– Ого, значит, «Правое Дело», да? – переспросил я. – «Наше дело правое», так я полагаю. И какая из сторон «наша», зависит, конечно, от того, кто говорит об этом.
– Но мое дело действительно Правое, – убежденно настаивал Свфт. – Только подумайте: Королевский Дом мудро правил страной десять миллионов лет, с тех самых пор, как Завоеватель примирил баронов. Вплоть до Погибели, конечно. Эта чума ввергла наш мир в хаос. Конечно, несогласные есть всегда. Не так ли Эвон был изгнан из Рая? Они попытались воспользоваться беспорядком, чтобы захватить власть. В Погибели они обвинили Королевский Дом. Тут же появилась претендентка на престол, жалкая марионетка, и толпы невежд в восторге приветствовали ее, надеясь на ее милости после того, как эта выскочка займет трон в Нефритовом Дворце. Самого Гргсдна видят редко, и это лишь усиливает интерес к нему. Его последователи разносят повсюду его нелепые послания. Глупцы! Это могло привести только к замене старого режима новым, режимом продажности и сиюминутной целесообразности, погони за личной выгодой!
Глава 12
Глава 13
Глава 14
– Но мое дело действительно Правое, – убежденно настаивал Свфт. – Только подумайте: Королевский Дом мудро правил страной десять миллионов лет, с тех самых пор, как Завоеватель примирил баронов. Вплоть до Погибели, конечно. Эта чума ввергла наш мир в хаос. Конечно, несогласные есть всегда. Не так ли Эвон был изгнан из Рая? Они попытались воспользоваться беспорядком, чтобы захватить власть. В Погибели они обвинили Королевский Дом. Тут же появилась претендентка на престол, жалкая марионетка, и толпы невежд в восторге приветствовали ее, надеясь на ее милости после того, как эта выскочка займет трон в Нефритовом Дворце. Самого Гргсдна видят редко, и это лишь усиливает интерес к нему. Его последователи разносят повсюду его нелепые послания. Глупцы! Это могло привести только к замене старого режима новым, режимом продажности и сиюминутной целесообразности, погони за личной выгодой!
Глава 12
– Все это очень печально, генерал, – сказал я ему, тщательно подбирая слова, поскольку знал, что наш разговор записывается. – Но Империя проводит политику нейтралитета – мы избегаем вмешиваться во внутренние дела других А-Линий.
– Но это не просто внутренняя возня, полковник, – запротестовал Свфт. – До прихода этих подонков – они называют себя «двузаконники» – Йлоккия была мирной страной, богатой всем, что нужно для жизни. Наши леса давали обильный урожай орехов и ягод, клубней и грибов. Мы хорошо жили: и знать, и простолюдины, и всего было вволю, и все могли все собирать. Но тут появились двухзаконники. Они повели агитацию, говорили людям, что не нужно ничего делать самим, что о них обязан заботиться Королевский Дом и снабжать всем необходимым, да еще и в изящной упаковке.
Он немного помолчал.
– Наши праздники урожая были так прекрасны. В это время все жители шли в девственный лес, чтобы сделать запасы на весь год. Более прилежные и старательные ели лучше других. Смутьяны-двухзаконники критиковали и это, говоря, что все должны есть поровну.
– Что это за двухзаконники такие? – перебил его Энди.
– Это кретины, – резко ответил Свфт, – которые вбили себе в голову, что законы природы можно изменять или даже отменять. Мы все знаем, что есть три великих закона движения. Революционеры заявляют, что закон, гласящий «для каждого действия есть равное ему противодействие», это совсем и не закон, а выдумка правителей и что на самом деле есть только два фундаментальных закона движения.
– Это который закон Ньютона, сэр, первый или третий? – спросил меня Хельм.
По правде сказать, я этого не знал.
– Иными словами, по этому закону получается, что «нельзя получить что-то ни за что», – сказал я Свфту. – Но неужели эти клоуны на самом деле могут убедить других, что им и впрямь удастся достичь своей цели? В это верится с трудом.
– Еще как могут! – сказал генерал. – Ведь именно это от них и хотят услышать. Зачем работать в лесу, спрашивают они, когда королевские шахты, которые не боятся даже йилпов, могут щедро оделять всех едой?
– А их не занимает вопрос, как эти шахты наполняются продуктами? – спросил Энди.
– Конечно, нет. Гргсдн и его болваны-последователи говорят им, что нужно заставить работать на себя знатных особ. Увы, даже эта неразумная мера ни к чему не приведет: ведь знать так малочисленна. Их предки заслужили дворянское звание успешной работой по заготовке пищи для всех. Звание давалось лучшим из лучших, и наследовалось только пока был жив первый его владелец. Поэтому тот, кто самоотверженно трудился, мог рассчитывать на то, что его внуки и даже правнуки будут процветать и радовать его своей судьбой. И вот весь старый порядок мира и процветания полетел кувырком из-за этих коварных агитаторов. Вся организованная деятельность прекратилась: подданные голодают, есть случаи каннибализма, а следом идут эпидемии и, наконец, кульминация – Погибель. Приспешники Гргсдна захватили Центральный пункт Паутины, обнаружили наши возможности исследовать пространства альтернативных энергетических состояний и объявили Великий Поход…
– То есть вторжение, – уточнил Хельм.
– А в действительности просто крупномасштабную охоту за рабами, – признался Свфт. – Целью было ввезти дешевую рабочую силу вместо того, чтобы всем трудиться самим, как раньше.
– Бредовая идея, – прокомментировал я.
– Сейчас я это тоже вижу, и, может быть, даже лучше всех прочих, – согласился Свфт, качая головой. – Я думаю, меня тоже околдовала идея вечной праздности для всех, а труда – только для рабов из низшей расы. Вот почему, – заключил он, – наша внутренняя борьба становится общим делом и вашей, и нашей расы.
– Так что же вы от нас хотите? – спросил его я. – Я могу понять, почему вы пошли на огромный риск, чтобы найти нас. Мы – ваше единственное связующее звено с человечеством, и ваша единственная надежда.
– Вы можете легко разоружить и свергнуть этих шакалов, двухзаконников, – заявил Свфт, как само собой разумеющееся, не требующее более никаких пояснений. – Ваше хитрое оружие убедит их убираться прочь, прекратить свою деятельность. Мы, как я уже говорил, не воинственный народ.
– И что же, все эти революционеры находятся в одном месте, где их можно окружить и разоружить? – недоверчиво спросил Хельм. – Если так, я бы не отказался принять участие в таком задании.
Свфт покачал головой. (С ним было очень трудно разговаривать: он все перепутал и качал головой в знак согласия, кивая, когда что-нибудь отрицал).
– Они захватили Нефритовый Дворец и правительственный комплекс, – сообщил он нам. – И, разумеется, технический центр. Все их лидеры там, но их заблуждающиеся сторонники разбросаны повсюду.
– Какое странное имя – Гргсдн, – заметил я. – Все ваши имена такие короткие, а это – наоборот.
– Он странная личность, – согласился со мной Свфт. – Появился неизвестно откуда и тут же развернул свою агитацию. Слухи о его странных поступках поступают отовсюду. На мне лежит вина за то, что я сразу не занялся им. А потом идеология двухзаконников буквально обрушилась на добропорядочных граждан Йлоккии, предательство утвердилось в стране, и ловить этого смутьяна было уже поздно, никто не знает, где его штаб, и он все время меняет место жительства.
– Если бы мы поймали этого Гргсдна, – предположил я, – и он бы публично покаялся и велел всем вернуться к обычной жизни, положило бы это конец мятежу?
– Я тщательно взвешивал эту возможность, – сказал Свфт, – представляя, конечно, что я смогу захватить его сам. Но сомнительно, чтобы таким образом можно было решить все наши проблемы – ведь догмы двухзаконников весьма привлекательны для многих. Но теперь, – продолжал он, – когда принцесса в безопасности и мы ее охраняем, можно опровергнуть их лживое утверждение о том, что царствующий род пришел в упадок, что он не в состоянии произвести на свет наследницу трона, будущую императрицу. Я уверен, что огромное большинство порядочных граждан стремится к возвращению старых порядков. Да, теперь мы сможем победить! Вы поможете нам? – с надеждой обратился он к нам.
Из отсека Смовии раздался жалобный плач ребенка.
– Ну, что скажешь, Энди? – спросил я моего юного помощника. – Может, попытаемся?
– Я – за, сэр! – с энтузиазмом ответил он. – Но, конечно, сэр, я вряд ли могу…
– Ну что вы, лейтенант, – прервал я поток его извинений, и, обернувшись к Свфту, сказал:
– Ладно, генерал, но при одном условии. Мы помогаем вам, а вы прекращаете свое нашествие.
– Ну конечно! Разумеется. С радостью. Мы никогда не забудем ваше великодушие! – с благодарностью воскликнул он.
– Я ничего не могу гарантировать, – напомнил я ему. – А что это за здание, из которого вы вышли?
– Наш полевой штаб, – сказал он. – Вспомогательное сооружение, о котором мало кто знает.
– А те парни, которые в вас стреляли?
Он отрицательно кивнул:
– Никто не мог…
– Но кто-то же оставил ребенка, – снова напомнил я. – Может, они хотели вернуться за ним. Кстати, а вы-то сами что там делали?
– Обычный регулярный осмотр, больше ничего, – Свфт отмахнулся от вопроса, как от чего-то несущественного. – Мои обязанности…
– Вы гнались за этими парнями, генерал? – спросил я. – Или они гнались за вами?
– Это невозможно! – Свфт даже задохнулся от возмущения. – Наши секреты хорошо охраняются, и…
– Я думаю, что девочку тоже хорошо охраняли, – заметил я.
Свфт попытался сесть прямо, что было совсем не просто для его длинного змеевидного тела.
– Полковник, – обратился он ко мне серьезно, – видимо, неподчинение пустило гораздо более глубокие корни, чем я думал. Если агенты Гргсдна смогли проникнуть даже в сам Нефритовый Дворец, а затем в комплекс, значит, предатель есть в самом ближайшем окружении Императрицы. Я не знаю…
Но тут он потерял сознание, и Смовия поспешил к нему на помощь.
– Но это не просто внутренняя возня, полковник, – запротестовал Свфт. – До прихода этих подонков – они называют себя «двузаконники» – Йлоккия была мирной страной, богатой всем, что нужно для жизни. Наши леса давали обильный урожай орехов и ягод, клубней и грибов. Мы хорошо жили: и знать, и простолюдины, и всего было вволю, и все могли все собирать. Но тут появились двухзаконники. Они повели агитацию, говорили людям, что не нужно ничего делать самим, что о них обязан заботиться Королевский Дом и снабжать всем необходимым, да еще и в изящной упаковке.
Он немного помолчал.
– Наши праздники урожая были так прекрасны. В это время все жители шли в девственный лес, чтобы сделать запасы на весь год. Более прилежные и старательные ели лучше других. Смутьяны-двухзаконники критиковали и это, говоря, что все должны есть поровну.
– Что это за двухзаконники такие? – перебил его Энди.
– Это кретины, – резко ответил Свфт, – которые вбили себе в голову, что законы природы можно изменять или даже отменять. Мы все знаем, что есть три великих закона движения. Революционеры заявляют, что закон, гласящий «для каждого действия есть равное ему противодействие», это совсем и не закон, а выдумка правителей и что на самом деле есть только два фундаментальных закона движения.
– Это который закон Ньютона, сэр, первый или третий? – спросил меня Хельм.
По правде сказать, я этого не знал.
– Иными словами, по этому закону получается, что «нельзя получить что-то ни за что», – сказал я Свфту. – Но неужели эти клоуны на самом деле могут убедить других, что им и впрямь удастся достичь своей цели? В это верится с трудом.
– Еще как могут! – сказал генерал. – Ведь именно это от них и хотят услышать. Зачем работать в лесу, спрашивают они, когда королевские шахты, которые не боятся даже йилпов, могут щедро оделять всех едой?
– А их не занимает вопрос, как эти шахты наполняются продуктами? – спросил Энди.
– Конечно, нет. Гргсдн и его болваны-последователи говорят им, что нужно заставить работать на себя знатных особ. Увы, даже эта неразумная мера ни к чему не приведет: ведь знать так малочисленна. Их предки заслужили дворянское звание успешной работой по заготовке пищи для всех. Звание давалось лучшим из лучших, и наследовалось только пока был жив первый его владелец. Поэтому тот, кто самоотверженно трудился, мог рассчитывать на то, что его внуки и даже правнуки будут процветать и радовать его своей судьбой. И вот весь старый порядок мира и процветания полетел кувырком из-за этих коварных агитаторов. Вся организованная деятельность прекратилась: подданные голодают, есть случаи каннибализма, а следом идут эпидемии и, наконец, кульминация – Погибель. Приспешники Гргсдна захватили Центральный пункт Паутины, обнаружили наши возможности исследовать пространства альтернативных энергетических состояний и объявили Великий Поход…
– То есть вторжение, – уточнил Хельм.
– А в действительности просто крупномасштабную охоту за рабами, – признался Свфт. – Целью было ввезти дешевую рабочую силу вместо того, чтобы всем трудиться самим, как раньше.
– Бредовая идея, – прокомментировал я.
– Сейчас я это тоже вижу, и, может быть, даже лучше всех прочих, – согласился Свфт, качая головой. – Я думаю, меня тоже околдовала идея вечной праздности для всех, а труда – только для рабов из низшей расы. Вот почему, – заключил он, – наша внутренняя борьба становится общим делом и вашей, и нашей расы.
– Так что же вы от нас хотите? – спросил его я. – Я могу понять, почему вы пошли на огромный риск, чтобы найти нас. Мы – ваше единственное связующее звено с человечеством, и ваша единственная надежда.
– Вы можете легко разоружить и свергнуть этих шакалов, двухзаконников, – заявил Свфт, как само собой разумеющееся, не требующее более никаких пояснений. – Ваше хитрое оружие убедит их убираться прочь, прекратить свою деятельность. Мы, как я уже говорил, не воинственный народ.
– И что же, все эти революционеры находятся в одном месте, где их можно окружить и разоружить? – недоверчиво спросил Хельм. – Если так, я бы не отказался принять участие в таком задании.
Свфт покачал головой. (С ним было очень трудно разговаривать: он все перепутал и качал головой в знак согласия, кивая, когда что-нибудь отрицал).
– Они захватили Нефритовый Дворец и правительственный комплекс, – сообщил он нам. – И, разумеется, технический центр. Все их лидеры там, но их заблуждающиеся сторонники разбросаны повсюду.
– Какое странное имя – Гргсдн, – заметил я. – Все ваши имена такие короткие, а это – наоборот.
– Он странная личность, – согласился со мной Свфт. – Появился неизвестно откуда и тут же развернул свою агитацию. Слухи о его странных поступках поступают отовсюду. На мне лежит вина за то, что я сразу не занялся им. А потом идеология двухзаконников буквально обрушилась на добропорядочных граждан Йлоккии, предательство утвердилось в стране, и ловить этого смутьяна было уже поздно, никто не знает, где его штаб, и он все время меняет место жительства.
– Если бы мы поймали этого Гргсдна, – предположил я, – и он бы публично покаялся и велел всем вернуться к обычной жизни, положило бы это конец мятежу?
– Я тщательно взвешивал эту возможность, – сказал Свфт, – представляя, конечно, что я смогу захватить его сам. Но сомнительно, чтобы таким образом можно было решить все наши проблемы – ведь догмы двухзаконников весьма привлекательны для многих. Но теперь, – продолжал он, – когда принцесса в безопасности и мы ее охраняем, можно опровергнуть их лживое утверждение о том, что царствующий род пришел в упадок, что он не в состоянии произвести на свет наследницу трона, будущую императрицу. Я уверен, что огромное большинство порядочных граждан стремится к возвращению старых порядков. Да, теперь мы сможем победить! Вы поможете нам? – с надеждой обратился он к нам.
Из отсека Смовии раздался жалобный плач ребенка.
– Ну, что скажешь, Энди? – спросил я моего юного помощника. – Может, попытаемся?
– Я – за, сэр! – с энтузиазмом ответил он. – Но, конечно, сэр, я вряд ли могу…
– Ну что вы, лейтенант, – прервал я поток его извинений, и, обернувшись к Свфту, сказал:
– Ладно, генерал, но при одном условии. Мы помогаем вам, а вы прекращаете свое нашествие.
– Ну конечно! Разумеется. С радостью. Мы никогда не забудем ваше великодушие! – с благодарностью воскликнул он.
– Я ничего не могу гарантировать, – напомнил я ему. – А что это за здание, из которого вы вышли?
– Наш полевой штаб, – сказал он. – Вспомогательное сооружение, о котором мало кто знает.
– А те парни, которые в вас стреляли?
Он отрицательно кивнул:
– Никто не мог…
– Но кто-то же оставил ребенка, – снова напомнил я. – Может, они хотели вернуться за ним. Кстати, а вы-то сами что там делали?
– Обычный регулярный осмотр, больше ничего, – Свфт отмахнулся от вопроса, как от чего-то несущественного. – Мои обязанности…
– Вы гнались за этими парнями, генерал? – спросил я. – Или они гнались за вами?
– Это невозможно! – Свфт даже задохнулся от возмущения. – Наши секреты хорошо охраняются, и…
– Я думаю, что девочку тоже хорошо охраняли, – заметил я.
Свфт попытался сесть прямо, что было совсем не просто для его длинного змеевидного тела.
– Полковник, – обратился он ко мне серьезно, – видимо, неподчинение пустило гораздо более глубокие корни, чем я думал. Если агенты Гргсдна смогли проникнуть даже в сам Нефритовый Дворец, а затем в комплекс, значит, предатель есть в самом ближайшем окружении Императрицы. Я не знаю…
Но тут он потерял сознание, и Смовия поспешил к нему на помощь.
Глава 13
– Полковник, сэр, – взволнованно обратился ко мне Хельм, – давайте попробуем. Давайте поможем ему. Если он говорит правду…
– Вот в том-то все и дело, лейтенант, – прервал я его. – Откуда нам знать, может, Свфт сам и есть похититель и главарь мятежников, – если, конечно, вообще был мятеж.
– Я сомневаюсь, что он лжет, сэр, – сказал Хельм, хотя в голосе его звучала неуверенность. – Эти парни сразу же стали стрелять по нему. Я не думаю, что порядочные люди так поступают.
– Почему бы и нет, если они из императорской гвардии, а он – похититель принцессы, – предположил я.
– Он уже один раз вас обманул, – припомнил Хельм. – Он уверял, что вторжение – это его идея.
– Да, конечно, но я ему не поверил, – сказал я. – Не может Верховный Главнокомандующий разгуливать один, в то время как его войска сражаются совсем в другом месте.
– Можно пойти и посмотреть, – предложил Хельм.
– Он даже не знал, что украденный ребенок, о котором он так печется, – девочка, – рассуждал я вслух.
– А ведь верноподданному генералу императрицы следовало бы об этом знать, правда?
– Если только это не государственная тайна, – парировал Энди.
– А почему это должно быть государственной тайной? – спросил я.
– Потому, – заговорил Свфт, все еще лежа на полу, – что рождение законной наследницы добавило бы сил делу лоялистов, и ребенок превратился бы в мишень для врагов. Поэтому двор объявил о рождении сына, чтобы уменьшить риск.
– Бесполезно: правда бы скоро просочилась наружу, – заметил Энди. – Они могли диктовать свои условия.
– Вот именно, – согласился Свфт. – Ведь если о существовании девочки стало бы известно, приспешники Гргсдна сочли бы это угрозой. А так этот обман спас ее высочество, по крайней мере, от заговорщиков.
– А зачем вы оставили ее в Зоне? – напрямую задал я вопрос.
Он посмотрел на меня, явно собравшись все отрицать, но не решился.
– Ладно, – нехотя сказал он. – Вы правы. Я действительно выкрал ее высочество, чтобы спасти ей жизнь. Им удалось выследить меня, я вынужден был оставить карету в полуфазе, и вернуться на базу, чтобы… – он запнулся. – Я обнаружил вас здесь, – ворчливо добавил он. – Местоположение этой точки – государственная тайна. – Он бросил на меня заговорщицкий взгляд, словно призывая меня хранить этот секрет. – Экспериментальная станция, понимаете?
Я кивнул, хотя ничего не понял.
Свфт взглянул на экран, отображающий безрадостный пейзаж.
– На какое-то время они затаились, – продолжал он, – но я не вижу в нашей ситуации оснований для оптимизма. Это очень негостеприимная фаза, – объяснил он. – Нам было бесконечно трудно построить здесь даже такую скромную хижину. Здесь ничего не растет, питаться нечем. Все запасы надо ввозить, а отходы вывозить – таково распоряжение Управления.
– Мы тоже так поступаем, – заверил я его. – А как насчет близлежащих Линий?
– Они ничем не лучше, – сказал генерал. – Ведь мы находимся в Зоне Разрушения.
– Мы называли ее «Желтой Зоной», – сказал я, – и наши робкие попытки начать исследовать ее тоже были не очень успешными.
– Наше положение очень уязвимо. Они снова нанесут удар, – заявил Свфт, энтузиазм которого, казалось, начал понемногу возвращаться. – Мы должны как можно скорее покинуть это место. – Он замолчал, задумавшись. – Вы согласны, полковник? – спросил он меня, ожидая одобрения.
– Не думаю, что это возможно. У нас произошла поломка. Я ведь не собирался здесь останавливаться.
– Это я виноват, полковник, – сказал он. – Я поставил барьерное поле, чтобы задержать вас. Я сожалею, что возникла такая необходимость, но ведь она действительно возникла.
– А как вы узнали, что мы движемся сюда? – спросил я.
Он попытался пожать плечами – жест, который он перенял у людей, но его фигура не слишком подходила для этого.
– У нас весьма совершенные устройства слежения, – заявил он. – Я знал, что кто-нибудь, возможно даже вы, полковник, последуете за мной, поэтому я сфокусировал приборы на первом же корабле, который отправился по моему следу, и остановил вас здесь, на моей внешней станции.
– Да, было довольно глупо идти непосредственно за вами, – признал я.
Он отмахнулся от моих слов.
– Вряд ли, сэр. У вас не было иного выбора. Здесь, в Зоне Разрушения, можно кружить целую вечность и не найти дороги. – Он вздрогнул очень похоже на человека. – Даже задуматься над такой судьбой страшно, – добавил он.
– Наше положение здесь не кажется мне так уж намного лучшим, – заметил я. – Разве что мы не кружим, а стоим неподвижно – в вечности.
– Вы не правы, полковник, – возразил Свфт. – Вы забываете о моей станции. – Он указал на изображение на обзорной панели. – Если бы вы могли подвести наш корабль к энтропическому шлюзу, вот сюда, – и он указал на то, что было похоже на дверь в стене дома. – Просто пристыкуйтесь здесь и сбалансируйте энтропические энергии, и уже через мгновение мы будем на месте, – уверенно сказал Свфт.
– Полковник! – вырвалось у Хельма. – Если мы не сможем идеально уравнять энергии при переходе, нас же разорвет в… – Он смолк, сообразив, что не знает и даже представить себе не может, во что нас разорвет таким взрывом.
– Конечно, Энди, – продолжал я, – так и будет, если мы не уравняем частоты, проблионовый поток и многие другие переменные. Но я буду действовать осмотрительно.
Я не колебался, принимая это решение: перспектива выскочить из этого тупика была достаточно привлекательна, чтобы перевесить осторожность.
Итак, я вторично проделал с шаттлом то, что по инструкции нужно делать только в случае КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ. Я счел, что сейчас и есть именно такой случай. Внешняя станция Свфта, очевидно, была настроена на прием различных транспортных средств. Хижина и все вокруг нее было сделано из бетона, поверхность которого воспроизводила текстуру дерева. Благодаря этому хижина казалась обычным дощатым сооружением, немало претерпевшим от изменений погоды. Маленькая дверца, якобы сбитая из плохо оструганных планок, расположилась на возвышении. Мне пришлось немного подвинуть шаттл на воздушной подушке. Едва включив двигатель, я сразу перевел его на нужный градиент. Взглянув затем на Свфта, я спросил его:
– Существуют какие-то специальные действия на этом этапе?
– Позвольте, полковник, – сказал он, и, подойдя к панели управления, уверенно проделал несколько манипуляций с рычагами. Вспыхнул красный свет, затем фиолетовый, затем холодный голубой. Свфт крикнул:
– Готово, сэр, можете действовать!
– Вы тоже рискуете своей головой и головой ее высочества, – напомнил я.
– Подождите, – заговорил Смовия, державший девочку на руках. – Неужели вы будете рисковать ребенком, полковник?
– Мы все здесь связаны одной веревочкой, доктор, – напомнил я ему. – Это единственный способ для всех нас выйти из забвения.
– Да, да, конечно, – извиняющимся тоном проговорил он.
Я кивнул Свфту.
Свет погас. Хельм закричал:
– Полковник, темно.
– Очень глубокое наблюдение, лейтенант, – сказал я, с несколько большим сарказмом, чем намеревался. – Успокойтесь, – добавил я, стараясь говорить мягче. В конце концов для молодого парня это было первое путешествие за пределы своей Линии, и он не проходил обычной шестинедельной подготовки. – Это просто мгновенный стасис, пока наш энтропический потенциал не достигнет последней степени проблиона, – пояснил я, чувствуя, что мое объяснение, в свою очередь, нуждается в разъяснении.
Свфт подергал рычаги управления, и свет появился вновь. Он попросил разрешения отчаливать, я кивнул головой, и он пошел вглубь. Я последовал за ним, и при этом не ощутил ничего особенного, когда миновал переход. Хельм шел позади меня. Мы оказались в плохо убранном помещении, имеющем вид склада, где полки прогибались под весом тяжелых коробок и упакованных в пластик электронных устройств. Все было покрыто толстым слоем серой пыли.
Свфт первым прошел в дверь, которая представляла собой бесшовную панель из композиционного материала. Следом за ним мы прошли в помещение, похожее на лабораторию. Там стояло множество неизвестных мне приборов, а также несколько знакомых, но очень сложных. Пыли здесь было меньше, а света больше. Свфт подошел к приборам, пощелкал тумблерами и начал внимательно изучать показания. Он не сел, а скорее свернулся вокруг скамейки. Мне эта поза показалась очень неудобной, но я ведь не был высотой шести футов с лишним, как он, и только двенадцати дюймов в диаметре.
– Все нормально, – жизнерадостно сказал он, вставая, вернее, разворачиваясь. Мы ждали продолжения.
– Потенциал на рабочем уровне, когерентность не нарушена, – ободряюще произнес он. – Я немного волновался, по правде сказать, так как эти приятели могли многое напутать, прокладывая свои пути, не просчитанные компьютером, но базовое поле не нарушено. Вы готовы отправиться немедленно, господа?
– Сначала объясните нам, – настаивал я, – почему и как вы поймали нас как раз в том месте, где оставили карету.
– Ну, это, – начал он, как человек, сочиняющий ложь на ходу, – произошло почти случайно. Конечно, ваша векторная экстраполяция подсказывала, что вы пройдете где-то здесь и сможете засечь поле нашего корабля. Я действовал в спешке, думая только о безопасности ее высочества.
– Ясно, – сказал я, и мне в самом деле кое-что стало ясно. – А почему вы выбежали из вашей станции в нижнем белье?
– Я как раз отслеживал показания приборов, когда вы вошли в фазу. Я не был уверен, кто это – вы или враги Нефритового Дворца. Я знал, где находится ваш шаттл, поскольку координаты появились на экране одновременно с включением сигнала тревоги. Но, выйдя наружу, я не увидел ничего. Я поспешил туда, где вы должны были быть, и на самом деле были, но только в полуфазе, – а остальное вы знаете.
– Да, конечно, – согласился я. – Правда, довольно неосторожно было с вашей стороны так поступать, если вы ждали врагов. Но как нам убедиться в том, что они преступники, а вы – герой, а не наоборот?
– Я могу дать свое слово чести Благородного Господина, – сказал он, как мне показалось, не очень надеясь, что это произведет должное впечатление. Но я почему-то поверил ему: раненый и плененный, он все же производил на меня благоприятное впечатление. Я протянул ему руку, и он немного неловко пожал ее.
– Ну что ж, как тут у вас принято, генерал? – спросил я. – Я так понимаю, у вас есть какой-нибудь корабль-челнок, шаттл, вроде нашего или что-нибудь еще?
– Нам не нужен корабль, полковник, – поправил он меня. – У меня есть переходная камера, которая переместит наше первичное сознание с большой точностью в ту точку координат пространства-времени-пустоты, которую мы установим. Темпоральное маневрирование будет при этом незначительным. Сюда, пожалуйста.
– Вот в том-то все и дело, лейтенант, – прервал я его. – Откуда нам знать, может, Свфт сам и есть похититель и главарь мятежников, – если, конечно, вообще был мятеж.
– Я сомневаюсь, что он лжет, сэр, – сказал Хельм, хотя в голосе его звучала неуверенность. – Эти парни сразу же стали стрелять по нему. Я не думаю, что порядочные люди так поступают.
– Почему бы и нет, если они из императорской гвардии, а он – похититель принцессы, – предположил я.
– Он уже один раз вас обманул, – припомнил Хельм. – Он уверял, что вторжение – это его идея.
– Да, конечно, но я ему не поверил, – сказал я. – Не может Верховный Главнокомандующий разгуливать один, в то время как его войска сражаются совсем в другом месте.
– Можно пойти и посмотреть, – предложил Хельм.
– Он даже не знал, что украденный ребенок, о котором он так печется, – девочка, – рассуждал я вслух.
– А ведь верноподданному генералу императрицы следовало бы об этом знать, правда?
– Если только это не государственная тайна, – парировал Энди.
– А почему это должно быть государственной тайной? – спросил я.
– Потому, – заговорил Свфт, все еще лежа на полу, – что рождение законной наследницы добавило бы сил делу лоялистов, и ребенок превратился бы в мишень для врагов. Поэтому двор объявил о рождении сына, чтобы уменьшить риск.
– Бесполезно: правда бы скоро просочилась наружу, – заметил Энди. – Они могли диктовать свои условия.
– Вот именно, – согласился Свфт. – Ведь если о существовании девочки стало бы известно, приспешники Гргсдна сочли бы это угрозой. А так этот обман спас ее высочество, по крайней мере, от заговорщиков.
– А зачем вы оставили ее в Зоне? – напрямую задал я вопрос.
Он посмотрел на меня, явно собравшись все отрицать, но не решился.
– Ладно, – нехотя сказал он. – Вы правы. Я действительно выкрал ее высочество, чтобы спасти ей жизнь. Им удалось выследить меня, я вынужден был оставить карету в полуфазе, и вернуться на базу, чтобы… – он запнулся. – Я обнаружил вас здесь, – ворчливо добавил он. – Местоположение этой точки – государственная тайна. – Он бросил на меня заговорщицкий взгляд, словно призывая меня хранить этот секрет. – Экспериментальная станция, понимаете?
Я кивнул, хотя ничего не понял.
Свфт взглянул на экран, отображающий безрадостный пейзаж.
– На какое-то время они затаились, – продолжал он, – но я не вижу в нашей ситуации оснований для оптимизма. Это очень негостеприимная фаза, – объяснил он. – Нам было бесконечно трудно построить здесь даже такую скромную хижину. Здесь ничего не растет, питаться нечем. Все запасы надо ввозить, а отходы вывозить – таково распоряжение Управления.
– Мы тоже так поступаем, – заверил я его. – А как насчет близлежащих Линий?
– Они ничем не лучше, – сказал генерал. – Ведь мы находимся в Зоне Разрушения.
– Мы называли ее «Желтой Зоной», – сказал я, – и наши робкие попытки начать исследовать ее тоже были не очень успешными.
– Наше положение очень уязвимо. Они снова нанесут удар, – заявил Свфт, энтузиазм которого, казалось, начал понемногу возвращаться. – Мы должны как можно скорее покинуть это место. – Он замолчал, задумавшись. – Вы согласны, полковник? – спросил он меня, ожидая одобрения.
– Не думаю, что это возможно. У нас произошла поломка. Я ведь не собирался здесь останавливаться.
– Это я виноват, полковник, – сказал он. – Я поставил барьерное поле, чтобы задержать вас. Я сожалею, что возникла такая необходимость, но ведь она действительно возникла.
– А как вы узнали, что мы движемся сюда? – спросил я.
Он попытался пожать плечами – жест, который он перенял у людей, но его фигура не слишком подходила для этого.
– У нас весьма совершенные устройства слежения, – заявил он. – Я знал, что кто-нибудь, возможно даже вы, полковник, последуете за мной, поэтому я сфокусировал приборы на первом же корабле, который отправился по моему следу, и остановил вас здесь, на моей внешней станции.
– Да, было довольно глупо идти непосредственно за вами, – признал я.
Он отмахнулся от моих слов.
– Вряд ли, сэр. У вас не было иного выбора. Здесь, в Зоне Разрушения, можно кружить целую вечность и не найти дороги. – Он вздрогнул очень похоже на человека. – Даже задуматься над такой судьбой страшно, – добавил он.
– Наше положение здесь не кажется мне так уж намного лучшим, – заметил я. – Разве что мы не кружим, а стоим неподвижно – в вечности.
– Вы не правы, полковник, – возразил Свфт. – Вы забываете о моей станции. – Он указал на изображение на обзорной панели. – Если бы вы могли подвести наш корабль к энтропическому шлюзу, вот сюда, – и он указал на то, что было похоже на дверь в стене дома. – Просто пристыкуйтесь здесь и сбалансируйте энтропические энергии, и уже через мгновение мы будем на месте, – уверенно сказал Свфт.
– Полковник! – вырвалось у Хельма. – Если мы не сможем идеально уравнять энергии при переходе, нас же разорвет в… – Он смолк, сообразив, что не знает и даже представить себе не может, во что нас разорвет таким взрывом.
– Конечно, Энди, – продолжал я, – так и будет, если мы не уравняем частоты, проблионовый поток и многие другие переменные. Но я буду действовать осмотрительно.
Я не колебался, принимая это решение: перспектива выскочить из этого тупика была достаточно привлекательна, чтобы перевесить осторожность.
Итак, я вторично проделал с шаттлом то, что по инструкции нужно делать только в случае КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ. Я счел, что сейчас и есть именно такой случай. Внешняя станция Свфта, очевидно, была настроена на прием различных транспортных средств. Хижина и все вокруг нее было сделано из бетона, поверхность которого воспроизводила текстуру дерева. Благодаря этому хижина казалась обычным дощатым сооружением, немало претерпевшим от изменений погоды. Маленькая дверца, якобы сбитая из плохо оструганных планок, расположилась на возвышении. Мне пришлось немного подвинуть шаттл на воздушной подушке. Едва включив двигатель, я сразу перевел его на нужный градиент. Взглянув затем на Свфта, я спросил его:
– Существуют какие-то специальные действия на этом этапе?
– Позвольте, полковник, – сказал он, и, подойдя к панели управления, уверенно проделал несколько манипуляций с рычагами. Вспыхнул красный свет, затем фиолетовый, затем холодный голубой. Свфт крикнул:
– Готово, сэр, можете действовать!
– Вы тоже рискуете своей головой и головой ее высочества, – напомнил я.
– Подождите, – заговорил Смовия, державший девочку на руках. – Неужели вы будете рисковать ребенком, полковник?
– Мы все здесь связаны одной веревочкой, доктор, – напомнил я ему. – Это единственный способ для всех нас выйти из забвения.
– Да, да, конечно, – извиняющимся тоном проговорил он.
Я кивнул Свфту.
Свет погас. Хельм закричал:
– Полковник, темно.
– Очень глубокое наблюдение, лейтенант, – сказал я, с несколько большим сарказмом, чем намеревался. – Успокойтесь, – добавил я, стараясь говорить мягче. В конце концов для молодого парня это было первое путешествие за пределы своей Линии, и он не проходил обычной шестинедельной подготовки. – Это просто мгновенный стасис, пока наш энтропический потенциал не достигнет последней степени проблиона, – пояснил я, чувствуя, что мое объяснение, в свою очередь, нуждается в разъяснении.
Свфт подергал рычаги управления, и свет появился вновь. Он попросил разрешения отчаливать, я кивнул головой, и он пошел вглубь. Я последовал за ним, и при этом не ощутил ничего особенного, когда миновал переход. Хельм шел позади меня. Мы оказались в плохо убранном помещении, имеющем вид склада, где полки прогибались под весом тяжелых коробок и упакованных в пластик электронных устройств. Все было покрыто толстым слоем серой пыли.
Свфт первым прошел в дверь, которая представляла собой бесшовную панель из композиционного материала. Следом за ним мы прошли в помещение, похожее на лабораторию. Там стояло множество неизвестных мне приборов, а также несколько знакомых, но очень сложных. Пыли здесь было меньше, а света больше. Свфт подошел к приборам, пощелкал тумблерами и начал внимательно изучать показания. Он не сел, а скорее свернулся вокруг скамейки. Мне эта поза показалась очень неудобной, но я ведь не был высотой шести футов с лишним, как он, и только двенадцати дюймов в диаметре.
– Все нормально, – жизнерадостно сказал он, вставая, вернее, разворачиваясь. Мы ждали продолжения.
– Потенциал на рабочем уровне, когерентность не нарушена, – ободряюще произнес он. – Я немного волновался, по правде сказать, так как эти приятели могли многое напутать, прокладывая свои пути, не просчитанные компьютером, но базовое поле не нарушено. Вы готовы отправиться немедленно, господа?
– Сначала объясните нам, – настаивал я, – почему и как вы поймали нас как раз в том месте, где оставили карету.
– Ну, это, – начал он, как человек, сочиняющий ложь на ходу, – произошло почти случайно. Конечно, ваша векторная экстраполяция подсказывала, что вы пройдете где-то здесь и сможете засечь поле нашего корабля. Я действовал в спешке, думая только о безопасности ее высочества.
– Ясно, – сказал я, и мне в самом деле кое-что стало ясно. – А почему вы выбежали из вашей станции в нижнем белье?
– Я как раз отслеживал показания приборов, когда вы вошли в фазу. Я не был уверен, кто это – вы или враги Нефритового Дворца. Я знал, где находится ваш шаттл, поскольку координаты появились на экране одновременно с включением сигнала тревоги. Но, выйдя наружу, я не увидел ничего. Я поспешил туда, где вы должны были быть, и на самом деле были, но только в полуфазе, – а остальное вы знаете.
– Да, конечно, – согласился я. – Правда, довольно неосторожно было с вашей стороны так поступать, если вы ждали врагов. Но как нам убедиться в том, что они преступники, а вы – герой, а не наоборот?
– Я могу дать свое слово чести Благородного Господина, – сказал он, как мне показалось, не очень надеясь, что это произведет должное впечатление. Но я почему-то поверил ему: раненый и плененный, он все же производил на меня благоприятное впечатление. Я протянул ему руку, и он немного неловко пожал ее.
– Ну что ж, как тут у вас принято, генерал? – спросил я. – Я так понимаю, у вас есть какой-нибудь корабль-челнок, шаттл, вроде нашего или что-нибудь еще?
– Нам не нужен корабль, полковник, – поправил он меня. – У меня есть переходная камера, которая переместит наше первичное сознание с большой точностью в ту точку координат пространства-времени-пустоты, которую мы установим. Темпоральное маневрирование будет при этом незначительным. Сюда, пожалуйста.
Глава 14
Это была ничем не примечательная будка, огороженная стеной в центре большого помещения, похожего на гараж. По сторонам и на потолке виднелись блоки устройств, напоминающих наши М-К. Внутри были мягкие скамьи, не слишком удобные для существ с человеческой анатомией. Свфт покрутил какие-то ручки и превратил некоторые из сидений в подобие плоских топчанов, подходящих кому угодно.
– Я должен предупредить вас, господа, – объявил он, как только Смовия с ребенком надежно устроились, а мы с Хельмом последовали их примеру, – что вы ощутите, ну скажем, необычные явления во время перехода, который будет длиться всего несколько миллисекунд субъективного времени. Не стесняйтесь, кричите, если хотите, но только ни в коем случае не двигайтесь. – Он вышел, закрыв за собой дверь.
У меня была наготове пара сотен вопросов к нему, но прежде чем я принял решение последовать за ним, «необычные явления», которые он нам обещал, действительно явились. Описать это невозможно: что-то сжалось под ребрами, сдавило солнечное сплетение, и тысячи раскаленных иголок впились мне в руки и ноги. Не то, чтобы это было болезненно, но я никогда не испытывал более ужасного чувства. Сжав зубы, я ждал, пока все пройдет. Я хотел было взглянуть на Смовию и Хельма, чтобы посмотреть, как они там, но это всего лишь была мысль, мелькнувшая в моем мозгу. Мне начало казаться, что я здесь есть, но меня и нет, и что смерть стоит совсем рядом. Внезапно все кончилось, и я почувствовал себя почти нормально, хотя и пережил немало.
Смовия уже был на ногах. Хельм лежал без сознания на койке. Смовия привел его в чувство, похлопав по щекам, и тот поднялся, напоминая по виду боксера, пропустившего удар, но еще способного двигаться. Я сказал:
– Что это было, доктор? Что это было за ощущение?
– Нечто, не вписывающееся в наше понимание медицины, – ответил он.
Хельм откашлялся и сплюнул, а затем произнес:
– А я умер. Я знаю, что умирал. Но вы же здесь, доктор, следовательно, я полагаю… А, может, вы тоже умерли. А где мы находимся?
– Мы в переходной камере станции генерала Свфта, – напомнил ему я.
– А сам он где? – вполне логично захотел узнать Смовия.
– Он вышел, как раз перед началом этих ощущений, – сообщил я.
Хельм неверной походкой шагнул к двери. Я велел ему подождать.
– Вероятно, – сказал я, – нас переместили в приемную кабину в столице йлокков. Нам не следует торопиться.
– Все произошло так быстро, – пожаловался Хельм. – Мы вошли сюда, и не успел я устроиться поудобнее, как – жах! Я умирал, – повторил он, глядя на меня умоляющими глазами, – я знаю, что действительно умирал. Я чувствовал, словно вишу в пустоте – я знаю, что это был переход на другой уровень бытия – в смерть.
– Не совсем так, – поправил его я. – Это был другой переход. Мы пересекли континуум и вышли на другую А-Линию. Мы живы, не бойся.
– Да, да, конечно, – согласно кивнул юноша. – Но мы уже пересекли множество альтернативных А-Линий в нашем шаттле, и никто не умер – и ничего подобного не испытывал.
– Мы были защищены контуром нашего корабля, – объяснил я самому себе. – В этот раз мы подверглись воздействию субъективно ускоренного энтропического потока без всякой защиты. Это сродни тому, что мы испытываем обычно при очень малой скорости потока. И движение это ассоциируется в нашем сознании со смертью – поэтому так ужасны были твои ощущения.
Он огляделся.
– Что-то я не вижу Свфта, – заметил он. – Эта проклятая крыса бросила нас здесь умирать одних.
– Он вышел ненадолго, – попытался подбодрить его я.
Тут как раз появился вражеский генерал.
– Господа, – сказал Свфт резко, – я материализовал нас в заброшенном складе вблизи Комплекса. На улице темно, и прохожих должно быть мало. Нам надо осторожно выйти отсюда, конечно, после того, как я проведу рекогносцировку.
Он скользнул в странной формы кресло перед пультом, над которым было три ряда экранов повторителей. Все они были темными. По-видимому, это его устраивало, потому что он встал и распахнул перед нами дверь.
– Будьте осторожны, – предупредил нас Свфт. – Возможно легкое нарушение ориентации вследствие незначительной ошибки замыкания энтропического градиента. Позвольте мне пойти вперед.
И, не дожидаясь ответа, он шагнул наружу, а мы последовали за ним.
Колокола звучали так близко, что, казалось, звук их шел прямо из моей головы. Клонг! Ку-лонг! Онг-онг! Обхватив голову обеими руками, я попятился, чтобы скрыться от жуткого гула, но он только усиливался, приближался, окружал меня, доводя до отчаяния.
– Прекратите! – заорал я.
– Прекратите! – зазвучал громовой голос в моих ушах. Я снова открыл глаза, превозмогая боль, и увидел Свфта, подтянутого и элегантного, воплощение достоинства и чести. Я обратился к нему:
– Этот шум! Он сводит меня…
Продолжать я не мог – у меня в груди с шумом проворачивалось какое-то огромное колесо. Я увидел, что мы находимся на пустынной улице с редкими фонарями и глухими каменными фасадами домов, и ощутил отвратительный запах разлагающейся плоти. Повсюду лежали мертвые крысы.
– Спокойно, полковник, – властно сказал генерал.
Боль и шум начали отступать.
– Вы слышали удары собственного сердца, – объяснил он мне. – Обычно ваше сознание подавляет восприятие этих звуков. Расслабьтесь, и все пройдет.
– Я должен предупредить вас, господа, – объявил он, как только Смовия с ребенком надежно устроились, а мы с Хельмом последовали их примеру, – что вы ощутите, ну скажем, необычные явления во время перехода, который будет длиться всего несколько миллисекунд субъективного времени. Не стесняйтесь, кричите, если хотите, но только ни в коем случае не двигайтесь. – Он вышел, закрыв за собой дверь.
У меня была наготове пара сотен вопросов к нему, но прежде чем я принял решение последовать за ним, «необычные явления», которые он нам обещал, действительно явились. Описать это невозможно: что-то сжалось под ребрами, сдавило солнечное сплетение, и тысячи раскаленных иголок впились мне в руки и ноги. Не то, чтобы это было болезненно, но я никогда не испытывал более ужасного чувства. Сжав зубы, я ждал, пока все пройдет. Я хотел было взглянуть на Смовию и Хельма, чтобы посмотреть, как они там, но это всего лишь была мысль, мелькнувшая в моем мозгу. Мне начало казаться, что я здесь есть, но меня и нет, и что смерть стоит совсем рядом. Внезапно все кончилось, и я почувствовал себя почти нормально, хотя и пережил немало.
Смовия уже был на ногах. Хельм лежал без сознания на койке. Смовия привел его в чувство, похлопав по щекам, и тот поднялся, напоминая по виду боксера, пропустившего удар, но еще способного двигаться. Я сказал:
– Что это было, доктор? Что это было за ощущение?
– Нечто, не вписывающееся в наше понимание медицины, – ответил он.
Хельм откашлялся и сплюнул, а затем произнес:
– А я умер. Я знаю, что умирал. Но вы же здесь, доктор, следовательно, я полагаю… А, может, вы тоже умерли. А где мы находимся?
– Мы в переходной камере станции генерала Свфта, – напомнил ему я.
– А сам он где? – вполне логично захотел узнать Смовия.
– Он вышел, как раз перед началом этих ощущений, – сообщил я.
Хельм неверной походкой шагнул к двери. Я велел ему подождать.
– Вероятно, – сказал я, – нас переместили в приемную кабину в столице йлокков. Нам не следует торопиться.
– Все произошло так быстро, – пожаловался Хельм. – Мы вошли сюда, и не успел я устроиться поудобнее, как – жах! Я умирал, – повторил он, глядя на меня умоляющими глазами, – я знаю, что действительно умирал. Я чувствовал, словно вишу в пустоте – я знаю, что это был переход на другой уровень бытия – в смерть.
– Не совсем так, – поправил его я. – Это был другой переход. Мы пересекли континуум и вышли на другую А-Линию. Мы живы, не бойся.
– Да, да, конечно, – согласно кивнул юноша. – Но мы уже пересекли множество альтернативных А-Линий в нашем шаттле, и никто не умер – и ничего подобного не испытывал.
– Мы были защищены контуром нашего корабля, – объяснил я самому себе. – В этот раз мы подверглись воздействию субъективно ускоренного энтропического потока без всякой защиты. Это сродни тому, что мы испытываем обычно при очень малой скорости потока. И движение это ассоциируется в нашем сознании со смертью – поэтому так ужасны были твои ощущения.
Он огляделся.
– Что-то я не вижу Свфта, – заметил он. – Эта проклятая крыса бросила нас здесь умирать одних.
– Он вышел ненадолго, – попытался подбодрить его я.
Тут как раз появился вражеский генерал.
– Господа, – сказал Свфт резко, – я материализовал нас в заброшенном складе вблизи Комплекса. На улице темно, и прохожих должно быть мало. Нам надо осторожно выйти отсюда, конечно, после того, как я проведу рекогносцировку.
Он скользнул в странной формы кресло перед пультом, над которым было три ряда экранов повторителей. Все они были темными. По-видимому, это его устраивало, потому что он встал и распахнул перед нами дверь.
– Будьте осторожны, – предупредил нас Свфт. – Возможно легкое нарушение ориентации вследствие незначительной ошибки замыкания энтропического градиента. Позвольте мне пойти вперед.
И, не дожидаясь ответа, он шагнул наружу, а мы последовали за ним.
Колокола звучали так близко, что, казалось, звук их шел прямо из моей головы. Клонг! Ку-лонг! Онг-онг! Обхватив голову обеими руками, я попятился, чтобы скрыться от жуткого гула, но он только усиливался, приближался, окружал меня, доводя до отчаяния.
– Прекратите! – заорал я.
– Прекратите! – зазвучал громовой голос в моих ушах. Я снова открыл глаза, превозмогая боль, и увидел Свфта, подтянутого и элегантного, воплощение достоинства и чести. Я обратился к нему:
– Этот шум! Он сводит меня…
Продолжать я не мог – у меня в груди с шумом проворачивалось какое-то огромное колесо. Я увидел, что мы находимся на пустынной улице с редкими фонарями и глухими каменными фасадами домов, и ощутил отвратительный запах разлагающейся плоти. Повсюду лежали мертвые крысы.
– Спокойно, полковник, – властно сказал генерал.
Боль и шум начали отступать.
– Вы слышали удары собственного сердца, – объяснил он мне. – Обычно ваше сознание подавляет восприятие этих звуков. Расслабьтесь, и все пройдет.