Ламур Луис. Всадник затерянного ручья

   Победить Брокмэна было непросто. Но Килкенни еще предстоит встретиться с Роялом Барнсом, и его руки должны быть всегда готовы к схватке. Он увернулся от удара справа и сам несколько раз опустил свой правый кулак, метясь в сердце, а затем обрушил туда же левый кулак. При этом они стояли, тесно сплетясь, подбородок Килкенни покоился на плече его противника. Следовало соблюдать осторожность, Лэнс никогда не забывал об этом.
   Он немного отступил и снова ударил, целясь на этот раз в заплывший глаз Кэйна, снова отступил и опять ударил. Он бил его по лицу, и когда, вконец озверев, Брокмэн надвинулся на него, со всего размаху нанес удар головой в подбородок.
   Брокмэн оглушительно взревел и повалил Лэнса на стойку. Но Килкенни выскользнул из его медвежьих тисков и ударил по ребрам.
   Казалось, Кэйн долго не выдержит. Кровь заливала ему лицо, глаза почти ничего не видели.
   Но Брокмэн был настроен драться до последнего. Он неуклюже увернулся от удара слева, сделал обманное движение и ударил Килкенни в грудь. Потеряв равновесие, тот оказался на полу.
   Брокмэн надвигался неумолимо как скала, но Килкенни поднялся на четвереньки и бросился ему в ноги. Кэйн упал на него сверху, перекатился на пол, схватил Лэнса за голову и начал сжимать.
   Чувствуя, что сходит с ума от невыносимой боли, Килкенни извернулся, сбросил противника и вскочил на ноги. Брокмэн тоже поднялся и тут же получил сильный удар в лицо. Брызнула кровь, было слышно, как затрещали носовые хрящи.
   Брокмэн снова пошел в наступление, словно вовсе не чувствовал боли, но Килкенни удавалось блокировать большую часть ударов.
   На губах он ощущал привкус крови, дышать было больно. Каждая клеточка его тела будто бы разрывалась от боли. Похоже, что у него было сломано ребро.
   Брокмэн снова приблизился, но, кажется, он тоже начал слабеть. Он с такой силой ударил левой, что если бы этот удар достиг цели, он вполне мог бы оказаться последним в этом поединке. Но Килкенни увернулся, боднув при этом его головой в грудь.
   Несмотря на ожесточенность, с которой дрался Брокмэн, Лэнс не был сильно избит. Он ухитрялся принимать удары, которыми осыпал его гигант, на руки и плечи. Но один глаз был все-таки поврежден, а лицо безобразно распухло. Его стратегия состояла в том, чтобы парировать особенно опасные удары, постепенно выматывая противника.
   Лицо Кэйна Брокмэна было разодрано в кровь, нос сломан, губы разбиты, но он, казалось, обрел второе дыхание и снова яростно бросился на Лэнса.
   Килкенни почувствовал, как второй его глаз быстро заплывает, а дышать становится все труднее. Он встал в оборонительную позицию и, когда Брокмэн попер на него, нанес удар левой. На мгновение это остановило Брокмэна, но, тряхнув головой, он опять двинулся вперед.
   В этот самый момент Килкенни вновь ударил его в лицо, а потом, взмахнув руками, чтобы самому удержать равновесие, вонзил левый кулак в его полузакрытый глаз.
   Ослепший от пронзительной боли Кэйн попытался лягнуть Лэнса, но тот увернулся и съездил ему по коленям. Противники снова рухнули на пол, при этом Брокмэн сильно ударился головой. Как будто удивившись этому, начал подниматься, явно собираясь опять броситься на Килкенни, который тем временем проворно вскочил на ноги и ударил ногой ничего уже не соображающего Кэйна.
   Брокмэн упал на четвереньки, его лицо превратилось в сплошную кровавую маску. Он все еще пытался подняться.
   Килкенни устал от драки, устал от ударов, которые ему приходилось наносить противнику. Он решил пуститься на хитрость.
   Пока Брокмэн собирался с силами, Лэнс притворился совершенно ослабевшим, а когда попавшийся на эту удочку Кэйн раскрылся, готовясь нанести сокрушительный удар, сразил его неожиданным хуком в солнечное сплетение. Кэйн тяжело рухнул на пол, попытался было подняться, но не смог.
   Килкенни, шатаясь, отошел от него.
   — Достаточно. Ты крепкий парень, Брокмэн, с тобой было интересно поболтать, но у меня есть другие дела.
   Лэнс подошел к стойке и ухватился за нее руками, разбитыми и опухшими от многочисленных ударов. Он стоял неподвижно, с трудом переводя дыхание.
   Расти подошел к нему сзади:
   — Килкенни, распусти их! Ты не в той форме, чтобы прямо сейчас садиться на лошадь. И уж точно тебе не надо сегодня встречаться с Роялом Барнсом.
   — К черту! — огрызнулся Лэнс. — Занимайся своими делами и не лезь в мои. — Он подошел к умывальнику и ополоснул руки и лицо. Обернувшись к Гейтсу, который последовал за ним, он произнес: — Мне нужна горячая вода и соль.
   — Я принесу из лавки, — откликнулся Фрэйм.
   Лэнс намылил руки и, морщась, смыл с них запекшуюся кровь. Тем временем вернулся Фрэйм, захватив не только соль, но и чистую рубашку.
   — Тебе она нужна, — протянул он Лэнсу принесенные вещи. — Считай, что это подарок. Какая драка! Я повидал немало, но…
   — Он хороший боец, — согласился Килкенни, — я не встречал раньше людей, способных так долго бороться в таком состоянии.
   — Черт, парень, а ты и сам был не плох, — осклабился Фрэйм.
   Бармен принес горячей воды, Лэнс растворил в ней соль и снова намылил руки. Ничто так сейчас не беспокоило его, как руки. Эти руки должны быть способны держать оружие, когда наступит время встречи с Роялом Барнсом.
   Хотя один глаз был сильно разбит, он все-таки мог видеть.
   У него не было выбора — идти или не идти. Если не пойдет он, остальные тем более не сдвинутся с места. Никто не знал эти края лучше, чем он, и никто не был способен встретиться с Роялом Барнсом в одиночку.
   — Достань-ка что-нибудь поесть, — обратился он к Уэбу Стилу, — через час мы выезжаем.
   — А ты будешь в порядке?
   — Я буду готов.
   Килкенни совсем не был в этом уверен. Его руки распухли, и он не знал, сможет ли по-прежнему быстро и точно управляться с оружием. Соль и вода должны помочь. Лэнс попробовал подвигать пальцами. Вроде бы полегчало.
   Роял Барнс… Казалось, Килкенни всегда знал, что рано или поздно их дорожки пересекутся.
   Но он также подумал о Рите… Она не должна пострадать. Она не должна подвергаться опасности.
   Полти умер, Эйбел Брокмэн умер. Кэйн еще жив, но на некоторое время выведен из игры.
   Кто будет следующим?

Глава 18

   Лэнс въехал в Яблоневый каньон. Он смертельно устал, мускулы его налились тяжестью и ныли. Но он знал, что кочевая жизнь воспитала в нем выносливость, необходимую для восстановления сил.
   Вслед за ним длинной кавалькадой в Яблоневый каньон скакали люди с ранчо Стила и Лорда, а также несколько человек из Боталла и окрестностей.
   Гейтс ехал чуть позади него.
   — А ты отлично дрался, — заметил он. — Я и не знал, что ты еще и драться умеешь.
   — Я когда-то боксировал.
   — Ты никогда не рассказывал о своем прошлом, — намекнул Гейтс. — Да, пожалуй, ни разу.
   Расти немного подождал, но продолжения не последовало. Тогда он произнес:
   — Встретиться с Барнсом врукопашную — чистое самоубийство.
   — В любом случае я должен это сделать. А руки мои не настолько плохи, как кажется. Не думаю, что закончится так же быстро, как и с Кэйном. Нам обоим достанется свинца, а победителем окажется тот, кто сможет выпустить пуль больше, а поймать меньше. Кстати, нас заметят раньше, чем мы доберемся туда. Они наверняка укроются возле зданий. Банк, конюшня, лавка — все это как будто специально построено так, чтобы выдержать долгую осаду.
   — А это идея, — согласился Расти. — Они ведь сделаны из тяжелых бревен и камней, и сделаны прочно. У дома Билла Садлера, он с той же стороны, что и бар, стены очень толстые, а из окон виден въезд в город. Да, это не будет поездкой на пикник!
   — Я знаю. — Килкенни задумчиво потрепал Бака. — Но мы должны учесть, что есть еще один человек, но я не уверен в этом окончательно. Я пойду к этому дому на скале.
   — Один? — Гейтс выглядел возмущенным. — Да ты сам напрашиваешься. Он наверняка окопается там с дюжиной других, поджидая тебя.
   — Сомневаюсь. Я сомневаюсь, что он оставит при себе кого-то. Роял Барнс, насколько я понимаю его, душа недоверчивая. Я хочу спуститься к дому сверху, по скале.
   — Да ты с ума сошел! — запротестовал Гейтс. — Там же отвесная скала. Тебе понадобится веревка и много удачи. Но даже и в этом случае он заметит тебя и прикончит раньше, чем ты спустишься!
   — Может быть. Я взял веревку и, возможно, удачу тоже. Так или иначе, я подойду к нему сзади, откуда он не ждет. Я спущусь, пока вы будете отвлекать его снизу. А теперь слушай… вот мы как сделаем…
   Килкенни обрисовал Уэбу, Фрэйму и Расти план атаки.
   — Это должно сработать, — одобрил предложение Стил.
   Килкенни не питал иллюзий по поводу тяжести задачи, которую они себе поставили. Но если действовать по разработанному им плану, детали которого он тщательно обдумывал весь день, то, пожалуй, взять Яблоневый каньон было можно.
   Но план предполагал серьезное сражение и неизбежные потери. Их колонна потеряет кого-то из всадников, прежде чем возвратится обратно в город. Чтобы сделать это, нужно принять кровавое сражение как необходимость.
   Где сейчас был Стив Лорд? Попался ли он на приманку и отправился к укромной хижине в каньоне? Надо будет заглянуть и туда.
   Килкенни передернуло от этой мысли. И даже знание того, что кто-то опять умрет, если он будет бездействовать, не смогло заставить его смириться с этим заданием. Утешало лишь то, что каньон находился недалеко от дороги, по которой двигалась кавалькада.
   На самом деле никакого дневника, оставленного там Десом Кингом, не существовало. Килкенни выдумал его, чтобы заманить убийцу в ловушку.
   Конечно, даже если бы Чет Лорд не доверился ему, Лэнс рано или поздно разгадал бы эту загадку. Просто сопоставляя накопившиеся факты. Он и так подозревал Стива Лорда и ждал только случая взглянуть на оружие Стива и сравнить с найденными гильзами.
   Все-таки что же сейчас делает Стив Лорд? Он оказался вне закона. Он знал, что отец выдал его, и должен был понять, что для его изобличения накопилось достаточно доказательств. Или хотя бы для того, чтобы поместить его в психиатрическую лечебницу. От всего этого он, наверное, находился в отчаянии. Попытается ли Стив снова убить Килкенни? Или он решится на последний пир и станет убивать всех и все, что окажется на его пути?
   У Килкенни было ощущение, что Стив поехал в Яблоневый каньон. Несколько раз Килкенни уже встречал его на этой дороге или где-то поблизости от нее. При этом Стив проявлял большое любопытство по поводу того, что делает здесь Килкенни.
   Или у Стива был собственный интерес к Рите Риордан?
   Килкенни обернулся к Уэбу Стилу:
   — Вы останетесь на дороге к Яблоневому каньону. А я сверну к хижине, в которой, как думает Стив, Дес Кинг оставил дневник. Как найду Стива, я вернусь.
   Он развернул коня и поскакал в горы. По дороге он все время думал об этом деле. И хотя он и не был уверен, что все случится так, как ему хотелось бы, он знал, что найдет выход из ситуации.
   Лэнс добрался до небольшого луга, окруженного зарослями дубов. Все подходы к нему были скрыты дубовыми ветками. Он немного постоял среди деревьев, стряхнул пыль с одежды и, держа винчестер наготове, двинулся дальше. -
   Килкенни пошевелил пальцами. Они немного побаливали, но двигались лучше, чем он ожидал.
   Лэнс выбрал направление и начал пробираться через заросли. Дважды на его пути появлялся кролик, возникая и быстро прячась обратно, но Бак продолжал бесшумно двигаться по мягкой траве.
   Килкенни ехал через луг и заметил следы лошади, пересекающие его путь. В высокой траве следы не были достаточно отчетливы, чтобы он смог сказать что-то конкретное об этой лошади, но все же развернул Бака и поехал по следам.
   Кто бы ни был этот всадник, он волновался и пытался добраться до своей цели максимально быстро и прямой дорогой.
   Килкенни все это не нравилось. Этот человек чувствовал себя в этой местности как хозяин. Такой человек мог знать тайные тропинки и укрытия, которые Килкенни были неизвестны. Он оказывался в более выгодном положении, что на деле означало жизнь или смерть.
   Осматривая каждый открытый участок, прежде чем пересечь его, Килкенни осторожно продолжал идти по следу. Он знал, как немного нужно, чтобы обнаружить себя. Всего несколько дюймов травы покрывало здесь землю, а значит, лишь неподвижность могла сохранить человека незамеченным.
   Солнце осветило верхушки гор, и вслед за медленно растущими тенями в каньон опустились сумерки. Килкенни, готовый к любым неожиданностям, продвигался вперед с величайшей осторожностью.
   Не доехав немного до хижины, он слез с коня и вгляделся в темноту под раскидистыми деревьями, осматривая небольшие открытые пространства в глубине каньона.
   Это была не совсем хижина, а скорее бесформенное сооружение, наспех выстроенное кем-то очень давно. За годы крыша в нескольких местах осела и была завалена ветками и присыпана землей, так что теперь вся конструкция обильно поросла травой.
   Это было древнее, скрытое от глаз сооружение с одним почерневшим окном и дверью, слишком низкой для высокого человека.
   Вокруг зеленела трава, а рядом с гор стекал ручей, пересекавший каньон наискосок и дальше вновь теряющийся в скалах.
   Перед убежищем под одинокой яблоней стояла оседланная лошадь.
   — Вот и добрались, — пробормотал Лэнс. — А теперь подберемся ближе.
   Спрятав коня, он быстро добежал до ближайшего валуна, а затем до зарослей кустов и деревьев. Притаившись, он наблюдал за хижиной.
   Уже стемнело, и в хижине, если там кто-то был, должен был гореть свет. Но его не было. Чтобы осмотреть все, требовалось немного времени, но уже стало слишком темно. Оглядывая скалы и камни, Килкенни начал волноваться. Но он ничего не замечал.
   Лошадь терпеливо ожидала, опустив морду. Ветерок шевелил листву деревьев возле ручья. Они мягко перешептывались в ночной прохладе. Надвинув пониже шляпу, Килкенни под скрывающий его передвижение шепот листьев двинулся к узкому входу в каньон.
   Ни выстрела, ни звука. Лошадь переступила с ноги на ногу и начала лениво пощипывать траву. Вдруг у Килкенни возникло ощущение, что хижина пуста.
   Не было причин ждать дольше. Он должен идти туда.
   Лэнс вышел из укрытия, готовый в любой момент открыть стрельбу, и мягко двинулся по траве в сторону сооружения.
   Из темноты по-прежнему не доносилось ни звука. Ему стало не по себе. Было слишком тихо, было даже что-то неземное в этой укромной хижине и затерянном уединенном каньоне.
   Он переложил винчестер левую руку и достал шестизарядник, который был лучше для близкой стрельбы.
   Он добрался до хижины и заглянул внутрь.
   В хижине было темно, но в слабом отсвете из окна он смог разглядеть очертания человеческой головы. Казалось, человек спал или, по крайней мере, сидел, уронив голову на грудь.
   — Хорошо, — произнес Лэнс четко, даже громко. — Ты можешь проснуться и выйти!
   Но ни звука, ни жеста не последовало в ответ. Килкенни подошел ближе. Но никакой реакции опять не последовало.
   Лэнс рискнул и зажег спичку.
   Человек был мертв.
   Килкенни заметил на столе подсвечник и зажег свечу. Это был незнакомый мужчина средних лет, по виду погонщик. Он был убит в правый висок. Стреляли, видимо, из окна. Комната выглядела так, будто ее тщательно обыскали.
   Килкенни быстро вышел из хижины. Ничего не оставалось, как вернуться обратно. Лошадь убитого все равно не пропадет, так как кругом достаточно травы и воды.
   Бак вернулся на дорогу, как будто чувствуя, что близится развязка. Килкенни вскочил в седло. Стив Лорд, должно быть, уже скачет к Яблоневому каньону. Хорошо, что он не знал деталей запланированного нападения.
   Устав от долгой дороги и драки с Кэйном Брокмэном, Лэнс расслабился в седле, и рыжий конь поскакал по дороге. Он скользил в тени как призрачная лошадь на призрачной дороге.
   Вспышки света уже озарили небо, и зарождался рассвет, когда Килкенни наконец присоединился к процессии.
   Они остановились в долине в двух милях от Яблоневого каньона. Несколько маленьких костров собрали людей вокруг себя. Килкенни улавливал аромат кофе и жареного мяса.
   Он спрыгнул с коня и подошел к костру. Сапоги его были заляпаны грязью. Свет костра выхватывал из темноты суровые небритые лица.
   Уэб Стил, фигура которого в отблесках костра казалась огромной, как у медведя-гризли, поднял на Лэнса глаза:
   — Нашел Стива?
   — Нет… Но он убил еще одного… я не знаю его.
   Он коротко рассказал о том, что увидел в каньоне.
   — Стив поскакал дальше. Возможно, он уже в городе.
   — Ты думаешь, он заодно с этим бандитом? Против собственного отца?
   — Возможно. Думаю, он знает Барнса, хотя это только мое предположение. Они могли вместе проворачивать какие-то дела. Кроме того, думаю, Стив питает интерес к Рите Риордан. Наверное, поэтому он ездил в Яблоневый каньон.
   Расти воздержался от комментариев. Этот рыжий великан был бледен. Он уже вошел в форму, чтобы совершить такой трудный переход, и не мог остаться. Даже раненный, он стоил двоих.
   Впрочем, не таких, как Уэб Стил или старый Джо Фрэйм. Они могли быть упрямыми, могли много говорить, настаивая на своем, но это были люди, верившие в то, что поступают правильно, и готовые сражаться за это.
   Оглядев остальных, Килкенни увидел именно то, что и ожидал. Вокруг него стояли выносливые, грубые, подготовленные мужчины. Все они попадали в подобные сражения. Они воспринимали их как некие неизбежные сюрпризы природы, как град или наводнение.
   Килкенни с благодарностью взял переданную ему кружку горячего крепкого кофе. После долгого тяжелого пути это было настоящим наслаждением.
   — Пора садиться по коням, — сказал он. — Уже светает.
   Уэб Стил оглядел своих людей:
   — Вы все знаете, о чем идет речь. Они не собираются отступать и бежать, а мы не рассчитываем брать их в плен. Когда кто-то побежит, дайте ему уйти, если только он бросит оружие. Если не бросил, значит, он выбирает лучшую позицию, и попытайтесь достать его. Мы попробуем выбить их всех, но в Яблоневом каньоне могут оказаться и невинные люди.
   — Всего один человек, — перебил его Килкенни. — Не трогайте Риту Риордан, оставьте бар и ее дом.
   Произнося это, он не был уверен, как стоявшие рядом воспримут такие слова. Но ему было все равно. В глазах Расти он прочел одобрение. Стил и Фрэйм тоже кивнули в знак согласия. Но потом Лэнс наткнулся на вызывающий взгляд мужчины с вытянутым лицом. Тот немного помолчал, глядя на Килкенни.
   — Насколько я понимаю, — произнес он тихо, — если нам нужно очистить Яблоневый каньон от дурных людей, лучше убить там всех. Что до меня, так я не стану останавливаться перед женщиной и этим полукровкой.
   Стил сжал кулаки. А в толпе возникло неожиданное напряжение. Неужели именно сейчас произойдет раскол? В такой момент?
   Килкенни улыбнулся:
   — Нет причины беспокоиться, просто она помогла мне. Я верю, что она нам друг и не причастна к дурным делам.
   Мужчина холодно взглянул на него:
   — Я намерен избавиться от нее так же, как и от других. Я сотру это место независимо от того, замешана ли она во что-то или нет.
   В его лице и голосе чувствовалась ненависть. В руке он держал опущенный револьвер, а за плечом виднелся карабин. Несколько человек подошли поближе к нему, и лица их выглядели воинственными.
   — Еще будет время договориться об этом, — спокойно предложил Килкенни, — когда мы доберемся туда. Но вам, друзья, лучше передумать. Если вы останетесь при своем мнении, то вам придется убить и меня.
   — Она опасная женщина, — ответил мужчина. — И смерть для нее слишком высокая награда. Я сам доберусь до нее!
   — Мы теряем время, — прервал его Стил. — Поехали!
   Килкенни скакал недалеко от Стила.
   — Кто это? — спросил он.
   — Колкинс, Лем Колкинс. Он родом из Западной Виргинии. Очень неприятный тип. Я встречал нескольких хороших парней из тех мест, но Колкинс подлый и жестокий человек. Ты видел, кто стоял рядом с ним? У него три брата и пять сыновей. Ты заденешь одного из них, а будешь иметь дело со всеми.
   Они переехали через перевал и спустились в Яблоневый каньон, а Килкенни развернул коня и поскакал было в направлении скалы. Но началась стрельба, и он снова повернул Бака и въехал на улицу городка.
   Раздались новые выстрелы. Мужчина, набиравший воду, бросил ведро и схватил винтовку. Килкенни выстрелил, и тот зашатался, зажимая рану на руке. Винчестер уже валялся в пыли. Мимо просвистела пуля, еще одна отскочила от сумки, но его не задела, и Лэнс направил лошадь в проулок между домом Риты и баром. Объехав здания, он соскочил с седла.
   В два прыжка он одолел ступени бокового входа и влетел в бар. Перестрелка шла прямо перед зданием, и внезапная атака с тыла оказалась полной неожиданностью. Килкенни выстрелил в рыжеволосого детину. И тот упал, схватившись руками за грудь.
   Бармен кинулся было к своему оружию, но Килкенни вывел его из игры при помощи револьвера, который он держал в левой руке.
   Джеймс Бриго все это время сидел на стуле в углу комнаты. Он не шелохнулся, даже не потянулся к оружию.
   Килкенни перезарядил оружие.
   — Бриго, кое-кто угрожает сеньорите. Лем Колкинс и его братья. Они хотят сжечь это место и убить ее. Ты позаботишься о ней?
   — Да, сеньор.
   — Я должен подняться на скалу. А ты пригляди за сеньоритой. Я вернусь, как только смогу.
   Джеймс Бриго встал. Он посмотрел на него сверху вниз и улыбнулся:
   — Конечно, сеньор. Я хорошо знаю сеньора Колкинса. Он думает, что он герой, а на самом деле он просто дурак. Но он очень опасный человек.
   — Если будет нужно, — добавил Килкенни, — уведи сеньориту отсюда, Бриго. Я вернусь после того, как повидаюсь с человеком на скале.
   Перестрелка на улице усиливалась.
   — Ты видел Стива Лорда? — спросил он Бриго.
   — Да. Он отправился на скалу. Сеньорита не захотела его видеть, и он очень рассердился. Он сказал, что скоро вернется и тогда ей придется с ним встретиться.
   Килкенни на мгновение задержался посреди комнаты. Он думал о доме на скале. Он принадлежал к людям, никогда не терявшим ощущение реальности. Иначе он уже давно бы умер.
   А теперь он должен идти… Время пришло.

Глава 19

   Килкенни осмотрел улицу. Одна группа, похоже, засела в конюшне и активно отстреливалась. Другие заняли позиции за камнями на улице, а остальные стреляли из здания банка. Сколько их всего, установить было невозможно.
   Атакующих не было видно. Они расположились так, чтобы было удобно обстреливать фасады домов, окна и двери.
   Выйдя через заднюю дверь салуна, Килкенни проскочил через палисадник и бросился к Баку. Его нельзя было увидеть с улицы. Неожиданно он услыхал, как его тихо окликнули. Оглянувшись, он увидал Риту. Замешкавшись ровно настолько, чтобы успеть осмотреться, он подбежал к ней, ведя за повод Бака. Он удивился столь внезапному ее появлению, но виду не подал.
   Лэнс рассказал Рите о Леме Колкинсе.
   — Я так и предполагала. Он ненавидит меня.
   — За что?
   — За то, что я женщина. Однажды он явился сюда, но ему пришлось быстро убраться. Видимо, он думал, что я женщина другого сорта.
   — Понятно.
   — Вы собираетесь на скалу? — Ее глаза расширились и потемнели.
   — Да.
   — Будьте очень осторожны.
   — Буду.
   Он вскочил в седло и направил коня прочь, стараясь держаться за домами.
   Когда он проезжал мимо Ритиного дома, мимо него просвистела пуля, но он повернул коня за песчаный пригорок и поскакал прочь. С этого момента он должен действовать быстро и внимательно.
   Лэнс полмили провел Бака вверх по ручью и, выбравшись на берег, выехал на тропу, лежавшую в зарослях ивы. Потом он вскарабкался еще выше на небольшое плато. Отмеряя расстояние при помощи большого пальца, он забирался все выше и выше, пока не убедился, что находится позади дома на скале и значительно выше его. На укромной полянке, поросшей хорошей травой. Он снял узду с Бака и отпустил его.
   — Позаботься о себе сам, Бак, — произнес он вполголоса. — У меня есть дело.
   Взяв в руки винчестер, Килкенни оставил коня и начал спускаться через загромождения камней.
   Отсюда открывался прекрасный обзор. Далеко внизу были видны разбросанные домики Яблоневого каньона, над которыми время от времени поднимались облачка дыма. Звуки выстрелов здесь были почти не слышны.
   Все шло по плану, атакующие точно занимали оговоренные позиции, ни разу еще не обнаружив себя.
   У Килкенни был план и для себя. Он знал наверняка, что ручей, протекавший около дома Риты, был единственным источником воды. Одно из ведер было пустым. Его уронил около ручья мужчина, которого застрелил Килкенни.
   В Яблоневом каньоне было достаточно защитников. Предстоял длинный жаркий день. Если бы удалось отрезать их от воды и если бы он устранил Рояла Барнса, появилась бы возможность полностью окружить преступников.
   Он верил, что сумеет уговорить Стила и Фрэйма отпустить их, если те согласятся сдаться и уйти через границу. Он хотел предотвратить потери и все-таки разгромить банду Барнса.
   Пока он наблюдал за событиями в городе, из одного из укрытий появился человек и бегом направился к источнику и брошенному ведру. Он успел пройти только половину расстояния, когда заговорила винтовка, и Килкенни был почти уверен, что это старое охотничье ружье Морта.