Лаптев Александр. Найти себя

И такое отчаяние, по-видимому, отразилось на его лице, что Людвиг переменил тон. - Да ты не расстраивайся, придумаем что-нибудь! Стасик! Ну? Ты что?! Стас поглядел на него, словно не узнавая, и махнул рукой. - Все ясно... В этот момент раздался осторожный стук в дверь. Пока-залась испуганная физиономия и спросила, будет ли доктор принимать. Людвиг резко обернулся и сказал, что он вызовет, когда сочтет нужным... Дверь тут же закрылась. - Я пошел.- Стас поднялся. - Погоди.- Людвиг поймал его за руку.- Пойдем в лабораторию, посиди пока, я всех отпущу, и мы вместе поду-маем. Он почти силой пpотащил Стаса вглубь кабинета, где бе-лела пластиковая дверь.- Заходи, можешь на каталке поле-жать, отдыхай, в общем.- И закрыл дверь, оставив его одного. Черт бы вас всех взял... Стас упал на обтянутый белой простыней лежак и закрыл глаза. Тело налилось тяжестью, и мысли были так же тяжелы. Не хотелось ни о чем думать. С улицы через толстые каменные стены не пpоникало ни звука - в комнате царили покой и тишина... Он не заметил, как уснул. - Эй, проснись, ну ты здоров спать! Мне бы твои нервы.- Людвиг стоял над ним и дергал за воротник. Стас сел, свесив ноги и потер лицо. - Сколько времени? - Шесть уже, почти час проспал. Он поглядел задумчиво под ноги Людвигу и выпрямился. - Пойду я... - Стас..- Людвиг встал на его пути.- Там у меня дев-чушка сидит... - Да я отвернусь!- Обошел его и направился к двери. - Ты не понял, да остановись ты!- Людвиг догнал его и развернул к себе.Ты послушай меня! Она хочет с тобой обменяться, понимаешь? Видела, как ты входил в кабинет, говорит, всю жизнь мечтала обменяться с таким парнем! Стас помотал головой. - Как это?! Ты что, не сказал ей? Она же меня сразу зало-жит! И тебя заодно! - Да в том то и дело, что сказал... - Сказал?!.. А она? - Слушай Стас, поговори с ней сам, она там сидит. Стас стоял посреди кабинета, не зная, на что решиться, затем пошел к двери. Первое впечатление от девушки оказалось противоре-чивым. Было странно видеть тщедушное, невесомое почти создание с тоненькими ручками, острым, хотя и красивым личиком и несуразно большими серьезными глазами. Смот-рела она так строго, что Стас растерялся и вместо заго-товленного: "Ну-сс, кто тут хочет в тюрягу",- подошел и сел рядом на стул. Это была загадка, которую он должен был разгадать. Зашел Людвиг и молча встал у стены. - Меня Ольгой зовут!- неожиданно произнесла де-вушка.- А вас? Стас посмотрел на Людвига и кашлянул в кулак. - Неважно! Пока.- Вытащил из кармана измятую пачку сигарет и зачем-то протянул девушке.- Курите? - Давайте.- Она вытащила сигаретку, и Стас увидел ее длинные и тонкие пальцы со следами маникюра; от кисти до локтя руку покрывали золотистые, совсем не редкие и не мелкие волосики. Девушка заметила его взгляд и поспешно убрала руку. Стас чиркнул зажигалкой. Подкуривая свою сигарету, он услышал надрывный кашель.- "Э, да ты курить не умеешь."- Он снова посмотрел на Людвига, но тот только пожал плечами. Стаса это движение разозлило. И эта дев-чонка, неизвестно для чего совравшая, что курит... - Послушайте, Оля... правильно? Она кивнула, вытирая глаза платочком. - Так вот,- он старался говорить мягко, без нажима, как и полагалось разговаривать с глупенькими девчонками,- вы что, действительно хотите со мной... м-м произвести обмен? - Хочу,- плаксивым голосом произнесла она, часто хло-пая ресницами. - А вам мой друг сказал, что за мной милиция охотится? С дубинками! А дубинки дли-инные! Тяже-елые! А милицио-неpов мно-ого! Как поймают, фьюить - в камеру! А потом в суд и р-раз,- десять лет рудников. Как?- Он наклонился, предвкушая ее реакцию. Но девчушка, вздохнув, спрятала платок в сумочку и, сложив руки на коленях, спокойно по-смотрела на него красными глазами. - Согласна я.- И снова вздохнула. Стас подошел к Людвигу. - По-моему, у нее не все дома. - Ну так что тебе? Хочет, и пускай! Чего ты за нее вол-нуешься? - Да не волнуюсь я! Непонятно мне это! - Пусть сидит, если охота. У меня тут и не такое бывало. Людвиг приблизился к девушке. - Вы знаете,- заговорил он душевным голосом,- мой друг очень мнительный, ему хочется знать, почему вы так легко соглашаетесь. Ведь вы могли бы найти более подхо-дящий вариант! - А мне он понравился! Понимаете вы это?- Глаза ее блеснули слезой, в голосе послышался надрыв. Людвиг почесал нос. - Что ж, бывает... но вы поймите, ему грозит заключение... Гм... Слушай, Стас, иди сюда, что ты там стоишь?! Стас подошел, скрестив на груди руки. - Что-то здесь не так. Чую я. Слушай, может, у нее болезнь какая? Девушка раскрыла сумочку, лежавшую у нее на коленях, и, порывшись в ней, протянула Людвигу сложенную вчетверо бумажку. - Триста пятнадцатая,- хмыкнул он.- Все в порядке... Кариес двух зубов, хронический ринит, слабо выраженная астения,- перевернул лист,наследственных заболеваний нет, генезис нормальный. - Все равно что-то не так, не может такого быть...- начал Стас, но девушка вдруг поднялась, губы у нее задрожали. - Хорошо, я скажу,- она сцепила пальцы,- я... меня муж не пускает... я хочу, а он не пускает, не пускает...- и по-детски шмыгнула носом. - А-а, понимаю! Обменную карту не подписывает? Это бывает!- Людвиг отчего-то развеселился.- Мне каждый ве-чер домой звонят, то жена от мужа сбежит, то мужики бегают, как свихнулись все... - Да нет, вы не подумайте, мы нормально живем, все хорошо, только... - Что? - Скучно.- Она сказала это так, словно призналась в чем-то постыдном. - Все ясно, романтики захотелось! Ну так пусть порез-вится, а? Стас!.. - Так, значит, вы замужем? Стало быть и дети есть?- Стас не разделял оптимизма своего друга. - Дети? Нет, детей нет. - А сколько лет замужем? - Восемь. Людвиг присвистнул. - Ну и ну! Сколько же вам? - Двадцать семь. Стас сглотнул слюну. Вот почему у нее такой взгляд. Не замечая того, он начал перекатываться с пяток на носки. - Знаете, мне в принципе это подходит, но я все-таки не понимаю... Ну зачем вам это?!.. Было в этой девушке что-то странное, что не укладывалось у него в голове. А может, она все-таки ненормальная? Бывают же скрытые формы шизофрении. - А мужик твой как, случаем, не садист?- осенило его. Девушка снова полезла в сумку и достала еще одну бумагу. - Справка о составе семьи,- прочитал вслух Стас,- Коньшина Ольга Викторовна, оператор автоматической ли-нии... Коньшин Евгений Васильевич, научный сотрудник НИИРПА, это что? - Институт радиоволн,- с готовностью пояснила девуш-ка. - Так-так...- Стас вернул ей справку. С мужем все в порядке, в системе академии наук наркомана, к примеру, держать не станут. - Ну так что?- Людвиг поочередно посмотрел на Стаса, затем на девушку.- У нас мало времени! - Даже не знаю.- Стас пожал плечами, и в этот момент девушка неожиданно грубым голосом спросила: - Ты что, боишься?- И хмыкнула. Такого Стас стерпеть не мог. Какая-то цацка будет ему дерзить... - Настраивай!- Он рубанул воздух рукой.- Чёрт с ней, пусть попробует!Обернулся.- Но чтоб потом никаких жа-лоб! Никто тебе не поверит! Вот он,ткнул пальцем в Люд-вига,- из-за тебя подставляться не станет! - Короче!- девушка встала.- Давайте скорее, надоело уже. - О'кей!- Людвиг сел за пульт, занимавший половину стены и пробежал пальцами по клавиатуре. Замигали огоньки, пульт вздохнул всей грудью, загудел басовито. - Идите сюда оба.- Людвиг поманил рукой.- Снимайте с головы все железо, разувайтесь и лезьте в боксы. Стас подошел к металлическому цилиндру, пpимеpно мет-рового диаметра, стоящему на полу, и, сняв кроссовки, полез ногами вперед. Девушка, наклонив голову, расстегивала се-режку. Стас лег на ровное жесткое ложе. Подошел Людвиг и перетянул ему ремнями ноги в двух местах, пояс, грудь и пле-чи. Затем нахлобучил на голову что-то вроде хоккейного шле-ма и затянул ремешок под челюстью, так что Стас не мог даже рот открыть. - Не бойся, ничего страшного, закрой глаза и лежи!- И, легкомысленно улыбнувшись, задвинул крышку. Стало темно и совсем тихо. Лежать было неловко. "Интересно, как это будет?"- подумал Стас, закрывая глаза. Казалось, время остановилось, он лежал в тишине, обвеваемый сухим теплым воздухом, и ждал неизвестно чего. Снова открыл глаза и увидел тонкую полоску света, проникающую сквозь угловой стык, а в следующую секунду мозг его словно пронзило раскаленной иглой, он изогнулся, ощутив режущую боль в запястьях, и провалился во тьму. Одно мгновение длилось забытье, и вот уже поехал назад колпак, пропуская внутрь яркий электрический свет. Он увидел серьезное лицо Людви-га - тот наклонился и отстегнул ремень у него на подбородке. Стас сразу сделал попытку подняться. - Не спеши... Стас хотел, и почему-то боялся заговорить, боялся посмотреть на себя. - Вставай, только осторожно.- Отстегнув все ремни, Людвиг взял его за плечи и поднял. - Что, уже?- это был не его голос! И... он видел уже, но все еще не мог поверить, что это его голые ножки выглядывают из-под кружевной оборки платья! Это на его ступнях надеты белые клеенчатые туфельки! - А ты ничего, симпатичный стал.- Людвиг посмотрел ему куда-то в область живота и, скорчив отвратительную гри-масу, гоготнул. - Слушай, Людвиг, ты заткнись лучше, понял...- Стас хотел еще что-то добавить, но к ужасу своему почувствовал, что его душат слезы. Это было невероятно, непостижимо и... страшно. Вдруг понял он, что надолго, может, навсегда лишился своего прекрасного тренированного тела - тела, которое стоило ему пятнадцати лет занятий спортом и которым он так гордился. И все события этого дня, и погоня, и его страхи показались ему такими жалкими, зряшными по сравнению с тем, что сейчас произошло. Он закрыл лицо руками и крепко сжал челюсти, чтобы не разрыдаться. - Эй, Стасик, что с тобой?- Людвиг хотел отнять от лица руку, но Стас вырвал ее зло, словно это Людвиг был виноват в его беде. - Пошел ты!- Слезы выступили у него на глазах, он уже чувствовал их соленый вкус, и к нему добавлялся еще какой-то острый рвотный запах. Это был запах его нового тела! Этого мерзкого набора из костей и кожи, желез и ферментов. Все это теперь был он - Стас! Людвиг присел рядом. Сбоку подошел рослый стройный парень, с любопытством и совсем неуместной улыбкой за-глянул внутрь. И от этого Стасу сделалось еще хуже. - Эй, ты чего? Расстроился что ли?.. Зря. А мне вот твоя курточка понравилась! И вообще, у меня такое чувство... - Слушай,- Стас схватился за края цилиндра,- слушай, как там тебя... - Оля. - Да... Оля. Давай обратно! Я передумал. Людвиг, вклю-чай установку, ну ее к чертовой бабушке! - Это кого, меня что ли?- голос парня стал pезким, лицо напряглось. - Да не тебя, что ты цепляешься. Людвиг растерянно смотрел на них. - Вот что, ребятки.- Парень сунул руки в карманы.- Я ни с кем меняться больше не собираюсь. Дело сделано. Будь ты мужиком, а не... Путаясь в платье, Стас выскочил из бокса и бросился на него. Но не добежав полметра, почувствовал, что ноги его оторвались от пола и сам он висит на полусогнутой руке. Воротник платья сдавил ему шею так, что не вздохнуть. - Ну ты, полегче!- Людвиг с решительным видом напра-вился к ним, полы его халата воинственно приподнялись. Стас почувствовал толчок и в следующую секунду упал на пол, больно ударившись спиной и неловко задрав ноги, подол платья оказался у него на груди. Это было уж слишком! - Вали ее, падлу!- закричал он. Но Людвиг повел себя как-то странно. Не доходя до не-приятеля с метр, он остановился. Развел руками. - Он мне всю аппаратуру переломает!- В голосе его слышалась растерянность. - Короче, мне пора.- Упругой походкой парень напра-вился к выходу.Документы в сумочке!- И вышел, хлопнув дверью. - Людвиг, останови ее, куда она пошла, Людвиг! - Да шут с ней, что теперь?! Пусть идет куда хочет. Забудь! - Как это забудь? Ты что?! - На, выпей и успокойся,- Людвиг сунул ему порошок в белой бумажке.- Что теперь сделаешь? Разве ты забыл, какие у тебя кулаки? Да он бы мне сразу челюсть свернул! Желая любым способом избавиться от невыносимо тя-гостного чувства, Стас высыпал в рот порошок и хотел тут же выплюнуть, но тот облепил десны, и ему пришлось жевать эту гадость, водя по небу шершавым языком. - Дай запить. Людвиг налил из под крана полстакана белой от хлорки воды. - Ты, Стас, не волнуйся. У тебя небольшой шок, это бы-вает, правда, я не ожидал этого от тебя...- Он покосился на Стаса, но тот продолжал глотать воду.- Ты перетерпи денек, а там посмотрим. - Да чего смотреть-то?! Смотри не смотри... Зачем ты ее отпустил? Что, струсил? - Хватит!- Людвиг нервно одернул халат.- Сначала приходит ко мне, просит помочь, а потом... Я ничего не пони-маю, что случилось-то? Чего ты психуешь? Тебе что, хочется за решетку? Думаешь, выйдешь оттуда такой же красивый и сильный?.. Да ты радоваться должен, что нашлась такая дура! Смотри лучше, как бы она не заявила на нас, тогда будет дело! Но она ничего не докажет. Нет у нее свидетелей. И ты не вздумай сказать кому. Мне влетит, и тебе срок добавят. Это уж точно.- Он выдохнул, словно проделал тяжкую ра-боту.- В общем, мой тебе совет: езжай сейчас к ней домой, а завтра позвони, или приходи, если хочешь.- Посмотрел на часы.- Ой! Меня Ленка убьет. Тебя подбросить? Ну-ка...- Он схватил сумочку и, раскрыв, потряс над столом. Из нее выпал беленький носовой платок, косметичка, кошелек, обши-тый бисером, записная книжка и личная карточка с фото-графией и круглой печатью в углу.- Ага!- Вытянул кар-точку.- Коньшина Ольга Викторовна. Номер 519763. Прос-пект ветеранов, двенадцать, шестнадцать, тридцать восемь, дробь, пятьдесят четыре. Нормальный район! Так что, под-бросить? Стас сидел, подперев голову кулачком, и смотрел в пол. Слишком жизнерадостный голос Людвига раздражал его. И хотя он понимал, что Людвиг ни в чем не виноват, что он искренне хочет помочь ему,- не мог перебороть себя. Одно дело рассуждать отвлеченно, и совсем другое испытать все на собственной шкуре. Теперь он в этом вполне убедился. - Ну Стас, брось ерундить. Не ты первый, не ты послед-ний. У нас тут каждый день больше тысячи проходит. А одна бабка,- Людвиг схватился за бока,- нет ты вообрази - принесла с собой кота и... о-ой!.. Не могу!.. Мы тут лежали, Стас!.. - Дай закурить,- бросил Стас, не глядя на приятеля. - Вот! Узнаю нашего всеми любимого и уважаемого... - Людвиг, прекрати.- Выхватил из рук у него сигарету и, подкурив, глубоко затянулся. В ту же секунду горло его сдавило, и он закашлялся, дергаясь всем телом. - Придется заново учиться. Начни с Эм-Гэ. А еще лучше совсем не начинать. - Хорош трепаться.- Стас задавил сигарету в стеклянной пепельнице и начал складывать вещи обратно в сумочку. На глазах у него выступили слезы. - Понял.- Людвиг снял халат и бросил на спинку стула. Стас защелкнул сумочку и пошел к двери. - Подожди меня. - Я сам доберусь. - Да подожди ты... Стас уже шел по темному коридору. Людвиг выскочил из кабинета, но увидев в конце коридора вахтершу, остановился. - Девушка, вы расческу забыли!.. Вахтерша повернула голову и с ног до головы осмотрела Стаса. На лице ее нарисовалось такое выражение, что Стасу захотелось сказать ей пару теплых слов, но он только сильнее сжал кулаки. Это все нервы, нервы. Он с трудом открыл вы-сокие стеклянные двери и вышел на улицу. Солнце садилось, и лучи его косо разрезали синюю дымку. Стас сразу по-чувствовал свежесть, прохладный воздух объял ноги и пополз под платье. Он инстинктивно прижал подол к коленям, но это не помогло. Ветерок задувал полы, и Стас чувствовал себя так, словно его раздели догола и вытолкнули на всеобщее обозрение. Он сделал два шага и остановился в нереши-тельности. Мир, вчера еще такой понятный и ласковый, дохнул на него холодом враждебности, и Стас поежился от этого дыхания. Да, мир переменился, мир стал другим. И Стасу оставалось одно - принять данную реальность. "Бывают в жизни моменты,думал он, стоя на каменных ступенях,- когда лучшее - это покориться обстоятельствам, отдаться течению и посмотреть, куда оно тебя вынесет." В конце концов, еще неизвестно, кто из них выиграл. Не таков он, чтобы пропасть по глупости, он что-нибудь придумает, обязательно. И все опять будет хорошо. Людвиг не успел еще дойти до вестибюля, а Стас с просветленным лицом, размахивая су-мочкой, уже бежал вниз по ступенькам. Начинало темнеть, а ехать было не близко. Отчаяние накатывало на него волнами. Стоило на секунду забыться, как взгляд цеплялся за белые туфельки и торчащие из них ножки, и сразу становилось не по себе, и платье начи-нало давить во всех местах. Когда он шел по подземным переходам и ехал в метро, ему казалось, что все смотрят на него с осуждением или, того хуже, с усмешкой. И он заставлял себя не глядеть по сторонам, и все равно не мог удержаться, чтобы не подкараулить чей-нибудь взгляд и не наградить мысленно провинившегося всеми известными эпитетами. А когда он выходил из метро, и какой-то шпанец, пыхая папи-росой и наведя на него мутные глаза, сказал громко, обра-щаясь очевидно к приятелю, одетому, как и он, словно последний оборванец: "Смотри, ничего соска!"- и оба в голос заржали,- он почувствовал себя так, словно на него опро-кинули ведро кипящих помоев. И как остался бы после этого на нем смрадный запах, так проник ему в душу этот мерзкий смех, и долго шел он по тротуару, не замечая ничего вокруг и испытывая неодолимое желание вернуться к сволочным пацанам и стукнуть их лбами так, чтоб только сопли полетели. Он шел, сжимая кулачки, и прохожие недоуменно огляды-вались на девушку, с таким странным застывшим лицом. Наконец он опомнился и встал посреди улицы. Где он? Район ему незнаком, а на домах ни номеров, ни названий. Раньше он посмеялся бы над этой несуразностью, но теперь это было полно для него зловещего смысла. Все это звенья одной цепи. И как он ни пытался доказать себе, что все нормально, что объективно мир не изменился,- чувства говорили другое. Вышибленный из привычной колеи, он ощущал, что ему не-ловко вдруг стало буквально все, что ни есть на белом свете. Наступили долгие летние сумерки. Впервые в жизни перс-пектива оказаться ночью одному на улице не привела его в восторг. В который уже раз посмотрев на свои тоненькие ножки Стас шагнул к прохожему. - Извините, пожалуйста... - Чего?.. - Тринадцатая, семь... - Прямо до поворота, потом направо. - Спасибо... Мужик уже шагал дальше. Вот те раз!- а он думал, что стоит девчонке подойти на улице к мужчине... Нет, опреде-ленно с миром что-то произошло. Становилось холодно. Стас дернул вниз платье и пошел в указанном направлении. Лифт не работал, и пока на узких каблучках он взбирался на седьмой этаж, не раз помянул девчонку,- она явно была не спортсменка. Стоя перед дверью, обитой дешевым корич-невым пластиком, он пытался унять сердцебиение. Сверху тускло светила лампочка, и в ее желтом свете он долго и внимательно разглядывал свое новое лицо. Что ждет его? Судя по всему, девчонка ушла тайком. Что ж, так даже лучше, меньше шума... Он приподнялся на цыпочках и нажал на звонок. Послышался звон колокольчиков, заиграла музычка, которую можно было услышать почти у каждой двери. Это его немного успокоило: значит, здесь живут обычные люди. К двери кто-то подошел, бухая пятками в пол, звякнула цепоч-ка... - А-а, явилась... ну заходи, гулена.- На него насмешливо глядел высокий белобрысый парень с маленькой головой и таким лицом, какие Стасу никогда не нравились.- Ну что стоишь, присохла?- Он засмеялся, растащив рот, что назы-вается, до ушей. Стас шагнул в квартиру, держа сумочку перед собой. - Я в больнице была, зуб заболел,- сказал он, садясь на стульчик возле двери. Парень секунду смотрел на него, потом зевнул со скрипом и ушел в комнату. Стас огляделся. Что теперь делать? Из комнаты справа бубнил телевизор, за резной стеклянной дверью напротив горел яркий свет, налево уходил коридор, вероятно, еще в одну комнату - оттуда не доносилось ни звука. Стас снял туфли и пошел к стеклянной двери, решив, что за ней кухня. Приоткрыл дверь и загля нул - никого. Слева висела мойка, наполовину заполненная грязной посудой, за ней стол, весь в хлебных крошках, далее плита с кастрюлями; справа буфет и холодильник. Радуясь, что в кухне никого, он подошел к плите и заглянул в кастрюлю. Нашел тарелку и налил в нее красной бурды, отдаленно на-поминающей борщ. Он уже съел половину, когда вошла полная женщина с мясистым лицом. - А ты че без хлеба? Боишься потолстеть?! Стас облизал ложку и поглядел с вызовом на, судя по всему, свою свекровь. - Не хочу... - Чего не хочешь? - С хлебом не хочу!- Он положил ложку на стол. - Тебя не разберешь...- Женщина подняла и с грохотом опустила крышку на кастрюлю, после чего удалилась. Стас взял ложку, но аппетит пропал. За окном было темно, за стеной играла музыка. Голова плохо соображала. Сейчас бы растя-нуться на диване, да десяток пива... Он встал и, еще не решив ничего, вышел в темный коридор; постояв, завернул в проход, туда, где было тихо. - А посуду кто мыть будет?! Стас уже взялся за ручку двери. - Какую посуду? В ответ раздался звук, который мог означать все что угодно, кроме восхищения. Лицо парня скривилось, очки съехали с носа. - Мать, ты посмотри на нее, воспитывали, воспитывали... что, все по новой? - Да не вопи ты! Сейчас переоденусь и вымою.- Стас не стал ждать ответа и толкнул дверь... Такого бардака он еще не видывал. Прежде всего его поразила здоровенная двуспальная кровать, на которой, по-видимому, время от времени отплясывали лезгинку. Письменный стол завален был книгами, бумагами, аппаратурой с торчащими в разные сто-роны проводами. На стульях и кровати лежали брошенные словно при эва-куации рубашки всех цветов, майки, кальсоны, платья, юбки и еще какие-то тряпки, которые трудно было опознать. В окне, несмотря на лето, стояли двойные рамы, поэтому, наверное, в комнате был спертый воздух. Стас стоял на пороге, не в силах сделать шаг, и чувствовал на спине давящий взгляд, готов был услышать ехидное восклицание, но парень молчал, и это усиливало тяжесть. Не выдержав, Стас обернулся. В коридоре никого не было. Плечи его опустились, и он вошел в комнату, которую ему теперь предстояло делить с этим типом. Будильник на столе показывал половину одиннадцатого. Через час, максимум, два, он ляжет в эту мятую постель и укроется грязным одеялом... Он вспомнил свою холостяцкую квартиру, "творческий" беспорядок... нет, никакого сравнения. Подошел к шкафу и распахнул дверцы. На плечиках висели платья вперемежку с костюмами. Порывшись, он нашел на дне синее шерстяное трико и футболку с короткими рукавами. Стараясь не смотреть вниз, стянул через голову платье, затем то, что называется то ли комбинацией то ли ночнушкой. Когда и эта процедура была закончена, за спиной скрипнула дверь, и в комнату вошел парень. Стас схватил с кровати платье и, ком-кая, прижал к груди. Парень вытянул лицо. - Ты что, совсем уже? Ну в натуре...- Он хотел казаться разбитным малым, Стас это сразу понял, и ему в противовес хотелось сказать, что он совсем не похож на супермена, а похож, скорее, на первосортное дерьмо, и еще он хотел ска-зать... Но он стоял, скрючившись, и мелко и противно дрожал. - Я балдею!- сообщил парень и, фыркнув ровно ло-шадь, вышел. Стас торопливо одел трико и футболку, ока-завшуюся ему большой, и сел на кровать. Надо было что-то решать. Он попал в чужую квартиру к незнакомым людям и, очевидно, должен выполнять обязанности по дому, о которых мог лишь догадываться; наконец, завтра утром ему пред-стояло отправиться на работу, и опять - неизвестно куда. "Никогда не делай в незнакомой игре хода первым",- вспом-нились ему чьи-то слова. Но теперь он мог лишь посмеяться над этой глупостью. "Делай что должен, и будь что будет!".. "Все, что ни делается - к лучшему".. "Сохраняй всегда выдержку, и все будет прекрасно...". Холодные силлогизмы неизвестных ему мудрецов здесь явно не годились. Время шло, и он сидел в глубокой задумчивости. Не было еще случая, чтобы он не нашел решения какой-либо проблемы. Всякая проблема может быть решена!- в это он пока еще верил. И посидев минут пять, он нашел такое решение. Не-обходимо pассказать все паpню. Он носит очки, читает книжки по небесной механике, значит, должен быть умным, должен, значит, понять ситуацию, войти в его - Стаса - положение. Подумав так, Стас повеселел. Он решил даже пойти и вымыть посуду - в знак доброй воли. Мыть посуду он умел, поскольку делал это дома почти каждый день... ну, через день то уж непременно. Он зашел в кухню и открыл горячую воду. Схва-тил тарелку и начал скрести ногтями застывший жир. - Тряпкой мой и с мылом! Перемывай потом за тобой.- Заглянуло и тут же исчезло мясистое лицо свекрови. Стас сжал зубы, уговаривая и приказывая себе быть спо-койным, то есть, совершенно спокойным! Свекровь ведь не знала, что посуду можно прекрасно мыть без тряпки и без мыла. Она не виновата - ее так приучили. Когда он вытирал полотенцем последнюю тарелку, оставляя на ней тонкие длин-ные волокна, в кухне снова возникла свекровь. В руках у нее оказалась только что вытертая тарелка, она трясла ею перед носом у Стаса. - Что, уши золотом завешены?- Провела пальцем по дну.- Разве ж так моют?! Говоришь, говоришь, как об стенку горох. Стас швырнул полотенце в раковину и вышел из кухни. - Надо ж, обиделась. Нечего было замуж выходить! Стас открыл дверь в большую комнату. Парень лежал на диване, закинув руки за голову и уставившись в телевизор. - Эй...иди-ка сюда, поговорить нужно. Паpень вытащил руки из-за головы и, опершись на локоть, оглянулся. На лице его обозначилось удивление. - Ух как мы заговорили. Где это мы нахватались? - Слушай, кончай выколупываться!- Его все сильнее раз-дражал этот тип. - Ну пошли.- Парень не спеша поднялся. Стас пошел вперед, раздумывая, как начать. В кухне бурно плескалась вода и гремела посуда, все это сопровождалось сердечным монологом; по резному стеклу метались тени. Они зашли, и парень приблизился к Стасу. - Так что мы имеем сказать? Ух ты цыпка!- Он вытянул губы словно для поцелуя и схватил Стаса двумя пальцами за щеку. Дальнейшее произошло как бы само собой. Стас увидел только, что очки с парня слетели, и он держится левой рукой за щеку. И услышал свой свистящий шепот о том, что, дескать, если ты, свинья, еще раз позволишь себе что-нибудь подобное, то я... ну и все такое. Парень глядел на него с испугом, и Стас почувствовал так необходимую сейчас уве-ренность.