Страница:
Шихан устало кивнул.
— Вы правы, только боюсь, мои люди совершенно изнурены.
Кейтс громко объявил:
— Нужно построить загон. Есть добровольцы?
Джим Бопре поднялся первым, и Тейлор, твердо решивший не выпускать его из виду, тоже встал. Их примеру последовали Кимброу, Конли и Циммерман.
Спустившись в котловину вслед за Кейтсом, они дружно принялись рубить толстые ветви мексиканской сосны, потом гладкие стволы переплетали прутьями меските. Луго работал наравне с остальными. В гуще кустарника стояла влажная жара. Все трудились не покладая рук, и вскоре возник настоящий корраль с прочными стенами, через которые не пробрался бы даже бык. Загон укрепили камнями.
Закончив работу, Шихан упал на песок рядом с Кейтсом. Душила жара.
— Воевали? — поинтересовался сержант.
— Недолго.
— Кто-то из нас должен взять на себя командование, — продолжил Шихан. — Кимброу, я думаю, был полковником Конфедерации.
Логан промолчал.
— Тут нужен человек, участвовавший в войне с индейцами. — Шихан принялся разглядывать свои руки. — Я слышал о некоем Кейтсе, начальнике разведки у Крука.
— Это было недолго.
— Для меня достаточно. Сам факт, что вы служили с Круком, много значит. Он умел отбирать людей.
— Всего лишь небольшой поход вдоль границы с Мексикой.
— Да, Крук был лучшим из всех, — Шихан встал. — Ну что ж, проголосуем?
Сержант громко объявил, что нужен человек, способный командовать и знающий повадки индейцев, и предложил Логана Кейтса.
— А Грант Кимброу? — выступила Дженнифер. — Он был полковником в армии Конфедерации. Он самый подходящий!
— Я за Кейтса, — заявил Бопре.
— Кимброу, — мгновенно отреагировал Тейлор.
Дремлющий Конли на минуту приоткрыл глаза и, переведя взгляд с одного на другого, пробормотал:
— Кейтс! — глаза снова закрылись.
Циммерман проголосовал за Кимброу, но Джуни кивнула в сторону Логана, прошептав:
— Его. Он лучше.
Стайлес указал на Кимброу. Грант с надменной полуулыбкой обернулся к Кейтсу:
— Итак?
Шихан стряхнул песок со штанов.
— Забыли о том парне на посту, — он повернулся к скалам. — Эй, наверху! Мы голосуем за командира. Кимброу или Кейтс?
Лонни Форремен, не глядя, крикнул:
— Кейтс!
Кимброу пожал плечами:
— Похоже, ничья.
Но Бопре кивнул в сторону безмолвно сидевшего Луго:
— А как насчет него?
— Краснокожий? — удивился Тейлор. — С каких это пор у них появилось право голоса?
— Раз может стрелять, значит, голосует, — отрезал Шихан.
— Что скажешь? — Кимброу обратился к метису.
Тони поднял обсидиановые глаза, которые ровно ничего не выражали.
— Его, — он указал на Кейтса. — Его знать индейцы.
Грант Кимброу холодно пожал плечами и обратился к Кейтсу:
— Итак, капитан, какие будут распоряжения?
— Двоих — на постоянное дежурство к лошадям. Дозорным сменяться каждые два часа. Никому не отлучаться с занятой позиции без моего ведома. Проверить исправность оружия, — он обернулся к Шихану. — Сержант, доложите мне, каким количеством боеприпасов и провианта мы располагаем. Только без догадок!
— Есть, сэр!
Бопре отправился сменить Форремена. Кейтс остановил спускавшегося Лонни:
— Я прошу тебя поговорить с той девушкой. Она до сих пор не пришла в себя.
— Да я не умею разговаривать с девушками…
— Она послушает тебя. — Кейтс колебался. — Понимаешь, парень, она совсем ребенок, а такое пережила. Помоги ей, поговори, не важно о чем. Лишь бы не о ней и не об индейцах.
— Я ни разу не говорил ни с одной девчонкой. Даже не знаю, с чего начать.
— Подумай, Лонни, она напряжена и вибрирует, как натянутая струнка. Ты ей ближе всех по возрасту и похож на тех парней, кого она встречала на танцах или где-то еще. Помоги ей.
— Ладно. Попробую.
Кейтс взобрался на скалы и оглядел пустыню, отказавшись от жевательного табаку, любезно предложенного Бопре.
— Спасибо, — опять начал погонщик, — что вступились за меня. В Юма была честная схватка.
— Остерегайтесь его.
— Тейлор — надутый ханжа, свято верит, что раз обвинили, значит виновен. Не хочу его убивать, но, черт возьми, он сам напрашивается…
— Все образуется! — Кейтс и сам не был в этом уверен. Упрямого Тейлора, убежденного в своей правоте, не сдвинешь с мертвой точки. Это может его погубить.
Кейтс снова и снова исследовал занятые позиции. Три водоема, окруженные буйной растительностью, каскадом спускались вниз. Глубже всех залегал третий, там котловина расширялась футов на сто. Наблюдательный пункт находился среди скал над самым верхним водоемом, а близ нижнего располагался загон. Обширные, но хорошо защищенные позиции. Главное, что здесь есть вода, а густой кустарник надежно укрывает от глаз неприятеля.
И все же, несмотря на надежных бойцов, достаточное количество еды и боеприпасов, ситуация оставляла желать лучшего.
Только в сумерках Лонни осмелился приблизиться к Джуни Хэтчет, она как раз сушила только что вымытые в озере волосы.
— Хорошо, что вы здесь, — робко начал юноша, — вот, думаю, мисс Дженнифер-то обрадовалась, тяжко ведь быть единственной женщиной среди мужчин.
Джуни не ответила и продолжала расчесывать волосы, даже не глядя в его сторону.
— А здесь неплохо и спокойно так, — продолжил Лонни.
Она посмотрелась в воду как в зеркало, но уже почти ничего не было видно. Быстро темнело.
— Нравится мне Калифорния. Любой там может приобрести кусочек земли и начать свое дело, — продолжал юноша.
Джуни опустилась на колени, пытаясь разглядеть свое отражение. Кейтсу со стороны казалось, что она вся внимание.
— У меня ведь нет никого. А хорошо бы иметь маленькую ферму с домом и фруктовым садом. Домик я бы сам соорудил — вполне бы мог.
Джуни вглядывалась в воду, но даже неразборчивые очертания уже канули во тьму. Она чувствовала себя потерявшейся где-то в ночи и не видела выхода. Лишь одинокая яркая звезда горела над краем обрыва, да голос Лонни звучал, унося ее в привычные уютные миры…
— Вот бы поселиться неподалеку от гор, где много травы и деревьев — люблю такие места, — он помолчал, глядя на светящуюся точку над скалами. — Придется, конечно, потрудиться. Я ведь один…
Снова воцарилось молчание.
— А знаешь, чего я люблю больше всего на свете? Желе и варенье! У нас дома всегда были. Мама варила из вишни, персиков и еще всякой всячины и хранила в погребе, в стеклянных банках, пока не съедим. А я, когда был маленьким, лазил ими полюбоваться. Эх, больше уж такого желе не поешь. И варенья…
Джуни перебирала пальцами высохшие волосы и пыталась разгладить складки на платье.
— Особенно вкусно с горячим бисквитом, — воодушевлялся Лонни, — только вспомню и сразу есть захочу.
На посту Логан Кейтс, наслаждаясь прохладой приближающейся ночи, тоже вспоминал горячие бисквиты своего детства и многое из той прекрасной поры, что безвозвратно уходит, когда человек взрослеет. Он встряхнул головой, избавляясь от завладевшей им меланхолии.
— Ну вот, так и знал, никогда я не умел разговаривать с девушками, — с расстройством произнес Лонни, — я и слов толком подобрать не могу…
— Ты рассказывал замечательно, — раздался тоненький голосок.
Глава 6
Глава 7
— Вы правы, только боюсь, мои люди совершенно изнурены.
Кейтс громко объявил:
— Нужно построить загон. Есть добровольцы?
Джим Бопре поднялся первым, и Тейлор, твердо решивший не выпускать его из виду, тоже встал. Их примеру последовали Кимброу, Конли и Циммерман.
Спустившись в котловину вслед за Кейтсом, они дружно принялись рубить толстые ветви мексиканской сосны, потом гладкие стволы переплетали прутьями меските. Луго работал наравне с остальными. В гуще кустарника стояла влажная жара. Все трудились не покладая рук, и вскоре возник настоящий корраль с прочными стенами, через которые не пробрался бы даже бык. Загон укрепили камнями.
Закончив работу, Шихан упал на песок рядом с Кейтсом. Душила жара.
— Воевали? — поинтересовался сержант.
— Недолго.
— Кто-то из нас должен взять на себя командование, — продолжил Шихан. — Кимброу, я думаю, был полковником Конфедерации.
Логан промолчал.
— Тут нужен человек, участвовавший в войне с индейцами. — Шихан принялся разглядывать свои руки. — Я слышал о некоем Кейтсе, начальнике разведки у Крука.
— Это было недолго.
— Для меня достаточно. Сам факт, что вы служили с Круком, много значит. Он умел отбирать людей.
— Всего лишь небольшой поход вдоль границы с Мексикой.
— Да, Крук был лучшим из всех, — Шихан встал. — Ну что ж, проголосуем?
Сержант громко объявил, что нужен человек, способный командовать и знающий повадки индейцев, и предложил Логана Кейтса.
— А Грант Кимброу? — выступила Дженнифер. — Он был полковником в армии Конфедерации. Он самый подходящий!
— Я за Кейтса, — заявил Бопре.
— Кимброу, — мгновенно отреагировал Тейлор.
Дремлющий Конли на минуту приоткрыл глаза и, переведя взгляд с одного на другого, пробормотал:
— Кейтс! — глаза снова закрылись.
Циммерман проголосовал за Кимброу, но Джуни кивнула в сторону Логана, прошептав:
— Его. Он лучше.
Стайлес указал на Кимброу. Грант с надменной полуулыбкой обернулся к Кейтсу:
— Итак?
Шихан стряхнул песок со штанов.
— Забыли о том парне на посту, — он повернулся к скалам. — Эй, наверху! Мы голосуем за командира. Кимброу или Кейтс?
Лонни Форремен, не глядя, крикнул:
— Кейтс!
Кимброу пожал плечами:
— Похоже, ничья.
Но Бопре кивнул в сторону безмолвно сидевшего Луго:
— А как насчет него?
— Краснокожий? — удивился Тейлор. — С каких это пор у них появилось право голоса?
— Раз может стрелять, значит, голосует, — отрезал Шихан.
— Что скажешь? — Кимброу обратился к метису.
Тони поднял обсидиановые глаза, которые ровно ничего не выражали.
— Его, — он указал на Кейтса. — Его знать индейцы.
Грант Кимброу холодно пожал плечами и обратился к Кейтсу:
— Итак, капитан, какие будут распоряжения?
— Двоих — на постоянное дежурство к лошадям. Дозорным сменяться каждые два часа. Никому не отлучаться с занятой позиции без моего ведома. Проверить исправность оружия, — он обернулся к Шихану. — Сержант, доложите мне, каким количеством боеприпасов и провианта мы располагаем. Только без догадок!
— Есть, сэр!
Бопре отправился сменить Форремена. Кейтс остановил спускавшегося Лонни:
— Я прошу тебя поговорить с той девушкой. Она до сих пор не пришла в себя.
— Да я не умею разговаривать с девушками…
— Она послушает тебя. — Кейтс колебался. — Понимаешь, парень, она совсем ребенок, а такое пережила. Помоги ей, поговори, не важно о чем. Лишь бы не о ней и не об индейцах.
— Я ни разу не говорил ни с одной девчонкой. Даже не знаю, с чего начать.
— Подумай, Лонни, она напряжена и вибрирует, как натянутая струнка. Ты ей ближе всех по возрасту и похож на тех парней, кого она встречала на танцах или где-то еще. Помоги ей.
— Ладно. Попробую.
Кейтс взобрался на скалы и оглядел пустыню, отказавшись от жевательного табаку, любезно предложенного Бопре.
— Спасибо, — опять начал погонщик, — что вступились за меня. В Юма была честная схватка.
— Остерегайтесь его.
— Тейлор — надутый ханжа, свято верит, что раз обвинили, значит виновен. Не хочу его убивать, но, черт возьми, он сам напрашивается…
— Все образуется! — Кейтс и сам не был в этом уверен. Упрямого Тейлора, убежденного в своей правоте, не сдвинешь с мертвой точки. Это может его погубить.
Кейтс снова и снова исследовал занятые позиции. Три водоема, окруженные буйной растительностью, каскадом спускались вниз. Глубже всех залегал третий, там котловина расширялась футов на сто. Наблюдательный пункт находился среди скал над самым верхним водоемом, а близ нижнего располагался загон. Обширные, но хорошо защищенные позиции. Главное, что здесь есть вода, а густой кустарник надежно укрывает от глаз неприятеля.
И все же, несмотря на надежных бойцов, достаточное количество еды и боеприпасов, ситуация оставляла желать лучшего.
Только в сумерках Лонни осмелился приблизиться к Джуни Хэтчет, она как раз сушила только что вымытые в озере волосы.
— Хорошо, что вы здесь, — робко начал юноша, — вот, думаю, мисс Дженнифер-то обрадовалась, тяжко ведь быть единственной женщиной среди мужчин.
Джуни не ответила и продолжала расчесывать волосы, даже не глядя в его сторону.
— А здесь неплохо и спокойно так, — продолжил Лонни.
Она посмотрелась в воду как в зеркало, но уже почти ничего не было видно. Быстро темнело.
— Нравится мне Калифорния. Любой там может приобрести кусочек земли и начать свое дело, — продолжал юноша.
Джуни опустилась на колени, пытаясь разглядеть свое отражение. Кейтсу со стороны казалось, что она вся внимание.
— У меня ведь нет никого. А хорошо бы иметь маленькую ферму с домом и фруктовым садом. Домик я бы сам соорудил — вполне бы мог.
Джуни вглядывалась в воду, но даже неразборчивые очертания уже канули во тьму. Она чувствовала себя потерявшейся где-то в ночи и не видела выхода. Лишь одинокая яркая звезда горела над краем обрыва, да голос Лонни звучал, унося ее в привычные уютные миры…
— Вот бы поселиться неподалеку от гор, где много травы и деревьев — люблю такие места, — он помолчал, глядя на светящуюся точку над скалами. — Придется, конечно, потрудиться. Я ведь один…
Снова воцарилось молчание.
— А знаешь, чего я люблю больше всего на свете? Желе и варенье! У нас дома всегда были. Мама варила из вишни, персиков и еще всякой всячины и хранила в погребе, в стеклянных банках, пока не съедим. А я, когда был маленьким, лазил ими полюбоваться. Эх, больше уж такого желе не поешь. И варенья…
Джуни перебирала пальцами высохшие волосы и пыталась разгладить складки на платье.
— Особенно вкусно с горячим бисквитом, — воодушевлялся Лонни, — только вспомню и сразу есть захочу.
На посту Логан Кейтс, наслаждаясь прохладой приближающейся ночи, тоже вспоминал горячие бисквиты своего детства и многое из той прекрасной поры, что безвозвратно уходит, когда человек взрослеет. Он встряхнул головой, избавляясь от завладевшей им меланхолии.
— Ну вот, так и знал, никогда я не умел разговаривать с девушками, — с расстройством произнес Лонни, — я и слов толком подобрать не могу…
— Ты рассказывал замечательно, — раздался тоненький голосок.
Глава 6
Услышав очередной крик перепела, Логан понял, что ожидание закончено и следует готовиться к битве. Кейтс не смог бы объяснить, как он отличает настоящий птичий крик от условного сигнала: видимо, помогает особое чутье, которое приобретаешь, живя в этом краю.
Маловероятно, что индейцы нападут ночью. Многие племена верили, что воин, убитый в темноте, может навсегда заблудиться в пространстве между жизнью и смертью и не обрести успокоения. Но с рассветом передышка закончится. И все же наблюдение следует усилить: среди апачей могут найтись скептики, которых не пугают старые суеверия. Чрезмерная осторожность Кейтса части служила поводом для шуток, и зачастую ему приходилось хоронить шутников…
Индейцы появятся с первыми лучами солнца — это стало ясно, когда появилась узкая полоса пыли вдоль голубых гор. Ловкие смуглые фигуры апачей сливались с песком, то появляясь, то исчезая. Десятки людей погибали в пустыне, даже не успев заметить убийц. Он был свидетелем случая, когда неожиданно появившийся индеец убил солдата, беспечно отошедшего на двадцать ярдов в открытой местности.
Кейтс сменил сапоги на бесшумные мокасины и сообщил Шихану, с любопытством наблюдавшему за переобуванием:
— Осмотрю-ка еще раз.
— Рискуете.
— Нам не привыкать.
Он неспешно прошелся по камням, затем неожиданно нырнул в чащу и замер, вслушиваясь в каждый звук. Спешка в таких делах ни к чему. Его окружала негромкая ночная возня — шелест листьев, копошение мелких зверьков, шуршание ящериц, грохот скатывающихся со склонов голышей — но ничто не выдавало присутствия человека.
Дженнифер вздрогнула от неожиданности, когда Кейтс бесшумно возник у костра. Грант отошел к их багажу за трубкой, и она была одна. На пасмурном небе тускло вырисовывались двойные вершины Пинаката.
— Как вы напугали меня!
Логан встал рядом, вглядываясь в ночную пустыню. Безбрежная страна на юге, изрытая потухшими кратерами, напоминала покинутый развороченный ад.
— Так мирно, — проговорил он, — и так опасно.
— Там действительно индейцы?
— Да.
— Но ведь так тихо!
— Тысячи существ населяют пустыню, если они затихают, значит, рядом опасность.
— Зачем вы пошли туда, раз там индейцы?
— Смотрел, где они смогут укрыться.
— Вас могли убить! Вы что, искатель приключений?
— Сейчас каждый из нас подвергается смертельной опасности, и так будет вплоть до Юма-Кроссинг. Но я не рискую напрасно — это глупо. Только дураки ищут в жизни авантюр. Одно дело — читать в книгах захватывающие приключения, другое — столкнуться с опасностью лицом к лицу темной ночью. — Он бросил сигарету и продолжал: — Ваш отец хорошо это понимает. Он старался сделать эту страну безопасной, чтобы вам жилось в ней спокойно.
— Вы не одобряете моих поступков?
— А что тут одобрять? Разве что вашу красоту. Обижаясь на отца, вы забываете, что он обеспечивает вас. Он оградил вас от тягот, через которые прошел сам, дал образование, а теперь вы осуждаете его образ жизни. Вы — как пена на пиве: выглядит красиво, но ничего не значит.
Кейтс отвернулся и подошел к огню, разозленный собственной бесцеремонностью. Он не знал Джима Файра лично, но его в целом восхищали пионеры, создавшие эту страну буквально на пустом месте — здесь требовались сила, упорство и фанатичная решимость первооткрывателей.
У костра он съел бутерброд с говядиной, заботливо принесенный Джуни Хэтчет, стараясь не смотреть на огонь. Любование огнем в темноте позволительно лишь новичкам и романтикам цивилизованного мира, а местному жителю это мимолетное развлечение может стоить жизни — ведь он ничего не увидит, когда оглянется…
Кимброу и Дженнифер спустились со скал. Она выглядела сердитой, и Логан про себя усмехнулся, зная причину.
— Нашли индейцев? — ехидно поинтересовался Кимброу.
— Я их не искал.
Сержант Шихан подсел к костру, и пламя высветило седину в его волосах.
— Кейтс, сколько их по-вашему?
— Не меньше двадцати, но не более пятидесяти.
— Как это вам удалось подсчитать? — полюбопытствовал Кимброу.
— Апачи не путешествуют большими компаниями — они ведь живут в пустыне, а здесь недостаточно воды и пищи. В подавляющем большинстве банд насчитывается не больше тридцати воинов. Даже у Чурупати их максимум шестьдесят. А здесь, думаю, человек двадцать пять.
Угрюмый, заросший щетиной Циммерман завороженно внимал этим рассуждениям, а потом с вызовом спросил:
— А почему вы так уверены в этом краснокожем?
— Луго? Он пима.
Циммерман выплеснул в песок остатки кофе и злобно пробурчал:
— Это мы уже слышали. А я говорю, они все одним миром мазаны. Его нужно связать.
— Не нужно, — терпеливо уговаривал Кейтс, — он один из наших лучших людей.
— Это по-вашему. А по-моему, этого скользкого метиса нужно пристрелить первым!
— Любой, кто поднимет руку на этого индейца, — хладнокровно возразил Кейтс, — будет иметь дело со мной.
Циммерман вскочил с искаженным лицом, но Шихан опередил его:
— Прекратите, Циммерман. Извольте подчиняться приказам Кейтса, как и все.
— А иначе что, трибунал? — процедил Циммерман. — Не валяйте дурака, сержант! Никто не вылезет живым из этой западни и некому будет потом рассказывать истории… Все будут молчать.
Он угрюмо развернулся и исчез в темноте. Шихан молча смотрел ему вслед.
Сверху раздался голос Бопре:
— Кейтс, далеко на востоке слышны выстрелы!
Логан поднялся в скалы, радуясь, что стычка у костра не наделала иного шума, и уселся рядом с Джимом, вслушиваясь в тишину ночи. Мысленно он опять и опять возвращался к Циммерману. Это опасный тип, не желающий признавать ничье главенство, даже к Шихану обращается в угрожающем тоне. Да, столкновения не избежать — не с индейцами, так друг с другом. Все слишком взвинчены.
Вот Бопре — неплохой, надежный человек, хотя шериф из Юма и объявил его вне закона. Он ловко владеет оружием, без суеты и напряжения берется за любое дело, на него можно положиться. Такие, как Бопре, встречаются среди погонщиков, кузнецов, мелких фермеров — людей, хорошо знакомых с тяжелым трудом, но не наживающих богатства.
«А что будет со мной, — вдруг подумалось Кейтсу, — как сложится моя судьба? «
Может наступить день, когда он не успеет вовремя выстрелить или сломает ногу, потеряет флягу с водой. Раз так случалось с другими, значит, и он не застрахован. И никогда у него не будет ранчо, где журчит фонтан и аллея со старыми дубами ведет к дому, и не будет времени на чтение… Вот отец перечитал множество книг. Читал он и в тот вечер, когда Дейв Хорн застрелил его через раскрытое окно.
Дейв тогда не учел, что шестнадцатилетний Логан отлично владеет шестизарядным кольтом и не успел он добежать до ворот, как пуля пробила ему череп…
— Беспокоит меня эта стрельба, — прервал Бопре его воспоминания, — ох, неладное там творится.
Ничего предпринять они не могли, и лишь напряженно ждали прояснения ситуации.
В скалы поднялся Кимброу, а за ним и Лонни Форремен.
Через пару минут послышался приближающийся стук копыт. Кто-то искал укрытия. Выстрел прозвучал ближе, чем они ожидали, за ним последовали другие. Показалась черная лошадка, летевшая стрелой, перепрыгивая через камни, за ней неслась другая. Первая резко остановилась, и с нее соскочила массивная всадница с тяжелым старинным револьвером в руке. Увидев вышедших из укрытия людей, она мгновенно оценила обстановку и обезоруживающе улыбнулась. Не выказывая страха или смятения, толстуха воскликнула хриплым, но чрезвычайно бодрым голосом:
— Лопни мои глаза, если вы не славные ребята! Десять минут назад я не дала бы за свою шкуру и фальшивого песо. Я — Большая Мэри из Канзас-Сити, еду в Уичито, затем в Абилин и Эль-Пасо, — представилась она. — Есть что-нибудь промочить горло?
Маловероятно, что индейцы нападут ночью. Многие племена верили, что воин, убитый в темноте, может навсегда заблудиться в пространстве между жизнью и смертью и не обрести успокоения. Но с рассветом передышка закончится. И все же наблюдение следует усилить: среди апачей могут найтись скептики, которых не пугают старые суеверия. Чрезмерная осторожность Кейтса части служила поводом для шуток, и зачастую ему приходилось хоронить шутников…
Индейцы появятся с первыми лучами солнца — это стало ясно, когда появилась узкая полоса пыли вдоль голубых гор. Ловкие смуглые фигуры апачей сливались с песком, то появляясь, то исчезая. Десятки людей погибали в пустыне, даже не успев заметить убийц. Он был свидетелем случая, когда неожиданно появившийся индеец убил солдата, беспечно отошедшего на двадцать ярдов в открытой местности.
Кейтс сменил сапоги на бесшумные мокасины и сообщил Шихану, с любопытством наблюдавшему за переобуванием:
— Осмотрю-ка еще раз.
— Рискуете.
— Нам не привыкать.
Он неспешно прошелся по камням, затем неожиданно нырнул в чащу и замер, вслушиваясь в каждый звук. Спешка в таких делах ни к чему. Его окружала негромкая ночная возня — шелест листьев, копошение мелких зверьков, шуршание ящериц, грохот скатывающихся со склонов голышей — но ничто не выдавало присутствия человека.
Дженнифер вздрогнула от неожиданности, когда Кейтс бесшумно возник у костра. Грант отошел к их багажу за трубкой, и она была одна. На пасмурном небе тускло вырисовывались двойные вершины Пинаката.
— Как вы напугали меня!
Логан встал рядом, вглядываясь в ночную пустыню. Безбрежная страна на юге, изрытая потухшими кратерами, напоминала покинутый развороченный ад.
— Так мирно, — проговорил он, — и так опасно.
— Там действительно индейцы?
— Да.
— Но ведь так тихо!
— Тысячи существ населяют пустыню, если они затихают, значит, рядом опасность.
— Зачем вы пошли туда, раз там индейцы?
— Смотрел, где они смогут укрыться.
— Вас могли убить! Вы что, искатель приключений?
— Сейчас каждый из нас подвергается смертельной опасности, и так будет вплоть до Юма-Кроссинг. Но я не рискую напрасно — это глупо. Только дураки ищут в жизни авантюр. Одно дело — читать в книгах захватывающие приключения, другое — столкнуться с опасностью лицом к лицу темной ночью. — Он бросил сигарету и продолжал: — Ваш отец хорошо это понимает. Он старался сделать эту страну безопасной, чтобы вам жилось в ней спокойно.
— Вы не одобряете моих поступков?
— А что тут одобрять? Разве что вашу красоту. Обижаясь на отца, вы забываете, что он обеспечивает вас. Он оградил вас от тягот, через которые прошел сам, дал образование, а теперь вы осуждаете его образ жизни. Вы — как пена на пиве: выглядит красиво, но ничего не значит.
Кейтс отвернулся и подошел к огню, разозленный собственной бесцеремонностью. Он не знал Джима Файра лично, но его в целом восхищали пионеры, создавшие эту страну буквально на пустом месте — здесь требовались сила, упорство и фанатичная решимость первооткрывателей.
У костра он съел бутерброд с говядиной, заботливо принесенный Джуни Хэтчет, стараясь не смотреть на огонь. Любование огнем в темноте позволительно лишь новичкам и романтикам цивилизованного мира, а местному жителю это мимолетное развлечение может стоить жизни — ведь он ничего не увидит, когда оглянется…
Кимброу и Дженнифер спустились со скал. Она выглядела сердитой, и Логан про себя усмехнулся, зная причину.
— Нашли индейцев? — ехидно поинтересовался Кимброу.
— Я их не искал.
Сержант Шихан подсел к костру, и пламя высветило седину в его волосах.
— Кейтс, сколько их по-вашему?
— Не меньше двадцати, но не более пятидесяти.
— Как это вам удалось подсчитать? — полюбопытствовал Кимброу.
— Апачи не путешествуют большими компаниями — они ведь живут в пустыне, а здесь недостаточно воды и пищи. В подавляющем большинстве банд насчитывается не больше тридцати воинов. Даже у Чурупати их максимум шестьдесят. А здесь, думаю, человек двадцать пять.
Угрюмый, заросший щетиной Циммерман завороженно внимал этим рассуждениям, а потом с вызовом спросил:
— А почему вы так уверены в этом краснокожем?
— Луго? Он пима.
Циммерман выплеснул в песок остатки кофе и злобно пробурчал:
— Это мы уже слышали. А я говорю, они все одним миром мазаны. Его нужно связать.
— Не нужно, — терпеливо уговаривал Кейтс, — он один из наших лучших людей.
— Это по-вашему. А по-моему, этого скользкого метиса нужно пристрелить первым!
— Любой, кто поднимет руку на этого индейца, — хладнокровно возразил Кейтс, — будет иметь дело со мной.
Циммерман вскочил с искаженным лицом, но Шихан опередил его:
— Прекратите, Циммерман. Извольте подчиняться приказам Кейтса, как и все.
— А иначе что, трибунал? — процедил Циммерман. — Не валяйте дурака, сержант! Никто не вылезет живым из этой западни и некому будет потом рассказывать истории… Все будут молчать.
Он угрюмо развернулся и исчез в темноте. Шихан молча смотрел ему вслед.
Сверху раздался голос Бопре:
— Кейтс, далеко на востоке слышны выстрелы!
Логан поднялся в скалы, радуясь, что стычка у костра не наделала иного шума, и уселся рядом с Джимом, вслушиваясь в тишину ночи. Мысленно он опять и опять возвращался к Циммерману. Это опасный тип, не желающий признавать ничье главенство, даже к Шихану обращается в угрожающем тоне. Да, столкновения не избежать — не с индейцами, так друг с другом. Все слишком взвинчены.
Вот Бопре — неплохой, надежный человек, хотя шериф из Юма и объявил его вне закона. Он ловко владеет оружием, без суеты и напряжения берется за любое дело, на него можно положиться. Такие, как Бопре, встречаются среди погонщиков, кузнецов, мелких фермеров — людей, хорошо знакомых с тяжелым трудом, но не наживающих богатства.
«А что будет со мной, — вдруг подумалось Кейтсу, — как сложится моя судьба? «
Может наступить день, когда он не успеет вовремя выстрелить или сломает ногу, потеряет флягу с водой. Раз так случалось с другими, значит, и он не застрахован. И никогда у него не будет ранчо, где журчит фонтан и аллея со старыми дубами ведет к дому, и не будет времени на чтение… Вот отец перечитал множество книг. Читал он и в тот вечер, когда Дейв Хорн застрелил его через раскрытое окно.
Дейв тогда не учел, что шестнадцатилетний Логан отлично владеет шестизарядным кольтом и не успел он добежать до ворот, как пуля пробила ему череп…
— Беспокоит меня эта стрельба, — прервал Бопре его воспоминания, — ох, неладное там творится.
Ничего предпринять они не могли, и лишь напряженно ждали прояснения ситуации.
В скалы поднялся Кимброу, а за ним и Лонни Форремен.
Через пару минут послышался приближающийся стук копыт. Кто-то искал укрытия. Выстрел прозвучал ближе, чем они ожидали, за ним последовали другие. Показалась черная лошадка, летевшая стрелой, перепрыгивая через камни, за ней неслась другая. Первая резко остановилась, и с нее соскочила массивная всадница с тяжелым старинным револьвером в руке. Увидев вышедших из укрытия людей, она мгновенно оценила обстановку и обезоруживающе улыбнулась. Не выказывая страха или смятения, толстуха воскликнула хриплым, но чрезвычайно бодрым голосом:
— Лопни мои глаза, если вы не славные ребята! Десять минут назад я не дала бы за свою шкуру и фальшивого песо. Я — Большая Мэри из Канзас-Сити, еду в Уичито, затем в Абилин и Эль-Пасо, — представилась она. — Есть что-нибудь промочить горло?
Глава 7
Все буквально оцепенели от общительности толстухи, но ее это ничуть не смущало. Она все шире улыбалась и даже подмигнула Бопре.
— Сроду никому так не радовалась! Это Пит мне рассказал о здешних водоемах. Сказал — ежели со мной что случится — поезжай сюда.
Оставаясь в тени, Логан Кейтс рассматривал ее великолепных лошадей. Одна была нагружена тяжелыми седельными вьюками. Славные лошадки и в отличной форме. Он перевел взгляд на Большую Мэри.
— А мы и не подозревали, что на пути отсюда до Тусона кто-то остался в живых.
— Одна я. Правда, по дороге мы угодили в переделку. Пита задел один слизняк, ну да он молодцом — пять пуль всадил в этого хмыря, — она по-прежнему обаятельно улыбалась. — Потом мы напоролись на засаду краснокожих, они ранили Пита в живот, но он успел прикончить двоих. Я схватила его дробовик и смылась.
Дженнифер тихонько подошла к костру, и Большая Мэри тут же обратилась к ней:
— А вы не Файра дочкой будете?
— Вам знаком мой отец?
— Ну, не то чтобы знаком, но я о нем слыхала. Болтают, что его дочь удрала с какой-то дешевкой, — она наслаждалась вниманием слушателей. — Небось кто-то из вас этот счастливчик?
Грант Кимброу покраснел до корней волос.
— Мисс Файр и я собираемся пожениться, — проговорил он натянуто.
Толстуха захихикала:
— Да уж, мистер, вы поженитесь, если успеете, покуда Старый Джим вас не поймал. Но уж если поймает, он вам устроит свадебку…
Побледнев от унижения, Дженнифер пошла прочь, и Грант, поколебавшись, поспешил за ней.
Кейтс возвратился на свой наблюдательный пост, а Бопре взялся отвести лошадей в загон, но прежде Большая Мэри ловко сняла седельные вьюки. Как ни странно, ее лошадки совсем не выглядели утомленными, несмотря на проделанный путь. Над восточными горами засияли желтоватые блики. До рассвета оставалось совсем немного.
Постепенно сквозь светлеющую тьму проступили белые очертания конских скелетов, устилавших дорогу, известную под названием Тропа Дьявола. В течение нескольких лет в период золотой лихорадки здесь погибло от жажды более четырех сотен человек. Гребни голых скал и песчаных холмов усеяны побелевшими костями и обломками разбитых фургонов. Когда Кейтс в первый раз проезжал по этому пути, он насчитал за день более шестидесяти могил, а сколько незахороненных костей разнесли по пустыне койоты…
Развиднелось. Неуклонно приближалось время атаки. Люди вслушивались в шумы просыпающейся пустыни, гадая, что их ждет. Пойдут ли апачи в наступление?
Логан Кейтс вспоминал все слышанное о Чурупати. Это хитрая бестия: свиреп, но умен и расчетлив. Он не станет рисковать без уверенности в большой добыче. А тут есть чем поживиться — лошади, оружие, боеприпасы… Покуда шансы на помощь из форта равны нулю, Чурупати может решиться на осаду, зная, до чего доводит людей голод.
Неожиданно из пустыни прогремел выстрел, пуля просвистела в дюйме от головы Лонни. Сзади из-за скал раздался еще один. И вновь тишина. Солнце поднималось всё выше, прохлада уходила. Прошел час, другой. Снова прогремели три выстрела — пули были посланы в котловину, где стоял загон. Там дежурили Кимброу, Бопре и Луго.
Шихан подполз к Кейтсу и с грустью сообщил:
— Убили лошадь.
По взгляду Логана он понял, что тот беспокоится за свою бурую конягу.
— Не вашу. Мою.
— Одной меньше. Надеюсь, вы хороший ходок, сержант.
— Я согласен идти пешком, или даже ползти, лишь бы выбраться отсюда.
Пустыня молчала. Сияло безоблачное небо, лишь время от времени набегали горячие порывы ветра. Шихан вытер влажные ладони о рубашку и тихо признался:
— Кейтс, я не очень-то рассчитываю на помощь из форта. Во всяком случае, на скорую. Их там без нас осталось человек двадцать.
К ним нетерпеливо обернулся Форремен:
— Ну чего они ждут? Почему не начинают атаку?
— Кто знает, что у индейцев на уме. Может, посчитали, что им лучше помариновать нас.
Помолчав, Лонни вздохнул:
— Боюсь, это самая правильная тактика.
В сторону поста Кимброу просвистела одинокая пуля, и все вновь погрузилось в тишину. Легкий ветерок стихал, прохладное серое утро превращалось в жаркий день.
Шихан отошел проверить посты. Лонни поудобнее приладил ружье и неожиданно сказал, прищурясь:
— Славная она девушка.
— Кому-то достанется отличная жена, — кивнул Кейтс.
— Был бы я чуток постарше. — Лонни тут же поправился. — Ну нет, Я еще собираюсь побродить по свету. Я слыхал, что на севере Калифорнии растут самые большие деревья в мире note 4. Мечтаю их увидеть.
— Увидишь непременно, — Кейтс вглядывался в нагромождение валунов, вызывавшее у него подозрения. — Я считаю, что каждый человек должен за свою жизнь увидеть хоть одно чудо.
Он стер пот со лба, поднял винчестер и выстрелил в сторону каменного укрытия. Донесшийся вопль вдохновил его еще на пару выстрелов. Все затихло.
Откатившись в безопасное место, Логан встал:
— Лонни, будь настороже. Теперь они занервничают. — Спустившись, он добавил: — Ты прав, она очень славная девушка.
У костра он налил себе кофе и задумался. С лошадей начали не случайно: каждая убитая лошадь означает, что кто-то пойдет по пустыне пешком, а это — заведомая смерть.
Подошел Циммерман и взял кофейник. По мрачному выражению его лица Кейтс понял, что он ищет неприятностей. Так и будет нарываться, пока не затеет драку и его не остановят. Но сейчас совсем не время.
— Все нянчитесь с грязнулей-краснокожим? — начал Циммерман.
— У нас каждый человек на счету. Хорошо, что он с нами.
— Пусть катится к остальным индейцам — он такой же, как они. Здесь место для белых.
— Луго — пима, это очень порядочные индейцы. Апачи — их заклятые враги, как и яки, он их ненавидит сильнее чем вы. Он останется.
— Пока. — Циммерман сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной волосатой ручищи. — Только пока. А потом я его выгоню.
— Во-первых, — Кейтс встал, — Тони Луго боец вдвое лучший чем вы, во-вторых, командую здесь я. Если причините ему вред, пеняйте на себя.
Циммерман изучал Кейтса поверх своей кружки. Ему и раньше приходилось сталкиваться с такими хладнокровными самоуверенными людьми, чье спокойствие подкреплялось опытом. Но Циммерман привык во всем полагаться на свою недюжинную силу.
— Вы мешаете мне, — сообщил он, — боюсь, придется прибегнуть к помощи этого маленького револьвера.
— Не угодно ли начать сейчас? — предложил Кейтс.
Циммерман покачал головой:
— Я сам выберу время. Берегитесь!
Он развернулся и ушел. Логан понял, что столкновение отложено на время. В этом грубом солдафоне кипела необъяснимая ненависть к индейцам, внушенная с детства, столь сильная, что не оставляла места доводам рассудка. Для него легче лишиться руки, чем что-то изменить в своем мировоззрении — он живет ненавистью.
Атака началась неожиданно. Апачи возникли из марева пустыни внезапно, как ночные призраки, и мгновенно исчезли. Стремительным броском, повинуясь тайному сигналу, они вдруг покинули укрытия и открыли огонь по песку, а когда пыль осела, пустыня снова обезлюдела. Но это был не мираж — таким маневром индейцы подошли ближе к осажденным.
Убили еще одну лошадь, и Кейтс выругался, разгадав дьявольский замысел апачей. Воцарилась тишина, наполненная напряженным ожиданием. Люди отчаянно искали признаки присутствия индейцев в скоплениях валунов и песчаных дюн. Шихан отер пот. Его беспокоило то, что форт оказался практически беззащитным.
— Никого не убили, — посетовал Форремен. — Они как заговорены.
— Мы теряем время! — заворчал Тейлор. — Давно уж могли отправиться в Юма.
— Так же, как ваш отряд? — поинтересовался Кейтс.
— Никто не застрахован от случайностей! — рассердился Тейлор.
— Такое не повторяется!
— Случайности создают апачи.
Бопре и Луго выстрелили одновременно, выстрел Кимброу чуть запоздал. Три пули прошили гребень песчаного холма в том месте, где мгновение назад показался индеец.
— Упустили! — плюнул с досады Бопре.
— Теперь будут еще осторожнее, — огорчился Лонни Форремен. — Небось ближе не подойдут.
Минуты превращались в часы. Налетали горячие порывы ветра. День угасал. По мере наступления темноты апачи будут подходить все ближе и ближе. Кейтс обошел все посты, и еще раз изучил позиции. Они располагались на территории длиной примерно в сто ярдов, почти целиком скрытой от глаз неприятеля. Открытая площадка была лишь между двумя верхними водоемами, но там безопасно, покуда защитники смогут удерживать индейцев за скалами.
Время текло все медленнее. Изредка из пустыни посылался одинокий выстрел или стрела. Индейцы не показывались. Один раз Кимброу выстрелил в тень, мелькнувшую в зарослях меските, но попал иди нет — осталось неизвестным. Солнце садилось за далекие холмы и снова послышались перепелиные вскрики. Подошел вечер.
Логан снова с кружкой сидел у костра; кофе и огонь — две маленькие здешние радости. Что он здесь делает? Зачем остался среди этих людей, безразличных ему, да еще враждебно настроенных? Ему не нужна эта схватка, в одиночку он прекрасно мог уйти, с таким отличным конем и двумя большими флягами. Что заставило его остаться?
— Мы сумеем выбраться? — робко спросила Дженнифер.
— Сумеем.
— Думаете, все индейцы здесь или есть еще?
— Точно не знаю.
— Понимаете, я беспокоюсь за отца. Он ведь ищет меня.
— И я бы искал на его месте.
— Почему? Я люблю Гранта. Я выйду за него.
— Ну и что?
— Вы его не выносите.
— Я его не знаю. Может, он прекрасный человек. Но не для вас, — пожал плечами Кейтс.
— Разве вы знаете меня?
— Вы все поймете, когда осознаете, что сделал для этой земли ваш отец и что она значит для него.
— Он убил человека на моих глазах!
— Когда мы будем выбираться отсюда, всем придется убивать людей, иначе они убьют нас.
— Но это другое дело!
— Сроду никому так не радовалась! Это Пит мне рассказал о здешних водоемах. Сказал — ежели со мной что случится — поезжай сюда.
Оставаясь в тени, Логан Кейтс рассматривал ее великолепных лошадей. Одна была нагружена тяжелыми седельными вьюками. Славные лошадки и в отличной форме. Он перевел взгляд на Большую Мэри.
— А мы и не подозревали, что на пути отсюда до Тусона кто-то остался в живых.
— Одна я. Правда, по дороге мы угодили в переделку. Пита задел один слизняк, ну да он молодцом — пять пуль всадил в этого хмыря, — она по-прежнему обаятельно улыбалась. — Потом мы напоролись на засаду краснокожих, они ранили Пита в живот, но он успел прикончить двоих. Я схватила его дробовик и смылась.
Дженнифер тихонько подошла к костру, и Большая Мэри тут же обратилась к ней:
— А вы не Файра дочкой будете?
— Вам знаком мой отец?
— Ну, не то чтобы знаком, но я о нем слыхала. Болтают, что его дочь удрала с какой-то дешевкой, — она наслаждалась вниманием слушателей. — Небось кто-то из вас этот счастливчик?
Грант Кимброу покраснел до корней волос.
— Мисс Файр и я собираемся пожениться, — проговорил он натянуто.
Толстуха захихикала:
— Да уж, мистер, вы поженитесь, если успеете, покуда Старый Джим вас не поймал. Но уж если поймает, он вам устроит свадебку…
Побледнев от унижения, Дженнифер пошла прочь, и Грант, поколебавшись, поспешил за ней.
Кейтс возвратился на свой наблюдательный пост, а Бопре взялся отвести лошадей в загон, но прежде Большая Мэри ловко сняла седельные вьюки. Как ни странно, ее лошадки совсем не выглядели утомленными, несмотря на проделанный путь. Над восточными горами засияли желтоватые блики. До рассвета оставалось совсем немного.
Постепенно сквозь светлеющую тьму проступили белые очертания конских скелетов, устилавших дорогу, известную под названием Тропа Дьявола. В течение нескольких лет в период золотой лихорадки здесь погибло от жажды более четырех сотен человек. Гребни голых скал и песчаных холмов усеяны побелевшими костями и обломками разбитых фургонов. Когда Кейтс в первый раз проезжал по этому пути, он насчитал за день более шестидесяти могил, а сколько незахороненных костей разнесли по пустыне койоты…
Развиднелось. Неуклонно приближалось время атаки. Люди вслушивались в шумы просыпающейся пустыни, гадая, что их ждет. Пойдут ли апачи в наступление?
Логан Кейтс вспоминал все слышанное о Чурупати. Это хитрая бестия: свиреп, но умен и расчетлив. Он не станет рисковать без уверенности в большой добыче. А тут есть чем поживиться — лошади, оружие, боеприпасы… Покуда шансы на помощь из форта равны нулю, Чурупати может решиться на осаду, зная, до чего доводит людей голод.
Неожиданно из пустыни прогремел выстрел, пуля просвистела в дюйме от головы Лонни. Сзади из-за скал раздался еще один. И вновь тишина. Солнце поднималось всё выше, прохлада уходила. Прошел час, другой. Снова прогремели три выстрела — пули были посланы в котловину, где стоял загон. Там дежурили Кимброу, Бопре и Луго.
Шихан подполз к Кейтсу и с грустью сообщил:
— Убили лошадь.
По взгляду Логана он понял, что тот беспокоится за свою бурую конягу.
— Не вашу. Мою.
— Одной меньше. Надеюсь, вы хороший ходок, сержант.
— Я согласен идти пешком, или даже ползти, лишь бы выбраться отсюда.
Пустыня молчала. Сияло безоблачное небо, лишь время от времени набегали горячие порывы ветра. Шихан вытер влажные ладони о рубашку и тихо признался:
— Кейтс, я не очень-то рассчитываю на помощь из форта. Во всяком случае, на скорую. Их там без нас осталось человек двадцать.
К ним нетерпеливо обернулся Форремен:
— Ну чего они ждут? Почему не начинают атаку?
— Кто знает, что у индейцев на уме. Может, посчитали, что им лучше помариновать нас.
Помолчав, Лонни вздохнул:
— Боюсь, это самая правильная тактика.
В сторону поста Кимброу просвистела одинокая пуля, и все вновь погрузилось в тишину. Легкий ветерок стихал, прохладное серое утро превращалось в жаркий день.
Шихан отошел проверить посты. Лонни поудобнее приладил ружье и неожиданно сказал, прищурясь:
— Славная она девушка.
— Кому-то достанется отличная жена, — кивнул Кейтс.
— Был бы я чуток постарше. — Лонни тут же поправился. — Ну нет, Я еще собираюсь побродить по свету. Я слыхал, что на севере Калифорнии растут самые большие деревья в мире note 4. Мечтаю их увидеть.
— Увидишь непременно, — Кейтс вглядывался в нагромождение валунов, вызывавшее у него подозрения. — Я считаю, что каждый человек должен за свою жизнь увидеть хоть одно чудо.
Он стер пот со лба, поднял винчестер и выстрелил в сторону каменного укрытия. Донесшийся вопль вдохновил его еще на пару выстрелов. Все затихло.
Откатившись в безопасное место, Логан встал:
— Лонни, будь настороже. Теперь они занервничают. — Спустившись, он добавил: — Ты прав, она очень славная девушка.
У костра он налил себе кофе и задумался. С лошадей начали не случайно: каждая убитая лошадь означает, что кто-то пойдет по пустыне пешком, а это — заведомая смерть.
Подошел Циммерман и взял кофейник. По мрачному выражению его лица Кейтс понял, что он ищет неприятностей. Так и будет нарываться, пока не затеет драку и его не остановят. Но сейчас совсем не время.
— Все нянчитесь с грязнулей-краснокожим? — начал Циммерман.
— У нас каждый человек на счету. Хорошо, что он с нами.
— Пусть катится к остальным индейцам — он такой же, как они. Здесь место для белых.
— Луго — пима, это очень порядочные индейцы. Апачи — их заклятые враги, как и яки, он их ненавидит сильнее чем вы. Он останется.
— Пока. — Циммерман сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной волосатой ручищи. — Только пока. А потом я его выгоню.
— Во-первых, — Кейтс встал, — Тони Луго боец вдвое лучший чем вы, во-вторых, командую здесь я. Если причините ему вред, пеняйте на себя.
Циммерман изучал Кейтса поверх своей кружки. Ему и раньше приходилось сталкиваться с такими хладнокровными самоуверенными людьми, чье спокойствие подкреплялось опытом. Но Циммерман привык во всем полагаться на свою недюжинную силу.
— Вы мешаете мне, — сообщил он, — боюсь, придется прибегнуть к помощи этого маленького револьвера.
— Не угодно ли начать сейчас? — предложил Кейтс.
Циммерман покачал головой:
— Я сам выберу время. Берегитесь!
Он развернулся и ушел. Логан понял, что столкновение отложено на время. В этом грубом солдафоне кипела необъяснимая ненависть к индейцам, внушенная с детства, столь сильная, что не оставляла места доводам рассудка. Для него легче лишиться руки, чем что-то изменить в своем мировоззрении — он живет ненавистью.
Атака началась неожиданно. Апачи возникли из марева пустыни внезапно, как ночные призраки, и мгновенно исчезли. Стремительным броском, повинуясь тайному сигналу, они вдруг покинули укрытия и открыли огонь по песку, а когда пыль осела, пустыня снова обезлюдела. Но это был не мираж — таким маневром индейцы подошли ближе к осажденным.
Убили еще одну лошадь, и Кейтс выругался, разгадав дьявольский замысел апачей. Воцарилась тишина, наполненная напряженным ожиданием. Люди отчаянно искали признаки присутствия индейцев в скоплениях валунов и песчаных дюн. Шихан отер пот. Его беспокоило то, что форт оказался практически беззащитным.
— Никого не убили, — посетовал Форремен. — Они как заговорены.
— Мы теряем время! — заворчал Тейлор. — Давно уж могли отправиться в Юма.
— Так же, как ваш отряд? — поинтересовался Кейтс.
— Никто не застрахован от случайностей! — рассердился Тейлор.
— Такое не повторяется!
— Случайности создают апачи.
Бопре и Луго выстрелили одновременно, выстрел Кимброу чуть запоздал. Три пули прошили гребень песчаного холма в том месте, где мгновение назад показался индеец.
— Упустили! — плюнул с досады Бопре.
— Теперь будут еще осторожнее, — огорчился Лонни Форремен. — Небось ближе не подойдут.
Минуты превращались в часы. Налетали горячие порывы ветра. День угасал. По мере наступления темноты апачи будут подходить все ближе и ближе. Кейтс обошел все посты, и еще раз изучил позиции. Они располагались на территории длиной примерно в сто ярдов, почти целиком скрытой от глаз неприятеля. Открытая площадка была лишь между двумя верхними водоемами, но там безопасно, покуда защитники смогут удерживать индейцев за скалами.
Время текло все медленнее. Изредка из пустыни посылался одинокий выстрел или стрела. Индейцы не показывались. Один раз Кимброу выстрелил в тень, мелькнувшую в зарослях меските, но попал иди нет — осталось неизвестным. Солнце садилось за далекие холмы и снова послышались перепелиные вскрики. Подошел вечер.
Логан снова с кружкой сидел у костра; кофе и огонь — две маленькие здешние радости. Что он здесь делает? Зачем остался среди этих людей, безразличных ему, да еще враждебно настроенных? Ему не нужна эта схватка, в одиночку он прекрасно мог уйти, с таким отличным конем и двумя большими флягами. Что заставило его остаться?
— Мы сумеем выбраться? — робко спросила Дженнифер.
— Сумеем.
— Думаете, все индейцы здесь или есть еще?
— Точно не знаю.
— Понимаете, я беспокоюсь за отца. Он ведь ищет меня.
— И я бы искал на его месте.
— Почему? Я люблю Гранта. Я выйду за него.
— Ну и что?
— Вы его не выносите.
— Я его не знаю. Может, он прекрасный человек. Но не для вас, — пожал плечами Кейтс.
— Разве вы знаете меня?
— Вы все поймете, когда осознаете, что сделал для этой земли ваш отец и что она значит для него.
— Он убил человека на моих глазах!
— Когда мы будем выбираться отсюда, всем придется убивать людей, иначе они убьют нас.
— Но это другое дело!