необычная, чьи частые сборища и
ночные путешествия в лесную чащу давали пищу для немалого любопытства; она
вышла в море в большой спешке сразу же после шторма и подземных толчков 1
марта.
Наш оклендский корреспондент сообщает, что "Эмма" и ее экипаж имели
чрезвычайно высокую репутацию, а Йохансена характеризует как трезвомыслящего
и достойного человека.
Адмиралтейство назначило расследование этого происшествия, которое
начнется уже завтра; в ходе расследования будет предпринята попытка получить
от Йохансена более обширную информацию, чем данная им в настоящее время.
Вот и вся заметка вместе с фотоснимком дьявольского изображения; но
какую же цепь ассоциаций она вызвала у меня! Ведь все это было бесценными
новыми сведениями относительно культа Цтулху и подтверждало, что он имеет
отношение к морю, а не только к земле. В самом деле, каким мотивом
руководствовался смешанный экипаж, когда приказал "Эмме" повернуть назад,
столкнувшись с ней на своем пути с ужасным идолом? Что это был за
неизвестный остров, на котором умерли шестеро членов экипажа "Эммы" и о
котором помощник Йохансен так не хотел рассказывать? Что было вскрыто в ходе
расследования, предпринятого адмиралтейством, и что знали об этом гибельном
культе в Данедине? И самое главное -- какая глубокая и сверхъестественная
связь существовала между этими датами и различными поворотами событий,
зафиксированных моим дедом? Наличие такой зловещей связи было очевидным...
1 марта -- по-нашему -- 28 февраля в соответствии с международной
демаркационной линией суточного времени -- были землетрясение и шторм. Из
Данедина "Бдительная" и ее шумный экипаж вышли весьма поспешно, как будто
подчиняясь чьему-то настоятельному требованию, и в это же время на другом
конце земли поэты и художники начали видеть в своих снах странный,
пропитанный сыростью циклопический город, а юный скульптор вылепил во сне из
глины фигурку наводящего ужас Цтулху. 23 марта экипаж "Эммы" высаживается на
неведомом острове, где оставляет потом шестерых мертвецов; и именно в этот
день сны чувствительных людей приобретают особую яркость, и кошмар их
усиливается сценой преследования гигантским монстром, в этот же день
архитектор сходит с ума, а скульптор неожиданно впадает в горячечный бред! А
что же сказать по поводу шторма 2 апреля -- дня, когда все сны о сочащемся
влагой городе неожиданно прекращаются и когда Уилкокс чудесным образом
избавляется от странной лихорадки? Что все это означает -- наряду с намеками
старого Кастро об ушедших под толщу вод Старейшинах, пришедших со звезд, и
их грядущем царствовании; культе верующих в них и их способности владеть
сновидениями? Неужели я балансирую на самом краю космического ужаса,
лежащего за пределами того, что может постичь и вынести человек? Если это
так, то второе апреля каким-то образом остановило ту чудовищную угрозу,
которая уже начала осаду души Человечества.
В тот же вечер, отправив несколько телеграмм, я попрощался со своим
хозяином и сел на поезд до Сан-Франциско. Менее, чем через месяц я уже был в
Данедине, где, однако, мало что было известно о странных служителях
небывалого культа, которые порой захаживали в портовые таверны, Разного рода
отбросы общества были слишком банальной темой для упоминания; хотя ходили
смутные слухи относительно одного путешествия, совершенного этими уродцами в
глубь острова, во время которого с отдаленных холмов были слышны
приглушенные звуки барабана и виднелись красные языки
пламени.
В Окленде я узнал, что по возвращении Йохансена его русые волосы
оказались совершенно седыми; вернувшись после поверхностного и неполного
допроса в Сиднее, он продал свой коттедж на Вест-стрит в Данедине и вместе с
женой уехал к себе в Осло. О своем необычайном приключении он рассказывал
друзьям не больше, чем сообщил представителям адмиралтейства, так что они не
могли ничего добавить и помогли мне лишь тем, что дали его адрес в Осло.
После этого я отправился в Сидней и совершенно безрезультатно
побеседовал с моряками и участниками адмиралтейского суда. Я видел
"Бдительную", ныне проданную и используемую как торговое судно, на Круговом
Причале Сиднейской бухты, но ее внешний вид ничего не добавил к моим
сведениям. Скрюченная фигурка со своей жуткой головой, драконьим туловищем,
крыльями и покрытым иероглифами пьедесталом теперь хранилась в музее
Гайд-Парка; я долго и внимательно осматривал ее, обнаружив вещь, выполненную
с исключительным искусством, столь же таинственную, пугающе древнюю и
внеземную по материалу, как и меньший по размеру экземпляр Легресса.
Хранитель музея, геолог по специальности, сказал мне, что считает ее
чудовищной загадкой, поскольку на земле не существует такого камня, из
которого она могла быть изготовлена. Тут я с содроганием вспомнил слова
старого Кастро, которыми он описывал Легрессу Старейшин; "Они пришли со
звезд и принесли с собой Свои изображения".
Все это настолько захватило меня, что я направился в Осло для встречи с
Йохансеном. Добравшись до Лондона, я пересел там на корабль, отправлявшийся
в норвежскую столицу, и в один из осенних дней вышел на набережную в тени
Эдеберга, Йохансен проживал, как я узнал, в Старом Городе короля Харольда
Хаардреда, сохранявшего имя "Осло" на протяжении всех веков, пока больший
город маскировался под именем "Христиания", Я немного проехал на такси и
вскоре с бьющимся сердцем постучал в дверь чисто старинного домика с
оштукатуренным фасадом. Женщина в черном с печальным лицом выслушала мои
объяснения и на неуверенном английском сообщила ошеломившую меня новость;--
Густав Йохансен умер.
Он прожил совсем недолго после своею возвращения, сказала его жена,
потому что события 1925 года его надломили. Он рассказал ей не больше, чем
всем остальным, однако оставил большую рукопись -- "Технические Детали", как
он говорил -- на английском языке, вероятно для того, чтобы уберечь свою
жену от риска случайно с ней ознакомиться. Однажды, когда он проходил по
узкой улочке близ Готенбургского дока, из чердачного окна одною из домов на
него упала связка каких-то бумаг и сбила с ног. Двое матросов-индийцев
помогли ему подняться, но он скончался еще до прибытия медицинской помощи.
Врачи не нашли никакой очевидной причины смерти и приписали ее сердечной
недостаточности и ослабленному состоянию.
С тех пор меня снедает постоянный и навязчивый темный страх и я знаю,
что он не оставит меня, пока я не найду свой конец, "случайно" или еще
как-нибудь. Убедив вдову, что ознакомление с "Техническими Деталями" -- цель
моего столь долгого путешествия, я смог получить рукопись и начал читать ее
на обратном пути в Лондон.
Это было непритязательное и довольно бессвязное сочинение -- попытка
простого моряка написать задним числом дневник происшедших с ним событий --
день за днем восстановить то самое ужасное последнее путешествие, Я не могу
передать его дословно, учитывая всю туманность изложения, повторы и
перегруженность излишними деталями, но я постараюсь следовать сюжету так,
чтобы вы поняли, почему звук воды, бьющей в борта корабля, стал для меня
постепенно настолько невыносимым, что я вынужден был заткнуть свои уши
ватой.
Йохансен, слава Богу, хотя увидел и Город и Существо, узнал не все. Но
описанного им вполне хватило, чтобы я лишился спокойного сна. Стоит мне лишь
подумать о том, что таится совсем рядом с нашей жизнью, о проклятиях,
пришедших сюда с седых звезд и спящих теперь под толщей морских вод, об
известном зловещему культу и им хранимом, как ужас пронизывает меня до мозга
костей.
Путешествие Йохансена началось именно так, как он сообщил комиссии
адмиралтейства. "Эмма", груженная балластом, покинула Окленд 20 февраля и
почувствовала на себе полную силу вызванной подземным толчком бури, которая
подняла со дна моря ужасы, наполнившие сны многих людей. Впоследствии
корабль снова подчинился управлению и стал быстро продвигаться вперед, пока
не оказался остановленным "Бдительной" 22 марта, и я смог почувствовать
горечь и сожаление помощника капитана, когда он описывал, как подверглась
обстрелу, а затем и затонула, их шхуна. С нескрываемым отвращением он
сообщал о смуглолицых служителях культа, находившихся на борту "Бдительной".
По-видимому в них было что-то такое, что-то небывало гнусное, отчего их
уничтожение превращалось почти в священный долг -- именно поэтому Йохансен с
нескрываемым недоумением воспринял обвинение самого себя и своих людей в
жестокости, прозвучавшее во время слушания в суде. Затем, движимые
любопытством, люди Йохансена мчались вперед на захваченной яхте, пока,
находясь в 47 градусах 9 минутах южной широты и 126 градусах 43 минутах
западной долготы, не наткнулась на береговую линию, где посреди липкой грязи
и ила обнаружили поросшую тростником каменную кладку, которая была не чем
иным, как материализованным ужасом той планеты -- кошмарным городом-трупом
Р'льехом, построенном в незапамятные доисторические времена гигантскими
отвратительными созданиями, спустившимися с темных звезд, Там лежали великий
Цтулху и его несметные полчища, укрытые в зеленых осклизлых каменных
усыпальницах, посылавшие те самые послания, которые в виде ночных кошмаров
проникали в сны чутких людей, а верных слуг призывали в поход с миссией
освобождения и возрождения своих повелителей. Обо всем это Йохансен и не
подозревал, но видит Бог, вскоре он увидел столько, что этою было вполне
достаточно!
Я предположил, что только самая верхушка чудовищной, увенчанной
монолитом цитадели, под которой лежал великий Цтулху, выступала над
поверхностью воды. Когда же я подумал о протяженности той части, что уходит
вглубь, у меня сразу же возникла мысль самоубийстве. Йохансен и его матросы
были охвачены благоговейным ужасом перед лицом космического величия этого
влажного Вавилона древних демонов, и, по всей видимости, без всякой
подсказки догадались, что это не могло быть творением нашей или же любой
другой цивилизации с планеты Земля. Трепет от немыслимого размера
зеленоватых каменных блоков, от потрясающей высоты огромного резного
монолита, от ошеломляющего сходства колоссальных статуй и барельефов со
странной фигуркой, обнаруженной в корабельном алтаре "Бдительной", явно
чувствуется в каждой строке бесхитростного повествования помощника капитана.
Не имея представления о том, что такое футуризм, Йохансен, тем не менее
приблизился к нему в своем изображении города. Вместо точного описания
какого-либо сооружения или здания, он ограничивается только общими
впечатлениями от гигантских углов или каменных плоскостей -- поверхностей
слишком больших, чтобы они были созданы на этой планете, вдобавок покрытых
устрашающими изображениями и письменами. Я упомянул здесь ею высказывания об
углах, поскольку это напомнило мне один момент в рассказе Уилкокса о его
сновидениях. Он сказал, что геометрия пространства, явившегося ему во сне,
была аномальной, неэвклидовой и пугающе наполненной сферами и измерениями,
отличными от привычных нам. И вот теперь малограмотный матрос почувствовал
то же самое, глядя на ужасную реальность. Йохансен и его команда высадились
на отлогий илистый берег этого чудовищного акрополя, и стали, скользя,
карабкаться вверх по титаническим, сочащимся влагой блокам, которые никак не
могли быть лестницей для смертных. Даже солнце на небе выглядело искаженным
в миазмах, источаемых этой погруженной в море громадой, а угроза и опасность
злобно притаилась в этих безумных, ускользающих углах резного камня, где
второй взгляд ловил впадину на том месте, на котором первый обнаруживал
выпуклость.
Нечто очень похожее на страх охватило всех путешественников еще до
того, как они увидели что-либо кроме камней, ила и водорослей. Каждый из них
убежал бы, если бы не боязнь подвергнуться насмешкам со стороны остальных, и
потому они только делали вид, будто что-то ищут -- как оказалось, совершенно
безрезультатно -- какой-нибудь небольшой сувенир на память об этом месте.
Португалец Родригес был первым, кто забрался на подножие монолита и
крикнул, что обнаружил нечто интересное. Остальные подбежали к нему и все
вместе с любопытством уставились на огромную резную дверь с уже знакомым
изображением головоногого дракона. Она была похожа, писал Йохансен, на дверь
амбара; они все сразу поняли, что это именно дверь из-за витиевато
украшенной перемычки, порога и косяков, хотя они не смогли решить;. лежит ли
она плоско, как дверь-люк, или стоит косо, как дверь внешнего погреба. Как
говорил Уилкокс, геометрия здесь была совершенно неправильной. Нельзя было с
уверенностью сказать, расположены море и поверхность земли горизонтально или
нет, поскольку относительное расположение всего окружающего
фантасмагорически менялось.
Брайден нажал на камень в нескольких местах, но безуспешно. Тогда
Донован аккуратно ощупал всю дверь по краям, нажимая на каждый участок по
отдельности. Он карабкался вдоль гигантского покрытого плесенью камня -- то
есть, можно было подумать, что он карабкается, если только вещь эта все-таки
не лежала горизонтально, Затем очень мягко и медленно панель размером в акр
начала опускаться вниз и они поняли, что она балансировала в неустойчивом
равновесии, Донован соскользнул вниз вдоль косяка, присоединился к своим
товарищам, и теперь они все вместе наблюдали за странным снижением
чудовищного резного портала. В этом фантастическом мире призматического
искажения, плита двигалась совершенно неестественно, по диагонали, так что
все правила движения материи и законы перспективы казались 'нарушенными.
Дверной проем был черным, причем темнота казалась почти материальной.
Через какие-то мгновения этот мрак вырывался наружу, как дым после
многовекового заточения, а по ": мере том как он вплывал в сморщенное
горбатое небо на хлопающих перепончатых крыльях, на глазах у них стало
меркнуть солнце. Из открывшихся глубин поднимался совершенно невыносимый
смрад, а отличавшийся острым слухом Хоукинс уловил отвратительный хлюпающий
звук, доносившийся снизу. И вот тогда, неуклюже громыхая и источая слизь,
перед ними появилось Оно и наощупь стало выдавливать Свою зеленую,
желеобразную безмерность через черный дверной проем в испорченную атмосферу
ядовитою безумною города.
В этом месте рукописи почерк бедняги Йохансена стал почти
неразборчивым, Из шести человек, не вернувшихся на корабль, двое умерли тут
же, на месте -- по его мнению, просто от страха. Существо описать было
невозможно -- ибо нет языка, подходящего для передачи таких пучин кричащего
вневременного безумия, такого жуткого противоречия всем законам материи,
энергии и космического порядка. Шагающая или точнее, ковыляющая горная
вершина. Боже праведный! Что же удивительного в том, что на другом конце
земли выдающийся архитектор сошел с ума, а бедный Уилкокс, получив
телепатический сигнал, заболел лихорадкой? Зеленое, липкое порождение звезд,
пробудилось, чтобы заявить свои права. Звезды вновь заняли благоприятное
положение, и то, чего древнему культу не удалось добиться всеми своими
ритуалами, было по чистой случайности осуществлено кучкой совершенно
безобидных моряков. После миллиардов лет заточения великий Цтулху был вновь
свободен и жаждал насладиться этой свободой.
Трое были сметены гигантскими когтями прежде, чем кто- то из них
пошевелился. Упокой Господь их душу, если где -- нибудь в этой Вселенной
есть место для упокоения. Это были Донован, Гуэрера и Энгстром. Паркер
поскользнулся, когда оставшиеся в живых, потеряв голову от страха, неслись к
лодке по гигантским ступеням, покрытым зеленой коркой, и Йохансен уверял,
что Паркер был словно проглочен каменной кладкой. В конце концов до лодки
добежали только Брайден и сам Йохансен: они отчаянно начали грести к
"Бдительной", а чудовище шлепнулось в воду и теперь, теряя время,
барахталось у берега.
Несмотря на явную нехватку рабочих рук им удалось запустить
"Бдительную" и отплыть. Медленно набирая ход, яхта начала вспенивать эту
мертвую воду, а между тем, возле каменных нагромождений гибельного берега,
который никак нельзя было назвать землей, титаническое Существо что-то
бормотало и пускало слюни, как Полифем, посылающий проклятия вслед
удаляющемуся кораблю Одиссея. Затем великий Цтулху, многократно более
мощный, чем легендарные Циклопы, начал преследование, поднимая гигантские
волны своими космическими гребками. Брайден потерял рассудок.
С того момента он все время только смеялся с короткими паузами до тех
пор, пока смерть не настигла его. Йохансен же почти в полном отчаянии бродил
по палубе, не зная, что
предпринять.
Однако Йохансен все-таки не сдался. Зная, что Существо без труда
настигнет "Бдительную", даже если двигаться на всех парах, он решился на
отчаянный шаг: установив машину на самый полный, взлетел на мостик и резко
развернул штурвал. Поднялись мощные волны и закипела соленая вода. Когда же
машина вновь набрала полные обороты, храбрый норвежец направил нос корабля
прямо на преследующее его чудовищное желе, возвышавшееся над грязной пеной
кормой дьявольского галеона. Чудовищная верхняя часть головоногого с
развевающимися щупальцами поднималась почти до бушприта стойкой яхты, но
Йохансен вел корабль вперед.
Раздался взрыв, как будто лопнул гигантский пузырь, за ним --
отвратительный звук разрезаемой титанической медузы, сопровождаемый
зловонием тысячи разверстых могил.
За один миг корабль накрыло едкое и ослепляющее зеленое облако, так что
была видна лишь яростно кипящая вода за кормой; и хотя -- Боже
всемилостивый! -- разметавшиеся клочья безымянного посланца звезд постепенно
воссоединялись в свою тошнотворную первоначальную форму, дистанция между ним
и яхтой стремительно увеличивалась.
Все было кончено. С того момента Йохансен сидел в рубке, рассматривал
фигурку идола, да еще время от времени готовил нехитрую еду для себя и
сидящего рядом смеющегося безумца. Он даже не пытался управлять судном после
отчаянной гонки, поскольку силы, казалось, полностью оставили его. Затем был
шторм 2 апреля и сознание Йохансена начало затуманиваться. Возникло ощущение
вихревого призрачного кружения в водоворотах бесконечности, бешеной скачки
сквозь вертящиеся вселенные на хвосте кометы, хаотических бросков из бездны
на луну и оттуда назад, в бездну, сопровождавшееся истерическим хохотом
веселящихся древних богов и зеленых, машущих перепончатыми крыльями и
гримасничающих бесов Тартара.
Посреди этого сна пришло спасение -- "Неусыпный", адмиралтейский суд,
улицы Данедина и долгое возвращение домой в старый дом у Эдеберга. Он не в
состоянии был рассказать о случившемся -- его приняли бы за сумасшедшего.
Перед смертью он должен был описать происшедшее, но так, чтобы жена ничего
не узнала. Смерть представлялась ему благодеянием, если только она могла все
стереть из его памяти. Таков был документ, который я прочел, и затем положил
в жестяной ящик рядом с барельефом и бумагами профессора Эйнджелла. Сюда же
будут помещены и мои собственные записи -- свидетельство моего здравого
рассудка и, таким образом, соединится в единую картину то, что, как я
надеюсь, никто больше не сможет собрать воедино. Я заглянул в глаза
вселенского ужаса и с этих пор даже весеннее небо и летние цветы отравлены
для меня его ядом. Но, я думаю, что мне не суждено жить долго. Так же, как
ушел из жизни мой дед, как ушел бедняга Йохансен, так же предстоит покинуть
этот мир и мне, Я слишком много знаю, а ведь культ все еще жив.
Цтулху тоже еще жив, и, как я предполагаю, снова обитает в каменной
бездне, хранящей его с тех времен, как появилось наше солнце. Его проклятый
город вновь ушел под воду, ибо "Неусыпный" беспрепятственно прошел над этим
местом после апрельского шторма; но его служили на земле все еще вопят,
танцуют и приносят человеческие жертвы вокруг увенчанных фигурками идола
монолитов в пустынных местах. Должно быть, он пока еще удерживается в своей
бездонной черной пропасти, иначе весь мир сейчас кричал бы от страха и бился
в припадке безумия. Кто знает исход? Восставший может уйти в бездну, а
опустившийся в бездну может вновь восстать. Воплощение вселенской мерзости
спит в глубине, ожидая своего часа, а смрад гниения расползается над
гибнущими городами людей. Настанет время -- но я не должен и не могу думать
об этом! Молю об одном -- коль мне не суждено будет пережить эту рукопись,
пусть мои душеприказчики не совершат безрассудства и не дадут другим людям
ее прочесть.
культа в Луизиане было много людей смешанной крови и моряков, и меня
нисколько не удивили сообщения об отравленных иголках и других тайных
методах, столь же бесчеловечных и древних, как тайные обряды и ритуалы. Да,
в самом деле, Легресса и его людей никто не тронул, однако, в Норвегии
загадочной смертью закончил свой путь моряк, бывший свидетелем подобной
оргии. Разве не могли сведения о тщательных расследованиях, которые
предпринял мой дед после получения данных о снах скульптора, достичь чьих-то
ушей? Я думаю, что профессор Эйнджелл умер потому, что слишком много знал
или, по крайней мере, мог узнать слишком много. Суждено ли мне уйти так же,
как ему, покажет будущее, ибо я уже сейчас знаю слишком многое...
Если бы небесам захотелось когда-нибудь совершить для меня благодеяние,
то таковым стало бы полное устранение последствий случайного стечения
обстоятельств, которое побудило меня бросить взгляд на одну бумагу. В иной
ситуации ничего не могло бы заставить меня посмотреть на этот старый номер
австралийского журнала "Сиднейский бюллетень" от 18 апреля 1925 года. Он
ускользнул от внимания и той фирмы, которая занималась сбором газетных и
журнальных вырезок для моего деда,
К тому времени я почти оставил изучение того, что мой дед назвал "Культ
Цтулху", и находился в гостях у одного своего друга, ученого из Патерсона,
штат Нью-Джерси, хранителя местного музея, довольно известного специалиста
по минералогии. Рассматривая как-то образцы камней из запасников музея, я
обратил внимание на странное изображение на старой бумаге, постеленной на
полке под камнями. Это как раз и был "Сиднейский бюллетень", о котором я
упомяну~1, а картинка же представляла собой выполненное методом автотипии
изображение страшной каменной фигурки, почти идентичной той, которую Легресс
обнаружил на болотах.
С жадностью вытащив журнал из-под драгоценного груза коллекции, я
внимательно просмотрел заметку и был разочарован ее малым объемом.
Содержание ее, однако, было необычайно важным для моих изрядно выдохшихся
поисков и поэтому я аккуратно вырезал заметку из журнала, В ней сообщалось
следующее:
"ОБНАРУЖЕНО ТАИНСТВЕННОЕ
БРОШЕННОЕ СУДНО"
"Неусыпный" Прибывает с Неуправляемой Новозеландской Яхтой на Буксире.
Один Живой и Один Мертвый Обнаружены на Борту. Рассказ об Отчаянной Битве и
Гибели на Море. Спасенный Моряк Отказывается Сообщить Подробности Странного
Происшествия, У Него Обнаружен Причудливый Идол. Предстоит Расследование.
Грузовое судно "Неусыпный", принадлежащее компании "Моррисон",
отправившееся из Вальпараисо, подошло сегодня утром к своему причалу в
Дарлинг-Харборе, имея на буксире пробитую и неуправляемую, но прекрасно
вооруженную паровую яхту "Бдительная" из Данедина, Новая Зеландия, которая
была замечена 12 апреля в 34 градусах 21 минуте южной широты и 152 градусах
17 минутах западной долготы с одним живым и одним мертвым человеком на
борту.
"Неусыпный" покинул Вальпараисо 25 марта и 2 апреля значительно
отклонился к югу от своего курса из-за необыкновенно сильного шторма и
гигантских волн, 12 апреля было обнаружено брошенное судно; яхта на первый
взгляд казалась совершенно пустой, однако затем там заметили одного живого
человека в полубессознательном состоянии и одного покойника, умершего не
менее недели назад.
Оставшийся в живых сжимал в руках страшного каменного идола
неизвестного происхождения; примерно футовой высоты, в отношении которого
специалисты Сиднейского университета, королевского Общества, а также Музея
Кдлледж-стрит признали свою полную неосведомленность. Сам оставшийся в живых
матрос утверждает, что обнаружил эту вещь в салоне яхты, в небольшом резном
алтаре довольно
, грубого образца.
Этот человек, после того как пришел в чувство, рассказал весьма
странную историю о пиратстве и кровавой резне. Он назвался Густавом
Йохансеном, норвежцем, вторым помощником капитана на двухмачтовой шхуне
"Эмма" из Окленда, которая отплыла в Каллао 20 февраля, имея на борту
команду из одиннадцати человек.
Он рассказал, что "Эмма" задержалась в пути и была отнесена к югу от
своего курса сильным штормом 1-то марта, и 22 марта в 49 градусах и 51
минуте южной широты и 128 градусах и 34 минутах западной долготы встретила
"Бдительную", управляемую странной и зловещего вида командой из канаков и
людей смешанной расы. Получив повелительное требование повернуть назад,
капитан Коллинз, отказался выполнить его; и тут странный экипаж без всякого
предупреждения открыл, яростный огонь по шхуне из батареи медных пушек,
составлявших вооружение яхты.
Команда "Эммы", как сказал оставшийся в живых, приняла вызов и, хотя
шхуна уже начала тонуть от пробоин ниже ватерлинии, смогла подвести шхуну
бортом к борту яхты, проникнуть на нее и вступить в схватку с диким экипажем
на палубе. В результате этой схватки они были принуждены перебить всех
дикарей, хотя тех было несколько больше, из- за их яростного и отчаянного,
хотя и довольно неуклюжего сопротивления.
Трое из экипажа "Эммы" были убиты, среди них -- ' капитан Коллинз и
первый помощник Грин; оставшиеся восемь под командой второго помощника
Иохансена взяли на себя управление захваченной яхтой, двигаясь своим курсом
с целью определить, были ли у экипажа яхты причины требовать от них его
изменения.
На следующий день они увидели маленький остров и, причалив, высадились
на него, хотя никто из них не знал ранее о его существовании в этой части
океана; шестеро почему-то погибли на этом острове, причем в этой части
своего рассказа Йохансен стал крайне сдержанным и скрытным, сообщив лишь о
том, что они упали в глубокую расщелину в скалах.
Позднее, по всей видимости, он и его оставшийся в живых напарник сели
на яхту и попытались управлять ею, но 2 апреля оказались жертвами шторма.
С этого момента и по день своего спасения 12 апреля, Йохансен мало что
помнит, в частности не может указать, когда умер его напарник, Уильям
Брайден. Смерть последнего, как показал осмотр, не была вызвана какими-либо
явными причинами и по всей вероятности произошла в результате
перевозбуждения или атмосферных явлений.
Из Данедина по телеграфу сообщили, что "Бдительная" была, хорошо
известным торговым судном, курсировавшим между островами Тихого океана, и
что она пользовалась дурной репутацией по всему побережью; Ей владела группа
представителей смешанных рас, достаточно необычная, чьи частые сборища и
ночные путешествия в лесную чащу давали пищу для немалого любопытства; она
вышла в море в большой спешке сразу же после шторма и подземных толчков 1
марта.
Наш оклендский корреспондент сообщает, что "Эмма" и ее экипаж имели
чрезвычайно высокую репутацию, а Йохансена характеризует как трезвомыслящего
и достойного человека.
Адмиралтейство назначило расследование этого происшествия, которое
начнется уже завтра; в ходе расследования будет предпринята попытка получить
от Йохансена более обширную информацию, чем данная им в настоящее время.
Вот и вся заметка вместе с фотоснимком дьявольского изображения; но
какую же цепь ассоциаций она вызвала у меня! Ведь все это было бесценными
новыми сведениями относительно культа Цтулху и подтверждало, что он имеет
отношение к морю, а не только к земле. В самом деле, каким мотивом
руководствовался смешанный экипаж, когда приказал "Эмме" повернуть назад,
столкнувшись с ней на своем пути с ужасным идолом? Что это был за
неизвестный остров, на котором умерли шестеро членов экипажа "Эммы" и о
котором помощник Йохансен так не хотел рассказывать? Что было вскрыто в ходе
расследования, предпринятого адмиралтейством, и что знали об этом гибельном
культе в Данедине? И самое главное -- какая глубокая и сверхъестественная
связь существовала между этими датами и различными поворотами событий,
зафиксированных моим дедом? Наличие такой зловещей связи было очевидным...
1 марта -- по-нашему -- 28 февраля в соответствии с международной
демаркационной линией суточного времени -- были землетрясение и шторм. Из
Данедина "Бдительная" и ее шумный экипаж вышли весьма поспешно, как будто
подчиняясь чьему-то настоятельному требованию, и в это же время на другом
конце земли поэты и художники начали видеть в своих снах странный,
пропитанный сыростью циклопический город, а юный скульптор вылепил во сне из
глины фигурку наводящего ужас Цтулху. 23 марта экипаж "Эммы" высаживается на
неведомом острове, где оставляет потом шестерых мертвецов; и именно в этот
день сны чувствительных людей приобретают особую яркость, и кошмар их
усиливается сценой преследования гигантским монстром, в этот же день
архитектор сходит с ума, а скульптор неожиданно впадает в горячечный бред! А
что же сказать по поводу шторма 2 апреля -- дня, когда все сны о сочащемся
влагой городе неожиданно прекращаются и когда Уилкокс чудесным образом
избавляется от странной лихорадки? Что все это означает -- наряду с намеками
старого Кастро об ушедших под толщу вод Старейшинах, пришедших со звезд, и
их грядущем царствовании; культе верующих в них и их способности владеть
сновидениями? Неужели я балансирую на самом краю космического ужаса,
лежащего за пределами того, что может постичь и вынести человек? Если это
так, то второе апреля каким-то образом остановило ту чудовищную угрозу,
которая уже начала осаду души Человечества.
В тот же вечер, отправив несколько телеграмм, я попрощался со своим
хозяином и сел на поезд до Сан-Франциско. Менее, чем через месяц я уже был в
Данедине, где, однако, мало что было известно о странных служителях
небывалого культа, которые порой захаживали в портовые таверны, Разного рода
отбросы общества были слишком банальной темой для упоминания; хотя ходили
смутные слухи относительно одного путешествия, совершенного этими уродцами в
глубь острова, во время которого с отдаленных холмов были слышны
приглушенные звуки барабана и виднелись красные языки
пламени.
В Окленде я узнал, что по возвращении Йохансена его русые волосы
оказались совершенно седыми; вернувшись после поверхностного и неполного
допроса в Сиднее, он продал свой коттедж на Вест-стрит в Данедине и вместе с
женой уехал к себе в Осло. О своем необычайном приключении он рассказывал
друзьям не больше, чем сообщил представителям адмиралтейства, так что они не
могли ничего добавить и помогли мне лишь тем, что дали его адрес в Осло.
После этого я отправился в Сидней и совершенно безрезультатно
побеседовал с моряками и участниками адмиралтейского суда. Я видел
"Бдительную", ныне проданную и используемую как торговое судно, на Круговом
Причале Сиднейской бухты, но ее внешний вид ничего не добавил к моим
сведениям. Скрюченная фигурка со своей жуткой головой, драконьим туловищем,
крыльями и покрытым иероглифами пьедесталом теперь хранилась в музее
Гайд-Парка; я долго и внимательно осматривал ее, обнаружив вещь, выполненную
с исключительным искусством, столь же таинственную, пугающе древнюю и
внеземную по материалу, как и меньший по размеру экземпляр Легресса.
Хранитель музея, геолог по специальности, сказал мне, что считает ее
чудовищной загадкой, поскольку на земле не существует такого камня, из
которого она могла быть изготовлена. Тут я с содроганием вспомнил слова
старого Кастро, которыми он описывал Легрессу Старейшин; "Они пришли со
звезд и принесли с собой Свои изображения".
Все это настолько захватило меня, что я направился в Осло для встречи с
Йохансеном. Добравшись до Лондона, я пересел там на корабль, отправлявшийся
в норвежскую столицу, и в один из осенних дней вышел на набережную в тени
Эдеберга, Йохансен проживал, как я узнал, в Старом Городе короля Харольда
Хаардреда, сохранявшего имя "Осло" на протяжении всех веков, пока больший
город маскировался под именем "Христиания", Я немного проехал на такси и
вскоре с бьющимся сердцем постучал в дверь чисто старинного домика с
оштукатуренным фасадом. Женщина в черном с печальным лицом выслушала мои
объяснения и на неуверенном английском сообщила ошеломившую меня новость;--
Густав Йохансен умер.
Он прожил совсем недолго после своею возвращения, сказала его жена,
потому что события 1925 года его надломили. Он рассказал ей не больше, чем
всем остальным, однако оставил большую рукопись -- "Технические Детали", как
он говорил -- на английском языке, вероятно для того, чтобы уберечь свою
жену от риска случайно с ней ознакомиться. Однажды, когда он проходил по
узкой улочке близ Готенбургского дока, из чердачного окна одною из домов на
него упала связка каких-то бумаг и сбила с ног. Двое матросов-индийцев
помогли ему подняться, но он скончался еще до прибытия медицинской помощи.
Врачи не нашли никакой очевидной причины смерти и приписали ее сердечной
недостаточности и ослабленному состоянию.
С тех пор меня снедает постоянный и навязчивый темный страх и я знаю,
что он не оставит меня, пока я не найду свой конец, "случайно" или еще
как-нибудь. Убедив вдову, что ознакомление с "Техническими Деталями" -- цель
моего столь долгого путешествия, я смог получить рукопись и начал читать ее
на обратном пути в Лондон.
Это было непритязательное и довольно бессвязное сочинение -- попытка
простого моряка написать задним числом дневник происшедших с ним событий --
день за днем восстановить то самое ужасное последнее путешествие, Я не могу
передать его дословно, учитывая всю туманность изложения, повторы и
перегруженность излишними деталями, но я постараюсь следовать сюжету так,
чтобы вы поняли, почему звук воды, бьющей в борта корабля, стал для меня
постепенно настолько невыносимым, что я вынужден был заткнуть свои уши
ватой.
Йохансен, слава Богу, хотя увидел и Город и Существо, узнал не все. Но
описанного им вполне хватило, чтобы я лишился спокойного сна. Стоит мне лишь
подумать о том, что таится совсем рядом с нашей жизнью, о проклятиях,
пришедших сюда с седых звезд и спящих теперь под толщей морских вод, об
известном зловещему культу и им хранимом, как ужас пронизывает меня до мозга
костей.
Путешествие Йохансена началось именно так, как он сообщил комиссии
адмиралтейства. "Эмма", груженная балластом, покинула Окленд 20 февраля и
почувствовала на себе полную силу вызванной подземным толчком бури, которая
подняла со дна моря ужасы, наполнившие сны многих людей. Впоследствии
корабль снова подчинился управлению и стал быстро продвигаться вперед, пока
не оказался остановленным "Бдительной" 22 марта, и я смог почувствовать
горечь и сожаление помощника капитана, когда он описывал, как подверглась
обстрелу, а затем и затонула, их шхуна. С нескрываемым отвращением он
сообщал о смуглолицых служителях культа, находившихся на борту "Бдительной".
По-видимому в них было что-то такое, что-то небывало гнусное, отчего их
уничтожение превращалось почти в священный долг -- именно поэтому Йохансен с
нескрываемым недоумением воспринял обвинение самого себя и своих людей в
жестокости, прозвучавшее во время слушания в суде. Затем, движимые
любопытством, люди Йохансена мчались вперед на захваченной яхте, пока,
находясь в 47 градусах 9 минутах южной широты и 126 градусах 43 минутах
западной долготы, не наткнулась на береговую линию, где посреди липкой грязи
и ила обнаружили поросшую тростником каменную кладку, которая была не чем
иным, как материализованным ужасом той планеты -- кошмарным городом-трупом
Р'льехом, построенном в незапамятные доисторические времена гигантскими
отвратительными созданиями, спустившимися с темных звезд, Там лежали великий
Цтулху и его несметные полчища, укрытые в зеленых осклизлых каменных
усыпальницах, посылавшие те самые послания, которые в виде ночных кошмаров
проникали в сны чутких людей, а верных слуг призывали в поход с миссией
освобождения и возрождения своих повелителей. Обо всем это Йохансен и не
подозревал, но видит Бог, вскоре он увидел столько, что этою было вполне
достаточно!
Я предположил, что только самая верхушка чудовищной, увенчанной
монолитом цитадели, под которой лежал великий Цтулху, выступала над
поверхностью воды. Когда же я подумал о протяженности той части, что уходит
вглубь, у меня сразу же возникла мысль самоубийстве. Йохансен и его матросы
были охвачены благоговейным ужасом перед лицом космического величия этого
влажного Вавилона древних демонов, и, по всей видимости, без всякой
подсказки догадались, что это не могло быть творением нашей или же любой
другой цивилизации с планеты Земля. Трепет от немыслимого размера
зеленоватых каменных блоков, от потрясающей высоты огромного резного
монолита, от ошеломляющего сходства колоссальных статуй и барельефов со
странной фигуркой, обнаруженной в корабельном алтаре "Бдительной", явно
чувствуется в каждой строке бесхитростного повествования помощника капитана.
Не имея представления о том, что такое футуризм, Йохансен, тем не менее
приблизился к нему в своем изображении города. Вместо точного описания
какого-либо сооружения или здания, он ограничивается только общими
впечатлениями от гигантских углов или каменных плоскостей -- поверхностей
слишком больших, чтобы они были созданы на этой планете, вдобавок покрытых
устрашающими изображениями и письменами. Я упомянул здесь ею высказывания об
углах, поскольку это напомнило мне один момент в рассказе Уилкокса о его
сновидениях. Он сказал, что геометрия пространства, явившегося ему во сне,
была аномальной, неэвклидовой и пугающе наполненной сферами и измерениями,
отличными от привычных нам. И вот теперь малограмотный матрос почувствовал
то же самое, глядя на ужасную реальность. Йохансен и его команда высадились
на отлогий илистый берег этого чудовищного акрополя, и стали, скользя,
карабкаться вверх по титаническим, сочащимся влагой блокам, которые никак не
могли быть лестницей для смертных. Даже солнце на небе выглядело искаженным
в миазмах, источаемых этой погруженной в море громадой, а угроза и опасность
злобно притаилась в этих безумных, ускользающих углах резного камня, где
второй взгляд ловил впадину на том месте, на котором первый обнаруживал
выпуклость.
Нечто очень похожее на страх охватило всех путешественников еще до
того, как они увидели что-либо кроме камней, ила и водорослей. Каждый из них
убежал бы, если бы не боязнь подвергнуться насмешкам со стороны остальных, и
потому они только делали вид, будто что-то ищут -- как оказалось, совершенно
безрезультатно -- какой-нибудь небольшой сувенир на память об этом месте.
Португалец Родригес был первым, кто забрался на подножие монолита и
крикнул, что обнаружил нечто интересное. Остальные подбежали к нему и все
вместе с любопытством уставились на огромную резную дверь с уже знакомым
изображением головоногого дракона. Она была похожа, писал Йохансен, на дверь
амбара; они все сразу поняли, что это именно дверь из-за витиевато
украшенной перемычки, порога и косяков, хотя они не смогли решить;. лежит ли
она плоско, как дверь-люк, или стоит косо, как дверь внешнего погреба. Как
говорил Уилкокс, геометрия здесь была совершенно неправильной. Нельзя было с
уверенностью сказать, расположены море и поверхность земли горизонтально или
нет, поскольку относительное расположение всего окружающего
фантасмагорически менялось.
Брайден нажал на камень в нескольких местах, но безуспешно. Тогда
Донован аккуратно ощупал всю дверь по краям, нажимая на каждый участок по
отдельности. Он карабкался вдоль гигантского покрытого плесенью камня -- то
есть, можно было подумать, что он карабкается, если только вещь эта все-таки
не лежала горизонтально, Затем очень мягко и медленно панель размером в акр
начала опускаться вниз и они поняли, что она балансировала в неустойчивом
равновесии, Донован соскользнул вниз вдоль косяка, присоединился к своим
товарищам, и теперь они все вместе наблюдали за странным снижением
чудовищного резного портала. В этом фантастическом мире призматического
искажения, плита двигалась совершенно неестественно, по диагонали, так что
все правила движения материи и законы перспективы казались 'нарушенными.
Дверной проем был черным, причем темнота казалась почти материальной.
Через какие-то мгновения этот мрак вырывался наружу, как дым после
многовекового заточения, а по ": мере том как он вплывал в сморщенное
горбатое небо на хлопающих перепончатых крыльях, на глазах у них стало
меркнуть солнце. Из открывшихся глубин поднимался совершенно невыносимый
смрад, а отличавшийся острым слухом Хоукинс уловил отвратительный хлюпающий
звук, доносившийся снизу. И вот тогда, неуклюже громыхая и источая слизь,
перед ними появилось Оно и наощупь стало выдавливать Свою зеленую,
желеобразную безмерность через черный дверной проем в испорченную атмосферу
ядовитою безумною города.
В этом месте рукописи почерк бедняги Йохансена стал почти
неразборчивым, Из шести человек, не вернувшихся на корабль, двое умерли тут
же, на месте -- по его мнению, просто от страха. Существо описать было
невозможно -- ибо нет языка, подходящего для передачи таких пучин кричащего
вневременного безумия, такого жуткого противоречия всем законам материи,
энергии и космического порядка. Шагающая или точнее, ковыляющая горная
вершина. Боже праведный! Что же удивительного в том, что на другом конце
земли выдающийся архитектор сошел с ума, а бедный Уилкокс, получив
телепатический сигнал, заболел лихорадкой? Зеленое, липкое порождение звезд,
пробудилось, чтобы заявить свои права. Звезды вновь заняли благоприятное
положение, и то, чего древнему культу не удалось добиться всеми своими
ритуалами, было по чистой случайности осуществлено кучкой совершенно
безобидных моряков. После миллиардов лет заточения великий Цтулху был вновь
свободен и жаждал насладиться этой свободой.
Трое были сметены гигантскими когтями прежде, чем кто- то из них
пошевелился. Упокой Господь их душу, если где -- нибудь в этой Вселенной
есть место для упокоения. Это были Донован, Гуэрера и Энгстром. Паркер
поскользнулся, когда оставшиеся в живых, потеряв голову от страха, неслись к
лодке по гигантским ступеням, покрытым зеленой коркой, и Йохансен уверял,
что Паркер был словно проглочен каменной кладкой. В конце концов до лодки
добежали только Брайден и сам Йохансен: они отчаянно начали грести к
"Бдительной", а чудовище шлепнулось в воду и теперь, теряя время,
барахталось у берега.
Несмотря на явную нехватку рабочих рук им удалось запустить
"Бдительную" и отплыть. Медленно набирая ход, яхта начала вспенивать эту
мертвую воду, а между тем, возле каменных нагромождений гибельного берега,
который никак нельзя было назвать землей, титаническое Существо что-то
бормотало и пускало слюни, как Полифем, посылающий проклятия вслед
удаляющемуся кораблю Одиссея. Затем великий Цтулху, многократно более
мощный, чем легендарные Циклопы, начал преследование, поднимая гигантские
волны своими космическими гребками. Брайден потерял рассудок.
С того момента он все время только смеялся с короткими паузами до тех
пор, пока смерть не настигла его. Йохансен же почти в полном отчаянии бродил
по палубе, не зная, что
предпринять.
Однако Йохансен все-таки не сдался. Зная, что Существо без труда
настигнет "Бдительную", даже если двигаться на всех парах, он решился на
отчаянный шаг: установив машину на самый полный, взлетел на мостик и резко
развернул штурвал. Поднялись мощные волны и закипела соленая вода. Когда же
машина вновь набрала полные обороты, храбрый норвежец направил нос корабля
прямо на преследующее его чудовищное желе, возвышавшееся над грязной пеной
кормой дьявольского галеона. Чудовищная верхняя часть головоногого с
развевающимися щупальцами поднималась почти до бушприта стойкой яхты, но
Йохансен вел корабль вперед.
Раздался взрыв, как будто лопнул гигантский пузырь, за ним --
отвратительный звук разрезаемой титанической медузы, сопровождаемый
зловонием тысячи разверстых могил.
За один миг корабль накрыло едкое и ослепляющее зеленое облако, так что
была видна лишь яростно кипящая вода за кормой; и хотя -- Боже
всемилостивый! -- разметавшиеся клочья безымянного посланца звезд постепенно
воссоединялись в свою тошнотворную первоначальную форму, дистанция между ним
и яхтой стремительно увеличивалась.
Все было кончено. С того момента Йохансен сидел в рубке, рассматривал
фигурку идола, да еще время от времени готовил нехитрую еду для себя и
сидящего рядом смеющегося безумца. Он даже не пытался управлять судном после
отчаянной гонки, поскольку силы, казалось, полностью оставили его. Затем был
шторм 2 апреля и сознание Йохансена начало затуманиваться. Возникло ощущение
вихревого призрачного кружения в водоворотах бесконечности, бешеной скачки
сквозь вертящиеся вселенные на хвосте кометы, хаотических бросков из бездны
на луну и оттуда назад, в бездну, сопровождавшееся истерическим хохотом
веселящихся древних богов и зеленых, машущих перепончатыми крыльями и
гримасничающих бесов Тартара.
Посреди этого сна пришло спасение -- "Неусыпный", адмиралтейский суд,
улицы Данедина и долгое возвращение домой в старый дом у Эдеберга. Он не в
состоянии был рассказать о случившемся -- его приняли бы за сумасшедшего.
Перед смертью он должен был описать происшедшее, но так, чтобы жена ничего
не узнала. Смерть представлялась ему благодеянием, если только она могла все
стереть из его памяти. Таков был документ, который я прочел, и затем положил
в жестяной ящик рядом с барельефом и бумагами профессора Эйнджелла. Сюда же
будут помещены и мои собственные записи -- свидетельство моего здравого
рассудка и, таким образом, соединится в единую картину то, что, как я
надеюсь, никто больше не сможет собрать воедино. Я заглянул в глаза
вселенского ужаса и с этих пор даже весеннее небо и летние цветы отравлены
для меня его ядом. Но, я думаю, что мне не суждено жить долго. Так же, как
ушел из жизни мой дед, как ушел бедняга Йохансен, так же предстоит покинуть
этот мир и мне, Я слишком много знаю, а ведь культ все еще жив.
Цтулху тоже еще жив, и, как я предполагаю, снова обитает в каменной
бездне, хранящей его с тех времен, как появилось наше солнце. Его проклятый
город вновь ушел под воду, ибо "Неусыпный" беспрепятственно прошел над этим
местом после апрельского шторма; но его служили на земле все еще вопят,
танцуют и приносят человеческие жертвы вокруг увенчанных фигурками идола
монолитов в пустынных местах. Должно быть, он пока еще удерживается в своей
бездонной черной пропасти, иначе весь мир сейчас кричал бы от страха и бился
в припадке безумия. Кто знает исход? Восставший может уйти в бездну, а
опустившийся в бездну может вновь восстать. Воплощение вселенской мерзости
спит в глубине, ожидая своего часа, а смрад гниения расползается над
гибнущими городами людей. Настанет время -- но я не должен и не могу думать
об этом! Молю об одном -- коль мне не суждено будет пережить эту рукопись,
пусть мои душеприказчики не совершат безрассудства и не дадут другим людям
ее прочесть.