Ламур Луис. Последний бой у источников Папаго

   С заходом солнца, вечер превратил пустыню в сказочное место. Легкий ветерок унес остатки жары и охладил песок. Не поднимая пыли и не раскачивая ветви, он лишь нежно перебирал листву. Прозвучал вскрик перепела, потемнели скалы на западе, на восточном гребне еще лежали последние лучи солнца.
   Тейлор подбросил в костер хворосту, и тот запылал. Кейтс подсел к наблюдавшему за пустыней Луго.
   — Часа через три-четыре попытаемся напасть на апачей.
   — Хорошо. Я пойду, — отозвался Луго.
   Кейтс посвятил его в свой план, наблюдая за реакцией индейца. Пима хорошо знал повадки апачей и мог внести дельные предложения. Воин в целом одобрил выбранный маршрут, добавив свои соображения о вероятном расположении апачей.
   Лонни развлекал хлопотавшую у огня Джуни. Как только девушка отлучилась, Кейтс посвятил его в свои намерения, прикуривая от горящего прутика.
   — Луго да мы с тобой. Может, еще один.
   — Нападем на их лагерь?
   — И, если повезет, уведем пару лошадок. А то и тройку.
   — Трудновато.
   — Главное — устроить им хорошую встряску, напугать. Чтобы не думали, что мы скисли.
   — Когда выступаем?
   — Часов в одиннадцать.
   Когда посеревший дневной свет уступил место сумеркам, лагерь потряс огневой залп. Одна пуля попала в старый котелок, другая расшвыряла угли. Лонни бросился ничком и тут же выпалил по кустарнику, все ринулись по местам, и в течение нескольких минут велась беспрерывная перестрелка. Одна из лошадей заржала и встала на дыбы — к счастью, ей лишь слегка обожгло шею. Бопре скукожился за валуном, и только собирался открыть прицельный огонь, как вдруг все стихло. Все уцелели — лишь Лонни оцарапало ухо и обожгло лошадь, да навсегда пропал котелок. Апачи были совсем близко, но не нанесли серьезного урона.
   — Живыми, что ли, хотят нас заполучить? — предположил Бопре.
   Тейлор тупо уставился на него.
   — Что за глупость? Зачем?
   — Из-за женщин, — мрачно пояснил погонщик. — Они вообще любят позабавиться с живыми пленниками.
   Тейлор помрачнел, выражение лица утратило уверенность, и он недоумевающе перевел взгляд с Бопре на Кейтса:
   — Чудовищно! Нет, они не посмеют.
   В глубине души он знал, что посмеют. По всему юго-западу ходили леденящие душу истории о пытках, которым подвергали апачи пленников. Тейлор раньше не задумывался об этом. Опустив глаза, он принялся просеивать песок сквозь дрожащие пальцы. Повисло молчание. Джуни смазывала Лонни ухо, Бопре занялся чисткой винтовки. Костер потихоньку угасал. Луго втирал сало в ожог на лошадиной шее.
   Только Кимброу отрешенно думал о своем. Он мечтал о Сан-Франциско. Ноги его больше здесь не будет. Мысленно он уже похоронил Файра, продал имение Дженнифер и обосновался на Востоке. Нет, Аризона не для белого человека.
   Зажглись звезды, утих ветер, вдали прокричал койот. Гаснущий костер на минуту осветил морщины Бопре и ствол его винтовки. Засопела какая-то лошадь. Звучным ирландским тенором Шихан затянул «На древней сумрачной земле они разбили свой ночлег». Грустные, рыдающие звуки взмыли над сиротливой горсткой людей. Дженнифер подкинула в костер прутьев, и взметнулось небольшое пламя. Отблеск огня заиграл на лицах, оживив их на минуту, затем песня смолкла и вновь опустилась тишина.

Глава 13

   В два часа ночи, когда измученные люди забылись тревожным сном, Уэбб закончил седлать лошадей. Грант Кимброу нес ночную вахту, а Циммерман бродил по лагерю. Действуя беззвучно, Уэбб наполнил четыре фляги водой и ремнями привязал их к седлу. Себе он выбрал бурого коня Кейтса, оценив его крепкие мускулы, не подозревая, что он хитер, как миссурийский мул, и дьявольски норовист. Закончив, Уэбб бесшумно подошел к Кимброу.
   — Ну, что там?
   — Лучше не бывает: тишина как в могиле.
   Уэбб поежился.
   — Тогда все готово.
   На мгновение Кимброу заколебался, почему-то не желая оставлять пост. В нем проснулся долг солдата: часовой не имел права покидать своего места, отвечая за жизнь других. Но здесь не армия, и ночь не предвещает беды.
   — Где Циммерман?
   — Рядом. Только что мелькнул.
   — Хорошо, — Кимброу собрался с мыслями. — Я разбужу мисс Файр.
   Уэбб заколебался, его не привлекала подобная компания. Обуза, ответственность — все его нутро восставало против присутствия женщины.
   — Да зачем она нужна? Послушайте, полковник…
   — Она едет, — отрезал Кимброу. — Спускайтесь.
   Уэбб выругался про себя. Вот вам и боевой офицер. Бабник, дохлятина!
   Циммерман был готов — оставалось провернуть лишь одно маленькое дельце. Он намеревался завладеть седельными вьюками Большой Мэри и сейчас обдумывал, как это сделать. Громила видел в ту ночь, как толстуха прятала вьюки, и запомнил место тайника. Более того — он не сомневался, что знает, откуда взялось золото. В последнее время Циммерман и сам подумывал о самом легком способе разбогатеть. От одного заключенного тюряги в Юма он узнал о золоте, добытом на прииске Квитовак. Эта информация была предложена в обмен на возможность побега, который и был организован. Но Циммерман, узнав где находится золото, хладнокровно застрелил бродягу на последнем этапе побега. Прииск был неподалеку от южной границы, там вкалывало не более полудюжины поденщиков под присмотром одного американца. Эту шарагу можно было запросто взять в оборот вдвоем или даже в одиночку, так что Циммерман был уверен, что во вьюках спрятано золото прииска Квитовак.
   Грант Кимброу нежно склонился над спящей Дженнифер и коснулся ее плеча.
   — Джен! Просыпайся, Джен! Мы уходим.
   Она села, недоуменно оглядывая спящий лагерь.
   — Что? Куда? С Кейтсом?
   — При чем тут Кейтс? — удивился Кимброу.
   Чуткая Дженнифер уловила обрывки разговоров о планируемом набеге на индейцев, и теперь не могла понять, о чем речь.
   — Кейтс ничего не сделает! Вставай, мы уезжаем в Юма!
   — Грант! Я не понимаю… Мы что, бежим? Дезертируем? — Она приумолкла, пытаясь понять, — Грант, почему ты не на посту?
   — Хватит спорить! — его терпение иссякло. — Пусть Кейтс командует этим сбродом, если охота! А я не позволю! Нас ту всех перебьют! Поторапливайся, твоя лошадь оседлана.
   Она вылезла из-под одеяла и встала во весь рост. На секунду пронеслась мысль о городе — домах, удобствах, людях, безопасности. Затем прозвучал ответ, неожиданный даже для нее самой:
   — Я не еду, Грант. Я остаюсь.
   Он похолодел от бешенства. Ну что за блажь!
   — Джен, — начал он терпеливо, — ты не понимаешь. Здесь — капкан, и Кейтс давно это знает. Шансов вывести людей у него нет. Но не все же такие тупицы, чтобы молча тут дожидаться… Мы уйдем и через несколько часов будем в Юма
   Она заколебалась. Весь лагерь спал, Кейтс, может, и бродил поблизости, но его не было видно. Так просто — бросок через пустыню — и свобода: а там Юма, свадьба, долгожданная городская жизнь среди изящно одетой публики, светские приемы, пятичасовой чай, развлечения, болтовня… Все, с чем она мечтала. А эти люди — что они для нее? А Кейтс — ковбой, перекати-поле, или, что еще хуже, человек вроде ее отца. Остальные вообще ничего для нее не значили, таких она ежедневно толпами встречала на улицах.
   — Поторапливайся, Дженнифер, — повторял Грант, — все уже заждались. С нами Уэбб и Циммерман.
   Она шагнула и остановилась.
   — Поезжай. Я остаюсь.
   Он вышел из себя.
   — Джен, не глупи! Зачем оставаться? На что они тебе сдались? В конце концов без нас у них останется больше воды и пищи!
   — Я остаюсь. Кто-то обязан сторожить, пока они не проснутся. А ты поезжай.
   — Без тебя?!
   — Без меня.
   — Но мы же помолвлены! Мы поженимся! До Юма всего несколько миль!
   — Очень жаль. Уходи. Если доберешься до Юма, пошли помощь. А о нас поговорим при следующей встрече.
   Кимброу остолбенело смотрел на нее, закипя от ярости. Без нее ничего не будет… опять игорные дома, карточные столы. Все, что он успел возненавидеть. Кажется, она просила послать помощь? Да, он вернется с подмогой и спасет их…
   — Джен, — он предпринял последнюю попытку. — Нет времени на разговоры. Поедем, и я приведу солдат, а ты будешь в безопасности.
   — Я остаюсь, — последовал ответ. — и уйду со всеми вместе.
   В тридцати ярдах от лагеря Циммерман обнаружил расщелину, вполне подходящую для тайника. Он запустил туда руку и вскоре нащупал холодную кожу вьюков. Потянул за край — и сердце заколотилось — тяжеленный, однако, груз. Это, видать, специально пошитые мешки — гораздо больше обычных. Громила, пыхтя, выволок их, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал двойной щелчок взведенных курков дробовика.
   — Бросай тюки, Циммерман, — свистящим шепотом приказала Большая Мэри. — Иначе я тебя сотру в порошок.
   Громила застыл в растерянности. В том, что она прикончит из-за золота его и любого на его месте, он не сомневался.
   — Послушайте, — он сделал слабую попытку договориться, — Может, нам попробовать…
   — А ну брось!
   Грант и Дженнифер повернулись в сторону говорящих, из кустарника прислушивался Уэбб. Позади них, невидимый в темноте, наблюдал за сценой Логан Кейтс.
   Винтовка Циммермана, к его величайшей досаде, была пристегнута к поясной пряжке, а револьвер — детская игрушка перед дробовиком толстухи.
   — Отдашь половину — возьму тебя с собой, — нехотя выдавил громила.
   — Она никуда не поедет, равно как и вы, — раздался в темноте голос Кейтса.
   Как только эта реплика донеслась до ушей Уэбба, он тут же сориентировался. Пусть придурки подавятся, а он, Уэбб, не намерен упускать свой шанс из-за какой-то девки и глупой алчности. Он будет спасать свою жизнь. Вскочив на бурого коня, он вонзил шпоры, и тот, буквально взлетев над камнями, растворился в темноте. Между тем все уже были на ногах и недоуменно слушали удалявшийся стук копыт.
   — Далеко не уедет, — констатировал Кейтс. — Он взял моего коня.
   — А какая разница? — изумился Бопре.
   — Слишком норовист. Не выносит, когда на него внезапно вскакивают. Сейчас беглец узнает, почем фунт лиха.
   Сердце Уэбба колотилось от быстрой езды и восторга перед собственной сообразительностью. Он сбежал! Свободен! Лошадь вдруг остановилась, почувствовав чужого седока, потопталась на месте и встала на дыбы. От неожиданности всадник вывалился из седла, едва не попав под копыта. Бурый вихрем умчался во тьму. Разозленный Уэбб вскочил и начал звать коня, но поперхнулся. Только сейчас он осознал весь ужас положения. Ни коня, ни воды, один револьвер, кругом индейцы…
   Очнувшись от столбняка, он попытался найти выход. Мысль о возвращении была отклонена — ведь где-то должна быть вода, живут же в пустыне апачи. Он побрел на северо-запад. Легкий шорох заставил его остановиться и прислушаться. Вроде тихо. Уэбб снова тронулся, но шум повторился. Он ускорил шаг, затем вдруг бросился бежать. В душу проник ужас, он уже не разбирал дороги. Что-то попало под ноги, Уэбб споткнулся, но тут же вскочил, не глядя на расцарапанные в кровь руки, и рванул еще быстрее. Влетев со всего размаху в колючие заросли чоллы, он продирался сквозь них, не замедляя скорости.
   На рассвете, ослабевший и расцарапанный, беглец выбрался в пустыню, направляясь к тускневшим вдалеке скалам. Час изнуряющей ходьбы не приблизил его к цели. Приостановившись, он принялся вытаскивать зубами впившиеся в руки колючки. Одна, другая, — вдруг сбоку мелькнула какая-то тень. Что-то двигалось вокруг. Медленно подымая глаза, Уэбб с колючкой в зубах посмотрел перед собой, затем вправо и влево. Он стоял в кольце индейцев. Больше бежать было некуда.
   В полдень лагерь услышал душераздирающий вопль. Побелевший Кимброу вскочил на ноги.
   — Что это?
   Затянувшееся молчание нарушил Кейтс:
   — Уэбб… Ему здесь не нравилось.
   В полдень послышалось цоканье копыт — это вернулся бурый конь, по бокам болтались пустые стремена. К нему подбежал Кейтс, похлопал и повел к воде, ласково разговаривая со своим другом. Затем он расседлал коня, привязал к дереву и сам стал собирать мескитовые бобы, до которых не дотягивалась лошадиная морда. Пронзительные вопли Уэбба за последний час сделались слабее. Боевой дух защитников был совершенно сломлен. Наконец Циммерман с посеревшим и потным лицом подошел к Кейтсу.
   — Да что же они с ним делают? Он верещит как животное!
   — Сейчас он и есть животное. Раненое животное в мучительной агонии. Он уже давно забыл, что был человеком. Не знаю, что они с ним делают. Медленно снимают кожу живьем или вставляют подожженные колючки чоллы в живот. У апачей на этот счет богатое воображение.
   Циммерман вытер пот с лица.
   — Кейтс, у нас есть хоть слабая надежда?
   — Мы живы, не так ли? Значит, есть.
   Планируемый набег на индейцев сорвался, хотя Кейтс не оставил этой затеи, не сомневаясь в ее действенности. Только мужчин у них стало еще меньше. Тейлор вдруг заинтересовался вьюками:
   — Что в них такое?
   — Не твое дело! — огрызнулась Большая Мэри.
   Циммерман уселся, скрестив ноги.
   — Я скажу, что в них. Золото! Тысяч на шестьдесят-семьдесят. Краденое золото.
   — Краденое?
   — А как же. Небось из приисков в Квитоваке. Все эти байки насчет Тусона — полная туфта. Похоже, они с дружком побывали в Квитоваке и порешили там старика Адама.
   — Мэм, вы обязаны вернуть это золото мне. Я представитель закона, — отчеканил Тейлор.
   Большая Мэри выглядела ужасающе — все лицо покрыто пылью и потом, грязнущая измятая одежда, один чулок съехал, зато в руках у нее блестел начищенный дробовик с взведенными курками. Толстуха прицелилась в Тейлора.
   — Давай, голубчик! Тебе нужно — так подойди и возьми!
   Тейлор облизал пересохшие губы, но не тронулся с места, не в силах отвести глаза от мешков.
   — Сейчас не надо ее трогать, подождите, начальник. Потерпеть надо. Кое-кто выберется из этой переделки богатеем, — издевался Циммерман.
   — Все, хватит! — оборвал Кейтс. — Без ваших распрей хватает неприятностей. Циммерман, еще раз начнете про это — и отправитесь вслед за Уэббом.
   Сжимая в руках свое грозное оружие, Большая Мэри смотрела на всех вызывающе, готовая принять бой. Но Логан Кейтс уже забыл про нее. Судя по всему, апачи, до смерти замучив Уэбба, вскоре атакуют лагерь. Бледный как смерть, постаревший Шихан пробормотал:
   — Видите, Логан… Как ужасно, что Уэбб вам не подчинился. Все оттого, что в армию идет всякий сброд. Вот и Циммерман… Он что-то натворил на Востоке, теперь скрывается от правосудия.
   Подошел Тейлор.
   — Кейтс, прикажите этой женщине вернуть золото мне, официальному представителю власти.
   — Тейлор, — лицо Кейтса посуровело, — вы всего лишь бывший член бывшего отряда шерифа. Здесь нет официальных представителей, здесь просто люди, борющиеся за свою жизнь. Меня не волнует, откуда у нее золото и что она намерена с ним сделать. Моя забота — вывести вас всех отсюда живыми.
   — Не с тем связались, — злобно отпарировал Тейлор. — Когда выберемся, я разузнаю насчет вашего прошлого где следует.
   — Да заткнитесь наконец! — возмутился Кейтс. — Вернитесь на место и проверьте свою винтовку, да подумайте получше, как избежать участи Уэбба.

Глава 14

   Лагерь окутала тонкая пелена пыли, поднятая горячими порывами ветра, даже на воде образовалась грязноватая пленка. Уровень в водоемах все понижался: воды оставалось совсем немного. На солнце в скалах сидел Бопре, осматривая пустыню покрасневшими глазами. Тяготы последних дней заставили его впервые почувствовать первые признаки надвигающейся старости. Крепко сколоченный организм, закаленный трудностями и вечной нехваткой воды и пищи, начал потихоньку сдавать. Старый погонщик чувствовал невыносимую усталость.
   В очередной раз проверяя винчестер, Логан Кейтс загляделся на Дженнифер. В это утро она замкнулась в себе, не произнося ни слова, занималась приготовлением скудного завтрака. Джуни и Лонни болтали, сидя рядышком. Грант Кимброу находился где-то поодаль.
   Подробности прошедшей ночи уже стали всеобщим достоянием. Кейтсу не нравился Кимброу, но он считал его надежным защитником, оказалось все наоборот. Кимброу, может, и не трус, но закоренелый эгоист. Такой человек опасен. Но Кейтс не высказывал вслух своих сомнений.
   Тейлора снедает алчность. Золото Большой Мэри волнует его куда больше, чем оборона лагеря. На него тоже нельзя рассчитывать.
   Дженнифер принесла Кейтсу кофе.
   — Последний. Больше чем наполовину из мескитовых бобов.
   Он принял чашку с улыбкой, и она еще раз восхитилась его неутомимостью и оптимизмом.
   — Вы единственный, кто думает обо всех, — нежно сказала она, — да еще сержант.
   — Хочу, чтобы мы спаслись.
   — Не только поэтому.
   — Знаете что, мэм, — обратился к ней Шихан, — вы теперь с Логаном связаны одной веревочкой, что бы не произошло. Едва ли кто лучше него о вас позаботится.
   — Наверное, я кажусь вам дурочкой, — тихо произнесла Дженнифер, когда Шихан отошел. — Только сейчас я поняла, что вы имели в виду, говоря о людях этой страны.
   — Тот парень, которого убил ваш отец, — ответил Кейтс. — Я кое-что знаю об этом. Его ведь звали Рио?
   — Да.
   — Он наемный убийца, подосланный к вашему отцу.
   Она недоверчиво заглянула ему в глаза:
   — Вы это говорите специально для меня?
   — Кем же надо быть, чтобы в такое время солгать вам? Спросите Бопре или Тейлора, если не верите. На границе все об этом знают. Это был известный негодяй Рио из Эль-Пасо. Друзья убеждали вашего отца нанять телохранителя, но он заявил, что сам расправляется со своими врагами и не изменит этой привычке.
   — Какой я была дурой!
   — С кем не бывает. Многие только тогда и узнали, что милейший весельчак только казался безобидным. Я видел Рио — море обаяния и добродушия, но под всем этим крылись бессердечие и жестокость.
   Помолчав, Дженнифер прошептала:
   — Логан, как бы я хотела вернуться к отцу.
   — Он бы обрадовался.
   — Вы увезете меня?
   Он вскинул на нее глаза.
   — Да. Если выберемся отсюда, увезу.
   Сзади заскрипели сапоги.
   — Ты бросаешь меня, Джен? — тихо спросил Кимброу.
   Дженнифер подумала, что пустыня обнажает сущность вещей, сдирает краску, полировку, лоск. Лишь настоящее — металл да сыромятная кожа — остаются такими, как были.
   — Ты не уедешь, Джен. Логан Кейтс никуда не увезет тебя.
   — Обсудим это позже, — вставил Кейтс. — Сейчас и без того много неприятностей.
   — А вы всегда так ловко увертываетесь? — саркастически бросил Кимброу, — Я слышал ваш разговор с Тейлором, Циммерманом и Мэри. Вы ведь знали, что я собираюсь бежать ночью. Почему не преподали мне урок хорошего поведения? Испугались?
   — Я испугался?
   — Кейтс, я ведь птицу на лету сбиваю одним выстрелом.
   — А птица вооружена? — полюбопытствовал Кейтс. Кривая усмешка медленно сползла с лица Кимброу, и Логан добавил: — Я не на лету и вооружен.
   Приблизился сержант Шихан.
   — Держитесь, Логан. Вы, как я погляжу, между двух огней.
   Зной стоял неимоверный. В воздухе медленно колыхалась пыль. Логан Кейтс неподвижно сидел в скалах, стараясь прийти в себя. Они его допекли в конце концов — эта чертова жара, изнуряющее напряжение и бесконечные внутренние распри. Как он уверен в себе с ружьем в руках, этот Грант Кимброу… уверенней, чем когда бы то ни было. Не сомневается в своем превосходстве над всеми остальными. Он очень опасен, особенно здесь, вдали от цивилизации, где любое преступление может сойти с рук. Едва ли он пропустил реплику о том, что золото достанется выжившим. Теперь его внимание переключится с Дженнифер на тяжелые мешки.
   Кимброу, Тейлор, Циммерман — все против него. Неясно, на чьей стороне Бопре и Луго.
   Дозорные в очередной раз сменились. День обещал быть долгим, запасы съедены, воды оставалось ничтожно мало. Уэбб давно смолк, но душераздирающие вопли все еще стояли в ушах обитателей крошечного клочка земли, затерянного среди скал.
   Плотная завеса песка и пыли над землей, мешала наблюдению. Просматривались лишь контуры дюн да горные пики. Лошади стояли с поникшими головами. Джим Бопре сновал по котловине, будто высматривая укрытие.
   Большая Мэри скорчилась над своими вьюками, наполовину обезумев от жажды и страха лишиться богатства. На нее украдкой посматривал Циммерман, который выглядел похудевшим и еще более озлобленным. Один Луго оставался таким как всегда. Он неподвижно наблюдал за скалами, попыхивая самокруткой, время от времени поглядывая на Бопре. Шихан сидел на отшибе, на самой высокой площадке. Вдруг он энергично вскинул винтовку. В ту же минуту Кейтс увидел, что из расщелины в скалах высунулось дуло, нацеленное прямо сержанту в лицо. Просвистела пуля. На секунду показалось, что выстрелил сержант, но он медленно развернулся, выронил винтовку и упал с высоты прямо на край водоема. Кейтс подбежал к нему. Шихан был мертв.
   — Одним меньше, — прокомментировал Кимброу. — Вы приближаетесь к концу.
   — Мы все приближаемся.
   Кейтс поднял винтовку и обшарил карманы Шихана в поисках патронов.
   — Логан! — воскликнул Лонни Форремен. — Они идут!
   Курки были взведены, но в пустыне никого не оказалось. Форремен указал на заросли, где подозрительно шевелились ветки. Кейтс послал туда три пули из своего винчестера. Раз, другой выстрелил Луго, открыли огонь Кимброу и Тейлор. Неожиданно старый погонщик вскочил на ноги и разрядил ружье в правый край кустарника. Затем он побежал, прижимаясь к камням, стреляя на ходу.
   — Джим! — заорал Кейтс, пытаясь перекрыть пальбу. — Ложись!
   Бопре уже поднимался в скалы, отстреливаясь. Вот он резко развернулся и послал пулю куда-то в корень росшего на отшибе кактуса. Но раздался еще один выстрел — и Бопре вздрогнув, упал на спину. Логан подбежал к нему. Бопре лежал с открытыми глазами.
   — Логан, я должен был им показать, — прохрипел он, — не смог сдержаться. Позаботьтесь о Тони. Он хороший… честный…
   — Джим! — умолял Кейтс. — Держись, не уходи!
   Но глаза Бопре подернулись пеленой.
   — Прости, парень. Ты назад смотри. Назад посмотри…
   Кейтс поднял глаза и увидел Дженнифер.
   — Что он имел в виду?
   Кейтс медленно поднялся на ноги. Джим Бопре ценой своей жизни остановил атаку, нанеся апачам неожиданный решительный удар. В пустыне вновь воцарилось безмолвие. Все замерло, одно лишь солнце с прежней силой посылало зной. Какая жара…
   — Как думаете, он многих убил? — задал вопрос Лонни.
   — Полагаю, да. Но мы не узнаем, скольких. Отличная была стрельба, он все прочесал.
   Лонни заглянул ему в глаза.
   — Считаете, нам не спастись?
   — Не так… У меня возникло предчувствие, что мы сможем…. По крайней мере, некоторые из нас. Но о потерях апачей мы не узнаем, пока не перебьем всех до одного. Они уносят своих мертвецов.
   — Шестерых убили, — посетовал Лонни. — Шестерых отличных мужиков.
   Дженнифер ни на шаг не отходила от Кейтса. Он обратился к ней:
   — У вас найдется зеркало?
   — Зеркало? Вы имеете в виду, что я… плохо выгляжу? Да, наверное, ужасно…
   — Нет, это для дела, поищите самое большое.
   — Одно я брала с собой, но…
   — Давайте сюда. Вы с Джуни будете отражать лучи оттуда — сюда, — он прочертил в воздухе дугу с северо-востока на северо-запад. — Нужно перемещать отражение между этими двумя точками. Начинайте прямо сейчас, сменяя друг друга, и продолжайте весь день. Ясно?
   — Мы будем подавать сигнал?
   — Надеюсь, в течение дня подоспеет помощь. Ваш отец, военный отряд или поисковая группа из Юма. Они не знают, что мы находимся так далеко на юге, и начали поиск севернее. Но сейчас спасатели уже могут оказаться достаточно близко, чтобы увидеть отражение солнечных лучей. Его видно на много миль, даже вечером. Будем действовать и надеяться.
   — Мое зеркало большое, для него даже есть специальный карман в седельной сумке. Отец сделал. И зеркало он смастерил, оно стальное, шесть на восемь.
   — Отлично! Превосходит мои ожидания.
   — Логан, почему мы раньше этого не сделали? Вдруг уже поздно?
   — Едва ли. Только через несколько дней после исчезновения двух отрядов в Юма заподозрили неладное. Затем потребовалось время, чтобы организовать поиск. Поход могли откладывать, надеясь, что отряды сами вернутся. Добавьте к этому два-три дня, необходимые для продвижения на юг. Думаю, именно сейчас им самое время подойти сюда.
   — Да, я согласна.
   Она отошла, и он вновь погрузился в созерцание пустыни, просматривая каждый дюйм от самого горизонта, особо задерживаясь на песчаных холмах, периодически прибегая к помощи полевого бинокля. Лишь через полчаса он дал глазам отдых.