Страница:
Я с силой ударил его, управляя конем коленями, и какое-то мгновение мы отчаянно боролись. Ноги мои оставались в стременах, и я его скинул.
Примчался Испанец на собственном коне, и мы бешеным галопом бок о бок понеслись по высохшему руслу, а апачи, укрывшись за валунами, принялись палить по скалам.
Неожиданно послышался стук копыт, и, попридержав лошадей, мы изготовились к стрельбе, но это оказались Тампико Рокка и Баттлз. Они спускались вниз по склону, разбрызгивая мелкую гальку.
Мы гнали коней примерно с полмили, когда почти одновременно заметили довольно широкую тропу, убегавшую от ручья на север. Мы свернули на нее, перевалили через низкий холм и очутились в таком же, а может быть, в том же самом сухом русле.
Через некоторое время мы пустили лошадей шагом и поехали дальше, внимательно оглядывая окрестности. Никто не пытался заговорить. Я все время смотрел на тропу, надеясь отыскать следы Дорсет, но их не было.
Теперь мы ехали по предгорьям Сьерра-Мадре. Поверху горы были покрыты сосновым лесом, а здесь пышно разрослись тополя, можжевельник, дуб и ива с густым подлеском. То и дело нам попадались маленькие ручейки.
Каким-то образом, скорее всего случайно, нам удалось сбить индейцев со следа, однако мы слишком хорошо их знали, чтобы расслабиться. Сработал фактор внезапности, но апачи в конце концов опомнятся, отыщут наши следы и постараются нас догнать.
Теперь мы ехали рысью, постоянно оглядываясь и озирая гребни холмов. Наш путь пролегал по открытому пространству с небольшими рощицами и ручьями, вдоль которых росли деревья. После проливных дождей пыли почти не было, а топот копыт смягчала трава.
Дважды мы переправлялись через небольшие речушки и три раза спускались вверх или вниз по течению, чтобы запутать следы.
Когда мы устроили привал в тени огромного раскидистого дерева, чтобы напоить коней и дать им отдохнуть, я рассказал своим спутникам о Дорсет Бинни и мальчике.
— Если со мной что-нибудь случится, найдите их и выведите отсюда.
Дети, испуганные, вели себя тихо. Если бы не они, мы и не думали бы о еде. Но дети, несомненно, проголодались. Вскоре мы нашли подходящее местечко, чтобы перекусить. Рокка вызвался охранять лагерь, Испанец готовил еду, а мы с Баттлзом легли вздремнуть под деревом. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мне удавалось нормально поспать.
Я проснулся с ощущением жажды, сел и огляделся. Вокруг было тихо, так тихо, как бывает только в лесу. Где-то вдалеке ветер шелестел в макушках сосен — чудесный, ласкающий слух звук. Так же тихо звенела вода в ручье, огибая камни, и негромко перекликались птицы.
Ко мне подошли Тампико Рокка с Испанцем. Теперь Баттлз охранял лагерь, укрывшись за скалой, откуда хорошо просматривались окрестности. Дети спали.
— Ты имеешь представление о том, где мы находимся? — спросил я Рокку.
— Я уже думал об этом. — Он нарисовал на песке волнистую линию. — Это Бависпе, — пояснил он и добавил: — Она течет вон туда на запад. Если переправиться через реку, там может оказаться ранчо. Рассчитывать на то, что там остались люди, не приходится. Но всякое может случиться. Апачи сожгли большинство поместий, а их обитателей перебили или вынудили уехать. Но даже в заброшенном ранчо можно разбить удобный лагерь. Там сохранились остатки стен, есть вода и трава. А дальше направимся к Санта-Маргаритас. Я знаю, что в тех краях есть поселок старателей, а оттуда двинемся в Чинапу, что на Сонара-Ривер.
— Звучит неплохо.
Испанец жевал травинку.
— Факт остается фактом, — заметил он, — мы не сделали того, ради чего сюда ехали: не освободили твоего племянника.
Рокка внимательно смотрел на меня.
— Дети ничего не слышали о моем племяннике… А если бы он был у индейцев, они непременно знали бы.
— Женщинам нельзя верить, — сказал Испанец. — Не хочу тебя обидеть, но ты когда-нибудь… То есть, ты с женой брата…
Я посмотрел ему в глаза.
— Ты меня не обидел, Испанец, ведь ты вызвался мне помочь. До того, как мы встретились с ней в Тусоне, я о ней ничего не слышал. Мы с братом давно не виделись. А когда встречались, разговаривали о старых добрых временах и старых знакомых. — Я обвел друзей взглядом. — Дома мне почти не приходилось бывать. Бродяжничал…
Некоторое время царило молчание. Появившийся из кустов Баттлз сказал:
— По-моему, тебе соврали, Сэкетт.
— С какой стати?
— Может, она хотела, чтобы тебя убили? Ты же понимаешь, из таких экспедиций редко кто возвращается. И даже мы не знаем, вернемся ли.
— Детям ничего не известно о твоем племяннике, — повторил Рокка, — а они непременно знали бы. И Гарри Брук тоже знал бы. Он хорошо говорит на языке апач, а на индейских стоянках всегда обсуждаются последние вести.
Ладно, сейчас не время и не место размышлять об этом. Нам предстояло проехать еще много миль. Это я и сказал своим спутникам. Мы оседлали коней и тронулись в путь вниз по ручью.
Рокка то и дело оглядывался. Он явно пребывал в беспокойстве. Оно и понятно: если на земле апачей видишь их, значит, есть повод для беспокойства, а если не видишь, то считай, что попал в беду.
Когда по равнине поползли тени окрестных гор, мы, четверо уставших парней с уставшими детьми на руках, набрели на ранчо. На подступах к нему мы вытянулись цепью. Я ехал с винчестером наготове, рыская глазами из-под низко надвинутой шляпы в поисках малейшего подозрительного движения или тени.
Дыма не видно, движения тоже. Внезапно закричала голубая сойка, затем подала голос перепелка, ей вторила другая. И снова воцарилась тишина.
Мы молча въехали во двор — Баттлз через ворота, а я через дыру в полуразвалившейся стене. Рокка обогнул дом слева, Испанец справа.
Ранчо оказалось заброшенным. Деревянные постройки сгорели, а каменные стены обвалились. Окна напоминали слепые глаза, уставившиеся в пустоту. Там, где когда-то были сараи, на камнях разбитого фундамента лежали обгорелые бревна. Загоны для скота заросли мескитовым кустарником.
Но деревья во дворе уцелели и манили под свою сень. И вода текла по железной трубе в чудом уцелевший резервуар. В открытое окно протиснулась ветка дуба. Во внутреннем дворике проросла сикамора, раздвинув каменные плиты.
Когда-то ранчо было сказочным местом, здесь зеленели поля, жили, трудились и любили люди.
Мы въехали во двор и натянули поводья. Теперь мы слышали только ветер и шум воды в резервуаре.
Джон Джей Баттлз не спеша огляделся по сторонам и ничего не сказал, Испанец Мерфи некоторое время сидел молча.
— Когда долго едешь по пыльной тропе или блуждаешь по пустыне в поисках воды, о таком месте можно только мечтать, — сказал наконец он.
— Надо осмотреть ранчо, — ответил я. — Тамп, разведай, что там сзади. Испанец, ты остаешься с детьми.
Во дворе прямо у меня из-под ног метнулся заяц и вприпрыжку стал улепетывать. Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли. Абсолютно ничего.
В углу двора находилась смотровая башня, но теперь она наполовину скрыта деревьями. Туда-то я и направился. Баттлз же принялся готовить еду.
День клонился к закату, но солнце еще светило вовсю, и из-за этого открытая местность с западной стороны просматривалась плохо. Если появятся индейцы, то только с востока, но они не преминут воспользоваться при атаке слепящим светом солнца. Однако солнце скрылось за горами, а я принялся еще более внимательно осматривать местность, но не обнаружил ничего подозрительного.
Где Дорсет Бинни и мальчик? Если они поехали той дорогой, которую я указал, то должны находиться где-то поблизости, поскольку мы в общем-то держались западного направления.
Со смотровой башни я мог как следует оглядеть окружающее. Хозяин ранчо знал, где следует селиться: местность хорошо просматривалась со всех сторон, а значит, по тем временам, хорошо простреливалась, и тем не менее индейцы захватили ранчо, предали его огню и скорее всего убили всех, кто здесь жил.
По моим подсчетам, для надежной обороны ранчо достаточно человек пятнадцать — двадцать. Может, тут было мало народа, когда напали апачи?
Я увидел их перед самым заходом солнца — двух всадников на расстоянии полумили от ранчо.
Я окликнул Мерфи, который стоял ближе всех. Он опустился на колено у пролома в стене, готовый в любой момент открыть стрельбу.
Когда всадники приблизились, я удостоверился, что это она, хотя с самого начала не сомневался в этом.
Выпрямившись во весь рост, я крикнул:
— Дорсет! Дорсет Бинни! Милости просим!
Глава 10
Глава 11
Примчался Испанец на собственном коне, и мы бешеным галопом бок о бок понеслись по высохшему руслу, а апачи, укрывшись за валунами, принялись палить по скалам.
Неожиданно послышался стук копыт, и, попридержав лошадей, мы изготовились к стрельбе, но это оказались Тампико Рокка и Баттлз. Они спускались вниз по склону, разбрызгивая мелкую гальку.
Мы гнали коней примерно с полмили, когда почти одновременно заметили довольно широкую тропу, убегавшую от ручья на север. Мы свернули на нее, перевалили через низкий холм и очутились в таком же, а может быть, в том же самом сухом русле.
Через некоторое время мы пустили лошадей шагом и поехали дальше, внимательно оглядывая окрестности. Никто не пытался заговорить. Я все время смотрел на тропу, надеясь отыскать следы Дорсет, но их не было.
Теперь мы ехали по предгорьям Сьерра-Мадре. Поверху горы были покрыты сосновым лесом, а здесь пышно разрослись тополя, можжевельник, дуб и ива с густым подлеском. То и дело нам попадались маленькие ручейки.
Каким-то образом, скорее всего случайно, нам удалось сбить индейцев со следа, однако мы слишком хорошо их знали, чтобы расслабиться. Сработал фактор внезапности, но апачи в конце концов опомнятся, отыщут наши следы и постараются нас догнать.
Теперь мы ехали рысью, постоянно оглядываясь и озирая гребни холмов. Наш путь пролегал по открытому пространству с небольшими рощицами и ручьями, вдоль которых росли деревья. После проливных дождей пыли почти не было, а топот копыт смягчала трава.
Дважды мы переправлялись через небольшие речушки и три раза спускались вверх или вниз по течению, чтобы запутать следы.
Когда мы устроили привал в тени огромного раскидистого дерева, чтобы напоить коней и дать им отдохнуть, я рассказал своим спутникам о Дорсет Бинни и мальчике.
— Если со мной что-нибудь случится, найдите их и выведите отсюда.
Дети, испуганные, вели себя тихо. Если бы не они, мы и не думали бы о еде. Но дети, несомненно, проголодались. Вскоре мы нашли подходящее местечко, чтобы перекусить. Рокка вызвался охранять лагерь, Испанец готовил еду, а мы с Баттлзом легли вздремнуть под деревом. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мне удавалось нормально поспать.
Я проснулся с ощущением жажды, сел и огляделся. Вокруг было тихо, так тихо, как бывает только в лесу. Где-то вдалеке ветер шелестел в макушках сосен — чудесный, ласкающий слух звук. Так же тихо звенела вода в ручье, огибая камни, и негромко перекликались птицы.
Ко мне подошли Тампико Рокка с Испанцем. Теперь Баттлз охранял лагерь, укрывшись за скалой, откуда хорошо просматривались окрестности. Дети спали.
— Ты имеешь представление о том, где мы находимся? — спросил я Рокку.
— Я уже думал об этом. — Он нарисовал на песке волнистую линию. — Это Бависпе, — пояснил он и добавил: — Она течет вон туда на запад. Если переправиться через реку, там может оказаться ранчо. Рассчитывать на то, что там остались люди, не приходится. Но всякое может случиться. Апачи сожгли большинство поместий, а их обитателей перебили или вынудили уехать. Но даже в заброшенном ранчо можно разбить удобный лагерь. Там сохранились остатки стен, есть вода и трава. А дальше направимся к Санта-Маргаритас. Я знаю, что в тех краях есть поселок старателей, а оттуда двинемся в Чинапу, что на Сонара-Ривер.
— Звучит неплохо.
Испанец жевал травинку.
— Факт остается фактом, — заметил он, — мы не сделали того, ради чего сюда ехали: не освободили твоего племянника.
Рокка внимательно смотрел на меня.
— Дети ничего не слышали о моем племяннике… А если бы он был у индейцев, они непременно знали бы.
— Женщинам нельзя верить, — сказал Испанец. — Не хочу тебя обидеть, но ты когда-нибудь… То есть, ты с женой брата…
Я посмотрел ему в глаза.
— Ты меня не обидел, Испанец, ведь ты вызвался мне помочь. До того, как мы встретились с ней в Тусоне, я о ней ничего не слышал. Мы с братом давно не виделись. А когда встречались, разговаривали о старых добрых временах и старых знакомых. — Я обвел друзей взглядом. — Дома мне почти не приходилось бывать. Бродяжничал…
Некоторое время царило молчание. Появившийся из кустов Баттлз сказал:
— По-моему, тебе соврали, Сэкетт.
— С какой стати?
— Может, она хотела, чтобы тебя убили? Ты же понимаешь, из таких экспедиций редко кто возвращается. И даже мы не знаем, вернемся ли.
— Детям ничего не известно о твоем племяннике, — повторил Рокка, — а они непременно знали бы. И Гарри Брук тоже знал бы. Он хорошо говорит на языке апач, а на индейских стоянках всегда обсуждаются последние вести.
Ладно, сейчас не время и не место размышлять об этом. Нам предстояло проехать еще много миль. Это я и сказал своим спутникам. Мы оседлали коней и тронулись в путь вниз по ручью.
Рокка то и дело оглядывался. Он явно пребывал в беспокойстве. Оно и понятно: если на земле апачей видишь их, значит, есть повод для беспокойства, а если не видишь, то считай, что попал в беду.
Когда по равнине поползли тени окрестных гор, мы, четверо уставших парней с уставшими детьми на руках, набрели на ранчо. На подступах к нему мы вытянулись цепью. Я ехал с винчестером наготове, рыская глазами из-под низко надвинутой шляпы в поисках малейшего подозрительного движения или тени.
Дыма не видно, движения тоже. Внезапно закричала голубая сойка, затем подала голос перепелка, ей вторила другая. И снова воцарилась тишина.
Мы молча въехали во двор — Баттлз через ворота, а я через дыру в полуразвалившейся стене. Рокка обогнул дом слева, Испанец справа.
Ранчо оказалось заброшенным. Деревянные постройки сгорели, а каменные стены обвалились. Окна напоминали слепые глаза, уставившиеся в пустоту. Там, где когда-то были сараи, на камнях разбитого фундамента лежали обгорелые бревна. Загоны для скота заросли мескитовым кустарником.
Но деревья во дворе уцелели и манили под свою сень. И вода текла по железной трубе в чудом уцелевший резервуар. В открытое окно протиснулась ветка дуба. Во внутреннем дворике проросла сикамора, раздвинув каменные плиты.
Когда-то ранчо было сказочным местом, здесь зеленели поля, жили, трудились и любили люди.
Мы въехали во двор и натянули поводья. Теперь мы слышали только ветер и шум воды в резервуаре.
Джон Джей Баттлз не спеша огляделся по сторонам и ничего не сказал, Испанец Мерфи некоторое время сидел молча.
— Когда долго едешь по пыльной тропе или блуждаешь по пустыне в поисках воды, о таком месте можно только мечтать, — сказал наконец он.
— Надо осмотреть ранчо, — ответил я. — Тамп, разведай, что там сзади. Испанец, ты остаешься с детьми.
Во дворе прямо у меня из-под ног метнулся заяц и вприпрыжку стал улепетывать. Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли. Абсолютно ничего.
В углу двора находилась смотровая башня, но теперь она наполовину скрыта деревьями. Туда-то я и направился. Баттлз же принялся готовить еду.
День клонился к закату, но солнце еще светило вовсю, и из-за этого открытая местность с западной стороны просматривалась плохо. Если появятся индейцы, то только с востока, но они не преминут воспользоваться при атаке слепящим светом солнца. Однако солнце скрылось за горами, а я принялся еще более внимательно осматривать местность, но не обнаружил ничего подозрительного.
Где Дорсет Бинни и мальчик? Если они поехали той дорогой, которую я указал, то должны находиться где-то поблизости, поскольку мы в общем-то держались западного направления.
Со смотровой башни я мог как следует оглядеть окружающее. Хозяин ранчо знал, где следует селиться: местность хорошо просматривалась со всех сторон, а значит, по тем временам, хорошо простреливалась, и тем не менее индейцы захватили ранчо, предали его огню и скорее всего убили всех, кто здесь жил.
По моим подсчетам, для надежной обороны ранчо достаточно человек пятнадцать — двадцать. Может, тут было мало народа, когда напали апачи?
Я увидел их перед самым заходом солнца — двух всадников на расстоянии полумили от ранчо.
Я окликнул Мерфи, который стоял ближе всех. Он опустился на колено у пролома в стене, готовый в любой момент открыть стрельбу.
Когда всадники приблизились, я удостоверился, что это она, хотя с самого начала не сомневался в этом.
Выпрямившись во весь рост, я крикнул:
— Дорсет! Дорсет Бинни! Милости просим!
Глава 10
Лаура Приттс Сэкетт была безупречной женщиной. Она держалась холодно и отчужденно, однако ей удавалось создать впечатление, что под маской спокойной безупречности скрывается темпераментная, обуреваемая страстями натура, которая лишь ждет своего часа. Хладнокровная и бесстрастная молодая женщина, она очень рано поняла, что, создавая видимость бурлящих эмоций, обретает грозное оружие, и она умело им пользовалась.
Ее безудержное восхищение перед отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом противостоять ему.
Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и Лауру стало обуревать беспокойство: а что, если апачи не убили Телля Сэкетта? Что, если он вернется и ее обман раскроется? Впрочем, о последнем она не особенно беспокоилась, так или иначе она не намерена оставаться в Тусоне.
Она знала Сэкеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из самого безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.
Она немедленно уедет из Тусона и вернется на Восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре, могли вообще не прийти. У ее отца была на Востоке кое-какая собственность, настала пора заняться ею. Но прежде она предпримет еще одну, последнюю попытку.
Это решение созрело, когда Лаура Сэкетт сидела в «Мухобойке». Она, как и все, знала о перестрелке в салуне «Кварцевая скала» и видела Хадденов в городе. Она также слышала, что Хаддены намерены сделать с Теллем Сэкеттом и Тампико Роккой, если им доведется снова их встретить.
Вдруг дверь распахнулась, и вошел капитан Луистон в сопровождении лейтенанта Джека Дэвиса, которого она знала еще по путешествию в дилижансе.
Мужчины приблизились к ее столику.
— Миссис Сэкетт, — сказал Дэвис, — разрешите представить вам капитана Луистона.
Лаура широко раскрыла свои голубые глаза, но капитан отвечал ей сдержанно. Похоже, этого не так легко провести.
— Как поживаете, капитан? — сказала она. — Не хотите ли присесть?
Мужчины сели и заказали кофе.
— Простите за вторжение, миссис Сэкетт, но мы хотели бы знать местонахождение Телля Сэкетта. Кажется, он ваш родственник?
— Он брат моего мужа, — ответила Лаура, — однако надо признать, что я познакомилась с ним лишь недавно. Кстати, именно здесь, в этом зале. Он был с какими-то людьми. Они собирались вместе куда-то отправиться. У него неприятности?
Луистон заколебался.
— И да, и нет, — наконец сказал он. — Если мистер Сэкетт, как мы слышали, отправился в страну апачей, у него могут быть очень серьезные неприятности.
Губы Лауры затрепетали.
— Он… он ведь не убит? Все Сэкетты — безрассудные, отчаянные люди, и… — Она умолкла.
— Мы не получали оттуда никаких известий, — сказал Луистон. — Армия планирует нанести удар по апачам, для этого придется предпринять рейд на территорию Мексики. Нам не хотелось бы раздражать мексиканцев самовольной и нелегальной экспедицией.
— Я… я не знаю. Если с мистером Сэкеттом что-нибудь случится, муж будет чрезвычайно огорчен. Они были очень близки.
— Миссис Сэкетт, по моим сведениям, вы предоставили в распоряжение мистера Сэкетта коня. Это правда?
— Конечно. Его лошадь убили, и он никак не мог найти ей замену. Я просто помогла. — Она улыбнулась. — Чем еще могу быть вам полезна?
Луистон не удовлетворился ответами Лауры Сэкетт, и тем не менее у него не было оснований ей не верить. Она действительно могла не знать, где находится Телль Сэкетт, хотя приходилась ему родственницей и, безусловно, виделась с ним. Капитан не мог понять, что именно его не устроило в ответах Лауры. Но он был недоволен. Более того, ему нравился Телль Сэкетт, и он тревожился за него.
Позже он поделился своими сомнениями с Дэвисом.
— Да бросьте, капитан! — успокоил его Дэвис. — Если бы Лаура Сэкетт что-нибудь знала о Телле, она бы наверняка вам сказала. С какой стати ей лгать?
— Не знаю. Но что ее держит в Тусоне? У нее здесь нет ни знакомых, ни родственников; к тому же сейчас не лучшее время — слишком жарко. Пойми меня правильно, мне нравится город, но женщине с северо-востока, такой, как Лаура Сэкетт, вряд ли захочется здесь поселиться.
Дэвис тоже задумывался об этом. Тусон был знойным, пыльным маленьким городишком, лежащим в пустыне, вряд ли особо привлекательным для леди из аристократического общества, как не раз осторожно давала ему понять Лаура. Отдых после утомительного путешествия из Калифорнии был естественным, но шли дни, а она по-прежнему оставалась в Тусоне. Если бы у нее здесь были друзья, это не вызвало бы никаких кривотолков, но она держалась отчужденно и не проявляла желания заводить какие-либо знакомства.
Лауру не волновало, что думают о ней другие. Она презирала город и его жителей, и больше всего на свете желала перебраться в Эль-Пасо, а оттуда в Новый Орлеан и дальше на северо-восток.
Она знала, что делать. Телль Сэкетт отсутствовал вот уже три недели. Он может быть мертв, а может в этот самый момент ехать по тропе на север через Сонору. Значит, нужно сделать все возможное, чтобы он не вернулся в Тусон. А для этого ей необходимо позаботиться о том, чтобы он угодил в руки Арча. Надо срочно поговорить с братьями Хадден.
Братья редко захаживали в «Мухобойку». Для таких, как они, существовали другие заведения, где можно хорошо поесть. Лаура видела их на улице в компании таких же головорезов. По слухам, Хаддены, помимо прочего, занимались охотой на мустангов. В город они привели на продажу несколько лошадей.
Однажды, как бы невзначай, она завела разговор с миссис Уоллен:
— В Тусоне появился один мужчина — довольно грубого вида — по имени Хадден. Я слышала, он продает неплохого гнедого жеребца. Мне хотелось бы встретиться с ним.
Миссис Уоллен помедлила в нерешительности, затем, подбоченившись, заговорила:
— Мэм, приличной леди негоже разговаривать с этими Хадденами. Я скажу мистеру Уоллену, он все разузнает.
— Если позволите, — холодно продолжала Лаура Сэкетт, — я хотела бы поговорить с ними сама. Мне и прежде приходилось иметь дело с такими типами, состоящими на службе у моего отца. У меня также имеется некоторый опыт в покупке лошадей.
— Хорошо, — ответила миссис Уоллен, поджав губы, — поступайте, как вам угодно.
Лаура с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Она знала, что миссис Уоллен ее недолюбливает. Вообще-то ей было все равно, но то, что она вежливо поставила на место хозяйку ресторана, доставило ей удовлетворение.
Она допила чай и, встав из-за столика и подобрав юбки, вышла на улицу. Горячий воздух был подобен жару кузнечного горна. Она мгновение постояла, оглядывая улицу и справа и слева, и направилась к своему пансиону.
Там ее уже поджидал, сидя на ступеньках, Арч Хадден. При ее приближении он встал.
— Уоллен сказал, что вы хотели поговорить со мной насчет лошади.
Лаура несколько секунд испытующе глядела на него.
— Насчет лошади, — медленно проговорила она, — и кое о чем еще. Если вы завтра утром оседлаете гнедого и подъедете сюда, я прогуляюсь с вами, чтобы оценить его, и, возможно, куплю.
Ранним утром следующего дня они выехали за город. Гнедой мустанг держался хорошо, но Лауру он не интересовал. В густых зарослях кактуса и кустарника она остановилась, и Арч Хадден подъехал к ней.
Он посмотрел на Лауру с ухмылкой.
— Мэм, вы выбрали верного человека. Сейчас я спешусь и помогу вам…
В ее руке оказался двуствольный «дерринджер».
— Ни с места, Хадден. Я привезла тебя сюда для серьезного разговора. Ты знаешь, кто я?
Он озадаченно уставился на Лауру.
— Вряд ли, мэм. В конюшне Уоллен велел мне идти к пансиону и встретить там блондинку. Похоже, в городе все вас знают, мэм.
— Я Лаура Приттс Сэкетт.
Лицо Арчи вытянулось. Он застыл на месте, и Лаура мысленно поздравила себя: она знает, о чем он сейчас думает. Она — женщина, и к тому же — вооруженная. Она может убить его и сказать, что защищалась. И ей все поверят. А вот если Арч выхватит оружие и убьет ее, его повесят без разговоров.
— Не бойся, Хадден, я не собираюсь в тебя стрелять. Наоборот, мне нужно, чтобы ты кое-кого прикончил… вашего общего врага.
— Как это?
— Некий человек отправился в Мексику, и, по-моему, его убили апачи. Но если он жив, я хочу, чтобы ты его пристрелил, прежде чем он доберется до Тусона.
Хадден покачал головой.
— Мне приходилось убивать людей, — сказал он, — но только в поединках. Я не наемный убийца, мэм.
— Даже если этого человека зовут Телль Сэкетт?
Арч все еще осторожничал, но предложение явно его заинтересовало.
— И вы меня об этом просите? Вы ведь тоже из семьи Сэкеттов.
— Но я не Сэкетт, Хадден. Просто имела несчастье выйти замуж за одного из них, чтобы помочь отцу. Но его предали. Телль — брат моего мужа, и он должен умереть. В городе есть люди, Хадден, которые за пятьдесят долларов готовы убить любого, на границе таких еще больше. Я заплачу тебе двести долларов, если ты представишь доказательство того, что Телль Сэкетт мертв. Мне все равно, кто его прикончит — ты или кто-то другой. Единственное, что мне нужно, — это доказательства.
Хадден положил руки на луку седла и пожевал губами. Он слышал, что Сэкетт уехал на юг, но он также знал, что Испанец Мерфи сказал друзьям в мексиканском квартале, что вернется через пару недель.
Арч Хадден был жестоким и озлобленным человеком. Он явился в Тусон в поисках своего злейшего врага — Джона Баттлза и решил заодно убить Тампико Рокку без всякой на то причины. Только за то, что Рокка был другом Баттлза, и его убийство заставило бы Баттлза обнаружить себя. Телля Сэкетта он встретил впервые и ничего прежде о нем не слышал. С тех пор как в салуне одного его сподручного убили, а второго тяжело ранили, Арч захотел узнать о Сэкеттах побольше и стал наводить справки. Он намеревался пристрелить Телля Сэкетта, но теперь не был уверен, что сможет справиться с ним. Более того, ему предлагали двести долларов — сумму, которую ковбой получает за полгода тяжелого труда, — только за то, чтобы убить ненавистного ему человека. Получить двести долларов фактически ни за что удается не часто.
Он не спеша достал табак и бумагу и свернул самокрутку. Лаура Сэкетт, казалось, тоже не торопилась, и он хотел как следует обдумать предложение.
— Тебе ничего не грозит, Хадден, — твердила она. — У тебя с ним уже была стычка. Если будет другая и ты убьешь его, никто не станет ничего выяснять.
— Почему вы выбрали меня?
— Это вполне естественно. Телль Сэкетт одержал над тобой верх, и ты решил ему отомстить. К тому же ты именно тот человек, который способен это сделать.
— Как вы будете платить?
— Сто долларов в руки, а другие сто долларов будут выплачены по моему указанию конторой «Уэллс Фарго».
— А в той конторе не заинтересуются, за что вы мне платите?
— Вы якобы объезжаете для меня четырех лошадей, которых потом доставите в Эль-Пасо. Это, мол, плата за оказываемые вами услуги.
Арч мрачно уставился на Лауру. Она все еще держала «дерринджер», и он знал, что, если понадобится, она выстрелит без промедления. Он, конечно, не даст ей повода, но все равно — эта женщина опасна.
— Допустим, я возьму вашу сотню и уеду?
Она улыбнулась.
— Хадден, мы с отцом участвовали в войне за землю в Нью-Мехико и нанимали парней, которые умели пользоваться оружием. Я уже сказала, что на границе с Мексикой полно людей, которые за пятьдесят долларов прикончат кого угодно. Если ты возьмешь деньги и не выполнишь работу, я найму по отдельности четырех убийц с хорошими винтовками и пошлю их по твоему следу. Будь уверен, они свое дело сделают, Хадден.
Он рассмеялся.
— Я пошутил. Ладно, мэм, я беру вашу сотню. Я и без того собирался убить Сэкетта, а деньги мне пригодятся.
Лаура Сэкетт вернулась в город вместе с Хадденом и на конюшне в присутствии свидетелей сказала:
— Мне не понравился этот гнедой, но вы все же доставьте четырех лошадей в Эль-Пасо. Я заплачу вам сто долларов сейчас, и сто по моему распоряжению выплатит «Уэллс Фарго» после того, как лошади будут у меня.
Арч Хадден поставил коня в стойло и вышел наружу. Он свернул еще одну самокрутку, раскурил ее и глубоко затянулся. Эти деньги он отработает с удовольствием. Арч оглянулся и увидел брата.
— Вольф, — сказал он, — у нас есть работа. У нас есть хорошая работа.
Ее безудержное восхищение перед отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом противостоять ему.
Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и Лауру стало обуревать беспокойство: а что, если апачи не убили Телля Сэкетта? Что, если он вернется и ее обман раскроется? Впрочем, о последнем она не особенно беспокоилась, так или иначе она не намерена оставаться в Тусоне.
Она знала Сэкеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из самого безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.
Она немедленно уедет из Тусона и вернется на Восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре, могли вообще не прийти. У ее отца была на Востоке кое-какая собственность, настала пора заняться ею. Но прежде она предпримет еще одну, последнюю попытку.
Это решение созрело, когда Лаура Сэкетт сидела в «Мухобойке». Она, как и все, знала о перестрелке в салуне «Кварцевая скала» и видела Хадденов в городе. Она также слышала, что Хаддены намерены сделать с Теллем Сэкеттом и Тампико Роккой, если им доведется снова их встретить.
Вдруг дверь распахнулась, и вошел капитан Луистон в сопровождении лейтенанта Джека Дэвиса, которого она знала еще по путешествию в дилижансе.
Мужчины приблизились к ее столику.
— Миссис Сэкетт, — сказал Дэвис, — разрешите представить вам капитана Луистона.
Лаура широко раскрыла свои голубые глаза, но капитан отвечал ей сдержанно. Похоже, этого не так легко провести.
— Как поживаете, капитан? — сказала она. — Не хотите ли присесть?
Мужчины сели и заказали кофе.
— Простите за вторжение, миссис Сэкетт, но мы хотели бы знать местонахождение Телля Сэкетта. Кажется, он ваш родственник?
— Он брат моего мужа, — ответила Лаура, — однако надо признать, что я познакомилась с ним лишь недавно. Кстати, именно здесь, в этом зале. Он был с какими-то людьми. Они собирались вместе куда-то отправиться. У него неприятности?
Луистон заколебался.
— И да, и нет, — наконец сказал он. — Если мистер Сэкетт, как мы слышали, отправился в страну апачей, у него могут быть очень серьезные неприятности.
Губы Лауры затрепетали.
— Он… он ведь не убит? Все Сэкетты — безрассудные, отчаянные люди, и… — Она умолкла.
— Мы не получали оттуда никаких известий, — сказал Луистон. — Армия планирует нанести удар по апачам, для этого придется предпринять рейд на территорию Мексики. Нам не хотелось бы раздражать мексиканцев самовольной и нелегальной экспедицией.
— Я… я не знаю. Если с мистером Сэкеттом что-нибудь случится, муж будет чрезвычайно огорчен. Они были очень близки.
— Миссис Сэкетт, по моим сведениям, вы предоставили в распоряжение мистера Сэкетта коня. Это правда?
— Конечно. Его лошадь убили, и он никак не мог найти ей замену. Я просто помогла. — Она улыбнулась. — Чем еще могу быть вам полезна?
Луистон не удовлетворился ответами Лауры Сэкетт, и тем не менее у него не было оснований ей не верить. Она действительно могла не знать, где находится Телль Сэкетт, хотя приходилась ему родственницей и, безусловно, виделась с ним. Капитан не мог понять, что именно его не устроило в ответах Лауры. Но он был недоволен. Более того, ему нравился Телль Сэкетт, и он тревожился за него.
Позже он поделился своими сомнениями с Дэвисом.
— Да бросьте, капитан! — успокоил его Дэвис. — Если бы Лаура Сэкетт что-нибудь знала о Телле, она бы наверняка вам сказала. С какой стати ей лгать?
— Не знаю. Но что ее держит в Тусоне? У нее здесь нет ни знакомых, ни родственников; к тому же сейчас не лучшее время — слишком жарко. Пойми меня правильно, мне нравится город, но женщине с северо-востока, такой, как Лаура Сэкетт, вряд ли захочется здесь поселиться.
Дэвис тоже задумывался об этом. Тусон был знойным, пыльным маленьким городишком, лежащим в пустыне, вряд ли особо привлекательным для леди из аристократического общества, как не раз осторожно давала ему понять Лаура. Отдых после утомительного путешествия из Калифорнии был естественным, но шли дни, а она по-прежнему оставалась в Тусоне. Если бы у нее здесь были друзья, это не вызвало бы никаких кривотолков, но она держалась отчужденно и не проявляла желания заводить какие-либо знакомства.
Лауру не волновало, что думают о ней другие. Она презирала город и его жителей, и больше всего на свете желала перебраться в Эль-Пасо, а оттуда в Новый Орлеан и дальше на северо-восток.
Она знала, что делать. Телль Сэкетт отсутствовал вот уже три недели. Он может быть мертв, а может в этот самый момент ехать по тропе на север через Сонору. Значит, нужно сделать все возможное, чтобы он не вернулся в Тусон. А для этого ей необходимо позаботиться о том, чтобы он угодил в руки Арча. Надо срочно поговорить с братьями Хадден.
Братья редко захаживали в «Мухобойку». Для таких, как они, существовали другие заведения, где можно хорошо поесть. Лаура видела их на улице в компании таких же головорезов. По слухам, Хаддены, помимо прочего, занимались охотой на мустангов. В город они привели на продажу несколько лошадей.
Однажды, как бы невзначай, она завела разговор с миссис Уоллен:
— В Тусоне появился один мужчина — довольно грубого вида — по имени Хадден. Я слышала, он продает неплохого гнедого жеребца. Мне хотелось бы встретиться с ним.
Миссис Уоллен помедлила в нерешительности, затем, подбоченившись, заговорила:
— Мэм, приличной леди негоже разговаривать с этими Хадденами. Я скажу мистеру Уоллену, он все разузнает.
— Если позволите, — холодно продолжала Лаура Сэкетт, — я хотела бы поговорить с ними сама. Мне и прежде приходилось иметь дело с такими типами, состоящими на службе у моего отца. У меня также имеется некоторый опыт в покупке лошадей.
— Хорошо, — ответила миссис Уоллен, поджав губы, — поступайте, как вам угодно.
Лаура с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Она знала, что миссис Уоллен ее недолюбливает. Вообще-то ей было все равно, но то, что она вежливо поставила на место хозяйку ресторана, доставило ей удовлетворение.
Она допила чай и, встав из-за столика и подобрав юбки, вышла на улицу. Горячий воздух был подобен жару кузнечного горна. Она мгновение постояла, оглядывая улицу и справа и слева, и направилась к своему пансиону.
Там ее уже поджидал, сидя на ступеньках, Арч Хадден. При ее приближении он встал.
— Уоллен сказал, что вы хотели поговорить со мной насчет лошади.
Лаура несколько секунд испытующе глядела на него.
— Насчет лошади, — медленно проговорила она, — и кое о чем еще. Если вы завтра утром оседлаете гнедого и подъедете сюда, я прогуляюсь с вами, чтобы оценить его, и, возможно, куплю.
Ранним утром следующего дня они выехали за город. Гнедой мустанг держался хорошо, но Лауру он не интересовал. В густых зарослях кактуса и кустарника она остановилась, и Арч Хадден подъехал к ней.
Он посмотрел на Лауру с ухмылкой.
— Мэм, вы выбрали верного человека. Сейчас я спешусь и помогу вам…
В ее руке оказался двуствольный «дерринджер».
— Ни с места, Хадден. Я привезла тебя сюда для серьезного разговора. Ты знаешь, кто я?
Он озадаченно уставился на Лауру.
— Вряд ли, мэм. В конюшне Уоллен велел мне идти к пансиону и встретить там блондинку. Похоже, в городе все вас знают, мэм.
— Я Лаура Приттс Сэкетт.
Лицо Арчи вытянулось. Он застыл на месте, и Лаура мысленно поздравила себя: она знает, о чем он сейчас думает. Она — женщина, и к тому же — вооруженная. Она может убить его и сказать, что защищалась. И ей все поверят. А вот если Арч выхватит оружие и убьет ее, его повесят без разговоров.
— Не бойся, Хадден, я не собираюсь в тебя стрелять. Наоборот, мне нужно, чтобы ты кое-кого прикончил… вашего общего врага.
— Как это?
— Некий человек отправился в Мексику, и, по-моему, его убили апачи. Но если он жив, я хочу, чтобы ты его пристрелил, прежде чем он доберется до Тусона.
Хадден покачал головой.
— Мне приходилось убивать людей, — сказал он, — но только в поединках. Я не наемный убийца, мэм.
— Даже если этого человека зовут Телль Сэкетт?
Арч все еще осторожничал, но предложение явно его заинтересовало.
— И вы меня об этом просите? Вы ведь тоже из семьи Сэкеттов.
— Но я не Сэкетт, Хадден. Просто имела несчастье выйти замуж за одного из них, чтобы помочь отцу. Но его предали. Телль — брат моего мужа, и он должен умереть. В городе есть люди, Хадден, которые за пятьдесят долларов готовы убить любого, на границе таких еще больше. Я заплачу тебе двести долларов, если ты представишь доказательство того, что Телль Сэкетт мертв. Мне все равно, кто его прикончит — ты или кто-то другой. Единственное, что мне нужно, — это доказательства.
Хадден положил руки на луку седла и пожевал губами. Он слышал, что Сэкетт уехал на юг, но он также знал, что Испанец Мерфи сказал друзьям в мексиканском квартале, что вернется через пару недель.
Арч Хадден был жестоким и озлобленным человеком. Он явился в Тусон в поисках своего злейшего врага — Джона Баттлза и решил заодно убить Тампико Рокку без всякой на то причины. Только за то, что Рокка был другом Баттлза, и его убийство заставило бы Баттлза обнаружить себя. Телля Сэкетта он встретил впервые и ничего прежде о нем не слышал. С тех пор как в салуне одного его сподручного убили, а второго тяжело ранили, Арч захотел узнать о Сэкеттах побольше и стал наводить справки. Он намеревался пристрелить Телля Сэкетта, но теперь не был уверен, что сможет справиться с ним. Более того, ему предлагали двести долларов — сумму, которую ковбой получает за полгода тяжелого труда, — только за то, чтобы убить ненавистного ему человека. Получить двести долларов фактически ни за что удается не часто.
Он не спеша достал табак и бумагу и свернул самокрутку. Лаура Сэкетт, казалось, тоже не торопилась, и он хотел как следует обдумать предложение.
— Тебе ничего не грозит, Хадден, — твердила она. — У тебя с ним уже была стычка. Если будет другая и ты убьешь его, никто не станет ничего выяснять.
— Почему вы выбрали меня?
— Это вполне естественно. Телль Сэкетт одержал над тобой верх, и ты решил ему отомстить. К тому же ты именно тот человек, который способен это сделать.
— Как вы будете платить?
— Сто долларов в руки, а другие сто долларов будут выплачены по моему указанию конторой «Уэллс Фарго».
— А в той конторе не заинтересуются, за что вы мне платите?
— Вы якобы объезжаете для меня четырех лошадей, которых потом доставите в Эль-Пасо. Это, мол, плата за оказываемые вами услуги.
Арч мрачно уставился на Лауру. Она все еще держала «дерринджер», и он знал, что, если понадобится, она выстрелит без промедления. Он, конечно, не даст ей повода, но все равно — эта женщина опасна.
— Допустим, я возьму вашу сотню и уеду?
Она улыбнулась.
— Хадден, мы с отцом участвовали в войне за землю в Нью-Мехико и нанимали парней, которые умели пользоваться оружием. Я уже сказала, что на границе с Мексикой полно людей, которые за пятьдесят долларов прикончат кого угодно. Если ты возьмешь деньги и не выполнишь работу, я найму по отдельности четырех убийц с хорошими винтовками и пошлю их по твоему следу. Будь уверен, они свое дело сделают, Хадден.
Он рассмеялся.
— Я пошутил. Ладно, мэм, я беру вашу сотню. Я и без того собирался убить Сэкетта, а деньги мне пригодятся.
Лаура Сэкетт вернулась в город вместе с Хадденом и на конюшне в присутствии свидетелей сказала:
— Мне не понравился этот гнедой, но вы все же доставьте четырех лошадей в Эль-Пасо. Я заплачу вам сто долларов сейчас, и сто по моему распоряжению выплатит «Уэллс Фарго» после того, как лошади будут у меня.
Арч Хадден поставил коня в стойло и вышел наружу. Он свернул еще одну самокрутку, раскурил ее и глубоко затянулся. Эти деньги он отработает с удовольствием. Арч оглянулся и увидел брата.
— Вольф, — сказал он, — у нас есть работа. У нас есть хорошая работа.
Глава 11
Ночь прошла спокойно. До самой темноты я слышал, как кричат перепелки. Это были мексиканские голубые перепелки, которые чаще бегают по земле, чем летают, и иногда собираются в стаю по тридцать — сорок птиц.
Сидя возле костра, мы обсуждали свои дела. Каждый из нас понимал, что апачи непременно отыщут наши следы, кинутся за нами в погоню, и ничто на свете не способно их остановить, ведь мы вторглись на их землю и похитили пленников.
Лошади нуждались в отдыхе. На брошенном ранчо была вода, много густой, сочной травы, и при необходимости там легко можно было организовать оборону. Я в жизни не видел такого удобного и красивого места и поделился мыслями с Дорсет.
— Оно действительно выглядит очень красивым и надежным, — согласилась она. — Странно, что его покинули хозяева.
— Всему виной апачи. Они разорили и предали огню многие ранчо. Люди вновь и вновь пытаются построить здесь дома, наладить жизнь, но ничего не получается. Когда мы уедем отсюда, — продолжал я, — нам придется скакать без передышки до пограничных поселений. Нас ждут тяжкие испытания.
— Почему она так поступила, Телль? — спросила вдруг Дорсет. — Почему она хочет, чтобы вас убили?
— Я не уверен в этом.
— Телль, неужели вы не можете понять, что не было никакого Орри Сэкетта? Она солгала вам. Индейцы украли только троих детей — ребятишек Крида и мою сестру. Гарри похитили давным-давно, а больше никого не было.
По поводу Орри у меня тоже были сомнения. И в словах Дорсет была логика. Ведь если у брата нет сына, зачем же надо было посылать меня с заведомо опасной миссией в самое логово индейцев? Не иначе как Лаура действительно хотела моей смерти. А если так, успокоится ли она на этом? А если она будет снова и снова пытаться убить меня? Если, конечно, я вернусь живым и здоровым… Если вообще вернусь…
Я не мастак размышлять над сложными проблемами. Я человек дела. Когда речь идет о какой-то конкретной работе, путешествии или драке — тут я могу найти ответы на любые вопросы. Но я никогда не мог понять, почему люди творят зло.
— Дорсет, у меня не укладывается в голове, почему кто-то хотел меня прикончить таким вот образом. И ведь по ее милости вместе со мной могли бы погибнуть мои товарищи.
— Возможно, она хотела отомстить вашему брату. Возможно, она ненавидит всех Сэкеттов.
По мне, так это не имело смысла. Но, с другой стороны, она направила меня в Мексику выручать ребенка, которого вообще не существовало на свете.
Кое-кто может подумать, что нам следовало поискать еще, но только не те, кто знаком с апачами. Если они брали в плен белого, это становилось известно всем — у них не бывает секретов друг от друга. Все сходилось к одному: меня послали по ложному следу в надежде, что здесь я погибну.
Даже по возвращении я едва ли смогу что-нибудь доказать: Лаура будет утверждать, что я вру, что ничего она мне не говорила… Если она вообще в городе.
Она знает, что я не смогу избить или застрелить женщину. Мы, Сэкетты, хорошо обращаемся с женщинами, даже если они этого не заслуживают.
Если бы дело касалось только меня, я бы счел, что меня попросту одурачили, и на этом поставил точку. Хотя все это, конечно, не вызвало бы у меня восторга. Но как она посмела рисковать жизнью моих друзей!
Мы провели на заброшенном ранчо три дня, и не только потому, что нуждались в отдыхе. Дело было в том, что человек, который сидит на одном месте, не оставляет следов. Апачи будут искать именно наши следы. Они, естественно, подумают, что мы без остановки рванули к границе, и отправятся туда разными тропами, обмениваясь по дороге дымовыми сигналами. Оставаясь на ранчо, мы заставим индейцев думать, что выбрали никому неизвестный путь.
Утром четвертого дня мы двинулись дальше. Тампико Рокка сказал, что в двадцати с лишним милях к западу есть еще одно ранчо, и мы направились туда, стараясь держаться ниже и используя всяческие хитрости, чтобы замести следы.
Но мы не слишком надеялись на удачу, поэтому ехали с винтовками наготове, озираясь по сторонам. В первый день отдохнувшие лошади шли рысью — нам хотелось отъехать как можно дальше.
Это была суровая земля, и, чтобы понять это, нужно было ее увидеть. Все реже попадались вода и деревья, а кактусы — все чаще. Время от времени мы видели антилоп, а однажды повстречали стадо пустынных баранов, у которых необыкновенно вкусное мясо. Но мы не собирались стрелять и оповещать индейцев о своем присутствии.
Сидя возле костра, мы обсуждали свои дела. Каждый из нас понимал, что апачи непременно отыщут наши следы, кинутся за нами в погоню, и ничто на свете не способно их остановить, ведь мы вторглись на их землю и похитили пленников.
Лошади нуждались в отдыхе. На брошенном ранчо была вода, много густой, сочной травы, и при необходимости там легко можно было организовать оборону. Я в жизни не видел такого удобного и красивого места и поделился мыслями с Дорсет.
— Оно действительно выглядит очень красивым и надежным, — согласилась она. — Странно, что его покинули хозяева.
— Всему виной апачи. Они разорили и предали огню многие ранчо. Люди вновь и вновь пытаются построить здесь дома, наладить жизнь, но ничего не получается. Когда мы уедем отсюда, — продолжал я, — нам придется скакать без передышки до пограничных поселений. Нас ждут тяжкие испытания.
— Почему она так поступила, Телль? — спросила вдруг Дорсет. — Почему она хочет, чтобы вас убили?
— Я не уверен в этом.
— Телль, неужели вы не можете понять, что не было никакого Орри Сэкетта? Она солгала вам. Индейцы украли только троих детей — ребятишек Крида и мою сестру. Гарри похитили давным-давно, а больше никого не было.
По поводу Орри у меня тоже были сомнения. И в словах Дорсет была логика. Ведь если у брата нет сына, зачем же надо было посылать меня с заведомо опасной миссией в самое логово индейцев? Не иначе как Лаура действительно хотела моей смерти. А если так, успокоится ли она на этом? А если она будет снова и снова пытаться убить меня? Если, конечно, я вернусь живым и здоровым… Если вообще вернусь…
Я не мастак размышлять над сложными проблемами. Я человек дела. Когда речь идет о какой-то конкретной работе, путешествии или драке — тут я могу найти ответы на любые вопросы. Но я никогда не мог понять, почему люди творят зло.
— Дорсет, у меня не укладывается в голове, почему кто-то хотел меня прикончить таким вот образом. И ведь по ее милости вместе со мной могли бы погибнуть мои товарищи.
— Возможно, она хотела отомстить вашему брату. Возможно, она ненавидит всех Сэкеттов.
По мне, так это не имело смысла. Но, с другой стороны, она направила меня в Мексику выручать ребенка, которого вообще не существовало на свете.
Кое-кто может подумать, что нам следовало поискать еще, но только не те, кто знаком с апачами. Если они брали в плен белого, это становилось известно всем — у них не бывает секретов друг от друга. Все сходилось к одному: меня послали по ложному следу в надежде, что здесь я погибну.
Даже по возвращении я едва ли смогу что-нибудь доказать: Лаура будет утверждать, что я вру, что ничего она мне не говорила… Если она вообще в городе.
Она знает, что я не смогу избить или застрелить женщину. Мы, Сэкетты, хорошо обращаемся с женщинами, даже если они этого не заслуживают.
Если бы дело касалось только меня, я бы счел, что меня попросту одурачили, и на этом поставил точку. Хотя все это, конечно, не вызвало бы у меня восторга. Но как она посмела рисковать жизнью моих друзей!
Мы провели на заброшенном ранчо три дня, и не только потому, что нуждались в отдыхе. Дело было в том, что человек, который сидит на одном месте, не оставляет следов. Апачи будут искать именно наши следы. Они, естественно, подумают, что мы без остановки рванули к границе, и отправятся туда разными тропами, обмениваясь по дороге дымовыми сигналами. Оставаясь на ранчо, мы заставим индейцев думать, что выбрали никому неизвестный путь.
Утром четвертого дня мы двинулись дальше. Тампико Рокка сказал, что в двадцати с лишним милях к западу есть еще одно ранчо, и мы направились туда, стараясь держаться ниже и используя всяческие хитрости, чтобы замести следы.
Но мы не слишком надеялись на удачу, поэтому ехали с винтовками наготове, озираясь по сторонам. В первый день отдохнувшие лошади шли рысью — нам хотелось отъехать как можно дальше.
Это была суровая земля, и, чтобы понять это, нужно было ее увидеть. Все реже попадались вода и деревья, а кактусы — все чаще. Время от времени мы видели антилоп, а однажды повстречали стадо пустынных баранов, у которых необыкновенно вкусное мясо. Но мы не собирались стрелять и оповещать индейцев о своем присутствии.