Страница:
Стайнем создала журнал «Ms.» как журнал для женщин, о женщинах, написанный женщинами. В нем не было статей рекламных, с рецептами или секретами макияжа. Она писала статьи для работающих женщин, борющихся с бредовыми идеями сбалансировать карьеру и семью; о женских сексуальных и медицинских проблемах; вопросах образования женщин. Журнал «Ms.» продолжал свою бурную деятельность как не облагаемый налогом проект 1987 года до тех пор, пока на пятнадцатом году своей деятельности «John Fairfax, Ltd.», огромный австралийский конгломерат средств массовой информации, не приобрел журнал за 15 миллионов долларов. Стайнем заключила с новыми владельцами пятилетний контракт в качестве редактора, чтобы продолжать освещать женские проблемы. Сейчас она работает в журнале в качестве автора статей; с 1993 года журнал выходит ежеквартально.
Когда Глории было одиннадцать, ее родители развелась, и это стало радикальной переменой в ее жизни. Отец принадлежал к свободолюбивому типу Вилли Лоумана, который любил говорить, что его офис – в его шляпе. Одержимость отца свободой, вероятно, имела достоянное влияние на Глорию, и в течение своей жизни она избегает постоянных прочных обязательств в работе, любовных связях и организациях. Всю жизнь она искусно избегает связывающей ее обязательствами работы и романтических привязанностей. Чему она действительно остается предана, так это своей привычке оставаться свободной от любых оков, хотя бы даже с мельчайшим намеком на традицию и общие схемы. Она часто говорила: «Я не хотела знать о том, сколько денег заработаю в следующую неделю, или о том, что в следующем году у меня будут двухнедельные каникулы».
Это раннее непостоянство ее жизни с путешествующим отцом дало Глории опыт, позволивший научиться существовать в новых, постоянно меняющихся условиях жизни – важнейший фактор для формирования личности новатора. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, они с матерью поселились рядом с колледжем Смита, куда поступила Сьюзанн. За время путешествия с отцом Глория никогда не посещала школу, как все нормальные девочки ее возраста; наконец в шестом классе она начала посещать школу после того как ее отец и мать развелись и она осталась в Толидо и поступила в школу танцев. Девочка начала мечтать о том, чтобы с помощью танца покинуть Толидо. Глория танцевала в «Elks Club» и одержала победу на местном телевидении в конкурсе танцев. Она говорит: «Я думала, что я была особенной; идеи много значили для меня. Я находила приют в книгах и фантазиях. Я жила своим воображением». Роман «Маленькие женщины» Луизы Мэй Элкотт был одной из ее любимых книг. А сама Элкотт стала ее образцом для подражания. Глория погрузилась в мир фантазии, чтобы противостоять несчастному существованию, ухаживанию за беспомощной матерью, в то время как ее отец обосновался в Калифорнии. Она говорила, что мечтала оказаться удочеренной, чтобы однажды настоящие родители появились и забрали ее. Она часто мечтала стать танцовщицей в «Rockette» в Нью-Йорке, так как мать была беспомощна, а отец недосягаем (схожие обстоятельства мы можем увидеть и в судьбе Мадонны).
После развода родителей Глория стала сиделкой для своей матери, которая все более утрачивала самостоятельность при ее «возбужденной невротичности». Это наложило серьезный отпечаток на Глорию. Позже она объясняла свое нежелание иметь детей именно вынужденным уходом за матерью. Она была вынуждена провести свою юность, ухаживая и выкармливая свою прикованную к постели мать, и чувствовала, что с нее достаточно такого образа жизни. Стайнем закончила Восточную среднюю школу в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1952 году. Ее сестра помогла Глории поступить в колледж Смита. Стайнем была зачислена в «Phi Beta Kappa» и закончила по специализации политических наук в 1956 году.
После окончания Стайнем приняла предложение поехать в Индию на два года, чтобы избежать обещанного брака с Блэром, своим другом по колледжу. Ей пришлось повторить этот сценарий бегства от огромного количества обязательств в последующие двадцать лет. В Индии Стайнем училась в университетах Калькутты и Дели. Она начала свои заигрывания с радикальными проблемами вступлением в группу борющихся за перераспределение богатства. Нищета Индии, которая так сильно повлияла в свое время на мать Терезу, и даже в большей степени отразилась на Джейн Фонде пятнадцатью годами позже, имела гипнотический эффект и для юной Глории. Она участвовала в маршах вместе с группой «Радикальные гуманисты» и писала статьи для путеводителя по Индии с названием «Тысяча индийцев». Она так говорит о своих переживаниях: «В Индии слишком много людей, слишком много животных, слишком много традиций и слишком много богов – слишком много всего».
В Индии Стайнем получила свой первый опыт политической борьбы и заметила различия между «классами» и «массами». По возвращении в Америку она говорила: «Я увидела, что была изолирована как существо с белым цветом кожи. Ведь в колледже Смита не было ни одной черной девушки, и оглядываясь назад я приходила в ярость. Возвратясь на родину, я была одержима желанием рассказать стране (Соединенным Штатам) о том, что происходило в Азии» (.Генри и Тейтц, 1987).
Стайнем переняла свободолюбие отца и постоянно противостояла оковам как в личной, так и в профессиональной жизни. Свою мать она символически изображает как чуткую, неоднозначно чувствующую женщину, которая преклоняется перед образованием и знанием. Создается впечатление, что ее вызывающая бунтарская натура является результатом свободного воспитания, которое ей давали образованные родители, обращающиеся с ней как со взрослой во время формирующих ее личность лет. В книге «Революция изнутри», написанной в 1993 году, книге о самооценке, Стайнем говорит: «Мои родители никогда не верили в шлепанье, физическое наказание или оскорбление в любой форме». Это, по ее словам, «помогло ей.., стать бунтаркой». Ранние впечатления сформировали характер, который был не зависим от авторитетов. Стайнем соглашается, что ее отвага сформировалась в ранние годы:
«Я считаю, что сущность взросления в этом и состоит – постоянное обучение идти на больший и больший риск. Пока это легко – и полезно – видеть возможность уменьшения страха перед риском у ребенка, но важно помнить, что этот процесс продолжается всю жизнь» («Cosmopolitan», 1989).
Стайнем оперирует качеством, а не количеством. Она сочетает это с предпочтением рационального подхода к принятию решений, что является контрастом эмоциональному подходу, применяемому большинством женщин. Это делает Стайнем членом меньшинства (25 процентов), в то время как 75 процентов женщин Америки скорее склонны к эмоциональному подходу в разрешении проблем. Она предпочитает жить упорядоченной жизнью, а не спонтанной; это выражается в ее стремлении скорее принять решение и двинуться дальше, чем оставить проблему нерешенной. Сложный темперамент интуитивно-рационального оценивателя Глории объединяет ее всего лишь только с 1 процентом американского населения и включает в состав настоящего меньшинства по шкале личностных характеристик Майерс-Бриггс.
Бесстрашие и способность идти на риск перед лицом неизвестного противника включают ее в разряд разрушителей традиций. Она всегда готова была пожертвовать своим имиджем, самоуважением и личностью для достижения своих целей. Она демонстрировала это во время общественных беспорядков в Гарлеме после убийства Мартина Лютера Кинга и затем еще раз во время беспорядков на Чикагской национальной конвенции в 1968 году, когда она, забыв о себе, оказалась в центре противоречий и опасностей. Ее наиболее вызывающей демонстрацией было публичное признание о сделанном аборте во имя своих «сестер» и успеха журнала «Ms,». Стайнем сказала, что именно в это время «она потеряла чувство, что полиция защищает ее». Участие в маршах против истеблишмента с Цезарем Шавэ и женской забастовке с требованиями равенства, а также в поддержку Поправки о равенстве прав развили в ней вкус к риску и вознаграждению. В конце концов она утверждает, что мы являемся хозяевами нашей судьбы, и говорит в интервью «Look»: «Мы должны научиться руководить собой!»
Вечный страх Стайнем перед постоянными обязательствами психологически основан на воспоминаниях об ухаживании за беспомощной матерью. Она любила свою мать и заботилась о ней в те годы, когда, возможно, предпочла бы играть с другими детьми на улице. Это стало причиной переоценки ценностей. Стайнем говорит об этом периоде:
«Я пыталась заботиться о матери тогда, когда была еще слишком молода, чтобы заботиться о себе». Это, кажется, полностью уничтожило желание заботиться о своих собственных детях и связать свою жизнь с одним мужчиной.
Были у нее романы с Майком Николсом, голливудским продюсером, сценаристом Гербом Сарджентом, олимпийской звездой Рафером Джонсоном, политиком Тедом Соуренсоном. Среди друзей, упомянутых в ее записной книжке, были и Джон Кенет Гэлбрейт, написавший предисловие к ее «Пляжной книге» в 1963 году, Тед и Бобби Кеннеди, мэр Нью-Йорка Джон Линдсей и кандидаты в президенты Юджин Мак-Карти и Джордж Мак-Говерн. Стайнем встречалась с теми самыми известными мужчинами, которые часто служили мишенью для выпадов со стороны ее «сестер».
В шестидесятые Стайнем была обручена с Бобом Бентоном, с которым она работала в «Esquire». «One Woman's Power» описывал, как далеко зашли их отношения: они даже купили обручальные кольца и получили лицензию, чтобы потом дождаться того, что лицензия была просрочена, а Стайнем нашла способ избежать брака. Она называла свои серийные отношения мини-браками. Эти отношения включали Пола Десмонда, Дейва Брюбекса, звезду джаза, тенорового саксофониста. Потом был Том Гинзбург, президент «Viking Press», и начальник, ставший любовником – Клэй Фолкер. Фолкер был ее редактором в «Esquire» и владельцем журнала «New-York». Они полюбили друг друга, когда она работала на него. О своих отношениях с Соуренсоном Глория говорит как об ошибке. О своей связи с Николсом она высказалась более тонко: «Я приняла его интеллект и сердце». О Гинзбурге она говорила: «Я думала, что он любит книги». А в случае с Гербом Сарджентом определила: «Мы перестали расти вместе». Бывший начальник Гарви Куртцман также любовно описывает Стайнем: "С сексуальной точки зрения она была чрезвычайно привлекательна. Это двигало длинной чередой очень достойных мужчин, которые также находили ее привлекательной. Все эти мужчины стали ее друзьями на всю жизнь, даже после того как их отношения прекращались.
В семидесятые Стайнем стала более циничной: «Легальный брак делает вас половиной личности. А какой мужчина хочет жить с половиной женщины?» Хотя они и были друзьями, Джейн О'Рейлли говорит: «Я не думаю, что она верит в вечную любовь с одним мужчиной. Она начинает отношения с романа и продолжает их как дружбу». Стенли Поттинджер, адвокат, представляющий отделение гражданских прав департамента юстиции в середине семидесятых стал ее другом, поверенным и любовником во время этих бурных отстаиваний. Поправки о равенстве прав. У нее было несколько романов с могущественными и преуспевающими мужчинами, но ни один из них не привел к долговременному обязательству брака или созданию семьи. Лиз Смит, автор колонки в «New-York» и друг Стайнем говорит, что она «относилась слишком философски к браку и семье, что срабатывало очень плохо». Ее рациональность сослужила ей плохую службу, став серьезным недостатком. Смит так описывает подход Стайнем к этому:
«Когда я разговаривала с ней о несложившемся романе, она разговаривала со мной о культурных и социальных ограничениях, которые разрушили его». Создается впечатление, что Стайнем знала слишком многое о том, что может испортить отношения, а подобные размышления всегда были причиной неуспеха в любом виде творчества.
В семидесятые-восьмидесятые годы у Стайнем было несколько серьезных романов, но у нее всегда появлялась новая цель или политическая борьба, которые неотвратимо мешали ее личной жизни. В ответ на ее постоянные проповеди и недостаток привязанности к семейной жизни в семидесятых Дэвид Саскинд сказал: «Все, что нужно Глории – это мужчина». Стайнем рационализировала и оценивала свое предпочтение карьеры семье, высказывая такие мысли, как: «Самораскрытие – вот достойная цель жизни». В «Революции изнутри» (1973) Стайнем дает вывод из самоанализа: «Я думаю, что истина заключается в том, что поиск самих себя дает больше радости и благополучия, чем все, что может предложить роман». Это звучит как осмысленное объяснение ее предпочтения профессиональной карьеры личной стороне жизни. Профессиональное всегда стабильнее, чем личное, но обычно не так радостно. Будучи моложе, Стайнем чувствовала, что ей нужно выйти замуж, чтобы выполнить свою миссию в жизни и стать целостной личностью, что было выражением ее естественной потребности состояться как женщине. Она вспоминает свои слова «Я несомненно выйду замуж!». Позже она сказала: «Я продолжаю об этом думать, но очень неуверенно. Есть еще нечто такое, что я хотела бы успеть сделать до этого». А потом пришло время феминизма, и она ушла с головой в руководство своими «сестрами» по дороге к лучшему будущему. Многочисленные сестры-товарищи заменили ей семью и дали ей возможность избежать потенциального постоянства в отношениях с мужчинами и женщинами.
У многих женщин была и карьера, и семья, но что-то всегда выходило на первый план, а другое приносилось в жертву. Недавние исследования показали, что ценой этого является стресс даже в том случае, если женщина успешно справляется с обеими ролями. Кажется, что «суперинтеллектуальная» Стайнем видела на своем жизненном пути только карьеру. Она была очень близка к браку много раз, но ее огромная потребность в заботе о своих «сестрах» не давала ей осуществить потребность в материнстве. Первая соседка Стайнем по комнате, Барбара Нессим, художница из Нью-Йорка, вспоминает: «Я всегда говорила об этом. Глория – никогда… Нет, она со многими встречалась, мужчины всегда влюблялись в нее. Но я думаю, что Глория всегда любила человечество больше, чем людей. Всегда больше интересовалась любовью к миру, чем человеческой любовью».
Философские взгляды Стайнем на проблему карьеры и семьи никогда не были выражены более точно, чем в ее заявлении в прессе в 1988 году: «Я не могу любить в плену». Это зловещее заключение очень красноречиво. Конечно же, столь предвзятый подход не мог способствовать гармоничным взаимоотношениям с мужчиной, который заранее наделяется неприятным ярлыком.
Вероятно, страдания Стайнем и стали фактором, развившим в ней творческое начало. Как было уже показано, детская травма порождает огромные творческие силы в людях, переживших ее. Линда Леонард, психолог, говорит:
«Из внутреннего хаоса и эмоциональных потрясений может возникнуть мощная творческая сила, которая даст новую жизнь личности и культуре». Кажется, что именно это имело место в случае Глории Стайнем, которая часто упоминает о хаосе, царившем в ее душе в детские годы, проведенные в Толидо с матерью.
Несчастливое детство имеет сходное влияние на формирование личностей творческих и новаторских. «Божественное неудовлетворение» психиатра Энтони Сторра получает яркое подтверждение в случае Стайнем, которая была несчастна в молодости и взахлеб фантазировала о том, чтобы внезапно узнать о своем удочерении для спасения и возвращения в нормальную семейную атмосферу к настоящим родителям. Вероятно, именно этот несчастный период и стал основой для ее великих достижений в мире литературы, феминизма и гуманизма. Трудное детство, скорее всего, и заставляло ее мечтать о счастливом мире, в который можно было бы верить, где она могла бы быть королевой. Эти «большие-чем-жизнь» фантазии – то, что движет творцами в создании утопической действительности, которая затем позволяет им черпать из своего воображения образы этой действительности ради попытки воплощения их в жизнь.
Пережитые в детстве травмы или кризисы имеют тенденцию наделять людей способностью справляться без паники с самыми жутко заканчивающимися сценариями поведения. Это формирует тех вечных мудрецов, которые в результате становятся неуязвимыми для махинаций со стороны тех, кто борется за сохранение статус-кво. Бунтарская природа Стайнем, несомненно, брала свое начале в неумолимой необходимости выстоять в начале жизненного пути. Ее фраза «Сделайте что-нибудь безумное для вое становления элементарной справедливости в следующие V часа» из книги «Безумные поступки и повседневные бунты» (1983) – это лишь один из примеров страсти Стайнем к резким нападкам на систему. Большинство людей рано научаются не бросать вызов системе, так как она может подмять вас под себя. Но такие как Стайнем, переживши'; ранние кризисы, обнаруживают, что, однажды побывав и,) самом дне, они могут уже никогда ничего не бояться. Они могут двигаться вперед без страха перед неизвестностью, так как уже однажды сталкивались с травмами. Они спокойно существуют в неблагоприятном окружении.
Стайнем погружалась в фантазии с помощью книг и воображения, чтобы выжить в восточном Толидо. Потоп она решила покинуть его с помощью танца. Эти классические тактики часто используются творческими и новаторскими личностями, чтобы пережить жизненную травму. Очевидно, Стайнем запрограммировала свое подсознание на образы утопической реальности, которые позднее стали ее судьбой. Все эти драматические переживания помогли ей чувствовать себя спокойно во время продолжительного пребывания в Индии, чужой враждебной стране, в возрасте двадцати одного года. Они же дали ей круг общения, когда она интервьюировала богатых и знаменитых в «Big Apple» в свои двадцать с небольшим лет. И в конце концов это дало Стайнем смелости встретиться лицом к лицу с сильными мира мужчин в ее борьбе за права женщин в возрасте тридцати и сорока. Неунывающий дух Стайнем и вера в себя выросли из ее травмированного детства.
Бунтующее общественное сознание Стайнем помогло ей изменить мир расизма так, что длина волос в качестве меры таланта значила уже не так много. Ее огромный вклад в развитие общества стал причиной того, что «McCall's» назвал ее «Женщиной года» в 1972 году, сообщив, что она признана «наиболее сильным оратором и ярким символом женского движения». В то время Стайнем уже побывала на обложке «Newsweek», а годами ранее позировала на обложку журнала «Glemour» как модель. Она достигла вершины своего влияния и власти в середине семидесятых, когда журнал «Ms.» стал издаваться полным ходом, а вопрос аборта и Поправка о равенстве прав были в центре внимания. Общественное сознание и мятежность были наиболее поразительными чертами ее личности. Иногда это становилось ее величайшей силой, а иногда – величайшей слабостью, как это обычно происходит с главными свойствами личности. Экстраверта всегда обвиняют в том, что он слишком громок, а интуитивиста – в том, что ему часто не хватает здравого смысла.
Влияние Стайнем и ее успех были причиной того, что она была провозглашена наиболее влиятельной женщиной Америки журналом «Harper's Bazaar» в сентябре 1983 года. Эту награду она получила за свою работу, которую называла «Розовый воротничок для гетто». Стайнем говорит:
«В то время, как очень важно, чтобы женщины получили возможность быть политиками, космонавтами, сантехниками, это не должно накладывать отпечаток на жизни тех, кто занимается чисто женской работой». У Стайнем была уникальная способность функционировать в диаметрально противоположных ролях. Она была сильной, но не резкой; интеллектуальной, но близкой по духу рабочему классу; привлекательной, но в приемлемой для женщины форме. Ее чувство юмора часто обезоруживает эмоционально заряженную аудиторию – как ее последователей так и противников. Это сочетание черт помогло ей оказать влияние на женщин, имеющих отношение к политическим выборам, конституционному закону и дискриминации.
В недалеком прошлом политическая активность Стайнем помогла встать на ноги таким женщинам-лидерам, как Дайана Фейнштейн, Барбара Боксер, Пат Шредер, Ким Кэмнбелл, Анн Ричарде, Кей Бейли Хатчисон, Элизабет Доул и Джанет Рено. Она всегда была противоречива – это судьба любого, одержимого какой бы то ни было идеей, – но она никогда не терялась перед лицом противоречий и силы. Это обнаруживает в ней прометеевский дух. Стайнем совершенно радикальная и бунтарская личность, которая использовала свою собственную уникальную версию женского вероломства и шарма в сочетании с общественным сознанием для достижения своих высоких целей.
ИСТОРИЯ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
Глория Стайнем родилась 25 марта 1934 года в Толидо, штат Огайо, она была второй дочерью Рут и Лео Стайнем. Ее сестра, Сьюзанн, на восемь лет старше, была для нее в той же степени наставником и родителем, как и сестрой. Глория Стайнем и Голда Меир имели схожие отношения со своими старшими сестрами. Обе закончили тем, что последние годы в школе прожили со своими сестрами, Глория – в Вашингтоне, округ Колумбия. Мать Глории была хорошо образованной (колледж Оберлин) протестанткой, воспитанной своей матерью, Полин, ведущей феминисткой в самом начале века в Толидо, штат Огайо. Отец Глории был еврей, он владел и управлял летним курортом под названием «Пирс на морском берегу» в Толидо. Остаток лет он жил странствующей жизнью, путешествуя по Мичигану, Флориде и Калифорнии, покупая и продавая антиквариат. Глория провела важные для формирования личности годы в путешествиях но стране с отцом в трейлере, задерживаясь не более двух недель в одной и той же школе. Мать Глории была эмоционально больна большую часть времени и оставалась в Толидо на время большинства их поездок. Для Глории это было счастливое время, когда они с отцом ходили в кино и делились молочными коктейлями, ведя свободную и безмятежную жизнь в путешествиях по стране.Когда Глории было одиннадцать, ее родители развелась, и это стало радикальной переменой в ее жизни. Отец принадлежал к свободолюбивому типу Вилли Лоумана, который любил говорить, что его офис – в его шляпе. Одержимость отца свободой, вероятно, имела достоянное влияние на Глорию, и в течение своей жизни она избегает постоянных прочных обязательств в работе, любовных связях и организациях. Всю жизнь она искусно избегает связывающей ее обязательствами работы и романтических привязанностей. Чему она действительно остается предана, так это своей привычке оставаться свободной от любых оков, хотя бы даже с мельчайшим намеком на традицию и общие схемы. Она часто говорила: «Я не хотела знать о том, сколько денег заработаю в следующую неделю, или о том, что в следующем году у меня будут двухнедельные каникулы».
Это раннее непостоянство ее жизни с путешествующим отцом дало Глории опыт, позволивший научиться существовать в новых, постоянно меняющихся условиях жизни – важнейший фактор для формирования личности новатора. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, они с матерью поселились рядом с колледжем Смита, куда поступила Сьюзанн. За время путешествия с отцом Глория никогда не посещала школу, как все нормальные девочки ее возраста; наконец в шестом классе она начала посещать школу после того как ее отец и мать развелись и она осталась в Толидо и поступила в школу танцев. Девочка начала мечтать о том, чтобы с помощью танца покинуть Толидо. Глория танцевала в «Elks Club» и одержала победу на местном телевидении в конкурсе танцев. Она говорит: «Я думала, что я была особенной; идеи много значили для меня. Я находила приют в книгах и фантазиях. Я жила своим воображением». Роман «Маленькие женщины» Луизы Мэй Элкотт был одной из ее любимых книг. А сама Элкотт стала ее образцом для подражания. Глория погрузилась в мир фантазии, чтобы противостоять несчастному существованию, ухаживанию за беспомощной матерью, в то время как ее отец обосновался в Калифорнии. Она говорила, что мечтала оказаться удочеренной, чтобы однажды настоящие родители появились и забрали ее. Она часто мечтала стать танцовщицей в «Rockette» в Нью-Йорке, так как мать была беспомощна, а отец недосягаем (схожие обстоятельства мы можем увидеть и в судьбе Мадонны).
После развода родителей Глория стала сиделкой для своей матери, которая все более утрачивала самостоятельность при ее «возбужденной невротичности». Это наложило серьезный отпечаток на Глорию. Позже она объясняла свое нежелание иметь детей именно вынужденным уходом за матерью. Она была вынуждена провести свою юность, ухаживая и выкармливая свою прикованную к постели мать, и чувствовала, что с нее достаточно такого образа жизни. Стайнем закончила Восточную среднюю школу в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1952 году. Ее сестра помогла Глории поступить в колледж Смита. Стайнем была зачислена в «Phi Beta Kappa» и закончила по специализации политических наук в 1956 году.
После окончания Стайнем приняла предложение поехать в Индию на два года, чтобы избежать обещанного брака с Блэром, своим другом по колледжу. Ей пришлось повторить этот сценарий бегства от огромного количества обязательств в последующие двадцать лет. В Индии Стайнем училась в университетах Калькутты и Дели. Она начала свои заигрывания с радикальными проблемами вступлением в группу борющихся за перераспределение богатства. Нищета Индии, которая так сильно повлияла в свое время на мать Терезу, и даже в большей степени отразилась на Джейн Фонде пятнадцатью годами позже, имела гипнотический эффект и для юной Глории. Она участвовала в маршах вместе с группой «Радикальные гуманисты» и писала статьи для путеводителя по Индии с названием «Тысяча индийцев». Она так говорит о своих переживаниях: «В Индии слишком много людей, слишком много животных, слишком много традиций и слишком много богов – слишком много всего».
В Индии Стайнем получила свой первый опыт политической борьбы и заметила различия между «классами» и «массами». По возвращении в Америку она говорила: «Я увидела, что была изолирована как существо с белым цветом кожи. Ведь в колледже Смита не было ни одной черной девушки, и оглядываясь назад я приходила в ярость. Возвратясь на родину, я была одержима желанием рассказать стране (Соединенным Штатам) о том, что происходило в Азии» (.Генри и Тейтц, 1987).
ТЕМПЕРАМЕНТ: ИНТУИТИВНО-РАЦИОНАЛЬНЫЙ
Глория Стайнем – это интроверт с прометеевским духом (интуитивно-рациональная), которая воспринимает мир с позиции рационализма и истины. Она – классическая мечтательница, которая умеет видеть лес за отдельными деревьями. Внимание Стайнем обращено на возможности в жизни, она интеллектуальна и любознательна с глобальным взглядом на жизнь. Ее макровидение позволяет ей выделять принципы и взаимосвязи. Она безразлично относится к авторитетам, и результат соревнования для нее – единственный критерий успеха. Она обнаруживает поведение, присущее великим творцам, предпринимателям и новаторам.Стайнем переняла свободолюбие отца и постоянно противостояла оковам как в личной, так и в профессиональной жизни. Свою мать она символически изображает как чуткую, неоднозначно чувствующую женщину, которая преклоняется перед образованием и знанием. Создается впечатление, что ее вызывающая бунтарская натура является результатом свободного воспитания, которое ей давали образованные родители, обращающиеся с ней как со взрослой во время формирующих ее личность лет. В книге «Революция изнутри», написанной в 1993 году, книге о самооценке, Стайнем говорит: «Мои родители никогда не верили в шлепанье, физическое наказание или оскорбление в любой форме». Это, по ее словам, «помогло ей.., стать бунтаркой». Ранние впечатления сформировали характер, который был не зависим от авторитетов. Стайнем соглашается, что ее отвага сформировалась в ранние годы:
«Я считаю, что сущность взросления в этом и состоит – постоянное обучение идти на больший и больший риск. Пока это легко – и полезно – видеть возможность уменьшения страха перед риском у ребенка, но важно помнить, что этот процесс продолжается всю жизнь» («Cosmopolitan», 1989).
Стайнем оперирует качеством, а не количеством. Она сочетает это с предпочтением рационального подхода к принятию решений, что является контрастом эмоциональному подходу, применяемому большинством женщин. Это делает Стайнем членом меньшинства (25 процентов), в то время как 75 процентов женщин Америки скорее склонны к эмоциональному подходу в разрешении проблем. Она предпочитает жить упорядоченной жизнью, а не спонтанной; это выражается в ее стремлении скорее принять решение и двинуться дальше, чем оставить проблему нерешенной. Сложный темперамент интуитивно-рационального оценивателя Глории объединяет ее всего лишь только с 1 процентом американского населения и включает в состав настоящего меньшинства по шкале личностных характеристик Майерс-Бриггс.
Бесстрашие и способность идти на риск перед лицом неизвестного противника включают ее в разряд разрушителей традиций. Она всегда готова была пожертвовать своим имиджем, самоуважением и личностью для достижения своих целей. Она демонстрировала это во время общественных беспорядков в Гарлеме после убийства Мартина Лютера Кинга и затем еще раз во время беспорядков на Чикагской национальной конвенции в 1968 году, когда она, забыв о себе, оказалась в центре противоречий и опасностей. Ее наиболее вызывающей демонстрацией было публичное признание о сделанном аборте во имя своих «сестер» и успеха журнала «Ms,». Стайнем сказала, что именно в это время «она потеряла чувство, что полиция защищает ее». Участие в маршах против истеблишмента с Цезарем Шавэ и женской забастовке с требованиями равенства, а также в поддержку Поправки о равенстве прав развили в ней вкус к риску и вознаграждению. В конце концов она утверждает, что мы являемся хозяевами нашей судьбы, и говорит в интервью «Look»: «Мы должны научиться руководить собой!»
МЕЖДУ СЕМЬЕЙ И КАРЬЕРОЙ
Стайнем пожертвовала семьей и детьми ради дела всей ее жизни. Она прилежно ходила в школу, обучалась в колледже, а потом потянулась цепочка новых взаимоотношений и встреч через всю ее жизнь. У нее был аборт, и она предприняла поездку в Индию после окончания колледжа Смита ради того, чтобы избежать брака (Генри и Тейтц, 1987). Создается впечатление, что она разрывалась между потребностью в дружбе и любви и обязательствами, которые ее но разным причинам не устраивали. Еще два увлечения и серия долговременных романов стали атрибутами ее балансирования между потребностью в любви, связанной с ее гетеросексуальностью и не менее сильной потребностью в свободе. Эта привлекательная и желанная женщина с прекрасной фигурой не желала связывать себя обязательствами. Карьера для нее всегда стояла на первом месте, но никогда не мешала ее продолжительным тесным взаимоотношениям. Она просто никогда не Позволяла связям приобретать характер постоянных.Вечный страх Стайнем перед постоянными обязательствами психологически основан на воспоминаниях об ухаживании за беспомощной матерью. Она любила свою мать и заботилась о ней в те годы, когда, возможно, предпочла бы играть с другими детьми на улице. Это стало причиной переоценки ценностей. Стайнем говорит об этом периоде:
«Я пыталась заботиться о матери тогда, когда была еще слишком молода, чтобы заботиться о себе». Это, кажется, полностью уничтожило желание заботиться о своих собственных детях и связать свою жизнь с одним мужчиной.
Были у нее романы с Майком Николсом, голливудским продюсером, сценаристом Гербом Сарджентом, олимпийской звездой Рафером Джонсоном, политиком Тедом Соуренсоном. Среди друзей, упомянутых в ее записной книжке, были и Джон Кенет Гэлбрейт, написавший предисловие к ее «Пляжной книге» в 1963 году, Тед и Бобби Кеннеди, мэр Нью-Йорка Джон Линдсей и кандидаты в президенты Юджин Мак-Карти и Джордж Мак-Говерн. Стайнем встречалась с теми самыми известными мужчинами, которые часто служили мишенью для выпадов со стороны ее «сестер».
В шестидесятые Стайнем была обручена с Бобом Бентоном, с которым она работала в «Esquire». «One Woman's Power» описывал, как далеко зашли их отношения: они даже купили обручальные кольца и получили лицензию, чтобы потом дождаться того, что лицензия была просрочена, а Стайнем нашла способ избежать брака. Она называла свои серийные отношения мини-браками. Эти отношения включали Пола Десмонда, Дейва Брюбекса, звезду джаза, тенорового саксофониста. Потом был Том Гинзбург, президент «Viking Press», и начальник, ставший любовником – Клэй Фолкер. Фолкер был ее редактором в «Esquire» и владельцем журнала «New-York». Они полюбили друг друга, когда она работала на него. О своих отношениях с Соуренсоном Глория говорит как об ошибке. О своей связи с Николсом она высказалась более тонко: «Я приняла его интеллект и сердце». О Гинзбурге она говорила: «Я думала, что он любит книги». А в случае с Гербом Сарджентом определила: «Мы перестали расти вместе». Бывший начальник Гарви Куртцман также любовно описывает Стайнем: "С сексуальной точки зрения она была чрезвычайно привлекательна. Это двигало длинной чередой очень достойных мужчин, которые также находили ее привлекательной. Все эти мужчины стали ее друзьями на всю жизнь, даже после того как их отношения прекращались.
В семидесятые Стайнем стала более циничной: «Легальный брак делает вас половиной личности. А какой мужчина хочет жить с половиной женщины?» Хотя они и были друзьями, Джейн О'Рейлли говорит: «Я не думаю, что она верит в вечную любовь с одним мужчиной. Она начинает отношения с романа и продолжает их как дружбу». Стенли Поттинджер, адвокат, представляющий отделение гражданских прав департамента юстиции в середине семидесятых стал ее другом, поверенным и любовником во время этих бурных отстаиваний. Поправки о равенстве прав. У нее было несколько романов с могущественными и преуспевающими мужчинами, но ни один из них не привел к долговременному обязательству брака или созданию семьи. Лиз Смит, автор колонки в «New-York» и друг Стайнем говорит, что она «относилась слишком философски к браку и семье, что срабатывало очень плохо». Ее рациональность сослужила ей плохую службу, став серьезным недостатком. Смит так описывает подход Стайнем к этому:
«Когда я разговаривала с ней о несложившемся романе, она разговаривала со мной о культурных и социальных ограничениях, которые разрушили его». Создается впечатление, что Стайнем знала слишком многое о том, что может испортить отношения, а подобные размышления всегда были причиной неуспеха в любом виде творчества.
В семидесятые-восьмидесятые годы у Стайнем было несколько серьезных романов, но у нее всегда появлялась новая цель или политическая борьба, которые неотвратимо мешали ее личной жизни. В ответ на ее постоянные проповеди и недостаток привязанности к семейной жизни в семидесятых Дэвид Саскинд сказал: «Все, что нужно Глории – это мужчина». Стайнем рационализировала и оценивала свое предпочтение карьеры семье, высказывая такие мысли, как: «Самораскрытие – вот достойная цель жизни». В «Революции изнутри» (1973) Стайнем дает вывод из самоанализа: «Я думаю, что истина заключается в том, что поиск самих себя дает больше радости и благополучия, чем все, что может предложить роман». Это звучит как осмысленное объяснение ее предпочтения профессиональной карьеры личной стороне жизни. Профессиональное всегда стабильнее, чем личное, но обычно не так радостно. Будучи моложе, Стайнем чувствовала, что ей нужно выйти замуж, чтобы выполнить свою миссию в жизни и стать целостной личностью, что было выражением ее естественной потребности состояться как женщине. Она вспоминает свои слова «Я несомненно выйду замуж!». Позже она сказала: «Я продолжаю об этом думать, но очень неуверенно. Есть еще нечто такое, что я хотела бы успеть сделать до этого». А потом пришло время феминизма, и она ушла с головой в руководство своими «сестрами» по дороге к лучшему будущему. Многочисленные сестры-товарищи заменили ей семью и дали ей возможность избежать потенциального постоянства в отношениях с мужчинами и женщинами.
У многих женщин была и карьера, и семья, но что-то всегда выходило на первый план, а другое приносилось в жертву. Недавние исследования показали, что ценой этого является стресс даже в том случае, если женщина успешно справляется с обеими ролями. Кажется, что «суперинтеллектуальная» Стайнем видела на своем жизненном пути только карьеру. Она была очень близка к браку много раз, но ее огромная потребность в заботе о своих «сестрах» не давала ей осуществить потребность в материнстве. Первая соседка Стайнем по комнате, Барбара Нессим, художница из Нью-Йорка, вспоминает: «Я всегда говорила об этом. Глория – никогда… Нет, она со многими встречалась, мужчины всегда влюблялись в нее. Но я думаю, что Глория всегда любила человечество больше, чем людей. Всегда больше интересовалась любовью к миру, чем человеческой любовью».
Философские взгляды Стайнем на проблему карьеры и семьи никогда не были выражены более точно, чем в ее заявлении в прессе в 1988 году: «Я не могу любить в плену». Это зловещее заключение очень красноречиво. Конечно же, столь предвзятый подход не мог способствовать гармоничным взаимоотношениям с мужчиной, который заранее наделяется неприятным ярлыком.
ЖИЗНЕННЫЕ КРИЗИСЫ
У Рут, матери Стайнем, было несколько нервных припадков незадолго до ее рождения. Стайнем видит причину эмоциональных нарушений у своей матери в плохом обращении к ней со стороны мужчин-начальников. Никто не знает истинной причины этого несчастья, но несомненно, что это вызывало постоянные кризисы в ранние годы Стайнем. Большую часть детства Глории мать была прикована к кровати и девочка была вынуждена служить ей сиделкой, другом и опекуншей. Судя по тому, как она обсуждает эту тему в своих книгах и статьях, даже спустя почти шестьдесят лет эти переживания остались сильно врезавшимися в ее память. Беспомощность матери оставила чувство глубокой обиды от необходимости приносить в жертву ее болезни свою юность и отказаться от детских развлечений ради того, чтобы ухаживать за больной.Вероятно, страдания Стайнем и стали фактором, развившим в ней творческое начало. Как было уже показано, детская травма порождает огромные творческие силы в людях, переживших ее. Линда Леонард, психолог, говорит:
«Из внутреннего хаоса и эмоциональных потрясений может возникнуть мощная творческая сила, которая даст новую жизнь личности и культуре». Кажется, что именно это имело место в случае Глории Стайнем, которая часто упоминает о хаосе, царившем в ее душе в детские годы, проведенные в Толидо с матерью.
Несчастливое детство имеет сходное влияние на формирование личностей творческих и новаторских. «Божественное неудовлетворение» психиатра Энтони Сторра получает яркое подтверждение в случае Стайнем, которая была несчастна в молодости и взахлеб фантазировала о том, чтобы внезапно узнать о своем удочерении для спасения и возвращения в нормальную семейную атмосферу к настоящим родителям. Вероятно, именно этот несчастный период и стал основой для ее великих достижений в мире литературы, феминизма и гуманизма. Трудное детство, скорее всего, и заставляло ее мечтать о счастливом мире, в который можно было бы верить, где она могла бы быть королевой. Эти «большие-чем-жизнь» фантазии – то, что движет творцами в создании утопической действительности, которая затем позволяет им черпать из своего воображения образы этой действительности ради попытки воплощения их в жизнь.
Пережитые в детстве травмы или кризисы имеют тенденцию наделять людей способностью справляться без паники с самыми жутко заканчивающимися сценариями поведения. Это формирует тех вечных мудрецов, которые в результате становятся неуязвимыми для махинаций со стороны тех, кто борется за сохранение статус-кво. Бунтарская природа Стайнем, несомненно, брала свое начале в неумолимой необходимости выстоять в начале жизненного пути. Ее фраза «Сделайте что-нибудь безумное для вое становления элементарной справедливости в следующие V часа» из книги «Безумные поступки и повседневные бунты» (1983) – это лишь один из примеров страсти Стайнем к резким нападкам на систему. Большинство людей рано научаются не бросать вызов системе, так как она может подмять вас под себя. Но такие как Стайнем, переживши'; ранние кризисы, обнаруживают, что, однажды побывав и,) самом дне, они могут уже никогда ничего не бояться. Они могут двигаться вперед без страха перед неизвестностью, так как уже однажды сталкивались с травмами. Они спокойно существуют в неблагоприятном окружении.
Стайнем погружалась в фантазии с помощью книг и воображения, чтобы выжить в восточном Толидо. Потоп она решила покинуть его с помощью танца. Эти классические тактики часто используются творческими и новаторскими личностями, чтобы пережить жизненную травму. Очевидно, Стайнем запрограммировала свое подсознание на образы утопической реальности, которые позднее стали ее судьбой. Все эти драматические переживания помогли ей чувствовать себя спокойно во время продолжительного пребывания в Индии, чужой враждебной стране, в возрасте двадцати одного года. Они же дали ей круг общения, когда она интервьюировала богатых и знаменитых в «Big Apple» в свои двадцать с небольшим лет. И в конце концов это дало Стайнем смелости встретиться лицом к лицу с сильными мира мужчин в ее борьбе за права женщин в возрасте тридцати и сорока. Неунывающий дух Стайнем и вера в себя выросли из ее травмированного детства.
РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА: БУНТУЮЩЕЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ
Когда Стайнем говорила о проблемах женщин и винила в них мужчин, к ее голосу прислушивались, так как она была девочкой из города Манхэттена, которая встречалась с мужчинами того же типа, как и те, которых она обвиняла. Много других женщин-лидеров в семидесятые также выражали свой бурный протест против неравенства в системе и винили общество мужчин. Но часто они спали с другими женщинами. Этот путь изменений аналогичен тому, как если бы проповедник давал инструкции по пользованию противозачаточными средствами и контролю над рождаемостью незамужним матерям. Возможно, из заинтересованного источника это и звучало неплохо, но не хватало реальной весомости. Стайнем завоевала доверие, и это способствовало становлению ее как классического женского лидера второй половины двадцатого века. Стайнем даже оставалось время позировать для обложек журналов «Glemour» и «Vogue», писать в «New-York Times», «Мс-Call's» и многочисленные национальные издания. Эти развлечения в мире культуры и общества помогли ей оказывать влияние на тех мужчин, с которыми она общалась.Бунтующее общественное сознание Стайнем помогло ей изменить мир расизма так, что длина волос в качестве меры таланта значила уже не так много. Ее огромный вклад в развитие общества стал причиной того, что «McCall's» назвал ее «Женщиной года» в 1972 году, сообщив, что она признана «наиболее сильным оратором и ярким символом женского движения». В то время Стайнем уже побывала на обложке «Newsweek», а годами ранее позировала на обложку журнала «Glemour» как модель. Она достигла вершины своего влияния и власти в середине семидесятых, когда журнал «Ms.» стал издаваться полным ходом, а вопрос аборта и Поправка о равенстве прав были в центре внимания. Общественное сознание и мятежность были наиболее поразительными чертами ее личности. Иногда это становилось ее величайшей силой, а иногда – величайшей слабостью, как это обычно происходит с главными свойствами личности. Экстраверта всегда обвиняют в том, что он слишком громок, а интуитивиста – в том, что ему часто не хватает здравого смысла.
Влияние Стайнем и ее успех были причиной того, что она была провозглашена наиболее влиятельной женщиной Америки журналом «Harper's Bazaar» в сентябре 1983 года. Эту награду она получила за свою работу, которую называла «Розовый воротничок для гетто». Стайнем говорит:
«В то время, как очень важно, чтобы женщины получили возможность быть политиками, космонавтами, сантехниками, это не должно накладывать отпечаток на жизни тех, кто занимается чисто женской работой». У Стайнем была уникальная способность функционировать в диаметрально противоположных ролях. Она была сильной, но не резкой; интеллектуальной, но близкой по духу рабочему классу; привлекательной, но в приемлемой для женщины форме. Ее чувство юмора часто обезоруживает эмоционально заряженную аудиторию – как ее последователей так и противников. Это сочетание черт помогло ей оказать влияние на женщин, имеющих отношение к политическим выборам, конституционному закону и дискриминации.
В недалеком прошлом политическая активность Стайнем помогла встать на ноги таким женщинам-лидерам, как Дайана Фейнштейн, Барбара Боксер, Пат Шредер, Ким Кэмнбелл, Анн Ричарде, Кей Бейли Хатчисон, Элизабет Доул и Джанет Рено. Она всегда была противоречива – это судьба любого, одержимого какой бы то ни было идеей, – но она никогда не терялась перед лицом противоречий и силы. Это обнаруживает в ней прометеевский дух. Стайнем совершенно радикальная и бунтарская личность, которая использовала свою собственную уникальную версию женского вероломства и шарма в сочетании с общественным сознанием для достижения своих высоких целей.