С кошачьей быстротой он одним прыжком оказался почти на середине комнаты, плечом сбил с ног Портера, который упал на босса, и оба рухнули на стойку бара. Движение Реда отвлекло внимание от девушки, сместив центр битвы. Но Клэнеган налетел на стол и упал, споткнувшись о стул. Однако, падая, он засунул руку за пазуху и вытащил второй револьвер.
Фоллен боролся с девушкой, и первая пуля Реда пришлась в живот коротышке. Коротышка отшатнулся, и глаза его остекленели. Снова раздались выстрелы, сверкнуло пламя. Ред вскочил и зигзагами бросился вперед, обдуманно распределяя выстрелы и ощущая едкий запах пороха в ноздрях. И вдруг все стихло.
На ногах оставались один босс да Фоллен, отпрянувший от девушки с поднятыми руками. Из левого плеча босса текла кровь. Коротышка Табер с широко раскрытыми пустыми глазами лежал на полу.
Портер привалился к стойке, револьвер выпал из его руки, а на жилете расплылось темное пятно, переходящее в лужу на полу.
Ред, стремительно подойдя к Портеру, подобрал револьвер.
— Пятнадцать тысяч, босс, — спокойно сказал он, — и я все вам расскажу. Даже карту отдам, которую нарисовал мне отец этой леди.
Ред сунул один револьвер в кобуру.
— Только решайте поживей. У меня не так много времени.
Сэм посмотрел на босса.
— Вынимать деньги из сейфа, Джонсон?
Держась за окровавленное плечо, Джонсон прохрипел:
— Да, — и умоляюще добавил: — Дай мне перевязать плечо. Я же истекаю кровью.
— После. — Клэнеган смотрел, как Сэм идет к сейфу. — Сэм, это место принадлежит Джонсону?
— Угу.
— Похоже, твой бизнес здесь закончился.
— Ты мне будешь рассказывать! — Сэм положил на стойку два мешка. — Да они меня убьют на месте.
— Тогда иди оседлай двух лошадей. Для себя и для леди. Мисс, — Клэнеган жестом подозвал девушку, — напишите ему акт о продаже участка, обозначенного на этой карте.
— Но… — возмущенно начала Элен, но споткнулась о внезапное нетерпение Реда.
— Живей! — сердито скомандовал он. — Делайте, что сказано!
Ред Клэнеган увидел Сэма, вышедшего из-за угла дома с двумя оседланными лошадьми, и крикнул ему:
— Свяжи Фоллена! А Джонсона оставим как есть. Пока он освободит Фоллена и перевяжет свое плечо, мы уже будем далеко. А если он вздумает нас преследовать, то мы его убьем.
Джонсон, взяв карту и акт о продаже, вдруг улыбнулся.
— А может, простреленное плечо стоит этой заявки, — пробормотал он. — Это богатый участок.
Сэм уложил золото в седельные сумки. Туда же отправилась приготовленная раньше провизия и две второпях наполненные фляги.
Уже сидя в седле, Ред хрипло скомандовал:
— А теперь живо отсюда! Надо как можно скорее скрыться из виду!
Элен, взглянув на него, была поражена его внезапной бледностью.
— Боже! Вы ранены! — вскричала она.
На широком лице Реда появилась кривая ухмылка.
— Да уж! Но я не мог дать этим типам это заметить. Поехали! Несколько миль я выдержу.
Они остановились возле ручья и перевязали его рану. Бок был прострелен навылет, и кровь лилась ручьем. Ред наблюдал за быстрыми, ловкими движениями девушки.
— У вас здорово получается, мэм. Легкая рука.
— Я работала медсестрой.
Снова усевшись верхом, они свернули с дороги и поехали через лес.
Сэм ехал сзади. Круглое лицо его сияло торжеством.
— Кстати, — сказал Ред, — наверное, лучше вам это сказать. Я осмотрел участок вашего батюшки. Он ошибался, мэм. Этот участок не стоит миллиона. Прямо скажем, он почти ничего не стоит.
Изумленная Элен обернулась к нему.
— Что вы имеете в виду?
— Ваш отец наткнулся на выход самородного золота. Это лучше, чем ничего, но он ничего не понимал в горном деле. В этом кармане золота не больше, чем на тысячу долларов.
— Значит…
— Значит, если бы вы оставили себе участок, вас ожидал бы только тяжкий труд и никакой прибыли. А теперь у вас есть пятнадцать тысяч.
— Но я…
Ред хмыкнул.
— Мэм, — сказал он, — я никогда не грабил женщин. Я просто подумал, что если ребятам так уж нужен этот участок, то пусть они его получат.
Двумя днями позже, взобравшись на перевал, они увидели вдали дымы города. Ред Клэнеган натянул поводья.
— Здесь я вас покину. Мне туда. — Он показал на север. — Сэм, вы ведь проводите леди до города?
Старик кивнул.
— Куда вы теперь, Ред? На Насест?
Клэнеган посмотрел на него искоса и усмехнулся.
— А разве вы меня знаете?
— Знаю. Видел однажды, в Таскосе.
Клэнеган коротко взглянул на девушку.
— Не морочьте себе голову по поводу этих денег, мэм. — Он прощально вскинул руку. — Пока.
Черные бока лошади пару раз мелькнули между деревьев.
Элен смотрела ему вслед, и широко раскрытые глаза ее были полны слез.
— Он… хороший человек, правда? — тихо сказала она.
— Да. По-настоящему добрый человек, — ответил Сэм.
— А что это за Насест, про который вы говорили?
Сэм ответил не сразу:
— Разбойничий Насест, мэм. Это каньон в штате Юта, где скрываются беглые преступники. Судя по всему, он поехал туда.
— Вы знаете его?
— Я узнал его лицо, мэм. Его зовут Ред Клэнеган. Говорят, что он убил девятнадцать человек. Боже, он настоящий, закоренелый разбойник.
— Добрый разбойник, — шепнула она, снова всматриваясь в просветы между деревьев. Один раз ей показалось, что на голубовато-туманном гребне на фоне неба на секунду появился всадник — и опять скрылся из глаз.
Но она могла ошибиться.
ПЕРЕСТРЕЛКА НА РАНЧО
Предисловие автора
Глава 1. СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛОВУШКА
Глава 2. ЗАГАДКА РАНЧО «КОСАЯ Т»
Фоллен боролся с девушкой, и первая пуля Реда пришлась в живот коротышке. Коротышка отшатнулся, и глаза его остекленели. Снова раздались выстрелы, сверкнуло пламя. Ред вскочил и зигзагами бросился вперед, обдуманно распределяя выстрелы и ощущая едкий запах пороха в ноздрях. И вдруг все стихло.
На ногах оставались один босс да Фоллен, отпрянувший от девушки с поднятыми руками. Из левого плеча босса текла кровь. Коротышка Табер с широко раскрытыми пустыми глазами лежал на полу.
Портер привалился к стойке, револьвер выпал из его руки, а на жилете расплылось темное пятно, переходящее в лужу на полу.
Ред, стремительно подойдя к Портеру, подобрал револьвер.
— Пятнадцать тысяч, босс, — спокойно сказал он, — и я все вам расскажу. Даже карту отдам, которую нарисовал мне отец этой леди.
Ред сунул один револьвер в кобуру.
— Только решайте поживей. У меня не так много времени.
Сэм посмотрел на босса.
— Вынимать деньги из сейфа, Джонсон?
Держась за окровавленное плечо, Джонсон прохрипел:
— Да, — и умоляюще добавил: — Дай мне перевязать плечо. Я же истекаю кровью.
— После. — Клэнеган смотрел, как Сэм идет к сейфу. — Сэм, это место принадлежит Джонсону?
— Угу.
— Похоже, твой бизнес здесь закончился.
— Ты мне будешь рассказывать! — Сэм положил на стойку два мешка. — Да они меня убьют на месте.
— Тогда иди оседлай двух лошадей. Для себя и для леди. Мисс, — Клэнеган жестом подозвал девушку, — напишите ему акт о продаже участка, обозначенного на этой карте.
— Но… — возмущенно начала Элен, но споткнулась о внезапное нетерпение Реда.
— Живей! — сердито скомандовал он. — Делайте, что сказано!
Ред Клэнеган увидел Сэма, вышедшего из-за угла дома с двумя оседланными лошадьми, и крикнул ему:
— Свяжи Фоллена! А Джонсона оставим как есть. Пока он освободит Фоллена и перевяжет свое плечо, мы уже будем далеко. А если он вздумает нас преследовать, то мы его убьем.
Джонсон, взяв карту и акт о продаже, вдруг улыбнулся.
— А может, простреленное плечо стоит этой заявки, — пробормотал он. — Это богатый участок.
Сэм уложил золото в седельные сумки. Туда же отправилась приготовленная раньше провизия и две второпях наполненные фляги.
Уже сидя в седле, Ред хрипло скомандовал:
— А теперь живо отсюда! Надо как можно скорее скрыться из виду!
Элен, взглянув на него, была поражена его внезапной бледностью.
— Боже! Вы ранены! — вскричала она.
На широком лице Реда появилась кривая ухмылка.
— Да уж! Но я не мог дать этим типам это заметить. Поехали! Несколько миль я выдержу.
Они остановились возле ручья и перевязали его рану. Бок был прострелен навылет, и кровь лилась ручьем. Ред наблюдал за быстрыми, ловкими движениями девушки.
— У вас здорово получается, мэм. Легкая рука.
— Я работала медсестрой.
Снова усевшись верхом, они свернули с дороги и поехали через лес.
Сэм ехал сзади. Круглое лицо его сияло торжеством.
— Кстати, — сказал Ред, — наверное, лучше вам это сказать. Я осмотрел участок вашего батюшки. Он ошибался, мэм. Этот участок не стоит миллиона. Прямо скажем, он почти ничего не стоит.
Изумленная Элен обернулась к нему.
— Что вы имеете в виду?
— Ваш отец наткнулся на выход самородного золота. Это лучше, чем ничего, но он ничего не понимал в горном деле. В этом кармане золота не больше, чем на тысячу долларов.
— Значит…
— Значит, если бы вы оставили себе участок, вас ожидал бы только тяжкий труд и никакой прибыли. А теперь у вас есть пятнадцать тысяч.
— Но я…
Ред хмыкнул.
— Мэм, — сказал он, — я никогда не грабил женщин. Я просто подумал, что если ребятам так уж нужен этот участок, то пусть они его получат.
Двумя днями позже, взобравшись на перевал, они увидели вдали дымы города. Ред Клэнеган натянул поводья.
— Здесь я вас покину. Мне туда. — Он показал на север. — Сэм, вы ведь проводите леди до города?
Старик кивнул.
— Куда вы теперь, Ред? На Насест?
Клэнеган посмотрел на него искоса и усмехнулся.
— А разве вы меня знаете?
— Знаю. Видел однажды, в Таскосе.
Клэнеган коротко взглянул на девушку.
— Не морочьте себе голову по поводу этих денег, мэм. — Он прощально вскинул руку. — Пока.
Черные бока лошади пару раз мелькнули между деревьев.
Элен смотрела ему вслед, и широко раскрытые глаза ее были полны слез.
— Он… хороший человек, правда? — тихо сказала она.
— Да. По-настоящему добрый человек, — ответил Сэм.
— А что это за Насест, про который вы говорили?
Сэм ответил не сразу:
— Разбойничий Насест, мэм. Это каньон в штате Юта, где скрываются беглые преступники. Судя по всему, он поехал туда.
— Вы знаете его?
— Я узнал его лицо, мэм. Его зовут Ред Клэнеган. Говорят, что он убил девятнадцать человек. Боже, он настоящий, закоренелый разбойник.
— Добрый разбойник, — шепнула она, снова всматриваясь в просветы между деревьев. Один раз ей показалось, что на голубовато-туманном гребне на фоне неба на секунду появился всадник — и опять скрылся из глаз.
Но она могла ошибиться.
ПЕРЕСТРЕЛКА НА РАНЧО
Предисловие автора
Человек, которого называли бретером, просто умел хорошо стрелять. Это умение обычно являлось результатом крепкой нервной системы, быстрой реакции и хорошей координации движений. Такой человек, возможно даже не имея ни малейших намерений становиться бретером, выходил победителем из случайных стычек. И после двух-трех таких побед он, независимо от своего желания, приобретал репутацию бретера.
Очень немногие бретеры гордились своей репутацией. Представление о бретере как о человеке, который специально задирает других, чтобы увеличить количество своих жертв, мало соответствовало действительности. Такое случалось разве что с самонадеянными юнцами либо с людьми, имевшими отклонения в психике.
Оружие — опасная вещь, и мужчины на Западе понимали это лучше других. Они носили револьверы, потому что это было необходимо для выживания. Для этого имелась сотня других причин, кроме желания застрелить соседа.
Очень немногие бретеры гордились своей репутацией. Представление о бретере как о человеке, который специально задирает других, чтобы увеличить количество своих жертв, мало соответствовало действительности. Такое случалось разве что с самонадеянными юнцами либо с людьми, имевшими отклонения в психике.
Оружие — опасная вещь, и мужчины на Западе понимали это лучше других. Они носили револьверы, потому что это было необходимо для выживания. Для этого имелась сотня других причин, кроме желания застрелить соседа.
Глава 1. СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛОВУШКА
Под грифельно-серым небом далекие горы были похожи на свалку ржавого железа, беспорядочно набросанного вдоль горизонта. Вблизи пустыня имела цвет розовой семги, выделялись серые пятна шалфея и редкие кустики седой полыни. Единственным зеленым объектом была густая хвоя высоких сосен в ущельях ржаво-красных гор.
Сюда-то и приехал я из Техаса, чтобы окопаться и переждать, пока Хью Тейлор не пришлет мне весточку. Не каждому повезет иметь такого друга, как Хью, который всегда подаст руку в беде. Когда, вернувшись из Мексики, я был вынужден скрываться от правосудия, один только Хью предложил мне помощь.
Выбивая фонтанчики пыли, упали первые капли дождя. Я полез в сумку за плащом. Пока я его вытащил, дождь уже стоял плотной стеной и не собирался, казалось, прекращаться ни к ночи, ни к следующему утру.
Буян, мой вороной конь, устал за последние недели. Я первый раз видел своего здоровяка таким изможденным. Впрочем, чему тут удивляться: мы с ним проехали от округа Даммит в штате Техас до земли апачей в центре Аризоны, причем не по столбовым дорогам.
Красные отроги гор начали приобретать более четкие очертания. Я различал багровые опухоли оползней, вгрызавшихся в лицо равнины, глубокие шрамы ущелий. Там и тут по складкам скал змеились серо-зеленые полосы, говорившие о частых дождях на высокогорье.
Тропа заворачивала на север, огибая подножия гор.
— Повернешь направо, к ранчо «Тин-Кап», — говорил Хью Тейлор, — а там спросишь Билла Кейза. Ты останешься на его попечении, пока не уляжется буря. Я думаю, что смогу достаточно быстро уладить это дело.
По левую руку горы вдруг расступились, и тропа повернула на склон, извиваясь между сосен. По обе стороны дороги, уходя под деревья, небесно-голубым ковром расстилались заросли барвинка. Тропа была едва видна — ею, очевидно, не часто пользовались, но я с острым любопытством отметил следы двух всадников. Следы были совсем свежие, и вели они в каньон Тин-Кап.
Будьте уверены, что я держал ушки на макушке: даже в такой дали от всех, кто меня знал, можно было ожидать опасности, а человек, находящийся в бегах, учится двойной осторожности.
И тут я услышал выстрел.
Он прозвучал так резко, так ясно и окончательно, что я вскинул голову и положил руку на приклад своего винчестера. Моя винтовка ехала в чехле дулом назад, а приклад был у меня прямо под правой рукой, так что в случае нужды я мог вытащить винтовку так же быстро, как шестизарядный револьвер.
Буян тоже услышал выстрел, а он очень хорошо знал, что значит этот звук. Он обогнул обломок скалы, перегородивший тропу, и я, посмотрев вниз, в маленькую долину, увидел каменный дом с каменным же сараем, два загона и двух лошадей без всадников.
Потом я увидел и людей. Воздух был чист и прозрачен, а до них было не более двух сотен ярдов. Их было трое, причем один лежал на земле. Мужчина, стоявший над телом, вдруг поднял голову и закричал второму, который находился около дома:
— Нет, это не он!
И тут они увидели меня.
Должно быть, они оба на мгновение застыли в панике, но затем один рванулся к лошади, а второй потянулся за револьвером. Честные люди не хватаются за револьвер при виде подъехавшего незнакомца, поэтому моя винтовка тоже выскользнула из чехла. Противник выстрелил, но я не беспокоился — они были слишком далеко.
Он метнулся к лошади. Я поворачивал вслед за ним дуло винтовки. Когда он вспрыгнул в седло, я спустил курок. Он дернулся, как будто был ранен, и я увидел, что револьвер выпал из его руки. Оба всадника галопом понеслись прочь. Они не желали больше быть моей мишенью.
Буян не боялся стрельбы. И пока я сидел в седле, у него не было оснований бояться. В конце концов, мы с ним проделали путь от самой Мексики. Но об этой части моей жизни я не люблю распространяться. Даже Хью, мой лучший друг, об этом ничего не знал. Для него я оставался тихим мальчиком, который вырос на его глазах на ранчо нашего дядюшки, которое имело клеймо «XY».
Буян был в неважной форме для погони, так что я позволил им уехать, а сам спешился возле лежащего старика и пощупал его пульс. Впрочем, больше для проформы — ни один человек с такой раной, которую я увидел, не мог остаться в живых. Первый выстрел прошел высоковато, а второй, видимо, был сделан через некоторое время, так как кровь возле первой раны уже запеклась.
Внезапно я услышал стук копыт по камням и обернулся, разведя руки в стороны. И думать нечего пытаться вынуть оружие, когда на вас направлены дула четырех ружей.
— За что ты его убил? — спросил коренастый, широкоплечий мужчина с красным квадратным лицом и глазами как два буравчика. Он был суров, как горная зима, а из его спутников по меньшей мере двое выглядели так, словно они сопровождали самого дьявола в инспекторской поездке по аду.
— Не надо спешить с выводами, уважаемый, — довольно сухо ответил я. — Я не убивал этого джентльмена. Когда я въехал в Кап, здесь стояли два типа, причем один прямо над телом. Они выстрелили в меня и смылись вверх по каньону.
— Мы слышали выстрелы, — настаивал коренастый. — Он мертв, а ты здесь.
Я смотрел на них, оценивая. С этого бока меня клеймить уже было негде. Я уже был в бегах, скрываясь от обвинения в убийстве, которого не совершал. И вот, прибыв сюда отсидеться, я влетаю прямиком в то же самое положение. Никто, кроме меня, не видел этих двоих, так что толкование происшедшего полностью зависело от того, что это за люди.
По первому впечатлению, лишь один из четверых был способен на снисхождение — темноволосый, кареглазый юноша с задумчивым взглядом. Он был красив и выглядел честным парнем, хотя, возможно, слабовольным.
Тот коренастый, что разговаривал со мной, был, похоже, у них за главного.
— Кто ты? — требовательно спросил он. — Как ты сюда попал?
Что-то в его манере насторожило меня, и я решил ничего о себе не рассказывать, и уж меньше всего — что я Уот Белл.
— Звать меня Малыш Папаго, я из Соноры. А попал я сюда обыкновенно — на коне да по дороге. И сколько бы я ни попадал по разным дорогам в разные места, ни разу, — я подчеркнул голосом эти слова, — я не задерживался там, откуда хотел уехать.
Он поджал губы и остро блеснул глазами. Я видел, как в них зажегся злобный огонь. Этот человек был не из тех, кого легко сбросить со счета. Он по праву считал себя старым волком и отнюдь не собирался позволять первому встречному доводить себя до ручки. Однако, когда я назвал свое вымышленное имя, в его глазах мелькнуло некое недовольство, и у меня появилось чувство, что он ожидал другого. Это чувство было таким сильным, что я начал думать сразу о многих вещах.
Если подолгу ездить по разным тропам, читая знаки, то у тебя развивается какой-то новый инстинкт. Я обеими ноздрями ощущал сильнейший запах тревоги и почему-то был уверен, что поступил правильно, назвавшись Малышом Папаго. Самое забавное было то, что если бы он вздумал проверить мои слова в Соноре, он бы обнаружил, что я не солгал. Бывает ведь, что человек носит на разных дорогах разные имена. Так и я был Уотом Беллом в округе Даммит, штат Техас, и Малышом Папаго в Соноре.
— Линч, — вмешался юноша, — давай укроемся от дождя. И тело тоже надо занести. Я любил старину Тома Ладлоу, и негоже его телу валяться под дождем. — И он добавил: — Обо всем можно переговорить за кружкой кофе.
Линч колебался: я ему очень не понравился, и ему хотелось довести дело до перестрелки.
— Ладно, — наконец согласился он и, повернувшись к остальным, добавил: — Вы двое возьмите Ладлоу и перенесите в конюшню. Накройте его одеялом и приходите в дом. Да заведите, пожалуй, и лошадей туда же. — Он обратился к сутулому мужчине, который был повыше своего широколицего товарища: — Проследи, чтобы все было путем, Билл.
Когда я услышал это обращение, у меня шевельнулось слабое подозрение, но я не подал виду. И вскоре широколицый сам ответил на мой незаданный вопрос:
— Берись за ноги, Кейз, а я за подмышки.
Линч решительно направился к двери дома, а мы с юношей — следом. Войдя в дом, Линч скинул плащ, и я с изумлением увидел у него на груди шерифский значок.
— Ну что, Долливер, кофе — твоя идея, — сказал Линч. — Займешься?
Долливер кивнул. Я видел, что он заметил мою реакцию на значок Линча и очень заинтересовался. Он повернулся к полкам и начал доставать с них банки, словно делал это не в первый раз. Тем временем я пытался проследить свой путь и найти предвестья того положения, в которое я угодил.
Хью Тейлор велел мне ехать в «Тин-Кап» и спросить там Билла Кейза. Приехав сюда, я застаю на земле труп человека, по всей видимости — владельца ранчо, причем это не Билл Кейз. А Билл Кейз при этом служит у шерифа. Тут моя логика отказывала; я зашел в тупик.
Это был очень симпатичный домик, опрятный, как спальня старой девы, а запах кофе придал ему совсем уж домашний уют. Посуда, развешанная вокруг большого камина, блестела чистотой. Дверь во внутреннюю комнату была завешена одеялом.
Линч плюхнулся на стул и начал мастерить самокрутку. Его вытянутый череп был покрыт крутыми кольцами кудрей, а усы, наоборот, свисали вниз. Кинув шляпу на крючок, я развесил плащ и уселся на другой стул. Линч заметил два моих револьвера и слегка напрягся. Что-то в моем облике его беспокоило, и я подумал, что, наверное, револьверы — тот факт, что я их носил; впрочем, вряд ли он их боялся.
— Так тебя, значит, зовут Малыш Папаго? — резко прозвучал его вопрос.
Наши глаза встретились, и я понял, что нам с шерифом Линчем не бывать друзьями. Он был определенно человек действия и в придачу, очевидно, что-то искал. Я даже подумал, уж не знаю ли я, что он ищет.
— Некоторые меня так называют, — ответил я, — и мне это имя нравится. Вы тоже можете его использовать.
— Ты хорошо рассмотрел тех двоих, что ускакали? Ну, тех, кого ты будто бы видел?
— Я их действительно видел, но не очень хорошо. Один из них махнул к своему мустангу, а другой вынул пушку. Ну и, ясное дело, когда в меня целятся из пушки, хоть бы с такого расстояния, я не стану тратить время на высматривание особых примет.
— Сколько выстрелов ты слышал?
— Один.
Долливер поднял глаза от кофе.
— А я три.
— Да, верно, — согласился я. — Одним выстрелом, очевидно, был убит старик. Потом нарисовался я, и один из этих типов выстрелил в меня. Потом я в него. — Я немного откинулся на стуле. — Однако, как вы сами, несомненно, заметили, в старика стреляли дважды. Возможно, что его ранили в другом месте, а потом убийцы прошли по его следам до ранчо и здесь прикончили.
— С чего ты это взял? — требовательно спросил Линч.
— Если вы заметили, шериф, — сказал я, — дождь не успел смыть следы старика. Они вели от корралей, и даже оттуда, где я стоял, было видно, что он дважды упал на этом маленьком склоне, и на одежде его были пятна крови.
Очевидно было, что шериф ничего такого не заметил, и он внимательно посмотрел на меня. Я-то понимал, в чем дело. Причина, по которой шериф не увидел этих следов, была в том, что его внимание было сосредоточено на мне.
Долливер принес кофе и налил нам в чашки. Он мне нравился — чистосердечный малый и не дурак.
Дверь отворилась, и вошел Билл Кейз со своим приятелем толстяком. Они стряхнули воду со шляп и развесили плащи, причем оба при этом поглядывали на меня. Долливер налил им кофе, и они сели у стола.
Мне показалось немного странным, что шериф Линч не торопился в погоню за теми двоими, о которых я рассказал. И я вообще плохо понимал, что происходит. Мне бы хотелось поговорить с Долливером. Я был рад его присутствию. Я не знал этой страны и сразу попал в неприятное положение, и если хоть кто-нибудь не придет мне на помощь, то очень скоро мне придется выбирать: либо прокладывать себе путь выстрелами, либо каяться в грехах с петлей на шее под высоким тополем.
— Ты бывал раньше в этих краях? — снова задал вопрос Линч.
— Ни разу в жизни. Я родился в Калифорнии, потом уехал оттуда в Аризону, потом в Мексику.
— А как же ты нашел это место? В эту долину трудно попасть случайно. — Он с подозрением вглядывался в меня, тщетно пытаясь прочесть что-нибудь в моих простодушных глазах. Я изобразил самое невинное выражение лица, специально припасаемое для крайних случаев.
— А вам не случалось ехать через эту пустыню? Единственное зеленое пятно во всем поле зрения — здешние сосны. Естественно, я сюда и направился. Я рассудил, что там, где вода, могут быть и люди.
Это звучало правдоподобно. Он немного поразмыслил над услышанным.
— Говоришь, ты родом из Калифорнии? А выговор у тебя техасский.
— Так черт побери, — широко ухмыльнулся я, — чему тут удивляться! Последний раз я ехал до Мексики с восемью техасцами. Дома у нас многие говорили по-испански, — соврал я, — так что, разговаривая по-английски с этой техасской командой, я нахватался их словечек.
Это тоже было достаточно похоже на правду, но шериф не был удовлетворен. Но прежде чем он задал следующий вопрос, я сам пошел в атаку.
— А в чем дело, шериф? — спросил я. — Вы кого-то преследуете? И при чем тут я?
Линчу не понравился мой вопрос, и я сам ему тоже очень не нравился.
— Мы ищем преступника, одного техасца. Он, по всей видимости, направился сюда, — проворчал он. — Он убийца, и звать его Уот Белл. Нам сообщили, что он поехал на запад, так что мы теперь обшариваем все дороги.
— Неподходящая погода для погони, — посочувствовал я, — если только не идти по горячим следам. Этот Белл, что ли, очень крутой, что его надо брать вчетвером?
В глазах Долливера блеснул смешок.
— Я не с ними, — сообщил он. — Просто тут неподалеку мое ранчо, и я присоединился к ребятам — нам было по дороге. Мое клеймо — «Косая Т».
Сюда-то и приехал я из Техаса, чтобы окопаться и переждать, пока Хью Тейлор не пришлет мне весточку. Не каждому повезет иметь такого друга, как Хью, который всегда подаст руку в беде. Когда, вернувшись из Мексики, я был вынужден скрываться от правосудия, один только Хью предложил мне помощь.
Выбивая фонтанчики пыли, упали первые капли дождя. Я полез в сумку за плащом. Пока я его вытащил, дождь уже стоял плотной стеной и не собирался, казалось, прекращаться ни к ночи, ни к следующему утру.
Буян, мой вороной конь, устал за последние недели. Я первый раз видел своего здоровяка таким изможденным. Впрочем, чему тут удивляться: мы с ним проехали от округа Даммит в штате Техас до земли апачей в центре Аризоны, причем не по столбовым дорогам.
Красные отроги гор начали приобретать более четкие очертания. Я различал багровые опухоли оползней, вгрызавшихся в лицо равнины, глубокие шрамы ущелий. Там и тут по складкам скал змеились серо-зеленые полосы, говорившие о частых дождях на высокогорье.
Тропа заворачивала на север, огибая подножия гор.
— Повернешь направо, к ранчо «Тин-Кап», — говорил Хью Тейлор, — а там спросишь Билла Кейза. Ты останешься на его попечении, пока не уляжется буря. Я думаю, что смогу достаточно быстро уладить это дело.
По левую руку горы вдруг расступились, и тропа повернула на склон, извиваясь между сосен. По обе стороны дороги, уходя под деревья, небесно-голубым ковром расстилались заросли барвинка. Тропа была едва видна — ею, очевидно, не часто пользовались, но я с острым любопытством отметил следы двух всадников. Следы были совсем свежие, и вели они в каньон Тин-Кап.
Будьте уверены, что я держал ушки на макушке: даже в такой дали от всех, кто меня знал, можно было ожидать опасности, а человек, находящийся в бегах, учится двойной осторожности.
И тут я услышал выстрел.
Он прозвучал так резко, так ясно и окончательно, что я вскинул голову и положил руку на приклад своего винчестера. Моя винтовка ехала в чехле дулом назад, а приклад был у меня прямо под правой рукой, так что в случае нужды я мог вытащить винтовку так же быстро, как шестизарядный револьвер.
Буян тоже услышал выстрел, а он очень хорошо знал, что значит этот звук. Он обогнул обломок скалы, перегородивший тропу, и я, посмотрев вниз, в маленькую долину, увидел каменный дом с каменным же сараем, два загона и двух лошадей без всадников.
Потом я увидел и людей. Воздух был чист и прозрачен, а до них было не более двух сотен ярдов. Их было трое, причем один лежал на земле. Мужчина, стоявший над телом, вдруг поднял голову и закричал второму, который находился около дома:
— Нет, это не он!
И тут они увидели меня.
Должно быть, они оба на мгновение застыли в панике, но затем один рванулся к лошади, а второй потянулся за револьвером. Честные люди не хватаются за револьвер при виде подъехавшего незнакомца, поэтому моя винтовка тоже выскользнула из чехла. Противник выстрелил, но я не беспокоился — они были слишком далеко.
Он метнулся к лошади. Я поворачивал вслед за ним дуло винтовки. Когда он вспрыгнул в седло, я спустил курок. Он дернулся, как будто был ранен, и я увидел, что револьвер выпал из его руки. Оба всадника галопом понеслись прочь. Они не желали больше быть моей мишенью.
Буян не боялся стрельбы. И пока я сидел в седле, у него не было оснований бояться. В конце концов, мы с ним проделали путь от самой Мексики. Но об этой части моей жизни я не люблю распространяться. Даже Хью, мой лучший друг, об этом ничего не знал. Для него я оставался тихим мальчиком, который вырос на его глазах на ранчо нашего дядюшки, которое имело клеймо «XY».
Буян был в неважной форме для погони, так что я позволил им уехать, а сам спешился возле лежащего старика и пощупал его пульс. Впрочем, больше для проформы — ни один человек с такой раной, которую я увидел, не мог остаться в живых. Первый выстрел прошел высоковато, а второй, видимо, был сделан через некоторое время, так как кровь возле первой раны уже запеклась.
Внезапно я услышал стук копыт по камням и обернулся, разведя руки в стороны. И думать нечего пытаться вынуть оружие, когда на вас направлены дула четырех ружей.
— За что ты его убил? — спросил коренастый, широкоплечий мужчина с красным квадратным лицом и глазами как два буравчика. Он был суров, как горная зима, а из его спутников по меньшей мере двое выглядели так, словно они сопровождали самого дьявола в инспекторской поездке по аду.
— Не надо спешить с выводами, уважаемый, — довольно сухо ответил я. — Я не убивал этого джентльмена. Когда я въехал в Кап, здесь стояли два типа, причем один прямо над телом. Они выстрелили в меня и смылись вверх по каньону.
— Мы слышали выстрелы, — настаивал коренастый. — Он мертв, а ты здесь.
Я смотрел на них, оценивая. С этого бока меня клеймить уже было негде. Я уже был в бегах, скрываясь от обвинения в убийстве, которого не совершал. И вот, прибыв сюда отсидеться, я влетаю прямиком в то же самое положение. Никто, кроме меня, не видел этих двоих, так что толкование происшедшего полностью зависело от того, что это за люди.
По первому впечатлению, лишь один из четверых был способен на снисхождение — темноволосый, кареглазый юноша с задумчивым взглядом. Он был красив и выглядел честным парнем, хотя, возможно, слабовольным.
Тот коренастый, что разговаривал со мной, был, похоже, у них за главного.
— Кто ты? — требовательно спросил он. — Как ты сюда попал?
Что-то в его манере насторожило меня, и я решил ничего о себе не рассказывать, и уж меньше всего — что я Уот Белл.
— Звать меня Малыш Папаго, я из Соноры. А попал я сюда обыкновенно — на коне да по дороге. И сколько бы я ни попадал по разным дорогам в разные места, ни разу, — я подчеркнул голосом эти слова, — я не задерживался там, откуда хотел уехать.
Он поджал губы и остро блеснул глазами. Я видел, как в них зажегся злобный огонь. Этот человек был не из тех, кого легко сбросить со счета. Он по праву считал себя старым волком и отнюдь не собирался позволять первому встречному доводить себя до ручки. Однако, когда я назвал свое вымышленное имя, в его глазах мелькнуло некое недовольство, и у меня появилось чувство, что он ожидал другого. Это чувство было таким сильным, что я начал думать сразу о многих вещах.
Если подолгу ездить по разным тропам, читая знаки, то у тебя развивается какой-то новый инстинкт. Я обеими ноздрями ощущал сильнейший запах тревоги и почему-то был уверен, что поступил правильно, назвавшись Малышом Папаго. Самое забавное было то, что если бы он вздумал проверить мои слова в Соноре, он бы обнаружил, что я не солгал. Бывает ведь, что человек носит на разных дорогах разные имена. Так и я был Уотом Беллом в округе Даммит, штат Техас, и Малышом Папаго в Соноре.
— Линч, — вмешался юноша, — давай укроемся от дождя. И тело тоже надо занести. Я любил старину Тома Ладлоу, и негоже его телу валяться под дождем. — И он добавил: — Обо всем можно переговорить за кружкой кофе.
Линч колебался: я ему очень не понравился, и ему хотелось довести дело до перестрелки.
— Ладно, — наконец согласился он и, повернувшись к остальным, добавил: — Вы двое возьмите Ладлоу и перенесите в конюшню. Накройте его одеялом и приходите в дом. Да заведите, пожалуй, и лошадей туда же. — Он обратился к сутулому мужчине, который был повыше своего широколицего товарища: — Проследи, чтобы все было путем, Билл.
Когда я услышал это обращение, у меня шевельнулось слабое подозрение, но я не подал виду. И вскоре широколицый сам ответил на мой незаданный вопрос:
— Берись за ноги, Кейз, а я за подмышки.
Линч решительно направился к двери дома, а мы с юношей — следом. Войдя в дом, Линч скинул плащ, и я с изумлением увидел у него на груди шерифский значок.
— Ну что, Долливер, кофе — твоя идея, — сказал Линч. — Займешься?
Долливер кивнул. Я видел, что он заметил мою реакцию на значок Линча и очень заинтересовался. Он повернулся к полкам и начал доставать с них банки, словно делал это не в первый раз. Тем временем я пытался проследить свой путь и найти предвестья того положения, в которое я угодил.
Хью Тейлор велел мне ехать в «Тин-Кап» и спросить там Билла Кейза. Приехав сюда, я застаю на земле труп человека, по всей видимости — владельца ранчо, причем это не Билл Кейз. А Билл Кейз при этом служит у шерифа. Тут моя логика отказывала; я зашел в тупик.
Это был очень симпатичный домик, опрятный, как спальня старой девы, а запах кофе придал ему совсем уж домашний уют. Посуда, развешанная вокруг большого камина, блестела чистотой. Дверь во внутреннюю комнату была завешена одеялом.
Линч плюхнулся на стул и начал мастерить самокрутку. Его вытянутый череп был покрыт крутыми кольцами кудрей, а усы, наоборот, свисали вниз. Кинув шляпу на крючок, я развесил плащ и уселся на другой стул. Линч заметил два моих револьвера и слегка напрягся. Что-то в моем облике его беспокоило, и я подумал, что, наверное, револьверы — тот факт, что я их носил; впрочем, вряд ли он их боялся.
— Так тебя, значит, зовут Малыш Папаго? — резко прозвучал его вопрос.
Наши глаза встретились, и я понял, что нам с шерифом Линчем не бывать друзьями. Он был определенно человек действия и в придачу, очевидно, что-то искал. Я даже подумал, уж не знаю ли я, что он ищет.
— Некоторые меня так называют, — ответил я, — и мне это имя нравится. Вы тоже можете его использовать.
— Ты хорошо рассмотрел тех двоих, что ускакали? Ну, тех, кого ты будто бы видел?
— Я их действительно видел, но не очень хорошо. Один из них махнул к своему мустангу, а другой вынул пушку. Ну и, ясное дело, когда в меня целятся из пушки, хоть бы с такого расстояния, я не стану тратить время на высматривание особых примет.
— Сколько выстрелов ты слышал?
— Один.
Долливер поднял глаза от кофе.
— А я три.
— Да, верно, — согласился я. — Одним выстрелом, очевидно, был убит старик. Потом нарисовался я, и один из этих типов выстрелил в меня. Потом я в него. — Я немного откинулся на стуле. — Однако, как вы сами, несомненно, заметили, в старика стреляли дважды. Возможно, что его ранили в другом месте, а потом убийцы прошли по его следам до ранчо и здесь прикончили.
— С чего ты это взял? — требовательно спросил Линч.
— Если вы заметили, шериф, — сказал я, — дождь не успел смыть следы старика. Они вели от корралей, и даже оттуда, где я стоял, было видно, что он дважды упал на этом маленьком склоне, и на одежде его были пятна крови.
Очевидно было, что шериф ничего такого не заметил, и он внимательно посмотрел на меня. Я-то понимал, в чем дело. Причина, по которой шериф не увидел этих следов, была в том, что его внимание было сосредоточено на мне.
Долливер принес кофе и налил нам в чашки. Он мне нравился — чистосердечный малый и не дурак.
Дверь отворилась, и вошел Билл Кейз со своим приятелем толстяком. Они стряхнули воду со шляп и развесили плащи, причем оба при этом поглядывали на меня. Долливер налил им кофе, и они сели у стола.
Мне показалось немного странным, что шериф Линч не торопился в погоню за теми двоими, о которых я рассказал. И я вообще плохо понимал, что происходит. Мне бы хотелось поговорить с Долливером. Я был рад его присутствию. Я не знал этой страны и сразу попал в неприятное положение, и если хоть кто-нибудь не придет мне на помощь, то очень скоро мне придется выбирать: либо прокладывать себе путь выстрелами, либо каяться в грехах с петлей на шее под высоким тополем.
— Ты бывал раньше в этих краях? — снова задал вопрос Линч.
— Ни разу в жизни. Я родился в Калифорнии, потом уехал оттуда в Аризону, потом в Мексику.
— А как же ты нашел это место? В эту долину трудно попасть случайно. — Он с подозрением вглядывался в меня, тщетно пытаясь прочесть что-нибудь в моих простодушных глазах. Я изобразил самое невинное выражение лица, специально припасаемое для крайних случаев.
— А вам не случалось ехать через эту пустыню? Единственное зеленое пятно во всем поле зрения — здешние сосны. Естественно, я сюда и направился. Я рассудил, что там, где вода, могут быть и люди.
Это звучало правдоподобно. Он немного поразмыслил над услышанным.
— Говоришь, ты родом из Калифорнии? А выговор у тебя техасский.
— Так черт побери, — широко ухмыльнулся я, — чему тут удивляться! Последний раз я ехал до Мексики с восемью техасцами. Дома у нас многие говорили по-испански, — соврал я, — так что, разговаривая по-английски с этой техасской командой, я нахватался их словечек.
Это тоже было достаточно похоже на правду, но шериф не был удовлетворен. Но прежде чем он задал следующий вопрос, я сам пошел в атаку.
— А в чем дело, шериф? — спросил я. — Вы кого-то преследуете? И при чем тут я?
Линчу не понравился мой вопрос, и я сам ему тоже очень не нравился.
— Мы ищем преступника, одного техасца. Он, по всей видимости, направился сюда, — проворчал он. — Он убийца, и звать его Уот Белл. Нам сообщили, что он поехал на запад, так что мы теперь обшариваем все дороги.
— Неподходящая погода для погони, — посочувствовал я, — если только не идти по горячим следам. Этот Белл, что ли, очень крутой, что его надо брать вчетвером?
В глазах Долливера блеснул смешок.
— Я не с ними, — сообщил он. — Просто тут неподалеку мое ранчо, и я присоединился к ребятам — нам было по дороге. Мое клеймо — «Косая Т».
Глава 2. ЗАГАДКА РАНЧО «КОСАЯ Т»
Линч покончил с допросом и принялся за кофе. Пока он переваривал полученную информацию, я прислушивался к болтовне остальных и понял, что убитый старик, Том Ладлоу, владелец ранчо «Тин-Кап», вроде не имел врагов. Уин Долливер, его ближайший сосед, очень любил старика, как и его сестра, Мэгги Долливер.
Ближайший город — Латиго, где располагается офис шерифа Росса Линча. Толстяка зовут Джин Бэйтс. Но об Уоте Белле и о причинах, заставивших шерифа броситься выслеживать его под дождем, не было сказано ни слова. Зная о трудностях путешествий на Западе и о любви всех шерифов к своим крутящимся креслам, я был почти уверен, что шерифа кто-то навел на мой след. Было бы совсем нелогично предположить, что он с двумя помощниками попрется под дождем просто на случай, если человек, на которого объявлен розыск, вдруг покажется в Аризоне.
Вдруг Линч поднял голову.
— Мы едем в Латиго, — сказал он, — и я считаю, что тебе лучше поехать с нами.
— Я должен считать себя арестованным?
Его голубые глазки опять злобно сверкнули. Я ему совершенно не нравился.
— Не обязательно, — ответил он, — но мы задали еще не все вопросы, на которые хотелось бы получить ответ.
— Послушайте, друг мой. — Я немного наклонился вперед, а так как я держал руки на бедрах, то рукоятки револьверов при этом практически легли мне в ладони. — В мои планы не входит отвечать за то, чего я не делал. Вы приехали сюда с опозданием и Бог весть по какой причине решили, что я виновен. Теперь вы вбили себе в голову, что меня надо арестовать. Вы не сделали ни малейшей попытки, и Долливер тому свидетель, проверить истинность моих слов. Вы сидели и пили кофе, пока дождь смывал все следы. Вы не попытались преследовать настоящих убийц. Вы искали преступника по имени Уот Белл, но, как только оказались в тепле, под крышей, все амбиции вас покинули. Мистер шериф, я не стану вам подыгрывать. Я не убивал Тома Ладлоу. Я его первый раз в жизни увидел. У меня достаточно денег и лошадь получше любой из ваших. У Ладлоу не было ничего, на что я мог бы позариться. К тому же мой единственный выстрел был сделан из винтовки, а Ладлоу убит из пистолета, причем выстрелом в упор.
Лицо Линча налилось кровью.
— Я знаю, что делаю! — сдерживая себя, объявил он. — У меня есть свои резоны!
Я чувствовал: пора что-то предпринимать. Я не знал, насколько они настроены на перестрелку. Зато я знал, что мне куда выгодней стреляться с ними здесь, чем когда они будут идти по моему следу. У меня вдруг мелькнула догадка, которая, конечно, могла быть неверной, но могла и попасть в точку. Догадка заключалась в том, что Линч знал наверняка: Уот Белл поехал прямиком на ранчо «Тин-Кап». И более того, Линч знал, что Уот Белл не должен уйти оттуда живым. Поэтому хотя Линч и сомневался, тот ли я человек, который ему нужен, он был полон решимости пристрелить меня, раз уж я попался им на дороге.
— Ну ладно! — сказал я. — У вас есть свои резоны. Но и у меня тоже есть резоны не ехать с вами в Латиго! Я ношу револьверы не для забавы, и если бы те две пули, что получил Ладлоу, были моими, черта с два он добрался бы до ранчо! Если вам кажется, что я блефую, и если вы хотите посмотреть, умею ли я держать пушку в руках, прошу делать ваши ставки! Игра начинается!
Линч был разъярен, как дикий кот в пчелином рое, но у него хватало ума, чтобы ясно видеть свое положение. Росс Линч отнюдь не был трусом, но расклад был очевиден ему, как и мне. Во-первых, присутствие Уина Долливера, оказавшегося здесь, как я уже знал, случайно. Во-вторых, тот факт, что я назвался Малышом Папаго. Это имя ему ничего не говорило. И если, как я был теперь уверен, ему было сказано, что на ранчо должен прибыть Уот Белл, то я сбил его с толку относительно своей личности.
Кроме всего прочего, он был не дурак. Он видел два револьвера, причем далеко не новеньких. Если мы в этой хижине спустим собак, то пострадаю не один я. Линч понимал это лучше всех.
Напряжение смягчил Долливер. Он все же был сообразительный малый.
— Росс, в его словах что-то есть. И почему вдруг мы должны подозревать именно его? Я бы мог точно так же найти Ладлоу, если бы не присоединился к вам в сосняке. И следы мы должны были осмотреть. Честно признаюсь, мне это и в голову не пришло. — Он повернулся ко мне. — Ты не знаешь, попал ты в того, в кого стрелял?
— Кажется, ранил. Лошадь под ним дернулась. Я старался прицелиться, но хорошей возможности не было.
Я решил не говорить о револьвере, который выронил стрелявший, но при первом же удобном случае найти его. Этот револьвер мог стать ключом к ответам на моим вопросы по этому делу.
Линч собирался что-то сказать, и мне было ясно: это будет что-то нехорошее.
— Послушай, Росс, — опередил его Долливер, — не надо цепляться к Малышу только потому, что он попался нам на пути. На самом деле у нас нет оснований подозревать его. У него, безусловно, не было причины убивать Тома Ладлоу. Разреши ему поехать со мной. Мне нужен работник на несколько дней, а как только он тебе понадобится, ты приедешь за ним. Ситуация постепенно разъяснится, а Папаго не откажется немного поработать у меня. Я заплачу ему по высшей ставке.
Ближайший город — Латиго, где располагается офис шерифа Росса Линча. Толстяка зовут Джин Бэйтс. Но об Уоте Белле и о причинах, заставивших шерифа броситься выслеживать его под дождем, не было сказано ни слова. Зная о трудностях путешествий на Западе и о любви всех шерифов к своим крутящимся креслам, я был почти уверен, что шерифа кто-то навел на мой след. Было бы совсем нелогично предположить, что он с двумя помощниками попрется под дождем просто на случай, если человек, на которого объявлен розыск, вдруг покажется в Аризоне.
Вдруг Линч поднял голову.
— Мы едем в Латиго, — сказал он, — и я считаю, что тебе лучше поехать с нами.
— Я должен считать себя арестованным?
Его голубые глазки опять злобно сверкнули. Я ему совершенно не нравился.
— Не обязательно, — ответил он, — но мы задали еще не все вопросы, на которые хотелось бы получить ответ.
— Послушайте, друг мой. — Я немного наклонился вперед, а так как я держал руки на бедрах, то рукоятки револьверов при этом практически легли мне в ладони. — В мои планы не входит отвечать за то, чего я не делал. Вы приехали сюда с опозданием и Бог весть по какой причине решили, что я виновен. Теперь вы вбили себе в голову, что меня надо арестовать. Вы не сделали ни малейшей попытки, и Долливер тому свидетель, проверить истинность моих слов. Вы сидели и пили кофе, пока дождь смывал все следы. Вы не попытались преследовать настоящих убийц. Вы искали преступника по имени Уот Белл, но, как только оказались в тепле, под крышей, все амбиции вас покинули. Мистер шериф, я не стану вам подыгрывать. Я не убивал Тома Ладлоу. Я его первый раз в жизни увидел. У меня достаточно денег и лошадь получше любой из ваших. У Ладлоу не было ничего, на что я мог бы позариться. К тому же мой единственный выстрел был сделан из винтовки, а Ладлоу убит из пистолета, причем выстрелом в упор.
Лицо Линча налилось кровью.
— Я знаю, что делаю! — сдерживая себя, объявил он. — У меня есть свои резоны!
Я чувствовал: пора что-то предпринимать. Я не знал, насколько они настроены на перестрелку. Зато я знал, что мне куда выгодней стреляться с ними здесь, чем когда они будут идти по моему следу. У меня вдруг мелькнула догадка, которая, конечно, могла быть неверной, но могла и попасть в точку. Догадка заключалась в том, что Линч знал наверняка: Уот Белл поехал прямиком на ранчо «Тин-Кап». И более того, Линч знал, что Уот Белл не должен уйти оттуда живым. Поэтому хотя Линч и сомневался, тот ли я человек, который ему нужен, он был полон решимости пристрелить меня, раз уж я попался им на дороге.
— Ну ладно! — сказал я. — У вас есть свои резоны. Но и у меня тоже есть резоны не ехать с вами в Латиго! Я ношу револьверы не для забавы, и если бы те две пули, что получил Ладлоу, были моими, черта с два он добрался бы до ранчо! Если вам кажется, что я блефую, и если вы хотите посмотреть, умею ли я держать пушку в руках, прошу делать ваши ставки! Игра начинается!
Линч был разъярен, как дикий кот в пчелином рое, но у него хватало ума, чтобы ясно видеть свое положение. Росс Линч отнюдь не был трусом, но расклад был очевиден ему, как и мне. Во-первых, присутствие Уина Долливера, оказавшегося здесь, как я уже знал, случайно. Во-вторых, тот факт, что я назвался Малышом Папаго. Это имя ему ничего не говорило. И если, как я был теперь уверен, ему было сказано, что на ранчо должен прибыть Уот Белл, то я сбил его с толку относительно своей личности.
Кроме всего прочего, он был не дурак. Он видел два револьвера, причем далеко не новеньких. Если мы в этой хижине спустим собак, то пострадаю не один я. Линч понимал это лучше всех.
Напряжение смягчил Долливер. Он все же был сообразительный малый.
— Росс, в его словах что-то есть. И почему вдруг мы должны подозревать именно его? Я бы мог точно так же найти Ладлоу, если бы не присоединился к вам в сосняке. И следы мы должны были осмотреть. Честно признаюсь, мне это и в голову не пришло. — Он повернулся ко мне. — Ты не знаешь, попал ты в того, в кого стрелял?
— Кажется, ранил. Лошадь под ним дернулась. Я старался прицелиться, но хорошей возможности не было.
Я решил не говорить о револьвере, который выронил стрелявший, но при первом же удобном случае найти его. Этот револьвер мог стать ключом к ответам на моим вопросы по этому делу.
Линч собирался что-то сказать, и мне было ясно: это будет что-то нехорошее.
— Послушай, Росс, — опередил его Долливер, — не надо цепляться к Малышу только потому, что он попался нам на пути. На самом деле у нас нет оснований подозревать его. У него, безусловно, не было причины убивать Тома Ладлоу. Разреши ему поехать со мной. Мне нужен работник на несколько дней, а как только он тебе понадобится, ты приедешь за ним. Ситуация постепенно разъяснится, а Папаго не откажется немного поработать у меня. Я заплачу ему по высшей ставке.