Страница:
Джентри посмотрел на бармена.
– Здесь есть работа ковбоям? Проезжал мимо и подумал, не записаться ли в какую-нибудь команду на местном ранчо?
– Поезжай дальше, – ответил, не глядя, бармен. – Здесь ты никому не нужен.
Дверь открылась, и в салун вошел и огляделся высокий, хорошо сложенный мужчина. Он был в отглаженном сером костюме и темной шляпе. Тэк заметил, как затвердел взгляд бармена, и задумчиво оглянулся на пришедшего. Лицо мужчины было очень худым, когда он снял шляпу, оказалось, что его светло-пепельные волосы аккуратно причесаны.
Он огляделся и задержал взгляд на Тэке.
– Приезжий? – вежливо осведомился он. В таком случае разрешите угостить вас. Я не люблю пить один, но еще не опустился так низко, чтобы делить компанию с этими койотами.
Тэк напрягся, ожидая, что со стороны сидящих за столиками последует какая-нибудь реакция. Он озадаченно взглянул на блондина и, обратив внимание на светившееся в его глазах циничное добродушие, кивнул.
– Конечно, я с вами выпью.
– Меня зовут, – добавил высокий мужчина, – Энсон Чайлд. По профессии я адвокат, по воле обстоятельств – игрок, а по натуре – ученый.
Вы, очевидно, удивляетесь, почему эти люди не обижаются, когда я упоминаю о них как о койотах. На это есть три причины. Во-первых, подсознательное чувство истины заставляет их правильно оценить справедливость термина. Во-вторых, они знают, что мне присуща достаточная ловкость в проповедовании евангелия от полковника Кольта. В-третьих, они понимают, что я умираю от туберкулеза и в результате не боюсь смерти от пули. Их сдерживает страх, но не только он. Скажем так: все дело в математике. Эту проблему со сколь-нибудь существенным итогом не удалось решить ни одному из них. А проблема заключается в следующем: сколько из них отдадут богу душу, прежде чем умру я.
Поэтому обратите внимание, мой друг, в какое затруднительное положение ставит их это, а также неприятное осознание того факта, что пули не выбирают свои жертвы, и я тоже. Некоторых из них, которые могли бы попытаться сразиться со мной, сдерживает понимание того, что мне о них известно, а стало быть, они знают, что умрут первыми.
Чайлд задумчиво посмотрел на Тэка.
– Я слышал, когда вошел, что вы справлялись о работе ковбоем. Вы представляетесь мне честным человеком, а для таких здесь не место.
– Мне кажется, что на этой земле жили честные люди, – старательно подбирая слова, сказал Джентри.
Энсон Чайлд внимательно изучал свой стакан.
– Да, – ответил он, – но в нужный момент у них не нашлось лидера. Один не терпел насилия, другой слишком верил в законность, а остальным не хватило решимости.
Если здесь и был у Тэка единомышленник, то это Энсон Чайлд. Тэк допил виски и направился к двери. Обернувшись, он встретил взгляд бармена.
– Поезжай дальше, – сказал тот.
Тэк Джентри улыбнулся.
– Мне здесь нравится, – сказал он. – Я остаюсь!
Он запрыгнул в седло и повернул гнедого в сторону Санбоннет-Пасс. Тэк все еще не имел представления, что же произошло здесь за год его отсутствия. Замечание Чайлда вместе с тем, что сказали другие, прояснило мало. Очевидно, какие-то сильные и решительные люди приехали и захватили землю, а им не смогли противопоставить ни силы, ни организации, ни лидерства.
Чайлд сказал, что один не терпел насилия. Это, должно быть, дядя Джон. Тот, кто слишком верил в законность, – Билл Лондон. Он всегда стоял горой за право и порядок и стремился решать все вопросы законным путем. Остальные были честными людьми, однако они владели лишь маленькими ранчо и были не в состоянии противостоять насилию. Но что бы ни произошло здесь, пришельцы наверняка действовали быстро и решительно.
Если бы вопрос стоял только об одном ранчо, все было бы по-другому. Но они подчинили себе несколько ранчо и городок.
Гнедой шел по тропе легким галопом, огибая высокие красноватые утесы Горы Конокрада и переправившись через широкий ручей у Прицела. Перевал Санбоннет-Пасс открылся перед Тэком, как ворота в горной цепи. Слева, в рощице, виднелся небольшой глинобитный дом и кораль.
Когда он подъехал ближе, то увидел, что в корале стоят две лошади. Когда он узнал их, его глаза сузились. Пуговка и Черныш! Две любимых дядиных лошади, которых он вырастил с жеребячьего возраста. Он соскочил с коня и направился к ним, когда увидел на крыльце троих человек.
Он повернулся и его сердце застучало сильнее. Бетти Лондон не изменилась.
Ее глаза расширились, а лицо смертельно побелело.
– Тэк! – выдохнула она. – Тэк Джентри!
Она еще не кончила говорить, а уже Тэк заметил, с каким удивлением повернулись к нему двое стоящих рядом с ней мужчин.
– Да, Бетти, – сказал он тихо. – Я только что вернулся.
– Но… но… нам говорили, что ты убит!
– Не убит. – Он перевел взгляд на двух мужчин – одного широкоплечего и широкогрудого, с квадратным, смуглым лицом, другого худощавого, костистого, со звездой шерифа, очевидно Дика Олни. Первый, наверное, это Вэн Хардин.
Тэк взглянул на Олни.
– Я слышал, что мой дядя был убит. Вы расследовали его смерть?
– Да, – осторожно ответил Олни. – Он был убит в честном поединке. С оружием в руках.
– Мой дядя, – возразил Тэк, – был квакером. Он никогда в жизни не взял бы в руки оружие!
– У него была плохая реакция, – холодно сказал Олни, но когда я его нашел, он держал в руке револьвер.
– Кто его застрелил?
– Парень по имени Содерман. Но, как я уже говорил, это был честный поединок.
– Черта-с-два! – взорвался Тэк. – Я никогда не поверю, что дядя Джон был вооружен! Револьвер ему просто подложили!
– Вы слишком торопитесь с выводами, – вкрадчиво сказал Вэн Хардин. – Я сам его видел, да и свидетелей было много.
– Кто они? – требовательно спросил Джентри. – Кто видел поединок?
– Они видели револьвер в его руке. В правой руке, – сказал Хардин.
Тэк вдруг хрипло рассмеялся.
– Все ясно! Дядина правая рука не действовала с тех пор, как его тяжело ранили под Шило, где он пытался вынести с поля боя раненого солдата. Он не смог бы удержать и перышко, не говоря уж о револьвере.
Лицо Хардина потемнело, а Дик Олни кинул на него обеспокоенный взгляд.
– Лучше бы вам не будить спящих собак, – тихо сказал Хардин. – Мы не позволим всяким пришельцам поднимать скандал в мирном городке.
– Моего дядю Джона подло убили, – спокойно произнес Джентри, – я прослежу, чтобы его убийц наказали. Ранчо принадлежит мне и я намерен получить его.
Вэн Хардин улыбнулся.
– Очевидно вам неизвестно, что здесь произошло. Ваш дядя Джон во время войны служил в медицинских частях, так ведь? Пока он отсутствовал, ранчо, которое он считал своим, было покинуто. Мы с Содерманом начали пасти скот на этой земле, а также на земле, на которую претендовал Билл Лондон. Заявка нигде зарегистрирована не была. Мы обустроили землю, а затем, во время нашего отсутствия – мы перегоняли стадо – вернулись Джон Джентри и Билл Лондон и захватили нашу землю. Естественно, мы обратились в суд, который постановил, что земли принадлежат нам с Содерманом.
– А скот? – спросил Тэк. – Что со скотом, который вырастил мой дядя?
Хардин пожал плечами.
– Клеймо перешло к новым владельцам и было зарегистрировано на их имя. Как я понимаю, вы ушли на перегон скота сразу же, как вернулись в Техас. Моя заявка на землю была утверждена во время отсутствия вашего дяди. Я мог бы, – он улыбнулся, – заявить претензию на деньги, полученные вами от продажи стада. Где они?
– А вы попробуйте найти, – отрезал Тэк. – Скажу вам одно: я собираюсь наказать убийцу дядя, будь это Содерман или кто-то другой. Я также подам на вас в суд. А теперь извините меня. – Он повернулся к Бетти, которая молча стояла с широко открытыми глазами. – Мне хотелось бы поговорить с Биллом Лондоном.
– Он не может вас принять, – сказал Хардин. – Он спит.
Глаза Тэка стали жесткими.
– Вы управляете и здесь?
– Бетти Лондон будет работать у меня, – ответил Хардин. – Позже мы рассчитываем пожениться, так что, в некотором смысле, я за нее отвечаю.
– Это правда? – требовательно спросил Тэк, глядя в глаза Бетти.
Ее лицо было несчастным.
– Боюсь, что правда, Тэк.
– Значит, ты забыла о своем обещании? – сурово спросил Джентри.
– Все… все изменилось, Тэк, – запинаясь, произнесла она. – Я… я не могу об этом говорить.
По-моему, – прервал их Олни, – тебе пора ехать, Джентри. Тебе нечего делать в этом Богом забытом уголке. Ты свои карты показал. Поезжай дальше и избежишь массы неприятностей. Там, за Пекосом, кажется, нужны ковбои.
– Я остаюсь, – заявил Джентри.
– Помни, – предупредил его Олни, – я здесь шериф. Если чего задумаешь, я тебя тут же арестую.
Джентри запрыгнул в седло. Его глаза нашли Бетти, и на мгновение ему показалось, что она что-то хочет сказать. Но он повернул коня и уехал, не оглядываясь. И только после этого он вспомнил про Пуговку и Черныша.
Ему и думать было противно, что они ездят под Хардином и Олни! Он выкормил и вырастил вороных близняшек, выдрессировал их для выполнения любой ковбойской работы и даже выучил кое-каким трюкам.
Теперь картина становилась ясной. В том году, когда он уехал, появились эти люди, заявили свои права на землю, передали их в разъездной суд и сделали так, что судья решил дело в их пользу. Подкрепив юридические притязания револьверами, они быстро и решительно подчинили себе всю округу. Каждый его шаг будет заблокирован. Бетти – против него. Билл Лондон или пленник в собственном доме, или с ним что-то не так. Олни стал шерифом; возможно, и судья был их ставленником.
Он мог бросить все. Плюнуть и отправиться на Пекос. Это был бы самый легкий выход. Именно это и посоветовал бы ему дядя Джон, потому что он был миролюбивым человеком. Тэк Джентри был другого сорта. Его отец был убит в стычке с команчами, а сам Тэк ушел на войну совсем мальчиком. Дядя Джон воевал в подразделении, не принимавшим непосредственного участия в боевых действиях, но Тэк сражался долго и успешно.
Путешествие на север со стадом было трудным и кровопролитным. Дважды они отбивали атаки индейцев, а один раз столкнулись с бандой скотокрадов. В Эллсуорте ганфайтер по имени Пэрис пытался устроить ему неприятности, но закончил свою жизнь на грязном полу салуна.
Тэк спешно покинул город, перебрался в Додж и скоро нанялся на перегон стада в Вайоминг. Стычки с индейцами происходили тогда чуть ли не каждый день, а однажды, сгоняя отбившихся бычков, он нос к носу столкнулся с тремя скотокрадами, которые решили их у него отобрать.
В разгоревшейся перестрелке Тэк уложил двоих, а с третьим разбирался до заката, попав в винтовочную дуэль на склоне холма, поросшего кедровым кустарником и усыпанным валунами. Наконец вечером они сошлись в рукопашной с ножами.
Тэк оставался со стадом ровно столько, чтобы повидаться со старым другом, майором Пауэллом, с которым он участвовал в Битве Фургонов. На равнинах Платта он присоединился к компании охотников на бизонов, пробыл с ними месяца два, а потом опять вернулся в Додж.
Когда вечером он въехал в Санбоннет, салун “Лонгхорн” горел огнями. Он остановил гнедого у конюшни и поставил его. Тэк ехал к городу кружными путями, разведывая местность, поэтому он решил, что Хардин и Олни уже здесь. К этому времени им станет известно о посещении ранчо и встрече с Энсоном Чайлдом.
Тэк не строил иллюзий относительно будущего. Если он станет претендовать на свое ранчо, Вэн Хардин не будет колебаться и тут же уберет его с дороги. Хардин и Олни не были дураками. Прежде чем что-либо предпринимать, следовало кое-что разузнать, а единственным человеком в городе, кто мог бы ему помочь и поможет, был Чайлд.
Выйдя из конюшни, он пошел по улице. Оглянувшись, увидел, что в воротах стоит конюх. Тот быстро опустил руку, но Джентри показалось, что он подавал кому-то, стоящему на другой стороне улицы, сигнал. Однако ни одного человека не было видно, двойной ряд построек выглядел пустынным.
Окна горели только в трех домах – “Лонгхорне”, еще в одном, меньшем и более дешевом салуне и в старом магазине. Окно горело на втором этаже маленького салуна и в пристройке к “Лонгхорну”, которую выдавали за единственную в городе гостиницу.
Тэк шел по улице, шаги его гулко отдавались в тихом ночном воздухе. Перед собой он увидел просвет между зданиями, и, поравнявшись с ним, он быстро сделал шаг в сторону и прижался к стене.
Послышался звук шагов, ожидание, затем легкий бег. Неожиданно из-за угла вынырнул человек и резко остановился, вглядываясь в проулок. Тэка он не увидел, потому что тот, стоя за бочкой с дождевой водой, прижался спиной к дому и слился с ночными тенями.
Внезапно человек двинулся в проулок, и Тэк резко ударил его по лодыжке. Тот, ничего не ожидавший, упал головой вперед и остался лежать. Мгновение Тэк колебался, потом чиркнул спичкой, прикрыв огонек ладонью. Это был человек в коричневой шляпе, который встретился ему на крыльце на ранчо Лондона. Он ударился головой о камень и полностью отключился.
Тэк быстро вынул его револьвер, разрядил его и втиснул обратно в кобуру. Из кармана лежащего без сознания человека выпала какая-то бумажка, и Тэк ее поднял. Затем стремительно пошел по проулку и оказался у задней двери маленького салуна. В падающем из окошка свете он прочитал записку.
– Это может мне помочь, – пробормотал тихо он.
“Побыстрее приезжай в город. Назревают неприятности. Сейчас мы не можем себе позволить, чтобы что-то случилось. В.Х.”
Вэн Хардин. Сейчас им не нужны были неприятности. Но почему именно сейчас? Свернув записку, Тэк сунул ее в карман и, прижавшись к стене салуна, посмотрел в окно. В плохо освещенной комнате двое за маленьким столиком играли в карты. Бармен прислонился к стойке и читал газету. Когда он повернул голову, Тэк узнал его.
Ред Фернесс работал на его отца. Они вместе служили в армии. В нем могли остаться дружеские чувства. Тэк поднял руку и легко постучал.
На втором стуке Ред поднял голову. Тэк зажег спичку и провел ею вдоль окна. Кажется, ни один из карточных игроков ничего не заметил. Ред выпрямился, сложил газету, поднял со стойки чашку и подошел к окну. Приблизившись к Тэку, он одной рукой вылил чашку в ведро, а второй на несколько дюймов поднял раму.
– Это Тэк Джентри. Где живет Чайлд?
– У него контора и комната наверху, – тихо прошептал Ред. – Со двора есть лестница. Будь осторожен.
Тэк отошел от окна и подошел к лестнице, которую успел заметить. Это может быть западня, но он считал, что Ред не способен его предать. К тому же приказа убить его наверняка не поступало. Скорее всего, его просто хотели предупредить и надеялись, что он уедет. Положение Хардина и его сообщников казалось достаточно безопасным.
Поднявшись по лестнице, он по узкому балкону подошел к двери и тихо постучал. Через секунду раздался голос:
– Чего нужно?
– Это Тэк Джентри. Вы разговаривали со мной в салуне!
Дверь распахнулась в темноту, и Тэк вошел. Когда дверь закрылась, он почувствовал, как к боку прижалось дуло револьвера.
– Не шевелись! – предупредил Чайлд.
Чиркнула спичка, потом загорелась свеча. В соседней комнате горела лампа: сквозь щель двери пробивался свет. Чайлд усмехнулся.
– Мне нужно быть осторожным, – сказал он. – Дважды меня уже пытались убить. Каждый понедельник я хожу на их могилы и кладу цветы. – Он улыбнулся. – И держу наготове одну выкопанную могилу. Как только я ее сделал, меня тут же оставили в покое. На местную шпану она почему-то действует очень отрезвляюще.
Он сел.
– Я устаю намного быстрее, чем раньше. Значит, вы – Джентри! Бетти Лондон мне о вас говорила. Она думала, что вы погибли. Ходил слух, что в Вайоминге вас убили индейцы.
– Нет, мне удалось выкарабкаться. Вы сказали, что по профессии вы адвокат, поэтому я хотел справиться, насколько законны их права на мое ранчо?
– К сожалению, достаточно законны. Пока вы с дядей и большинством людей в округе отсутствовали, пришли эти люди и начали клеймить скот. Много скота. Потом они исчезли и, когда вы отсутствовали, приехали опять и приказали вашему дяде выселяться.
Он воспротивился, и дело передали в суд. Тогда здесь не было адвокатов, и ваш дядя пытался выступать на заседаниях сам. Судья был их человеком. Неожиданно объявилось с полдюжины свидетелей, которые под присягой сообщили, что первыми на этой земле поселились Содерман, Олни и Хардин.
Они предъявили свои права на клеймо, землю и постройки ранчо Джентри и Лондона. Свободные пастбища они не тронули, но имея два крупнейших ранчо, они, по существу, контролировали всю округу и могли держать в руках более мелких скотоводов. Постройки они получили на правах скваттеров.
– Как могло так получиться? – воскликнул Тэк. Это же несправедливо.
– Обычно права на землю утверждаются, если ею владеют двадцать лет без перерыва, но с разъездным судьей можно делать все, что захочешь. Судья Уивер полностью зависит от Хардина, а ваш дядя Джон был в этой войне заранее проигравшей стороной.
– Как убили дядю Джона? – спросил Тэк.
Чайлд пожал плечами.
– Говорят, он назвал Содермана лжецом, и тот выхватил револьвер. Когда вашего дядю нашли, у него в руке было оружие. Вероятнее всего, это было хладнокровное убийство, потому что ваш дядя хотел поехать в Остин опротестовать решение суда.
– Когда вы в последний раз видели Билла Лондона?
– Сразу после несчастного случая.
– Какого несчастного случая?
– Лондон ехал домой и, как обычно, задремал в повозке, когда его лошади понесли. Повозка перевернулась, и Лондон повредил позвоночник. Он больше не может ездить верхом и долго сидеть.
– Это и вправду был несчастный случай? – осведомился Тэк.
Чайлд опять пожал плечами.
– Сомневаюсь. Доказать ничего нельзя. У одной лошади на бедре нашли глубокую царапину. Походе на то, что кто-то с обочины крепко ударил ее кнутом со стальным шариком на конце.
– Здорово, – сказал Тэк. – Они все продумали.
Чайлд кивнул. Откинувшись на спинку стула, он положил ноги на письменный стол и внимательно изучал Тэка Джентри.
– Вы понимаете, что будете следующим? Они не потерпят, чтобы вы во что-то вмешивались. Думаю, вы уже достаточно их побеспокоили.
Тэк рассказал о шедшем за ним человеке и передал найденную записку Чайлду. Глаза адвоката сузились.
– Хм-м. Похоже, им придется до поры до времени спустить это дело на тормозах. Может быть, это нам пригодится. Не исключено, что сюда направляется кто-то из администрации штата или они прознали, что их подозревают.
Тэк задумчиво поглядел на Чайлда.
– Какова в этом деле ваша позиция?
Чайлд легко рассмеялся.
– Джентри, в этой игре я ставок не делал и не знал ни Лондона, ни вашего дядю Джона. Но я слышу разговоры и мне не по вкусу действия местных боссов, Хардина и Олни. Я лишь мул под седлом, с которого они управляют здешними краями, не более. Мне очень нравится поддразнивать их, а они меня боятся.
– У вас есть клиенты?
– Клиенты? – Энсон Чайлд засмеялся. – Ни одного! И вряд ли будут в дальнейшем. В округе, задавленной одним человеком, не заводят судебных тяжб. У Хардина никто не сможет выиграть дело, к тому же местные жители слишком озабочены своей ненавистью к Хардину, чтобы ссориться друг с другом.
– Ну, тогда, – сказал Тэк, – считайте, что у вас есть клиент. Поезжайте в Остин. Потребуйте расследования. Выложите факты на стол. Может быть, вы ничего не добьетесь, но в любом случае поднимите шум. Главное, чтобы заговорили люди. Они, кажется, боятся огласки, поэтому мы о ней позаботимся. Выясните все, что можно. Наймите детективов, пусть они пойдут по следу Хардина. Надо узнать, кто они, кем были и откуда пришли.
Чайлд выпрямился.
– Мне это нравится, – печально сказал он, но у меня нет таких денег. – Он обвел рукой комнату. – Я и так задолжал за квартиру. Дом принадлежит Фернессу, вот он и разрешил мне пожить здесь.
Тэк усмехнулся, расстегнул рубашку и вынул из-под нее потайной пояс с деньгами.
– На севере я продал скот. – Он отсчитал тысячу долларов. – Возьмите. Можете тратить все или часть, но только создайте для них проблему. Рассказывайте всем о здешней ситуации.
Чайлд энергично встал.
– Дружище! Ничто не доставит мне большего удовольствия! Они у меня попляшут! Я… – Он мучительно закашлялся, а Тэк хмуро смотрел на него.
Наконец Чайлд выпрямился.
– Вы готовы положиться на больного человека, Джентри?
– Я полагаюсь на бойца, – сухо сказал Тэк. – Вы справитесь! – Он коротко помолчал. – И еще: проверьте в столице права на эту землю.
Они молча пожали друг другу руки, и Тэк направился к двери. Он осторожно открыл ее и вышел в прохладную ночь. Ну, к лучшему или худшему, но драка началась. Теперь следующий шаг. Он спустился по деревянной лестнице и вышел на улицу. Никого видно не было. Тэк перешел улицу и открыл качающиеся двери “Лонгхорна”.
Салун и танцевальный зал были переполнены. Тэк заметил несколько знакомых лиц, но это были угрюмые и озабоченные лица наученных горьким опытом людей, побежденных, но не сдавшихся. Все остальные были новыми, незнакомыми ему ковбоями и бойцами, жесткими, испытанными, пришедшими сюда, чтобы получить новую работу. Тэк протиснулся к бару.
В этот час клиентов обслуживали трое барменов. Он заказал выпивку, и в этот момент его заметил приземистый, толстый человек, обслуживавший его раньше. Его подбородок выдвинулся вперед, и он что-то сказал бармену, который доставал бутылку, чтобы налить Джентри.
Бармен, худощавый, с болезненным цветом лица, подошел к Тэку.
– Мы вас не станем обслуживать, – сказал он. – Мне приказали.
Тэк протянул руку над стойкой и схватил бармена за накрахмаленную рубашку настолько быстро, что тот не успел отклониться. Сжав воротник и сдавив горло, он почти выдернул его на стойку.
– Наливай! – приказал он.
Человек попытался что-то ответить, но Тэк сжал воротник еще крепче и, не разжимая, ударил костяшками пальцев. Слабыми, дрожащими руками, с посиневшим лицом, бармен налил стаканчик. Пару раз пролил мимо, но налил. Тэк сильно толкнул, и бармен крепко стукнулся спиной о витрину с бутылками.
Тэк левой рукой поднял выпивку, обведя глазами окружающих, которые молча отодвинулись от него.
– За честных скотоводов! – громко произнес Тэк и выпил.
Через толпу пробился крупный мужчина с жестким лицом.
– Может ты хочешь сказать, что некоторые из нас нечестные? – осведомился он.
– Точно!
Тэк Джентри говорил в полный голос и услышал, как прекратился стук фишек за карточными столиками и затих шум шагов. Толпа прислушивалась.
– Абсолютно точно! В здешних местах жили честные люди, но их убили или искалечили. Мой дядя, Джон Джентри, был предательски убит. Смерть попытались представить как честный поединок и сунули ему в руку револьвер!
– Правильно, – вставил кто-то. – У него в руке был револьвер! Я сам видел.
Тэк перевел взгляд на говорившего.
– В какой руке?
– В правой! – утвердительно, с вызовом произнес тот. – Я был свидетелем!
– Спасибо, дружище! – вежливо сказал Тэк. – Оружие было в правой руке Джона Джентри, а правая рука Джона Джентри не работала со времен битвы при Шило!
– Что? – Человек, видевший револьвер, отступил. Его лицо слегка побледнело.
Кто-то из толпы прокричал:
– Верно! Чертовски верно! Он даже не мог кидать ей лассо!
Тэк оглянулся на толпу, и его глаза остановились на крупном мужчине. Он покончит с Хардином, Олни и Содерманом и приступит прямо сейчас.
– Предстоит расследование, – громко сказал он, – и начнется оно в Остине. Если кто-то из вас покупал землю у Хардина или Олни, ему лучше расторгнуть сделку.
– Слишком много треплешь языком! – Крупный мужчина выпятил грудь и расправил широкие плечи, которых хватило бы на двоих. – Ты сказал, что среди нас есть воры!
– Воры и убийцы, – добавил Тэк. – Если ты из тех червей, что ползают под каблуками Хардина, это относится и к тебе!
Тот рванулся вперед.
– Дай ему, Старр, – возбужденно прокричали из толпы.
Тэк Джентри вдруг почувствовал яростный прилив звериной радости. Он отступил, потом внезапно сделал шаг вперед и сильно двинул правой. Удар был встречным и попал Старру в живот. Он крякнул и остановился, но Тэк встал в стойку и нанес еще два. Левый разбил противнику губу, а правый рассек скулу. Старр покачнулся, опрокинулся на стоящих вокруг людей, потом тряхнул головой и пошел в наступление, словно разъяренный бык.
Пробившись через вихрь мелькающих кулаков, Тэк вонзил в противника тяжелый прямой левой, затем сильным боковым правым попал по рассеченной щеке, и по лицу Старра полилась кровь. Тэк сделал шаг вперед и обеими руками крепко двинул Старра по корпусу, а когда тот попытался большим пальцем выбить ему глаз, отдернул голову и ударил ей врагу в лицо.
Старр, со сломанным носом, порванной до кости скулой, пошатываясь, попятился, но Тэк двинулся за ним, нанося удары обеими руками. Это только начало. Его противник работал на Хардина, и он его проучит, покажет пример всем. Когда он уйдет, лицо Старра будет знаком крушения власти Вэна Хардина. Слева и справа Тэк бил его по лицу, и Старр, подавленный его атакой, беззащитный после удара в живот, сломался. Он внезапно рухнул на пол и остался лежать, слабо постанывая.
– Здесь есть работа ковбоям? Проезжал мимо и подумал, не записаться ли в какую-нибудь команду на местном ранчо?
– Поезжай дальше, – ответил, не глядя, бармен. – Здесь ты никому не нужен.
Дверь открылась, и в салун вошел и огляделся высокий, хорошо сложенный мужчина. Он был в отглаженном сером костюме и темной шляпе. Тэк заметил, как затвердел взгляд бармена, и задумчиво оглянулся на пришедшего. Лицо мужчины было очень худым, когда он снял шляпу, оказалось, что его светло-пепельные волосы аккуратно причесаны.
Он огляделся и задержал взгляд на Тэке.
– Приезжий? – вежливо осведомился он. В таком случае разрешите угостить вас. Я не люблю пить один, но еще не опустился так низко, чтобы делить компанию с этими койотами.
Тэк напрягся, ожидая, что со стороны сидящих за столиками последует какая-нибудь реакция. Он озадаченно взглянул на блондина и, обратив внимание на светившееся в его глазах циничное добродушие, кивнул.
– Конечно, я с вами выпью.
– Меня зовут, – добавил высокий мужчина, – Энсон Чайлд. По профессии я адвокат, по воле обстоятельств – игрок, а по натуре – ученый.
Вы, очевидно, удивляетесь, почему эти люди не обижаются, когда я упоминаю о них как о койотах. На это есть три причины. Во-первых, подсознательное чувство истины заставляет их правильно оценить справедливость термина. Во-вторых, они знают, что мне присуща достаточная ловкость в проповедовании евангелия от полковника Кольта. В-третьих, они понимают, что я умираю от туберкулеза и в результате не боюсь смерти от пули. Их сдерживает страх, но не только он. Скажем так: все дело в математике. Эту проблему со сколь-нибудь существенным итогом не удалось решить ни одному из них. А проблема заключается в следующем: сколько из них отдадут богу душу, прежде чем умру я.
Поэтому обратите внимание, мой друг, в какое затруднительное положение ставит их это, а также неприятное осознание того факта, что пули не выбирают свои жертвы, и я тоже. Некоторых из них, которые могли бы попытаться сразиться со мной, сдерживает понимание того, что мне о них известно, а стало быть, они знают, что умрут первыми.
Чайлд задумчиво посмотрел на Тэка.
– Я слышал, когда вошел, что вы справлялись о работе ковбоем. Вы представляетесь мне честным человеком, а для таких здесь не место.
– Мне кажется, что на этой земле жили честные люди, – старательно подбирая слова, сказал Джентри.
Энсон Чайлд внимательно изучал свой стакан.
– Да, – ответил он, – но в нужный момент у них не нашлось лидера. Один не терпел насилия, другой слишком верил в законность, а остальным не хватило решимости.
Если здесь и был у Тэка единомышленник, то это Энсон Чайлд. Тэк допил виски и направился к двери. Обернувшись, он встретил взгляд бармена.
– Поезжай дальше, – сказал тот.
Тэк Джентри улыбнулся.
– Мне здесь нравится, – сказал он. – Я остаюсь!
Он запрыгнул в седло и повернул гнедого в сторону Санбоннет-Пасс. Тэк все еще не имел представления, что же произошло здесь за год его отсутствия. Замечание Чайлда вместе с тем, что сказали другие, прояснило мало. Очевидно, какие-то сильные и решительные люди приехали и захватили землю, а им не смогли противопоставить ни силы, ни организации, ни лидерства.
Чайлд сказал, что один не терпел насилия. Это, должно быть, дядя Джон. Тот, кто слишком верил в законность, – Билл Лондон. Он всегда стоял горой за право и порядок и стремился решать все вопросы законным путем. Остальные были честными людьми, однако они владели лишь маленькими ранчо и были не в состоянии противостоять насилию. Но что бы ни произошло здесь, пришельцы наверняка действовали быстро и решительно.
Если бы вопрос стоял только об одном ранчо, все было бы по-другому. Но они подчинили себе несколько ранчо и городок.
Гнедой шел по тропе легким галопом, огибая высокие красноватые утесы Горы Конокрада и переправившись через широкий ручей у Прицела. Перевал Санбоннет-Пасс открылся перед Тэком, как ворота в горной цепи. Слева, в рощице, виднелся небольшой глинобитный дом и кораль.
Когда он подъехал ближе, то увидел, что в корале стоят две лошади. Когда он узнал их, его глаза сузились. Пуговка и Черныш! Две любимых дядиных лошади, которых он вырастил с жеребячьего возраста. Он соскочил с коня и направился к ним, когда увидел на крыльце троих человек.
Он повернулся и его сердце застучало сильнее. Бетти Лондон не изменилась.
Ее глаза расширились, а лицо смертельно побелело.
– Тэк! – выдохнула она. – Тэк Джентри!
Она еще не кончила говорить, а уже Тэк заметил, с каким удивлением повернулись к нему двое стоящих рядом с ней мужчин.
– Да, Бетти, – сказал он тихо. – Я только что вернулся.
– Но… но… нам говорили, что ты убит!
– Не убит. – Он перевел взгляд на двух мужчин – одного широкоплечего и широкогрудого, с квадратным, смуглым лицом, другого худощавого, костистого, со звездой шерифа, очевидно Дика Олни. Первый, наверное, это Вэн Хардин.
Тэк взглянул на Олни.
– Я слышал, что мой дядя был убит. Вы расследовали его смерть?
– Да, – осторожно ответил Олни. – Он был убит в честном поединке. С оружием в руках.
– Мой дядя, – возразил Тэк, – был квакером. Он никогда в жизни не взял бы в руки оружие!
– У него была плохая реакция, – холодно сказал Олни, но когда я его нашел, он держал в руке револьвер.
– Кто его застрелил?
– Парень по имени Содерман. Но, как я уже говорил, это был честный поединок.
– Черта-с-два! – взорвался Тэк. – Я никогда не поверю, что дядя Джон был вооружен! Револьвер ему просто подложили!
– Вы слишком торопитесь с выводами, – вкрадчиво сказал Вэн Хардин. – Я сам его видел, да и свидетелей было много.
– Кто они? – требовательно спросил Джентри. – Кто видел поединок?
– Они видели револьвер в его руке. В правой руке, – сказал Хардин.
Тэк вдруг хрипло рассмеялся.
– Все ясно! Дядина правая рука не действовала с тех пор, как его тяжело ранили под Шило, где он пытался вынести с поля боя раненого солдата. Он не смог бы удержать и перышко, не говоря уж о револьвере.
Лицо Хардина потемнело, а Дик Олни кинул на него обеспокоенный взгляд.
– Лучше бы вам не будить спящих собак, – тихо сказал Хардин. – Мы не позволим всяким пришельцам поднимать скандал в мирном городке.
– Моего дядю Джона подло убили, – спокойно произнес Джентри, – я прослежу, чтобы его убийц наказали. Ранчо принадлежит мне и я намерен получить его.
Вэн Хардин улыбнулся.
– Очевидно вам неизвестно, что здесь произошло. Ваш дядя Джон во время войны служил в медицинских частях, так ведь? Пока он отсутствовал, ранчо, которое он считал своим, было покинуто. Мы с Содерманом начали пасти скот на этой земле, а также на земле, на которую претендовал Билл Лондон. Заявка нигде зарегистрирована не была. Мы обустроили землю, а затем, во время нашего отсутствия – мы перегоняли стадо – вернулись Джон Джентри и Билл Лондон и захватили нашу землю. Естественно, мы обратились в суд, который постановил, что земли принадлежат нам с Содерманом.
– А скот? – спросил Тэк. – Что со скотом, который вырастил мой дядя?
Хардин пожал плечами.
– Клеймо перешло к новым владельцам и было зарегистрировано на их имя. Как я понимаю, вы ушли на перегон скота сразу же, как вернулись в Техас. Моя заявка на землю была утверждена во время отсутствия вашего дяди. Я мог бы, – он улыбнулся, – заявить претензию на деньги, полученные вами от продажи стада. Где они?
– А вы попробуйте найти, – отрезал Тэк. – Скажу вам одно: я собираюсь наказать убийцу дядя, будь это Содерман или кто-то другой. Я также подам на вас в суд. А теперь извините меня. – Он повернулся к Бетти, которая молча стояла с широко открытыми глазами. – Мне хотелось бы поговорить с Биллом Лондоном.
– Он не может вас принять, – сказал Хардин. – Он спит.
Глаза Тэка стали жесткими.
– Вы управляете и здесь?
– Бетти Лондон будет работать у меня, – ответил Хардин. – Позже мы рассчитываем пожениться, так что, в некотором смысле, я за нее отвечаю.
– Это правда? – требовательно спросил Тэк, глядя в глаза Бетти.
Ее лицо было несчастным.
– Боюсь, что правда, Тэк.
– Значит, ты забыла о своем обещании? – сурово спросил Джентри.
– Все… все изменилось, Тэк, – запинаясь, произнесла она. – Я… я не могу об этом говорить.
По-моему, – прервал их Олни, – тебе пора ехать, Джентри. Тебе нечего делать в этом Богом забытом уголке. Ты свои карты показал. Поезжай дальше и избежишь массы неприятностей. Там, за Пекосом, кажется, нужны ковбои.
– Я остаюсь, – заявил Джентри.
– Помни, – предупредил его Олни, – я здесь шериф. Если чего задумаешь, я тебя тут же арестую.
Джентри запрыгнул в седло. Его глаза нашли Бетти, и на мгновение ему показалось, что она что-то хочет сказать. Но он повернул коня и уехал, не оглядываясь. И только после этого он вспомнил про Пуговку и Черныша.
Ему и думать было противно, что они ездят под Хардином и Олни! Он выкормил и вырастил вороных близняшек, выдрессировал их для выполнения любой ковбойской работы и даже выучил кое-каким трюкам.
Теперь картина становилась ясной. В том году, когда он уехал, появились эти люди, заявили свои права на землю, передали их в разъездной суд и сделали так, что судья решил дело в их пользу. Подкрепив юридические притязания револьверами, они быстро и решительно подчинили себе всю округу. Каждый его шаг будет заблокирован. Бетти – против него. Билл Лондон или пленник в собственном доме, или с ним что-то не так. Олни стал шерифом; возможно, и судья был их ставленником.
Он мог бросить все. Плюнуть и отправиться на Пекос. Это был бы самый легкий выход. Именно это и посоветовал бы ему дядя Джон, потому что он был миролюбивым человеком. Тэк Джентри был другого сорта. Его отец был убит в стычке с команчами, а сам Тэк ушел на войну совсем мальчиком. Дядя Джон воевал в подразделении, не принимавшим непосредственного участия в боевых действиях, но Тэк сражался долго и успешно.
Путешествие на север со стадом было трудным и кровопролитным. Дважды они отбивали атаки индейцев, а один раз столкнулись с бандой скотокрадов. В Эллсуорте ганфайтер по имени Пэрис пытался устроить ему неприятности, но закончил свою жизнь на грязном полу салуна.
Тэк спешно покинул город, перебрался в Додж и скоро нанялся на перегон стада в Вайоминг. Стычки с индейцами происходили тогда чуть ли не каждый день, а однажды, сгоняя отбившихся бычков, он нос к носу столкнулся с тремя скотокрадами, которые решили их у него отобрать.
В разгоревшейся перестрелке Тэк уложил двоих, а с третьим разбирался до заката, попав в винтовочную дуэль на склоне холма, поросшего кедровым кустарником и усыпанным валунами. Наконец вечером они сошлись в рукопашной с ножами.
Тэк оставался со стадом ровно столько, чтобы повидаться со старым другом, майором Пауэллом, с которым он участвовал в Битве Фургонов. На равнинах Платта он присоединился к компании охотников на бизонов, пробыл с ними месяца два, а потом опять вернулся в Додж.
Когда вечером он въехал в Санбоннет, салун “Лонгхорн” горел огнями. Он остановил гнедого у конюшни и поставил его. Тэк ехал к городу кружными путями, разведывая местность, поэтому он решил, что Хардин и Олни уже здесь. К этому времени им станет известно о посещении ранчо и встрече с Энсоном Чайлдом.
Тэк не строил иллюзий относительно будущего. Если он станет претендовать на свое ранчо, Вэн Хардин не будет колебаться и тут же уберет его с дороги. Хардин и Олни не были дураками. Прежде чем что-либо предпринимать, следовало кое-что разузнать, а единственным человеком в городе, кто мог бы ему помочь и поможет, был Чайлд.
Выйдя из конюшни, он пошел по улице. Оглянувшись, увидел, что в воротах стоит конюх. Тот быстро опустил руку, но Джентри показалось, что он подавал кому-то, стоящему на другой стороне улицы, сигнал. Однако ни одного человека не было видно, двойной ряд построек выглядел пустынным.
Окна горели только в трех домах – “Лонгхорне”, еще в одном, меньшем и более дешевом салуне и в старом магазине. Окно горело на втором этаже маленького салуна и в пристройке к “Лонгхорну”, которую выдавали за единственную в городе гостиницу.
Тэк шел по улице, шаги его гулко отдавались в тихом ночном воздухе. Перед собой он увидел просвет между зданиями, и, поравнявшись с ним, он быстро сделал шаг в сторону и прижался к стене.
Послышался звук шагов, ожидание, затем легкий бег. Неожиданно из-за угла вынырнул человек и резко остановился, вглядываясь в проулок. Тэка он не увидел, потому что тот, стоя за бочкой с дождевой водой, прижался спиной к дому и слился с ночными тенями.
Внезапно человек двинулся в проулок, и Тэк резко ударил его по лодыжке. Тот, ничего не ожидавший, упал головой вперед и остался лежать. Мгновение Тэк колебался, потом чиркнул спичкой, прикрыв огонек ладонью. Это был человек в коричневой шляпе, который встретился ему на крыльце на ранчо Лондона. Он ударился головой о камень и полностью отключился.
Тэк быстро вынул его револьвер, разрядил его и втиснул обратно в кобуру. Из кармана лежащего без сознания человека выпала какая-то бумажка, и Тэк ее поднял. Затем стремительно пошел по проулку и оказался у задней двери маленького салуна. В падающем из окошка свете он прочитал записку.
– Это может мне помочь, – пробормотал тихо он.
“Побыстрее приезжай в город. Назревают неприятности. Сейчас мы не можем себе позволить, чтобы что-то случилось. В.Х.”
Вэн Хардин. Сейчас им не нужны были неприятности. Но почему именно сейчас? Свернув записку, Тэк сунул ее в карман и, прижавшись к стене салуна, посмотрел в окно. В плохо освещенной комнате двое за маленьким столиком играли в карты. Бармен прислонился к стойке и читал газету. Когда он повернул голову, Тэк узнал его.
Ред Фернесс работал на его отца. Они вместе служили в армии. В нем могли остаться дружеские чувства. Тэк поднял руку и легко постучал.
На втором стуке Ред поднял голову. Тэк зажег спичку и провел ею вдоль окна. Кажется, ни один из карточных игроков ничего не заметил. Ред выпрямился, сложил газету, поднял со стойки чашку и подошел к окну. Приблизившись к Тэку, он одной рукой вылил чашку в ведро, а второй на несколько дюймов поднял раму.
– Это Тэк Джентри. Где живет Чайлд?
– У него контора и комната наверху, – тихо прошептал Ред. – Со двора есть лестница. Будь осторожен.
Тэк отошел от окна и подошел к лестнице, которую успел заметить. Это может быть западня, но он считал, что Ред не способен его предать. К тому же приказа убить его наверняка не поступало. Скорее всего, его просто хотели предупредить и надеялись, что он уедет. Положение Хардина и его сообщников казалось достаточно безопасным.
Поднявшись по лестнице, он по узкому балкону подошел к двери и тихо постучал. Через секунду раздался голос:
– Чего нужно?
– Это Тэк Джентри. Вы разговаривали со мной в салуне!
Дверь распахнулась в темноту, и Тэк вошел. Когда дверь закрылась, он почувствовал, как к боку прижалось дуло револьвера.
– Не шевелись! – предупредил Чайлд.
Чиркнула спичка, потом загорелась свеча. В соседней комнате горела лампа: сквозь щель двери пробивался свет. Чайлд усмехнулся.
– Мне нужно быть осторожным, – сказал он. – Дважды меня уже пытались убить. Каждый понедельник я хожу на их могилы и кладу цветы. – Он улыбнулся. – И держу наготове одну выкопанную могилу. Как только я ее сделал, меня тут же оставили в покое. На местную шпану она почему-то действует очень отрезвляюще.
Он сел.
– Я устаю намного быстрее, чем раньше. Значит, вы – Джентри! Бетти Лондон мне о вас говорила. Она думала, что вы погибли. Ходил слух, что в Вайоминге вас убили индейцы.
– Нет, мне удалось выкарабкаться. Вы сказали, что по профессии вы адвокат, поэтому я хотел справиться, насколько законны их права на мое ранчо?
– К сожалению, достаточно законны. Пока вы с дядей и большинством людей в округе отсутствовали, пришли эти люди и начали клеймить скот. Много скота. Потом они исчезли и, когда вы отсутствовали, приехали опять и приказали вашему дяде выселяться.
Он воспротивился, и дело передали в суд. Тогда здесь не было адвокатов, и ваш дядя пытался выступать на заседаниях сам. Судья был их человеком. Неожиданно объявилось с полдюжины свидетелей, которые под присягой сообщили, что первыми на этой земле поселились Содерман, Олни и Хардин.
Они предъявили свои права на клеймо, землю и постройки ранчо Джентри и Лондона. Свободные пастбища они не тронули, но имея два крупнейших ранчо, они, по существу, контролировали всю округу и могли держать в руках более мелких скотоводов. Постройки они получили на правах скваттеров.
– Как могло так получиться? – воскликнул Тэк. Это же несправедливо.
– Обычно права на землю утверждаются, если ею владеют двадцать лет без перерыва, но с разъездным судьей можно делать все, что захочешь. Судья Уивер полностью зависит от Хардина, а ваш дядя Джон был в этой войне заранее проигравшей стороной.
– Как убили дядю Джона? – спросил Тэк.
Чайлд пожал плечами.
– Говорят, он назвал Содермана лжецом, и тот выхватил револьвер. Когда вашего дядю нашли, у него в руке было оружие. Вероятнее всего, это было хладнокровное убийство, потому что ваш дядя хотел поехать в Остин опротестовать решение суда.
– Когда вы в последний раз видели Билла Лондона?
– Сразу после несчастного случая.
– Какого несчастного случая?
– Лондон ехал домой и, как обычно, задремал в повозке, когда его лошади понесли. Повозка перевернулась, и Лондон повредил позвоночник. Он больше не может ездить верхом и долго сидеть.
– Это и вправду был несчастный случай? – осведомился Тэк.
Чайлд опять пожал плечами.
– Сомневаюсь. Доказать ничего нельзя. У одной лошади на бедре нашли глубокую царапину. Походе на то, что кто-то с обочины крепко ударил ее кнутом со стальным шариком на конце.
– Здорово, – сказал Тэк. – Они все продумали.
Чайлд кивнул. Откинувшись на спинку стула, он положил ноги на письменный стол и внимательно изучал Тэка Джентри.
– Вы понимаете, что будете следующим? Они не потерпят, чтобы вы во что-то вмешивались. Думаю, вы уже достаточно их побеспокоили.
Тэк рассказал о шедшем за ним человеке и передал найденную записку Чайлду. Глаза адвоката сузились.
– Хм-м. Похоже, им придется до поры до времени спустить это дело на тормозах. Может быть, это нам пригодится. Не исключено, что сюда направляется кто-то из администрации штата или они прознали, что их подозревают.
Тэк задумчиво поглядел на Чайлда.
– Какова в этом деле ваша позиция?
Чайлд легко рассмеялся.
– Джентри, в этой игре я ставок не делал и не знал ни Лондона, ни вашего дядю Джона. Но я слышу разговоры и мне не по вкусу действия местных боссов, Хардина и Олни. Я лишь мул под седлом, с которого они управляют здешними краями, не более. Мне очень нравится поддразнивать их, а они меня боятся.
– У вас есть клиенты?
– Клиенты? – Энсон Чайлд засмеялся. – Ни одного! И вряд ли будут в дальнейшем. В округе, задавленной одним человеком, не заводят судебных тяжб. У Хардина никто не сможет выиграть дело, к тому же местные жители слишком озабочены своей ненавистью к Хардину, чтобы ссориться друг с другом.
– Ну, тогда, – сказал Тэк, – считайте, что у вас есть клиент. Поезжайте в Остин. Потребуйте расследования. Выложите факты на стол. Может быть, вы ничего не добьетесь, но в любом случае поднимите шум. Главное, чтобы заговорили люди. Они, кажется, боятся огласки, поэтому мы о ней позаботимся. Выясните все, что можно. Наймите детективов, пусть они пойдут по следу Хардина. Надо узнать, кто они, кем были и откуда пришли.
Чайлд выпрямился.
– Мне это нравится, – печально сказал он, но у меня нет таких денег. – Он обвел рукой комнату. – Я и так задолжал за квартиру. Дом принадлежит Фернессу, вот он и разрешил мне пожить здесь.
Тэк усмехнулся, расстегнул рубашку и вынул из-под нее потайной пояс с деньгами.
– На севере я продал скот. – Он отсчитал тысячу долларов. – Возьмите. Можете тратить все или часть, но только создайте для них проблему. Рассказывайте всем о здешней ситуации.
Чайлд энергично встал.
– Дружище! Ничто не доставит мне большего удовольствия! Они у меня попляшут! Я… – Он мучительно закашлялся, а Тэк хмуро смотрел на него.
Наконец Чайлд выпрямился.
– Вы готовы положиться на больного человека, Джентри?
– Я полагаюсь на бойца, – сухо сказал Тэк. – Вы справитесь! – Он коротко помолчал. – И еще: проверьте в столице права на эту землю.
Они молча пожали друг другу руки, и Тэк направился к двери. Он осторожно открыл ее и вышел в прохладную ночь. Ну, к лучшему или худшему, но драка началась. Теперь следующий шаг. Он спустился по деревянной лестнице и вышел на улицу. Никого видно не было. Тэк перешел улицу и открыл качающиеся двери “Лонгхорна”.
Салун и танцевальный зал были переполнены. Тэк заметил несколько знакомых лиц, но это были угрюмые и озабоченные лица наученных горьким опытом людей, побежденных, но не сдавшихся. Все остальные были новыми, незнакомыми ему ковбоями и бойцами, жесткими, испытанными, пришедшими сюда, чтобы получить новую работу. Тэк протиснулся к бару.
В этот час клиентов обслуживали трое барменов. Он заказал выпивку, и в этот момент его заметил приземистый, толстый человек, обслуживавший его раньше. Его подбородок выдвинулся вперед, и он что-то сказал бармену, который доставал бутылку, чтобы налить Джентри.
Бармен, худощавый, с болезненным цветом лица, подошел к Тэку.
– Мы вас не станем обслуживать, – сказал он. – Мне приказали.
Тэк протянул руку над стойкой и схватил бармена за накрахмаленную рубашку настолько быстро, что тот не успел отклониться. Сжав воротник и сдавив горло, он почти выдернул его на стойку.
– Наливай! – приказал он.
Человек попытался что-то ответить, но Тэк сжал воротник еще крепче и, не разжимая, ударил костяшками пальцев. Слабыми, дрожащими руками, с посиневшим лицом, бармен налил стаканчик. Пару раз пролил мимо, но налил. Тэк сильно толкнул, и бармен крепко стукнулся спиной о витрину с бутылками.
Тэк левой рукой поднял выпивку, обведя глазами окружающих, которые молча отодвинулись от него.
– За честных скотоводов! – громко произнес Тэк и выпил.
Через толпу пробился крупный мужчина с жестким лицом.
– Может ты хочешь сказать, что некоторые из нас нечестные? – осведомился он.
– Точно!
Тэк Джентри говорил в полный голос и услышал, как прекратился стук фишек за карточными столиками и затих шум шагов. Толпа прислушивалась.
– Абсолютно точно! В здешних местах жили честные люди, но их убили или искалечили. Мой дядя, Джон Джентри, был предательски убит. Смерть попытались представить как честный поединок и сунули ему в руку револьвер!
– Правильно, – вставил кто-то. – У него в руке был револьвер! Я сам видел.
Тэк перевел взгляд на говорившего.
– В какой руке?
– В правой! – утвердительно, с вызовом произнес тот. – Я был свидетелем!
– Спасибо, дружище! – вежливо сказал Тэк. – Оружие было в правой руке Джона Джентри, а правая рука Джона Джентри не работала со времен битвы при Шило!
– Что? – Человек, видевший револьвер, отступил. Его лицо слегка побледнело.
Кто-то из толпы прокричал:
– Верно! Чертовски верно! Он даже не мог кидать ей лассо!
Тэк оглянулся на толпу, и его глаза остановились на крупном мужчине. Он покончит с Хардином, Олни и Содерманом и приступит прямо сейчас.
– Предстоит расследование, – громко сказал он, – и начнется оно в Остине. Если кто-то из вас покупал землю у Хардина или Олни, ему лучше расторгнуть сделку.
– Слишком много треплешь языком! – Крупный мужчина выпятил грудь и расправил широкие плечи, которых хватило бы на двоих. – Ты сказал, что среди нас есть воры!
– Воры и убийцы, – добавил Тэк. – Если ты из тех червей, что ползают под каблуками Хардина, это относится и к тебе!
Тот рванулся вперед.
– Дай ему, Старр, – возбужденно прокричали из толпы.
Тэк Джентри вдруг почувствовал яростный прилив звериной радости. Он отступил, потом внезапно сделал шаг вперед и сильно двинул правой. Удар был встречным и попал Старру в живот. Он крякнул и остановился, но Тэк встал в стойку и нанес еще два. Левый разбил противнику губу, а правый рассек скулу. Старр покачнулся, опрокинулся на стоящих вокруг людей, потом тряхнул головой и пошел в наступление, словно разъяренный бык.
Пробившись через вихрь мелькающих кулаков, Тэк вонзил в противника тяжелый прямой левой, затем сильным боковым правым попал по рассеченной щеке, и по лицу Старра полилась кровь. Тэк сделал шаг вперед и обеими руками крепко двинул Старра по корпусу, а когда тот попытался большим пальцем выбить ему глаз, отдернул голову и ударил ей врагу в лицо.
Старр, со сломанным носом, порванной до кости скулой, пошатываясь, попятился, но Тэк двинулся за ним, нанося удары обеими руками. Это только начало. Его противник работал на Хардина, и он его проучит, покажет пример всем. Когда он уйдет, лицо Старра будет знаком крушения власти Вэна Хардина. Слева и справа Тэк бил его по лицу, и Старр, подавленный его атакой, беззащитный после удара в живот, сломался. Он внезапно рухнул на пол и остался лежать, слабо постанывая.