Лаумер Кит. Бронзовый бог

Посол потер руки, в глазах его появился лихорадочный блеск. - Для начала
хватит двадцати пяти сотрудников.
Хуг в черной мантии, вышитой серебром, подошел к Папе, зашептал ему на
ухо, указывая рукой в сторону дворца.
- Чдо? - вскричал Ай-Душка-Шизик громовым голосом и уставился на
Петляката. - Нарушаеде мездные дабу? Бомогаеде нежеладельным элемендам?
Ведеде береговоры з врагами Звядого Брездола?
- Ваша Надменность! - дрожащим голосом произнес Петлякат, даже не
пытаясь перекричать разъяренного священнослужителя. - Я ничего не понимаю!
Что такое вам сказали?
Все тем же громовым голосом Папа начал отдавать распоряжения по-хугски.
Стражники бросились врассыпную и исчезли в кустах. Ай-Душка-Шизик пошел
вдоль стола, собирая хрупкие фарфоровые тарелки в стопку и что-то бормоча
себе под нос. Петлякат семенил следом.
- Ваша Надменность! - вскричал он, задыхаясь. - Объясните мне, что
случилось? Я уверен, произошла страшная ошибка! Что ищут ваши люди? Уверяю
вас...
- Бо доброде зердечной я зоглазилзя бринядь ваз на Хуге! Я огазал вам
величайшую любезноздь и выучил ваш языг! Я даже годов был взядь у ваз
деньги - здрашная жердва з моей здороны! А зейчаз я узнаю, чдо вы одгрыдо
зговариваедезь з врагами Богов!
Ретиф, оставшийся стоять на месте, огляделся по сторонам, увидел фонтан
в форме хугского двухголового карлика с огромными зубами и животом,
подошел к нему, повернулся лицом к Папе и послу, продолжавшим ожесточенно
жестикулировать у обеденного стола. Почувствовав, что кто-то дергает его
за ремешок сандалии, он посмотрел вниз. В высокой траве блестели два
красных глаза, расположенных на концах тонких трубочек.
- Ты ищешь меня? - тихо спросил Ретиф.
- Конечно! - пискнул тоненький голос. - Нам никак не удается
побеседовать в спокойной обстановке, мистер Ах-гм.
- Ретиф.
- Привет, Ретиф. Меня зовут Франтспурт. Ребята уполномочили меня
рассказать вам, терри, что здесь происходит. В конце концов у нас,
спизмов, тоже есть какие-то права.
- Если тебе удастся объяснить мне, что творится в этом сумасшедшем
доме, я буду твоим вечным должником, Франтспурт. Давай, выкладывай.
- Все дело в хугах - они не дают нам ни минуты покоя. Представляешь,
эти бегемоты-псалмопевцы утверждают, что из-за нас происходят все
несчастья, от скисания молока до потери потенции! Дошло до того, что после
захода солнца стало страшно выйти прогуляться...
- Погоди, Франтспурт. Начинай с начала. Кто вы такие? Почему хуги вас
преследуют? Откуда ты так хорошо знаешь земной международный язык?
- Однажды я отправился путешествовать зайцем на земном звездолете,
который опустился на нашу планету, чтобы починить двигатели. Матросы
считали, что я принес им счастье. Веселые были денечки, но вскоре я начал
тосковать по дому, и...
- Постой... Ты хочешь сказать, что являешься коренным обитателем этого
лучшего из миров?
- Ну конечно. Мы, спизмы, появились здесь задолго до хугов и жили
тысячи лет, не зная горя. Потом хуги расселились по поверхности, а мы
заняли тихие удобные места под землей. А затем они ударились в религию, и
наша жизнь превратилась в ад...
- Где-то я слышал, что религия играет положительную роль в развитии
разумных существ.
- В том случае, когда с ее помощью не пытаются истребить других
разумных существ.
- Ты прав.
- Ну вот. Хугские священники провели самую настоящую пропагандистскую
кампанию, нарисовали кучу картин, где спизмы с копьями мучали несчастных
хугов. Через некоторое время даже простые обыватели при виде спизма
начинали махать руками и осенять себя крестными знамениями. Мы и
опомниться не успели, как хуги объявили нам самую настоящую войну. Говорю
тебе, Ретиф, мы живем хуже некуда, и это еще цветочки, ягодки будут
впереди!
Папский стражник, осматривая кусты, приближался к фонтану людоеда.
- А вот и жандармы, - вполголоса сказал Ретиф. - Прячься скорее,
Франтспурт. Тебя ищут по всему саду. Почему бы нам не продолжить разговор
позже...
Спизм нырнул в высокую траву.
- Это очень важно, Ретиф, - послышался его голос из-за ближайшего
куста. - Ребята рассчитывают на меня...
- Шш-шш. Следи за мной, и, если я останусь один, мы обязательно
поговорим...
Невесть откуда появившийся Магнан подозрительно посмотрел на Ретифа,
подошел к нему вплотную.
- Ретиф! Если вы впутались в эту путаницу...
- Кто, я? Что вы, мистер Магнан. Мы же прилетели вместе с вами сегодня
утром...
- Магнан! - раздался из-за куста резкий голос Петляката. - Папа
проинформировал меня, что на территории посольства был замечен ужасный
демон. Естественно, нам ничего об этом неизвестно, но, к сожалению, Его
Надменность сделал вывод, что мы общаемся с существами из загробного мира!
- Он подошел ближе, понизил голос. - Чушь несусветная, но мы должны
сделать вид, что безоговорочно в нее верим. Проследите, чтобы дипломаты
занялись поисками этого мифического черта, а я тем временем попытаюсь
умиротворить Его Надменность.
- Слушаюсь, господин посол. Но... что будет, если мы его найдем?
- В этом случае вы окажетесь куда большим идиотом, чем я предполагал! -
Петлякат изобразил на лице соответствующую улыбку и поспешил вернуться к
Папе.
- Ретиф, вы идите туда, - Магнан махнул рукой в сторону фасада дворца,
- а я посмотрю в кустах. И не вздумайте кого-нибудь найти. Не хватало еще,
чтобы вы обнаружили какое-нибудь чудовище, подобное тому, что напало на
нас в... - Магнан вздрогнул, ошарашенно посмотрел на своего собеседника. -
Великий боже! Как вы думаете...
- Нет, - твердо сказал Ретиф. - Я считаю, сейчас речь идет о драконе
величиной как минимум с дом.
- И все же... мне, наверное, следует рассказать обо всем господину
послу...
- Чтобы подтвердить подозрения Папы? Вы храбрый человек, мистер Магнан.
Не возражаете, если я пойду послушаю, чем это кончится?
- С другой стороны, - торопливо сказал Магнан, - в настоящее время
господин посол очень занят. Не стоит отвлекать его по пустякам. - Он
отошел от фонтана и, стараясь оставаться в поле зрения Папы, начал усердно
заглядывать под все кусты.
Ретиф вернулся к столу, у которого теперь никого не было, кроме
официанта; собирающего мятые салфетки в большой бумажный пакет. Тихонько
свистнув, Ретиф подождал, пока официант поднимет голову, и бросил ему одну
из тарелок. Хуг выронил пакет и поймал тарелку в воздухе.
- А вот еще. - Ретиф сгреб со стола и протянул официанту четыре блюдца,
три пустых бокала и несколько недоеденных бутербродов с сыром. - Держите
скорее и займите место в свите Папы. Он ходит по саду, оставляя за собой
ободки от блюдец, разрисованные цветочками, - наверное, они пришлись ему
не по вкусу.
- Дебе не нравидзя, гаг я рабодаю? - свирепо спросил хуг. Ретиф взял со
стола ложку, уронил ее, незаметно подпихнул ногой под скатерть, свисающую
до земли.
- Вы прекрасно работаете, - успокоил Ретиф официанта и, нагнувшись за
ложкой, увидел два красных глаза на тонких трубочках. - Полезай в пакет, -
прошептал он, почти не разжимая губ.
- З гем ды разговариваешь? - Хуг быстро наклонился, посмотрел под стол.
Бумажный пакет зашуршал: спизм успел юркнуть в него и теперь устраивался
поудобнее.
- Молюсь Богу-Ложке, - небрежно ответил Ретиф. - Уронить ложку - дурная
примета.
- Да? - Хуг прислонился к столу, достал из кармана жеваную зубочистку,
начал ковырять ею в стальных зубах. - Взе иноздранцы - зумазшедшие. Гаждый
дураг знаед, чдо уронидь ложгу - хорошая бримеда, а вилгу - дурная.
- У нас на Земле считается, что упасть с десятого этажа - к смерти, -
рассеянно сказал Ретиф, глядя на приближающихся папских стражников. Один
из них подошел к столу, бросил на Ретифа подозрительный взгляд,
наклонился, поднял скатерть, затем потянулся к бумажному пакету. - Не
хотите ли выпить? - быстро спросил Ретиф и, зачерпнув чашкой густой
красный пунш, шагнул к стражнику, поскользнулся. Струя липкой жидкости
ударила в застежку капюшона на шее, потекла по нагруднику кирасы, оставляя
на ней причудливые узоры. Официант схватил со стола поднос и попятился.
Стражник выпрямился, задыхаясь от возмущения.
- Идиод! Дубина здоерозовая! - воскликнул он.
- Чдо дагое? - взревел громовой голос. - Разбитие збирдных набидков во
время изболнения злужебных обязанноздей? - Папа отпихнул Ретифа,
остановился перед опустившим голову стражником. - В нагазание ды будешь
зварен в мазле! - прорычал он. - Уведиде его!
- Это я виноват, Ваша Надменность, - произнес Ретиф. - Я предложил
ему...
- Ды хочешь бомешадь Вабзгому одбравлению бравозудия? - вскричал
первосвященник, поворачиваясь к Ретифу. - Ды озмелилзя бредболожидь, что
Бабзгое бравозудие можед быдь ошибочным?
- Нет, это вы ошиблись, Ваша Надменность, - сказал Ретиф. - Я случайно
пролил на вашего стражника чашу с пуншем.
Папа побагровел, беззвучно зашевелил губами. Потом шумно сглотнул
слюну.
- Мне даг долго нигде не возражал, чдо я забыл, гагое за эдо болагаедзя
нагазание, - произнес он обычным голосом и помахал в воздухе двумя
скрещенными пальцами. - Благозловляю дебя и одбузгаю дебе эдод грех, зын
мой. - Папа милостиво улыбнулся. - Я одбузгаю дебе грехи на неделю вберед.
Развлегайзя, будь моим гоздем.
- О, как это благородно со стороны Его Надменности! - чуть завывая,
провозгласил Магнан, выходя из-за ближайшего куста. - Как жаль, что мы не
нашли демона, а то бы я...
- Збазибо, чдо набомнил, - угрожающе сказал Папа, перевел взгляд на
посланника Петляката и принялся сверлить его глазами. - Долго мне ждадь?
- Послушайте, Ваша Надменность! Как мы можем найти здесь демона, если
демона здесь нет?
- Эдо двоя броблема!
У ворот в стене, окружающей сад, послышался чей-то вопль. Два солдата
пытались обыскать официанта, державшего в руках большой бумажный пакет.
Официант отскочил в сторону, пакет упал на землю, разорвался напополам.
Расшвыривая бумажные салфетки, отпихивая ногами хлебные корки, спизм
рванулся вперед и, проскользнув мимо изумленных солдат, кинулся к калитке
на другом конце сада. Стражники, выхватывая из-за поясов длинноствольные
пистолеты, преградили ему путь. Прозвучал выстрел, пуля чуть было не
угодила в одного из папских слуг, поспешивших принять участие в погоне.
Папа взвыл, замахал руками.
Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении
дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп;
хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав
его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.
Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей
сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив
боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа
Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся
наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть
повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный
драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю,
пробороздил ее орденами и въехал под стол.
- О, как я рад вас видеть, - послышался голос Магнана. - Одну минутку,
Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе...
Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы,
остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками.
Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который,
пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских
орденов.
- Бредадельздво! - завопил первосвященник. - Вероломные убийцы! Агенды
бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!
- Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться...
- Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? - Папа поднял меч,
замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех
сторон. - Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! - взвыл Папа. - Лишаю
ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично
газнены! Здража, арездовадь их!
Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла.
Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.
- Не убуздиде вод эдого! - Ай-Душка-Шизик ткнул в сторону Ретифа
пальцем. - Я збодгнулзя о его ногу! - Стражник приставил пистолет к спине
Ретифа.
- Ах, Ваша Надменность, вы забыли, что Ретиф получил отпущение грехов
на неделю вперед, - жизнерадостно заявил Петлякат. - Ретиф, голубчик,
сбегайте быстренько в мой кабинет и пошлите шифровку: два-ноль-три... или
три-ноль-два?.. или... одним словом - пэ, о, эм, о, ща, мягкий знак...
- Он дагой же негодяй, гаг взе вы и будед нагазан вмезде з вами! -
выкрикнул Папа, глядя, как стражники выводят с террасы оставшихся там
сотрудников дипломатической-миссии. - Вы взех арездовали?
- Да, Ваша Надменноздь, - ответил капитан стражи. - Громе злуг.
- Звариде их в мазле за зоучаздие в брездублении! Чдо же казаедся
оздальных...
- Ваша Надменность, - сказал Петлякат. - Я, конечно, не прочь умереть,
если это доставит удовольствие Вашей Надменности, но тогда мы не сможем ни
сделать вам подарков, ни предоставить субсидий... верно?
- Черд бобери! - Ай-Душка-Шизик опустил меч, чуть не перерубив ногу
Магнану. - Зовзем забыл о бодаргах! - Лицо его приняло задумчивое
выражение. - Бозлушай, чдо згажешь, езли я дам дебе возможноздь выбизадь в
гамере чег на мое имя, брежде чем дебя газняд?
- Боюсь, это невозможно. Мне потребуется Посольская печать, чековый
автомат, шифровальные книги, скрепки, пресс-папье...
- Ладно... бридедзя зделадь изглючение... я оздавлю дебе жизнь, бога не
обладяд чег.
- Простите, Ваша Надменность, но я не могу допустить, чтобы из-за меня
вы нарушили древние традиции. Раз уж мы все отлучены от церкви, начнем
потихонечку голодать...
- Брегради болдадь! Не змей меня доробидь! Гдо гого одлучаед, ды меня
или я дебя?
- О, конечно вы, Ваша...
- Бравильно! А я беру звое одлучение обрадно! - Папа свирепо посмотрел
по сторонам. - Деберь боговорим о бодарге. Можешь доздавидь два миллиона
брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном
авдомобиле.
- ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном.
- Зегодня надо бладидь вдвойне.
- Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник.
- Во Бабзгому бовелению зегодня - Среда.
- Но вы не можете... то есть, как же это возможно...
- Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти.
- Ну, тогда...
- Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя.
Уведиде брездубнигов.
- Ах, Ваша Надменность, - произнес Петлякат куда с большей
уверенностью, чем раньше, - я, конечно, благодарен вам за помилование, но,
боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи
моих сотрудников...
Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами.
- Хорошо! Забирай их! Я даю одзрочгу взем, громе вод эдого! - Папа
ткнул пальцем в Ретифа. - З ним я зам разберузь. - Стражники придвинулись
к Ретифу, направили на него дула пистолетов.
- Может быть, Его Надменность проявит снисходительность, - сказал
Магнан, стряхивая с руки остатки паштета из печенки, - и на первый раз
простит нашего коллегу, если он пообещает, что никогда больше этого не
сделает.
- Чего не зделаед? - подозрительно спросил Папа.
- Не подставит вам ножку. Вы ведь помните, как упали?
- Он бодздавил мне ножгу? - Ай-Душка-Шизик поперхнулся, лицо его
посинело. - Збециально?
- О... э-э... наверное, произошла какая-то ошибка... - промямлил
Петлякат.
- У вас, Ваша Надменность, необычайно развито чувство юмора, и я
уверен, вы сами над собой посмеетесь, когда поймете, как смешно выглядели,
- заявил Магнан.
- Ретиф! Неужели вы... я хочу сказать, вы, конечно, не... - заикаясь,
пробормотал Петлякат.
- Как бы не так! - возмущенно воскликнул Магнан. - Я лежал под столом и
прекрасно все видел!
- Обызгадь его! - взревел Папа. Стражники кинулись к Ретифу, вывернули
карманы его саронга, подобрали упавший на землю вчетверо сложенный листок.
- Аг-га! - вскричал Папа, развернул записку, пробежал ее глазами. -
Гонзбирация! - завопил он. - У меня бод нозом! Заговадь его в гандалы!
- Протестую! - Петлякат вытянулся во весь рост. - Нельзя заковывать
дипломатов в кандалы каждый раз, когда они допускают в своей работе
некоторые оплошности. Разрешите, я сам с ним разберусь, Ваша Надменность.
Обещаю, что виновный получит строгий выговор с занесением в личное дело...
- Боги должны болучидь до, чдо им бричидаедзя бо браву! - громовым
голосом сказал Папа. - Завдра - велигий браздниг Зреды...
- Завтра четверг, - поправил Папу Магнан.
- Завдра зреда! Зегодня зреда! Наздоящим бовелеваю, чдо взю неделю
будед зреда, черд ее бобери! И гаг я уже объявил, эдод дерри зданед
учазднигом церемонии. Дагова Бабзгая воля! И хвадид зо мной зборидь!
- О, так он станет участником церемонии? - Петлякат облегченно
вздохнул. - Это другое дело. Думаю, денек-другой мы спокойно можем без
него обойтись. - Посол усмехнулся тонкой дипломатической усмешкой. -
Корпус всегда поддерживал религиозные учения, в какой бы форме они ни
выражались...
- Издинные Боги - эдо хугзгие Боги, глянусь Богами! - на весь сад
заорал Папа. - Езли я еще раз узлышу из двоих узд ерезь, я бредам дебя
анафеме! Бригазываю увезти эдого дерри в храм и бодгодовидь его г ридуалам
зреды! Оздальных зодержадь дод арездом, бога боги не объявяд звою волю!
- Господин посол, - сказал Магнан дрожащим голосом и дернул Петляката
за рукав ночной рубашки. - Неужели вы допустите, чтобы Ретифа...
- Его Надменность хочет спасти лицо, - конфиденциальным тоном сообщил
посол и подмигнул Ретифу. - Не беспокойтесь, мой мальчик. Можно считать,
вам повезло: увидите отправление хугских религиозных обрядов, так сказать,
изнутри, наберетесь опыта...
- Но... но... - неуверенно произнес Магнан, - если его сварят в масле,
зачем ему опыт?
- Немедленно замолчите, Магнан! Я не потерплю слюнтяев в нашей
организации!
- Спасибо, что подумали обо мне, мистер Магнан, - сказал Ретиф. - У
меня все еще есть мой амулет на счастье.
- Голдовздво? - рявкнул Папа. - Даг я и думал! - Он слегка повернул
голову, уставился на Петляката одним глазом. - Увидимзя на церемонии. - Он
перевел взгляд на Ретифа. - Зам бойдешь или огажешь зобродивление?
- Ввиду количества пистолетов, на меня наставленных, - ответил Ретиф, -
я, пожалуй, не стану оказывать сопротивления.


В маленькой камере было темно и сыро. Руки у Ретифа затекли от
наручников; он сидел на деревянной скамье перед небольшим столом, на
котором стояла бутылка дурно пахнущего вина. Из-за стены доносились легкие
ритмичные постукивания Ретиф сидел в камере уже больше двенадцати часов,
и, по его подсчетам, религиозный обряд, в котором он должен был принять
непосредственное участие, мог состояться с минуты на минуту.
Постукивания участились, стали слышнее. Раздался неприятный царапающий
звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу; затем наступила тишина.
- Ретиф, ты здесь? - спросил из темноты тоненький голос.
- Привет, Франтспурт! Заходи в гости! Я рад, что тебе удалось удрать от
жандармов.
- От этих недотеп? Ха! А в общем-то, Ретиф, у меня плохие новости...
- Выкладывай, что случилось, Франтспурт. Я - весь внимание.
- Сегодня - праздник, и старый Шизик решил одним махом покончить со
всеми своими неприятностями. Хуги уже много месяцев строят Выкуриватель,
стаскивают к нему все подряд, начиная от тряпья и кончая старыми
автомобильными шинами. Когда праздник будет в самом разгаре, священники
собираются поджечь этот хлам и включить помпы. По системе труб дым пойдет
в наши жилища. Понимаешь, что это значит? На несколько миль вокруг спизмам
негде будет укрыться. Ребятам придется покинуть веками обжитые дома и
спасаться на поверхности, где их будут поджидать папские стражники.
Спизмам придет конец!
- Душераздирающая история, Франтспурт, и я с удовольствием тебе
посочувствовал бы, если бы в данный момент не находился в безвыходном
положении...
- Да, конечно, ритуальная церемония. Тебя собираются... - Франтспурт
умолк, прислушался. За дверью послышалось звяканье металла о металл.
- Боже великий, Ретиф! За тобой пришли, а я так и не успел сказать тебе
самого главного: слишком много времени ушло на прокладку тоннеля, а затем
я сдуру начал болтать не о том... - В замочной скважине скрипнул ключ. -
Послушай, ты пил вино из этой бутылки?
- Нет.
- Замечательно! В него подмешан сильный наркотик. Когда я уйду, вылей
вино и сделай вид, что ничего не соображаешь. Веди себя послушно, выполняй
все их распоряжения. Если только они заподозрят тебя в обмане, всем терри
на Хуге перережут горло! Крепко запомни: ни в коем случае не поднимай
головы, не вытягивай рук и сомкни ноги, когда... - Ключ в замке повернулся
с громким щелчком. - Убегаю! Счастливо оставаться! - В углу зашуршало,
наступила тишина.
Ретиф схватил со стола бутылку, опрокинул ее над дырой, где только что
исчез Франтспурт.
Тяжелая дверь распахнулась настежь, и в камеру неторопливо вошли
священник в черной рясе и три стражника с копьями наперевес. Ретиф стоял с
пустой бутылкой в руке, загораживая собой дыру.
- Гаг ды зебя чувздвуешь, дерри? - Священник оглядел Ретифа с головы до
ног, подошел к нему вплотную, поднял веко, удовлетворенно хмыкнул. Забрав
из безжизненной руки пленника пустую бутылку, он поставил ее на стол и
громко сказал: - Дебленьгий.
- Ды уверен? - придирчиво спросил один из стражников. - Од эдих
иноздранцев можно ждадь чего угодно.
- Гонечно уверен! Гиберазцидиумные реагции зуброзадылочных
гагдамихгланд типичны. Глаззический злучай. Уведиде его.
Подталкиваемый наконечниками копий, Ретиф прошел по освещенному
факелами коридору, поднялся по спиральной лестнице и неожиданно очутился
на залитой солнечным светом площадке. В шуме голосов, доносившихся со всех
сторон, отчетливо слышался один-единственный голос.
- ...уверяю дебя, бозол Быдлозад, наше озновное божездво, Иг-Руги-Ноги,
не дольго брегразный архидегдурный бамядниг, поздоянно набоминающий баздве
о вдором бришездвии, но и орагул, регулярно вещающий по зредам в чаз
боболудни. Гонечно, мы не взегда бонимаем, о чем он говорид, но взе
злушаюд его з бочдидельным возхищением...
Глаза Ретифа привыкли к яркому свету, он увидел огромный трон из
черного дерева с резными змеями, на котором величественно восседал Папа в
алой мантии. Справа от него стоял Петлякат, слева - сотрудники
дипломатической миссии, окруженные солдатами с ятаганами.
Священник, сопровождавший Ретифа, подошел к трону, елейно поклонился.
- Ваша Надменноздь, Дод-Гдо-Избран находидзя здезь. - Он махнул рукой в
сторону Ретифа.
- Он... ах?.. - Ай-Душка-Шизик вопросительно Поднял бровь.
- Глаззичезгий злучай гиберзадылочных фигвамболибов, - сообщил один из
стражников.
- Звариде эдого болдуна в мазле, - нахмурившись, сказал Папа. - Он
злишгом много знаед.
- У вас усталый вид, Ретиф, - заметил Петлякат. - Надеюсь, вы хорошо
спали? Вас удобно устроили?
Ретиф смотрел на левое ухо посла отсутствующим взглядом.
- Ретиф! Господин посол задал вам вопрос! - резко сказал Магнан.
- Наверное, он богрузился в медидацию, - торопливо произнес
Ай-Душка-Шизик. - Начнем церемонию...
- А вдруг он болен? - не унимался Магнан. - Может, ему лучше
присесть...
- Ах! - воскликнул Папа, вытягивая вперед руку. - Нам еще бредздоид
одбраздновадь начало церемонии!
- Да, конечно. - Петлякат уселся на маленькую скамеечку рядом с троном.
- Отсюда открывается великолепный вид, Ваша Надменность...
Почувствовав, что стражник подтолкнул его в спину, Ретиф повернулся и
увидел прямо перед собой улыбающегося во весь рот хугского идола.


Гигантская рука с растопыренными пальцами, огромное бронзовое лицо со
стилизованными хугскими чертами находились всего в пятидесяти футах от
площадки, расположенной на вершине холма, где стоял Ретиф. Казалось, идол
обладал злой волей - впечатление это создавал огонь, мерцавший в глубоких
глазных впадинах. Тонкие струйки дыма текли из круглых ноздрей - каждая
диаметром в дюйм - по покрытым копотью щекам и растворялись в прозрачном
воздухе. Рот от уха до уха, казалось, раскалывал лицо пополам; зубы,
похожие на лопаты, далеко отстояли один от другого, а в промежутках была
видна полированная металлическая глотка, тускло освещенная горящим внизу
огнем.
Два монаха подошли к Ретифу, принялись украшать его саронг ритуальными
лентами. Третий монах стоял сзади и что-то гнусавил на хугском языке.
Вдалеке барабаны медленно били дробь. Толпа, заполнившая склоны холма и
равнину внизу, шумела.
Ретиф стоял неподвижно, глядя на глубокий желоб в два фута шириной,
выдолбленный в камне у его ног и обрывающийся ярдов через десять, почти у
самого рта Бронзового Бога. Служка усердно лил в желоб масло, размазывая
его по стенкам руками.
- Скажите, а в чем заключается ритуал? - спросил Петлякат, вспомнив о
своих дипломатических обязанностях.
- Бодождешь - увидишь, - коротко ответил Ай-Душка-Шизик.
- Господин посол? - Магнан откашлялся. - Взгляните, он в наручниках.
- Значит, таков обычай, - резко сказал Петлякат.
- И эта канава, - продолжал Магнан. - Она начинается рядом с Ретифом, а
обрывается прямо у пасти этого жуткого руконога...
- Мистер Магнан, вы - прекрасный экскурсовод, но я тоже не слепой.
Между прочим, - Петлякат понизил голос, - вы случайно не захватили с собой
фляжку?
- Что? Нет, господин посол. Могу предложить вам антигриппозный
аэрозоль, если хотите. И все-таки эта канава...
- Жарко, не правда ли, Ваша Надменность? - Петлякат повернулся к Папе.
- Нечем дышать...
- Дебе не нравидзя наша богода? - угрожающе спросил Папа.